С сопки на четвереньках, с расширенными от ужаса глазами, сполз Чуха. Хомутов схватил его за воротник шубейки, рывком поставил на ноги.
-Ну! - грозно рявкнул околоточный надзиратель.
-Ушел! - плаксивым голосом ответил каторжник.
-Кто, куда?
-Как наст поехал, нашу телегу лавиной накрыло. Я еле отрылся, гляжу, сани в тайгу быстро уходят. Лошадь, которой управлял Серафим, оказалась цела, повозка тоже. Но в ней я разглядел только волосатика. Более никого. Видно, засыпало сплавщиков. Где их теперь откапывать?
-Говорил же вам, ваше благородие, что Любезнов гнида! - в сердцах воскликнул Журкин. - Эх. А лошадь с продуктами и снаряжением?
Чуха пожал плечами:
-Не знаю, не видел, может, тоже завалило.
-Надо идти откапывать, - сказал следователь.
-Да как тут откопаешь, - вздохнул Зотов. - Снег рыхлый, глубокий, сами утопнем.
Однако Блудов его не послушал, схватил лопату, что единственная осталась в повозке старосты сплавщиков, попытался вернуться на сопку, но провалился по самые плечи. Вытаскивали его из снежной ловушки ремнями. Нерелигиозный Журкин, отряхивая начальника, повторял: "На всё воля Создателя, спорить с ним бессмысленно".
Вдруг раздалось ржание. С восточной стороны сопки ковылял тяжеловоз. На нем висела одна сумка, из которой сыпался овес. С другого бока болтались на скрученных ремнях кирка и лопата. Мешков с продуктами не было.
Журкин подхватил под уздцы кобылу, спустил ее к ручью, дал вволю напиться, привязал к дереву.
-Запряжете ее в свою повозку, Сункэ, - сказал следователь. - А мы пока осмотрим пещеру и разведем огонь, что б согреться.
Сункэ кивнул, пошел распрягать пристреленную им лошадь. Зотов взял лопату с тяжеловоза, надел лыжи, отправился вместе с уцелевшим сплавщиком к подножью западного склона сопки, чтобы попытаться там найти своих пропавших товарищей. Остальные вошли в черную арку.
За ней действительно оказалась пещера, причем довольно просторная, уходящая разветвленным коридором в темную глубь. Передняя площадка пещеры была ровной. Справа от входа, за каменным, ровным бордюром, будто его сложили руки человеческие, прозрачным хрусталем растеклось небольшое озерцо. Хомутов и Журкин тут же напились из него, черпая воду ладонями. Фельдфебель просиял:
-Живая вода.
Он отер руки о шинель, медленно пошел по вглубь пещеры.
-Поглядите! - вдруг крикнул он.
Блудов и Хомутов подошли к нему. Фельдфебель указал пальцем на край стены, у которой находилось кострище, причем, явно свежее - головешки еще были не заветренными и даже теплыми. Рядом лежала охапка соснового и елового хвороста.
-Кто бы это мог тут быть? - озадачился следователь.
Журкин углубился в "коридор". И вскоре раздался его тревожный голос:
-Ваше благородие, здесь человек, мертвый.
Следователь чуть ли ни бегом бросился к фельдфебелю. Прислонившись спиной к овальному валуну, полулежал человек в зеленой офицерской шинели. Отраженный свет от озерца, вполне сносно освещал эту часть пещеры. У мертвеца лицо было залито запекшейся кровью, его рот скривился, словно в недоумении, нос съехал набок. Волосы на голове тоже были покрыты коричневой кровавой коркой.
Журкин нагнулся к покойнику и вдруг отпрянул, словно увидел змею.
-Это же Семён Кузьмич, - произнес он.
-Кто? - переспросил Хомутов.
-Забыл что ли!
Нагнулся к трупу и следователь, согласился:
-Пропавший после переворота в Петербурге Семён Задремов, мой коллега. Надо же какая неожиданная встреча.
Хомутов пощупал руку бывшего следователя окружного суда, потом его шею, оглядел внимательно лицо.
-Убит приблизительно три дня назад, - констатировал он. - О, поглядите. - Надзиратель указал на неестественно выгнутую в сторону ногу мертвого следователя. - У него сломана конечность.
Журов без приказа стал обыскивать труп, расстегнув на нем пальто. Курительная трубка в кители, с которой Задрёмов никогда не расставался, горсть табака, несколько тысяч керенок в двух бумажках и более ничего.
