Полканова Виктория Михайловна : другие произведения.

Здесь не умирают. Глава 2. Столкновение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  З Д Е С Ь Н Е У М И Р А Ю Т (роман)
  
  Глава II. Столкновение
  
  Если ты в меньшинстве - и даже в единственном числе, - это не значит, что ты безумен. Есть правдa и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.
  
  Джордж Оруэлл
  
   Новый год в здешних местах отмечали не столь бурно, потому магазин Гвен пустовал уже не одну неделю, словно после Рождества люди резко теряли интерес к чудесам. Предпраздничный шум на улицах постепенно сменялся долгожданной тишиной. Близился конец сезона.
   Дверь в ее магазин резко распахнулась и с грохотом ударилась о косяк. Свет задрожал, а гирлянды фонариков на мгновение перестали мигать. Расставлявшая по полкам игрушки Гвен резко обернулась на шум. Преисполненный чувства собственного достоинства Санта стоял на пороге, снисходительно глядя на нее.
   - Ваши появления всегда слишком разрушительны для меня, - укоризненно произнесла Гвен, поднимая с пола мишуру, сметенную со стен внезапно налетевшим порывом ветра.
   - А мне казалось, эффектны, - возразил он на ее колкость.
   - Вы выбрали не самый удачный способ произвести на меня впечатление. - Гвен смерила его презрительным взглядом и прошла к своему прилавку.
   - А я и не пытался, - отрезал Санта, отчего у Гвен запылали уши, но она стояла к нему спиной, и, на ее счастье, он не заметил ее смущения.
   - Моего появления, - как ни в чем не бывало, продолжил он, - ждут все дети. И врядли найдется ребенок, который откажется увидеть, как я спускаюсь по дымоходной трубе и появляюсь в камине. Но к счастью, а может и к моему великому сожалению, я лишен такой возможности.
   - А в моем лице вы нашли всех этих детей, не так ли? - Гвен выразительно взглянула на него.
   - Возможно, - чуть улыбнулся он. - Очень даже возможно.
   - Но я не верю в Санта Клауса, - спокойно ответила Гвен.
   - Я не заставляю тебя, - внезапно погрустнел он. - Лишь хочу, чтобы ты верила в меня. Не в сказку, не в легенду... В человека...
   - Нечто подобное я уже слышала, - мрачно отозвалась Гвен. - А сейчас извините, у меня много дел.
   - Дела подождут, - отрезал он. - Я пришел, чтобы напомнить тебе, что ты кое-что забыла. Точнее, кое-кого.
   Он протянул ей список "богатых и бедных". Гвен тяжело вздохнула. Санта был неисправим. Он снова успел побывать здесь в ее отсутствие. Она в недоумении развернула лист и обнаружила, что в списке "бедных" одно имя осталось невычекнутым.
   - Как я могла пропустить? - растерянно произнесла она.
   - Вот поэтому, - укоризненно произнес Санта, - по легенде Санта Клаус проверяет список дважды. Ты не должна допускать таких ошибок, Гвен. Это непростительно.
   - Я знаю, - согласилась она. - Я не нарочно.
   - Не нужно оправдываться передо мной.
   - А что же мне тогда делать? Я лишила человека праздника.
   - Думай, как это исправить.
   Санта вышел из магазина, оставив Гвен в состоянии крайнего недоумения. Найти этого человека не составляло труда. Но как было объяснить ему, что произошло? Какой повод придумать? Гвен еще раз заглянула в список.
   - "Тим Джексон", - прочитала она и призадумалась.
   Конечно, она могла пропустить одно имя, списать это на усталость, нервозность, темноту на улице, но все же она была уверена в том, что проверяла список дважды, и когда раскладывала деньги по конвертам и когда разносила их по адресатам. Это имя словно появилось только сейчас из ниоткуда. Но как теперь понять - это ее собственная ошибка или же Гвен попросту подставили?
   Гвен тряхнула головой, стараясь избавиться от страшных образов, что всплыли у нее в сознании. Но с недавних пор страх перестал быть для нее просто наваждением, взявшимся из ниоткуда. Он, как и предупреждал ее Санта, стал неотъемлимой частью ее жизни, хотела того Гвен или нет.
  
   Яркий день, солнечными лучами пронизавший все закоулки, заставил сиять белоснежным светом покрытые снегом улицы и дома. Горожане, словно разнеженные его теплом, не собирались никуда спешить и лишь приветливо здоровались друг с другом как добрые друзья. Но Гвен не верила в эту иллюзию мира и дружбы между теми, кто еще совсем недавно устроил настоящее сражение за право провести праздник лучше, чем другие. Вежливо улыбнувшись на чье-то приветствие, Гвен вдруг услышала чьи-то крики за углом и поспешила туда. На параллельной улице трое мальчишек пытались отнять плюшевого мишку у маленькой девочки. Та отчаянно сопротивлялась, но противники были слишком сильны.
   - Отпустите! - Девочка изо всех сил пыталась вырвать игрушку из их рук, но они держали ее крепко.
   - Эй! - крикнула Гвен, и мальчишки бросились врассыпную.
   Девочка, еле сдерживая слезы, подняла с земли разорванную игрушку и стряхнула с нее снег. Снег... Он снова напомнил Гвен, ставшей невольной свидетельницей этого происшествия, о том, что она не должна применять свой дар на глазах у людей. Но просто стоять в тени и наблюдать она не могла. Санта предупреждал ее о наказании, которое Гвен понесет, использовав волшебство в личных целях. Но разве будет считаться личной целью вновь сотворить чудо для лишившегося его?
   - Веселого Рождества! - изобразив самую теплую улыбку, обратилась к девочке Гвен. - Хочешь, я помогу починить твоего мишку?
   - А вы сможете? - девочка недоверчиво взглянула на нее и прижала к себе игрушку еще сильнее.
   - Ну, конечно. Его ведь тебе подарил Санта Клаус?
   - Откуда вы знаете? - В голосе девочки зазвучал неподдельный интерес.
   - Такую красивую игрушку могли сделать только эльфы из его мастерской, ты со мной согласна?
   Девочка закивала головой и вытерла рукавом слезы с лица. Гвен взяла в руки мишку и деловито оглядела его со всех сторон.
   - О том, что ты сейчас увидишь, - произнесла она, серьезно глядя в глаза девочки, - ты никому не должна говорить. Это очень важно.
   - Но почему? - непонимающе спросила она.
   - Есть тайны, которые нельзя раскрывать. Когда я была в твоем возрасте, меня посвятили в одну из них, и я молчала о ней всю жизнь.
   - А почему мне можно о ней узнать?
   - Я не хочу напугать тебя. Хочу, чтобы ты все поняла правильно. И потом, сейчас Рождество. Когда, как не в это время, случаться волшебству, а?
   Широко раскрыв глаза, девочка внимала каждому слову Гвен, не понимая при этом ничего. Но та была спокойна. Единичный случай не нарушит привычный ход вещей. Вскоре девочка вырастет, ее закрутит жизнь, и она позабудет о том, что случилось с ней однажды на Рождество. А даже если будет помнить, не сможет никому об этом рассказать и дать этой истории ход.
   - Ты готова? - спросила она девочку. - Тогда смотри.
   Как по волшебству, разорванная шкурка плюшевого медвежонка стала срастаться сама собой, и через несколько мгновений игрушка стала абсолютно целой. Глаза девочки засияли, и она нежно прижала своего мишку к груди.
   - Спасибо, - прошептала она. - С Рождеством!
   - И тебя с Рождеством, - ответила Гвен и погладила ее по голове.
   Улыбнувшись на прощание, девочка вприпрыжку побежала по залитой солнцем улице, и через несколько секунд скрылась в его лучах, оставив Гвен слушать отзвуки ее веселого смеха. В тот момент ей не хотелось думать, что сделает с ней снег, как накажет ее за то, что она его ослушалась. Она была готова мучиться за доставленную радость. Но был во всем случившемся еще один положительный для нее момент. Она сумела придумать, каким образом ей извиниться перед тем человеком из списка "бедных". Довольная собой, она побежала навстречу с ним.
   Но постепенно ее ликование стало сходить на "нет". Она снова забыла о своем недоверии всему происходящему. И как она могла не думать о том, что эта встреча может изменить ее жизнь здесь. И почему ей вдруг стало казаться, что те знания об этом человеке, что открылись ей в тот момент, когда она увидела в списке его имя, весьма обрывочны. И почему только сейчас она узнала, что есть еще кое-что, что она может использовать. И что это за человек, историю которого ей придется складывать по кусочкам, как мозаичное полотно? И какую роль ему отведено сыграть в ее жизни?
   Считая шаги до входа в школу, Гвен поразилась тому, насколько старый уклад жизни повлиял на внешний облик города, но никак не отразился на его жителях. Приземистое двухэтажное здание уже давно нуждалось в ремонте. Казалось, еще немного и оно просто развалится на части. Гвен опасливо шла по пустым коридорам навстречу неизвестности. Для чего на самом деле снегу нужно столкнуть ее с этим человеком? И чью вину ей на самом деле нужно искупить?
   Подойдя к той самой двери, Гвен остановилась. Сейчас она откроет ее, и пути назад уже не будет. Знакомое ощущение безысходности вернулось к ней так некстати. Мрачные мысли, словно рассерженные пчелы, стали роиться в ее голове, не давая сосредоточиться на главном. Гвен, крепко зажмурившись на мгновение, дернула за ручку двери и вошла в класс.
   Он был один, сидел за учительским столом, одна за другой просматривая работы своих учеников. Погруженный в этот процесс, он даже не ощутил чужого присутствия в комнате. Лишь скрипнувшая под ее ногой половица заставила его обратить свое внимание на гостью. Как ни странно, он ничуть не удивился, увидев ее. А может, просто хорошо сыграл. Его лицо выражало абсолютное спокойствие. Он смотрел на нее внимательно, не без интереса, но понять, о чем он думал в тот момент, было невозможно. Забавно, но она уже такое когда-то встречала. Он ничего не говорил, она тоже молчала, В какой-то момент ей показалось, что он чуть улыбнулся, лишь одними уголками губ. Но уже через мгновение эта улыбка, такая странная, даже немного пугающая, исчезла с его лица. Оно вновь стало непроницаемым. Его взгляд оценивающе метнулся вниз, а затем вновь сосредоточился на ее глазах, и словно прошел вглубь нее, надеясь увидеть там все самое потаенное, скрытое, темное, может, даже порочное. Она не знала, сколько прошло времени, прежде она первой нарушила тишину.
   - Мистер Джексон, - обратилась она к нему, чуть улыбнувшись. - Добрый день, я - Гвендолин Льюис.
   - Я знаю, кто вы, - словно осипшим от волнения голосом произнес он, но его лицо при этом оставалось абсолютно бесстрастным. - Что вам нужно?
   - Мне нужна ваша помощь, - участливо ответила она, поборов в себе раздражение, вызванное его резкостью. - Я слышала, вы когда-то вели творческий кружок для детей.
   - Творческий кружок? - перебил он ее. - Поразительно, что об этом еще кто-то помнит. А вы, я вижу, хорошо подготовились к встрече со мной. Так, что же вы хотите? Чтобы я делал игрушки для вашего магазина?
   - Нет, - мягко ответила Гвен, в глубине души разозлившись еще больше. - Я хочу, чтобы вы вновь стали учить детей творчеству в мастерской, которую я открою при моем магазине.
   Его взгляд напряженно скользил по ее лицу, словно надеясь узреть подвох в ее, на первый взгляд, благих намерениях. Но Гвен было совершенно все равно, что он подумает о ней. Она обязана была исправить собственную ошибку любым способом. Но он тянул с ответом, а она не смела его торопить.
   - Хорошо, - наконец, произнес он. - Я пойду вам навстречу. Пока мне не ясно, чего вы на самом деле хотите от меня. Но надеюсь, скоро это выяснится. Ваш магазин открылся совсем недавно, но уже пользуется огромной популярностью. А вы не боитесь, что эта ваша идея отпугнет от вас покупателей?
   - А почему она должна отпугнуть? - Гвен, кажется, начало трясти.
   - Люди платят за подарки немалые деньги. А вы ведь не благотворительный фонд, чтобы отдавать им игрушки просто ради любви к этому делу. А тут еще эти уроки. И потом я тоже не миссионер.
   - Ваши уроки будут абсолютно бесплатны для любого ребенка, - ледяным тоном ответила Гвен. - А что касается вашего жалования, вы останетесь им довольны. Школьному учителю, полагаю, платят намного меньше.
   Он вызывающе посмотрел на нее, но не посмел ей возразить. В какой-то момент ей показалось, что еще немного, и он откажет ей. Поводов для этого у него было предостаточно - самолюбие, гордость, ненависть, зависть. Трудно было понять, что заставило его согласиться - отсутствие тщеславия, нереализованность или же просто недовольство жизнью, а, может, желание подняться в собственных глазах.
   - Так вы согласны, мистер Джексон? - еще раз переспросила Гвен, выжидающе глядя на него.
   - Зовите меня Тим, - он выдавил из себя подобие улыбки. - Я загляну в ваш магазин как-нибудь. Там все и обсудим.
   - Прекрасно! - воспряла духом Гвен. - Тогда до встречи, мистер Джексон. Ах, да, извините, Тим.
   Она развернулась к нему спиной и направилась к выходу из класса. Всю дорогу ее не покидало ощущение, что он провожал ее взглядом даже тогда, когда она уже скрылась из виду. Очень странный человек, думала она. А теперь она вынуждена будет терпеть его подле себя неизвестно сколько. Быть может, при других обстоятельства они никогда бы и не пересеклись. Но этот город велик для нее одной, но слишком мал для двоих.
   Она сделала шаг к сближению и отступать уже не могла. Могла лишь запастись терпением и посмотреть, к чему приведет новое, навязанное ей знакомство. Первое впечатление могло быть обманчивым, но интуиция подсказывала Гвен, что это не тот случай. И сколько времени ей понадобиться, чтобы понять, та тьма внутри него - напускное, или же рано или поздно она вырвется наружу?
   Он не появлялся очень долго, и в какой-то момент Гвен стала сомневаться, что ее замысел сработает. Тим остался верным себе, дав ей понять, что не нуждается в чьем-либо расположении и хочет остаться независимым. И в ее голове стали возникать сцены объяснения с Сантой, что в очередной раз она предоставит ему возможность унизить ее и усомниться в ее способностях. И что из этого хуже, думала она? Терпеть его бесконечные выговоры или постараться научиться не замечать пренебрежительного отношения со стороны мистера Джексона, если он, конечно же, появится. Эту дилемму она никак не могла решить, но в глубине души понимала, что лучше стоит попробовать еще раз договориться с новым знакомым, чем мучиться и ждать, что ей будет за неповиновение снегу, если она откажется выполнить его приказ.
   Но в тот момент, когда она уже почти потеряла надежду, мистер Джексон сделал ей роскошный подарок. Он пришел. Как раз в тот момент, когда она собиралась сама нанести ему визит и объясниться. Он появился неожиданно и этим застал ее врасплох.
   - Мисс Льюис! - его голос прозвучал как раз в ту минуту, когда она прорабатывала будущий диалог с ним, и его внезапное появление смешало в кучу все мысли в ее голове.
   Гвен, выругавшись по себя, подняла глаза на гостя и приветливо улыбнулась.
   - Просто Гвен, - поправила она. - Мы ведь теперь коллеги.
   - Когда-нибудь я смогу внушить себе это, - недовольно отозвался Тим. - А пока что я просто работаю на вас.
   - Не на меня, а на себя и на город. А я с этого ничего не имею.
   - Кроме дополнительной популярности, не так ли? - язвительно уточнил он.
   - Если вам настолько неприятна сама мысль об этом, зачем вы согласились на эту работу? - Гвен вышла из-за прилавка и, скрестив руки на груди, выразительно взглянула ему прямо в глаза. - Вы хотите мне что-то этим доказать?
   - Выскочки вроде вас всегда считают, что они лучше других, - презрительно ответил он и сел за большой круглый стол, стоявший посреди магазина. - Не успели вы появиться в городе, как сразу решили, что все тут нуждаются в вашей помощи. Ошибаетесь...
   - Мистер Джексон, если я вам настолько противна, вы можете уйти, - начала терять терпение Гвен. - Я не держу вас. Уверена, на ваше место найдутся другие желающие. Здесь же все нуждаются в моей помощи, не так ли?
   Застигнутый врасплох ее выпадом, он не нашел что ответить на это. Буравя ее полным ненависти взглядом, Тим отвернулся от нее и стал не без интереса разглядывать витрины.
   - А я недооценил вас, - произнес он вдруг. - Только вот не верится мне, что со всем вы справились сами. Да еще так быстро. Волшебство какое-то!
   Гвен недовольно поджала губы, но воздержалась от ответа. Ей сейчас совсем ни к чему были все эти расспросы.
   - Так вы готовы приступить к работе? - высокомерно поинтересовалась она.
   Он медленно развернулся к ней. На его лице играла самодовольная ухмылка.
   - Что ж, отлично, - не дожидаясь его ответа, подытожила Гвен. - Следуйте за мной.
   Она выключила в магазине свет и вышла на улицу. Подождав, когда и он покинет помещение, Гвен заперла дверь. Жестом пригласив его следовать за ней, она направилась к соседней низенькой постройке, одной стеной примыкавшей к ее магазину. Гвен включила внутри мастерской свет, и пропустила Тима внутрь.
   - Конечно, кое-что здесь нужно доделать, - сосредоточено оглядывая комнату, произнес он.
   - Что же именно? - поинтересовалась Гвен. - По-моему здесь все готово для того, чтобы завтра мы могли повесить объявление об открытии.
   - Мисс Льюис! - в его тоне снова засквозило высокомерие. - Насколько я помню, вы считали меня мастером своего дела.
   - Так считала не я, а те, кто мне посоветовал к вам обратиться, - недовольно отозвалась она.
   - Тем более, мне бы очень хотелось, чтобы хоть иногда вы прислушивались к моему мнению, - он выразительно взглянул на нее. - Учить детей ведь мне, а не вам. Хотя, что я переживаю, ведь моя "плохая" работа непосредственно под вашим чутким руководством, в первую очередь, ударит по вашей репутации.
   - Хорошо, мистер Джексон, - ее голос зазвучал гораздо жестче обычного. - Я вас внимательно слушаю.
   Он прошел внутрь и снял с нескольких стеллажей всю мишуру.
   - Обстановка в классе должна быть рабочая, а не праздничная, вы не согласны со мной? - он издевательски взглянул на нее.
   Стиснув зубы от злости, Гвен кивнула головой. Она многое хотела ему сказать, но перечить ему, по крайней мере, сейчас, она не смела. В сложившихся обстоятельствах не он зависел от нее, а она - от него. И поэтому он мог творить все что угодно, а Гвен должна была терпеть его до тех пор, пока Санта не скажет ей, что свою вину перед этим человеком она искупила. Но как, с другой стороны, она могла отдать ему эти деньги, не дожидаясь следующего Рождества? Лишь дать ему возможность их заработать.
   За этими раздумьями Гвен даже не заметила, как Тим уже успел сложить в коробки все игрушки и украшения, которыми она оформила его мастерскую. В какой-то момент ей даже стало казаться, что он, как и Санта, ненавидит Рождество и все, что с ним связано. Вот только спросить почему, она не могла.
