Поселягин Владимир Геннадьевич : другие произведения.

Маньяк в Союзе. Вариант для издания. (Черновик)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.77*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. Его трудно назвать положительным героем, хотя даже у него есть положительные стороны, однако отрицательных даже больше, как шутит сам Главный Герой данной книги. Он не грабитель и даже не наркоман, он самый обычный серийный маньяк. Только вот страсть нашего отрицательного Героя не простые граждане, а такие же монстры, как и он сам. Да, он охотник на маньяков. Случай приводит к тому, что наш охотник погибает в своем времени и попадает в тело еврейского юноши в начало шестидесятых. Вливание в местную жизнь стало не трудным для гибкого мышления маньяка, однако у него появилась цель. В вашем городе находят мертвых истерзанных женщин и девушек? Не волнуйтесь и не паникуйте, скоро они прекратятся, а на свалке появится безымянная могила, ведь наш охотник помнит уголовные дела ВСЕХ МАНЬЯКОВ со времен царя. По просьбе издателя удалил часть текста.
  Пролог.
  
  - Давай,- кивнул я Косте.
  Мы расположились по обеим сторонам от двери, чтобы если что нас не достала пуля или взрывная волна, это уже профессиональная привычка.
  Костя Мельников, опер из нашего отдела нажал на дверной звонок.
  Адрес был не простой. Я бы даже сказал очень не простой. Он был вторым в списке, где мог находиться Кривой, отморозок которого мы ловим вот уже полдня. Почему второй? Потому что в первом мы уже были, и он там не появлялся.
  По второму адресу жил его сослуживец. Кривой с ним не общался, но я поставил его на верхнюю строчку в поисках, чутье редко подводило меня.
  Было нас пятеро. Кривой, в миру Всеволод Зиновьев, был бывшим капитаном. Служил в Афгане в мотострелковых войсках, командовал разведротой. Тот еще тип. Тренировок не забросил, жиром за пятнадцать лет не заплыл, опасный соперник, но не для меня, я и не таких делал. Сейчас Зиновьев считался элитным киллером. Но работал он грязно, свидетелей, даже если они дети убирал на месте без всяких сомнений. Именно поэтому мы и работали по нему. Наш райотдел хоть и находился в новостройках, но был на хорошем счету. Восемьдесят процентов раскрываемости, это как? Работаем. Нужно сказать, что мозги у меня всегда варили, поэтому не удивительно, что я уже два года как зам нашего начальника СКМ. Так что все раскрытия были на мне. Нет, реально, почти весь процент раскрытий был на мне. Голова варила, хотя все удивлялись, как-то не вязалась гориллоподобная фигура с титаном мысли, но... Уже три года как должны были дать майора, но я все еще ходил в капитанах из-за одного случая с полковником.
  Так вот на последнем деле Зиновьев положил чету предпринимателей. Так еще когда уходил убил и соседей жертв, двух мальчишек семи и девяти лет вышедших на лестничную площадку ожидая родителей.
  Плохо было не только в том, что он убил детей, хуже для него было в том, что он сделал это в нашем районе. Сейчас же мы находились в другом районе Питера, проверяя его возможные хаты. Три дня мы пахали как проклятые, пока не смогли его вычислить, и вот теперь очередной адрес. Повезет или нет.
  Работали мы как обычно. Один опер в подъезде на первом этаже. Один на улице, и двое со мной.
  "Макаров" в руке, уже готов к бою, когда, наконец, мужской голос спросил:
  - Кто там?
  Глазка в двери не было, и хозяин четырехкомнатной квартиры на одиннадцатом этаже, не видел нас.
  Заранее приглашенный сосед, бросив на нас испуганный взгляд, слегка дрожащим голосом сказал:
  - Сергей. Это Витя. У тебя стольника до завтра не будет? Трубы горят.
  - Что, опять наклюкался вчера? - благожелательно поинтересовался хозяин, щелкая замками.
  По моему жесту сосед отошел в сторону и спустился на несколько ступенек вниз, с интересом наблюдая.
  Как только деверь чуть немного приоткрылась, я просунул пальцы, и уперевшись ногами о косяк мощным рывком дернул дверь на себя.
  Как и думал, цепочку хозяин не снял. Со звоном отлетело порванное звено, и я от толчка покатился назад. Все это отрабатывалось не раз, так что на моем пути никого не было. Пока я вставал, оба опера с криком:
  - Лежать! Работает ОМОН! - ворвались в квартиру, положив хозяина на пол. Вскочив, последовал за ними, держа пистолет наготове.
  Быстро осматривая комнаты - квартира была четырехкомнатная - мы продвигались дальше. Вдруг сзади раздался щелчок, повернувшись, я чуть не получил было резко распахнувшейся дверью по лицу. Комната, которую только что проверил Костя, была не пустой.
  От удара я защитился рукой, но все равно толчок был мощный, и мои сто семнадцать килограмм живого веса полетели назад. С грохотом приземлившись на спину, я тут же вскинул пистолет и, не обращая внимания на боль в спине, дважды нажал на спуск, дырявя дверь.
  - Проверка! - крикнул я, вскакивая.
  Мы держали дверь на прицеле придвигаясь ближе.
  - Граната!!! - заорал второй опер Алексей Мотыльков.
  Зиновьев был боевым офицером, так что шансов у нас не было. Граната разорвалась без задержки. Меня спасло то, что это была РГД и все двери были открыты. Взрывная волна приподняв швырнула меня назад. Судя по тому, что упал на мягкое, и это мягкое вскрикнуло, упал я на одного из своих оперов. Леха стоял справа, значит, придавил Костю. Взрыв не прошел бесследно, грудь и живот пекло. Я заслонил собой от осколков и Леху и Костю. Проблема была еще в том, что получил контузию, да еще фактически не слышал.
  Перед глазами мелькнуло что-то стремительное и выскочило на лестничную площадку.
  Шатаясь я встал, обведя взглядом своих парней:
  - Как вы?
  Судя по тому, что ответа не было, они получили такую же контузию как и я.
  - Я за ним, оставайтесь тут! - скомандовав, ринулся вслед за Зиновьевым, а то, что это был он, уверен на сто процентов.
  Перепрыгнув через продолжавшего лежать в прихожей хозяина квартиры - судя по тому, как он лежал и ему досталось осколками - поскакал по ступенькам вниз, перепрыгивая сразу через несколько. Бежать было трудно. Сильно пекло грудь и стала проявляться слабость, но сжав челюсть, я продолжал спускаться со всей возможной скоростью.
  На нижней площадке полулежал Кирилл - тот опер, что я оставлял внизу - зажимая окровавленный живот.
  - У него мой пистолет... и еще нож. Быстрый сука... я удары даже не заметил, - прохрипел он.
  Молча пробежав мимо, кровника надо догнать, я рывком распахнул входную дверь и сразу же получил две пули в грудь.
  В десяти метрах передо мной стоял Зиновьев с надвинутой на глаза бейсболкой. Он был во всем черном, стоял и стрелял в меня.
  "Как глупо попался!" - была последняя мысль.
  
  Костя придерживая сломанную руку, быстро спускался вниз следуя за капитаном.
  "Черт, если бы лифт работал!.."
  На третьем этаже он услышал как скрипнула входная дверь сразу же за этим раздались выстрелы. Подскочив к окну, Мельников посмотрел вниз. Там стоял разыскиваемый Зиновиев, и стрелял в командира. На глазах Кости происходило страшное.
  Капитан Вольных получая в грудь полю за пулей шел на подкашивающихся ногах вперед приближаясь к киллеру, лицо которого все больше становилось изумленным. Вдруг капитан вскинул руку и прозвучала быстрая серия выстрелов. Было такой впечатление как будто в руках у командира не обычный "Макаров", а пистолет-пулемет.
  Получив эту "очередь" в грудь Зиновьев упал. Поглядев на покачивающегося капитана, Костя собрав силы стремглав побежал вниз. Он прекрасно знал, в этот раз Олег бронежилет не надел.
  - Как ты? - спросил он Кирилла, лежавшего на ступеньках.
  - Держусь... со скорой бы поторопились... - в два приема выдохнул молодой опер.
  - Ща все будет! - проорал Костя продолжая бежать, он уже успел связаться с дежурным отдела.
  Выбежав наружу, Константин замер. Вольных лежал на спине изредка по его телу пробегала судорога. Зиновьев лежал без движения. Только сейчас Мельников заметил пятого оперативника, Егора. Он лежал чуть с боку с ножом в горле.
  "Метательный" - машинально отметил он.
  - Олег? - подбежал Костя к капитану и падая рядом на колени.
  Прохрипев несколько слов тот замер.
  Завыв, Мельников со всей силы ударил рукой по земле.
  
  ***
  
  Меня натурально месили ногами. Это была не драка, а убийство, так бьют, чтобы убить. Знаю, сам не раз бывал в такой ситуации, и ногами работать умел.
  Сквозь кровь, которая стекала на глаза, я быстро осмотрелся, продолжая закрываться руками. Удивительно, что били меня пизд..ки лет по пятнадцать-шестнадцать. Самое главное - я не понимал где я. Последним что помню, как Зиновьев выпускает в меня магазин пулей за пулей... и все, я почти сразу оказываюсь на земле, и меня месят эти малолетние твари.
  До скрипа зубов хотелось ответить, но проблема была в другом, я совершенно не чувствовал своего тела. То есть, мозг давал импульсы конечностям, по крайней мере, когда я захотел закрыть голову раками это произошло, но все также тела я не чувствовал.
  Больше всего меня тревожила непонятность происходящего. Где я? Где мой пистолет? Что это за гаденыши? Где мои парни? Где новостройка, в которой мы проводили столь неожиданный захват? Я успел охватить одним мгновение окружающею нас улицу. Пятиэтажные дома из красного кирпича? Черт, да где я?
  Вся эта круговерть молниеносно пронеслась у меня в голове, дальше я уже действовал на инстинктах. Раз не чувствую боль и тело более-менее послушно, так надо показать этим соплякам что может бывший офицер спецназа ФСБ.
  Взяв в "ножницы" ноги одного из салажат, я провел серию ударов по конечностям мелких хищников. Результат был не тот, на какой я рассчитывал. Нет, кость у одного хрустнула и он с воплем упал, но другие просто отскочили.
  Что за черт? Я смотрел на не свои руки. Они могли принадлежать какому-нибудь очкарику-музыканту, но ни как здоровой горилле в сто двадцать килограмм живого веса.
  - Бей урода! - прозвучал мальчишеский крик. Видимо вожака.
  Дальше я крутился на инстинктах, при этом стараясь запомнить лица зверенышей. Месть, одна из болезней, которую я так и не смог преодолеть. Заметив взмах арматуры, машинально откатился в сторону, уходя от удара. Это меня спасло, вместо головы хрустнула рука ниже локтя. Только тут я начал чувствовать тупую боль.
  Я уже поплыл когда прозвучал вдали чей-то возмущенный женский крик, и гаденыши подхватив своего прыснули от меня в стороны. На одной силе воли приподнявшись на одной руке, я посмотрел одним глазом на кричавшую, второй был похоже выбит, и увидел бегущих ко мне двух женщин в странной одежде. Это было последним что помню, целая рука внезапно подломилась, и я ткнулся лицом в землю.
  
  Сначала было слово... и это слово было матерным.
  
  - ...утку тут бросила? - послышался несколько интеллигентный голос. Даже не открывая глаз, я понял, что рядом один из представителей древнейших профессий, целитель. Или, проще говоря, врач.
  - Извините, Иван Эммануилович, санитарка тут убиралась. Видимо забыла утку убрать.
  - Матрена?
  - Она.
  Наконец мне удалось разлепить один глаз, и чуть повернув голову посмотреть в сторону говорящих, второй категорически отказывался открываться.
  Там действительно обнаружились двое. Мужчина лет сорока пяти в странном, но, несомненно медицинском халате, и медсестра примерно лет тридцати с конопатым лицом. Доктор, в это время чуть нагнувшись отряхивал забрызганные штаны, что заставило меня усмехнуться, слегка скривившись от боли в разбитых потрескавшихся губах.
  С трудом приподняв левую руку и покрутив кистью, осмотрел ее. После чего вздохнул, это была не моя рука, правая была в гипсе. Пока доктор выговаривал медсестре, видимо старшей, раз она отвечала за санитарок, быстро прикинул варианты. Единственная пришедшая мысль, это не суетиться, нужно косить под потерявшего память, пока не разберусь что со мной. То, что меня убил киллер я уже не сомневался. Но где я? Кто я? Пока не выясню - ничего и никого не знаю. Я знал, гибкое мышление и достаточно жёсткий характер монстра в человечьем обличье не дадут мне нервничать и истериковать от всего этого.
  - Иван Эммануилович, больной открыл глаза, - отвлекла от себя внимание врача медсестра, заметив, что я рассматриваю их.
  - Игорь? Как ты себя чувствуешь? - перестав отряхиваться, поинтересовался доктор, подходя ближе.
  "Отлично, теперь я знаю, как зовут это тело!" - мелькнула мысль.
  - Плохо. Все болит, и второй глаз не открывается, - пробормотал я, с трудом ворочая языком.
  Видимо поняв мои затруднения, врач велел медсестре напоить меня. Взяв поилку с тумбочки, женщина подошла и дала напиться через короткий носик.
  - Тело болит? Странно было бы если бы не болело. На тебе живого места нет, все тело сплошной синяк. Я до сих пор понять не могу, как так получилось, что кроме сломанной руки и носа, никаких переломов у тебя нет. А глаз? Правый глаз не откроется, пока здоровенная гематома не спадет.
  - Понятно. А кто я?
  Вопрос повис в воздухе. Доктор открывал и закрывал рот, изумленно глядя на меня. Медсестра, убиравшая поилку, замерла, удивленно обернулась и посмотрела на врача.
  - Так! Что ты помнишь?
  - Ничего. Совсем. Только ваши голоса, открываю глаза и вижу вас, остальное как в тумане, - после того как попил воды разговаривать стало заметно легче, но я все равно шепелявил, полость рта была странной, не моей, не привычной. Видимо от этого и шла эта невнятность.
  - Что это такое? - вдруг спросил меня доктор, тукнув пальцем в стул.
  Я на автомате ответил:
  - Стул.
  - А это?
  - Медицинский халат.
  - А я кто?
  - Доктор, наверное.
  - Хм, - врач задумался.
  Кстати, когда обзывал врача доктором, медсестра тихо охнула. Проанализировав, чтобы это значило, понял, что доктор это тело знает. И скорее всего, тело тоже знало врача.
  - Ты меня помнишь? Посмотри внимательней, может, вспомнишь? - попросил врач, закончив размышлять.
  - Вы Иван Эммануилович, - сразу же ответил я.
  - Вспомнил? - обрадовано хлопнул себя по колену врач.
  - Нет, - расстроил я его. - Слышал, как к вам обращается медсестра.
  - Понятно, - он снова задумался.
  - Вы еврей? - поинтересовался я с интересом его разглядывая одним глазом.
  - Да, это тебя как-то волнует?
  На этот вопрос предпочел промолчать. Не то чтобы не любил евреев, я был полностью согласен с одним человеком: "Убей еврея сделай мир чище". Хотя он вроде про иудея говорил, но особой разницы я не видел, так что при любой возможности портил им жизнь конкретно. По крайней мере всех Кацов и Рабиновичей из своей девятиэтажки повывел, кто сам уехал, а кто и... Но это другая тема, трупом в речке больше, трупом меньше. Кто их считает?
  Видимо доктор понял меня правильно, но почему-то не рассердился, а насмешливо хмыкнул.
  - Настя приберись тут, я сейчас вернусь, - велел врач и, бросив на меня быстрый взгляд, вышел из палаты.
  - Настя? Вы ведь Настя? Если можно, я бы хотел еще воды, и приподняться, сесть то есть.
  Медсестра просьбу выполнила, напоила и помогла принять полусидящую позу, приподняв подушку.
  Пользуясь возможностью, осмотрелся, и почти сразу наткнулся на пару внимательных глаз. Палата оказалась четырехместная.
  У противоположной стены на кровати лежал мужчина с забинтованным животом, судя по виду или без сознания, или просто спит. У той же стены, но ближе к окну еще один, с забинтованной челюстью, это он меня рассматривал. Кто был сзади, не видел, но судя по громкому сопению, там тоже кто-то был.
  Медсестра Настя, сама устроенный бардак убирать не стала, а нагнала целую толпу санитарок, которые быстро придали палате первоначальный вид, даже пол вымоли, причем дважды.
  Доктор вернулся не один, а в компании других врачей, причем ни одного молодого, всем на вид за полтинник. Главенствовал среди них сухонький старичок академического вида с орденскими планками, мелькнувшими под расстёгнутым халатом. У этого в отличие от остальных халат расстёгивался спереди. Среди знаков отличий я четко различил и опознал одну - Ордена Ленина. Боевой старик, похоже.
  Поправив рукав новенького свежего халата, Иван Эммануилович подошел ко мне и, посмотрев в открытый глаз, сказал:
  - Ну что, Игорь, давай мы тебя осматривать будем.
  И действительно, полностью осмотрели, дальше они работали по моей амнезии. После часа расспросов, был поставлен диагноз. Диссоциированная амнезия. Знать бы еще, что это за амнезия, но врачи ничего не сказали. Негромко совещаясь, они вышли из палаты, оставив нас одних.
  Было скучно, но я развлекался тем, что пытался овладеть рукой, точнее пальцами. Рука не своя, движения фактически другие, рефлексы не действуют, вот и смотрел на молодую фактически мальчишескую безволосую руку и разгибал и сгибал пальцы.
  "А ведь, кто я такой мне так и не сказали", - подумал я меланхолично. Одно и тоже действие меня как-то усыпляло, поэтому мысли текли медленно. Я не знал даже какое сейчас время суток, не считая дня недели, месяца, да и года, чем черт не шутит.
  Лежал я головой к окну, и ногами к двери, так что улицы не видел, хотя если судить по уровню света и солнечному лучу, сейчас день, ближе к вечеру, точно не скажу. Анализ одежды врачей и медсестёр показал, если за оконном не осень или весна, то зима точно. Некоторая одежда, что мелькала под халатами, на это намекала. Так что я попал не только в другое тело, но и похоже время года изменилось, интересно только на сколько?
  - На ужин! - услышал я женский крик в коридоре. Однако из нашей палаты так никто и не встал, видимо все тут были лежащие.
  Через пару минут в дверь ткнулось что-то железное, и в палату вкатилась тележка с тарелками.
  - Ну что больные, сейчас кормить вас буду, - известила нас санитарка. Я уже научился их различать, халаты были немного другие.
  Сначала она подошла ко мне, и поинтересовалась:
  - Сможешь пользоваться столовыми приборами?
  - Пока не попробую, не узнаю. Помогите сесть.
  Санитарка помогла мне сесть и поставила на стул тарелку с кашей и стакан чая.
  - Вот хлеб и ложка.
  Взяв протянутую ложку, причем взять получилось только со второй попытки. С первой я позорно промахнулся.
  "Нет, надо что-то с эти делать, да и осмотреть себя тоже нужно. А то может, попал в тело какого-нибудь задохлика, вроде нашего Мойши, которого я сунул в мусорный бак" - размышлял я, пытаясь поесть, однако и тут чужие руки внесли свои коррективы, ложка тыкалась в любое место кроме рта. То есть, если я ел задумавшись то ложка точно проходила мима рта, если сосредотачивался и смотрел на нее то попадал куда надо. Однако было одно но, сосредоточиться было трудно, я постоянно прикидывал разные варианты своего можно сказать внедрения, и свои шансы на легализацию, поэтому-то с сосредоточением были проблемы.
  Вопрос решился просто, я стал пользоваться двумя руками. По крайней мере так не разбрызгивал кашу, и попадал куда надо. Судя по всему, такой разнос в движениях был из-за нашей разницы в комплекции. Доедая кашу, стал обдумывать эту версию.
  "А ведь похоже. Это что, теперь мне полностью нужно переучиваться на новое тело? М-да, но как не странно это даже к лучшему, чем дольше проведу в больнице, тем легче будет адаптироваться".
  Вытерев полотенцем висящем на спинке кровати лицо, с интересом посмотрел на соседа сзади, которого как раз сейчас кормила санитарка. Это был могучий мужчина лет сорока с усами как у Буденного, судя по гипсу, у него были сломаны обе руки.
  Осторожно, потихонечку приняв полусидящее положение, я стал размышлять о своей будущей судьбе, однако ни к чему это не привело. Слишком мало информации. Нет, кое-что есть конечно. Хотя бы одежда, да и обстановка в палате. Было такое впечатление, что я застрял в какой-то больнице в самой глухомани, которая так и застыла в конце шестидесятых.
  - Больной, вы съели только половину, - тихо произнесла санитарка.
  - Не хочется больше, спасибо.
  Проводив взглядом, как санитарка вместе с тележкой вышла из палаты, снова было уставился в потолок, как дверь открылась, и вошел Иван Эммануилович.
  - Игорь как ты себя чувствуешь? - поинтересовался он, требовательно глядя мне в глаза.
  - Как сильно избитый человек. Может, вы все же расскажите мне кто я? - но ответа так получить и не успел. Дверь в палату внезапно распахнулась и к нам ввалилась странное существо, в котором я позже опознал как женщину лет сорока в ворохе одежд и юбок.
  - Изя?! Изенька, сынок, что же они сделали с тобой?! - выкрикнуло это... эта... женщина и к моему удивлению ринулось ко мне.
  - ИЗЯ??? Я ЕЩЕ И ИЗЯ??? А-а-а-а-а-а!!! - только и сумел выдохнуть-выкрикнуть я, прежде чем эта женщина приблизилась ко мне.
  От моего крика женщина отшатнулась, но потом, взяв себя в руки снова кинулась ко мне. Пользуясь моей слабостью, меня всего обслюнявили поцелуями, закапали слезами и оглушили причитаниями.
  - Изенька, кто это сделал?! Кто тебя избил?! Как ты себя чувствуешь? Опиши мне этих подонков я их из-под земли достану! Милицию на них натравлю...
  - ЖЕНЩИНА, да вы кто такая?! Отойдите от меня я вас не знаю!
  
  ***
  
  Что можно сказать? Первая неделя была самая тяжелая. Тут что ни говори, но нужно сказать спасибо, всем "моим" родственникам со стороны матери. Они расписали дни по дежурствам и с какой-то даже манией приходили и заботились обо мне. Сам я детдомовский, и для меня все это было странным. Я еще не раз не видел столько любви и нежности к себе от столь разных людей. Даже довольно молодая на фоне остальных двадцатисемилетняя Серафима ничуть не стесняясь мыла меня и подтирала, если у меня случалась "неожиданность" с взбунтовавшимся желудком.
  После того как я очнулся и поел со мной стало происходить странные вещи. То есть я, фактически полностью утратил контроль над телом. Были, конечно, странные периоды, когда я себя более-менее чувствовал, как в первое свое пробуждение, но тогда никак не мог снова взять верх над телесной оболочкой.
  Нет, говорить там или немного двигаться в пределах койки, еще мог, но остальное...
  Однако надежды я не терял, и продолжал бороться, тренируясь. Очень помог подаренный Иваном Эммануиловичем экспандер, по крайней мере руки у меня теперь были постоянно заняты. Но кормили меня по прежнему с ложки, я сам попросил, надоело что меня постоянно моют, вот уж когда приду в форму... А то что приду, я ни капельки не сомневался.
  Теперь я по крайней мере знал где нахожусь, то есть в каком времени. Ошибки быть не могло. Ноябрь тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Вот такие дела.
  - Игоря, я тебе книгу принесла, как ты и просил, - протянула мне Серафима алгебру за девятый класс. - Завтра Толик придет и принесет все, что вам назадавали за все время твоего отсутствия в школе.
  Раз попал в тело ребенка, то нужно соответствовать, я уже несколько дней восстанавливал школьные пробелы в памяти. А Толик это мой младший брат, он младше меня на три года и ему уже двенадцать, мне соответственно полгода назад исполнилось пятнадцать.
  Думаю, пора рассказать, куда я попал. Тело, в котором я находился, ранее принадлежало Изе Викторовичу Соколову, (о как) но все его звали Игорем, я тоже на этом настоял, и только мать тела звала его по имени, записанному в метрике. Мой отец, стройный с проседью в волосах и с тростью мужчина, Виктор Алексеевич Соколов работал диспетчером в автохояйстве. У него не было левой ноги потерянной в сорок третьем на Курской дуге, когда в кабину его самолета попал снаряд. Так летчик-штурмовик оказался в госпитале, где и познакомился с медсестрой Сарой. К сорок шестому у них на руках появился ребенок, то есть это тело, к этому времени они уже сыграли свадьбу. После окончания войны они поехали в Ленинград, но отец летчика-орденоносца резко отрицательно отнесся к жене-еврейке сына и фактически выкинул их на улицу в лютые морозы, не обращая внимания на то, что невестка на сносях. Тогда они поехали к родственникам жены, где я, то есть это тело родилось, и вот они уже как пятнадцать лет проживают в славном городе-герое Киеве. После рождения первого сына в сорок девятом родился Анатолий, серьезный паренек, с черным, как смоль чубом, а еще через семь лет две дочки-близняшки Тома и Лида. Сестренки мне понравились, похожие на мать суетливостью, но ласкуньи. Жила семья Соколовых в двух комнатах большой коммунальной квартиры в центре города. К этому времени я успел познакомиться со всеми "своими" родственниками включая близких. Мне они в принципе понравились, и спокойный не пьющий отец и суетящаяся мать, которая так напугала меня в свой первый визит. Как бы то ни было, но мне пришлось вживаться в роль их сына и брата. Вроде нормально. Хотя если что я играл тормозящего финна. Прокатывало иногда.
  Один раз, как-то я поймал брата за руку, как раз одна из сиделок-родственниц отошла на пару минут и начал запрашивать его о себе. Каким "я" был.
  Толику это явно не понравилось, и отвечал он не совсем охотно, возможно даже пару раз солгав. Но я смог просчитать его. После анализа я сделал вывод. Изенька был еще той мразью. Стукач в полной интерпретации этого слова. Наверное, именно из-за этого его так и обработали. В принципе, может даже за дело, но проблема была не в том что были заслужено, а в том что в тот момент в теле находился я. В общем только по этой причине парням не жить. Без шуток.
  В общем, сейчас шел конец ноября шестьдесят первого года и, мне нужно было восстанавливаться и вливаться в общество, одновременно собирая и анализируя информацию. Долго меня держать в больнице вряд ли будут. Но тут я ошибся - мной заинтересовался один из врачей и начал писать диссертацию на эту тему, поэтому на пару месяцев меня в больнице задержали, пообещав чуть позже перевести в военный госпиталь, где были спортзал и тренажеры. В общем повезло, время мне было нужно.
  К середине декабря я полностью восстановил все школьные программы, что сейчас шли в школе. Так что проблем с возвращением не будет, наверстал и убрал пробелы, но вот с остальным пока не ах. С первого декабря я стал выходить во внутренний двор больницы, а спустя две недели уже бегал кроссы по молодому снегу и крутить солнышко в спортгородке техникума, что находился рядом с больницей. Ну что сказать, это тело соплей перебить можно, вот я и начал восстанавливать, вернее даже заново создавать мышечную массу. Первые же попытки показали, что это будет очень трудно, но я не унывал, с каждым днем усиливая нагрузку. Доктора наблюдали за мной, в принципе физические травмы уже вылечились, но вот рефлексы... Но и тут я нашел выход, хоть и случайно. Как-то восьмого февраля тысяча девятьсот шестидесятого второго года к одному из моих соседей по палате пришел сын, с тренировки, звякнув на входе струнами гитары. Попросив подержать ее в руках, я, не задумываясь, сделал гитарный перебор, причем сыграв так чисто, что у меня не всегда в прошлой жизни получалось, а я ведь был довольно неплохим гитаристом, имея классический баритон. Сейчас-то у меня был ломкий тенор, но и песни под этот голос я знал.
  Одно меня радовало, теперь с этой амнезией я могу себя вести как мне заблагорассудиться, все спишется на травму, даже изменившийся характер.
  После этого я насел на родителей и маме со слезами на глазах пришлось покупать гитару. Не потому что жалко, а потому что когда она принесла "мою любимую скрипку" я просто спросил - мне ее сразу об стену разбить или подождать когда она выйдет? В результате планы матери сделать из меня великого скрипача провалились, зато Толик стал навещать меня с каждым разом имея все более грустный и грустный вид. Видимо скрипка ему перешла по наследству.
  Вот так и шло время, пока третьего марта, (с госпиталем таки обломилось) навестивший меня брат, принесший новые школьные задания на сегодня не сообщил, что ко мне придут навещать девочки из моего класса. Меня изрядно удивляло, что меня никто не навещал из класса, это было противоестественно, но составив схему характера, что была у тела до меня, понял, что вряд ли кто придет. Даже староста побрезгует.
  
  Три девочки-подростка в школьной форме сдали верхнюю одежду в гардероб и, сжимая в руках портфели, остановились в приемном покое.
  - Все-таки зря мы пришли, - сказала одна из них, с рыжими косичками. Холл был пуст, только дежурная сиделка у стола с журналом регистрации, поэтому говорили они спокойно, хоть и не повышая голоса.
  - Да ладно, быстро отмучаемся, потом Марине Львовне доложимся и все. А то она и так постоянно спрашивает как там Соколов. Как будто его брат не приходит и не рассказывает, - ответила другая, с крупными чертами лица и комсомольским значком на еще небольшой груди. - Постоянно мне говорит, что я, как староста, должна всегда во всем быть в курсе. Как будто мне нравится этот слизняк.
  Третья молчавшая до сих пор поставила портфель на скамейку и села, вторая присела рядом. Староста, отдав им портфель подошла к молодой женщине в халате медсестры и сообщила что они к Игорю Соколову.
  - А, к Игорьку? Так нет его сейчас в больнице, на спортивной площадке он, бегает или на брусьях висит. Ему небольшой спортзал сделали в ремонтирующейся палате, - улыбнулась та. В это время дверь открылась, и в приемный холл влетел шустрый, стройный, коротко стриженый паренек, от него буквально волнами исходил оптимизм. Даже свежий шрам пересекавший бровь не портил черты довольно красивого лица с выразительными глазами. А наоборот придавал ему некий шарм.
  Все три девочки широко открыв глаза, смотрели на него, узнавая и не узнавая, настолько их бывший одноклассник изменился.
  Отряхнувшись от снега он, даже мельком не посмотрев на одноклассниц и улыбнувшись шикарной улыбкой, обратился к медсестре, которая тоже обернулась ко входной двери:
  - Лариса, любовь моя, как вы тут без меня? Скучали?
  - Ой, так уж и любимая, - невольно улыбнулась дежурная. - Ты те же слова Марте вчера говорил. Операционной сестре из травмы.
  - Ну что вы, Лариса, любовь как трусы у моряка, один раз и навсегда.
  В это время мимо поста проходил крупный мужчина в пижаме, с наколкой якоря на руке, он то грозно и воскликнул:
  - Но-но-но. Кто тут на флот бочку катит?
  - Нечего подслушивать, иди Матвеич куда шел, - отмахнулся от него паренек.
  - Смотри, в спарринг со мной встанешь на сегодняшней тренировке, все припомню.
  - Ой, испугал. Вечером в спортзале. Там как раз новый боксерский мешок подвесили.
  - А старый?
  - А старый я порвал, - ухмыльнулся паренек.
  - Опять этот кобель у поста крутиться, - послышался старческий голос, и в проеме двери с надписью старшая медсестра появилась пожилая, но бойкая старушка. - И так всех девок перетоптал, еще сюда лыжи навострил. И не стыдно тебе?
  - Стыдно когда видно, - гордо выпрямился тот.
  - Игорь это к тебе, - подбородком указала дежурная на девочек, пока старшая медсестра от возмущения набирала воздух в легкие. - Наверняка одна из них твоя тайная любовь.
  - Соплюшками не интересуюсь, - наконец паренек повернулся и серьезно их осмотрел. Веселья в его глазах уже не было.
  
  Осмотрев всех трех девок, я спросил:
  - Альбом принесли?
  Все три закивали болванчиками.
  - Вам бы с такими огромными глазами в японских анимешных фильмах сниматься, - невольно хмыкнул я себе под нос.
  - Мы... кхм, - прочистила горло девчонка с крупными чертами лица и продолжила. - Мы принесли фотоальбом класса как ты и просил. А еще вчерашнее классное задание по шести предметам.
  - Хорошо.
  Сев между двух девок, я взял альбом и, найдя фото всего класса быстро его просмотрел, после чего ткнул в фото одного из мальчишек.
  - Это кто?
  - Женька Свиридов.
  - У него случайно перелома ноги не было примерно в то время, когда на меня напали?
  - Да точно, только он лежал в другой больнице, в которой твоя мама работает.
  Погладив пальцем фото, я пробормотал себе поднос:
  - Скоро увидимся гаденыш, - после чего посмотрев на девчат, и велел. - Давайте показываете кто тут на фото. Имена, фамилии и кратко характер.
  
