Поляковский Влад : другие произведения.

Избранное

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 2.80*5  Ваша оценка:


   * * * *
   Так бывает....
  
   Так бывает, когда в тишине -
   на огне,
   Ты пытаешься греть онемевшие руки;
   Хоть и знаешь, что насмерть
   не хватит поруки,
   Но решаешь: огонь веселей,
   чем свинец.
  
   И, когда не хватает желания
   криком
   Ты пугаешь рассвет, будишь
   заспанных птиц,
   И всем существом, как кровь -
   сердоликом,
   Ты отдал бы жизнь
   ради нескольких лиц.
  
   Вот свобода твоя; без нее ты кусок
   Пирога, что был времени дан
   на съеденье.
   А там - может, ничто, может обожествленье,
   Может, пыльный, шершавый и липкий песок
   твоего неудачного
   самоопределенья.
  
  
   * * * *
   Сельские мотивы
  
   Немая сцена:
   трогательный феникс цветов,
   глухие и чудные сельские церкви;
   на ногте отражение роз и ромашек -
   каждая честнее, чем песня целого церковного хора.
   Роза - дворянка, ромашка - народная русская красавица.
  
   Автобус раз в сутки, -
   как подпись места и времени.
   Пепел на остановке,
   спокойные домики,
   свечки,
   краснощекие селяне и дачники:
   кому тяжело, а кому приятно -
   кто какими глазами смотрит.
  
   Вечером бабушкины сказки,
   цветущий папоротник
   в ночь на Ивана Купалу.
   Запах земли.... Ни с чем не сравнимый,
   запах своей смешной земли.
   Так и умереть не страшно - в ней похоронят.
  
   Птицы пасуют друг другу свист,
   чисто русский, непереводимый "перелай".
   Тут не только собаки, тут Русь наша.
   Города меняются до непонимания,
   а села наши всегда свои, здесь души просыпаются.
  
   * * * *
   Вид из окна
  
   Эклиптика экономичных линий
   (сюда бы Пикассо - писать с натуры),
   хай-тек танго над газоном белых лилий,
   художественной резки арматура.
   Протертый лоск привычного пейзажа,
   и лестница - не мрамор, но скульптура,
   металл поражен ржавчиной, как глотка - жаждой,
   оконного проема квадратура,
   балконы - личные витрины,
   и настроение - виват, гардемарины.
  
   А вычурное небо все молчит.
   И облака похожи на кинжалы,
   сизые и вечные скрижали;
   ветерок, несвежий, залежалый,
   на чердаках, как птица, криками кричит.
  
   Мир монолитен, как китайская стена,
   в тоненьких белых кирпичиках,
   быстро кончаются спички,
   и в доме опять тишина.
  
  
   * * * *
   В р е м я и с т е к л о
  
   Чашка теплого чая с утра.
   На балкон - там весь мир на ладони;
   остывает тоскливо вчера,
   разгорается быстро сегодня.
   Над кирпичною кладкой домов,
   словно опухоль, - синяя туча,
   в небо ввинчена сотня столбов,
   безмятежных, как после получки.
  
   Вниз: машинами вымощен дворик,
   и нечетким квадратом квартал:
   там привычно ругаться и спорить,
   там асфальт, как промокший коралл.
   Капуччино. Нет, лучше латте,
   еще лучше, снова чашечку чая....
   На обойной, слепой бересте
   фотографии память венчают.
  
   Подбоченясь, плечистый графин
   заполняет стеклом комнатушку,
   растворяет в стекле ковролин
   и временем полнит мне кружку.
   Где время, где тоньше - стекло;
   истекает нам данное время.
   Все земное, свое - барахло,
   бесконечных каминов поленья.
  
  
   * * * *
   La verita (прописью)
   I.
   И не спать, и не есть,
   И на звезды глядеть,
   Те, которых не счесть,
   Но которые есть....
  
   Если б сотни звезд светились
   Раз в тысячелетие,
   Как бы сразу спохватились
   Люди.
   Не отрываясь бы смотрели,
   Вспоминая про распятие,
   Как бы млели
   Люди.
   Как бы верили искренне!
   А звезды - вечные искорки
   Гигантского костра,
   Который догорел
   До рожденья времени,
   Человеческого племени....
  
