Аннотация: рассказ из цикла "Истории города Еннска"
КАПЮSHONЫ
Когда Кир вышел из клуба, на улице уже было совершенно темно.
Он не сразу сообразил, с какой стороны поджидают его содумники. Только когда Чайник, а за ним следом, и основательно набравшийся Рёбрышкин, затянули "Хиросиму", он сориентировался в пространстве и побрёл на их пьяные завывания. После никотиновой парилки в клубе, свежий воздух сначала по-доброму проветрил мозги, а потом стал как-то совсем не здраво, по-зимнему подмораживать организм. Кир подумал, что от водки он отказался всё-таки зря, и едва ли не на ощупь, подбираясь к компании, заорал:
- Дайте водки кто-нибудь!
Из темноты материализовалась чья-то рука с ополовиненной чекушкой и гитарист "Капюшонов", даже не разобравшись, кто, откликнулся на его зов, в два глотка её опустошил.
- Хиросима-А-А... имя моё Хиросима! - завывал Чайник, где-то слева.
- Нагасаки... имя твоё Нагасаки! - пьяным фальцетом, жутко фальшивя, тянул вслед Рёбрышкин. А потом они начинали разом орать припев хита:
- Ангелы наши всё ещё машут крылышками после драки, всё ещё ищут на пепелище воздушные замки! Хиросима-А-А!!!
- Fuck my life! - заорал кто-то из толпы, кажется, это был Гурьян. - Вы заткнетесь там или нет? Всю ментуру еннскую сейчас соберёте!
- Мы сделали рок в этой дыре! - откликнулся Бассяк. - "Капюшоны" - forever!
- Ну, мы идём или не идём? - спросил уже точно Гурьян. - Кир, ты как на счёт хаты?
- Хиросима-А-А... имя моё Хиросима! - снова заорал кто-то.
- Ништяк... Хата свободна, - после принятой дозы Кир никак не мог отдышаться. - Надо только хавчика взять, у меня пожрать дома ни фига нету...
- Ты где застрял? - спросил Пантон, когда, наконец "Капюшоны" и их ближайшая тусовка двинулись в путь. - Мы тебя полчаса прождали.
- Да так... - Кир замялся. Рассказывать о нечаянной встрече в клубе не хотелось, тем более Пантону. - Пока гитару упаковал, процессор, шнуры... Водки выпил... Вообще, что-то нажраться охота. После концертов в "Луноходе" такая опустошённость внутри...
- Факт, - согласился Пантон. - Энергию выплеснули, а отдачи - ноль. Отсюда и внутренняя опустошённость, отсюда и хочется её чем-нибудь заполнить: дунуть или бухнуть. А что ты хотел? В зале человек десять было. И те почти все свои, по флаерам... Я помню, мы в ДКЖ с "Секретом Страдивари" выступали. Вот это был драйв! Вот это была отдача! Прикинь: толпа - человек восемьсот. Мы спели "Полнолуние" - в обратку такой шквал энергии! Я просто чувствовал, как меня с ног до головы распирает! Мы тогда "Сына полка" забацали! Опять энергия, - барабанщик закурил. - Но после концерта мы все равно ужрались как свиньи. Гоша и Чича тот раз в трезвяке ночевали...
Кир перекинул гитару на другое плечо, вытянул пачку сигарет, зажигалку и прикурил.
- По ходу дела завтра тоже кто-нибудь в трезвяке проснется, - сказал он, прислушиваясь к пьяным выкрикам ушедших вперёд содумников. Чайник и Рёбрышкин, несмотря на все увещевания Гурьяна, продолжали что-то напевать, размахивая воображаемыми гитарами.
Редкие фонари на проспекте Гагарина удлиняли и причудливо искажали тени музыкантов, и шедшая впереди толпа казалась огромным многоголосым осьминогом, ползущим за очередной добычей. Случайные прохожие, изредка попадавшиеся навстречу, сторонились при виде двух десятков молодых людей, одетых весьма странно: головы почти всех скрывали разномастные капюшоны. Рок-группа "Капюшоны" и её поклонники старались даже вне сцены соответствовать своему имиджу. Да и ночной морозец этому только способствовал.