   - Вот теперь, хорошо! - довольно произнес он, оглядывая резко опустевшую и помрачневшую комнату. - Завтра я перевезу сюда все необходимое для работы, и тогда мы можем смело открывать нашу мастерскую.
   Гвен молча кивнула и протянула ему ключи. Тим выглядел абсолютно счастливым. В тот момент трудно было понять, что именно так обрадовало его, уязвленное самолюбие Гвен или вновь обретенная возможность заниматься любимым делом.
   - Я загляну к вам завтра, - сделал шаг к примирению Тим.
   - Хорошо, - равнодушным тоном отозвалась Гвен и, подхватив коробки с украшениями, покинула помещение.
   Выйдя на улицу, она раздраженно пнула ногой сугроб. Снег рассыпался по земле, но через мгновение вновь собрался воедино. Гвен замерла на месте и огляделась по сторонам. На счастье, улица была пуста, и этого волшебства никто не увидел.
   - Следишь за мной, да? - зло прошептала она, наклонившись к сугробу. - Я делаю, все, что ты скажешь. Но соглашаться с тобой ты меня не заставишь.
   Гвен вошла в свой магазин и хлопнула дверью. Затолкав коробки под прилавок, она села на ковер, прислонившись спиной к стойке.
   - Хорошее начало, - подумала она. - Еще не узнав друг друга, уже успели друг друга возненавидеть.
   - А ты молодец, Гвен! - раздался откуда-то из глубины магазина голос Санты.
   Поразительно, но она даже не вздрогнула. Неужели его неожиданные визиты, вечно застающие ее врасплох, уже вошли у нее в привычку? Неужели все произошло так быстро?
   Гвен лениво повернула голову в его сторону и попыталась изобразить радость. Санта неспешно шел по направлению к ней и на его лице играла лукавая улыбка.
   - Ты все здорово придумала, - похвалил ее Санта. - Мне очень понравилась твоя идея. Мне бы хотелось надеяться, что именно я своим примером вдохновил тебя на нее.
   - Как вам это удается? - Гвен изумленно взглянула на него. - Находить положительное там, где этого нет. Да, он будет учить детей, но мучить меня.
   - Почему ты так любишь строить из себя жертву? - Санта облокотился рукой о прилавок, взирая на нее с высоты. - Ты становишься такой занудой!
   - Я хотя бы выговариваюсь, - возразила она, поднявшись с пола. - А вы все держите в себе, наивно полагая, что ваше недовольство своей участью и усталость от всего никто не видит. А они всегда в ваших глазах.
   - И не только они, - вдруг бросил Санта и резко осекся, увидев недоумение в лице Гвен. - Просто я не даю себе возможности расслабляться, вот и все. А что касается, твоих мучений... Ничего страшного не произошло. Он - один, ты - другая. Все люди разные. И потом, это пойдет на пользу вам обоим.
   - То есть ломать себя должна я? - негодовала Гвен.
   - Ради того, чтобы исправить свою ошибку, - монотонно повторил он.
   - Неужели это и вправду так важно? - с вымученным видом спросила Гвен. - Подумаешь, один человек!
   - Поставь себя на его место, - воззвал к ее совести Санта. - Было бы тебе приятно?
   - Что вы пытаетесь сделать? - раздраженно поинтересовалась она. - Развить во мне комплекс вины? Ничего у вас не выйдет. Сколько таких, как он, во всем мире? Тех, кому мы не помогаем. Неужели вы не видите, насколько абсурдна наша миссия. И это список "богатых и бедных". Эти люди никогда никому не признаются, что накануне Рождества вдруг ни с того ни с сего обнаружили в почтовом ящике конверт с деньгами. Кто им поверит? Да я сама не верю в то, что приходится делать. Но я это делаю. И надеюсь, когда-нибудь все это закончится. Не знаю, каким образом и какой ценой, но закончится.
   - Ты слишком много думаешь, Гвен, - с грустью глядя на нее, произнес Санта. - Если бы в свое время я следовал твоему примеру, уже давно бы сошел с ума.
   Она хотела было что-то возразить, но он поднял руку, призывая ее к молчанию.
   - Живи проще, - продолжил он. - Это единственное для тебя спасение. Не думай, просто делай. Это не так сложно, ты ведь сама это знаешь. Отбрось все мысли и чувства в сторону. Они тебе только мешают.
   - Вы предлагаете мне стать похожей на вас? - поинтересовалась Гвен.
   - Сколько в тебе сарказма! - покачал головой он. - Хотя это тоже вариант. Мы ведь с тобой творим праздник. Мы не вправе допустить, чтобы наши сердца окончательно заледенели.
   - Окончательно! - передразнила его она. - Вы ведь сами не верите в то, что говорите.
   - Не пытайся вынудить меня покаяться, - отрезал Санта. - Я ни в чем не виноват.
   - Что ж, - усмехнулась она. - В таком случае и вы не заставляйте меня изменить самой себе и научиться мыслить иначе.
   Санта зло рассмеялся, глядя ей прямо в глаза.
   - Ты даже не заметишь, как это произойдет. И некого тебе будет в этом винить.
   Гвен в раздражении сверкнула глазами.
   - Мне все ясно, - делая паузы между словами, произнесла она. - И про вас и про весь этот мир. Сейчас я уже не сомневаюсь в том, что вы созданы друг для друга.
   Гвен отвернулась от Санты и воцарилась тишина. Она не слышала, как он исчез и не хотела слышать. Ей было все равно. Она закрыла глаза и представила себя на своем маяке. Сколько же общего у них было - мнимая значимость для других и при этом такая пустота вокруг, и такое одиночество. В какой-то момент Гвен показалось, что порыв ледяного ветра ударил ей в лицо, и она дернула рукой, словно пытаясь от него отмахнуться. Мысленно она подошла к краю смотровой площадки и крепко схватилась за перила. Холодное море сегодня было абсолютно спокойно, в отличие от нее самой, в чьей душе в тот момент разыгралась самая настоящая буря.
   Ее никто не хотел слышать. Она не могла никому пожаловаться, попросить чьей-то помощи, да просто бросить все и уехать. Снег нашел бы ее где угодно и когда угодно. И она бы вновь очнулась на берегу этого моря, а Санта в очередной раз лишь укоризненно покачал бы головой и сказал, что очень надеется, что она извлекла урок из этого происшествия. И все бы вернулось на круги своя. Так-то оно так. Но с другой стороны? Она ведь даже не пробовала...
  
   Тим, как и обещал, пришел на следующий день, прихватив с собой свое высокомерие. Он никак не хотел мириться со своим новым положением, хотя оно от его предыдущего особо ничем не отличалось, разве что ему было предоставлено куда больше свободы в действиях, чем он мог позволить себе в школе.
   - Я видел, вы уже повесили объявление. Но, мне кажется, вы немного переборщили, назвав эту мастерскую моим именем. Она ведь ваша.
   - Учить детей вам, а не мне, - напомнила ему она. - Я лишь продаю игрушки.
   Тим повеселел, но через мгновение его лицо вновь стало непроницаемым.
   - Что ж, - подытожил он. - Это очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, жители города последуют вашему примеру и доверят мне учить их детей.
   - Мы это скоро узнаем, - спокойно ответила Гвен. - А сейчас, прошу меня извинить, у меня много дел.
   Уязвленный Тим чуть нахмурил брови и, изобразив подобие поклона, покинул магазин. Гвен лишь покачала головой, глядя ему вслед.
   К ее огромному разочарованию, желающих посещать уроки мистера Джексона оказалось гораздо больше, чем она рассчитывала. Маленькая мастерская едва могла вместить всех детей, собравшихся на урок. Сам Тим был мил и любезен со всеми, кроме Гвен. Заложив руки за спину, она мерила шагами свой магазин, вслушиваясь в происходящее за стеной. Похоже, он очень нравился своим ученикам. Их веселый смех не стихал ни на минуту. В какой-то момент воцарилась тишина, и Гвен затаила дыхание. Как ей хотелось, чтобы дети не захотели больше посещать его уроки, чтобы она могла сказать Санте: "Я сделала все, что было в моих силах. Надеюсь, этого достаточно.". Но не тут-то было. Вновь грянувший детский смех заставил ее издать протяжный стон отчаяния. А если это никогда не закончится? Одно поколение детей будет сменять другое, и никого из них не разочаруют уроки мистера Джексона. И у него всегда будет работа здесь, рядом с Гвен. На что обрек ее Санта? Или это сделала она сама?
   Гвен взглянула на часы. Урок подошел к концу. Сейчас Тим зайдет к ней, чтобы вновь смерить ее высокомерным взглядом и дать себе возможность насладиться ее очередным поражением. Он прекрасно понимал, что отнюдь не любовь к детям подтолкнула ее к тому, чтобы открыть мастерскую и тем более пригласить именно его их учить. Конечно, Тим не мог этого доказать, но и согласиться с Гвен не спешил. Он наблюдал за ней, надеясь найти доказательства своих предположений. Но Гвен не подпускала его к себе слишком близко.
   Вот и сейчас она решила не позволять ему воплотить свой замысел в жизнь. Закрыв магазин, Гвен отправилась на прогулку. Она очень любила вечер в городе, но почему-то всегда останавливала себя, не давая себе возможности им насладиться.
   Она шла по заснеженным тротуарам мимо кофеен, откуда доносился аромат горячего шоколада, кондитерских, где около витрин стояли дети и, прижавшись носом к стеклу, с восхищением разглядывали свежеиспеченные пирожные, домики из имбирного печенья и шоколадные фигурки Санта Клауса и эльфов в разноцветной обертке.
   Наверное, она могла бы сказать, что попала в рай. Но даже вся эта мишура не могла скрыть истинного смысла ее жизни здесь, да и существования этого города в целом. Отрезанный от остального мира, он словно восстал против него, остановив время, заставив всех жить прошлым, а не будущим, не давая возможности никому сделать шаг вперед, навязав всем своим жителям старый уклад, привычный, понятный, но старомодный. Здесь все торопились куда-то, не торопясь при этом никуда. Поразительно, но горожан вполне устраивало, что их миром правило абсолютное безвременье.
   Но, с другой стороны, нет лучшего времени, чем вечер. Неясные тени дня скрыты под его темнотой, и мир вокруг приобретает совсем другую окраску в искусственном свете фонарей и уличных гирлянд. Это вовсе не волшебство, лишь игра света и тени, но именно в это время суток Гвен могло казаться, что город такой же, как она, и таинственность и загадочность ему придают не люди, а то, о чем они даже не догадываются.
   Яркие афиши на стене театра сразу же привлекли внимание Гвен. Названия спектаклей не говорили ей ни о чем, но вот один из них должен был начаться прямо сейчас. Открыв тяжелую дверь, Гвен прошла внутрь.
   - Добро пожаловать, дорогая! - произнес появившийся из темноты маленький старичок в костюме конферансье. - Пойдемте скорее, спектакль вот-вот начнется. Надеюсь, хоть одно свободное место для вас осталось. Вам повезло, сегодня в нашем театре будут показывать не обычный спектакль, а кукольный.
   - Кукольный? - переспросила Гвен. - В вечернее время?
   Но старичок, словно не расслышав вопроса, взял ее под локоть и повел в сторону зрительного зала, из которого уже раздавались первые робкие аплодисменты и детский смех.
   - Прошу! - сказал он, остановившись перед входом в партер.
   Старичок галантно поклонился Гвен и пропустил ее вперед. Она отвела в сторону тяжелую занавесь и вошла в зал.
   - А где же зрители? - охнула от удивления Гвен, оглядев пустые кресла.
   Шум чьих-то голосов, наполнивший воздух в зале, заставил ее попятиться назад.
   - Все уже здесь, - возразил старичок. - Разве вы не видите? Подойдите ближе, не бойтесь.
   Гвен приблизилась к одному из кресел и опустилась на колени. Сиденье было продавлено посредине. Кресло слегка подрагивало, словно сидевший в нем ребенок болтал в воздухе ногами.
   - Ваши зрители - призраки? - еле слышно прошептала Гвен, выйдя из оцепенения.
   - А вот и свободное кресло! - воскликнул старичок, в очередной раз проигнорировав ее вопрос.
   - Я вас прошу, - сказал он, - посмотрите мой спектакль. Вам повезло, сегодня премьера. Это абсолютно новая пьеса. Вам понравится.
   Гвен боязливо села в кресло, стараясь не смотреть по сторонам. Вздрогнув от чьих-то нетерпеливых аплодисментов, она крепко сжала ручки кресла и остекленевшим взглядом уставилась на сцену.
   - Ну раз мы вас разместили, начнем, пожалуй! - подытожил старичок и хлопнул в ладоши.
   Свет в зале мгновенно погас. В темноте вдруг раздался необычный скрип, как будто кто-то в этот момент заводил музыкальную шкатулку. Позади полуистертого занавеса загорелся свет, странный, серебристого цвета. Скрип тем временем сменился музыкой фантастического, неземного звучания. Невозможно было понять, что может издавать такие звуки. В этой музыке слились воедино и звон бубенчиков, и шелест страниц, и бой настенных часов, и даже чей-то тихий шепот.
   Занавес стал медленно открываться, и Гвен, в ужасе вжавшись в кресло, увидела, что сцена абсолютно пуста. Изумленно выдохнув, она на мгновение замерла, ожидая дальнейшего действия. Но ничего не произошло. В зале царила тишина, никто не аплодировал, и присутствия невидимых зрителей не ощущалось. Гвен боязливо заерзала на месте, но встать и уйти не решилась. Напряжение росло, и в какой-то момент ей стало очень холодно, а изо рта пошел пар. Гвен все же встала с кресла и поспешила к выходу из зала. Дернув за дверную ручку, она поняла, что ее заперли. Осознав, что кричать тут бесполезно, Гвен прошла к сцене, стараясь идти как можно тише по скрипучим половицам. Поднявшись наверх, она взглянула на зрительный зал. Из-за яркого света на сцене, все кресла, казалось, потонули в темноте. Вздохнув, Гвен сделала пару шагов по направлению к кулисам.
   - Мисс, вы разве со мной не поиграете? - услышала она у себя за спиной чей-то писклявый голосок.
   Гвен обернулась. Никого. Опасливо оглядываясь по сторонам, она прошла в ту сторону, откуда, ей показалось, донесся этот голос. Отогнув занавес, Гвен увидела стоявший на полу большой деревянный сундук, на удивление, оказавшийся незапертым. Внезапно внутри него кто-то зашевелился, и Гвен, едва совладав с собой, осторожно приоткрыла крышку и заглянула внутрь. Из щели показалась маленькая куколка балерины и, чуть сощурившись от яркого света, помахала Гвен тряпичной ручкой.
   - Это ты меня звала? - спросила она куколку, помогая той выбраться из сундука.
   - Совершенно верно, мисс, - пискнула та, - все остальные сейчас спят.
   Гвен заглянула в сундук и увидела других кукол, сваленный в кучу.
   - А как же спектакль? - спросила она. - И зрители?
   - Ни того, ни другого нет, - ответила куколка. - Наш мастер - просто выживший из ума старик. Тот самый, который привел вас сюда. Мистер Паппет. Над его фамилией в свое время потешались все, и чтобы как-то ее оправдать, он на старости лет открыл свой кукольный театр, но из-за собственного дурного нрава быстро превратился из доброго волшебника, каким его считали дети, в злого колдуна, которого они стали бояться. Театр закрыли, а его самого поместили в лечебницу для душевнобольных.
   - Но если ничего этого уже давно нет, где я тогда нахожусь? - испугалась Гвен.
   - То, что вас сейчас окружает, лишь отголосок прошлого, воспоминания.
   - То есть, этого места уже давно не существует? - уточнила Гвен.
   - И все же вы нашли сюда вход, заметьте, сами, - туманно ответила куколка и, спрыгнув на пол с ладоней Гвен, указала ручкой на занавесь, закрывавшую дверь. - Вам туда, идите.
   Все еще недоумевающая Гвен пожала ее за крохотную ручку и встала с колен. Подойдя к стене, она отодвинула ткань в сторону. Обнаружив за той арочный проход, она напоследок обернулась назад. Куколка тем временем уже залезла обратно в сундук. И перед тем, как закрыть крышку, она махнула Гвен на прощание. Та кивнула ей головой и прошла внутрь, под арку.
   Блуждая по темным коридорам в надежде найти выход, Гвен силилась понять, зачем она оказалась здесь. Причем тут этот давно закрывшийся кукольный театр, его странный хозяин, да и сами куклы, совсем не похожие на те, что делают эльфы. Это уже другая история, по крайней мере, так могло показаться на первый взгляд. В какой-то момент Гвен поняла, что ходит кругами. В очередной раз свернув за угол, она оказалась в тупике. Гвен с досадой стукнула кулаком по стене и отвернулась. Внезапно за спиной послышался шум, и она, обернувшись, увидела появившуюся, откуда ни возьмись, дверь, хотя еще секунду назад стена была сплошной.
   Дверь отворилась, и Гвен увидела странное существо, похожее на ожившую марионетку, но в человеческий рост и с фарфоровой головой. Лицо пересекала глубокая темная борозда с тонкими ответвлениями, напоминавшая трещину. От рук и ног черноволосой женщины, одетой в старинное зеленое платье, тянулись длинные белые нити. Отсутствие мимики, словно нарисованные черты лица, бледная кожа и угловатые жесты поразили Гвен.
   - Чего тебе? - спросила женщина резковатым надтреснутым голосом, внимательно разглядывая непрошенную гостью темными, словно стеклянными глазами, свет в которых уже давно погас.
   - Я не знаю, - честно призналась Гвен.
   - Ладно, заходи, - усмехнулась та.
   Стараясь не наступать на нити, Гвен вошла в комнату следом за ней. Осмотрев помещение, она ахнула от удивления. Перед ней предстал полутемный зал, по всему периметру которого стояли резные шкафы из темного дерева, наполненные куклами и материалами для их изготовления. На круглом столе, накрытом темно-красным бархатом, лежали самые старые и потрепанные экземпляры, нуждавшиеся в ремонте, а на креслах вокруг - совсем новые.
   Окна были занавешены портьерами из плотной ткани, концы которых складками стелились по дубовому паркету. Освещался зал только светом свечей в расставленных повсюду старинных латунных подсвечниках. Четыре огромных рождественских ели, стоявшие по разным концам зала, были увешаны марионетками шутов и клоунов и стеклянными шарами, чуть светившимися тусклым серебристым светом. Гвен прошла вперед и внимательно вгляделась в лица кукол в отблеске свечей. Казалось, в их глазах застыла вечность.
   - Театр давно закрыт, а вы продолжаете мастерить кукол, - покачала головой Гвен. - За что такое наказание?
   - Мои куклы не для спектаклей, дорогая, - возразила женщина, чем окончательно сбила Гвен с толку. - Это подарки детям.
   - Санта не говорил, что в его ведении две мастерские.
   - К его Рождеству я не имею никакого отношения, - раздраженно произнесла женщина.
   - К его Рождеству? - переспросила Гвен. - А есть чье-то еще?
