Помидоров Иван Иванович : другие произведения.

Пути

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ написан почти четыре года назад. Речь о девяностых годах. Наверное это уже не актуально, но, возможно, такое может случиться и в современности. В несколько иных условиях.


   ПУТИ
  
   Звонкий стук в оконное стекло заставил меня резко сесть на кровати. Сердце бешено билось. Казалось, его удары отдаются по всему телу и заставляют его вздрагивать. Кровь так ударяла в голову, что ощущалось ее покачивание.
   Не вставая с постели, я посмотрел в окно. Легкие предрассветные сумерки, залитые молочным туманом, застилали все пространство. Взгляд еще стремился в даль, но пелена перекрывала все, и не было видно ни дороги, ни соседнего дома. Только туман властвовал безраздельно, всепоглощающе.
   Что это было: сон? реальность? Кто может в такую рань?... Нет, все же сон. Сердце успокаивалось и я стал опускаться на кровать...
   Три резких удара в стекло окончательно вывели меня из дремоты. Жена повернулась в постели и сквозь сон пробормотала:
   - Вань, кто-то стучит, посмотри...
   Я быстро встал, натянул джинсы, втолкнул ноги в тапочки, и, проклиная про себя раннего посетителя, двинулся к двери. Выйдя в коридор и ощутив предрассветную прохладу, заставившую съежиться всем телом, разозлился: теперь точно не усну. Выходные, когда не предвидится никаких дел и можно выспаться, выпадают так редко. И вот тебе на. Спускаясь по лестнице, принял окончательное решение обругать пришедшего последними словами.
   - Кто?! - не доходя до входной двери, хриплым после сна и злым от внутреннего накручивания голосом рыкнул я.
   - Иван, это я... - голос за дверью дрожал, и молил о сострадании.
   Поворачивая правой рукой язычок замка, левой я хлопал себя по карманам. Я уже знал, кто пришел и зачем.
   * * *
   Алика Скокина я знал с раннего детства. Большими друзьями мы никогда небыли, но с самого момента нашего знакомства я испытывал к нему какое то уважение. Хоть и было нам в то время лет по шесть-семь, но Алик выделялся среди всех большей сообразительностью, развитостью, интеллектом. Конечно, тогда я не мог всего этого сформулировать, высказать. А уважение было.
   Алик жил с матерью, без отца. Жили они очень скромно, многого в отличии от меня, да и других мальчишек нашей компании он не видел. Да и мать его постоянно болела, часто лежала в больницах. И жалость по отношению к Алику, который, не смотря на непростые жизненные условия был веселым, жизнерадостным, любознательным, усиливала мое уважение.
   В школе Алик учился очень хорошо, хоть будучи подвижным, живым постоянно получал замечания за плохое поведение. Он много читал, и по вечерам, когда мы собирались всей компанией, пересказывал прочитанное. Рассказчик он был отменный. Не знаю о других, но перед моим взором персонажи и картины его рассказов выстраивались стройными рядами в реальную картинку.
   Я радовался за него, когда после окончания школы Алик поступил в куйбышевский авиационный институт. Пока я доучивался в школе, а он иногда приезжал к матери, мы еще виделись, общались. В этот период даже как то больше стали понимать и принимать друг друга нежели во время учебы в школе. Через год его призвали в советскую армию и здесь наши пути надолго разошлись.
  
