Попов Лефф : другие произведения.

Bestseller No1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как выгодно продать свой роман. Пособие начинающим писателям (черновик).

   1.
  
   -Ваш заказ!
   -А? Чего?
   -Пиво и стейк по-попенгаген... копенаген...- усталая, но симпатичная девушка пыталась втиснуть передо мной тарелку.
   -По-копенгагенски?- я выключил планшет и отложил его в сторону.
   -Ещё чего-нибудь будете?- где-то на дефисе между "чего" и "нибудь" она уже стала разворачиваться и к тому времени как я ответил: "Нож и вилку, пожалуйста", её усталый, но симпатичный зад уже скрылся за стеклянной дверью кафе, на веранде которого я недальновидно решил перекусить. Я с грустью проводил его взглядом.
   -Приятного мне аппетита. Спасибо,- возместил я недостаток культуры обслуживания и обратил свой взор на ланч. Стейк выглядел так, как будто его жарили ещё в Копенгагене, точнее его возраст я определить затруднился, но, возможно, сумрачный сказочник Андерсен самолично приложил к этому руку. Пиво на вид казалось получше, и, во всяком случае, оно было холодным. Я взял бокал и, запрокинув голову, сделал хороший добрый глоток. Когда я вернул его на стол, то обнаружил две огорчившие меня вещи: бокал наполовину опустел, а напротив меня, неведомо откуда материализовавшись, сидел Оле Лукойе и пристально меня рассматривал. Был он пухл и невысок, с седыми желтоватыми волосами, а упитанные розовые щеки придавали ему вид необычайно радушный и сопереживающий. В руке сказочный персонаж держал затисканный платок и постоянно им обмахивался. Хотя, может это был и не Оле Лукойе, с чего бы тому ходить в гавайской рубашке?
   -Разрешите мне присесть?- спросил лже-Лукойе.
   -А вы не Оле Лукойе?
   -Нет.
   Вероятно, это заморский стейк навеял. Успокоившись, я обдумал его вопрос:
   -Можно ли вам присесть? Не вижу смысла говорить "нет" - вы и так не собираетесь присаживаться ещё раз,- я вновь сделал глоток и ещё чуток подумал,- и по той же причине не вижу смысла говорить "да" - присесть более, чем вы уже присели, у вас не выйдет. На первый взгляд, вопрос из разряда не имеющих ответа - от детского "сколько будет ыдважды два пять" и до взрослого "в чём смысл жизни", но при желании вы можете помочь мне его разрешить: если вы встанете и зададите его ещё раз, я вынесу свой вердикт.
   Седовласый не стал вставать и вопрос задал неожиданно другой:
   -Позвольте поинтересоваться родом ваших занятий?
   -Занятий, говорите?
   -Если вас не затруднит.
   -Вас интересует, чем я занимаюсь?
   -Да, именно. Род вашей деятельности.
   -Что ж, пожалуйста. Если желаете, освещу свои занятия как можно более широко. Начну с очевидного, что и так ясно со стороны: сижу, пью пиво, никому нетактичными вопросами не досаждаю. Ещё разглядываю девушек, за время нашего интересного общения мимо прошли три, а мне так и не удалось сосредоточиться на разглядывании. - Я пронзил его взглядом.- А ещё думаю. Вот и вся моя деятельность за сегодня.
   Настырный господин ничуть не закручинился, а, наоборот, с каждым моим словом всё более расцветал. Взгляд же не только не пронзил, а привёл его в восторг:
   -Думаете! О, прошу вас, не испепеляйте меня взглядом!
   -Я не собирался испепелять, я хотел пронзить.
   -Тоже не надо. Только не сердитесь, разрешите мне прояснить этот вопрос.
   -Говорю вам правду, пронзить.
   -Нет, я о вашей профессии. Скажите, не может ли быть так, что вы имеете некоторое отношение к людям творческого труда?
   -Может быть. Четвёртая прошла.
   -А не может ли быть так, что вы относитесь к той части творческих людей, которые зарабатывают себе на хлеб литературной деятельностью?
   -Всё может быть.
   -Но вы ни журналист, ни поэт, ни критик, ни составитель слоганов? Скажите, вы настоящий писатель повестей, рассказов и романов?
   -Да,- я взял бокал, чтобы допить пиво.- Но за автографом зайдите в другой раз.
   -Спасибо, обязательно. Позвольте поинтересоваться, вы сейчас над чем-то работаете?
   -Позвольте поинтересоваться, зачем вам это надо?
   -Деловое предложение.
   -Мне не нужен соавтор.
   -Нет-нет!
   -Если вы хотите продать мне гениальный сюжет, пойдите охладитесь в фонтане - я ими полон по макушку.
   -О! В плане творчества я вам не помощник и не конкурент. Я не наделён талантом живописать всякие действа. Я лишь предприниматель от искусства. Вы ведь не... э-э... процветающий писатель?
   Я вновь попытался пронзить его и вновь промахнулся.
   -Ну ладно вам,- взмахнул он платком,- я же сказал: деловое предложение для вашей же коммерческой пользы. Да вы кушайте, кушайте, можно и за едой пообщаться. Кушайте и слушайте. Это антрекот?
   Я ещё раз с тоской оглядел прикрытую веткой укропа расплющенную какашку в обрамлении трёх засохших кружков огурца и такого же количества и состояния кусков помидора.
   -Стейк по-копенгагенски. Что-то уже не хочется, да и нечем мне кушать,- я отставил тарелку.
   -О! Позвольте вам посочувствовать. У брата моей жены такая же беда. Я сам, хоть и умеренно, люблю вкусно покушать, так что такие вещи близко к сердцу воспринимаю. С тех пор, а уже лет пять прошло, не меньше, жене - его жене, не моей - приходится варить ему всякие каши и самой не есть ничего такого. Ну вы понимаете...
   -Что я должен понимать? О чём вы вообще мне сейчас рассказывали?
   -О брате жены и его жене. У него зубы выпали, а у неё хоть и есть, но всё-равно что нету. Ни мяса, ни даже просто котлетку не съест, а всё из любви к нему. Больше сорока лет женаты, сорок три, кажется...
   -Есть у меня зубы! У меня вилки нет! Давайте так. Перестаньте заговаривать мне зубы про зубы, а скажите вот что: откуда вы меня знаете, с чего решили, что я писатель и почему усомнились в моём процветании? А потом уже обсудим ваши щедрые посулы.
   -Щедрые посулы! Шикарно!- Мой грозный тон так и не пробил безмятежности седовласого.- Знаю я вас около двадцати минут, я сидел за тем столиком и видел, как вы писали на планшете. Ваши терзания, задумчивость и досада во время этого пробудили во мне надежду, что вы не просто печатник букв руками, а изящная словесность, коей вы меня осыпали при знакомстве, ещё более укрепили меня - вот мастер слова!
   -Вы тоже изящно шпарите,- пробурчал я.
   -О, это круг моего общения. Вам подобные. Уже больше двадцати лет кружусь, то там подхвачу словечко, то там. И по той же причине, кстати, имею представление о степени процветания каждого отдельно взятого творца. Опыт и наблюдательность ясно дали мне понять, что вы не из тех, за парой строчек которых издательства выстраиваются в дерущуюся очередь. Уж, пожалуйста, простите! Могу я теперь озвучить своё предложение?
   -Что-то мне подсказывает, что сейчас вы начнёте впиндюривать мне какой-нибудь гербалайф. Давайте, признавайтесь, что вы хотите мне продать: волшебный набор начинающего писателя, портативную печатную машинку с ножным приводом или чудо-комплект настоящих китайских авторучек?
   -О, я торгую всем на свете! Но не переживайте, вам я ничего продавать не буду.
   -И очень мудро поступите. А теперь давайте я послушаю, кто вы и что мне от вас может быть надо.
   Седовласый выпростал из платка указательный палец и ткнул им вверх.
   -С удовольствием перехожу к сути. Я - литературный агент.- Он довольно улыбнулся и на несколько секунд замолк, как будто ожидая аплодисментов.- Надеюсь, теперь вы понимаете: мы с вами нужны друг другу, как хлеб и масло. А посему давайте уже познакомимся. Рудольф Валентинович.
   Я с интересом посмотрел на него, но не потому что он был Рудольфом Валентиновичем, а потому что впервые в жизни видел литературного агента. Продавцы проводят время среди покупателей, танцоры постоянно вьются вокруг балетмейстеров, а я, по идее, должен пинками расшвыривать со своей дороги литературных агентов, но с этим фактом не поспоришь: для меня он был, как для чукчи - верблюд.
   -Лев. Если пожелаете, Юрьевич. Позвольте и мне покичиться проницательностью: вы, как мне кажется, не местный, иначе вам бы тут просто не прокормиться. Со времён пламенного революционера Островского в нашем городе обреталось очень умеренное количество писателей - суммарно где-то два - два с половиной человека. Если кто-то из этих археозавров и дожил до наших дней, то прекрасно обходится гусиным пером, промокашкой и отсутствием литературного агента. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы из Москвы.
   -Вы не ошиблись, только замечу, что мнение, будто все писатели и литагенты обитают в Москве, очень распространено, но немного преувеличено. В слегка разбавленных количествах они есть и в других городах.
