Кру Полина : другие произведения.

Игра в догонялки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Небольшая прода +1

  
  +++++++++++++++++++++
  Игра в догонялки
  
  Пролог.
  - Даниил Евгеньевич? - переспросил мужской голос на его традиционное 'алло', выдержал паузу, дождавшись, когда он ответит утвердительно, после чего произнес: - Добрый вечер. Это Игорь Самойлов. Мы с вами сотрудничали пару лет назад.
  - По поводу...? - этого спрашивать и не требовалось. Он прекрасно помнил этот голос и царапучего котенка, которого ему нужно было найти.
  - У меня тогда пропала дочь, Ксения, помните? - голос не сполз на надежду или уговоры, как будто его издавал робот. Такой, абсолютно без эмоций!
  - Да, что-то такое припоминаю... - ну набивать себе цену никому не возбраняется! Сделаем вид, что у него море подобных случаев. - У вас новое дело?
  - Вот я, собственно, и звоню по поводу дочери... - голос как-то поплыл в сторону очеловечивания.
  - Что? Опять она? Опять сбежала? - с ужасом переспросил Данька. Страх перед этим демоненком не прошел и за три года.
  - Я заплачу в два раза больше, чем предлагал в прошлый раз, - голос тут же прекратил поползновения в сторону очеловечивания и остался на состоянии бездушного робота.
  'Да не в этом дело!' - хотелось крикнуть ему. Как ему объяснить этому голосу, лишенному всяческих человеческих эмоций, что нервные клетки не восстанавливаются. А он, Данька, три года назад их потратил столько, что исчерпал весь свой резерв до конца жизни - хоть ложись и помирай, прямо щас и прямо туточки. Эх! Он потер помятое лицо ладонями, пытаясь прийти в себя от обрушившейся на него новости. Вот чего ему сейчас ну совершенно не нужно, так это встреча с этой девчонкой!
  - Рассказывайте, - его голос тоже обесчеловечился, как обычно, когда он направлял мозги в рабочее русло.
  
  Три года назад.
  Моросил мелкий противный дождь, небо было затянуто низкими темно-серыми тучами. На фоне мокрой зелени деревьев выделялась одинокая темная фигура мужчины в черном плаще. Казалось, ему этот дождь не мешал, а наоборот помогал. Помогал скрыть под катящимися по лицу каплями те чувства, которые он вынужден был прятать уже не один день.
  - Мне очень без тебя плохо! - шептали его губы. - Если бы можно было, я сделал бы все, чтобы ты вернулась!
  Тяжело вздохнул. Тишина в ответ не давила - успокаивала. Как будто он получил ответ, за которым пришел сюда.
  - Ксюха без тебя совсем изменилась, окончательно отбилась от рук. Была всегда такой послушной девочкой, а после .... я вообще ее не узнаю. Ты представляешь, твоя дочь стала готом! Да-да, - усмехнулся он сквозь дождь. - Она выросла и очень изменилась. И еще у меня такое ощущение, что она меня ненавидит, - чуть обиженно шепнул он, а потом быстро продолжил, как будто боялся, что она его перебьет: - Я знаю: переходный возраст и все такое, но с ней вообще стало невозможно разговаривать... Иногда мне кажется, что без тебя все рушится. Без тебя моя жизнь рушится... Я знаю, я должен быть сильным, но, Ленка, я не могу без тебя!
  Самойлов неприлично всхлипнул, с трудом сглотнул все-таки навернувшиеся слезы и поднял воротник плаща.
  - Ладно, я пойду, - кивнул он, покусывая нижнюю губу и уже делая шаг в сторону. Но вдруг вспомнив что-то, остановился: - А да, чуть не забыл самого главного: на следующей неделе приезжает твоя мама, мы придем к тебе вместе с ней.
  Самойлов прикоснулся пальцами к губам, приложил их к холодному граниту могилы, развернулся и быстро пошел вдоль дорожки к выходу с кладбища.
  
  Дома все было как обычно: тихо и до противного чисто. Не было ни разбросанных вещей, ни пролитого молока на кухне, не было даже запаха. Вообще никакого запаха не было - полная стерильность. Квартира была такой же пустой от всего, как и вся его жизнь после смерти жены. Ксении дома тоже не было. ...'дома...' Он горько и как-то злобно усмехнулся. Дом обычно пахнет горячими оладушками с цукини, которые она так любила готовить, там вечно орет все и изо всех углов: телевизоры во всех комнатах, какое-нибудь радио, еще и ай-под в ушах, пока она, пританцовывая и подпевая одной ей слышной мелодии, подбрасывает деревянной лопаточкой вкусный неровный овал (чем он неровне, тем он вкуснее - это они с Ксюхой вывели такой закон, тогда, когда она еще была нормальным ребенком, а не сорвавшейся с цепи бешеной дворнягой). А еще в доме должно быть полно всяких пахучих бутылочек, какие-то гели, бальзамы, кремы для всевозможных мест, которые стоят на любой найденной, но совершенно не предназначенной для этого, поверхности. Назначение этих баночек-скляночек до сих пор остается для него загадкой за семью печатями. И уж тем более остается тайной: как женщины их никогда не путают?! И как при таком огромном количестве она постоянно жаловалась, что нужно купить то или это?!
  А он вечно ворчал, ходил по комнатам, выключал телевизоры, избавляясь от давления на барабанные перепонки. Он не любил громких звуков! Как он тогда мечтал о тишине и покое! Получил? Доволен? Так и хочется взять что-нибудь потяжелее и треснуть об стену, так чтобы и звук был погромче и пар выпустить. Вот кастрюля подойдет. Это из недавнего опыта. Ох и разбомбил он как-то кухню! Что называется, отвел душу! Да так отвел, что неудобно было перед домработницей, пришлось ей платить вдвое больше за причиненное безобразие. Пробовал включать телек на полную громкость - не-а, не греет! А теперь ничего в этой квартире, которая когда-то была домом, а теперь превратилась просто в пространство, куда двое людей приходят поспать, ничего здесь не греет. Ничего не цепляет глаз, ничего так радостно не раздражает. Он-то хотел, как лучше, когда попросил Риту Платоновну, их клининг-леди, убрать все Ленкины вещи. А получилось... как водится!
