Полтева Екатерина Андреевна. Сердце Зверя

Пролог

Погоня по лесу. Три слова. Но сколько всего в них заключено...

Торжествующий лай собак, напавших на след. Щелчки плетей, подгоняющих верховых рептайлов. Довольные ухмылки на лицах преследующих. Разгорячённые женские тела, прижимающиеся к чешуйчатым шеям. Звонкие голоса, обмен распоряжениями и командами. Предвкушение знатной добычи. Это сторона преследования.

Тяжелое дыхание. Тяжёлый твёрдый свёрток, прижимаемый к груди. Скользящая то спереди, то сбоку серая тень фамиля. Это рэткат. Нечто среднее между кошкой и крысой. Это сторона преследуемого.

Наконец мужчина с серо-коричнево-песчаного цвета волосами и серовато-зеленоватыми мутными глазами, останавливается, не в силах бежать дальше. Отбежавший вперёд рэткат возвращается, встаёт на задние лапы и толкает своего фамилия длинным носом на уровне талии. Но это бесполезно.

- Всё бесполезно, - человек приваливается к стволу дерева и медленно сползает вниз. - Нам не скрыться от них. Мы не смогли спасти артефакт.

Зверь щерится, обнажая резцы.

- Да, друг мой, это наш последний день жизни. Я уже слышу погоню. Ты наверняка слышишь её уже давно.

Рэткат крутится на месте, останавливается и снова смотрит на своего друга.

- Нет, - качает головой человек, - прости, я выжат как тряпка и больше не способен работать с тобой. Мне нужно хоть немного времени на прочистку восприятия, но нам этого просто не дадут.

Свёрток, всё это время прижимаемый к телу, сокращается. Раз, другой. Это напоминает биение чьего-то сердца.

Словно тень набегает на лицо и морду двух загнанных в угол существ.

- Оно активировалось. Теперь всё точно кончено.

Рэткат несогласно взрявкивает, прыгает и кусает своего фамилия у основания шеи. Человек обмякает. Зверь напрягается, по серой шёрстке пробегают разноцветные искры.

Свёрток дёргается, то, что было в нём, выбирается наружу. Красный пульсирующий камень неопределённой формы зависает в воздухе и начинает светиться.

Сияние от артефакта разгорается всё ярче до тех пор, пока в безумной вспышке не поглощаются все представители скульптурной группы у дерева. Душераздирающий предсмертный писк сгорающего заживо зверя обрывается на самой высокой ноте.

Когда погоня достигает места трагедии, никого уже нет.

- Упустили, - констатирует предводительница. - Ничего, Сердце Зверя не может не проявить себя. Пусть пройдут хоть десятилетия, хоть пара веков. Скрываться вечно оно не сможет.

Кавалькада всадниц на ящерах разворачивается и возвращается туда, откуда и началась безумная гонка.

Часть первая. Котокрыс.

Глава первая.

- Осторожнее!

Я распластался в длинном прыжке, схватил падающего зверёныша в охапку и перевернулся на спину. Больно встретил лопатками землю и резко выдохнул.

- Ну нельзя же так, малыш...

"Малыш", а точнее, полугодовалый пардус без малого сорока килограммов веса, лизнул меня в нос и завозился, выпутываясь из объятий.

- Поосторожнее надо быть, - я отпустил его, встал, отряхнул одежду и продолжил нотацию. - Если бы ты себе что-то повредил при падении, ты бы мог не найти своего фамилия.

Пардик покаянно прижал уши к голове.

- Но ты ведь всё осознал и попытаешься так не делать, правда? - ласково спросил я и, получив утвердительный кивок, продолжил - вот и славно. Беги тогда.

Проводив взглядом снова полезшего на то дерево пардуса, я только вздохнул, возвёл глаза к небу и улыбнулся. Вот в этом все они.

Я продолжил обход вверенного мне детского сборища.

