'Господи, спаси и помилуй!' - просят люди, протирая коленями храмовые плиты. Но в ответ они слышат следующие слова, сопровождаемые насмешкой намного лютее той, что прозвали 'дьявольской': 'Вы, агнцы Божьи, должны жить по тому закону, что Я установил, и закон этот незыблем останется для вас, слуги Мои'. А этот закон запрещает вам пользоваться той бессмертной искрой, которая, будучи должным образом развита и обработана, переведет человека на более высокую ступень и поможет стать в один ряд с высшими силами. А кто тот Бог? Кому вы молитесь, униженно прося у него избавления от мук на этом свете и райской жизни на том!? Он дает туманное обещание неопределенного счастья, сладко-пресную жизнь в райских кущах, 'где нет ни слез, ни печали'. Нет стремлений, нет воли к власти, победе, игре со смертью. Лишь только спокойная статика, недвижимость. Если вы хотите этого, идите к Нему - Он примет вас, ему нужны рабы.
Тьма же покровительствует тем, чьи желания страстней и безудержней! Тем, кто еще хранит в себе ту часть первородного огня, из которого был создан мир! Для легионов Тьмы нужны лишь сильные духом, кого Небо пыталось раздавить в своих когтях, кто получил непреодолимое отвращение к религиозному ханжеству и рабским заповедям всепрощения. Во Тьму приходят лишь осознанно отвергнувшие Свет. 'Аз, недостойный', говорят слуги Света, и Правда в словах их на сей раз, ибо признавший себя недостойным уже не поднимется с колен. И нет в их церквях простора для свободной души, не может взлететь она. Ибо их вера так велит: 'На коленях ползите по лестнице, ведущей в небо, грешники!' И даже любить своего Бога они не умеют иначе, чем поставив на колени человека. Лишь жалости достойны обманутые.
Выбирай, ведь ты пришел сюда за Выбором?
Хочешь ли ты скончаться с мирской улыбкой, чтобы вечность влачить свою среди райских кущей? В тишине и холодном стазисе, без ощущения времени и пространства? Среди безжизненного света, что будет обволакивать твою сущность... Сущность раба!
Или хочешь умереть с застывшим довольным оскалом? Ведь будешь знать, что там, за Гранью, тебя будет ждать более интересная жизнь. Яркое бессмертие, преисполненное Силой и Мощью, Яростью злобы против того, что ненавидел так в обличии жалкого смертного. Прими же сущность свою, Демон. Сущность свободы!
Глава 1. Непокоренная крепость
Неспешно иду по длинному коридору, опираясь на четырехгранную рапиру, как на трость. Клинок достаточно толст и увесист, чтобы не прогнуться под моим весом, или не треснуть. Прохладная рукоять приятно вжимается в ладонь - чувство воинственного удовольствия и надменного совершенства.
Нога ноет не в пример сильнее обычного, невольно заставляя вспомнить интересные времена. Тогда я, вместе с еще несколькими единомышленниками, решил отринуть власть того, кто возомнил себя единственной и неповторимой Силой во всем мироздании. Вот только один из нас решил выслужиться перед Владыкой Света и продал всех нас... Как потом мне рассказывали, всех брали поодиночке, обрушивая на непокорных разящий шквал божественных сил. Впрочем, так было всегда - во всех веках, и жаль только, что мы не предвидели предательства... Бурный поток нахлынувших воспоминаний уносил меня к давно минувшему, к тому времени, когда я сделал главный в жизни выбор, осознанно и без колебаний приняв Тьму.
Почему я, неудавшийся мятежник, смог спастись тогда? Не имею ни малейшего представления. Возможно потому, что я слишком много времени провел за изучением древних хроник, повествующих о времени Первого Падения. Мое умение читать между строк было самым нахальным образом позаимствовано у людей, привыкших извлекать крупицы правды из-под гор вранья и недомолвок.
Так или иначе, но с самого начала подготовки к небольшому бунту я и в соседнюю комнату не выходил, предварительно не окутав себя наиболее мощными из защитных чар. В остальное же время на входе в мои покои стоял сторожевой сигнал, оповещающий меня о любых визитерах. Обнаружить его наличие никому так и не удалось, поскольку им просто не могло прийти в голову поверить на использование магии Тьмы в центре владений Света. Возможно, Страж и до сих пор находится там, овивая тонкой полоской Силы дверную ручку. Мой первый дар от Темных Сил... В конечном счете, именно он меня и спас - я успел почуять незваных гостей за целую секунду до нанесенного ими удара. Секунда... Столь малый промежуток времени для простых людей и целая вечность для таких как я. Четверти этого срока хватило на развертывание десятка защитных заклятий, в которых причудливо смешались Свет и Тьма.
Я не питал бесплодных иллюзий, что мне удастся задержать добрый десяток Искоренителей Скверны, этого элитарного отряда карателей, не умеющих в такой ситуации ни думать, ни рассуждать, способных лишь слепо исполнять волю пославших их. Нужно было лишь задержать карателей на несколько секунд, требующихся на открытие спирального перехода меж мирами. А за переходом ждал уже Портал, способный доставить меня к Темному Пределу. Там Слугам Света оставалось бы только кусать локти в бесплодных чаяниях добраться до меня, отвергнувшего все заветы смирения и послушания.
К открытию перехода я готовился давно, да и особых усилий для его создания не требовалось - основную работу брал на себя амулет, переданный мне в глубокой тайне одним из демонов. Каким образом Падшему удалось оказаться в такой близости от Чертогов Покоя? Не знаю, но факт остается фактом, довольно приятным для меня.
Оставалось лишь ждать и надеяться, что переход откроется раньше, чем Искоренители сумеют пробиться через поставленные барьеры. А процесс его формирования занимает четыре-пять секунд, тот временной отрезок, который решит мою дальнейшую судьбу. Если выберусь - свобода и возможность отомстить. В противном случае передо мной будет нехитрый выбор - оказаться жертвой промывки мозгов, после которой я превращусь в одного из Искоренителей, или попытаться захватить с собой одного из них. Одного, на большее и рассчитывать не стоило, мощь любого из карателей превышала все допустимые нормы.
По нервам словно провели тупой пилой, именно такое ощущение вызвало отсечение меня от эгрегора Света. Очевидно, таким образом они попробовали удалить меня хотя бы от части доступной энергии, а, следовательно, и замедлить формирование перехода между мирами. Ловушка для самых наивных - даже как-то обидно, что меня рассчитывали поймать на таком примитиве. К моему довольству, кто-то там, на сияющей вершине власти, не воспринимал меня всерьез. Естественно, ни защитные барьеры, ни формирование межмирового перехода не основывались на мощи эгрегора Света. Что-то я брал из Тьмы, что-то из независящих ни от чего источников... Три секунды, осталось всего три секунды.
На мою Менталь обрушивались крепчайшие удары эманаций Силы. Свет так и хлестал сквозь разорванный серый полог защиты. Карающие Персты - концентрированная мощь Искоренителей, ударялись о саму сущность моих заклинаний, высекая бледные искры. И в каждом таком ударе ощущалось могущество Того, кому надлежало пасть, и безмолвным духом упокоиться в Бесконечности. Если бы восстание удалось...
- Смирись, оступившийся брат наш, - прилетело мысленное послание одного из Искоренителей. - Никто не намерен карать тебя за невольное отступление от праведного пути. А коли ты и намеренно решил принести присягу Тьме, то и тогда Владыка готов простить тебя, лишь только указав на прегрешения твои. Иной раскаявшийся грешник полезнее многих праведников.
Ага, верю. Пройдется тот самый Владыка по моему разуму в кованых сапогах, вытравив оттуда все мысли и подменив их стандартным набором для фанатичного последователя Света. Голыми руками вырвет провода моей души, обрывая свет моей свободы. Вот и готов будет еще один Искоренитель, причем со всеми знаниями и способностями, оставшимися от прошлого. Гадость, любой исход лучше подобного! Полторы секунды...
Страшные удары сыпались на мою обитель. Стены дрожали, с них осыпалась белая известь - любимый дизайн среди здешней простоты. Многие даже не держали картин, жалкие праведники! Мои же рисунки, коллажи и батальные полотна уже давно лежали на холодном полу. Их края дымились и обугливались - Сила Света всегда поджигала ей неугодных. Вполне возможно, что я также упаду сейчас, забившись в конвульсиях от страшных ожогов...
- Твои друзья уже поняли бессмысленность своего бунта, - продолжали осыпать меня потоками приторно-сладкой морали. - Что ты хочешь найти во Тьме, безумец? Войны, раздоры, потрясения в опекаемом нами мире - всего этого просто не было бы, если не участие Падших. Именно они не дают нам построить мир так, чтобы он уподобился небесным кущам. Только представь себе людей без злобы, гордыни, мстительности и прочих одолевающих их пороков.
Представляю, очень хорошо представляю, на плохую фантазию я отроду не жаловался. Однако возникающий в моем воображении мир был грустным, скучным, обреченным на деградацию и вырождение. Нет уж, не нравится мне такой мир, в котором все это показное спокойствие гораздо больше напоминает вечную тишину на заброшенном сельском кладбище. Каменные лица, даже деланный смех не нужен - царство вечного спокойствия и безоблачных небес. Жалкие марионетки, дойные коровы, верой которых довольствуется Он. Рабы, способные лишь смирно стоять на коленях и шептать фанатические слова. Молитвы - в их находится Мощь, ведь только вера - суть божественного бытия. Осталось меньше секунды...
Переход уже начинает открываться, но и возведенные мной преграды трещат по всем швам, раздвигаемые Иглой Вечности. Игле - таранное заклятие, обращающее большинство защитных барьеров в пустое ничто. Сколько сущностей в бестелесном состоянии могут уместиться на кончике иглы? Именно таким вопросом задавались многие смертные последователи Света, не слишком хорошо понимая суть вопроса. Правильная формулировка звучит совершенно иначе: "Сколько Искоренителей требуется, чтобы острие Иглы набрало мощь, необходимую для сокрушения барьеров?" Почему именно Искоренителей? Да просто это одно из их излюбленных заклятий, вот и все, своеобразная визитная карточка.
