Аннотация: Повесть о солдате, который не хотел служить в армии. Действия происходят в 1984 в психиатрической клинике в Подмосковье. Иллюстрации Екатерины Носуревой.
Неоновый Рай
"Знаешь, Мэри, что такое человеческая душа? - прошептал он с закрытыми глазами. - У животных нет души. Она - та часть человека, которой становится известно, когда с мозгом его что-то неладное. Лично я всегда это чувствовал, Мэри. Ничего не мог поделать, но чувствовал".
Галапагосы, Курт Воннегут
Часть 1
Глава 1. Дурдом
Военная машина скорой помощи медленно остановилась возле парадного входа психиатрической клиники. Из машины выскочил офицер и поспешил к двери. Начинало смеркаться. Я молча сижу в машине и тупо смотрю в окно. По бокам сидят два солдата и держат меня за руки. Около часа мы были в пути. Всё это время мои конвоиры молчали и с непониманием и опаской поглядывали на меня. Пару минут спустя офицер выскочил на крыльцо и махнул нам рукой.
- Вставай, пошли, - сказал конвоир. - Ты сам идти можешь?
- Могу, - сказал я.
Выбравшись из машины, я медленно побрёл к крыльцу, и конвой увязался за мною. При входе в больницу резкий дух медикаментов ударил мне в нос. В одной из комнат горит свет - туда меня направили мои поводыри. Молодой бородатый врач что-то спрашивает у офицера и делает пометки в журнале. Крупная медсестра подошла ко мне.
- Пойдём, сынок в другую комнату, - указала она рукой на дверь, - я тебя осмотрю...
Я кивнул головой и поплёлся за ней. В комнате очень яркое освещение как в фотоателье.
- Снимай одежду, - сказала медсестра.
Я снял военную форму и аккуратно положил её на кушетку.
- И трусы снимай... не стесняйся...
После короткого раздумья я снял трусы. Медсестра осмотрела меня с ног до головы, что-то записала на листе бумаги, взяла мою форму и вышла. Я остался стоять голым. Спустя пару минут она вернулась со стопкой белья.
- Вот тебе пижама, - подала она мне стопку, - одевайся...
Облачившись в пижаму, я остался стоять на месте.
- Присядь на кушетку, - сказала медсестра. - За тобой скоро придут...
Я сел на кушетку и посмотрел на медсестру. Телосложением и чертами лица она походила на мою бабушку. Сильная и дородная женщина. Такая баба из горящей избы мужика вытащит, коня на скаку остановит, мужика бережно уложит и побежит хату тушить.
- У тебя тут в кармане пять рублей было, - сказала она. - Я их в опись внесла, ты сможешь ими воспользоваться позже.
- Хорошо, - сказал я, но толком не понял, о чём она говорит.
Хлопнула входная дверь. "За мной пришли, - подумал я. - Кто пришёл? Куда поведут?" Кто-то вошёл в комнату и встал в дверях. Я сидел за ширмой и не видел вошедшего человека.
- Привет, Маруся!
- О-о, здорово, Боцман! - улыбнулась медсестра.
- Как делишки?
- Неплохо. А у тебя?
- Так себе...
- Новенького солдатика тебе в барак даем.
- Да у нас и так всё забито, - проворчал Боцман. - Как кильки в бочке...
- А что делать? - всплеснула руками Мария. - Мест нигде нет.
- Что делать - что делать?! - хмыкнул Боцман. - В армии служить, а не в психушках отсиживаться. Вот поколение выросло, уроды! Раньше о таком не слыхали. Симулянты!
- Ой, да ладно тебе, Боцман, - махнула Мария рукой и подошла ко мне. - Твоя военная форма останется у нас, когда выписываться будешь, вернем, а сейчас иди с Виктором...
- Хорошо, - встал я с кушетки.
Боцман стоял в дверях, опершись плечом о дверной косяк, и изучал меня взглядом. Из-под халата у него выбивалась тельняшка, рукава были закатаны по локоть, на одной руке татуировка восход солнца над морем, а на другой морской якорь. "Краб, а не человек", - подумал я и подошёл к нему поближе. Сомкнув пальцы чуть выше локтя, Боцман увлёк меня к выходу. Солдаты стояли возле машины курили и пялились на нас. При спуске с крыльца Боцман крепче сжал мою руку.
- Да не убегу я, - сказал я.
- Знаю я вас дезертиров!
Крепко держа меня за руку, Боцман тянул меня словно буксир. Я закрыл глаза. Несколько минут мы лавировали средь луж и листьев без особых проблем. "Он и в правду хороший боцман", - подумал я, и мы остановились. Я открыл глаза. Странный неоновый туман обволакивал здание. Одной клешней Боцман отпер дверь, а другой толкнул меня в темноту. Тусклый аварийный свет осветил небольшую комнату с лавками, вмонтированными в стену.
- Снимай одёжу, - сказал Боцман, побрякивая ключами.
- Зачем?
- Снимай, говорю! По уставу не положено.
"И тут устав", - подумал я и начал раздеваться.
- Носки и тапки тоже снимай...
Я снял носки и засунул их в тапки.
- Готов? - спросил Боцман.
- Ну да...
Боцман открыл ключом странную дверь в полтора метра высотой, наклонил меня за шею и втолкнул в неизвестность. Яркий неоновый свет ослепил меня на мгновенье. Дверь с лязгом затворилась за мной. Медленно приоткрыв глаза, я затрепетал от страха. Адреналиновый холод прошёл у меня по ногам. В небольшом зале на кроватях копошились полуголые существа: лысые, угловатые, злые и худые - как животные в зверинце. В центре зала стоит стол и две лавки по бокам. На одной из лав распластался какой-то мужик в трусах и грязной майке. Возле окна на кровати сидят два пацана во главе с дядькой в наколках. На соседней кровати, опершись на локоть, лежит очень худой человек похожий на зубило и смотрит на меня подозрительно. Рядом на посту сидит санитар и спокойно читает газету, не обращая на меня никакого внимания. "Что за ерунда?! Куда идти?" - подумал я и встретился взглядом с дядькой. Он сидел на кровати очень вальяжно: в трусах и без майки, хотя все были в майках, по-видимому, нравилось ему отпугивать людей своими картинками. После короткого осмотра он махнул мне рукой, и я медленно подошёл к кровати.
- Ты солдат? - спросил меня размалёванный.
- Да.
- И мы тоже...
"Какой он солдат? - подивился я. - Из каких родов войск? Штрафбат не иначе". Всё его тело было усеяно шрамами и татуировками: на груди Дева Мария с младенцем, на спине православная церковь, на одном плече оскал тигра, на другом Иисус на кресте извивается, на кистях церквушки и на пальцах маркизов не счесть. В общем, ходячая икона, а не человек.
- Присаживайся, бродяга, - сказал дядька и подвинулся. - Как тебя зовут?
- Боря.
- А меня Николай, - протянул он мне лапу.
Я пожал ему руку и познакомился с ребятами: одного звали Андрей, а второй что-то буркнул и я не разобрал его имени. Раздалось лязганье замка. Все смолкли и уставились на дверь возле поста санитара. Вошёл Боцман, что-то сказал санитару, тот вышел и закрыл за собой дверь. Затем Боцман подошел к нашей компании и обратился к Андрею.
- Я смотрю, вы уже познакомились?..
- Да.
- Введи новенького в курс дела.
- Хорошо.
- А ты, пацан, когда отбиваться будем, подойди ко мне, я тебе матрас выдам, - сказал Боцман и пошёл в коридор.
Андрей взглянул на мою руку и спросил:
- Ты чё себе трубы вскрыл?
- Да.
- А зачем? - улыбнулся он.
- Жить не хочу!
- То бишь служить? - усмехался Андрей.
- Ну, - задумался я.
- Эй, ты нам эту туфту не гони! - скорчил Коля рожу и без того страшную. - Врачам это втирай, а не нам. Вот, смотри! - показал он руки, где не было живого места от шрамов. - Мы тоже служить не хотим, поэтому здесь и торчим! Понял?!
- Всё понял! Замётано, - сказал я. - А где я могу упасть? Спать хочется, устал...
- Свободных шконок нет! - цыкнул Коля.
- Присядь на мою койку, - сказал Андрей и указал рукой на соседнюю кровать. - А там что-нибудь придумаем...
Забравшись в угол, я сложил голову на колени и моментально отключился. Очнулся я от чьего-то присутствия на кровати.
- В парашу хочешь? - спросил Андрей.
- Не знаю, - потёр я глаза. - А который щас час?
- Скоро отбой. Пойдём на толчок, а то закроют...
- Пошли, - сказал я и слез с кровати.
Боцман стоит возле двери и побрякивает связкой ключей. Мы протиснулись вовнутрь. Туалет был очень маленький и узкий с одним окошком-отдушиной, в которое даже кошка не пролезет не то, что человек. На стене висит ржавая раковина и кран без вентиля. Единственный унитаз накрыт старой наволочкой - все испражняются в дырку. Андрей подкурил окурок и начал шептаться с Боцманом. Сходив по нужде, я подошёл к Андрею, и он сразу же прекратил разговор.
- Курить хочешь? - спросил он.
- Да.
Сделав пару затяжек, я передал окурок Андрею.
- Докуривай, - сказал он. - Я не хочу.
- Спасибо...
Я быстро докурил, и мы вышли из туалета.
- Короче, Борян, свободных шконок у нас нет, и не ожидается.
- Во бля! Хорошо. А что мне теперь делать?.. Где я буду спать?..
- На полу.
- Какой кайф! - покачал я головой. - Может мне уйти отсюда?
- Не отпустят, - усмехнулся Андрей. - У меня есть один вариант, но я не знаю, подойдёт он тебе или нет.
- Какой вариант?
- Сгони Рахима с койки, - указал Андрей глазами на парня азиатского происхождения.
- А Боцман как?
- А ты думаешь, о чём я с ним базарил?.. Он мужик свой - не продаст!
- А если врачи узнают? - сомневался я.
- Как они узнают?!
- Ну, мест не было, а тут сразу появились и я на койке лежу...
- Врачи не знают, кто - где лежит! Они сюда практически не заходят. Боцман не сдаст, а медсестра в такое время из ординаторской не выходит. Все должно быть нормально, Борян. Не ссы!..
- Я даже не знаю, как поступить. Мда!.. На полу мне спать неохота... Значит, буду действовать.
- Правильно решил. Просто так ничего не даётся в этой жизни гнилой. Главное, сделай всё по-тихому: без шума и пыли. Понял?
- Ладно, попытка - не пытка... рискну...
- Давай, Борян, если он вой поднимет, я попробую его успокоить.
- Якши, - кивнул я.
Приближалось время отбоя. Я сидел на кровати и изредка посматривал на Рахима. Он явно что-то почувствовал. Закутавшись в одеяло с головой, он смотрел на каждого проходящего пациента как на врага. А кровать его стояла на проходе, и народ постоянно дефилировал туда сюда. "Как поступить, согнать его или нет? - думал я. - На полу ведь спать не охота. А если врачам сдадут? Могут быть нехорошие последствия. Вот дилемма! Надо бы чурбана сперва прощупать ситуацию". Встал я с кровати и пошёл к посту.
- Тебе чего? - спросил Боцман.
- Постель получить можно? - спросил я.
- Ещё рано...
- А который час?
- Без четверти десять... через десять минут подойди...
- Хорошо, - сказал я и пошёл к кровати Андрея вокруг стола.
Пройдя возле койки чурбана, я взглянул ему в глаза. Увидев меня, Рахим испугался, затрепетал и забился в угол кровати. "Решение принято, - подумал я. - Я буду спать на кровати. Главное, чтобы он не вопил. Ну, ладно, что-нибудь придумаю, закрою ему рот". Спустя некоторое время Боцман встал и махнул мне рукой. Я сорвался с койки и поспешил за ним в коридор. Там вдоль стен на кроватях копошились уродцы. Боцман открыл кладовку в конце коридора и вытащил оттуда одеяла и матрасы. За мной образовалась небольшая очередь из трёх мужиков. Получив первым спальные принадлежности, я быстро вернулся в холл. Подойдя к чурбану, я кинул матрац на кровать.
- Ну-ка вали на хуй отсюда, урод! - прошипел я.
- Му-му-му, - замычал тот.
- Ты чё, не понял, чурбан?! - замахнулся я.
Но бить мне не пришлось, чурбан оказался прытким и быстро спрыгнул с кровати на пол. Скинув его матрас на пол, я уложил свой и взглянул на Андрея. Он одобрительно закивал головой. Коля и человек-зубило лежали на кроватях и без эмоций наблюдали за происходящим. Я лёг и взглянул на чурку, тот заскулил как собака и переполз с матрасом подальше от меня. Вернулся Боцман и как ни в чём, ни бывало, уселся на пост. "Ух, сработало, - обрадовался я. - Хорошо". Тысячи вопросов терзали меня, но я очень устал и хотел спать. Отвернувшись к стене и натянув одеяло на голову, я моментально уснул.
Неоновый свет и гудение ламп разбудили меня. Светает. Боцман спит на посту. Непорядок. Воздух в отделении затхлый и тошнотворный: смесь медикаментов, адреналина, мочи и фекалий. Стены грязно-желтого цвета, по-видимому, от испарений больных. Зарешеченные неоновые лампы висят на потолке и жужжат словно пчёлы. "Почему они свет на ночь не выключают?" - подумал я и огляделся. Обстановка вокруг убогая и однотипная. Вся мебель одного дизайна и углов нет. Станины кроватей сделаны из труб и наглухо прикручены к полу, пост санитара такой же, как и кровати только вмонтирован в стену. Пол в зале плиточный и теплый, по-видимому, отопление в полу, так как батарей нигде не видно. "Ну и местечко", - подумал я и взглянул на спящих больных на полу.
На одном дурачке что-то сидит. Я напряг зрение и очень удивился. Жаба! На груди пациента спокойно сидела пучеглазая жаба. Пару минут я пристально смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я оторвался от жабы и встретился с лукавыми глазами Андрея. Он приподнялся на локоть и поманил жабу как собачку. Та, почувствовав что-то неладное, неуклюже съехала с одеяла и поползла в угол под кровать. Там в стене была трещина до потолка. Андрей беззвучно рассмеялся, покрутил пальцем у виска и повернулся на другой бок. "Да, вот попал! Выйду ли я отсюда? Или это и есть моя последняя пристань?" - подумал я, развернулся к стенке и закрыл глаза.
Глава 2. Рахим
Проснулся я от лязганья замка и диких криков санитаров. Дурдом начал оживать, ухать, охать и стонать. "Что несет мне этот новый день?" - подумал я и сел на кровать. Больные с пола убирают матрасы. На месте Боцмана сидит молодой санитар и вяжет узел на полотенце. Другой санитар отпирает кладовку, побрякивая ключами. Некоторые пациенты продолжают лежать на кроватях и разминать конечности. Я встал с кровати и смачно потянулся.
