Аннотация: Мало победить противника - теперь хорошо бы еще добраться домой. А кому-то этот дом еще только предстоит обрести.
Глава 2. Дорога домой
1.
22 июля 3048 года
Доктор Габриэль Картье чувствовала, что готова биться о стену медотсека головой. Лучше даже не своей, а кого-нибудь из создателей терранских боевых программ, которые, как выяснилось, дошли даже до этого забытого угла Галактики. Лихорадка нордиканская, когда-то она полезла в эту информацию просто из научного любопытства! Ужаснулась, записала себе на память, что подобное в цивилизованном космосе повторяться не должно, и закрыла файлы. А теперь в медотсеке 'Сирокко' лежал без сознания боец, подготовленный именно по такой программе. Габриэль помнила все прочитанное - адреналиновый режим, нечувствительность к боли, способность игнорировать почти любые ранения... Ну вот и практическое подтверждение подоспело, чтоб его. Перебита правая рука - а ведь он после этого еще дрался! - огнестрельные ранения в бедро и в бок, чем-то рассекло лоб и бровь... Хотя вчера, когда Снайпера к ней принесли на руках, в память врезалась только залитая кровью черная форма и округлившиеся глаза Джона Аллена, который удерживался от нецензурного удивления, исключительно чтобы не ударить в грязь лицом перед учителем. А этот самый учитель лихорадочно соображал, хватит ли не то что навыков, а просто-напросто необходимых препаратов. Габриэль и сейчас передернуло, когда она вспомнила, как они с Джоном без конца лили эту клятую тромбомассу, возмещая потерю крови, которая для любого нормального человека была бы смертельной. Но Снайпер нормальным человеком не был. Именно поэтому он был все еще жив - но именно поэтому Габриэль мечтала поотрывать головы тем, кто его тренировал. Нет, в плане ранений все могло быть и хуже, но главная проблема не в этом. Половину стандартных средств применять опасно, половина просто не действует, ресурс организма выжжен под ноль этим чертовым боевым режимом... Габриэль прекрасно понимала ступор своих учеников. В другое время она прочла бы целую лекцию о том, что индивидуальные особенности могут заходить очень далеко, и без пяти минут выпускнику Академии стоило бы это знать и не удивляться, но сейчас она сама в глубине души крыла эти 'особенности' последними словами. В медотсек пожаловала смерть, а Габриэль не собиралась отдавать ей никого, будь там хоть какие особенности. Но с момента боя с пиратами прошли почти сутки, а Снайпер все еще не пришел в себя. Умирать вроде бы раздумал ('Попробуй только, силком обратно притащу!' - прошипела сквозь зубы Габриэль), но и улучшения добиться не удавалось.
В медотсеке Габриэль была одна, Джона и Зои она отпустила - хватит с них, на корабле есть и другие раненые. Хвала небесам, что больше настолько тяжелых нет, кадеты справятся. Габриэль в миллионный раз мрачно вперилась в показания приборов - и в этот момент Снайпер открыл глаза. Некоторое время он явно пытался сориентироваться в обстановке. Боли он, похоже, не чувствовал, даже попробовал шевельнуть раненой правой рукой - естественно, безрезультатно. Затуманенный взгляд остановился на Габриэль, и Снайпер каким-то образом нашел в себе силы улыбнуться:
- Габи... доктор Картье... спасибо вам. Вам всем, на самом деле... но пока вижу только вас.
Видно было, что ему стоит изрядного усилия не отключиться обратно, но впервые за их недолгое знакомство Габриэль увидела его живое выражение лица, а не прежнюю ледяную маску. 'Хоть на нормального парня похож стал', - усмехнулась она про себя. На самом деле она сейчас была готова устроить дикарскую пляску в лучших традициях терранских малоразвитых племен докосмической эры, но на подкашивающихся ногах это было бы проблематично.
- Поберегите силы, Стив, - улыбнулась в ответ Габриэль. - Они вам еще пригодятся. Учитывая, в каком состоянии вас ко мне доставили и как я вас вытаскивала...
- Вот уж чем меня трудно напугать. Сильно мне... досталось? Я не помню... почти ничего с момента, как пошел на стыковку с флагманом. Разве что - как на связь с вами вышел.
Он действительно чуть нахмурился, пытаясь что-то восстановить в памяти, но, видимо, безуспешно.
- Ну, если вам так интересно... - Габриэль коротко изложила всю картину. - Главное, не рвитесь тут же разрабатывать руку. Попадание неприятное, но на самом деле все с ней будет в порядке, эти ребятки умудрились едва-едва не перебить сухожилие. Я бы сказала, мазилы просто ювелирной точности!
- Бывало и хуже. В свое время... да что уж там. Ничего, дерусь как раньше.
- Назло врагам, на радость нам.
Снайпер улыбнулся ей и даже попытался чуть податься навстречу, но смог лишь немного приподнять голову и снова рухнуть на койку. 'Зафиксирую намертво!' - проворчала Габриэль. Зря она позволяет ему разговаривать - но что тут скажешь, когда на самом деле готова прыгать от радости!
Собравшись с силами, Снайпер заговорил снова:
- Я действительно чертовски вам благодарен, ребята. И не только за то, что не дали загнуться в этой драке. Вообще, если на то пошло, я себя повел изрядно по-идиотски, - его взгляд снова застыл. - Слишком обозлился на этих уродов. Слишком подставился. Но вариантов не оставалось. Хватит, навидался я любителей диктовать порядки.
Вспышка эмоций далась ему тяжело, и он закрыл глаза. Габриэль тревожно всмотрелась в его лицо - нет, в сознании, но совершенно обессилен. Она коснулась его здоровой руки:
- Мы тоже вам благодарны, Стив. Но, если позволите, я бы хотела вас потом расспросить о вашем... эээ... состоянии во время боя. Нет, пожалуйста, сейчас ничего не отвечайте, - быстро сказала она, видя, что Снайпер собрался что-то сказать. - Все потом, когда встанете на ноги. Просто, сами понимаете, случай еще тот. И если бы это были не вы, то, боюсь, получили бы мы не израненного, но живого человека, а труп.
Снайпер уже не отозвался. Габриэль успела еще раз обругать себя за болтливость - но оказалось, что он попросту заснул. И это было лучшее, что он мог сделать.
2.
23 июля 3048 года
Сигнал от внешнего контура защиты поступил, когда капитан Герхард Шварц задремал в салоне над особенно заковыристой шахматной задачей. 'Ну, если меня разбудили не по делу - распылю по подпространству!'. Пограничная служба в космосе давно сделала день и ночь очень относительными понятиями, немолодой возраст капитана довершил начатое, и Шварц то воевал с бессонницей, пока остальной экипаж 'Рихарда Вагнера' давно храпел по койкам, то находил час-другой, чтобы вздремнуть днем. Он знал, что подчиненные прозвали его 'медведем в спячке', но только добродушно посмеивался - те, кто так говорил, еще не видели капитана в деле. В свои пятьдесят лет Герхард Шварц не утратил ни силы, ни меткости, ни остроты зрения и называл себя стариком разве что в шутку - в конце концов, он действительно был старшим на этом корабле.
Сообщение об инопланетном корабле, прошедшем внешний контур, вызвало неприятный холодок - Шварц слишком хорошо помнил ту атаку из соседнего Треугольника. И особенно - возглавлявшего ее высокого парня в ярко-синей форме. Гордон, так его звали - Шварц слышал, как остальные обращались к командиру по имени. От одной мысли заныло когда-то простреленное плечо. Нет, к черту Гордона и весь Треугольник - эти, по крайней мере, сообщили свои данные. Космофлот Сомбры, надо же! Другой конец Галактики. И что бы им здесь делать? Понятно, что раз вышли на связь, значит, скорее всего не враги, но странно это все.