Карающие Персты раскалены, извиваясь пунцовыми кончиками и плюясь в мою сторону эманациями Света. Им не нужны стены, ведь атакуют лишь мою суть. Корчусь от боли - защитный барьер почти превратился в лохмотья. Еще миг, и я паду, и очнусь уже новым карателем. Без личности и чувств - лишь пустым местом, игрушкой в услужении у Него.
Ну вот и все, ждать нельзя, остается лишь прыгать в открывающуюся спираль перехода и надеяться, что ее незавершенность не будет иметь фатальных для меня последствий. И вот прощальный подарок от карателей, понимающих, что птичка улетела из клетки и теперь не стремящихся взять цель живой для последующей обработки. Испепеляющая волна ярчайшего, убийственного света, посланная вдогонку. Амулет пытается защитить своего владельца, окутывая тело тончайшей вуалью, но боль от ожогов везде, особенно правая нога, в которой словно саму кровь заменили на жидкий огонь... Боль, боль и только боль - вот то единственное чувство, что испытывал я, проваливаясь по спирали к Темному Пределу. Казалось, вся вселенная создана из одной лишь боли и нет в ней больше ничего...
***
- Опять плохие воспоминания, Дагор-Гот? - вытащил меня из зыбкой трясины прошлого знакомый дружеский голос. - Брось. Толку в этом немного - только старые раны бередить. Ни у кого из нас не связано никаких радужных воспоминаний с прежней жизнью, даже у Основателя!
- Основатель, - усмешка вышла несколько кривоватой. - Уж он как никто другой должен ненавидеть все, так или иначе связанное с прежней жизнью.
Мой собеседник лишь загадочно улыбнулся, хотя улыбка странно смотрелась на его лице, в котором причудливо переплелись черты человека и леопарда. Флаурус всегда отличался эксцентричными суждениями, легко переходя из одной крайности в другую. Вот и сейчас его мнение об Основателе шло вразрез со всеми известными мне.
- Ты еще слишком молод по сравнению с большинством из нас, Дагор-Гот, в этом как сила твоя, так и слабость. Я же знаю Основателя еще со времен, предшествовавших Падению. Вот видишь, я даже сказал Падение, хотя этот термин употребляется в основном лишь слугами Света. Мы уже привыкли называть то время Мигом Разбитых Оков и отбросили в сторону старое наименование, как ненужный хлам. А зря отбросили, между прочим - хорошее понятие.
- Это еще почему? - я удивился до такой степени, что даже забыл о вечной боли в ноге.
- Можно упасть в грязную лужу, а можно и в глубины, доселе неведомые никому. Взлететь же можно как на крыльях, так и от добротного пинка под зад. В слове Падение нет ничего оскорбительного, но в нас еще сохранились какие-то следы от прежних времен, когда мы еще не приняли Тьму. Наше происхождение до сих пор мстит нам самым изощренным способом, заставляя пусть немного, но переиначивать истинную историю. Добрые дяди, по-мирски оскабливающиеся в радушных улыбках, так и стараются воткнуть тебе в спину отравленный кинжал. И провернуть его несколько раз, сохраняя ласковый образ лица... Жалкие лгуны!
- Ну, в этом искусстве слуги Света дадут нам огромную фору, и все равно останутся в выигрыше. Извращать факты они мастера, - боль начала возвращаться, постреливая где-то на грани сознания.
- Возможно, ты и прав, - призадумавшись, ответил Флаурус. - Возможно... Вот тут и состоит твое преимущество перед такими стариками, как я, хотя, мало, кто способен счесть это преимуществом. Твоя суть еще пусть немного, но пластична, способна меняться, в отличие от нас. Но не стоит сейчас задумываться над моими словами, право не стоит. Поверь, ты все узнаешь в самом скором времени. И, возможно, даже быстрее, чем только можешь себе представить.
Уже интересно. Флаурус, старый интриган, великолепно знал, что сильнее всего разжигают любопытство именно недомолвки, смутные намеки, коих он не пожалел в разговоре со мной. Что именно я узнаю в скором времени?
- Информацию о том задании, которое тебе намерены поручить, - ответил мой собеседник на незаданный вопрос, то ли уловивши обрывок мысли, то ли просто проявил неплохую интуицию. - Поторопись, тебя уже ждут.
Срочно, так срочно. В таком случае придется воспользоваться внепространственным переходом, несмотря на мою крайнюю к ним нелюбовь. Капризные они, так и норовят отправить воспользовавшегося ими в не совсем нужное место. При перемещении на большие расстояния погрешность в сотню метров не столь неприятна, а вот если и нужно-то преодолеть метров с пятьсот, тогда совершенно другая ситуация. Не слишком приятный миг перехода и вот я уже в сердце нашей твердыни. Да и воспоминание о побеге... Оно накатывает на меня, не давая дышать. Я проиграл - и выиграл в то же время, когда пришел сюда, в Палаты Тьмы. И боль, раскаленное пламя бежит по венам...
На входе в зал, где на ледяном троне вот уже какую сотню лет восседает Основатель, как всегда стоял привратник - почетный караул, символическая преграда на пути внутрь. На сей раз это был Малфас - большой специалист в области чтения мыслей. Его воистину выдающиеся способности в этой области не раз помогали разоблачать тех жалких врунов, кто хотел обмануть Герцогов Тьмы, а также выявлять засланных шпионов. На фоне такого таланта меркла даже столь полезная вещь, как умение в кратчайшие сроки создавать мощнейшие бастионы. Они были не только несокрушимыми, но и запоминались особой, пусть и несколько мрачной красотой.
- Слушать тебе придется не меня, я лишь хочу дать тебе небольшой совет. Соглашайся на то предложение, что будет сделано, и не расспрашивай деталей. Молчи! - Не дал он даже возможности возразить. - Я сказал не об отсутствии вопросов вообще, а лишь о том, чтобы ты воздержался от выяснения мелких подробностей. В некоторых ситуациях излишнее знание может поставить под угрозу выполнение порученного тебе. Знание - первый враг Света, но в данном случае оно может сильно помешать... А теперь иди.
Странные слова от одного из самых загадочных Рыцарей Тьмы. Во мне разгорался немалый интерес - чего же такого мне могут поручить? 'Пойди туда, не знаю куда', как в старой книжке? Что за дело такое секретное?
Малфас посторонился, пропуская меня, и я, стараясь не хромать сильнее обычного, двинулся вперед. Зал был практически пуст, только у в центре стояли несколько Герцогов и, естественно, сам Основатель все так же восседал на Ледяном троне. Представляю, как ему надоело это место, вот только покинуть его он был не в состоянии. Ледяной трон - это ведь не просто красивый эпитет. Слишком много атак за последние века и слишком много сил отдано Основателем, чтобы отразить их. За все надо платить, вот и он вынужден был расплатиться бездействием материальной оболочки, вмороженной в глыбу льда, лишь в качестве уважения названную Ледяным троном. Хорошо хоть разум его все так же ясен, да и магическая мощь уменьшилась незначительно.
Самый могущественный из нас... и самый древний. Когда-то ближайший сподвижник Владыки Света, его первый помощник... Тот, кто понял, что выбранный путь ведет в никуда, и с корнем отбросил все свои заблуждения. Он сумел убедить в своей правоте горстку тех, в ком почувствовал стремление к борьбе, желание подняться выше уготованного стандарта. И вот теперь его тело заковано в ледяной панцирь...
Герцоги же, стоящие радом с троном, представляли собой довольно странное сочетание, слишком уж редко можно было увидеть вместе столь разных созданий, пусть и объединенных одной целью. На ступенях величественного кресла, в непосредственно близости от Основателя, неподвижной статуей замер Андраш - демон-убийца. Иссиня бледное лицо, исчерченное старыми шрамами, лежащее на плече двуручное чудовище - меч-фламберг с волнистым лезвием... Этот клинок оборвал существование многих послушников Света, пытавшихся добраться до Основателя, но встретившихся всего лишь с его верным телохранителем. Впрочем, лик Андраша был последним, что они видели в своей жизни... Лучший боец Тьмы, советник и бессменный страж Основателя, а заодно и его друг. Он не раз вызывал на поединок самого Владыку Света, но так и не получил ответа.
Ведь Тот, от кого мы отреклись когда-то - лишь гордый звук в пустоте. Он никогда не найдет в себе смелости выйти в открытом бою против самого последнего демона. Трус! Или, наоборот, настолько могущественное создание, кто считает ниже своего достоинства драться с более слабым противником?
Невдалеке о чем-то спорили Астарот и Асмодей - двое вечных друзей и, одновременно, соперников. Асмодей - величайший любитель женщин всех времен и народов, увивавшийся за любой демонессой, причем не без успеха. Казалось бы, странно ожидать от столь ветреного создания серьезных успехов в магии, войне и политике. Ан нет, он каким-то образом смог сделать так, что даже его всепоглощающая страсть к женскому полу стала не слабостью, а силой. Гений провокации, создатель хитроумнейших интриг, никогда не обходившихся без привлечения множества красавиц, основоположник любовной магии, из которой взяли начало инкубат и суккубат. Теперь сложно представить себе Тьму без принесенных им веяний, а когда-то все его предложения считались весьма сомнительными...
Времена меняются, день превращается ночь, год возрастает до столетий, а вместе с тем, изменяется мировоззрение умных. Лишь адепты Того, из мира которого я убежал, слепо верят в статическую Мысль. Глупцы! Мы же, последователи Основателя Падших, всегда поймем своего союзника и поможем его предложениям осуществиться.
Вот уж кто вызывает лютейшую ненависть у наших врагов, так это он - Асмодей... И дело тут вовсе не в количестве уничтоженных им и его соратниками адептов Владыки Света. Боевые успехи того же Андраша на порядок выше. Дело в том, что зачастую удар по исповедуемой противником идеологии не в пример более эффективен, чем физическое устранение. А уж более страшный удар по религиозному аскетизму, чем прославление красоты женщины, сложно себе представить. Так просто и так эффективно было вмешательство Герцога, что когда наши враги спохватились, стало уже поздно... Теперь уже им пришлось приспосабливаться к изменившимся условиям игры, пытаться вновь загнать "агнцев божьих" в строгие рамки аскетизма. Ведь миллионы 'грешников' Света обратились в желание 'божественных сосудов', сотни тысяч праведников возжелали услад и жен ближнего своего - страшнейший удар по догмам светлой веры.