Делая лёгкую разминку, краем глаза я заметил странную возню возле поста санитара. Человек-зубило спокойно себе лежал на кровати, но потом как-то резко подорвался, заорал и ткнул пальцем в мою сторону. Санитар оставил полотенце и посмотрел на меня. "К кому это он обращается?" - подумал я и почувствовал, что сзади на меня что-то надвигается. Развернувшись на месте волчком, я лишь успел оттолкнуть летящее на меня тело. Это был бедняга Рахим. Скользнув по моему плечу, он вгрызся зубами мне в руку, а именно туда где были наложены швы. Боли я не почувствовал, но рефлекс сработал молниеносно: два удара правой добили чурбана, и тот рухнул на пол. Санитары прыгнули на меня как пантерыи завалили на кровать. Сквозь их тела, я увидел человека-зубило, злобно танцующего Break-dance на чурбане.
- Ах ты, сука, нерусская! - орал зубило и пинал тело ногами. - Чурка ты ёбанная!!!
- Кончай, Лёха! - заорал санитар и подскочил к нему.
- А хули он, на пацана сзади напал?..
- На серу пойдёшь!
- Ой, бля, не пугай! - злобно усмехнулся тот и наступил чурбану на голову. - Не боюсь!..
- Иа-Иа-Иа! - блеял Рахим как ишак.
- Ну, все хорош, успокойся! - строго сказал санитар. - Не убей чурбана!
- Ладно, живи, Чебурек! - Лёша нагнулся и ударил Рахима рукой в живот.
- У-у-у, - застонал тот.
- Прекращай, Лёха! - оттолкнул его санитар. - Иди отсюда!
- Не толкайся! - огрызнулся тот и вальяжно пошёл к себе.
Второй санитар, который всё ещё меня держал, убрал руку с моей шеи, встал с кровати и подошёл к Рахиму.
- Не вой, чурка! - заорал санитар. - А то ещё получишь!
Но Рахим не унимался, посовещавшись между собой, санитары взяли его за руки и поволокли в коридор. С грохотом открылась, а потом захлопнулась дверь в коридоре. Подо мной кто-то шевелится словно ящерица. Я встал с кровати и увидел испуганные глаза больного. Всё это время он не двигался и не издавал ни звука. Я развернулся и пошёл к своей кровати. На руке остались следы от укуса и выступили две капельки крови. Я присел на койку и вытер рукой кровь. "Надо бы рану продезинфицировать, - подумал я. - Может, бешеный чурбан?"
Пациенты начали рассаживаться за столом. Открылась дверь из соседнего помещения и два молодых парня в сопровождении санитаров внесли бачки с едой. Ребята эти были одеты в пижаму и выглядели очень шикарно на фоне полуголых мужиков. Увидев за столом Андрея и компанию, я подсел к ним.
- С добрым утром! - усмехнулся Андрей. - Ну, как тебе дурка?
- Что поделать, - развёл я руками. - Бывает. А куда чурбана унесли?
- В изолятор к Царю, - улыбнулся Андрей. - Тебя за это серой вмажут...
- За что - за это?!
- За то, что чурку замочил, - цыкнул Коля.
- Так он же первый на меня прыгнул! - удивился я.
- Первый, второй, какая разница? - пожал Андрей плечами. - Все равно серу припишут для профилактики...
- Во бля! А что это такое?
- Лекарство для буйно-помешенных, - усмехнулся Коля. - Вечером попробуешь...
- А я не буйно-помешанный.
- Значит, станешь, - скривился Коля.
Санитар раздал тарелки с кашей гадкого цвета, посчитал всех сидящих за столом и раздал каждому по ложке. Андрей и Коля отодвинули миски от себя, даже не попробовав. Их порции сразу же были забраны двумя дураками. Я ковырнул кашу ложкой и попробовал на вкус: она была безвкусна и воняла старым салом.
- Вкусно? - улыбнулся Андрей
- Параша! - сплюнул я кашу в миску.
- Отдай психам, - указал Андрей на противоположную лавку. - Только ложку держи при себе.
- Для чего?
- Сожрут, не успеешь заметить.
- Та ты что?! Ложку?!
- Да, - смеялся Андрей. - Всё чавкают! Стервятники, а не люди...
Я вытащил ложку из каши и отодвинул миску от себя. В мгновение ока каша была переложена одним пациентом с опущенным взглядом. Я взял кружку с чаем, хлеб и порцию масла. Масло было белого цвета и не размазывалось, а рассыпалось на хлебе.
- Что это за масло такое? - поинтересовался я.
- Это маргарин, - пробубнил Андрей. - Баландёры наше масло жрут, а нам маргарин подгоняют...
- А где они маргарин достают?
- На кухне воруют. Вишь, какие хари упитанные, - указал Андрей на парней, принесших завтрак.
- А они солдаты?
- Да. У них и сигареты есть, и сахар с маслом. Ох, суки, доберусь я до них, - хрустнул Андрей костяшками на кулаках.
- А откуда они пришли?
- С другого крыла.
- А что там?
- Свободное отделение...
- А чё чай такой противный? - подивился я и взглянул в чашку.
Чай был мутный и отвратительный на вкус.
- Это бодяга, а не чай, - фыркнул Коля. - Эту гадость лучше не пить...
- Они бром туда подливают, - улыбнулся Андрей. - Чтобы не трахались - та не влюблялись.
- А что ж тогда пить? - покачал головой я. - Пить то хочется.
- Пей бодягу потихоньку, - сказал Коля. - У нас выбора всё равно нет.
Санитар отвязал от кровати молодого парня азиатского происхождения и подал ему миску. Тот быстро съел кашу, отдал миску и получил чай. Вылакав чай двумя глотками, он побрел в туалет в сопровождении санитара. Спустя пару минут чурбана привязали обратно.
- А чё чурку к кровати привязанным держат? - спросил я.
- Да их почти всех привязывают, - ответил Андрей. - Перекашивают, долбоёбы!
- А за что его привязали?
- Кусался.
- Кусался?! - удивился я.
- Да... Слышь, а чё чурки кусаются? - задумался Андрей. - Тебя ведь Рахим тоже укусил?
- Да.
- Странно, - покачал головой Андрей.
- Собаки они бешеные, - прошипел Коля, - потому и кусаются...
Я съел хлеб с маргарином, запил бодягой и хотел, было встать из-за стола.
- Сидеть! - заорал санитар мне на ухо.
- Чё ты орешь? - огрызнулся я. - Я не глухой!
- Молчать, салага! - отпустил санитар мне звонкий подзатыльник. - Сидеть пока посуду не соберем...
- Я же не знал, - почесал я затылок, - я новенький...
- Ну, вот теперь знаешь, старенький! - вылупился санитар на меня как баран. - Понял?
- Не рыпайся, - толкнул Андрей меня ногой.
- Понял, понял, - пробубнил я.
- Смотри мне, салабон! - прошипел санитар мне на ухо.
Под конец завтрака, санитар собрал ложки и дважды их пересчитал.
- А зачем они ложки считают? - спросил я Андрея.
- Боятся, что порежут их этими ложками.
- Алюминиевыми?! - поразился я.
- Я за день заточку сделаю из такого весла, - сказал убедительно Коля. - Об плитку заточу, будет как бритва...
Нам позволили встать и разойтись по койкам.
- Пошли ко мне на шконку, - сказал Андрей. - Парашу позже откроют...
Мы уселись на койке.
- Так как же мне тебя величать?.. Борис как-то тебе не подходит.
- Почему? - удивился я.
- Ну не знаю...
- Зови меня Росомахой, если хочешь, меня так дома звали.
- А кто тебя так погонял?
- Сосед.
- За что?
- Он браконьером был, а я из его тайников рыбу таскал. Поймать он меня не мог, но чувствовал, что я его рыбкой питаюсь. Поэтому он меня так и прозвал...
- Понятно... А сколько тебе лет, Росомаха?
- Девятнадцать.
- А сколько ты отслужил? - спросил Андрей.
- Ой, не много... четыре месяца всего...
- А когда тебя в армию забрали?
- Летом.
- Почему?
- Дали техникум закончить.
- Ты техникум окончил? - удивился Андрей.
- А что в этом такого? Меня в школу не брали после восьмого класса, так я в техникум подался...
- Понятно. А ты откуда родом?
- Из Ростова. А ты?
- Из Череповца.
- Ой, у вас там холодно, - поежился я.
- Да уж не тепло, - усмехнулся Андрей.
- А кто этот Лёша? - указал я глазами на человека-зубило.
- О-о, он легендарная личность. Кстати он тоже из Ростова.
- А он зек или как?
- В данный момент он гражданский и закрыли его сюда пожизненно.
- Та ты что! - удивился я. - А за что?
- Да он же маньяк, - усмехнулся Андрей. - Ты что не видишь?.. Ему вышка светила...
- Вышка?! За что?
- Мента подстрелил, когда брали...
- А почему он в пижаме?
- Ему одному штаны разрешают носить. Привилегия как постоянному жителю. О, парашу открыли, пошли, - сказал Андрей и сорвался с кровати.
Возле туалета выстроилась очередь. Андрей начал шипеть и поторапливать больных.
- Бегом придурки, - подталкивал он больных столпившихся возле двери. - По два на дырку, уроды!
Больные быстро проскальзывали в туалет и незаметно исчезали оттуда как мыши. Некоторые злобно смотрели на Андрея и что-то бурчали себе под нос. В конце очереди я заметил одного странного урода. Он был похож на беременного ящера с вытаращенными глазами. Живот у него был огромный, а в голове зияла дырка, заросшая волосами и напоминающая кратер вулкана. В один миг его глаза застыли на полу. Под лавкой бежал таракан. Ящер ловко наклонился, несмотря на свой живот, поймал букашку и сунул себе в рот. Никто не обратил на него никакого внимания.
- Фу бля! - возмутился я. - Кто этот недочеловек?
- Это наш тараканоед! - заржал Андрей. - Его специально здесь держат, чтобы тараканов не травить...
- Он солдат?
- Нет гражданский...
- А почему он здесь?
- Я не знаю, - пожал плечами Андрей. - Ты здесь еще не такое увидишь, братан! Жабу сегодня видел?
- Ага.
- Она в щели живет, прикольная, явно больная, как все мы тут в этом неоновом раю...
- Тебя тоже эти лампы раздражают?
- А кого они не нервируют?! Психи привыкли - им бы только кишку набить да поспать.
- Понятно...
Очередь рассосалась, и мы вошли в туалет.
Глава 3. Царь
В туалете было темно и прохладно: из отдушины просачивался свежий воздух, и создавалось ощущения полумрака из-за нормального освещения, только здесь не было неонового света.
- А где можно умыться? - покрутил я кран. - Не открывается...
- И не откроется, - сказал Андрей. - Попроси санитара, он у нас воду дает.
- По-расписанию?
- А как же, - ухмыльнулся Андрей.
- Открой воду, пожалуйста, - обратился я к санитару стоящему возле двери. - Умыться хочу...
Санитар тупо посмотрел на меня, достал из кармана связку ключей с вентилем, приоткрыл чуть-чуть кран и вышел из туалета.
- Что больше не откроет? - удивился я.
- Нет.
- Ну и порядки, - покачал я головой и подставил ладоши под струйку теплой воды. - А зубной пасты у тебя нет?
- Какой пасты? - пожал плечами Андрей. - Тут ничего нет!
- Почему?
- Не положено...
- Так ведь тюбиком не зарезать.
- Зато щеткой можно глаз выколоть или в ухо санитара уколоть, - усмехнулся Андрей.
- А чем же зубы чистить тогда?
- Пальцем или ногтем...
- А эту воду пить можно? - спросил я и попробовал воду вкус.
- Нежелательно. В ординаторской стоит бадья с питьевой водой - там и пей...
- Тухлая, - сказал я и сплюнул в раковину. - Вот фигня!
- Воду из-под крана лучше не пить. Заразу можно намотать. Даже врачи не советуют этого делать.
- Понятно.
- А дураки лакают и им хоть бы хны, - рассмеялся Андрей. - Тараканов жрут и гноем запивают. Вот черти!
- Оставишь покурить?
- Оставлю...
В туалет вошли: человек Зубило, Коля и солдат по кличке Упырь.
- Ну, шо, как ты? - спросил меня Зубило.
- Нормально, - отозвался я.
- Я эту падлюку поздно заметил. Он на тебя со шконки сиганул...
Я молча кивнул головой.
- Но ты молодец! - похлопал Зубило меня по плечу. - Не шуганулся. Как тебя зовут?
- Боря.
- А меня Леха, - сказал он и пристально посмотрел мне в глаза.
А взгляд у Зубила был очень тяжелый: глазенки у него были мутные и бездонные как у убийцы, а зрачки малюсенькие как у наркомана. На плече у него была одна небольшая наколка: змея обвивающая череп. В туалет вошли два худых мужика все пятнистые от наколок. "Гиены, - подумал я, - пятнистые. Но Коля наш покруче. Он бурый медведь". Зеки сходили по нужде, прикурили окурки и присели на корточки под стену. Послышался гулкий приближающийся топот.
- О! Царя ведут, - усмехнулся Коля. - Концерт по заявкам щас будет...
- Кури, - протянул Андрей мне окурок.
Я кивнул головой, взял сигарету и сильно затянулся. Жуть как хотелось курить. Топот приблизился и резко прекратился. Дверь настежь распахнулась, и санитар втолкнул в туалет толстого мужика похожего на гусеницу шелкопряда.
- А вот и Царь! - заорал Коля. - Привет дружище! Как дела?
Царь кивнул головой, глупо улыбнулся и окинул взглядом собравшуюся публику. Трусов на нем не было только майка, которая была вытянута чуть ли не до колен и, по-видимому, никогда не стиралась.
- Это он так топал? - спросил я Андрея.
- Да.
- Ну и слон, - подивился я.
- Так, ну ладно, - сказал санитар и подтолкнул Царя к толчку. - Давайте закругляйтесь, пацаны. Щас Царь отольет, и буду уборную закрывать...
- Ну, вот тебе здрасьте! Шо за хуйня?! - возмутился Лёша. - А мы только подкурили!
В разговоре у Лёши время от времени проскакивали украинизмы и знакомый жаргон.
- Та ты тут с открытия сидишь! - гаркнул санитар. - Обкурился, поди, вурдалак?!
- Чем? - ухмыльнулся Лёша. - Табаком?!
- А чем же?
- Так табак беспонтовый! Если б ты мне гашиша с воли подогнал, - усмехнулся Лёша. - Вот тогда бы я обкурился...
- У нас в деревне нет гашиша...
- А шо есть?
- Сено да солома.