  
  Сначала он обрадовался отсутствию Ксюхи. Пусть небольшая, а передышка. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя после похода на кладбище. Меньше всего ему сейчас нужен был очередной скандал с дочерью, а он был неизбежен. В последнее время каждый их разговор превращался в поле боя.
  К десяти вечера, когда дочь не появилась, он начал волноваться и обзвонил известных ему подруг Ксении. Ее нигде не было. Решив подождать ее в зале перед телевизором, с дивана как раз просматривалась входная дверь, он неожиданно для себя забылся тяжелым сном.
  Проснувшись рано утром, обнаружил, что Ксения так и не приходила домой. Тяжело вздохнув, Самойлов позвонил единственному своему другу - Роману Туманову. Тот всегда знал, что делать в любых ситуациях.
  
  ***
  - Кать, ну хватит на телефоне висеть, - взмолился Туманов.
  Он вошел в комнату, взял свой любимый свитер и постоял некоторое время, наблюдая, как его жена слушает невидимого собеседника, приложив указательный палец к губам. Это был знак ему помолчать и не вмешиваться в ее разговор.
  - Ну в кои-то веки собрались выехать всей семьей, - начал бурчать он, кружа вокруг да около, делая вид, что перебирает вещи, на самом деле просто действовал ей на нервы. - Взяли выходной на пятницу. Так все хорошо начиналось! Три выходных вместе на природе!
  - Туманов, - не выдержала Катя. - Иди, складывай сумку. Я сейчас заканчиваю.
  - Ага, знаю я, как ты заканчиваешь...
  - Ром, проверь детей. Дай мне спокойно договорить, и я буду свободна на все ТРИ дня, - он уже видел, как она раздувала ноздри. Ага, отлично, значит, действительно он ее зацепил. Если бы не бурчал, она так бы и разговаривала еще часа два с сотрудниками, раздавая поручения и разъясняя, что еще нужно сделать. Уж за столько лет брака, он уже изучил ее вдоль и поперек и если ей не мешать, она может проговорить и полдня. Пусть бесится, что она делает всегда, когда ее отрывают от любимой работы, зато теперь она действительно закончит разговор через пару минут, и они, может быть, выедут вовремя, как и планировали. Туманов довольно развернулся и пошел прочь, напевая себе под нос какой-то веселый мотивчик.
  
  - Вань, я тебя очень прошу, пойди к папе. Он у нас все знает, - попросила сына поглощенная сборами Катя.
  - Папа сказал спросить у тебя, - заныл четырехлетний мальчуган, ходящий за ней хвостиком.
  - Ну хорошо, - вздохнула она, сдаваясь. Сын весь в отца: не отстанет, пока все не будет по его. - Давай, что там у тебя? - Катя на секунду присела на стул, беря в руки раскрытую книгу.
  - Вот, - малыш ткнул пальцем в страницу. Что именно 'вот' и почему, Катя так и не разобралась. В дверях появился Туманов с трубкой мобильного телефона в руке.
  - Катюш, все отменяется.
  - Что-то случилось? - тут же отреагировала она на его тон.
  - У Самойлова Ксюша пропала...
  - Как пропала? - ахнула Катя, прижимая маленького Ваньку к своему боку, как будто защищая от напасти.
  - Не знаю. Пока ничего не знаю. Он только звонил, сам не свой. Давай поедем в другой раз, а? Или езжайте без меня...
  - Нет, - четко ответила Катя. - Без тебя мы никуда не поедем. Ничего, съездим на следующие выходные. Ванюш, - обратилась она к сыну как к взрослому. - Можно тебя попросить кое о чем?
  Малыш с готовностью кивнул.
  - Ты не мог бы пойти к себе в комнату, нам с папой нужно поговорить. Хорошо, милый?
  - Ладно, - захватив с собой книгу, которая была чуть ли не больше него, мальчик поплелся к выходу.
  - Чего делать не знаю, - Туманов присел рядом с Катей, провел рукой по светлым волосам. - Игорь не хочет обращаться в нашу службу безопасности... Он думает, что это просто семейный неурядицы с дочерью...
  - Н-да, нелегко ему дался последний год, - вздохнула Катя, вспоминая момент, когда они получили страшную новость об аварии, в которой погибла жена Игоря, похороны и его непроницаемое лицо...
  - Ничего, что-нибудь придумаем, - уверено сказала Катя, поглаживая Туманова по плечу, вырываясь из задумчивости. - Слушай, а давай я позвоню Надин, у нее же Андрей то ли частный детектив, то ли что-то в этом роде.
  - Позвони, - кивнул Туманов, поднимаясь. - Я пока тоже сделаю пару звонков.
  
  - Ну что? - спросил снова появившийся через время Туманов.
  - Надя с Андреем сейчас отдыхают в Доминикане, - поморщилась Катя. - Но Андрей пообещал скинуть номер его хорошего и надежного знакомого, который может помочь.
  ***
  - Дан, добрый день. Куприянов беспокоит, - послышался в трубке уверенный голос. Голос, которого Дан очень боялся когда-нибудь услышать.
  - Добрый день, Андрей Алексеевич, - тем не менее спокойно ответил он. Ну насколько это вообще было возможно - оставаться спокойным от такого звонка.
  - Как ты? Все хорошо? - спросил голос.
  - Да, все в порядке, - все так же ответил он. И только сейчас заметил, что встал и вытянулся в струночку от напряжения.
  - Как мать себя чувствует?
  - Мама умерла несколько месяцев назад, - все так же спокойно ответил Данька.
