Ошалевший Яросвет глянул под ноги, и от увиденного бросился бежать по-рачьи - спиной вперед. Но споткнувшись о корягу, упал, и тут же вскочил как ужаленный. Аккурат в месте его приземления из земли торчал неприятный, твердый сучок, слегка прикрытый палыми листьями. Потирая ушибленное место, он рассматривал большую, по пояс, говорящую шишку, которая баюкала ушибленную ногу, похожую на тоненькую, сухую веточку, и сердито зыркала на человека блестящими черными глазками-бусинками.
- Ну что уставился? - обиделась "шишка". - Леших никогда не видел, что ли?
- Я... Это... Ну... - заикался Яросвет не понимая, почему еще не потерял сознания от страха. - Извини, в обчем. Задумался...
- Задумался он! - не унимался лешачок. - А я хромай теперь по его милости. Как я с такой ногой людей пужать буду?
- А ты не пужай! И вообще, - возмутился Яросвет, - Ты в Черном Бору сидеть должен, а не по человеческим лесам носиться!
- Ну ты даешь, человек! - опешил тот. - А мы где же по-твоему? У бабушки на блинах?
Он огляделся. С каждой минутой в душе нарастало непонятное чувство тревоги.
- Мы в лесу... - неуверенно пробормотал он. Вдруг догадка молнией пронзила мозг. Лицо стало белее волос на голове Велимудра. - Ч-ч-черн-н-ный Б-б-бор? Ма-а-а-ма-а-а-а!!!
Лешачок с жалостью смотрел на дрожащего в лихорадке светловолосого здорового парня. Надо же, ростом с медведя вымахал, а трясется как мышь.
- Да будет тебе орать, всех белок мне распужаешь! Хотя... Я тут тоже на днях так перетрусил, - доверительно признался лешачок. - Иду, смотрю, вроде наши гуляют, празднуют чавой-то. Вроде даже рожи знакомые увидел, а подошел ближе, глядь - а это люди. Перемазались зачем-то грязью и песни орут, охальники. Я с перепугу так бежал, что за минуту до Черного Бора добрался. Деду рассказал, а тот только подзатыльник отвесил, брешешь мол.
Лешачок грустно вздохнул. Яросвет потихоньку приходил в себя. Вроде пока не съели, не растерзали. Да и лешачок к нему с пониманием, по-человечески... Хотя какое по-человечески - нежить ведь.
Никогда больше не буду мечтать, поклялся себе Яросвет. А лешачку сказал:
- Ты, это... Прости, что я наступил... Не со зла, ить, я... - и желая загладить вину неожиданно предложил: - А хочешь, я это,.. ну.. научу тебя свистульки резать?
Лешачок подозрительно сощурился.
- А не брешешь?
- Да ты за кого меня принимаешь? - Яросвет достал нож и осмотрелся. - Главное ить, подходящую дудку найти.
Подходящая дудка отыскалась поблизости, и Яросвет, со всей серьезностью, приступил к передаче опыта.
- Ну, как, уловил? - спросил он, когда работа над свистулькой была закончена.
- Надо попробовать, - рассудительно ответил лешачок.
Испортив три дудки, ему удалось-таки вырезать свистульку. Степенно кивнув на похвалу человека, он улыбнулся:
- Ну, теперь мавки не будут надо мной смеяться. Пусть только попробуют! Я тогда им свистульку не сделаю!
Он уже совершенно забыл про отдавленную ногу, и теперь самозабвенно насвистывал какую-то песенку. Яросвет с интересом присмотрелся к новому знакомцу. Лешие не такая уж невидаль, но на глаза попадаются не часто. За свою недолгую жизнь, Яросвету впервые довелось увидеть лесного хозяина. Шишка как шишка. Только большая. Руки и ноги тонкие, похожие на суковатые ветки, кожа темная, шершавая - кора да и только. Головка маленькая, на обрубок полена похожа, но лицо вполне человеческое. А вот волосы на голове больше на мох похожи. Но не болотный, а тот, что на деревьях растет.
