- Калиткины зовут в субботу. Пойдем? Или можем к Адамычу, с ночевкой. Куда бы ты хотела? Только честно.
Павел сидел за компьютером спиной к Лене и просматривал электронную почту. Быстрые пальцы метались по клавиатуре, нога в домашнем тапочке нервно отбивала ритм.
Лена заворожено следила, как наклонилась к экрану и вытянулась загорелая шея с трогательным свежевыбритым мысом на затылке, ладонь цапнула мышку и нетерпеливо швырнула ее туда-сюда, туда-сюда, подбросила, опять швырнула... при этом хищно оттопырился мизинец.
Павел был бесконечно разнообразен, от каждого нового движения мужа у нее в груди трепетал теплый комочек.
- У Адамыча зайцы водятся. Если не врет. Ружьё, что ли, взять? Или нет, без лицензии самого отловят. Лучше на озеро. Моторка есть, удочек навалом... Ты чего не отвечаешь? А?
Павел резко крутанул кресло, его лицо остановилось напротив Лениного.
- Не смотри на меня так. Ле-ноч-ка, милая, включись! - взмахнул рукой, будто дал команду "на старт" и щелкнул пальцами.
Лена восхитилась красотой жеста.
- Адамыч рыбацкие сапоги выдаст... Знаешь, что за штука? Ага, море понимания во взгляде. Такие длинные, резиновые до... гм... попы.
Павел замрет на корме с удочкой - сосредоточенный, суровый на фоне молочного неба. Постепенно его упрямый профиль станет светлеть, а стылый туман над озером рассеиваться. Она продрогнет, и он укутает ее чем-нибудь. Потом взойдет солнце.
- Хочешь порыбачить? - чуть прищурился, брови поползли вверх.
Лена поспешно кивнула и заерзала. Она вспомнила, что не заколола челку набок. Плохо. Прямой пробор ей абсолютно не к лицу.
- Правда? - Павел заинтересованно придвинулся к дивану, где сидела Лена. У нее прыгнуло сердце: муж был так близко.
- Ты же мечтала посмотреть на малыша. Не могла дождаться, когда Калиткины позовут на... как их... смотрины.
У Калиткиных совсем кроха. Спит, наверное, все время. Только изредка просыпается и тихонько хнычет. Интересно, Наталья позволит его подержать?
Павел возьмет малыша бережно - нежное тельце на сильной мужской руке - и удивится: такой пупс! И улыбнется.
- Леночек, разберись. Это мне (ткнул себя большим пальцем в грудь) нравится рыбалка, а ты (палец повернулся к Лене) в этом ничего не смыслишь. Так что, если решишь к Калиткиным, я - за! Всё-таки подумай (набрал воздуха, но подавил вздох): чего ты по-настоящему хочешь?
- Давай к Калиткиным.
- Ладно, - обрадовался Павел, - только объясни почему. - Чтобы стало ясно: это твой осознанный выбор. Понимаешь?
Господи, не знает она, почему. И не хочет ничего. Или наоборот, слишком многого? Больше всего - поцеловать его в ухо. И чтобы провел рукой по волосам.
- Ну не смотри так, а?
Лена вздрогнула.
- Мы не герои сериала. Бррр! Я уже весь в мыльных пузырях.
Как же мне смотреть, милый?
- Надоело, знаешь? Уже полгода у нас семья, быт, ответственность сторон. Мне что же, всю дорогу решать за двоих? Пора взрослеть, девочка.
К примеру, Калиткины. Вроде, под тридцатник обоим, но чем только думают? Ребенок едва голову держит, а они плавать учат. Утопят ведь, как котенка. Дурдом, правда?
- Угу, опасно.
- Так, так... ну-ка... - Павел схватил Лену за ногу выше коленки и потормошил, больно схватил. - Какие могут быть последствия? Что говорят специалисты о... мм... влиянии на психическое и физическое развитие? А может, все классно? Вырастет крепышом, болеть не будет?
- Да, это закаляет.
- Издеваешься? - Павел с силой шлепнул ладонями по подлокотникам и вскочил. - Поройся в голове! Вдруг обнаружишь какую-то мысль.
Лена молчала. Искать мысли было поздно. Любая станет для Павла легкой добычей: распотрошит до самой неприглядной и тупой изнанки.
- Ну рассердись на меня. Накричи. Я злой. А ты... ты ангел, блин!
Если бы могла...
- Лен, скажи что-нибудь, - ласково произнес, примиряюще. - Ну вот, теперь лужи в глазах.
Нечего сказать. Ничего в голову не приходит. Кроме "я люблю тебя", из мыльной оперы. Беда!