- Ну, так соломы мне принеси, - заржал Лёша. - Маковой! Я ее жуть как люблю...
- Жди, принесу, - пробормотал санитар.
Тем временем Царь сходил по нужде и остался стоять на пьедестале, тупо посматривая по сторонам и чего-то ожидая.
- Царь ведь тоже человек дай ему покурить, - не унимался Лёша. - Будь человеком... а?..
- У него сигарет нет, - проворчал санитар.
- Так ты его угости.
- А я не курю!
- Это плохо... Кто не курит и не пьет - тот, - задумался Лёша. - Ну, а дальше ты и сам знаешь.
- Знаю, знаю...
- Я оставлю Царю покурить, - вызвался Коля.
- Ладно-ладно курите, только не шумите, - сказал санитар и вышел из туалета. - У меня и без вас дел хватает...
- Иди-иди, чертулай, - прошипел Лёша. - Какие у него могут быть дела?..
- Ой, Царек! - вскликнул Коля. - Курить хочешь?
Царь закивал головой и широко улыбнулся, оголив беззубый рот.
- Ну, тогда песенку пой! - повелел Коля. - Чунга-Чанга! Буги-вуги до Калуги!
- От Москвы и до Калуги все танцуют буги-вуги! - завыл Царь. - Буги-вуги! Буги-вуги!
Все рассмеялись. По лицу и манерам Царя было видно, что он не из простого народа, да и пролетариат в его время таких песен не пел. Кость у него была тонкая, пальцы длинные и не рабочие, лоб был большой, на макушке волос практически не было, только по бокам висели слипшиеся в лапшу волосики.
- Э-э, Царёк, так не пойдёт, - возмутился Коля. - А твист танцевать - кто будет?!
Царь вздохнул, заблеял буги-вуги и заплясал твист над дыркой, скрипя ступнями по пьедесталу и вибрируя телесами. Это вызвало у зрителей бурные овации и громкие аплодисменты. Санитар заглянул в туалет, усмехнулся и скрылся из виду.
- Браво! Брависсимо! - похлопал Коля Царя по макушке, а тот прищурился и улыбнулся как монгол. - Кури, заслужил. Ладно, пошли Упырь отсюда.
- Айда, - сказал тот, и они вышли из туалета.
Царь уселся на поломанный унитаз, закинул ногу на ногу и начал смачно курить.
- А почему он Царь? - спросил я Андрея.
- Замашки у него барские. Посмотри - как курит.
- Да, аристократ... А чё он такой жирный?
- Распух от баланды...
- А откуда его привели?
- Из изолятора.
- Там где Рахим?
- Да.
- А почему его не вывели?
- А чурбанов отдельно в парашу водят, - усмехнулся Андрей.
- Почему?
- Чтоб не убили! Боятся, что покалечат их на толчке... Ну, ты докурил?
- Ага, - я затянулся и хотел, было выкинуть окурок в дырку.
- Не выкидывай, - остановил Андрей. - Отдай Царю.
- Так тут же нечего курить, - посмотрел я на окурок. - Губы печёт.
- Отдай, отдай, он будет доволен...
Услышав, что мы говорим о нём, Царь приподнялся с унитаза и протянул руку. Я отдал ему сантиметровый окурок. Он благодарственно поклонился, сел на трон и начал высасывать дым из окурка. Мы вышли из туалета и уселись на Андрея кровать. На соседней койке сидел Коля что-то шептал Упырю на ухо. Как только мы умостились, Упырь подвинулся к нам.
- А чем ты на свободе занимался? - спросил Упырь.
- Кто я? - удивился я от такого вопроса.
- Да ты! - нагло ответил Упырь и уставился на меня.
- Я учился...
- Где учился?
- В техникуме, - ответил я и посмотрел ему прямо в глаза.
Пару секунд мы смотрели в упор. Упырь не выдержал и повернулся за поддержкой к Коле, а тот что-то шикнул ему в лицо. "Что за спектакль они тут разыгрывают? - подумал я. - Допрос мне устроили". Упырь развернулся ко мне.
- А кличка у тебя была на свободе? - спросил он.
- Кличка?..
- Ну да. Как тебя друзья дома называли?
- Росомахой меня звали иногда...
- А что это такое? - удивился Упырь.
- Животное такое, - ответил я. - В лесу живет.
- Не слыхал никогда о таком, - почесал за ухом Упырь.
- Ну, что ж, - тяжело вздохнул я, - бывает...
- Я знаю это животное, - сказал Коля. - А откуда ты родом, бродяга?
- Из Ростова.
- А-а-а, понятно. Кстати, Лёха тоже оттуда.
- Я знаю, мне Андрей сказал.
- А чем ты в свободное время занимался? - не успокаивался Упырь.
- Спортом, - ответил я и отвернулся к Андрею. - Что он от меня хочет?
Андрей улыбнулся и пожал плечами.
- А каким спортом ты занимался? - тронул Упырь меня за плечо.
- Слышь, чё ты ко мне приебался!? - возмутился я и посмотрел на него злобно. - Что ты хочешь?!
- Да ты не кипишуй, паря! - вмешался Коля и подвинулся ближе ко мне. - Просто у нас тут одна семья и мы хотим о тебе знать... Врубаешься?
- Ну, врубаюсь...
- Ну вот.
- Что же мне про себя рассказать, - почесал я затылок. - Сначала я учился в школе, потом в технаре, а в свободное время занимался спортом; яхтами и дзюдо. Вот и всё!
- Ух, ты! - удивился Коля. - Яхтами?
- Да.
- А результаты у тебя в спорте были? - спросил Коля.
- Ну, мастером я не стал, но в союзных соревнованиях участвовал...
- Понятно.
Допрос закончился. Коля принял прежнюю позицию и начал рассказывать Упырю про тюремный романтизм и лагерные разборки. Упырь слушал его с восхищением и глотал слюну как преданный пес. "Нашли друг друга, - подумал я. - Язык и ухо".
Глава 4. Сера
- Андрей, а что такое сера?
- Лекарство.
- Сера как на спичках или как? - удивился я. - Я не врублюсь.
- Да я и сам толком не врубаюсь, что это такое. Медицинским языком говоря - это сульфазин, и приписывают его для выгона шлаков из организма...
- Выгона чего?
- Нервных шлаков, - усмехнулся Андрей.
- Тьфу! Бред какой-то!
- Смотри схема такова: ты нарушитель порядка и дисциплины. Спрашивается почему?
- Ну, - пожал я плечами.
- А все потому, что у тебя много нервных шлаков в организме, - заржал Андрей. - Вот они и попробуют их вывести с помощью серы. Понял?
- Во бля! Да что я шлакоблочный завод?!
- Мы для них подопытные свинки, чем захотят - тем и вмажут. Ты приготовься, укол будет не хилый, позвоночник будет разламывать и крутить...
- Чё в натуре!?
- Ага. Сегодня никакого эффекта, но завтра будет караул, спасайся - кто может!
- Та ты чё?!
- С утра сам с постели не вставай, я тебе помогу подняться...
- Что такой укол, что с постели встать не смогу?
- Да.
- Ох, и методы у них, - покачал головой я. - Инквизиция просто какая-то.
- Да, методы жестокие, но работают. После серы драться не хочется...
- А тебе серу кололи?
- Да. Меня пригнали сюда неделю назад и вмазали с целью профилактики. Хорошо, что в одну точку, а не в четыре.
- А что это за точки?
- В одну точку колют в задницу, а в четыре добавляют под лопатки. Есть еще шесть точек: по позвоночнику или в икры на ногах. За первое нарушение обычно дают три куба в одну точку, за второе по кубу в четыре точки. За последующие нарушения в шесть точек и могут всякой другой гадости приписать.
- Вот козлы!
- Да ты не ссы, выживешь. Тут практически все серу отведали. Лёху сера не берет, привык - адоптировался. Ему в шесть точек колют и хоть бы хны - бегает как сагайдак!
- А как он от вышки отмазался?
- Ой, да он и сам не рад, что так сделал, - махнул рукою Андрей. - Ему бы пятнадцать лет дали, а не вышку, но он решил закосить. Десять лет торчал на спеце...
- А что это такое?
- Спец. лечение тюремного типа. Оттуда нормальными не выходят.
- Почему?
- Та там пиздец! У нас тут рай!
- Да ну, рай?
- Да-да, поверь мне, Росомаха, хуже спеца ничего нет. Там срока нет - держат до тех пор, пока не вылечат или не убьют. Лёхе повезло, его отпустили через одиннадцать лет. Но долго на свободе ему гулять не пришлось, через год его сюда закрыли.
- А за что закрыли?
- Кого-то пришиб. Он уже четыре года тут торчит, и терять ему нечего. Все санитары его боятся и даже Боцман его опасается. Кстати, в его смену лучше не бузить...
- А почему он не на флоте? Такой бы мог ещё лет двадцать служить. Надёжный как штык!
- Как кортик! - усмехнулся Андрей. - Но он ушёл в отставку, женился и чтобы со скуки не умереть, пошёл работать санитаром. Он мужик порядочный - но уставной. В его дежурства всегда тишина и порядок.
- Понятно... штиль...
- Если какой-то базар-вокзал, Боцман как торпедный катер атакует. Будь с ним осторожен.
- Понятное дело.
- Пару дней назад, - улыбнулся Андрей и перешёл на шёпот. - Боцман Колю за три секунды в нокаут послал.
- Та ты чё?!
- Да, двумя ударами замочил, а Колёк-то не маленький...
Коля был здоровый верзила. Походил он на бурого медведя, вылезшего из берлоги после зимней спячки: лоб у него покатый с двумя глубокими морщинами посередине и большими залысинами по бокам, брови густые и сросшиеся на переносице, а ноздри вывернуты как у быка. Весь его внешний вид был очень свирепый и устрашающий. Когда он разговаривал, его лицо искажалось в гримасах и хитрых прищурах, и пальцовка всегда сопутствовала с речью.
- А он что солдат? - удивился я.
- Да. Представляешь такого новобранца увидеть, - усмехнулся Андрей. - Деды были шокированы, а потом быстро опущены...
- А сколько ему лет, что он в армии?
- Двадцать пять.
- А я думал все сорок.
- Коля женат, сыну три года. Отсидел четыре года, а потом его в стройбат забрали. Я тоже год за бакланку торчал...
Андрей был худой, но крепкий орешек: тело у него было гибкое, голова круглая, лоб большой и костяшки на руках набитые. Он был похож на лесного кота, и на ноге у него была маленькая татуировка: кот с галстуком-бабочкой на шее. Больше наколок у него не было. Время пролетело незаметно. Часов нигде не было видно. "Да и зачем тут часы?" - подумал я. Но, по-видимому, приближалось время обеда. Многие пациенты начали крутиться вокруг стола и посматривать на дверь, а в окнах соседнего отделения замелькали люди в пижамах.
- Скоро обед? - спросил я.
- Да, так, я пошёл, - сказал Андрей и встал с кровати. - Мне должны сигареты с того крыла подогнать...
Загремел замок. Баландеры втащили бачки с едой. Дверь осталась открытой, молодой парень в пижаме подошёл к двери и передал Андрею сигареты. Санитар пристально наблюдал за процессом передачи. Андрей поблагодарил парня и вернулся к кровати.
- Вот и сигаретами мы разжились, - сказал Андрей и дал мне и Коле по сигарете. - А где Упырь?
- У себя, - ответил Коля.
- Все хотел тебя спросить, Колёк...
- Да?
- На хуя ты этого молдаванина пригрел?
- Он сам пригрелся, Андрей.
- Он же чёрт! Баланду жрёт!
Упырь был копия персонажа из "Вия". Кто дал ему эту кличку я не знаю, но она ему очень подходила. Роста он был метр шестьдесят не больше, конечности у него были короткие и не пропорциональные с телом, голова продолговатая как дыня и волосы начинали расти в двух сантиметрах от бровей, а уши были просто шедевр: большие красные и оттопыренные.
- Чем нас больше - тем мы сильнее! - заявил Коля. - И мы тут все черти только разной масти...
- Ну, как знаешь, передашь ему, - сказал Андрей и протянул сигарету.
Пациенты начали рассаживаться за столом. Суп был съедобный и все его ели, но второе воняло машинным маслом: солянка из тухлой капусты. Попробовав одну ложку, я отодвинул миску от себя. Как и в первый раз, содержимое сразу же было переложено. Коля и Андрей солянку не ели, только Упырь уплетал за обе щеки и наверняка хотел добавки. Обед закончился. Сбор ложек прошёл удачно.
- Параша будет открыта полчаса, позже сходим, - сказал Андрей. - Пошли ко мне...
- Я хотел тебя спросить о дурдоме.
- Хорошо щас дам тебе полный расклад...
Мы уселись на койку.
- Значит так, - начал Андрей. - Эта дурка была построена батюшкой Царём в прошлом веке для революционеров и прочего хлама.
- А кровати тоже с прошлого века? - усмехнулся я.
- Да, наверное, - посмотрел Андрей на кровати. - Я таких шконок никогда не видел... антиквариат...
- А почему решёток на окнах нет?
- Рама и есть решётка.
В холле было два больших окна в виде решетки.
- Рама двойная: основа железо, а сверху дерево, - сказал Андрей.
- Продумано, - покачал я головой, - ничего не скажешь. При Царе хорошо строили.
- А стекла сантиметр толщиной, - улыбнулся Андрей. - Чем хочешь бей - не разобьешь!.. даже не пытайся...
- А как это место называется?
- Клиника имени Яковенко.
- А кто он такой, хохол?
- Да я не знаю, но звучит как ботаник какой-то...
- А в каком городе мы находимся? - спросил я. - Где мы?
- Поселок Мещерский.
- Где это?
- Чеховский район.
- Понятно... А дурятник этот большой?
- Да, не маленький. Весь поселок работает тут.
- Та ты что?!
- Из чего можно заключить, что все в деревне ёбнутые! - усмехнулся Андрей. - Наш барак суд-мед экспертиза не очень хорошее место, но есть места еще похуже...
- Похуже?! Та тут же зверинец!
- Да ладно терпимо, братан. Зато парализованных и прокаженных нет.
- И такие тут есть?
- А как же! В нашем бараке в основном солдаты и подсудимые...
- А полулюди, почему здесь находятся? - указал я на дураков устроивших гонки вокруг стола.
- Это напильники, - усмехнулся Андрей. - Их специально тут держат, чтоб нам веселее жилось...
- Понятно. А почему на том крыле в пижамах ходят?
- У них свободный режим, а у нас строгач.
- А как можно туда перебраться? - спросил я.
- Ух, ты какой прыткий, когда драться перестанешь, тогда и переведут.
- Так тут можно и навеки зависнуть.
- Нет. Тут сидишь около двух недель. Врачи смотрят за тобой, а потом переводят на ту сторону.