- Послушай, - Яросвет вспомнил наконец о своем задании. - Ты случаем не знаешь, как мне пройти к Лесомиру?
Лешачок гордо улыбнулся:
- Я все знаю. Даже проводить могу. Все равно один не дойдешь - волкодлаки сожрут.
- А-а-а, в-в-волк-к-код-д-д... - так и не смог выговорить Яросвет.
- Не боись! - лешачок хлопнул его по плечу жесткой, шершавой ладонью. - Со мной не пропадешь!
Кисло улыбаясь, Яросвет смотрел на заступника, едва доходящего ему до пояса.
- Ладно, - лешачок встал, прекратив забавляться со свистулькой, - пошли, а то у меня еще делов много.
И шмыгнув носом добавил:
- А то дед выпорет...
Яросвет вздохнул:
- Понимаю, мой тоже любит руки распускать...
- Вот, вот, - подхватил лешачок, - а по какому такому праву? Ну и что, что старый. Это ведь не причина что бы драться!!!
Так, обсуждая склочные характеры своих стариков они медленно направились в загадочный мрак Черного Бора.
- А, что б ее! - Яросвет влип всем лицом в густую паутину. И теперь с отвращением сдирал с лица липкие нити, залепившие глаза. Когда способность видеть вернулась, он остро пожалел об этом. Открывшаяся картина вызвала жуткую икоту. В трех шагах от него сидели четыре огромных, черных волка. Самый маленький из них не меньше полугодовалого теленка. Головы как котлы, острые уши подрагивают ловя каждый звук. Но самое страшное, их глаза - человеческие, совсем не волчьи, но светящиеся изнутри красным светом.
- И что такой сочный человечек делает в нашем лесу? - зевнул во всю пасть один из волков. - Крупный, нам на два дня мяса хватит!
- Я-а-а... Ик... Ик... Ик...
- Эй, обжоры, - раздался откуда-то сбоку возмущенный голос лешачка. - Он мой, лапы прочь! А не то деду скажу, вот он вам задаст!
Вслед за этими словами откуда-то из кустов выскочил и сам лешачок.
Морды волкодлаков скривились так, что Яросвет подумал не из-за того ли, что он очень сильно испугался. Он даже украдкой понюхал воздух. Не, вроде он ни при чем.
- Это ты, еловая шишка? - распахнул пасть другой волкодлак. Яросвету показалось что заглянул в жерло раскаленной докрасна печи. - Забодал ты меня совсем. Мы ж из-за тебя скоро с голоду подохнем. Этого не ешь, этого тоже, зайцев нельзя, лосей тоже. Что ж нам, травой питаться как коровам?
- А если и травой? - не сдавался лешачок. - Другие-то едят и ничего, а вам только живую кровь подавай.
При упоминании живой крови волкодлаки облизнулись и в глазах появилось голодное выражение.
- Ладно, человек, - обратился волкодлак к Яросвету, с сожалением оглядывая его с ног до головы. - Не судьба тебя сегодня съесть, но ты уж в следующий раз хоть недруга какого с собой прихвати, за которого эта шишка заступаться не будет.
- Ага, и пожирнее, люблю сочное мясо! - подхватил еще один из волкодлаков. - Да волосы пригладь, торчат в стороны, что солома. Люди подумают, что нас испугался!
И засмеявшись, по-волчьи, с подвыванием, видимо удачной шутке, они в один прыжок скрылись из глаз. Только качающиеся ветки кустов напоминали что волкодлаки не были сном.
У Яросвета подломились колени. Он рухнул на землю как подрубленный старательными лесорубами дуб, но с визгом вскочил потирая ушибленное место. Из земли торчал брат-близнец того сучка, который он совсем недавно ругал последними словами. Впрочем и место которым он приземлился, было то же самое. Заметив веселые искорки в глазах лешачка, буркнул хмуро, потирая многострадальный копчик:
- Торчат тут из земли всякие, только посидеть решил...
- Посидеть? - как-то слишком невинно спросил лешачок, - а я думал, ты волкодлаков испужался...