Вот маус и рэткат перетягивают какую-то тряпку. Приглядевшись, я узнал свою старую головную повязку. Что интересно - побеждал более мелкий маус, активно вытягивая на свою сторону тряпку вместе с не желавшим разжимать зубы рэткатом. Хм...

- Жульничать нехорошо, - укорил я круглоухого. - Перейдите на траву, а не на металл.

Рэткат, похоже, только сейчас понял, что они с противником находились на металлическом отполированном круге, по которому скользили покрытые мехом лапки и великолепно цеплялись голые когтистые конечности мауса.

- Только не драться, - пресёк я возможный конфликт. - Просто перейдите на другое место, и пусть победит сильнейший.

Закончив обход, я повернул к своей скромной хижине, стоявшей на краю опушки, отведённой под школу, в сени огромного дерева. Сегодня знаменательный день, нужно приодеться в нечто чуть большее, чем лента, держащая волосы.

Вытащив из-под лежанки простую серую тунику, я снова вышел на улицу и направился к ручью.

Попросил зверят поиграть в воде чуть позже и как следует помылся. Расчесал волосы костяным гребнем, что делаю очень редко, и заплёл косичку, спускающуюся аккурат до колен (необходимая мера. Должно же у меня быть что-то взамен хвоста, чтобы рэткатам и пардусам было за что хвататься). Некоторое время любовался игрой света на коричневато-песчаных волосах, потом натянул тунику и пошёл к центру проплешины, окружённой гигантскими деревьями.

Воспитанники, заметив меня в таком виде, бросали свои занятия и спешили предупредить других. Когда я остановился, на меня уже заинтересованно и взволнованно смотрели десятки блестящих глаз.

- Сегодня кто-то из вас, дорогие фамили, найдёт своего фамилия. А кто-то не найдёт, и отправится вместе с группой в другие общины.

Зверьки молча слушали, проникаясь важностью момента, хотя многие из них слышали мою речь не в первый раз. Закончив обращение, я замер и предельно сосредоточился, пытаясь увидеть.

Из меня не вышло настоящего фамилия. Слишком слабо восприятие. С трудом могу разглядеть, но при этом испытываю такой откат... Вот и сейчас я пошатнулся, но не упал - почти уже взрослый пардус ткнулся носом между лопаток, возвращая мне стоячее положение.

- Спасибо, - я поднял руку и потрепал его за ушами. Зверь блаженно сощурился.

- В этом году готовы четверо, - повернулся я к остальным. После чего подошёл к каждому из уже сложившихся фамилей, одним из которых оказался поддержавший меня, и вручил им по камешку. Я не знаю, где общинные брали такого небесного цвета круглые камни, да мне это и не нужно. Мне достаточно знания, что это - символ единства фамиля и фамилия.

- Пойдёмте, - я развернулся и пошёл к лесу, сопровождаемый пардусом, двумя рэткатами и маусом.

Нас уже ждали. Но почему-то общинник пришёл один. И что странно - это был не фамилий.

Меня кольнуло недоброе предчувствие. Но что могло случиться? Здесь, в лесу, было полностью безопасно. Даже звери, не бывшие фамилями, благоволили к нам и защищали от вторжений.

- Что-то мало в этот раз, - проворчал человек, посмотрев на нас.

Я пожал плечами.

- В тот год родилось очень мало одарённых.

- Но я думаю, им и четырёх хватит...

И прежде, чем я успел среагировать, общинник свистнул, и лес наполнился воинственными криками.

О нет! Оторвы!

Я развернулся.

- Бегите! Предупредите остальных! Возвращайтесь к своим стаям и не высвечивайтесь!

Но поздно.

Деревья затрещали, пропуская рептайлов, свистнули хлысты...

Рухнул разрубленный точным ударом почти пополам маус, рэткаты болезненно пискнули, когда маленькие грузики перешибли им хребты, пардус пошёл в отчаянную атаку и сумел всё же достать одну из оторв лапой до того, как упал, захлёбываясь кровью из разорванного рептайлом горла...