  
   Впервые после службы мы встретились в горячем девяносто первом. Предреволюционный дух уже кружил по стране, свобода витала повсюду. Свобода полная, безграничная, свобода от всего, в том числе и от совести, и от принципов.
   По делам службы я попал в Самару (город уже переименовали). Все, что нужно, было сделано за несколько часов, и я бродил по городу убивая время. Недалеко от вокзала внимание привлек зазывающий голос, хотя обращался он не ко мне:
   - Подходите, мужчина, не стесняйтесь! Ставка - три рубля... Ставишь три - получаешь десять! Подходите! (что-то в этом духе)
   В армии со мной служил приятель бывший на гражданке наперсточником. Так что во все эти заморочки я был посвящен в полном объеме и обходил их стороной. Но в это раз меня как магнитом потянуло к играющим. Делать ставки я, конечно, не собирался, да и не с чего было, но любопытство взяло верх. Интересно посмотреть на эмоции играющих, да и скоротать полчаса - час до поезда.
   В тени здания стоял раскладной столик, на котором было разложено несколько игральных карт. Молодой ведущий, примерно моего возраста, весело общался со стоящим перед ним мужчиной, держащим в руках довольно пухлую пачку еще советских пятирублевок. Понурив голову рядом мялся молодой парень в простеньком спортивном костюме.
   - Ну, папаша, пожалей парнишку, - вещал карточный катала, - парнишка то спортсмен. Откуда у него деньги? Ты ж его перешибешь...
   Ему вторили еще пара человек тоже в спортивных костюмах, но уже более дорогих, "случайно" подошедшие к играющим:
   - Да ладно, отец, отпусти парня. Видишь ведь, нет у него денег.
   Я окинул взглядом окрестности, увидел еще несколько таких же парней, стоящих поодаль. Мне казалось не заметить их невозможно, до того они все были одинаковы: и лицом, и плотным телосложением. Да и спортивные костюмы как спецодежда на них.
   Мужчина, вошедши в азарт, ничего этого не видел, выкладывал на столик все новые купюры, видимо надеясь на выигрыш. А вокруг него жизнь кипела и на выигрыш вполне резонно рассчитывали (а вернее были в нем уверены) совсем другие люди. Именно они, а точнее один из них и привлекал мое внимание. Я подошел ближе, тронул его за плечо:
   - Алик...
   Он оглянулся с озабоченным видом, даже несколько испуганным, но увидев меня смягчился в выражении, улыбнулся:
   - Привет, Вань. - полушепотом проговорил он протянув руку, - Я сейчас... Отойди вон туда, - махнул рукой в сторону здания вокзала, - Сам понимаешь - работаю.
   Мы стояли метрах в десяти от места игры, где оживленно шел торг и повышались ставки.
   - Ты - здесь?
   - Да, работаю, - Алик кивнул в сторону играющих, - Сам видишь.
   - А институт?
   - Да кому он нужен?! Витька помнишь, моего одноклассника? Так он заканчивает заочно и работает на авиационном заводе. А что толку. Время не то! Свобода! Надо "капусту" шинковать, пока возможность есть!
   - А она есть?
   - О-о, еще какая! Лохов еще много у нас! - кивнул он в сторону стола, - Я вот раз в пять в день имею больше, чем Витек на заводе за месяц, - он резко переменил тему разговора, глядя на мою руку спросил, - А тебя, смотрю, окольцевали?
   - Да... Неделю назад расписались...
   - Я ее знаю?
   - Да, Иринка, на три года младше нас училась...
   - А-а, помню. Маленькая такая.
   - Это она тогда маленькая была, сейчас значительно...
   Я не успел договорить, заметил, что парнишка-"спортсмен" сделал за спиной легкое движение ладонью, от которого Алик насторожился и хлопнув меня по плечу сказал:
   - Извини - работать надо. Увидимся еще...
   И он быстро двинулся в сторону играющих доставая из кармана деньги. Приблизившись сзади к "спортсмену" Алик сунул в его раскрытую за спиной ладонь приличную охапку смятых зеленых трешек. Парнишка все с тем же флегматичным видом проигрывающего начал выкладывать на столик мятые банкноты. Мужчина, до сих пор не понявший, что играет один против группы, менялся в лице, видимо понимая, что денег у него не хватит для безоговорочной победы. Тем не менее продолжал участие в торге.
   Да, видимо Алик прав, подумалось мне в тот момент, наивных среди нас еще очень много. И. может быть, так и нужно, как Алик?.. Но ведь не всякий может. Я то не смогу точно, не получится у меня так. Скорее окажусь на месте того мужика. А интересно было бы посмотреть, Скокин с таким же азартом стал бы меня "обувать"?
  
  
   В девяносто втором жизнь у простых россиян вообще стала сложной. В нашем небольшом поселке так и подавно. Пара более-менее крупных предприятий практически перестали работать и люди метались в поисках хоть какого то заработка. Тем заметнее было появление на улице нашего микрорайона приличной (а по тем временам так и вообще супер) иномарки. Проходя мимо этого чуда "вражеской" техники я услышал из кабины знакомый голос:
   - Привет, Ванек! Куда спешишь?
   Я мгновенно оглянулся. Из за опущенного стекла улыбаясь широкой улыбкой смотрел Скокин.
   - Привет, привет, "колхозник", - так я обращался ко всем нашим, перебравшимся в города и время от времени посещавшим родной поселок, - Да ты вообще буржуем заделался!
   Он вышел из машины, протянул руку.
   - Да вот, взял по случаю.
   - Нормально - по случаю! Как за сигаретами в магазин сходил. Как жизнь? Хотя, глупый вопрос, - обвел взглядом я его фирменный "прикид".
   - Нормально. Работаем помаленьку.
   - Все там же, где в последний раз встречались?
   - Ты что, - засмеялся он, - это же для начинающих. Растем...
   - В бригаде? Или как это там... "Трясете" понемногу?...
   - Ха-ха. "Трясем". Жизнь такая, делиться надо... Вообще то за такие вопросы...
   - Да ладно... Бьют что ли? - с наивным выражением спросил я.
   - А где пацаны все? - решил он сменить тему разговора, - Видел сегодня кого?
   - Нет, в общем. А кого ищешь?
   - Да вина попить с кем ни будь. Может ты со мной? Деньги есть.
   - Нет, спасибо. Ты же знаешь, я мало пьющий.
   -Ага, - хохотнул он, - сколько не выпьешь, все мало и мало.
   Мы проговорили еще минут десять. Обо мне говорить было нечего - работаю. Поэтому больше слушал.
   Алик по прежнему жил в Самаре, входил в какую то группировку, о промысле которой можно было и не расспрашивать. За последний год Скокин заметно поднялся, был правой рукой бригадира и его знал Сам. Он не уточнял, кто этот загадочный Сам, но было понятно, что это авторитет непререкаемый. Деньги у Алика водились. Эта машина уже вторая.
   - А куда же первую дел? Продал?
   - Не-е, у нас так не принято. Младшим (выговаривая это слово, он сделал ударение на второй слог) передал. Пусть молодежь растет.
   - Алик, а ты не женился? Или у вас как у воров - не положено.
   - Да клали мы на их законы! - резко заявил он, - Хотя и не расписаны, но живу с девчонкой. У меня сын...
   - Не знал, поздравляю! Ты извини, на работу опаздываю. Долго еще здесь?...
   - Недельку поживу. Знаешь же, мать умерла, надо квартиру оформить.
   - Да, знаю... Значит увидимся еще.
   Я заспешил на работу, а собеседник мой, хлопнув дверкой машины рванул с места.
  