- Вот еще! Чего их боятся? Собаки, ить, как собаки... Так и хотелось им косточку бросить, только жаль не захватил... Так это были волкодлаки?
- Они самые, - лешачок махнул рукой. - Любят похулиганить, людей попугать, а так безобидные...
Яросвет недоверчиво посмотрел на спутника:
- Какие ж безобидные? Я слышал, с ними не всякий богатырь...
- А что им остается? Они его и не трогают, а он подскочит, обзывается, да еще мечом тыкнуть норовит. Так что, они в пределах самозащиты...
- Чего-чего, - недоверчиво покосился на лешачка Яросвет, - в каких пределах?
- Ну это когда или ты, или тебя, третьего не дано.
- А, ить, ежели так, то это да...
Некоторое время шли молча. Яросвет крутил головой рассматривая тот самый Черный Бор о котором ходило столько страшных рассказов. На деле же, он выглядел не таким уж и страшным. Лес, как лес. Кусты как кусты. Орешник как орешник. Ели как ели. И паутины не больше чем в обычном лесу, и пауки вроде не крупнее. Хотя, кто знает, что здесь еще может попасться. Одни волкодлаки чего стоят.
От таких размышлений Яросвета оторвала крупная капля воды, сорвавшаяся с качнувшейся от ветра ветки, и упавшая прямо за шиворот. Произошло это так неожиданно, что он невольно взвизгнул, но устыдившись лешачка принялся оправдываться:
- Холодно больно, а я ить, страсть как холод не люблю, да и когда сыро тоже...
- Да уж, когда сыро, это только водяным на радость. А последнее время всегда сыро. Мой дед говорит, нехороший это дождь, и грозы нехорошие. Говорит, небось опять этот супостат, Кощей, за свои дела взялся.
Яросвет недоверчиво посмотрел на лешачка.
- А тебе не влетит?
- Это за что?
- Ну, что ты о Кощее так...
- Как "так"? Что-то я тебя вообще понимать перестал, - лешачок повернулся, и внимательно посмотрел на человека.
- Ну, он же у вас вроде за главного...
- Это, у кого "у нас"?
- Ну, у нечисти...
- Сам ты - нечисть! - лешачок не на шутку обиделся, даже кинул в Яросвета сухой палкой. - Я вообще - абориген!
- Да ты не переживай, - сразу пожалел беднягу Яросвет. - С кем не бывает...
Лешачок уставился на него как на умалишенного.
- Я говорю - местный я!
- А, ты вот о чем, а мне послышалось...
- Не, ну за что на мою голову такой остолоп? - неизвестно кому пожаловался лешачок. - Запомни, не нечисть лешие, просто мы лес очень любим, поэтому и рождаемся похожими на него. А что над людьми иногда пошутим, так это чувство юмора у нас такое... Понял?
- Угу... А волкодлаки, тоже не нечисть?
- Тоже. Когда-то все люди умели волками перекидываться, да потом почему-то ваши волхвы запретили это, вот все и забыли. А волкодлаки - это потомки тех кто волхвам не подчинился и в лес жить ушел. Потому и людей не едят - одного ж роду-племени. Правда есть и другие...
Наморщившись, Яросвет начал вспоминать рассказы Велимудра. Как назло, в голову ничего не шло, а ведь хвастался, что каждое слово запоминает.
- А, ты о тех, что ведут род от чернобоговых псов? - он даже покраснел, надо же, такую красивую кощуну забыл. А все от страха!
- От них самых. Эти, - лешачок махнул рукой в сторону куда убежали волкодлаки, - такими рождаются. И перекидываться могут когда восхотят. Чаще так волками и бегают, потихоньку дичают, перестают речь понимать. А другие от чернобоговых псов, от сотворения мира в Нави живущих. Во время битвы с Белобогом, выпустил их Чернобог в мир. У тех псов ядовитые зубы были, как у змей, или слюна, тут я не знаю. Но кого укусят, в таких же псов оборочаются. Правда, только по ночам, днем власть Чернобога слаба, вот вынужденно людьми и становятся. Только это одна видимость. Души их давно мертвы, те же упыри, только волосатые. И преданы Чернобогу до последнего вздоха. Вот оно как.