Кто-то схватил меня сзади за волосы и потянул, стремясь опрокинуть на землю, но я извернулся и приземлился на четыре лапы мордой к схватившей меня за хвост твари, одной из убивших моих детёнышей.

Лапы? Морда? Хвост? Детёныши?

Эти вопросы погибли, едва возникнув в голове, поскольку сознание затопила красная пелена.

Это был её триумф. Её шанс попасть в элиту.

Аррьяла прикусила губу, чтобы не выдать себя раньше времени, и прижалась к шее рептайла. Ящер беззвучно переступил с ноги на ногу и снова замер.

Они вышли на след общины, покровительствовавшей фамилиям. Более того - они воспитывали фамилей! Этих отродий Тьмы!

К счастью, с ними скоро будет покончено. Как покончено с их прихлебателями среди людей.

Единственный, кого они сохранили в живых, вовремя осознал, что помогал Тьме, и обратился к свету богини Аторвы.

А вот и они.

Четыре исчадия Тьмы и их прихлебатель. Он сам похож на одного из них. Зверь в человеческой шкуре.

Они что-то почувствовали, но поздно.

Исчадия тьмы уничтожены!

К сожалению, одно из них осквернило своим прикосновением сестру-оторву, но после ритуала очищения она будет возвращена в лоно Света.

А сейчас пора отличиться ей, Аррьяле.

Оторва толкнула рептайла пятками и схватила приспешника Тьмы за волосы, которые должны были изображать хвост. Как это глупо!

Из глубины груди человека родилось устрашающее рычание, коса стала хвостом, покрытым мягкой жёлто-коричневой шерстью, и огромный рэткат повернул морду, вперив свои мерзкого золотого цвета глаза прямо на неё. Оторва похолодела. От зверя явственно веяло силой фамиля! А потом исчадие ада выдернуло свой хвост из ослабевших рук и прыгнуло. И Аррьяла умерла.

Зверь поднял окровавленную морду от тела с перегрызенным горлом и слизнул красные капли с усов. А потом слился в одну смутную тень. Оторвы падали одна за другой, перепуганные рептайлы метались в поисках спасения, но и их не пощадил обезумевший от потери рэткат.

Способность соображать вернулась далеко не сразу. Я стоял, с остервенением вытирая морду о траву. Запах крови неприятно царапал нос, усам тоже было не очень удобно от засохшей корки.

И только спустя некоторое время пришло осознание, что я действительно больше не являюсь человеком.

Ну и?

Я сам удивился своему спокойствию.

Ну не человек. Ну вижу чётче движущиеся объекты. Ну смазаны переходы между цветами. Ну слышен шорох перебираемой ветерком травы и шелест от взмаха крыльев насекомых. Ну могу, закрыв глаза и не обращая внимания на звуки, определить, что находится вокруг, по запаху. Ну могу ощупать вибриссами всё, что угодно. И?

Мне как-то всё равно. Всё равно. После того, что случилось - мне уже всё всё равно.

Нет.

Не всё.

Воспитанники!

Я мгновенно собрался и помчался сквозь лес к поляне-школе.

О нет...

Оказалось, что я ещё могу испытывать боль.

Это выяснилось, когда я бродил среди маленьких мёртвых тел и поочерёдно толкал каждого мордой, в надежде, что хоть один вдруг вздохнёт и посмотрит на меня...

А потом пришли они.

Уцелевшие мои воспитанники.

Они смотрели на меня с опаской, не узнавая в огромном рэткате своего весёлого и немного неуклюжего воспитателя-человека.

Я превосходил в размере даже пардусов.

А потом я понял, что должен это сделать.

Зверёныши, конечно, пытались убежать, но я догнал всех и укусил каждого за шею, откуда начинались токи энергии.

Способность видеть у меня сохранилась.

Когда мои бывшие воспитанники очнулись, никто из них уже не был фамилем.

На меня смотрели с ненавистью, но я не обращал внимания.