   -В других городах они не акают.
   -А-а! Это точно подмечено. Да, Лев Юрьевич, я действительно из Москвы. Приехал слегка подлечиться, живу в санатории.
   -Ясно. И всё-таки давайте перейдём к делу. Пока мне ясно только, что вы литературный агент и что-то хотите мне предложить, хотя вы, насколько я понимаю, не знакомы с моими произведеними.
   -Абсолютно не знаком. Пока. И ещё хочу уточнить - я не совсем литературный агент, а вернее, не только литературный агент. Я - рекламный литературный агент.
   -Вот как?
   -Или литературный агент по рекламе. Можно и так назвать.
   -Если хотите, я вас буду называть рекламным агентом по литературе. А теперь скажите, в чём заключается ваше деловое предложение? Вы будете рекламировать мою книгу?
   -Нет.
   -Нет?
   -Нет. Ваша книга сама будет рекламировать.
   -Что рекламировать?
   -Всё. Это и есть моё предложение.
   -Понятно. - Я с сожалением вперился в беззаботный лик Рудольфа Валентиновича. Он чуть было не заинтересовал меня.- Скажите-ка, а вы от чего подлечиться приехали?
   -Пустяки! Какие-то осложнения в процессе вялотекущей шизофрении. Ни с того, ни с сего вдруг начинает протекать бурно.
   -Э-э, вы серьёзно?
   -Насчёт чего? Насчёт моего предложения - да, серьёзно, насчёт шизофрении пошутил. У меня артрит. "Болезнь королей". Много коньяка в молодости пил. Последняя из моих вредных привычек. Сейчас, увы, лишён и этой. Позвольте, я закажу себе чаю и объясню вам поподробнее - не про артрит, конечно, а о рекламе. Я до этого пил улонг, теперь хотел бы попробовать лапсанг. Мне очень хотелось бы, чтоб вы меня выслушали. У вас есть время?
   У меня было полно времени.
   -У меня есть время,- сказал я.- Возьму себе ещё пива.
  
   2.
  
   -Реклама окружает нас со всех сторон,- сказал Рудольф Валентинович, поболтав ложкой в большой красной в белый горошек чашке.- Она тут, тут, тут...- Он ещё многократно повторил "тут", каждый раз поочерёдно тыча ложкой в мой бокал, пепельницу, логотип на столе, зонтик, щиты на улице, трёхметрового зелёного человека, раздающего прохожим буклеты, проезжающие маршрутки и такси.- Она повсюду, повсеместно и везде.
   -Вы открываете мне глаза,- сказал я.- А ведь действительно! Чёрт, её так много!
   -Точнее, почти везде,- не дал сбить себя мой собеседник.- А как по-вашему, где её нет?
   -Кажется, улавливаю вашу мысль. Очевидно, её нет в книгах.
   -Да. Во всяком случае, очень мало. Вот она, ниша!
   -Значит, вы хотите забить рекламой мои книги?
   -Если вы ремесленник. Забивает столяр, настоящий артист органично вписывает. Вы смотрите художественные фильмы?
   -Бывает, смотрю. И не слишком художественные тоже.
   -Вы ведь знаете о скрытой рекламе?
   -Да, я знаю о скрытой рекламе. Это... продакт плейсмент.- сказал я, не уверенный в своём английском прононсинге.- Астон-мартин, водка-мартини, смешано-взболтано.
   -Совершенно верно, я о нём. Продакт плэйсмент. Идеальное решение, устраивающее все стороны. Производитель вкладывает деньги в съёмки фильма, но большая часть отбивается деньгами рекламодателя, рекламодатель спонсирует фильм, но при этом получает свой профит от потребителя, потребитель бесплатно качает с торрентов фильм, правда потом ему приходится идти и покупать Астон-мартин. Деньги циркулируют по кругу, все удовлетворены. Согласны? А теперь перейдём от фильмов...
   -Не согласен. Перед вами сидит неудовлетворённое звено. Я плачу за фильмы, представьте себе. И при этом не покупаю Астон-мартин, а могу себе позволить только водку без мартини.
   -Неважно. Усреднённый потребитель покупает водку с мартини, а что касается вас, то, если вы позволите мне достучаться до вашего рассудка, то в вашем гараже скоро будет стоять вожделенный Астон-мартин. А теперь перейдём от...
   -Я соглашусь и на подержанный Ламборгини, только ему придётя стоять на улице.
   -Перейдём от фильмов к книгам. И тут мы увидим печальное положение дел. Золотоносный треугольник "рекламодатель - производитель - потребитель" лишился своего важнейшего звена и превратился в жалкий отрезок между задротом-автором, желающим продать своё творение хоть за какие-то деньги, и задротом-читателем, упорно желающим скачать это творение бесплатно. Величественная гармония золотого треугольника нарушена. Вполне естественное желание любого индивидуума побольше продать и ничего не покупать, этот локомотив пропорциональности между спросом и предложением, потребностями и возможностями, идеально работающий в первом случае, в этой ситуации обращается в чудовищный дисбаланс. Потребитель получает желаемое, производитель - нет. А почему?
   -Я думаю, что...
   -Потому что между ними не стоит третья сторона - рекламодатель, которая справедливо перераспределит денежные средства. Допустите её на свой рынок, позвольте ей участвовать в создании вашей нетленки. И вот тогда и только тогда все останутся в выигрыше. Писатель получит славу и деньги, читатель - книгу и Астон-мартин.
   -Заманчиво, но... как мне кажется, тут есть некоторые натяжки...
   -А теперь скажите, чего вы хотите, признания или презрения, денег или жалких грошей? Грошей, которые издательства, набив свои карманы, швырнут вам, чтоб вы и дальше продолжали набивать их карманы. Скажите, вы хотите изменить это?
   -Ну, наверное...
   -Вы хотите изменить это?- добрый взгляд вдруг сделался колюч, он пронзал и испепелял одновременно.
   -Да, я хочу изменить это!- твёрдо сказал я.
   -Прекрасно! Эти три слова - ваш первый шаг на пути к успеху!..
   -Почему три? Их пять...
   -Не останавливайтесь. Шагните дальше, и вас ожидает свобода, слава, богатство и успех!
   - Успех вы уже говорили. Хорошо, хорошо. Я ж сказал, что согласен. Действительно, если художественно и органично вплести рекламу в узор повествования, чтоб она не бросалась в глаза, а ощущалась бы, скорее, подсознанием, то не вижу причин, Рудольф Валентинович, с вами не согласиться. Давайте заработаем на этом денег!
   -Замечательно сказано, Лев Юрьевич! Замечательно! Вплетём художественно и органично! Теперь я уверен, что сделал правильный выбор. У вас это прекрасно получится! Итак...
   -Но каким образом? Вы сможете найти рекламодателя? Контракты, договора... как там всё делается?
   -Насчёт этого можете быть спокойны. Опыт и связи у меня имеются, не первый год в этом бизнесе. Как-никак, шестьдесят процентов берутся не за красивое лицо и не за гениальную идею, ну, не только за гениальную идею. Мне тоже придётся изрядно поработать. Итак...
   -Шестьдесят процентов? Что значит, шестьдесят процентов? Я буду тужиться, сочинять, в муках выдавливать выстраданные строчки, а вы за это получите шестьдесят процентов? Вы что, серьёзно?
   -Ох, честное слово, ну что вы кипятитесь, сами не понимая из-за чего. Представьте, к примеру, я вам просто сказал бы: Лев Юрьевич, вы заработаете сто тысяч рублей, и умолчал бы о том, что я заработаю сто пятьдесят тысяч. Разве вы не бросились бы обнимать меня и пожимать мне руки? Стали бы жаловаться про муки творчества? А? А я вам честно сказал - шестьдесят процентов. Смысл тот же, но вы уже почему-то не бросаетесь меня обнимать, вам кажется, что с вами поступают нечестно. Поверьте, я лукавить не приучен, честность - это моя позиция и в делах, и в жизни.
   -Сто тысяч?.. Действительно сто тысяч?
   -Я не могу вам точно сказать. Может, и больше, деньги в этом бизнесе крутятся, сами понимаете, немалые.
   -Да, я понимаю, конечно. Просто... Вы, как мой агент... И шестьдесят процентов? Всё-таки... диспропорция тут слегка какая-то...
   -Это пропорциональная диспропорция. Ни процентом больше, чем положено. Даже хочу сказать, что это гораздо меньше, чем мне полагалось бы. Вы ведь согласитесь, денежная оцениваемость проделанной работы вовсе не обязательно пропорциональна количеству выделяемого пота. Певец-виртуоз, дав один концерт, может прокормить, если захочет, население небольшой африканской страны. Токарь-многостаночник, не менее, а может и более виртуоз в своём деле, чем этот певец, даже работая в три смены, сможет прокормить лишь свою семью и, если захочет, любовницу. Другой певец-невиртуоз, а прямо скажем, безголосая бездарность, но который умеет прыгать и трясти волосами, шестнадцать раз за одну неделю открыв рот под фонограмму, в понедельник может, если захочет, удалиться на покой и прожить лет двести безбедно. Его соперник - бездарный токарь - в понедельник, захочет он или нет, опять пойдёт точить свои детали за десять тысяч в месяц. Сами видите, оплата вашего труда зависит не от того, сколь много и производительно вы работаете и не от того, насколько вы талантливы, а от того, кем вы являетесь. Как говорится, кто на кого учился. Если взять пример чуть ближе к нашей теме, то возьмём уже обсуждавшееся нами производство обычного посредственного фильма: сценарист, допустим, получит десять тысяч рублей, режиссёр - сто тысяч, продюсер - миллион. Вы сценарист, я - продюсер, на режиссёре мы сэкономили. И вы считаете, что я нечестен с вами? Беря себе не девяносто, а какие-то несчастные шестьдесят процентов!
