Аннотация: История жизни наблэда по имени Зай Баев)
Начало жизненного пути... Тихое, безмятежное. Из всех забот - потягивать молоко из бутылочки да сообщать о малейшем неудобстве возмущённым писком. Обычное младенчество, пусть и затянутое на несколько лет. Но потом просыпается подобие разума, которому предстоит стать личностью, и ты начинаешь исследовать этот мир.
Ты начинаешь двигаться, и тогда же впервые сталкиваешься со своим проклятием. Ты ещё не знаешь, что это именно оно, но уже сейчас инстинктивно подстраиваешься под особенности своего тела, перетаскиваешь задние лапы следом за собой, как кролик... Заяц. Ты на пятую часть заяц. И у тебя заячьи ноги.
Проходят годы, полные любопытства и морковки, у тебя всегда есть разные интересные вещи, которые можно погрызть, и другие ушастики-малыши. Твои друзья - два котёнка и мышка, неразлучная пятёрка в отдельном углу - эту комнату вы делите на девятерых. Был ещё один, щенок, но однажды, когда ты очень-очень долго тормошил его, зовя на игру, то не смог добудиться. Потом пришёл воспитатель, забрал щенка и куда-то унёс. И только потом ваша пятилетка узнала, что есть такое слово - "кладбище".
Тебе уже пятнадцать лет, и пора учиться ходить. Котёнок с тёмно-серо-голубыми волосами, самый старший из вас и вожак, уже умеет даже бегать, и водит за собой второго котёнка. Тот, второй - странный, он постоянно промахивается мимо игрушек и может стукнуться о товарища, как будто пытается пройти насквозь, но не получается. Ты тоже хочешь, как они, но первая же попытка встать заканчивается тем, что ноги отказываются тебя держать, и ты нелепо падаешь. Ты не унываешь, ведь даже у вожака не получилось сразу.
У тебя не получается ни со второй попытки, ни с тринадцатой, ни с пятьдесят шестой. Ходить уже могут все, даже самые младшие. И только ты по-прежнему переносишь задние лапы за собой, как заяц.
Это замечает воспитатель. Однажды он приходит и подхватывает тебя на руки, вне очереди, просто так, и гладит по волосам. Ты дёргаешь носом и утыкаешься ему в шею, выражая свои чувства. Воспитатель - самый лучший, он всё может и никогда не сделает плохо.
Воспитатель продолжает тебя гладить и куда-то уносит. Запахи меняются, становится всё больше противных и незнакомых, но ты продолжаешь доверчиво жаться к взрослому и с любопытством смотришь по сторонам.
А потом начинается ад. Каждый день несколько раз воспитатель приходит и больно колет острыми иголками, из которых в тебя течёт жгучая вода. Руки, ноги, спина, шея... Уколы заставляют тебя меняться, порой до неузнаваемости, но ты никогда не становишься зайцем до конца, и ни разу не менял свои ноги. Но воспитатель всё равно самый лучший, он приносит вкусную морковку и часто гладит по голове. Когда он рядом, не так больно.
Потом приходит другой взрослый и о чём-то долго говорит с воспитателем над твоей постелью. Много слов, которые ты пока не понимаешь, но запоминаешь на будущее, когда станешь умнее. После этого разговора наступает новый виток твоего персонального ада.
Воспитатель пытается тебя усыпить, но твой организм переваривает почти всё, что тебе скормили, и операцию приходится проводить по-живому. Ты навсегда запоминаешь ощущения, которые возникают, когда тонкие гибкие косточки насквозь прошивают железные спицы.
В детскую ты возвращаешься сильно исхудавший, с полувылезшими белыми волосами и жуткой конструкцией, которая заставляет твои ноги держать тело вертикально и помогает им шагать. На тебя смотрят с ужасом, а котёнок-вожак, который уже научился говорить, шёпотом говорит тебе, что они думали, что больше тебя не увидят.