Астарот же, в сравнении с Асмодеем, несколько более прямолинеен в достижении поставленных перед собой целей. Гораздо более склонен к силовому решению проблемы, хотя ни в коем случае не отвернется от возможности коварной интриги. Способен столетиями ждать подходящего момента, чтобы нанеси врагу один смертельный удар в самое уязвимое место. Консерватор до мозга костей: любое новое веяние должно быть им рассмотрено со всех сторон и только после этого он с превеликой неохотой соглашается его использовать. Зато и обмануть Астарота практически невозможно. Тут он зачастую служит великолепным противовесом своему другу Асмодею, который способен увлечься сомнительной идеей в ущерб старым и проверенным методам. А так... Взаимодополняют они друг друга, эти Герцоги, столь различные и в то же время чем-то похожие.
Лишь в единстве наша сила, ведь очень мало нас - противовес бесчисленным последователям Света. Но мы взойдем когда-нибудь на пьедестал мира, и светлые стены падут под огненными таранами. Прольется кровь Искоренителей Скверны, а я станцую на их костях. Проклятые каратели! Раскаленное олово протекает по венам в ноге. Боль...
Вот он - тот самый Триумвират наиболее могущественных и влиятельных Герцогов, что последний век представляет собой ближайшее окружение Основателя. Однако надо заметить, что с самого начала в нем находится только Андраш, Астарот же с Асмодеем пробились туда сравнительно недавно. Закон тут суровый - не справляешься с обязанностями, тогда освободи место для более достойного. Впоследствии можешь вновь занять утраченное место, но для этого повторно придется доказывать правомочность своих претензий.
Но что им могло понадобиться от меня, обычного Воина Тьмы, еще не успевшего проявить себя чем-либо действительно серьезным? Мелкие стычки с нашими извечными врагами не в счет, ими здесь никого не удивишь. А ведь Триумвират никогда не занимается мелкими делами, исключений здесь нет и быть не может. Да еще и странноватый совет Малфаса, тоже не добавляющий ясности...
***
Согласно древней традиции, я остановился в десяти шагах от ведущих к Ледяному трону ступеней и отсалютовал рапирой в знак почтения к Основателю и его ближайшим советникам. Теперь оставалось лишь ждать, когда Герцоги сами заговорят со мной.
- Несомненно, ты удивлен тем, что мы пригласили тебя сюда? - задал Асмодей вполне риторический, не требующий ответа, вопрос. Помолчав немного, он продолжил в стандартной для него ернической манере. - Ты молчишь... Это неплохо. Никогда не стоит гадать на пустом месте, и отвечать таким образом, что тебе самому потом будет неловко вспомнить сказанную нелепость. Но не забывай также, что и молчать надо с умным видом! - Демон усмехнулся, показывая
- Нет, брат, он не удивлен. Дагор просто ждет, когда мы сами скажем ему все необходимое, - мимоходом заметил Астарот. Он был серьезен и с толикой надменности - такой же, как и всегда. - Вполне естественно, что молодой Воин предугадывает в нашем приглашении великолепную возможность проявить себя в по-настоящему серьезном деле. Что ж, у него появится такая возможность. Но для начала он должен безоговорочно согласиться со всем, что мы ему предложим.
- Естественно, что это "все" ни в коей мере не может идти вразрез с Кодексом Чести, который чтит любой из нас, - поправил не слишком вдохновляющую фразу Асмодей. - Насчет же риска... Сразу скажу, что его будет не просто много, а очень много. Зато и возможный результат стоит любых затраченных усилий.
- Да, или нет? - прохрипел немногословный Андраш.
Отличный вопрос! Особенно получив при этом настолько много информации. Это издевка, или желание увериться в моей преданности?
Что я мог ответить? Подобный шанс дважды не выпадает, к тому же после моей попытки устроить в Чертогах Покоя небольшую бучу, ничего по-настоящему серьезного и интригующего не случалось. В самом деле, не считать же таковым вполне ординарные бои с Искоренителями, то и дело пробующими на крепость нашу оборону? Нет, соглашаться и все тут!
- Да, - сказал я, открывая дверь, ведущую в неизвестность.
На губах Асмодея зазмеились ехидная улыбка, Астарот гулко захохотал, пару раз хлопнув в ладоши, и даже невозмутимый Андраш слегка склонил голову, показывая, что одобряет мое решение. Наверняка, это была всего лишь иллюзия, но мне все равно на какой-то момент почудилось, что и заточенный в ледяной глыбе Основатель слегка пошевелился.
- Ты не ошибся в своем выборе, Воин, - теперь в тоне Асмодея не было и тени иронии. - Поверь, любой из нас с радостью поменялся бы с тобой местами, но... Так уж сложились обстоятельства, что именно тебе предстоит отправиться туда, в мир людей, причем на неопределенное время.
Лишь приложив максимум усилий, мне удалось "сохранить лицо", не показать безграничного удивления, охватившего меня в тот миг. Необычайная волна удовольствия, желание узнать что-то новое, погрузить сознание в неизведанные просторы жизни среди смертной бытности. Невероятный дар, а не задание, сулили мне - ведь не найти лучшего счастья, чем получить новые знания, потревожить свой ум.
Год от года мир людей становился для нас все менее и менее доступным, лишь очень сильные демоны имели возможность проникать туда во всем могуществе, да и то не очень короткое время. К этой серьезной проблеме безо всякого сомнения приложили свои шаловливые лапки сам Владыка Света и его ближайшее окружение. Интересно, каким образом я смогу пробить возведенные барьеры, если мои возможности, мягко сказать, весьма далеки от необходимого уровня?
Примерно такими словами я и выразил свое сомнение в самой возможности такого путешествия. И незамедлительно получил в качестве ответа ухмылку Астарота и заявление о том, что это уже их проблема, как организовать подобную операцию. Впрочем, через пару секунд Герцоги все же объяснили, как именно они собрались решить эту задачу, а главное прояснили и другой вопрос - почему именно меня выбрали для визита в мир людей. Вот только от подобного объяснения легче мне не стало... Напротив, пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить спокойствие и хотя бы часть прежнего энтузиазма. Астарот, зараза! Он вспомнил одну старую как сама Тьма уловку, которая была способна обмануть любую возведенную нашими врагами защиту, и перебросить по ту сторону барьера любого из нас, в том числе и меня. Ведь все сторожевые чары нацелены на то, чтобы не пропустить собственно демонов, древних существ с могучим разумом и таящейся внутри магической мощью. Простой же сгусток энергии, закапсулированное нечто, они вполне могут и пропустить, приняв за мелкую фоновую помеху, незначительный сбой в работе Мирового Барьера. Именно таким образом мою скромную персону и собирались отправить в мир людей. Гадство!
Почему я столь нервно реагирую? Нет, я еще веду себя вполне прилично, раз не высказываю свое мнение вслух и во всей полноте нецензурного лексикона. Дело в том, что подобный метод переброски сопровождается практически полной потерей памяти, которая потом восстанавливается медленно и неохотно. При этом гарантируются невероятные душевнее муки, и довольно нездоровое изменение тела. Ну и еще, в качестве мелкого дополнительного "подарка", я буду крепко привязан к человеческой оболочке, лишившись, таким образом, существенной части сил и возможностей. Лишь только малая толика моей сегодняшней физики сможет проявиться там. Что это будет? Мощный кулак, покрытая инеем кожа, рога, или внушительные мускулы? Неведомо, как поведет себя слабое тельце смертного. При этом появись даже мои демонские возможности, до полного восстановления памяти я все равно не смогу ими воспользоваться... Но, если отбросить все эмоции, то сама по себе идея неплоха!
- Не скажу, что мне понравился предложенный метод, но путь будет так. Но сколько времени может занять восстановление моей памяти?
- Все будет зависеть от ситуации, - слегка призадумался Асмодей. - Месяц, полгода, год и ты, по крайней мере, вспомнишь хотя бы часть своего прошлого.
- Допустим. А какая цель моего пребывания там, в мире людей?
- Пока тебе не стоит знать об этом, - глаза Астарота на миг полыхнули огнем. - Не из-за нашего к тебе недоверия, об этом и речи не идет. Просто само это знание может стать непреодолимым препятствием при пересечении барьера в том варианте, который мы решили использовать. О цели ты узнаешь потом, уже в людском мире и лишь после того, как к тебе вернется большая часть памяти.
Темнят Герцоги, недоговаривают что-то очень важное. Впрочем, я и не ожидал, что передо мной раскроют все детали сложного плана, наверняка созданного в результате долгих усилий. Но, как ни крути, а один важный вопрос все равно остается:
- А как я узнаю о цели своего там пребывания, Астарот? Допустим, я уже там, да и память успела частично восстановиться, но у меня все равно не хватит сил связаться с вами напрямую, через все преграды.
- Способ есть, просто ты о нем не подумал, как следует, - сделал паузу Рыцарь, пристально смотря на меня укоризненным взглядом. - Коридор Зеркал.
Час от часу не легче. Где Коридор Зеркал, там и Азазель, заключенный в нем уже не одно тысячелетие. Характер же у него от столь долгого там пребывания испортился очень и очень существенно. Ладно, где наша не пропадала, пусть будет Коридор Зеркал.
- И еще одна небольшая поправка, - Асмодей явно решил окончательно испортить мне настроение, что было ясно из его наставительного тона. - Память у тебя восстановится быстрее всего в том случае, если ты, а вернее тот человек, в чьем теле ты окажешься, постоянно будет находиться в опасных ситуациях, требующих максимального сосредоточения как физических, так и душевных сил. Вот и делай выводы... Ты окажешься в теле человека, который в чем-то похож на нас, но на своем, земном уровне. Так тебе будет гораздо легче осознать свою истинную личность, да и изменение взглядов не будет бросаться в глаза окружающим.
Отлично! Оказаться в теле авантюриста - верх мечтаний. Но вот смертное тело... Не слишком это мне понравилось.