   -Простите, Рудольф Валентинович! Я не от жадности... просто по незнанию.
   -Да ладно уж. Из-за этой чёртовой порядочности вечно у меня одни неприятности. Даже жена постоянно говорит: не будь таким порядочным, вечно тобой все пользуются. А я не могу, я так воспитан - порядочным вырос, порядочным умру.
   -Ещё раз простите!
   -Хватит, забудем. Давайте к делу. Итак! Первый шаг мы сделали. Теперь шаг второй - работа. Давайте выкладываться, себя не жалеть... ох-хо-хо, через двадцать минут у меня ужин! Тогда предлагаю встретиться завтра. Вечером я ещё сделаю кое-какие предварительные шаги, пару звонков, пару имейлов. Думаю, к утру у нас договор-другой уже будет. Что ж, в одиннадцать... где ваше рабочее место?
   -О, вы сможете ко мне приехать? Вот визитка, вот тут адрес. Вы без машины? Так... ко мне, если маршруткой, то можете...
   -Не надо, я такси возьму. Что ж, думаю, нам улыбнётся удача. В вас я верю - у вас всё получится, себя я знаю - я не подведу. Безмерно рад нашему союзу.
   Рудольф Валентинович оказался настоящим профессионалом, и он действительно не подвёл.
  
   3.
  
   Всю ночь мне снились белые яхты и я на них: в белых шортах с золотыми лампасами, в окружении длинноногих сирен и с бокалом водки-мартини. Меня укачало, и проснулся я слегка расклеенным. По утрам я всегда хмур и ворчлив (когда есть на кого ворчать), поэтому к затеянному вчера предприятию относился уже слегка скептически. Залившись кружкой кофе и поплюхавшись под душем, я привёл себя в более-менее жизнерадостное состояние и к приходу одиннадцатичасового гостя уже надел на себя свою фирменную улыбку (некоторые мои друзья почему-то называют её "улыбкой Фернанделя").
   -Рудольф Валентинович! Рад вас видеть! Отлично выглядите, прошу, проходите!
   Выглядел он так же, как и вчера, только платок, которым он продолжал обмахиваться, был капельку посвежей да в другой руке появилась коричневая папка.
   -Здравствуйте, Лев Юрьевич, здравствуйте. Тёплый сегодня денёчек! У вас кондиционер есть? Не включите?- сказал он, входя в мой кабинет, он же библиотека, он же гостиная, а также спальня, столовая и кладовка.- Вот оно, обиталище молодого современного автора! А где у вас муза спит?
   -О, я ей спать не даю. Так, иногда подремлет на коврике. Вчера вечером вот немного поработали, попробовали, так сказать, разбавить аккуратными мазками адвертисмента общее полотно нашего произведения. Да вы присаживайтесь! Не желаете чего-нибудь?...
   -Только чаю, если можно,- Рудольф Валентинович пристроился в единственное кресло.
   Я отправился на кухню ставить чайник.
   -Так вот где рождаются главы и абзацы! Уютно, да, уютно.- донеслось до меня из комнаты.- У вас есть дарджилинг?
   -Нет, знаете, я не особо люблю всяких домашних животных...
   -Это чай!
   -А! Кажется, как раз он и есть,- протрубил я, забрасывая в заварник два пакетика краснодарского чая.- С сахаром?
   -Ни в коем случае!.. Благодарю вас,- сказал Рудольф Валентинович, когда я поставил на тумбочку его файф-о-клок.- Так вы, значит, успели поработать? Рад, что вы серьёзно отнеслись к делу.
   Я сел на кровать.
   -Да, надо было решить непростой вопрос. И не один. Как именно нам представить рекламируемый товар? Как его визуализировать? Каким образом явное сделать скрытным, но чтоб оно тем не менее отложилось и запомнилось? Вы же понимаете, фильм - это не совсем то же, что и книга. Зритель ВИДИТ то , что ему хотят показать. Пусть на заднем плане, пусть полуприкрытым, пусть уголком глаза, но оно остаётся запечатлённым на его сетчатке и, следовательно, непроизвольно запоминается. Читателю такое непосредственное видение недоступно. Напишите: "женщина идёт с собакой", дайте это прочесть ста людям и вы получите сто разных визуальных картинок. Кто-то представит даму средних лет в очках с овчаркой, кто-то - молодую блондинку в мини-юбке с пуделем, кто-то - пожилую брюнетку в пальто с сенбернаром, ещё кто-то вообще выстроит полный эротический беспредел. Все картинки будут абсолютно индивидуальными, какой именно ход мысли привёл читателя к его собственной - нам не ведомо. Так как же нам донести до читателя именно тот образ, который мы задумали, при этом не называя прямо женщину молодой блондинкой, а собаку - бульдогом? Нам ведь нужна некая иносказательность, искусное вплетение, как мы вчера говорили.
   -Уверен, вы уже решили этот вопрос.
   -Да, думаю, что да. Представьте себе ту же сотню испытуемых. Теперь давайте напишем им: "по улице проехала машина с пятью кольцами на радиаторе". Пятьдесят человек представят себе "Ауди". Остальные представят проезд олимпийской делегации, но это не страшно: это будут женщины, а на них реклама "Ауди" и не рассчитана. Ну, плюс кто-то один с непонятным нам ассоциативным мышлением всё-равно вообразит себе что-то непристойное. Всё равно, мы достучались до пятидесяти процентов целевой аудитории.
   -Я думаю, даже больше.- заметил Рудольф Валентинович.- Теперь многие женщины водят машины, а некоторые даже знают их названия.
   -Тем лучше. Пусть будет шестьдесят процентов. Продолжим и напишем теперь: "девушка сосала круглый леденец на палочке". Процент людей, чей ассоциативный ход мысли тёмен и непонятен для нас, возрастёт до четверти. Но чистые помыслами остальные семьдесят пять процентов представят себе "чупа-чупс". Итог: в сфере, не столь узконаправленной, как немецкие автомобили топ-класса, мы довели эффективность рекламы до семидесяти пяти процентов.
   -Семьдесят пять - это отлично!
   -А это и не предел! Теперь берём ручку и пишем: "Вадим стоял перед витриной и мечтательно смотрел на ноутбук с надкушенным яблоком". И тут тоже, не сомневаюсь, найдётся один псих с больной фантазией, который, уж не знаю как, даже надкушенное яблоко превратит в полное непотребство. Но несмотря на это, на выходе мы имеем потолок - девяносто девять процентов узнаваемости брэнда!
   -Великолепно! Девяносто девять! Я такого не ожидал! М-м... Э-м-м... А что это за надкушенное яблоко?
   -Э-м-м... М-м... Ладно, пусть будет девяносто восемь процентов. В общем-то даже не столько важны эти цифры, сколько вывод, к которому я пришёл. И этот вывод...
   -Да, этот вывод?..
   -Вы были правы! Искусство может себя содержать! Оно может продаваться, но не быть продажным. Забудем эти два испокон веков сопутствующих друг другу слова: "Нищий Художник". Художник, настоящий Художник, оказывается может быть не нищим! Он может и должен стать частью того самого золотоносного треугольника, он может и должен находиться на самой его вершине!
   Рудольф Валентинович отставил недопитую чашку.
   -Могу вам сказать только одно. Браво! Вчера я вас поучал уму-разуму, сегодня была моя очередь выслушать лекцию. Ваша теория эффективности - это блеск! Спасибо вам, теперь я полностью уверен в успехе.
   -Теории - теориями, но я вчера также постарался применить эти слегка абстрактные постулаты на нашей конкретной книге, переложить их на бумагу, точнее, на экран.- Я включил планшет.- Вот, несколько набросков... Кстати, забыл у вас поинтересоваться количеством рекламодателей, насколько плотно нам придётся рассеивать их по тексту?
   -Пока у меня четыре договора. Позже обязательно будут ещё.
   -Четыре - это нормально,- обрадовался я.- Да пусть хоть десять ещё будут, с этим мы справимся. Художественной части такое количество почти не повредит, а уж мы постараемся заретушировать наши рекламные вставки так, что читатель их и не заметит, но в мозгу они застрянут прочно.
   -Спасибо, что вы говорите "мы", но это только ваша заслуга,- сказал Рудольф Валентинович.- Это ваше отточенное перо мастерски всё вплетёт и заретуширует.
   -Ну что вы, наполовину и ваша. Даже на шестьдесят процентов,- попытался я пошутить.- Так, ну давайте посмотрим, что я тут набросал. Вот, первый набросок. ГГ входит в бар...