  
   Во время перекура я навестил своего друга, Серегу Никифорова, работавшего в соседнем цехе. Рассказал о недавней встрече со Скокиным, о нашем разговоре.
   - Да, пацаны, кто в город уехали, все нормально устроились. - задумчиво проговорил он, - Мы с тобой - лопухи. Сгнием на этом производстве за гроши... Может тоже к ним рвануть? Скок поможет устроиться.
   - Тебе можно, тебя что держит? - ответил я, - а у меня семья, Димулька. Так что я здесь как ни будь... Да и тебе не советую.
   - А я не хочу как ни будь! - с напором ответил Серега, - я хочу нормально, по человечески! Уеду к черту!
   - Да ладно ты кипятиться. В Афгане не навоевался? Все еще наладится, и здесь будет норма... - я оборвал сам себя увидев скептическую улыбку на лице друга, - Ну, ты мальчишка взрослый, сам решай. А я пошел. Звони если что. У меня - зеленый.
   - У меня красный, - буркнул он на обычный наш обмен телефонами.
  
   Как то вечером у моего дома остановилась иномарка. Ее сигнал заставил выглянуть в окно. Вышедший из машины человек, которого я не узнал, помахал мне рукой, приглашая выйти.
   Осенние сумерки быстро опускались на поселок. В воздухе стоял приятный запах первых опавших листьев, уже шуршавших под ногами. Свежий ветерок, смешиваясь с запахами наступающей осени настраивал на ностальгический лад, напоминал о безвозвратно ушедшем детстве. Именно поэтому узнав в подъехавшем Виктора Макарова, о котором мы говорили с Аликом при встрече в Самаре, я подумал: не плохо бы сейчас посидеть как в детстве, поговорить о прошлом...
   Но Виктор приехал по другому поводу.
   - Привет, Иван, - громко сказал он, не дожидаясь пока я подойду к машине.
   Приблизившись я протянул ему руку, он ответил на приветствие:
   - Не знал, что на заводах стали так платить. Рядовые инженеры на иномарках ездят.
   - Дождешься от завода... - ответил Виктор, - Я сейчас с Аликом в одной бригаде.
   - Понятно. - слова прозвучали невольно разочарованно, - Ты, извини за вопрос, по делу или... А то у меня настроение поболтать, повспоминать... Понимаешь?
   - А я и по делу, и так... Поболтать. Садись, - он распахнул дверку машины, - поедем, пивка возьмем. А там...
   Сиденье иномарки ласково приняло меня в свои объятья. Верно утверждают, кто хоть раз проехал в импортной машине, за руль отечественной не сядет. Здесь все сделано для человека, все просчитано для удобства, для приятной езды. Эх, ехал бы так и ехал. Беззаботно, ни о чем не думая, ни во что не вникая.
   У ближайшего коммерческого киоска Виктор остановился, сходил за пивом (баночным, отметил я про себя, не по моим доходам). Он заметил мой настороженный взгляд, сказал улыбаясь:
   - Могу я угостить приятеля детства нормальным пивом. - проговорил без вопроса, просто констатируя факт.
   - Можешь, - не стал протестовать я, - Если финансы позволяют.
   - Позволяю, позволяют.
   Лесная поляна, облюбованная нами еще в далеком детстве, казалось, ни сколько не изменилась с тех давних пор. Мы сидели в машине с открытыми дверками, втягивая грудью запахи леса вперемешку с ароматом хорошего пива. Виктор ни сколько не был против вспомнить детство и мы болтали уже часа два. Вспомнили всю нашу дружную компанию, где каждый был готов стоять за другого, вспомнили первые танцы в клубе расположенного рядом небольшого села, первые драки с местными...
   - Да-а, были же времена... - задумчиво произнес Витек, - просто так дрались, ни раде чего... А уж тем более из за денег. Ха-а, даже смешно!
   - А сейчас только ради денег?
   - В основном. Сейчас все из за денег... Я и к тебе по этому поводу.
   - Интересно! Так ты думаешь, что у меня есть деньги? - я даже разозлился.
   - Ха-ха-ха... Так я наоборот хотел тебе предложить заработать.
   - И в чем заключается работа?
   - Ты, помнится, рисовал хорошо... Еще такие штампы вырезал, а потом всем эти рисунки дарил...
   - Деньги и клише для них не рисую. - оборвал я.
   - Ха-ха-ха. Так и не надо! Нужно нарисовать печати на нескольких бумажках и все. Двадцать "баксов" твои...
   - Ты знаешь, Витек, я как Остап - чту уголовный кодекс. И неужели во всей Самаре нет людей, умеющих рисовать?
   - Да не в этом вопрос. Нужен свой... Ты ведь свой? Свой, я знаю! Да и Алик просил к тебе обратиться.
   - Спасибо, конечно, за предложение, за доверие, но я - пас.
   - Пас, пасешь, и будешь пасти, если от денег отказываешься.
   - Лучше буду пасти...
   - Как знаешь.- без нажима сказал он.
   Тема была закрыта. И мы продолжили вспоминать прошлое. Ностальгический вечер завершился под утро. Виктор завез меня домой, подождал, пока я умоюсь, и доставил к проходной.
  
  
   Серега Никифоров, узнав о нашем с Виктором разговоре, долго удивляться моей бестолковости. Он не мог понять, почему я отказался так легко получить двадцать долларов, которых мы с ним не разу даже в руках не держали. Да за эти деньги на заводе надо две недели пахать! А тут - как с неба упали!
   - Не-ет, ты как с луны прилетел! Или с Марса. Какой кодекс ты чтишь?! Кто его сейчас вообще чтит, или хотя бы помнит о нем?! Извини, но дураков не сеют, и не пашут...
   - Ты, наверное, прав...
   - Посмотрите на него! Наверное? Да на все сто процентов! Брать надо пока в руки идет! Хоть бы пацану своему чего вкусненького накупил! Смотри, сейчас у коммерсантов чего только нет.
   - Ты же знаешь меня...
   - В то м то и дело, - перебил Сергей, - в том то и дело... У тебя принципы! Какие к черту!...
  