Блудов с трудом разжал мертвецу ладони. На правой руке имелась темная полоса.
-Еще один кандидат в убийцы целовальника, - сказал он. - Задрёмов ведь занимался спортом, жонглировал гирями, словно апельсинами.
-Это ж Любезнов целовальника прибил, потому и смылся, - проворчал Журкин. - Что же тут непонятного?
-Много чего непонятного, - вздохнул следователь. - Как и зачем оказался здесь Задрёмов, да еще со сломанной ногой. Кто его убил и где он вообще находился все эти полгода, если его никто не видел. Ну и не ясно почему сбежал Серафим.
- Вы все еще сомневаетесь, ваше благородие?
-Должность у меня такая, Архип Демьянович, сомневаться и порой не верить даже самым очевидным фактам. А Любезнов никуда не денется, куда ему одному в тайге-то.
Журкин перевернул мертвое тело на живот, стал обыскивать задние карманы и вдруг крякнул, будто от удовольствия. Фельдфебель вынул руку из-под шинели и взору его сослуживцев предстал черный, большой пистолет Кольт 1911. Следователь знал, что таких американских пистолетов Джона Браунинга в уезде было всего несколько: у бывшего начальника уездной криминальной полиции генерала Кутаисова и руководителя жандармского управления Меренкова. Где они теперь с этими американскими "игрушками" было неизвестно, а оказывается, Кольт имелся и у Задрёмова.
-Надо же, - Журкин несколько раз цокнул языком. - Вот это штучка, загляденье. Я такой у Семёна Кузьмича никогда не видел.
Фельдфебель вынул обойму, которая оказалась полной, понюхал ствол, констатировал, что из Кольта давно не стреляли. Передернул затвор, чтобы проверить есть ли патрон в патроннике. И тут из ствола показалась бумажка, свернутая в плотную, узкую трубочку. Её подхватил Блудов, развернул.
На клочке бумаги был начертан точно такой же план, как и тот, что удалось скопировать следователю с нотного стана в доме Бубновых. Только там, где в оригинале между буквами "Ш" и "Л", на изгибе реки Соль, стоял крестик, здесь был нарисован кружок. Над ним надпись: "Белый утес". Ниже строчка убористым почерком, как и под портретом Гостомысла с картинки: "Земля наша велика и обильна, а наряда у нас нѣту".
-Опять цитата из "Повести временных лет". - Следователь задумчиво помял подбородок, что-то пробубнил себе под нос.
-Я знаю эту белую скалу! - крикнул Журкин так, что эхо его зычного голоса несколько раз облетело пещеру и скрылось где-то в мрачной глубине её чрева.
-Правда? - удивился Блудов. - И что она собой представляет?
-Издалека парус напоминает: скала такая же белая, крутая. Из известняка. Там неподалеку раньше избушка охотников стояла. В ней всегда были сухари, соль, спички, порох. Я там бывал однажды, еще до войны, когда на рысь ходили с капитаном Подремкиным. Говорят, ему на фронте снарядом ноги оторвало, он и застрелился. Да.... Но избушка несколько лет тому назад сгорела, кто-то очаг толком за собой не затушил.
-Ну, а что еще-то в этой белой скале примечательного? - спросил Блудов.
Журкин пожал плечами:
-Да вроде бы ничего такого интересного в ней нет. Но явно не случайно она отмечена на картах.
-Не случайно, - согласился следователь.
Вернулись Сункэ и Зотов с лопатой, которую он в сердцах шмякнул об стену пещеры.
-Бесполезно, - сказал он. - Все подножье холма перерыл, куда бы товарищей могло снести лавиной и ничего. Словно испарились.
-А что если...,- начал Журкин и замолчал.
-Ну, договаривайте, фельдфебель, - хмуро попросил староста сплавщиков.
Журкин прищурился:
-Что если ваши приятели вошли в сговор с убийцей Любезновым, а в том, что он душегуб я не сомневаюсь, и удрали по взаимному согласию, воспользовавшись моментом?
-Да ты что! - Зотов сделал угрожающий шаг к Журкину, но вовремя одумался. - Не может этого быть, я за своих людей ручаюсь!
-Все может быть, - вздохнул Блудов. - И бык летает и рак свистит.