   -Кто?
   -Главный герой. Вообще его зовут Стёпа. Значит, так, он хочет пить и заходит в бар. Повествование у меня от первого лица.
   Я стал зачитывать:
   - "Я бесконечно устал от обрушившихся на меня невзгод, я был потрёпан и зол, меня мучила жажда. Я подошёл к стойке и сказал: -Мне как обычно. -Желаю вам приятного дня,- сказал бармен, подавая мне живительный нектар. Я взял банку и стал смотреть на неё, не в силах оторваться. -Льда,- сказал я бармену. Восхитительный синий цвет банки успокаивал. Я провёл пальцем по ней, от первой П и до последней И, стирая ледяные капли и любуясь совершенными формами букв, а затем, хрустнув колечком, влил этот тёмный неземной напиток в стакан со льдом. Я приложил его к щеке и закрыл глаза. Наконец, не в силах больше терпеть, я жадно приник к стакану. Миллионы ледяных брызг взорвались внутри меня, пропитывая внутренности животворительной влагой, охлаждая и успокаивая измученное тело и бодря уставшую душу.Теперь всё будет хорошо, подумал я, теперь всё наладится. Девушка, сидящая за стойкой неподалёку, улыбнулась мне." Конец цитаты. Ну как?
   -Блестяще! Ёмко, доходчиво, проникновенно. Я будто сам почувствовал, как напиток пропитал и взорвался. Аж зябко стало, честное слово! Вот это дар! Это что мы сейчас отрекламировали?
   -Э-э-э. Ну как же?.. П - И. Пепси.
   -Ну конечно, Пепси. Слушайте, так это замечательно! Пепси-то у нас уже есть,- Рудольф Валентинович похлопал рукой по папке на коленях.- Вы как нутром чувствовали! Пепси - это стопроцентно надёжный вариант, готовы тратить деньги на любую рекламу. Я всегда с них начинаю.
   -Здорово!- сказал я польщённо.- Это у меня как бы набросок был, но раз всё так хорошо совпало, то...- я вопросительно посмотрел на него,- это мы оставим?
   -Конечно! Отлично ведь написано. Только...
   -Да-да?
   -Давайте немного подправим.
   -Да не вопрос. Слово - не воробей, зато backspace всегда наготове. Что нас не устраивает?
   -Я думаю, всё-таки надо эти П - И заменить. Добавить чуток ясности. Как вы там говорили про ассоциативное мышление... чтоб потребителю не мерещились всякие Письки да Попки. Мне, конечно, неудобно вам указывать... Подача, так сказать, блюда - это ваша вотчина, но...
   -Ох, да что вы! Наоборот, спасибо за советы. Мне казалось, что это было написано достаточно завуалированно и в то же время понятно, но, может, действительно со стороны это читается как-то двусмысленно. Давайте обдумаем, как тут поступить?
   -А что, если мы просто напишем "Пепси"?- доброжелательно предложил Рудольф Валентинович.
   -Простите?
   -Пепси.
   Я с удивлением посмотрел на Рудольфа
  Валентиновича. Рудольф Валентинович по-прежнему доброжелательно смотрел на меня.
   -Пепси?- переспросил я.
   -А зачем все эти П да И? По-моему, куда как лучше написать: "Я с вожделением и как там у вас ещё смотрел на банку Пепси", вам так не кажется?
   -Нет.
   -Нет? Ну, тогда может быть, "Я провёл пальцем по ледяным каплям на слове Пепси"?
   -Нет.
   -Тоже нет?- удивился Рудольф Валентинович.
   -Послушайте, мы с вами два дня обсуждаем, как сделать рекламу скрытой. Чтобы она была, но её не было видно. И теперь вы хотите, чтоб я написал: "банка Пепси"? Это, по-вашему, и есть "вплести художественно и органично"?
   -Я вас понимаю. Да, краешек вуали слегка приподнят, да, тумана станет поменьше. Но может, это только на пользу пойдёт? Ваше талантливое перо...
   -Моё перо не будет этого писать!
   -Увы, но оно должно.
   -Должно?
   -Да. Простите меня, я конечно должен был раньше сказать, но я считал, что вы в курсе стандартных условий.
   -Каких ещё условий?
   -Упоминание продукта. По договору мы обязаны абсолютно точно воспроизвести наименование торговой марки. Можно писать его обычным шрифтом, можно - жирным, можно курсивом, можно заглавными буквами. Сокращать название или каким-то образом маскировать его - нельзя.
   -Нельзя, значит?
   -Увы...
   -Так какого же лешего вы раньше об этом не сказали? Какого лешего морочили голову этой искусной органичностью? Какого лешего я полночи придумывал, какими ешё фиговыми листками понаприкрывать весь этот срам?
   -Ох, прям срам! Позвольте, Лев Юрьевич, поговорить с вами прямо и открыто...
   -С удовольствием! Говорю вам прямо и открыто: я не напишу в своей собственной книге своими собственными руками слово "Пепси".
   -Хорошо. Позвольте и вы мне напрямоту. Вы мне нравитесь. Мне нравится ваша принципиальность, ваши твёрдые убеждения. Когда я смотрю на вас, я вижу себя в молодости. Поверьте, я ни за что не хотел бы изменить ни вас, ни ваше мировоззрение. Но бывают убеждения, а бывают и заблуждения. Ну что, объясните мне, тут такого? Человек хотел пить, зашёл и выпил банку Пепси! Вполне естественная потребность. Вы, что ли никогда Пепси не пьёте?
   -Не пью.
   -А вот ваш герой пьёт! Но вы почему-то хотите скрыть, что именно он пьёт. Никакой искусной органичностью тут и не пахнет. Наоборот, возникает впечатление, что вы пытаетесь скрыть что-то постыдное.
   -Действительно, такое впечатление?
   -Да! Писатель вашего уровня всегда тщательно выписывает детали. Читатель это знает, и когда в досконально прорисованном пейзаже ему попадается серое размытое пятно, он чувствует обман. Ваш герой выпил банку Пепси, миллионы людей пьют Пепси, в тысячах книг герои пьют Пепси, вы и сами наверняка читали книги, где пьют Пепси, только не обращали внимания на то, что там пьют Пепси. А почему?
   -Да не помню я таких книг.
   -Вот именно! А почему не помните? Потому что это естественно и не обращает на себя внимания. Герой зашёл в бар и выпил банку Пепси. Чего тут стыдиться? Нормальный поступок, который может совершить каждый. Что мы с этого имеем? Читателю напомнят, что существует напиток под таким названием, причём не каким-то вызывающим способом: он просто скользнёт глазами по названию и будет читать дальше. У вас же он начинает мазать пальцем по банке, задавать задачи на логику, и в итоге читатель понимает, что ему самым нечестным образом пытаются всучить рекламу. Что мы имеем тут? Обманутого читателя и недовольного рекламодателя, так как мы сделали ему антирекламу.
   -Вы правы,- я чувствовал себя несчастным.- Так что же нам делать?
   -Позвольте процитировать одного иностранного классика: хотите что-то спрятать - положите это у всех на виду. Вы хотите, чтоб рекламы не было видно - покажите её читателю, и он её не заметит. Зато она, как вы совершенно справедливо заметили чуть раньше, останется в подсознании, а нам именно это и надо. Ну, скажите, Лев Юрьевич, я вас убедил?
   -Это вы умеете. Хорошо! Мои дети будут проклинать меня, но я это сделаю. И если ГГ захлебнётся этой Пепси-колой, то я буду только рад. Что там у вас ещё за договора? Надеюсь, Кока-колы нет?
   Рудольф Валентинович нырнул в папку:
   - Самсунг, Нокиа, и, да, конечно, Кока-кола. А как же! Извечный конкурент! Я, как только заключил договор с Пепси, сразу стал им названивать. Едва они узнали, что тут участвует их заклятый враг, тут же согласились. Это глупо было бы упустить. Вообще, когда я звонил в Пепси, я им тоже самое сказал. Как результат - это пока наши самые крупные сделки. Пока.
   -Ну и ладно!- махнул я рукой.- Если герой выживет после Пепси, мы добъём его Кокой. Хе-хе! Если и это вдруг не поможет, вкатим ещё дозу Пепси бесплатным бонусом. Контрольный выстрел за наш счёт. Это поможет им вырваться вперёд и раздавить конкурента. Пепси станет мировым лидером. Пусть разочек попользуются нашей добротой.
   -Тридцать девять разочков,- сказал Рудольф Валентинович.
   Я продолжал посмеиваться своей шутке и благодушно спросил:
   -Как вы сказали?
   -Тридцать девять разочков,- с готовностью повторил Рудольф Валентинович.
   -А что это значит?
   -Что вы ещё тридцать девять раз должны упомянуть Пепси. Всего наименование должно быть упомянуто сорок раз.
   Никогда ещё скромная акустика моей комнаты не воспроизводила такого количества эха, как сегодня.
   -Сорок раз?
   -Да, согласно договору.
   -Я должен на паре сотен страниц этой несчастной книжонки сорок раз написать "Пепси"?