  
   Зима пролетела как один день. Семейные заботы, работа, на которой немного продвинулся, общение и споры с Серегой. Он по прежнему не оставлял мысль перебраться в Самару, присоединиться к Алику с Витьком. Планировал, как и меня перетянет к себе.
   В один из первых весенних дней, после каких то праздничных выходных Никифоров пришел ко мне в цех сильно возбужденный. Появился он неожиданно, будто вырос из под земли. Глаза его горели необычно ярко, голос звучал особенно бодро. Хотя чувствовалось, что эту ночь он провел в веселье с обильными алкогольными возлияниями.
   - Вечером чем занимаешься? - быстро спросил он после короткого приветствия.
   - Да в общем...
   - Приходи ко мне, потолкуем!
   И скрылся так же быстро, как и появился.
  
   - Скок приезжал на выходные! - сидя в кресле у журнального столика и открывая бутылку местного пива оживленно выпалил Сергей.
   - Ну и что? Они сюда почти каждую неделю приезжают. Гулять... - без выражения ответил я.
   - Я с ними гулял. С Аликом, с Витьком. Они с женами, или как там их... Значит, со своими были. Поговорили...
   - Понятно. А я думаю: что это с тобой, чего ты такой возбужденный?
   - Значит, он обещал подумать по поводу меня, потолковать с шефом... Кстати, - наливая пиво в высокий стакан еще живее заговорил он, - ты в курсе - Скок поднялся! Теперь - правая рука шефа! И Витек с ним. Так что...
   - Рад за него. - отхлебнув глоток напитка ответил я, без всякой радости в голосе - Но, кажется, там между ним и Самим, как Алик выражался, кто то был?
   - Да "завалили" его на "стрелке". Теперь Скок...
   - Ободряющая перспектива. - я смотрел на собеседника через стекло бокала, заполненного светло-коричневой жидкостью, - Тебя это прельщает?
   - Кто не рискует... - невозмутимо ответил он.
   - Вероятно, но тебе то зачем? Ты же сейчас и зарабатываешь нормально, да еще постоянно что то левое делаешь.
   - Тебе не втолкуешь! Я нормальной жизни хочу, нормальные деньги хочу иметь!
   - Иметь хорошие деньги, как ты говоришь, еще не значит жить настоящей жизнью. - не напирал, но все же твердо заявил я.
   - Ну да, ну да. Лучше как ты - семья и гроши на работе. Это что ли настоящая жизнь?
   - Что пили то? - сменил я тему, видя ее бесперспективность.
   - Я водку. Классную - "Абсолют". Вот это вещь! Пьется - родник, хмель - как в дикой молодости, похмелье - ноль!
   - То-то я смотрю ты за пивком сгонял!
   - Да это так, по поводу твоего визита. Ты как посол иностранного государства, тебя не дождешься!
   - Ладно, ладно... А они то что пили?
   - Кто? - от резкого перехода Сергей не понял, о чем я спросил, - А-а... Они не пьют...
   - Ни фига себе! - откровенно удивился я, - А я думал...
   - Они нюхают.
   - Че-его? - теперь я не сразу сообразил.
   - Нюхают они. Порошок. Понял?
   -Ни фига себе, - в очередной раз высказал я удивление, - А жены что - молчат?
   - Тоже нюхают.
   Это меня совсем выбило из колеи. Я был большим консерватором, а особенно в вопросах уклада семейной жизни. Для меня всегда было дикостью, когда в некоторых семьях "по черному" пили муж и жена. А тут - наркота! И больше всего не укладывалось в голове, что Алик, к которому я по прежнему еще испытывал уважение, подсел на "дурь". Да еще и вместе с женой.
   - Что ты удивляешься? Шеф у них нюхает, и они нюхают.
   - Это что, так заведено? А если он еще что-то будет делать?
   - Вань, давай "завяжем" об этом. Мы же не знаем об их отношениях. Может так и должно быть!
   - И ты хочешь в это? Тоже хочешь "дури"?! - теперь я уже напирал.
   - Ты что завелся? - примирительно проговорил он.
   - А то, Серега, что ты мой единственный друг и я не хочу тебя видеть дряхлым наркоманом! И я буду воевать против твоей затеи!
   - Да я ж еще никуда...
   Сергей переменил тему. Рассказывал об интересной жизни, текущей у наших знакомых в Самаре. Как они выезжают на пароходе на Волгу, как гуляют. Как однажды перепив "браток" из бригады Алика начал палить из пистолета и перепугал всю команду парохода.
   - А одного лоха на "тачку" "разводили". Значит, подкатывают к нему на работу, представляются ментами. Ну там "ксивы", все как положено. Грузят его в машину, везут из города. По дороге начинают "грузить" о его делах... Мужичонка тот замазанный был. В общем, вырисовывают ему перспективу сесть на долго или... Крутят, чтобы тот выложил все, что знает об одном парне из бригады Алика. Мужик прикинул, что к чему, и давай о всех делах. Он там что то знал. А братки все на диктофон пишут. Потом вернули "лоха" на место. На следующий день тот парень к мужику с кассетой. Ты, говорит, что, ссучился? Короче, гони тачку или...
   Я его почти не слушал. Автоматически кивал, иногда улыбался. В голове крутилось услышанное раньше. Ведь у них дети. Как же они? Как наркоманы (мне не хотелось использовать этого слова по отношению к Алику, но что делать?) могут воспитывать ребенка?
   - И давно они нюхают?
   - Что? - перебитый на полуслове Сергей опять "завис".
   - Нюхают, говорю, давно? Могут бросить?
   - Так я не спрашивал. Какая разница? Это их дело.
   - А как же жены с ними?
   - У Алика рассказывала, что раньше просто собирались, пили, пели. Веселились. Сейчас тоже собираются... Только нюхают.
   - И не поют, не танцуют, - отозвался я, - другой кайф. И тебя в это тянет? Это их дорога, не твоя!
   - Я за "бабками", а не за порошком!
   - Тормози, друг! Давай ка здесь чем ни будь займемся. Коммерцией... У тебя получится, я знаю!
  