-Не видал я, что б быки летали, - огрызнулся сплавщик.
Наконец он увидел тело Задрёмова, которое внимательно осматривал Сункэ.
-Это же бывший следователь окружного суда, - сказал Зотов. - Ваш товарищ, Алексей Алексеевич. Однажды он хотел засудить бухгалтера прииска "Ключевой" за махинации с императорскими субсидиями. Я тогда на том прииске промывщиком вкалывал. Кажется, Еремин откупился от него. Надо же....А как он сюда попал и кто ему голову размозжил?
-Этими же вопросами задаемся и мы, - ответил следователь. - Вот, взгляните.
Блудов показал сплавщику бумажку с планом.
-Вы слышали что-нибудь об этой белой скале?
Зотов напрягся, сдвинул морщины на лбу, потом покачал головой:
-Нет.
Бумажку взял Сункэ.
-Я знаю, что это за скала, - твердо сказал он. - Находится на реке Соль, похожа на сахарную голову.
-Кругом творческие личности, - ухмыльнулся Блудов. - Один образно сравнивает скалу с парусом, другой с сахарной головой. А по сути?
-По сути это слоистые известковые отложения, которым миллионы лет, - сказал со знанием геологии Сункэ, который успел получить в Новосибирске разнообразные знания, пока его не выгнали из военного училища. Продолжил: - В высоту саженей 25, в ширину по окружности, а скала почти круглая -15-20. Говорили, что под грудой валунов вроде есть вход в пещеру. Но, кажется, никто не пытался это проверить.
Следователь забрал у Сункэ клочок бумаги с картой.
-Но ведь не напрасно эта скала здесь отмечена,- сказал Блудов. - Вероятно, целовальник там что-то спрятал. И спрятал явно непростое, ценное, потому и стремятся многие найти этот бубновский тайник.
Блудов не видел необходимости более что-то скрывать от Сункэ и Зотова, а потому рассказал и про клочок порванной бумажки с картой в руке убитого целовальника, и про убийство его супруги и про то, что удалось снять копию карты с нотного стана девицы Катерины.
-Не исключаю теперь, что убить Бубновых мог Сёмен Задрёмов, он всегда отличался неким....Как бы это точнее выразиться...не особо моральным выбором средств в достижении своих целей, - продолжил Блудов. - Мог перешагнуть через закон. Правда, это, как ни странно, нередко приносило пользу в расследовании преступлений. Но одно дело следствие и давление на преступников, другое - убийство, причем двойное.... Впрочем, сейчас весь мир перевернулся, встал с ног на голову.
Хомутов высморкался в огромный платок, похожий на портянку, крякнул от облегчения, сказал:
-Я тоже считаю, что Семён мог прибить трактирщика и Ольгу. Только вопрос - откуда у него карта, да еще с точным указанием на ней...сахарной головы?
-Да, это важное замечание, - согласился следователь.
Он забрал у Журкина Кольт, пристроил его себе за пояс. Проверил на всякий случай кобуру, где находился наган - не вылетел ли он при падении в лавине.
- Не исключено, у Ольги был своя карта, с отмеченной на ней скалой, - сказал следователь. - Преступник силой забрал у нее карту, а потом повесил, чтобы она его не выдала, замолчала навсегда.
-А стол? - спросил Журкин. - Семён Кузьмич был отменным профессионалом и понимал, что нужно инсценировать самоубийство, то есть оставить стол над Ольгой, а не задвигать его обратно к стене.
-Да она и со стола не могла бы повеситься, роста не хватало, - возразил Хомутов. - Забыл что ли? Но Архип прав, Задрёмов такой оплошности бы не допустил.
- Странно, конечно, но люди в экстремальных ситуациях иногда совершают необдуманные шаги, - ответил Блудов. - При всех разногласиях с законом, Семён не был хладнокровным убийцей. Хотя...в каждом из нас дремлет черт и неизвестно, как себя поведет, когда проснется. Фельдфебель, взгляните на подошвы Задрёмова.
Журкин, казалось, удивился, что ему самому не пришло это в голову. Ольгу повесили всего через несколько часов после смерти мужа, а значит, преступник, скорее всего, не успел поменять обувь.
На подошвах сапог Задрёмова, в бороздках, были заметны явные следы крови.
-Ну вот, что и требовалось доказать, - сказал Хомутов.