   -И "Кока-кола" тоже сорок раз. На меньшее они были не согласны. Конкуренция - это великое...
   -Вы спятили?
   -Это мы как-то уже обсуждали. Нет, не спятил. Предупреждая дальнейшие вопросы, также скажу - не пьян и не обкурился. Это мы тоже обсуждали. Не пью и не курю.
   -Тогда с чего вы взяли, что я соглашусь восемьдесят раз обляпать свою книгу этим пойлом? Да у меня даже такого количества персонажей не наберётся, включая прохожих на улицах. Всем только и придётся постоянно делать, как пить Пепси и запивать её Кокой.
   -Не переживайте, я найду им ещё занятия. Я только приступил к работе.
   -А я со своей уже покончил! Даже не надейтесь, что я продолжу участвовать в этом балагане. Может, вы и не псих, но из меня точно пытаетесь сделать придурка. Пока я сам не чокнулся, вот вам моё последнее слово: нет!
   -Знаете, а вы временами бываете слегка импульсивны. Как сказал ещё один иностранный классик: спокойствие, только спокойствие. Пожалуйста, не берите всё так близко к сердцу, и давайте поговорим.
   -Нет!
   -Успокойтесь, мы просто поговорим. Ничего больше! Ну, вы успокоились?
   -Я спокоен. Можете говорить, что хотите. Я вам уже всё сказал.
   -Хорошо. Вам претит быть продажным писакой и вы отказываетесь от нашего проекта. Я вас понял. Вы были готовы написать слово "Пепси" один раз, но сорок раз ваша совесть уже не выдержит.
   -Потому что это бред! Да даже если я это всё напишу, никто такое не издаст, а если и издаст, то никто этого не будет читать. А если вдруг кто-то прочтёт, то немедленно плюнет в моё имя на обложке. Вашего-то там не будет! Да, я согласился один раз вскользь упомянуть это ваше Пепси - вы меня уговорили. Да, захотелось сорвать куш, золотой телец иногда ослепляет, знаете ли. Но уж в таком позорище, что вы сейчас предлагаете, я участвовать не намерен.
   -Ясно. Не намерены. Что ж, э-э-м... Как вы там сказали? Сорвать куш? Скажите, а как по-вашему, сколько платят за одно такое упоминание?
   -Понятия не имею. Мне как-то всегда неудобно такими вещами интересоваться. Но, как мне казалось, за несколько искусно прикрытых рекламных вставок - сто тысяч, может даже больше. Ваши слова.
   -Как вам казалось!.. Можно у вас поинтересоваться, как называется ваша книга?
   -Можно, из этого я секрета не делаю. "Девушки и море".
   - Жалко я раньше не знал. Точно? Вы уверены?
   -Уверен,- неуверенно сказал я.
   -Не "Война и мир"? Не "Ромео и Джульетта"? Не "Преступление и наказание"? Откройте мне глаза, ваше имя гремит на весь мир? Вы убеждены, что вас засыплют золотом за то, что в книжке про девушек и море вы искусно замаскированным образом вскользь упомянёте буквы П и И?
   -Я убеждён? При чём тут я? Это вы меня пытались убедить.
   -Я вам лишь говорил, что для этого надо работать. Вот в чём я пытался вас убедить. Это Гарри Поттеру достаточно вскользь упомянуть, что его дедушка как-то с бодуна попил Пепси, вашему же Стёпе придётся хлыстать его цистернами. Вот когда ваше имя будет знать каждый первоклассник, а про Стёпу будут снимать фильмы, тогда и называйте свою цену. А пока это стоит семьдесят пять рублей.
   -Семьдесят пять рублей за рекламу? Компании с миллиардными оборотами будут платить мне по семьдесят пять рублей?
   -Нет-нет, не по семьдесят пять!- протестующе задрал палец Рудольф Валентинович.
   -А, а то мне послышалось....
   -По тридцать. Не забывайте, что шестьдесят процентов - мой честно отработанный гонорар. Вот, пожалуйста - договор с Пепси на три тысячи рублей. Вот Кока-кола - на такую же сумму.
   -Мне без разницы. Стёпа не будет хлыстать ни Пепси, ни Коку. Он, как все нормальные люди, будет пить пиво. Не Туборг и не Хайнекен, заметьте, а просто обычное пиво. Без всякого названия. Свои договора, хотите - можете порвать, хотите - пишите книгу сами.
   -К сожалению, порвать не получится. У этих расчётливых международных корпораций имеется своя шайка безжалостных киллеров. Скрыться не удастся ни вам, ни мне, уверяю вас.
   -Чего?.. Хоть сейчас-то вы шутите, я надеюсь?
   -А вы полагаете, что только вы умеете шутить? Меня тоже, представьте, иногда захлёстывает жажда розыгрышей и веселья. Да, я пошутил.
   -Смешно.
   -Спасибо. Ну, раз вы не нуждаетесь в деньгах...- Рудольф Валентинович встал.- Не вижу причин продолжать уговаривать вас. Очевидно, вы и так прилично зарабатываете. Кстати, подскажите, где тут ближайший книжный магазин? Хочу купить ваши книги. Да-да, серьёзно, буду понемногу читать по вечерам и вспоминать о нашем несостоявшемся проекте. Сколько у вас книг вышло?- Рудольф Валентинович выжидательно посмотрел на меня.
   Это была моя ахиллесова пята, и мне не хотелось, чтобы он щекотал её дальше.
   -Немного. Зачем вам вообще деньги на них тратить? Перечитайте лучше "Войну и мир".
   -Перечитаю, перечитаю. Так сколько?
   Я опустил глаза.
   -Пока нисколько. Я, можно сказать, в начале пути.
   -Понимаю. Писательская карьера только набирает обороты. Все ваши свершения ещё впереди. Ну а сейчас, сейчас вы на что существуете? Наверное, вы и так довольно состоятельный человек, и писательство для вас лишь увлечение? Нет? Или у вас есть побочная профессия, приносящая вам основной доход? Может, вы повар, или сантехник, или ландшафтный дизайнер? Нет? Тогда, очевидно, случайные шабашки помогают вам держаться на плаву, а? Очерк о красивом июньском закате в местной газете, юмореска в бесплатной телепрограмме. Так?
   -Нет. К сожалению, не так. Сейчас у меня нет никаких доходов, ни случайных, ни постоянных,- сказал я.
   Рудольф Валентинович немедленно сел обратно в кресло и поднял палец:
   -Вы разрешите мне высказаться напрямую? Пожалуйста, не подумайте, что я хочу изменить вас и ваше мировоззрение. Я с глубочайшим уважением отношусь к вашей принципиальности. Мне понятна ваша позиция, более того, я и сам в вашем возрасте имел такие же убеждения,- начал он.- Но...
   В комнате явственно запахло серой. Я понял, что опять проиграл.
  
   4.
  
   Этой ночью я не видел ни белых яхт, ни длинноногих сирен. Мне являлся лишь Рудольф Валентинович, тычущий мне в лицо холёным пальцем и душевно говорящий: "на какие средства вы существуете?", "хотите стать богатым?", "как сказал один иностранный классик" и пр.
   Сам ГГ моего сна пришёл вскоре после полудня, как всегда лучась отеческим добродушием.
   -Приветствую вас,- сказал он, потряся мне руку.- Как настроение? Готовы к дальнейшему сотрудничеству?
   -Не готов,- мрачно ответил я.- Но постараюсь. Чаю?
   -Нет-нет, спасибо,- быстро сказал Рудольф Валентинович,- я отзавтракал.
   Мы расселись по вчерашним местам.
   -Ну что ж,- начал он.- предлагаю поделиться вестями с полей. Как ваша битва за урожай?
   -Сражаюсь потихоньку. Не забывайте, помимо сеяния разумной, доброй и вечной рекламы мне ещё надо сюжет вперёд двигать. У меня пока с треть книги только написано.
   -Давайте сегодня книгу и обсудим. Не сюжет, конечно, и не характеры героев - это за пределами моей компетентности. Просто в общих чертах, чтоб я имел какое-то представление. Это может мне помочь в работе.
   -Ну, хорошо... Так, книга, как вы уже знаете, называется "Девушки и море"...
   -Ох, простите, что перебиваю!
   -Что такое?
   -На самом деле книга называется "Повесть о настоящем самолёте".
   -Это ещё с чего вы взяли? Мне лучше знать, как она называется.
   -Извините, это целиком моя вина. Я забыл вам вчера сказать...
   -Что именно?
   -Понимаете, вчера утром сижу я в отделе по маркетингу вашего завода безалкогольных напитков и подписываю договор на рекламу Пепси. А в договоре надо указать название книги. Представляете, а я его не знаю! Пришлось выкручиваться и срочно придумывать какое-то название.
   -И вы придумали "Повесть о настоящем самолёте"?
   -Да вот почему-то всплыла в памяти эта повесть Полевого, ещё в школе её читал. Решил слегка переиначить. А что, хорошее, броское название. Вам чем-то не нравится?
   -Да. Как минимум тем, что в книге нет никаких самолётов. Ни одного! Девушки есть, море есть, а самолётов нет.
   -Ну вставьте один. Пусть будет.