  Когда все три девочки вышли из здания горбольницы, они еще некоторое время пребывали в ступоре. Первой в себя пришла, как и ожидалось староста.
  - И что это было?
  - Это не Соколов, - уверенно ответила другая. - Где кудряшки, испуганный взгляд и пискливый голос? А вы видели как он рассматривал фотографию Свиридова? А как расспрашивал?
  - Как и всех, - пожала плечами староста.
  - Нет, я видела его глаза, там был столько ненависти. А про ногу он спросил, ведь Женька именного тогда ее сломал.
  - Так он же с дерева упал, - не уверенно сказала рыжая.
  - Это он так всем говорил.
  - Надо во всем это разобраться, - решила староста. - Игорь сказал, что через неделю его выписывают. Там и разберемся.
  - До окончания учебы осталось всего чуть больше месяца, - вздохнула рыжая.
  
  Мне, конечно, не нравилось в чем тут ходят, я раньше всегда одевался стильно, поэтому, когда принесли серые теплые брюки на ворсе, свитер, рубашку и пальто с шапкой из кроличьего меха то окончательно скис, а когда увидел ботинки, то чуть не умер от одной мысли их надеть. От стыда умру, если все это надену.
  Сам я за последнее время носил только больничную пижаму и много раз стиранный спортивный костюм что перепал мне от отца. Этого хватало, я даже в самые жгучие морозы бегал кросс и занимался на турнике. Ни разу не замерз, хотя, конечно, если понимался ветер, то занимался в самодельном спортзале, сделанном по приказу главврача. А так даже не чихнул ни разу.
  С тоской посмотрев на брата, это он должен был довести меня до дома и проследить, чтобы не заблудился, я начал одеваться. Собрав вещи и попрощавшись с соседями, особенно с капитаном, что лежал на соседней койке и вышел в коридор. Провожать меня пришли многие из женского медперсонала, мне было на ком оттачивать свое мужское начало, поэтому раздав несколько воздушных поцелуев, я поспешил с братом выйти на свежий воздух. Мало ли что, вдруг какая заявит, что беременна. Ну на фиг, все-таки я тут изрядно повеселился усмиряя бушующие гормоны.
  - Прощай одна тюрьма и здравствуй другая, - буркнул я и направился вслед за братом к автобусной остановке.
  - Чего? - не расслышал Толик.
  - До дома далеко идти?
  - Да минут сорок.
  - Пешком пошли, прогуляться хочу. Заодно город покажешь.
  - Ага. Давай тут обойдем.
  - А что тут строят? - спросил озадаченно глядя на отвалы земли и щебня присыпанных снегом.
  - Метро, - гордо ответил брат. - Еще одну ветку строят.
  Забросив узел с личными вещами за спину, я неторопливо шагал рядом с Толиком и слушал его, чехол с гитарой нес брат. Где кто живет, чей это дом, где здания администрации, магазинов и остановки троллейбуса. Школу он мне показал мельком, она была на другой стороне улицы. Немного забавляли транспаранты с лозунгами, но с отсутствием рекламы встречено это было мной вполне благожелательно.
  Больше всего меня удивляла одежда, довольные и радостные лица прохожих. Постовой в шинели с двумя рядами блестящих пуговиц и шапкой ушанкой, что стоял на перекрестке тоже привлек внимание, но не сильно. Когда к соседу по палате приходили сослуживцы, я успел рассмотреть форму, понимая, что она мало похожа на привычную мне милицейскую форму. Видимо ее введут позже. Да и то, что МВД сейчас не МВД, тоже удивляло. Оказалось называлась эта структура - МООП. А расшифровывалась как Министерство Охраны Общественного Порядка. Во как.
  
  Наконец мы зашли в небольшой проулок, с одной стороны был высокий забор и заводской корпус, с другой три двери в подъезды пятиэтажки явно еще царской постройки. Двор был пуст, ни одного человека.
  - Мы на пятом этаже живем, окна на другую сторону выходят, - сказал Толик.
  - Ага, - принял я информацию к сведенью
  Двор как я уже говорил, был пуст, хотя тропинки расчищены, да доносился детский смех и визг из-за угла дома.
  - Там снежная горка, все дети из соседних домов туда после школы и садика бегают.
  - Ага, - повторил я.
  С этой стороны дома был сделан кованный железный забор с острыми зубьями сверху, было проделано только три прохода к подъездам, в остальном забор шел ровно, находясь на полуметровом фундаменте. Наверняка, также как и дом он был царской постройки, хотя судя по едва заделанным щербинам на стене, но уже закрашенный известью, дом был покрашен в белый цвет, бои шли и тут.
  В это время сверху я отчетливо расслышал скрип окна, кто-то открывал одну из створок. Посмотрев наверх, я рассмотрел парня моих лет, который смотрел на нас и щерился. Брат почему-то заспешил попасть во второй подъезд, где видимо мы жили. Парень показался мне знакомым, поэтому я помедлил, переводя взгляд с него на забор и обратно, после чего последовал за братом.
  Брат, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице на пятый этаж, говорил:
  - Сегодня четверг, все на работе. Так что в это время редко кого встретишь. Сейчас я тебе покажу нашу квартиру, а потом побегу за Лидкой и Томкой, потом мы еще зайдем в магазин, надо будет купить хлеба, молока и сметаны.
  - Толя, знаешь, думаю, что в магазин я и сам схожу, заодно прогуляюсь и осмотрюсь.
  - Но...
  - Я не инвалид, разберусь.
  - Ладно, - сдался брат. - Тогда мы с сестренками на горку по пути зайдем, покатаемся.
  Причем лицо у него было такое, что он бы и сейчас туда рванул.
  "Совсем еще ребенок", - с неожиданной теплотой подумал я, с легкой улыбкой наблюдая за подошедшим к одной из двери на лестничной площадке братом.
  Подойдя к одной из двух дверей, к той, что находилась справа и, не пользуясь ключом, тот просто открыл ее.
  "Ах да, тут же коммуналка", - подумал я, разглядывая шесть звонков, рядом с каждым карандашом была написана фамилия с инициалами. Соколовы шли третьими.
  Когда я следом за братом зашел в прихожую и тоже начал снимать обувь, из первой же двери справа вышел тот самый парень что я видел стоявшим на подоконнике.
  "Не ошибся, он это", - мысленно подумал я спокойно глядя на лицо одного из тех подонков, что избивали меня.
  Брат как-то сжался, но я спокойно посмотрел на парня.
  - Вернулся значит? - фыркнул тот и скрылся у себя в комнате.
  - Кто это? - спросил я Толика, следуя за ним к нужной комнате.
  - Пашка Ромов.
  - Хороший пацан?
  - Не сказал бы.
  - Понятно.
  Мы прошли по длинному коридору и подошли к четвертой двери слева. Понюхав воздух я понял что с кухни тянется запах жаренного лука и еще чего-то незнакомого.
  Коммунальные квартиры были разные. Были такие где соседи жили держась друг за друга и помогая чем есть, в общем, дружные и хорошие соседи. Были и плохие, там, где царила грязь, боль и страх. Эта явно относилась к первой, жили похоже тут дружно, атмосфера навеяла на эти мысли.
  Брат ключом отпер замок и распахнул дверь, мы прошли в мое временное жилище. Обстановка была немного спартанской, но музыкальный прибор с огромной жестяной трубой, показывал на небольшой достаток в семье. Комод с хрусталём и другой посудой только подтверждал это. Был еще ковер на стене и широкая тахта. Про стол у окна и несколько стульев не стоило и говорить. В стене слева от входной двери виднелся открытый дверной проем.
  - Тут мы обедаем и родители спят, а наша комната там, - указал брат на дверной проем. - Раздевайся, вот твои тапки.
  За десять минут, после того как мы сняли верхнюю одежду и повесили их на крючки у входной двери, он показал мне наши комнаты, общие туалет, ванную и кухню, а также объяснил кто где живет. Кроме нас и уже знакомой семьи Ромовых было еще четыре семьи. В основном молодые, пенсионеров не было. Большая часть были работниками автохозяйства рядом с домом. Я ошибся - это был не завод, а ремонтный цех автохозяйства, где работал отец диспетчером. Остальные четыре семьи носили фамилии Ивановых, Дашкиных, Судаевых и Розовых. Родителей еще не было, но часть школьников у которых должны были закончится занятия скоро начнут пребывать домой. Кроме нас в этой коммуналке было еще семь детей. Одного мы видели, остальные видимо или в школе или в садике.
  - Не надо меня опекать я не маленький, - сказал я Толику, который медлил идти в садик за сестрёнками. Тот вздохнул и, достав из кармана мятый бумажный рубль и горсть монет.
  - Бидоны для сметаны и молока на полке у двери, я тебе показывал. Там же сумка. Магазин через три дома от нашего в переулке. Называется "Колхозник" у любого прохожего спросишь, укажут.
  - Ты мне уже это говорил. Я только прошлое забыл, с теперешней памятью у меня все в порядке.
  - Ладно, твой ключ висит у входной двери, не забудь запереть, - сказал брат и тут же выскочил, когда я зарычал. Даже мне начало надоедать инструкции, которые повторяются пять раз подряд.
  Убрав деньги в карман брюк, я помедлил и стал обходить комнаты. Взяв вещи, я уложил все на свою кровать, потом уберу в шкаф, повесив чехол с гитарой на гвоздик забитый в стену. Ранее тут видимо висела скрипка.
  Побродив по комнатам, привыкая к обстановке и запаху стоявшему в них, я потрогал вещи и поправив криво висящую картину с натюрмортом, направился к вешалке где снял пальто и шапку. Пора идти в магазин.
  Сунув оба жестяных бидона в сумку, один, тот что для сметаны, был эмалированным литра на два, а для молока алюминиевый, литра на три с половиной, вышел из комнаты и закрыл нашу квартиру на ключ.
  Пока я одевал обувь и спускался во двор мне так никто и не встретился. Только на выходе со двора на улицу, попалась девочка лет десяти, которая тихо поздоровалась и, получив бодрый ответ, остановилась и долго буравила мне удивленно спину.
  Повернув за углом я уточнил у прохожего где магазин, после чего найдя его отстоял небольшую очередь и направился домой неся в руках тяжелую сумку с двумя буханками черного хлеба, бидонами с молоком и сметаной. Все это было на разлив из огромных фляг. В магазине витал неповторимый и даже немного знакомый запах.
  Когда до дома осталось полквартала я увидел книжный магазин на первом этаже пятиэтажного здания и, помедлив, повернул к нему. Денег осталось мало, но можно же просто посмотреть.
  - Игорь, здравствуй, - окликнул меня дородная продавщица лет за сорок с явно выраженным вторым подбородком.
  - Простите?
  - Ой, ты же ничего не помнишь, - жалостливо улыбнулась та. - Я Людмила Андреевна Андреева, мы живем в соседней коммунальной квартире на одной с вами площадке. Моя Настя учиться с тобой в одном классе.
  - Не помню, но буду знать. Приятно с вами снова познакомится, - приветливо улыбнулся я, что с этой мордашкой, которая мне досталась, было не трудно. - Мне бы хотелось посмотреть свод законов по уголовному и гражданскому кодексу. Это возможно?
  - Ой, конечно-конечно. Я сейчас.
  Соседка скрылась в подсобке, после чего появилась с двумя книжицами в мягкой обложке. Обе были красного цвета и имели звезды на обложке.
  Получив в руки вожделенные книги, я открыл их и быстро пробежался.
  "Да, это то что мне нужно... Блин, по полтора рубля каждая, а у меня всего осталось тридцать копеек с мелочью".
  - Людмила Андреевна, а можно мне взять их в долг? Я постараюсь вернуть деньги как можно быстрее.
  - Конечно, я сейчас запишу. Кстати, твой прошлый долг за ноты уплатила твоя мама.
  "Ага, значит это тут обычное дело", - понял я.
  Убрав книжицы в сумку, я поблагодарил соседку и вышел на улицу, неторопливо направившись домой. Время было примерно около четырех, скоро вернуться родители с работы. Ну отец то к пяти будет дома, а вот мать работает до шести. Для меня, кстати, после всех этих месяцев адаптации они уже стали родными, и не вызывают отторжения когда я их так называю как было ранее. Да и родственники со стороны матери, с искренней заботой следившие за мной в больнице тоже стали родными и близкими людьми. Несмотря на то, что являлись представителями еврейского племени. Когда обо мне безвозмездно заботятся - я это ценю.
  Во дворе было также пусто, поэтому я спокойно следовал к своему подъезду. Не знаю, что с подвигло меня отскочить в сторону, видимо интуиция, но сверху начался литься желтый дождь. Отойдя в сторону, я смотрел на ухмыляющегося Ромова, который продолжал мочиться стоя на подоконнике. Дождавшись когда искусственный дождь прекратиться, я отряхнулся, несколько капель попало, не отрицаю, и еще раз пристально посмотрев на окно Ромовых, (недоносок уже скрылся) и направился в подъезд.
  
  Стук в дверь я услышал в полпятого, когда заканчивал листать уголовный кодекс. В принципе изменений было не так много. Я-то больше знал Российский уголовный кодекс, но теперь понятно, что большая часть текста взята из этого, из советского. Даже некоторые параграфы совпадали.
  - Войдите, открыто! - крикнул я.
  Я сидел на стуле у окна, поэтому только повернулся, когда неизвестный открыл дверь.
  - Здравствуй, Игорь, - поздоровался старший лейтенант милиции, на входе снимая форменную шапку с кокардой. - Ты помнишь меня?
  - Здравствуйте, Петр Семенович. Проходите, присаживайтесь. У меня амнезия, с памятью после того как очнулся в больнице все в порядке, - на всякий случай я напомнил. - Вы трижды приходили ко мне насчет нападения, но, как и тогда и сейчас я скажу. Ничего не помню.
  - Я по другому поводу, - ответил участковый и присел на тахту, застеленную покрывалом. - Ты ничего странного не слышал у вас в коридоре?
  - Да нет. Я только проснулся... правда не понял из-за чего. Ходил в магазин за свежими продуктами. Но видимо слишком устал и лег спать. А потом меня что-то разбудило, решил вот почитать.
  - А что тебя разбудило не скажешь?
  - Да нет, не знаю.
  - Хм... Не знаю даже как тебе сказать.
  - Говорите прямо, что-то случилось моими родителями? Братом?! Сёстрами?!!
  - Нет-нет, - поспешил успокоить взволнованного меня участковый. - Ты знал Павла Ромова?
  - Да, когда мы шли из больницы он выглядывал из окна, а потом в коридоре брат нас познакомил. Вернее тот меня знал, просто Толя мне сказал кто это такой.... А почему вы сказали "знал", да еще в прошедшем роде? Я теперь его так и так знаю.
  - Он выпал из окна. Видимо несчастный случай, а ведь все его предупреждали и я в том числе. Да еще случилось это на глазах у Иванишиной с третьего этажа. Сейчас она у себя, пьет успокоительное.
  - Беда-а, - задумчиво протянул я.
  - Значит, ты ничего не слышал?
  - Да нет. По коридору кто-то бегал да причитал, но это уже было после того как я проснулся.
  - Ясно. Ну ладно, пойду к Ивановым, там уже кто-то вернулся с работы, их расспрошу.
  - Если я что вспомню, то обязательно сообщу. А так заходите еще.
  Как только участковый вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, я презрительно хмыкнул и снова открыл книжицу на закладке. Роль закладки исполняла бумажка с неровно написанными строками. В ней, рукой Павла Ромова, были написаны те оставшиеся шестеро, кто напал на меня в октябре прошлого года.
  Может кто-нибудь скажет, что это слишком малая цена, мое избиение, но я считал иначе. У меня такой характер и менять я его не хочу и не собираюсь. Да, это я отправил Павла Ромова в полет на железные копья забора под окном его комнаты. Жить с ним в одной квартире я не собирался, к тому же старые и свежие сегодняшние грешки не давали мне жить спокойно. Вот я и решил эту проблему кардинально. Причем именно так как привык это делать еще в той жизни. Есть человек - есть проблема, нет человека - нет проблемы. Для меня важна внутренняя гармония души, но пока ходят и топчут землю эти подонки, что пытались меня убить, ни о какой гармонии не может быть и речи. Да, я тоже не ангел, более того если у меня вырастет хвост, копыта, рога и я начну пахнуть серо то нисколько не удивлюсь. Это моя внутренняя сущность и если она проявиться внешне значит так и должно быть. Меня сложно назвать положительным человеком. Я хоть и бывший пограничник, офицер спецназа ФСБ и после тяжелого ранения сумевший пробиться в опера МВД, но я хорошим человеком меня назвать нельзя. Я никогда не был и не буду положительным человеком. Меня таким сделала прошлая жизнь, и именно с таким характером я и попал в этот мир. У меня были причины уйти на темную сторону жизни, и надо сказать что я ни разу не пожалел об этом. Будет время, может приоткрою завесу тайны моей прошлой жизни. Однако я повторю, не надо считать меня хорошим человеком. Это далеко не так.
  Теперь можно рассказать о том, что я узнал от Ромова, перед тем как выкинул его в окно. Про Свиридова из своего класса я знал, добавилась только информация о причинах, почему он учувствовал в моем избиении. Оказалось мое тело его сдало, причем довольно серьезно вложило, уличив того в краже денег, аж до директора дошло. Теперь тот на учете в детской комнате милиции. Но это было все с год назад, однако Свиридов имея хорошую память решил поквитаться при первой же возможности. Я сам такой, поэтому хорошо понимаю его, даже жаль, что он выбрал меня в виде цели мщения.
  Два других недоросля Алексей Трифонов и Юрий Родимцев также учились в моей школе только в других классах, причины те же. Обоих тело вложило, причем неслабо так. Первого за случайный поджог кабинета химии, родители платили за ремонт, так что злобу тот затаил немалую. Второго за то, что подглядывал к девкам в туалете. Причем тот это делал снизу.
  А вот про троих остальных хотелось бы рассказать особо. Трудные подростки, учатся в школе соседнего района, все кандидаты на отчисление. Тело заложило их за ограбление сигаретного ларька, доказать не смогли, но те были на подозрение.
  Положив листок на столешницу, я дотянулся до подоконника и взял из пепельницы коробок спичек. Так-то отец, по словам Толика, курит на кухне, как и все, но на всякий случай пепельница есть и у нас в общей комнате. Глядя как догорает листок с бумагой, являвшейся в данный момент уликой, я подумал:
  "Скоро родители придут, надо будет обрадовать их непредвиденной для семейного бюджета тратой. Хотя на фоне "несчастного случая" думаю моя информация пройдет с успехом... Блин, нужно адаптироваться и искать источники финансирования. Можно конечно найти работу, но по мне так проще опустить на деньги местную бандитскую группировку. Тем более один из напавших на меня гаденышей - брат вора. Не вор в законе, но уже близко. По словам Ромова тот имеет немалый авторитет среди урок, да и сам трижды сидел. Грабить простых граждан даже у меня рука не поднимется, совесть какая-никакая просто не позволит, но вот воры - это совсем другое дело. В общем, посмотрим, цель для отъема денег у меня есть, но нужно подготовится".
  Через некоторое время пришли родители, они включились в помощь соседям, потерявшим сына, а я, сославшись на разболевшуюся голову, пошел отдыхать к себе, благо брат и сестры все еще были на горке. Нужно подготовиться, ведь в понедельник мне идти в школу. А это значит, что до этого времени я должен изучить район, в котором живу, заодно погуляю у хаты марухи, где жил брат-авторитет одного из избивших меня ублюдков.
  
  Похороны Ромова меня никак не коснулись, я воспользовался своей универсальной отмазкой "мам, у меня голова болит", получал таблетки от головы, брал трофейный бинокль отца, он был маленький и спокойно умещался в кармане и уходил гулять. Так что похороны и поминки прошли мимо меня, зато гуляя по городу, я в достаточной степени изучил его, чтобы не путаться в улицах и домах. Осмотрел пустую из-за выходных школу, садик, куда водили сестер, ну и конечно подходы к квартире бабы авторитета. Имя у него было Гоша-Музыкант, из-за того что он был неплохим щипачом. А пальцы как у музыканта и без наколок.
  Пятница и воскресенье, у меня ушли на гуляния, но вот в субботу после похорон, когда я вернулся домой поужинать и снова уйти гулять, на меня навесили сестер, поэтому вечернее изучение города сорвалось. Немного побыв на горке, (пока я не замерз) мы направились через весь город к бабушке с дедушкой в гости. Толик убежал к друзьям, и с нами его не было.
  У родителей мамы я еще не был, поэтому сходил из чисто познавательных интересов. Те жили на окраине города в собственном доме, поэтому сестры, хорошо знавшие дорогу, вернее маршрут автобуса и тропку от остановки, показали мне, где они живут. Бабушка, Елизавета Марковна встретила нас с искренней радостью. Дедушки, Авраама Лазаревича не было, ушел гулять, оба они были на пенсии, но довольно скоро вернулся, застав нас за поеданием вареников с творогом.
  С бабушкой и дедушкой жила наша прабабушка, Серафима Рузева, удивительно бойкая восьмидесятисемилетняя старушка. Свою жилплощадь она отдала в виде приданого внучке, троюродной сестре мамы, а сама жила с сыном, то есть с моим дедушкой.
  Тогда, за стаканом чая я размышлял о так не любимых мной евреях, глядя на прабабушку, бабушку и дедушку, думал, что слегка погорячился, смешав иудеев и евреев. Все прояснил мой дедушка, которого, как родителей и остальных родственников со стороны матери, я действительно стал считать родным.
  - Понимаешь, Игорь, - дед потрепал по макушке Тому, и снял её с колен, вручив вареник. - Грань между евреем и иудеем достаточно тонка. Не все иудеи - евреи, и не все евреи - иудеи...
  Долго я слушал старого еврея, бывшего интенданта партизанского отряда, о чем свидетельствовали награды. Орден Отечественной войны первой степени и медаль "За боевые заслуги" на фото что висело на стене. Там дед был куда моложе, видимо фото было сделано сразу после войны. В общем, он пояснил мне эту грань, достаточно квалифицировано введя в курс дела. Кстати, дед был христианским евреем. Иудеев среди моих родственников не было.
  До темноты мы вернулись домой, где попали под заботу матери. Не потерявшая еще былую красоту дама, теперь понятно в кого я пошел, пыталась нас накормить, не взирая на сообщение что мы поужинали у бабушки и отпустила сестер с Толиком на снежную горку. Окрестная детвора там веселилась до девяти вечера. Сама горка освещалась специально подвешенными фонарями, сделанными мастерами автохозяйства.
  В воскресенья как я и говорил, был представлен самому себе, поэтому почти весь световой день просидел на чердаке четырехэтажного дома у слухового окна, выходившего на подъезд и окна квартиры, где жил нужный мне авторитет. За этот день к нему наведалось двое дружков и те самые трое ублюдков, что меня избивали, видимо они всегда ходили втроем. Также я заметил не совсем профессиональную слежку. После короткого размышления двое молодых парней были признаны мной бывшими коллегами. Видимо уголовка в чем-то заподозрила Гошу-Музыканта, ну или тренировала молодые кадры. Я сам так часто делал с новенькими и совсем зелеными операми.
  Изучив лица и манеру походки всех, кто приходил к Музыканту, я незаметно спустился с чердака и направился домой. Нужно подготовиться, ведь завтра в школу, а вечером встреча с Николаем Петровичем.
  Про последнего хотелось бы рассказать особо. Это был мой сосед по палате, капитан милиции Голушко Николай Петрович, опер уголовного розыска. Сошлись мы с ним на почве интереса восточных единоборств. Сам он был самбистом, причем, похоже, не особо хорошим, раз получил десять сантиметров стали в живот, и очень интересовался другими способами убийства себе подобных. А так как я после того как привел тело в более-менее приличную форму, стал показывать некоторые результаты, то не избежал его внимания. На сетование, что у меня нет хороших спарринг-партнеров он в ответ на это - предложил приходить заниматься к ним в спортзал отдела, где есть отличный инструктор. Мол, там даже иногда люди из комитета тренируются. В общем, договорились, встретиться в понедельник вечером.
  
  Утром мы с Толиком одели школьную форму, фуражки с кокардами убрали в портфели, застегнули верхнюю одежду и отвели сестер в садик. После чего направились в школу. Когда я переобувался в сменку, повесив пальто на крючок в раздевалке, ко мне подошла староста нашего класса.
  - Здравствуй, Соколов, - нейтрально поздоровалась она.
  - И тебе не болеть Ющенко, - спокойно ответил я, надевая фуражку. Убожество эта школьная форма, военизированная страна, но куда деваться, тут все так ходят. Больше всего она напоминала школьную форму главного героя из мультфильма "Вовка в тридевятом царстве", вот и тут все мальчишки так ходили. Ничего общего с той, что помнил я. Разве что у девчонок она мало изменилась до перестройки.
  - Меня Юлей зовут, - напомнила та.
  - Я помню, - кивком подтвердив, поправил пряжку ремня.
  - Пойдем, я покажу, где можно переписать сегодняшние уроки и объясню где наши классы. Сейчас будет история. Ведёт Людмила Андреевна.
  - А классная?
  - Третий и четвертый урок. Она у нас литературу ведет.
  - Хорошо, - сказал я, заканчивая со шнурками и разгибаясь. - Веди.
  Следуя по коридорам школы за старостой, я крутил головой чувствуя что мне становиться не по себе от огромного количества детей носящихся по коридорам и от того страшного гомона.
  "Надеюсь, я быстро привыкну", - с сомнением подумал я. В это время какой-то мальчишка - на год, может на два, младше меня, умудрился, пробегая мимо, отвесить мне пендаля, но от расправы не ушел. Схватив его за шкирку, я перенаправил маршрут его движения, поэтому он со всего размаху влип лицом в отштукатуренную и покрашенную в зеленый цвет стену коридора.
  "Хм, нос и зубы всмятку", - мысленно хмыкнул я и, не сбавляя шага, последовал дальше. Староста так ничего и не заметила, только обернулась внизу лестничной площадки на начавшийся шум в коридоре, мельком глянув на толпу детишек окруживших пострадавшего.
  Показав мне на доске объявлений наш лист с указанием уроков и номеров кабинета, она начала знакомить меня со школой. Некоторые школьники моего возраста здоровались со мной, частично это были одноклассники, остальных я не знал.
  Пройдя в нужный класс, староста сказала, показывая рукой на пустую парту:
  - Это твоя, ты сидишь вместе с Настей Андреевой.
  На парте лежал учебник и тетрадь, показывая, что моя однопартница в школе, просто куда-то отошла, да и в самом классе было всего человек десять, с которыми я коротко и сухо поздоровался. Ни с кем близко сходиться я не собирался.
  Когда прозвенел звонок, класс быстро наполнился подростками, большинство глазело на меня. Поймав взгляд Свиридова, я приподнял верхнюю губу, показывая зубы, особенно один, обломанный. Тот все понял и опустил голову. Конечно, не стоило показывать недоноску, что я все помню, но месть тем и сладка, чтобы жертва чувствовала ее приближение.
  Наконец в класс вошла пожилая учительница и все встали. Чуть помедлив, я последовал примеру большинства.
  - Здравствуйте дети, - поздоровалась она.
  - Здравствуйте, - хором ответили мы.
  - Я глажу, наш отличник Игорь Соколов вернулся? Ну что ж давайте начнем урок.
  История и последующая за ней биология прошли нормально, хотя больше всего вызывали меня, проверяя, не подзабыл ли я что, но пятерки, появившиеся в дневнике, показали, что я отличник. Не тело, то уже прошлое, я сам в прошлой жизни закончил школу с золотой медалью.
  На уроке литературы я познакомился с классной. Ну что я скажу... она действительно была классной. Когда в класс с журналом в руках вошла девушка лет двадцати пяти с красивым лицом обрамлённым каштановыми волосами, с грудью третьего размера и точеной фигуркой под строгим серым костюмом, я невольно восхищенно цыкнул зубом и причмокнул губами. Девушка была в моем вкусе, не удивлюсь, что все мальчишки в классе влюблены в нее.
  Получив локоть в бок от соседки по парте, немного пришёл в себя. Кстати, она еще моя соседка по лестничной площадке. Это ее мама мне продала книжки по уголовному и гражданскому кодексу, за которые я уже занес деньги. Кстати, как оказалось, зарплаты у родителей были небольшими, но они умудрялись с этими мизерными деньгами не только жить, но и как-то содержать нас, своих детей. Вспомнив, как требовал себе купить гитару, я только огорчённо вздохнул. Более чем уверен, что родители потратили на это все свои немногие накопления, если они вообще были и не пришлось занимать в долг. Ничего, как стану на ноги, сразу возмещу им все траты.
  Классная Марина Львовна была приветлива, она расспросила меня о состоянии, мило огорчилась, что я так ничего не вспомнил и начала урок.
  Под конец урока мне что-то прилетело в затылок, проведя рукой, я увидел на пальцах обслюнявленный комок бумаги. Видимо классная имела отличной зрение, потому что немедленно сказала:
  - Игорев, немедленно встань! Что это за детские игры плевать в одноклассников?!
  - Марина Львовна, вы не волнуйтесь и не огорчайтесь. Во время перемены я сам с ним поговорю и он больше не будет так делать, - улыбнулся я классной чарующей улыбкой.
  Та изрядно озадачилась моим поведением, поэтому спросила:
  - Почему ты так решил?
  - Понимаете, с разбитыми губами и выбитыми зубами очень трудно плевать.
  - Ты хочешь его побить? - удивилась учительница, видимо за телом в прошлом подобного не водилось. Сзади кто-то захихикал.
  - Ну что вы, я ЕГО даже не ударю ни разу, - подняв руки, показал я чистые ладони.
  - Все-таки я поступлю по-своему... Игорев, дневник!
  После того как урок закончился, мы остались в этом же классе так как следующий урок тоже была литература, я дождался когда учительница выйдет и встав направился к задним партам.
  Ожидая подобного, я морально подготовился, понимая, что мне нужно сразу показать в классе кто есть кто, чтобы в последующей учебе ничего похожего не было. Угораздило же меня попасть в тело слюнтяя и мальчика для битья.
  - Ну и что ты мне сделаешь? - скрестив руки на груди, спросил крепкий кареглазый паренек гораздо крупнее меня. Большая часть класса осталась, ожидая, что будет, поэтому с интересом следили за нами.
  Молниеносно нанеся удар в горло, от чего тот захрипел и схватился за больное место, я взял паренька за шиворот, и дважды со всей силой приложил его лицом об парту. После чего нанес удары в солнечное сплетение двум вскочившим мальчишкам, видимо дружкам. Пострадавший держась за разбитое лицо сполз под парту. Может и зря я, но надо показать сразу при первой же возможности, чтобы меня не трогали и обходили десятой стороной. Эти детки понимали только силу.
  - Я все классной расскажу! - крикнула староста и выбежала в коридор, а я, посмотрев глаза Свиридову, снова приподнял верхнюю губу, взглядом показывая, что с ним сделаю. Пусть немного потрусит, смерть легче встретит.
  Как и ожидалось, после произошедшего поднялся гвалт, но к моей парте, где я листал учебник не приближались, обходя стороной, чего я и добивался. Шум прекратила вернувшаяся со старостой классная. Велев Игореву идти в медпункт, в сопровождении отправив обоих его дружков, тоже получивших тумаков от меня, а мне велела следовать за ней. Как и ожидалось к директору.
  Он находился у себя в кабинете. После стука, зайдя, классная пояснила причину прихода, в качестве свидетеля предъявив старосту. Проступок был действительно серьезный, поэтому меня не удивило, что оказался у директора. Сам он был бывшим военным, майором запаса со множеством наград судя по фотографии на стене, у самого директора даже планок не было на груди.
  - На а вы что скажите молодой человек в своё оправдание? - к моему удивлению вежливо обратился ко мне директор.
  - Не вижу смысла отпираться от предъявленных обвинений, - пожал я плечами.
  - Причину проступка мы поняли, но не кажется что она слишком, как бы это сказать?.. Жестокой?
  - Кажется, - согласился я, так как считал также. - Но видите ли, у меня новая жизнь. Старую я не помню и жить по старому не хочу. А чтобы поставить себя в классе, нужно было показать, что я изменился и уже другой.
  - То есть продолжения можно не ожидать? - сложив руки перед собой, спросил директор. Классная и староста, продолжая стоять у входа, интересом ожидали продолжения.
  - Это зависит не от меня. Будет продолжение от одноклассников, получат в двойне. До смертоубийства я естественно не дойду, но при нужде покалечу, будьте уверенны, - говорил я ровно и спокойно.
  - Хм, понятно. Вы не оставите нас? - попросил он классную и старосту, а когда те вышли, встал из-за стола и слегка прихрамывая подошел ближе, после чего облокотился-присел на стол. - Мне понятны твои мотивы, но понимаешь, избивать одноклассника на глазах у всех - это не хорошо. Да и проступок его слишком мал для этого...
  Зазвонивший телефон прервал наш разговор. Выслушав собеседника с другой стороны провода, директора положил трубку и вздохнув сказал:
  - Перелом носа и выбито два передних верхних зуба... - устало проведя ладонями по лицу, он посмотрел на меня и спросил. - Сегодня очень похоже пострадал ученик седьмого класса. Твоя работа?
  - А есть свидетели?
  - Значит твоя. Давай договоримся, что больше такого в ШКОЛЕ не будет? - попросил директор.
  - Не проблема, - снова пожал я плечами. - С моей стороны инициативы не будет. Если сразу не отвечу, подкараулю на выходе.
  - Я этого не слышал. Все, иди.
  Выйдя от директора, я аккуратно прикрыл дверь и спросил у классной:
  - Как зовут директора?
  - Андрей Петрович Заславский.
  - Мировой мужик. Уважаю. Кстати, я обещал ему, что в школе этого больше не повториться.
  - Вот и хорошо, - улыбнулась классная и повела нас обратно. Урок, конечно, был мной сорван, но до окончания осталось еще полчаса, может, что-то успеем.
  