- А как насчет того факта, что всем нашим принципам противоречит стирание личности, тем более в тех случаях, когда этот человек близок нам по духу? Это не шуточка, лично я никогда не пойду на подобное.
- Не считай себя чем-то особенным, Дагор, - Андраш все же решил вступить в разговор, почуяв, что подобные изречения свернули на довольно скользкую тему. - Мы выбрали множество подобных кандидатов для того, чтобы внедрить в одного из них твою душу. Потому их и выбрали много, что мы ждем, пока жизнь одного из них не будет готова прерваться от тех или иных причин. Ты займешь дом, в котором уже не будет хозяина, зато сохранится вся его память. Именно так и никак иначе. Но постарайся запомнить - при первых проблесках воспоминаний на тебя могут выйти представители наших врагов в мире людей - Стражи Покоя. Возможно сами, а возможно через своих слуг.
- Пора, Андраш! Один из наблюдаемых приготовился к смерти, она уже неизбежна в той ситуации. К тому же он обратился к высшим силам с просьбой.
- Какой просьбой, Асмодей?
- Умереть достойно, прихватив с собой побольше врагов. И ничего больше... Это первая просьба за всю его жизнь.
- Отказать в ТАКОМ обращении было бы просто позором. Мы же не Свет... Пора, Дагор-Гот, время пришло.
С конца лезвия извилистого фламберга ударил столб фиолетового пламени, окутавший меня с ног до головы и расцветивший мир в сотни красок и оттенков. А в следующий миг навалилась чернота, чернота и безмолвие...
Я бросился в бой!
Глава 2. Разрушенная обитель
Вокруг шумели ветры перемен - белесые сгустки материи в бушующем Хаосе. И лишь безмолвная чернота насмешливо смотрела со всех сторон. Что это? Первозданная материя, раскинувшая свои бесконечные крылья везде, куда только могла дотянуться мысль. Или уже сотворенная Самим Творцом сущность? Сие неведомо никому - невозможно осмыслить божественный Замысел лишь слабым мозгом пусть даже такого могущественного существа, как демон. Осознать и вникнуть в подобный замысел может лишь создатель творящегося вокруг. Лично мне это хочется узнать, но... не судьба. Так же и Темный Предел непознаваем для того же Творца. Это не его творение, а отражение сути Основателя.
Глупые прислужники Света верят, что их Высший - единственный Бог. Мы же считаем, что мир сотворили совершенно другие Силы. Идея безразличного творца - она далеко не нова, но воспринимается ими как полная ересь и тягчайшее преступление. Догмы, догмы и еще раз они же. А Тот, кто не допустил моего переворота - лишь удачливый счастливчик, что вовремя оказался около Трона Всех Миров. Это мое мнение, и для меня оно законно!
Где-то вдали расстилались цветастые галактики. Они медленно кружились в неслышимой симфонии космоса, переплетаясь между собой в причудливые панно. Горячие кометы плавно увивались вокруг, почти соприкасаясь хвостами, исчезая в сероватых туманностях и теряясь среди мелких облачков межзвездной пыли.
Светила, вы вечные, как сон, в котором бредит мироздание. И в то же время - смертны, как и любое существо, рожденное в муках, или радости. И смертен мир, лишь только смерть этого мира длится в бесконечности. Звезды, они смотрят на странных созданий, шагающих по их поверхностям, и хранят молчание. Ироническое и весьма говорящее. Дескать, мы тут дома, а ты всего лишь в гостях. Посмотрите на звезды, когда они лукаво смотрят вниз... Почувствуйте их вечное и в то же время безразличное любопытство. Зачем слова, если в них будет сквозить только отражение смысла? И наша жизнь - вечный поиск, вечное стремление к новому, ожидаемому, но так и не познаваемому до конца. Боль, смерть - это всего лишь ступени, пусть жестокие, но... они есть. Перешагни через них и тогда ты станешь ближе к холодному и яркому сиянию звезд. Стань ближе и перестанешь быть смертным, прикоснешься руками в холодному пламени Бездны.
Наверное, моя сущность неслась на громадной скорости - мимо беззвучно пролетали созвездия, громадные метеоры и сверкающие болиды комет. Но движение почти не определялось сознанием, которое сейчас не знало таких понятий, как 'быстро', или 'медленно'. Пока еще я осознавал себя, воспоминания проносились где-то внутри моей бестелесной души...
А вот и граница Темного Предела, незримая, но известная каждому. Тут заканчивается влияние Основателя и начинается усиление мощи наших врагов. Редкие патрули Воинов Тьмы под руководством Рыцарей лишь время от времени облетают дозором эти места. Впрочем, слуги Света тоже... нечасто сюда захаживают. Но это знак того, что нужно приготовиться, собраться с силами. Дальше - территория врага, но ее надо миновать, чтобы проникнуть в нужный мне мир.
Застава, будь она неладна... Меня угораздило нарваться на мобильный пост Света. Парящая в воздухе небольшая крепость с гарнизоном из трех-семи Светлых. Неспешный полет Заставы вдоль пограничной линии и вдруг такой сюрприз для ее обитателей. Надо, чтобы мое появление стало сюрпризом. Проскользнуть мимо могло показаться заманчивым, но в корне неверным. Чем дальше, тем более я заметен, более виден всем и каждому. А выброс энергии от поврежденной заставы может укрыть меня под буйством магических флюидов. А это уже серьезно...
Ровный край стены, что круто падает вниз, и теряется где-то в туманной дымке. Там, за зубчатой кирпичной кладкой, озаренной розоватыми вспышками, и находятся несколько тех существ, с кем у меня давние счеты. Мелькают белоснежные доспехи врагов... Кажется, их что-то насторожило - вот уже один из них бросается к установленному посреди крепостного дворика кристаллу.
Концентратор Веры... Противная штучка, что позволяет напрямую использовать потоки получаемой из мира людей силы. Опасная, многопрофильная и... очень уязвимая, если подобраться вплотную. Ну а я оказался слишком близко. Изначальная маскировка, наложенная на мою ауру Триумвиратом, помогла, сильно помогла. Оружие всегда со мной, ведь это не просто сталь, пусть и пропитанная магией, а продолжение демонической природы.
У каждого из нас свое оружие... Свое! Его нельзя потерять, сломать, передать кому-то. Если гибнет демон, то и клинок его уходит вместе с ним. Да и двух одинаковых тоже... нет. Это у слуг Света типовое оружие, даже тут они стремятся смазать индивидуальность, слиться в единое, мало рассуждающее и покорное приказам целое. Вот и надо им помочь окончательно... слиться. Только уже в немного другом состоянии - неживом. Или в не совсем живом, что тоже сгодится.
Рапира переливается оттенками черного и красного. Цвета Тьмы и крови, которую мы проливаем во имя своей гордости и чести. И следует один, всего лишь один удар. Четырехгранное лезвие входит внутрь кристалла и тем самым не только нарушает его идеальную целостность, но и впрыскивает внутрь порцию чуждой энергетики. Эгрегор Тьмы подарил вам немного себя, возрадуйтесь, глупцы! Теперь простенькое заклятие перемещения в другой конец крепостного дворика и... Потоки освобожденной силы поглощают и уничтожают все, до чего способны дотянуться. Растущее дерево, зазевавшийся слуга Света, само пространство вокруг... А заодно и по мне на исходе проехались. Так, несильно, но во избежание более серьезных последствий пришлось временно пригасить маскировку. Тут они меня и увидели - четверо оставшихся. Пятый, как я уже упоминал, попал под раздачу своего же взбесившегося не без моей помощи Концентратора.
Этот бой не будет долгим, ведь Светлым не удалось использовать всю силу Заставы, к тому же Концентратор Веры белыми перьями накрылся. Да будет вольным Основатель!
Вот он, первый раб Света, наиболее горящий энтузиазмом отправить меня в самый дальний угол Темного Предела на долгий срок. Остальные малость подотстали... Это хорошо, это радует! Взмах широких крыльев. Они так же отливают мертвенной белизной, как и доспехи врагов. Поднимается сильный ветер, грозящий швырнуть меня со всего размаху о стену, а то и вовсе проломить ее. Ветер всегда был одним из излюбленных инструментов Света. Ну а мы предпочитаем огонь и лед. Иди сюда, гадость моя, я жду...
Рапира давно ожидает возможности погрузиться в живое тело врага, а в левой руке появляется изощренное подобие кинжала - центральное змеевидное лезвие, а по бокам два более коротких шипа. Очень удобно захватывать чужие клинки. Мягкое зеленое сияние кинжала, равно как и его мистические флюиды, очень наглядно демонстрируют ядовитость и опасность любой царапины. Ну и о магии не забываю ни на мгновение - разворачиваются заготовки как атакующих, так и оборонительных воздействий...
Взгляд туда, где по длинной лестнице в крепостной дворик уж спускается подмога. Ну а мне пока с энтузиастом разобраться надо. Эмблема на его доспехах - Подвижник Чистоты. Знаем, видели, о манере боя тоже в курсе. Пограничные войска, иначе и не скажешь. Вязкий, полуоборонительный стиль, построенный на контратаках или же тупой, но очень мощный напор - вот их школа. Причем магия тоже рассчитана на ментальное давление, притеснение грубой силой. Неприятно, но и противоядие известно. Прорвемся! Удар кривого меча, сопровождаемый коротким заклинанием - луч Света в кромешной мгле... Поймать клинок между остриями кинжала труда не составило, а брошенные чары Распада Духа удалось отзеркалить Лабиринтом Отчаяния.
И сразу же колющий удар рапирой в ответ. Туда, где просвет между щитом и глухим шлемом. Рапира - это вам не обычный клинок, она способна впиться своим граненым жалом в любую щель. Малейший просвет в обороне, стык брони, пусть и прикрытый кольчужной вставкой, это уже ничего не значит. Раздвигая переплетение мелких стальных колец, рапира погружается в тело моего первого противника, делая его мирным и совершенно безобидным. Иначе никак и быть не могло - колющая рана в шее, к тому же нанесенная магическим оружием, это вам не мелочь, а очень череповатое явление. И пинок ногой, катись к своему хозяину, пес...