   - В общепринятом смысле нет. Но дети есть везде.
   - Везде - это где? - напряженно поинтересовалась Гвен.
   - Ответ на свой вопрос ты когда-нибудь получишь, - ласково улыбнулась незнакомка, - но сейчас ты должна запомнить, что я тебе скажу, вернее, покажу.
   - Стойте! - попыталась опередить ее Гвен. - Скажите сначала, кто вы?
   - Ты боишься, - женщина покачал головой. - Это когда-нибудь пройдет. И вот тогда все изменится.
   Гвен напряженно следила за тем, как она достает из кармана какую-то вещь, умещавшуюся в ее кулаке. Она раскрыл ладонь и поднесла ее к свету. Щелкнул какой-то механизм, и раздалось размеренное тиканье часов.
   - В нашем мире особенное время, - произнес женщина. - Вероятно, ты уже слышала нечто подобное.
   - Я ничего не поняла, - дрожащим голосом сказала Гвен.
   - Ты поймешь. Уже совсем скоро. А теперь ты должна идти.
   Гвен кивнула головой и направилась к двери. Дернув за ручку, она замерла на пороге. Вместо коридора Гвен увидела улицу, где уже успело стемнеть, и слышалось, как завывал ветер.
   - Все в порядке, - услышала она за спиной женщины. - Иди.
   - Скажите, - обернулась Гвен к новой знакомой, - вы смертны?
   - Кукла не может быть смертной, а я - кукла, но в человеческом обличии. Просто у меня есть душа, чего нет у всего того, что меня окружает.
   - В этом мы похожи, - покачала головой Гвен, - только мои нити пока еще не обрезали.
   Выйдя на улицу и осмотревшись, Гвен немного успокоилась. Это был все тот же город, а не какое-то совершенно иное измерение, в какое она боялась попасть. Обернувшись назад, она увидела здание того самого театра. Поежившись от неприятных мыслей, что посетили ее, она поспешила домой.
   Она шла по привычному ей маршруту, но в какой-то момент дома и улицы стали казаться Гвен абсолютно незнакомыми. И вскоре город изменился до неузнаваемости. Через один разбитые фонари погрузили его в тьму. Гвен шла, придерживаясь рукой за стены зданий, стараясь не сворачивать в сторону. Но город не позволял ей это сделать. Улицы то и дело упирались в тупик. Она оглядывала дома в надежде увидеть свет хоть в одном окне, но город словно опустел, заставляя ее блуждать по лабиринту в одиночестве без права попросить у кого-нибудь помощи. Помощи...
   Гвен остановилась и вытащила из кармана свой стеклянный шар. Но тот был пуст. Идти дальше не имело смысла. Она понимала, пока город не захочет показать ей дорогу к дому, она так и будет бродить по нему до самого утра.
   А на улице уже была ночь. Белоснежная луна, светившая на безоблачном небе, казалась сегодня, на удивление, тусклой, как будто поблекшей. Гвен присела на снег, прислонившись спиной к стене. Морозный воздух, проникавший во всех клеточки ее тела, начал постепенно затуманивать сознание. Ее стало клонить в сон.
   - Гвен! - услышала она тихое эхо.
   Холод пробежал по ее коже, но она осталась сидеть на месте, словно уже начала привыкать к подобному общению с силами этого мира. А может, она уже спит, и этот голос ей только снится?
   - Гвен! - голос зазвучал настойчивее, и она, вздрогнув, открыла глаза.
   Пейзаж вокруг нисколько не изменился. Незнакомая улица, незнакомые дома и тишина. Компанию ей составлял лишь снег, медленный посыпавший с уже закрытого тучами ночного неба.
   - Это ты звал меня? - устало спросила она, пытаясь согнать с себя сон.
   - Это просто снег, - ответил тот же голос. - Когда-нибудь ты научишься видеть разницу. А сейчас ты должна спать.
   Сон вмиг слетел с Гвен, но встать у нее не было сил. Ей никак нельзя было спать. Смертоносный холод не позволил бы ей проснуться.
   - Ничего не бойся, - голос вновь зазвучал в тишине. - Спи...
   Перед глазами все поплыло, и в какой-то момент Гвен как будто стала проваливаться в темноту, постепенно переставая ощущать под собой почву. Она уже не понимала, что с ней происходит, мир вокруг словно перестал существовать. Лишь вновь раздавшееся тиканье часов отчетливо звенело в ушах как единственное, что все еще связывало ее сон с реальностью. Но с каждой минутой звук становился все тише, а когда темнота стала рассеиваться, оборвался вовсе.
   - Какое странное небо, - вдруг подумала она, глядя на гладкую белую поверхность над собой. - Небо...
   Гвен моргнула и поняла, что не спит. Она оглядела пространство вокруг себя. Она была дома. Гвен села на постели и потерла руками глаза. Какой странный сон, подумала она. Это точно был сон, ведь не могла она заснуть на улице и проснуться у себя дома.
   Она подошла к окну и отдернула шторы. Лишь первые пять секунд Гвен казалось, что предпразничная суета в прошлом, и сейчас она увидит, что город погрузился в сон, и будет спать до следующего Рождества, а она сможет хоть немного забыть о снеге и его волшебстве.
   Но тут ее внимание привлекла толпа людей, приближавшаяся к ее магазину. Чуть нахмурившись, она поспешила выйти им навстречу. Заметив Гвен, они замахали ей руками в знак приветствия. Кое-кого из них она помнила в лицо.
   - Мисс Льюис! - обратилась к ней самая бойкая из присутствующих. - Мы бы хотели попросить вас посодействовать нам в организации одного мероприятия.
   - Мероприятия? - удивилась Гвен. - Это не по моей части.
   - Мы это знаем, - нимало не смутившись продолжила та. - И все же решили обратиться именно к вам. Речь идет о празднике для детей, который мы бы хотели устроить в школе.
   - О празднике? - Гвен изумленно вскинула брови. - Мне кажется, вы опоздали с этим. Пора праздников уже прошла.
   - Прошла? - удивилась незнакомка. - По какому времени вы живете, мисс Льюис? Все только начинается! Хотя вы правы, мы действительно немного опоздали. До Рождества осталось меньше месяца, но мы надеемся, что с вашей помощью успеем подготовиться основательно.
   - Месяц до Рождества? - еле слышно повторила Гвен и, непроизвольно изобразив гримасу отвращения, сделала шаг назад, но увидев искреннее изумление на лицах окружавших ее людей, заставила себя улыбнуться.
   - Все в порядке, мисс Льюис? - гостья непонимающе покачала головой.
   - Да, - как можно любезнее произнесла Гвен. - Знаете, я сейчас немного занята, но с удовольствием выслушаю вас позже.
   - Конечно, конечно! - расцвела гостья. - Мы не собирались докучать вам. Приходите когда сможете. Мы будем ждать вас. Да, кстати, забыла представиться. Я - Эстер. Для вас просто Эстер. Директор школы.
   - Очень приятно, - Гвен сделала небольшой кивок головой.
   Незнакомка учтиво вскинула руки и попятилась назад. Группа собравшихся последовала за ней, улыбаясь Гвен. Та, попрощавшись, вернулась в свой магазин.
   - Всем что-то от меня нужно! - подумала Гвен о неуместной гостье, с остервенением проворачивая ключ в замке. - Даже тем, кто из "списка богатых".
   Но было нечто, что беспокоило ее больше. Она снова оказалась в проигрыше, думая, что уже узнала все, что должна была знать об этом мире. Он оказался хитрее. И почему Санта давал ей ответы на вопросы последовательно? Почему не мог рассказать ей всю правду, чтобы дать возможность подготовиться? Нет... Ему словно нравилось атаковать ее все новыми тайнами и наблюдать, как она мучается, пытаясь примириться с ними и подстроить свою жизнь под них. И сейчас он снова вынуждал ее обратиться к нему с вопросом: "Что происходит и зачем?". И как ей хотелось лишить его этой возможности увидеть ее растерянность и беспомощность и самой знать все ответы на вопросы. И она прекрасно понимала, что Санта в очередной раз не позволит ей обвинить его в молчании.
   - Веселого Рождества! - чей-то веселый крик, просочившийся через плотно закрытые двери и окна, заставил Гвен вздрогнуть.
   Зима вновь уступила место зиме, вычеркнув из жизни Гвен другие времена года так внезапно и так бесцеремонно. Пройдет пара недель, и в магазин снова будут стекаться покупатели, и Гвен придется снова повторить навязанный ей ритуал. И может, наконец, Санта сделает над собой усилие и примет ее сторону? Но он, такой же застывший, как мир вокруг него, врядли захочет стряхнуть с себя многовековую пыль времен и попытаться взглянуть на мир другими глазами - человека, а не легенды.
  
   Гвен поднялась по ступеням на старую веранду и остановилась. Оглядевшись вокруг, она нахмурила брови и покачала головой. Пугающий пейзаж местности навевал самые мрачные мысли, и как только Санта мог жить здесь и умудряться не терять в этом забвении самого себя. Гвен приблизила руку к двери, чтобы постучаться, и замерла в нерешительности. Она не хотела брать пример с Санты и заходить в его владения, как к себе домой. Их последний разговор завершился отнюдь не на позитивной ноте, а с чего начать новый, она не знала. Но Санта словно прочел ее мысли.
   Не прошло и несколько минут, как внутри дома послышались приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался сам хозяин. Гвен, чуть улыбнувшись, сделала шаг навстречу ему. Санта молча протянул ей руку и повел в свой кабинет. Гвен, повинуясь ему, последовала за ним.
   - Ты меня по-прежнему ненавидишь? - осторожно поинтересовался он, усаживая ее в кресло и садясь напротив нее.
   - Нет, - Гвен покачала головой, виновато глядя на него. - Вы такая же жертва, как и я. Возможно, вы правы, прошло еще слишком мало времени. И я еще просто не адаптировалась к здешнему климату.
   - Он у нас холодный, - попытался пошутить Санта. - Не будь пессимисткой, Гвен. Старайся чаще улыбаться и радоваться. Тебе это идет.
   Она усмехнулась и выразительно взглянула на него. Она ожидала подобную реакцию. Но все же в ее душе шла борьба противоречий. Ей хотелось верить в увиденное, что ей удалось разглядеть за маской равнодушия и смирения совсем другого человека, живого и теплого, при этом прекрасно зная, что через несколько мгновений Санта вновь станет мрачной тенью той легенды, которую так любили люди, и не позволит ей сделать окончательный вывод и решить для себя, какая из многообразия его личин настоящая.
   - Мне кажется, я знаю, зачем ты пришла, - прервав длительную паузу, он начал разговор.
   - Знаете, Клаус, - Гвен презрительно взглянула на него, - мне даже не хочется спрашивать, почему вы не рассказали мне об этом раньше. Мне это противно.
   - Понимаю, - ответил Санта, не глядя ей в глаза. - Но хорошего понемногу.
   - Это еще не все? - склонив голову на бок, сухо поинтересовалась Гвен.
   - Вот такой ты мне больше нравишься, - рассмеялся Санта. - Особенно твой взгляд. Ты смотришь так, словно ненавидишь весь мир.
   - Весь мир в вашем лице, - уточнила Гвен.
   - Слишком много чести для меня одного, не так ли? Я - жертва, как и ты. Ты сама это сказала. Не забывай об этом.
   - Забавно получается, две жертвы ведут между собой войну! - усмехнулась она.
   - Я с тобой не воюю, Гвен, - возразил Санта. - То, что я не принимаю твою сторону, не делает меня твоим врагом. Я лишь следую указаниям.
   - Указаниям? - изумилась Гвен.
   - Ты не понимаешь, - Санта разочарованно покачал головой. - Это игра. Мы все играем в игры. Только правила пишут за нас. Согласись, ты ведь не можешь заставить судьбу рассказать обо всем, что ждет тебя в будущем. Так же и здесь. Я вроде бы знаю ответы на вопросы, но дать их тебе все и сразу не могу. Я познавал это мир так же, как и ты, блуждая в потемках с одним-единственным мучившим меня вопросом: "Что ждет меня дальше?" Рано или поздно я все узнал. Это жизнь, там ли, здесь ли, не важно. Пункт назначения всегда один и тот же - неизвестность. Знаю, тебе тяжело, но я рядом. И ты можешь спросить, но лишь о том, что случилось, а не о том, что случится.
   - Так что же случилось?
   - Прошел год твоей жизни здесь. Прими мои поздравления.
   - Но я его даже не заметила.
   - И не должна была. Мы живем по совершенно другому времени.
   - И что же я делала целый год?
   - Продавала игрушки, что же еще? - Санта посмотрел на нее как на маленькую девочку, отчего внутри Гвен вновь закипела злость.
   - Но я и с людьми общалась. О чем были эти разговоры?
   - Ни о чем, что могло бы нам навредить. Не беспокойся об этом.
   - Но как вы это сделали? Как создали иллюзию моей жизни?
   - Ты должна знать, - тоном учителя произнес Санта, - что этот город - пограничная территория между двумя мирами. Здесь разрешено творить волшебство, но в тайне от людей.
   - Творить волшебство, говорите? - презрительно скривившись, поинтересовалась Гвен. - Вы используете его в своих целях, с его помощью вы заставляете людей думать так, как вам выгодно. Разве это волшебство? Это манипуляция. А они даже не догадываются, что есть кто-то или что-то, что вкладывает им в голову те или иные мысли, делает их уверенными в чем-то или заставляет сомневаться, но не дает возможности ничего доказать.
   - Мы не монстры, Гвен, - спокойно возразил Санта. - Просто существуют разные способы делать что-либо во благо других. Мы никого не обманываем, лишь направляем в нужную сторону, но не всех, а лишь тех, чьи поступки или даже мотивы могут привести к катастрофе.
   - Они все равно не поверят, - пожала плечами Гвен.
   - Да, не поверят. Но неужели тебе станет легче от того, что тебя сочтут сумасшедшей?
   Гвен тихо усмехнулась и опустила глаза. Этого у Санты была не отнять. Он умел убеждать, даже когда было очевидно насколько призрачны его доводы. И в очередной раз правда была на его стороне.
   - И что же мне теперь делать?
   - Встречать Рождество вместе со всеми.
   - А как быть с Тимом? Еще вчера он меня ненавидел.
   - Прошел почти целый год, - растягивая слова, произнес Санта, загадочно глядя на Гвен. - Что-то могло измениться.
   Чуть поморщившись от маячащей перспективы узнать что именно, Гвен встряхнула свои бубенчики. Яркая вспышка перед глазами, и она вновь с высоты взирала на холодное море, на котором разразился шторм. Волны накатывали друг на друга одна за одной, а затем стремительно обрушивались на скалистый берег, надвое рассекаясь его острым краем. Гвен подошла вплотную к перилам и вытянула вперед руки, чтобы ветер смог донести до нее ледяные брызги темной морской воды. Пройдет еще час, и ей придется осваивать новый виток своей жизни, новый этап, который она по наивности уже считала пройденным. Но он оказался совсем не таким, каким она хотела его видеть. И ей снова придется разбираться в том, как теперь относятся к ней жители города и особенно Тим. Пытаться разузнать, что он понял о ней, какие выводы сделал, изменил ли к ней свое отношение?
   Гвен вернулась в город, как ей казалось, в состоянии, дающем человеку уверенность, что ему под силу отразить любой удар, с какой бы стороны и от кого бы он на него не обрушился. Она брела по городу, сунув руки в карманы и стараясь ни на кого не обращать внимания.
   Впереди был еще целый день, и Гвен могла позволить себе не думать ни о чем плохом, тем более о том, в чем не была уверена. Зайдя в полюбившуюся кофейню, она села за самый дальний столик у окна. Отсюда было хорошо наблюдать за городской жизнью - за молчаливым, но беспокойным утром, шумным и безудержным днем и за умиротворенным вечером, переходящим в спокойную ночь. Только здесь Гвен могла чувствовать себя частью этого мира, не имея с ним ничего общего. И казалось, ничто не способно было в те мгновения нарушить ее покой. Но шаги, приближающиеся к ее столику, все же сумели отвлечь ее от приятного отдыха. Гвен повернула голову на шум и, увидев его источник, еле удержалась от того, чтобы не выразить свое возмущение вслух.
   - Похоже, мы с вами любим одни и те же места, - злорадно усмехнулся Тим, подойдя к ее столику.
   - К несчастью, да, - огрызнулась Гвен и отвернулась к окну.
   - Хороший сегодня день, не правда ли? - спросил он и подсел к ней за столик.
   - Вас, кажется, никто не просил составить мне компанию, - ледяным тоном произнесла она. - А если вам так нравится это время суток, наслаждаться им лучше на улице, а не в помещении.
   - Боюсь, в одиночестве это не так интересно.
   - Вы приглашаете меня на прогулку? - изумилась Гвен. - Меня? С вами ничего не случилось? Может, вы заболели?
   - Я уже давно и безнадежно болен, - ответил он, отчего она отпрянула от него, откинувшись на спинку стула.
   - И что же с вами не так? - настороженно поинтересовалась она.
   - Спросите об этом себя, - лукаво улыбнулся он. - Это ваша вина, и вашего Рождества.
   - Вы меня пугаете мистер Джексон, - не спуская с него глаз, ответила она. - Чем же мы так провинились перед вами?
   - Было время, я любил Рождество. Ждал его с нетерпением каждый год. Но однажды все изменилось. Я не хотел бы вдаваться в подробности...
   - Ну почему же? - возразила Гвен. - Вы уже это сделали.
   - Ну что ж, - глаза Тима недобро сверкнули, - раз уж я сам начал этот разговор, слушайте.
   Гвен набрала в грудь побольше воздуха и еле заметно покачала головой. Вот она, еще одна тайна, которую она должна постичь, еще одно падение в темноту, которое она должна пережить.
   - Почему я переехал именно в этот город? - продолжил он. - Здесь не принято задавать подобные вопросы в открытую. Гораздо увлекательнее придумывать легенды. Уверен, о вас уже успели насочинять много всего интересного.
   Чашка задрожала в руке Гвен, но Тим этого не заметил. Глядя куда-то вдаль сквозь оконное стекло, он как будто репетировал будущий разговор, напрочь забыв о ее присутствии.
   - Всегда проще жить там, где тебя никто не знает, но лишь до тех пор, пока не захотят узнать. И до недавнего времени мне нравился этот город. Он не напоминал мне о моей прошлой жизни, пока не произошло одно событие, которое все изменило. В город приехали вы.
   - Вы могли не соглашаться на эту работу, - попыталась возразить Гвен, но Тим поднял руку, призывая дослушать его.
   - И работай вы где-нибудь, я не знаю, да хотя бы в этом кафе, мы бы подружились. Но ваш рождественский магазин перечеркнул все добрые чувства, которые вы бы могли у меня вызвать.
   - Мистер Джексон, я, кажется, не совсем понимаю, причем здесь мой магазин? - немного разозлившись, повысила тон Гвен. - Рождество бывает лишь раз в год, а во все остальное время там продаются игрушки и для других праздников тоже.
   Тим откинулся на спинку стула и с усмешкой взглянул на нее.
   - Вы верно шутите, мисс Льюис? Если вы забыли, ваш магазин остается рождественским и зимой и летом. И как вы только могли этого не заметить?