Мне ещё нужно было доставить их по домам.

По завершению паломничества, когда я сдал последнего, мауса, стае, где его уже успели похоронить (представляю их радость. Живой, хотя и изувеченный), я понял, что в этой жизни у меня не осталось дел.

Я пошёл. Шёл прямо и прямо, никуда не сворачивая. Не останавливаясь даже для еды и отдыха. Деревья, казалось, расступались передо мной, ни в одно из них я так и не врезался. А на заросли кустов, даже самых колючих, мне было плевать. Я просто шёл сквозь них напролом, оставляя на ветвях клочки шерсти и капли своей крови.

Мой организм оказался неожиданно могучим. Я выдерживал такой темп больше двух недель. Возможно, благодаря тому, что во время дождя язык сам, без моего участия, слизывал воду с усов.

Но на шестнадцатый день это всё же случилось. Во время очередного шага лапы подломились, и я упал, растянувшись на траве.

Глаза машинально отметили какое-то движение на периферии, но мне давно было всё равно. Я с облегчением позволил своему сознанию погаснуть. Мой жизненный путь завершён.

Глава вторая

Я очнулся. И понял, что не умер. А может, и наоборот. Но скорее всего, пробуждение и осознание пришли одновременно.

Я лежал в тесной высокой клетке. Сетка нам полу была более мелкой, чтобы не ранить лапы, а стены и потолок состояли из более крупных ячеек.

Перед моей мордой в клетке находился выступ, к котором помещались миски с водой и чем-то, подпадающим под определение еды. Во всяком случае, оттуда пахло мясом.

Желудок отозвался голодным урчанием, но я только сморщился и попытался отвернуться. Не вышло. Клетка была слишком узкой. Я мог в ней лежать, сидеть или стоять (хотя сидеть и стоять я не мог из-за слабости), но для манёвров места не было совершено. Тогда я просто уткнул морду между передними лапами и закрыл глаза.

В спину воткнулась тонкая игла. Я взвизгнул от боли и попытался извернуться, но только ударился о стенки клетки.

- Не хочешь есть - буду вкалывать тебе всё необходимое, - сердито проворчал мужской голос, и неизвестный вогнал в меня ещё одну иглу.

Язык, на котором он говорил, был мне абсолютно незнаком, я вообще не знал языков, кроме родного, но тем не менее понял, что мне говорили.

- Я не для того столько лет провёл в поисках своего фамиллиара, чтобы позволить ему сдохнуть! - продолжал выговаривать голос, обладатель которого упорно не заходил в моё поле зрения. Я мог только судить о его размерах и перемещении по звуку. Достаточно тяжёлый, но ходит легко, как будто не чувствуя своего веса, словно молодой, но голос не мог принадлежать юноше, это был голос мужчины в самом расцвете сил, скорее всего, ему знакомо искусство выживания, а то и воинское.

Стоп-стоп-стоп... ЧТО он сказал? КАКОЙ ФАМИЛЛИАР?!

- Я ещё недостаточно на тебя настроился, но почувствовал твоё удивление. Словно ты понимаешь мои слова. Но это невозможно. Ты же всего лишь котокрыс.

Я возмущённо заскрежетал зубами. Что значит "всего лишь котокрыс"? Пусть я не понимаю значения этого слова, но могу предположить, что оно относится ко мне. Он считает меня неразумным животным! Это просто оскорбительно!

- Странная череда совпадений. Ты реагируешь так, как будто действительно мыслишь. Возможно, я просто заработался. Стоит отдохнуть.

И неизвестный мучитель ушёл, оставив меня в одиночестве.

Я понял, что дальнейшая моя жизнь превратится в кошмар.

Келаркс долгие годы провёл в странствиях. Как всякому уважающему себя магу, ему полагался фамиллиар, проблема была в том, что Келаркс был не только уважающим себя, но и выдающимся, что автоматически означало, что и фамиллиар должен соответствовать хозяину.