  После уроков меня поймал в гардеробе Толик и, блестя глазами начал расспрашивать про случай в классе и вызов директора. Дав ему легкий подзатыльник велел идти на последний урок, так ничего ему и не сказав.
  Как и ожидалось, учеба не пошла впрок, на улице меня встречали. Можно было идти по проспекту, но я решил продолжать изучать улицы, поэтому двинулся напрямки, через дворы и подворотни. Соседка по парте задержалась в школе и шел я один, а когда мне перегородили дорогу шестеро парней из моего класса, Свиридова, кстати, не было, то даже не замедлил шаг, продолжая надвигаться на них. В разговоры я вступать не собирался, да и давать время злым детишкам накрутить себя тоже. Дети очень жестоки и эгоистичны, не хотелось бы попадать под их пресс, когда они заведутся. Поэтому я напал первым.
  Портфель с учебниками полетел в лицо самого крупного из одноклассников Толика Глазова, дальше я работал руками и ногами. Хоть какое-то сопротивление мне смог оказать именно Глазов, так как занимался в боксерской секции. Но после двух ударов в солнечное сплетение поплыл, дальше я уже пинал его, пытаясь пробиться через зимнюю одежду. Бил я не серьезно, только чтобы проучить. Поэтому кроме множества синяков ничего у них быть не могло. Наконец когда перестал шевелится последний, (молодцы, никто не сбежал) поднял портфель и отряхнув его от снега быстро зашагал дальше. Сам бой длился едва ли больше минуты. Думаю, теперь проблем с одноклассниками у меня не будет.
  Дома я оставил портфель и, забрав спортивную одежду, побежал на ближайшую остановку автобуса. Чтобы не терять время я решил потратить немного мелочи, чтобы быстрее добраться до нужного здания, где находился спортзал ГУВД Киевского облисполкома.
  Как капитан и обещал, обо мне были предупреждены, поэтому получив временный пропуск, я переоделся в гардеробе и пошел в спортзал знакомиться с инструктором и другими посетителями.
  Вечером, когда стемнело, часов примерно в восемь, в спортзал зашел Голушко, который найдя меня глазами занимающегося на спортивном снаряде, крикнул:
  - Ну как тебе тут, понравилось?
  Спрыгнув с турника, я обернулся и спокойно ответил:
  - Честно говоря... нет. Спарринг-партнеры откровенно слабые. Семен Петрович еще что-то может, но у него повреждение ноги со времен войны, поэтому как партнёр для тренировочного боя он откровенно слаб, так как у него слабая оборона с левой стороны. Инструктор он отличный, не скрою, но драться мне тут не с кем.
  Голушко откровенно засмеялся, даже похлопывая себя по бокам. Инструктор только улыбнулся, так как понимал, что я был прав. А вот здоровенный парень в обтягивающем его торс спортивном трико явно обиделся.
  - А что если попробуешь со мной? - спросил он, кивнув на боксерский ринг чуть в стороне.
  - Я не боксёр, если бой без правил то обеими руками.
  - Тогда все равно на ринг, - рыкнул он.
  Все посетители и инструктор с капитаном окружили канаты ринга, пока мы готовились.
  - Товарищ капитан, если мой соперник проиграет, дадите мне постоянный допуск в этот спортзал?
  - Если победишь, то да дам. Только вот объясни зачем, если тебе тут не нравиться?
  - Спортзал нравиться. Оборудован он у вас отлично, снаряды для занятий неплохие.
  - Ну хорошо... Бой!
  Спустя сорок минут, когда мы одетые вышли из здания, где находился спортзал, Голушко сказал:
  - Пропуск у тебя теперь будет постоянный, однако я немного переиначил твою просьбу и, согласовавшись с начальством, оно, кстати, присутствовало во время боя, решил привлечь тебя как внештатного сотрудника инструктором по рукопашному бою. Петрович будет твоим начальником. Зарплата, конечно, будет минимальной, но...
  - Главное будет? - закончил я за него.
  - Именно.
  - Я согласен.
  - Вот и хорошо. Будешь приходить после школы. В воскресенье тренировки не проводятся...
  
  После того как я поставил себя в классе нападки в мою сторону на первое время прекратились, но потом спустя две недели когда учитель биологии отвернулся, я получил хороший хлесткий удар линейкой по темечку. Похоже, меня решили проверить на слабину.
  - Сомин! - тут же рявкнул учитель.
  - О, не беспокойтесь. Я сам поговорю с ним во время перемены. Больше подобного не повториться, ведь со сломанной рукой очень трудно пользоваться линейкой, - после чего я обернулся и жестко улыбнулся сидевшему сзади побледневшему однокласснику. Все уже усвоили, что я слов на ветер не бросаю.
  Сидевший через три парты позади Игорев от моего взгляда начал сползать под парту. Так-то я в классе вел себя очень ровно, не сближаясь и не отдаляясь, однако на подобные нападки реагировал мгновенно и жестко. Банально вбивая в уже не детские головы чтобы меня не трогали.
  Вот так и учился, пока учебный год не закончился и не наступили летние каникулы. У меня была мысль закончить школу экстерном, но я отбросил ее, решив дать себе больше времени вжиться в местную жизнь, адаптироваться. Теперь начал жалеть. Еще один учебный год? Могу и не выдержать. Ладно хоть после десятого класса мы разъедемся. Некоторые одноклассники не задумывались о своем будущем, хотя малая часть начала планировать. Я не отставал от них, у меня было два желания и соответственно два выбора. Медицинский университет в Москве, с возможностью перебраться туда жить, ну или мореходка в Ленинграде. Я любил море. В общем, пока в раздумьях.
  
  ***
  
  - Игорь, у тебя какие планы на лето? - спросил отец, когда я одевался у нас в комнате. Сестрёнки вот уже неделю гостили у бабушки, а Толик отрабатывал в школьном огороде.
  - Есть некоторые планы, - несколько уклончиво ответил я. - Хотел скататься на юг, отдохнуть на море дикарем. Но это скорее всего после июня, как только получу паспорт и права. А что?
  - Хм, у меня есть некоторая просьба к тебе. Нужно отвезти кое-что в Ленинград к моему отцу. Твоему деду.
  - Нет, - коротко ответил я, не прекращая занятия.
  - Могу я узнать причину?
  - Помнишь, когда я лежал в больнице, ты отправил известие своему отцу, что я сильно пострадал, и попросил помощи лекарствами? Что пришло в ответ? "Это не наши проблемы", - процитировал я. - Память у меня хорошая, поэтому отвечу честно. Для меня ты, батя, сирота, родственники только вы и все со стороны матери.
  Отец давно принял моей внезапное взросление после того как я очнулся, поэтому не сильно настаивал. Успел узнать мой упертый характер, если нет - значит, нет.
  - В чем вообще проблема? Отправь почтой? - мы прошли в общую комнату, там я, достав черные летние мужские ботинки начал надевать их.
  - Твоих сестер почтой не отправишь.
  - А старый козел внезапно осознал, что недолго ему осталось и решил повидать внуков и внучек? Я же вроде первенец у него, так? - я встал и подошел к зеркалу, придирчивая разглядывая себя. В зеркале отобразился молодой парень в идеально сидящих черных брюках и белоснежной рубашке со стоячим воротником, но расстёгнутой на две пуговицы. Все-таки неплохо иметь в родственниках евреев, особенно если часть из них портные и парикмахеры.
  - Так, - согласился отец.
  - Передай ему дословно мои слова - хрен ему по всей морде, - спокойно сказал я, поправляя рукав рубашки, раздумывая брать легкую куртку или нет. Вечерами еще холодало.
  - Ты груб... сын.
  - Не с родственниками и близкими мне людям. Батя, напомню, что в семье я себя веду максимально хорошо и доброжелательно, исполняя все ваши просьбы и пожелания. Но вот это - это уже перебор. Они для меня навсегда отрезанный ломоть и давай больше не будем к этому возвращаться. Ладно, мне на тренировку, вечером еще поговорим.
  По пути я забежал за Толиком, он вот уже месяц ходил со мной в спортзал, я его пока не учил, передав Петровичу, в основном он занимался на снарядах да отрабатывал удары на боксёрской груше и работал над связками. Через полгодика, когда наберет нужную массу и немного освоиться, можно тренировать уже серьезно. Как я сейчас это делаю с тремя оперативниками из комитета. Да, я в некотором роде прославился, поэтому уже была попытка переманить меня в республиканское управление КГБ. Но я сразу сказал, только полным сотрудником с удостоверением, можно и без звания с полной зарплатой и чтобы все это не мешало мне учится. Пока думают.
  
  Вечером, когда мы с братом вернулись домой, уже в полной темноте, мама нас покормила. Переодевшись в домашнее, я вышел в общую комнату, понимая, что будет продолжение разговора.
  Присев на стул и кивком, поблагодарив маму за чай, я закинул одну ногу на другую и вопросительно посмотрел на отца, предлагая ему вернутся к начатому в обед разговору.
  - Думаю нам лучше сначала выслушать твои доводы против моей просьбы, - сказал он.
  - Доводы?.. - я неопределённо хмыкнул и поставил стакан на стол. - Знаете, я мало что помню, про свою прошлую жизнь так вообще ничего. Но понять что вы просто отличные родители в состоянии. Это легко определить по нам - вашим детям. Друзья познаются в беде, не так ли? Беда у меня была, и я могу сказать так, вы всё сделали, чтобы я встал на ноги. Вы моя семья за которую если понадобиться я жизнь отдам. Более того, в Киеве и окрестностях у мамы семьдесят два родственника, начиная от прабабушки Серафимы Абрамовны заканчивая семимесячной Соней, дочкой Решинских, троюродной сестры мамы. Я их всех знаю не только потому что мне о них рассказали, а потому что они приходили и реально помогали. Кто достал то редкое заграничное лекарство, от которого, у меня прекратились судороги и помогли мне взять под контроль свое тело? Так я отвечу, помог дядя Рома, племянник мамы, это ведь он работает в Ленинградском порту, куда заходят иностранные корабли? Так что для меня они все родственники, которым я буду помогать без вопросов. Последнее отдам, как они это сделали для меня, но вот твои родственники батя, это... Я даже слов найти не мог, как они мне... не симпатичны. Поэтому сразу скажу, нож я им под ребро при первой же встрече не воткну, но рожи сто процентов начищу, причем с членовредительством. Я умею, ты знаешь. Я своей жизнью достаточно дорожу, и бережно к ней отношусь, поэтому к тем, кто ТАК отвечает на просьбу помочь, буду всегда относиться достаточно жестко. Вы знаете я злопамятный, злой и память у меня хорошая. Отвечу честно, я того письма никогда не забуду. Искать с ними встречи не буду, но если кого встречу, уж извините, покалечу. Виноват - не виноват мне без разницы.
  Переглянувшись с матерью, отец сказал:
  - Я думаю не стоит продолжать разговор на эту тему, раз ты все равно не изменишь своего решения, - получив мой согласный кивок, он продолжил. - Я уже сходил на почтамп и попросил кого-нибудь из Соколовых приехать и забрать Тому с Лидой. Так что тебе ничего не нужно будет делать.
  - Это хорошо, - довольно кивнул я.
  - Это еще не все. Сын, ты уже взрослый, мы это понимаем и морально уже приняли, поэтому хотим задать тебе вопрос. Ты уже принял решение, куда направишься после школы?
  - Да, принял. В следующем году я перебираюсь в Москву, буду учиться на врача со специализацией хирурга. Кстати, раз вы так спокойно приняли мое взросление хотелось бы уведомить вас что с сентября, после того как вернусь с Черного моря, то буду жить отдельно.
  - А зарплаты хватит? - деловито осведомился отец.
  За два месяца, что работал инструктором я получил сто десять рублей, при том что это была половина оклада. Милиция сейчас получала не очень много, даже надбавки за звание не было. Первую зарплату согласно традиции я отдал родителям, а вот на вторую почти полностью обновил свой гардероб, оставив мелочь на карманные расходы. Да и Толика с сестрами осчастливил, дав им мелочи на мороженное. Главное как же хорошо иметь родственников евреев, купил отличного материала и они бесплатно по моим меркам сшили пяток рубашек, три пары штанов и куртку. Белье, обувь и носки я купил отдельно. Теперь я не выглядел босяком, а уже стильно выглядевшим молодым парнем. Девушки стали чаще оборачиваться. Последняя мода среди молодежи, это я про стиляг, ничего кроме презрительного смеха у меня не вызвала. Хотя с интересом рассматривал этих клоунов, но больше в познавательном любопытстве. Как еще они будут извращаться с одеждой. Один раз видел стилягу в пижамных полосатых штанах.
  - Хватит, к тому времени я надеюсь перейти на полный оклад. Это еще не все, мало того, как примерный и любящий сын я буду вас чаще навещать и помогать по мере сил... чаще всего деньгами.
  Отец кивнул, он моим словами был доволен, более того он был горд что первый птенчик оперился и вот-вот готов был вылететь из гнезда. Толик, слушавший нас стоя в проеме двери нашей комнаты, спросил:
  - А с тобой можно?
  - Куда? - удивлённо спросил я обернувшись.
  - На море.
  - В этом году вряд ли, но в следующем обязательно возьму, слово даю.
  - Смотри, я запомнил.
  Мама поспешила на кухню, мыть посуду, Толик в домашнем вышел в коридор, поэтому, когда мы с отцом остались одни, я посмотрел ему прямо в глаза и сказал.
  - Батя я понимаю, сколько и чего вы для меня делали. Поэтому хочу отблагодарить. В общем, в моих планах через год может два переселить вас на окраину в просторный каменный дом с гаражом для машины. Я понимаю, что это будет трудно, но сделаю, будь уверен. Я сам не люблю сюрпризы, тем более неожиданные, поэтому предупреждаю специально.
  Отец уже определился с изменением моего характера, и бахвальства там явно не было, поэтому он удивленно спросил:
  - Ты думаешь сможешь это сделать?
  - Да, - коротко ответил я. - Сейчас ты спросишь, откуда я возьму деньги, так вот я уже две недели как пишу приключенческий фантастический роман, рассчитываю его отдать в издание в Москве, когда поеду на море. Крюк конечно. Думаю, к этому времени он будет закончен. Планирую трехтомник.
  - Так вот на что ты тратишь все свободное время, а мы думали, что у тебя девушка.
  - Она у меня тоже есть, но пока активно этому сопротивляется. Ничего думаю ее твердыня скоро рухнет.
  - О чем книга, и где ты ее пишешь? - после минутного молчания спросил отец.
  - Это будет жанр альтернативной истории. Шестнадцатилетний мальчишка-комсомолец из нашего времени попал в сорок первый на границу когда немцы двинули. Так что дальше его ждут активные приключения. Написал уже треть. Работаю я над книгой в нашей городской библиотеке, там за небольшие деньги дают напрокат печатную машинку. Как я пишу пером, сам знаешь.
  - Почитать перед отправкой дашь?
  - Фронтовику и не дать?! Конечно, заодно поправишь если что не так. Более того, хотелось бы найти фронтовика, который встретил войну на границе и расспросить его. Можно внести в книгу, что переживали отступающие бойцы и командиры в то время.
  - Знаю одного такого, начинал войну в погранвойсках, а закончил в разведбате. Я с ним поговорю.
  - Да? Знаешь что, тогда я черновой написанный вариант дам почитать тебе прямо сейчас. Рукопись у меня с собой.
  Сходив в спальную комнату, я открыл чемодан подаренный отцом, и достал из-под кипы белья стопку листов.
  - "Смерти вопреки"? - удивленно поднял брови отец, прочитав название на обороте.
  - Рабочее название, в редакции наверняка изменят на что-то другое, патриотическое.
  - Как прочитаю, сразу сообщу тебе, что не так.
  - Я вот карандаш приготовил, можешь делать записи прямо на страницах, все равно это черновик. Только постарайся не афишировать мое новое увлечение. Хорошо?
  - Да-да, конечно, - с трудом оторвавшись от первого листа рукописи, ответил отец.
  После того как мы легли спать, в комнате родителей еще долго горел торшер на столе и был слышен шелест листьев пока мама не начала ворчать и отец не ушел на кухню. На следующий день, как раз был выходной, воскресенье, отец к обеду дочитал и, встретив меня возвращающимся с прогулки, попросил поговорить.
  Мы вышли на пустую лестничную площадку, отец достал пачку "Беломора", выбил папиросу и закурил.
  - Скажу честно, понравилось. Есть, конечно, мелкие огрехи, но их можно убрать.
  - Рецензию написал?
  - В смысле, где нужно поправить?
  - Да.
  - Да, сделал. Но видишь ли, ты пишешь про пехоту, а я летчик. Да я начал воевать с середины сорок второго, застав провал Харьковской операции и Сталинград, но кое-что я мог тебе подсказать. Хотя скажу честно - не многое. Лучше всё-таки взять фронтовика воевавшего в пехоте. Так вернее будет. Помнишь, я тебе говорил про фронтовика, что воевал с сорок первого?
  - Да, конечно.
   - Я к нему сегодня ходил, как раз до тебя вернулся, он заинтересовался, просил принести почитать. Думаю, он тебе больше поможет, чем я.
  - Когда лучше ему отнести? - после короткого раздумья спросил я.
  - Да прям сейчас. Я бы сам, но он живет через три дома от нас, пока ходил, нога разболелась.
  - Так рукопись пока не дописана...
  - Ну вот заодно перепишешь и продолжишь. Давай я тебе адрес скажу.
  Прогулка к фронтовику прошла хорошо, даже с немалым интересом для меня. И хотя он не очень охотно рассказывал о боях, но поделился некоторым опытом. Рукопись он взял с охоткой, было видно, что этот сорокалетний мужик любил читать, шкафы с множеством книг на это намекали.
  В общем, знакомство было удачным для меня, Арсений Петрович был действительно опытным и нужным для меня человеком. Договорившись, что приду за рукописью в следующее воскресенье, я распрощался с семьей Кучера и направился домой. Мне нужно было отдохнуть
  На этом выходной день и закончился. Лег я пораньше, так как следующей неделе предстояло быть тяжелой, и нужно было подготовиться к ней как морально, так и физически. Ну с моральной точки зрения у меня все в порядке, но вот дать отдых телу после месяца тяжелых тренировок все-таки было нужно.
  
  На следующий день, дождавшись, когда останусь в квартире один, я начал готовится. К этой неделе я шел до-о-олгих семь месяцев, наконец-то месть свершится. С того момента как меня избили семь подонков, прошло более восьми месяцев, однако я не собирался и банально не умел прощать. Тем более был повод избавиться от них побыстрее. В слежке я узнал, что те трое ушлепков, что близки к ворам, недавно изнасиловали женщину. Ладно, хоть не убили, хоть и изувечили как физически так и морально, отчего женщина загремела в психбольницу с острым расстройством психики. Жаль, что я в тот момент был на тренировке и узнал об этом позже, подслушав их разговор, а то смог бы предотвратить развлечения подонков. Нет, от них надо избавляться и избавлять народ побыстрее.
  Приведя в себя в порядок и приняв душ, пока никого не было, я оделся в обычную одежду, то есть, так как меня привыкли видеть. В белую рубашку и черные брюки. В ширпотреб я теперь не одевался, и вышел на улицу, быстрым шагом направившись к автобусной остановке. Выйдя через две остановки, я дошел до полуразрушенного бомбежкой здания, и аккуратно разворошив прошлогодние листья, достал вещмешок, в простонародье сидор. Из него вытащил уже другую, неброскую, с зашитыми дырами одежду и ботинки. В общем, такую, в которых ходят достаточно много подростков и в которой не привлекаешь внимания. Еще я надел кепку, чтобы скрыть черты лица. Сам я никогда не носил головных уборов, разве что только зимой. Убрав чистую и новую одежду в сидор, я снова закопал его в листве и вышел на улицу. В общем, замаскировался, даже походку изменил, начав слегка прихрамывать и сутулится.
  Доехав до окраины города, я вышел из автобуса и побежал по тропинке вниз. Нужно было торопится. На этот день у меня огромное количество планов.
  Первым у меня шел Свиридов, одноклассник. В это время согласно устроенной мною слежке он ходил на рыбалку, будучи большим любителем этого дела. Все уже было подготовлено и продуманно, поэтому действовал я быстро, и не сомневаясь. Да и причина избавится от него была весьма весомой, ведь он не только участвовал в попытке убить меня, что означало его вину. Но если я кого-то из этих семерых оставлю в живых, то они обязательно донесут, а этого мне было не нужно, поэтому я избавлялся не только от них в виде мести, но и убирал свидетелей. Как только они не догадались что Ромов не сам выпал из окна? Когда-нибудь эта мыль дойдет до них, если уже не дошла. Поэтому и не стоило оставлять их в живых. Хочешь жить умей вертеться. Этим я и занимался, убирал преграду на своем пути.
  Любимое место для рыбалки у Свиридова была небольшая протока впадающая в Днепр. В этом месте протока густо заросла камышом, вот в таких проделанных рыбаками коридорчиках пробитых до воды и удил обычно одноклассник.
  Может быть некоторым покажется странным, что я собирался убрать всех оставшихся шестерых ублюдков, напавших на меня, (Ромов уже поплатился) за один день, а я именно так и собирался сделать, но не хотелось тянуть и наконец, закончить с этим делом. Да и другие планы у меня были на эту неделю, не хотелось бы, чтобы они пропали.
  Быстро скользя по тропинкам поворачивая на нужных перекрестках и опуская лицо, чтобы козырек кепки скрывал лицо я, наконец, дошел до нужного мест и, зайдя в проход, шестью прыжками достиг стоявшего ко мне спиной рыбака, нанеся ему три молниеносных удара, вырубая.
  Быстро проверив, тот ли кто мне был нужен, я огляделся, свидетелей не было, хотя где-то рядом звонкими голосами переклинивались молодые рыбаки. Быстро сложив удилище, я раздел Свиридова до трусов, аккуратно сложив его вещи, и подтащил к кромке воды, опустив голову, тот начал захлебываться и шевелиться, пришлось добавить по затылку, пока шевеление не прекратилось. Дальше толкнул его подальше от берега в сторону течения, продолжая находиться лицом вниз труп подонка выплыл из камышей, а я, посмотрев на часы, (одолжил у отца своих у меня пока не было) быстрым шагом покинул место свершившегося возмездия.
  Второй готов, теперь нужно торопится. Третий, Алексей Трифонов, обычно в девять часов сорок минут выходил из дома и, проходя через парк попадал на стадион, где играл в детско-юношеской футбольной команде под эгидой комсомола. В выходные тренировок не было, но перед решающими играми их усилили, поэтому все эту неделю тренировки будут вестись в усиленном режиме.
  С двумя пересадками я доехал до нужной остановки и вышел у парка. Отойдя с чужих глаз - побежал.
  "Успел", - довольно хмыкнул я, увидев идущую на встречу фигуру в спортивной одежде.
  Пришлось замедлить шаг, чтобы мы встретились у нужного дерева, поэтому, когда мы встретились и я поднял голову, глаза Трифонова расширились от узнавания, нанес ему удар в горло и подрубил ногу, от чего он упал на колени, и ударил ему по шее, смещая позвонки. Причина для такого удара была весомой. Я работал под несчастный случай, а если свернуть шею, то любой судмедэксперт поймет что это убийство, однако если нанести удар как это сделал я, то тут подойдет любая травма. Даже как если споткнёшься и ударишься шеей о выступавший камень. Бытовая травма, одним словом.
  Быстро оглядевшись, нет ли свидетелей, закинул тело на плечо и тяжело зашагал в заросли. Через сто двадцать два метра я остановился у открытого люка теплового коллектора и сбросил труп головой вниз. После чего побежал к остановке.
  "Третий есть", - мысленно промурлыкал я, забираясь в подошедший автобус.
  Четвертый Юрий Родимцев был самым трудным в моем плане. Он записался вожатым в пионерский лагерь и должен был уезжать сегодня. Автобус будет ждать на площади у школы, в назначенном для сбора месте. Родимцева можно было перехватить так, чтобы этого никто не видел только в одном месте, в подворотне его дома на выходе на улицу Ленина. Три дня планировал, но место для перехвата действительно было одно, его-то я и подготовил.
  Успеть я успел, более того, пришлось простоять почти полтора часа, пока не увидел знакомую долговязую фигуру с сумкой на плече, которая свернула в нужную подворотню.
  Быстрым шагом, догнав его, дворниха что мела метлой листву на нас даже не посмотрела, и приобняв одноклассника зашел вместе с ним в подворотню.
  Тот сперва не понял, кто его похлопывает по плечу и дружески обнимает, голос я изменил, но когда обернулся, чуть не закричал, однако этого сделать я ему не дал. Пробив в горло, дважды нанес удары шилом в висок. Быстро проверив пульс, подошел к стене и, подпрыгнув, достал из ниши монтировку. После чего открыв канализационный люк, сбросил труп вниз, сумка последовала следом. Закрыв люк, я ногой присыпал щели пылью, чтобы было незаметно, что его открывали и, сунув монтировку в рукав куртки, она была короткая, неспешным шагом направился дальше.
  "Уф-ф-ф, повезло, рабочий день никто в пол одиннадцатого тут не ходит. Без свидетелей обошлось, а я ведь настроился их глушить", - облегчено подумал я.
  Когда я выходил из подворотни, мне попались старушка ведущая маленькую девочку за руку. Пройдя мимо них, я мельком обернулся, они прошли прямо, не завернув в подворотню.
  Пройдя пару кварталов, я подошел к набережной Днепра и, убедившись, что никто не смотрит, бросил в воду монтировку и шило. Больше они мне не понадобятся.
  Дойдя до ближайшего продовольственного магазина, я купил бутылку молока и пару сдобных булочек с небольшим кругом копченой колбасы. Повезло, попал на вырос дефицитного товара. Спустя час я уже сидел на чердаке дома, и с аппетитом обедая, в бинокль следил за домом Музыканта. Их очередь, а также трех оставшихся ублюдков, что пытались меня убить, придет только вечером.
  