   Глаза Гвен округлились от испуга, но она быстро взяла себя в руки.
   - Даже если и так, - делая паузы между словами, произнесла она. - Почему вас это должно беспокоить?
   - Потому что с Рождеством у меня связана не самая приятная история. А с вашим появлением в городе моя ненависть к нему укрепилась еще и потому, что мне приходиться делить с ним вас. Наверное, это болезнь. Ведь вы работаете на него, на его праздник, заставляете людей в него верить.
   - Я работаю на себя, - еле слышно прошептала Гвен, оторопев от подобного признания. - И только на себя.
   - Не обманывайте меня, мисс Льюис, - вскрикнул он. - Все считают, что вы что-то скрываете какую-то тайну.
   - Но почему все решили, что она связана именно с Рождеством?
   - Никто так не решил. Это вы сказали.
   Гвен осеклась. В какой-то момент она вдруг поняла, что сболтнула лишнего. Но, с другой стороны, кто из жителей города, включая Тима, поверит в такую правду. Никому и в голову не придет. Эта мысль немного успокоила Гвен, и она вновь взглянула на Тима. Он выжидающе смотрел на нее, словно надеясь, что она вот-вот откроет ему все свои тайны, и он больше не будет терзаться сомнениями на ее счет. Вот только вины с нее он не снимет.
   - Я напугал вас, - вдруг произнес он уже совершенно другим тоном, в котором не было ни доли презрения, раздражения и надменности. - Простите. Мне очень жаль.
   - Лжец, - подумала Гвен, но отчего-то не произнесла это вслух, словно что-то внутри нее захотело дать ему второй шанс.
   Что он делал с ней, она не могла понять. Издевался, потому что ненавидел? Теперь она в этом засомневалась. Он ненавидел, да, но не ее, а себя. Только за что? За собственную слабость перед своей жизнью? Конечно, Гвен была для него идеальной мишенью, но что-то словно заставило его отступиться от задуманной цели. Неужели Рождество или это она сама?
   - Я хотел бы изменить ваше мнение о себе, - неуверенно произнес он, нарушив затянувшееся молчание. - Но я не уверен, что вы на это согласитесь.
   - Мистер Джексон, я не могу запретить вам творить добро, - немного повеселев, ответила Гвен. - Если так велит вам ваше сердце, кто я такая, чтобы ему мешать.
   Он смущенно улыбнулся и отвернулся к окну, чтобы только не смотреть на Гвен и не увидеть в ее взгляде торжество. Но и она сама не стремилась радоваться раньше времени. Столь резкая перемена в его отношении к ней не могла не насторожить, но и давать ему это понять Гвен не хотела. Ведь он мог расценить ее страх как сигнал к атаке, что дало бы ему возможность ею манипулировать. Пусть думает, что ввел ее в заблуждение, а она этого не поняла.
  
   Следующую неделю Тим изо всех сил старался не попадаться Гвен на глаза, то отсиживаясь в мастерской до того момента, пока она не закроет свой магазин, или наоборот ускользая оттуда, как только последний ученик покинет класс. Да, и сама Гвен не искала с ним встреч, давая ему возможность свыкнуться с мыслью, что он открылся перед ней первым, а она не поддалась на его провокации и не выплеснула на него весь накопившийся негатив.
   Лишь изредка во время его уроков, она подходила к окнам его мастерской и наблюдала за его работой. Как ни странно, он нравился детям. Они с огромной радостью мастерили игрушки, чтобы потом взахлеб рассказывать родителям о том, что они сегодня делали. Тим вел себя, на удивление, сдержанно и с достоинством, демонстрируя свои лучшие качества, словно подозревая о том, что Гвен может наблюдать за ним и за всем происходящим на его уроках.
   Она была благодарна ему за то, что взял паузу в их странных взаимоотношениях, пока не стало слишком поздно. Теперь у нее было время разобраться со своей новой проблемой в лице Эстер. Как и с тем, что ей вновь придется идти на встречу в школу, где она неминуемо столкнется с Тимом. Но, к счастью, кабинет директора располагался далеко от его класса, и Гвен вздохнула с облегчение. Еще некоторое время она сможет избегать встречи с ним.
   - О, мисс Льюис! Как хорошо, что вы пришли!
   Эстер встретила ее в прекрасном расположении духа, чем неминуемо вызвала раздражение со стороны Гвен. Но по совету Санты та училась сдерживать свои эмоции и не выплескивать на всех подряд свой гнев. И в случае с новой знакомой у нее это вроде бы стало получаться.
   - Наверное, я пришла слишком поздно, - Гвен предприняла попытку вынудить Эстер отказаться от ее услуг.
   - О, ну что вы! - мило проворковала та. - Вы как раз вовремя! Пойдемте, я вам все покажу.
   Эстер подхватила Гвен под руку и решительно направилась в зал, где проводились все школьные праздники. Она оказалась права, там было с чем работать, но кому угодно, кроме Гвен. И несмотря на ее протесты, Эстер была непреклонна. И ее настойчивость стала вызывать у Гвен подозрения. Она была уверена, этот зал не пустовал прежде, там всегда ставились спектакли. И без самой Гвен все прекрасно обходились. И отсутствие у нее определенных навыков только бы добавило проблем. Она чувствовала, что нужна была Эстер по совершенно другой причине, только по какой именно, понять не могла. Все объяснения Эстер о том, каким она видит будущее представление, были настолько туманны и расплывчаты, что казалось, будто ее мысли витали где-то далеко отсюда, а разговоры о деле она использовала в качестве отговорки, способа отвлечь внимание Гвен от истинных причин, по которым ее позвали сюда.
   Изрядно уставшая от беспрерывной болтовни Эстер, она устремилась прочь из школы, напрочь позабыв о бдительности.
   - Мисс Льюис! - внезапно раздался голос Тима у нее за спиной.
   Гвен недовольно топнула ногой, но быстро сообразив, что он мог это заметить, обернулась. Тим непонимающе и, казалось, немного испуганно взирал на нее, стоя в дверях одного из классов. И снова все сошлось в одной точке, и кто-то с помощью Эстер свел их вместе, как бы они не пытались держаться друг от друга на расстоянии. Судя по выражению лица Тима, он и сам не был рад их встрече. Между ними еще пролегала пропасть, сократить которую никто из них все никак не решался.
   - Я так понимаю, вы хотите продолжить начатый разговор, - он предпринял попытку напасть первым.
   - Меня пригласили помочь в организации детского праздника, - ответила она на его выпад.
   - И кто же вас об этом попросил? - напряженно поинтересовался Тим.
   - Ваш директор, Эстер... Она представилась мне именно так.
   - Эстер, говорите? - он сосредоточенно буравил Гвен взглядом. - Все понятно.
   - И что же вам понятно?
   - Сомневаюсь, что ей действительно нужна ваша помощь.
   - Вы вновь начинаете сомневаться, мистер Джексон? То же вы говорили, когда я принимала вас на работу, что город обойдется без моей помощи. Мне казалось, мы все уже с вами выяснили.
   - Конечно, мисс Льюис, прошу меня извинить, - он раздраженно изобразил подобие поклона и вернулся в класс.
   В этом человеке Гвен раздражало буквально все. Но все-таки что-то делало его в ее глазах привлекательным. Конфликт противоречий, возможно. Его образ отталкивал и притягивал одновременно. Ей хотелось ненавидеть его, но в то же время не отпускать от себя ни на минуту. И чем больше они выражали друг другу свое недовольство и неприязнь, тем сильнее это затягивало Гвен. Ей хотелось уничтожить в нем все то, что ей было так противно, холодность и черствость, высокомерие и самоуверенность. Но стал бы ей он тогда настолько симпатичен, если бы исчезли все пороки, все недостатки, все самые худшие его стороны, что так завораживающе действовали на нее? Она, конечно, не пробовала, но и пытаться не смела. Тем более, что впереди было Рождество, и все свое внимание она должна была сосредоточить исключительно на нем. Тим и сам, похоже, это понял и перестал навязывать ей те скверные чувства, какие она у него вызывала. И Гвен в глубине души надеялась, что именно тот год, который он проработал у нее, заставил его изменить свое отношение к ней. Ей очень хотелось найти подтверждение своих слов.
   Рождество неминуемо приближалось. С каждым днем в магазин приходило все больше людей, но Тима среди них не было - ни утром, ни днем, ни вечером. И в конце концов она уже почти смирилась с тем, что дальше все так и будет. Он не изменится настолько, чтобы она, наконец, смогла искренне ему улыбнуться. И когда очередная неделя накануне Рождества подошла к концу, и Тим не объявился, Гвен для себя решила, что ей нет смысла больше ждать. Хотя, быть может, она излишне нетерпелива и любит торопить события, и незачем давать задний ход тому, что еще не свершилось. Лишь времени под силу показать ей права она или ошибается. А сейчас можно оставить все как есть и не думать о завтрашнем дне. Ведь сегодняшний день уже на исходе, и даже долгая зимняя ночь как временная остановка на отдых кажется такой короткой, чтобы успеть сделать глубокий вдох перед очередным погружением.
   Но даже снежный вечер, что она провела, гуляя по городу, не мог не заставить ее поволноваться. Скользя по обледенелой мостовой, она одной рукой прижимала к груди коробку с пирожными, а другой пыталась сохранять равновесие. Взрослые, суетливо проскакивавшие мимо, громко жаловались на непогоду, в отличие от детей, которые со смехом падали в сугробы и явно не разделяли их переживаний, что в этом году зима особенно снежная.
   Когда вдали показалась вывеска над дверями ее магазина, она радостно улыбнулась и устало выдохнула. Еще немного и она будет дома, сможет, наконец, отдохнуть и от снега, и от зимы. А завтра они снова будут с Гвен, неустанно напоминать о том, что узы, связавшие их, нерушимы, и они всегда будут вместе, единым целым.
   Но тут свет фонаря, висевшего над входом, осветил фигуру человека, чье поведение еще вчера вызывало у Гвен отнюдь не дрожь в коленях. Но она надеялась, что он сумеет каким-то невероятным образом перечеркнуть все, что она знала о нем раньше, и рассказать свою историю заново.
   - Мистер Джексон! - удивившись его неожиданному визиту, она начала разговор на официальной ноте. - Вы хотели что-то со мной обсудить? Я прошу прощения, но уже слишком поздно.
   - Обсудить? - улыбнулся он. - Нет... Я и так наговорил вам слишком много гадостей, а теперь жалею об этом.
   Гвен, недоверчиво сощурившись, вгляделась в его лицо, но, на удивление, не нашла ничего подозрительного. Тим смотрел на нее широко открытыми глазами, всем своим видом давая ей понять, что она ошибалась на его счет, и он совсем другой, а в том, что случилось, виноват только он сам.
   - Я могу уйти, - сказал он. - Сейчас уже действительно поздно. Я совсем забыл о времени.
   Гвен отрицательно покачала головой и, отперев дверь, жестом пригласила его войти внутрь. Тим улыбнулся одними глазами и медленно переступил порог магазина. Гвен тем временем погасила наружное освещение и вернулась к своему гостю. Тим расположился за стоявшим в центре комнаты круглым столом, с интересом рассматривая композицию из игрушек, что украшала его поверхность.
   - Мне здесь очень нравится, - сказал он, не глядя на нее. - В таком же магазине, как ваш, я был когда-то в детстве.
   - Таких магазинов, как мой, много, - попыталась возразить Гвен, присев рядом.
   - Нет, их единицы. Я всегда пытался понять, что делает их такими особенными, но так и не смог найти ответ на свой вопрос.
   - Ответ один - Рождество, - Гвен пожала плечами и улыбнулась ему, но он лишь поежился от ее слов.
   - Наверное, его в них слишком много. Глупо звучит, не так ли? Рождества много не бывает.
   Гвен покачала головой и отвела взгляд в сторону. Как бы он удивился, узнав насколько ошибочны его суждения. И Рождество способно заполнить собой все пространство, все время, весь мир без остатка. И не оставить ни одного уголка, где можно будет от него спрятаться.
   - Так чем же вам запомнился тот магазин? - спросила она, пытаясь разрядить обстановку.
   - Когда он появился, я был еще подростком, и на каждое Рождество мы стали находить в почтовом ящике конверт с деньгами. Возможно, это было просто совпадение, но лично я отказывался в это верить. Не знаю, получал ли кто-то еще эти конверты. Хозяйка того магазина была всегда приветлива со всеми. Дети очень любили заходить к ней. Но взрослые отчего-то ее сторонились, хотя она сама никогда не давала повода думать о себе плохо. Возможно, причина была в том, что как бы они не пытались узнать хоть что-нибудь о ней и о ее прошлом, никому ничего не удавалось. Но однажды магазин нашли полностью разоренным, словно кто-то специально устроил в нем погром, а ее саму убитой.
   Поначалу я был уверен, это сделали жители города, но магазин был настолько популярен среди них, что в какой-то момент я стал сомневаться в правильности своих выводов. И убедил себя, что так было нужно кому-то еще, кому-то, кого мы не знали, на кого не думали. Возможно, она бежала от своего прошлого, которое все же настигло ее, как бы она не пыталась от него спрятаться. Но городок, в котором мы жили, был настолько маленький, что это происшествие сразу же обросло массой легенд, вплоть до самых невероятных. И с тех пор мы перестали получать конверты на Рождество, а я стал его за это ненавидеть. Оно забрало из нашей жизни чудо. Пусть и не само, разумеется, но все случилось именно тогда. И я уехал оттуда, и до недавнего времени ничто не напоминало мне о нем так сильно. Но появился ваш магазин, и я возненавидел его и вас вместе с ним за то, что в мою жизнь вновь вернулось то, что поманит меня и снова оттолкнет. И на первое ваше Рождество здесь я ждал, что наутро в почтовом ящике обнаружу тот самый конверт. Но этого не произошло, и я успокоился.
   Тим перевел взгляд на Гвен и изумленно вскинул брови. Но, к счастью, тот ужас, что отразился на ее лице, он истолковал по-своему.
   - Абсолютно с вами согласен, - рассмеялся он. - Вы вправе считать меня сумасшедшим. Наверное, ни от кого другого вы не слышала большего бреда, чем от меня. Но то, что я рассказал вам, чистая правда. И я даже не предлагаю вам мне поверить. Это лишнее.
   - Тогда зачем вы поделились со мной этой историей? - взволнованно поинтересовалась Гвен.
   - Хотел, чтобы вы все правильно про меня поняли.
   - Зачем? Мы просто работаем вместе.
   - Мне этого мало, - ласково произнес он.
   - И что же вы хотите? - Гвен вдруг почувствовала, как чувство брезгливости по отношению к нему постепенно сменяется симпатией.
   - Хочу стать к вам ближе.
   Нервно сглотнув, Гвен выразительно посмотрела ему прямо в глаза, чтобы не проглядеть подвоха в его лице.
   - Ближе! - усмехнулась она. - Вы даже не представляете, насколько мы далеки друг от друга.
   - Я знаю, - возразил он. - Но есть то, что поможет нам преодолеть это расстояние. Город... Мы в нем одни, а значит должны держаться вместе. Согласны?
   Гвен кивнула головой в знак согласия. Он, конечно, был прав. И, наконец, сделал то, что она так ждала от него. Вернулся на правильный путь, в отличие от Санты, который вновь обманул ее, заявив, что лишь благодаря ей труд эльфов перестал быть напрасен. Возможно, он и не солгал, сказав, что долгое время они не работали на Рождество, а отбывали наказание. Но почему ей суждено было узнать правду именно от Тима? И почему именно эту историю он счел нужным рассказать ей, чтобы приблизить к себе, не боясь оттолкнуть ее от себя столь шокирующим откровением? И пусть она не выразит свои опасения вслух, зная предысторию его рассказа, а он, ничего не подозревая, будет уверен в том, что она не посмеет растоптать его чувства и остановить его в стремлении поделиться с ней самым сокровенным.
   И в своих размышлениях на его счет Гвен оказалась права, что немного успокоило ее. С того момента Тим стал улучать каждую свободную минуту, чтобы побыть рядом с ней. Тим все время предлагал свою помощь в переустройстве магазина, менял декорации. Гвен и сама старалась не допускать, чтобы внутреннее убранство помещения все время выглядело одинаково. И Тима очень увлекал этот процесс. Часть игрушек, что сделали дети в его мастерской, заняли достойное место на полках в качестве украшения. Тим ими очень гордился, как и тем, что мог применить свои способности декоратора на практике. Но в собственном доме он почему-то ничего не менял, реализуя свою фантазию исключительно за его пределами.
   - Здесь очень мило, - сказала Гвен, оглядывая скромную обстановку жилища школьного учителя. - Но ты меня удивил.
   - При первом знакомстве я показался тебе чудовищем, не так ли? - улыбнулся Тим, наблюдая за ней с противоположного конца комнаты.
   - Если бы чудовищем, - подумала про себя Гвен и улыбнулась ему в ответ.
   - У тебя так много книг, - решила она сменить тему.
   - Я помогаю детям познавать мир, но для этого я сам должен знать о нем все и даже больше. Чтобы знать ответ на любой вопрос.
   - И тебе это удается? - попыталась пошутить Гвен.
   - Почти, - его лицо стало серьезным. - Я узнал многое о многом, но ни одна книга не дала мне ответов на вопросы, которые мучают меня уже давно. Но, к сожалению, о таком просто не пишут, даже специально для меня.
   - И что же ты хочешь знать? - напряженно поинтересовалась она.
   С загадочным видом он подошел к ней ближе и приобнял за плечи.
   - Откуда ты, Гвен? - спросил Тим, отчего ее бросило в жар.
   - Из другого мира, - попыталась отшутиться она.
   - Из реального мира? - уточнил он и улыбнулся, увидев, каким напряженным сделалось ее лицо. - Я понимаю, меня тоже когда-то очень удивил этот город. Удивил своей простотой и открытостью. Так сейчас люди не живут. Все всего боятся. Но это место словно обошли стороной все страхи. Иногда кажется, что все слишком спокойно. И бояться все равно нужно, но только не того, что зримо и осязаемо. Ты меня понимаешь?
   Изобразив недоумение на своем лице, Гвен отрицательно покачала головой. Тим чуть улыбнулся и погладил ее по волосам.
   - Меня вообще мало кто понимает, - стал оправдываться он. - Ты первая, кто предпринял попытку разобраться, что я за человек.
   - Разве тебе не все равно, что думают про тебя другие? - попыталась утешить его Гвен.
   - Все равно до тех пор, пока они не начинают давать мне советы, - жестко отрезал он. - Никто из них не знает меня. Для всех я - чистый лист, как и ты. Но боюсь, о тебе они знают еще меньше. В этом состязании ты меня опередила.
   - Прости меня, - виновато улыбнулась Гвен. - Я не хотела потеснить тебя с пьедестала.
   - Ничего, - усмехнулся он. - Я уверен, у меня еще найдется повод обойти тебя.
   - Я буду этому несказанно рада, - изобразила радость Гвен, но на душе у нее отчего-то стало неспокойно.