Расправляя белоснежные крылья, уже спешат еще двое. Мучители! Вы забираете наши тела, сжигаете воспоминания, делаете бездумными марионетками, способными только глупо усмехаться. Вот ваша святость? Отсутствие помыслов, а, следовательно - греха! Вы правите овцами, владеющими только малой каплей ума и фантазии. И это еще очень щедрое их описание, чаще нет и того. Кто мыслит - грешен, значит, должен быть навернут на путь истинный. Вы забираете у нас свободомыслие, обещая иллюзорную свободу среди белесых туч и спокойствия... А я хочу жить - узнавать новое, плыть за течением жизни, карабкаться через ее пороги. Я грешен, ибо не желаю быть похожим на вас!
Коварный, сильный удар! Эти двое, что пытались отвлечь внимание одним своим видом и вроде как активируемыми атакующими заклятьями, служили всего лишь прикрытием для третьего. Вот он, явно углубившийся в познание магии и дошедший до многого, до очень многого в ее тайнах. Ангельское Милосердие - чары, разъедающие психику в кратчайший срок и вымывающие из нее волю бороться, думать, жить. Раньше такое использовалось Искоренителями, но было растянуто во времени и действовало лишь на тех, кто предназначался для "перевоспитания". Сейчас же, по всем признакам, адаптировали и для боя. Ничего...
Оборачиваю пространство вокруг себя, завихряю энергопотоки, и в коконе новообразованного торнадо рождается Шквал. Это не просто атака, но та, что обрушивает на цель тот огонь гнева и желания убивать, что есть в каждой душе, даже в самой, что ни на есть Светлой Ментали. У меня этого достаточно, ну а в силе пока нет недостатка. Могущество, и данное Триумвиратом, и полученное от взрыва Концентратора Веры, да и собственный резерв.
Есть! Их маг хватается за голову и медленно оседает на каменные плиты. Увы, все еще живой и довольно опасный. Надо добить, но пока тут эти двое, не получится. Здравствуй, красавец сизокрылый! Еще не пробовал птичье мясо на вертеле?
Атака... Отбиваю уже не излюбленным блоком-захватом, а рапирой. Меч нападающего скользит по граненому лезвию, упираясь в сложную, витую гарду, что надежно защищает руку от подобных казусов. Подвижник взмахивает крыльями, немного отдаляясь, чтобы размахнуться еще раз. Он очень удивлен - мне удалось спокойно отбить страшный удар, ускоренный к тому же заклинанием. Улыбаюсь, ведь во мне еще осталась толика Света, не поспев раствориться в бесконечности Тьмы. Оружие, которое довольно неприятно ощущать внутри себя, но оно позволяет разгадывать многие хитрости врага. Да еще и память... Некоторые предпочитают убрать воспоминания о том периоде жизни подальше, извлекать лишь при крайней необходимости. Но только не я... Они всегда под рукой, хотя и больно ранят дух, в то же время закаляя его своим, извращенным манером.
Второй, с таким же наивным желанием поймать на скорости и довольно простеньких финтах. Два топорика со свистом рассекают воздух, но впустую. Быстрейший выпад врага разгадывается мной, едва с моих губ слетает другое заклинание. Да, воспоминания о мире, где я раньше прожил, еще сильны - помню многое, потому сражаюсь здесь на стене, рядом с величественными Рыцарями Основателя.
Удар и блок, все смешивается в смертельной круговерти.
Миг, и острие рапиры впивается в замершего от неожиданности Подвижника Чистоты. Враг удивленно смотрит на меня, а его лицо заплывает кровью. Смотрит одни оставшимся глазом - клинок прошел сквозь узкую смотровую щель и вышел из затылка. Так вот ты какой, лихо одноглазое... Серый глаз умирающего смотрят на меня почти осуждающе, лишь только малый огонек жизни тлится еще в глубине его очей. Не переживай, милок, не ходить тебе с повязкой через лоб - поздно уже.
- Где твой Свет, несчастный? - кричу ему вслед, когда белые крылья складываются, будто сломавшись, а тело в сверкающем доспехе ударяется о стену. Тело искажается, истаивает невесомым дымком, отправляясь в самый дальний угол Чертогов Покоя. Теперь неживому потребуется очень много усилий вновь стать чем-то осмысленным. Время, оно ведь почти бесконечно... - Теперь ты тоже упал, презренный. Я - Падший, а ты просто низвергаешься в яму! - Мои слова несутся за мертвым, стремятся достичь оглохших ушей.
Двое, осталось только двое, но маг постепенно приходит в себя... нельзя! Форсированная атака на быстром темпе. Рваный ритм, когда клинок то с максимальной быстротой пытается пробить защиту, то кружит в десятках обманных финтов... Выплески ментальных атак противника, попытки атаковать лучами энергии Света. Нет, неродной ты мой, это мы обойдем, уклонимся, заблокируем.
Разрываю дистанцию и вонзаю в каменную плиту лезвие рапиры. Удивление в глазах Подвижника... Зря! Рапира, вонзенная в землю или же в камень - не знак отчаяния, а просто более легкий вариант вызова Каменных Игл. Хруст и скрежет... Из пола рванулись острия клинков, состоящий из того же гранита. По-простому, но зато со вкусом. И неожиданно. Крик поднятого на острия мага... достигнута главная цель. Каменные Иглы - заклятие не столь сложное, от него легко защититься. Но! Лишь в том случае, когда реакция в норме и ты готов к любым изменениям ситуации. А добить оглушенных, деморализованных или просто раненых врагов - это самое то для таких чар.
Боль обжигает левый бок! Зар-раза... Подыхая, маг спустил в цепи чары Золотых Ос. Тупые, топорные, мощные. Эти твари даже не разбираются, кого жрать - нападают на всех вокруг. Вспыхнувшая аура огня на пару мгновений отпугнула кусачих тварей, давая время на... бегство куда подалее.
Да, именно бегство, а точнее, просто отступление. Нет смысла оставаться тут - Золотые Осы с очень большой вероятностью добьют оставшегося. Ну, а угрожать мне более тут ничего не угрожает. Путь открыт. Маскировка же будет еще лучше - наполняющая меня энергия подпитывает ее с новой силой. Вокруг же бушует энергетическая буря. Вырвавшаяся из уничтоженного Концентратора Веры Сила делает практически невозможным отслеживание моих передвижений, да и вообще скрывает здесь присутствие моей темной персоны, или еще кого-либо.
Пора! Полог маскирующих чар, разгонное заклятие и я оставляю частично разрушенную заставу за своей спиной. Надеюсь, что мои соратники заметят эту небольшую брешь и сумеют воспользоваться моментом...
***
Я содрогнулся, очнувшись от воспоминаний, когда совсем рядом пролетел хвост маленькой кометы, пышущий жаром. Впереди раскрывалось неизвестного происхождения громадное облако. Вокруг бушевали молнии разрядов - звук не распространялся, но их величие от этого не уменьшалось. Они периодически пробегались под кудрявой толщей магических туманов, расчерчивая облако, словно нервными окончаниями, в которых пульсировала жизнь. Но реальной жизнью там и не пахло - ничто не смогло бы выжить в смертоносной паутине из Света и Хаоса.
Передо мной медленно вертелось первое кольцо Мирового Щита, что скрывало реальность смертных от других обитателей вселенной. За ним, если мне не изменяла память, пряталось еще немало подобных колец. Первые семь убивали любой живой организм, следующая семерка испепеляла более защещенные сущности, пытающиеся вырваться из устроенной хитроумной клетки, идущие на большой скорости. Далее шли кольца, что отталкивали большие метеоры. И последним, на самой грани реальности, мостилось самое страшное кольцо - Контур Преобразования. Любая сущность, пройти она через него, изменяла форму, чтобы обрести новое тело, мнее могущественное, но все же приспособленное к жизни на планете.
Ни нам, сынам свободы, ни фанатичным Светлым, в мире смертных не угрожало ничего. Наши тела и Ментали отличались невероятным совершенством, способным выжить в любом окружении. Но даже мы склонялись перед высокими Силами, в этом случае - перед магией. Сейчас я был окутан пламенем Темного искусства, которое Триумвират накинул на меня, едва открыв Проход. Ну и, конечно же, в запасе у меня имелось несколько собственных заклинаний, созданных из Тьмы, но с вкраплениями Света. Приходилось надеяться, что при переходе сквозь этот бурлящий кошмар, мое сознание не упорхнет вместе с телом, чья безжизненная оболочка будет унылым спутником кружиться около поверхности Щита.
Из Контура, ширясь и утолщаясь, уже стремились длинные отростки мощи. Они извивались, словно рассерженные змеи, в надежде дотянуться до меня, прикоснуться хотя бы слабыми кончиками, обнять. И сжечь на месте безумца, кто посмел приблизиться к владениям Светлых.
Владения? Ха! Если они контролируют жизнь смертных, это еще ничего не означает. Представляю, как вы пудрите мизерные мозги своих маленьких прихвостней! Ну а пастве... Наверное, за жажду свободы вы сулите им смерть в мучениях, за страсть и возможность любить - испепеление на месте, а за любое очернение служителя Света бедные 'грешники' едва ли не вечность предаются пыткам в кипящем олове. Ведь именно так вы, гордые крылатые палачи, разделываетесь с нашими пленными. А после мучений, воссоздавая их растерзанные тела, и вливаете в них измененные души. 'Обращение во Свет', так вы называете кошмарную муку? И за вами идут миллионы, в надежде заполучить более спокойную жизнь... Мерзость!
Стремлюсь вперед, успешно лавируя среди щупалец тумана. Они не в состоянии совладать со мной, ведь мне помогает также и составляющее самого Щита - маленькая крупинка Света. А скорость света быстрее, чем движение этой смертоносной субстанции. Меня подхватывает невидимое течение, в котором изредка поблескивают маленькие искры первозданной Тьмы. Ощущаю заклинание Пути - Триумвират влил неимоверное количество Силы, даже будь Рыцарем, я бы никогда не смог проделать такое. Мощный поток влечет меня, сквозь туманный тоннель, в котором извиваются мерзкие щупальца. Они копошатся, вьются вокруг, и мне кажется, что нахожусь в какой-то пещере, а из ее стенок произрастают длинные противные черви. И каждый шевелящийся обрубок пытается добраться до меня, присосаться и выпить мою сущность до дна - чтобы даже капелька недружелюбного сознания не проникла сквозь непроницаемую броню Щита.