  - Я не знал. Прости.
  Почувствовав нерешительность в голосе звонившего, Дан решил перейти к сути.
  - Андрей Алексеевич, я помню условия нашего договора. Я готов.
  - Дан, прости, я, правда, не знал о твоей матери. Договор был с ней. Извини, что побеспокоил. Я обращусь к кому-нибудь другому.
  - Нет, Андрей Алексеевич, - начал почти упрашивать Данька. - Вы мне очень помогли, вытащили меня из тюрьмы...
  - Ты не был виновен, я просто восстановил справедливость...
  - Да, я знаю, и все же... Если я могу помочь, позвольте мне это сделать... Мама бы хотела, чтобы я вернул вам долг... - уже тише добавил он. - У нас тогда не было денег распл...
  - Деньги не всесильны, молодой человек, - усмехнулся голос.
  - Да, конечно. Простите, но вы оплатили все расходы за меня и...
  - Дан, мне очень жаль твою мать, она была очень хорошим человеком, - повисла тишина, как будто человек на том конце взвешивал все за и против. - Лады. Я дам твой номер, тебе позвонят.
  - Спасибо, Андрей Алексеевич.
  
  ***
  Ну, конечно! Другого она и не ожидала увидеть! Татьяна от отчаяния чуть не ударила по рулю.
  Конечно, когда возвращаешься домой в первом часу ночи, трудно найти место для парковки. Все уже занято, заставлено, забито. Теперь придется кружить в поисках малейшей дырочки, куда можно будет впихнуть ее машину. Так, объезжаем дом еще раз и если ничего, то вон там, у дерева можно попытаться. Придется задними колесами заехать на бордюр, а перед будет немного торчать, ну и ладно! Да, там между машинами напротив дерева очень даже душевное местечко, сейчас мы попытаемся туда втиснуться. Какой-то пенек возле дерева? Странно, вроде раньше не было... Или не пенек... Ладно, сейчас хотя бы задом туда войдем, потом можно будет выйти из машины посмотреть, может кто-то из соседей мусор поставил - не перевелись еще в нашем дворе такие ...хм... как бы пополиткорректнее выразиться ... нехорошие люди - редиски! А темень-то! Деревья весь свет от фонарей перекрыли. Она уже почти вписалась в проем, когда неожиданно 'пень' громко завизжал и вскочил.
  Таня резко ударила по тормозам и выскочила из машины, прижимая руку к выпрыгивающему сердцу. Кинулась к дереву, под которым 'пень' снова превратился в пень, только с другой стороны дерева.
  - Ты кто? - спросила Таня и тут же почувствовала себя глупо.
  - Я, - ответил 'пень' дрожащим девчоночьим голоском.
  - Ты что тут делаешь? - удивилась Таня, разглядывая худые коленки в черных колготках, выглядывающие в прорезях длинной черной юбки. Переведя взгляд повыше, попыталась разглядеть лицо в свете подфарников, но на глаза попадалась только копна черных волос. Копна? Нет, это скорее шарик, нет, шапка, короче, все что угодно, только не волосы - нечто огромное и черное. Слишком огромное и слишком черное для этого худенького существа.
  - Сижу, - буркнул 'пенек'-ребенок.
  - Сидишь, - зачем-то повторила Татьяна, начиная успокаиваться. - Ты меня до смерти перепугала. Чего визжать-то так?!
  'Пенек' только с еще большими усилиями начал кутаться в черную же косуху.
  Таня какое-то время постояла, молча разглядывая это 'чудо'. Так и хотелось спросить: 'Котенок, ты чей?'.
  Сразу вспомнился случай, как она подростком сбежала из дома. В первый и последний раз в жизни.
  День не предвещал ничего плохого. В школе отучилась как обычно, получила пятерки, дома убрала разбросанные с утра родителями вещи, помыла посуду, сделала уроки и только тогда заметила записку на кухонном столе от мамы: 'Сдай бутылки и купи хлеба'. Но было уже поздно, они договорились с подругой пойти с сестрой подруги на аэробику. Так хотелось посмотреть и попробовать что это за такое иностранное чудо, 'аэробика'. Она решила, что раз не заметила записку вовремя, а на улице уже темнело, то можно будет сделать эти мамины задания завтра. И уже сбегая вприпрыжку по лестнице, столкнулась с мамой. И видимо настроения у них не совпали. Она радостно улыбалась, предвкушая встречу с подругой, а мать тяжело поднималась по лестнице, таща тяжелую авоську с чем-то нужным, за чем она наверняка отстояла не один час в длиннющих очередях. Только Таня ничего этого тогда не понимала, как не осознавала все тяготы жизни, выпавшие на долю матери. Что можно понимать в одиннадцать лет!
  - Мам, я все сделала, - подлетела она к матери и чмокнула ту в щеку. - Только бутылки не сдала и хлеба не купила, а так...
  - Вот можешь и не возвращаться без хлеба, - устало походя сказала мать и поплелась дальше вверх по лестнице.
  Радостное настроение как ветром сдуло.