- А как долго солдат тут держат?
- Два три месяца, но бывают экземпляры и по пять торчат...
- Почему?
- Перекашивают, - улыбнулся Андрей. - Ты смотри тоже не перегни палку, а то могут долго держать.
- Хорошо...
- Примерно через месяц у тебя будет медицинская комиссия, где будут определять - болен ты или нет.
- Комиссуют меня? - спросил я.
- Комиссуют - не ссы! Практически всех солдат комиссуют, а тем более вскрывшихся...
- Что ты имеешь в виду?
- Ты себе вены вскрыл и это очень большой показатель.
- Показатель чего?
- Ненормальности. Обратно тебя в армию не отправят.
- Почему?
- А какая гарантия, что ты второй раз не вскроешься, а?
- Это да...
- Тебя комиссуют - только смотри не перекоси. Не говори, что ты инопланетянин или голоса всякие слышишь. Шизиков в изолятор к Царю закрывают.
- А что говорить?
- Скажи, что все заебало! - усмехнулся Андрей. - Поэтому и хотел жизнью покончить.
- Понятно. Пургу гнать не буду.
- Ну, вот пока всё, пошли, покурим.
В туалете все та же блатная компания.
- Ну, шо, пацан, освоился? - спросил меня Леша.
- Да, потихоньку...
- Правильно, нам спешить некуда...
Я присел на корточки и задумался насчёт другого крыла.
- Андрей, а кто переводит в свободное отделение?
- Лечащий врач...
- А кто мой врач?
- На обходе узнаешь.
- А когда обход?
- В четверг.
- В четверг?
- Да.
- А раньше я могу врача увидеть?
- Нет.
- Почему? - не унимался я.
- А они сюда редко заходят, - улыбнулся Андрей.
- Понятно, ладно пойду я посплю.
- Валяй. Заходи в гости как проснешься...
Я потушил сигарету и вышел из туалета. Положив окурок под матрас, я лег на кровать и быстро заснул.Проснулся около шести вечера. Горит неоновый свет. "Сегодня пятница, - подумал я. - Что будет завтра? Может, серу мне не назначат?" Лязгнул замок. Принесли ужин. Коля и Андрей кашу ели и это был показатель - она была съедобная. Упырь слопал все за минуту и водил голодными глазами по сторонам. Санитар собрал ложки и разрешил встать.
- Слышь, Андрей, а ты уверен, что мне серу пропишут?
- Уверен-уверен...
- Так ничего ж серьезного не произошло, может, забудут?
- Не мечтай! У них все нарушения в журнал записываются. Слышишь? - указал Андрей рукой в коридор. - Баяны готовят.
Из ординаторской доносилось кипение стерилизатора и звон шприцов.
- Через десять минут позовут, - сказал Андрей, - не волнуйся. Пошли в сортир, дураки уже все разошлись...
Я присел на корточки и прикурил окурок. Через пару минут медсестра выкрикнула мое имя.
- Ну, чо, забыли?! - усмехнулся Андрей. - Они ни хуя не забудут! Ну ладно, иди, а то сюда прибегут...
Я вышел из туалета и поплёлся на укол.
- Ты Борис? - спросила медсестра.
- Да.
- Ложись на кушетку и стяни трусы.
- А что вы мне будете колоть?
- Три кубика сульфазина и куб аминазина... В какую тебе половинку?
- В левую.
Уколы я не почувствовал. Медсестра была профессионал и колола с хлопком.
- Тут, на подставке, чашечка с твоим именем, - сказала медсестра и указала на столик. - Три раза в день будешь принимать таблетки. На вот - выпей, - подала она мне пластиковую чашечку.
Я перевернул чашечку в рот и закатил два колеса под язык.
- Ну-ка запей, - подала медсестра мне кружку с водой.
Я сделал два больших глотка и отдал ей чашку.
- Открой рот, - сказала она.
Я испугался, но рот приоткрыл. Удовлетворившись осмотром, она разрешила мне выйти. Туалет был еще открыт, и я поспешил туда сплюнуть таблетки. Выплюнул пилюли в дырку я подошёл к компании блатной.
- Ты молодец, что эту гадость не жрёшь, - сказал Андрей. - Завтра я твои колеса сбагрю...
- С крещением тебя, - поздравил меня Коля. - Первый укол самый тяжелый, главное его пережить, а потом будешь знать, как с серой бороться...
- Ладно, пойду, прилягу, - сказал я Андрею и вышел из туалета.
Долго не могу заснуть - все жду появление боль, но она не является. Неоновый свет и гудение ламп проникает сквозь одеяло и мешает спать. Глупые мысли лезут в голову. Уткнувшись лицом в матрас, я провалился в темноту.
Глава 5. Первый укол
Проснулся ночью от резкой боли в позвоночнике и ягодицах. Весь горю и прею, причем таким пахучим потом, что хочется срыгнуть, по-видимому, нервные шлаки выходят. Место укола затвердело и чешется до остервенения. Попробовал шевельнуть рукой, но от резкой боли в позвоночнике запестрило в глазах. Мигрень молниями ударила в голову, а судороги обвили меня словно лианы. Спустя пару секунд меня попустило. Вспомнил, что невыносимо хочется в туалет. Попытался двинуть ногой, но не смог испугался боли. "Как же быть? - подумал я. - Как встать? Или надо как-то об этом забыть и попробовать отключиться". Но о желании слить - не так просто забыть. Снова попытался шевельнуть ногой. Не могу - хоть убей, боюсь. Уткнувшись лицом в матрас,я беззвучно завыл. Но выть мне долго не пришлось. "Так надо вставать, - решил я. - А то мочевой пузырь лопнет". Я шевельнулся и сразу же получил удар в голову. Из глаз полились слезы, и мне захотелось завыть. Сжав покрепче зубы, и не обращая внимания на острую боль в позвоночнике, я сел на кровать. Санитар сидит на посту и читает газету, не обращая на меня никакого внимания. Я поднялся и медленно пополз к нему.
- Что ты хочешь? - спросил санитар.
- Открой туалет...
- А он открыт, - сказал он и продолжил читать газету.
Я развернулся и пополз на толчок. Облегчившись от ненужного груза, я почувствовал себя намного лучше и, вернувшись в берлогу, я моментально заснул.
Загромыхал замок.Пришли сменные санитары. Сразу же поднялся балаган: зазвенели ключи, засновали больные, и завязался галдеж как на птичьем базаре. Минут пять я лежал под одеялом и слушал что происходит. Открыли туалет для желающих умыться, потом закрыли и разогнали всех по койкам. Кто-то стащил с меня одеяло.
- Живой? - улыбнулся Андрей.
- Вроде бы, - прошептал я и скривился от боли.
- В парашу хочешь?
- Хочу.
- Так, давай поднимайся тогда, - схватил он меня за руку и потянул.
- Ой, бля-я! - заблеял я. - Да потише ты, Андрюха!
- Ладно-ладно, потерпи, - потянул он меня на себя. - Ну-ка давай помогай мне... садись...
- Какой пиздец! - сел я на кровать.
- Давай, становись, - сказал Андрей и приподнял меня. - Ну, вот стоишь...
- Да стою...
- Ноги высоко не поднимай, скользи по полу и не делай резких движений - упадешь.
- Хорошо.
От ходьбы стреляет в висках и темнеет в глазах. Левая нога отказала, я тащу её за собой, переместив тяжесть тела на правую ногу. Увидев меня ползущего улиткой, санитар встал с поста и открыл дверь в туалет. Андрей помог мне вскарабкаться на толчок.
- Одной рукой в стенку упирайся, - сказал он и отошёл к двери. - Слышь, братан, дай прикурить?
- Чего? - удивился санитар.
- Прикурить говорю, дай...
- Не положено.
- Так сегодня ж суббота.
- Ну и что же?
- Выходной...
- А у меня рабочий! - усмехнулся санитар.
- Ой, бля! Ну, чо тебе жалко?
- Да отстань от меня! Что ты хочешь?
- Покурить.
- Я же тебе сказал - не положено!
Я тупо стою над дыркой и пытаюсь отлить, но ничего не выходит: меня толи заклинило, толи сигнал не доходит.
- Живот напрягай, - сказал Андрей, - иначе не сходишь...
Я напрягся, коленки затряслись и, из меня что-то полилось.
- Ну, ладно дай прикурить, - не отставал Андрей от санитара. - Ну, чо ты выёбуешься?..
- Та отстань ты от меня!
- Ну что тебе жалко?!
- Да не жалко, а не положено!
- Та, чо ты заладил: положено - не положено! Будь человеком?! Я две затяжки сделаю и парню дам покурить. Он ведь под серой, а?.. - лукавил Андрей.
- Вы бы лучше в армии служили, а не серу тут получали, - проворчал санитар, чиркнул спичкой и вышел из туалета.
- Спасибо, нам и здесь хорошо, - усмехнулся Андрей.
Я облегчился и сполз с пьедестала.
- Ну, я смотрю, ты уже ходишь, - улыбнулся Андрей.
- Ползаю...
- О, ты крепкий орешек! Но это цветочки, а ягодки будут впереди.
- Когда? - испугался я.
- Ночью будет полный пиздец!
- Та ты что?!
- Ага.
- Куда ж еще хуже?..
- Температура поднимется до сорока, и пот польет отовсюду, - сказал Андрей.
- И так из всех щелей льется...
- Курить хочешь?
- Дай я пару тяг сделаю из твоих рук, - сказал я и слегка наклонился. - Не могу руки поднять.
- Знаю, сам через это прошёл, - Андрей дал мне затянуться. - Все суставы болят и в голове фейерверки...
- А как ты серу пережил?
- Первый день я выл волком, а потом разозлился на неё и победил.
- Как?
- Да я и сам толком не знаю. Просто понял, как с серой бороться.
- Как с ней бороться? - пробубнил я.
- Ну, у каждого свои способы и ты свой тоже найдёшь, если уже не нашёл...
- Скоро вы там? - заглянул санитар в туалет.
- Та щас идем, - сказал Андрей и затушил сигарету. - Пошли...
Ходьба забрала все силы. Кряхтя и постанывая, я умостился на койке, накрылся одеялом с головой и моментально уснул.
Кто-то стянул с меня одеяло. Я открыл глаза. Две глянцевые маски висят надо мной.
- Отлить хочешь? - спросил Коля.
Я отрицательно покачал головой.
- А компот? - подсунул Андрей мне кружку под нос.
- Выпью, - прошептал я и поднялся на локти.
- Кстати, я твои колеса сплавил, - сказал Андрей. - Если медсестра спросит, скажи, что брал...
- Хорошо, - рухнул я на кровать.
- Ладно, отдыхай, - сказал Коля и накрыл меня одеялом словно покойника.
На спине лежать не удобно. Место укола затвердело и чешется. Не могу отключиться. Шум и возня не даёт мне покоя. Кто-то завис надо мной и сопит как бульдозер. Сквозь одеяло виден его бесформенный силуэт. "Кто это?.. Что он хочет?" - подумал я и стянул одеяльце. Надо мной завис Даун с оскаленной улыбкой и жёлтыми кривыми зубами.
- Что ты хочешь, урод? - прошептал я.
- Я убираю, - высунул он язык.
- А ну вали на хуй отсюда, козел! - прошипел я изо всех сил.
- Чего? - удивился Даун и закрыл рот.
Появился Андрей и отпустил Дауну оплеуху, тот подпрыгнул от неожиданности, вскликнул: ай-яй-яй и исчез из поля зрения. Я глазами поблагодарил Андрея, развернулся к стенке и уснул.
- Эй, бродяга, просыпайся! - прогремел голос над моей головой. - Ты живой?..
- Та живой он, живой, - сказал Андрей.
"Ну, вот меня уже похоронили", - подумал я и развернулся на спину. Андрей и Коля зависли надо мной.
- Попей чаю, - сказал Андрей и поднес кружку.
Я приподнялся на локти и сделал пару глотков.
- Ну, как? - спросил Коля. - Попустило?..
Я кивнул головой и вылакал весь чай. Горячая вода привела меня в чувства.
- Это затишье перед бурей, - продолжал Коля. - Скоро начнется шторм - вот тогда держись!
- А щас ужин или обед? - прошептал я.
- Ужин, - сказал Коля.
- В парашу хочешь? - спросил Андрей.
- Нет.
- Ну, тогда отдыхай, - сказал Коля. - А мы пойдем по нашему Бродвею погуляем...
Очнулся ночью от острой боли в позвоночнике. Лежу скрюченный как зародыш в луже испарений. Пот течет отовсюду. Трусы и майки мокрые и матрас вроде бы тоже. "Под себя сходил?" - испугался я и открыл глаза. Сквозь вытертое одеяло пробивается неоновый свет и жужжание ламп. Днём этого гудения практически не слышно, но ночью лампы жужжат как пчёлы, а некоторые как шмели. "Ой, как хочется отлить!" - вспомнил я и попробовал вытянуть ноги. Острая боль ударила меня в копчик, затем прошла по позвоночнику и вышла через темечко и уши. Меня заклинило и захотелось завыть, но голос пропал, вырвался лишь приглушенный стон.
Пару минут я лежал и не двигался, пытался забыть обо всем и заснуть, но ничего не получалось. Мысли крутились вокруг туалета. "Я должен встать, - приказал себе я. - Всё равно заснуть не смогу". Повернувшись на спину, я застонал и заохал. Теперь мне надо было спустить ноги на пол и сесть. Приподнявшись на локти, я напрягся и стащил ноги на пол. Левая нога онемела и была вся в мурашках. "Встать не смогу", - подумал я и принялся щипать ногу. Сел, но левую ногу не чувствую. Попытался подняться на одной, но не смог. Пришлось ползти к спинке и с помощью рук подниматься. Покряхтев пару секунд, я встал и осмотрелся. Санитар с безразличием взглянул на меня и уткнулся в журнал. Я постоял на месте и вспомнил, как надо ходить. Тяжесть тела я должен был переместить на правую ногу, а левую подтягивать за собой.
Первые два шага я опирался о спинку, а затем сам пополз, но очень медленно. В конце концов, я достиг цели и уперся лбом в дверь. Туалет был открыт. Вскарабкавшись на пьедестал, я уперся рукой в стену, а другой стянул трусы. Так я простоял около минуты. "Странно, почему ничего не течёт? - подумал я. - Мне так хотелось отлить". Я напрягся, и из меня вырвалась тонкая струйка. Не могу больше упираться рукой в стену, плечо затекло и горит. Упёрся головой и тупо смотрю в чёрную дырку. С горем пополам я сходил по нужде и вернулся в берлогу. Всю ночь я бредил, стонал, выл и плакал, но под утро мне удалось отключиться.