   Тим далеко не всегда старался казаться хорошим в ее глазах. Может, объяснением всему был его несносный характер? А может, причина крылась в чем-то другом, в той темноте, которой он себя окружил, и через которую она никак не могла пробиться. И как ей было поступить? Дать ему возможность подойти ближе или держать его на прежнем расстоянии, пресекая любой его шаг к сближению? Вот только сможет ли она его этим оставить или раззадорит еще больше, и тогда все выйдет из-под контроля? Но, кажется, она уже упустила этот момент, не заметила, что его отношение к ней резко изменило полярность, и ненависть стала одержимостью. И она не сможет, а возможно, и не захочет его оттолкнуть. Пусть ей опять не повезло, и ее единственный союзник в борьбе с окружающим миром, возможно, опасен. Но ей ли выбирать?
   Да и с тех пор как в жизни Гвен появилась Эстер, ей как никогда нужна была поддержка, сознание того, что хоть кто-то из этого города на ее стороне, пусть даже формально. Ей не нужна была его защита, волшебство защищало ее мир, но внешних вторжений было не избежать, а Тим давал ей возможность забыться, особенно в этот период.
   Эстер стала частой гостьей в магазине, чем сильно раздражала Гвен. При всей внешней мягкости и напускном дружелюбии, она оказалась на редкость неприятной особой, которой до всего было дело, вплоть до внутреннего убранства магазина и качества продаваемых в нем игрушек. С каждым днем Гвен все больше и больше жалела о том, что согласилась тогда на эту авантюру со спектаклем. Да Эстер словно и сама стала постепенно забывать о том, что для нее действительно важно. Она пресекала любые вопросы Гвен о спектакле, отныне магазин был центром сосредоточения всего ее времени и внимания.
   - Уже год, как вы открыли кружок детского творчества, - фальшиво улыбаясь, прощебетала Эстер в один из своих многочисленных визитов. - Как это мило с вашей стороны. Но вы взяли на работу мистера Джексона...
   На этой фразе она осеклась и выразительно взглянула на Гвен.
   - Вас это смущает? - напряженно поинтересовалась та.
   - Не то чтобы смущает..., - осторожно начала Эстер. - Просто я немного удивлена. В нашем города немало превосходных учителей и мастеров. Почему именно он?
   - О нем было немало положительных отзывов, - ответила Гвен, стараясь держаться как можно увереннее. - И у меня не возникло никаких сомнений относительно него.
   - Вы чего-то недоговариваете, мисс Льюис, - глаза Эстер сверкнули недобрым огнем. - О Тиме Джексоне врядли кто-то осмелится хорошо отозваться, как, впрочем, и о вас. Да, вы оба приносите пользу людям. Но мы все живем тесным мирком, и хоть немного, но знаем о каждом жителе нашего города. Но вы - две черные дыры. Мистер Джексон живет в нашем городе уже достаточно давно и уже успел зарекомендовать себя как хороший учитель. Но сколько мы не пытались хоть что-нибудь о нем разузнать, ничего не удавалось.
   - А почему бы вам просто не оставить человека в покое? Пусть живет своей жизнью, кому он мешает.
   - Речь не о праздном любопытстве, мисс Льюис, а о нашей безопасности.
   - Вы ведь не за город боитесь, не так ли, Эстер? - Гвен внимательно вгляделась ей в лицо. - А за себя. Что вас сделал Тим Джексон? Зачем он вам?
   - Есть вещи, мисс Льюис, о которых не следует знать, даже такой как вы.
   - Что это значит?
   - О вас и вашем магазине ходит немало легенд, а люди их очень не любят. Особенно когда эта легенда имеет непосредственное отношение к реальности. А вы ведь отнюдь не Санта Клаус, мисс Льюис, чтобы мы могли так просто оставить вас в покое. Вы здесь, среди нас. Настоящая, а не придуманная. Врядли бы вам хотелось, чтобы об этом напоминали постоянно.
   Эстер смерила Гвен высокомерным взглядом и покинула магазин. В этом она была очень похожа на Тима. Наверное, поэтому он ей так не нравился. Порой бывает невыносимо видеть в ком-то собственное отражение, особенно если оно не вызывает у тебя ни малейшей симпатии.
   Стоя у окна, Гвен провожала взглядом удаляющийся силуэт Эстер, и ей хотелось смеяться. Да, она многое могла бы рассказать всем этим людям, считающим ее угрозой для их безопасности. Но с другой стороны, она не могла не признать, что в чем-то Эстер права. То, что случилось с самой Гвен - исключение из правил, и нельзя перекладывать это на других и мерить их жизнь своими мерками. Но все же они требовали от нее слишком многого. Хорошо, она пойдет им навстречу и придумает новую легенду о своей прошлой жизни. Только успокоит ли их это? Станут ли они относиться к ней с меньшей настороженностью? Наврядли. Порой людьми, кроме страха, движет еще и любопытство. И что из этого хуже, непонятно. Ладно, со своей проблемой она как-нибудь разберется. А вот какое им дело до Тима? И должна ли она тоже его бояться?
   Но Тим вел себя, на удивление, смирно, словно и не было конфликтов между ними. Он сдержал свое обещание быть рядом с ней, дружить с нею, а не враждовать. Но Гвен по-прежнему было неспокойно. С каждым днем он становился все ближе и ближе к ней, и вопросов с его стороны было не избежать. Он, как и Эстер, наблюдал за ней, пытаясь выискать что-то сверхъестественное в ее поведении, в ее работе, в ее магазине, в ее жизни. Но Гвен умело скрывала свою миссию. Волшебство ей в это помогало. Но держать оборону всю оставшуюся жизнь она не хотела, в тайне надеясь, что снег оставит ее в покое, и она заживет спокойно, вернется в реальный мир и забудет о зловещих видениях праздника как о кошмарном сне.
   Но пока слежка за ее жизнью только и добавляла ей хлопот. Тиму уже не нужно было спрашивать у нее разрешения навестить ее. Он приходил, когда хотел, заставляя Гвен всегда пребывать в напряжении. Но между усталостью и желанием отдохнуть, в том числе и от него, и перспективой вновь остаться одной в противостоянии волшебству не приходилось выбирать. Смирение, как учил ее Санта, было единственным решением этой дилеммы.
   - Ты ведь что-то скрываешь от меня, я прав? - спросил однажды Тим, выжидающе глядя на нее. - Время от времени ты куда-то исчезаешь.
   - Просто иногда мне нужно побыть одной, - улыбнулась она ему и коснулась ладонью его щеки.
   - Тебе плохо со мной? - допытывался Тим. - Только скажи и я все исправлю.
   - Дело не в тебе, а во мне, - Гвен положила голову к нему на плечо. - Просто иногда мне кажется, что я живу не своей жизнью.
   - Но ты делаешь благое дело, - непонимающе взглянул на нее Тим.
   - Благое, говоришь? Я всего лишь продаю игрушки. Не я, так кто-то другое стал бы это делать.
   - У тебя замечательные игрушки, - обнял он ее. - Самые лучшие в городе. Смотришь на них и кажется, что они сделаны руками эльфов из мастерской Санта Клауса, до того они волшебные.
   Взгляд Гвен остекленел, но Тим смотрел в другую сторону и не заметил перемены в ее настроении.
   - Только ты один можешь меня утешить, - она сжала его руку в своей ладони. - Все остальные от меня лишь чего-то требуют.
   - Это неудивительно. Ты творишь сказку для людей, а она всегда должна быть такой, какой ее хотят видеть.
   - Где-то это я уже слышала, - мрачно отозвалась она, вспомнив Санту. - Но знаешь, иногда мне хочется перестать в это верить. И вновь стать самой собой.
   - А разве ты другая? - Тим развернул ее к себе.
   - Иногда мне и вправду так кажется, - ответила Гвен, глядя куда-то сквозь него. - А может, это действительно не я, а кто-то другой?
   - Что ты такое говоришь? - он тряхнул ее за плечи. - По-моему, Рождество на тебя плохо влияет.
   - Это точно, - слабо улыбнулась она. - Раз я перестала узнавать саму себя.
   Гвен прижалась к Тиму и закрыла глаза. Он ничего не знал про ее вторую жизнь, но был настолько прав в своих выводах, словно уже был посвящен в ее тайну. А может, она настолько раскрылась перед ним, что он теперь мог читать ее как книгу? Одна только мысль об этом пугала Гвен. Но что страшило ее больше? Разоблачение? Или что она изменила своим принципам, той установке, которую задала себе когда-то, не подпускать к себе никого, не позволять никому лезть к ней в душу, заставлять объясняться за свои слова и мысли, а затем каяться. Что она сделала? Позволила некогда совершенной ошибке нарушить хрупкое равновесие, которое она так старательно сохраняла и в своем внутреннем мире, и в мире вокруг себя? Нет... Она просто забылась. На мгновение отпустила свои сомнения и страхи. Но они никуда не делись от нее, как и снег. Он был рядом с ней и будет рядом. И Тим никогда не сможет защитить ее от него. Ведь тот всегда гораздо ближе к ней, хоть ей и не хочется смириться с этим. Но это только ее противостояние. А Тим... Зачем ей пускать его на поле боя и разрешать сражаться вместе с ней? Она все равно проиграет, но павших в этом бою будет уже двое. И узкая грань между допустимыми жертвами и безжалостностью будет стерта. Она не может этого допустить, не может позволить Тиму менять ее жизнь на свой лад. Она должна отпустить его, чтобы ничто больше их не связывало. Ей так будет спокойнее.
  
   Когда до Рождества оставалось буквально несколько дней, пришло время разносить рождественскую почту. Собрав сумку, Гвен спустилась вниз, в магазин, и увидела стоявшего за дверью Тима. Он не приходил уже некоторое время, и она очень надеялась, что он появится не раньше Сочельника, тем самым дав ей возможность в очередной раз исполнить роль почтальона без лишних свидетелей. Но Тим и Эстер словно сговорились между собой, и по очереди завещали ее в самый неподходящий момент. И сейчас у Гвен совсем не было времени придумывать оправдания. Она молча открыла ему дверь и впустила внутрь.
   - Ты куда-то собираешься? - спросил он, подозрительно разглядывая ее сумку, изрядно округлившуюся от большого количества конвертов.
   - Да, - ответила Гвен и спрятала сумку за спину, чтобы он не смог рассмотреть, чем та наполнена. - Мне нужно навестить своих друзей.
   - А почему ты не можешь сделать это на Рождество? - изумился он, подойдя к ней ближе.
   - Потому что Рождество я встречаю с тобой, - улыбнулась она и обняла его за плечи.
   Этот ответ успокоил Тима. Он с облегчением выдохнул и обнял ее в ответ. Стараясь не выдавать охватившего ее волнения, Гвен высвободилась из его объятий и стала суетливо собираться.
   - Ты вернешься к ужину? - с надеждой в голосе спросил Тим, помогая ей надеть пальто.
   - Я постараюсь, - ответила Гвен, наматывая на шею клетчатый шарф. - А ты подожди меня здесь, хорошо?
   Тим кивнул головой, но в его взгляде читалось явное неудовольствие всем происходящий, и что самое ужасное, недоверие, которое когда-то зародилось в нем, и загаснув ненадолго, проявилось вновь. Гвен подхватила тяжелую сумку и, стараясь не смотреть на Тима, вышла из магазина. Она понимала, что он не поверил ей, и однажды, когда основательно войдет в ее жизнь, захочет узнать правду. И как она скроет ее от него тогда?
   В какой-то момент ей послышалось, как за ее спиной, зазвенел колокольчик, что висел на двери магазина. Не смея обернуться, чтобы ничем не выдать свой страх, она попыталась успокоить себя тем, что кто-то из жителей города просто припозднился с покупкой подарков. Предпраздничный ажиотаж сегодня был на руку Гвен, она могла слиться с толпой, и даже если Тим провожал ее взглядом, он не смог бы проследить, куда именно она направилась. И потом именно этим вечером, горожане собирались на центральной площади заблаговременно встречать Рождество всем вместе. А значит, через некоторое время город должен был опустеть, и Гвен могла незаметно для остальных выполнить свою миссию.
   Ее магазин остался уже далеко позади, а она уже успела добраться до первого адресата из своего списка. Как и год назад, она опасливо огляделась по сторонам и осторожно вошла в подъезд, стараясь идти как можно тише. Опустив конверт в почтовый ящик, она вздохнула с облегчением, но взглянув на по-прежнему полную сумку, раздраженно закусила губу.
   Впереди у нее был целый вечер до того момента, как люди вернуться домой после праздничных гуляний, и целый вечер у нее будет замирать сердце от страха быть застуканной кем-то. Но он благоволил ей сегодня, город был пуст, и время пролетело очень быстро. В сумке остался последний конверт, а в списке - последний адрес. Адрес Тима... Увидев его, Гвен не поверила своим глазам. Еще несколько часов назад там было совсем другое имя.
   Скрипнувшая дверь одного из домов, а затем чьи-то тихие шаги у нее за спиной, заставили ее вздрогнуть. Она резко остановилась и, на мгновение, замерев на месте, медленно обернулась на шум. Гвен не успела разглядеть лица человека, следившего за ней, но мелькнувший силуэт подтвердил ее подозрения. Это был Тим... Конечно, он не стал дожидаться ее возвращения и направился следом за ней. Лихорадочно соображая, что же ей делать, Гвен сунула изрядно помятый список в сумку и уверенно направилась в противоположную от дома Тима сторону, судорожно вслушиваясь в то стихающий, то нарастающий звук шагов у себя за спиной, и замирая от страха.
   Тим неотступно следовал за ней. Гвен шла, не оборачиваясь, чтобы ни в коем случае не дать ему понять, что она заметила его присутствие у себя за спиной. А Тим все не выпускал ее из виду. Но в этой части города не было ни одного заведения, куда бы она смогла зайти и выждать момент, когда он поймет, что ей нечего от него скрывать и что следить за ней абсолютно бессмысленно. Деваться было некуда.
   В какой-то момент ей вдруг почудилось, что Тим ускорил шаг. Но сама Гвен не должна была позволить ему заметить ее страх. Кто мог ей помочь в эту минуту? Только она сама. На улицах тем временем стало темнеть. Но фонари зажгут еще не скоро, и найти способ скрыться в окутавших город сумерках - ее единственный шанс сохранить свою тайну. Синеватый, но по-прежнему прозрачный воздух стал постепенно размывать четкие очертания города, этого было недостаточно, чтобы Гвен смогла избавиться от преследования и исчезнуть незаметно.
   В какой-то момент Тим просто перестал скрываться. Он спокойно шел за ней, будто понимая, что она не обернется и не окликнет его. Не спросит, что он забыл здесь - на пустынных улицах меж тесно прижатых друг к другу домов. Здесь - в полутьме и тишине. Он волновался только за одно, не дать возможность Гвен вновь перехитрить его, оставить свою вторую жизнь сокрытой от него.
   Когда до края города осталось пройти один квартал, Гвен охватила паника. Она не могла продолжать идти вперед, не могла и вернуться назад. Лихорадочно оглядывая двери подъездов, она мысленно просила горожан дать ей возможность хоть раз скрыться за их спинами и не вынудить ее выдать еще один свой секрет. Но город предательски отвернулся от нее, вынуждая самой решать свои проблемы. Гвен вдруг резко остановилась и стала медленно оборачиваться назад. Она слышала, как за спиной на мгновение стихшие шаги устремились куда-то в сторону узких темных улочек, пролегавших меж домами. Тим струсил. Он не захотел столкнуться с Гвен лицом к лицу, предпочтя следить за ней исподволь. Она не могла быть уверена в том, что он ушел, а не просто спрятался, и что когда она отвернется, он вновь начнет преследование. Но Гвен и не думала поворачиваться к нему спиной и делать вид, что ей померещилось. Она медленно отступала назад, не выпуская из виду улицу и дома и замирая от малейшего шороха впереди. Неизвестно сколько прошло времени до того, как Гвен покинула пределы города. Тим больше не показывался ей на глаза. Возможно, ему надоело ждать, и он вернулся обратно, а, возможно, понял, что и на этот раз ему не перехитрить Гвен. Но будет ли так продолжаться вечно, ведь обвинить в слежке за ней она его не сможет, хоть оба они и будут знать правду?
   В какой-то момент поняв, что опасность миновала, Гвен развернулась спиной к городу и, прибавив шагу, побежала к маяку. И лишь когда его свет озарил темную гладь моря, она смогла отпустить свой страх. Ее вновь подставили, но говорить об этом Санте она не собиралась, как и о той истории, что рассказал ей Тим. Она во всем должна разобраться сама.
   Но и на этот раз Санте удалось предвосхитить события. Не выразив никакого удивления при виде ее, он молча впустил Гвен в дом. Еле отдышавшись от охватившего ее волнения и уняв дрожь в теле, она направилась в его кабинет, не дожидаясь приглашения. Эльфы, завидев ее, молча расступались, чуть согнувшись в поклоне, но Гвен решительно ни на кого не обращала внимания. Злость, вновь проснувшаяся в ней, закипала все больше. Но как бы она не старалась скрыть свое состояние, Санта не отводил от нее изучающего взгляда. Собравшись с духом, она улыбнулась настолько тепло, насколько могла.
   - Что с тобой, Гвен? - произнес он на это. - Тебя что-то тревожит, я вижу.
   - Вы очень проницательны, - зло усмехнулась она. - Да, меня кое-что тревожит. Тим... Он задает вопросы, на которые я не могу дать ответ.
   - Не можешь или не хочешь? - издевательски спросил Санта.
   - А вы еще и милосердный, - съязвила Гвен. - Зачем вы так со мной?
   - Ты знала, на что шла. Тебе нужно было лишь исправить собственную ошибку, и все. Но ситуация вышла из-под контроля. И кто в этом виноват?
   - Рождество, - ответила она, спокойно глядя ему в глаза. - Рождество.
   - Ты встретила мистера Джексона, ты захотела счастья. Тебя можно понять. Но ты не хочешь довольствоваться тем, что имеешь. Вот в чем твоя проблема.
   - А в чем вы видите мое предназначение? В служении Рождеству? Но это не моя жизнь. Мне ее навязали.
   - Ты знаешь, что я отвечу тебе на это.
   - Мне этого мало. Неужели это все, что вам в жизни нужно?
   - Когда-то я рассуждал так же, как ты. Но мне пришлось загасить в себе это - этот огонь, что сжигал меня изнутри долгие годы. И в один прекрасный момент, когда он спалил все дотла, наступила темнота. Стало все равно... Ты, верно, считаешь меня трусливым слабаком. Возможно, ты и права. Я порой сам себе противен. Но у меня не было выбора. Как и у тебя. Тогда и сейчас. Ты должна принять это решение раньше, чем за тебя это сделает снег.
  
   Гвен вернулась на маяк, когда уже наступила ночь. Она перегнулась через перила и посмотрела вниз. Тима там не было. Как теперь они посмотрят друг другу в глаза, что скажут друг другу? Признается ли он в том, что следил за ней? Признается ли она, что поняла это? И как долго, если никто из них не решится, они будут делать вид, будто бы ничего не случилось?
   Гвен шла по притихшему городу, утомленному вечерними празднествами, уставившись стеклянным взглядом в одну-единственную точку на горизонте и не обращая внимания на проходивших мимо нее людей, уставших от суеты торжеств, но улыбающихся от счастья. Она думала, сколько еще часов, а может даже минут отделяют ее от черты, переступив которую она не вернется назад. И хватит ли ей душевных сил, чтобы вынести очередное испытание, преодолеть очередной барьер, приближающий ее к заветному финишу.