Затарились пойлом в круглосуточном павильоне возле пятиэтажки, где жил Кир. И как всегда не обошлись без приколов. Рёбрышкин купил пачку дешёвых презервативов и под шумок, пока основная масса скидывалась на ваксу, надул их и развешал на входе в минимаркет. Балу, уже уходя, с серьёзным видом попросил молоденькую продавщицу: "Если что - алиби моё подтвердите?". Та, похоже, прикол не поняла и пригрозила вызвать охрану. Кир не стал заходить вместе со всеми в магазин, а сразу отправился домой. Явка была не провалена. Предки уехали на юбилей к тёте Шуре, отцовской сестре, в мирном покое трёхкомнатной квартиры хозяйничал кот Васисуалий, как всегда голодный и наглый. Он сразу же принялся тереться о ноги хозяина, выпрашивая чего-нибудь вкусненького, его чашка полная наваристых щей оказалась не тронутой.
Кир спрятал свой Gibson и все прибамбасы подальше в чулан, взял кота, подтащил его к миске и посоветовал:
- Жри, давай, Васисуалий, жри. Сейчас Чайник с Рёбрышкиным придут, они носом воротить не станут - сожрут весь твой хавчик...
Кот не внял мудрым словам, надменно понюхал щи и пошёл прочь из кухни. В эту минуту раздалась трель входного звонка, и хотя Кир нарочно оставил дверь открытой, кто-то всё продолжал и продолжал давить на кнопку.
До "явочной" квартиры добрались человек пятнадцать. Музыканты "Капюшонов" были почти в полном составе, свалил только Миха - клавишник, которому уже утром предстояло заступить на дежурство. Охранял он какие-то склады, какой-то полулегальной фирмы, о которой не любил особо распространяться.
Шаман и Балу подтянулись чуть позже. Заходили за дурью, вернулись загадочно-просветленные и тут же принялись переливать пиво из пластиковых бутылей в кастрюли и банки.
А ваксы взяли немерено. Мероприятие плотно проспонсировал Корнеич, пожалуй, единственный из всей тусовки у кого временами наблюдалась финансовая стабильность. Кир запихал три бутылки водки в холодильник, четыре выставил на стол, в гостиной, и ещё одну незаметно от содумников заныкал на антресоли. Что-то подсказывало ему, что завтрашний день без неприкосновенного запаса может начаться очень тяжко.
Тихая обывательская квартира с телевизором, мебельным гарнитуром и вальяжным пушистым котом мгновенно превратилась в притон. Всюду сновали, пили, курили, и пели, и ели, и снова бродили по комнатам, и кто-то уже закрылся в ванной, а кто-то упорно не мог открыть дверь на балкон, и уже где-то в спальне родителей брякала гитара. Бедный Васисуалий сразу же забился под тахту, а Рёбрышкин выманивал его куском колбасы и приговаривал:
- Вылазь, вылазь, большая крыса!
На кухне Маринка с Танюхой помогали Киру кромсать бутерброды, а Чайник, досматривал содержимое холодильника и всё мал-мало съестное тут же передавал Пантону и Балу. Те курсировали между залом и кухней, и вскоре замороженное нутро "Юрюзани" окончательно опустело. Только три пол-литровые бутылки "Премьера" - завтрак алкоголика, ждали своей минуты. Содумники выгребли даже банку прошлогоднего варенья, а какой-то народный умелец, видимо, это был всё тот же Чайник, развёл засахарившуюся малину водой и водкой, создав убойный коктейль под названием "Вкус прошлогоднего лета".