Быстрым шагом Шварц двинулся в сторону рубки. За спиной, конечно же, тенью возник лейтенант Вальтер Катц. Шварц в который раз не сдержал усмешки, видя, что худощавый юноша не без труда успевает за своим капитаном. Когда Вальтер поступил под его командование, он сначала думал, что досталась непыльная должность - спутники бдят, капитан спит... А потом случилось нарушение границы, и лейтенант Катц воочию пронаблюдал, на что способен вечно сонный 'медведь'. 'Медведь, говорите... А вы знаете, с какой скоростью медведи бегают?'. Хотя и сам Шварц знал это только понаслышке - на Хунде медведи не водились, самыми крупными хищниками оставались собаки, давшие планете название. Золотой пес смотрел с герба Хунда, с нашивок на сером мундире Шварца - а живой прототип по имени Мориц бежал с ним рядом. И, конечно, Шварц опять не сумел опередить своего четвероногого напарника и помешать его любимой игре. Мощным прыжком Мориц метнулся от порога рубки к пульту и нажал лапой кнопку выхода на видеосвязь.
- Мориц, имей совесть! - Шварц с добродушной укоризной погрозил пальцем, но тут же вспомнил, что стараниями Морица связь с инопланетниками уже включена, поэтому принял подобающий суровый вид и перешел на пиджин: - Пограничная служба планеты Хунд, капитан Герхард Шварц. Вы пересекли границу охраняемой территории. Чему обязан визитом из внешнего космоса?
Судя по широченной улыбке молодого парня на экране, Морица он прекрасно видел. Шварц с трудом сдержал вздох облегчения, видя, что его собеседник одет в темно-синюю, почти черную, форму с голубыми контурами звезд. Все-таки не эти... Но корабль военный, расслабляться не следует. Это не Треугольник, где из-за оставшейся еще с первых колонизаторов противометеоритной системы нет нужды в оружии на кораблях. Парень тоже постарался сделать деловое выражение лица, но удалось ему это плохо, тем более, что Мориц так и остался маячить перед экраном и вилять хвостом.
- Здравия желаю, капитан! На связи энсин Ариэль Враноффски, республиканский космофлот Сомбры, - Шварц кивнул, показывая, что знает о такой планете, и не без удивления отметил, как Враноффски просиял. - Мы мирное дипломатическое посольство, вернее, его сопровождение. Возвращались с Маринеска и были атакованы пиратами. Часть убита, часть захвачена, признались, что местные. Мы хотим передать их в руки местного правосудия и вернуться домой.
- Пираты? - нахмурился Шварц. - Еще и хундианские? Давно я о таком в нашем секторе не слышал.
- Факт есть факт, вот, взгляните, - Враноффски переключил камеру на вид одного из помещений корабля. Шварц хотел проворчать, что население Хунда невелико, но все же не настолько, чтобы он всех знал в лицо, но осекся на полуслове - первая же попавшая в объектив физиономия была ему прекрасно знакома по многочисленным объявлениям о розыске. За кадром снова раздался голос Враноффски: - И да, все протоколы допроса прилагаются.
- Та-а-ак... - протянул Шварц. - Если мои старые глаза меня не обманывают... Вальтер! Я вроде бы ничего смешного не сказал!
- Виноват, капитан, - быстро ответил по-немецки Вальтер, но усмешку с лица не убрал. Что с него взять... Шварц сделал знак лейтенанту хотя бы убраться из зоны видимости и продолжал:
- Так вот, если глаза меня не обманывают, то планетные службы этих красавчиков ждут не дождутся - Вальтер, сообщи на планету, что у нас тут остатки банды Крауса, пусть забирают сами! Впрочем, предлагаю обсудить все это лично и без помех. Стыковку разрешаю.
Встречать сомбрийцев Шварц пошел сам, предупредив экипаж, чтобы были наготове. Рядом, разумеется, Вальтер и Мориц. Вальтер очень старался казаться солидным и серьезным, но горящие любопытством карие глаза несколько портили картину. А Мориц просто махал хвостом и предвкушал что-то интересное.
- Говорить буду я, - обернулся Шварц к Вальтеру. - Твой акцент они точно не поймут. Вы с Морицем в этом плане похожи - все понимаете, а сказать не можете.
- Капитан... - смущенно потупился Вальтер.
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Что занимаешься, но тебе не дается. Знаю. Это во всех твоих характеристиках записано. Зато если придется стрелять - тебе на этом корабле равных нет. Я не скромничаю, Вальтер. Все, пошли встречать.
Тот, кто вышел из стыковочного шлюза первым, выглядел примерно ровесником Шварца. Среднего роста, светло-русый с проседью, нашивки на форме в виде голубых звезд о пяти лучах. Характерный прищур внимательных серо-зеленых глаз выдавал отличного стрелка, манера двигаться говорила о недюжинной силе и ловкости. Его спутник был повыше ростом и почти вдвое моложе на вид, темноволосый и сероглазый. Выглядел он так, будто сошел с вербовочного плаката - безупречно правильные черты лица, короткая стрижка, идеально отглаженная форма. Его нашивки-звезды были с четырьмя лучами. Вероятно, это означало, что он младше по званию, хотя с этой 'звездной' системой Шварц не был знаком. 'Посмотрел бы я на их высшее командование - наверное, целую галактику на себе носят', - усмехнулся он про себя.
'Пятилучевый' отсалютовал Шварцу и представился на хорошем пиджине:
- Я капитан скачкового корабля 'Сирокко' Жоао Да Силва. Со мной мой старший помощник Рафаэль Нуарэ, - 'офицер с плаката' тоже отсалютовал. - Благодарим за разрешение на стыковку.
- Добро пожаловать, - не столь официально усмехнулся Шварц. - Я уже представился, со мной лейтенант Вальтер Катц и мой напарник Мориц, большой любитель вылезать на видеосвязь, - в качестве приветствия Мориц поставил на грудь Да Силвы передние лапы и обнюхал его. Шварц призвал пса к порядку и продолжал: - Ну что же, давайте сюда вашу добычу.
Да Силва показал себе за спину - там четверо крепких ребят в такой же темно-синей форме сопровождали группу тех самых типов, которых Шварцу показали по видеосвязи. Вид у них был совсем не лучший. Шварц расплылся в хищной улыбке:
- Капитан Да Силва, да вы мне тут готовую посылку привезли! Я хоть много лет на орбите, о планетных делах примерно в курсе. Мы уж думали, эти красавцы давно взорвались на своей барже, которую они угнали из отстойника для списанных кораблей! Это ж известная банда рецидивистов, они нам столько крови попортили! А как замаячили реальные сроки - пошли, значит, в космос геройствовать? Капитан, мне прямо-таки любопытно, где вы это сокровище откопали!
Да Силва ответил такой же улыбкой:
- Ох, капитан Шварц, нам чрезвычайно лестно, что информация о сомбрийском качестве доставки долетела и сюда. Эти деятели пасли транзитников аккурат между Хундом и Маринеском, - Шварц коротко кивнул в знак понимания. С Маринеском, как и с прочими соседями, Хунд отношений не поддерживал, но о его существовании, разумеется, знал. - Они польстились на флагман - гражданский корабль 'Артемис' с посольством Сомбры и Нордики на борту. Его сопровождали два легких военных корабля - 'Пассат' и 'Сирокко'. 'Пассат' прикрывал отход флагмана, наш 'Сирокко' вступил в неравный бой с пиратской эскадрой. Спасло только бегство в червоточину, которую считали нестабильной. После починки мы взяли курс обратно на Сомбру и сумели таки одержать победу над пиратами, в этот раз они были не столь многочисленны.