   Странная была пора.
  
  
   II.
   Смотришь на небо и ищешь ответ
   Там, где его уже тысячи лет,
   Как нет.
   Все мы в погоне за обрывком ответа
   В еле слышимом стоне последнего лета;
   В смехе и плаче искренность - значит,
   Есть почти всегда ответ.
   Природа - пергамент с рунами времени;
   Тлеющими остатками откровений о кремне
   И труте, о колесе,
   О бесчисленных поэтах, двух растянутых заветах,
   О Христе и о Кресте,
   Всегда.... Везде....
   О винте и паровозе,
   Только вечные звезды
   Проливают по капелькам свет.
   Ищешь ответ?
  
  
   III.
   Кусочком сыра в небе застряла луна.
   Вот это размах, во все небо, от края до края -
   Крестами созвездья и пузатых туч пелена.
   Обо всем забываешь, нет ни Земли, ни ада, ни рая....
  
   Вот это и есть жизнь. В лучике света,
   В объятиях ветра, в шепотке дождя за окном,
   В причудливых тенях на светлых полосках паркета,
   В тяжелой тишине, которую считает метроном.
  
   Эта грустная свобода - оттого, что много видел;
   Знаешь, жизнь - в любом животном
   И в растении любом,
   В человеке, грязном, потном,
   Но живом....
  
  
   IV.
   Есть бумага и чернила,
   Голова твоя чернила
   Твою душу столько лет -
   Как родился ты на свет.
  
   Есть и буквы, и слова,
   Усыпает голова.
   Ставишь закорючки-буквы,
   Сохраняя для потомков
   Мудрость одного момента,
   Но вокруг уже не громко
   И не тихо; меркнет кромка,
   Тает грань, огранки лента,
   Там есть бред, здесь еще нет.
   Может быть, наоборот -
   Кто его поймет?
  
  
   V.
   Здравствуй, бред ты мой, лучистый,
   Здравствуй, бред ты мой, игристый,
   Как игристое вино.
   Здравствуй, мой поток сознанья,
   Самый искренний и чистый,
   Слепок самых далеких уголков
   Сознания
   Или подсознания.
  
  
   Бредом в усталых минутах
   Наполнены вечера.
   Ночью приходит понимание -
   До утра.
   Только в бреде бессвязном и память, и детство,
   И все, чего ты опять не увидел.
   Не досмотрел - как твои сны,
   Твои мысли в ожидании весны,
   Очередной, на один шаг ближе к вечности,
   К тому, что за кромкой
   Звездной млечности....
  
  
   * * * *
   Сто воздушных страниц....
  
   Сто воздушных страниц -
   от рождения вплоть до бессмертия.
   Преклонение ниц,
   в простоте посреди круговерти.
   Как сто лишних зеркал,
   лабиринт, повторяющий графики, -
   бесконечный аврал
   белоснежной и клечатой скатертей.
  
   Чудотворный уют,
   животворящий по общим понятиям....
   В пустоту лишь плюют,
   прикрываясь нательным распятием.
   От мечты до конца:
   лишь одно, незначительно новое,
   слово грани лица,
   нерифмованной тени подобие.
  
   Резать пальцы дождем,
   улыбаться и вскидывать руки.
   Мы друг друга не ждем
   или ждем, помирая от скуки.
   Поцелуем кору
   покрывать умудренного дерева....
   Дождь идет по двору,
   разлетаясь оттенками серого.
  
  
   * * * *
   ангелие
  
   Ангелы всегда взлетают первыми,
   правило такое, первыми, на нервах
   играя, но по правилам; ангелы -
   агнцы, на заклание, забвение,
   омовение памятью, пламенем, нами,
   опять нами, ни на пядь не сдвинуться,
   умом разве что.
  
   Дробятся на души,
   все играют с нервами.
   Дробью по туше: нарвал ли,
   олень ли?
   Все нервы....
   Все временно, бременно,
   обременяют нас,
   нас, настойчивых, настоящих,
   а каких же еще?
  
   Лепят маски, как пластелин,
   пластично, пласт за пластом,
   маски - как карнавал,
   карневильские колокола;
   маски, сказки, сказания....
  