Когда Кир с последней тарелкой бутербродов вошёл в зал, вся компания была в сборе. Он с трудом втиснулся на краешек дивана, на котором уже сидело человек восемь. Стол был завален одноразовыми деликатесами из павильона с презервативами и домашними заготовками семьи Кириленко. Многоголосый осьминог добрался до своей добычи и теперь в предвкушении трапезы приносил хвалу своим Богам. Гурьян на правах лидера "Капюшонов" продолжал провозглашать маловразумительный, но бесконечно длинный тост:
-... я дул четверо суток и тут меня осенило: крыша должна быть на месте и на ней должна стоять антенна. И не какая-нибудь китайская сушилка, а самая настоящая спутниковая тарелка. Чтобы подключаться сразу ко всем десяти информационным полям и черпать большим ковшиком животворящую энергию света. Но... - он сделал паузу и накинул капюшон. - Пока мы носим капюшоны, никто не заметит нашу спутниковую антенну и не сможет её украсть или на крайний случай приглушить. Так выпьем же за связь с космосом!
Окончание многозначительного тоста дослушали лишь единицы. Тусовка уже гремела ложками и тарелками, поспешно закусывая и наливая по новой. Один лишь Рёбрышкин закричал:
- Я хочу в космос! Возьмите меня в космонавты!
Девчонки, уже опробовавшие чудо-коктейль, прыснули со смеху, и Маринка что-то весело зашептала Танюхе на ухо, то и дело, поглядывая на Рёбрышкина. Уже основательно набравшийся Гурьян заорал:
- Минуточку внимания! Убедительная просьба - НЕ О-РА-ТЬ!
На него никто не обратил внимания, тогда он заорал ещё громче, схватил пустую тарелку, перевернул и ударил по донышку ложкой как в гонг:
- Не орите, черти, времени уже первый час ночи! Соседи кругом спят!
Все примолкли, но не надолго. Кир ещё не раз просил самых голосистых орать на полтона тише. Просьбе внимали, отмахиваясь как от надоевшей мухи.
На другом конце стола басист "Капюшонов" взял гитару и негромко запел что-то из "Мумий Тролля". Пантон тут же взялся подстукивать ему свободными ложками прямо по крышке стола, рюмки запрыгали и стали звякать друг о дружку.
- "Алкестр имени космонавта Рёбрышкина"! - прикололся кто-то.
Притихший было Рёбрышкин встрепенулся, и заорал "Карнавала не буде-е-е-т!"
Чайник, пережёвывая бутерброд, под общий гогот заметил:
- Отсутствие слуха космонавт Рёбрышкин легко компенсирует отсутствием чувства ритма!
Количество выпитого быстро переходило в качество.
- ...А в дневнике у меня, - слева кому-то втирал Старый Рокер, - вместо "алгебра, литература, русский язык" стояло "Dire Straits", "Pink Floid", "The Doors", "Roling Stones"...
Бассяк плавно переключился с чужого репертуара на свой собственный и уже допевал жутко панковскую песенку про матрёшек и извращенца Буратино.
- Тост! - заорал Пантон. - У всех налито?
Как по команде зазвенели бокалы и рюмки, по рукам пошли ополовиненные бутылки.
- Давайте выпьем за рок-н-ролл! Пусть земля ему будет пухом! Пьём не чокаясь!
Кир хлебнул водки, запив "Вкусом прошлогоднего лета", стащил с тарелки предпоследний кусок колбасы и пошел покурить. На кухне вовсю орудовал Шаман. Бульбулятор, изготовленный из пластиковых бутылок, уже принимал первых клиентов.
- Вы хоть бы форточку открыли, - сказал хозяин квартиры, - духан стоит.
- Ты чё такой смурной сегодня? - выдохнув сладкий конопляный дым, спросил Корнеич. - Давай, дунь, дурь классная, сразу разгрузишься...
Шаман поджёг очередную порцию травы, и Кир завис над бульбулятором.
- Ну как? - спросил Корнеич.
Не выпуская из легких дыма, гитарист утвердительно покивал головой.
- Ты смотри, - сказал шаман, сузив и без того узкие азиатские глазки. - За канабисом приходит Анубис. Гандж - мой, самопальный, нынешний урожай, сорт "Делянка за Очистными". Там земля унавожена, не конопля, а кипарисы. Может так торкнуть...