-Может, это его собственная кровь? - Журкин оглядел место возле трупа и сам себе ответил: - Нет, рядом крови нет, значит здесь сапоги он измазать не мог...Только как же Любезнов? - Журкин не отступал от своего. - Зачем он тогда сбежал?
-Видимо, торопился на реку Соль, - предположил следователь. - Подумал, что раз провидение устроило сход лавины, значит надо этим воспользоваться и опередить нас.
-То есть, получается, у него тоже имелась полная карта Бубнова, - предположил Хомутов.
-Именно так и получается, Валерьян Лукич.
Все это время Чуха сидел на корточках возле кострища, нервно курил самокрутки. Его, словно не интересовало происходящее, а про него, казалось, все забыли.
Сункэ продолжал осматривать валуны. Позвал Блудова, указал на острый выступ одного из них, почти плоского, высотой около 20 дюймов, возле "озерца". Выступ был измазан кровью.
-Видите? Вашего Семёна никто не бил по голове, - сказал охотник, - он, скорее всего, оступился, желая напиться. Вероятно, желая принять удобное положение, перевернулся на спину, но не удержался, ударился затылком о край острого камня.
-"Вероятно", "скорее всего", одни предположения, - усомнился Журкин.
- Умер не сразу, добрался до валуна, прислонился к нему спиной. Может, рана на голове была бы и не смертельной, но в купе с болевым шоком от сломанной ноги, случился такой исход. Ногу мог сломать неподалеку, оступившись о скользкие камни, иначе бы вряд ли бы добрался до пещеры.
-А кто костер тогда развел? - спросил Журкин и с сарказмом добавил: - Сёма со сломанной ногой набрал хвороста, подпалил его, а потом и помер. И где его лошадь? Он что сюда на своих двоих притопал?
- Сбежала лошадь, - спокойно ответил Сункэ.
Следователь согласия с фельдфебелем:
-Задрёмов был тут явно не один. Но вот куда делись его приятели?
Тело Задрёмова отнесли в дальнюю часть пещеры, где она расходилась на несколько низких коридоров, плотно заложили камнями. Журкин даже взгрустнул:
-Не знаю, Семён ли убил Бубновых или нет, но мне его жаль. Мы с ним часто за жизнь толковали, под чарку - другую, эх.
Фельдфебель снял шапку, наклонил голову, словно совершил небольшой поклон, вернулся к костровищу, ткнул сапогом Чуху:
-Чего расселся, огня давай, зябко.
Каторжник подскочил, как на пружинах. Через минуту в пещере уже пылал яркий, едкий от елового хвороста костер.
Блудов велел набрать еще дровишек, накормить лошадей овсом, оставшимся на тяжеловозе.
Все, кроме Чухи, вышли из пещеры, глубоко вздохнули, будто находились в темнице.
За ручьем, со стороны молодого ельника два раза блеснуло. Тут же раздались хлесткие винтовочные выстрелы. Товарищ Зотова рухнул, как подкошенный. Следователь только теперь вспомнил, что его зовут, вернее звали Григорием. Пулевая дырка во лбу не оставляла ему шансов на жизнь. К Григорию бросился староста сплавщиков. Тут же возле него очередная пуля из зарослей взбила земляной фонтанчик. Хомутов и Журкин спрятались за небольшими валунами, начали палить по ельнику из карабинов. Несколько выстрелов сделал из Кольта и Алексей Алексеевич. Со стороны ельника больше выстрелов не последовало.
Только теперь следователь увидел Сункэ, который, словно на крыльях перелетел через быстрый ручей, углубился в ельник со стороны солнца. Лежать на ледяной земле было неприятно. Полицейские спрятались за деревьями, не опуская оружия.
Охотник вернулся через полчаса, сказал:
-Быстро ушли, только спины их видел. Человек пять, один волосатый, на коне.
На слове "волосатый" он сделал акцент и взглянул на Блудова. Следователь, казалось, никак на это не отреагировал, поторопил Сункэ:
-Ну, слушаю продолжение.
- Я проследил за ними до Малинового озера: они направились в сторону прииска "Песчаный".
-Не может быть! - вырвалось у Зотова.
Сункэ ухмыльнулся:
-Почему же? За озером две сопки - Медвежья и Лосиная. С западной стороны от них тянется тропа к Хрустальному ручью. Вдоль него она ведет прямо на прииск. По ней бандиты и пошли.