  В пять часов я спустился с чердака и, дойдя до схрона, переоделся в нормальную одежду. После чего направился в спортзал, работа никуда не делась, и хотя большинство посетителей приходят после работы, нагрузки с них никто не снимал.
  Работал я допоздна, даже Петрович ушел раньше. Такое уже бывало, я приучил местных служащих к своим задержкам. Как только последний посетитель покинул зал, привел снаряды в порядок и, зайдя в кабинет инструкторов своим ключом открыл сейф, достав из него два штык-ножа, наглядное пособие. Так-то мы деревянными ножами работаем, но сотрудники МООПа также должны привыкнуть к тяжести настоящего оружия, поэтому бои с тенью они проводили с настоящим холодным оружием.
  Закрыв все помещения, я сдал ключи и вышел на улицу, где уже несколько часов властвовала ночь. Дальше я действовал быстро, побежав к автобусной остановке.
  Доехав до схрона, я переоделся в одежду, в которой работал утром, и поместил штыки за пояс. Убрав нормальную одежду в сидор, поспешил в соседний двор. План по уничтожению бандитов начал превращаться в реальность.
  Через два дома, зайдя в один из дворов, я подошел к "Москвичу-400" бежевого цвета. Именно из-за этой машины мне пришлось делать схрон неподалеку, она была частью плана. Сняв кожаную перчатку, я потрогал капот. Он был теплый, значит, хозяин недавно приехал с работы. Тряпкой проведя в месте касания, убирая отпечатки пальцев я достал из кармана самодельные отмычки. Буквально через три минут "Москвич" заурчал на холостых оборотах. Включив заднюю скорость, я развернулся, после чего выехал со двора и, не нарушая правил движения, спасибо урокам по вождению в школе, поехал в нужный район города. Не туда где жил Музыкант, а где у него хранился общак. Да, я смог за два месяца непрерывной слежки выяснить это. Частично в этом мне помог один из подчинённых Музыканта с замашками крысы. Музыкант недавно изрядно избил его, прихватив на воровстве, поэтому, когда Кныш пропал, никто не удивился, а у меня появился дополнительный источник информации.
  Подъехав к нужному дому, тут был частный сектор, я заглушил машину и смело вышел наружу, все равно темно, а ближайший фонарь в ста метрах. Просунув руку и открыв калитку, я прошел во двор, направившись к дому, собаки тут не было.
  Через минуту после того как я отбил кодовый стук, раздался старческий голос:
  - Кто там?
  - Я Олег, от Музыканта. Он просил передать посылку, - это были кодовые слова, которые я узнал от Кныша, хотя где действительно находиться общак он не знал, но посылки передавал.
  - Минутку.
  Как только старуха открыла дверь, я нанес ей прямой удар в голову, вырубив. После чего подхватив подмышки занес на кухню небольшой хаты. Прислонив ее к беленой печи, черпнул ковшиком воды из ведра и начал медленно лить на голову. Та закашлялась и очнулась.
  - Не советую, связал я качественно. Советую сразу сообщить мне, где находиться общак Музыканта.
  - Пошел ты мусор, ничего не скажу, - с ненавистью прохрипела старуха.
  - Тетя Тоня, прежде чем иди на дело я узнал, кто вы и кем были, поэтому жалости к себе не ждите. Удавлю как кутенка. Напомнить как вы убили детей командира Красной Армии в сорок первом, когда они попросили укрыть их? Так что? Будем говорить?
  - Меня на понт не бери, и так ясно что живой меня не оставишь. Это тебе делать не резон, так для чего мне с тобой сотрудничать?
  - Уйдешь легко, в ином случае, пройдусь молотком по пальцам.
  После минутного молчания, что я дал старухе на размышление, она, наконец, сказала:
  - Ну хорошо, твоя взяла шкет. Здесь в кухне сними подоконник, там тайник. Второй на чердаке в коробке из-под обуви. Третий тайник в подполе, банки с огурцами убери, под доской. Закопано с левого края.
  - Все?
  - Все что знаю, сказала.
  Старуха была убедительной, поэтому я поверил. В подоконнике была жестяная коробка из-под конфет с золотом, в основном разные ювелирные украшения, включая сорок семь золотых царских монет. В подполе такая же жестяная коробка, но заметно больше по размеру и весу. Только она была замотана в брезент. В ней были деньги, много денег. По примерным прикидкам тысяч сорок рублей, а это почти десять килограмм драгоценной бумаги, так как все деньги были нового образца. Сотенных не было, и весило все прилично. Около трех тысяч были россыпью, остальное в аккуратных пачках, часть в банковской упаковке, примерно процентов пятнадцать. Без подсказок ясно, что воры ломанули или сейф или инкассаторов.
  Ну а на чердаке в коробе из-под обуви было два "нагана" с сотней патронов. Собрав все в мешок, что я нашёл у хозяйки, после чего подошел к ней.
  Пережав старухе артерию, дал спокойно уснуть вечным сном, после чего развязал и перенес на кровать.
  В доме был порядок. Я все вернул на место, поэтому выключив свет, тихо вышел во двор и, загрузив тяжелую добычу в машину, направился в город. Первым делом я убрал всю добычу в тайник, даже оружие с собой не взял, после чего вернувшись в машину, поехал к хате, где жил Музыкант. Время было пол одиннадцатого вечера, сейчас он со своими подельниками все еще должен гужбанить. Соседи привыкли поэтому милицию не вызывают, да и запугали их.
  Оставив машину в соседнем дворе, я подхватил приготовленные вещи и, подбежав к нужному дому, проник в подъезд. По поскрипывающей лестнице подкравшись к нужной двери прислушался. Едва слышно доносилась музыка и вроде как голоса. Полминуты работы отмычками и дверь открылась, на цепочку она закрыта не была. Да и не было тут цепочки, честно говоря.
  Проникнув в квартиру, я запер дверь, не забыв накинуть цепочку и взяв в каждую руку по штыку, направился по коридору к двери, из-за которой слышалась негромкая музыка. Вдруг дверь слева открылась и послышался шум льющейся в бачок унитаза воды. Из-за двери вышел невысокий плюгавенький мужичок, подтягивая штаны. Это был Сема-Перчатка, подельник Музыканта.
  "Туалет" - понял я.
   Молниеносно нанеся ему два смертельных удара, придержал тело, чтобы оно не произвело шума при падении, после чего подойдя к двери, осторожно приоткрыл ее. За круглым столом сидели пятеро человек, играя в карты, похоже в очко, чуть сбоку крутилась пластинка патефона, но вот женщины видно не было.
  Меня не заметили, поэтому закрыв двери, я стал проверять остальные комнаты, во второй, первая была кухней, обнаружилась искомая. Подойдя к спящей женщине, я зажал ей рукой рот и нанес два удара в сердце. Дождавшись, когда тело перестанет дергаться, вышел в коридор и, подойдя к двери, сделал два глубоких вдоха-выдоха, и спокойно открыв дверь, вошел внутрь. На меня не сразу обратили внимание, приняв за своего, сообразили только тогда, когда начал заваливаться молодой парень лет двадцати пяти разбрызгивая кровь вокруг из перерубленной артерии на шее. Дальше я работал максимально жестко, следующим стал успевший вскочить на ноги Музыкант.
  Спустя две минуты держа в окровавленных руках окровавленные же ножи, я присел на небольшой диванчик и посмотрел на пленных. Все трое мальчишек, что пытались убить меня, были живы, но не могли пошевелиться, я перерезал им сухожилия. Также я поступил и с Музыкантом, у меня были к нему вопросы. Единственно, что я сделал - это вставил кляпы, чтобы они не мешали, да связал сзади руки.
  Глядя на забрызганные кровью стены, пол и частично потолок, перевёл взгляд на себя. Я тоже был весь в крови. Но это все было продуманно, рядом с канистрой бензина у входной двери находилась сменка.
  Кровь на руках вернула меня в прошлое. Красный мой любимый цвет - цвет крови. Я стал убийцей в десять лет, отомстив за смерть близкого мне человека. Причем сознательно и подготовившись к этому.
  Пять минут у меня есть, нужно дать захваченному вору прочувствовать ситуацию, в которую он попал, поэтому можно вернуться и рассказать немного о себе, как я стал таким, и почему я стал СЕРИЙНЫМ МАНЬЯКОМ, о котором в той жизни мало кто знал. Нет, я не охотился на детей или женщин, потому что знал - это не заглушит мою жажду крови, да и не по мне это было. Мои жертвы это такие же моральные ублюдки, как и я. То есть вся категория маньяков, от сексуальных до серийных убийц. Я не считаю себя положительным человеком, но стараюсь сделать мир чище от этой швали заодно глуша свою темную сторону, как мог и как умею. Может быть, в будущем кто-то очистит этот мир и от меня. Я не афишировал свою тайную страсть, которая после свершения очередного убийства вычисленного мной маньяка, глушила на три-четыре месяца мою темную сторону души, давая жить спокойно. Как простому гражданину.
  И так все началось из-за того что мои родители в восемьдесят первом году погибли при пожаре... Нет, не так сказал. Все случилось тогда, когда НАШИ родители погибли при пожаре. Да, у меня была старшая сестра, Юля. Мне тогда исполнилось девять лет, Юле же было четырнадцать. Несмотря на столь юный возврат, она уже начала цвести, показывая, что вот-вот станет одной из прекрасных юных девушек в природной свой женственности.
  После несчастья нас определили в детский дом, так как близких родственников у нас не было, а единственная тетушка от нас отказалась. Как же я потом ее ненавидел за это, и как же потом она пожалела о своем решении. Я не умел и не научился прощать. Это были мой крест и моя добродетель. Там все от случая и данной ситуации зависит.
  Детдом был в Подмосковье, причем один из сложных. Директор откровенный педофил любитель мальчиков, воспитателям на все наплевать, тех, кому не было безразлично, потом находили кого с проломленной головой кого утонувшим. В общем, попали мы в рассадник зла. Сестру почти сразу изнасиловали, пустив по кругу. Несмотря на мой малый возврат, я пытался отомстить, даже найденным железным прутом избил одного из пятнадцатилетних насильников. Обратиться в милицию мне мешали коллективно. За сломанную ему руку я на два месяца попал в больницу. Когда я вернулся в детдом, выяснилось, что сестра повесилась, после этого я замкнулся в себе, ни на что не реагируя. Я был на грани сумасшествия. Как это ни странно спасла меня другая девочка, попавшая в детдом, мне тогда уже исполнилось десять. Ее постигла участь сестры. Именно тогда я пришел в себя и начал строить планы мести. Трое из насильников к этому времени уже получили паспорта и покинули детдом. Но остальные шестнадцать парней все еще находились под присмотром тех ублюдков, кто руководил ими. Дальше я действовал просто, но максимально жестоко. Дождавшись, когда их всех переведут в одну спальную комнату, пока в других идет покраска, начал готовиться. В гараже, где стоял "уазик" принадлежавшему детдому я слил пять литров бензина, и ночью, часам к двум открыв дверь в комнату, осторожно прокрался мимо кроватей со спящими воспитанниками. Открыв крышку канистры, я начал обливать коридор между кроватями и брызгать на одеяла, когда до двери осталось пару метров, кто-то проснулся от резкого запаха бензина, и окликнул меня.
  Дальше я действовал быстро, канистра летит в середину зала, а я чиркаю спичками. Столб рванувшего и загудевшего под крики подростков пламени аж вытолкнул меня в коридор. Быстро вскочив, я закрыл дверь на ключ еще и, подперев ее ломиком, после чего побежал на улицу. Спастись из той комнаты не смог никто, решетки на окнах и единственная заблокированная дверь не дали этого сделать. О своем поступке я никогда не жалел и жалеть не собираюсь, даже сейчас я считаю что поступил правильно. Я уже говорил и сейчас повторю, положительным меня назвать нельзя, поэтому поступал так как считал правильно в своем детском представлении.
  Искупавшись в озере неподалёку от детдома, я вернулся обратно, как раз к приезду пожарных. Меня не заподозрили, а вот директора за все это посадили. Позже через восемь лет я встретил его спившегося и живущего в полуразвалившейся избушке. Надо ли говорить, что эту встречу он не пережил?
  У каждого человека, будь то женщина или мужчина где-то в глубине души прячется темный зверь. У кого-то он загнан в такие глубины души, что не показывает и носа за всю жизнь, у кого-то он вырывается, заставляя хозяев тела творить страшные вещи. У меня тогда он только показал свой нос, все, что я сделал, я делал, полностью осознавая свой поступок. Именно тогда, в девять лет я ступил на путь чудовища, монстра, можно сказать. Осознал я это гораздо позже, а тогда гордился, что поступил ПРАВИЛЬНО и как положено для мести в своем жестоком детском представлении. Ладно, хоть не очерствел душой, но моральный акцент у меня тогда немного сместился это точно, повезло, что это не бросилось в глаза преподавателям. Однако другие воспитанники стали меня сторонится. Меня это устраивало.
  После этого случая часть детей, включая меня перевели в другие детдома. Честно скажу, ничего подобного в них не наблюдалось, как в прошлом филиале зла. Дальше особо рассказывать нечего, пока не наступило время и я не попал служить срочную службу в пограничные войска. Попал я на 12-ю заставу Московского погранотряда. Надо ли говорить, что второй год службы пришелся на 1993 год? Ночью тринадцатого громыхнуло. Я тогда был старшим дозора, заметив выдвигавшихся боевиков, сообщил начальнику заставы Майбороде, после приказа отойди, отступил к заставе. Бой был страшный, однако я помнил как падали вокруг меня товарищи. Как сбило пулей кепи и сорвало погон с сержантскими нашивками. Когда начали заканчиваться боеприпасы последовал приказ отступить и прорываться на встречу нашим. Тогда, отходя к постройкам, я остановился у горящей БМП и осмотрел заставу, запоминая. Через сутки заставу очистили от моджахедов, но уже без нас. Тогда темный зверёк изрядно повеселился, особенно я почувствовал его присутствие в рукопашной, когда были заняты руки я начал грызть горло боевика, с которым крутился на земле в рукопашной.
  После службы я подал заявку на поступление в отряд спецназа ФСБ. Когда я попал в пограничники, то напоминал длинный скелет, но за время службы мясо наросло да и натренировали меня хорошо, поэтому к дембелю был достаточно крепок и хорошо подготовлен. Дальше началась служба в ФСБ. Длилась она почти семь лет, три из них в штурмовой группе, в основном проводя в командировках на Кавказе, потом после ранения перешел в инструкторы занимаясь этим три с половиной года. Благо там были инструктора разной направленности, дружба с ними помогла подняться по профессиональным качествам достаточно высоко. К тому же некоторые из них ростом похвастаться не могли, так что когда я попал в тело Игоря, то у меня были хотя бы теоретические знания как нужно тренироваться. Раньше я был громилой и больше полагался на силу, после попадания же развивал скорость реакции и ловкость, силу же оставил на третьем месте по важности. Так что в спаррингах я больше работал на быстроте, нанося точные и мощные удары которые выводили соперников из строя.
  Моя служба в спецслужбах закончилась после командировки в Чечню, некоторые инструктора, чтобы не потерять сноровку ездили в боевые точки, укрепляя навык. Не отставал от них и я. После того как врачи в госпитали извлекли пулю из легкого, они поставили вердикт, к службе я не гожусь. После госпиталя я недолго думал куда податься, решив начать с милиции. После нажатия некоторых нужных кнопок я оказался в новом райотделе в новостройке Москвы. Так началась моя восьмилетняя служба в уголовном розыске, пока наемный убийца не закончил мой путь.
  Служба в ФСБ и частые командировки неплохо глушили мою жажду крови, в милиции же с этим было сложнее. Пара убитых мной щенков которые грабили и убивали гуляющую молодёжь не принесла того облечения что мне требовалось. Все изменилось, когда в соседнем районе пошла серия, и всех бросили к ним на помощь. Вычислил я ублюдка сам, тот все подтвердил даже показал где прятал трофеи, что брал с трупов девушек. Вывезя его за город, я его забил молотком дробя кости. Мне ОЧЕНЬ не понравилось, что двумя жертвами маньяка были маленьких девочки, поэтому старался нанести ему как больше боли и чтобы он помучился, зная, за что ему достаётся. После этого пошла такая волна, что я понял вот оно. Это то, что мне надо. Почти шесть месяцев после того случая я был в отличном настроении не вспоминая про свою жажду крови, но счастье длилось недолго и я понял что нужно снова выходить на охоту. Теперь я знал кто моя цель. В общем, за время моей службы я уничтожил одиннадцать маньяков безобразничавших на территории России. За это время я стал отличным опером и раскрывал своих жертв достаточно быстро и точно. Еще бы, коллеги можно сказать. Я думал также как и они. Только дважды у меня случались промашки, когда брал не виновных. Но к этому времени все уже было отработано, поэтому допрашивал я их в маске с сывороткой правды. Не виновных я отпустил, мне лишняя кровь ни к чему. Хорошо еще, что обходилось без свидетелей моей деятельности. Хотя, нет, была одна, но тогда я прошел мимо нее. Только скорчил забавную рожицу, когда проходил мимо девятилетней девочки, что стояла на лестничной площадке и, потрепал ее по макушке. Я с детьми не воюю. Ну если они в моем представлении дети конечно.
  Потом глядя на составленный фоторобот, что пришел в наш отдел только хохотал. В общем, так и жил. Да, я понимаю, что не положительный человек, но и у меня были свои моральные принципы, которых я старался следовать. Без особой нужды простых граждан я не трогал.
  За время службы я не забыл про тех трех воспитанников детдома, что ушли от возмездия. Я их нашел, надо ли говорить, что мое лицо они видели последним в своей жизни. Да и умирали они достаточно долго. Как-то я прочитал в одной книге, (перевод с испанского) как снимать с человека кожу, инквизиция этим баловалась, а тут можно сказать добровольцы. На всех трех попробовал, выяснилось, что без обезболивающего это сделать не возможно. Мрут твари. На этом мое мщение за сестру закончилось, она могла лежать в могиле спокойно, и не требовать от меня отомстить за нее. Скажу честно, она часто приходила мне во сне и молча и печально смотрела на меня, только слезы катились из ее глаз, но когда умер последний насильник, подобные сны прекратились. Я был рад, слишком тяжело они мне давались, я сам просыпался с мокрым лицом и опухшими глазами.
  О себе могу сказать так, душа компании, любитель игры на гитаре и обладатель приятного баритона. В гостях, где я был, не включали музыкальные центры, а просили спеть меня.
  Вовремя службы в ФСБ, женился и имел дочку-красавицу. После ранения был развод и дочка жила с матерью, но часто навещала меня. Теперь все мое имущество перейдет ей согласно составленному завещанию. Ничего парни из отдела помогут и все сделают по закону, чтобы дочку не кинули, я с ними об этом заранее обговорил. В момент моей гибели ей было тринадцать лет, и вступит она во владение моей трехкомнатной квартиры и "Инфинити" заработанных на крышевании, только через три года, но парни я уверен, присмотрят за ней. Особенно за женой, та еще тварь может и продать принадлежащее дочке имущество. Более чем уверен, в той жизни только один человек искренне скорбит обо мне. Это моя дочь.
  На момент службы в милиции я поступил на филфак, просто для общего развития и расширения кругозора. Студентки в библиотеке выглядели очень забавно, когда видели в читальном зале громилу с отсутствием печати интеллекта на лице с интересом читающего историю античности, неопределённо хмыкая в разных местах. Учился я заочно и до своей гибели закончить успел, ко всему прочему я неплохо владел английским и чуть хуже французским. Ну по крайней мере за год до гибели когда проводил отпуск заграницей, отдыхая с дочкой в Париже, местные меня понимали, да и я обладая хорошей памятью изрядно улучшил свой разговорный навык.
  Вроде все, больше не о чем особо рассказывать... Хотя нет, о чем это я? Когда я начал работать по маньякам то, используя архивы ФСБ, МВД, прокуратуры и интернет создал свой отдельных архив по маньякам, чуть ли не по минутам восстанавливая их шаги. Можно сказать мое хобби в свободное от работы время и охоты на маньяков. Архив многое дал мне в поисках и задержании ублюдков. Ну а так как свой архив я начал вести с первого маньяка еще с царских времен, думаю не стоит говорить, что я знаю обо всех преступлениях которые совершаться или совершились в ближайшем будущем или прошлом. Именно поэтому я решил издаваться в Москве, а не в том же Киеве. В Москве меня ждали, но еще не подозревали этого два маньяка. Один Игорь Матвиенко, прозвища он не имел, так как о нем мало знали. Серию он только начал, на его руках кровь двух женщин. Через полгода последует третья жертва, на этот раз мужчина, после чего его собьет машина и серия прекратится. Но я прекращу ее ранее, как только попаду в Москву. Второй был Борис Гусаков, его прозвали, вернее, назовут "охотником на студенток". И хотя он серию еще не начал, я не дам ему это сделать. Третьим был бы Ионесян, Владимир Михайлович, который вскоре будет известен как "Мосгаз", но в Москве его пока не было, проживал он в Оренбурге. Ничего, подождем. Вместо него на казнь отправится Сливко, Анатолий Емельянович, заслуженный учитель СССР. Поеду на Черное море и сделаю небольшой крюк. Думаю, больше никто не будет снимать документальные фильмы с истязанием пионеров. То, что трое из четырёх пока еще ничего не свершили, меня волновало мало, опухоль надо удалять заранее.
  Месяца два назад я случайно узнал, что нахожусь не в своем родном прошлом. Причем похожесть истории сыграла со мной злую шутку, я настолько был уверен, что это именно прошлое, что когда в учебнике истории вычитал что маршал победы Рокоссовский, а не Жуков, никак не мог поверить этому. В остальном, заинтересовавшись этом феноменом, выяснил, что все вроде было, как и в моем мире. Отличий почти не нашел, если они есть, а они точно есть, то я о них не в курсе, этот период времени я изучал слабо.
  
  В это время Музыкант пошевелился, меняя положение тела и отвлекая меня от воспоминаний.
  Весело посмотрев на него, я встал и подошел, присев рядом на корточки.
  - Думаю, нам следует поговорить. Честно говоря, трофеев мне достаточно, я не жадный, но глупо уходить без них. Так вот, где у тебя захоронки в квартире? - протянув руку чтобы вырвать кляп, предупредил. - Орать не советую.
  Музыкант все-таки пытался показывать, что он круче меня, видимо то, что все происходило на глазах его брата, перед которым он был немалым авторитетом, мешало нашему общению. Но именно это мне и было нужно, плевать мне на Музыканта и его захоронки, как я уже говорил мне хватило трофеев из общака, так что я больше морально давали на тех ублюдков, посмевших и попывшихся убить меня.
  Музыкант держался долго, но вот когда я срубил ему коленную чашечку, уже поплыл. Через минуту я знал местонахождение обоих тайников. Ценностей Музыкант в доме не держал, так как милиция с обыском уже приходила, но кое-что все-таки было. В одном тайнике две тысячи долларов, три тысячи франков и около полутора тысяч рублей. Пойдет на мелкие расходы. Да и доллары пригодятся. В этом же тайнике были аккуратно завернутые в платок документы на имя Жана Требулье, гражданина Французской республики тридцати шести лет отроду. Их я тоже прихватил, пригодятся, чтобы составлять фальшивки.
  Во втором были золотые часы-луковицы с золотой цепочкой. Осмотрев их, я сунул вещицу обратно в тайник. Вещи приметная, а я не идиот, чтобы так палится. Если что надо куплю, деньги теперь есть. В этом тайнике также находилась какая-то бумага. Прочитав ее, я тряхнул головой и снова прочитал, после чего убрав деньги и документы во внутренний карман куртки, вернулся обратно в зал, напевая мою любимую песенку-считалочку сочиненную еще во время учебы на филфаке:
  
  "Вот пришел к тебе маньяк.
  Доставай скорей коньяк,
  Наливай ему стакан
  И поленом по мозгам,
  Бритвой горло перережь,
  Вырежь сердце, печень съешь,
  Выпей стопку коньяка,
  Жди другого маньяка!"
  
  Подойдя к тихо стонущему Музыканту, вырвал кляп и показал лист дарственной на дом.
  - Что это такое и как это понять?
  - Знакомый один дом подарил... сука-а-а, как же больно...
  - Продолжай, - жестко велел я.
  - Ну я с его сыном сидел. Он тут недалеко устроился... По Союзу мотался пока я его случайно не встретил... С башкой у него что-то, то узнавал то нет. Еще туберкулёзом болел. Я его поселил и прописал на одной хазе, а потом уговорил написать дарственную на дом без внесения имени. Нотариус, чья печать стоит, умер, а архив у него сгорел, не подкопаешься. Нужно только данные из паспорта внести и дом твой.
  - И на хрена тебе все это было надо?
  - Каменный дом в Сочи стоит больших денег, да и запасной вариант прятаться тоже нужен. Я уже отправлял в Сочи по этому адресу сообщение, что хозяин умер, а дом подарен, правда, не сообщая имени. До соседей и участкового должно дойти. А то там быстро его к рукам приберут. В общем, сделал все как надо... хотел через пару недель скататься вступить во владение, не успел.
  - Когда умер хозяин?
  - Два месяца уже, туберкулёз, похоронили на кладбище. Все официально, не подкопаешься. Участковый подписал свидетельство о смерти и отправил по месту жительства. То есть в Сочи.
  - Что за дом?
  - Не знаю. За ним следит соседка.
  - Понятно.
  Меня заинтересовала эта дарственная, подумав, я аккуратно сложил листок и убрал его во внутренний карман к деньгам. Пригодиться, возможно, даже я им воспользуюсь. А что? Все свидетели умерли или скоро умрут, ко мне не подкопаешься, если что, скажу подарок родителей на день рождения и путевка во взрослую жизнь. Будут спрашивать как выглядит бывший хозяин, отвечу что в глаза его не видел, родители оформляли покупку и все. Мысль прибрать дом к рукам меня заинтересовывала все больше и больше, но перед этим надо пробить всю информацию и отправить запрос в Сочи, благо каналы для этого есть.
  - Баксы откуда? - спросил я. Для мелких воров сумма была слишком приличной.
  - Чево?
  - Доллары, где взял? Документы, франки?
  - Фраера заграничного раздели. Дернули кошель в магазине, куда он с бабой своей зашел. Сразу не разобрались что он не наш, на удачу сыграли. Перчатки работа... не успели в общак убрать.
  - Ясно... Ну что думаю нам пора прощаться? - сказал я связанным. Снова присев рядом с Музыкантом я сделал ему кубинский галстук, причем так, чтобы брат и дружки видели. Пока Музыкант хрипел захлебываясь кровью, я вышел в коридор и зашел в ванную. Скинув одежду, быстро принял душ, помыв голову шампунем. Кровью я забрызгался полностью, поэтому требовалось убрать все следы. Заодно помыл штыки, все равно больше пользоваться ими не буду. Переодевшись в сменную одежду, переложил в нее все вещи, включая деньги из последних трофеев. А окровавленную одежду отнес в зал, бросив на пол. После чего направился за канистрой с бензином.
  Зайдя в зал, под испуганными взглядами трех пацанов стал поливать все бензином, стараясь, чтобы на меня не попало ни капли.
  - Не держите на меня зла, - криво усмехнулся я им и чиркнул спичкой.
  Дом был деревянным двухэтажным, с одним подъездом и четырьмя квартирами. На первых этажах жили пенсионерка, и молодая семья с тремя детьми, на второй убиенные мной воры и проводник с ЖД. В данный момент он находился в рейсе.
  Выбежав из подъезда, я заорал:
  - Пожар!.. Пожар!
  Лишние жертвы мне были не нужны, поэтому и пришлось подать голос, чтобы спасти других жильцов.
  Добежав до угла дальнего дома, удовлетворенно посмотрел, как из окна вылезает молодая семья, подавая детей, а из окон второго этажа уже вырывается пламя, заживо сжигая последних из оставшихся недоносков. Все, месть свершилась.
  Думаю, узнай об этом лежавшая в психушке, пострадавшая женщина, она была бы со мной солидарна в чувстве удовлетворения свершившегося правосудия.
  Добежав до машины, я погнал ее в другой район, в тот, где сегодня точно не был. Дальше я загнал машину на тротуар и проколол колесо. Машину найдут, подумают, что подростки решили покататься и вернул владельцу. Мысль самому незаметно вернуть машину на место где она стояла, как пришла, так и ушла, рисковать не хотелось, вполне возможно, что пропажу уже обнаружили.
  Перчатки, испятнанные кровью, улетели в воду притока Днепра, а я прогулочным шагом направился в частный сектор, где вот уже как неделю назад снял жилье.
  Но дойти мне не дали, хотя еще долго идти. Мне на встречу вышли две темные фигуры и осветили фонариком.
  - Гражданин, ваши документы, - сказал один из них, молодым несколько ломким, но строгим голосом.
  - Мне шестнадцать будет только через три недели, какие еще документы? - недовольно закрывшись от яркого света, бьющего в лицо, спросил я.
  - Игорь, ты что ли? - спросил другой милиционер знакомым голосом.
  На секунду задумавшись, я спросил:
  - Кирилл?
  - Он самый, - удовлетворенно хмыкнул сержант. - Ты что по улицам в двенадцать ночи бродишь? Да и усталый какой-то.
  Ответ пришел молниеносно:
  - Сержант. С тобой такое было, чтобы красивая женщина, швыряла тебя на кровать и несколько часов насиловала?
  - Не-ет, - протянул тот, удивленно.
  - А со мной только что было, - сделал вид блаженного, сказал я. - Даже спину потянул. Домой вот иду.
  - Подожди, тебе пятнадцать, какая еще женщина?!
  - Сержант, неужто ты думаешь, что я буду под одеялом с шершавеньким играть? Я полноценный мужчина и люблю женщин... Вот только попробуй мне что-то сказать.
  - Ладно, парень ты по поступкам действительно взрослый, сделаю вид, что не было этого разговора.
  - Вот и молодец... тихо!
  Мне послышался женский крик вдалеке.
  - Кричат? - не уверенно спросил молодой милиционер, когда крик повторился.
  - Да... ТАМ! - указал я рукой и первым рванул в указанном направлении, милиционеры, топая сапогами, последовали за мной.
  Близкий крик, который явно попытались заглушить помог мне скорректировать направлении и влететь в темную арку, где слышалось сопение и тяжелое дыхание. В это время забежавший следом сержант осветил небольшую кучу людей, что позволило мне определиться и футбольным ударом снести одного из воняющих перегаром парней с девушки. Удар пришелся сзади по голым волосатым яйцам, я их хорошо рассмотрел, когда бил.
  Через секунду во дворе эхом прозвучал визг, но мы уже крутили второго подельника. Потом застегнули наручники на обоих нападающих пока молодой милиционер, рядовой, судя по чистым погонам, приводил в себя девушку.
  - Яша-Яша, опять ты за старое. Ни чему тебя не научил прошлый срок, - проговорил сержант, осмотрев пострадавшего насильника. Тот был в одежде стиляги. Как я уже говорил, несколько раз видел похожих индивидуумов, ничего кроме брезгливой улыбки они не вызывали.
  Потом сержант занялся девушкой, а молодой побежал к ближайшему телефон-автомату вызывать наряд. Естественно меня никто не отпустил и пришлось ехать в отделение, где меня опросили как свидетеля и даже постелили на диване, чтобы я поспал остаток ночи. Меня никто не обыскивал, поэтому оба штыка и деньги, которые могли подставить так и остались незамеченные. А утром, будучи разбуженным дежурным, вышел из отделения и поехал к схрону. Теперь в нем не было нужды. Дойдя до схрона и переодевшись в чистую и привычную всем одежду, я взял сидор и направился домой.
  Родителей уже не было, Толик еще спал, сестры продолжали гостить у бабушки, поэтому приняв душ, я убрал сидор под кровать и тоже завалился спать.
  Разбудил меня брат, вскочив в одиннадцать. После плотного обеда я поспешил к школе. Уроки в школе закончились, но некоторые учителя все еще ходили на работу, заканчивая незаконченные дела. Вот и Марина Львовна тоже находилась на работе. Я знал, что обычно в обед она заканчивала и шла домой.
  Поздоровавшись с уборщицей, я поднялся на третий этаж, где был наш классный кабинет и, заглянув в класс, убедившись, что за столом сидела только классная, зашел и закрыл дверь на ключ с внутренней стороны.
  - Теперь не убежишь, - улыбнулся я, подходя к ней.
  За последний месяц постоянных ухаживаний и незаметных прогулок, не хотел, чтобы нас видели вместе я только и успел, что отхватить у нее десяток жадных поцелуев и расстёгивание лифчика. Но Мариночка постоянно ломала кайф, сбегая и не даваясь. Хотя даже я видел, что сопротивляется она из-за последних сил, вот и пришлось мне подтолкнуть ее к падению.
  Некоторые скажут, что я лезу на взрослых женщин, когда рядом бегают те, кто больше подходил мне по возрасту. Так вот, отвечу я прямо, для моих сорока пяти лет прошлой жизни и мизер в этой Мариночка была еще девочкой. Одноклассницы же еще подростками, а я не педофил.
  - Ты что с ума сошел?! Мы в школе!
  - Не динамила бы меня, давно бы было все хорошо.
  Зажав вскочившую учительницу в угол я, наконец, смог полноценно поцеловать ее. Через десять минут тяжело дыша, мы начали стаскивать друг с друга одежду.
  Через сорок минут продолжая лежать на теперь уже своей девушке, я дотянулся до куртки и достал ключ.
  - Что это? - спросила Марина, слегка покраснев. Не привыкла пока еще что на ней лежат голые юноши.
  - Хватит тебе в общежитии ютиться с двумя соседками. Я снял квартиру в одном из районов. Второй этаж, две комнаты, кухня, туалет, ванная, отопление от котельной. Снял для нас. Деньги есть, я неплохо в милиции зарабатываю.
  - Я подумаю, - не уверенно ответила Мариночка, но ключ взяла. В это время я понял, что пора продолжать, да и девушка это почувствовала залившись краснотой. Она еще пребывала в шоке от случившегося, более того случившегося в школе, в пустом классе.
  - Знаешь, ты становишься еще милее, когда краснеешь, - сказал я и поцеловал ее. Только сейчас я почувствовал, что девушка действительно стала моей и никуда уже не денется.
  Через час я выбил у нее обещание, что помогу с переездом.
  
  - Что-то ты рано сегодня, - сказал Петрович, проходя в инструкторскую.
  - Да, было свободное время вот и пришел, - ответил я, положив на стол эсэсовский кинжал из пособий.
  - Чистишь? - спросил Петрович, беря один из штыков, которым я недавно работал и проливал кровь. Придирчиво осмотрев его вернул на стол к десятку дружков.
  - Ага, на некоторых пятна появились.
  - Масло много используешь. Ладно, закончишь, займись Агоевым и Решетиным, они к пяти подойдут.
  - Хорошо. О, кстати, я через месяц уезжаю, мне нужно писать заявление?
  - Нет, зачем? Ты же привлеченный сотрудник, мне скажешь, да и все. Когда вернёшься то?
  - В конце августа.
  - Два месяца?
  - Ага.
  - Ладно, отдыхай, пока детство в одном месте играет. Кадровикам я сам скажу.
  Убрав ножи в сейф, я закрыл его и, вымыв руки от масла, направился в зал, время пять, пора заняться подопечными.
  К шести подошли двое из комитета. Ранее КГБ и МООП занимались в этом здании именно в этом зале, но после постройки нового спортивного комплекса комитетчики со своими инструкторами переехали туда. Сейчас же к нам ходили в основном те, кто имел здесь знакомых из милиционеров, да привычных спарринг-партнёров. Были и другие причины, близкое жильё, например.
  Между делом общаясь, я узнал о пожаре, про угон и пропавших школьниках ничего сказано не было. Ну это пока еще время не пришло.
  По конец, когда я собирал блины, складывая их в стопки по весу, ко мне подошел капитан Ермолов, из комитета.
  - Игорь. Через неделю должны приехать люди из Москвы, у нас едет проверка, заодно протестируют и тебя. Заявление что ты написал, уже отправили руководству. В общем если пройдешь собеседование у начальства, замполита и несколько учебных тренировок с московским спецом, считай что принят.
  - Вот как? - я задумался. - Учебный бой меня не беспокоит, но вот собеседование... есть немного.
  - Не беспокойся, держись уверенно и все пройдет нормально.
  - А почему москвичи, я думал, буду работать у вас в республиканском управлении, а уж потом когда перееду, переведусь в Москву?
  - Я в курсе, но тебе не скажу. Извини, пока тебе знать не стоит.
  - Лады, спасибо что предупредил.
  Пожав ему руку, я закончил с уборкой и вместе с Петровичем вышел из спортзала.
  - Значит, уходишь? - спросил он на выходе из здания.
  - Еще ничего не решено.
  - Да тут и гадать не имеет смысла. Я за тобой уже два месяца наблюдаю. Там ты будешь на своем месте, так что дерзай.
  - Спасибо, Петрович.
  - Ну все иди.
  Минуту я наблюдал за прихрамывающей фигурой Петровича, пока она не скрылась в ночной темени, после чего грустно вздохнув, направился к автобусной остановке.
  
  Про следующие несколько дней рассказать особо не чего. Я с утра ходил в библиотеку, старательно работая над книгой, перевез вещи Марины и теперь жил с ней в снятой квартире. Пока мы присматривались друг к другу в постельных играх, но чую скоро мы уже узнаем друг друга получше. Родители спокойно восприняли мой ранний отъезд, видимо уже смирились. Про девушку я им не говорил, пока им это знать не стоит.
  Сама квартира мне досталась случайно, хозяйка умерла, а близкая родственница жила в Ростове. Когда она переоформляла собственность на себя, дом был деревянный двухэтажный с частными квартирами, то я, через третьих лиц узнав об этом, подслушал в магазине, договорился с ней что сниму квартиру на год. Деньги отдал как раз перед тем, как идти к Марине, и помог старушке сесть на поезд.
  Вот такие дела, короче вести себя старался незаметно. Ну а через восемь дней меня действительно вызвали в управление КГБ. Одевшись во все новое, я пригладил короткий ежик волос на голове. Глядя на себя в зеркало, усмехнувшись, чмокнул Марину в щечку и вышел из квартиры. Моё будущее в моих руках.
  Спустившись к курьеру, сел в бежевую "Победу" с государственными номерами и мы поехали в управление. Не думал, что за мной пришлют машину, да и вообще удивляло, как меня нашли. Свой новый адрес я давал только родителям и Петровичу.
  Доехали быстро, минут за пятнадцать, движение на улицах города было слабое. Но почему-то меня отвезли не в само управление, а в тот спортивный комплекс, где проходят тренировки, высадив у парадного входа, после чего машина отъехала к стоянке.
  Вахтер меня знал, поэтому пропустил без проблем, указав на кабинет, где меня ждали.
  Когда я, постучавшись и получив разрешение, вошел в один из кабинетов комплекса, последовала молниеносная атака сбоку. Уйдя от нее, я, используя стену с правой стороны как опору, пробежался по ней, перекувыркнувшись через голову, причем так, чтобы встать на ноги позади нападающего, рванувшего за мной. Попытка нанести ему удары по почкам провались тот легко ушел от них.
  - Все в порядке. Садись, - сказал сидевший за столом мужчина. - Андрей, оставь нас.
  Я присел за стол, с интересом разглядывая выходящего мужика лет сорока который и напал на меня. Это был профи нечета мне, если бы нас не остановили, уделал бы он меня с легкостью. Причем его лицо было неуловимо знакомо, возможно я видел его фото, когда проходил службу в ФСБ, но вспомнить никак не мог.
  - Игорь Викторович Соколов?
  - Да это я, - повернулся я к мужчине за столом, теперь с интересом рассматривая уже его. Это был мужчина лет тридцати пяти с умным даже некотором роде породистым лицом. Он был чем-то очень похож на актера игравшего таксиста-милиционера в "Джентльменах удачи", которому Косой объяснял, какое дерево на проспекте.
  - Вы знаете, для чего понадобилось этому человеку нападать на вас?
  - Думаю, вы психолог. Будете вести опрос, а внезапная атака способствовала выбросу адреналина в мою кровь, в результате чего опрос будет вести легче. Обычно в таком состоянии человеку трудно солгать и ему требуется больше времени на осмысление. Благодаря этому вы также можете провести тесты на мою психологическую и стрессовую устойчивость.
  - Верно, - на лице мужчины было написано огромное удивление, но он быстро взял в себя. - Обычно люди, с которыми я веду беседу, предполагают, что я так провожу тесты их физического состояния. Но это не так, это не моя обязанность. Ладно, давайте начнем...
  У психолога я пробыл почти полтора часа, после чего меня направили в спортзал, где в одиночестве ждал тот самый спец, что напал в кабинете психолога.
  - Андрей, - слегка кивнул он.
  - Игорь, - также коротко представился я.
  - Ушел ты от меня неплохо, хотя удара от меня не должно было последовать. Давай сейчас проверим, чего ты стоишь в реальных условиях. Раздевайся, форма и оружие сложено на лавке. Выбирай.
  Подойдя, переоделся в спортивную одежду, она была моего размера и взял имитации штык-ножа АКа и штык-ножа от СВТ. Люблю работать двумя руками.
  - Я готов, - просто ответил я.
  
