|
|
||
Рассказ о таинственном заводе в столице одной из союзных республик | ||
Путин В.В. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 года
Эх, полным-полна моя ...
Историю эту я знаю со слов вполне заслуживающего доверия человека, Валеры П. , который тогда, в конце 70-х либо в самом начале 80-х, работал начальником отдела снабжения одного из краснодарских заводов. Так что "был в теме".
"Коробочки", о которых он тогда рассказывал - на самом деле были бакелитовыми корпусами для того, что называют электроустановочными изделиями: выключателей, разветвителей и прочего. Были они, конечно, в жутком дефиците. Население вообще жило тем, что удастся пронести через проходную, а снабженцы со строек и заводов полжизни посвящали тому, чтобы вживую добыть фонды, поделенные на бумаге заботливыми Госпланом и Госснабом. В общем, все были при деле.
В конце концов, на такое дело, на "узкое место", затрудняющее размах строек, обратили свое высокое внимание и директивные органы. До строчки в Решениях Сьезда дело все-таки, не дошло, но Постановление Совмина с поручением построить соответствующий обьект - было.
Одна из братских южных республик была выбрана для строительства, сделали проект, выделены были фонды на стройматериалы, а главное - в республику были отправлено оборудование и занаряжены на каждый квартал фонды на сырье. Но и планы поставок, конечно, тоже были спущены, как и положено.
И республика не подвела народное хозяйство. Ровно в назначенный Планом срок большие картонные коробки с черными пластмассовыми корпусами стали приходить на заводы низковольтной аппаратуры и по прочим назначенным адресам. Там в корпуса ставили соответствующую начинку и отправляли на стройки и действующие обьекты Народного Хозяйства. Кое-что даже стало попадать в магазины, избавив население хоть от одной головной боли. Тоже ведь и население строит себе шестисоточные "фазенды", баньки, ремонтирует квартиры. А не все же могут - через проходную. Врачи, скажем, или инженеры-проектировщики. Или школьные учителя. И захочешь украсть - а где?
Дело-то с этими коробочками, в принципе, нехитрое. Все, что нужно - крыша над головой, пресс-формы с электроподогревом, пресс-порошок из фенол-формальдегидной смолы, да картон для упаковки. Ну, и какие-то рабочие руки, конечно. А вот не было - и на гигантах от БАМа и до Тобольского химкомбината дело шло плохо. Не говоря уж о Жилищной Программе КПСС. Буквально, временами приходило сомнение - получится ли дать "каждой семье отдельную квартиру к 2000 году"? Не не придется ли и это обещание из-за нехватки арматуры со временем заменять на какую-нибудь Спартакиаду?
Но нынче от сердца хотя бы в этом смысле отлегло. Что было замечено Наверху. Завод неоднократно очень неплохо упоминали на селекторных совещаниях, директору во время его московской командировки вручили Переходящее Знамя Министерства, присужденное по итогам полугодия. А редактор отраслевого профсоюзного журнальчика отправил без шума молодого, но уже растущего журналиста Васю в командировку - написать статью, а то и несколько, о передовом предприятии.
Прямо скажем, что Вася перед вылетом несколько загулял. Получив командировочные, билеты туда-обратно он купил - но потом так наотмечал отъезд со знакомыми девицами из "Пионерской Правды" и журнала "Вожатый", только и помнил в итоге, что стены с обоями. Даже не озаботился дать в место назначения телеграмму, чтобы встретили. Погрузился Вася во "Внуково" в самолет именно в том состоянии, воспетом известным кинофильмом, когда все равно: лететь в Ленинград и там жениться - или в Ташкент и там кушать дыню.
Рейс, однако, в нашем случае был раз в пять длиннее, и молодой человек к приземлению частично оклемался. Почувствовал на себе горячее и в сентябре солнце, получил свой чемоданчик, узнал от людей, как добраться по адресу, полученному в редакции. И поехал на стареньком деревянном трамвае.