Это он объяснял полицейским, так как Зотов и так прекрасно знал все тропы к "Песчаному". Он нередко приходил к Васе Стрёмному на разборки, после пьяных драк в поселке между сплавщиками и старателями.
-Так вы видели среди бандитов волосатика? - спросил Хомутов.
-Я же говорил! - крикнул, не дождавшись ответа Журкин, повторил: - Ну, я же вам говорил, что Любезнов иуда!
Охотник как-то недобро взглянул на Журкина:
- Не могу ручаться, что это был Серафим Любезнов, мало ли на свете волосатых парней.
-На прииске у нас двое не стриженных, - сказал, вышедший из пещеры Чуха. - Один из них как раз марксист Осип Ушакин, приятель санитара Кольчатого. О них я вам рассказывал.
-Кто на "Песчаном" знал, что сплавщики вошли в наш отряд?
Чухонцев пожал плечами:
-Да никто. Вы же их, как я понимаю, уговорили присоединиться к вам в Светлом, куда они пришли в трактир Бубнова. Наших в поселке еще не было.
- И Любезнов не мог так быстро добраться отсюда до прииска, в момент уговорить старателей пойти убивать полицейских и вернуться с ними к пещере, - возразил Хомутов. - Словом, с Любезновым не вяжется.
-Не мог, - согласился следователь. - Серафим вообще не знал живы ли мы.
-Так кто же тогда это такие и почему они по нам стреляли? - Журкин взглянул через прицел карабина на ельник.
-Мало ли в тайге лихих людей теперь бродит, - ответил Сункэ. - Наверняка они были с вашим этим, как его...Замётовым.
-Задрёмовым, - поправил охотника следователь. - Это не исключено. Увидели нас, испугались, обстреляли и быстро ретировались. Но зачем им идти на прииск?
-Нужно немедленно выдвигаться к "Песчаному", - сказал Зотов. - Не исключено, это кто-то из местных дезертиров, сбежавших с фронта еще до подписания мира с немцами. Решили золотишком на прииске разжиться. Возможно, ваш Задрёмов подбил их на эту авантюру, но неудачно сломал ногу.
-Куда же они тогда ходили, оставив Семёна? - Журкин, наконец, опустил карабин. И тут же снова ответил сам себе: - На охоту, хотели кого-нибудь на ужин подстрелить. А тут мы...Дезертиры или кто они там, скорее всего не знали, что в их отсутствие Задрёмов неудачно упал, решив напиться, и расколол себе череп.
-Думаю, они в любом случае его бы прикончили, - сказал Хомутов.- На кой им нужен был бы Семён со сломанной ногой. Только обуза. Да, нужно немедленно выступать к прииску, пока дезертиры не натворили там бед.
Старателя Григория положили рядом с Задрёмовым, так же плотно обложили камнями.
У "могилы" задержался Савва.
-В смерти все равны, - произнес он вместо "надгробных добрых слов".
Зотов надел шапку, закинул на плечо карабин, вышел из пещеры, где у входа курили папиросы полицейские.
По следу
Передвигались быстро вдоль Хрустального ручья, словно в военном походе. Зотов, как и прежде, управлял головной повозкой, к которой сзади был привязан тяжеловоз. Второй - Сункэ. Рядом с ним сидел Чуха. Он бесконца оглядывался, будто искал засаду. Каторжник был очень напуган и хотел предложить полицейским переждать в пещере до следующего утра, а там уж выступить на прииск. Но предложить это Чуха не осмелился. Полицейские ехали на своих, не пострадавших каким-то чудом лошадях. Хомутов и Журкин двигались в авангарде, держа заряженные карабины на изготовке.
Верстах в пяти от пещеры, на ледяном насте лежал, видимо, недавно выпавший снег и на нем отчетливо были видны следы от сапог и от одной лошади. Следователь внимательно их осмотрел.
-Точно, дезертиры, - констатировал он. - Отпечатки кованых офицерских сапог. Одна пара даже со шпорами. Но вряд ли это офицеры, скорее всего, солдаты, обобравшие на фронте своих командиров во время антивоенных мятежей. Или после питерского переворота. Смотрите.
Следователь указал на следы, которые через пять-шесть саженей удалялись от Хрустального ручья в тайгу.
-Куда это они направились на ночь глядя? - спросил Блудов, глядя на Сункэ.