В своих странствиях Келаркс наткнулся на страну, где рождались звериЈ обладающие магическим даром. Неслыханно! Неразумные не могут владеть магией!

Но после маг понял, что эти звери используются местными магами как батарейки, поскольку, хотя и обладали Силой, но совершенно не могли ей пользоваться. Местные люди же, наоборот, достигли неплохих высот в плетениях, но им категорически не хватало запаса энергии. То есть так называемые фамили были не более чем фамиллиарами.

Вот тогда Келаркс и решил заполучить одного из них.

Это оказалось неожиданно трудно. Поскольку фамили, оказывается, сами выбирали себе хозяев. А если бы Келаркс попробовал захватить одного из этих зверей силой, против него ополчились бы все фамилии.

Потерпев ряд неудач, маг решил найти альтернативный вариант.

И когда он уже собирался продолжить свои странствия, почти прямиком на него из подлеска вышел самый крупный котокрыс, какого он только видел. Пожалуй, он мог без особых усилий нести на спине человека. Сначала Келаркс принял зверя за больного бешенством, поскольку такие животные всегда бегут прямо и не сворачивая, но от данного конкретного экземпляра веяло магической Силой. А фамили не болеют. Хм. Фамили...

Ему всё же повезло наткнуться на одарённого зверя. Правда, будущий фамиллиар Келаркса намеревался оставить этот бренный мир.

Но маг не собирался упускать свою удачу, а потому, как только котокрыс упал от потери сил, Келаркс подошёл к нему и телепортировался вместе с ним к себе домой.

Новый фамиллиар добавил ему забот. Котокрыс отчаянно не хотел жить. Возможно, он потерял своего прежнего хозяина... Но тогда у Келаркса не получилось бы установить связь. А она была. Пусть не очень прочная и несколько странная, но была.

Поскольку зверь упорно отказывался есть, магу приходилось три раза в день вкалывать ему питательные растворы. И постоянно искать способы вернуть своему фамиллиару интерес к существованию. Почему он так упорно возился с этим котокрысом? Неизвестно. Может, просто не привык бросать дела на полпути.

Время тянулось бесконечно долго, и измерялось промежутками от укола до укола. Изредка голос мучителя что-то недовольно бурчал и затихал снова.

Под конец я даже перестал вздрагивать каждый раз, когда игла протыкала кожу и мышцы и входила в кровь.

Наверное, в один из дней я так и умер бы, но...

Но однажды загривок почувствовал постороннее прикосновение. Это не был укол. Кто-то положил ладонь между моих лопаток.

Я чуть напрягся, не зная, чего ожидать. Уколы были знакомы и привычны, и я на них не реагировал. Это же...

- Есть контакт, - немного удивлённо сказал голос. - Так вот чего тебе не хватало...

Рука убралась с загривка. Я вздохнул. Разнообразие снова исчезло из моей жизни.

Я ошибался.

В поле зрения впервые за всё время появился тот, кто держал меня здесь.

- Хороший котокрыс, - произнёс он, просунул руку сквозь решётку и погладил меня по носу.

Прикосновение этого человека было приятным, несмотря на всё то, что он мне сделал. Я зажмурился и инстинктивно приподнял голову, чтобы продлить контакт. А потом напрягся и попытался сесть. Получилось. Теперь наши глаза находились на одном уровне.

- Надо было сделать это с самого начала, - вздохнул человек, открывая дверь, бывшую одной из боковых стенок клетки.

Я немного неуклюже выбрался оттуда и упал на пол. Как оказалось, клетка стояла на помосте.

- Осторожнее!

Эти интонации напомнили мне кого-то...

Меня самого.

Точно так же я волновался за своих воспитанников. Но это было давно, в прошлой жизни.

Человек подошёл и сел рядом со мной на полу. Убедился, что всё в порядке, и улыбнулся. И погладил меня по спине.

Я блаженно зажмурился и заурчал. Потом открыл глаза и посмотрел на него. На своего фамилия. Я только что это понял.