Так, конечно, не полагается. Человека из Центра в Азии принято встречать Как Следует. Если верить соответствующему роману из модной серии про вампиров - то и нынче там, в суверенитетах, по старой привычке делают той для московского визитера, с фруктами, бастурмой, кебабами, дыней, коньяком и, дело же было в Самарканде, так, конечно, пловом. Мне остается только верить аффтару на слово, что эта традиция сохранилась. Сам-то я там не бывал уже лет двадцать пять. Но и до сих пор память о восточном гостеприимстве, специально привезенных для делегатов всесоюзного симпозиума душистых белых персиках, дивной сладкой маргеланской редьке, узорчатых лепешках-нон, обжигающей шурпе, печеных в золе с солью абрикосовых ядрышках затаилась где-то под ложечкой. А плов, а шашлыки в тени винограда ... . Водка вот только теплая, но организм тогда был помоложе и стакан держал даже в этих крутых условиях.
Впрочем, не исключено, что наш Вася летел не к востоку от Каспийского моря, а к западу. В этом случае о теплой водке и речи бы не было, так, если для затравки пару стаканчиков чачи, тутовой самоделки или коньяка, а потом будет прохладное вино с ласкающими слух русского человека названиями: садыллы, псоу, телиани, цоликаури, тетра, воскеат ... это уж в зависимости от места командировки.
Отчасти васины мысли во время трамвайной поездки были заняты предвкушением всех этих жизненных радостей. Отчасти же он заранее обдумывал персонажей будущего очерка. Нужен обязательно ветеран, дошедший до Берлина, еще лучше - воевавший на Малой Земле, а сегодня подающий пример молодым. Рационализатор из комсомольцев. Раскрепощенная женщина Востока. Ну, может быть, еще слесарь или наладчик родом из Рязани, который остался тут после дембиля, женившись на местной красавице.
А коли повезет - так кроме очерков еще удастся подрядиться писать брошюру за какого-нибудь героя труда. Вася сразу вспомнил, как недавно бухали у Лики на Чайковского. Обмывали выход брошюры "Как я собрала невиданный урожай хлопка". Все получили свое: Лика - гонорар, таджичка - славу, а местный ЦК - лишнюю строчку для отчета в Москву.
Тем временем трамвай доехал до нужной остановки. Вася вышел и стал искать глазами проходную. Не нашел. Что ж это такое, то ли вчерашнее еще дает себя знать? Но нет, вот она - табличка с номером дома. Только тут не завод, а, коли верить табличке на двух языках, детский сад "Счастливый родник". Вася стал туда стучаться, но открывшая ему дверь девушка просто напугалась и на все его вопросы мычала что-то непонятное. Такое впечатление, что плохо понимала по-русски.
Вдруг Вася увидел в конце квартала милиционера. Не попрощавшись с застенчивой девицей он побежал за ним. Милиционер тоже слегка напугался, но, наконец, пробился через Васины вопросы. "Нет здесь никакой завод. Езжай, товарищ, к вокзалу, там справочный бюро стоит, спрашивай у нее". Ну, резонно. Вася поехал к вокзалу, нашел окошечко, задал вопрос. "Нет такой объект в городе. У тебя ошибка вышел". - "Может, за городом?" - "Это мы справок не даем. Может, в облисполкоме знают?"
В облисполкоме тоже не знали. Во всяком случае, в бюро пропусков, а дальше Васю и не пустили. Тем временем подошел вечер. Раз нет объекта командировки, то и некому дать направление в гостиницу. А для людей со стороны шансов обычно нету. И надо же как-то отметить командировку. Ну, этому как раз Васю уже научили старшие товарищи - если негде, то командировка отмечается в городской бане. Так он и сделал. Нашел баню и поставил ихнюю печать на свое командировочное предписание.