   -Удивляюсь, что вы не назвали книгу "Повесть о настоящей Пепси-коле".
   -Это был бы неправильный шаг,- объяснил Рудольф Валентинович.- Привлекая одного рекламодателя, мы оттолкнём других.
   -Ясно. Значит, самолёт.
   -Уверен, вы что-нибудь придумаете. Вы читали "Королей и капусту"? Это книга не про королей и не про капусту. У вас задача ровно в два раза проще - книга не про самолёт. Признаю свою вину, но она теперь должна называться именно "Повесть о настоящем самолёте". В остальные три договора я, естественно, вписал это название. И в сегодняшние семь - тоже.
   -Ого - семь! Ударная работа!
   -Да что вы! Будь у меня тут мои московские связи, каждая бабушка с семечками на рынке уже несла бы нам свои червонцы. Но давайте вернёмся к книге. С названием мы определились...
   -Вы определились! Я даже не знаю, что мне с ним делать. Хоть забрасывай эту книгу и пиши другую про будни Аэрофлота.
   -Аэрофлот! Возьму на заметку. Завтра позвоню, узнаю, сколько они готовы выложить за роман о мужественных лётчиках и красавицах-стюардессах. "Летайте самолётами Аэрофлота!" Этот знаменитый слоган рефреном будет нестись с каждой страницы. Отличная идея!
   -Не надо пока. У меня другая идея вызревает. Может, Самолёт - это будет прозвище главного героя? Стёпа Самолётов... Самолётин... Саломатин... да, точно! Саломатин или Саломатов! Жалко, конечно, у Стёпы была такая хорошая фамилия, Багровский.
   -Саломатов - гораздо лучше,- убеждённо сказал Рудольф Валентинович,- а самое главное - под прозвище подходит. Не перестаю удивляться вашей находчивости. Степан Саломатов по прозвищу Самолёт! Грандиозно! Значит, можно двигаться дальше. Действие, как я понял, происходит в наше время? Отлично. Будь это роман о средневековье, нам пришлось бы поломать голову, как подать все эти Пепси и Нокии.
   -Да, они смотрелись бы немного натянуто,- подтвердил я.
   -Вы и с этим справились бы, не сомневаюсь. Но нет нужды усложнять себе задачу. У нас современность, а значит герои ездят на машинах, звонят по сотовым телефонам, моют стиральным порошком...
   -Может, не надо стирального порошка?
   -Тайд.- Рудольф Валентинович залез в папку.- Упомянуть название двенадцать раз. Ариель. Десять раз.
   -Двадцать два раза вымазюкаться и постирать. Задача трудная, но выполнимая. Телефоны, позвольте я догадаюсь, это Нокиа?
   -Да, в основном. Пятнадцать раз. Остальные пусть Самсунгами пользуются. Самсунг - двадцать пять раз. Сами решите, как распределить между телефонами, телевизорами и прочей техникой.
   -О, свобода выбора! Какой простор для разгула писательской фантазии! Так, а ездит герой, часом, не на Астон-мартине?
   -Что-то вы зациклились на этом Астоне. Нет, у вас в городе вообще плоховато с авто-представительствами. Пока только,- Рудольф Валентинович прочитал по бумаге,- Ссанг-йонг какой-то - шесть раз. С сигнализацией Аллигатор - тоже шесть раз.
   -Нет-нет! Без сигнализации!- заволновался я.- Не должно быть у Стёпы сигнализации. По сюжету у него из запертой машины крадут одежду. Если сигнализация не сигнализирует, когда крадут - это плохая сигнализация. А значит, плохая реклама.
   Да?- Рудольф Валентинович задумался.- Мы должны быть честными и давать хорошую рекламу. Пусть сигнализация будет качественной и надёжной, но с ней перед этим что-то случится. Например, её украдут. А?
   -Э-э-э... Если сигнализация не сигнализирует, когда её саму крадут, то это тоже плохая сигнализация.
   -Ну пусть сломается тогда, что ли?
   -Э-э... Давайте лучше я сам что-нибудь придумаю. Что у нас дальше?
   -Нутриллон.
   -А что это?
   -Понятия не имею,- признался Рудольф Валентинович,- но это должны выпить, или съесть, или намазать, а может - надеть, в количестве двенадцати штук. Ввиду загадочности предмета предлагаю в книге по отношению к нему использовать термин "употребить".
   -Или употребить термин "использовать". Будем их чередовать. Что у нас ещё?
   -Тампакс.
   -Тампакс? Господи, куда я его вставлю?
   -Да вставите куда-нибудь. Всего-то пять раз вставить.
   -Всего-то... Это же лёгкий приключенческий роман.
   -Ну не обязательно его по назначению использовать. Знаете анекдот? Просыпается утром мужик с бодуна, смотрит в зеркало, а у него...
   -Ладно-ладно, пять раз не по назначению. Ещё что-то есть?
   -Да, последнее. Думаю, вам будет приятно. Теперь ваш герой может пить пиво.
   -Рад за него. Пепси ему как-то не шло.
   -Это вдобавок. Пепси тоже придётся пить, причём в два раза чаще, чем пиво. Но это временно. Пока у нас только Балтика - двадцать раз. С остальными веду переговоры. Бочкарёв и Старый мельник жлобствуют, предлагают какие-то смешные деньги, буду с ними ещё торговаться, а ваш местный пивзавод вообще предложил расплатиться ящиком Жигулёвского. Чувствую, с них вообще больше ничего не возьмёшь, но и таскаться с ящиком не хочется.
   -Я могу сам съездить, забрать. Послушайте, а как нам это пиво рекламировать? По закону надо же писать предупреждение о вреде алкоголя. Может, сноску после названия ставить и внизу страницы писать: употребление в больших количествах вредно и так далее? А? Как вам, неплохо придумано?
   -Да, так всё и делается. Также к каждому наименованию обязательно ставим сноску "товар сертифицирован" или "не подлежит обязательной сертификации". Закон есть закон.
   -О, вот как!
   -Да нет. Это у меня опять приступ веселья и розыгрышей. Какие сноски? Это же скрытая реклама!
   -А, ну да. Просто я думал, алкоголь всё-таки.
   -Кстати, надо бы заняться и крепкими напитками. И сигаретами. Из-за всё усиливающихся законодательных ограничений производители водки и табака постепенно теряют привычные рекламоплощади. А тут появляемся мы и заполняем нишу. Благородные герои пьют виски, обаятельные негодяи элегантно курят.
   -Этого ещё не хватало! Да я ж вас знаю. Вы принесёте это всё в таких количествах, что все скурятся и сопьются ещё во время завязки сюжета.
   -У вас явный талант всё преувеличивать. Это, наверное, у всех писателей так. Я ж вас тоже знаю. Вы всё время жалуетесь, а потом всё делаете как нельзя лучше. Однако давайте подведём промежуточный итог нашего продакт плэйсмента. У нас на данный момент одиннадцать договоров на общую сумму
   -Неплохо!- порадовался я.
   -Плохо,- отрезал Рудольф Валентинович.- Конечно, это только начало, это пока мизерная часть от всех контрактов, но вот что я хочу вам сказать. Не могу я развернуться в вашем городе как следует. Обычно рекламодатель бегает за мной, а тут я бегаю, разыскиваю, да и жмоты какие-то эти ваши рекламодатели. В общем, у меня возникла идея...
   -Боюсь я ваших идей,- я действительно с трепетом ожидал, что он ещё мне преподнесёт.
   -Давайте посмотрим на то что мы делаем незашоренными глазами, отойдём от привычных догм и понятий. Можно пройти проторённой дорожкой и удовлетвориться верным испытанным результатом, а можно сделать что-то новое, своё, стать Первыми. Давайте сделаем маленькую революцию!
   -Не могу вам ничего возразить, так как вообще не пойму, о чём вы говорите.
   -Давайте отойдём от самого понятия "продакт плэйсмент", давайте расширим его...
   -Если мы ещё больше его расширим, то на выходе получим не приключенческий роман, а словарь всех существующих торговых фирм и продуктов.
   -А мы и не будем зацикливаться на продуктах. Не одной Пепси-колой жив человек. Давайте поговорим о возвышенном. О романтике, о бесстрашных героях, о далёких странах и морях.
   -Да неужели?
   -Вот скажите, вам когда-нибудь хотелось бы стать д'Артаньяном?
   -Д'Артаньяном?
   -Или Джеймсом Бондом, или капитаном Немо?
   -Ну, пожалуй...
   -Не стесняйтесь, тысячи людей мечтают об этом.
   -А что, мы им чем-то можем помочь?
   -Да. Этим волшебником являетесь вы.
   -Очень приятно. Только ничего не понятно.
   -Вы знаете, я сегодня разговаривал с несколькими людьми. И...
   -И?..
   -Вот вы хотели бы войти в историю?
   -Ну если не влипнуть, а войти, то это в моих чуть отдалённых планах. Пока я пытаюсь заявить о себе.
   -Вы талантливы и заявите о себе. Так вот, я говорил сегодня с главврачом нашего санатория... Знаете, тяга к славе и приключениям сильна даже в немолодых людях.
   -Он хочет стать д'Артаньяном?
   -Он хочет стать вашим героем.