Они помолчали, потом лешачок со вздохом добавил:
- Но люди все равно нас всех нечистью называют. Не понимают, что нечисть - это то, что от черного колдовства идет.
- А что это? - заинтересовался Яросвет.
- Ну, это мертвяки ходячие, упыри разные, мороки... Много их всяких, но отличаются от нас тем, что живут только за счет черного колдовства, да служат Кощею. А мы, лесные жители, никому не прислуживаем! - гордо закончил лешачок. Потом подумал и нехотя добавил: - Ну и водяные жители тоже...
Яросвет задумался над сложностью окружающего мира, где нечисть оказывается не нечисть, а существует другая нечисть, которую нечисть, которая не нечисть, не любит так же, как люди не любят нечисть, и нечисть, которая не нечисть и нечисть, которую не любит нечисть, которая не нечисть... Эти глубокомудрые размышления прервал лешачок, хлопнувший его по спине:
- Ну, вот и жилище Лесомира. Иди-ка ты лучше к нему один, он меня недолюбливает, да и дел у меня еще много, точно дед выпорет...
Меж деревьев и правда приютилась небольшая избушка. Жуткая, кособокая, вокруг ни забора, ни грядок вспаханных. Такими в чащах леса охотники заимки ставили - перебедовать, если зимой нужда прижмет. На крыше дома сидит нахохлившийся толстый ворон, на вышедших из леса косит недобрым глазом, того и гляди растопырит крылья, кинется с карканьем. А клюв здоровый, голову как яйцо проклюнет до самых мозгов.
Поежившись, Яросвет повернулся к проводнику.
- Спасибо тебе, - ему стало грустно, что придется расстаться с разговорчивым лешим.
Тот видимо тоже чувствовал что-то подобное, потому не спешил уходить, а с преувеличенным интересом рассматривал травинку у себя под ногами.
- А давай дружить! - неожиданно для себя предложил Яросвет.
Лешачок недоверчиво посмотрел на него.
- Да вроде не принято, что бы человек с лешим-то дружил ... - он вздохнул. - Было бы здорово, у меня никогда не было друга, только дедушка...
- Ну и что, что не принято, - Яросвета понесло. - Значит, ить, мы будем первые! Ну, по рукам? Я - Яросвет! Можешь звать меня - Ярко. Меня так все кличут.
Он протянул лешему руку.
- А, была, не была, - лешачок лихо хлопнул по подставленной ладони. - Все равно дед выпорет, так хоть за дело будет.
Довольные собой, они пожали руки, и Яросвет собрался уже было уходить, как лешачок остановил его:
- На, возьми, - он протянул своему новому другу небольшую еловую шишечку. - Захочешь меня повидать, войди в наш лес, кинь эту шишечку под ноги, и скажи: Боровик приходи. И я сразу приду, оглянуться не успеешь. А Боровик это зовут меня так... Лучше поближе к Черному Бору подходи, а то далеко я уйти не могу. Сил не хватит. В дальние леса даже мой дед не может.
Яросвет с благодарностью взял шишечку, но стоило ему моргнуть, а лешачок как сквозь землю провалился.
- Спасибо, Боровик, - прошептал Яросвет в чащу.
И показалось ему что деревья прошелестели :
- И тебе, спасибо...
Приободренный, Яросвет повернулся к невзрачной избушка Лесомира. Легко взбежал на невысокое крылечко, постучал в хлипкую, и как еще под своим весом не вывалилась, дверь.
Тишина. Только за спиной ветерок шумит в густой листве деревьев, да птицы на все голоса поют. Яросвет постучал погромче.
- Ну, кого еще там леший принес? - раздался из глубины противный скрипучий голос.
- И вовсе не принес, - обиделся Яросвет. - Он меня просто проводил. А шел я сам, ить, не немощный, что бы меня носили.
Из избушки донеслось удивленное покряхтывание, раздалось шарканье лаптей, стукнул запор и дверь отворилась.