  - Мам... - как-то просяще протянула Таня. Но мать только мотнула головой, мол и без тебя тошно. Она могла бы махнуть рукой, но одной - она опиралась на перила лестницы, а в другой держала почти перерезающую пальцы сумку с продуктами. И даже не оглянулась. А Тане так стало обидно, просто до слез. Она неуверенно спустилась вниз по лестнице к выходу, все раздумывая идти на встречу с подругой или вернуться домой и помочь матери. А что она поможет, если уже ее обвинили. Решила встретиться с подругой, хоть предупредить, что она не пойдет ни на какую аэробику. Так и сделала, а после встречи с подругой, побрела к магазину, периодически останавливаясь, выуживая из карманов пальто мелочь. На хлеб не хватало, даже на половинку. Она доплелась до магазина, постояла, посмотрела сквозь огромную стеклянную витрину на освещенное нутро (там наверняка тепло и вкусно пахнет свежеиспеченным хлебом), но войти так и не решилась. На те деньги, которые у нее есть, можно купить булочку, даже две. Но булочку домой не принесешь, только еще больше раздражать мать. Вздохнув, она поплелась обратно к дому. Уже совсем стемнело, улицы обезлюдили. Скоро и отец придет с работы домой, или уже пришел. Отец всегда ее защищал, но почему-то она была уверена, что в этот раз и он тоже будет ее ругать. Уже подошла к подъезду, помялась перед дверью, развернулась и пошла на параллельную улицу в сторону школы. Если в домах окна постепенно загорались уютным светом, то в здание школы наоборот было темным и каким-то нависающим на нее. Школа словно укоризненно смотрела на нее темными глазницами. Стало жутковато, захотелось срочно куда-нибудь спрятаться. Она зашла в круглую площадку, заросшую высокими кустами. Посреди площадки стояла лавочка. Какая была изначальная задумка этой площадки, вряд ли кто-либо мог сказать. Сейчас на этой площадке курили мальчишки-старшеклассники, собираясь по три-четыре человека, кусты были такие густые, что даже при свете дня рассмотреть, кто находится на площадке, было невозможно. Это и спасало мальчишек от гнева директора и завуча.
  Здесь Таня и решила спрятаться и подумать, что делать дальше. Лавка была влажная и холодная, но она все равно примостилась на ней, нахохлившись как мокрый воробушек. Прямо как вот эта девочка в черной косухе. Что-то было в ней трогательное, несмотря на отпугивающий чернотой вид гота.
  Таня долго сидела в кустах, рассматривая редкие листья и поглядывая на небо, не зарядит ли мерзкий моросящий дождь и раздумывая, что делать дальше и на долго ли ей хватит двух булочек. На два дня? А если ее не будет в школе два дня, ее выгонят из школы? Жалко, она хорошо училась. Ну и что, можно будет поехать куда-нибудь далеко-далеко, где тепло и не так промозгло. Она представила себе железную дорогу и мчащиеся по ней вагоны, а потом солнце и ласково плещущиеся волны моря. Ну какого-нибудь моря, в данный момент совершенно не важно какого именно. Она засунула руки поглубже в карманы, нащупала пальцами мелочь и вытащила ее, чтобы еще раз пересчитать свои шесть копеек. И вдруг, у нее даже сердце екнуло, среди желтой советских монет блеснул белый металл. Таня затаила дыхание. Это могло означать либо десять, либо пятнадцать копеек. О двадцати Таня не смела и мечтать, это и так целое состояние. Она наклонила голову поближе к раскрытой ладони. Точно, пятнадцать копеек. Теперь можно купить хлеб и вернуться домой. Таня зажала монетки в кулачок и бросилась из школьного двора, мимо школы, мимо дома, в другую сторону, по улице к хлебному магазину в надежде успеть... Но она не успела. Задыхаясь от бешенного бега, Таня смотрела на закрытые двери и темную витрину. Не успела! Последняя надежда вернуться домой пропала. Вот бестолочь! Могла бы покопаться в карманах получше, когда магазин еще был открыт! Или сдать бутылки вместо того, чтобы идти на встречу с подругой. А теперь что?! А далекое солнечное море манило огромными белыми кораблями, покачивающимися на ласковых волнах...
  Таня медленно плелась обратно, потеряв последнюю надежду вернуться домой. Она даже подошла к дому и зашла в подъезд, и даже подошла к дверям квартиры. Там было тихо, был слышен только звук телевизора. Вот так! Ее никто и не ищет, наверное, никому она не нужна без хлеба. Таня развернулась и тихонько пошла по ступенькам вниз. Вернулась на уже облюбованную лавочку. Почему именно сюда? Снова сунула руки в карманы и стала думать. Теперь у нее было много денег, на них можно купить аж семь булочек, хватит на семь дней. Наверное. А можно купить три булочки и бутылку газировки. Или одно пирожное. Нет, одного пирожного будет мало, надо не швыряться деньгами...
  Сколько она там просидела? Часа два или три или четыре. Только она уже совсем замерзла, руки были холодные как лед и карманы пальто не спасали. Зубы отбивали дробь, когда послышался голос отца:
  - Таня! Таня!
  - Пап, - тихонько позвала она, боясь, что сейчас ей влетит по первое число.
  Отец появился из-за кустов, большой и строгий, в поблескивающих в неверном свете фонарей очках.
  - Ты что здесь делаешь? Мама нам такой ужин приготовила! А ты тут сидишь мерзнешь. Пошли домой, - махнул он рукой, приглашая Таню следовать за ним.
  - Я хлеб не купила, - прошептала Таня, ожидая, что вот сейчас-то отец на нее накинется.
  - Ну и ладно, там мама макароны отварила. Обойдемся сегодня без хлеба, - улыбаясь, сказал он.
  То ли от этой улыбки, то ли от его понимающего голоса, Танин подбородок задрожал, а из глаз полились горячие крупные слезы. Отец притянул ее к себе.
  - Мама скала без хлеба домой не приходить, - разревелась Таня, уткнувшись отцу в куртку.
  - Ну-ну, - успокаивал он ее, гладя и похлопывая по спине. - Ладно. Пойдем домой. Мама там волнуется. Она же просто так сказала про хлеб. Пойдем, ты совсем замерзла.
  Она почти успокоилась по дороге домой, идя рядом с отцом. Чувствуя, что он рядом, он ее защищает. И все же когда они подошли к двери, она замялась. Вдруг мама будет ругать. А когда мама ругалась - хуже некуда!
  - Танюш, ну ты что? Так нас напугала! - кинулась мать к ней. - Замерзла совсем. Ты где была? - прижала ее к своему теплу.
  - Ты сказала... - слезы снова полились в два ручья.