  
   Июль - отличный месяц! Лето в самом разгаре. Пик отпускного сезона. Кто имеет возможность, едет на море, за границу. У кого такой возможности нет, так и здесь - пожалуйста! В лесу уже есть и земляника, и белые грибы, на прудах хорошо "берет" карп, да и карась не отстает. А вода на этих прудах! А по телевизору самый разгар чемпионата мира по футболу!
   Сергей укладывал рыболовные снасти в боковой прицеп мотоцикла. Выезд на рыбалку с ночевкой у нас всегда сопровождался своего рода обрядом. Он обязательно извлекал все уложенное мной и лично проверял, все ли на месте. Я бежал за водой в уличную колонку (всегда возмущаясь, но Сергей настаивал: "Мало ли что в дороге, а у нас и попить нечего"). Потом мы трогались, проезжали метров пятьсот и он вспоминал, что забыли наживку (подкормку, подсак и так далее). Возвращались, брали нужное и только после этого ехали на любимый пруд.
   - Слыхал, - перекрикивая рокот мотора обратился ко мне Сергей, - Скок с Витьком здесь.
   - Отдыхать прибыли? - так же крича отозвался я, - что то их машин не видно.
   - Да нет, они по другому поводу. Ладно, не буду орать. Приедем - расскажу. Вечер длинный.
   Поговорить вечером не удалось. На озере попали на такой клев, что уже было не до чего! И карп, и карась как с ума сошли. Не успевали менять наживку и вытаскивать удочки. И продолжалось это почти до темна.
   Уха в котле аппетитно побулькивала, разливая вокруг головокружительный запах. Дрова в костре потрескивая испускали смолистый запах. Извлеченная Серегой из пруда бутылка водки хоть и не была очень холодной, но тоже выглядела привлекательно, даже обворожительно. Под уху водка - необходимый продукт! Тем более в хорошей компании (а мы Серегой несомненно были хорошей компанией).
   Забулькали, наливаясь в стаканы первые граммы густой, хорошей, нашей водки. Уха парила на импровизированном столе среди разложенной огородной зелени. Сергей поднял свой стакан, посмотрел через него на костер, повернулся ко мне:
   - За сегодняшний вечер, за завтрашний улов, и за тебя! - торжественно выдал он.
   - А я то при чем? - улыбнулся в ответ.
   - Выпьем! - и легонько ударив своим стаканом о мой он опрокинул его в рот.
   Я не заставил себя ждать, и тут же догнал друга. Водка была действительно хороша! И уха удалась. Минут пять мы молча жевали, наслаждаясь вкусами и ароматами. Сергей налил по второй, посмотрел на меня. В его взгляде, при свете костра я явственно прочел желание сказать что-то. Что-то важное.
   - Нет, - перебивая сам себя пробормотал он, - сначала еще выпьем.
   - Ты меня пугаешь.
   - За нашу дружбу! - и не дожидаясь ответа опрокинул стакан, поставил его, достал сигарету, закурил. - Ты знаешь, вернее я уже сказал тебе, что Скок здесь...
   - "Завязывай" говорить загадками! - я его давно таким не видел.
   - Да какие к черту загадки! Их ФСБэшинки ищут. Они здесь скрываются. Из квартир не выходят, сидят "по норам". Я случайно узнал...
   - Так а ты то чего расстроился? - я с недоразумением посмотрел в его глаза.
   - Подумал, если бы ты тогда... Ну, в общем, не отговорил меня... Я бы тоже скрывался.
   - Но ведь не скрываешься. - улыбнулся я и откинулся на траву, - смотри, какое небо, звезды. Вода, вон, тоже... Радуйся жизни.
   - Да я радуюсь, радуюсь.
   - Что у них случилось то? Серьезное что-то? - я затянулся сладковатым ароматным дымом сигареты и выпустил струйку дыма в жужжащего у самого носа комара.
   - Вчера вечером, точнее ночью, Алик нос на улицу высунул. Я вышел покурить и он ко мне... Кинули, или как там... Развели кого-то на квартиру... Думали "лох". А у него родственник оказался в ФСБ.
   - Так у них же шеф крутой. Не может решить?
   - Видно, не достаточно крутизны. Или...
   - Или они ему на хрен не нужны! - жестко выговорил я, - Склоняюсь ко второму.
   - Зря ты Вань. Алик говорит...
   - Ты знаешь, я Алика всегда уважал и уважаю... Пока... Но куда нам "со свиным рылом в калачный ряд". Нам, я имею в виду деревенских, сельских.
   - А разница в чем?
   - Разница, Серега, огромная...
   Договорить я не смог. Резко зазвякал колокольчик установленной на ночь донки. Мы дружно вскочили. Я кинулся к донке, Сергей схватил подсак и керосиновую лампу. Рыбина на том конце лески здорово упиралась, водила по сторонам. Но сидела на крючке крепко и через пять минут упорной борьбы - о рыбацкое счастье - карп не меньше четырех кило весом, барахтался на берегу. Пока его вытаскивали, перепутали всю леску, и остальная часть ночи ушла на ее распутывание и обмен впечатлениями.
  