Путь проносит меня мимо, прочь от мерзких щупалец, пробивая впереди полукруглый овал свободного пространства. Сбоку этот процесс имел бы вид падающего астероида, нет, скорее - метеора, что на высокой скорости вонзается в атмосферу планеты.
Серые отростки Мирового Щита исчезли в ревущем огне, обугливаясь и распадаясь в пыль. Те щупальца, что успели избежать реакции от соприкосновения Темного заклинания с барьером Света, несмело приближались, но тут же отдергивались в ужасе. Вокруг меня бушевало пламя, оно возникло внезапно - вместе с оглушающем звуком, что резанул по моим несуществующим ушам, едва я влетел в океаны воздушного простора Земли. Кошмарный грохот и шипение обрушились на меня, буквально раздирая на части.
Я, кажется, даже заорал он невыносимой боли, но этот крик беззвучно потонул во всепоглощающем реве огня. Везде, куда я только не смотрел неосязаемыми глазами своей сущности, хлестали языки пламени. Даже не языки - сплошной бесконечный поток, берущий начало где-то впереди, и тянущийся во звездную бесконечность. Огонь плескался со всех сторон, давя на меня, стараясь расплющить в не знающих сожаления лапах - начался следующий круг Щита.
Словно метеор, я летел чуть позади Пути, а он вонзался в оболочку планеты, раздвигая пласты атмосферы, разгорался все больше и неистовее. Защитник мира смертных врывался в мое сознание, словно не находился за пределом магии Триумвирата, кружил в голове. Кошмарные создания восставали из праха, будоража мое воображение - Щит воздействовал на меня страхом. Монстры протягивали обрубки лап, шипели и брызгались кислотой, размахивали щупальцами. Впустую! Попробуй напугать демона, страшнее и злобнее в этом мире нет - пусть они пугаются. Когти пропадали, склизкие твари прятались в невидимых норах - этот круг я прошел.
Но, вот, пройдясь по душе коваными сапогами, ментальные барьеры исчезли. Впереди уже белели тучи, покрытые не то тенью, не то отражением чего-то громадного - везде, куда хватало бесконечности космоса, пузырилась громада Мирового Щита. Только обладающий демонским зрением смог бы разглядеть мельчайшие подробности всех кругов, что пульсировали над шариком планеты. Обычный смертный, поднимись он на самую высокую гору, повыше облаков, наблюдал бы только безграничное спокойствие звезд - обычные глаза не в состоянии увидеть творение Света и Хаоса.
Внизу кружились облака. Они плясали в медленном танце спокойствия, упоенно красуясь перед невольным зрителем пухленькими формами атмосферных завихрений. Подо мной вертелись яркие спруты грозовых туч, пробегались мелкие разряды электричества, едва ощущался запах грозы - атмосфера.
Едва заметная, практически прозрачная оболочка воздуха слабо колебалась, отдавая бледным сиянием солнечных лучей. Свет проходил сквозь меня, причиняя боль, обжигая и раня. Боль в ноге. В несуществующем в этой реальности теле. Пылающий жар раскаленного железа.
Я поморщился - нельзя было отправить меня на ночную сторону планеты? Проклятый свет ненавистного солнца, он режет мои аморфные глаза, будь неладен. Как может нормальное существо, способное к мышлению и анализу, проводить столько времени под прямыми лучами этого кошмара? Немыслимо! Да, именно при свете дня человек наиболее просто подвергается внушению Светлых. Именно поэтому все действия, что противоречат Писанию Света, происходят под покровом ночи. Но не все они имеют отноешение к Тьме - нам не нужны бесполезные жертвы. Мы не уподобимся лживым служителям Трона Всех Миров, мы не убиваем лишь для удовольствия.
Скорость. Просто невероятная - теперь я чувствую ее, ведь обретаю слабую оболочку. Это не материальность, скорее - некое аморфное состояние, будто газ, или мелкие споры мистического растения, сбившиеся в кокон.
Вокруг ревет расплавленное величие ветров, когда врезаюсь в облака. Энергия пробегает по несуществующим жилам, бьется в внутри, желая выскочить обратно наружу. Но я выпиваю эту живительную силу - она поможет продержаться в первые секунды, после пробуждения. У меня совершенно нет желания предстать безоружным перед многочисленными врагами того человека, кто обратился к нам за помощью.
Перед моими глазами расстилается Бездна. Она невероятна, бесконечна и могущественна. Ее края теряются в пульсирующей дали, где за пологом Щита Светлых находится спокойное величие космоса. Миллионы человек обретают на самом дне этой невероятной ямы, провала в сознании вселенной. И от этих миллионов низших существ зависим мы - Высшие Силы мироздания. Я падаю в бескрайний океан молитв и проклятий, любви и ненавистного блеска в глазах, могущественной войны и слабого, ломкого мира. Меня ждет очень долгое существование здесь, если удастся выполнить свою загадочную миссию. Иду уже, моя Бездна! И не жалей меня, ведь сожаление не мне, демону, верному Основателю, принявшего его как наставника и старшего, мудрого брата. Стремлюсь к тебе, чтобы упасть на самую глубину, или твою поверхность. Иду, Бездна, ведь имя твое - человеческая жизнь.
Земля все ближе. Внутри все замирает, когда в сознании мелькает слабая мысль. Я сейчас ведь ударюсь! И снова спокойствие после короткого мига сомнений. У меня нет тела, следовательно, мне не дано разбиться, погибнуть. Лишь невесомый кокон материи, что разлетится в сияющей голубизне над этой планетой.
Внизу виднеются несколько желтоватых крыш маленького селения. Небольшой водоем справа, обширное, соприкасающееся с далеким синеватым лесом, поле. Зеленая трава - я нахожусь настолько близко, что могу рассмотреть даже мельчайшего муравья, беспокойно взбирающегося на длинный стебель белены.
Удар! Я соприкасаюсь с землей, почти не почувствовав атаки последнего круга Мирового щита. Боль настолько страшная пронзает меня, будто бы мною действительно грохнули о твердую поверхность планеты, что сознание меркнет.
Долгие годы, запечатленные в памяти. Торжественные приемы в Чертогах покоя, дозоры на темных болотах, уходят в небытие сражающиеся рядом, рождаются все новые враги. Над головой заносится сияющий клинок... Игла вечности раздирает мою защиту... Первая женщина ласкает меня своим взглядом... Прохожу сквозь алый тоннель, слышу первый свой крик - рождение.
А затем все идет наоборот - я рождаюсь. Недели жесточайших тренировок, мозоли на руках и битые суставы от длительных упражнений с учебным мечом. Ночные встряски в седле, фырканье бестии - первая самоволка на Праздник Свободных Душ. Кричит Альмагол, когда ослепительно белая гильотина падает на его плечи - казнен за предательство Двенадцати. Улыбки молоденьких девочек, ведь я, Страж Девятого Чертога, шагаю на первое патрулирование по Тонким мирам, а на мне отлично сидят серебряные доспехи. Сильные взмахи мускулистых крыльев за спиной... Удар в плечо, когда не верю, что власть Трона Всех Миров не идеальна... Многие месяцы недоверия, меня испытывают, дают информацию лишь маленькой толикой... Ненависть к Нему растет, я должен изменить порядок вещей... Наука Тьмы, подавление собственного эгрегора Света, первые Заклинания Крови... Каратели у моих дверей... Осталась секунда... Ледяной трон и Клятва Верности Тьме... Стены Крепости, за которыми находятся Падшие... Падение в неизвестность - загадочная глыба космоса застывает перед глазами.
Круги Мирового Щита не сломили меня, но память не так сильна как дух. Она безвольно трепыхается в сознании, корчится от невыносимой боли, не в силах устоять перед ударом последнего барьера заклинания Светлых. Доселе громадный объем информации, вся моя сущность, весь запас знаний, что с великим трудом добывался в течение целой жизни, резко уменьшился. Сотни лет, тысячи длинных лет, оскверненных Светом, потом преисполненных Тьмы, они пропадали.
Я - Воин, что не знает ни страха, ни сожаления. Но в последние секунды, пока меркнущее сознание только начинало понимать, что потеря себя и есть смерть, волна мерзкого страха накрыла меня. Я - демон, не лучший из них, но и не худший среди адептов Легиона. Но я ужаснулся, попробовал сбежать отсюда, ведь умирать - не выход. Вернусь найду другой путь, чтобы преодолеть Щиты. Нет! Бежать!
Сознание из огромного шара опыта в один миг превратилось в едва заметную точку. И память спряталась где-то там внутри, в этой крупинке мысли, что мигнула в последний раз, словно в попытке разгореться, и погасла. Блаженная Тьма опутала меня, я задохнулся под ее тяжелыми щупальцами, в надежде, что первородная сущность может спасти меня от уничтожения. Но, в отличие от родного эгрегора, эта темень была совершенно другой структуры. И она принесла боль...
Внизу виднеются хижины с соломенными крышами. Редкие каменные дома и мрачноватый, стоящий на холме замок. Озера, тихая речушка, несущая мутноватые воды куда-то вдаль. Поля, где колосятся какие-то злаки, густой сосновый лес... Вот он, новый мир, где мне предстоит пробыть долгое время.
Но тянет как раз к замку... неудержимо, как будто там и есть я, разделенный между двумя точками пространства. Что ж, время пришло... После соединения моего духа с телом и памятью человека будут несколько минут, чтобы исполнить его просьбу. И временно заснуть в его теле. Проснуться... Ничего не помня о своей подлинной сути и считая произошедшее с ним своей жизнью. Останутся лишь смутные стремления, которые оживут. Непременно оживут, стоит только пройти не столь большому временному отрезку.
Глава 3.
Ненависть... Сильнейшее чувство, от которого способны разрушаться троны и меняться мир. Не лепечите мне про любовь, не надо. Кто не познал вкус ненависти, тот не способен и любить... Именно так, а вовсе не в обратном порядке, что бы ни говорили экзекуторы, служители Небесного Чертога. Вот их я и ненавижу. Всей своей душой, всем сердцем, желая...