Тот не заставил себя ждать:
-Здесь, в полуверсте, за Глиняным курганом есть пустующая заимка. Я ночевал там несколько раз. Туда дезертиры и направились, больше некуда.
-Веди нас к заимке, Сункэ, нужно выяснить кто эти люди на самом деле. Да и отдохнуть под крышей не помешает.
Охотник махнул карабином, приглашая следовать за ним. Тайга в этом месте была редкой. Между елей и сосен спокойно проходили не только лошади, но и повозки-сани.
Действительно, где-то через полмили с холма увидели избушку, обнесенную поваленной в нескольких местах оградой из прутьев. Из трубы заимки строго вверх поднимался сизый дымок. Отчетливо пахло жареным мясом.
Журкин облизнулся:
-Точно на охоту ходили и удачно. Однако Бог велел делиться с ближним.
Он вскинул карабин, взглянул на избушку через прицел.
Лошадей привязали к деревьям. Оставили возле них для присмотра Сункэ, чему охотник был очень недоволен. Велели оставаться с ним и Чухе.
Остальные, пригнувшись стали пробираться сквозь кусты к заимке.
Были уже близко, когда из избушки вышел человек.
-Волосатик, - вырвалось у Журкина.
Следователь невежливо подтолкнул его в бок: тише.
-Разрешите? - фельдфебель с азартом волкодава уже собрался идти на волосатика. Но его за плечо остановил Зотов, сказал следователю:
-Архип Демьянович слишком большой, заметный.
И не дожидаясь ответа, змейкой пополз к колодцу, где вышедший из дома человек, набирал воду с помощью скрипучего ворота в ржавое ведро.
Староста сплавщиков появился за спиной волосатика как нежить из болота. Человек обернулся, но Зотов сдавил ему рот рукой, тихо произнес:
-Не надо, убью.
Сказал и поволок его, как куклу к кустам, где находились полицейские.
Журкин показал ему кулак, а следователь спросил:
-Ты кто?
-Артем Морозов, - ответил парень лет 25, еле разлепив от страха губы.
-Дезертир?
-Нет. После контузии под Бродами я попал в госпиталь и оттуда уже на фронт не пошел, большевистская революция в Петрограде случилась.
-Словом, дезертировал, - констатировал Журкин. - В какой армии служил?
- В 8-ой, солдатом.
-Почему на фронт не вернулся?
-Так Западный фронт же развалился.
-Ладно, - оборвал диалог Блудов. - Сейчас это не важно. Что у вас за группа, почему нас обстреляли, куда двигаетесь? Только коротко.
Морозов рассказал, что остальные его приятели, действительно дезертиры. Двое из поселка Змеевский Подкаменской станицы, остальные из соседнего уезда. Их и его нанял человек по фамилии Замётов в трактире "Дерюга", где они случайно оказались вместе. Он предложил совершить молниеносный налет на прииск "Песчаный", где в конторе артели, в сейфе скопилось много намытого на реке Весёлой золота.
Следователь велел привести Чуху, спросил у него:
-Контора артели далеко от прииска?
-Да нет, в полумиле от реки. Прииск - это же не одно место, старатели работают вдоль всего русла реки. Есть механическая драга, но она в основном стоит, керосина не достать.
-Ладно, иди обратно к лошадям.
Артем рассказал, что "великан", так они прозвали крепкого, резкого на слова и действия Замётова, оступился и сломал на склоне сопки ногу. Его перенесли в пещеру, развели огонь, сами пошли поохотиться.
-А на обратном пути решили и нас подстрелить. Что же вы, ушли на охоту и даже палку к сломанной ноге Замётова не привязали.
Артем засопел, вытер нос рукавом.
-Курчавый сказал, что "великан" нам такой более не нужен, от него все равно придется избавиться. Нам удалось подстрелить зайца и куропатку. Увидели у пещеры полицейских. Один из наших узнал вас, - Морозов кивнул на Зотова. - Сказал, что надо вас непременно убить. Но вы начали палить в ответ и мы ушли.
-Это кто меня узнал?! - вскинулся староста.
Его одернул Блудов:
-Потом выясним. И так парень с ведром воды пропал, дезертиры могут почуять неладное. Слушай, Морозов: войдешь в избу, как ни в чем не бывало. Скажешь, что за двором, рядом с оградой роет землю жирный кабан. Можно легко его взять. Понял?
-Понял.