  
   Машина остановилась прямо возле меня. До центра, куда я направлялся, было еще довольно далеко и меня порадовало, что кто-то желает подвезти. Я открыл дверку Жигулей, нагнулся и заглянул в салон. За рулем сидел Алик.
   - Привет, - опешил я.
   - Привет! Приземляйся, подвезу.
   Я протиснулся внутрь на соседнее с водителем кресло. Дверка машины с первого раза закрываться не хотела. Алик перегнулся через рычаги, распахнул ее пошире, громко хлопнул.
   - До сегодняшнего дня машины у тебя были получше, - я окинул взглядом салон.
   - Жизнь полосатая. Сейчас - черная. Но это временно.
   - Слышал, были серьезные трудности?
   - И откуда вы здесь в деревне про наши трудности знаете? - хохотнул собеседник, - Не без того... Но уже все решено.
   - Да я догадался. Иномарка, видимо, на решение пошла?
   - Ну и хрен с ней! Другую возьму. - резко дергая рычаг коробки передач проговорил Скоков. - Ты то, Вань, как?
   - Да что тут у меня может быть. Живем. Водку пьем... В отличие от некоторых, - добавил я чуть тише.
   Он сделал вид, что не расслышал последней фразы. Продолжал беззаботно:
   - То предложение, что Витек тебе передавал, еще в силе. Только цена возросла - тридцать "баксов" за печать.
   - Я уже ему сказал...
   - Неужели тебе не хочется жить по человечески? - раздраженно спросил Алик.
   - А ты живешь "по человечески"? Что ты понимаешь под человеческой жизнью?
   - Ха! Интересный вопрос... Наверное, возможность брать то, что нужно, идти куда хочется...
   - А ты можешь идти куда хочется?
   - Вань, - оборвал он довольно жестко, - слишком много вопросов!
   - Да, Алик, ты сильно изменился.
   - В какую сторону?
   - Не могу сказать, что в лучшую...
   - Да брось ты эту философию! Принципы у тебя! Сам ведь понимаешь, что жить нужно как я, как Витек... Боишься просто риска!
   - Может и боюсь, - честно признался я , - но твоя жизнь - не простой риск, а неоправданный. Вот если что-то серьезное случиться, и ты останешься не у дел, думаешь кто-то из твоих тебе поможет?
   - Да-а, - протянул он в ответ, - не знал бы я тебя столько лет...
   - Это еще раз подтверждает мои слова.
   - Это какие? Напомни.
   - О том, что ты изменился...
   Остальную часть пути мы ехали молча. Не знаю, о чем думал Алик, а я вспомнил свои размышления, крутившиеся в голове у вокзала в Самаре: с каким азартом он стал бы меня "обувать".
   Так молча, правда пожав на прощание руки, мы и расстались.
  
  
   Никифоров как обычно появился у моего рабочего места неожиданно. Коротко поздоровавшись и задав пару дежурных вопросов о семейных и производственных делах, с загадочным видом уставился на меня. По выражению его глаз было понятно, что готовится какой то сюрприз, или, как минимум, с ног сшибательная новость. Я взглянул на него коротко, не выдавая какого либо интереса к новостям, и продолжая выполнять работу буркнул:
   - Выкладывай!
   - Чего? - он сделал невинный, наивный взгляд.
   - Что, скажешь, просто так зашел? У тебя же на физиономии все написано! Валяй!
   - Ладно. С тобой даже не интересно... Хоть бы вид сделал...
   - Говори, достаточно пустого.
   - Я увольняюсь!
   Вот этого я услышать не ожидал. В голове сразу пролетела фраза из нашего давнего разговора. Отложив чертежи, я дернул его за рукав:
   - Пошли в курилку!
   - Ага, удалось! - по детски возликовал он.
   - Давай, рассказывай! - усадив его на деревянную лавку в дали от цехового шума сказал, нет, потребовал я.
   - Короче, я взял ссуду, еду в Москву, начинаю торговать.
   Я с шумом выдохнул, достал сигареты, закурил. Серега бесцеремонно взял из моих рук пачку (абсолютно по братски, как между нами было заведено), тоже закурил.
   - А я, наивный, думал коммерсанты свои курят, - без выражения произнес, просто чтобы прервать молчание.
   - Признавайся, а ты чего подумал? Колись! - состроил Сергей грозную мину на лице.
   - Да я решил, что ты все же воплотил совместные со Скокиным замыслы.
   - С кем? - как-то уж очень пренебрежительно произнес мой друг.
   - Что ты так? Ведь ты думал...
   - Не о чем думать, - спокойно оборвал он, - они опять здесь, в деревне.
   - Опять скрываются?
   - Не только. Еще и "спрыгнуть" хотят.
   - Все же сели крепко.
   - Еще как. Вот уже неделю "бухают" беспросыпно. Да и прячутся тоже.
   - А бухают то чего? Это же для них "бычий кайф"?
   - А без этого не "спрыгнут". Это чтобы от ломки спастись. Пьют до беспамятства, "выключаются", потом опять пьют...
   - Так же печень развалится.
   - Какая разница, от чего она развалится: от порошка, или от водки?
   - Да-а... А скрываются от кого? ФСБ, МИ-7, Массад?
   - Не-е, теперь от своих!
   - Здорово! Теперь своих кинули? - удивился я.
   - Их, видимо, кинули. Я так сильно подробностей не знаю... В общих чертах... Они хотели порошком "торгануть", а шеф их прознал. Поставил на счетчик... Они сюда, у наших местных братков защиты просить. Местные прикинули что к чему, послали их на хрен! Вот теперь...
   - Зато у многих местных алкашей сейчас праздник.
   - Это почему? - удивился Сергей.
   - Ну как же. Сомневаюсь, что Алик с Витьком сами за водкой бегают. Кого то посылают. А раз посылают - значит наливают...
   - А-а-а, это - да! В аликовой квартире все бомжи местные собираются. Они ему помогут "капусту" в кратчайшие сроки "спустить".
   В душе мне было жаль Алика. О Викторе я почему то не думал. Наверное потому, что у него еще были живы родители, и они наверняка помогут сыну. А Алик оставался один. Один?
   - А что жена Алика? - вспомнив спросил я.
   - А что жена? Она завязала уже давно. Звала его в Самару. Он поехал, пожил недельку. Потом отправился сюда какие то бумаги делать... И загулял, завис. Теперь зачем он ей нужен. Тем более в бегах. А она в Самаре. У нее квартира.
   После услышанного мне стало жаль Алика еще больше. Теперь точно один! И никаких тормозов, барьеров, опоры. Но где-то в глубине меня проблеснуло: "соскочит", "завяжет", может быть устроится на работу здесь. Жилье то ведь есть. Пусть небольшая, но квартира...
  