На выходе из бани стояла пивная цистерна с умеренной очередью, человек пятнадцать. Наш герой пристроился и, пока стоял, увидел и услышал жанровую сценку, отчасти продемонстрировавшую ему как здесь, в столице союзной республики, обстоят дела с дружбой народов. Почти у самого крана оказался явный местный интеллигент в несколько неуместных в пивной очереди шляпе и галстуке. А перед ним тоже совершенно явный пролетарий из славян со значком знаменитой всесоюзной стройки в соседней с городом пустыне на олимпийке. И только было азиат-интель нацелился, что вот-вот получит пиво, как к пролетарию-славянину подкатила целая шобла его приятелей с такими же значками.
"А я на них место занимал!" - громко объявил их сотоварищ.
Громче всех в очереди был этим недоволен тот самый товарищ в шляпе и галстуке. Он произнес яркую речь о приезжих, которые не дают жить местным и закончил ее словами: "Когда только вы от нас уйдете?" Один из трудящихся с всесоюзной стройки ответил мгновенно, как заученный стих: "Мы вас стоя ссать выучили?! Как стоя срать выучим - так сразу уйдем".
Вася аж поперхнулся. Он, конечно, как всякий московский интеллектуал, был не чужд тому, чтобы при случае, особенно под стакан в тесной компании, поругивать Власть. Да и лексика у выпускника журфака была достаточно раскованная. Но чтоб так, прямо на улице, в глаза тому, кто может на тебя тут же накапать ментам ... . Он смотрел на оратора с некоторым преклонением перед человеком, который позволяет себе то, что запретно для тебя.
Одним словом, через полчаса он уже пил в скверике с этим ребятами сильно согревшуюся за жаркий день водку под местные пирожки с луком с лотка и подпевал ихней песенке "Мы с тобою, друг, монтажники". Услышав об его горе и бесприютности строители обещали ему найти на пару ночей матрац в какой-то "заежке". Но, конечно, в поисках потерянного завода помочь ему они не могли. Они и сами город почти не знали.
И все бы хорошо, но прибодался к ним мент, недовольный распитием в сквере. Он попытался даже схватить бутылку, но получил по уху и засвистел на весь город. В памяти у нашего журналиста остались только летящие в воздухе кулаки и бегство, когда к милиционеру пришла подмога. В общем, он убежал. Но, в частности, потерял своих новых друзей и, значит, надежду переночевать в неведомой "заежке".
По ночному городу он добрался до вокзала, опасливо поглядывая на встречных милиционеров. Кое-как, по полчаса , а то и по пятнадцать минут удалось проспать полночи. Но вот тут судьба настигла Васю уже окончательно. Из сложенного под головой пиджака какой-то умелец под утро увел бумажник с паспортом, обратным авиабилетом, командировочным и частью денег. На счастье, остальные денежки он положил в часовой кармашек брюк, куда злодей не добрался.
Тут Вася рассыпался. Это его добило окончательно. Он было рванулся в милицейский пункт на вокзале, чтобы пожаловаться, но вспомнил свои вчерашние подвиги и убоялся. Остался он в чужом городе без паспорта, без обратного авиабилета и без точки назначения. Если бы не происшествие с документом он, наверное, сообразил бы утром зайти в редакцию местной молодежной газеты, поговорить с ровесниками-журналистами, поискать завод с их помощью, в любом случае позвонить в Москву своему редактору, рассказать о пропаже объекта. Да хотя бы позвонить по телефонному номеру завода из справочника министерства. Звонят ведь из Москвы, а на месте отвечают!
Но без паспорта он чувствовал себя потерянным. Хорошо еще паспорт, а не партбилет! Недаром ходит анекдот о советском фильме ужасов под названием "Потеря партбилета". И куда, на какой завод он пойдет - беспаспортный и без командировки? Совсем раскисший Вася услышал по громкоговорителю объявление по-русски об отправлении через полчаса поезда на Москву, рванулся к кассе и за две минуты до отхода запрыгнул в плацкартный вагон. Нынче у него этот номер не прошел бы, положено в железнодорожной кассе тоже предъявлять паспорта, но тогда обошлось.