На крылечко вышел невысокий, особенно по сравнению с рослым Яросветом, старичок. Длинные седые волосы спутано свисают на плечи, не менее короткая борода, топорщится во все стороны, и при желании, в ней наверное, можно было отыскать гнездо какой-нибудь не самой мелкой птахи. А то и не одно! Одет в мешкообразный балахон непонятного цвета, - но, кажется, изначально белый - подвязанный простой волосяной веревкой, на которой болтается большой нож в деревянных ножнах, да небольшой холщовый мешочек. Из-под балахона выглядывают голые ноги, белые как нутро редиски, по-старчески перевитые синими венами. А на ногах заношенные лапти, без всяких онучей. Из-под седых кустистых бровей на Яросвета сердито глянули горящие угольками глаза.
- Ну, насмешник, какого ящера, тебе от меня понадобилось?
- Не вежливы вы, дедушка. Нет бы, сначала напоить, накормить, в баньке искупать...
- А потом поджарить и съесть! - грубо прервал Лесомир - Говори, с чем пожаловал, не то мигом волкодлаков кликну.
От одного упоминания этих милых собачек, Яросвета прошиб ледяной пот. Увидев, что старик открывает рот, может и правду волкодлаков позовет, он торопливо выпалил:
- Меня Велимудр послал, с просьбой... Только волкодлаков не надо!
Старик задумчиво посмотрел на дрожащего парня:
- Велимудр говоришь? Ну проходи, коль не брешешь.
Лесомир подвинулся освобождая проход. Кое-как протиснувшись в избушку - для мышей дверь что ли ладили? - Яросвет осмотрелся. Увы, но обстановка избушки пугала больше чем волкодлаки.
На стенах и под потолком висели вперемешку пучки сушеных растений, сушеные же жабы, кожаны и прочая мерзость. Кое-где, видно в качестве украшения, висели черепа, скалившие желтые зубы в жуткой усмешке. Широкая лавка у стены, на которой, видимо, и спал хозяин, да стол около лавки, сплошь покрытый темными пятнами напоминающими кровь. В общем, решил про себя Яросвет, лучше бежать отсюда, если гостеприимный хозяин съесть не успеет. За спиной ужасно заскрипело, бухнуло и он почувствовал как липкие пальцы страха медленно сжимают горло. Со всей поспешностью на которую только был способен, Яросвет развернулся, выхватывая небольшой нож, годный только свистульки строгать, горя желанием подороже продать свою короткую жизнь. Там... хозяин просто закрыл старенькую, рассохшуюся дверь и теперь с удивлением взирал на огромного дрожащего парня, с ошалелыми глазами, до белеющих суставов сжимающего короткий нож.
- А... Кхм... Я, это... - залился бордовой краской Яросвет. - Я, ить, подумал, что на вас, дедушка, напали... Вот я и это... Ну... Заступиться в обчем... Да, точно, заступиться... Честно-честно... А сам-то я, ить, и не испугался ни капельки... За вас боязно стало...
- Ну, раз так, то спасибо, хлопец, - поблагодарил Лесомир, но под его смеющимся взглядом Яросвет покраснел еще больше.
Желая сгладить промах, он гордо выпрямился, и в тот же миг с воем пригнулся, потирая макушку. Потолок, рассчитанный на невысокого хозяина, погладил его так, что голова едва по уши в плечи не провалилась.
Наверное со стороны это выглядело довольно забавно, и Лесомир, не выдержав, звучно расхохотался. Смеялся он долго и с удовольствием. Откидываясь всем телом назад, утирая слезы и набирая полную грудь воздуха для очередного взрыва смеха. Яросвет, не обращая внимания на обидный смех, низко пригибаясь доковылял до лавки и плюхнулся на нее с гордым видом, чем спровоцировал новый взрыв веселья со стороны хозяина.
- Ну, порадовал ты меня, хлопец, спасибо! - сквозь смех проговорил Лесомир. - Прости, что смеюсь над тобой, но тут в лесу такая скукота, что пользуюсь любой возможностью.
Он снова расхохотался. Смеялся Лесомир заразительно, весело, Яросвет терпел, но не выдержал и невольно к нему присоединился.