- Чтооо? - нахмурился Шварц, разом утратив свое добродушие. - Дипломатические миссии атаковать? Совсем нюх потеряли? Вальтер, не стой столбом, зови наших, посылку принимать, - Вальтер кивнул и исчез в недрах корабля. - Так, капитан, скажите сразу: помощь, припасы, заправка требуется? Чаем-то я вас в любом случае напою за такую помощь нашим властям, но если еще что нужно - говорите. Сообщу на нашу станцию 'Валькирия'. Транзиты принимает именно она, мы-то простой патрульный крейсер. Конечно, если очень нужно, я могу запросить планету, но мы тут мхом порастем, пока все согласуется.
Да Силва жестом показал, что такой необходимости нет. Вперед вышел Нуарэ и протянул карточку для коммуникатора:
- Здесь запись всех допросов и протоколы с расшифровкой. Оформлены по межгалактическим стандартам, остается только приложить к делу. Я сам проверял. Капитан одобрил.
Этот парень говорил с такими интонациями, что становилось ясно: если уж он проверил, значит, все идеально. Шварц довольно потер руки:
- Господа, я поражен. Вы за наших планетников всю работу сделали! По-хорошему, вам от кайзера благодарность причитается, потому что вы нас избавили от изрядной головной боли. Это вот все, что от них осталось, или еще где-то летают?
- Ну, флагман мы им разнесли чуть ли не на кусочки, - усмехнулся Да Силва, - а часть мелких катеров улетела. Сначала их отвлекли наши доблестные контракторы, а потом они и сами припустили так, как будто на другом конце галактики у них молоко убежало. Не думаю, что без своих основных сил и командования, если это можно назвать командованием, они будут представлять сколько-нибудь серьезную угрозу.
'Это' вполне понимало пиджин и время от времени цедило сквозь зубы что-то нелестное. Кажется, это был сам Краус. Сейчас на грозу космоса он был похож даже меньше, чем когда промышлял угонами на Хунде. Об остальных и говорить нечего. Кто-то из них проворчал себе под нос, что лучше пойдет с одной лопатой шахты копать, лишь бы не драться с этими уродами отмороженными, которые такое творят. В монологе также поминались мозги по стенам и прочие увлекательные подробности. Уж не договорились ли сомбрийцы со старыми знакомыми Шварца? Впрочем, сейчас это неважно. Шварц подал знак Вальтеру убрать 'это' куда подальше и вновь обернулся к Да Силве:
- Я смотрю, хорошую вы им трепку задали. Уважаю. И изумлен красочностью описаний. А теперь, когда эту шваль сплавили с глаз долой, не хотите ли выпить чашку чая? Гости из внешнего космоса у нас большая редкость, мирные - редкость вдвойне, полезные - вы, пожалуй, первые за историю Хунда.
Да Силва и Нуарэ с благодарностью приняли приглашение. Хундианский чай был, собственно говоря, не чаем, а настоем листьев местного растения, который, впрочем, обладал привычным золотисто-коричневым цветом и тонизирующими свойствами, разве что вкус имел кисловатый. Так что еще со времен колонизации название прижилось.
За чаем разговор зашел о последних событиях во внешнем космосе. Снова возбудились терране, пытаются влезть за ценными ресурсами на Аквамарину, необитаемую планету-океан, и наложить лапы на Маринеск. Нуарэ рассказал, во что превратилась терранская колония Деметра, где экосистема была разрушена почти полностью, а ресурсы исчерпаны под ноль. Шварц слушал и понимающе кивал:
- Вот поэтому Хунд сразу после колонизации и обособился. Мы ни к кому не лезем, но и нам тут никого не надо. Мы не самая богатая планета, но мы умеем и любим работать и добывать свой хлеб. Кстати о хлебе - не желаете ли печенья? Его пекла моя жена Эльза, - при воспоминании о семье Шварц тепло улыбнулся.
- Это не тот соблазн, которому я могу противостоять, - улыбнулся в ответ Да Силва. Около него тут же возник Мориц и попытался стащить печенье. Капитан жестом фокусника увел тарелку из-под песьего носа, и Мориц, обиженно тявкнув, вернулся под кресло к Шварцу.
- Но расскажите же мне, как вам удалось так раскатать Крауса и компанию! У меня полное ощущение, что эти ребята чуть ли не рады были у меня оказаться!
Нуарэ обернулся к своему капитану, получил разрешающий кивок и принялся рассказывать об атаке на их посольство, от которой 'Сирокко' ушел по ближайшей червоточине к некоему конгломерату станций. Теперь Шварц был уже полностью уверен, что сомбрийцы связались с теми же ребятами, что и он. Но экипаж Да Силвы даже ухитрился подружиться с местным населением и заполучить кое-кого из них в союзники.
- Кажется, я их знаю, - задумчиво проговорил Шварц. - Оказывается, и от этих отморозков из Треугольника бывает польза. Может, не те же, тут уж я не в курсе. Мне те ребята так и не представились. Но после драки с ними я сам два дня курил и поминал мозги по стенам и прочие красочные детали. Так Краус на них разогнался? Оптимист! Если что, у меня никаких претензий в ту сторону. Давний инцидент разрешился не в мою пользу, но я не злопамятен.
От Шварца не ускользнуло, как Нуарэ чуть напрягся в начале его реплики и почти явственно выдохнул в конце. Да Силва продолжал обворожительно улыбаться, и что происходило за этой улыбкой - никого не касалось. Больше к обоим инцидентам не возвращались. Пили чай, вспоминали оставшиеся дома семьи, даже Вальтер осмелел и вставил несколько слов. Шварц поморщился было от его акцента, но вроде бы сомбрийцы его понимали. Вальтер даже сумел пошутить насчет своей фамилии - дескать, напрасно говорят, что кошка с собакой не уживаются, иные кошки собак даже защищают. Это была чистая правда - Вальтер Катц был потомком одного из первых колонизаторов Хунда, и не было еще поколения, в котором эта семья не дала бы Хунду хоть одного военного. Словом, расстались практически друзьями.
Шварц допил оставшийся чай и отправился составлять рапорт на планету. Подробно изложив все обстоятельства встречи, он добавил от себя приписку, что планетным службам, пожалуй, стоило бы послать на Сомбру письмо с благодарностями и извинениями за инцидент. Пока оттуда не явились с претензиями о нападении на посольство. Все-таки краусовская банда официально оставалась гражданами Хунда. А улыбки и остроты Да Силвы не скрывали опасного бойца и матерого космического волка. Лучше первыми проявить дружелюбие.
3.
Снайпер давно привык, что не помнит большинство серьезных боев - на верхних уровнях боевого режима сознание почти отключается, оставляя лишь боевые рефлексы. Впрочем, от этого провалы в памяти раздражали его не меньше - все-таки обычно он досконально помнил все, что с ним происходило. И сейчас он не мог хотя бы не пытаться восстановить недавние события, хотя и понимал, что это бесполезно. И не только потому, что размышления давались с трудом. Личности Стивена Вонга в этом бою не было. Был тот самый Снайпер, которого боялась Сфера, бесстрастный, не умеющий промахиваться и едва ли не бессмертный. Во всяком случае, три года назад, после боя на 'Ариэле', Сфера в это точно поверила. А вот сам Снайпер - не очень. Самое сложное после выхода на верхний уровень - вернуться обратно и осознать, что ты все еще жив... 'Ах ты ж черт!'.
Снайпер даже нашел в себе силы стукнуть кулаком по койке и выругаться сквозь зубы. Рядом тут же появилась Габриэль:
- Что-то не так?
- Больше, чем я думал, - хмуро отозвался Снайпер. И, заметив на ее лице беспокойство, уточнил: - Не по вашей части. Тут как раз все настолько в порядке, что даже удивительно.