Не будем рассказывать, как три дня наш корреспондент ехал в плацкартном вагоне до Столицы Нашей Родины, как все три ночи не мог заснуть под песни и бойкий мат развеселых дембилей, как покупал на станциях пирожки и вареную картошку, как выпрашивал у пьяненькой проводницы чай. Кто был - тот помнит.
В общем, в четверг, на четверый день своей командировки Вася уже стоял перед дверью своей редакции на втором этаже отраслевой библиотеки. Под удивленными взглядами машинистки Лары и старенькой редакторши Цили Ионовны он прибрел к столу Эдуарда Трофимовича и рассказал ему свою Одиссею. Начальник поверил не сразу ... но поверил! Обещал придумать - как быть с потерянным командировочным предписанием. И очень заинтересовался тем, что завода не было по известному в министерстве адресу. Он повел своего сотрудника в техотдел, где они долго обсуждали это со старым приятелем шефа, начальником техотдела. У Васи создалось впечатление, что старшие товарищи ему лично верят, а вот о местных кадрах не очень высокого мнения и ждут от них чего угодно.
Как он понял из их разговора, на новом заводе уже несколько раз появлялись московские визитеры. Но каждый раз их встречала в аэропорту директорская "Волга", принимали местные начальники, показывали им работающие станки и прочие обязательные для завода сюжеты. Ну ... принимали с широким южным гостеприимством. Без встречи в аэропорту в пальмовой столице появился только Вася. "Ну, надо идти к замминистра!" - "Так он же не поверит. И проверять не станет" - "Ну, все, конечно, может быть. Но я Васе верю! Надо съездить кому-нибудь посолиднее и постарше. И местных заранее не извещать" - Ну, хорошо, я попрошусь к N.N. на прием, а ты будь со своим молодым человеком поблизости в коридоре".
Ну, в итоге замминистра поверить не поверил, но дал команду своему помощнику слетать в пальмовую столицу инкогнито и проверить - как дела с почтовым адресом завода?
Ну, и что вы думаете? Завода и он не нашел. Но контейнеры с бакелитовыми корпусами для выключателей продолжали же поступать адресатам в разных концах страны. Не говоря уже о квартальной и годовой отчетности от промфинплана до плана по новой технике в соответствии со сроками. Надо было разбираться. Замминистра пошел министру, рассказал ему о загадках и в тяжелом, нервном разговоре убедил его, что лучше все это расследовать самим, чем ждать грозы от Народного контроля СССР, от Товарища Пельше.
И закрутилось расследование, которое кончилось показательным процессом в прекрасной южной столице и снятием нескольких козлов отпущения в тамошнем Совмине и в Москве. Оказалось, что вся поступившая для нового завода техника, все эти штампы, электронагреватели и прочее, были сразу по прибытии на место назначения установлены в местной артели инвалидов. Конечно, это была работа не для глухонемых, да таких в этой артели и не было. Просто местные "делаши" давно уже приладились выпускать в этой артели "дефицит" - плащи-болонья, носки, кримпленовые рубашки. А тут наладились прессовать пластмассовые корпуса для выключателей. Прибывшее по железной дороге сырье сразу шло в артель. Вся выпущенная продукция тут же как бы покупалась "заводом" и отправлялась под его маркой по госплановским нарядам во все концы Союза. Знало об этом довольно много народа, но никто Начальству не стучал. Как объяснила Васе знакомая лингвистка, в местном языке для слова "украсть" было два глагола. Один - для кражи у соплеменника, безусловно осудительный. Другой - для кражи государственной, "урусской" собственности. Тут была окраска лихости, отважного дела, достойного настоящего джигита.
Разумеется, все станки были немедленно изъяты у артельщиков и начата новая стройка - сооружение завода, где их нужно установить. Но дело как-то затянулось, выключатели и прочее установочное оборудование исчезли сначала из магазинов, а потом и со строек народного хозяйства. Только по итогам Перестройки стали населению доступны эти маленькие, но ведь, согласитесь, необходимые детальки. Но уже китайского, естественно, выпуска.
|