Наконец отшельник успокоился. Брови сдвинулись, он испытующе оглядел Яросвета.
- Ну, говори, с чем послал тебя Велимудр. Что стряслось на этот раз?
- Помощи он просит, дедушка
Лицо Лесомира вытянулось от удивления. Он присел рядом, в рассеянности теребя длинный обвислый ус.
- Велимудр... Помощи? Что ж деется такое, что ему помощь моя понадобилась?
- Велел передать, вновь Кощей на нашу Русь прет. Золотого Перуна собирать будут...
- Что?!! - воскликнул Лесомир. - Золотого Перуна? Погоди, хлопец, можа ты что не так понял?
- Все так, дедушка. Будут собирать Золотого Перуна. А Велимудру видение было, что попытается Кощей, через своих волхвов помешать этому...
На Лесомира стало жалко смотреть. Узкие плечи опустились, и без того невысокий, он сжался, становясь еще меньше ростом.
- Но мы же следим за Кощеем. Мы же видели, что нет у него силы... - растерянно пробормотал он.
- Велимудр сказал, что через седьмицу тот в полную силу войдет, тогда уже точно не остановим. Не даст он Золотого Перуна собрать...
- Не даст... Но ведь раньше мы с ним и без этого как-то справлялись... Почему бы снова не попытаться? - жалобно спросил Лесомир.
- Нельзя. Прости, дедушка, всего не знаю, но сказывал Велимудр, что Золотого Перуна собрать, просил сам Сварог...
Уголки рта Лесомира, обречено опустились. Он сидел бледный как снег, внимательно изучая царапину на столе. Наконец поднял голову, на лице блеснула холодная решимость.
- Да будет так. Помогу я Велимудру. Сейчас и пойдем!
И первым стремительно вышел из избушки. Пробираясь за отшельником к выходу Яросвет услышал доносящийся снаружи свист, а когда вышел - обомлел. Напротив Лесомира сидели два огромных волка... волкодлака!
Лесомир нетерпеливо обернулся и рявкнул на замеревшего парня:
- Ну, какого рожна стоишь, пялишься? Садись на волка, мигом до веси донесут.
Не обращая больше на него внимания, Лесомир оседлал ближайшего зверя, пнул пятками и был таков. Яросвет на негнущихся ногах подошел к оставшемуся чудовищу. Встал в двух шагах, не зная что делать дальше. А ну как куснет. Такой разом пополам перекусит и не заметит. Волкодлак повернул к нему огромную, лобастую голову. Пасть раскрылась в хищной усмешке.
- Снова ты, человек. Ладно, не боись, видно не судьба все-таки тебя съесть. А раз уж съесть не могу, то помогу, - он оскалился довольный своими словами. - Давай, садись на хребет, домчу куда надо.
Видя нерешительность Яросвета, он добавил:
- Да не кушу я тебя!
Как оседлал страшного зверя Яросвет не помнил. Только когда очутился у того на спине, волкодлак буркнул:
- Только ты это, пятками, как Лесомир, не очень. Я тебе не кобыла какая. Сам довезу, без напоминаний. А не то, стряхну, добирайся потом, как знаешь. Была мне печаль, на хребте такую тяжесть таскать!
Последние слова он договаривал уже в прыжке. У Яросвета перехватило дыхание. С такой скоростью никакой конь не сравнится! Ветер засвистел в ушах, деревья по сторонам мелькали сливаясь в сплошной зеленый полог. Земля под лапами волкодлака грязной лентой уносилась назад. Яросвета затошнило от страха. На такой скорости упадешь - костей не соберешь. Он покрепче вцепился в длинную шерсть.
- Ну ты, двуногий, с шерстью поаккуратней. У меня шкура одна. Да не боись не уроню! - не сбавляя скорости бросил волкодлак.
Выдавив из себя что-то похожее на извинения, Яросвет немного ослабил хватку на загривке, и стал молиться чтобы скачка поскорее закончилась.