Габриэль польщенно улыбнулась и отошла. Снайпер сказал правду. Конечно, он понимал, что восстанавливаться ему придется еще долго, но впервые за долгое время он чувствовал, что ситуация под контролем - не его контролем. Не нужно поднимать все резервы, чтобы поскорее встать на ноги, пока не пришлось снова драться. Не нужно снова срываться в космос, едва подлатав себя до боеспособного состояния. То есть, по меркам остальной Сферы - едва придя в себя. Ощущение странное, но, пожалуй, приятное. И все же Снайпер не мог помешать себе то и дело пытаться проверить свои возможности. Он слишком привык всегда оставаться начеку.
Подходила Габриэль, мягким, но решительным движением клала руку ему на грудь и снова говорила: 'Поберегите силы, Стив'. И порой ворчала вполголоса: 'Я тебя не для того вытаскивала, чтобы огрести осложнения на ровном месте! Ты нам живым нужен!'. Что ж, он выбрал доверять этим людям и лично ей - приходилось подчиняться, тем более что силы действительно еще не вернулись. Оставалось отлеживаться, спать и пытаться думать, хотя сознание слушалось не лучше тела. Снайпер помнил, где находится, узнавал голоса, если кто-то заходил в медотсек (это случалось редко, Габриэль запрещала его беспокоить), но мысли путались, перемешиваясь со снами или неясными воспоминаниями. Особенно настойчиво в них возникал бой с 'Синей Молнией' на 'Ариэле'. Точнее, не сам этот бой - Снайпер его точно так же не помнил - а то, что было потом. По рассказам он частично восстановил ход событий и понимал, что по любым раскладам он должен был умереть. Если и не на самом корабле - много чести! - то позже его бы неминуемо доконала потеря крови. Даже его. Но он очнулся где-то на Терранове. Его вытащили буквально с того света - мастер Гейр говорил, была остановка сердца. И в глубине души Снайперу казалось, что он все же погиб в том бою. Да и в этот раз он не то чтобы шел умирать, но полагал свою жизнь допустимой ценой.
'Чистое самоубийство'. Почему так настойчиво вспоминается мастер Гейр? Нет, это не его слова. Недавно заходил капитан Да Силва. Это он тогда сказал:
- Чистое самоубийство. Только в команду психов типа этого экипажа вы бы и могли вписаться. И хрен я вас еще кому отдам после ваших выходов! - и добавил совсем другим голосом: - Спасибо вам. Успех этой операции - исключительно ваша заслуга, и я рад, что вы остались живы. Я опасался, что мы не успеем.
Снайпер тогда даже сумел чуть приподняться и переспросить:
- Опасались? За меня?
- Ну да, - чуть удивленно ответил Да Силва. - Не можем же мы бросить того, кому обязаны жизнью.
- Это я вам обязан жизнью. И даже... наверное, больше.
Он пытался еще что-то сформулировать, но Да Силва жестом остановил его:
- Не надо. Я вас понял. Сейчас ваша главная задача - восстанавливать силы. На Сомбре нам будет о чем поговорить.
Капитан ушел, и Снайпер снова остался один. Конечно, не совсем один - Габриэль, Зои или Джон всегда были где-то рядом, но почти не заговаривали с ним. Общаться действительно пока что было трудно. Это злило - Снайпер терпеть не мог такие состояния. Понятно, что сейчас все под контролем, что можно не пытаться выжимать из своих ресурсов все возможное, тем более что выжимать реально нечего, но неспособность даже подняться удручала. Впрочем, из разговоров Снайпер узнал, что лететь до Сомбры примерно три недели. Значит, к тому времени он хоть как-то, но встанет на ноги - он знал себя и свои возможности. К тому же здесь в кои-то веки не приходилось полагаться только на собственные силы. И не шла из головы фраза капитана 'Я опасался, что мы не успеем'.
Снайпер провел в Сфере десять лет. Команды, которую он мог бы назвать своей, у него не было никогда. Он приходил и уходил, обменивая свое участие в бою на материальные ценности, сводя личные счеты или просто ища интересной драки. Он привык действовать в одиночку, с его стилем пришлось смириться даже Гордону, хотя его и приводили в ярость внезапные исчезновения одного из лучших бойцов. Правда, результат обычно того стоил. Снайпер всегда рассчитывал только на себя, что в драке, что после нее, почему и в первой помощи разбирался значительно лучше, чем средний боевик Сферы. В конце концов, в Сфере мало кто был в принципе способен его прикрыть - не тот уровень. Так что сложилось мнение, что Снайпер точно со всем разберется сам. Не то чтобы лишенное основания. А сомбрийцы... Они не просто решили свою проблему при его поддержке. Они отправились вытаскивать лично его.
4.
30 июля 3048 года
Жану Сагредо не спалось. Месяц он воевал с бессонницей. Месяц бессонница с разгромным счетом выигрывала. Долгое отсутствие сна обернулось нарушениями памяти и внимания. Когда Жану наконец удавалось заснуть, сновидения его были кошмарными и тоскливыми. Жан перешел на большие дозы снотворного. Снотворное давало эффект удара мешком по голове, но с ним хотя бы ничего не снилось. Однако пробуждение по утрам давалось все труднее. Работа - тоже. У начальства он был на хорошем счету, и ему очень не хотелось что-то испортить. Особенно за считанные дни до собственного отпуска. Ему сочувствовали и готовы были пойти навстречу, но Жан не считал свое состояние оправданием для некачественной работы. Это выматывало еще больше. Закончилось тем, что во время планового осмотра в клинике компании доктор прямым текстом спросил: 'Господин Сагредо, вы задались целью совсем разучиться спать самостоятельно?'. Жан не нашелся с ответом. Снотворное доктор запретил, рекомендовал курс психотерапии, но Жану не хотелось рассказывать о своем горе никому. Разве что Флер можно было излить душу. Она точно поймет. Впрочем, Флер улетела с планеты в долгий гастрольный тур и вернется еще не скоро.
Тихий летний вечер перешел в такую же тихую ночь. Жан боялся идти спать. Уже неделю ему снился один и тот же сон о том, что его избивают пятеро, а парень и девушка, вышедшие из бара, проходят мимо и не обращают на него никакого внимания, оставив его лежать на земле в крови.
Это случилось пять лет назад, но Жан до сих пор помнил эту встречу так, как будто она была вчера. Он только-только обосновался в столице. Возвращался с чьего-то дня рождения. Район, по которому он шел, пользовался дурной славой, но Жан мысленно успокаивал себя: 'Ну что со мной может случиться? Да кому нужно на меня нападать?'. Однако, встретив пятерых громил, решивших, что его карточке с деньгами, дизайнерской замшевой куртке и новенькому комм-линку дорогой марки будет лучше у них, он понял, что ошибался. Жан даже не успел ответить на дежурный наезд, как его впечатали в стену ударом в солнечное сплетение. Потом с него сорвали куртку и комм. В ответ на попытку защититься ему разбили нос и губы. Потом повалили на землю и начали забивать ногами. И тут он услышал чей-то недоуменный голос:
- Ты гляди, пятеро на одного!
Второй голос был женским.
- Охренели совсем!
После этого начался сущий кошмар с разбиванием физиономий и отбиванием тех мест, которые мужчинам рекомендуется беречь. Жан благоразумно отполз в сторону. Встать он не мог, слишком уж было больно.
- Все вернуть! Живо! - рявкнула девушка.
Не дожидаясь, пока поверженные громилы вернут отобранные у Жана вещи, она сама вырвала у них куртку и комм.
- А теперь пошли нахрен отсюда, - добавил ее спутник ледяным тоном.
Громилы не заставили себя упрашивать и убрались, хромая и держась за отбитые места. Спасители Жана помогли ему встать. Он только удивился тому, насколько бережно и аккуратно его поддерживал парень, который пару минут назад лихо расшвыривал отнюдь не хилых противников, как каких-то тряпичных кукол. Девушка достала из кармана влажную салфетку, распечатала и протянула Жану.