  - Глупенькая, - прижала мать ее к себе покрепче, целуя то в щеку, то в лоб. - Иди переодевайся, мой руки, давайте садиться ужинать. Папа еще не ел с работы - тебя ждали.
  
  Вот теперь глядя на эту девчушку во всем черном, она вспоминала те ощущения потерянности и брошенности. Так одиноко может чувствовать себя только ребенок, поссорившийся с родителями.
  ***
  - Ты с родителями поссорилась? - спросила Татьяна, приближаясь к съежившейся девочке.
  - А вам-то что? - буркнула та.
  - А вот грубить все же не стоит, - более холодным тоном укорила Таня.
  В ответ тишина.
  - Давай я позвоню кому-нибудь. Твои родители, наверное, с ума сходят.
  - Нету у меня родителей, - резко почти выкрикнула девочка и, наконец, подняла к Тане зареванное лицо в черных разводах.
  Н-да, страшновастенький видок! И что за мода по пол лица черными тенями замалевывать?! На счет родителей Таня ни секунды не сомневалась, что все вранье.
  - Ладно, - согласилась Таня, не зная, что еще сказать или сделать. Постояла еще немного в нерешительности, забрала вещи из машины и повернулась было идти к подъезду, но передумала.
  - Слушай, давай так: ты идешь ко мне, у меня в квартире, по крайней мере, не холодно и есть что перекусить и где поспать, а я тебя ни о чем спрашивать не буду. Идет?
  - Никуда я не пойду, - шепнула девочка, но Таня расслышала в ее голосе неуверенности. Все-таки холод и голод видимо давали о себе знать.
  - Второй раз предлагать не буду. Либо идем сейчас, поможешь мне пакеты донести, или останешься здесь на всю ночь, - пригрозила Татьяна.
  Видимо перспектива провести всю ночь на холоде возымела действие. 'Пенек' зашевелился и вырос. Девочка оказалась всего-то чуть ниже Тани. Вот это акселерация у детей!
  - На, - сунула Таня ей в руки пакеты и, не оборачиваясь, застучала каблучками к двери подъезда. Не слыша позади шагов, обернулась: девочка стояла на том же месте, держа пакеты, все еще раздумывая идти или нет.
  - Ребенок, ты идешь? - подогнала ее Таня.
  - Я не ребенок, - пробурчала девочка, перешагивая через бордюр.
  - Хорошо, неребенок, давай шевелись, я уже замерзла, - повела она плечами. И отвернувшись к сумке в поисках ключей, произнесла как будто сама себе:
  - И как ты тут сидела на такой холодище?!... Кстати, долго сидела? - бросила она вопрос за спину, занятая открыванием двери.
  - Не знаю, - буркнула девочка.
  - Понятно, - кивнула Таня, хотя ей было ничего не понятно.
  
  Войдя в квартиру, Таня сразу приступила к разъяснению плана действий. Так девочке будет легче сразу освоиться.
  - Так, ванная там. Сейчас выдам тебе чистое полотенце и футболку. Я пока пакеты разберу, - говорила она, переходя из одной комнаты в другую в поисках нужных вещей.
  Девочка все стояла на пороге с пакетами. Таня положила полотенце и футболку на подлокотник кресла, показав на них девочке, та еле заметно кивнула. Таня подошла взять у нее пакеты и посмотрела на лицо с размазавшейся тушью внимательнее. Что-то было в этой девочке трогательное, несмотря на весь ужасный черный вид, все же казалось что это маска, за которой она прячется.
  - Тебя как зовут? - внимательно глядя на незнакомку, спросила Таня.
  - Вы обещали не задавать вопросы, - ощетинилась та.
  - Ну ок, - отмахнулась Таня, забирая пакеты. - Меня зовут Татьяна, - бросила она уже из кухни.
  - Итак, она звалась Татьяна, - начала паясничать девочка, расшнуровывая тяжелые черные ботинки на высокой платформе.
  - О! Неребенок знает классику! - одобрила Таня.
  - Мама любила Пушкина, - тихо проговорила девочка.
  - Она..?
  - Она умерла. Год назад.
  - А отец?
  - Тоже.
  - Прости... А с кем ты живешь?
  - Сама по себе, - вдруг вздернула подбородок. - Что нельзя? И вообще...
  - Да, никаких вопросов, - предупредила ее порыв Таня. - Я помню. Идем, я покажу тебе, где что стоит в ванной.
  ***
  Услышав, что шум воды в ванной прекратился, Таня начала разливать чай. Н-да, чаевничать в час ночи на сон грядущий - это, конечно, очень 'умно', но неребенка надо согреть, а ей... она будет радоваться хоть какой-то компании, появившейся в ее холостяцкой квартире за долгое время.
  Взглянув на девочку, появившуюся на пороге кухни, Таня облегченно выдохнула:
  - Слава богу! Это парик! Я все думала, неужели так можно над собственными волосами издеваться?!
  Девочка прикоснулась к своим длинным соломенного цвета волосам, засмущалась, слегка склонив голову вбок.
  - Хочу перекрасить в черный, - кивнула девочка для большей убедительности.
  - Зачем? - удивилась Таня.
  - Чтобы было поярче, - пожала плечами девочка.
  - У тебя красивые волосы, зачем же их портить?! Садись, ешь, - между делом скала Таня указывая на кружку с дымящимся чаем.
  - Да кому нужен этот мышиный цвет! Вот были бы у меня такие волосы как у вас! - она восхищенно посмотрела на Танины шоколадного цвета кудряшки. - За такие можно полжизни отдать!
  Таня усмехнулась в ответ:
  - Если б ты знала, как меня бесят мои волосы и сколько времени и денег мне стоит их вытянуть. Чтобы они ложились хоть в каком-то подобии порядка... Я вот всегда мечтала о длинных прямых светлых волосах, как у тебя.
  Обе улыбнулись.