   Уже издалека Гвен увидела, что в окнах магазина не горит свет. Приоткрытая дверь болталась на петлях, покачиваясь от порывов ветра. Тим ушел, а значит, впереди у нее целая ночь, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Гвен вошла в магазин и тихо прикрыла за собой дверь. Не включая свет, она еле слышно прошла по длинной ковровой дорожке в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Но загоревшаяся гирлянда фонариков на одной из елей, заставила ее остановиться.
   - Знаешь, почему я согласился на эту работу? - тихим голосом спросил Тим, качая пальцами висевшие на елке игрушки.
   - Потому что ты был лучшим в своем деле, - уверенно ответила Гвен, внезапно почувствовав, как все внутри нее леденеет от ужаса.
   - Нет, не поэтому..., - выдержав значительную паузу, произнес он. - А потому что ты единственная об этом знала. Я никогда никому в этом городе не рассказывал, чем занимался раньше. Это была моя тайна. Почему? Да все потому же, чтобы не давать людям возможности манипулировать мной. Но ты меня удивила. В какой-то момент я даже подумал, что мы встречались раньше. Но тот городок, откуда я родом, еще меньше, чем этот. Там все жили друг у друга на виду, и не было иной возможности скрыться от их глаз, кроме как уехать оттуда. Что я и сделал. Они меня вынудили, как теперь вынуждаешь и ты - идти на крайние меры.
   Тим стал ходить кругами по комнате, с ног до головы оглядывая Гвен, как и при их первой встрече. Но в его взгляде уже не читался былой интерес, какой он все пытался скрыть прежде. Его нынешний интерес заключался совсем в другом. Но в этом она ничем не могла ему помочь. Она пристально следила за каждым его движением, но Тим пока не собирался нападать.
   - Я долго думал, как такое возможно, - продолжил он. - Была мысль, что у тебя есть некие способности, которые позволяют тебе узнать о человеке все, что тебе нужно, не утруждая себя никакими дополнительными расспросами и поисками. Но мы живем в реальном мире, а значит, истину нужно искать там же. Ты вернула меня в мое детство, а я так не хотел о нем вспоминать. Особенно о том магазине и о его хозяйке. Я надеялся, что ты - не такая, как она. И ты почти убедила меня в этом.
   - И что же тебе мешает и дальше в это верить? - спросила Гвен, вдруг осознав, что к ней вернулись все прежние чувства, те, что она испытывала к Тиму раньше.
   - Тогда я был подростком, и многого не понимал, но теперь все по-другому. Мне нужны ответы на вопросы.
   - Тебе не нужны ответы, - покачала головой Гвен. - Ты хочешь услышать то, что ты хочешь услышать, что я - отголосок твоего детства, неуловимое видение, преследующее тебя. Все, что ты делаешь сейчас, это ищешь подтверждение своей теории. Хорошо, ты его получишь.
   Гвен порылась в сумке и извлекла оттуда тот самый последний конверт.
   - Вот оно! - потрясла она им перед носом Тима. - Доказательство твоей правоты! Твой адрес был последним в моем списке. Я не успела посетить его. Ты помешал мне, но сейчас можешь забрать его лично.
   Она с шумом хлопнула конверт о стойку и с ненавистью посмотрела на Тима. Он молчал, лишь ошарашено переводил взгляд, то на конверт, то на нее.
   - Зачем ты это делаешь? - сначала тихо спросил он, а затем его голос перешел в крик. - Зачем ты это делаешь?! Я поделился с тобой самым сокровенным, а ты посмеялась надо мной!
   - Нет, Тим, - как можно спокойнее произнесла она, отступая на несколько шагов назад. - Я и не думала смеяться над тобой. Я исправляла свою ошибку.
   - Какую еще ошибку? - проорал он, еле удерживая себя на месте, чтобы не рвануть в ее сторону.
   - Ты должен был получить конверт и на прошлое Рождество тоже. Но я пропустила твое имя в списке. И мне велели придумать, как искупить свою вину перед тобой. И я дала тебе работу, твою любимую, кстати. Да, я кое-что знаю о тебе. Эту страницу твоей биографии мне приоткрыли. Но это все. Твоя жизнь осталась для меня тайной. Ты можешь быть в этом уверен.
   Тим опустил вниз руку, которую занес на головой, то ли для устрашения, то ли для того, чтобы нанести удар, и как будто сник. Он подошел ближе к Гвен, и когда та дернулась от него в сторону, ухватил ее за руку и крепко прижал к себе. И в тот момент она осознала, что ее единственный союзник, на помощь и понимание которого она так рассчитывала, захотел вести свою игру, забыв предупредить ее об этом. А может, она снова ошиблась, обманулась, приняв за друга очередного врага.
   - То, что ты сказала мне, - правда? - спросил он, нервно гладя ее по волосам.
   - Да, - еле слышно прошептала она, стараясь не шевелиться, чтобы вновь не спровоцировать его на агрессию.
   - Я не верю в это, - его голос вдруг стал абсолютно отрешенным. - И знаешь почему? Все дело в нем. В этом городе. Он не создан для волшебства. Все так рьяно стремятся создать ощущение праздника на Рождество, что это начинает настораживать. Реалисты, обожающие легенды... Смешно звучит, не правда ли? А ты им в этом помогаешь.
   - Мне навязали эту работу, - слабо возразила Гвен, но он лишь усмехнулся в ответ.
   - Навязали! - передразнил он ее. - Хочешь сказать, что это не твой магазин, не твои игрушки, не твоя мастерская?
   - Магазин действительно не мой. Чей именно я до сих пор не выяснила. Игрушки делают эльфы, помощники Санта Клауса. А что касается мастерской... Это была моя идея.
   Тим взял Гвен за плечи и, чуть отодвинув от себя, насмешливо оглядел ее с ног до головы.
   - Мне казалось, что безумнее меня в этом городе никого нет. Но тебе удалось меня удивить. Скажи, ты правда веришь в то, что сейчас сказала?
   - А ты правда веришь в то, что когда-то в детстве, на Рождество, находил в почтовом ящике конверт с деньгами? - стальным голосом задала вопрос Гвен.
   Выражение лица Тима мгновенно изменилось, и он еще крепче сжал ее в руках. Гвен стало больно, и она забилась в его объятиях, пытаясь вырваться.
   - Я верю, потому что видел это. И не только я один. А твой рассказ звучит как бред.
   - Что ты пытаешься доказать мне? - Гвен начала терять терпение. - Что я сумасшедшая? Что ж, послушай, что я скажу тебе. Люди верят только в то, что видят, лишь потому, что им так спокойнее примирить себя с этой реальностью. Но она не ограничивается только видимой стороной. Есть и другая, только узнать о ее существовании позволено единицам.
   - Так ты у нас исключительная! - взревел он и швырнул ее к стене.
   Гвен успела оттолкнуться от нее руками раньше, чем налетела бы на нее головой. Она, тяжело дыша, повернулась лицом к Тиму и вытянула вперед руку.
   - Остановись, пока это не зашло слишком далеко! - попыталась успокоить его она, но он, словно не слыша ее, стал срывать со стен все украшения и сметать с полок игрушки.
   - Знаешь, она говорила то же самое, - в какой-то момент он замер на месте, устремив безумный взгляд в сторону Гвен. - Поначалу пыталась оправдаться, но затем сказала то же, что и ты сейчас. Она говорила, что одного моего желания получить ответы на свои вопросы недостаточно. Всегда будет то, что мне помешает. Но вот чего я действительно не понимаю, зачем нужна эта благотворительность? Эти подачки? Жалкое подобие помощи? Думаете, мы не проживем без этого? И в какой-то момент я понял, что нужно прекратить порочную практику. Понимаешь, что я имею в виду?
   Его губы растянулись в ужасающей улыбке, а глаза бешено засверкали.
   - Ты судишь только по себе, - Гвен попыталась отвлечь его разговором, чтобы выиграть время. - Другим людям эти деньги и вправду могли быть нужны. А ты просто эгоист.
   - Похоже, твоя работа уже успела свести тебя с ума, - зло расхохотался он. - В какой-то степени тебе повезло. Она сделала все за меня, и это даже хуже, чем то, что я бы сделал с тобой.
   - Эта цепь никогда не прервется, - как можно убедительнее произнесла Гвен. - Ты будешь истреблять нас по одной, но замена будет находиться всякий раз. И ты даже не будешь знать, где.
   - Знаешь, она говорила то же самое, - Тим раздосадовано поморщился. - Несла тот же бред, что и ты. Объясни, почему вы говорите одно и то же? Почему ведете себя одинаково, словно связанные одной общей тайной? На кого вы работаете? Кому служите?
   - Ему, - Гвен постучала дрожащим пальцем по стеклу. - Ему...
   Тим оперся ладонями об оконные рамы и стал внимательно высматривать кого-то вдали. Но улица была пуста, лишь снег крупными хлопьями медленно падал с неба, засыпая тротуар. Тим, естественно, не обратил на него никакого внимания.
   - Куда я должен смотреть? Кого я должен увидеть? - раздраженно сквозь зубы процедил он, не отрывая немигающего взгляда от окна, чтобы не упустить из виду невидимого врага.
   - Ты смотришь на него прямо сейчас, но не видишь его, - тихо пролепетала Гвен, отодвинувшись от Тима подальше. - Кроме него на улице сейчас никого нет.
   - О ком ты говоришь? - в голосе Тима зазвучала угроза.
   Вместо ответа Гвен запустила руку в карман и достала оттуда горсть снега. Тим долго смотрел на тающий комок в ее ладони, а затем перевел взгляд на окно.
   - Что это, Гвен? - ледяным тоном поинтересовался он. - Очередной фокус, чтобы сбить меня с толку? Я на это больше не куплюсь.
   - Я не разыгрываю тебя, Тим, - стараясь не смотреть ему в глаза, ответила Гвен. - Я пытаюсь объяснить тебе, что происходит.
   - И что же происходит? - подойдя к ней вплотную, прошептал он ей на ухо.
   Гвен расценила это как вызов в свой адрес и, повернув к нему голову, посмотрела Тиму прямо в глаза.
   - Я пытаюсь оградить свою и без того запутанную жизнь от постороннего вмешательства, а ты беспокоишь меня своими расспросами.
   - Постороннего вмешательства? - выкрикнул он. - Не ты ли первой вторглась в мое личное пространство? Не ты ли первой стала ворошить мое прошлое? И после этого ты смеешь говорить мне, что я переступаю черту?
   - Я все знаю, Тим, и мне самой это не нравится, - попыталась оправдаться Гвен. - Я объяснила тебе, зачем нас с тобой столкнули. Но тебя эта версия не устраивает. Я не хотела знать то, что знаю о тебе. Прости меня. Я всего лишь марионетка в руках своего хозяина.
   - Что ж, в таком случае, твой хозяин не слишком дорожит тобой, раз толкает в мою сторону, - Тим зло рассмеялся. - Ты явно очень сильно провинилась перед ним.
   Глаза Гвен расширились от ужаса, и она, переведя взгляд на свою ладонь, мокрую от растаявшего снега, с отвращением стряхнула с нее капли воды.
   - Полагаю, это единственный способ выразить ему свое негодование, - довольно произнес Тим, отчего Гвен крепко зажмурилась и отвернулась от него.
   Прислонившись к стене, Гвен лихорадочно прокручивала в голове все возможные варианты развития ситуации, но не решалась пустить в ход ни один из них. Единственное, что ей оставалось, это тянуть время, разговорами уводя Тима от попытки совершить какое-либо действие в отношении нее.
   - Мы могли бы оставить все как есть, - произнесла Гвен, слушая тяжелое дыхание Тима у себя за спиной. - Я ничего не знаю о тебе, ты ничего не знаешь обо мне.
   - Нет, так не годится, Гвен, - его голос прозвучал, на удивление, хрипло и глухо, словно за него вдруг заговорил совершенно другой человек.
   Гвен замерла в оцепенении, не решаясь повернуться к нему лицом. Лишь попыталась разглядеть его отражение в оконном стекле. Он подошел к ней ближе, и его лицо и фигура стали проявляться все четче, выходя из темноты на свет. Но тот, кого она увидела, лишь отдаленно напомнил ей Тима. Только сейчас она смогла понять значение той фразы, из уст Санты прозвучавшей как приговор и проклятье одновременно. Она узнавала Тима в отражении, но то был уже не он. Гвен надеялась, что кто-нибудь пройдет по улице, и это спугнет Тима. Но ее мысли словно прочли. Снег, круживший на улице, вдруг порывом ветра стал заметать ей в окно, а снежинки - прилипать к стеклу, отгораживая ее от мира.
   - А вот теперь мы поговорим, - издевательски произнес все тот же хриплый голос.
   - Ты ведь не Тим.
   Гвен медленно обернулась. В ее голосе вдруг прозвучали обреченность и абсолютная апатия и пассивность перед обстоятельствами. Тим изумленно вскинул брови и засмеялся.
   - Рад, что ты все правильно поняла. Значит, мне не нужно доказывать тебе обратное.
   Он вернулся в центр комнаты и замер в неподвижной позе, перегородив собой свет фонариков на елочной гирлянде. Трудно было даже представить, что произойдет дальше, но Гвен не хотела больше ждать. Она рванула к входной двери и дернула за ручку, но та не поддалась. Зловещий смех, прозвучавший у нее за спиной, уже не смог остановить Гвен. Она метнулась к прилавку и, вытащив из-за него высокий стул, швырнула его в окно витрины. Стекло мгновенно разлетелось на мелкие осколки. На миг обернувшись, она увидела, что лицо Тима исказила злобная гримаса, и он замахнулся рукой, словно целясь в нее невидимым камнем. Вскрикнув от страха, Гвен одним прыжком перемахнула усыпанный битым стеклом подоконник и помчалась прочь от магазина.
   Она бежала, не оглядываясь, по непривычно пустынным улицам, словно специально освобожденным от людей в преддверии ее побега. Вконец обессилев от бесцельных метаний по городу, Гвен свернула на очередную улицу и резко остановилась, увидев ужасающую картину, повергшую ее в шок. На тротуаре через дорогу, раскинув руки в стороны, лежала молодая женщина. Тусклый свет фонаря освещал только фрагмент ее одежды, но Гвен уже смогла узнать в нем красное пальто Эстер. Тим... Пугающая мысль, промелькнувшая в голове, словно пронзила насквозь, оставив во всем теле ощущение нестерпимой боли, боли отчаяния и безысходности.
   Нервно сглотнув и оглядевшись по сторонам, Гвен на трясущихся ногах перешла улицу и не отводя взгляда от неподвижного тела, медленно опустилась на колени. Голова Эстер была наклонена в сторону, и сквозь рассыпавшиеся волосы на белоснежный снег текла тонкая струйка крови, окрашивая его в багрово-красный цвет. Застывший взгляд, устремленный вникуда, был, на удивление, спокоен - ни страха, ни испуга, ни паники, ни удивления. Словно она знала о своей участи еще задолго до своего конца. Гвен протянула руку к лицу Эстер и закрыла ей глаза. Меньше всего в тот момент ей хотелось верить в то, что это не роковая случайность, не ошибка, а судьба, с которой та решила поиграть, по наивности надеясь, что это сойдет ей с рук. Но та настигла ее раньше, чем Эстер успела одуматься.
   Напряженно глядя на лежавший на снегу окровавленный камень, Гвен поднялась с колен и перевела взгляд наверх, на крышу дома, а затем вниз, на то место, где лежало тело Эстер, почти рядом со стеной. Обреченно покачав головой, она подобрала с земли камень и сгребла в горсть пропитавшийся кровью снег, затолкав получившийся ком себе в карман. Она предчувствовала, что волшебство не поможет ей заставить исчезнуть все улики. Был лишь один способ от них избавиться.
   Пересекавший город широкий канал был местом сосредоточения горожан, почти так же, как и центральная площадь. Там встречались, там расставались, переходя с одного берега на другой, то в одном качестве, то в другом. И один из мостов, пролегавших над ним, находился совсем рядом. Взглянув еще раз на совершенное злодеяние, Гвен направилась туда, стараясь избавиться от ужасного видения этой ночи, что маячило перед глазами и никак не хотело растворяться в темноте. Но отойдя на приличное расстояния, она вдруг остановилась. Следы... Она оставила свои следы. Обернувшись, Гвен оглядела заснеженный тротуар. Наверное, она могла бы сделать так, чтобы заставить эти следы исчезнуть. Но голос Санты, предупреждающий Гвен не использовать волшебство в личных целях, вновь зазвучал у нее в голове. Сегодня она не просто сметала с земли снег, а пыталась сокрыть преступление, став его невольной соучастницей. И ей врядли избежать наказания, разве что тот, кто заставил ее сыграть эту партию так, сделает свой ход. Гвен тряхнула головой, стараясь отделаться от столь бредовой мысли. Снег никогда не станет ей помогать, разве что если сам не будет в этом заинтересован. Но он словно прочел ее мысли. На улице вдруг задул сильный ветер, и Гвен увидела, как снег, сметенный с крыши, стал кружить в воздухе, прямо над мостовой, и медленно опускаться на землю, покрывая толстым слоем оставленные следы.
   Не желая задерживаться там ни минуты, она побежала прочь. Добравшись до набережной, Гвен чуть замедлила шаг и еще раз взглянула на камень, что сжимала в руке. Что она делала в этот момент? Шла наперекор совести или просто пыталась себя спасти? Но ей нельзя было даже думать об этом, нельзя было сомневаться, иначе все могло обернуться против нее. Она должна была отвести от себя удар, иначе могла пострадать, ведь о планах Эстер разузнать что-либо о ней мог знать кто-то еще.
   Гвен вышла на мост и перегнулась через перила. Вода, окрашенная желтым светом фонарей, была абсолютно спокойной, лишь легкая рябь от ветра время от времени появлялась на ровной поверхности. Вытянув руку вперед, Гвен сделала глубокий вдох и разжала пальцы. Через пару мгновений раздался тихий всплеск воды, и Гвен, еще раз взглянув вниз, в темноту, прижала руку к боку и ощутила, что тот ком снега растаял, а карман пальто пропитался водой и кровью. Вернуться домой она не могла, да и разгуливать в таком виде по городу не представлялось возможным. Но куда ей было податься? Только туда, вслед за камнем. Гвен тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Но, с другой стороны, идея была не так уж и плоха. Что бы это тогда означало? Что снег победил? Возможно, это уже произошло, но пока она не сама не примирилась, то не сдастся так быстро. По крайней мере, не сейчас.
   Ледяной ветер, ударивший в лицо, вдруг словно отрезвил ее. А внезапно накативший прилив сил улетучился как дым. И Гвен вдруг поняла, что оказалась противопоставленной всему миру, в гордом одиночестве стоя в центре пусть даже и не такого большого, как этот мир, города. Она оглядывалась по сторонам, подходя то к одному краю моста, то к другому. И даже место, на котором она сейчас оказалась, как нельзя лучше характеризовало ее положение - середина моста через канал, разделяющий город пополам. На какую его половину ей было податься, думала она. Что с одной, что с другой стороны ее никто не ждал. И как ее не уговаривали назвать этот город родным, по-прежнему друг для друга они были чужими. Все, что ей оставалось сделать сейчас, это дождаться утра, когда она сможет вернуться домой, в свой уже ставший родным кошмар.