Глава 6. Бродвей
Крики санитаров и звон посуды разбудили меня. Завтрак подходит к концу, а мне совершено не хочется есть. Лежу на боку как личинка и пытаюсь вспомнить, как я вчера отключился - но не могу. Всё размыто и смазано в голове: мысли появляются и исчезают без следа. Вставать совершено не хочется. Весь день так бы и пролежал калачиком на койке, но надо вставать, а то мочевой пузырь лопнет. Я пошевелил пальцами на ногах и боли не почуял. "Можно вставать", - подумал я и отдёрнул одеяло рукой. Острая боль пронзила меня насквозь: в глазах помутилось, а в голове что-то клацнуло. Подлая боль спряталась, замаскировалась и выскочила, как только я шевельнулся. "Буду потихоньку вставать", - подумал я и начал медленно вытягивать конечности. Старым способом я переместил ноги на пол и сел на кровать. Завтрак закончился. За столом сидит санитар и наливает чай тяжёлобольным. Возле туалета выстроилась очередь. Внезапно возле меня появился Андрей.
- Ну, как ты?
- Караул, - ответил я не своим голосом. - Чуть не сгорел ночью...
- Чаю хочешь?
- Угу, - кивнул я головой.
Андрей подошел к столу и попросил у санитара чай. Тот взглянул на него, потом на меня и подал кружку. Я быстро начал лакать противную жидкость. Руки дрожат - как у алкоголика, а любое движение вызывает чахлую боль в позвоночнике и ягодице.
- Понял, как с серой бороться? - спросил Андрей.
- Ни хуя я не понял...
- Ну, ничего завтра поймёшь.
- Что сегодня опять колоть будут?
- А ты что думал, забудут. Еще два укола получишь, братан.
- Хоть бы передохнуть дали, суки!..
- Да ладно тебе. Крещение ты успешно прошел, - улыбнулся Андрей. - Многие как ослы стонут и в обморок падают.
- Я тоже стонал и был не в себе...
- Ладно, пошли на толчок, очередь уже рассосалась. Сам сможешь встать?
- Смогу, - сказал я и поднялся с кровати.
- Ну, ты крепкий, пацан! - улыбнулся Андрей.
Двигаться легче, но не работает левая нога, приходится тянуть ее за собой. В туалете темно и прохладно. Я подполз к умывальнику и кое-как умылся и прополоскал рот.
- Ну, как ты? - спросил меня Лёша.
- Живой еще.
- Та сера это хуйня! - усмехнулся Лёша. - Даже полезно иногда.
- Чем она полезна? - удивился я.
- Дурь из башки выбивает, и организм очищает от шлаков...
- Как?
- Ты ночью потел?
- Ага, плавал в луже как жаба.
- Ну вот, это дурь из тебя выходила... Сера это сауна, если в одну точку вмажут. Если в четыре то русская баня, а в шесть, - задумался Леша. - То Мартеновский цех или крематорий! гы-гы-гы!
"Какая баня? Какой цех? - подумал я. - Что он гонит?!"
- Вот на спеце, - уставился на меня Леша. - Тебя могут кислым борщом между пальцев вмазать и посмотреть какая реакция будет. Так шо не ссы! От серы тут никто не умирал.
- Понял, - кивнул я головой, но его довод меня не успокоил.
- Ты больше двигайся, - сказал Андрей и передал мне окурок. - Ходи, разминайся.
- Зачем?
- Кровь гоняй, надо чтобы сера по телу разошлась...
- Лучше бы ее не вводили, - пробубнил я.
- Докуришь, и пойдём, погуляем, - улыбнулся Андрей, - я тебя с публикой познакомлю.
Мы вышли из туалета, и пошли в коридор.
- Это наш Бродвей, а это аптека, - указал Андрей на ординаторскую. - Ты там уже был... Кстати, а ты колеса брал?
- Не, забыл.
- Зайди, возьми, а то насильно запихают. Приходи за таблетками, когда много народу и кидай их в любую чашку.
- В любую? - удивился я.
- Да. Нормальные люди все равно их не жрут, а маньякам твои транквилизаторы лишь будут в помощь...
- Мне транквилизаторы дают?
- Их всем тут дают.
- Зачем?
- Чтобы нас притормозить и замедлить.
- А медсёстры следят за приёмом лекарств?
- А как же! Эта нормальная смена, но есть просто надзиратели - в рот лазят руками. Так что лучше всегда делать вид, что принимаешь. Понял?
- Да.
- Ладно, иди, - легонько подтолкнул Андрей меня рукой. - Я тебя здесь обожду...
Я вошёл в ординаторскую и подошёл к столу. Медсестра стояла раком и копалась в стеклянном шкафу с медикаментами.
- Тебе чего? - повернулась она.
- Я таблетки хочу принять.
- Принимай, - сказала она и продолжила ковыряться.
Я взял свою чашечку перевернул её на ладонь и зажал две пилюли в руке. Сделав вид, что я принял таблетки, я подошёл к баклажке с водой и выпил кружку воды.
- Куда бы их сплавить? - разжал я руку.
- Пошли, - увлёк меня Андрей в конец коридора. - Покажу тебе, куда их можно сгружать. Дай мне.
- Держи, - передал я таблетки.
- А вот и наш Кашалот! - остановился Андрей у последней койки. - Открой рот!
Тот послушно открыл большой беззубый рот.
- Кушай-кушай, Кашалот, поправляйся, - бросил Андрей ему в рот таблетки. - Мы с Колей недавно ему восемь колёс паркопана вкатили...
- И что с ним стало?
- Его попустило, повеселел, и разговаривать лучше начал.
- Да ты что?!
- Да. Странные они существа эти дурики...
- А что это такое, паркопан? - спросил я.
- Колеса для шизиков...
- А как они действуют?
- Голоса и видения прекращаются.
- Понятно. А если не больному их дать?
- Забалдеет! - усмехнулся Андрей. - Или заклинит...
- Что ты имеешь в виду?
- От перебора таких колёс заклинивает человека... О, смотри! - указал Андрей пальцем в маленькое окошко в двери. - Здесь у нас изолятор.
- Там Царь лежит?
- Ага.
- А где он? - заглянул я в окно.
- В углу на левой койке. Смотри, дрочит.
Изолятор был маленький и узкий. Проход между кроватями был не более метра. Царь лежал накрытый одеялом с головой и, по-видимому, мастурбировал, одеяло его странно вибрировало. Напротив него лежал Рахим привязанный к кровати, одна кровать была пустая, а на другой кто-то спал, и его не было видно.
- А ты говорил, что там Гитлер тоже лежит. Где он?
- Лежит-лежит, - стукнул Андрей коленкой в дверь. - Эй, Фюрер! Покажись!.. Спит фашист...
Царь прекратил мастурбировать и высунул голову на поверхность. Андрей показал ему кулак и начал корчить страшные физиономии. Царь глупо улыбнулся и нырнул под одеяло. В коридоре было еще три палаты, но они были все без дверей, только изолятор был с дверью.
- А это что за палаты без дверей?
- Первая хата для зеков, - сказал Андрей. - Двоих ты видел, а остальные явно свихнулись. Следующая хата для напильников, и последняя для смирных дебилов типа нашего Упыря.
К нам приближался до костей высушенный маньяк с выпученными глазами и крепко сжатыми губами.
- Ну-ка, иди-ка сюда, дружок, - прошипел Андрей и встал в боксерскую позицию. - Тут та ты не уйдёшь!
Мужик резко развернулся на месте и пошёл в обратную сторону.
- Вот, урод! - плюнул Андрей вслед ему. - Один рашпиль на прошлой неделе санитара ложкой в глаз ударил.
- Выбил?
- Нет, а жалко...
- А можно как-нибудь в хату Упыря перебраться? А то лежу на проходе, спать невозможно...
- Там свободных шконок нет... да и ты под надзором...
- А когда они этот надзор снимут?
- Через пару недель.
- Понятно... не скоро... Ладно пойду, покемарю.
- Валяй.
В холле постоянное движение - заснуть невозможно. Даун не расстается со шваброй и подтирает везде, где только возможно. Маньяки дефилируют в коридоре, иногда заходят в отделение, делают пару кругов вокруг стола и исчезают. Если они задерживаются в холле, на них начинает шипеть блатные. Привязанный к кровати чурбан уставился в одну точку на потолке и молится без остановки. Но это ему не помогает, а лишь усугубляет его положение. Молитвы всех раздражают - особенно когда вспоминают Аллаха. Санитар бьет чурбана мокрым полотенцем с узлом на конце, а если это не помогает, вскакивает Лёша, начинает пинать его ногами. Возле его кровати постоянно воняет мочой и фекалиями. Даун подолгу стоит у его койки. Лёша и Коля, когда проходят возле чурбана, всегда отпускают ему щелчки и звонкие пощечины. Чурбан стойко выдерживает все издевательства и продолжает молиться, часто моргая и вздрагивая.
После обеда я подошёл к Андрею.
- У тебя сигареты не будет? - спросил я.
- Нет, нема...
- Что же делать?.. А как можно сигарет купить?
- У тебя, что бабки есть? - удивился Андрей.
- Да, у меня пять рублей было, их в опись внесли и сказали, что я могу ими воспользоваться...
- Ты знаешь, я даже не знаю. У меня с собой бабок не было. О! Пошли с Колей поболтаем.
Мы вошли в туалет, а там все та же компашка.
- Коля оставь покурить, - попросил Андрей.
- Я Упырю оставляю. А что у тебя курить нет?
- Нет, - покачал Андрей головой. - Слышь, Колёк у Борьки при поступлении сюда пять рублей было. Можно ли ими воспользоваться, сигарет бы купить?
- Та ты что! - обрадовался Коля и передал окурок Андрею. - Нищтяк! Покурите на троих...
Упырь обиделся и засопел как пылесос. Послышались гулкие шаги в коридоре. Санитар открыл дверь и втолкнул в туалет Царя. Он быстро сходил по нужде, сел на поломанный унитаз и тупо посмотрел по сторонам.
- Значит так, Борян, - начал Коля. - У нас на той стороне корефан есть, он нам поможет купить сигареты. Но надо будет с ним поделиться...
- Поделимся если надо, - согласил я.
- И медсестре надо бы что-нибудь дать, - сказал Коля. - Хотя бы пачку сигарет или шоколадку.
- Конечно, - сказал я. - Лишь бы у нас сигареты остались.
- Останутся, не переживай, - улыбнулся Коля. - Так пошли к двери...
Упырь остался в туалете докуривать бычок, а мы вышли и направились к двери.
- Подожди нас на шконке, - остановил меня Коля на пол пути.
- Посиди у меня, - сказал Андрей.
- Хорошо.
Дверь в свободное отделение была такая как в изоляторе: массивная с маленьким окошком и без ручки. Коля пару минут жестикулировал в окошко, а затем начал шипеть в щель.
- Сейчас она подойдёт, - крикнул Андрей.
Упырь вышел из туалета, подошел ко мне и плюхнулся со всего маху на койку. Увидев этот хамский поступок, Андрей изменился в лице и быстро пошёл к нам. Коля последовал за ним.
- Ты чо, Упырь, охуел! - заорал на ходу Андрей. - Это что тебе лавочка?!
- Тихо-тихо, - придержал его Коля. - Санитар на посту.
Почувствовав что-то неладное, санитар привстал с места.
- Ну, а чё этот сидит? - указал Упырь на меня пальцем и вскочил с кровати.
- Я ему разрешил, - рванулся на него Андрей, но Коля его удержал.
- Ну, извини, - промямлил Упырь. - Я больше не буду...
- Что мне твоё извини? - удивился Андрей. - Мне от этого лучше не станет, козёл!
- Коля можно на твоей койке посидеть? - спросил Упырь.
- Садись...
- Во, бля! - возмутился Андрей. - А почему ты у Коли разрешение спросил, а у меня нет, а?
- Да ладно тебе, Андрюха, не наезжай на него, - сказал Коля. - Ошибся, пацан - бывает...
- Ошибся!? - ухмыльнулся Андрей. - Вот чепуха! В следующий раз ошибёшься, я тебе глаз высосу. Понял, урод?!
- Понял, - буркнул Упырь и виновато опустил голову.
Загромыхал замок. В холл вошла молодая девушка в белом халате в обтяжку. Коля сразу расцвел в улыбке.
- Здравствуй, Таня! - сказал он.
- Здравствуйте.
- А вот парень, который хочет сигареты купить, - указал Коля на меня. - Он новенький...
- Здрасьте, - сказал я и встал с койки. - У меня в описи пять рублей есть, я бы хотел купить сигарет.
- Каких сигарет? - спросила Таня.
- Я даже не знаю, - пожал я плечами. - Коля, каких сигарет взять?
- С фильтром.
- В магазине у нас "Ява" была, - сказала Таня.
- Отлично, - сказал я. - Купите на все деньги "Явы" и шоколадку себе...
- У нас в магазине отродясь шоколаду не было, - усмехнулась Таня.
- А вы курите? - спросил я.
- Да, курю.
- Ну, тогда возьмите себе пачку.
- Хорошо. Через пару дней я заступаю на смену, тогда и принесу.
- Спасибо.
- Не за что, - сказала Таня и пошла к двери.
Коля проводил её томным взглядом, затем сел к Лёхе на койку и начал что-то шептать ему на ухо. Упырь покрутил головой по сторонам, встал и ушёл к себе в хату.
- Ай да Упырь! - провожал Андрей его взглядом. - Ну, ничего я это запомню...
- Андрей, а почему Царя в изоляторе держат? Он же не буйный.
- Боятся, что его маньяки прибьют...
- А кто он? Кем он работал или он всегда таким был?
- Говорят, что он был инженером. Попал в аварию на машине, и после этого у него крыша поехала.
- А Гитлер кто?
- А вот это загадка, - ухмыльнулся Андрей. - Про него никто ничего толком не знает. У него амнезия.
- А почему он в изоляторе?
- Тоже боятся, чтоб не прибили...
- Ладно, пойду я посплю. Устал.
- Валяй.
Я лег на кровать и моментально отключился.
Глава 7. Пантелеевич.
Проснулся я от звона тарелок и гомона за столом. "Вот и день прошёл, - подумал я. - Словно и небывало". Обстановка в холле была расслабленная: никто не орал благим матом, иногда был слышен смех и ложки санитар не подсчитывал. Ужин оказался съедобным. Коля и Андрей слопали все моментально. Я тоже съел всё, выпил чай и завалился на койку. Десять минут я лежал и тупо рассматривал стену. Звук стерилизатора не давал мне покоя. "Обо мне не забудут и сейчас позовут", - подумал я, и медсестра выкрикнула мое имя. Получив укол в другую половинку задницы, я поблагодарил медсестру и подошёл к столику с медикаментами. Сделав вид, что принимаю таблетки, я зажал их в руке, выпил воды и пополз на выход. В холле Андрея не было видно, и я поковылял в туалет, но там, как ни странно было пусто. Выкинув таблетки в дырку, я поковылял к себе. Андрей сидел по-турецки на кровати и махал мне рукой.
