Попов Александр Евгеньевич : другие произведения.

Чебурашки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ЧЕБУРАШКИ
  
  
   Такая погода: не подкузьмит, так подморозит, - а падать некуда. Мусору места нет, человеку и подавно. Так и тянет поддать, как вроде подуть на больное место.
  - Пить - это путь. Давай на "ты".
  - В "ты" - вспрыск в душу. Выдержишь?
  - Выдержу. Давно знаю, что водка всегда как вызов на дуэль.
  - Которая никогда не состоится.
  - Ее не хватит или...
  - Или... Вот именно или.
  - Твердая закусь есть или так обойдемся?
  - Огурец. Он не огорчает: грусть снаружи, а внутри светло.
  Кухня - наше родовое гнездо, а мы ее птенцы. Птицами не станем.
  Устали. Крыльями не уродились.
  - Из чего богатые делают деньги?
  - Из воздуха бедных.
  - Зачем?
  - Заначить.
  - И что?
  - От нехватки воздуха в головах происходит что-то нехорошее.
  - А мы с тобой бедные?
  - Нет, мы беглые.
  - Да тем, кто из полусвета - светить без надобности.
  - Свет скорее скорость, она сковывает.
  - Ты тупой.
  - А что, другие тоже бывают?
  - Не знаю. Вира!
  - Какая это хорошая команда "Вира": и вера, и радость, и ветер на всех!
  - Еще и водка, как вид на жительство.
  - Французы говорят "вода жизни".
  - Да... Когда из воды уходят роса и слезы, она становится просто водкой.
  - Веткой, за которой мы сидим и пьем.
  - Водка - вода, в которую вогнали ветра под завязку. И обозвали грубо.
  - Как?
  - Градусами.
  Мы познакомились вчера в поезде и никак не можем расстаться. Купе тоже разновидность кухни, только на колесах
  - Сердце - спутник солнца?
  - У него, как и у луны, фазы. Когда месяц сердца на изломе, начинается
  край света.
  - Поэты зажигают свечи. Мы стаканы ставим вместе. Вира, друг, вира.
  - Лучше ими, чем головой.
  - Что ими?
  - Чокаться.
  - Ты знаешь, где середина всего?
  - Середина - слеза, а за ней тот же край.
  - Ты плачешь?
  - Нет, мне это действие не по плечу.
  - И я не плачу. А в слезе все же еще есть возможность выплыть.
  - Куда?
  В поезде было проще: впереди маячила кухня, деревья ребячились за
  окном.
  - Из дерева делают мебель, игрушки и строят корабли. А из людей
  что?
  - То, из чего человек, из этого материала кораблей не построишь. Из
  людей ничего делать нельзя, если они люди.
  - А где они, эти люди?
  - Люди в тени своих песен.
  - А песни?
  - Песни, они для всех. Грех на всем, а на песнях его нет. Плесни.
  - Вира?
  - Вира!
  Замолчалось надолго, думалось о любви слова и звука. О плоде. О песне.
  Мечталось быть Огинским, проиграть все битвы подряд и под конец поражений сочинить сврй полонез полонез. Вот с кем бы выпить.
  - За полонез!
  - Ополоумел, что ли?
  - Наливай доверху. Вира!
  - Вира!
  - Зачем жить, не спрашиваю. Чем жить скажи?
  - Кухней, похмельем, иногда пельменями.
  - Без минут на просветление?
  - Без - не получается. Участь не украсить - только украсть. Ладно,
  слушай.
  - Лишку не будет?
  - Сам напросился. Она была толстой, неряшливой, дышала как придется. А как ей было еще дышать среди нас, оболтусов? Все наши тяготы в себя вобрала и несла этот груз неподъемный за всех.
  - Ты это о ком?
  - О своей училке. Все из жизни вычеркнул, а ее не могу. Как - то
  проснулся с бодуна, оглянулся и рядом себя обнаружил. А на мне рецепт подвешен: "Для наружного не подойдет, годится для внутреннего потребления". Подрастерялся, как подросток. К учителке бы побежать. Да где взять? Они, учителя, для таких, как мы, мужиков, не предусмотрены. Наши педагоги больше в погонах ходят.
  - Давай выпьем.
  - Давай. Она вечерами выводила гулять свою собаку. Быстро уставала,
  усаживалась с трудом на лавку. И они ревели - морда в морду.
  - Она пила?
  - Шепотом. Боялась, что пожалеют. Каждый день со скудной зарплаты
  покупала ананас и гордо несла к дому.
  - А она их ела, эти ананасы?
  - Этого никто не видел. Она их носила, как королевы платья не носят.
  - Ты ее чем-то обидел, да?
  - Она часто простужалась. Много чихала, кашляла. Однажды, на
  классной вечеринке, я не заметил, что она сидит в углу. Было темно, народ танцевал. Я предложил выпить за ее знаменитый чих. И вдруг он раздался из угла, этот ее замечательный чих. Все дружно засмеялись. Она после этого долго болела, и в школу нашу не вернулась.
  - И что ты?
  - В магазины не могу заходить. С полок ананасы ее глазами на меня
  таращатся.
  - Фу, греха - то на грош.
  - А искупить как? Вот тогда в первый раз и испачкался. Нынче вот весь
  в грязи, а тот грех до сих пор покоя не дает.
  - Ты доброе - то еще что-то делаешь?
  - Доброе что дорога. Раз свернул - не воротишься.
  - До бодрой ноты нам сегодня не напиться. Как звали твою училку?
  - По отчеству "Геннадьевна". А ананас она, как добрый
  крокодил Гена Чебурашку, у груди держала.
  - А сам ананасом закусывал когда-нибудь?
  - Дурак ты, они же чебурашки.
  - И что?
  - Значит, из сердца.
  - А корабли из них можно строить?
  - Из сердца все можно. А нужно?
  - Нужно.
  - Что тебе еще нужно?
  - Чебурашкой хочу быть. Чем так - лучше чебурашкой.
  - Давай оба чебурахнемся.
  - Давай. А как это делают?
  - Их не делают. Ими становятся.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"