Аннотация: Рассказ написан на конкурс "Сорванная башня", по теме "Дети и музыка". 4 место. Опубликован в 3 выпуске альманаха "Безымянная звезда".
Огромные глазенки моей младшей сестренки
Счастливый этот Игнат: один в семье живет, ни брата, ни сестры. Не будит его никто воплями, от которых потом полдня звон в ушах не смолкает. В каше утренней соли и сахара, небось, всегда в норме. По крайней мере, ест, наверное, и не ощущает себя кротом, прогрызающим под пляжем новый туннель. И ноги когда в тапки сует, наверняка, уверен, что нету там внутри ничего, кроме самих тапок.
- Увы, Игнат. Опять дома до вечера. Предки мелочь на меня повесили.
- А может, того, с ней вместе пойдем?
Вот так предложение. Ее родители удержать не могут, я и подавно. Загонит под самосвал груженый, причем сама в стороне окажется. Будет стоять и хихикать противно.
- Да, Санек, ты это, извини. Сказал, не подумав, - видно, Игнат почувствовал мое смятение.
- Проехали, - я хлопнул его по плечу. - Гуляй давай. Я уж привыкший, справлюсь как-нибудь.
- Ну, бывай тогда. И смотри, осторожнее: видел я сеструху твою - живьем в могилу загонит.
- Угу, - я печально вздохнул.
Игнат вышел и закрыл за собой дверь.
- Ну что, Ириска, чем будем заниматься? - громко спросил я. Молчание послужило ответом. Похоже, опять спрятаться решила. - Давай, вылезай из своей щели. Задачки порешаем.
Тишина.
- А потом рисовать будешь, куклу нарядишь. Хоть до вечера сможешь играться.
Что-то зашуршало. Тихий такой шелест, будто помехи какие-то. Магнитофон! Точно, дверь в комнату не закрыл.
- Ирка, не смей! - крикнул я и вихрем пронесся по квартире.
Музыка вдарила из всех четырех колонок. Какая-то современная эстрада.
Растяпа - это верно, да и волосы рыжим отдают. У Ирки-то нормальные, русые. Вечно везет ей.
- Не догонишь, не догонишь! - воскликнула она и вскочила на кровать. Даже сквозь биение музыки я услышал, как жалобно заскрипел матрац.
Ее глаза, крупные, как блюдца, полыхали янтарным пламенем. Игнат говорит, что в его комиксах у всех героев такие нарисованы.
- Слезай, козявка! - рявкнул я и запрыгнул на кровать. Ирка, визжа от радости, увернулась и повисла на двери. Я прыгнул за ней, и вместе мы вывалились в гостиную.
Ирка, причем, дверью умудрилась хлопнуть. Да так, что стена вздрогнула, осыпав меня дождем треснувшей штукатурки. Буквально на мгновение стало тихо-тихо, словно я на урок истории попал, а потом дверь вздрогнула.
"Брам!" - громыхнуло в моей комнате. Я дернул ручку, дверь не открывалась.
- Кажется, шкаф рухнул, - вздохнул я.
- И никак не открыть, нет? - Ирка разом присмирела.
- Не-а, все, заклинило.
Ирка всхлипнула. Глазенки округлились, как шарики воздушные, когда их гелием наполняют. Сверкнувшие слезы поспешили по щекам. Как так у нее получается: секундой ранее визжала радостно, а теперь, нате, рыдает. Хорошо хоть, магнитофон какую-то нескладную песенку орет, заглушая рев зарождающейся бури.
- Милиция! - надрывались за стенкой. Надеюсь, в трубку телефонную лишь музыка слышится.
- Не боись, Ириска, сейчас исправлю.
Что мне еще остается делать?
- Но, Саша, тут же дверь, - всхлипнула сестра.
- Угу, не пройти. Через окно влезу. У меня в комнате всегда открыто.
- Через окно?
- Ну, да. Отсюда перепрыгну. Там труба водосточная, зацеплюсь как-нибудь.
- Саш, а может не надо? Родителей подождем.
Здравая мысль, но, поздно. Я уже встал на подоконник.
Тремя этажами ниже расположился уютный дворик. Песочница, окруженная скамейками, и несколько кустов молодой сирени.
- Санька, ты чего? Не прыгай! - заметил меня Игнат. - Она того не стоит!
А, черт с ним. Не буду отвечать. Пускай поволнуется - для профилактики, говорят, полезно.
- Санек, не надо! Мороженое куплю... - последняя буква растянулась в долгом пронзительном звуке. Я прыгнул.
Никакого ощущения полета. Никакого страха. Просто стоял у окна, а затем, раз, и я на трубе.
Коротко глянув вниз, я увидел, что Игнат закрыл ладонями глаза и, кажется, не спешит их открывать. Самое время второй раз прыгнуть, пока он не смотрит.
Расстояние-то всего ничего, метр, не больше. Только не за трубу выступающую зацепиться надо, а внутрь влететь. Да, зря я физкультуру прогуливал.
- Саш, ты живой? - Ирка выглянула из окна. Глаза - каштаны переспелые, с угольком тлеющим по центру. Будто в огне полежали и лопнут вот-вот.
- Брысь! - буркнул я. Удивительно, но сестренка с первого раза послушалась.
Ну вот, только я, приоткрытое окно и метр летнего воздуха. И еще музыка, клокочущая внутри комнаты. Соседка, небось, повесилась уже.
Внезапный порыв ветра мягко подтолкнул в спину, и я прыгнул. Оттолкнулся от трубы и шлепнулся ногами на подоконник, руками цепляясь за пластик стеклопакета. Певец взревел музыкальным воплем, и я ввалился в комнату. Игнат тоже закричал. Дурик. Полдня буду теперь чаем отпаивать.
Щелкнув выключателем, я вырубил орущие динамики. Жуткая, если подумать, музыка. Завтра же из классики чего-нибудь куплю. Может, и соседка ругаться перестанет. Если жива еще, конечно.
- Ну, наконец-таки! - гаркнули за стенкой.
Да, живее некуда. С родителями теперь еще та перебранка выйдет. И на меня ведь все повесят!
- О-ох! - я навалился на шкафчик и вновь прислонил его к стене.
- Саш, ну, ты как? - Ирка зашла в комнату.
- Нормально все, - буркнул я и, как можно суровее, глянул на сестру. Не очень, правда, получилось - ну, да ладно, пускай живет.
- Саш, а знаешь, это тебе, - Ирка протянула тоненькую бамбуковую палочку. - Мы в школе вчера мастерили.
- Дудочка?! - такого я не ожидал.
- Ага, тебе в подарок. Правда, она дудит плохо.
Черт, действительно обыкновенная дудка. Безо всяких там петард спрятанных.
- Ничего, в хозяйстве сгодится, - я улыбнулся и посмотрел на сестренку. Она улыбнулась в ответ.
Так все-таки хорошо становится, когда смотрят на тебя такие глаза. Огромные карие драгоценности в сверкающей платиновой оправе. Взгляд добрый, нежный и, одновременно, хитрющий жутко. Будто новую каверзу задумала.
Ума не приложу, как Игнат без сестры живет. Эх, не повезло парню.