Обряд начался через два дня. С восхода солнца Яросвет помогал старшим волхвам подготовить капище. Он носился как угорелый, стараясь увидеть все, что происходило вокруг. Так, в суете, незаметно для него, наступил вечер. Вокруг каменного истукана изображающего Перуна во всю полыхали костры. На жертвенном камне - алтаре - жалобно мекал связанный козел, предназначенный в дар богу. Волхвы, образовав большой круг, пели монотонными голосами молитвы, вроде и на понятном языке, но смысл терялся, ускользал, как ни прислушивался Яросвет. Близилось великое действо, равного которому еще не было на памяти присутствующих.
- Пора! - глянув на последние лучи заходящего солнца, кивнул Велимудр.
Он принял из рук младшего волхва остро отточенный нож, темный от времени, лезвие от частого использования истончилось, почти превратившись в длинную плоскую иглу. Остальные волхвы стоящие кругом вокруг грубо вытесанных истуканов, взялись за руки. Десятки пар глаз устремились наверх, к возвышавшемуся над капищем Перуну.
Велимудр с Лесомиром подошли к черному от крови пропитавшей его за долгие годы алтарю, и выкрикнув какие-то слова, - Яросвет не расслышал какие, - одновременно вонзили ножи в насмерть перепуганное животное. Раздался истошный крик боли, и пламя костров вспыхнуло, будто в него плеснули добрый жбан масла. Велимудр с Лесомиром довольно переглянулись - Перун принял жертву! Продолжая напевать заклинания, Лесомир медленно протянул Велимудру чашу из черепа быка, до половины заполненную кровью только что убитого животного.
Тот легко запрыгнул на алтарь, медленно и степенно обмазал этой кровью губы Перуна, и закричал так громко и страшно, что у Яросвета подломились колени. Он не верил своим глазам - каменный истукан задрожал, вокруг его головы вспыхнуло ослепительное белое пламя. С противным хрустом и скрежетом сдвинулись каменные губы роняя на землю мелкие песчинки, и могучий голос оглушительно проревел:
- Люди! Сварог сказал, о чем просил вас. Вы решились?
Велимудр сделал шаг к истукану, седые волосы взметнулись подхваченные налетевшим ветром. Гордо подняв голову крикнул:
- Да, Перун! Позволь нам свершить это!
- Не кричи, не кричи, - казалось истукан поморщился. - Не глухой я... Да будет по вашему! Да будет по моему слову! Приступайте, люди...
Яросвету почудилось что в последних словах бога проскользнула непонятная горечь. Но в следующий момент он забыл об этом, полностью охваченный разворачивающимся зрелищем. По повелительному жесту Лесомира, к жертвенному камню подходили стоявшие в отдалении войты. Животное уже успели убрать, и теперь камень призывно пламенел свежей кровью. Первым подошел Добросвет, поставил на кровавый камень какой-то продолговатый предмет, отступил к каменному истукану и опустился на колени, смиренно склонив голову. Точно так же поступили и остальные. Велимудр с одобрением наблюдавший за действиями войтов, вновь посмотрел в горящее белым огнем лицо истукана.
- По слову Перуна! - прогремел над капищем его голос.
- По слову Перуна! - эхом откликнулись стоявшие на коленях войты.
- По слову Перуна! - подхватили стоявшие вокруг волхвы.
Огонь в каменных глазницах полыхнул так, что глаза на миг перестали видеть:
- По моему Слову!
Яросвет во все глаза уставился на жертвенный камень. Непонятная сила подняла лежащие там куски желтого металла и закружила в безумном вихре.
И все кончилось, так же внезапно как и началось. Только теперь, вместо непонятных предметов, над жертвенником тускло поблескивала небольшой золотой идол, как две капли воды похожий на каменного собрата. Блеск с каждым мгновением становился все ярче и ярче, вот стал совсем нестерпимым, вспыхнул и сразу потух оставив только луч режущего глаза света. Луч прыгал из стороны в сторону, выхватывая из темноты лица присутствующих и внезапно остановился на обалделой физиономии Яросвета.