- Держите. Эк они вас изукрасили.
Жан благодарно кивнул и вытер кровь с лица.
- Карманы проверьте, - посоветовала она. - Там точно все на месте?
Жан надел куртку и быстро проверил содержимое карманов. Карточка с деньгами была цела и невредима, куртка и комм тоже не пострадали.
- Надеюсь, они вам ребра не сломали. Идти можете? Кстати, как вас зовут?
- Жан. Жан Сагредо. Идти вроде бы могу, только не быстро.
- Будем знакомы. Селина Хендрикс. А это Леон Эрнандес, мой друг. Мы вас проводим.
- Да я и сам дойду.
- Понимаю, у вас есть все причины нам не доверять, но вид у вас после драки еще тот и может запросто привлечь новую шпану.
- Грош цена тогда нашей помощи, - добавил Леон.
Жан согласился. Интуиция подсказывала ему, что эти двое точно не уличные бандиты, прогнавшие конкурентов. Все трое неспешно двинулись к станции монорельса.
Освещение станции позволило Жану внимательно разглядеть своих спасителей. Леон - высокий и статный. С искренней широкой улыбкой и добрыми темно-карими глазами. Жан невольно залюбовался его разворотом плеч. Черные волосы Леона были коротко подстрижены, на лице ни малейших признаков щетины, сразу видно, парень пользуется дорогим депиляционным кремом. Одет он был в черные штаны и кожаную куртку, под которой была видна футболка совершенно безумного алого цвета. Селина чуть уступала ему в росте. Стройная, но не худая. Ее каштановые волосы чуть не доходили до плеч. Миндалевидные светло-карие глаза смотрели с каким-то странным прищуром. Одежда на ней была совершенно простецкая - серые брюки с множеством карманов и удобная матерчатая куртка, в которой можно гулять хоть по городу, хоть по лесу.
- А скажите мне, господа, где вас научили так драться? - полюбопытствовал Жан. - Вы же в том переулке такое устроили...
- Вступайте в доблестные ряды Республиканского Космофлота, - дружелюбно усмехнулся Леон. - Там еще не такому научат.
- Подтверждаю, у нас тренировки круче, чем у нацгвардов, - кивнула Селина.
Теперь все окончательно стало на свои места. Космофлот. Тогда понятно, откуда эта великолепная осанка и разворот плеч.
- В отпуске? - спросил Жан.
- Да, причем отпуск только начался, - ответил Леон. - И так уж вышло, что в этот раз мы с Селиной совпали. Мы давно дружим, вот и решили, что не отметить такое дело будет просто преступлением. Зашли в бар выпили, отлично посидели, только вышли, смотрим, вас пятеро лупят, да так, что в одиночку не всякий боец выстоит.
Подошел состав.
- Ты выходи на своей станции, - сказал Селине Леон. - Чего потом возвращаться. Со мной Жан точно будет в безопасности.
- Верю, верю, - усмехнулась она.
Через пару станций она вышла, пожелав удачи. Жан заклевал носом и совершенно не заметил, как уснул. Он с трудом открыл глаза, когда Леон тихонько сказал:
- Просыпайся. Это твоя станция.
Жан не ожидал такого внезапного перехода на 'ты', но был не против. Он сказал, что до дома дойдет и сам, но Леон заметил:
- Ты же спишь на ходу.
- А тебе далеко потом ехать?
- Три станции. Абсолютно не проблема вернуться.
Следующий день был выходным. Жан мазал заживляющей мазью ссадины на лице и радовался, что не придется отвечать на вопросы коллег на работе. Все его мысли были заняты только одним: как найти Леона. Забыть случайного спасителя не выходило. Жану очень хотелось познакомиться с ним поближе, но для этого надо было его найти. Он ведь даже номер комма попросить не догадался. Зайти в тот бар? Вдруг их там кто-то знает? А что, если они туда случайно зашли? Дело шло к обеду. Жан проголодался, а еды в холодильнике оставалось мало. Жан отправился за покупками, и тут его ждал сюрприз. Рядом со входом в его квартиру стоял Леон.
- Привет.
- Здравствуй!
Всегда сдержанный Жан обычно старался не показывать сильных эмоций, но тут скрыть радость не получилось.
- Знаешь, я тут рядом оказался, решил зайти и узнать, как ты, - сказал Леон.
- Со мной все в порядке. Заживаю вот.
- Отлично. Прямо камень с души. А то ты вчера так перенервничал, что заснул в вагоне прямо у меня на плече.
- Эээ... извини.
Жан уже приготовился к монологу о том, что ничего такого делать не собирался, и это вышло совершенно случайно, но Леон обезоруживающе улыбнулся:
- Знаешь, вообще-то я совершенно не против.
Жан уже сам не помнил, когда и как Леон к нему переехал. Просто в один прекрасный день они решили жить вместе, и Леон перевез свои немногочисленные пожитки в квартиру Жана. Флер была от Леона в восторге, а Жан быстро нашел общий язык с его друзьями - дотошной Габриэль, всегда готовым помочь Люсьеном, бесстрашной Селиной и жизнелюбивым Ари. Оба уже не представляли, как жили друг без друга раньше. У Жана были парни и до Леона, но ни с одним из них ему не было так легко и хорошо. Конечно, у жизни с пилотом скачкового корабля были свои особенности, но Жан всегда терпеливо ждал своего звездного бродягу из очередного полета и искренне радовался, когда время отпуска у них совпадало. Леон мало рассказывал о своей службе, говорил, что все строго засекречено. Жан верил. У него даже в мыслях не было, что Леон может ему врать. Однажды Леон рассказал про одного из техников, мол, надо же, чего отколол. Наплел своей супруге небылиц, что вместо отпуска вылет на очередное задание. Та поверила, а он рванул с друзьями во Вьентос развлекаться. Так бы обман и не раскрылся, да подвело мужика отсутствие чувства меры. Решил он провернуть это дело два раза подряд. А жена его оказалась не из робких, взяла да и вышла на командование. До капитана она не дошла, но старшего помощника озадачила. А старший помощник ставит честь превыше всего. И то, что их с капитаном так оболгали, оскорбило его до глубины души. Так что потом тот техник до самого конца очередного полета драил палубы и чистил туалеты. Жан запомнил, что Леон тогда не смеялся, а был совершенно искренне возмущен.
А теперь его не было рядом, и Жан не мог с этим смириться. Если раньше он считал дни до возвращения Леона, то теперь считай не считай - толку не будет. Жан никогда не ревновал Леона и не требовал его безраздельного внимания. Даже когда они сидели в разных комнатах и каждый был занят чем-то своим, даже когда они ругались, Жан все равно знал, что они вместе. Он никогда не любил фразу 'Не могу без тебя жить', но теперь, когда было неизвестно, когда Леон вернется и вернется ли вообще, Жан понял, что жить без него сможет, вот только жизнь эта будет тоскливой и безрадостной. Слишком много в ней было связано с Леоном, чтобы быстро успокоиться, и почти любое воспоминание резало острой болью. Жан уже не различал вкуса еды, не замечал того, что происходит рядом. До недавнего времени он загружал себя работой, а потом пил снотворное, чтобы провалиться в тяжелый сон без сновидений. Теперь снотворное было под запретом, сделанную работу приходилось перепроверять, и каждый раз Жан находил какие-то глупые ошибки, которых никогда бы не сделал в нормальном состоянии. Предстоящий отпуск тоже не радовал. В этот раз они с Леоном должны были совпасть. Планы были грандиозные. Теперь Жану ничего не хотелось. Жизнь покатилась под откос, и он не собирался ничего предпринимать, чтобы это исправить.