- Присаживайся, - сказал он и подвинулся в угол.
- Спасибо, - улыбнулся я. - Я постою, жопа болит. А где ты был?
- В Упыря хате...
- А что сегодня за день?
- Воскресенье.
- Да, время пролетело незаметно, - усмехнулся я. - А почему параша открыта?
- Сегодня нормальная смена дежурит...
- А я то думаю, почему такое раздолье.
- Да раздолье, а вот завтра будет пиздец! - цыкнул Андрей. - Смена уродов приходит, будут в рот лазать и заглядывать в глаза. Я попробую твои колёса сплавить, но если не получится - разбужу.
- Ладненько...
- О! В домино хочешь поиграть?
- А кого есть домино? - удивился я. - Тут же все не положено.
- У Пантелеевича есть, - указал Андрей глазами на санитара.
Тот сидел на посту и читал толстый талмуд.
- Давай поиграем, - сказал я. - Не могу больше лежать, кости ломит... Только вот как мне сидеть?
- Сядь на одну половинку и ногу на ногу закинь, - сказал Андрей и встал с кровати. - Я так сидел...
- А если две половинки будут болеть что тогда, а?
- Тогда на животе сиди, - улыбнулся Андрей и подошёл к санитару. - Пантелеевич дайте, пожалуйста, домино.
Санитар оторвался от чтения, достал из кармана коробку и вручил Андрею.
- Коля играть будешь? - спросил он.
- Давай, - сказал Коля. - Лёха сыграем на пару?
- Можно, - сказал Лёша и встал с кровати.
Мы сели за обеденный стол и раскидали кости. Через пару минут к нам присоединился Упырь, но играть он не стал: сел возле Коли и просто смотрел. Целый вечер мы провели за игрой в козла. Несколько раз мы прерывались, чтобы покурить и пошептаться в туалете в полутьме. Около десяти вечера Пантелеевич встал с поста.
- Ну, всё, ребята, закругляйтесь, - сказал он.
- Нема базару, - сказал Леша и начал собирать кости.
Пантелеевич был простой и на вид очень добрый мужчина лет сорока пяти. Глаза у него были живые и умные не такие как у других надзирателей. "Кто он? - подумал я. - Что он тут делает? Вроде бы человек нормальный не урод".
Мы дружно встали из-за стола, и пошли в туалет. У нас откуда-то появились сигареты с фильтром.
- А где сигареты достали? - спросил я.
- Пантелеевич Лёху подогрел, - ответил Андрей.
- А когда Таня нам сигарет принесёт?
- На днях должна доставить, - передал Андрей мне окурок.
Пантелеевич вошёл в туалет и сказал:
- Мужики вы тут сильно не шумите, покурите и спать. Лады?
- Заметано, Пантелеич, - прошёптал Леша. - Мы будем тихо как кроты...
- Сами знаете, они проверки и в воскресенье устраивают, - сказал Пантелеевич и вышел из туалета.
- Кто они? - удивился я.
- Врачи, - сказал Андрей. - Пантелеевич свой мужик его подводить нельзя...
- А кто он такой? - спросил я. - На санитара он не похож.
- Вообще он работает на заводе, а тут подрабатывает по выходным... У него мне кажется главврач знакомый...
- Главврач? - удивился я.
- Да.
- Надо быть с ним осторожным.
- Не бойся он не стукач, - сказал Андрей, - но лишнего все равно не болтай...
- Понятное дело...
Выйдя из туалета, я лег на кровать, накрылся одеялом с головой и отключился. Спустя пару часов я проснулся и стянул одеяло. Температура повысилась до предела. Весь горю и потею, а как только раскрылся, стало холодно и я начал дрожать. В холле тихо все спят - только лампы гудят и изредка стонут больные. "Странные эти лампы", - подумал я и начал рассматривать их. Вдруг одна лампа над санитаром затрещала как стрекоза и замигала. Пантелеевич оторвался от книги и посмотрел вверх. Пару секунд лампа мигала, но потом успокоилось, и засветилась как прежде. Через несколько минут такой же треск раздался в коридоре. Пантелеевич встал и пошёл в коридор. Покрутившись там пару минут, он вернулся обратно. Увидев, что я не сплю, он скромно улыбнулся и покрутил пальцем у виска. "Да, я знаю, мы все сошли с ума", - ответил я ему глазами и развернулся к стенке.
Очнулся я ночью от дикого желания слить. Но вставать не хочу, а заснуть не получится. Лежу, скрутившись калачиком, и боюсь пошевельнуться. В холле тихо. Голосов нет - только лампы гудят, и Пантелеевич не спит. Слышно как он перевернул страницу в талмуде. "Что он такое толстое читает? На Войну и Мир похоже. Но надо вставать", - подумал я и пошевелил ногами. Моментально судороги обвили моё тело, пульсация в голове участилась и зубы застучали чечётку. Преодолевая боль, я медленно спустил ноги на пол и сел на кровать. Пантелеевич оторвался от книги и взглянул на меня.
- В туалет хочешь? - прошептал он.
- Да, - кивнул я.
- Он открыт...
Я медленно встал и пополз. Дверь в туалет просто так не открыть - ручки нет. Вцепившись пальцами в щель, я потянул ее на себя. Пантелеевич встал с поста и пошёл следом за мной.
- Ты под серой? - спросил он и подкурил сигарету.
- Да, - ответил я и заполз на пьедестал.
Кое-как сходив по нужде, я сполз с толчка и подполз к рукомойнику. Пантелеевич приоткрыл кран, я освежил лицо и прополоскал рот.
- Ты новенький? - спросил он.
- Да.
- Курить хочешь?
- Спасибо, - взял я сигарету.
Пантелеевич дал мне прикурить.
- А что вы такое толстое читаете?
- Достоевского.
- Что именно?
- "Идиот".
- Да, хорошее место для чтения такой книжки, - усмехнулся я.
Пантелеевич скромно улыбнулся и спросил:
- Любишь читать?
- Да. "Идиота" правда, осилить не смог, но "Преступление и наказание" прочитал с удовольствием.
- А еще что-нибудь читал?
- "Братья Карамазовы" начал, а потом забросил, фильм посмотрел...
- Достоевский мой любимый писатель, - сказал Пантелеевич. - Я сына своего в честь него Федором назвал.
- А вас как зовут?
- Михаил Пантелеевич.
- Значит, вашего сына как Достоевского зовут?
- Да.
- А вы знаете, что он был приговорен к смертной казни, а потом ему отменили приговор. После этого он свихнулся и стал книги писать...
- Да, я знаю, - улыбнулся Пантелеевич.
- Я, наверное, пойду, - сказал я и затушил сигарету. - Что-то плохо мне... в жар бросает...
Пантелеевич посмотрел на меня с жалостью - это меня унижает. Не люблю, когда меня жалеют. Что я убогий? Никому я не позволял себя жалеть даже маме. Я часто приходил домой весь в ссадинах и синяках, но маме даже не давал смотреть на них. Бабуля меня лечила и выхаживала домашними методами. Она меня не жалела, постоянно ругала, обзывала бандитом и хулиганом, но раны обрабатывала хорошо и качественно. Через пару дней на мне все заживало как на собаке, и я зарабатывал новые синяки. Бабуля меня даже в церковь отвела, окрестила, но ничего после этого не изменилось - каким я был таким я и остался.
Очнулся утром от ржания лошади и плеска воды. "Кто это ржёт? - подумал я. - Кобылу что ли в дурку привели?" Плеск воды не даёт мне покоя. Жутко хочется слить. Усатый санитар сидит на посту и купает полотенце в тазике. Завязав покрепче узел, он взмахнул полотенцем и ударил чурбана по ногам.
- Аллах Акбар! Аллах Акбар! - запричитал тот.
- Акбар-Акбар, - оскалился санитар и ударил чурбана по животу.
- О-о! - всхлипнул тот и начал невнятно молиться.
"Вот урод!" - подумал я и присел на кровать. Под халатом у санитара поддета тельняшка наверняка для устрашения больных, а на лице написано дебил. Я медленно встал с кровати и пополз к нему.
- Открой, пожалуйста, туалет, - прошептал я.
- Подожди, я узел сделаю, - сказал санитар и продолжил купать полотенце в воде. - Ты что под серой?
- Да, - ответил я и уставился в тазик.
Сходив по нужде, я вернулся к себе в берлогу и отключился. Кто-то трясет меня за плечо.
- Почему ты таблетки не принял? - уставилась на меня незнакомая тетя в очках и белом чепчике.
Приподнявшись на локти, я перевернул чашечку в рот и запихнул таблетки под язык.
- На вот воду запей, - сказала она.
Я взял чашечку с водой и понял, что такая так просто не уйдёт. Сделав маленький глоток, я выудил языком таблетки и глотнул, задержав их в горле.
- Открой рот! - приказала она. - И скажи: А!
- А-а-а, - повиновался я.
Тщательно осмотрев мой рот, она удовлетворенная ушла. Уткнувшись лицом в матрас, я отрыгнул пилюли в руку и провалился в забытье.
- Вставай, Борян, - стянул Андрей с меня одеяло. - Сходи таблетки прими.
- Так я уже брал, - промямлил я.
- То было утром, - сказал Андрей. - Я не могу их взять, медсестра смотрит.
- Ох, и сука эта медсестра! - сел я на койку.
- Да, сегодня хуевая смена дежурит. За всеми секут - будь осторожен...
- Куда бы эти колёса сплавить? - показал я утренние таблетки.
- Выкинь в коридоре под шконку. Давай я выкину.
- На, - передал я таблетки.
Медсестра стоит у стола и пристально наблюдает за больными подходящими в порядке очереди. Я встал в очередь и спустя пару минут подошёл к столу. Таблетки пришлось мне глотнуть и открыть широко рот. Осмотрев тщательно мой рот, медсестра разрешила мне выйти, и я пополз в туалет.
- Тьфу! - выблевал я таблетки в дырку. - Говно транквилизируйте, суки!
- Как ты, бродяга?! - улыбнулся Коля. - Вижу что злой.
- Та так себе... терпимо...
- А ты не терпи - выпускай свою злость, - приговаривал Коля. - Маньяков погоняй, потренируйся...
"Сам тренируйся, - подумал я, - я добавки к сере не хочу".
- Курить хочешь? - спросил Андрей.
- Не, не хочу, - покачал я головой. - Пойду, прилягу...
- Ты бы меньше лежал, - сказал Андрей, - абсцесс на жопе будет - не сможешь сидеть...
- Вечером похожу, Андрюха... Разбуди меня к ужину.
- Хорошо.
Я выполз из туалета, улегся на койку и впал в забытье. Неоновый свет резанул по глазам.
- Вставай уже ужин, - сказал Андрей.
- Я есть не хочу, - прошептал я и приподнялся на локти, - чаю хочу выпить.
- Ладно, лежи я санитару скажу, чтоб тебе чаю подал...
Я медленно разогнулся и сел на кровать. Лежа пить не удобно. Больные сидят за столом и готовятся к принятию пищи. Санитар подошел ко мне и протянул кружку с чаем. Я быстро вылакал тёплую жидкость и отдал санитару кружку. "День прошёл как пунктирная линия, - подумал я. - Весь в тире и пробелах. Кошмар. Надо бы за таблетками сходить". Я встал и пополз в ординаторскую. Медсестры возле столика не было, она сидела в другой комнате напротив двери и что-то писала в журнале. Как только я зашаркал по плитке, она встрепенулась и строго взглянула на меня.
- Тебе чего? - насупила брови она.
- Я таблетки хочу принять.
- Принимай...
Я подошёл к столику и нашёл свою чашку. "Такая может подсматривать", - подумал я и чуть-чуть развернулся. Медсестра, по-видимому, мне поверила, но чтобы не оплошать, я сделал вид, что принял таблетки, выпил воды и пополз на выход. В коридоре я выкинул таблетки под койку и пополз к себе в берлогу.
Глава 8. Обход.
Проснулся я рано утром. В холле все спят. Санитар тоже дрыхнет, сложив голову на толстые волосатые руки, только гадкие лампы не дремлют - постоянно гудят и гудят. Дверь в туалет была приоткрыта, и я решил сходить отлить и умыться. Ночью дверь иногда держали открытой для поступления свежего воздуха в холл. Под матрасом у меня завалялся окурок, я прихватил его с собой, но про спички забыл, хотя этого добра я ни у кого не видел, санитары давали всем прикурить. В туалете было темно и прохладно. Вода из крана текла тоненькой струйкой, и вентиля соответственно не было. Сходив по маленькому, я подставил голову под кран и стоял так пару минут. Толком, не умывшись, я вернулся к себе в берлогу и заснул.
Протёр глаза я к концу завтрака, выпил чай и завалился обратно на койку в ожидании открытия туалета. Как только я лёг так сразу же погрузился в вязкую дрёму. Спустя пару минут я очнулся от истошного вопля санитара.
- Хватит срать!!! - стоял он у двери в туалет и орал на маньяка, который, по-видимому, застрял на толчке. - Слезай с дырки, урод!.. Дай другим слить!..
- Обоссыте его, вурдалаки! - ржал Лёша, лежа на койке.
- В рукомойник не гадить, подонки! - завопил санитар и замахнулся на кого-то полотенцем. - В дырку всем ссать!..
У дверей выстроилась очередь дураков, вторая шеренга стояла у ординаторской.
- Первый пошёл... второй пошёл... - пихал санитар пациентов внутрь. - А-а! Засранец! - дал он звонкую оплеуху мужику, выскочившему из туалета. - В следующий раз говори, что срать хочешь, урод! Понял?!
- Бу-бу-бу, - пробубнил мужик и засеменил в палату.
Подождав пока маньяки расползутся по койкам, я сходил за таблетками, а затем пополз в туалет. Там уже заседала блатная компания.
- Как ты? - спросил Андрей.
- Так себе, - вскарабкался я на пьедестал. - А ты под серой личинок откладывал?..
- Каких личинок? - усмехнулся Андрей.
- Ну, срал?!
- Нет, невозможно сходить, да и не чем... Ты что-нибудь жрал?
- Не, - покачал я головой и уперся рукой в стенку.
Кулак у меня был сжат и я толком не помнил, что там. Сходив по нужде, я разжал пальцы и обнаружил там пожелтевший окурок, я забыл его положить под матрас.
- Дай подкурить, Андрюха.
- Прикуривай, - поднёс он сигарету.
- Не тянется, - пытался я раскурить окурок, - отсырел...
- Выкинь, я оставлю тебе покурить.
- Жалко выкидывать... Может высушить?