-Иди и без шуток, - пригрозил Журкин, который сразу уловил замысел следователя - дезертиры выйдут из избы, тут их и можно будет принять.
Но все пошло не так. Артем уже взялся за ручку двери, как в тайге, там, где оставили лошадей с Сункэ, и куда вернулся Чуха, раздался выстрел. Хомутов бросился на выстрел, а Журкин с Зотовым побежали к заимке. Следователь поспешил за ними, ругаясь про себя, что околоточный надзиратель и фельдфебель действуют без его команды.
Фельдфебель отшвырнул от двери замешкавшегося от выстрела Артема, влетел в избу с криком:
-Всем на колени, руки за головы! Кто дернется, убью!
Вбежал в дом и Зотов. Следователь решил обойти дом сзади, проверить нет ли другого выхода, о чем потом пожалел.
За столом сидели четверо дезертиров. Трое моментально выполнили приказ Журкина, оказались на коленях на полу. А четвертый, сделав резкое движение, выхватил револьвер, выстрелил в фельдфебеля, но попал в керосиновую лампу на краю стола. Горящая жидкость брызнула во все стороны, попав и на Журкина, и на дезертиров. Они повскакивали, закричали. Фельдфебель выстрелил из карабина, Зотов освободил весь барабан револьвера.
Отшвырнув стол, Журкин схватил того, кто в него стрелял, выволок из избы.
-Что случилось? - Следователь подбежал к Журкину, увидел, что у него горит рукав шинели, затушил снегом.
Выбежал из избы, которая вспыхнула словно порох, и Зотов. На нем горела штанина. Сбив пламя, вытер копоть со лба, сказал:
-Остальным конец. Пусть благодарят этого. - Он кивнул на человека, которого вытащил из дома Журкин. Подошел, перевернул его на спину. - Кажется, и этому крышка, напрасно старались, Архип Демьянович. - Ба! -воскликнул вдруг староста. - Да это ж мой помощник Степан Негода! Вот так встреча, даже не верится.
-Ваш помощник?- переспросил следователь.
-Ну да, заместитель можно сказать, правая рука. Отличный сплавщик и связался с такими подонками. Почему же он хотел меня убить?
-Как почему? Не хотел, чтобы вы знали, что он связался с дезертирами и намерен ограбить прииск, - ответил Блудов.
Прискакал запыхавшийся Хомутов, сходу выпалил:
-Ушел!
-Кто, Сункэ? - спросил Журкин.
-Чуха убежал. Это Сункэ стрелял ему вслед. Я смотрю у вас тут тоже весело, и изба так ярко горит. Что произошло?
Фельдфебель кратко изложил ему события.
Вскоре появился и Сункэ. Он с сожалением посмотрел на пылающую заимку, покачал головой:
-А без огня нельзя было обойтись?
-Нельзя, - резко ответил Журкин. - Ты лучше скажи, как умудрился Чухонцева упустить.
Охотник взялся за голову.
-Он меня по затылку камнем ударил, в глазах потемнело. Чухонцев взял вашу лошадь, Алексей Алексеевич и умчался. Я выстрелил ему в след, но что толку.
-И сорвали нам тихую поимку дезертиров. В результате одни трупы и пылающая заимка.
-Простите, я не хотел. - Сункэ виновато опустил глаза.
-Как понимаете, господа, ужин с зайчатиной и куропаткой отменяется,- иронично сказал Блудов. - Нужно поспешить на прииск, Чуха наверняка туда помчался.
Сункэ поднял руку:
- В ночь в тайгу идти нельзя, если пойдет снег, пропадем. Выдвинемся, как только забрезжит рассвет. А что, здесь тепло и светло. И мясом пахнет.
-Юморист, - буркнул Хомутов.
Все это время Артем Морозов сидел на корточках возле столетней сосны и трясся от страха всем своим контуженым телом.
На прииске "Песчаный"
Снег действительно пошел, но уже перед рассветом. Хомутов, кутаясь в шинель, выругался. Однако плотная метель также неожиданно закончилась, как и началась. Блудов, с согласия Сункэ, дал команду выступать.
Следователь взял предложенную ему Журкиным лошадь. Сам фельдфебель подвинул на санях Сункэ, взял вожжи. Другой повозкой, как и раньше, управлял Зотов. К нему посадили Артема. Его за ногу привязали к оглобле саней. Блудов ехал впереди, замыкал куцый обоз Хомутов, не спуская глаз с Морозова.