  Спустя шесть часов, после душа переодевшись, направился в другой кабинет, где кроме психолога находился плотный мужчина с седым ежиком волос на голове и с шрамом пересекающим левую бровь. Посмотрев друг другу на брови, мы синхронно неопределенно хмыкнули.
  - Меня зовут Сергей Сергеевич Власов, подполковник КГБ. Первые две проверки ты прошел удачно, надо сказать, даже Андрей очень неплохо о тебе отозвался. Хотя из двадцати трех спаррингов ты вышел победителем из трех и два свели в ничью.
  Потрогав разбитую губу заклеенную пластырем, я согласно кивнул, спец был на голову выше меня по подготовке, и хотя теоретически я сильнее, но тело еще было не достаточно подготовлено. Это мне спец сказал, да я и сам знал. В общем, нужно тренироваться и тренироваться. У спеца-то более чем двадцать лет опыта, а я всего семь месяцев назад попал в это тело, не было у меня времени довести его до кондиции. Так чуть-чуть поднял и все.
  - Ну а теперь давай поговорим о тебе и о прорыве твоих знаний которых, до того как у тебя была клиническая смерть, у тебя просто не было. Садись.
  Присев, я озадаченно нахмурился:
  - Я умер?
  - Тебе конечно никто не говорил, но после того как тебя привезли в больницу, была остановка сердца на три минуты пока его снова не запустили. После этого у тебя и появились другие знания, начисто исчезнув старые. Ты разучился играть на скрипке, но начал на гитаре. Как сказал один из слушателей в больнице, профессиональный музыкант, ты несомненно самоучка.
  "Проверка или я не первый попаданец?!" - заметались мысли. Я решил прояснить эту ситуацию и задал вопрос:
  - Вы так говорите, как будто подобное уже бывало?
  - Ты не уникум, если ты об этом, - влез в разговор психолог. - На моей памяти ты седьмой. Редкость - это да, но ничего удивительного.
  - Все такие как я, все начали драться и научились убивать голыми руками?
  - Нет, - покачал головой седой. - Тут ты у нас первый такой. У других странности проявляются по-разному, но у всех после остановок сердца. Кто-то заговорил на португальском, причем так, как будто оттуда был родом, хотя до этого даже не знал, что такая страна существует. Другой, имея три класса образования, в уме стал рассчитывать задачи высшей математики. У всех подобные проявления проявляются по-разному, так что с этой стороны ты конечно уникум. Но как мы уже говорили, не ты первый, и не ты последний, хотя случаи и редки и не всегда возможно их опознать. Все помнят о своей прошлой жизни, это тебе не повезло получить по голове прутом. Просто нас заинтересовали твои умения и я согласен, что ты идеально наш кандидат, осталось выяснить что ты умеешь, ведь ты открыл не все свои секреты, не так ли?
  - Не все, - задумчиво протянул я, прикидывая в уме, что мне дает откровенность подполковника. Вроде как открываются прекрасные возможности для дальнейшей жизни в Союзе.
  - Значит, ты умеешь и знаешь гораздо больше, чем говоришь... - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал подполковник.
  - Реинкарнация? - перебив его, спросил я.
  - Одна из версий, - согласно кивнул психолог, с интересом осмотрев меня.
  - Ясно, - вздохнул я.
  - Ты изменился, мои люди за последние две недели изучили образ твоей жизни до нападения и после, - сказал седой. - Изменения кардинальные и практически во всем. Кстати, нам известно, что ты пишешь книгу и живешь с женщиной гораздо старше себя. На счет последнего, у вас все серьезно?
  - Мы уже поговорили на эту тему. Мы оба другу друга нравимся, но любви между нами нет, если вы об этом. Да и переезжать в Москву следом за мной она отказалась категорически, так что не волнуетесь, долго наша любовь не продлиться, - говорил я, а сам размышлял о людях полковника. - Нас привлекает друг к другу только физические чувства. Я ответил на ваш вопрос?
  Как опытный оперативник слежку я засек сразу, хоть она и была профессиональная, однако за пару дней до чистки мира от швали, это я про выблядков и воров, слежка была прекращена. Поэтому тщательно проверившись, я и осуществил зачистку.
  - Это хорошо, что ты ведешь себя не как юноша с кучей проблем, а как вполне адекватный молодой человек. Теперь давай мы узнаем уровень твоих знаний.
  Психолог вышел, а мы с подполковником засели за стол и стали составлять список моих умений. Скрывать я фактически ничего не стал, утаил только то, что являюсь неплохим снайпером. Когда я озвучивал некоторые пункты, брови седого удивленно ползли вверх. Например, как создать взрывчатку из бытовой химии и как сделать самодельный детонатор, чтобы ее инициировать. Другие способы убийства, включая работу под несчастные случаи. Также озвучил, что, похоже, являюсь инструктором штурмовых подразделений. Все способности указывали на это.
  - Не знаю откуда все это взялось в моей голове, но все что знал, перечислил, - через три часа когда за окном уже стемнело, закончил я.
  - Ну что ж. Проверку ты прошел, так что поздравляю. Как на счет перебраться в Москву уже этим летом?
  - Нет, пока не могу, есть и тут незаконченные дела. Вот в следующем году, когда закончу школу, всегда пожалуйста, тем более я собираясь поступать в медицинский... Товарищ подполковник, вы можете ответить мне на один вопрос?
  - Задавай.
  - Почему вы так легко меня взяли? - ответ я знал, но мальчик в котором я сидел не мог не задать того вопроса, пришлось соответствовать.
  - Твои знания соответствуют инструкторам категории "А" по внутриведомственной терминологии. Сам понимаешь, все они под присмотром, получают приличную зарплату и учат наших специалистов. В общем если не успеем мы, кто-нибудь тебя перехватит. Те же армейцы из ГРУ вполне могут. А не хотелось бы.
  - Теперь мне все ясно, спасибо.
  - Значит так, это год ты будешь числиться за республиканским управлением, а после того как переедешь в Москву мы сделаем тебе перевод. Все бумаги я подпишу, и как только получишь паспорт, можешь оформляться.
  - Хорошо. Но хотелось бы напомнить, что я учусь и подолгу на службе быть не могу.
  - Местное начальство предупредят, так что числиться ты тут будешь чисто номинально, хотя за тобой как за инструктором и закрепят часть сотрудников. Как и когда будешь их учить, решай сам. Ты получишь офицерское звание, инструктора этой категории все офицеры. Также тебе выдадут табельное оружие. Надеюсь, ты понимаешь всю ответственность обладания оружия?
  - Конечно, хотя и не помню, чтобы держал его в руках.
  Седой не задумываясь сунул руку подмышку и извлек ПМ.
  - Разбери.
  Руки сами собой быстро разобрали настолько родное оружие, что даже сам не ожидал. По крайней мере, удивление на моем лице читалось легко. Надеюсь, подполковник не определит, что я играю.
  - Собери.
  Также быстро пистолет был собран, я вставил магазин и щелкнул предохранителем, протянув оружие подполковнику рукояткой вперед.
  - Моторная память, - поднял он палец и забрал оружие.
  - Я тоже уже это понял.
  - Допуск мы пока тебе оформим не высшей категории, это уже будет, когда ты окажешься в Москве, но оружие ты всегда должен иметь при себе согласно инструкции.
  Мне было многое понятно. Оставлять без надзора машину для убийства подобную мне было опрометчиво, вот меня и привязали к службе, хоть и немного рано. Шестнадцать лет это край, но подполковника понять было можно.
  После этого мы договорились встретиться завтра в десять часов в управлении и, пожав друг другу руки распрощались. Домой меня увезли также на машине, где ждала взволнованная Мариночка. Пришлось утешать и успокаивать.
  
  - Что скажешь? - спросил подполковник "психолога", когда их собеседник удалился.
  - Занятный парень, - неопределенно хмыкнул тот.
  - Да я про странную пропажу и несчастные случай произошедшие с его одноклассниками, соседом и другими мальчишками этого возраста. Его работа? Мы уже выяснили, что именно они участвовали в нападении на парня. Мотив более чем серьезен. Ты только ответь: ОН МОГ ЭТО СДЕЛАТЬ?
  - Вполне мог. Но пойми Савелий, все пропажи и несчастные случаи произошли в один день. Каким бы он не было бойцом, он бы не смог провернуть все это в одиночку. Думаю, он тут не причем.
  - Вполне возможно. Мои парни пробежались и опросили всех свидетели что нашли, предъявляя фото Соколова. Никто его не опознал. Ни у речки, где нашли Свиридова, ни в парке у колодца с футболистом, ни в доме, где произошел пожар с семью погибшими, ни во время пропажи другого парня, что ехал в пионерлагерь. Никто его не опознал... Думаю ты прав, нереально уничтожить столько людей за один день в одиночку, а контактов у Соколова не было. Никто ему не помогал это точно.
  - У нас в этом деле только одно доказательство. Те женщины, что доставили его в больницу, сразу опознали парней как тех, кто избивал его. Так что Соколов вполне мог отомстить, тем более по его характеру. Но сделал ли он это?
  - Пока возьмем его с испытательным сроком, присмотримся. А там дальше видно будет, - сказал подполковник.
  - Принимается. Я тоже так подумал. Время покажет, что он за человек.
  
  На следующий день к назначенному времени я появился в управлении, у дежурного на входе получил временный пропуск с указанием кабинета, где меня ждут. Дальше пошла работа. По приказу Власова, я начал вести некоторые записи, что его заинтересовали. Например, о том, что в это время было неизвестно или еще не придумали. Ведь во мне сосредоточились знаний и опыт работы силовых подразделений за более чем пятидесятилетний период. Есть чему мне поучить предков.
  Работали мы с ним три дня, пока он не собрал все исписанные листы в папки и не отбыл в Москву.
  После отъезда подполковника жизнь потекла своим чередом, только вместо спортзала МООПа я стал ходить в спортивный комплекс, то есть в то крыло где занимались сотрудники КГБ. Меня там многие знали, так что влился я в коллектив достаточно быстро. Согласно просьбе Власова я не учил местных ничему серьезному и специфическому, только рукопашная, ножевой бой и особо, штурм помещений. За мной закрепили шесть сотрудников, их-то я и учил. Ладно, хоть ставить себя и играть мускулами было ненужно, многие меня знали, поэтому я пользовался как неплохой инструктор искренним уважением у подопечных. Причем двое из них имели звания капитанов, а один так вообще был майором.
  Когда подошло время, я сделал фото в служебном фотоателье и отдал фотографии, мое заявление уже было у них. Форму шить не пришлось, в ателье было несколько френчей, подобрали, навесили нужные погоны и сфотографировали. Все просто.
  Ну а когда я получил паспорт, раньше мне не могли его выдать даже по просьбе КГБ, я передал новые данные в управление и получил просьбу зайти в отдел кадров через три дня за новеньким удостоверением и получить положенное оружие и вещевое имущество.
  Как я и говорил, так и текла жизнь своим чередом. Разве только стоило упомянуть, что книгу я, наконец, дописал и в данный момент переписывал ее на беловик, пока девятнадцатого не закончил.
  Ну а двадцатого июня, предупредив всех кого можно и выправив отпускные документы, стал собираться. Кстати, удостоверение младшего лейтенанта КГБ я все-таки успел получить. Более того как и вещевое имущество и табельное оружие, последнее к моему искреннему удивлению (что-то тут не чисто). Завсклада выдал мне ПМ в пушечном сале и записал за мной АКа, оставив последний в оружейке. А вот к ПМу кроме пятидесяти патронов, двух запасных магазинов, наплечной кобуры и чистящих средств еще выдал пять пачек патронов для отстрела пистолета в тире управления. Ничего, отстрелялся неплохо. Инструктор, принимавший плановую стрельбу, был в восхищении.
  Так что хорошо смазанный и снаряженный пистолет был при мне в подмышечной кобуре. Сдавать мне его не требовалось, даже когда я находился в отпуске. Как и сказал Власов, он всегда должен быть при мне. Правда, теперь постоянно приходилось ходить в куртке, а ведь лето было жарким.
  В общем, предупредив всех, я собрал чемодан и сел на поезд, идущий на Москву.
  
  ***
  
  В Москве мне пришлось задержаться. Нет, с редакцией проблем не было, подъехал на такси, отдал рукопись, оставив свои данные и, вернулся в служебную гостиницу. В простых, я решил не селиться, мало того что очереди так еще заселят куда-нибудь к командировочным в комнату с десятью кроватями. Тут же ситуация похожая, но я смог за кондитерскую взятку договориться об одноместном номере для старшего комсостава. Все равно свободные были.
  После этого я сутки отдыхал, гуляя по городу, за одно проверяя не следят ли за мной. Все проверки показали нулевой результат. После этого, как и обещал Власову я заехал в главное управление КГБ, где дежурный, сделав запись, просмотрел журнал и отправил меня в сто второй кабинет. Это значит, насчет меня были какие-то указания.
  Там меня встретил Андрей, как оказалось после переезда в Москву он станет моим начальником, поэтому мы два часа проговорили, просто знакомясь, и пытаясь понять характеры друг друга.
  - Ты здесь надолго? - под конец разговора спросил он.
  - Через два дня уезжаю в Сочи, уже билет купил. А что?
  Разговаривали мы с ним не как подчиненный с начальником, до этого еще было далеко, а как хорошие знакомые.
  - Да думал познакомить тебя с парнями. Но они только через пять дней вернуться из командировки, двое на нашей Подмосковной базе. Ладно, сделаем это позже.
  - А Власов?
  - Он с ними. Кстати, ты твердо решил поступать в медицинский? К нам на учебу не хочешь?
  - А смысл? Нет, мне нужна мирная профессия. Возможно, в будущем пригодится.
  - Значит, работать будешь в свободное от учебы время, - задумчиво протянул Андрей. - Причем у тебя его будет не так и много. Скорее всего, даже ты больше будешь числиться у нас, чем реально работать.
  - Власов в курсе и не препятствовал. Мне нужна официальная профессия, отказаться от службы он не дал.
  - Еще бы, кто тебя отпустит? Ладно, давай, у меня сейчас группа соберется. Нужно работать. Если что заходи.
  - Хорошо.
  Выйдя из управления, я задумался и направился к ближайшему телефон-автомату. Номер справочной у меня был, поэтому я быстро узнал адрес, где проживал Игорь Матвиенко. После этого я проехал одну остановку проверяясь и позвонил по-другому телефон-автомату в справочную на счет Гусакова. Голос пришлось слегка изменить, чтобы не сопоставили пропажу и их поиск.
  Весь день я готовился. Нашел заброшенный склад на окраине, который, судя по следам, давно никто не посещал. После этого заехал в хозмагазин и в отделе дачника купил лопату, пару мешков и ручную садовую пилу с крупными зубьями. Инструмент я обычно своего не имел, банально заранее покупая, потом после акции избавляясь от него. Сделав все приготовления, я вечером был у дома Гусакова.
  Узнал я его не сразу, на фото в моем архиве ему было гораздо больше лет. Запомнив его движения и походку чтобы если что не спутать в темноте, направился на адрес Матвиенко.
  Я понимал, что тороплюсь и плохая организованность и продуманность может плохо кончится, но у меня не было времени, а оставлять этих уродов, и дальше коптить небо не хотелось.
  Матвиенко этим днем я так и не увидел, когда стемнело я, вернулся в гостиницу, решив завтра закончить с этим делом и послезавтра отправиться в Сочи. Сливко я займусь при возвращении с моря, не все сразу.
  На следующий день я действовал экспромтом, угнав машину неподалеку от посольства Великобритании, сменил номера на наши чтобы не привлекать внимания, скрутив их с первой попавшейся машины. Интереса со стороны сотрудников комитета, что наблюдали за посольством, мне удалось избежать. Их было трое, как я вычислил. В общем, рано утром я подъехал к дому Гусакова. Вышел он вместе с молодой женщиной забитого вида, а когда они разделились, направился следом за автобусом на который села моя цель.
  При выходе он направился в сторону спецприёмника, где работал фотографом. Притершись к обочине, я опустил окно с его стороны и крикнул:
  - Борис! Борька? Что, не узнаешь?
  Тот остановился и удивленно осмотрел новенькую "Волгу", я специально подобрал машину поярче, маньяки как сороки реагируют на все блестящее.
  - Не помню, - с сомнением ответил он.
  - Да ты что? Давай садись, подвезу по дороге и поговорим.
  Мельком глянув на уже видные створки приемника. Он махнул рукой:
  - А давай.
  Как только он сел, я ударил его ребром ладони по горлу, и когда он, хрипя, наклонился вперед, уже по шее, вырубая, после чего тронулся с места и отъехал в сторону. Если кто что и видел, то вряд ли что понял, на их глазах я приобнял знакомого и мы отъехали.
  Найдя тихий проулок, переложил тело в багажник, крепко связал его и вставил кляп. Надеюсь, он не задохнётся, пока я охочусь на Матвиенко.
  - Хм, сразу охотиться за двумя маньяками, у меня такого еще не было, - хмыкнул я, закрывая багажник.
  С Матвиенко вообще получилось просто, я застал его как раз в тот момент, когда он с сонным видом выходил из дома с удочками. Повезло, одним словом. Дальше проследил, где он в пригороде вышел из автобуса и, проследовав за ним, банально сбил его машиной. Задев правым крыло. Пока тот орал благим матом держась за сломанную ногу, вырубил его, связал и поместил к соседу.
  После этого я поехал на склад, где все было приготовлено.
  Когда оба подонка были привязаны, к длинному слесарному столу, я щелкнул пальцем по пиле, отчего та издала мелодичный звон и обратился к Матвиенко:
  - Ну что, помнишь тех двух женщин что ты изнасиловал и убил четыре и два месяца назад?.. Ох, как побледнел, значит помнишь...
  Сидя на полусгнившем бревне я задумчиво смотрел на расчленённые трупы. Подозрения подтвердились, никакой привычной волны блаженства после убийства маньяков у меня не было. Я за последние месяцы заметил, что постоянная ранее жажда крови почему-то меня больше не мучает. Про убитых недавно не стоило даже вспоминать, месть это месть, с жаждой крови ее не путайте.
  - Я что излечился? - растерянно спросил я сам себя. Стянув окровавленную резиновую перчатку, я почесал затылок и снова задумчиво посмотрел на расчленённые тела. - Нет, проверим контрольно на Сливко. Если волны не будет, это подтвердит что теперь мне не нужно искать маньяков для утоления жажды. Хм, даже не верится, что я излечился... Хотя о чем это я?! Я не хочу этого! Мне нравиться охотиться и уничтожать маньяков!..
  Мой крик эхом пробежался по сараю, но никого этот вопль души не затронул. Перейдя на ругательство, я немного пришел в себя. Тряхнув головой, я сказал последнее острое словцо, и злобно пнув одно из тел, стал собираться.
  Убрав остатки тел в мешки, я поехал на свалку где и закопал окровавленные трупы. Доехав до реки, искупался и переоделся в чистую одежду, после чего столкнул "Волгу" в реку, найдя во время купания глубокое место. Инструмент полетел следом. После этого под вечер вернулся в гостиницу, чувствуя бодрость во всем теле и весело напевая себе под нос:
  
  "Я знаю точно наперед
  Сегодня кто-нибудь умрет
  Я знаю где, я знаю как
  Я не гадалка, я маньяк
  Меня не видно в темноте
  Я приближаюся к тебе
  И ты дрожишь в моих руках
  Теперь ты знаешь, что есть страх
  Приставлен к горлу острый нож
  И ты так просто не уйдешь
  И слезы капают из глаз;
  Ты видишь мир в последний раз...
  Ведь он соседом тихим был
  И он не с кем не говорил
  Он по закату уходил
  Ну а с рассветом приходил
  Никто не знает, где он был
  Кого сегодня он убил
  В кого воткнул он острый нож
  Кого сегодня не найдешь..."
  
  ***
  
  Когда я вышел из вагона на железнодорожном вокзале в Сочи, меня оглушил гомон толпы. Больше всего кричали зазывалы, сдающие комнаты, не уступали им продавцы местных вкусностей. Покрикивали носильщики, предлагая свои услуги. Да и только что прибывшие пассажиры тоже вносили свою лепту.
  Оглядевшись, я сквозь толпу направился к стоянке машин. Кроме такси там стояли и частники, зарабатывающие свою копейку в курортный сезон. Оружие было в чемодане, поэтому я был одет в летнюю белую рубашку с короткими рукавами и белые летние штаны. На ногах были плетёнки, только на голове ничего не было. Будет время, пробегусь по местным магазинам и прикуплю что-нибудь плетеное, а пока и так нормально.
  Осмотрев экспозицию разного автопрома, стоявшего на площади, подошел к ближайшей бежевой "Победе".
  - Сколько берешь, отец? - спросил я пожилого усатого хозяина машины, который стоял рядом со связкой ключей в руке, разговаривая с двумя другими владельцами соседних машин.
  - Договоримся, - пожал тот плечами.
  - Не сомневаюсь, - хмыкнул я. - Чемодан в багажник, гитару на заднее сиденье. Только осторожней, инструмент хрупкий.
  Тот, несмотря на жару был в слегка потрепанной жизнью коричневой кожаной куртке, видимо отличительный знак владельца машины. Многие из водил были одеты похоже. Водитель быстро и осторожно погрузил мои вещи, пока я устраивался на широком переднем сиденье "Победы".
  - Куда едем? В гостиницу? Если брони нет, то дохлое дело. Могу подсказать пару неплохих вариантов для жилья.
  - Как вас зовут? - спросил я водителя.
  - Тимофей Юрьевич.
  - Так вот, Тимофей Юрьевич. Мне родители дом подарили на день варенья, вот нужно вступить во владение.
  - Однако, это же сколько твои родители зарабатывают?! - искренне удивился водитель.
  - Зарабатывают как все. Просто отцу как инвалиду войны машину дали, а ему без надобности. Продали. Вот, как раз хватило.
  - А ну это может быть... Где дом? - мы как раз тронулись с места, поэтому водитель задал вопрос вовремя.
  - Садовая пятьдесят семь.
  - Отличный район. Там частный сектор. Да и от Садовой до моря всего пять минут вниз по улице. Дорого за дом отдали?
  - Не знаю, я в это время в пионерском лагере вожатым был, приехал, подарили, - рассеяно ответил я. Ложь легко слетела с языка.
  Двадцать минут спустя мы медленно катились по нужной улице, вниз под уклон.
  - Где-то тут должен быть, вот уже сорок седьмой дом, - проговорил водителя, стараясь не подавить отпускников, которых на улице было довольно много. Кто шел с моря, а кто наоборот после обеда спускался к соленой воде Черного моря.
  - Вы не останавливайтесь, мне нужно визуально смотреть его, потом едем в жилконтору. Будем вступать в права.
  - Понял... Вот он. Хм, однако.
  - Да уж.
  Дом действительно впечатлял. Мало того что он был каменным с железной крышей и маленьким слуховым чердачным окошком, так его еще окружал высокий забор из дикого камня. Сбоку от дома стоял сарай с односкатной крышей, как и забор, он был сделан из дикого камня. Тень на дом и частично на двор давал небольшой сад, между некоторыми деревьями была растянуты веревки и сушилось белье. Из открытой двери дома в это время вышел мужчина в плавках и стильных затемненных очках. Бледность тела показывала, что он только недавно приехал на курорт. Размер участка по моим прикидкам составлял соток двенадцать, дом занимал треть, немного приходилось на сарай, остальное было отдано саду и крохотным заросшим грядкам. В саду дымилась летняя кухня. Слева мой участок подпирал другой, где стоял похожий дом, тоже крашенный известью, справа подпирал еще один участок, правда дом там был не таким большим, но зато была большая веранда. Мой будущий дом веранды не имел.
  - Что-то народу во дворе полно, да и вещи вон сушатся. Наверное, курортники.
  - Соседка должна была за ним присматривать, видимо решила воспользоваться тем, что хозяев нет, - спокойно ответил я. - Ладно, поехали в жилконтору.
  Тимофей Юрьевич газанул и мы свернули на ближайшем перекрёстке. На миг мне показалось что внизу, когда мы поворачивали, я видел блики солнца на воде, но высокие заборы не позволяли увидеть море и только когда мы выехали на другую улицу, я рассмотрел синее волны и множество голов купающихся.
  Проблем с переоформлением особо не возникло, у меня забрали нотариально заверенную копию дарственной, сделанную в Москве, справку о смерти прошлого владельца и все. Как оказалось владельца тут знали, тот еще дебошир был, да и о проблемах с головой тоже знали. Оказалось его уже пытались положить в больницу месяца четыре назад, но он сбежал и, побродив, казался в Киеве. Тут еще фрукт оказался, пока ему головенку не своротило, все кричал, что оба его сына в войну погибли, правда, не уточная что это произошло на зоне. Я это все и так знал, собрал всю нужную информацию, но женщину, которая все оформляла, слушал с удивленным лицом. Отмазка, что родители не могли приехать, поэтому пришлось самому вступать во владение, прошла нормально. Ладно, хоть не заострили внимания, что мне нет восемнадцати, записка от "родителей" их вполне устроила. Хотя я сам ее написал. В ней было сказано, что я действую с разрешения и полного одобрения отца. Записка осталась в жилконторе, занесенная при оформлении в документы.
  То что бывший хозяин дома был фактически не дееспособен удивления не вызвало, как оказалось документально это было не зафиксировано, к тому же он уже трижды пытался продать дом и дважды подарить, в последний момент отказываясь. Так что моя дарственная ни у кого удивления не вызвала.
  -... родственников у него не было, все в войну умерли, поэтому проблем с этой стороны не будет... - говорила женщина, потом спросила. - Как он умер?
  - Да, врачи сказали что от туберкулёза. Это произошло через пару дней после того как написал на меня дарственную. Похоронен у нас на кладбище в Киеве.
  - Понятно... Вы родственники? - продолжала задавать вопросы служащая.
  - Нет, я ему помог перед смертью, он в канаву свалился, кашлял кровью. Все Лёшей меня называл.
  - Так звали его младшего сына... Отчего же он решил подарить вам дом?
   - Я его вытащил из канавы и отвел в больницу, видимо это его зацепило, а потом, через несколько дней пришел нотариус и сообщил об этой дарственной. Я хотел было отказаться, да родители настояли. Дают - бери, бьют - беги.
  - Я все записала. Домовую книгу будете делать новую или принесете старую?
  - Новую.
  - Хорошо. В общем, ваше заявление и все справки готовы, через три дня сможете прийти за домовой книгой. Вот эта справка подтверждает, что дом теперь ваш.
  - Все так просто? Я думал, дольше будет, - удивился я, принимая справку.
  - Да нет, у нас все просто, но теперь нужно проехать по некоторым организациям. У вас в доме два года назад была проведена вода, нужно переоформить все на себя. Ну и свет конечно. Когда закончите, пропишетесь в паспортном столе нашего райотдела. Хотя можете и сейчас. По времени успеете, рабочий день у них заканчивается через полтора часа, а завтра они работают только до обеда. Суббота.
  - При переоформлении что-то нужно из документов?
  - Нет, хватит выданной вам справки.
  - Спасибо, - я встал и положил на стол большую коробку конфет. Кондитерская взятка была встречена благосклонно.
  Забрав оригинал дарственной и выданную справку, я вышел из кабинета и из здания.
  - Куда едем? - поинтересовался водитель. Он стоял рядом с машиной, протирая тряпочкой лобовой стекло.
  - Сперва в райотдел милиции, потом в другие места. Потом скажу куда.
  В милиции меня оформили достаточно быстро, поставив в паспорте большой штамп, рукой внеся новый адрес. Когда я получал паспорт, прописку мне не оформляли, да что это - я едва смог отстоять чтобы записали Игорем, а не Изей как в метрике, и в графе гражданство: русский, а не еврей. Мать-то еврейка. При выходе я зашел в кабинет участковых. Того что отвечал за мой район не было, но я узнал его данные. Фамилия у него была Митрохин. Старший лейтенант Митрохин.
  После этого мы поехали оформляться в другие организации. За свет пришлось выплатить долг в двадцать семь рублей. Только после этого был переоформлен договор и меня внесли как потребителя, а вот переоформится на счет воды мы не успели, рабочее время закончилось.
  - Закрыто, теперь только в понедельник, - сказал я, возвращаясь в машину, - Поехали на Садовую, будем вступать во владение.
  - А как же курортники? - спросил Тимофей Юрьевич, разворачивая машину и повернув вверх по улице.
  - Не мои проблемы.
  Через десять минут водитель остановил машину у нужной калитки. Сразу же расплатившись с ним, тот запросил семь рублей, что в принципе было по божески, я, вышел из машины и подошел к калитке разглядывая двор, пока Тимофей Юрьевич доставал мои вещи.
  - Вы можете подождать несколько минут? - спросил я его.
  - С великим удовольствием, - кивнул тот. - Мне тоже интересно посмотреть что будет.
  Вещи он занес во двор, я придержал ему калитку, она была с пружиной, и остался у вещей, с интересом оглядываясь.
  Закрыв калитку, я направился к дому, мельком глянув на курортников. Визуально наблюдалось только трое, но судя по сушившимся вещам их гораздо больше, причем были и дети.
  - Простите, хозяйка велела всем говорить, что мест больше нет, - обратился ко мне тот самый слабо загорелый мужчина, что я видел в прошлый свой приезд к дому.
  Остановившись, я задумался на пару секунд, после чего усмехнувшись, сказал, поглядев на мужчину:
  - Ситуация довольно забавная. Новый владелец дома приезжает чтобы вступить во владение, но тут ему сходу говорят, что ему тут не место... Одним словом я не буду ходить вокруг да около. У вас час чтобы собрать вещи и покинуть территорию моего участка, мне соседи не нужны. Я уже жил в коммунальной квартире и был не восторге от этого.
  - Но простите. Мы уплатили за проживание за весь период отдыха! - возмутился мужчина, остальные курортники заинтересованно подошли.
  - Не мои проблемы, - сказал я. - Обращайтесь к той, кому заплатили. Напомню у вас час.
  Пока все трое курортников с возмущением обкатывали между собой новость, я обернулся и взмахом руки подозвал с любопытством наблюдающего за нами водителя.
  - Тимофей Юрьевич, вы знаете в городе бригаду, которая занимается ремонтом домов.
  - Про таких, не знаю, но кто строит в курсе. Может они возьмутся? Только дорого это... и не официально. Шабашкой.
  - Пойдет. Мне нужно снести въездные ворота и поставить новые, а то эти скоро упадут, уже в землю вросли. Потом заменить все рамы со стеклами в доме, гнилье, отсюда вижу. Если есть, кто понимает о деревьях, еще его чтобы привел сад в порядок. Это пока по двору, дом я еще не смотрел. Вы можете сейчас привезти бригадира, чтобы мы договорились с ним о работе и осмотрели фронт работ?
  - Да, они сейчас работают на стройке школы, государственный объект.
  - Хорошо, тогда вы езжайте за ним, а я осмотрю дом и пристройки.
  Тимофей Юрьевич направился к калитке, пропустив вперед того самого мужика, видимо он направился к соседке, прояснить ситуацию, а я скинув рубашку и брюки, уложив их на чемодан, в одних черных боксерских трусах направился в дом. Как я и думал, исследуя стропила на чердаке в доме, умудрился испачкаться в пыли и паутине. Но крыша меня порадовала. Гнили нет, значит, она не протекает. Были еще мелкие моменты в доме, требующие ремонта, но это все потерпит. Больше всего меня беспокоил пол в доме.
  Что мне не понравилось - мало мебели в комнатах, если и есть, то это или раскладушка или кровать. Судя по ним, в доме жило двенадцать человек, и еще сколько-то в саду. Сам дом имел просторные комнаты. Одна кухня, три спальни, большой зал и что-то вроде гостиной совмещенной со столовой, стол со стульями присутствовали. На кухне была раковина и работающий кран. Был еще чулан и что-то вроде бытовки с отдельным входом с кухни. Лаз на чердак был с кухни, а не с улицы.
  При выходе из дома, когда я отряхивал руки от воды, водопровод и канализация работали нормально, хоть кран и подтекал, услышал возмущенные возгласы с улицы. Они явно приближались, и дирижировала им бойкая старушка. Она как раз у меня на глазах открыла калитку и прошла во двор. Кстати, старушка оказалась хозяйкой того дома, где была большая веранда.
  - Кто тут говорит, что он хозяин дома? - воскликнула она старательно не глядя на меня.
  - Это я, - невольно улыбнулся я, вид у старушки был боевой и забавлял меня.
  Обойдя присутствующих и вытерев мокрые руки об трусы, откинул нагрудный клапан кармана рубашки, лежавшей на чемодане и, достав сложенный лист справки, протянул ее старушке.
  - Все верно, - трижды прочитав справку вздохнула она, потом возвращая лист, поглядела на меня. - Может...
  - Нет. Попрошу освободить территорию и побыстрее. Кстати, до назначенного срока что я дал, осталось семнадцать минут шесть секунд.
  - У тебя в доме мои вещи. Раскладушки белье... - начала старушка.
  - Забирайте все, все равно выкину. Кстати, домовая книга не у вас?
  - Не видела, - открестилась та, хитро глянув на меня.
  - Ну и ладно все равно новую выдадут. Меня Игорем зовут.
  - Тамара Николаевна.
  - Очень приятно.
  Старушка развила бурную деятельность и буквально за десять минут все вещи были перенесены на ее участок. С учетом того что и там жили курортники, им явно будет тесно, но меня это особо не беспокоило.
  Через пять минут после того как курортники съехали с моего участка, правда большая часть, будучи на пляже, об этом еще не подозревала, подъехала знакомая "Победа" Тимофея Юрьевича. Вместе с ним из салона вышел мужчина лет сорока, коренастый и явно южных кровей. Обширную лысину на его голове прятала большая кепка-аэродром (не знал, что они в это время уже существовали). А усищам мог позавидовать даже Будённый. К тому же он еще и двигал ими, отчего кончики то поднимались, то опускались. Выглядело все это презабавно.
  - Добрый день,- встретил я их у входа. К этому времени я уже надел брюки и накинул рубаху, последнюю не застегивая.
  - Вот, Игорек, как и просил. Это Анвар Игоревич, бригадир строительной бригады.
  - Игорь, - протянул я руку, бригадиру.
  - Можешь просто назвать меня дядька Анвар. Тимофей мне сказал, что у тебя тут большой фронт работ?
  - Есть такое дело. Давайте пройдем в дом, покажу полы. Они явно просели на одну сторону. Вот не знаю, что посоветуете. На счет остального потом, полы главный вопрос.
  В течение часа мы осматривали все строения, въездные ворота, сад и даже обошли весь забор. Благо последний ремонта не требовал, так как был сделан на совесть.
  - Материал чей? - после того как все было составлено и записано спросил дядька Анвар, пошевелив усищами.
  - Все ваше конечно, я только плачу.
  - Тогда за работу четыреста семьдесят шесть рублей с учетом четверых работников, за материал отдельно, но сразу скажу - не меньше трехсот рублей. Доски и стекло встанут дорого. Тем более если рубить такую веранду и стеклить ее, материала уйдет много. Потом после работы пересчитаем.
  - Нормально, - мы ударили по рукам.
  - Тогда попрошу аванс.
  Двести рублей ушли к бригадиру. Сто за работу и сто за материал. Работать бригада начнёт с завтрашнего утра, по словам дядьки Анвара на это уйдет около двух недель. Меня сроки устроили.
  После этого Тимофей Юрьевич, отвез бригадира обратно, взяв за работу тройку.
  По ремонту: весь пол в доме шел на замену. Все рамы и остекление тоже, к тому же мне нужно было, чтобы все окна открывались. Также мне захотелось сделать веранду. Бригадир минут двадцать бегал с длинным метром, делая замеры, потом кивнул, соглашаясь. Кроме этого вовремя осмотра дома бригадир предложил поменять межкомнатные и входные двери. Меня это предложение устроило. Для сада он обещал прислать двух женщин, с ними мы обговорим цену особо. Кроме этого бригада приведет в порядок сарай, вывезя из него весь хлам, сделает дорожки от калитки до дома с крупной морской галькой и бордюром. Также дорожки побегут от дома до туалета, до нового естественно, старый шел под снос. Старая летняя кухня в саду будет разрушена и построена новая. А то мне не понравились трещины, что пересекали ее. Потом произойдет замена ворот, бригадир снял мерки и скоро их должны сбить в слесарной мастерской. Сразу после ворот, будет сделана площадка для машины посыпанная и утрамбованная галькой. Кроме этого бригадир дал мне адрес столяра занимавшегося на дому мебелью под заказ. Материал у того свой. Надо будет столяру еще заказать пару скамеек в сад со спинками и столик, но это все завтра. Может еще беседку сделаю, подумать надо.
  Когда машина уехала, я запер калитку и, подхватив вещи, которые так и лежали рядом, понёс все в дом.
  До вечера ко мне во двор трижды пытались прорваться курортники, которые раньше тут жили. Приходилось выходить из дома и прояснять ситуацию. Были еще новенькие, которые искали недорогое жилье. Под вечер меня это все довело, поэтому я нашел кусок старой фанеры, и карандашом большими буквами написал, что: Мест нет!
  