  
   Я даже не подозревал, как заблуждаюсь по поводу жилья Скокина. Сообщение мне как всегда принес мой друг - Серега. Мы сидели вечером на лавочке под раскидистой, благоухающей черемухой. Весенние ароматы неслись со всех сторон, заставляли блаженствовать в предвкушении предстоящих летних радостей. Вот, казалось бы, только недавно сидели на рыбалке, а уже год прошел, пролетел!
   Долго разговаривали не о чем: работа, футбол, прогнозы синоптиков. Строили планы по выезду на рыбалку. Лениво отгоняя от себя веточкой черемухи особо назойливого комара, Серега как бы между делом заметил:
   - Ты слышал, у Скокина квартиру отбрали.
   - Что значит - отобрали? - удивился я, - Кто?
   - За долги... Ну я же тебе говорил. Попал он крупно. Вот теперь квартиру продал - рассчитался.
   - Ни фига себе! - я даже присвистнул, - А сам где же живет?
   - А где придется. Ты, этого, Гаврика, знаешь? Ну алкаш наш местный?
   - Да, знаю. И что?
   - Вот Скокин у него и ютится. Вместе "лопают".
   - Значит Алик уже не может остановиться? Спивается. С одного на другое просто перешел...
   - Значит так, - Сергей лениво зевнул, потянулся, - значит так.
   - Что то ты без энтузиазма... Раньше ты о нем был более...
   - То было раньше! - оборвал Сергей, - ты сам как то сказал: "он выбрал свой путь". Мы его с тобой к нормальной жизни не развернем. Да и не наше это дело...
   - Да я понимаю, что не вернем. Обидно за парня! Ведь голова то у него...
   - Была. Не забывай - была!
   - С наркотой то он хоть как?
   - Да кто ж его знает... Думаю, при нынешнем положении ему вряд ли до наркоты. На самогон бы достать.
  
  
   Через несколько дней мне по огородным делам (за соответствующую плату в "жидкой валюте") помогал тот самый Гаврик. Ни имени его, ни тем более фамилии я не знал, только "погоняло", "кликуху".
   Гаврик был человеком словоохотливым. Любил поговорить во время перерывов в работе (а если можно, то и вместо нее) о жизни, о новостях поселка. Рассказать какие то интересные (на его взгляд) случаи из своей, пропитанной алкоголем жизни. Вот так попыхивая предложенной мной сигаретой и болтая о жизненных неурядицах, Гаврик вспомнил о своем "квартиранте".
   - Во-о дурак-то. Сколько у него всего было! Когда ко мне перебрался... Ну, когда его "обули" на квартиру... Значит, "бухать" мы могли бы на его деньги, у-у-у... А ему на раз надо было столько, что мне бы на полмесяца хватило... Это я его еще остановил. Говорю: "Завязывай ты нюхать. "Бабки" кончатся - где возьмешь?" Вот он тормознул. А так разорил бы...
   Последние слова в устах Гаврика прозвучали совсем уж нелепо. Он произнес их с таким выражением, будто был обладателем как минимум наследства семьи Рокфеллеров. Я улыбнулся этой своей мысли, он заметил:
   - А что ты смеешься? - обиженно надул губы, - У него, у Алика, знаешь сколько было денег... Да и вообще всего...
   - Знаю, знаю. Он то где?
   - Пошел "калым" искать... Я что его должен поить? Я ему приют даю - так это он должен меня поить! А я еще вот, - он кивнул на лопату, - работаю. Бардак...
   - Действительно...
   Он еще долго о чем то рассуждал, предполагал разные варианты оплаты за жилье, но все они в конце сходились в литры.
   - ...вот я и считаю, что в месяц у меня должно бы получаться полфляги. А он со своим порошком. Сколько "бабок" угробил! Но не выгонять же его? Куда ему идти...
   Надо же, как жизнь поворачивается. Еще недавно Алик сам "разводил" людей на жилье, а теперь... Алкаш решает оставить его в доме или выгнать. Сказал бы мне кто такое еще год назад - плюнул бы в лицо. А теперь...
  