Миль через семь, к полудню, с Горбатого холма, показался крепкий бревенчатый дом. В полуверсте за ним текла речка шириной в 50 саженей. Сункэ поднял руку, велел всадникам спешиться. Сани завели за холм, вновь поднялись на холм. Охотник достал внушительный бинокль, чем удивил и несколько расстроил следователя - ни он, ни Хомутов с Журкиным даже не подумали взять с собой столь необходимый в тайге оптический прибор, а Сункэ знает свое дело. Тот долго разглядывал дом и его окрестности, наконец, передал бинокль Блудову, сказал:
-Странно. Не видно ни одного человека. И дверь в контору настежь распахнута. А вдоль Весёлой пустые лотки, которыми золото промывают, валяются.
Следователь дал команду приготовить оружие и, пригнувшись, выдвинуться вперед. К конторе артели подошли сзади, так и не увидев ни одного старателя. Журкин, несмотря на свой вес, резво, как молодой, перемахнул через перила крыльца и скрылся в доме. "Кто есть, выходи с поднятыми руками!" - раздался его крик.
К фельдфебелю с переднего входа уже спешили Блудов, Хомутов и Зотов. Сункэ остался снаружи у сломанной телеги, заняв на всякий случай оборонительную позицию. Артема он привязал к колесу той же телеги.
Следователь застал Журкина в растерянном, словно чиновника из "Ревизора", в "немом" положении.
Фельдфебель стоял с разинутым ртом у большого, открытого, совершенно пустого сейфа, возле которого валялся со связанными сзади руками, с кляпом во рту Чуха. Он не шевелился.
-Вот тебе и Юрьев день, - вырвалось у Блудова. - Живой?
Журкина ткнул в бок Хомутов:
-Ну чего застыл аки ледяной столб? Тебя ведь их благородие спрашивают. Видно, расстроился, что золота в сейфе нет.
Надзиратель подошел к неподвижному Чухе, проверил пульс на шее.
-Живой, - сказал он.
Чухонцева развязали, посадили на кожаный диван. "Оттаявший" Журкин влил ему в рот из фляги немного спирта. Это моментально подействовало. Чуха дернулся, стал хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, глаза его расширились, заслезились, будто во время газовой атаки. Сначала он обвел всех удивленным, потом испуганным взглядом.
-Я не виноват, - заговорил каторжник. - Меня Гаврюха Тимохин, это Вася Стрёмный, начальник прииска, подговорил.
-Мы и без вас знаем настоящее имя и фамилию Стрёмного,- сказал Блудов. - На что же он вас подговорил?
-Он откуда-то узнал, что вы собираетесь на прииск. Ну и велел мне как-то попасть в ваш отряд, чтобы я привел вас на "Песчаный". Только не по основной дороге мимо Еловой балки, а со стороны сопки Косой. Там вас бы ждала засада.
-Зачем? - спросил Хомутов.
-А затем, по словам Васи, чтобы вы больше не совали нос в его дела. Он золотишка много накопил и ни с кем делиться, мол, не намерен.
-И что же дальше?
-А что дальше... - Чуха попросил воды и Журкин дал ему графин без стакана. Каторжник, осушив половину, продолжил:
-Я не хотел, чтобы вас всех поубивали, за короткое время я понял, что вы хорошие, порядочные люди.
-Приятно это слышать от беглого каторжника,- ухмыльнулся Хомутов.
Чуха пропустил замечание мимо ушей, снова заговорил:
-Про засаду говорить я вам не стал, вдруг бы вы не поверили. Да и без засады у сопки Косой вас бы перебили, оружия у старателей много. Словом, я решил первым примчаться на "Песчаный".
-И? - Журкин забрал у Чухи графин, придавил его тяжелым взглядом.
-Я сказал Васе, что вы идете на прииск не одни, а с ротой солдат, и что вы знаете про засаду.
-Зачем?
-Чтобы спасти ваши жизни! - крикнул Чуха.
-Ну, спаситель, ну, спасибо, - вздохнул следователь. Из-за вашего светлого порыва мы теперь не имеем ни Стрёмного, ни старателей, ни золота.
Блудов подошел к сейфу и только теперь увидел на его боковой стенке кривую надпись мелом: "РСДРП(б)" и ниже: " Деньги Советам".