   -Моим героем?
   -Героем вашего романа.
   -А!- я чуток поразмышлял.- О!- я поразмышлял ещё капельку.- Кажется, до меня дошло. Срисовать с него типаж для моего героя, да? Характер, внешность, привычки... Вы об этом?
   -Да, именно.
   -Понятно. Э-э... даже не знаю. Я уже вроде как определился со стёпиным характером. Цельный, уже сложившийся персонаж... Не знаю, что и сказать. А что, этот ваш главврач - колоритная личность?
   -Да как вам сказать? На первый взгляд, нет, не особенно. Обычный дядька. Косоглазит разве слегка, да гундосит, если это поможет вам вылепить его образ. Нет?.. А знаете, вы правы. Оставляйте героя таким, какой он есть. Зачем вам эта лишняя работа? Просто пусть его зовут...- Рудольф Валентинович вынул из папки ещё один лист и старательно прочитал,- ...Сослан Дзарахматович Махарбеков.
   -Что? Прошу прощения, ничего не понимаю. Кого как зовут?
   -Стёпу,- объяснил Рудольф Валентинович.- Стёпу согласно договору теперь зовут Сослан... - он снова заглянул в лист,- Дзарахматович Махарбеков.
   -Это у вас опять приступ розыгрышей и веселья?- с надеждой спросил я.
   -Нет, сейчас нет.
   -Главного героя теперь зовут Сослан Барабекович?
   -И он прославится в веках. За это он заплатит двенадцать тысяч рублей! Честная взаимовыгодная сделка. Единственное условие: он - главный герой, очень положительный и очень мудрый.
   -Извините, но нет!
   -И вы меня извините, но придётся. Вот договор.
   -Абсурд! А чего ж вы раньше промолчали, когда я фамилию придумывал?
   -Да какая разница, какая фамилия? Пусть будет Сослан Дзарахматович по прозвищу Самолёт. И ещё его секретарша, Ольга Романовна Арутюнян, девичья фамилия - Бабий. Тоже захотела обессмертить своё имя. Очень просила, чтобы она предстала в книге как "Олечка-хохотушка, взбалмошное и неугомонное создание". Цена вопроса - тысяча рублей, но на заглавную роль она и не претендует. Мы ведь сможем органично вставить её в книгу, да?
   -Нет!
   -Сможем, сможем. А потом я разговаривал с двумя нашими электриками. Это братья - Каха и Бека Автандиловичи Пилишвили. Шпили и Вили, как их все называют. Ребята добрые и весёлые, сказали: "Дорогой, какие деньги, пользуйся на здоровье". Это они сначала решили, что я им хочу заплатить, но когда я им объяснил ситуацию, то прониклись и захотели стать главными злодеями. Но, к сожалению, не потянули. Каждый главгад тянет минимум на пять тысяч, а у них на двоих оказалось четыреста тридцать рублей. Так что пусть Шпили и Вили остаются добрыми и весёлыми, но второстепенными.
   -Нет!
   -Ну и ещё ко мне подошёл один сильно пьяный гражданин. Где-то что-то услышал и тоже захотел увековечиться. Предложил сто пятьдесят рублей.
   -Очень смешно.
   -Да, я ему так и сказал.
   -Но в итоге согласились?
   -Поверьте, я умею торговаться, я долго убеждал его накинуть хотя бы полтинник, но это крепкий орешек. Он категорично и крайне нецензурно сказал, что кукиш с маслом мне, а не двести рублей. Так что теперь у нас новый одноразовый персонаж. Правда, личность его немного загадочна. Зовут его то ли Пётр, то ли Фёдор, а как дальше, я вообще не смог разобрать, он как с кашей во рту разговаривал. Тогда я попросил его на бумажке написать, как его полное фамилия-имя-отчество, так он сначала долго сосредотачивался, потом долго прицеливался ручкой, потом долго писал, а в итоге написал "Петрха". В общем, сведений о нём немного, но, как люди честные и обязательные, мы, я думаю, отработаем щедрый гонорар, и у нас проскочит мимоходом пьяненький персонаж по имени Петруха.
   -Никуда он не проскочит... Послушайте, а вы что, и с ним договор подписывали?
   -Нет, заключили джентльменское соглашение. Я человек слова, я ведь вам уже говорил? Люди это чувствуют. И Олечка, и Шпили-Вили, и Петруха простые бесхитростные работяги, им договоров никаких не надо: они выложили денежки авансом и хотят получить то, что они оплатили. И!..- Рудольф Валентинович задрал палец,- как я подсчитал, вам с этих денег причитается шестьсот тридцать два рубля!
   Он достал бумажник, отсчитал деньги и выложил их на письменный стол.
   -У вас есть калькулятор? Перепроверьте, пожалуйста.
   Я молча смотрел на деньги.
   -Хотите, возьмите мой,- он полез в карман.
   -Послушайте, чёрт возьми!..
   -Что?
   -Да ведь это же!... Это...
   -Вы опять начинаете злиться?
   -Это же мой первый авторский гонорар! Первый в моей жизни!
   -А! Это лишь пыльца с одуванчика. Сколько у вас их ещё будет!
   -Да! Но это же первый! Представляете, мне заплатили за то, что я написал вот этой рукой, то есть напишу... Да,да, хорошо, я напишу! Будет вам и Петруха, и Шпили-Вили, и Барабек Марабекович. Фантастика какая-то - опять вы меня уговорили. Ладно. Ещё кто-нибудь неувековеченный остался?
   -Извините,- развёл руками Рудольф Валентинович.- С пипл плэйсментом на сегодня всё.
   -С пипл... чем?
   -Я же говорил, не стоит зацикливаться на одном пунктике. Мы расширяем рамки. Существует продакт плэйсмент, а у нас будет и пипл плэйсмент, и плэйс плэйсмент, и вообще everything placement.
   -А плэйс плэйсмент - это как?
   -Вот как. Где у вас происходит действие?
   -Ну, вообще место не обозначено, но как бы здесь, в нашем городе.
   -А зря не обозначено. Многие города и даже страны туристической направленности готовы извергнуть мощный поток вложений...
   -Поток?
   -Соразмерно отдаче, конечно. В нашем случае, так как вы автор малоизвестный, нам и ручеёк сгодится. Да, думаю, стоит разузнать насчёт известных туристических мест: Лондон, Рио, Аруба, Мальдивы. Кто-нибудь, да заплатит. Я как-то был в Саках... вы знаете, где это?
   -Я знаю, каково это. Меня жизнь тоже не всегда балует, в разных ситуациях приходилось побывать. А вообще, рекомендую, съездийте на Мацесту: там лечат грязью, всяко лучше будет.
   -Саки - это курорт в Крыму, перспективный, динамично развивающийся и нуждающийся в хорошей рекламе. У меня там в администрации есть хороший знакомый. Думаю, мне удастся с ним договориться. Так что, даже если Мальдивы и Аруба нам не заплатят, как минимум Саками мы обеспечены.
   -Не могу выразить, как я рад! А если вдруг все заплатят? И Лондон, и Рио, и Мальдивы? Где тогда действие будет происходить?
   -Да везде.
   -В какой ещё везде? Я в этих местах вообще никогда не был, даже в ваших Саках. Как я про них буду писать?
   -Жюль Верн тоже никогда на Луне не был. А у вас, в отличие от него, интернет есть. Нормально напишете, я знаю. Немного там действия, немного там - выйдет отличный международный бестселлер.
   -Так это ж мне весь сюжет переделывать. А что, с нашей администрацией, вы не можете договориться? У нас ведь тоже перспективный динамичный курорт.
   -М-м-м... Договориться-то я со всеми могу. У вас нет там случайно хороших знакомых?
   -Никаких нет.
   -Ладно, завтра съезжу, разузнаю.
   -Вы только не перенапрягайтесь. У нас и так текст слегка... э... переразбавлен.
   -Только слегка. На ... рублей. Но всё ещё впереди. А сейчас, к сожалению...
   -У вас ужин,- закончил я.
   -Да.
   Наисердечнейше распрощавшись, Рудольф Валентинович отбыл, а я, взяв планшет, стал искусно вплетать в многострадальный роман его дерзкие плэйсменты.
  
   5.
  
   Кратко обрисую четвёртый день нашего знакомства и сотрудничества.
   Я трудился в поте лица, Рудольф Валентинович, судя по изрядно располневшей к нашей встрече папке - тоже. Просмативая договора, я, помимо набивших оскомину Панасоников, Жиллеттов, Шанелей, Мальборо, Макдональдсов и пр., натыкался на причудливые незаезженные названия.
   -Шокси? Что это за зверюга?
   -Дайте взгляну. А, это что-то вашего местного производства, Корзявин и Ко, имеет большое желание выйти на общероссийский рынок. Шокси - это крем для прыщей.
   -От прыщей,- поправил я.- Понятно.
   -Нет, для прыщей.
   -Для выращивания и приумножения, что ли?
   -Удивительно, но так. Это крем именно для появления прыщей.
   -И вам известен смысл применения этого крема хотя бы в локальном масштабе, не говоря уж об общероссийском рынке?
   -Да, я поинтересовался. Смысл таков. Вам известно, у кого бывают прыщи?