Жан сидел у себя в офисе, готовясь к сдаче очередного крупного проекта и в миллионный раз просматривая документацию на предмет ошибок. Коллеги ушли на обед, Жан не пошел с ними. Когда его комм-линк завибрировал на запястье, Жан почувствовал раздражение. Только сосредоточился, сейчас опять пропустит какую-нибудь ошибку. Нет, ему ничего не скажут, но он сам себе этой ошибки простить не сможет. Жан посмотрел на номер канала, с которого его вызывали, и сердце его на мгновение остановилось, а потом забухало, как кузнечный молот. Это был персональный канал Леона. Жан вызвал голографический интерфейс. Перед ним появилось лицо Леона, живого и здорового.
- Жан, мы все живы и уже скоро будем дома.
- Что... случилось? - у Жана от волнения пересохло в горле, и говорить выходило с трудом. - В новостях говорили, что вы пропали или погибли.
- Мы действительно пропали. Только рассказывать это лучше не по комму.
- Где вы сейчас?
- Дозаправка на Азуре. Вылетаем с утра. Так что совсем скоро увидимся.
Жан попрощался и отключил связь. Он никогда не верил в чудеса, но назвать как-то иначе то, что произошло, он не мог. Руки его дрожали, сердце стучало, как бешеное. Жан изо всех сил постарался сосредоточиться на работе. Сейчас он хотел сдать дела и уйти в отпуск как можно скорее. Ведь теперь можно было снова строить планы.
5.
2 августа 3048 года
Остановка на Азуре немного затянулась. Помимо дозаправки, было решено проверить техническое состояние корабля - путь предстоял еще долгий. К удивлению сомбрийцев, работа механиков 'Кашалота', хотя делалась с виду на коленке, выдержала все нагрузки и вполне могла дотянуть до Сомбры. А там уже можно ставиться на полноценный ремонт, никуда не торопясь. А кроме того, экипаж отправился просто прогуляться по планете, поесть нормальной еды, а не корабельных пайков, и связаться с родными - кому было с кем. Разумеется, азурианская пограничная служба, опознав 'Сирокко', сразу же послала на Сомбру сообщение, что пропавший корабль сопровождения нашелся в целости и сохранности, но одно дело - официальный рапорт, а совсем другое - живой разговор. Во всяком случае, Леон после сеанса связи просто светился, а Враноффски с хитрым видом потирал руки. Капитан занял весь предоставленный канал чуть ли не на час, потом объявил, что до завтра все свободны. И особо поздравил Женю с днем рождения.
Женя сначала удивилась - вроде бы семнадцать ей исполнилось два месяца назад. Хотя капитану она об этом так и не сказала. Потом вспомнила, что с момента прихода на 'Сирокко' все время путалась в датах - календарь на корабле не совпадал с ее представлениями о том, какой сегодня день. Но, в конце концов, раз они уже летят на Сомбру, значит, и жить стоит по сомбрийскому счету, и вообще, два дня рождения - это даже лучше.
- Люсьен, - Женя все еще немного стеснялась обращаться к Деверо по имени, хотя он сам ее об этом попросил, - а почему только сейчас с Сомброй связались? На 'Кашалоте' ведь хорошая связь, на уровне планетной так точно...
Ей ответил проходивший рядом Враноффски:
- Ну, во-первых, если это хорошая, то я ничего не хочу знать про то, какая у вас плохая!
- Плохая - между кораблями. Разным группировкам реально проще гонцов посылать, чем пытаться достучаться. Насколько я поняла, на сообщение между катерами ударной группы хватает, на большее - не очень.
Враноффски картинно закрыл глаза рукой:
- Я не хотел этого знать. Так вот. Если в двух словах, то я долбился на Сомбру с того момента, как мы прыгнули в этот несчастный туннель и стало ясно, что мы застряли на неопределенное время. Потому что медузе понятно, дома с ума сойдут - улетало три корабля, вернулось два. Хрен мне, а не связь. У вас, понимаешь ли, стандарт, которым цивилизованная часть галактики уже лет двести не пользуется. На Хунде тоже. А собственные передатчики 'Сирокко' на такое расстояние не добьют, они рассчитаны на связь с ближайшим маяком-ретранслятором, а где их тут, спрашивается, взять? Вернемся - я еще выскажу пару ласковых астроэкспедиции, которая зажабила для нас зонды. Вы, мол, идете конвоем, вам и передатчиков хватит, а нам для научных целей надо. Сами бы месяц без связи посидели, я бы на них посмотрел!
- Ладно, Ари, остынь, - примиряюще улыбнулся Деверо. - Мы обещали Эжени праздничный ужин, а не лекцию о стандартах связи.
- Между прочим, полезное знание, - назидательно заметил Враноффски, но тут же сам рассмеялся: - Ладно, я на эту тему и правда могу неделю вещать, в Академии еще успеешь наслушаться. Пошли пировать.
К удивлению Жени, это получился самый настоящий день рождения, даже с подарками. Враноффски вручил ей наручный комм, вроде его собственного, Габриэль - корзинку фруктов, подробно объяснив, какие из них чем полезны, Деверо - планшет для рисования. Но это был не единственный его подарок. Под конец ужина - действительно отличного - Деверо скрылся в направлении кухни, потом вернулся с выражением плохо скрываемого нетерпения. Заиграла праздничная мелодия, и официант вынес небольшой торт ярко-фиолетового цвета.
- Если что, это не краситель, - шепнул Деверо. - Он с местной черникой, очень вкусный.
Торт был и правда выше всяческих похвал, но Женя, хотя и успела полюбить азурианскую чернику еще по витаминным концентратам, которыми ее щедро снабжала Габриэль, решительно отставила тарелку после первого куска:
- Надо с остальными поделиться. Капитан меня поздравил, и Леон тоже, и вообще... Снайпера, наверное, угостить не получится, а жаль.
- А мы ему черничного морса принесем, - улыбнулся Деверо. - Думаю, Габи позволит. Я тут где-то видел в продаже специальные стаканы, из них ничего не проливается. Упакуйте нам с собой, - кивнул он официанту на остаток торта.
Габриэль не только дала разрешение, но и сама приняла участие в закупке морса. Перед тем, как зайти в медотсек, Женя несмело постучалась к капитану и протянула самый большой кусок торта. Да Силва с благодарностью принял угощение, а потом хитро подмигнул:
- В ближайшие сутки, если что, не пугайся.
Женя непонимающе взглянула на него. Капитан усмехнулся и внезапно показал язык. Он был фиолетовый.
- Ой, - сказала Женя.
- У тебя такой же. И у всех, кто это ел. Азурианская черника красится как черт знает что. Ничего, это не опасно, так что можешь смело оделять остальных.
Жене повезло - когда она раздала торт, Снайпер как раз проснулся, так что ей позволили к нему зайти. Он тоже, как оказалось, сбился со счета времени, впрочем, в его случае это уж точно было немудрено. Странно было видеть его таким. Это же Снайпер, с ним ничего не может случиться! Ну ладно, неуязвимых в Сфере нет, в бою с 'Корсарами' Снайпера вон зацепили - но он же почти сразу пришел в норму! А сейчас прошла уже неделя, а он даже подняться не в состоянии. Да что там, изголовье койки ему приподнял Джон, сам Снайпер не справился. Женя гнала от себя эти мысли - в конце концов, он жив, остальное неважно - но Снайпер, как всегда, заметил.
- Как видишь, и меня можно вывести из строя, - криво усмехнулся он. - Ладно... бывало хуже. Ты вряд ли застала. Сейчас вдаваться в подробности не буду, не могу пока подолгу разговаривать. Расскажи лучше, как отметили.