Остаток твоего детства проходит под знаменем боли. Ты ненавидишь ходить, но тебя заставляет воспитатель, пока кости и суставы ещё гибкие, и им можно придать нужную форму, несмотря даже на то, что твоя нижняя часть отказывается меняться.
Твой характер с того времени сильно меняется, ты становишься раздражительным, въедливым и приставучим, и все это замечают. Но это лишь маска, приспособленческая психоматрица, в дальнейшем ты будешь прибегать к ней по мере необходимости.
Постепенно ты приспосабливаешься. Привыкаешь к боли, к операциям, повторяющимся каждые пять лет, к сложной системе спиц и гидравлики. Навещаешь вместе с другими кладбище. От вашей группы осталось всего восемь, девятый умер... "Нестабильный", - так это называется. Глядя на расположенные рядышком могилки, ты думаешь о том, что тебе всё же лучше, чем им. Ты живёшь с болью, но - живёшь, и в мире есть так много любопытного, что ещё не было исследовано. И, определённо, тебе лучше, чем собрату-котёнку. Он почти слеп, и все краски мира проходят мимо него. Воспитатель говорит, что позже можно будет попробовать исправить глаза, и ты веришь в это. И котёнок верит.
Когда твои волосы седеют, ты не замечаешь - они и раньше были белыми, как облако. Ты понимаешь, что это случилось, лишь оглядываясь на младших. Ты стал взрослее, но всё ещё слишком молод и юн, впереди долгий путь.
Очередная новость про тебя и таких, как ты... Спустя столько лет выплыли последствия игр с половыми хромосомами. У тебя вместо икса второй игрек, и это означает, что тебе всегда будут нравиться только мальчики. Ты принимаешь эту информацию почти равнодушно, поскольку ещё слишком мал, чтобы задумываться о сексе.
На столетний юбилей воспитатель делает тебе подарок - снимает спицы. Навсегда. Твои первые настоящие шаги. Ноги, лишившиеся привычной пытки и опоры, отвечают ломотой в костях и ноющими мышцами, но ты не падаешь, и это главное. К сожалению, ты никогда не сможешь бегать так же быстро, как твои сородичи, да и длинные прогулки - не для тебя, но, по крайней мере, ты можешь очень сильно лягаться. Как заяц.
Потом начинаются тренировки. Жуткие, выматывающие, приносящие новую боль, каждый раз другую. Тебя учат владеть своим телом, учат изменяться и превращать себя в живое оружие. Ты начинаешь ценить всю прелесть платьев, где можно спрятать целый арсенал, и в совершенстве овладеваешь ударом обеими задними лапами с упором на руки.
Примерно тогда же ты осознаёшь своё призвание и после окончания Магиариата и курсов уб-йу поступаешь в обычный, не магический, университет, на специальность "конторского служащего" - канцеляриста.
Твою жизнь начинает отравлять бешеная сексуальная активность, присущая одной из твоих модификант. Если бы ты мог, наверняка устроил бы себе колоссальный загул. Но ты слишком... необычный, мало кто рискнёт заняться сексом с парнем, который наполовину заяц. А с извращенцами тебе связываться не хочется. Ты начинаешь специально нарываться, притворяясь девушкой, и драки с теми, кто захочет задрать тебе юбку, несмотря на отказ, немного помогают сбросить напряжение и отвлечься. Но долго так продолжаться не может. Более того, твои невинные развлечения уже мешают только что обретённой работе.
И ты принимаешь решение.
Ты очень боишься уколов, помня от детской боли, но всё равно вгоняешь в себя иглу и давишь на поршень.
Придя в себя в больнице, ты получаешь выволочку ото всех взрослых, а потом тебе совершенно неожиданно дарят магноут. С новым другом ты проводишь много времени и привыкаешь к нему.
А потом ты попадаешь в канцелярию Конторы и понимаешь, что именно здесь находишься на своём месте.
И плевать на то, что ты не можешь даже просто стоять слишком долго. Плевать, что передвигаешься скачками или медленным шагом. Плевать, что ты так и умрёшь девственником. Это всё неважно.
У тебя есть стая, работа и Контора. И этого достаточно.