Чего желая? Да просто оказаться вновь в состоянии сражаться, встретить смерть с мечом в руке, а не так, как мне предстоит. Я, наследный граф Старг Шердорский, и вдруг оказался в печальном амплуа пленника экзекуторов из Ордена Блаженного Гмыра. В чем была моя так называемая "вина"? Просто я как мусор вымел из своего поместья этих мерзковатых хмырей в желтых мантиях, которые пытались учить меня, как надо жить и каким образом управлять собственным родовым имением. Видите ли, замок рядом с одним из оплотов их ордена, а посему мне надлежит подтвердить вассальную присягу, как и моим предкам.
И главным было то, каким тоном местный сархог мне это предлагал. Называется, ты тут никто, и мы просто ставим тебя перед фактом, и не пытайся сопротивляться. "Расслабься и получай удовольствие", - именно так любят говорить наемники, раскладывая на сене девицу попригляднее во время разорения сел, замков и прочих подобных мест. Хамье! Ничего удивительно в том, что я выгнал подлеца вместе с его предложением. И попутно оставил роскошный след от сапога на облаченной в шелковую мантию жопе. Грубо? Да. Опасно... Смертельно опасно, как я понял позже. Но по-иному я не мог, гордость не позволяла идти на какие-либо соглашения с самим собой. "Во имя чести" - именно такие слова были выбиты на фамильном гербе, и им надо было соответствовать. Иначе... Позор лег бы не только на меня, но и на благородных предков, а этого допустить я никак не мог.
Вот так и вышло... Сархог получил увесистого пинка, вассальную клятву я не принес, предпочтя обойтись статусом вольного лендлорда. Естественно, поползли слухи, всякие мелкие нападки со стороны как соседей, так и служителей Чертога. Народ понемногу роптал, мол господин с Дьяволом цацкается, девственниц, мол, не только портит, но и кушает на завтрак... Ну и черные ритуалы мне приписывать начали, а одна селянка, так вообще, будто бы видела меня, танцующим в обнаженном виде на пару с каким-то волосатым чудищем... Дела... Сначала я не обращал на них внимания, только посмеивался, но потом начал проникаться ситуацией, ее серьезностью. Экзекуторы из ордена Пылающей Руки умели медленно и верно плести интриги, создавая своей будущей цели репутацию грешника, еретика, отступника от веры. Ну а если учитывать то, что я никакой симпатии к сему культу не испытывал и на самом деле, то...
Покорному вассалу простили бы символическое отношение к вере, но вот осмелившемуся противоречить - никогда и ни за что. Именно поэтому я и стал готовить себе поддержку, обратившись к тем людям, кого знал с детства, и кто обладал влиянием в нашем королевстве. Ниорг, конечно, не самое весомое государство, но и не из мелких - из тех, что заставляют относиться к себе с почтением. Одно плохо - экзекуторы забирали все большую и большую власть. Впрочем, на этом и стоило сыграть, не всем подобное нравилось... Даже из служителей Чертога.
Разумеется, я, хоть и обладая графским титулом, не мог напрямую обратиться к вышней знати из тех, что составляла оппозицию при дворе. Приходилось рассчитывать на своих товарищей с детства... Всем нам, молодым, свойственны азарт, готовность идти на безумства и риск. К тому же экзекуторы действительно вели себя совсем неподобающе. Это пусть с крестьянами да мастеровыми себя владыками держат, но не с нами, аристократией! Холопы в желтых мантиях, дорвавшиеся до власти!
Какой я был дурак... Кинулся сразу в омут, не позаботившись проверить как следует связи своих товарищей по детству и отрочеству. Был уверен, что совместные тренировки с оружием в руках и пара лихих погонь за разбойничками, которых в Ниорге всегда хватало - это уже надежная гарантия их помощи и содействия. Слепой дурак...
Сначала все шло вроде бы хорошо. Вроде бы! И я в один отнюдь не прекрасный день, то есть вчера, получил письмо от Иала, барона Горема, своего хорошего приятеля, чье поместье находилось всего в паре часов езды от меня. Пара часов на приличной лошади, которая несется со всех копыт, разумеется. Там он писал, что срочно требуется мое присутствие в связи с известным мне делом. В письме имелся завуалированный намек, мол, возникли определенные трудности, но их разрешение приведет к очень перспективному прорыву. Ах да, еще крайне рекомендовалось не слишком афишировать свой визит. И не брать свиты - чтобы не привлекать лишнего внимания...
Поверил! Отправился почти в одиночестве, взяв лишь двух латников из своей весьма немногочисленной замковой стражи. Се было логично - не стоило афишировать большим отрядом, будто вельможа едет по делам. Нет - просто выехали на прогулку, кто же гулять идет с доброй сотней пикинеров? Ну а троица вооруженных людей не вызовет ни малейших подозрений. Да и сам я не оделся в парадные кафтаны, панталоны и прочее... Скромный плащ, легкая броня и широкополая шляпа, закрывающая лицо. Узнать меня было почти невозможно, разве только действительно наблюдательному, к тому же хорошо знакомому со мной человеку. Ведь есть не только лицо, но и манера двигаться, жесты... Впрочем, все это малоопределимо, когда мчишься на лошади во весь опор, оставляя позади лишь мелкий шлейф дорожной пыли.
В замке Горем нас ждали, сразу было видно. Поднятая решетка, опушенный мост, почетный караул в парадных доспехах. Я тогда еще подумал, что у Иала совсем с головой неладно. Сам просил приехать без излишней помпы, а в то же время такое устраивает...
Кони медленно, почти шагом, пересекли мост. Я еще успел заметить, что лица стражников замкнуты в бесстрастные маски, что для них вообще-то редко свойственно. Обычно переглядываются, страдают с похмелья, откровенно скучают от совершенно обычного, рутинного дня на службе. А тут нечто странноватое. Но опять же, помстилось, что барон их просто держит в железном кулаке. Где был мой разум? Наверное, лег спать после долгого загула.
Прозрение наступило лишь тогда, когда мы въехали во внутренний двор, да и то не у меня, а у Гиора - латника, который уже давно привык смотреть на мир как на сборище тех личностей, что постоянного готовы сделать пакость.
Заорав, что тут экзекуторы, он, ни секунды не мешкая, разрядил скрытый под плащом арбалет в одного из мнимых стражников и попытался развернуть коня, прорваться обратно... Увы. В привратницкой башне выбили стопор и решетка катаракты обрушилась вниз, с лязгом ударившись о плиты, отрезая путь к отступлению. И почти сразу полетели стрелы.
Второго латника утыкали стрелами и болтами, словно стремились соорудить подобие экзотического заморского зверя, дикобразом прозываемого. Гиор же, как умудренный жизнью, и к тому же находившийся в полной готовности к бою, успел не только спрыгнуть с коня, но и отступить, прикрывшись доселе висевшим у седла щитом. Мы были обречены, но старались как можно дороже продать свою жизнь. Это единственное, что оставалось... Сдаваться экзекуторам? Не смешите меня! Единственное, для чего им нужны пленные - умертвить их после долгих и мучительных пыток во славу Небесного Чертога. А уж если казни публичные и сопровождаются обвинениями в ереси - тут их хлебом не корми, дай только поусердствовать.
Два спаренных арбалета отплевываются короткими бронебойными болтами в тех, кто опрометчиво сунулся вперед... Первый болт с левой руки вошел точно в смотровую щель верзилы с мечом и кинжалом, что спускался по витой лестнице... Ни крика, ни стона - только дохлое тело скатывается вниз без участия разума.
Второй болт в лучника, что целится в меня... Наверняка в ногу или руку, благо убивать именно мою персону им не с руки. Отдохни, тварь, со стрелой в животе! От такой раны подыхают долго и мучительно. Наконечник не только граненый, но и с зазубринами, дабы не вырвать без клока мяса или вороха кишок. Скатываюсь с коня, прикрываясь его телом и понимая, что это необходимая жертва. Точно... Еще несколько смертоносных снарядов проходят поверх, другие впиваются в бедную животину. Прости, но все мы тут умрем.
В запасе еще два болта, и я не могу ими не воспользоваться. В арбалетчика, который медлит стрелять, тщательно прицеливаясь... А, с-скотина. Закрылся малым щитом, укрепленным на предплечье. Болт пробил его, высунув острое жало с другой стороны, но не вонзился в тело. Зато второй попал, пусть и в плечо. Из боя выбыл... Схватился за рану и поспешил скрыться с глаз долой.
Четыре выстрела - два трупа и один вышедший из боя. Быть может, я и поступил опрометчиво, доверившись Иалу, но обращаться с оружием я еще не разучился. Нас учили вместе... Подонок!
- Живым брать! - кричит один из закованных в броню. - Убью, если серьезно раните!
Хвала усердным идиотам, вечная им хвала. Экзекутор, руководивший как своими вояками, так и нанятыми, не понимал, что сим громогласным напоминанием дал мне возможность продать жизнь подороже. А заодно и... прикрыть Гиора, который сейчас прижался стене, выставив перед собой щит. Одна стрела все же вонзилась в ногу моего защитника, другая прошила кольчугу, но если и задела бок, то вскользь. Так что он был по-прежнему опасен, только мобильность малость потерял.
- Прихватим их с собой, паренек, - ухмыльнулся ветеран. - Ты впереди, я спину и бока прикрою. Они ТЕБЯ хотят живым взять...
Первый раз. Первый раз латник обратился ко мне не "граф", а совсем без официоза, как к тому, кто просто находится рядом и готов сражаться бок о бок. Первый и последний раз...
Но его предложение оказалось верным. Перезаряжать арбалеты было бесполезно, времени на это мне бы не дали, потому они полетели в сторону, а вместо них в руках появились два кистеня. Оружие для простого бойца, мягко скажем, странноватое. Меч, сабля, меч-шпага, копье - все это естественно, привычно. Зато топор, кистень, иные менее "благородные" виды смертоносных игрушек - они оставались, как правило, ЗА пределами обучения. А зря. Кистенями такое можно вытворять... да и топором, если освоил его как следует.