  Утром меня разбудил стук в дверь дома. Встав, зевая, я пошел открывать. Снаружи стоял молодой парень лет двадцати пяти.
  - Доброе утро, я Олег, мы от дядьки Анвара, - сказал он. Позади парня я увидел, как через калитку два степенных мужика заносят инструмент, а на улице тарахтел изношенным мотором старый грузовик. Может, я ошибаюсь, но вроде "Студебеккер" с открытым кузовом.
  - Привет. Игорь, приятно познакомиться. Раз приехали, мешать не буду, тем более работы много. Вопрос только один. С чего начнете?
  - Пока с сарая, доски для пола, рам и веранды еще не готовы. Потом летнюю кухню заменим и туалет. А когда будут готовы ворота и другие доски, займёмся ими. Облагораживать территорию будем в последний день, гальку для тропинок и стоянки уже заказали, - обстоятельно ответил парень.
  - Хорошо. Вы строители - вам виднее.
  В течение сорока минут пронаблюдав за слаженной работой строителей, я взял полотенце и в одних плавках и пляжных тапках направился на пляж, а то второй день на курорте, а моря еще не видел. Предупрежденные строители только кивнули.
  "Надо бы зайти в местное управление, отметиться о приезде и сообщить адрес, а то вчера не хотелось этого делать при водителе. Да и Власов, попросил не козырять удостоверением при любом удобном случае, а лучше даже не афишировать службу. Что ж, будем соответствовать. А в управление схожу после обеда, тогда и отмечусь", - размышлял я. В это время внизу показался пляж и я, сдерживая себя, чтобы не побежать, не то что бы мне купаться сильно хотелось, просто уклон такой крутой, зашагал вниз. Беспокойства что оружие и удостоверение остались без присмотра я не проявил. Во-первых, я строителей предупредил, чтобы не пускали посторонних. Во-вторых, убрал чемодан под кровать и пристегнул его наручниками к стойке. Он был с замком, так что фиг вскроешь. В-третьих, двойной кордон, так что сомневаюсь, что в доме что-то пропадет.
  
  Когда я вернулся обратно посвежевший после купания и довольный, хотя народу на пляже было огромное количество, до воды чуть ли не по телам пришлось идти, да и от берега отплывать подальше чтобы не мешали, в саду уже дымилась летняя кухня и около нее суетилась Тамара Николаевна. Из соседей я знал только ее, остальные пока не спешили знакомиться, вот я ей и предложил подзаработать на готовке бригаде и мне. Старушка согласилась охотно, очевидно было, что она очень любила деньги.
  Переодевшись, вернее одевшись, я пригладил слегка подсохшие волосы и, предупредив работников, что отойду на часок направился в управление. По уму надо было бы вчера отметиться, но честно говоря, было не до этого. Адрес нужного здания я узнал еще вчера, поэтому добрался достаточно быстро.
  - Добрый день, - поздоровался я, войдя в светлый, но прохладный холл.
  - Да не очень-то он и добрый, - поднял голову дежурный в звании лейтенанта, отрываясь от каких-то бумаг. Кроме него в выходной день в управлении почему-то было много сотрудников, которые ходили из кабинета в кабинет с сосредоточенным видом, некоторые приезжали и уезжали.
  - Что-то случилось? - спросил я у него, протягивая отпускные документы, включая удостоверение. Дежурный начал заполнять журнал, сверяясь с поданными документами, поэтому ответил не сразу. Он кстати, удивленно поднял брови, увидев дату моего рождения, но только покачал головой и продолжал заполнять.
  - Девочку нашли, изнасилована и задушена. Суки... ей десять лет всего было!
  - Изнасилована и задушена... - пробормотал я задумчиво, отбивая пальцами ритм по столешнице. - Десять лет.
  - Держи, - протянул мне обратно документы дежурный. - Адрес какой?
  - Садовая пятьдесят семь, телефона нет, - рассеянно ответил я. Меня изрядно заняло сообщение дежурного, и мысли скакали как бешенные, анализируя преступление. Информации конечно мало, но кажется, я знаю, кто тут поработал. В это время девочками занимался только один маньяк. Жаль раньше у меня руки до него не дошли.
  - Записал, - отвлёк меня от размышлений дежурный. - Хозяин кто?
  - Я и есть хозяин. Приехал в Сочи не только как курортник, но и чтобы вступить в права.
  - Купил?
  - Нет, подарили по дарственной.
  - Родственник что ли? - удивился дежурный. - Дорогой подарок.
  - Да не. Помог одному старику-туберкулёзнику, тот взял да через нотариуса подарил. Сам не ожидал. Думал пустой участок. Проверил по своим каналам, говорят с домом в приличном районе не далеко от моря. Вот и приехал, хотя конечно вложиться придётся, дом серьезно ремонтировать надо. Я уже нанял бригаду, работают. Хотя потом год буду отдавать всем родственником, у кого занял. Ну да ладно, зато дом свой.
  - Повезло, - завистливо сказал дежурный.
  - Это да, сам до сих пор поверить не могу... - я снова забарабанил пальцами. - Слушай, а еще что известно об этом происшествии с изнасилованием?
  - Только то, что произошло это примерно часов в восемь утра, в это же время случайные курортники обнаружили тело, видимо спугнули убийцу... - я кивнул думая также, - по словам свидетелей, тело девочки еще не остыло. Изнасилована и задушена. Это все что я знаю.
  - Хм, знаешь я кажется о подобном слышал, но у этой девочки должны быть... - я быстро объяснил какие должны быть повреждения у погибшей, продолжая отбивать пальцами ритм по столешнице, добавил. - Хотя может, я и ошибаюсь. Ладно, давай. Если что, знаете, где меня найти, ближайшую неделю никуда уезжать я не собираюсь.
  Пожав дежурному руку, я вышел из управления и с задумчивым видом направился домой, но на полпути тряхнул головой, слишком мало информации и весело насвистывая, направился дальше, по пути зайдя в магазин прикупить немного посуды и продуктов. А то Тамара Николаевна все запасы извела на обед.
  Когда я вошел во двор, то понял, что бригада уже пообедала и продолжала работать. Согласно договоренности они работали с утра до вечера без выходных. Я доплачивал не только за качество, но и за скорость работ. Тамара Николаевна заметив меня, махнула рукой и начала наливать из одной из кастрюль в тарелку щей. Про меня не забыли и немного оставили. В саду был старый стол, на нем все и кушали, пообедал тут же и я. Сдав старушке продукты, включая свежий хлеб и посуду, так как она принесла свою. Купил я десяток эмалированных кружек, удачно попал, как раз привезли. Десять глубоких эмалированных мисок с рисунком, также десяток ложек, вилок, одну сковороду, чайник и пятилитровую кастрюлю. Пока хватит, если что докуплю. Сам дом на предмет посуды был совершенно пуст, я, конечно, знал, куда всему имуществу сделали ноги, но не возмущался. Все равно бы выкинул и купил новое.
  После обеда я сходил в дом, откуда строители вытаскивали старую мебель, оставив только раковину с краном, их поменяют позже и одну кровать, и переоделся в плавки, решив при любой возможности получать загар. Да и достаточно тренированным телом я тоже гордился и считал, что полученные потом и кровью результаты не стоит скрывать от других. Пусть любуются мне не жалко.
  В это время меня окликнул один из строителей, пожилой дядька в измаранном цементом рабочем костюме:
  - Хозяин, мы там, когда половик с кухни вытащили, крышку люка в подвал наши. Смотреть будешь?
  - А как же.
  Не успел я войти в дом, как меня окликнул другой строитель, с напарником разбирающих хлам в сарае и складирующего его у открытых створок ворот. Когда их открывали, они буквально развалились в руках.
  - Хозяин, мы тут мотоцикл откопали. Вроде немецкий.
  Мотоцикл заинтересовал меня больше чем крышка люка, поэтому я поспешил в сарай. Зайдя в полутемное помещение, посмотрел, куда указывал рабочий. И действительно, под грудой трухлявых досок виднелся неплохо сохранившийся мотоцикл. Судя по эмблеме, он принадлежал к семейству БМВ.
  - Он старым брезентом был укрыт, мы стащили и увидели его, - пояснил строитель.
  - Ага, уже понял. Значит, откопаете его и к тем ценным вещам, что еще могут пригодится. Смотрите внимательно, может, еще что попадётся интересное. Сарай-то оказался с сюрпризом.
  - Хорошо.
  Пока я смотрел мотоцикл, строители в доме уже открыли крышку люка, поэтому забежав внутрь, достал из чемодана офицерский фонарик, выданный мне в управлении и, присоединился к ним.
  - Это не подвал, - разочарованно сказал я, спустившись до нижней ступеньки довольно крепкой лестницы. - Обычный подпол... причем не большой, хоть и глубокий.
  - Да, это глубокий подпол для хранения продуктов, - согласился рабочий, тоже заглядывая вниз. Я пока мало кого из них знал, кроме старшего Олега, еще не успели познакомиться.
  - Ладно, продолжайте работать, тут кроме десяток банок со старыми соленьями ничего интересного не вижу. Хотя старик хитрый был, всю войну тут прожил и похоже что-то успел прибрать к рукам, навроде того мотоцикла, так что смотрите внимательней вполне возможно что и оружие где есть.
  - Хорошо.
  Оставив рабочим фонарик, один сразу полез вниз осматривать крепления пола, я вышел во двор. Там раздавался шум машины, поэтому меня заинтересовало что происходит, но оказалось, что пригнали грузовик, чтобы увезти скопившийся мусор. А то он уже начал мешать.
  Когда машина уехала, (я помогал грузить, немного замаравшись) через калитку не спрашивая разрешения, вошел милиционер в звании старшины.
  Направился он сразу ко мне, проигнорировав остальных.
  - Добрый день, - поздоровался он. - Я ваш участковый, старшина Перепелкин. Мне бы хотелось познакомиться с новым жильцом и посмотреть ваши документы.
  - Участковый? - озадачился я и внимательно его осмотрел.
  - Да. Это мой район, - подтвердил милиционер.
  "Проверка? Почему он появился почти сразу после того как я посетил управление и дал свой адрес?" - быстро пронеслось у меня.
  Решив подумать над этим позже, я подбил ногу старшины, взял на излом руку и в полусогнутом состоянии повел его под болезненное шипение к обеденному столу. Где продолжая держать в захвате под взглядом шокированных строителей, Тамара Николаевна ушла к себе, быстро произвел обыск, достав из кармана удостоверение, разную мелочь, а из кобуры ТТ. После чего пристегнул его же собственными наручниками к ножке стола.
  Присев на один из стульев я закинул ногу на ногу и, открыв удостоверение, спросил:
  - Ну и кто же ты такой? Что-то мне кажется, что за сутки ты не мог быть разжалован из старших лейтенантов в старшины и не мог сменить фамилию с Митрохина на Перепелкина... Да-да, я знаю кто у меня участковый и видел его фото на доске почета в райотделе. Так как? Будем говорить или мне сходить к строителям за инструментом? Обухом по колену, поверь - это очень больно.
  - Парень ты понял что творишь? Ты напал на сотрудника милиции при исполнении! - наконец пришел в себя старшина. - Ты понимаешь, что тебя ждет?
  - Да ничего мне не будет, - отмахнулся я. - Я в своем праве.
  В это время, у калитки скрипнув тормозами, остановилась черная служебная "Волга". Саму машину не было видно, но я определил это по краешку видной над забором крыше и антенне. Почти сразу же захлопали двери и в открытую строителями калитку вошли три офицера в штатском.
  Заметив мой приглашающий взмах руки, все трое направились к нам. Чем ближе они подходили, тем удивлений становились, разглядывая пристегнутого старшину, оружие и фуражку на столе.
  Встав, несмотря на то, что был в одних плавках и шлепках на босу ногу коротко поприветствовал их кивком.
  - Майор Серебряный, - показал удостоверение старший из неизвестных, не сообщая свою ведомственную принадлежность. - Что тут происходит?
  - Только не говорите мне, что это не вы его подослали для проверки. Он появился почти сразу, как я пришел из управления.
  - Это не наш человек, - коротко ответил майор.
  - Да? - я заинтересованно обернулся к милиционеру. - Значит, к нему можно применять спецсредства для допроса.
  Тот побледнел, пытаясь понять в какой ситуации очутился, кто я такой, и что же это за спецсредства для допроса такие?
  - Мы можем поговорить наедине? - спросил майор.
  - Да конечно, давайте пройдем в дом.
  Отправив строителей, что работали в доме начавших снимать доски пола в одной из спален, помогать к тем, что работали в сарае, я указал на единственную мебель.
  - Присаживайтесь.
  С сомнением посмотрев на не застеленную кровать, все трое остались стоять.
  - Откуда ты узнал? - сразу взял быка за рога майор. - Внутренние повреждения совпадают, правильные конфигурации синяков тоже. И еще я связался с экспертом. Тот осмотрел волосы девочки и подтвердил, что есть свежий срез.
  - Можно еще раз посмотреть ваши документы? - попросил я.
  Документы были в порядке. Майор был майором, а спутники были в званиях старших лейтенантов нашей службы.
  - Ну так как? - нетерпеливо спросил майор.
  - На Брянщине в разных районах было обнаружено три тела, все схоже один в один. Думаю ваш нелюдь курортник с Брянщины.
  - Думаешь у него это не в первый раз? - как-то сразу постарел майор и устало сел на кровать.
  - Думаю даже не десятая. Это серия, - видя непонимание офицеров, я сказал. - Объяснять трудно, в двух словах не получиться. Но у меня есть кое-что для прояснения создавшейся ситуации... Позвольте?
  Присев я вытащил из-под кровати чемодан и ключом открыл его. Майор только дернул щекой, увидев кобуру с пистолетом, но ничего не сказал, видимо был в курсе, что в моем случае иметь на отдыхе оружие - это нормально. Наверняка пробил меня, связавшись с Москвой и Киевом.
  Достав папку, я развязал завязки и, взяв стопку листов, протянул их майору.
  - Это доклад на имя председателя КГБ СССР Семичастного. Только для служебного пользования. Выносить из дома запрещено, так что читайте тут, потом уберу обратно. Вы пока ознакомьтесь, а я узнаю, кто подослал этого старшину.
  Майор взял листы и начал читать, только спросил рассеянно:
  - Помощь нужна?
  - Сам справлюсь, товарищ майор.
  - Не переборщи.
  - Припугну только.
  Через двадцать минут, когда я вернулся обратно, вытирая на ходу мокрые руки полотенцем, офицеры, передавая друг другу листы, уже почти закончили читать.
  - Ну и почерк у тебя, - мельком глянув на меня, сказал майор.
  - Учительница разбирала, - пожал я плечами.
  - Что там с участковым? Выяснилось?
  - Да, он оказалось племянником соседки. Та была недовольна, что левый источник дохода накрылся... удивительно жадная до денег старушка. Вот и подослала родственника проверить меня. Не липовый ли владелец. А так он действительно участковый, только соседнего района города.
  - Не сильно пострадал? - спросил майор, передавая последний листок одному из своих подчиненных.
  - Если только штаны, - хмыкнул я, повесив полотенце на натянутую в комнате веревку. - Попугал да выгнал.
  - Тут не все, только предыстория появления этих... маньяков, основные привычки и предложение создать отдельную следственную группу для их поимки. Нет указаний способов поиска, ничего нет.
  - Так я только начал писать, главное чтобы вы ухватили суть и поняли, что вас ждет. Сейчас все эти маньяки всплывают эпизодически, но вот когда подрастут, их будет больше. Эхо войны.
  - Это у тебя написано, - отмахнулся майор. - Понимаешь, у нас ничего нет. Ни одной зацепки. Совсем. Единственный кто хоть что-то понимает во всем этом - это ты. Так что давай собирайся я включаю тебя в следственную группу.
  - Вы в курсе, что не можете меня привлечь к работе без разрешения моего прямого начальника, подполковника Вихря? А он такое сто процентов не даст, у нас разные управления.
  - Ты отказываешься? - жестко посмотрев на меня, спросил майор.
  - Могу помочь, если только неофициально, - поднял я руки, - в частном порядке.
  - Хорошо. Что ты предлагаешь?
  - Во-первых, мне нужно осмотреть место преступления. Во-вторых, тело убитой. В-третьих, узнать какие идут следственные мероприятия по поимке преступника.
  - С первыми двумя не проблема, машина на улице, с третьим могу сказать, что усилены патрули. Опрашивают всех, кто проживает по соседству. Участковые ходят по домам. На вокзалах, аэропорту и дорогах усиленные посты. К работе по поиску убийцы привлекли также нас. Сам понимаешь, в таком деле нужно оказать помощь милиции.
  Слушая майора, я убрал папку обратно и, достав легкую светлую одежду, оделся. Заперев чемодан, убрал его обратно под кровать.
  - Документы такой важности не стоит хранить так попросту. Лучше я выделю тебе отдельно сейф в управлении, там и будешь держать папку и при необходимости делать записи, - предложил майор.
  - Хорошая идея, - кивнул я, застегивая ремень. - Я подумаю... Теперь по городу. Усиленные патрули на улицах отмените, они могут вспугнуть нелюдя, он сейчас и так на нервах.
  - Думаешь, он еще в городе?
  - Уверен... На вокзалах, дорогах и в аэропорту, пусть останется все по прежнему. Но вот в городе не нужно напрягать обстановку. Пусть все идет своим чередом... Ну что, едем?
  Мы вышли из дома, я предупредил строителей, что до вечера буду отсутствовать, попросив без меня не расходиться, чтобы принять сделанную за сегодня работу, после чего сел в "Волгу" и мы поехали к месту преступления.
  Осмотр заставил меня задуматься, потом мы поехали в судебно-медицинскую экспертизу, где я осмотрел тело девочки, спокойно слушая доклад эксперта.
  - Да это его работа, - продолжая пребывать в задумчивости, сказал я присутствующим, потом притронулся к разбитой губе девочки и осмотрел синяк на половину лица. - А вот это на него не похоже. Нелюдь у нас аккуратист.
  - Может все-таки не он? - майор, подошел ближе и тяжело покачиваясь, глядел на тело девочки. В его взгляде было бешенство, видимо переживает, что жизнь ребенка прервали, да еще таким способом. Мне тоже было не по себе. Но я этого не показывал.
  - Да нет, точно он, - я отошел от стола с телом убитой и стал расхаживать из угла в угол, бросая взгляды на тело погибшей. Все присутствующие даже затаили дыхание, давая мне возможность подумать. Я чувствовал, что ответ витал буквально на поверхности, пока не ухватил за ниточку и не потянул.
  Замерев, я резко повернулся на каблуках ботинок и, подойдя вплотную, слегка наклонился над телом, разглядывая лицо.
  - Она его разозлила.
  Майор был классным оперативником, поэтому ухватил суть мгновенно.
  - Укус?
  - Да. Причем очень сильный, раз он не сдержался и сработал грубо... Хм, губа, щека, подбородок, вряд ли, рост не позволяет. Возможно грудная мышца, но я больше склоняюсь к руке. Возможно даже ладонь, - замерев на миг, я продолжил размышлять вслух дальше. - Он еще здесь, но ему надо прятать укус, если мы с этим угадали. Значит или повязка или рубаха с длинными рукавами что вероятнее. Место преступления хоть и скрытое для глаза, но для изнасилования не очень подходит, тропинка рядом. Так что произошло это скорее всего случайно, спонтанно, когда он встретил одиноко идущую жертву и не сдержал инстинктов. Да и родители это подтверждали, что редко оставляли ее одну, значит, он ее не выслеживал... Мне нужна карта города.
  - Принеси, - велел майор одному из своих подчиненных. Тот сбегал в машину и принес карту.
  - Он находиться в этом районе, - очертил я круг, в который попал и мой дом. - По домам ходить смысла нет, вспугнем. Проще поставить сотрудников в штатском у всех магазинов, почты или кинотеатров. Нелюдь скорее всего парень до двадцати пяти в рубашке с длинными рукавами. Сегодня он вряд ли выйдет, но завтра-послезавтра взвоя от скуки может сходить в магазин или погулять, чтобы развеяться. Брать советую, когда он вернётся, чтобы узнать место жительства. Ну там сами разберетесь.
  - Придётся милицию привлечь, всем нам не охватить этот район, - сказал майор, изучая карту.
  - Можно даже проще поступить. Поставить сотрудников на всех перекрестках, тогда его точно засекут. На улицах мало кто ходит в куртках или рубахах, а он не старик. Увидите такого, сразу на заметку.
  - Это все?
  - Всем чем мог, помог, а сейчас извините, вернусь к себе. Не хотелось бы светиться перед соседями, где работаю, хотя намек им и дал. Моей помощи вам уже не потребуется, тут вы сами справитесь, опыта думаю, хватит. Могу только посоветовать, сразу после взятия колоть его на Брянские жертвы. Он психопат, такие боли боятся, вполне может расколоться при физическом воздействии. Ну и еще одна улика, большой размер средства преступления. На это разрывы у всех жертв указывает.
  Я решил сдать маньяка и не брать его самому, хотя очень хотелось. Мне нужно было зарабатывать баллы для службы. В будущем это пригодиться, нужно уметь быть полезным. Обязательно укажу в докладе про этот случай как доказательство "моей теории".
  - Я смотрю ты особо не переживаешь о случившемся. Как-то спокойно реагировал и осматривал погибшую, - сказал майор, когда мы выходили. В коридоре сидела заплаканная молодая женщина, которую обнимал крупный мужчина. Видимо родители жертвы.
  - Я стараюсь держать себя в руках. У меня сестры чуть младше жертвы, как представлю, что и с ними такое может случиться, аж трясет всего, - пояснил я нахмурившись. Соврал я не сильно.
  
  В выходные ничего не происходило. В понедельник часам к десяти приходил участковый, мы с ним попили чайку, познакомились, нормальный степенный мужик. Про случай со старшиной мы оба тактично умолчали. Перед уходом участковый записал номера с рамы мотоцикла и движка, и посоветовал зарегистрировать его побыстрее. После этого выдал справку, что мотоцикл не краденный (в смысле найденный).
  К обеду, когда строители закончили вкапывать быки для будущей веранды, как раз привезли брусья для скелета веранды, у калитки остановилась знакомая черная "Волга".
  Вошедший во двор майор, поискал меня глазами. Найдя у сарая, направился ко мне, обходя кучи строительного мусора и песка.
  - Решил восстановить? - спросил он, разглядывая поруразобранный мотоцикл. Вытерев замызганной тряпкой руки от машинного масла, я пожал ему руку.
  - Да. Техника на вид сохранилась неплохо, тем более это легкий одиночка. Такие использовали как посыльные в пехотных дивизиях Вермахта. Вон даже номер сохранился. С запчастями немного проблема, но кое-что смог достать на рынке, есть ещё энтузиасты. Уже приходили смотреть, помогли кое-чем. Кстати, они же узнали, откуда он тут взялся.
  - Да, откуда он, фронта то тут не было? - заинтересовался майор.
  - Трофей - числился за комендатурой. Его угнали осенью сорок четвертого от квартиры командира комендантского взвода. Те его списали, так что проблем не будет. Участковый обещал пробить и помочь зарегистрировать.
  - Понятно. Оружие не находили?
  - Был обрез винтовки "мосина" с боезапасом, нашли в подполе дома, рабочий, кстати, участковый оформил и забрал.
  - Отойдем, поговорим.
  - Хорошо. В доме полов и окон уже нет, давайте пройдём в сад, там как раз столяр срубил новый стол и скамейки. Только утром привез, поставил... - когда мы уселись в тени деревьев, я сразу спросил. - Нашли, я так понимаю?
  - Нашли, - кинул майор. - Два часа назад взяли. Прошел на перекрёстках улиц через трех моих сотрудников. Так что к дому привел немалый хвост. Потом задержали, заставили снять рубашку. Мы не ошиблись, укус был.
  - Где?
  - Чуть ниже локтя. Экспорт уже осмотрел, укус детский. Хотя сам он сказал матери, что его укусила собака. Локон нашли в чемодане, цвет совпадает с цветом волос погибшей. Кстати, знаешь, где они с матерью снимали комнату?
  - Нет.
  - Садовая пятьдесят пять, - ответил майор, пристально следя за моей реакцией.
  Я на миг задумался, потом повернулся в сторону соседнего дома, посмотрел на майора, потом опять на соседний дом, и удивленно спросил, ткнув в соседей дом большим пальцем:
  - У Тамары Николаевны?!
  - Да. Брали недавно.
  - Это наверное когда я к столяру ездил за садовой мебелью... М-да. Бывает же такое. Успел что сказать?
  - Да. Сразу полилось, успевай только записывать.
  - Последняя девочка, какая по счету? - тихо спросил я глядя на новенькую столешницу, ковыряя ногтем зашкуренный сучок.
  - Шестнадцатая, - также тихо ответил майор.
  - Нелюдь он и есть нелюдь! - зло хлопнул я ладонью по столу.
  Я сам был не подарком, но это уже совсем край. Дети для меня святое, я их ни когда не трогал, поэтому, когда ловил подобных выблядков, мучил с особым остервенением, повторяя раз за разом, за что отпускаю им грехи.
  "Нет, надо будет активизировать работу по этим ублюдкам. Сколько сейчас активно работает? По-моему осталось трое, значит, займемся ими в первую очередь. Каждая их жертва на моей совести!" - подумал я. Проблемой было только то, что ближайшие регионы я подчистил. Остались те, кто жил достаточно далеко, чтобы я незаметно для конторы наведался в эти города, вот и приходиться доказывать свою полезность, чтобы меня включили в следственную группу, если ее конечно создадут. Планы стать спецом по отлову маньяков у меня были на первом месте.
  Если бы я знал что Валера Ткач, а тут работал именно он, кроме Брянщины повеселился еще и на курорте я бы его, конечно, перехватил и девочка осталась жива. Но, к сожалению этой информации в моем архиве не было. Видимо когда его задержали в семьдесят третьем году он утаил про этот факт... Или его не было и я уже начал менять историю. Я слишком расслабился, следующая жертва у Ткача должна была попасться в сентябре, когда шла с первого школьного звонка. Я думал успею, оказалось что нет.
  - Начальство уже доложило в Москву, дошло до самого товарища Хрущева. Реакция последовала неоднозначная. Следствие вести в закрытом режиме, до общественности не доводить. Суд будет закрытым.
  - Ну это понятно. Я даже догадываюсь, какое будет решение суда по приговору.
  - Кстати, откуда ты узнал про "Брянского мясника"? Ведь ты кроме Киева и Москвы нигде не был.
  - Что уже пробили, да?
  - Работа такая, - слегка развел сложенными перед собой руками, майор.
  - В Киеве я работал с архивами. Это дало мне возможность проанализировать и разобрать систему действий некоторых маньяков, начиная с царских времен. В Москве посмотрел сводки за последний год.
  - В Киеве это так, в архиве ты бывал часто. Но вот в Москве в архиве ты пробыл всего полтора часа...
  - И смог определить, что убийства в разных районах совершил один человек, а там до сих пор работают разные следователи. Соединить в одно дело ума-то не хватило.
  - И много ты подобных обнаружил? - криво усмехнулся майор.
  - Двое, Тюрин и Лабуткин действовали в окрестностях Ленинграда. Оба были расстреляны по приговору суда. Из действующих тоже двух. Времени было мало на анализ, работал по тем, кто оставил заметные следы. Одного вы сегодня задержали, второй действует в Москве. Там две жертвы с одинаковыми травами. Похоже на серию, но надо перепроверить, может я ошибась.
  - Хм, понятно.
  Мы с майором еще немного поговорили, я пообещал зайти к нему, когда приду в управление, решив все-таки держать доклад в сейфе и по мере надобности дополнять его. Майор прав. Не стоит держать подобное так безответственно. Любой же украсть может... если прорвётся мимо меня.
  Проводив его до машины, я вернулся к восстановлению мотоцикла. Скоро должны привезти резину для него и можно будет собирать. Движок я уже перебрал и почистил. Бензин и масло тоже было в наличии, только бы глушитель на замену найти. Неохота грохотать выхлопом на полгорода и пугать курортников.
  