Как может торкнуть, он не договорил. В этот момент на кухню зашёл Рёбрышкин, таща за собой бедного Васисуалия. Кот, польстившись на последний кусок колбасы, сделал непоправимую глупость.
- Мы тоже дунуть хотим: я и мой друг "Большая крыса".
- Пусти кота, живодёр, - сказал Кир и машинально глянул на кошачью миску, которая до прихода содумников была полна щей. Миска валялась вверх дном.
- Тебе Чайник щей не предлагал? - спросил хозяин квартиры у Рёбрышкина в промежутке между затяжками.
- Ага, целую тарелку припёр. Я её съел сразу же, а то, думаю, на хавчик пробьёт, а у вас пожрать ничего не найдёшь.
- Все равно пробьёт, - сказал Кир...
И вдруг он услышал музыку...
Ему показалось, что в соседней комнате играет оркестр, солирует в котором какая-то безумная флейта. Сначала она билась как в клетке, затем резко взметнулась вверх и полетела куда-то в облака. Было жаль её, но совсем не хотелось, чтобы она возвращалась. "Лети, лети", - хотелось крикнуть ей вслед, но слова умирали на губах Кира. Тогда он решил посмотреть, кто же может так божественно играть, и пошел в свою комнату, именно оттуда лилась музыка. Если бы хозяин не знал, что эта комната его собственная, он ни за что не узнал бы её. Розовый полумрак расширял границы жилплощади. Портьеры казались тяжёлыми старинного китайского атласа, спинка тахты изогнулась, а ножки оказались пузатыми на тонких каблучках. Сияние исходило откуда-то из-за спины сидящего на тахте и поющего под гитару Юрия Левицкого - поэта-песенника и по совместительству бас-гитариста вокально-инструментального ансамбля "Капюшоны". Юрий пел свою песню, а слушатели внимали ей со всей возможной трепетностью и любовью. Марина Андреевна подносила кружевной платочек к глазам, дабы утереть просившуюся наружу слезу. Татьяна Вавилова то обмахивалась веером из больших чёрных перьев, то складывала его и теребила нежными пальчиками. Граф Новгородцев время от времени склонялся к её ушку и что-то шептал, а потом брал руку и целовал с почтительностью и осторожностью.
"Куда-то убегает Плинтус,
Молчит о чем-то важном Вантуз..." -
пел Юрий Левицкий. И Кир, вернее он, Алексей Кириленко, закрыл глаза и, внимая звукам голоса, представил Плинтус, длинный-предлинный до бесконечности, убегающий вдаль вселенной, и его товарища Вантуза, который достиг связи с космосом, подключился к информационному полю, и сейчас молчит об этом божественно-важном событии.
"В бетонном поле пасутся кентавры,
Те, что просили вчера пустые канистры..."
Залитая солнцем бесконечная бетонная площадь, по которой, лениво пожёвывая растущие тут и там антеннки, бродят кентавры. Они, эти люди с лошадиными ногами, не дают Плинтусу с Вантузом оставить вселенную и требуют использованную тару назад, дабы наполнить её настоем цикуты.
" Ни себе, ни людям,
Ни себе, ни людям..."
"Божественная песня", - думал Кир, выходя из комнаты и тихонько прикрывая за собой дверь. В просторном холле у фарфорового вазона с алыми розами стоял статский советник Дмитрий Анатольевич Корнеев. Он, как заметил хозяин, тоже успел переодеться. И чёрный фрак очень шёл ему, оттеняя бледность лица, и выгодно подчеркивая статную фигуру.
- Да - с, Алексей Васильевич. Пока королей коронуют, шутов околпачивают, - заметил он - Пойдемте со мной, я поведаю вам о делах государственных.
Они прошли в спальню родителей, уселись в большие хрустящие кресла, закурили сигары, и Дмитрий Анатольевич начал:
- Ведомо ли вам, милейший Алексей Васильевич, что космический день длится 72 года, ровно столько, сколько земная ось находится в одном градусе? А знаете ли вы, любезнейший господин Кириленко, что развитие любого общества носит цикличный характер? Вы, как представитель творческой интеллигенции, хотели бы знать, когда же в нашей стране, согласно Некрасову:
"Эх! Эх! Придёт ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)...