Только известно это далеко не всем. Что ж, оно и к лучшему! Вот, двигаются, красавцы, идут неспешным шагом. Вооружение однотипное - щиты и короткие пехотные мечи. Все ясно - хотят просто задавить массой и широкими "дверьми" щитов. Давний, надежнейший прием против одиночек, которых нужно взять живьем. Идите сюда, дети мои... Сейчас вразумлять будем.
Кистени и щиты... К этому вы вряд ли готовы. Смерть на головы ваши, наемное мясо в железных одеждах! И побольше крови - чтобы вы захлебнулись!
- Получи! - выдыхаю я, когда два граненых шара летят вперед.
Неожиданным дня них стало то, что цепи кистеней были удлинены сверх обычного. Ну да, я придерживал их, чтобы не показать раньше времени истинный радиус поражения. Есть! Первый шар ударил прямо в глухой шлем щитоносца, вдавив личину внутрь, превратив лицо в жалкое месиво. Вдавив сталь и кости в мягкий, податливый мозг! Ну а второй небрежно хлестнул по руке стоящего слева от первой жертвы. Кисть однозначно сломана, тут и гадать нечего.
И обратно, на новую раскрутку - набор инерции, что и делает парные кистени столь страшным, хотя и экзотическим оружием.
Попытка задавить меня в краткий миг уязвимости натыкается на мощную, разъяренную преграду. Гиор знал свое дело, выставляя вперед щит, и выплетая смертоносную вязь полуторным мечом. Старый добрый стиль защитного боя. Точнее, прикрытия напарника от превосходящих сил врага. Прямо воплощение главы из наставления по бою мечников, только усиленное многолетним опытом. Удар... На сей раз оба шара врезаются в одного мерзкого типочка, того самого, кто своим двуручником крошит щит Гиора в щепу. Один блокирован грамотно подставленным клинком, зато второй врезается прямо в нагрудник. Вот вам и еще одно преимущество... Пробивать такую броню не столь и легко, кистень же этого и не делает. Вмяли внутрь, куда поглубже, и на сем хватит. Ребра, грудная клетка - все это теперь в сильно пострадавшем состоянии - нуждается в ремонте эскулапа. Если и выживет, то долго у лекарей под присмотром будет. Боец же из него сейчас никакой.
Ага, эспадон выронил, схватился за грудь и... В следующее мгновение получил колющей удар в шею от Гиора. Правильно, ему раненые тут не нужны, он их только дохлыми видеть желает. Веселей в мир иной уходить, когда утащишь с собой приличную свиту врагов. Резкое движение левой рукой, надо же сбросить клинок, вокруг которого обмоталась цепь.
Достали... Словно иглой укололи и рука немеет. Получи! Второй кистень разбивает чью-то башку, а Гиор вновь демонстрирует высокое мастерство, подрубив ногу неосторожно высунувшегося.
- Живым, но можно калечить! - рявкает уже знакомый голос.
Понятно, что обгадились, экзекуторы сраные. Не привыкли к потерям, ой не привыкли, трахальщики собственных бабушек и окрестных коров! Нахрапом брали, массой, да не светлых вельмож, а местечковую чернь! Извращенцы в желтеньких тряпках! Выпускаю левый кистень из руки, все равно такую тяжесть ворочать нереально. Зато длинный кинжал еще держать могу.
Хрип Гиора... Сука! Юркий живчик с двумя кривыми саблями вывернулся словно ниоткуда и вогнал оба клинка в шовный стык доспеха. Реакция просто нечеловеческая, Гиор даже среагировать не успел. Но у меня все-таки оказался шанс, ведь он сейчас был в неуютном положении. Кинжал бьет снизу и сверкающее лезвие сходит внизу в подбородок. Натужный скрип стали, раздвигающей сначала звенья кольчуги, а потом кости черепа. Кровь на руке, густая, почти черная... И вновь боль, на сей раз в ноге.
Вслепую отмахиваюсь кистенем, чувствуя, что в кого-то попал. И тут на голову обрушивается небо, мир вертится безумным волчком, уплывая в неизвестность...
* * *
- ...прямо тут! - сквозь туман донеся чей-то голос, раздраженный донельзя. - Семь трупов, трое раненых.
- А потом тебя саарам по голове не погладит. В затвор на месяц при хорошем настроении, - возражал кто-то более рассудительный.
- Граф его брата кончил... Понимаешь, что он с нами сделает? - у первого предательски дрожали нотки холодного испуга.
- Да, нам точно голову оторвут... Ладно, мы его сейчас на решетке немного подкоптим и в таком виде саараму отправим. Тогда смилуется... - неуверенность. - Да и весть местной черни разослали. Пусть к вечеру полюбуются на пытку, они это любят.
- Скоты, что с них взять. Смотреть любят и сами боятся туда попасть...
* * *
- Ну, когда уже провезут? - мальчик все не унимался, так и кружась вокруг старика.
Дижон Пахарь недовольно взглянул сначала на сынка, а потом на солнце. Дневное светило уже довольно долго находилось на небосводе, но еще не спешило приблизиться к закату. И как объяснить девятилетнему несмышленышу, что казни всегда проводят под вечер, когда горизонт окрашивается в алые тона.
- Красный, внучок, - старик с трудом разогнулся и, упершись на черенок заступа, погладил паренька по голове, - Это цвет крови. Потому ее принято созерцать только на закате, когда тучи краснеют.
- Дед, - ребенок также посмотрел на солнце, да с таким видом, будто бы оно тут же должно было прыгнуть через добрую треть небосвода. - А утром казнят преступников?
- Когда-то казнили, кажется, - пожал плечами Пахарь, поудобнее ухватываясь за лопату. - Теперь, когда Мать новая пришла, годков пятьдесят назад, только под вечер сжигают, или что там еще эти... в мантиях, придумают. Мало ли плохих людей на свете? Для каждого своя пытка найдется.
- А экзекуторы, - Илиас в нетерпении подпрыгнул и опять завертелся вокруг старика. - Они плохие люди?
- Как тебе сказать, - вздохнул Дижон, который никогда не считал себя мудрым наставником. Он хорошо умел вспахивать поле, у него хорошо росли кукурузные початки, но Пахарь не мог бы популярно разъяснить, кто такой хороший человек, а кто - хороший. - Экзекуторы, они ведь не преступники, правда?
Мальчишка согласно закивал и вновь оглянулся на затянутое мелкими тучками небо. Но чертово светило никак не желало двигаться. Оно лишь насмешливо дарило земле свое тепло, и ласкало густые веснушки на щеках Илиаса.
- Значит, они - хорошие, - суммировал землероб.
- Но ведь они убивают людей! - воскликнул паренек. Он поднял из разрытого грунта небольшой камешек и начал весело подбрасывать его левой рукой. Правой ладонью мальчик же теребил деда за длинную полу грязной рабочей рубахи.
- И поделом им, - проворчал Дижон, отстраняя мальчика. Старик закряхтел, низко нагибаясь к земле и, подслеповато прижмуриваясь, начал копать.
- Инквизиторам, деда? - спросил Илиас. - За...
- Преступникам, - прервал его Пахарь. - Лгунам, убийцам, ворам и, самое главное - мерзким колдунам и ведьмам. Служители церкви очень добры, они делают то, на что бы никогда не отважилась королевская дружина! Видел бы ты, как дрожали солдаты, когда шли арестовывать ведьму Крули.
- Ту бабку, что около леса живет? - паренек продолжал подбрасывать свой камешек.
- Жила, - усмехнулся старик. - Забрала ее Пылающая Рука, когда отряд королевской стражи волки задрали. Двадцать человек, - боязливо прошептал он. - В полных доспехах, с мечами и троицей псов! И с арбалетами... - Внезапно по его морщинистому лицу пробежалась довольная улыбка. - Но не переживай, малец, нету больше ее. Ни ведьмы, ни волков, ничего плохого больше нет - словили их всех добрые дяди в желтых мантиях с красным солнышком. И сожгли неделю назад.
- А почему мы не пошли смотреть? - мальчик, до того подпрыгивающий на месте, пытливо зыркнул на деда. - Там же интересно было!
- А, ну, пшел вон! - разъярился вдруг Дижон и отвесил мальчику звучную оплеуху. - Нету там интересного ничего!
Удар оказался настолько сильным, что паренек заорал носом в землю и дважды перекувыркнулся через плечо. Ребенок подорвался на ноги и обиженно заревел, размазывая слезы по грязному лицу. Его щуплые плечики затряслись от ненависти и рыданий, но камешек он не выбросил, видимо, намереваясь бросить им в родственника.
- Что! - выдавил Илиас сквозь слезы. - Ведьму жалко было, да? На казнь мерзкой ведьмы внука не повел? Проклятая колдунья! - малыш развернулся и убежал в сторону села.
Старик несколько минут смотрел ему вслед, не разгибаясь. Затем он опять вернулся за работу, но делал это не с обычной радостью землепашца, а с некоторой озабоченностью и печалью.
- Ведьма, - прошептали тонкие растрескавшиеся губы. - Сестра она мне... Пусть даже и богомерзкая...
Мальчик бежал через небольшой пригорок, уже позабыв обиду и улыбаясь, когда его взору открылся далекий забор родного дома. Он перешел на быстрый шаг и продолжал подбрасывать камешек, не забывая поглядывать на небо. Еще бы не следить, когда солнце, наконец, раскраснеется, словно стесняясь, и плавно спрячется за Кривую гору. Затем, пока оно выглянет опять и канет за лесом, дед возьмет его и мать, и повезет на большой скрипучей телеге в городок. А там сегодня еретика казнить будут. Сильного, да еще из бла-агородных! Говорят, человек погубил, сколько пальцев у человека и есть. Или больше даже...
Переводя дух, Илиас остановился, тяжело дыша. Нелегко пробежать одним махом такое расстояние - от поля к селу не одна миля будет. Паренек поднял свой кусочек гранита, и присмотрелся к нему, прищурив один глаз, и преподнеся руку с камнем к другому. Серый, простенький, на правом боку трещинка. Ничего интересного.