   Гвен уже собралась покинуть мост, как краем глаза углядела разноцветные огоньки, вспыхнувшие на другом берегу. И поскольку идти ей все равно было некуда, она, недолго думая, направилась навстречу неизвестности. Но по мере ее приближения к концу моста огоньки становились все более тусклыми, а когда Гвен ступила на каменную мостовую, погасли совсем. Она раздраженно топнула ногой, но тут на первом этаже одного из зданий загорелось несколько окон, а входная дверь приотворилась сама собой. Гвен боязливо попятилась назад. Кто заставил ее прийти сюда? Она развернулась, чтобы вернуться на противоположную сторону, и резко остановилась на месте. Мост исчез. Путь назад был отрезан.
   Собрав всю волю в кулак, Гвен направилась к входу в здания, уверенная в том, что ее все равно заставят переступить его порог. Так уж лучше она сделает это без посторонней помощи. Гвен поднялась наверх по низкой лестнице и, резко толкнув от себя дверь, замерла на месте.
   - Как грубо, дорогая! - раздался из глубины коридора старческий голос и последовавшее за ним шарканье домашних тапочек.
   Спустя несколько секунд томительного ожидания Гвен смогла увидеть того, кто впустил ее в свой дом в столь поздний час. Пожилая дама, закутанная в разноцветную шаль, с ног до головы оглядела свою гостью и печально покачала головой.
   - Я не буду спрашивать тебя, что ты сделала, - спокойно произнесла она, указав на руки Гвен, испачканные кровью. - Ты пришла домой, а дома тебя любят любым, чтобы ты не совершил.
   Гвен, смутившись, торопливо вытерла руки о пальто.
   - Так не годится, дорогая, - пристыдила ее незнакомка. - Тебе нельзя возвращаться в город в таком виде. Впрочем, это легко исправить. Посмотри, тебе нравиться?
   Гвен оглядела себя и обнаружила, что ее пальто абсолютно чистое, словно и не было в ее жизни этой ужасной ночи, и ничего о ней не напоминает.
   - Ты не должна забывать о том, что за тобой наблюдают, - продолжила отчитывать ее женщина. - Заметь, ты отвлеклась буквально на секунду и чуть было не совершила роковую ошибку. А что если бы на моем месте оказался кто-то другой. Подумай об этом.
   Гвен виновато опустила голову. Конечно, ее новая знакомая была абсолютно права, и Гвен предусмотрев, казалось, все, в одной маленькой детали все же промахнулась. Хотя нет, не в одной...
   - Почему вы мне помогаете? - выпалила она, глядя незнакомке прямо в глаза. - Кто вы?
   - Ты слишком агрессивна, моя дорогая, - пропустила та мимо ушей ее выпад, - и все же я отвечу на твой вопрос. Но прежде ты пройдешь в дом. Я не держу своих гостей на пороге. Я - гостеприимная хозяйка.
   Женщина отошла в сторону, позволяя Гвен пройти внутрь. То, что она увидела, мало напоминало настоящий дом, в чем так пыталась ее убедить его хозяйка. Лавка древностей в двух смежных комнатах производила довольное жалкое впечатление. Верхние полки были сплошь покрыты пылью, такие же пыльные занавеси закрывали окна, а изрядно потрескавшаяся деревянная мебель попросту нуждалась в замене.
   - У вас весьма странные представления о доме! - усмехнулась Гвен. - Хотя я не удивлена. Где-то я такое уже видела.
   - Чаще всего люди создают свой дом на руинах чьего-то бывшего дома. Одни жильцы сменяют других, наводят свой порядок. Со своим новым домом ты сделала то же самое, но родным он тебе так и не стал. Знаешь почему?
   - Потому что в нем присутствует то, чего в моем доме быть не должно, - печально покачав головой, ответила Гвен.
   - Снег, - закончила ее мысль женщина. - Но в этом доме нет снега. И никогда не было.
   - Почему?
   - Потому что такое место должно быть для таких, как мы. Он так захотел. Это слабое утешение для нас, но за этими стенами мы можем спрятаться от него, и он не посмеет нас тут тронуть.
   - В таком случае, - воспряла духом Гвен. - Мы всегда можем здесь находиться. И она не достанет нас.
   - Все не так просто, - возразила женщина. - Этот дом появляется только тем из нас лишь в те моменты, когда он нужен, и лишь до тех пор, пока необходимость в этом не отпадет сама собой. Скажем, в твое случае, пока не наступит утро. Тебе придется покинуть его до появления первых солнечных лучей.
   - А что если я не сделаю этого?
   - Он исчезнет на рассвете. И ты обнаружишь себя лежащей на улице у всех на виду. Тебе врядли захочется объясняться перед всеми за это.
   Гвен кивнула головой и присела старый диван. Странная обстановка внутри комнат все не давала ей покоя.
   - Скажите, - не выдержала Гвен, - Если это мой дом, почему он так странно выглядит? Почему здесь эти старые вещи?
   - Я ждала, когда ты задашь этот вопрос, - улыбнулась женщина. - Видишь ли, каждый из нас находит в этом доме что-то свое, поэтому и может назвать его, пусть и с большой натяжкой, но родным, как бы дико это не звучало в сложившихся обстоятельствах. Таким, каким ты увидела дом, видишь его только ты, и, пожалуй, я. Мое видение реальности всегда подстраивается под моих гостей. Я смотрю на мир их глазами, и некоторые вещи, им непонятные, могу объяснить. У тебя нет воспоминаний о твоей прошлой жизни. Поэтому ты не знаешь, что именно является для тебя родным. И то, что ты увидела здесь, было лишь отражением твоей новой жизни, которую ты приняла, ну или пытаешься принять. Мне жаль, но это так. А эти старые вещи напоминают тебе, что ты еще слишком молода, ты только начинаешь жизнь здесь, и тебе еще предстоит узнать цену времени в нашем мире. Лично меня они заставили вспомнить о том, насколько я стара. Как ты, наверное, понимаешь, нам всем очень много лет, почти столько же, сколько и им. Но я, как и мы все, не выгляжу на свой возраст в отличие от них.
   - Мне казалось, вам даруют вечную молодость, - удивилась Гвен.
   - Нам не быть вечно молодыми. Мы стареем, просто этот процесс длится столетия.
   - Кажется, мой визит не очень приятен для вас, - осторожно произнесла Гвен, видя, как изменилась в лице ее новая знакомая.
   - Глупости, дорогая, - отмахнулась женщина, - я многое повидала за свою жизнь и научилась ни на что не обращать внимания.
   - Вы смирились, - закончила ее мысль Гвен, и женщина с грустной улыбкой закивала головой.
   Конечно, этого не произошло, подумала Гвен. Ее в очередной раз обманули. Но то была ложь во спасение, в этом она была уверена. Их общая проблема была, по сути, личной проблемой каждого, и никто из них не хотел решать ее сообща, пытаясь лишь убедить друг друга, что нет никакой проблемы, а если и есть, то она не стоит того, чтобы искать ее решение. Возможно, Гвен могла бы отбросить в сторону все сантименты и спросить, действительно ли хозяйке дома нравится то, что она делает, довольна ли она своей новой жизнью, но травить и без того истерзанную душу она не посмела. Наверное, Гвен и вправду была слишком молода для того, чтобы быть такой безжалостной, какой, в конечном счете, по заверениям Санты, и должна была стать.
   - Мне кажется, ты должна отдохнуть, - голос женщины оторвал ее размышлений. - Времени на сон у тебя осталось совсем мало. А ведь скоро Сочельник. Ты должна набраться сил, чтобы встретить его как следует. Ты ведь знаешь...
   - Знаю, - ответила Гвен и прилегла на диван.
   Мысль о предстоящем Рождестве окончательно испортила ей настроение. Она совсем не хотела спать, но как только ее голова коснулась подушки, Гвен провалилась в сон. Он и вправду был похож на долгое падение куда-то в темноту, к потаенным глубинам человеческого сознания. Один поворот сменял за собой другой, и казалось, что этот лабиринт ведет вникуда, и за очередным виражом ее ждет очередная черная дыра и падение в очередную пустоту. В какой-то момент Гвен увидела впереди стену и, сжавшись от ужаса, за несколько секунд до столкновения закрыла голову руками...
   - Гвен! Гвен!
   Не почувствовав боли, она открыла глаза. Хозяйка дома склонилась над диваном, озадаченно вглядываясь в лицо изрядно напугавшей ее гостьи.
   - Что случилось? - Гвен села на кровати и потерла ладонью лоб.
   - Ты кричала во сне, - чуть дрожащим голосом ответила та. - Что тебе снилось?
   - Моя жизнь, - мрачно отозвалась Гвен. - Такая, какой я ее вижу. Вы не сказали, что этот дом воздействует и на сны.
   - Твоя ошибка в том, что ты делишь свою жизнь, все свое существование на составляющие, - возразила женщина. - Явь, сон, одна реальность, другая реальность, все это - единое целое. Нельзя принять что-то только одно, а другое отпустить. Принимая одно, ты принимаешь все. И потом сны не всегда отражение твоей жизни. Не всегда то, что ты видишь в них, лишь реакция твоего сознания на происходящие вокруг тебя и с тобой события. Порой мы видим во сне то, что не можем списать на игру нашего воображение.
   - Вы тоже видите такие сны?
   - К сожалению, нет. Каждому свое.
   Поразительно, но это сожаление было только на словах, а в интонации прозвучало облегчение. Одно было ясно точно, судьбы своей гостьи она бы себе не пожелала. Гвен встала с дивана и подошла к окну. Небо по-прежнему оставалось темным, но ночная тьма на улицах начала медленно рассеиваться. Рассвет был близок. Хозяйка дома, не говоря ни слова, лишь тихо кашлянула за спиной у Гвен, призывая ее не задерживаться здесь надолго. Да она и сама в глубине души спешила покинуть странное прибежище, которое, по велению снега, должна была считать своим домом. Возможно, в чем-то он был прав, это место отличалось от других хотя бы тем, что его в нем не было. И все равно он вынудил ее благодарить его за ночлег.
   Гвен вышла на улицу и, стоя на крыльце, поежилась от холода. Казалось, он пронизал собой весь город, сковав его невидимыми цепями. Глядя снизу вверх на дома, Гвен ощущала себя такой маленькой по сравнению с ними, словно они нечто большее, чем просто здания. Сегодня они как будто стали еще выше, чем были вчера. Конечно, то была просто иллюзия, обман зрения, Гвен это понимала. Но что-то в ней самой изменилось за прошедшую ночь. Исчезли те крупицы уверенности и сил, которые она так боялась растерять по глупости или неосторожности, но никак не могла предположить, что их у нее просто отнимут, оставив ее в состоянии паники.
   Она почувствовала, как хозяйка дома подталкивает ее вперед, словно боится не за нее, не за то, что Гвен не успеет покинуть дом до рассвета, а за саму себя, как будто ее гостья представляет для нее угрозу. Возможно, в чем-то она была права. Права в том, что даже сама Гвен не могла разобраться, чего же ей стоит бояться в первую очередь. Снега? Волшебства? Незнакомого ей мира? Или же все-таки саму себя - своих страхов, своей ярости - тех демонов, что пробуждал в ней снег? И может, смирение, о котором регулярно намекал ей Санта, и есть тот самый ключ, что закроет дверь в потаенные глубины ее души, туда, где обитает зло, способное навредить. Нет, не снегу, а ей самой. И пусть сейчас его нет в этом доме и рядом с ней, пусть она думает так, но стеклянный шар, что лежит у нее в кармане, как связующее звено между ней и им, как напоминание о том, что он вернется, куда бы она ни ушла, где бы не пряталась от него, всегда будет заставлять ее бояться сделать шаг в какую-либо сторону, прочь отсюда.
   Гвен подошла к краю набережной и повернулась к женщине.
   - Ты не должна забывать, что где бы ты не находилась, твой дом всегда на другой стороне, - произнесла она.
   - Мой дом там, где Рождество, - возразила Гвен. - А оно повсюду.
   - Значит, ты плохо искала, - словно не желая признавать свою неправоту, ответила женщина.
   - Веселого Рождества, - подытожила разговор Гвен. - И спасибо.
   Не дожидаясь ответа, она отвернулась и медленно пошла по мосту, всматриваясь вперед. Сейчас она перейдет на другую сторону и вновь окажется на чужой земле. Забрезживший рассвет медленно пронизывал город тусклыми солнечными лучами. Дойдя до середины, она вдруг обернулась назад. Очертания дома постепенно становились все более размытыми, и он, став совсем призрачным, медленно растворялся в воздухе, открывая вид на парк, что находился позади него. Что было сейчас сложнее всего сделать, думала она? Заставить себя вернуться и попытаться все вернуть на круги своя, или позволить Тиму прекратить ее мучения раз и навсегда? Иначе сколько ей еще придется ждать очередного возможности избавить себя от этих оков?
   Крики ужаса, донесшиеся с соседней улицы, возвестили о том, что тело Эстер было обнаружено, а значит, настал конец одной истории, и началась другая. Гвен шла уверенным шагом, словно не провела эту ночь неизвестно где, а просто вышла пораньше из дома, чтобы заблаговременно начать приготовления к Рождеству. Предстоящий Сочельник уже был испорчен, но подавать виду, будто она имеет к этому отношение, Гвен не хотела. Она приветливо здоровалась со знакомыми горожанами, создавая иллюзия прекрасного расположения духа. Но некоторые из них смотрели на нее очень настороженно, и по мере приближения к дому, Гвен начало это беспокоить. Возможно, объяснение всему - разбитая витрина. Но кто из них сможет доказать, что она была разбита ночью, а не сегодня утром, когда Гвен на некоторое время отлучилась из магазина. К ее ужасу, ответ на мучивший ее вопрос превзошел все мыслимые ожидания.
   Магазин внутри был разгромлен, как и в тот день, когда она впервые переступила его порог. Тим остался верен себе. Она боялась, что он вернется, или вернется тот, кто говорил с ней через Тима. Но попытаться спастись она могла только от одного из них. Гвен прошла внутрь магазина, осторожно огибая опрокинутые стеллажи. Конверт с прилавка исчез. Вероятно, его взял кто-то из горожан, решила Гвен. Смешно было подозревать Тима. От его рук погиб человек, как раз из-за этих конвертов. Но знала ли она Тима настолько, чтобы с уверенностью сказать, что его принципы нерушимы?
   Гвен положила руку на прилавок и вдруг ощутила под ладонью некую шероховатость на его поверхности. Не решаясь включать свет, дабы не привлекать к магазину внимания, она зажгла лишь одну гирлянду фонариков. Разноцветные огоньки вмиг осветили длинную надпись, нацарапанную на деревянной стойке: "ТВОЕ РОЖДЕСТВО У МЕНЯ". Прочтя пугающее послание, Гвен инстинктивно коснулась кармана пальто и нащупала свой стеклянный шар. Облегченно выдохнув, она вновь перечитала надпись. От чьего имени Тим писал ее, думала она? От своего? Или же это снег общался с ней через него? И кто в действительности убил Эстер? Может, вовсе и не Тим? Может, у нее были враги помимо них двоих, а сама Гвен лишь смыла кровь с их рук? Конечно, она не успеет привести магазин в порядок до того момента, пока об этом не узнает весь город. Трагедия с Эстер сможет его отвлечь, а даже если горожане и захотят связать случившееся с погромом в ее магазине, Гвен выйдет сухой из воды. И как знать, ей просто повезло наткнуться на тело Эстер на улице, или же снег специально напугал ее, вынуждая сбежать в город? Но выбери она другую дорогу, прошла бы мимо, и кто знает, какой счет горожане выставили бы ей сейчас? С этого момента ей придется разбираться с Тимом самой. В любом случае, она отвела удар от них обоих, и, значит, никто не сделает этого раньше нее. Он оставил ей странное послание, не дав никаких подсказок, где и когда произойдет их следующая встреча, и какой сюрприз он приготовит для нее на этот раз.
   Что ей оставалось делать до наступления Сочельника? Стать добровольной пленницей собственного магазина - запереться на все замки и не выходить в город? А как же легенда о ее полной непричастности? Нет, Гвен не могла позволить себе такого. Магазин она, конечно же, приведет в порядок, но захочет ли кто-либо заглянуть в него после случившегося? Об этом она узнает совсем скоро. Смерть Эстер как индикатор проявит все скрытые пороки, обитающие в городе, и, как подозревала Гвен, врядли найдется причина, по которой они в кои-то веки уступят место жалости и состраданию. Гвен слышала, как они стучались в закрытые двери ее магазина, вслух выражая свое возмущение упущенной возможности поживиться чем-то интересным. Она многое могла им предложить, но сейчас ей стало особенно противно это делать. "Тесный мир", о котором говорила ей Эстер, на поверку оказался крайне сплоченным, но в абсолютно другом смысле. Лишь к вечеру магазин вновь стал открыт для посетителей, и сразу же наполнился людьми. Одно на всех мышление, одна на всех цель... Пугающее зрелище, не правда ли?
   Нужно было переждать один день, всего один день, уговаривала себя Гвен, и еще одно Рождество будет позади. Шум на улицах стихнет, еще один год канет в небытие, останется лишь одна нерешенная проблема, одна деталь, которая будет отравлять ее и без того отравленное существование. А что бы было, не послушайся она Санту? Опустила бы она этот конверт в ящик Тима на следующий год, и ничего бы не изменилось. Или все-таки изменилось? Тим бы пришел за ней тогда? И Гвен не была бы к этому готова. А готова ли она сейчас, когда осознала, что они решили поквитаться с Тимом ее руками. Но что она с ним может сделать? И потом, это не ее война, а их. Еще совсем недавно Гвен не хотела втягивать Тима в свою войну, но получилось, что сама оказалась живой мишенью для него и снега.
   Бессонная ночь накануне Сочельника показалась Гвен вечностью, но даже волшебство не могло помочь ей приблизить утро. Стараясь не замечать повисшего в воздухе напряжения, она отгоняла от себя пугающие мысли о возможном внезапном появлении Тима на пороге ее дома. Гвен всеми силами пыталась убедить себя в том, что он не повторится, и тот "сюрприз", что он приготовил ей, она увидит не раньше, чем на Рождество. Но грубо нацарапанное загадочное послание всякий раз всплывало у нее перед глазами, заставляя ее содрогаться от нарастающего страха.
   Гвен прислушивалась к каждому шороху и скрипу, доносившимся из магазина, с замиранием сердца ожидая, что за первым звуком через мгновение раздастся второй. Она не решалась спуститься вниз, чтобы проверить, заперта ли дверь, не открыты ли ставни, если вдруг звук казался ей чересчур громким или затянувшимся. Сквозь щель в портьерах она смотрела на небо, стараясь не пропустить рассвет, который придаст ей сил выйти из своего укрытия. Но сколько не пыталась Гвен побороть сон, он оказался сильнее и не позволил ей увидеть, как первый солнечный луч коснется земли.