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого -
Белинского и Гоголя
С базара понесет?"
А я отвечу вам. Если проанализировать хронологию развития культуры в России, то даже самый беглый взгляд позволит выделить определенный цикл - семьдесят лет. Хотите пример? Пожалуйста! Серебряный век поэзии: Блок, Мандельштам, Есенин, Ахматова, Хлебников... Перечислять можно до бесконечности. Какой взрыв! Какая энергия! И что мы видим? Разваливается великая империя, веками наводившая ужас на всё человечество! Отнимаем семьдесят лет, и что мы получаем, милейший Алексей Васильевич? Пушкин, Лермонтов, Гоголь, декабристы... А если прибавим семьдесят лет? Высоцкий, Окуджава, Гребенщиков, Башлачёв, Цой. Перечислять можно снова бесконечно. И опять развал великой империи, новый виток истории. Цикл пройден. И обратите внимание: в кульминационной точке этих творческих взрывов масштаб просвещения даже самых низших слоёв населения страны очень велик. Отдаляясь же от этой точки массы начинают получать суррогатный продукт, не имеющий ничего общего с истинным творчеством. Вы думаете, в эти периоды не было великих творцов? Они были, и в большом числе. Но, увы! Их удел - творить в стол, быть широко известными в узких кругах, выступать в полуподвальных рок-клубах, голодать, умирать на помойках и в концлагерях. Теперь и вы без труда рассчитаете очередной культурный взрыв в нашей стране. Прибавьте семьдесят лет. Что получилось? 2050-й год. Вы, милейший, едва ли доживете до этих лет. А если и доживете, то вам уже ничего не надо будет кроме тёплых домашних тапочек и вставной челюсти в гранёном стакане, - Корнеич нехорошо захохотал. - "Капюшонам" никогда никуда не пробиться! И не потому, что вы играете плохую музыку. Музыка-то у вас, наоборот, классная, и песни офигенные. Поэтому-то идолами миллионов вам никогда не стать. Цикл. Цикл! Цикл...
- Кир, Ки-и-р, ты что, заснул что ли? - Корнеич тряс его за плечо. - Я смотрю, у тебя глаза будто стеклянные...
Кир удивленным взглядом окинул спальню родителей и произнёс:
- Вот это меня приплюснуло. Вот это гандж... "Делянка за Очистными"...
- Пойдём водки жахнем, сразу отпустит.
Корнеич и Кир прошли в зал. За разграбленным столом сидели последние щупальца многоголосого осьминога: Гурьян и Старый. Ещё одно вырубленное щупальце дрыхло на диване, уткнувшись носом в пуфик.
- Ё... - Корнеич наступил в чью-то блевотину. - Засрали тут всё... Кир, смотри, не наступи! Тут наблевал кто-то.
Хозяин оглядел комнату мутным обречённым взглядом, перешагнул через дурно пахнувшую лужицу и подсел к столу.
- Водка осталась?
Гурьян потряс перед носом банкой со "Вкусом прошлогоднего лета".
- Водка здесь. Чайник всю её сюда вылил.
Они разлили на четверых, и без тостов, не чокаясь, потребили зловеще розоватую жидкость. Только тут Кир наконец-таки прочувствовал до конца название этого напитка.
- ...А я тебе говорю, что в Еннске рок-н-ролла нет, - Старый продолжал бесконечный спор с Гурьяном. - Говорить о том, есть ли у нас в городе рок-н-ролл, то же самое, что говорить, есть ли в Еннске динозавры. Можно. Теоретически. Можно найти парочку матёрых динозавров, типа меня, которые будут бить себя хвостом по чешуе, уверять, что рок-н-ролл когда-то был, но ему не дали размножаться. Потому он и вымер. Можно ещё сделать опрос в городе, и умные занюханные люди будут рассуждать о том, как выглядели динозавры, где они отложили свою пару яиц и почему они вымирают.