- На чём?! - удивился Андрей. - На сегодня мы куревом обеспечены, а завтра Таня должна принести.
- Та ты что! Сто процентов?
- Да.
- Класс! - швырнул я окурок в дырку. - А спички где-нибудь можно достать?
- Нет, - улыбнулся Андрей. - Спички не положено психам иметь.
- Почему?
- Боятся поджога...
- Бред какой-то! А что тут можно поджечь? Даже простыней нет.
- Санитара можно поджечь, - подметил Андрей, - или медсестру...
- Неплохая идея, - проворчал я. - А кто это вчера ржал так истошно?
- О, это медсестра с той стороны. На всю голову ёбнутая тетя. Вот её бы подпалить и в чисто поле пустить, - смеялся Андрей. - Чокнутая кобыла!..
- А какие там порядки на той стороне?
- Порядки там гнилые: типа общего режима, но туалет постоянно открыт и телевизор имеется...
Из наших окон были видны блики черно-белого телевизора на той стороне. По вечерам Андрей частенько смотрел туда, пытаясь угадать, что показывают.
- И на улицу там можно выйти? - поинтересовался я.
Один раз я видел двух пациентов убирающих сад.
- Можно, но не всех выпускают, - ответил Андрей. - Зеков и солдат в бараке держат.
- Почему?
- Ненадежные...
- А кто надежный?
- Мужики.
- А их там много?
- Большинство, - цыкнул Андрей, - и это хуево!
- Почему?
- Мужики большевики! Они за порядком там блюдут, мудаки... На той стороне три группировки; зеки, солдаты и мужики. Есть еще одна - психи, но они примыкают к семьям как рабы.
- Рабы? - удивился я. - А что они делают?
- Убирают в бараке и зарабатывают сигареты для семьи.
- Как зарабатывают? Где?
- А там лечебно-трудовая терапия есть.
- Ух, ты! А что это такое?
- Клеят пакеты для лаврового листа и коробочки какие-то лепят, - улыбнулся Андрей.
- А какими сигаретами платят?
- "Дымком".
- Фу, какая гадость! - скривился я. - У нас они на рынке по три копейки продавались, и никто не покупал...
- Да, их курить невозможно, но как говориться на безрыбье и рак рыба...
- А Коля на той стороне был?
- Не, - усмехнулся Андрей. - Он санитара одного придушил.
- Та ты что?! Кого?
- Вчера дежурил, ублюдок!
- А этот десантник.
- Ага. Упырь на той стороне был, но его быстро обратно перевели.
- Почему?
- Его солдаты в рабы опустили, и он вешаться побежал на толчок. В армии его тоже еле успели с петли вытянуть, - улыбнулся Андрей.
- Понятно...
После обеда три маньяка устроили гонки вокруг стола. Лёше и Коле это очень не понравилось.
- Пошли на хуй отсюда, уроды! - завопил Лёша и пнул одного гонщика ногой.
Два мужика отвалили, а третий продолжал бродить, но вплотную к столу, чтобы его достали.
- Слышь, санитар, - возмутился Лёша. - Успокой ты этого пидараса!..
- Сам успокой! - ухмыльнулся тот. - Что я транквилизатор?!
- Можно? - оскалился Лёша.
- А че ж нельзя, - развалился санитар на посту. - Пожалуйста, начинай...
Как по команде Лёша с Колей сорвались с коек и напали на маньяка, а он был здоровый и крепкий мужик, несмотря ни на что. Лёшин удар он выдержал стойко, только оскалил беззубо-черную пасть, но вот Колин кулак свалил его на пол. Лёша схватился руками за стол и начал злобно прыгать на нём.
- Козёл вонючий! - норовил Лёша попасть пяткой в глаз. - Гонщик ты ёбанный!..
Мужик попытался подняться, но Коля резко врубил его по затылку. Тот ойкнул, прилип к полу и пополз по-пластунски под стол, а Лёша все не унимался: сел на лавку и трамбовал его ногами.
- Ой, Лёха, прекращай! - крикнул санитар и поднялся с поста. - Хватит! Убьёшь ведь...
- Да и хуй с ним! - придавил Лёша ногой ему шею. - Одним козлом тут меньше будет!
- Ладно-ладно, - сказал санитар. - Отойди, дай я его замочу...
Лёша нехотя встал с лавки, а мужик забрался под крышку стола и поглядывал оттуда как загнанный зверь.
- Ну-ка, вылезай оттуда, вампир, - сказал санитар и начал крутить полотенцем.
Лёша с Колей заулюлюкали и затопали ногами.
- Оп ля! - вскочил санитар на лавку и щелкнул полотенцем как кнутом.
Маньяк понял, что надо тикать. Он ловко проскользнул под лавкой и побежал на четвереньках в коридор, причем так быстро, что Лёша и Коля обомлели от его прыти и начали ржать.
- Во бля! - опустил санитар полотенце. - Резкий как газ вода... да...
Вечером, получив третий укол, я долго лежал на койке и думал о своем выборе и последствиях, которые меня ожидают дома. Я хорошо знал - на что шел, и будущее меня почему-то не волновало. Я его не видел, как и не видел себя в роли строителя коммунизма и "защитника" отчизны. Почему? Этот вопрос я задавал себе очень часто, и ответить не мог никогда.
Этим же вечером впервые за долгое время мне захотелось сходить по большой нужде. "А где бумагу взять? - подумал я. - Надо у Андрея спросить". Он лежал на койке и смотрел блики телевизора.
- Что показывают, боевик? - спросил я.
- Та не, - усмехнулся Андрей. - Скорей всего программу "Время"... А ты куда собрался?
- Я в парашу хочу сходить, а бумаги нет. Где взять?
- У медсестры попроси.
- Ну, ладно я пойду, а то не могу больше терпеть...
- Спиной опирайся об стену, - крикнул Андрей мне вслед.
Я кивнул головой, но толком не понял, что он имеет в виду. Медсестра выдала мне два листка пожелтевшей газетной бумаги за восьмидесятый год, и я пополз на толчок. Увидев меня бредущего с листками в руке, санитар встал с поста и подошёл к туалету.
- Быстро давай, - открыл он дверь.
- Хорошо, - сказал я и устремился к дырке.
Сходить по большому после серы очень не просто. Во-первых, ноги плохо сгибаются. Во-вторых, задница окаменела, и любое движение вызывает дикую боль. В-третьих, надо за что-то держаться, а то упадешь. Тут я вспомнил слова Андрея и прислонился спиной к стене. Все прошло без эксцессов, я вернулся к себе в берлогу и крепко заснул.
Утро. Кто-то резко сорвал с меня одеяло.
- Подъём!!! - заорал санитар. - Тревога!!!
- В чем дело? - промямлил я.
- Баня, салага! - вылупился на меня санитар. - Вставай!
- Какая баня?
- Русская! Подъём, уроды! - надрывался санитар. - Всем в баню!
- Зачем же так орать? - пробурчал я и сел на кровать.
- Эй, ты салабон, давай пошевеливайся, - пнул меня ногой санитар и пошел в коридор, заглядывая в палаты и вопя благим матом.
Андрей помахал мне рукой. Он был подстрижен под ноль и выбрит.
- Сходи, - указал Андрей рукой в сторону туалета. - По любому заставят...
Возле туалета была дверь, которая была всегда закрыта. Сегодня оттуда валил пар, и доносилось чье-то насвистывание.
- Ну, чо ты расселся?! - толкнул санитар меня в плечо. - Пошли...
- Иду, иду, - поднялся я и пополз в баню.
Там стояли две очереди. В душ хвост был длиннее, и я решил посетить парикмахерскую. Возле окна на двух каменных скамьях расположился больничный цирюльник. На одной скамье лежали его причиндалы, а на другую садился клиент. Брадобрей был с виду веселый парнишка. Он насвистывал себе под нос какую-то песенку и работал быстро со знанием дела. Механическая машинка для волос клацала в его руке как эспандер, а брил он как художник-импрессионист: помазком тяп-ляп помажет и быстро бритвой оскребет. Подошла моя очередь. Я сел на холодную скамейку и принялся считать про себя. Машинка ездит по моей голове как бульдозер и вырывает корни волос. Хорошо, что волосы у меня и без того короткие, да и щетина жиденькая - юношеская. Закончив со стрижкой, парикмахер принялся за бритье.
- Всё готов! - сказал брадобрей. - Вставай... следующий...
Процедура стрижки и бритья заняла у него три с половиной минуты по моим подсчетам. Две душевые были заполнены телами и паром. Мне пришлось долго ждать, пока освободится кабинка. Войдя в душ, я сразу же захотел выскочить оттуда: вода была кипяток и била сильным напором. Я нащупал рукой кран, но вентиля не обнаружил. Быстро обмывшись, я вытерся мокрой тряпкой, которую мне швырнул санитар и побрёл в холл.
Заснуть я сразу не смог. Минут двадцать меня трясло как в лихорадке, но потом я расслабился и провалился в черную бездну. Причём в такую бездонную тьму, что очнулся я только ночью, когда начался кризис. Пот тёк с меня ручьями, потом мне стало холодно, и я задрожал как осенний листок. Судороги обвили мое тело словно лианы, а мигрень запрыгала от виска к виску. Я напрягся и сжался в калачик. Минут пять можно так лежать в напряжении, но, а потом мышцы ослабевают, и сразу же появляется боль. Всю ночь я провел в борьбе, когда за окнами занимался рассвет, я наконец-то крепко уснул.
Звон посуды и голоса привели меня в чувства. Я откинул одеяло и осмотрелся. За столом сидели знакомые всё лица. Санитар собрал ложки и начал разливать чай. Я поднялся и поковылял к столу. Вылакав тремя глотками чашку, я завалился на койку и уставился в потолок.
- Как ты? - завис надо мною Андрей.
- Ой, бля и не спрашивай, - просипел я и уселся на койку.
- Я твои колеса сплавил, - сел Андрей на кровать.
- Спасибо, - скривился я от боли в виске. - Как заебала меня эта мигрень!
- Три дня еще будет хуево... Кстати, Таня сигареты принесла.
- Какие?
- Кажется болгарские... "Явы" не было...
- Хоть сигареты у нас теперь будут, - пробубнил я. - А они уже здесь?
- Нет на той стороне.
- А как их сюда переправить?
- Попроси медсестру после обеда.
- А почему не сейчас? У меня курить нет.
- Они к обходу готовятся.
- Сегодня обход? - удивился я.
- Да, сегодня четверг...
- Ох, и время быстро пролетело, - покачал я головой. - Меня ведь в пятницу сюда привезли?
- Да, - закивал Андрей головой. - Под серой время летит незаметно. Слышь, а ты помнишь, как я вчера тебя будил?
- Будил?
- Да.
- Не помню.
- Я подумал, что ты помер.
- Вот тебе на! Почему?
- Я тебя будил, а ты не просыпался и даже не стонал. Где ты был?
- В прострации, наверное... я не помню ни фига...
- Странно на тебя сера действует, - подивился Андрей.
- Почему?
- Ты спишь.
- А ты что не спал?
- Нет, я не мог лежать и температура у меня постоянно зашкаливала... мне третий укол отменили...
- Отменили?
- Да, я отключился на пару минут.
- Закосил?
- Нет. У меня температура за сорок была...
- У меня тоже была, - пробормотал я.
- Не ну ты хорошо держался! - улыбнулся Андрей. - Как ты лежишь?
- Очень просто - лежу.
- Я вообще не мог на кровати лежать. Всю ночь бродил или лежал на лавочке на животе...
- Мне наоборот двигаться трудно, а лежа я боли не чувствую.
- Да ну?! - удивился Андрей. - Не гони!
- Правда - не чувствую... я голову от тела отключаю и сплю...
- Как это?
- Год назад я прочел рассказ Джека Лондона - там я подсказку нашел.
- Какой рассказ?
- "Смирительная рубашка".
- Никогда не слышал о таком...
- Да, я тоже случайно наткнулся. В общем, тема там такова: за нарушение дисциплины зеков связывали в смирительную рубашку. Боль была жуткая, и зеки научились отключать голову от тела.
- Ух, ты! - усмехнулся Андрей. - Как это?
- Короче говоря, они забывали о боли и как бы вылетали из тела и путешествовали во времени.
- Да ну?! - ехидничал Андрей. - И ты путешествовал?..
- Нет. У меня не получилось.
- Ой, эти писатели многое могут навыдумывать, летуны!.. Кстати я сегодня буду врача просить перевести меня на ту сторону...
- Правда?! А Коля?
- Тоже...
- Понятно. Значит, останусь один, - погрустнел я. - А на той стороне под серой лежат?
- Нет, серники все здесь зависают...
- Может мне тоже врача попросить?
- Тебя не переведут, - покачал головою Андрей. - Ты только после серы.
- Я всё-таки попытаюсь.
- Попытайся...
- А кто твой врач?
- Роза Востока! - усмехнулся Андрей. - Если она тебе попадётся, то будь с ней очень осторожен...
- Почему?
- Да она ёбнутая! Думает что мы все психи! И не понимает, что мы косим или не хочет этого понять.
- А кто понимает?
- Мужики понимают. Их тут трое и Роза одна среди бурьяна! - засмеялся Андрей. - Она неврастеничка. У нее из-за общения с больными крыша поехала. С ней надо держать ухо в остро и не перекашивать, а то в изолятор закроет. Коле врач сразу сказал, что его комиссуют, а эта меня пугает отправить в дизель.
- А могут?
- Я не думаю. Меня не за что туда отсылать. Вены я не вскрывал, членовредительство мне припаять не могут и уклонение от воинской обязанности тоже - я ведь в армию пошел...
- А мне могут членовредительство приписать?
- Тебе могут, ты вены вскрыл. Но это надо еще доказать, а доказать это трудно, - усмехнулся Андрей, - если ты сам не сознаешься.
- Та, что я совсем больной смертный приговор себе подписывать?!
- Пошли на толчок.
- А тебе курить есть?
- Есть...
В туалете сидел один зек и докуривал сантиметровый окурок. Андрей присел на корточки подкурил от его бычка.
- Присаживайся, Борька, по кругу погоняем, - сказал он.
- Та я постою.
Зек обрадовался, выкинул свой окурок и уставился на сигарету.
- У тебя абсцесс будет, - передал Андрей мне сигарету. - Больше ходи, а то жопа сгниет.
- Гы-гы-гы! - заржал зек.
- Почему? - присел я на корточки.
- У тебя шишки от уколов есть? - спросил Андрей.
- Ну, есть.
- Вот это и есть абсцессы. Если ты их массажировать не будешь - будут плохие последствия.
- Типа?
- Гангрена наступит! - усмехнулся Андрей.
Зек начал квакать и гоготать. "Что он смешного в этом нашел?" - подумал я и передал ему сигарету. Смех прекратился. Зек присосался к сигарете как пылесос.