Женя охотно согласилась и принялась описывать, как они с Деверо летали на флаере над озером с невероятно голубой водой, как здорово посидели в ресторане и как она угощала тортом экипаж. 'А теперь представь себе капитана в виде чау-чау!'. Снайпер лишь чуть улыбнулся. Женя продолжала рассказывать про Азуру, но вскоре Снайпер жестом остановил ее:
- В другой раз, ладно?
- Тебе... плохо?
- Просто очень быстро устаю. Ничего... думаю, скоро будет лучше.
Женя кивнула и выскользнула за дверь. В коридоре ее ждал Деверо:
- Между прочим, праздник праздником, а кто-то мне еще задание не сдал!
- А у меня все готово, бе-бе-бе! - и Женя показала фиолетовый язык.
6.
16 августа 3048 года.
В Штормградском космопорту всегда было оживленно. Разумеется, в зону прибытия военных кораблей гражданских не пускали, но ничто не мешало семьям членов экипажа внезапно объявившегося 'Сирокко' встретить их в 'гражданской' части космопорта. Наручные коммы почти у каждого разрывались от звонков и сообщений 'Мы тебя ждем'.
Асахиро чувствовал себя странно. Впервые за семь лет ему предстояло не просто высадиться на планету, но и надолго остаться там. Впрочем, будь что будет. Он предпочел наблюдать за остальными. Леон заметно нервничал, Габриэль, прочтя пришедшее на комм сообщение, тяжело вздохнула и нахмурилась. Враноффски уже кому-то говорил: 'Да иду я, иду! Ты подождать не можешь? Мы пристыковаться не успели, одной ногой на трапе, тут ты сигналишь!'. На лице Нуарэ после сигнала комма вместо привычного строгого выражения отразилась самая настоящая, хоть и сдержанная радость: 'Да, я уже здесь, дождись меня в зале отдыха пассажиров. Что? Глупости какие, нашли за что просить прощения! Вечером встретимся и отпразднуем'. Даже капитан, посмеиваясь, говорил кому-то в комм: 'Ну не кричи ты так. Я понимаю, что ты очень рада, но тебя же сейчас полкосмопорта слышит. Ах, пускай слышит?'.
Деверо взял Женю за руку и улыбнулся: 'Добро пожаловать на Сомбру'. Он был одним из немногих, кто ни с кем не говорил и не проверял сообщений. Вскоре они вдвоем и вовсе затерялись в толпе.
К Асахиро, Снайперу и Дарти подошел закончивший свой разговор Враноффски:
- Пошли, ребята. Сейчас приедут мои, отвезем вас ко мне. Я уже договорился, пока утрясаются все формальности с вашим обустройством на Сомбре, официальными военными контрактами и всем таким прочим, вы поживете у нас. Все нормально, у нас хватает гостевых комнат, а объесть Дом Враноффски, конечно, можно попытаться, но это будет смахивать на экстремальный способ покончить с собой, лопнув от обжорства.
Габриэль радостно всплеснула руками:
- Ари, я обожаю твою семью и не подаю заявку, чтобы они меня удочерили, только из-за того, что люблю своего отца! Лучшего варианта и придумать будет нельзя.
Асахиро оглянулся на Снайпера, до сих пор в разговоре не участвовавшего:
- Ты как?
- Нормально, - отозвался тот обычным спокойным голосом. - Пока проблематично долгое время удерживать внимание, ну и выносливость еще не очень. Впрочем, если по мою душу найдется удобное кресло, я вполне коммуникабелен. Разве что могу достаточно рано покинуть общество и уйти отсыпаться.
- О, это тебе обеспечат, - улыбнулся Враноффски. - Разве что вечером будет Большая Жратва. В смысле, семейный ужин по поводу благополучного финала этой истории. Давно не собирались всей семьей.
- Так это прекрасно. Из нашего корабельного меню мне, к сожалению, сейчас не все подходит. Только на всякий случай предупреждаю - с алкоголем мне сейчас лучше дела не иметь. Обычно он на меня не действует, но сейчас тот случай, когда может снести под стол с одного глотка.
- Ну, предупрежу, чтобы тебе не наливали, и все дела. Вкусного и так хватит. Идем!
К Нуарэ подбежал парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, такой же высокий, темноволосый и сероглазый, видимо, младший брат. Бурной их встречу было не назвать, но при виде брата лицо грозного коммандера заметно просветлело.
Габриэль нашла в толпе невысокого худого парня в дорогом светло-сером костюме и с визором в режиме частичного затемнения. Парень явно очень нервничал, искал кого-то глазами и не находил, от чего ему на глазах становилось еще хуже. Габриэль громко позвала его по имени - Жан. Когда тот обернулся, она подскочила к нему и рявкнула в наручный комм: 'Леонито, дуй сюда! Живо!'. Пока наемники пытались понять, что происходит, Габриэль усадила парня на диванчик для отдыха, достала из кармана какое-то лекарство и заставила принять.
- Жан, ну ты чего? - успокаивал его Враноффски. - Сказали же тебе, что все живы и здоровы.
Когда появился Эрнандес, парень выглядел уже получше. Не говоря ни слова, он крепко обнял Леона. Тот смотрел на него с нежностью. Асахиро дипломатично отвел взгляд. Дарти тихо фыркнул.
- Надеюсь, ты не упадешь в обморок, если я скажу, что на Алхоре ко мне не только девушки подкатывали? - шепнул ему Асахиро.
Дарти буркнул что-то вроде: 'Да ладно, я вам чего...'. Асахиро только усмехнулся.
К Враноффски подбежала длинноногая девчонка с пушистыми золотыми кудряшками и с радостным визгом бросилась ему на шею.
- Алиска, чтоб тебя! - сдавленно хрипел Враноффски. - Задушишь ни за что! Даром мы, что ли, аж из Старых Колоний сквозь полчища пиратов прорывались, чтоб меня тут собственная кузина на радостях угробила?
Голубые глаза девочки стали от удивления огромными.
- Ого! Правда из Старых Колоний? Расскажешь? Расскажешь?
'Надо же, - хмыкнул про себя Асахиро. - Полчища пиратов ее, значит, не удивили, а Старые Колонии - еще как'. Больше он ничего не успел подумать, потому что перед ним, откуда ни возьмись, возникла целая толпа родичей Враноффски, которым Ари тут же представил всех троих наемников со словами: 'А без этих парней нас бы тут не было'. Семейство Враноффски зашумело, что гостей надо немедленно везти домой, кормить и всячески им помогать, потому что где же это видано, чтоб Враноффски не помогли тем, кто спас одного из них. Асахиро не привык к таким встречам, особенно когда чужие родственники обнимают и тормошат всей толпой, но это громкое безумное семейство ему скорее нравилось. Дарти, кажется, тоже ошалел от происходящего, но пути к отступлению были перекрыты.
Наконец вырвавшись из медвежьих объятий родственников Враноффски, Асахиро отошел к Габриэль. Она как раз беседовала с тремя дамами, две помоложе, одна постарше. Похоже, мать и сестры. Дамы просто светились лоском и самодовольством. Все три разнаряжены в пух и прах, надушены, с идеальными прическами и вообще как будто сошли с экрана, на котором показывали репортаж из светской хроники. Весь их облик не просто говорил о принадлежности к высшим кругам здешнего общества, а кричал об этом на весь космопорт. Несмотря на явное семейное сходство, Габриэль, всегда следившая за собой, выглядела на их фоне гадким утенком. И мать, кажется, только что дала ей это понять, потому что до Асахиро долетел ответ Габриэль: 'Тоже тебя люблю. Прямо не знаю, по чему больше соскучилась, не то по попрекам куском, не то по задушевным разговорам о цепных шавках Республики'.