  - Да, трава на газоне соседа всегда зеленее, - усмехнулась Таня. - Так ты с кем живешь? - как бы между прочим спросила она.
  - С па... с бабушкой, - быстро поправилась девочка, застыв с недонесенным до рта бутербродом. - Вам-то что?
  - Слушай, золотце, - вскипела Таня. - Я привела тебя в свой дом, надеясь хотя бы на вежливость. Никто тебе душу выворачивать не собирается, у меня своих проблем - выше крыши. Но те люди, с которыми ты живешь, могут волноваться, искать тебя. Поэтому надо их предупредить.
  - Меня никто не ищет, - отрезала девочка, но менее враждебным тоном.
  - Ох, ладно, из тебя клещами ничего не вытянешь. Давай укладываться спать. Утро вечера мудренее.
  Девочка внимательно посмотрела на Таню и вдруг всхлипнула.
  - Ты чего? - испугалась Таня.
  - Ничего, - снова буркнула та. И после еще одного всхлипывания очень тихо добавила: - Так мама часто говорила...
  В голове у Тани крутился стандартный вопрос 'Скучаешь по маме?' Но задавать его она не стала. Не тот ребенок, не та ситуация, да и вообще ей показалось это глупым.
  Утром Таня нашла обрывок из журнала, прикрепленный под магнитиком на холодильнике. На обрывке было написано одно только слово: 'Спасибо'.
  ***
  После похорон Самойлов еще полгода носил обручальное кольцо. Просто не обращал на него внимания. Не до него было. Хотя... скорее всего, просто хотел, чтобы хоть что-то осталось по- прежнему, что-то постоянное из прошлой жизни.
  Поэтому он упорно не замечал пристальные красноречивые взгляды друзей на его безымянный палец. Может они и хотели как лучше, надеясь, что если он снимет кольцо, то боль внутри него утихнет. Порвется последняя ниточка, связывающая его с ней, а с этой ниточкой прекратиться и боль? Как же это наивно! Насколько далеки его друзья от понимания того, ЧТО он потерял!
  Ленка была для него не просто женой, не просто женщиной, не просто другом, она была его половиной. Смерть забрала не только ее, но и его. Они так долго были вместе, что он даже не помнил, когда они познакомились. Казалось, они были вместе с рождения. Ну, конечно, не с рождения, но с первого класса - это точно. Их сразу же посадили за одну парту, так и началась их дружба.
  Это действительно была настоящая дружба, познающаяся и в радости и в беде. Они делились друг с другом всем, со всеми вопросами шли не к родителям, братьям, сестрам, а друг к другу. Даже когда подросли и начали ходить на свидания в старших классах, приходили друг к другу и рассказывали свои ощущения. Они ни разу не смотрели друг на друга, как на мужчину и женщину. Их дружба была бесполой. И это было здорово! Было здорово без всякого стеснения обсуждать с человеком противоположного пола вопросы, которые интересуют подростков в период созревания. Без краски, заливающей лицо, делиться опытом первых поцелуев.
  Они практически всегда были вместе, в школе за одной партой, после школы с плеером с одними наушниками на двоих. Окружающие привыкли видеть их вместе. Тогда только появилась реклама шоколадных палочек Твикс - их так и прозвали: Твикс - сладкая парочка. Неразделимые. Вот такими они и были. Единственное время в сутках, когда они были порознь, - ночь, рано или поздно приходилось разбредаться по домам и ночевать в своих постелях.
  Первые проблемы начались, когда они начали учебу в ВУЗах. Их половины отказывались понимать их отношения, им это казалось странным, ненормальным. Они прибегали друг к другу, крутили у виска пальцам и жаловались на странных людей. Почему нельзя понять: у них дружба, просто дружба! Да, и такое бывает между парнем и девушкой! Началась ревность, отношения не складывались, партнеры сменяли друг друга, и только эта парочка оставалась вместе. Ничто не могло их разлучить. Легче поменять партнера по танцам, поцелуям, постели, чем поменять друга!
  Постепенно их дружбе перестали верить даже близкие знакомые, намекая, что они просто скрывают от всех свои отношения. Они только смеялись над их глупыми домыслами...
  Пока однажды они не поехали к ее тетке на дачу в Подмосковье. Там собралось много народа, отмечали чей-то день рождения что ли (он сейчас не мог вспомнить, что был за повод). И в начале первого ночи, когда уставшие гости-родственники постепенно начали расходится по комнатам, выяснилось, что им постелили мало того, что в одной комнате, так еще и в одной постели! Чего они никогда не делали - никогда не спали вместе! Да, смотреть телевизор удобно устроившись рядышком на диване - это само собой! Но спать. Ночью. Вместе. Вот тут они оба смутились, и Ленка пошла к тетке разруливать ситуацию. Уставшая тетка отмахнулась, сказав:
  - Не морочьте мне голову!
  После чего Ленка робко вернулась в комнату и, пожав плечами, поставила его перед фактом: другого варианта нет, придется спать вместе. Одеяло им тоже дали одно на двоих, и, замерзнув ночью, они тесно прижались друг к другу, а потом... Потом природа взяла свое! В ту ночь они и дали начало новой жизни под названием Ксюха.
  Правда, следующую неделю после знаменательной ночи на даче они смущенно избегали друг друга, пока не соскучились. А потом как-то само собой получилось, что они поженились. И совсем не удивились, когда выяснилось, что Ленка беременна. Да и Ксюха родилась вроде как само собой.
  Вспоминая сейчас, как бедно они жили, снимая крошечную однокомнатную квартирку на последнем этаже двенадцатиэтажки на окраине, откуда было вечно не добраться, в доме, где почти никогда не работал лифт, постоянно в долгах, постоянно с Ксюхой на руках, которая то переворачивала чай на курсовики, которыми он подрабатывал им на жизнь, то какала на только что подаренный родителями ковер, он блаженно улыбался. Они были так счастливы! Потом это вошло в привычку. Потом он встретил Туманова и начался его стремительный взлет по карьерной лестнице. Потом они купили эту огромную квартиру. Потом он подарил ей на день рождения эту, будь она трижды проклята, машину...