   Сон продлился всего минуту, но когда она открыла глаза, то поняла, что проспала весь день, а за окном уже был вечер. Время пролетело очень быстро. Гвен ждала этой ночи с нетерпением, в глубине души надеясь, что та станет для последним испытание, через которое ей в своей жизни придется пройти. И доносившиеся с улицы голоса подтвердили опасения Гвен - город будет говорить еще очень долго, не с ней, так с кем-то другим, а вот ей самой сказать больше нечего, разве что одно-единственное слово, но она не потратит его на них.
   Гвен не осталась дома в рождественскую ночь, сдержав данное себе самой обещание. Сегодня ей особенно важно было находиться среди людей. Закрыв магазин, она направилась в самое многолюдное место - центральную площадь. В предпраздничные дни город было не узнать - всюду мерцающие огни, шум и суета.
   Гвен силилась протиснуться сквозь толпу людей, чтобы оказаться поближе к красочно наряженной елке, что венчала весь этот праздник. У ее подножия уже кружили дети, восторженно разглядывая игрушки, развешанные на еловых лапах. Но не угодно было этой ночи дать Гвен еще немного времени, чтобы не думать о том, что уготовано ей Рождеством.
   - Я был уверен, что ты придешь, - раздавшийся над ухом голос Тима разрядом тока пробежал по ее телу, отчего она дернулась в сторону, но он ухватил ее за руку и притянул ближе к себе. - Было весьма невежливо с твоей стороны так прерывать столь важный разговор.
   - И что ты сделаешь? - резко бросила она. - Убьешь меня?
   - Тише, Гвен, - ласково ответил Тим. - Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?
   Он увлекал ее за собой, прочь от толпы, и Гвен пыталась выискать в лицах людей недоумение от той драмы, что разворачивалась прямо перед их глазами. Но все были настолько увлечены праздником, что никто и не заметил мольбы о помощи в ее взгляде. Тим настойчиво тащил ее за собой в неизвестном направлении, и в какой-то момент Гвен перестала сопротивляться. Наверное, она могла бы использовать волшебство, чтобы нейтрализовать его хотя бы на время, но понимала, что эта история и без того слишком затянулась, чтобы способствовать ее продолжению. И потом никто бы ей все равно не помог. И дорога, которую выбрал Тим, очень скоро привела ее к тому самому месту, где она обнаружила Эстер. Гвен остановилась как вкопанная, но Тим больно дернул ее за руку, и ей пришлось последовать за ним внутрь дома.
   В его окнах, как и тогда, не горел свет, и это показалось Гвен ужасно подозрительным. А когда они поднялись на несколько этажей, ее подозрения подтвердились. Двери многих квартир были настежь распахнуты. Свет от фонарей, проникавший сквозь грязные окна, освещал хаос и разруху, царившие внутри. Судя по всему, дом пустовал уже очень давно. Гвен искоса взглянула на Тима, но он шел вперед и ни на что не обращал внимание. Они проходили этаж за этажом, и всякий раз Гвен с ужасом вглядывалась в черные дыры дверных проемов, содрогаясь от мысли, что одна из них в любой момент ее поглотит. Поднявшись на последний этаж, Тим подвел Гвен к люку, ведущему на чердак. Придвинув лестницу, он жестом велел Гвен забираться наверх. Бросив в сторону Тима полный ненависти взгляд, она ухватилась за холодные ступени и полезла к люку. Он оказался не заперт, что еще больше раздосадовало Гвен.
   Выйдя на крышу, она с опаской огляделась по сторонам. Как ей хотелось в тот момент смешаться с шумной толпой людей, собравшихся на центральной площади, чтобы хоть ненадолго ощутить себя под защитой города. Но она была здесь, вдали ото всех, как и всегда пребывая в томительном ожидании. Будет ли когда-нибудь рождественская ночь на ее стороне, вдруг подумала Гвен? В том году Санта показал ей сказку, которой нет, в этом - вспыла из прошлого еще одна страшная тайна, и как пережить ее она не знала.
   Снег за ее спиной захрустел, и длинная тень пролегла рядом с Гвен. Та замерла и, не шевелясь, стала напряженно ждать, что же Тим будет делать дальше. Но он не спешил, словно вынуждая ее первой обратиться к нему, а может, просто обдумывая свои дальнейшие действия. Пауза затягивалась, а Тим все стоял позади нее, и лишь его тяжелое дыхание свидетельствовало о готовности продолжить начатую игру.
   - Ну что же ты молчишь? - первой не выдержала Гвен. - Говори, что хотел сказать.
   - А ты изменилась, - зло усмехнулся он. - И когда же ты успела стать такой смелой?
   - Когда в один прекрасный момент поняла, что все вернулось. То, от чего я бежала когда-то. И теперь я снова хочу сбежать. И только ты мне сможешь в этом помочь.
   Гвен подошла к краю крыши и, не глядя вниз, встала к нему спиной.
   - Давай! - с вызовом произнесла она. - Ты же для этого привел меня сюда. Я готова! Действуй!
   Тим изменился в лице и задрожал.
   - Ты - сумасшедшая! - проорал он, указывая на нее пальцем.
   - Я знаю, - спокойно ответила она. - Потому я здесь. Только сумасшедшая могла быть такой легкомысленной. Это можно исправить. Думаю, нас столкнули именно для этого. По крайней мере, мне так приятнее думать. Знаю, для тебя это не составит особого труда. Так что, вперед!
   Она развела в стороны руки и выразительно взглянула на него. Тим долго и молча смотрел на нее, тяжело дыша и не решаясь ничего сказать. Но в какой-то момент выражение его лица изменилось, и посетившая его шальная мысль словно придала ему сил.
   - Я не могу, - вдруг выдохнул он и упал на колени. - Я не хочу! Я и тогда не хотел. Все произошло случайно. Я вышел из себя. Все, что ей нужно было сделать, это прекратить тешить людей иллюзией мнимой заботы и внимания. Но она отказалась. Сказала, что ее так называемая миссия ей дороже и важнее. Важнее чего? Человеческих чувств? Она кормила всех этим обманом, будто бы чудеса существуют. И ей было абсолютно все равно, что они почувствуют, когда все это однажды исчезнет.
   - И все исчезло, - спокойно ответила Гвен, отчего лицо Тима вдруг исказила злобная гримаса. - Благодаря тебе. Как ты думаешь, что они почувствовали в тот момент? Что почувствовал ты, я знаю. Торжество... И ведь дело вовсе не в них, не в том, что их обманывали. Обманывали тебя... А ты хотел знать почему. А когда не получил ответа на свой вопрос, разозлился. А чем же тебя разозлила Эстер?
   - Как ты догадалась? - изобразив изумление, поинтересовался он.
   - Эстер подсказала мне ответ, - туманно ответила Гвен, отчего глаза Тима округлились от ужаса.
   - Расслабься! - усмехнулась она. - На тот момент она еще была жива и интересовалась тобой не меньше, чем мной. Говорила, что неспокойно живется городу по соседству с нами. Я не поверила в это...
   - Умница, Гвен, - довольно улыбнулся Тим.
   - Но поверила в другое.., - продолжила она, и он зло прищурился, глядя на нее. - Эстер боялась чего-то. Не подскажешь мне, что это было?
   - Знаешь в чем разница между любопытством и страхом? - Тим, поднявшись с колен, стал прогуливаться по крыше, сунув руки в карманы и вздымая снег носками ботинок. - В интересе. Одно дело, ты хочешь знать, что может случиться с тобой и как это произойдет, и совсем другое - выискивать знания, которые ты можешь использовать в своих целях.
   - Хочешь сказать, она собирала компромат? - усмехнулась Гвен. - В таком случае, я не удивляюсь, что объектом своих исследований она выбрала именно тебя.
   - А я-то надеялся, ты благодарить меня будешь. В ту ночь, кроме меня, она и за тобой следила...
   - А если бы я не убежала тогда и не нашла ее? Ты не мог быть в этом уверен!
   - Я мог быть уверен! - голос Тима, как и в ту ночь, зазвучал глухо и хрипло, и снег, толстым слоем лежавший на крыше, стал вздымать в воздухе и кружить у их ног.
   Холод пробежал по спине Гвен, и она стала медленно отступать назад к люку. Но в какой-то момент что-то внутри нее заставило ее остановиться. Да, она сбежит опять, и он будет настигать ее снова и снова, пока, наконец, она не уступит ему право совершить предначертанное.
   - Разве тебе не хочется вновь сбежать? - попытался спровоцировать ее Хозяин.
   - Хочется, - спокойно глядя ему в глаза, ответила Гвен. - И я сбегу, но лишь когда пойму, что это не будет бег по замкнутому кругу. А пока что, я лучше сберегу силы.
   - А с чего ты взяла, что они тебе еще понадобятся? - издевательски поинтересовался он.
   - Мне странно думать, что мое пребывание здесь ограничится одним годом. Ты разочаруешь меня, если докажешь мне обратное.
   Хозяин хрипло расхохотался и сделал несколько шагов в сторону Гвен. Усилием воли она заставила себя остаться на прежнем месте.
   - А ты ведь действительно не была такой прежде, - произнес он, подозрительно глядя на нее. - И измениться так быстро не могла.
   - Могла, - возразила Гвен. - Ты мог предвидеть это и раньше, задолго до моего появления. Это было так элементарно.
   - Да неужели? - еле сдерживая свой гнев, произнес он.
   - Ты знал меня прежнюю, а я нет. Я и понятия не имела, на что способна. Мне пришлось знакомиться с собой заново. Ты лишил меня возможности сравнивать. Ты просчитался.
   - Как и ты, - усмехнулся Хозяин. - Ты хотела использовать Тима, чтобы уйти. Можешь быть уверена, он бы тебе в этом помог. Ты не ошиблась на его счет. Но твоей судьбой правит не он, а я. Твое Рождество будет у меня до тех пор, пока ты действительно не захочешь вернуть его себе. Я даже помогу тебе в этом убедиться.
   Он вдруг схватил ее за руку и подтолкнул к скользкому краю крыши.
   - Давай прыгай! - попытался спровоцировать он ее. - Сделай сама то, о чем просила Тима!
   Еле устояв на ногах, Гвен нависла над пропастью, удерживаемая Хозяином, и бросила в его сторону полный ненависти взгляд.
   - Отпускай! - с вызовом бросила она ему в лицо.
   Выразительно взглянув на Гвен, Хозяин разжал руку. То, что произошло в следующие несколько мгновений, перевернуло с ног на голову все в сознании Гвен. Падение оказалось, на удивление, долгим. Она медленно-медленно приближалась к земле, словно какая-то невидимая сила удерживала ее в воздухе, не позволяя сорваться вниз. И когда до столкновения осталось совсем немного, Гвен вдруг почувствовала, будто чьи-то руки мягко опустили ее на снег, и она перевернулась на спину.
   Гвен лежала на мостовой, пытаясь понять, что же случилось. Возможно, все кончено, и она уже в другом измерении, вроде бы здесь, но уже далеко отсюда. Что-то случилось, но она ничего не почувствовала. Может, так и происходит, просто она не знала. Ни боли, ни страха... Лишь пара секунд, и тишина... Она смотрела снизу на ту самую крышу и улыбалась, мысленно прощаясь с мучениями, преследовавшими ее все это время. И, казалось, ничто не в силах было испортить ей настроение, даже нарисовавшийся рядом силуэт Хозяина. Он уже ничего не может сделать, думала она. Ничего...
   - Ты слишком самоуверенна, Гвен, и слишком слаба, - Хозяин присел с ней рядом, и у нее внутри все похолодело. - Ты можешь проделывать этот трюк хоть каждый день, и это ничего не изменит. Ты все равно останешься здесь.
   - За что?
   Немой крик пронзил ее изнутри, и она, словно корчась от боли, сжалась в комок. Сотрясаясь от рыданий, Гвен собрала в ладони снег и сжала так крепко, что он захрустел.
   - Думаю, ты и сама знаешь, - Хозяин подхватил ее под руки и попытался поднять с земли. - Ты ищешь ответы на вопросы.
   - Я больше не хочу ничего знать, - сорвавшимся голосом крикнула она.
   - Сейчас не хочешь, но пройдет время, и ты вновь вернешься на прежний путь. Санта ведь предупреждал тебя - ты не упадешь, пока не захочешь упасть.
   - Но я хотела!
   - Не настолько сильно. Эмоции не берутся в расчет. И потом в твоем поступке не было ни смысла, ни необходимости.
   - Для тебя не было! - Гвен дернула плечами и вырвалась из рук Хозяина. - Я больше не хочу играть в твои игры. Я начинать сомневаться, что ты действительно желаешь всем добра.
   - Я направляю тебя в ту или иную сторону, но я не решаю, как тебе поступить, - спокойно возразил он. - Ты видела в Тиме тьму с самого начала. Она есть в каждом из нас. И каждый из нас решает для себя, когда выпускать ее наружу и стоит ли вообще это делать. Тим сделал свой выбор. Ты сделала свой, тогда и сейчас. Правильно ли ты поступила? Это уже не имеет значения.
   Гвен вытерла слезы с заплаканного лица и взглянула на него. В обличии человека он взирал на нее с высоты прожитых веков, и в какой-то момент ей показалось, что в его глазах она увидела не отражение себя настоящей, а той маленькой девочки, какой она была когда-то.
   - Ты всегда такой жестокий? - спросила она, глотая слезы.
   - Я не хочу быть для тебя судьей. И ты не суди себя. Ты сделала, как считала нужным, - выразительно посмотрел он на нее.
   - Вот именно, как считала нужным, а не как велела совесть, ты ведь это хотел сказать? - вызывающе поинтересовалась она.
   - Гвен, не перекладывай всю ответственность за свои поступки на меня. Это не самое лучшее решение.
   - Ответственность за поступки? - возмутилась она. - Не ты ли столкнул меня лицом к лицу с убийцей? Не ты ли хотел избавиться от него моими руками? А может, заодно, и от меня?
   - Нет, - спокойно произнес он, отчего Гвен затрясло еще больше. - Просто ты не выполнила поручение, а после захотела вести свою игру.
   - Его имени не было в списке, - жестко ответила она.
   - Ты не сможешь этого доказать...
   Сказанные им слова словно ледяной водой окатили Гвен, и она замерла, уставившись на Хозяина остекленевшим взглядом. Она проиграла... Гвен крепко зажмурилась и закрыла голову руками. Конечно, он был прав. И все могло сложиться иначе, не приблизь она к себе Тима. А что если не могло? И финал был предрешен? Гвен перевела взгляд на Хозяина. Он внимательно следил за выражением ее лица, словно догадываясь, а может, и зная о ее мучительных раздумьях. Ведь уже слишком поздно искать виноватых, терзаться сомнениями и рвать на части то, что осталось от души.
   - И что же дальше? - поинтересовалась она. - Ты переложил всю вину на меня. Хорошо, я принимаю это. А как быть с тем, в чем я не виновата? Эстер, прежняя хозяйка магазина...
   Вместо ответа он хитро улыбнулся ей и перевел взгляд на крышу. Там, на самом краю, стоял настоящий Тим, разведя руки в стороны для равновесия. Его всего била дрожь, а лицо было мокрым от пота. Он все время оглядывался по сторонам, словно боясь быть кем-то замеченным. В ужасе она перевела взгляд на того, кто стоял рядом с ней, и отшатнулась назад. На том месте, где должен был стоять человек, кружил снег. В какой-то момент он оторвался от земли и полетел в сторону крыши.
   - Тим! - из груди Гвен вырвался пронзительный вопль, но тот отчего-то не услышал ее.
   А снег тем временем плотной пеленой окутывал его фигуру, пока она окончательно не исчезла за ним. Снежный вихрь чуть сдвинулся в сторону пропасти и вмиг рассыпался на мельчайшие крупинки. Как загнанный зверь Гвен протяжно взвыла и медленно опустилась на снег. Она снова одна, и снова на месте преступления. И хотя все кончено, и она пережила еще одно Рождество здесь, ее тревоги остались при ней. Да, еще один кошмар остался позади. Но сколько их всего в этом списке?
   - Гвен? Что ты здесь делаешь? - услышала она за спиной взволнованный голос Санты и раздосадовано покачала головой.
   Его внезапное появление на этот раз было совсем некстати.
   - Я искал тебя в магазине, затем на празднике, но тебя нигде не было, - обеспокоенно произнес он, подходя к ней ближе и помогая встать.
   - Не притворяйтесь, будто не знаете, что случилось, - огрызнулась она. - Ваша мнимая забота обо мне уже не забавляет.
   Лицо Санты вмиг стало каменным, но он не стал с ней спорить.
   - Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, - уже совершенно иным тоном произнес он.
   - Время, - мрачно усмехнулась Гвен. - Оно может решить все мои проблемы?
   - Оно может, поверь мне.
   - А если я скажу, что больше так не могу, оно это исправит?
   - Исправит, Гвен, но, увы, не так, как ты хочешь. Он запугал тебя, я знаю. Пригрозил вечной жизнью под его контролем, я прав? Но ты должна знать, что твоя вселенная не ограничена этим городом. Из него есть выход.
   Словно электрический разряд прошел сквозь тело Гвен, и она инстинктивно сжала руки в кулаки. Волна ненависти накрыла ее с головой, и в то мгновение она, как дикий зверь, была готова к броску на свою жертву. Она видела, что Санта, словно чувствуя опасность с ее стороны, сделал шаг назад.
   - Недалеко от города есть железнодорожная станция, - осторожно начал он, чуть вздрогнув от свирепого взгляда, которым удостоила его Гвен. - Ты можешь уехать куда захочешь.
   - Отчего же вы не уехали? - Гвен вызывающе посмотрела на Санту. - Испугались? Или же он заставил вас вернуться? В вечную жизнь под его контролем?
   - Ты не узнаешь этого, пока не решишься сделать шаг в противоположную сторону, - тихо произнес он. - Все ответы ждут тебя там.
   - Я уже сделала шаг, - резко выдохнув, Гвен разжала руки. - Однажды...
   - Я знаю, - кивнул головой Санта. - Но то был не вариант, согласна? Ты понадеялась на кого-то другого и приняла решение за него. В этом была твоя ошибка. Попробуй сделать то же за себя. Быть может, тогда тебе откроется истина. Из всего, что происходит с нами, вокруг нас, мы должны учиться делать выводы. Только не жди, что они всегда будут в твою пользу.
   - Нравится вам меня воспитывать, не так ли? - огрызнулась Гвен. - Только почему-то со своими советами вы всегда опаздываете. Надеюсь, хоть на этот раз в них не будет подвоха. Веселого Рождества! И прощайте!
   Гвен резко развернулась на месте и зашагала в сторону своего магазина. Даже обильно поваливший снег не смог затмить ее радость. Одна только мысль о долгожданной свободе вновь вернула ее к жизни, вторым солнцем взойдя над холодными морем. Отныне она больше не будем пытаться заглянуть за горизонт, чтобы увидеть другую жизнь и свое будущее в ней. Она, наконец, сможет пересечь его и окунуться в нее с головой. И там не будет ничего напоминающего ей о прошлом, не будет подобных столкновений ни с реальностью, ни тем более с вымыслом. Ей хочется в это верить...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"