- Рок-н-ролл, - встрял Корнеич, - как и динозавр - это ярлык. Это рамки, догма, истина в последней инстанции, ограничение, обрубление мира. И это хорошо продается. Повесил ярлык: "Рок-н-ролл", тут же можно повесить и ценник в у.е. или в у.ё. "Группа "Чугунные молотобойцы". Играем тяжелый рок. Стоимость концерта 1000 у.ё." Кстати, кто вам такой плакат придумал дебильный?
- Почему дебильный? - обиделся Гурьян. - Ну я придумал. Плохо, что ли? "Концерт Великой Инородной Музыки Задумчивых Газонокосильщиков "У нас есть план!". Группа "Капюshonы"
- А чё тебе не нравится? - встрепенулся соло-гитарист "Капюшонов". - Прикольно!
- Что-то не клюнули наркоманы на ваш план, - сказал, вставая Корнеич. - Пойдёмте лучше Шамановского ганджубаса дунем. А то бурбулятор поди застоялся...
Но компанию ему никто не составил, и спонсор мероприятия, снова вляпавшись в блевотину, поплёлся на кухню.
- С такими плакатами ни фига вы не пробьётесь! - не обращая внимания на уход Корнеича, втирал Старый Рокер Гурьяну и Киру. - "Капюшоны" не имеют своей концепции...
- Да как не имеют, fuck my life! - возмутился лидер группы. - В одном названии уже офигенная концепция. Ты буквы английские в нашем названии видел? А знаешь, что они означают? Shone - значит "сияло, светило, блестело". Правда, букву пришлось выкинуть...
- Отсиялось, - не давая Гурьяну развить мысль прервал Старый. - У вас ни хрена нет никакой рок-политики. Ни образа мыслей, ни действия, ни, главное, цели...
- Цель есть - донести до людей нашу музыку, - Гурьян замотал хаером и с умным видом на пьяной физиономии попытался дискутировать. - И всё у нас есть: Пан пришел - состав стабл..бля..близировался. Кир, вон, процессор купил, своё лицо нашли, имидж убойный, - Гурьян накинул капюшон. - Отбили новую программу, драйв есть... "Хиросима" вообще - хит, всех времён и народов. Теперь дело за малым...
- В Москву, в Москву ...
- А что, fucking baby - fucking girl, столица рядом, демо-запись сделали, найдём продюсера и...
- Ну и что вы в этой Большой Деревне делать будете? - спросил Старый. - По загаженным клубам разъезжать на чёрном Запорожце и "Мурку" лабать для столичной гопоты? Я тебе реально говорю: нужна концепция. Вот скажи, в чём разница между попсой и роком? А я тебе разъясню, - не дожидаясь ответа Гурьяна, продолжил Старый, - попса - это не стиль, в котором исполняются песни. Это то, на чём можно заработать деньги. А человек готов платить деньги за удовольствие. Вот попса его и доставляет, играя на чувствах средненького человека. В чем суть шоу-бизнеса, как поп-политики? В гармоничном распределении добра и зла, положительных и отрицательных эмоций. Минус единица и плюс единица в результате даст? Правильно - ноль. Это и есть гармоническое влияние на аудиторию. Это и есть попса. И никакой ответственности за вызов каких-либо других эмоций или их перекоса.
Кир подсел поближе - Старый гнал от души, и был, похоже, самым трезвым из всей тусни, видимо, сказывалась многолетняя закалка. Во всём он был прав. И в его правоте была ещё большая безысходность, чем в полубредовых размышлениях Корнеича. Гурьян согласно кивал головой, ковыряя вилкой в солёной капусте. Старый же продолжал развивать свою идею:
- Рок это противление реальному положению вещей, несогласие, если хочешь, бунт, призыв к переменам. И отвечает за вызов эмоций своей рок-политикой. Она не требует для себя какой-нибудь власти или привилегий, или денег. Всё, что она хочет - это получить свободу действий и дать возможность людям увидеть не только тот компот, который льётся со сцены, но и свободное, независимое от "кастрюли с компотом" искусство...