  После обеда я сходил в управление, где за мной закрепили сейф, поговорил с Серебряным, потом прогулялся и переоформил воду на себя, став потребителем. Как и за свет пришлось выплатить долг. Осталось зайти в жилконтору и забрать новую домовую книгу, сделаю это завтра, все равно на почту собирался.
  Во вторник, двадцать шестого июня, я сходил на почту отправить телеграмму родителям, что со мной все в порядке. Отдыхаю. Также сообщил, что приеду с курорта ориентировочно шестнадцатого-семнадцатого августа, то есть через полтора месяца. Благо отпуск у меня был гибкий, с учетом возраста я взял два месяца неоплаченного отпуска на службе.
  После почты доехал на автобусе до ближайшей остановки у жилконторе, после чего дав еще одну кондитерскую взятку забрал новенькую домовую книгу. Все, с этой минуты оформление дома закончилось, осталось только довести ремонт до конца и на этом все. По дороге назад докупив продуктов на неделю вперед, вернулся домой.
  Дальше потянулись однообразные, но интересные дни. Утром на пляж на часок искупаться, потом наблюдение за рабочими, в некоторых местах помогал, если надо грузить что тяжелое. Вечером перед сном снова купание в теплой морской водичке и обратно домой, где принимал работу строителей за день и, выпроваживая их по домам. Спать забирался в четырехместную палатку, стоявшую в глубине сада. Купил я ее по блату, хотя этот блат об этом не подозревал. С учетом того что в доме без полов жить было не возможно, я купил новенькую туристическую палатку в специализированном магазине. Двухместные разобрали во время прошлого наплыва "дикарей", так что брал что было.
  Сделать это было не трудно, хотя на полках они и не лежали. Обычно как продавали подобный товар? Подходишь к черному входу магазина стучишься в дверь и говоришь заветные слова, что-то вроде: Я от Эммануила Гедеоновича, и подмигиваешь со смыслом.
  Вот и в этом магазине дефицит можно было купить по блату. Естественно я узнал об этом быстро. Узнав имя и фамилию начальника торговли города Сочи, я узнал, что зам начальника год назад купил новенькую "Волгу" и использовал его как ширму, сказав продавцу, что от него. Мне продали все, что требовалось без вопроса, хоть и пришлось накинуть чирик сверху.
  В четверг пришла ответная телеграмма, о чем меня уведомила почтальонша, принеся ее. В ней был ответ от родителей, что они за меня рады и просят отдохнуть и за них. Подумав, я решил, что с окончанием ремонта можно вызвать и их. Если кто из родителей не сможет отпроситься с работы, то хоть брата и сестер привезут. Вот им сюрприз будет, про дом они ничего не знают, так что моя ложь была на грани, а так все равно их вводить в курс дела.
  Сестры, наверное, уже вернулись из той неприятной мне поездки, и возможно скучали дома.
  В пятницу мне надоело что курортники бродя по улице вниз или вверх, могут заглядывать ко мне во двор, что они с детским любопытством и делали. Дождавшись дядьки Анвара, он изредка приезжал с инспекцией и давал команды, что делать в следующую очередь, поговорил с ним. От чего он зачесал затылок и в воскресенье у меня во дворе, образовалась еще куча диких камней, кучи насыпанного цемента и песка. Хоть и пришлось выслушать его недовольство из-за ворот. Ведь их сколачивали по старым размерам и уже успели привезти, они стояли прислоненные с внутренней стороны. Теперь если их повесить, то получается несимметрично. Но я смог договориться и ворота увезли на переделку, будут поднимать высоту створок. Хотя это все конечно и ударило по карману, но я настоял на своем. Также решили заменить и увеличить по высоте калитку. Мерки сняли скоро привезут, а пока старая стояла на месте.
  В общем, к четверым наличным строителям присоединилось двое каменщиков, которые начали поднимать высоту забора со стороны улицы на тридцать сантиметров, со стороны соседей высота меня устраивала. Один укладывал, другой мешал раствор в корыте, работали они, как и другие довольно продуктивно.
  В понедельник второго июля, большая часть работ была сделана. Забор поднят на нужную высоту, каменщики уже получили плату и уехали. В доме появился пол, в большей части окон рамы, но пока без стекол. Появился скелет веранды, уже обшитый деревянными рейками высотой мне по пояс, но еще не привезли рамы для нее. Также железом был удлинена крыша, покрывая веранду.
  В доме сильно пахло краской, так как были окрашены потолок и стены белой краской, а пол коричневой. Пока конечно первым слоем, планировалось это сделать трижды, но главное начало. Раньше комнаты дома были непонятно как покрашены, видимо что было в наличии тем и красили.
  Сейчас маляр из бригады дядьки Анвара шуршал на крыше со страховкой на поясе. Причем шуршал реально, так как мне не понравилось, что краска ранее покрывавшая крышу в некоторых местах успела облезть и начать шелушиться, вот маляр и сдирал старую краску железным скребком и щеткой готовя себе поле для покраски. Крышу я решил красить в темно-зеленый цвет. Также он развел известку, в привезенной бочке давая ей бродить. Скоро он займётся покраской дома. Тем более строители, сбили часть штукатурки, где она была повреждена или пошла трещинами и навели новую.
  Туалет снесли, а яму закопали, но к этому времени рядом в паре метрах уже стоял новый деревянный "скворечник" с трехметровой глубины ямой. Также и с летней кухней. Правда Тамара Николаевна, которая в последнее время вела себя тише воды ниже травы, готовила у себя, принося кормить нас ко мне во двор еду в кастрюлях. В общем, за два дня летняя кухня была разрушена и построена новая. Ей даже высохнуть дали, потом Тамара Николаевна начала на ней готовить, уча заодно меня, да еще успевала нахваливать новую кухню. Более чем уверен, что скоро такая же появиться и у нее (видел, как она общалась с мастером).
  Раньше еще был колодец. Но он обвалился и старый хозяин, закопав яму, посадил на этом месте малину. Малина и сейчас росла, но уже одичала. Я ее собирался вырубать. Канализация была проведена умом, рядом с забором выкопана яма и туда отведена труба из кухни. Я пока оставил все как есть.
  Еще строители в последний момент сделали летний душ в углу участка слева от ворот. Сверху бак литров на сто, к нему подведен шланг, можно мыться нагретой на солнце водой. Обшита душевая строительным непрозрачным заграничным пластиком. В общем можно сказать вечная вещь. Я душем часто пользовался. Слив из душа уходил в туже яму с канализацией, она находился трех метрах от нее.
  Прикомандированный печник, что занимался летней кухней, осмотрел обе печки в доме и сделал вывод, что они в отличном состоянии, хотя дымоходы от сажи и почистил. Особенно на кухне, да еще поправил заслонку, а так ремонта в доме он не проводил.
  Работы строителем еще было дней на пять, поэтому отозвав старшего Олега, предупредил, что хочу проехаться по побережью и осмотреть окрестности. В общем два-три дня меня не будет. Тот кивнул, принимая эту новость. Вопросов ко мне у них не было, так как основная работа была сделана и близилась к завершению.
  Чемодан я оставил в палатке, так как ничего ценного там не было, оружие я держал в сейфе вместе с заметно потолстевшей за эти дни папкой доклада, а документы у меня были в кармане.
  На следующий день, после десяти часов утра прихватив купленный в том же туристическом магазине рюкзак с бельем и другими вещами путешественника, я прогулочным шагом, направился в сторону управления. Там предупредив дежурного что собираюсь осмотреть окрестности диким туризмом и эти ближайшие три дня меня будет не найти, отправился в сторону автовокзала, где еще дня два назад купил билет до Невинномысска. Отбывал автобус ровно в одиннадцать, так что я успел занять свое место и дождаться отправки.
  Рюкзак был набит, так что едва застегивался, так как, кроме личных вещей в нем были средства производства. Один из строителей получив новую робу, отдал мне старую, измаранную. Кроме этого были и другие нужные вещи.
  В общем, я ехал к Сливко, к ближайшему от меня в будущем маньяку. Пора закончить с этим делом и спокойно отдохнуть, а то мысли что этот пока еще добропорядочный гражданин все еще топчет землю, после случая с девочкой, все чаще и чаще приходили ко мне, не давая спокойно отдохнуть. Тем более время для этого подошло. Только одно по настоящему беспокоило меня, жажды крови я так и не чувствовал. Мне это очень не нравилось, было такое впечатление как-будто я лишился части тела. Неприятные ощущения. Надеюсь, Сливко поможет мне вернуть эти ощущения.
  Вечером часам к шести мы подъехали к конечному маршруту. Я доехал до самого автовокзала, большая часть пассажиров сошли на разных улицах города и, покинув салон автобуса, узнал, где тут ближайшая гостиница и направился к ней.
  - Молодой человек я вам третий раз повторяю одноместных номеров нет, только одна свободная койка в двухместной. У нас командировочные на постое, все занято. Будете брать? - спросила женщина-портье.
  Соседа мне было не нужно. А сразу купить весь номер мне не давал опер, что сидел внутри. Это был след.
  - Нет, спасибо.
  Выйдя на улицу, я направился в сторону автовокзала, нужно найти, кто сдает комнаты. Обращался я к пожилым людям. Они обычно в курсе всего, вот третья по счету бойкая старушка подсказала мне адрес, где можно было снять комнату, причем с отдельным входом. Что мне и было надо. Найдя по ее пояснениям нужный дом-барак с десятью крыльцами с разных сторон, постучался в нужную дверь. В общем, комната мне понравилась, и я уплатил за три дня, начав устраиваться.
  
  На следующий день я начал искать дом Сливко. Нашел быстро, после этого поискав удобное место, наблюдал за ним, используя бинокль, купленный вместе с палаткой и рюкзаком. Сам нужный мне Анатолий Емельянович Сливко, жил на Дальнем Востоке, но согласно справке, что была в моем архиве еще той жизни, он приезжал погостить к родителям в шестидесятом втором году на девять дней. Приехать он должен был три дня назад. Вот сейчас и узнаем, правда, это или нет.
  За полдня наблюдения я уже знал в лицо всех Сливко, отца, матери и старшего брата. Сам, нужный мне можно сказать клиент, пришел после обеда с удочками в руках и с недовольным видом. Именно так я понял его мимику. Или не понравилось или мало наловил.
  Это был невысокий сухощавый парень лет двадцати пяти, довольно молодой и приятный на вид. После этого оставив место наблюдения, я направился было на поиски места, где будущий серийный маньяк и убийца получит по заслугам, но вдруг дверь соседнего дома открылась и выглянул молодой парень:
  - Толя. Ты на танцы вечером идешь?
  - Конечно.
  - Тогда без меня не уходи, вместе пойдем.
  - Ладно.
  Улыбнувшись, я покачал головой и зашагал дальше, размышляя на ходу. Мне нужен был лес, причем такое тихое место, чтобы нас никто не побеспокоил пару часов. Лес в окрестностях Невинномысска был, но он не сильно устраивал меня.
  Пришлось подумать и решать что делать. По пути к городу, когда я ехал на автобусе, то видел густой лес, он идеально подходил для меня. К тому же рядом не было населенных пунктов, я, по крайней мере, не видел. Пройдясь прогулочным шагом до киоска, где продавали газету, купил атлас автомобилиста и почти сразу нашел нужный лесной массив. На карте он выделялся крохотной зеленой точкой. Но мне должно хватить, по карте населенных пунктов рядом действительно не было. План по похищению Сливко начал формироваться у меня в голове. Что ж, пора действовать.
  Вернувшись к хозяйке, где снимал комнату, сообщил ей что, к сожалению, получил плохие известия из дома и вынужден уехать. Прихватив рюкзак я вышел из дома и направился к нужной "сталинке". Рядом с ней находились гаражи, и я сам видел, как в один из них молодой хозяин загонял зеленый горбатый "Запорожец". Покрутив головой, убедился, что никого нет, только через два гаража один был открыт, и оттуда слушалось бормотание радио, но больше никого не было. Подойдя к нужному гаражу, я с помощью отмычек открыл замок и, распахнув створки, зашел внутрь. Ключи находились в замке зажигания, машины была не заперта. Поэтому закинув рюкзак на заднее сиденье, завел ее и выехал наружу. Из гаража, где бормотало радио, так никто и не вышел, потом закрыл створки, снова подвесив замок, запер его, выехал с территории гаражей и поехал к нужному дому.
  Город был достаточно плотно засажен зеленью, поэтому ехал я, неторопливо, любуясь окрестностями. До темноты оставалось немного, меньше часа, поэтому пока оставил машину в присмотренном глухом тупичке. Причем так, чтобы было удобно грузить тело в багажник, я направился к дому Сливко. Нужно осторожно выманить нужного индивидуума и погрузить его в машину и все это без свидетелей.
  Дом, где жили Сливко, не очень благоприятно подходил для захвата, так как находился на перекрестке и был виден со всех сторон. Внимания привлекать не хотелось. Поэтому оставалось только ждать.
  Еще не стемнело, когда Анатолий вышел на улицу. Одет он был довольно прилично. Постучавшись в дверь соседнего дома и, дождавшись соседа, он вместе с ним направился по улице в сторону реки.
  Вернувшись за машиной, я на расстоянии последовал за ними. Это было проблемой. Так как личных машин было мало, то я на своем "запорожце" привлекал внимание, а это мне очень не нравилось.
  Дискотека не дискотека, а вполне большая танцевальная площадка присутствовала. Там танцевали парочки и одиночки.
  Было видно, что Сливко чурается всего этого, да и по описанию он не любил крупные компании. Стоял он чуть в стороне наблюдая за танцующими. Но сам никого на площадку не выводил.
  Машину я оставил метрах в двухстах, ближе никак, улица была хорошо освещена. Пришлось два ближайших фонаря разбить камнями, чтобы была нужная ночная обстановка.
  Наконец я дождался, когда Сливко не выдержал и, махнув рукой направиться домой. Подкараулив его, укрывшись за деревом, выскочил и двумя прыжками настигнув, нанес удар сцепленными руками по затылку. Тот не издав ни звука, рухнул как подкошенный.
  Дальше случилась неприятность, с танцевальной площадки отделилась крупная компания ребят и девушек, человек шесть точно, и под смех и прибаутки направились в нашу сторону. И хотя было достаточно темно, но луна и звезды позволяли рассмотреть, что находиться вокруг, поэтому единственное, что я успел сделать - это схватить Сливко за руку и увеличь за то дерево, где прятался, благо там была низинка, можно сказать ямка, и он благополучно в ней спрятался. Я же этого сделать не успел, пришлось облокотиться плечом о дерево и сделать независимый вид, надеясь, что они не смогут разглядеть мое лицо.
  В тот момент, когда компания проходила мимо, судя по движениям головы поглядывая на меня, произошло неожиданное.
  - Пу-у-у-у-ук! - раздалось сзади.
  Компания остановилась, с изумлением повернувшись в мою сторону. Послышались смущенные девичья хихиканья.
  С секундным замедлением, после размышления, я схватился за живот и согнулся. А что было делать, не говорить же что это не я?
  "Ну, сука, меня еще никто так не подставлял", - зло подумал я.
  В это время туловище сзади выдало целую какофонию неприличных звуков. Я достаточно свободных нравов парень и смутить меня было очень трудно, но тут даже я не знал, куда себя деть. Наверное, я в первый раз осознал, что это такое незнакомое ранее чувство под названием - стыд.
  Некоторые начали махать руками у лица, как будто до них донесся запах и со смехом направились дальше. Как только никого рядом не осталось, я развернулся на каблуках, и хорошенько врезал носком ботинка под ребра Сливко, вызвав выход новой порции музыкальных газов.
  - Тьфу, - только и сплюнул я, махнув рукой. Нести пахучего маньяка до машины мне резко расхотелось, поэтому, достав из кармана кусок веревки и тряпку, присел на корточки и связал ему руки сзади, вставив кляп. Оставив его в этой низине, сбегал за машиной, она стояла за ближайшим перекрестком на соседней улице и, подогнав ее к месту закладки, выключил фары и открыл небольшой багажник спереди. Выкинув запасное колесо, я компактно уложил маньяка и с трудом закрыл капот.
  - Надо было другую машину угонять, - тяжело дыша, пробормотал я, вытирая пот со лба. В это время капот внезапно открылась и показалась нога. - Тьфу.
  Еще немного помучившись, я выехал из города вполне благополучно, да и проехал следующие сто километров тоже нормально, хотя к концу появился стук спереди.
  - Очнулся голубчик, - хмыкнул я. - Интересно, чем он там стучит, головой?
  Была хоть и ночь, но после указателя я свернул на полевую дорогу, зная, что тут должен быть лес. Я не ошибся, когда появились деревья, то проехал чуть вглубь леса и загнал машину подальше за деревья. После чего заглушив мотор, выбрался наружу и прислушался. Было тихо. Не успокоившись, я пробежался вокруг, лес был пуст. Дальше действовал быстро. Достал из багажника Сливко и, включив ближний свет, стал приготавливаться.
  Сам Сливко только мычал, большими глазами наблюдая, как я переоделся в робу и готовлю инструменты.
  - У тебя, конечно, появились вопросы что происходит, так я отвечу тебе, - проверив, как ходит петля, сказал я. - Сейчас будет свершаться правосудие. Ты можешь сказать, что ничего не свершал, это так, но поясню. Наказание будет не за то, что ты совершил, а за то, что ты еще не совершил...
  
  ...Когда рассвело, яма бал готова. За это время чуть живой Сливко дважды пытался бежать. В последний раз связанный по рукам и ногам извиваясь как червяк он отполз аж на три метра.
  Всю землю я кидал на брезент чтобы не оставлять следов, а срезанный дерн укладывал штабелем. Уложив Сливко в могилу, бросив туда же средства производства, включая веревку с петлей, я посмотрел в его глаза и сказал:
  - Да воздастся тебе за все, что ты не совершал, но совершил бы, - после чего стал кидать землю вниз, хороня его заживо.
  Сидя в открытом дверном проеме машины, я растерянно смотрел на могилу. Волны не было... опять.
  Думаю, стоит пояснить, что такое эта волна. В сверхъестественное я не верю будучи материалистом, но данный факт вынужден был признать. После смерти очередного нелюдя от него в меня шла такая эманация, что однажды я смог сделать двойное сальто назад пребывая в пике получения волны. Другой раз в момент смерти нелюдя, я взял у себя пробы крови и отдал на неофициальные исследования профессиональному химику, что жил в моем доме на два этажа ниже. У того был шок, мало того что адреналина в крови оказалось смертельная доза, превышающая норму в тринадцать раз, да там еще много чего было намешано. Тот связался со своим коллегой из мединститута и после совместных исследований уверенно заявили: жить с таким букетом в крови было не реально, должны были отказать все органы, но я жил и хотя эйфория через пару часов после смерти очередного маньяка проходила, никаких последствий у меня не было. Еще был один примечательный случай, при захвате предпоследнего маньяка, я получил порез, так он после волны зажил у меня за два часа, даже следа не осталось, хотя кровило изрядно.
  В данном случай никаких волн от всех трех убитых в этом теле маньяков я не получал, вот такая беда... Да как я беда?! Это катастрофа!
  Да что там говорить, удовольствия от возмездий тоже не было, удовлетворение работой - это да, но никакого удовольствия.
  "Это что же, произошло излечение с перемещением меня в это тело? Но почему? Мне нравилось на них охотиться!" - мысленно возмутился я. После короткого обдумывания вздохнув, я решил теперь не убивать их лично, а при возможности сдавать органам - это будет мне в плюс. Может со временем стану легендарным впоследствии опером, охотником за монстрами.
  - Похоже, ты у меня последний, - с сожалением вздохнул я глядя на могилу, и стал собираться.
  После укладки дерна и маскировки могилы, я отнес лишнюю землю подальше и разбросал ее в лесу, после этого, вернувшись, сел в машину и, выехав на трассу, направился в сторону Сочи. Проехал не долго, не хотелось палиться. Пока еще не встретил сотрудников ГАИ, но они вполне могли получить ориентировку на машину, поэтому, как только сбоку сверкнула гладь озера, повернул к ней.
  Искупавшись, нашел место поглубже и столкнул "Запорожец", после чего завернув монтировку в робу, бросил ее следом. Булькнув, ком робы ушел под воду. Одевшись в повседневную одежду, я вернулся на дорогу, и через двадцать минут сев в попутную машину направился в сторону ближайшего городка. Оттуда на автобусе я вернулся в Сочи и к вечеру уже был дома.
  
  ***
  
  Выйдя из вагона в компании таких же дочерна загорелых курортников на вокзале Москвы, я поправил ремень чехла гитары и направился в сторону стоянки такси, протискиваясь между группками встречающих и прибывших.
  К сожалению, я немного припозднился и такси разобрали более ушлые пассажиры поезда.
  Отойдя в сторону, встав с краешка проезжей части, я стал ловить попутку.
  Ну что я могу сказать про свой отпуск на море? Прошел он восхитительно. На ремонт и восстановление участка у меня ушло почти полторы тысячи рубликов наликом, но дом и приусадебный участок были сделаны выше всяких похвал. Белоснежный дом под зеленой крышей был красив. Обшитая деревом веранда сверкала отраженными лучами солнца в многочисленном стекле. Все в доме покрашено, стоит отличная, можно сказать вечная мебель. На кухне собранная прямо на месте кухонная мебель, включая буфет для посуды. Все было покрыто лаком. В гостиной, купленные в магазине тахта и столик. Остальное сделано плотником. Две спальни теперь имели кровати. Железную в гостевую спальню купил без проблем, а вот за нормальную деревянную с матрасом на пружинах и конским волосе в свою комнату, пришлось доплатить, чтобы она "оказались" в наличии в магазине. Третью спальню я пока не оформлял и стояла она пустая. В общем, по минимуму мебелью и посудой дом обзавелся, жить можно. Даже пару половичков ручной вышивки купил, а на веранду летний столик и три плетенных кресла. Я там часто отдыхал вечерами.
  Более того, я даже купил гардины и тюль, которые соседка сшила по меркам. Когда все это оказалось на месте, дом сразу приобрел жилой вид. Да, в нем еще слегка пахло краской, но было видно, что он уже жилой.
  Палатку я сложил и убрал в чулан, все равно теперь жил в своей спальне, благо матрасы, белье и три подушки купил на базаре, так что с постельным бельем проблем не было. Даже запас был в единственном шкафу, что стоял в моей спальне.
  На участке, кроме того что сменилась летная кухня, тоже набело крашенная известью, торчал новенький туалет. Из сарая был вывезен весь хлам. Теперь там на стенах были сбиты полки, где хранился немногочисленный садовый инвентарь. Была починена крыша. Там же стоял полностью отремонтированный мотоцикл, который я зарегистрировал в ГАИ, права с этой категорией у меня были, поэтому катался я свободно. Да что там, за последнюю неделю отдыха я с него фактически не слезал объезжая окрестности. Даже нашел дикий пляж и навадился туда ездить купаться. Там в одиночестве мне больше нравилось, чем с толпами туристов.
  Ах да, на самом участке стало чисто, всю листву присланные дядькой Анваром две женщины, видимо жены работников, убрали быстро. Обкопали деревья, на метр от земли побелили, потом сделали две клумбы и насадили цветов. Был еще участок заросший сорняками, там старая хозяйка сажала овощи и другую культуру. Мне привезли две машины чистого чернозема и, убрав сорняки, вскопали этот огородик, сверху добавив свежей привезённой землицы.
  Также появились тропинки, покрытые утрамбованной галькой, с бордюрами из диких камней. Были подвешены створки ворот и новая калитка, теперь они долго прослужат. Во дворе сразу за воротами сделали площадку для машины, засыпав и утрамбовав той же галькой. Сами ворота и калитку покрасили зеленой краской, даже обновили номер дома, закреплённый рядом с калиткой на заборе.
  После перестройки дома, парадный вход теперь был со стороны веранды. То есть раньше взошел на крыльцо и попал в дом, теперь же, нужно открыть легкую дверь на веранду, имевшую символический замок, потом уже крепкая дверь в дом с врезанным замком. Еще одна дверь вела в сад из кухни, она тоже была заменена и имела внутренний замок. Все окна открывались, более того, плотник сделал и сшил москитные решетки, которые вставлялись в рамы, когда окна открыты. Правда, из-за отсутствия этой сетки, пришлось пустить на решётки тюль, но ничего, за две недели, что я жил в доме, внутрь попало только две мухи. Да и те в те моменты, когда я проходил в дом, то есть через дверь. Хотя и тут я подвесил тюль, как раз против мух.
  Из электроприборов купил переносной радиоприемник с длинной антенной под названием "Спидола". Радиоточки в доме не было, так как отрезали провода за неуплату, а восстанавливать я не стал. Еще купил из-за острой необходимости холодильник "ЗИС-Москва" ДХ2. Правда, не новый, годовалый, но зато отлично работающий. Он был самым дорогим из покупок. Отдал триста рублей с мелочью. На все про все у меня ушло две с половиной тысячи рублей. Приемник и холодильник я купил в хозяйственном магазине. "Спидолу" через черный ход, продали без проблем, они были в наличии, но вот холодильников не было. Обещали привезти через пару недель. Ждать мне не хотелось, видя это, продавец предложил мне продать свой. Я согласился, тем более проверка показала, что холодильник в отличном состоянии, работал чуть больше полугода, да и славились они надежностью.
  В общем после того как строители закончили, я поставил в доме мебель, на это ушло три дня, по минимому но хоть что-то. Ну а после, остальные три недели я просто отдыхал, отдаваясь этому всей душой. Только изредка я прерывался раз в три дня ездил в управление, работая с докладом. В конце концов, к окончанию отпуска я его закончил.
  Дом я оставил на соседке, на Тамаре Николаевне, строго настрого предупредив не пускать в мой новенький дом жильцов. Та клятвенно заверила что: "ни в жизнь".
  Пока я жил в доме, отдыхая и отваживая толпы бродячих туристов, которые искали съемную комнату, познакомился и с соседями. В пятьдесят девятом доме жил Степаныч, работающий в рыбхозе бригадиром, жена его работала там же. Нужна рыба, без проблем достанет, только плати. Напротив, в сорок втором доме жил ветеран-пасечник, дед Митроха. Я у него пару раз покупал мед к чаю.
  Тамаре Николаевне я не сказал, что соседей попросил еще и присмотреть за ней, дав свой адрес в Киеве. Так что если что сразу сообщат. Пусть отрабатывает пятьдесят рублей, что я ей дал за присмотр за домом.
  Перед отъездом я отключил все электроприборы, а холодильник не только опустошил, но и еще и помыл. Потом перекрыл воду и обесточил дом.
  
  Наконец рядом остановился синий четыреста первый "Москвич" и, договорившись с водителем, я забросил на заднее сиденье гитару, на которой привык играть вечерами на веранде, потом рюкзак с подарками, чемодан и сел на переднее сиденье. Я созванивался из Сочи с издательством узнавая как там моя рукопись. Дней пять назад они сообщили, что берут и попросили приехать подписать договор и внести некоторые правки в рукопись. Вот я и выехал на сутки раньше, четырнадцатого августа, чтобы за сутки закончить с книгой.
  Оставив в служебной гостинице вещи, я на вызванном дежурной такси отправился в издательство. Ничего что время три часа дня, должны они еще работать.
  
  Издательство встретила меня многоголосым шумом и суетой в коридорах. Поймав за локоть одного из сотрудников я спросил где главный редактор, того не было в своем кабинете. Секретарь тоже куда-то запропастилась.
  - В обком уехал, сегодня не бедует, - пояснил тот и, осмотрев меня поинтересовался. - Вы по какому вопросу, товарищ?
  - Я рукопись сдавал на издание.
  - Фамилию можно узнать?
  - Соколов. Игорь Соколов.
  - А, фантаст. Да вам в принципе главред и не нужен. Сейчас идите к оформителям, потом к корректорам и в конце к директору на подписание договора. Пойдемте я вас провожу. Редакторы и художники у нас на втором этаже.
  - Что это у вас тут за столпотворение? - спросил я, поднимаясь следом за неизвестным сотрудником издательства по лестнице. Людей в сравнении с прошлым моим посещением издательства действительно хватало.
  - Объявили конкурс по линии комсомола на лучшую детскую сказку, вот соискатели и набежали.
  - Да? - заинтересовался я. - А можно узнать подробности?
  - Там внизу доска объявлений, мне рассказывать честно говоря не когда... Вот, вам в этот кабинет.
  Работник оставил меня у одной из дверей, а сам нырнул за следующую. Постучавшись, я вошел в помещение, где находились два человека. Девушка лет двадцати и парень с длинными волосами, что-то рисующим на ватмане.
  Как оказалось мне нужно было к девушке, она показала рисунки и они меня почти устроили. Хоть из десяти рисунков, что пойдут на страницы книги два я забраковал.
  - У меня в рукописи трофейный танк тэ-три, фигурирует. Нет, красноармейцы получились замечательно, но вот автоматы нужно убрать, не было их в сорок первом у простых бойцов, замените на винтовки. И танк, у вас тэ-четыре да еще с длинным стволом. Такие появились у немцев в конце сорок второго, а у нас по произведению первые месяцы войны. В общем, найдите рисунок танка тэ-три с кургузым стволом и перерисуйте.
  - А по второму что? - записав мои пожелания, спросила художница.
  - Крылья у полуторки у вас прямые. Тогда можно было по ним определить довоенная машина или нет. Например, у довоенной крылья были закруглённые. В военное же время выпускались такие как у вас на рисунке.
  - Я рисовала с натуры. У меня окна выходят во двор хлебозавода. Там такая стоит, - призналась художница.
  - Ну в общем к остальным рисункам у меня претензий нет, видно что вы ознакомились с книгой.
  - Да, мне понравилось.
  - С вами закончили, теперь мне корректоры нужны.
  - Они через два кабинета от нас. У окна справа, не ошибетесь.
  С корректорами я провозился почти полчаса, но смог отстоять свои решения. После этого я посетил директора, где после собеседования мы подписали договора на трехтомник. Следующую книгу по устной договоренности я должен был сдать к Новому Году.
  Свернув свою часть договора, я спустился вниз и встал у стенда, изучая информацию по конкурсу. Почесав затылок договором, направился к нужным людям. Соискателей тут не было, они осаждали редактора отвечающего за прием, поэтому я прошел в нужное помещение без проблем. Попросив у него подшивку со списком уже написанных сказок, я через двадцать минут поскучнел.
  - Вот плагиаторы, успели раньше своровать у меня сказки, - пробормотал я себе под нос. Ну братьев Гримм или Андерсена теперь не накажешь, поэтому я вздохнул и еще раз пролистав список решил начать с мультика "Летучий корабль". Правда, он больше по песням стал известен, нуда ладно, я их тоже помнил.
  А что? Я дочке постоянно сказки рассказывал, можно сказать до зубовного скрежета их изучил, на пару тройку меня точно хватит. Премия в пятьсот рублей на дороге не валяется. Надо будет еще что-нибудь подобрать, но это позже. Ладно, хоть конкурс длиться до ноября, время есть.
  Вернув список, я вышел из здания издательства и на такси вернулся в гостиницу где, убрав договор в чемодан, переоделся в более строгую одежду, не забыв накинуть сбрую и легкую куртку, чтобы прикрыть оружие, взял с собой рюкзак и на такси поехал к главному управлению КГБ. Пофиг что время шесть вечера, для меня главное дежурный и доступ в архив.
  В управлении показав дежурному удостоверение и дождавшись когда он внесет его в журнал, протянул плотный запечатанный пакет. Тот взял его в руки, удивленно поднял брови, увидев последний адресат, и завизировал его на имя подполковника Вихря.
  По инструкции пакет должен был сначала пройти через моего непосредственного начальника подполковника Вихря, с его подписью. Потом через начальника первого управления, в котором я уже числюсь, генерал-лейтенанта Сахаровского и только уже потом тому, кому и предназначен этот пакет, председателю КГБ СССР Семичастному (Власов куратор, можно было обойтись без него). Естественно оба начальника должны поставить свои резолюции, но могли не поставить и не пропустить. В принципе это не наша специфика. Мое управление отвечало за контрразведку, нелегалов, радио и радиоперехват... Внешняя разведка, короче говоря. В общем, тема не нашего управления.
  Однако я все равно решил действовать по инструкции, если спросят, то отвечу, что такой пакет был, вот даже документальное подтверждение есть. Дежурный внес его в список и убрал на полку, чтобы отправить в нужное управление нужному офицеру.
  Получив новый временный пропуск в архив, тот, оказалось, работал круглосуточно, я поправил лямки рюкзака на плече и направился в очень интересное для меня помещение. Я тут уже был и знал куда идти.
  