  
   Зима выдалась суровой. Морозы вторую половину декабря и весь январь стояли жуткие. Не спасали даже натуральные меха, если долго находиться вне помещения. Вот и мне не помогла дубленка - простыл. Потому дорога моя сегодня лежала в центральную больницу.
   В половине девятого, как и было уговорено, Серега, дела в предпринимательстве у которого шли в гору, подкатил к моему дому на еще новой "десятке".
   - Падай, больной, - приветствовал он, когда я открыл дверку машины.
   - Поехали, - откашлялся я, - там подождешь?
   - Вот инфекция! Полную машину микробов мне напустил, да еще и жди его!
   - Не ворчи. И про инфекцию - ложь! Простуда.
   До больницы рукой подать, так что на месте мы были через пятнадцать минут.
   - Пока ты в очередях, - сообщил Сергей, - я смотаюсь кое куда... Если освободишься раньше, чем я приеду, сиди в поликлинике. Понял?!
   - Понял, понял. Заботник.
   На обратном пути мой друг, объехавший уже половину поселка и пообщавшийся с кучей народа, в очередной раз приготовил мне новость. Безо всякого перехода и без эмоций он сухо сообщил:
   - Я сейчас услышал: Скокину руку ампутировали.
   - Это как?
   - Да скальпелем, видимо.
   - Я не в том смысле. Не придуривайся! - даже разозлился я, - Что случилось?
   - Да обморозил полруки... Или кисти. Что то такое. Сам видишь, морозы вон... Ты тоже захворал.
   - И где он сейчас?
   - В больнице. Так может оно и к лучшему. Тут хоть отъестся немного, от пьянки отойдет. Да и жив останется. Ведь запросто может замерзнуть. Вон его домовладелец замерз...
   - Гаврик? - удивился я, - когда?
   - Ты уже неделю дома валяешься. Вот в прошедший понедельник он и того...
   - И где же сейчас Алик живет?
   - Да в больнице, я же тебе сказал. - даже хохотнул Сергей, - Ты о нем хочешь позаботиться? Тебе больше думать не о чем? Мне его тоже жаль, но чем помочь?
   - Не знаю. - искренне ответил я, - Вряд ли мы можем помочь.
   - Помнишь, ты говорил про дороги?
   - Про пути...
   - Суть не меняется. Он сам выбрал. А меня ты остановил.
   - Не преувеличивай.
   * * *
  
   Я открыл дверь. Перед крыльцом стоял... Нет, стояло нечто человекоподобное. Предрассветный туман отчасти скрывал грязные, взлохмаченные волосы, небритое лицо, ссутулившееся, подрагивающее тело. Порванная во многих местах, грязная, непонятного покроя-пошива куртка, штаны с оттянутыми коленками. И ботинки... Один - перетянут проволокой, чтобы отклеивающаяся подошва не отвалилась совсем, второй - с торчащим из под разорвавшегося кожзаменителя большим пальцем ноги.
   Но дольше всего задержался на руках. Грязные до того, что казалось грязь начала отслаиваться, нестриженные черные ногти, и непрерывная мелкая дрожь. Короткие рукава куртки не закрывают руки и выше кистей: такие же грязные, такие же страшные.
   Но руки то можно помыть?! Даже под колонкой, в роднике, в любой дождевой луже наконец!
   Нет, это не могло быть Аликом Скокиным. Тем Аликом, высоким, крепким, умным... Который читал больше нас всех, который знал больше нас всех, который... Нет, это уже не он! Это другое живое существо. Назвать человеком даже в мыслях невозможно, даже про себя, и все же... Это он! То, что от него осталось. Руины былого, вызывавшего у меня уважение, Алика Скокина.
   Судьба - злодейка, говорим. Нет, это не она злодейка, это каждый сам для себя злодей. И вот передо мной пример: еще несколько лет назад цветущий, преуспевающий, уверенный в себе молодой еще человек... Молодой? Да, только на один год старше меня, а выглядит на полные шестьдесят.
   И все же это Алик. И где то в глубине моей души в очередной раз зашевелилось, нет уже не уважение, сострадание. Да, оно. Рука нащупала в кармане помятую десятку.
   - Иван, помоги, - простонало из тумана нечто, - умираю. Выручай, пожалуйста...
   Он не протягивал руки для приветствия, видимо понимая, что вряд ли кому то приятно ее пожимать. А может не понимая, а уже неоднократно наталкиваясь на отказ в ответном приветственном жесте.
   - Алик, ты же в прошлый раз говорил... На работу там, еще что то.
   - Иван, - жалобно, почти со слезами простонал он, - последний раз. Выручи, а?
   Я протянул ему мятую десятку.
   - Ты - человек! - он разглаживал купюру культей левой руки, - Я всегда знал... Спасибо... Ну я пойду?
   - Да, иди. Где сейчас найдешь?
   - А-а-а, - неопределенно протянул он, - с деньгами - найду!
   Он развернулся, прошагал прихрамывая за калитку, поковылял по дороге. С каждым шагом туман все больше поглощал удаляющееся тело. Туман размывал, растворял всё. Все человеческие, еще в какой то мере остававшиеся в удаляющемся черты. А может наоборот - сглаживал все нечеловеческое?
   Куда теперь лежал его путь сквозь этот туман? Что мне придется увидеть при следующей нашей встрече? И будет ли она вообще - встреча? Может теперь пути наши совсем разошлись?
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"