- Слушай, достал ты уже со своей рок-политикой. Выпей лучше вон из "банки с "морсом", - оборвал его Гурьян, разливая всем по стаканам "Вкус прошлогоднего лета". - Дайте мне гитару, я сейчас покажу вам рок-политику...
Но за гитарой никто не пошёл, а самому ему было лень подниматься. Потому Старый Рокер продолжал монотонно гнуть свою линию:
- А знаете, почему после концерта у вас такая пустота внутри? Это не потому, что в зале пять человек...
- А почему? - спросил Кир.
- Рок - это шаманизм. Корнями он в язычестве, когда жрецы не разделяли искусство от религии. Рок-музыкант на сцене - жрец, медиум, шаман. Он - аккумулятор. Вы выплёскиваете из себя энергию в зал, а когда она возвращается к вам, просто не можете её аккумулировать... И "Капюшонам" надо проще сделать, чтобы донести песни до массового слушателя.
- Как? - снова спросил Кир.
- Очень просто! Морозным январским утром, лучше всего часов в пять-шесть и лучше в выходной день, - совершенно серьёзно начал объяснять Старый. - И так, знаете, главное, чтобы было минус тридцать, "если Боб нам не врёт"... Короче, открываете окно, ставите колонку помощнее и врубаете на всю катушку диск со своим новым альбомом. Акустика на морозе убойная! В радиусе десяти километров каждый еннчанин будет наслаждаться вашим творчеством....
Кир и Гурьян, до этого внимательно слушавшие Старого Рокера, заржали, а тот продолжал:
- Поклонники ещё искать вас будут, чтобы "спасибо" сказать. Метод внедрения хорошей музыки в массы называется "В окне рок!". Сам придумал! Если после двух-трёх сеансов вас не поубивают, будете популярны на весь Еннск!
Щупальце на диване зашевелилось, приподнялось и оказалось Чайником. Он оглядел мутными глазками стол и спросил:
- А водки, чё, не осталось?
- Да, Кир! Пошарь, может, где бутылка заводялась?
Кир поднялся и пошёл за водкой. На кухне царила конопляная идиллия. К столу была привинчена мясорубка. Шаман со стеклянными глазами медленно вращал ручку, и время от времени подбрасывал в неё что-то ведомое только ему. Пантон и Балу, видимо, уже не раз приложившиеся к бурбулятору, вели какую-то многозначительную беседу, проще сказать, гнали.
- ...все, все, - говорил Пантон, - все от кого-нибудь зависят...
- Да ни фига не зависят, - сокрушался Балу.
- Ты, - Пантон ткнул указательным пальцем в Балу. - Ты зависишь от своего шефа? Зависишь. Твой шеф зависит от какой-нибудь мафии, которая его крышует? Зависит. Пахан этой крыши в свою очередь зависит от ФСБ. Глава ФСБ зависит от Президента России. Президент России опять же зависит от Президента США. Зависит, я тебя спрашиваю?
- Ну, зависит, - согласно кивнул Балу. - А Президент США от кого зависит?
- А он-то как раз очень сильно зависит от главаря масонской ложи и Комитета 300, который держит весь мир.
- Ну а главарь-то от кого зависит? Ему-то не от кого? Вот и выходит, что и он, и все зависят от Бога.
- Ни фига, - засмеялся Пантон. - Он и зависит от своей пятилетней внучки, которая хочет, чтобы дедушка сегодня поиграл с ней в "ням-ням буль-буль" и не ходил сегодня на заседание Комитета 300.
- Ну хорошо. Она-то от кого зависит?
- А она от тебя и зависит. Понял теперь?
- Да, теперь понял, - восхищённо протянул Балу. - Вот это ты прогнал! То есть, в итоге получается, что от меня зависит весь земной шар? Ништяк!
Кир открыл холодильник, уже заранее предчувствуя, что там ничего нет. И точно, нутро "Юрюзани" блистало девственной ледяной пустотой. Тогда он вытянул с антресолей неприкосновенный запас и, вздохнув, произнёс:
- Мужики, последняя... Будете?