Лицо матери перекосило от злости, а рука дернулась явно для удара, но она сдержалась в последний момент. 'Узнаю благородный дом Фудзисита, век бы его не видеть', - поморщился Асахиро. Младшая из сестер Габриэль попыталась разрядить обстановку:
- Габи, ну что ты такое говоришь! Мы ведь так рады тебя видеть! Я плакала весь вечер, когда узнала, что твой корабль пропал.
Асахиро никогда не считал себя знатоком человеческих душ, хотя разбирался в людях неплохо, но то, что слова и интонации этой дамочки насквозь фальшивы, было даже дураку понятно. И сама Габриэль прекрасно это знала.
- Ах ты бедняжечка! - ответила она медовым голосом, глядя на сестру почти ласково. Асахиро был хорошо знаком этот взгляд. С такой притворной лаской заключают в объятия, чтобы удобнее было всадить нож в спину.
- И о чем же ты плакала, Виржини? - яда в голосе Габриэль хватило бы на десяток энимских гадюк. - О том, что сестрица Аньес уже успела хапнуть себе большую часть моего наследства и расписала в красках, как ее потратит? Постыдились бы! Между прочим, это даже не мои средства, а отца. Хоть его не хоронили бы раньше времени, раз уж меня так не терпится.
- Ах ты!.. - взвизгнула было старшая сестра, но Габриэль с выражением глубочайшего презрения на лице развернулась и, держа спину безукоризненно прямо, прошла в сторону Асахиро.
- Я удивлен - вы никого не придушили, - с искренним сочувствием произнес он.
Габриэль обернулась. Она не произнесла в ответ ни слова, но во взгляде ее читалась застарелая боль. Асахиро коротко пожал ей руку и молча кивнул в знак понимания.
От грустных мыслей их отвлек Враноффски:
- Габ, ты же к нам вечером приедешь?
Габриэль усмехнулась:
- А то! Когда еще представится возможность насладиться деликатесами твоей чудо-бабушки, долгих ей лет жизни. Да и по деду твоему тоже соскучилась. Давно мы научных диспутов не устраивали.
- Не поверишь, но дед того же мнения. Асахиро, идем?
- Сейчас. Мне нужно поговорить с Зои.
- Давай, жду.
Зои обнаружилась неподалеку в объятиях симпатичной пожилой дамы и пожилого господина, одетых неброско, но элегантно. Дама отчаянно всхлипывала, и ее чувства, в отличие от семейства Картье, не были фальшивыми.
- Доченька наша! Ты жива! А мы так горевали, так горевали!
Отец Зои, кажется, тоже был готов прослезиться. И только сама Зои спокойно выдерживала эту бурю эмоций.
- Мам, пап, ну я же с Азуры с вами связывалась! Уже тогда сказала, что жива и здорова.
- Мало ли что с вами могло случиться за время перелета! Ты говорила, что ваш полет на Маринеск - обычная дипломатическая миссия, а что получилось?
Зои тяжело вздохнула:
- За время перелета, даже если бы что и случилось, сто раз можно было или помереть, или выздороветь.
Она привычно оглянулась на Снайпера. Еще бы, он начал вставать всего за несколько дней до прилета. Сейчас он вполне твердо держался на ногах, но Дарти стоял рядом, готовый подставить плечо. Асахиро чуть улыбнулся - совсем недавно его друг боялся Снайпера до полусмерти.
Зои увидела Асахиро и жестом подозвала его. Знакомство со старшими Крэнстонами не слишком радовало, но на первый взгляд они были все же не такими мерзкими, как родня Габриэль.
- Мама, папа, это Асахиро Фудзисита. Один из наших спасителей из Старых Колоний. Если бы не они, все бы закончилось... не так хорошо.
Отец Зои растерянно кивнул, а мать только сказала:
- Надеюсь, у них нет привычки палить во все, что движется. А то кто знает, какие у них там нравы.
Повисла неловкая пауза. Зои побледнела от смущения. Ей явно хотелось провалиться сквозь землю.
- Не имею такой привычки, - сухо ответил Асахиро. - И друзья мои тоже. Не верите, можете спросить капитана или его первого помощника.
- А в Академии у тебя проблем не будет? - спросил отец Зои, меняя тему. На Асахиро перестали обращать внимание.
- Ну конечно, меня примерно накажут! - не сдержалась Зои. - Это ведь я приманила пиратов, а потом забросила корабль в Старые Колонии. Па, ну в самом деле...
- Ну все, идем домой, - мать Зои попыталась разрядить обстановку, видя, что отец начал хмуриться. - Я приготовила твой любимый сырный суп с грибами.
Асахиро с грустью смотрел, как его девушку чуть ли не за руку уводили из космопорта.
- Свяжись со мной обязательно! - крикнула она.
Асахиро кивнул и пошел искать Враноффски. На пути его снова оказалась Габриэль в компании высокого пожилого мужчины, который в молодости явно был редкостным красавцем, да и сейчас не растерял обаяния. Те же каштановые волосы, что и у Габриэль, только с проседью, те же проницательные зеленые глаза, тот же профиль. Его элегантный костюм песочного цвета говорил о статусе владельца красноречивее любых кричащих нарядов. Асахиро нахмурился. Он уже видел семейство Картье и реакцию Габриэль на их поведение, но теперь она улыбалась.
- Теперь капитана и Деверо астроэкспедиция замучает расспросами. Они уже крыльями захлопали, как там да чего, а теперь точно с живых не слезут... О, кстати, папа, рада представить тебе нашего третьего спасителя. Хотя на самом деле первого - с него все и началось. Это Асахиро Фудзисита. Ты не смотри, что Асахиро выглядит как типичный ракуэнец, его родная планета называется Алхор и немного похожа на Нордику. Асахиро, рада представить вам моего отца, Жюля Картье.
Асахиро протянул руку:
- Спасибо вам за дочь.
Жюль Картье ответил сердечным рукопожатием.
- Это вам спасибо. Если бы не вы, я бы никогда больше не увидел мою Габи.
У Асахиро отлегло от сердца. В змеиной яме, именуемой семейством Картье, нашелся человек, который искренне любил Габриэль и радовался ее возвращению.
- Ладно, ты торопишься, - сказала отцу Габриэль. - Знаю же, сколько ты этой сделки добивался. Не буду тебя задерживать, поеду к себе.
Асахиро обратил внимание, что она не сказала 'домой'. Вряд ли она живет под одной крышей с этими милыми дамами.
- Кстати, вот тебе ключи от дома, - с улыбкой ответил Жюль Картье и протянул Габриэль небольшую плоскую серебристую коробочку.
Габриэль вопросительно посмотрела на отца.
- Я подумал, что тебе нужен свой собственный дом, - объяснил он. - И купил тебе скромную квартирку. Тебе понравится, там зелено и район тихий. Правда, от космопорта ехать через весь город на монорельсе, зато без пересадок. Аренду я оплатил на ближайшие десять лет. На остальное вполне хватит твоего жалования и твоих доходов от компаний.
Он особенно подчеркнул слово 'твоих'. Габриэль обняла отца.
- Спасибо, пап. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. А то тут... такое было.
- Могу представить, - мрачно кивнул Жюль. - Я пытался воззвать к их совести, но она, кажется, давно оглохла. Это еще когда ты звонила мне с Азуры. Ладно, мне действительно пора. Я, конечно, хозяин положения, но будет некрасиво заставлять ракуэнцев ждать.
- Ты прав. А мне все же стоит заехать за вещами.
- Я распорядился перевезти все твои вещи в твой новый дом. Иногда хорошо, что у тебя их мало. А то провозился бы все то время, пока вы летели, и все равно бы не успел. И никакого сюрприза не получилось бы.
Габриэль рассмеялась и пожелала ему удачи. Асахиро попрощался с ней и с легким сердцем отправился к Враноффски.