  - Здорово, - плюхнувшись на соседний стул, протянул мне руку Андрей. То есть мой непосредственный начальник подполковник Вихрь.
  Широко зевнув, всю ночь не спал, изучая материалы, я пожал ему руку, после чего потер покрасневшие веки.
  - Привет. Сколько времени? - удобно, что у нас больше приятельские отношения, чем как у начальника и подчиненного. Хотя, думаю, что когда начну по полной работать - этого уже не будет.
  Тот посмотрел на наручные часы и ответил:
  - Полдвенадцатого.
  - М-да, часы надо покупать, засиделся я у вас. Вон даже дежурного архивариуса заставил спать тут.
  - Ничего, они суточники, - посмотрев на посапывающего старичка, ответил мой командир.
  - Пакет передали?
  - Читал я твой талмуд, да и сопроводиловку из Сочинского отдела тоже. Сам понимаешь, я в этом не разбираюсь, но понять кое-что смог. В общем, утром я его отправил наверх, так что жди скорого вызова.
  - Скорого, это когда?
  - Когда у генерала до твоего пакета руки дойдут. Сам знаешь не наше это направление.
  - Понятно.
  - Ты тут долго еще будешь сидеть?
  - Да я уже почти закончил. Сейчас домой, отосплюсь, ну а завтра с утра в Киев, кстати... - наклонившись, я, поднял рюкзак и достал две бутылки мадеры.
  - Держите, подарок с юга. Коллекционные.
  - Ого, - принял тот. - Спасибо. Дорогие небось?
  Наблюдая, как силовик с интересом крутит одну из бутылок в руках, я ответил:
  - Нормально. Я отцу вообще ящик купил. С трудом, но достал.
  - А он у тебя что, закладывает? - посмотрел на меня подполковник и щелкнул по горлу.
  - Хм, - я с сомнением почесал затылок. - Можно и так сказать. Только водку он не пьет, а знаешь, дорогие и эксклюзивные вина.
  - А-а-а, понял. Ценитель.
  - Ну да. Ему однажды бутылку коньяка подарили. Так он его полгода цедил, потом когда осталось на донышке распил с однополчанином. Тот тоже ценителем оказался.
  - Ну тогда понятно. Ящик он наверняка оценит. Завернуть есть чем? А то с бутылками в руках по управлению не походишь.
  - Есть конечно, - достал я из рюкзака свёрнутую плотную вощеную бумагу фиолетового цвета.
  - Ну все, спасибо.
  Как только мой непосредственный начальник вышел из архива, я окликнул старичка, что спал на диване.
  - Дядь Жень, я закончил.
  Сдав все дела и папки со сводками, я направился было к выходу, но сменившийся дежурный меня задержал:
  - Подождите, лейтенант.
  Сняв трубку, он сообщил обо мне и, положив ее обратно на аппарат сказал:
  - Сейчас подойдет сопровождающий. Ожидайте.
  Подошедший сержант, убедившись, что я это я, повел меня на второй этаж в приемную.
  - Проходите, вас ожидают, - известила меня пожилая секретарша в форме старшего лейтенанта и наградными планками на груди.
  Оставив рюкзак у секретарши, я прошел через две двери, вытянулся и громко сообщил:
  - Товарищ генерал-лейтенант, младший лейтенант Соколов по вашему приказу прибыл!
  Кроме начальника первого управления, я узнал у сержанта к кому иду, в кабинете находился еще один офицер в звании генерал-майора. Именно перед ним и лежал мой талмуд о маньяках.
  После того как я представился второй генерал начал говорить. За полчаса я узнал, что лезу не в свое дело, что согласно решению партии в Союзе нет и не может быть никаких маньяков. Генерал не орал и не топал ногами, но выволочку устроил мне по полной программе.
  - Вам все понятно? - спросил он.
  - Так точно. Больше маньяками не заниматься.
  Продолжавший сидеть молча начальник управления попросил меня подождать в приемной. Сидя на диванчике, я узнал, кто на меня наехал, оказалось, это был первый заместитель начальника ПГУ КГБ генерал Мортин. Замполит, короче говоря.
  Долго ждать не пришлось, когда генерал-майор ушел, меня через десять минут пригласили в кабинет.
  - Я надеюсь, вы поняли, что ваш пакет, лейтенант, дальше не уйдет?
  - Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Моя совесть чиста, я сделал все что мог.
  - Наглец, - негромко хмыкнул генерал, потом вдруг спросил. - Какими языками владеешь? Можешь спокойно говорить, я в курсе, о полученных тобой чужих знаниях.
  - После проверки выяснилось, что я хорошо владею английским и довольно неплохо французским. Это все.
  - Вот как? - задумался генерал. - Честно говоря, я твой доклад не читал, знаю все со слов Федора Константиновича, но даже устный доклад дал мне понять, что он хоть и не соответствует политики партии, но как ни горько это осознавать кое в чем ты прав. О Сочинском деле и о Брянских жертвах мне сообщили. К начальнику мы его не отправим, но вот передать другому управлению, можем. Вы свободны, лейтенант.
  - Есть, - вытянулся я. - Спасибо, товарищ генерал. Разрешите идти?
  - Идите, - кивнул тот.
  Я было направился к выходу, но у дверей остановился и обернулся.
  - Товарищ генерал-лейтенант, разрешите вопрос?
  - Разрешаю.
  - Вам известно о таких людях как Тонька-пулеметчица и Алекс-Лютый?
  - Что-то знакомое, - нахмурился генерал. - Нет, не припоминаю.
  - Информация по ним была, ну да ладно. Разрешите идти?
  - Да иди уже.
  Начальник управления мне понравился, серьезный такой дядька, который если нужно может поговорить с подчиненным как начальник и как простой мужик.
  Забрав рюкзак, я попрощался с секретарем и, спустившись вниз, беспрепятственно вышел из дверей управления.
  - Этого и стоило ожидать, - буркнул я себе под нос, когда пройдя полквартала обнаружил за собой слежку. То, что это были коллеги, мне было ясно на сто процентов. Выучка у нас одна.
  Нетороплива шагая, я нашел столовую общепита и, набрав на поднос гору всякой еды, стал спокойно есть, благо обед закончился и в помещение было почти пусто. Я был голоден, поэтому ел жадно, но аккуратно, размышляя о своих планах на сегодня, а вот они были грандиозными.
  В общем, пока я отдыхал на курорте, у меня со скуки сформировался план, как наказать сделавших состояние во время блокады Ленинграда дельцов. Когда я собирал архив по маньякам, мне много что тогда попадалось под руки из старых известных дел. Вот и об брильянтовой квартире я тогда узнал. Их тоже ограбят, но произойдёт это в 83-м году, да и сопряженно оно будет с тройным убийством. Я же решил сделать это раньше и без убийств. Причем я решил не только наказать не имевших совести торговцев, но и поймать за этот же день очередного московского маньяка. Вернее действовал он в Москве, бывая наездами. Жаль в прошлый мой приезд мы с ним не встретились.
  Допив компот, я поставил гранёный стакан, и внезапно улыбнулся. Проблема с наружкой, после некоторых размышлений за время обеда, могла наоборот принести плоды. Они послужат мне свидетелями и подтвердят алиби.
  Обед мне стоило девяносто семь копеек, такси же обошлось в сорок. Тут ехать было всего четыре километра. Причем из-за небольшой суммы такси были постоянно заняты, многие граждане ездили на них на работу и с работы, зачастую водитель брал попутных пассажиров. Вот и со мной случилась та же история. Пока ехали, он подобрал двух девушек. Меня высадил у нужного дома, а их повез дальше. По одному счетчику двойной навар.
  Поправив лямки рюкзака, я осмотрелся и направился во внутренние дворы. Бежевая "Победа" наружки последовала следом. Один сотрудник находился за рулем, а второй шел за мной пешком. Я не показывал что засек их, не стоит им этого знать раньше положенного.
  Наконец нужный двор. Судя по описанию из сводки, девочку-подростка нашли в кустарнике, у одного из зданий. Даже странно, двор проходной, да и жителей гуляет много, особенно детей хватает, каникулы же, однако никто ничего не видел согласно рапорту опроса следователя.
  Однако я знал, что опера и следователи с участковым зря искали в окрестных домах, убийство пострадавшей произошло в подвале другого дома в четырехстах метрах от места страшной находки. В доме, что стоял сразу за садиком.
  Под любопытными взглядами местных жителей, все знали, что тут произошло месяц назад, поэтому во дворе и было так много взрослых, следили за своими детьми, я стал осматривать кусты. Сотрудники наружки тоже с любопытством наблюдали за мной. Правда, машины на виду не было, наверняка оставили ее на улице, но обоих я засек. Один сделав вид, что он тут живет, зашел в один из подъездов пятиэтажки и наблюдал за мной через окно подъезда, другой курил у угла, делая вид, что кого-то ожидает.
  Те полчаса пока я лазил по кустарнику, осматривая затоптанное место находки, принесли свои плоды. Кто-то из жителей дома вызвал участкового.
  - Товарищ, можно вас на минутку? - вежливо окликнули меня.
  Посмотрев на мужчину в форме, я подхватил по пути рюкзак и вышел на открытое пространство.
  - Попрошу ваши документы.
  Предъявив удостоверение, которое сержант милиции осмотрел внимательно, ничуть не робея, потом вернул его в карман.
  - Сержант Лютов, участковый инспектор. Вы ведь не местный? - поинтересовался милиционер.
  - В отпуске. Заинтересовало меня это дело, вот в свободное время и занялся работой... Вы собак по следу пускали?
  - Пускали, до садика дошла и встала.
  - Ясно, - я закусил губу и осмотрелся.
  - Следователь говорил...
  - Я в курсе. Место убийства вы так и не нашли?
  - Нет. Все дворы осмотрели... А вы знаете товарищ младший лейтенант, где оно произошло?
  - Скорее предполагаю, - задумчиво ответил я.
  Местные жители, увидев, что мы разговариваем с участковым спокойно, вернулись к своим делам.
  - Вы в курсе, что это было четвертое нападение убийцы?
  - По делу проходит только одна жертва, - отрицательно покачал головой сержант.
  - Все нападения были в разных районах, поэтому и образовалось три дела.
  - А четвертое?
  - Девочке удалось спастись и она описала нападавшего, но дело не стали заводить посчитав все фантазиями, а зря. Убийца был в форме капитана милиции, поэтому решили, что девочке все привиделось.
  - Однако, - ошарашенно сбил фуражку на затылок сержант.
  - Ладно, пошли, поищем место преступления.
  - Откуда вы можете знать, где оно находиться? - в голосе участкового едва слышалось подозрение.
  - Сводки читать надо, - хмыкнул я.
  - А что?
  Я в ответ только иронично посмотрел на любопытного сержанта.
  Мы прошли мимо садика, там я больше играя для сержанта осмотрел кусты, тропинку, прошелся по изолированным трубам отопления, заглядывая под них, пока, наконец, не вышел к двери в подвал в торце соседнего со зданием садика.
  - Замой ржавый висит, видно, что его уже год как не открывали, - сказал сержант, мельком глянув на ржавый навесной замок.
  - Такое пренебрежение к работе вас погубит, - снова поправив рюкзак, я по ступенькам спустился вниз к двери и дернул за щеколду, которая сразу же оказалось у меня в руках. - Смотри-ка, не ошибся пенсионер. Действительно видел, как сюда спускался милиционер.
  - Что? - не расслышал сержант.
  - Один внештатный сотрудник нашего ведомства видел, как в этот подвал спускался офицер милиции, о чем сообщил в докладе. Когда я изучал дело о нападении мне случайно попалась и его докладная записка, сложить дважды два было не трудно... Фонарик есть?
  - Есть.
  - У меня тоже, пошли осматривать.
  За десять минут мы осмотрели весь подвал и нашли где маньяк истязал и впоследствии убил девочку, нанеся ей более сорока колото-резанных ран.
  Участковый убежал вызывать оперативно-следственную группу и криминалистов, а я вышел наружу и присел на поребрик спуска в подвал. Прошел ровно месяц с момента убийства, но все-таки могли остаться хоть какие-то следы.
  После прибытия сотрудников милиции и криминалистов, я сообщил участковому, что поехал на следующее место преступления и смог затесаться среди оперативников, зайдя в подъезд этого же дома.
  Дверь чердака была открыта, опера только что закончили с осмотром, поэтому я проник вовнутрь. Дальше действовать нужно было быстро, и я не медлил. У слухового окна, где было светло, переоделся в старую потрепанную одежду, убрав все свое, включая удостоверение и оружие в рюкзак, спрятав его среди стропил. Дальше самое сложное. С помощью карманного зеркальца нанёс на лицо тональный крем состарив кожу, и бородку с усами. Теперь я со стороны напоминал старичка, жаль только трости нет, но ничего шаркающая походка и дребезжащий голос помогут мне играть роль пенсионера.
  Аксессуары, то есть грим, да парики с усами и бородой я просто выкрал из гримерной съёмочной группы "Мосфильма". В Сочи на побережье шли съёмки, как и половина жителей города, я там тоже побывал, любопытствовал. Но в отличие от остальных с меркантильной целью. В общем, однажды ночью вагончик костюмерной вспыхнул, часть вещей спасли, но кое-что потеряли. Сторож лишился премии, а я получил то, что мне было нужно.
  Осмотрев себя в зеркальце, я довольно хмыкнул:
  - Пигментные пятна отлично получились, сейчас еще на руки и на шею нанесем.
  Закончив, я прибрался и направился на другую сторону чердака. Прыгая через три ступеньки, спустился через соседний подъезд, вышел, и медленно изредка старчески тряся головой, зашагал на улицу к проезжей части. Наружка осталась у дома, где суетились милиционеры, поэтому я довольно улыбнулся. Теперь на все про все у меня было пару часов, потом милиционеры разъедутся и незаметно вернутся будет тяжелее.
  Со стороны я напоминал самого обычного старичка в стоптанных старых сапогах, в выцветших штанах с пузырями на коленях, в серой рубашке и не смотря на жару тяжелом штопанном пиджаке. Из-под кепки выбивались седые кудри. Такая же седая бородка и усы совместно с походкой тональным кремом, нанесенным и стянувшим кожу, со стороны никаких замечаний не имели. Люди на меня особо не пялились, так бросали мельком взгляд и шли дальше. Чтобы не привлекали внимания молодые глаза я надел очки с облезлой оправой и треснутым стеклом.
  Выйдя на край проезжей части, я поднял руку. Буквально через минуту рядом остановилась "Волга"-такси уже имевшая двух пассажиров.
  - Тебе куда дед? - поинтересовался пожилой таксист.
  - Беговая шестнадцать, - шепелявя, я назвал улицу и дом, потом сел на заднее сиденье с мужчиной, весь вид которого выдавал в нем инженера.
  Наконец мы подъехали к нужному зданию, где я долго бренчал мелочью, пока не отсчитав все без сдачи, не вышел наружу.
  Пройдя немного, я задумался и зашел в здание почты, где купил несколько больших плотных конвертов. Потом миновав еще пару домов, я подошел к подъезду двадцатого дома по Беговой улице.
  Консьержки не было, поэтому пропустив со второго этажа молодую семью с маленькой дочкой, я подошел к двадцать шестой квартире. Именно в ней жили те, кто мне нужен. Семья Троицких. Глава семьи во время блокады Ленинграда имел доступ к распределению хлеба, именно тогда он начал собирать свою коллекцию, ведь за краюху или даже кусочек хлеба несли золото и брильянты. Часто он отказывал нуждающимся, по крайней мере, мне точно известно, что больше десятка семей впоследствии умерли от голода, больше всего мне было жаль детей. Да и после войны члены семьи имели доступ к дефициту и увеличивали свое благосостояние. Некоторые драгоценности имели мрачную или даже кровавую историю, но Троицких это не волновало. Вот их-то я и решил наказать, ударив по карману.
  Дальше я действовал не помедлив ни секунды. Натянув тонкие кожаные перчатки, нажал на звонок и стал ждать.
  - Кто там? - донеслось через несколько секунд. Голос был женским и достаточно молодым. Это скорее всего была дочка Троицких, Татьяна. Вряд ли это домработница.
  - Добрый день. У меня для Ксении Ивановной пакет, просили передать лично в руки, - спокойно сказал я, слегка изменив голос. Это не трудно было сделать. Хватило леденца под щеку.
  Зазвучали звуки открываемых замков, я отошел на два шага назад, после чего когда дверь немного приоткрылась, на ширину цепочки, разбежался и нанес сильный, хорошо поставленный удар ногой в дверь в районе крепления цепочки. Та не выдержала и брызнула обломками звеньев. Молодая женщина, получив удар по лицу и руке молча без звука, отлетела в сторону.
  Быстро закрыв за собой дверь, я пробежался по квартире. Пусто. Вернувшись, я подхватил застонавшую от боли женщину и поволок ее в гостиную на диван. Нажав на определенную точку, дождался, когда она провалиться в более глубокий сон без сновидений и внимательно осмотрел ее.
  - Черт.
  Рука была сломана, да и на лбу наливалась большая шишка.
  Найдя на кухне аптечку, используя бинты и сделанные из ножек стула лубки, вправил кость и перевязал. После чего помазал лоб зеленкой и сделал повязку. Там была ссадина. Конечно, если бы мне в руки попал кто-то из ее родителей, они вряд ли получили медпомощь, но к дочке я претензий не имел.
  Только после этого я начал полный и профессиональный обыск квартиры. Количество ценного металла зашкаливало. Вес уходил за шесть килограмм. Причем только высшей пробы, не говоря уж о брюликах. Ширпотреба в квартире Троицких не оказалось. Пришлось реквизировать также чемодан из квартиры ограбленных. Среди вещей и наличных в шкафу, я обнаружил пистолет системы "парабеллум" и горсть патронов. Запасного магазина почему-то не было.
  Убедившись, что все тайники найдены и драгоценности вместе с деньгами и оружием оказались в чемодане, я осмотрелся и вышел из квартиры.
  "Хех, есть порох в пороховницах, за семнадцать минут полностью обчистил квартиру".
  До улицы, где ездили машины мне помогли донести тяжелый чемодан два пионера-тимуровца. Шепеляво поблагодарив их одной конфеткой на двоих, я дождался пустой машины-такси и остановил ее.
  - Два счетчика, без дополнительных пассажиров, - прошамкал я ему.
  - Три, - забросил тот крючок.
  - Согласен, - почмокав губами, наконец, согласился я. Все равно не из своего кармана буду платить.
  Радостный водитель выскочил наружу, принял у меня чемодан, вежливо придерживая за локоть помог сесть на заднее сиденье и поставил ношу рядом. По моей просьбе конечно.
  - Куда едем? - спросил он, занимая свое рабочее место.
  - Нужно объехать все московские детдома.
  - Сделаем. Тут рядом как раз ближайший находиться.
  Работали мы продуктивно. Водитель высаживал меня у детдома и ожидал, пока я захожу в здание, где вызывают директора и вношу пожертвования в виде драгоценных металлов. Объясняя им, что жить мне осталось мало, хотелось бы что-нибудь сделать хорошего. Везде я представлялся коротко. Троицкий. Также и подписывался в квитанциях, что мне выдавали. После восьмого детдома, у меня кроме пистолета и двадцати тысяч наличных ничего не осталось, сдав наличные в девятый детдом, я достал из внутреннего кармана большой конверт, и пока водитель управлял машиной, незаметно убрал в него пистолет, патроны и квитанции из детдомов. Все равно директора сообщат о подозрительном, но щедром старичке, не могут не сообщить.
  Достав карандаш, я левой рукой написал на обороте: Милиции в виде материальной помощи. Троицкий.
  Заклеив конверт, я положил его рядом на сиденье.
  - Голубчик остановите меня тут. Сколько я вам должен?
  - Червонец, - последовал ответ.
  Отдав нужную сумму, тут я лоханулся, забыл отложить деньги из пачек ограбленных Троицких, вот и пришлось отдать свою личную десятку. Себе, из квартиры Троицких, кроме приятных воспоминаний, я не взял ничего.
  Забрав пустой чемодан, я вылез из машины и через открытое окно протянул водителю пакет с пистолетом.
  - Голубчик, если тебе не составит труда, не отвезешь ли в милицию? Вот тебе рупь за труды.
  - Ладно уж, - благодушно ответил тот. Бросив пакет рядом, он тронулся с места, оставив меня на краю дороги. Как только он свернул на первом же повороте, я поднял руку. Пора вернуться туда, где оставил вещи и работают милиционера. Времени с моего отбытия прошло чуть больше двух часов, надеюсь, никто там еще не разбежался, хотя мое отсутствие парни из наружки уже наверняка обнаружили.
  На этот раз меня подвозил частник, причем я умудрился продать ему пустой чемодан. Тот имел потрепанный вид, так что с легкостью ушел за рубль, с меня даже платы за проезд не взяли.
  Шаркая каблуками ботинок, я дошел до нужного подъезда, где оставил вещи, и к своему удивлению увидел, что милиция еще работала, да и "Победа" наружки торчала на месте.
  Заметив меня, стоявший рядом со следователем уже знакомый участковый направился в мою сторону, насторожился. Видимо тот хотел опросить.
  - Добрый день. Я участковый инспектор, сержант Лютов. Вы живете здесь?
  - Нет. Я дальше, в соседнем районе, - прошмакал я. - Тута мой сослуживец живета, хнему иду, сынок.
  - Ясно, извините, - козырнул сержант, но тут же встрепенулся. - Простите, а вы месяц назад, пятнадцатого июля тут не были?
  - В июле я в больнице лежал. Не было меня сдеся.
  - Ясно.
  Разочарованный участковый направился обратно, а я зашел в подъезд. Если бы были свидетели и лестничная клетка не была пуста, они бы с изумлением увидели, как старенький на вид дед с бородой до середины груди как молодой перепрыгивая через несколько ступенек, бежит наверх.
  На чердаке я, наконец, снял перчатки, очки и содрал бороду, яростно зачесав зудевшую на лице кожу.
  Когда одежда старика уместилась в рюкзаке, пребывая в одних трусах, я полил из фляги специальный раствор, позаимствованный там же, где брал бороду и остальное. Она с легкостью смыла крем и следы клея.
  С помощью зеркальца убедившись, что я снова молодой, проверил, не осталось ли на шее крема, и только потом уже переоделся в свое. За печной трубой я нашел темную нишу, где светя фонариком, спрятал все компрометирующее меня. Теперь нет улик, нет и доказательств, хрен тут что найдут. Я еще табачком с перцем вокруг прошелся.
  На площадку верхнего этажа с чердака я спустился со спокойной душой. Через минуту я уже стоял рядом с милицейским "газиком". Поговорив со следователем об остальных похожих случаях, я распрощался и в сопровождении встрепенувшейся и уже потерявшей надежду найти меня наружки, направился со двора на соседнюю улицу. У меня на сегодня еще уйма дел.
  На дороге простоять мне пришлось довольно долго, почти двадцать минут. Пока, наконец, я не увидел свободную машину такси, для разнообразия это оказалась "Победа".
  - Двойной счетчик, - сказал я водителю, - нужно покататься по городу.
  - Садись, - кинул тот.
  Назвав адрес дома в новостройке, я откинулся на спинку сиденья и вздохнул свободнее.
  
  После совещания генерал-лейтенант Сахаровский, отпустив всех офицеров, на секунду задумался о чем-то, припоминая, и снял трубку телефона.
  - Алло. Андрей, тебе известны такие имена как Тонька-пулеметчица и Алекс-Лютый?.. напомни мне.... Вот даже как? Однако... Да нет, один мой сотрудник интересовался насчет них. Похоже, что-то знает... Да он не из московского управления, за Киевом числиться. Тут проездом... Может еще здесь, наверняка в нашей гостинице остановился... Ну, хорошо, записывай. Младший лейтенант Соколов. Он там один такой, быстро найдешь. И держи меня в курсе, заинтересовали меня эти предатели. Все, давай.
  Медленная машина правосудия начала раскручивать свои маховики.
  
  - Приехали, - вывел меня из полудремы водитель.
  Судя по постройкам, мы действительно где-то на окраинах Москвы, в центре нет новеньких хрущевских высоток.
  - Жди, - велел я, оставив рюкзак в машине. Водитель тоже вышел и стал протирать лобовое стекло, убирая следы размазанных насекомых.
  Дом был недавно сдан, год или два. Поэтому асфальтовые дорожки еще не обзавелись ямами, были клумбы и цветы. В общем, красивый зеленый район. Подойдя к двум старушкам у нужного нам подъезда, я спросил:
  - Извините уважаемые, не подскажите, Синицыны тут проживают?
  - Здеся, в двенадцатой квартире, - ответила одна из старушек. - А тебе милок кого надо?
  - Аню.
  - Ухажёр небось? Вон они у машины, на дачу собрались. Едва успел.
  Обернувшись, я посмотрел на старенькую машину, стоявшую на отдельной площадке, метрах в ста от нас. Кажется, это была самая настоящая "эмка", только цвет был белый. У машины находилось пятеро, мужчина лет сорока, женщина чуть по моложе, девушка моих лет, и два мальчишки-сорванца на вид лет десяти, видимо погодки.
  - Спасибо, - поблагодарил я старушек и направился к семье Синицыных.
  Глава семьи как раз заканчивал крепить матрас на крыше, пропустив веревку через салон, когда я подошел.
  - Добрый вечер.
  - Добрый, - кивнул мужчина, не прекращая своего занятия. Остальные обернулись и с интересом осмотрели меня.
  - Мне бы хотелось поговорить с Аней.
  Теперь хмуро обернулся и глава семьи.
  - Ты его знаешь? - спросил он у дочери.
  - Нет, - покачала та головой.
  - Младший лейтенант Соколов, - предъявил я удостоверение.
  - Киев далеко, - прогудел он.
  - У меня неофициальное расследование. Если будут спрашивать обо мне, говорите, что не встречали.
  - Почему?
  - Мне запретили заниматься этим делом.
  - Хм... ясно. Что вам надо от дочери?
  - Опросить и опознать нападающего. Желательно сегодня. Сейчас.
  - Мы на дачу едем.
  - Не волнуйтесь. С вашей дочерью ничего не произойдет, я заберу ее и при возможности верну обратно, то есть сюда к вашему дому. Если не смогу попрошу других сотрудников это сделать.
  - Ты как? - спросил он у дочери.
  - Если надо я согласна.
  - То такси, это моя машина, но думаю, не стоит ехать в одежде для дачи, - сказал я, кивнул на ее одежду.
  - Я переоденусь.
  Девушка убежала к подъезду, а глава семьи снова обратился ко мне:
  - Можно еще раз посмотреть ваше удостоверение?
  Наружка терпеливо наблюдала за мной. Дождавшись, когда девушка сядет в такси, они последовали за нами до Киевского вокзала.
  Я не мог просто сказать фамилию маньяка, мне нужно самому поймать его, причем так, чтобы это видела наружка и указала об этом в своих рапортах. В общем, будем импровизировать.
  План мой был до банальности прост. В Москве убийств был три, одно неудавшееся, Аня, которая ехала со мной, сумела убежать, когда маньяк отвлекся на милицейский патруль. К тому времени она уже поняла, что он не настоящий милиционер. Умная девочка.
  Игорь Первухин действительно не был офицером милиции. Он снял форму со случайно им же сбитого в Белоруской ССР сотрудника ГАИ. Забрав вместе с формой удостоверение и табельное оружие системы "парабеллум", тот все еще стоял на вооружении в органах милиции. Страсть к девочкам-подросткам у него был с детства. После того как он сбил милиционера помня кровь на руках маньячина решил попробовать развлечься, ведь не все девушки пойдут жаловаться, стыдно им. Один раз он довел дело до убийства замучив очередную жертву, после этого нелюдь решил всегда убивать их. Да еще для запутывания следов по железной дороге ездил в Москву и именно здесь совершал свои убийства. Очень хитрая и опасная тварь. Кроме всего прочего имевшая разряд по боксу.
  Действовал он так, на съемной квартире переодевался в форму офицера милиции, и ехал на железнодорожный вокзал, где и подбирал себе жертву подростка. Ну кто не пойдёт с сотрудником милиции например в качестве свидетеля, как было с Аней, рядом как раз подрались два парня, или в виде понятой? Приезжал он на три дня каждый месяц обычно с четырнадцатого по семнадцатые числа. У него на работе в это время были отгулы. Получалось так.
  Вчера, четырнадцатого, он приехал и начал готовиться, на следующие дни обычно после пяти дня шел на охоту.
  Это по прикидкам, но я точно знал, что сегодня в семь вечера он заманит в свои сети пятнадцатилетнюю пионервожатую на Казанском вокзале Ольгу Филатову. Она будет последней жертвой, при возвращении его в Минске остановит патруль и попросит предъявить к осмотру чемодан, Первухин попытается сбежать, но будет задержан. В чемодане обнаружиться форма, после этого его и раскрутят на убийства.
  Время еще было, поэтому я приказал ехать на Киевский вокзал, начнём с него. Я конечно и сам знал преступника в лицо, если девочка не сразу узнает, как-нибудь подскажу. Она мне вообще была нужна только для вида.
  - Жди здесь, - велел таксисту. Задаток в пять рублей я ему уже отдал.
  - Счетчик работает, - пожал тот плечами, и взял газету, всем видом показывая, что ожидает нас. Рюкзак все также лежал на заднем сиденье. Если свалит, я запомнил номер, рожу начищу.
  - Притворимся парнем с девушкой, пройдемся по вокзалу и перрону, ты смотри.
  Девушка была в легком белом в красный горошек платье с подолом чуть выше клоне. Да еще в красных босоножках. За те десять минут, что Аня отсутствовала, переодеваясь, она еще и макияж навести успела.
  - Хорошо. А почему этот вокзал, он ведь ко мне подошел на Минском?
  - На разных вокзалах он действует. Смотри лучше.
  - Хорошо.
  Мы под ручки побродили по перронам, по площади, естественно маньяка не было.
  - Едем на Казанский вокзал, - велел я таксисту. - И поторопись, промедление чья-нибудь жизнь.
  Доехали мы действительно быстро, пробок как в мое время на улицах города не было. Пока таксист искал свободное место, мы вышли и направились к вокзалу.
  - Видишь?
  - Нет, - девушка крутила головой рассматривая немногочисленных сотрудников милиции и просто мужчин, но нужного пока не было.
  Мы прошли вокзал и вышли на перрон и почти сразу девушка воскликнула:
  - Вон он! С девушкой идет!
  - Не привлекай внимания, а то спугнем, - девушка подчинился, только из-за моего плеча наблюдала за маньяком.
  Тот находился у меня за спиной, но я не торопился оборачиваться. Интуиция у него развита прилично.
  - Пошли, - подхватил я девушку за локоток, и мы направились к милицейскому патрулю. Когда шагали, я обернулся. Маньяк в форме офицера милиции в сопровождении будущей жертвы как раз вошли в здание вокзала. Нужно торопиться.
  - Младший лейтенант Сколов, - показал я удостоверение старшему патруля.
  - Старшина Федин, - козырнул тот. - Что-то случилось, товарищ лейтенант?
  - Моей свидетельницей был опознан убийца на счету у которого уже три девушки убитых в разных районах города. Сейчас он с очередной жертвой вошел в здание вокзала, нужно его брать на площади пока не ушел.
  - Возьмем, - уверенно кивнул старшина.
  - Проблема не в этом. Он в форме офицера милиции с оружием. Кобура явно не пустая... Нет, старшина, это не ошибка. Я не знаю, действующий он ли ряженный, но брать пока не упустили надо.
  - Мы не вооружены, - растерянно ответил старшина.
  Только после его слов я понял, что милиционеры действительно не вооружены. Ремни были пусты.
  - Да этого и не требуется. Я сам его возьму, - достав из кобуры ПМ, я протянул его старшине. - Подстрахуешь.
  - Хорошо, - кинул тот, приводя оружие к бою, после чего убрал его в карман галифе.
  - А ты сержант останься с девушкой. Потом подойдете.
  - Есть, - козырнул тот.
  - Побежали? - спросил я старшину.
  - Побежали, - кивнул он.
  Мы быстро преодолели толпу пассажиров недавно прибывшего поезда, откуда и была жертва, выбежав на площадь, я указал:
  - Вон он, у стоянки такси. Обходи слева, а я зайду справа.
  - Понял, - кивнул тот.
  Мы быстро преодолели площадь, но старались это делать так, чтобы не привлечь внимания маньяка. Ну и народа конечно. В одном месте я чуть не столкнулся с одним из сотрудников наружки что вели меня, но проскочил.
  Девушка-жертва уже садилась на заднее сиденье машины, заботливо открытой маньяком, он придерживал дверь, лучась благожелательной улыбкой, когда я, используя капот частной "Волги" как трамплин, обрушился на противника. Причина для спешки была уважительной, если не застать его врасплох, он может применить оружие.
  Удар отсушил ему правую руку...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 3.77*21  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"