- Ну ты спросил... - Пан подхватил пузырь, и они с Балу пошлёпали в зал.
Кир раздвинул шторы, присел на табуретку и посмотрел в окно.
- Рассвело? - поинтересовался Шаман, не открывая глаза и не прекращая крутить ручку мясорубки.
- Да-а-а, ну и гандж у тебя. Давно меня так не колбасило. Чё, ты там перекручиваешь?
- Собираю вашу отрицательную энергию и перекручиваю её в солнечный фарш.
- Круто, - сказал Кир. - Ну и много её?
- Трава от Бога, а водка от Сатаны, - чуть приоткрыв узкие щёлочки глаз, нехотя произнёс Шаман. - Почему, думаешь, водку в магазинах продают, а траву нет? Потому что в этом мире всем правит Сатана. А вы когда этой огненной воды налакаетесь, от вас такие отрицательные флюиды прут... Я уже два мусоропровода накрутил... - он потряс руками, как будто стряхивал прилипший фарш. - А ты, я гляжу, сегодня перегружен чернухой... Случилось что?
- Да есть немного... - Кир закурил, подумал и решил посоветоваться с Шаманом. - Прикинь, у наших соседей на втором этаже лет семь назад дочка пропала. Видная такая деваха. Я маленький даже влюбился в неё. Она старше меня лет на десять...Метиска, ну мать - татарка, а отец - казах. Не русская, в общем...
- Бывает, - тяжело вздохнув, сказал Шаман, и, перестав крутить мясорубку, спросил, - как пропала?
- Да так. Вышла мусор выносить и исчезла. Знаешь сам, как у нас в Еннске пропадают. Потом на помойке отдельно голова, отдельно ноги. Но её так и не нашли, хотя долго искали... Ни живой, ни мертвой. Во Всероссийском розыске была, предки её, старики, чуть с ума не сошли. Всё-таки единственный ребенок в семье.
- И чё?
- Ну вот. Вчера в "Луноходе" как раз коду в "Драконе" делал, глянул в зал, а она там сидит в уголочке. Худая... Глаза ввалившиеся... Свитер бесформенный, джинсы потёртые... Да может ты её заметил? Кроме наших-то мало кто был...
- Не, не помню, - Шаман принялся растапливать свой бурбулятор. - Будешь ещё дури?
- Нет. Не хочу. Башка трещит, а завтра на работу.
- Ну и чё, ты грузишься? Может, нашлась? Знаешь, как с бабами бывает: завела себе принца, увёз он её на край света, понакраинил и кинул.
- Может быть, - согласился Кир, - только из головы не выходит. Семь лет всё-таки прошло.
- Ну так сходи к родителям, спроси, может она уже года три как вернулась, а ты её не встречал ни разу...
Шаман приложился к бульбулятору, блаженно закрыл глаза, потом сел поближе к мясорубке и снова принялся крутить свой фарш.
- Слушай, а где все? Рёбрышкин, Корнеич, девки?
- Ушли, - меланхолично ответил мясоруб, и добавил, - ты сходи к соседям, сходи...
Кир посмотрел на часы: уже была половина восьмого. Он взял тряпку, пошел в зал и принялся вытирать зловонную лужу, которая когда-то была кошачьими щами. Чайник снова дрых на диване, Балу дремал в кресле, Гурьян, Пантон и Старый допивали водку. С трудом ворочая языками они продолжали обсуждать рок-политику группы "Капюшоны". Глаза у всех были уже уже, чем у Шамана.
- Кир! Водяры? - спросил Гурьян.
- Не-а, всё, я - пас... Утро в квантунской армии... Вы тут посидите, я сейчас вернусь.
В прихожей, натягивая куртку, он услышал, как закричал сквозь сон Чайник:
- Водки ещё возьми... Водки!
Кир вышел из квартиры, спустился на второй этаж и позвонил. Дверь открылась почти сразу же.
- Здравствуйте, Анна Диньяровна...
- А, Лёша... Что случилось?
- Да, так... - Кир замялся. - Я хотел спросить... Лунара не нашлась?