  
   * * * *
   закрытые пути
  
   * *
   Тихое молчанье тел
   сплетает узор.
   Всё взоры, взоры....
  
   Молчанье, молочай, вечер:
   встречи, свечи, мечты -
   все молча, молча,
   ни звука,
   так звонко молчать!
   Кто тогда отвечал - уводили в пустой
   кабинет, кто молчал,
   клали мордой об стол.
   Стол.
   Еще раз.
   Стол.
   Боль.
   Больно!
  
   А в соседней комнате
   все плакал ребенок,
   комкал платки; заплаты
   на штанишках, шишки....
   Плакал громко, огромный плач,
   плач - палач для виноватых.
   Вина. Вино. Запить. Запотевший бокал.
   Оскал - палкой его, палкой,
   чтоб не плакал!
   Плач, плач плывет, не тонет.
  
   А во дворе вдоволь воздуха,
   возле крыльца тепло.
   Теплится лампада, падает
   мотыль на пламя.
   Крылечко, вырастают крылья:
   вверх, над крышей, выше,
   выше!
   Вверх, ворковать, ворочать словами -
   мы молоды, мы молвим
   истину, истово, искренне,
   безумно, шумно, крича, крыльями хлопая,
   хлопая, хлюпая
   разбитыми носами,
   но сами разбираемся, справимся,
   сверимся,
   сваримся?...
  
  
   * *
   Закрытый путь.
   Крыть нечем и пусть,
   пути - как путы,
   как птицы,
   закрыты, закрыты....
  
   Закралась тварь какая-то,
   прокралась, перебежала -
   придавило, прижало.
  
   И только память
   с нами, соседка,
   следит,
   соседка по парте, по подъезду,
   по этажу -
   высоко сижу, далеко гляжу,
   все подмечаю: отчаянье, мечты,
   все записываю.
   Ныне и присно,
   счет предъявлю, по грехам платить надо,
   платье у вас откуда?
   Вот память - помарка, и замучает
   вместе с совестью.
   Совесть светится, сватается к тебе,
   не отходит.
  
   Пастораль читал,
   зачитался; долго причитал:
   конец плохой.
   Пастораль, пастор враль,
   врал про память - мол, с нами, с нами,
   врал, молился с нами:
   не с нами, а со снами
   и то иногда.
   Года, года, где,
   где?...
  
   * *
   Дорога течет,
   течет, течет; какой счет?
   Четыре-четыре, орел решка.
   Орал "пешка!", съешь.
   Решка, решка, какая спешка?
   Спешим в дорогу; спешимся
   немного?
   Посидим немножко,
   на дорожку.
  
   Серпантинная дорога
   льется, льется;
   дождем обливается,
   летает, любит, влюбляется,
   и по дрогам, как по капельке,
   по крапленной казенной скатерти -
   капель, капель!
   В каждую щель ласточкой щемится,
   шепчет, сетует, ставит вопросы.
   Проводы всегда слезы....
   И опять, капель, капель!,
   и не апрель, а опята растут.
   На мель сели, растворились,
   слились, повинились и в дорогу собрались.
  
   Окошко, прозрачное лукошко,
   зрячим хоть немножко -
   смотреть.
   Перетирать все темы, проблемы,
   всё всуе; пробелы, пробелы,
   пустые куски, кусты, просо, поля.
   Поливается солнцем земля,
   как чистым-чистым голосом,
   всё вёрсты былинные, белые полосы
   отуманеного лета; лети себе!
   Одурманенного снами, синеми, нами?
   Не хватает голоса, стоп, а песенка спета?
   Почти что отпета, как светлые волосы,
   свободные, слетят, слепят,
   поднимутся колосом....
   Никаких вопросов, одни ответы -
   одиноко это.
   Отвори окно.
   Нет вопросов....
  
   А мимо проплывают люди,
   плывут, плавятся, любят,
   лаются, плюют.
   Сильна, сильна дорога,
   дорога-недотрога.
   Проплывают времена,
   пусть все временно,
   вороний зрачок все зыркает,
   зыркает....
   Зарево, похорона.
   Кто еще хочет знать,
   что там будет?
Оценка: 2.80*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"