  Это все было потом. А тогда, засыпая над дипломной работой, в вечных слюнях Ксюхи, в комнате, обвешенной пеленками (памперсы уже появились, но были безумно дорогими, они не могли себе этого позволить, и даже подаренные родителями или друзьями экономили и одевали Ксюхе только по выдающимся случаям, вроде похода к кому-нибудь в гости), он чувствовал себя счастливым, потому что впереди была жизнь, полная проблем, взлетов и падений, но вместе с ней, с Ленкой - его лучшим другом, его половинкой.
  Только вот в один миг эта жизнь рухнула, и внутри осталась только пустота.
  Спустя месяцев семь после похорон, прийдя однажды в пустую квартиру, в которой их домработница только что убрала все Ленкины вещи, он взвыл от безумной злости. На пустоту, окутывавшую не только сердце и душу, но и тело. На Ленку, за то, что бросила его. На судьбу, за то, что обошлась с ним так несправедливо. На себя, за то, что несколько лет назад сделал ей такой сюрприз-подарок, красиво швырнув ключи от машины на кухонный стол перед ее дымящейся чашкой кофе. На чертово кольцо, которое не хотело сниматься с пальца. Это его взбесило окончательно. Он бегал по квартире, поливая руку то оливковым маслом, то забегая в ванную в попытках намылись руку, чтобы стащить сволочное кольцо. После получаса этого броуновского движения кольцо все-таки поддалось, и он с огромным удовольствием запустил его в стену, слушая, как оно, звеня, катится куда-то по полу. Он даже не посмотрел куда. Развернулся и пошел спать в гостевую комнату, со дня похорон он ни разу не спал в их спальне. Только через несколько дней он заметил его, аккуратно пристроенное домработницей на столешнице с его стороны ванной комнаты. С того дня он ни разу не дотронулся до него, но каждое утро, бреясь, исподволь поглядывал на поблескивающий кусочек желтого металла. Самое обыкновенное обручальное кольцо, без бриллиантов, без резьбы или какого-либо рисунка. А он смотрел на него то с ненавистью, то с грустью, то с нежностью, то с безумным желанием вернуть давно ушедшие дни.
  Со временем прошла даже вмятина от кольца на пальце. Со временем прошла и боль при каждом взгляде на кольцо, со временем стало чуточку легче дышать. Смотреть на кольцо с утра стало своего рода ритуалом, как будто он общался с ней каждое утро, как будто каждое утро она желала ему удачного дня...
  ***
  - Ну и?... - подгоняла Катя мужа с разъяснениями. Они оставили детей на срочно вызванную няню и отправились к Игорю домой.
  - Ну и сейчас должен приехать какой-то человек, вроде следователь или детектив, я толком не понял, поговорить с Игорем у него дома.
  - Понятно. Ты на работу поедешь? - спросила Катя, зная, что, если Самойлов не в офисе, то там должен быть Туманов и наоборот. Никто из них не знал, когда они планировали провести выходные семьей на свежем воздухе, что Ксюха пропадет.
  - Да, заеду. После...
  Они немного помолчали.
  - Останови машину, - не попросила, а скорее приказала Катя.
  - Что случилось? - озабоченно переспросил Туманов, съезжая на обочину.
  - Что-то мне нехорошо, - промямлила она, вяло вылезая из машины.
  Он внимательно следил за тем, как она постояла у открытой двери, потом походила туда-сюда, наконец, со вздохом залезла назад на пассажирское сиденье и, глядя прямо на дорогу, задумчиво протянула:
  - Неужели я снова беременна?!
  Глаза Туманова округлились от удивления, которое тут же сменилось искренним почти щенячьим восторгом.
  - Ну что сидишь?! Поехали, - обреченно вздохнула она.
  Но увидев его счастливое лицо, добавила:
  - Даже не смей! - ноздри ее раздувались от ярости.
  Ему так нравилась она в гневе! Так и хотелось схватить ее в охапку и со смехом ощущать, как она пытается вырваться из его медвежьих объятий!
  - Третья беременность подряд, - тем временем продолжала она зло бурчать. - Я что свиноматка?! У меня проект в самом разгаре!
  - Наймем еще одну няню, - робко вставил Туманов.
  Она яростно развернулась к нему всем телом.
  Он честно изо всех сил пытался стянуть расползающиеся в счастливой улыбке губы.
  - Вот что ты ржешь? - накинулась на него Катя. - Туманов, предупреждаю! Если я беременна, рожать сам будешь! - и гордо отвернулась.
  - Угу, - покорно кивнул он, выворачивая на дорогу.
  ***
  Когда они с Катей поднялись в квартиру Игоря, следователь, или детектив, или кто он там вообще, уже был там.
  Игорь в растерянности тер лицо обеими ладонями, как будто это могло помочь ему вспомнить что-то, что он упустил, и ерошил волосы.
  - Туманов, - представился Роман, смеряя молодого человека жестким взглядом. - Роман Георгиевич.
  - Захаров Даниил Евгеньевич, - незаметно поежившись, ответил Дан, пожимая протянутую руку в ответном рукопожатии.
  - Катя, - представилась она, ободряюще улыбнувшись парнишке. Она точно знала, какое грозное впечатление на всех производит ее муж, не хватало еще смутить этого молодого следователя.
  - Так вы работаете в Конторе? - многозначительно и в то же время с сомнением спросил Туманов.
  - Эээ... - протянул Дан, не рассчитывавший, что кто-то может прямо в лоб задать ТАКОЙ вопрос, и поэтому не заготовивший на него ответ. Даже если кто-то и работает в Конторе, кто ж в этом станет сходу признаваться!