Яросвет беспомощно посмотрел на Велимудра, ища совета, но старый наставник только одобряюще кивнул. По его довольному лицу Яросвет прочел, что старый лис заранее знал, кого выберет статуя.
На негнущихся ногах Яросвет подошел к жертвенному камню. Дрожащими руками засучил рукав и вытянул руку над головой идола.
Сердце из груди перебралось в голову, там бухало по черепу, уши заложило, вокруг все кружилось, казалось истуканы и волхвы принялись водить хоровод. Из-за его плеча появилась рука с ножом, - Яросвету показалось Лесомира, - и несильно провела острым лезвием по предплечью юноши. Крохотная рубиновая капелька вынырнувшая из неглубокого пореза медленно прокатилась до кончиков пальцев, на миг замерла, и, растягиваясь в воздухе, упала на золотого идола. Воздух вокруг жертвенника задрожал...
Капище содрогнулось от оглушительного взрыва. За ним последовал еще один и еще... Черные молнии срывались с неба и с яростью вгрызались в землю. Раздались крики боли и ужаса. Волхвы метались по капищу, но молнии настигали их и разили насмерть. Одна молния ударила недалеко от Яросвета, отбрасывая далеко в сторону. И он, лежа на земле, с ужасом смотрел на разворачивающееся побоище. В самом его центре, окутанные голубым сиянием от которого отскакивали молнии, стояли Велимудр и Лесомир. Руки обоих вытянуты к небу, с пальцев старцев срываются ослепительные белые шары, уходящие ввысь.
Проследив полет такого шара, Яросвет обомлел. Над капищем метались странные темные тени напоминающие огромных летучих мышей, с вытянутыми узкими мордами. Было их так много, что они закрывали все небо. Вот чего так боялся Велимудр, с ужасом подумал Яросвет. Навьи - волхвы Кощея, все-таки сделали это! Тени с пронзительными криками и клекотом пытались поразить двух старцев, осмелившихся встать у них на пути. На Велимудра и Лесомира обрушился дождь черных как сажа молний, грозящий порвать тонкий защитный кокон. Но те в долгу не оставались. Каждый сорвавшийся с их рук огненный шар находил в небе свою цель и не оставлял от нее никакого следа. Проклятия раздавались все громче. Время играло против посланцев Кощея.
То с одной стороны капища, то с другой, начали взлетать вспышки ослепительного пламени. Оправившиеся от первого потрясения волхвы, с яростью мстили напавшим навьям, или как те называли себя сами - Черным Волхвам, за погибших товарищей. Тени уже не отстреливались, пытались удрать, но ярость волхвов беспощадно настигала их и разрывала в клочья.
Когда Лесомир наконец опустил руки и устало посмотрел по сторонам, боль царапнула сердце. Им удалось отбиться, но ценой каких потерь! По всему капищу лежали мертвые, наполовину сожженные страшной волшбой тела. Оставшиеся в живых перевязывали жуткие раны тех, кого еще можно было спасти. Воздух дрожал от стонов и боли. Кощей начал войну, остановить которую теперь уже не возможно.
Велимудр помог Яросвету встать на ноги. Тяжкий груз свалился с его души, когда увидел что с ним ничего не случилось. Обнимая дрожащего парня, успокаивающе похлопал по спине:
- Ну, ну, все, - как можно ласковее прошептал Велимудр. - Все уже позади...
Всхлипывая, Яросвет прижался к широкой груди наставника, почувствовал себя снова маленьким. Колени все еще подкашивались от пережитого испуга, а сердце стучало в груди отдаваясь в ушах сильным гулом. Велимудр отстранил его и внимательно посмотрел в глаза.
- Крепись, Ярко, теперь это и твоя битва...
Яросвет отвел взгляд от сурового лица Велимудра. Напряжение дало о себе знать внезапной судорогой желудка. Он поспешно отвернулся в сторону, перегибаясь пополам, его вырвало отвратительно пахнущей желчью. Отерев лицо, Яросвет бросил извиняющийся взгляд в сторону истукана и удивленно вскрикнул.
На жертвенном камне лежал человек в странной, белой одежде.