- Ой! Братан! - одернул его Андрей. - По две тяги делаем, а не по четыре...
- Хорошо, - сказал тот и отдал сигарету.
В туалет вломились три зэка, двоих я ранее не видел.
- Новеньких пригнали? - прошептал я.
- Да, - кивнул головою Андрей.
Один из зеков был похож на Промокашку из "Чёрной кошки". Он присел на корточки на пьедестал и оценивающе взглянул на меня, а потом на Андрея.
- Как дела, служивые? - спросил он.
- Нормально, - меланхолично ответил Андрей, смотря ему прямо в глаза. - А у тебя?
- Неплохо. Закурить не будет?
- Мы одну на троих гоняем, - показал Андрей сигарету.
- Понятно, - сказал Промокашка встал и начал разгуливать по пьедесталу, веселя публику своими шутками-прибаутками и лагерной феней.
Разговаривал он очень громко, постоянно шмыгал носом, корчил гримасы и аккомпанировал себе пальцами как пианист. В туалет вошёл Коля и грозно взглянул на него. Промокашка сразу же слез с пьедестала и перешел на нормальный тон.
- Как ты, Борян? - спросил Коля и подкурил окурок.
- Та нормально...
- Тебе Андрей о переезде сказал?
- Да.
- После обхода у меня на шконке соберемся, - сказал Коля. - Есть о чем покумекать... подходи...
- Хорошо.
Мы молча докурили и вышли из туалета. В окнах свободного отделения установилась пустота. Все пациенты куда-то исчезли из холла.
- О, на той стороне уже начали, - сказал Андрей. - Скоро к нам придут. Иди к себе... на обходе должны все лежать...
Загремел замок. Трое мужчин и женщина вошли в холл, за ними следовал большой санитар похожий на Иванушку-дурачка. Первым делом процессия устремилась в палаты. Я приподнялся на локти и вопросительно взглянул на Андрея.
- Нас в последнюю очередь, - усмехнулся он. - Отдыхай...
Я лёг на бок и задремал. Спустя какое-то время я услышал шарканье возле кровати. Женский голос произнес моё имя. Я медленно развернулся, осознавая, что мне крупно не повезло с врачом.
- Здравствуйте я ваш лечащий врач, - протараторила маленькая женщина.
- Здрасьте, - сказал я и оглядел ее с ног до головы.
Она была настоящая татарка: скуластая, чернявая и с раскосыми карими глазами.
- Меня зовут Роза Ивановна.
- Очень приятно, - сказал я и начал садиться.
- Лежите-лежите! - отскочила Роза от койки. - Не нужно вставать!
Иванушка-санитар появился откуда-то из-под земли и встал между нами.
- Лежать! - рявкнул он.
- Хорошо, - сказал я и прилёг.
- Как ваше самочувствие? - спросила Роза.
- Плохо очень плохо, - скорчился я. - Чуть не умер от серы вчера...
- Сульфазин вам больше не будут колоть, но таблетки принимайте.
- Хорошо.
- Завтра придёте ко мне на собеседование. И, пожалуйста, не нарушайте порядок, будете сразу же наказаны, - сказала Роза и начала продвигаться к выходу.
- Подождите-подождите! - заголосил я.
- Что случилась? - обернулась она.
- Переведите меня, пожалуйста, в свободное отделение.
- Это невозможно вы под надзором.
- Ну, я же не буйный, - промямлил я.
- Ну, вот мы и посмотрим за вами, - пошла Роза к двери.
Через десять минут мужчины-врачи покинули холл. Они вели себя намного расслабленней: страха у них в глазах не было и охраны тоже. Обход закончился.
Глава 9. Сходняк
Коля с Андреем сидели на кровати по-турецки и о чём-то оживленно болтали.
- Ты думаешь, всё будет нищтяк? - спросил Андрей.
- Всё будет чики-поки, Андрей! - скалился Коля, оголяя желтую фиксу. - О! Борян садись... Чё такой кислый как лимон?
- Меня здесь оставляют...
- А ты думал что переведут? - хмыкнул Коля. - Не мечтай, братан, ты только после серы.
- Ну, попытка не пытка, - промямлил я.
- А кто твой врач? - спросил Коля.
- Он к Розе попал, - ответил Андрей.
- Ой, бля! - взялся Коля руками за голову. - Как тебе не подвезло, бродяга! Она ж на всю голову ёбнутая тетя...
- А почему она с санитаром ходит? - спросил я.
- Боится, - улыбнулся Коля. - Пару недель назад на нее один маньяк напал и начал душить или лапать... гы-гы-гы... В общем, еле его отлепили от Розы...
- Прикол. Хотел бы на это я посмотреть.
- Тебе прикол, - рассуждал Коля, - а ей пиздец! Теперь она сюда без охраны не приходит.
- Когда ты к ней на допрос идешь? - спросил Андрей.
- Завтра, но она не сказала когда.
- После обеда, скорее всего, - сказал Андрей. - Ладно, я тебя позже подготовлю...
- Хорошо, - кивнул я головой. - А когда вы переезжаете?
- Это как Бог даст! - цыкнул Коля. - Но я думаю, завтра в полдень свалим из этого гнойника...
Из коридора выскочил радостный Упырь.
- Свобода! - крикнул он и затанцевал буги-вуги. - Мой врач добро дал!
- Нищтяк! - потёр Коля ладони. - Все случилось, как я и хотел... Так садись, Упырь... Солдаты, которые тебя щемили еще там?
- Один там, - присел Упырь на кровать. - Я его вчера в окне видел...
- Заебись! - усмехнулся Коля. - Мы им в первую очередь займемся. Хочешь его опустить, Упырёнок?
- Конечно! - набычился он.
- Мы ему переезд сюда устроим, - прошипел Коля. - Я так понял, он среди солдат там заправляет?..
Упырь молчал.
- Ну, чё ты молчишь? - толкнул Коля его в бок.
- Да он и еще один.
- Значит, их там двое?.. - призадумался Коля.
- Второго я давно уже не видел, - сказал Упырь. - Может его выписали?..
- Его во вторник увезли, - сказал Андрей.
- Ладно, на месте разберемся, - окинул Коля нас взглядом. - Всё будет чики-чики, братва! Сделаем себе там семейку и заживём - как положено! А ты Борян через пару недель к нам приедешь. Ты тут один остаешься, держись, барбос, и не робей... С Лёхой контакт не теряй, если наезды начнутся, сразу ему говори. Понял?
- Да, - кивнул я.
- А мы вам жратву оттуда подкинем, - продолжал Коля. - Так что с голоду не помрете... И присмотрись к новеньким солдатам, если нормальные будут - пригрей...
- Постараюсь.
- Да, и ещё, - перешёл Коля на шепот. - Зайдем на ту сторону как бы врозь. Упырь ты нас не знаешь.
- Почему? - удивился Упырь.
- Так надо! - цыкнул Коля. - Пускай все думают, что мы незнакомы. Крутись постоянно возле своего обидчика и к нам не подходи. Понял?
- Зачем? - не врубался Упырь.
- Затем чтобы он на тебя наехал, дебил, - прошипел Коля. - Везде попадайся ему на глаза и ходи за ним хвостиком, а мы будем рядом. Уразумел?..
- Ага, понятно, - закивал головою Упырь.
- Ну, всё сходняк закончен! - встал Коля с кровати. - Будем разбегаться...
Мы с Андреем встали с кровати, а Упырь продолжал сидеть и смотреть на Колю как преданный пёс.
- Я ещё всё хорошенько обдумаю, - потянулся Коля и хрустнул суставами, - и с каждым в отдельности перетру... Надо бы с зеками побазарить... Ладно, пойду, почешу...
- Коль, а мне с тобой можно? - спросил Упырь.
- Нет. Ты же знаешь, они тебя не признают... Если хочешь, можешь на моей шконке зависнуть...
- Ладно, посижу, - пробубнил Упырь.
- Пойдём ко мне, - потянул Андрей меня за руку.
Упырь посидел пять минут на пустой койке и понял, что собеседника ему не найти. Андрей его в гости никогда не приглашал. Обиженный и оскорбленный Упырь встал и пошел в туалет, который был закрыт. Взглянув в окошко в двери, он удостоверился, что там никого нет, и побрёл к себе в палату.
- Вот чертило, - прошипел Андрей, провожая его взглядом. - Кровосос молдавский...
- Так что Роза у меня будет спрашивать, а Андрей?
- Что? Первым делом она у тебя спросит, почему ты вены себе вскрыл. Ну а потом пойдут стандартные вопросы.
- Какого типа?
- Ну, типа: пил, курил, ебался или спортом занимался! - усмехнулся Андрей. - Да кстати, а как ты себе трубы вскрыл? Расскажи...
- Как? - задумался я.
- Кончай ломаться, Росомаха! Что я тебе, мусор?!
- Лезвием "Невой" вскрыл...
- Ну, это и Дауну понятно, что не топором! Как это случилось? Ты знал, что сюда попадешь?..
- Ну, знал, - опустил я глаза.
- Ух, ты и продуманный, барбос! - толкнул Андрей меня в плечо. - Косурик!
- Это был у меня запасной вариант. Я пытался на почки косить, но не прокатило...
- А кто тебе про дурку рассказал?
- Та был у меня один дружок на гражданке. Он много способов знал, как закосить. Сам-то он на почки и давление закосил, а у меня ни фига не получилось.
- Почему?
- Яиц свежих не было.
- Каких яиц? - усмехнулся Андрей.
- Куриных.
- А зачем они нужны?
- Чтобы анализы были неправильные надо в мочу добавить немножко белка и пару капель крови. У меня такой возможности не было, поэтому не получилось.
- Понятно. А дружок закосил?
- Да он дома косил, и яиц там было завались...
- А я не знал, что меня сюда привезут, - почесал Андрей затылок.
- Да ладно! Что даже не догадывался?..
- Ну, вообще-то догадывался, но не думал, что в такую жопу попаду. Я думал меня в местный диспансер в Пушкино отвезут, а меня сюда пригнали - там не было мест.
- А почему тебя сюда закрыли, ты ведь вены не вскрывал?..
- Я гнать начал, - усмехнулся Андрей.
- Как?
- Прапорщика в заложники взял.
- Та ты что!? - удивился я. - Как?
- Привязал его к стулу и портянку в рот сунул...
- Ты что серьезно?!
- А ты что думал - шучу!? А потом я начал базарить с невидимкой, который мне давал советы как с прапором поступить.
- Ну, ты гонишь, Андрюха!!!
- Мне самому сейчас смешно становится, как вспомню. Всё так классно получилось! Прапорщик так перепугался, что сразу обосрался, - смеялся Андрей. - Говно из всех щелей полезло, а глаза надулись как мыльные пузыри. Гы-гы-гы! Хорошо, что вовремя меня остановили, а то я хотел ему нос чуток подрезать. Сделать пятачок. Уж больно он на хряка смахивал!
- Наверное, хохол? - засмеялся я.
- А кто же! Гулько или Хуйко... точно не помню, но что-то типа этого...
- Тебя ведь за это могли посадить?
- Нет, я спектакль хорошо разыграл. Прапорщик на меня такое наговорил, что меня сразу же из части увезли под конвоем.
- Меня тоже двое сопровождали сюда...
- Я немного перегнул палку, наверное, поэтому меня сюда привезли, - задумался Андрей. - А чё ты решил косить?
- Почему? Та я даже не знаю. Честно сказать я бы мог спокойно отслужить, но выбрал другую дорогу. Толком сам не пойму почему. А ты, почему закосил?
- Я не хочу два года терять, и так в лагере год потерял. На хуй мне это надо?! Карьера мне никакая на воле не светит, но и в армии мне делать не хуй!.. А вот тебе, Росомаха, стоило бы подумать о будущем...
- О будущем? - улыбался я.
- Ну да. Ты же знаешь, что за дуркой будут последствия.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, например: в институт не поступишь или машину не сможешь водить.
- Ни то ни другое меня не интересует, - усмехнулся я.
- А чем ты будешь заниматься? Кем будешь работать?
- Работать у меня желания тоже никогда не было. Что-нибудь придумаю, Андрей... Так что мне Розе сказать на допросе?
- Расскажи мне, как ты вскрылся?
- Случилось это спонтанно, - начал я. - Одной ночью я возвращался в казарму и на меня напали три деда. Минут десять они меня мутузили, а потом угомонились. Наутро увидев свою рожу, я решил закосить: повидал одного из обидчиков, расквитался с ним и пошел к себе в мастерскую вскрываться...
- В какую мастерскую?
- В художественную.
- Ты что художником работал? - удивился Андрей.
- Да.
- Так это не служба, а лафа!
- Ну, как сказать...
- Так подожди, - сказал Андрей. - У меня в башке все перепуталось. Расскажи мне все по порядку. Ты вскрылся, что было потом?
- Потом ко мне в мастерскую влетели деды и охуели: из руки у меня брызгала кровь. Повязали они меня кое-как и повезли в больницу зашиваться, а потом на допрос в часть. На дознании я сказал, что не хочу жить, и замкнулся, ни с кем не говорил.
- Молодца! Это хорошо, что ты ничего лишнего не болтнул. Значит, скажи Розе, что тебя загоняли деды, поэтому ты вскрылся.
- А прокатит ли это?
- Практически все так говорят. Да и самое главное смотри не скажи, что не хочешь в армии служить по каким-то своим глупым убеждениям. Это могут подвести под уклонение от воинской обязанности. Понял?
- Да. Но, а что говорить?
- Говори, что хочешь служить, но не можешь по причине дедовщины. Я Розе сказал, что мечтал служить в армии, но меня забрали в стройбат и лопату дали, поэтому у меня голоса и видения начались, - смеялся Андрей. - И смотри сильно не перекашивай - не гоню пургу почём зря. Роза очень пугливая баба.
- Хорошо.
- А какую ты шконку займешь, как мы съедим?
- Твою. Мне это место очень нравится...
- Слышь, Росомаха, у меня тут нычка в стене схоронена. Ты ее без надобности не трогай. Ладно?
- Хорошо. А что там?
- Две спички и половинка мойки.
- А где она спрятана?
- В щели, где жаба живет.
- Что-то я жабу давненько не видел?
- Она в спячку впала. Это вообще Лёхина норка, но и ты ее тоже можешь использовать...
- Понятно. А где Лёха, почему его не видно?
- Он в спячке под серой. Ты вчера кино пропустил. Лёха с санитарами дрался, - смеялся Андрей. - Долго не могли его скрутить...
- А что случилось?
- У Лёхи было плохое настроение: сначала под раздачу попал новенький зек, а потом он с санитарами сцепился. Получил в шесть точек за это. Вот так!
- Это ж можно сдуреть от шести точек, - покачал головой я. - Инквизиторы!