- У тебя глаза цвета золота. Я буду звать тебя Аурум. Ты не против?

Нет, не против.

Я мотнул головой, поднялся на лапы, подошёл вплотную и уткнулся мордой куда-то подмышку фамилия. Он успокаивающе провёл рукой по моему загривку.

- А я Келаркс. Будем знакомы, фамиллиар.

Глава 3

Я с головой окунулся в новую жизнь. Она сильно отличалась от прежней... Но мне это нравилось. Нравилось быть рядом со своим фамилием, нравилось дразнить его и заниматься с ним магией. Воспоминания о ране в моей душе никуда не исчезли, но очень сильно сгладились. Порой я и сам не верил своим воспоминаниям, в которых был человеком.

Келаркс, он очень хороший, несмотря на то, что упорно считает меня животным, и другого фамилия мне не надо. И терпеливо сносит все мои выходки.

Где-то месяц я безвылазно провёл в той же лаборатории, восстанавливая силы. Число разбитых колб и пролитых зелий просто не поддаётся исчислению, в первые дни я очень часто падал при попытке ходить и опрокидывал на себя столы и шкафчики. Но влетело мне всего один раз, когда я уронил стол специально, чтобы привлечь внимание. И как он только догадался, что это не было случайностью?

- Аурум, проснись...

Я продрал глаза и вопросительно посмотрел на Кела. Что тебе от меня надо, о жестокий будитель рэткатов?

- Сегодня ты впервые выйдёшь в свет вместе со мной. Мне нужно будет предстать перед коллегами со своим новым фамиллиаром.

И это всё, ради чего ты меня разбудил?

Я с укоризной зевнул и поднялся на лапы.

А это что?!

Шерсть на загривке поднялась дыбом, пасть ощерилась в оскале.

- Аурум, ты чего? Это же просто ошейник!

Нет уж, живым не дамся!

В процессе погони были снесены абсолютно все предметы мебели, но Кел таки поймал меня и застегнул на шее это пыточное оружие. Я захрипел и упал на пол, сдирая ошейник задними лапами.

- Ну что с этим котокрысом сделаешь! - вздохнул Келаркс, глядя, как его фамиллиар пытается удушить себя.

Аурум повёл себя совершенно неадекватно, увидев ошейник. Маг, конечно, знал, что многие животные этого не любят, но чтобы настолько...

Хрип сменился удушенным сипом. Келаркс спохватился и поспешил расстегнуть ошейник - котокрыс умудрился перекрутить его так, что закрыл себе кислород.

- Ты не понимаешь, без ошейника тебя могут принять за дикого и постараться обидеть, - он попытался воззвать к совести зверя, но добился только мрачного взгляда исподлобья от зажавшегося в угол фамиллиара.

- Боги, за что вы мне послали это наказание? Может, ты хоть на шлейку согласишься? - спросил маг и подумал, что давно и успешно сошёл с ума. А как иначе объяснит его разговоры с животным?

Аурум скорчил задумчивую морду и через некоторое время неуверенно кивнул.

- Отлично, проблема решена, - обрадовался Келаркс. - Но только попробуй мне закатить ещё одну истерику!

Котокрыс упал на спину, раскинув лапы.

"Ну как на такого можно злиться?"

Маг махнул рукой и вышел из лаборатории.

Оставить комментарий © Copyright Полтева Екатерина Андреевна (ketlin.liselse@yandex.ru) Размещен: 12/07/2010, изменен: 02/04/2011. 24k. Статистика. Глава: Проза, Фэнтези Проекты Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Много лет назад великий артефакт Сердце Зверя был утерян... С тех пор про него ничего не слышно. Современность. Культ богини Аторвы ведёт войну с фамилями - магически одарёнными зверьми и фамиллиями - "их" людьми. Но главному герою ПОКА нет до этого никакого дела. Ему предстоит пройти свой путь. Обновление от 07.01.2011

Полтева Екатерина Андреевна : другие произведения.

Сердце Зверя