Квийри
Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
|
|
||
 | ||
|
|
||
| ||
|
Квийри Х-р-х-ш... Х-р-х-ш... Х-р-х-ш... Каждый шаг поднимал в воздух облако серой пыли. Она противно скрипела на зубах, забивала ноздри, от неё болели и слезились глаза. Когда-то стелющаяся сочными стрелами по земле трава превратилась в покрытые пылью сухие колючки. Гулху изрядно надоел этот хрустящий под ногами сушняк, рассыпающийся в мелкое крошево. Да уж, крошево. Раздражает... Сильно раздражает. И чего он сюда попёрся? Ведь с самого начало было понятно - Кхары, племя Гулха, в эти безжизненные земли перекочёвывать не станут! Однако решил, значит - решил. Надо выполнять. Тем более, что Гулха не покидало странное чувство беспокойства, а своей "чуйке" следопыт привык доверять. Кхар подавил в себе желание вернуться и упрямо двинулся дальше, к намеченному ориентиру, - возвышению в четверти дня пути от леса. . . . ...Зловеще багровыми и тусклыми в последнее время стали утренние зори. Солнце поднимается мутное, потерявшее свой блеск, но, поднявшись повыше, начинает палить нестерпимо. Необычным кажется небо. Бледно-сиреневое, горячее, оно словно выцвело и покрылось пылью. И тонким слоем пыли кажутся серые, без чётких контуров, тени от засохших деревьев. Страшно выглядит земля... Сухая как зола, потрескавшаяся, изнемогающая от нестерпимого жара. Солнце выпило из земли последнюю каплю влаги и с каждым днём сильнее и сильнее нагревает её... Листья на редких деревьях поблёкли, поникли и преждевременно начали желтеть. Где-то далеко горят леса, в воздухе пахнет гарью, и чудится, что запах этот исходит от самого неба, чрезмерно накалённого солнцем. Последний дождь прошёл давно. Очень давно. Ещё ранней весной, когда ярко зеленела молодая трава, и доверчиво развернулась молодая листва осин и берёз. Когда квэй-и-ри, переждавшие трудный зимний период, радостно встречали солнце, ожидая тёплых и благостных дней, когда наступит пора пузатой ласковой луны и сладких звенящих песен... . . . ...Возвышение оказалось высоким холмом с пологим подъёмом, и Гулх легко добрался до вершины. Далее пути не было - край холма с полуденной стороны круто обрывался вниз. Там внизу, у подножия кручи начиналось... Болото. Высохшее болото. М-да... Насколько хватает взгляда - высохшая кочковатая равнина. Высохшие кочки с редкими вкраплениями высохших же чахлых осин и берёзок. Следопыт снял с плеча мех с водой, плеснул себе на лицо, сделал пару глотков. Так-то - всё, можно вовращаться. Только вот как быть с "чувством беспокойства"? Кхар принялся ещё раз осматривать с высоты высохшее болото. ...Есть! Шагах в двухстах от холма обреталось небольшое тёмно-зелёное пятно почти сливавшееся с почерневшим стволом засохшего дерева. В жарком мареве его было весьма трудно различить, и Гулх даже "крякнул" от удовольствия - "нашёл!". Сходить посмотреть, что там такое? Будет что рассказать родовичам... . . . От горячего солнца невозможно укрыться, у него мириады хвостов, будто рой мошкары, и каждый из этих хвостов норовит хлестнуть жаром по усталой спине - и некуда деться. Попросту некуда. Старая квэй-и-ри с трудом выпрямила согнутые в коленях ноги, попробовала оглядеться и тут же зажмурилась. Повсюду сверкает на солнце выгоревшая сухая трава, и негде взгляду зацепиться, негде отдохнуть. Солнце и солнце. Сушь, уме́ртвие... . . . ...Дохлая? Кхар с любопытством разглядывал огромную лягушку с гребнем, начинающимся на макушке и идущим через всю спину. Хм... Лягушку? Во всяком случае, существо, свернувшееся "калачиком", на лягушку похоже было весьма и весьма. С размерами, правда, не всё обычно... Эдак, по пояс Гулху и будет... Ну точно, - дохлая, вон - и гребень весь высох, потемнел, кожа потрескалась! Гулх ткнул тупым концом своего лёгкого копья в гребень лягушки. Существо медленно зашевелилось, издало тихий горловой звук: - А-ква... А-ква моэ... Живая! Спроси сейчас следопыта кто-нибудь, он, пожалуй, не смог бы ответить, чему больше рад - тому, что зверушка ещё живая или тому, что она разумная. Разумная? Да уж, - разумная... Разговаривает... - А-ква моэ... Воды просит? Гулх набрал из меха воды в ладонь и плеснул на "лягушку". Существо с трудом распрямилось и подняло голову. Перепончатые веки открылись. - Квэй-и... - "лягушка" уставилась на кхара большими, слегка навыкате, помутневшими глазами, - квэй-и-ри... А-ква... - Квийри? - переспросил Гулх. Он явно не понимал, что от него хочет это умирающее существо. Может, зверушка боится, что у неё отнимут травяной мешок, так бережно прижимаемый к телу? Что там? Кхар аккуратно, стараясь не расплескать драгоценную влагу, - её в мехе осталось совсем немного, набрал воду в ладонь и выплеснул в лицо существу. "Лягушка" вздрогнула, моргнула и протянула своё "богатство" следопыту: - А-ква... Квэй-и-моэ... А-ква-ри! В куле-мешке из плотно переплетённой и уже почти высохшей травы в загустевшей слизи едва шевелились "головастики". У размером с кулак детёнышей квийри уже начали "проклёвываться" конечности и спинной плавник-гребень... Вот оно как - всё понял кхар... . . . ...Гулх неотрывно смотрел перед собой на стрекозу, которая застряла в сухой траве и трещала. Трещала, выбиваясь из сил... Помочь? Кхар отвёл взгляд от изнемогающей стрекозы. Прямо перед ним стоял стеною лес с высохшим подлеском по краю. К этому лесу между сухих торфяных кочек пробирался ручеишко, боясь иссякнуть. Прихваченные жаром к ручейку клонили пожелтевшие головы квёлые цветы. В небольшом роднике, истоке этого ручья, Гулх оставил свой драгоценный груз. Теперь от него ничего не зависело. Оставалось только надеяться на лучшее. Шанс присутствовал - всё было на перепутье между летом и осенью, и не было сомнений: через седмицу-другую забрезжит стылая пора. Жара закончится. Закончится палящий зной... * * * �
|