   Я задумался:
   -У лягушек?
   -Да нет, я про людей. У каких людей есть прыщи?
   -Ну, у моего двоюродного брата Серёги есть. Если попытаться как-то систематизировать этих людей, то я бы отнёс их к категории прыщавых. Точнее не скажу.
   -Прыщи есть у молодых.- сказал Рудольф Валентинович.- У незрелых юнцов и девиц. Теперь понимаете смысл? Это типа омолаживающий крем. Идея в том, что человек с прыщами выглядит моложе своих лет. Увядающий донжуан мажет на лицо Шокси и становится похожим на вашего двоюродного брата. Все девушки вновь одаривают его своим вниманием.
   -Это вряд ли... Но суть я уловил. Свежая, новаторская идея. Развивая её, могу предложить выбить донжуану несколько зубов и надеть на него шортики и гольфики. Согласно этой теории, он будет выглядеть лет на семь. Предлагаю продать Козявину эту идею.
   Рудольф Валентинович достал блокнотик и что-то пометил в нём.
   -А вот это что? Гинтоник девятипроцентный,- спросил я.
   -Тоже ваше местное изобретение, хитрый такой напиток. Производитель - ООО Пичикян Ltd. А хитрость в том, что "девятипроцентный" - это не содержание алкоголя, а часть названия напитка. То есть Гинтоник на самом деле не девятипроцентный, то есть не девятиградусный, а совсем безградусный. Улавливаете?
   -Не совсем... Нет, совсем не улавливаю.
   -Как же! ООО Пичикян не имеет права производить алкогольные напитки, но он может выпускать безалкогольные. По сути, этот Гинтоник - обычный лимонад. Также Пичикян может присвоить напитку, выпускаемому по оригинальной рецептуре, своё собственное название, ну за ограничениями типа тождества и схожести с известными марками, нецензурности, оскорбления религиозных чувств и тому подобных. Гинтоник, конечно, навевает кое-какие ассоциации, но джин-тоник - это не торговая марка, а общее название напитков. "Девятипроцентный" под эти ограничения тоже не попадает. И вот простой неприхотливый покупатель заходит в магазан и видит на витрине банку с надписью "Гинтоник 9%", с изображением рожи пьяного гинтоника и по невысокой цене. Он, конечно, может броситься читать состав и обнаружить отсутствие заветного ингридиента "спирт этиловый", но так как в магазин никто с телескопом не ходит, то можно определить такую вероятность, как близкую к нулевой.
   -Да, но когда покупатель выпьет этот Гинтоник, он же поймёт, что там нет никакого алкоголя.
   -Я пробовал его, и вот что вам скажу: покупатель ничего не поймёт. Этот лимонад неимоверно гадок и вонюч. Вы тут проходились по поводу Пепси, так вот попробуйте Гинтоник. Вполне сойдёт за смесь рома, текилы и формальдегида с капустным сиропом. Больше того скажу, покупатель ещё и опьянеет. Вы не слышали об опытах британских учёных? Тестуемым под видом спиртного давали какую-то безалкогольную чепуху, и те косели, орали песни и валяли столбы.
   -Слышал. Думаете, тестуемым давали Гинтоник 9%?
   -Во всяком случае, что-то подобное. Ну так вот. Думаю, вам понятна выгода мистера Пичикяна? Расходы минимальны, никаких акцизов на алкоголь, цена ненамного ниже всяких там ягуаров, плюс можно продавать в любое время суток и без ограничений по возрасту.
   -Ничего святого. Детям тоже будут продавать Гинтоник?
   -Может это только на пользу им пойдёт. Если б я в своей далёкой юности попробовал этот Гинтоник, думаю, это отвратило бы меня от алкоголя на всю оставшуюся жизнь.
   -Ужас какой-то! Ладно, пусть Сослан Карабасович хлебнёт Гинтоника и обзаведётся сексапильными прыщиками. Дальше у нас... Бог ты мой! Это ещё что за?..
   -В чём дело?
   -Что это? "Вкусные фекалии от Гочи"!..
   -Как что? Вкусные фекалии. Слоган - "Скушай, пальчики оближешь, а не то меня обидишь". Употребить пять раз, триста рублей.
   -Кто их будет употреблять? Послушайте, вы в погоне за лишним рублём все границы готовы перейти. Зачем вы это подписали?
   -Да как зачем? Человек делает фекалии, хочет их прорекламировать.
   -Все делают фекалии. Но никому больше не приходит в голову их рекламировать. Рудольф Валентинович, дорогой, вы переутомились, может вам отдохнуть пару дней?
   -Перестаньте! Какой отдых? Я, конечно, не очень хорошо знаком с вашей кавказской кухней, может, у вас все поголовно делают фекалии, но платит нам уважаемый Гоча, и поэтому мы должны прорекламировать именно его фекалии. У него и своя фекальная есть.
   -Фекальная? А!- схватился я за голову.- Послушайте, я имею подозрение и надеюсь, оно окажется правдой, что, может, уважаемый Гоча всё-таки делает хинкали?
   -Хинкали? Да, возможно. У этого Гочи такой акцент! Да, наверное, хинкали. Запутаешься во всех этих сациви, чахохбили, хинкали... Хм, а что же такое тогда фекалии? Есть такое блюдо?
   -Нету. Скажите, а кто договор этот составлял?
   -Я. Гоча с оргтехникой не дружит, только подпись ставить умеет.
   -Понятно. Уф, честно вам скажу, у меня немного отлегло от сердца. Прямо гора с плеч. Значит, хинкали. Всего лишь хинкали!
   -Рад, что вам полегчало. А то вы так распереживались!- Рудольф Валентинович задумался.- Только вот что...
   -Что?
   -Если мы напишем "Вкусные хинкали", то мы нарушим договор. По договору мы обязаны отрекламировать "вкусные фекалии". Такие вот дела! Запутанная ситуация. С одной стороны, теперь понятно, что уважаемый Гоча имел ввиду хинкали, с другой - если мы не напишем про фекалии, то он может вкатить нам иск.
   -Он вкатит нам люлей, если мы напишем про фекалии.
   -Я же говорю, запутанная ситуация. Пожалуй, оптимальный вариант таков: вы пять раз пишете про хинкали и пять раз про фекалии. Таким образом мы в любом случае выполним свои обязательства, как подразумеваемые, так и фактические.
   -Поверьте, куда оптимальнее не дразнить уважаемого Гочу и оставить только хинкали.
   -Даже не знаю. В таком случае нужно снова к нему съездить и заключить новый договор.
   -Только про фекалии особо не распространяйтесь, просто скажите, мол, орфографическая ошибка вышла. Кстати, слово "хинкали" запишите где-нибудь на бумажке, а то опять перепутаете.
   Рудольф Валентинович снова достал блокнот и сделал пометку.
   -Никак не освоюсь в вашем городе. Местный колорит, восточные блюда, непонятные названия. Было б дело в Москве или Лондоне, я б таких ошибок не делал.
   -О! Кстати, а действие всё-таки в нашем городе будет происходить?
   -Да!- вновь расцвёл Рудольф Валентинович.- Надеюсь, вам будет приятно узнать, что я побывал в вашей местной администрации и всё уладил. Мне удалось добраться до мэра.
   -Ну, зная вас, я бы больше удивился, если б ему удалось каким-то образом от вас ускользнуть.
   -Нет, ему не удалось. Полчаса проникновенных убеждений, что известный писатель и путешественник поможет популяризовать славный курорт...
   -Путешественник - это кто? Я?
   -Да. Писатель и путешественник - это звучит красиво. А что, вы не любите путешествовать?
   Я пожал плечами:
   -Люблю. В школе мы как-то в поход ходили.
   -В общем, договор у нас в руках. В бюджете нашлись средства на продвижение и популяризацию славного южного курорта. Десять тысяч рублей.
   -Отлично!- восхитился я.- Особенно если учесть, что действие и так происходило бы на славном южном курорте.
   -А к славному курорту теперь добавится и славный мэр. Двойное удовольствие за те же деньги.
   -А-а, я чувствовал, что без подвоха не обойдётся. Не в нашем это духе, чтоб расходы на популяризацию тратились на популяризацию. Будем популяризовать ещё и мэра?
   -Ну да, есть такое условие. Мэр процветающего города в роли мэра процветающего города. Должен появиться не менее десяти раз, причём в особо трудных и опасных ситуациях, когда герои оказываются в беде. И тут он приходит им на выручку.
   -Как супермен прилетать что ли будет?
   -А что? Почему бы вам не сделать своего супергероя? Пусть у вас будет Человек-мэр, крепкий хозяйственник, бесстрашный борец с коррупцией, не безразличный к нуждам простых людей. Это, кстати, одно из условий, я имею ввиду - подчеркнуть, что он хозяйственник, борец и прочая подобная ерунда.
   -Да, представляю, как сквозь ночь летит Человек-мэр в костюме Бриони, с портфелем, окружённый летящими телохранителями, и строит дороги, детские сады, сажает в тюрьму коррупционеров и пожимает всем руки.
   -Ну, это всё на ваше усмотрение, у меня в плане написательства только совещательный голос.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"