  - Простите, мы вас прервали своим появлением, - поспешила ему на помощь Катя. - Давайте, мы пока займемся чаем, а вы продолжайте, - улыбнулась она, с силой утягивая мужа в сторону барной стойки. - Что на тебя нашло? - зашипела она ему куда-то в плечо.
  - Какой-то он ... совсем молоденький, - продолжая придирчиво глядеть на Дана, скептически протянул он. - И хлипкий...
  - Ну не всем же быть таким бугаем, как ты, - попыталась урезонить его Катя, гремя чашками и стараясь переключить его внимание. Но не тут-то было!
  - И плеч совсем нет, - намеренно громко сказал Туманов. - У них в Конторе что, физры нет?!
  - Есть у него плечи! - отрезала Катя шепотом, пытаясь перевести разговор на тон ниже. - Нормальный молодой человек.
  Но не тут-то было!
  - Да он два раза не подтянется, - усмехнулся Туманов.
  - Двадцать пять раз, - послышался спокойный голос Дана, который в это время о чем-то спрашивал Игоря. - Как и положено по нормам.
  Вот уж отбрил так отбрил. Катя втянула в себя губы, чтобы не расплыться в улыбке. Не каждый день ее мужа ставили на место. Хм, а день обещал быть интересным!...
  - Так вы говорите, что банковской карточки у Ксении нет, - тем временем продолжал взявший себя в руки и, казалось, совершенно невозмутимый Дан.
  - Да, я не приверженец давать детям карточки.
  - Значит, наличные - подытожил Дан. - Сколько у нее может быть наличных денег на руках?
  - Эээ... понятия не имею, - растеряно развел руками Игорь и беспомощно посмотрел в сторону Туманова.
  - А вы, Даниил... не расслышал вашего отчества... - вежливо спросил Туманов. Слишком вежливо, так могли только издеваться.
  - Евгеньевич, - не моргнув глазом, ответил Дан. Очень вежливо. К тону не придерешься!
  'Молодец, парнишка, - подумала Катя, - не сдрейфил!'
  - Так вот, Даниил Евгеньевич, - Туманов намеренно выделил отчество. - Не могли бы вы объяснить нам к чему эти вопросы?
  - Роман Георгиевич, я задаю ровно столько вопросов и те из них, которые мне необходимы для того, чтобы найти девочку. Я рассматриваю разные версии. По одной из них ребенок сбежал из дома, - и предваряя рвущееся со всех сторон возмущении, добавил, подняв руку в примирительном жесте. - Мне необходимо проработать все версии, даже на ваш взгляд невозможные и несущественные. Поэтому, Игорь Михайлович, - снова повернулся он к Самойлову. - Не могли бы вы припомнить, сколько может быть наличных у Ксении?
  - Я не знаю, - ответил Самойлов, нерешительно пожав плечами. - Этим всегда занималась жена. Я представления не имею, сколько нужно давать ребенку денег. Она просила, я давал, сколько просила.
  - То есть, - заключил Дан. - У девочки могла скопиться значительная сумма для поездки в другой город?
  - В какой другой... - начал было Туманов, но его перебил сам Самойлов:
  - Ром, я сам позвонил Даниилу Евгеньевичу, попросил о помощи, дай ему сделать свою работу. - Потом, вздохнув, продолжил: - После смерти жены я мало внимания уделял дочери, так что у нее вполне могла скопиться большая сумма. Сейчас вспоминаю, что мог давать и пять тысяч, потому что другой купюры не было, а оставлять назавтра... я знал, что забуду.
  - Пять тысяч - это большие деньги для ребенка, - пробормотал себе под нос Дан. - Когда вы видели свою дочь в последний раз?
  Игорь смутился:
  - Не помню, - он забегал глазами, как глубоко провинившийся человек. - Прошлую ночь точно не ночевала дома, я ее ждал, так и не появилась. А за ночь до этого ... я ... напился сильно... не помню.
  - Понятно, - ободряюще кивнул Дан. - То есть, может, девочки нет уже двое суток. Можете мне дать номера телефонов ее друзей, одноклассников?
  - Да, только она в последнее время ни с кем не общается. Только вот одна школьная подруга у нее осталась - Василиса, ее все Васей называют, сейчас я телефон вам напишу.
  - А вы ничего записывать не будете? - не смог удержаться Туманов от ехидного вопроса.
  - Нет, у меня отличная память. Это одна из причин, почему меня взяли на работу, - и мужчины обменялись взглядами.
  Катя отвернулась к окну, снисходительно улыбаясь: мужчины иногда выставляют себя такими дураками!
  
  ***
  Василиса оказалась приятной девушкой, уже вполне сформировавшейся физически. Дан даже подивился акселерации подростков. Хотя, в общем-то, и понятно в пятнадцать лет. Однако жирок, виднеющийся с боков между курткой и джинсами с заниженной талией, отвлекал от рабочего настроя. Даже не жирок, а аппетитные бочка... Гхм, пятнадцать лет! О чем он думает! Это же статья даже за мысли! Зря он разорвал все отношения с Зоей с месяц назад. Обоим было понятно с самого начала, что они друг другу не подходят. Ну совсем не подходят, как небо и земля, вообще никаких точек соприкосновения, кроме секса. Но они упорно пытались наладить постоянные отношения. Почему? Наверное, потому что секс был хорошим. Прямо скажем, отличным. Надо было не рвать с ней, а договориться о дружеских редких встречах с целью поддержания физического и морального здоровья. Но он максималист, либо 'да', либо 'нет'. А если 'нет', то и мучить ни себя ни ее незачем. Все проехали!
  Несмотря на моментальное согласие встретиться, Вася вела себя как очень вежливая и воспитанная партизанка. На ее лбу бегущей строкой было написано: 'Я, конечно, понимаю, что обязана с вами встретиться и вежливо отвечать на ваши вопросы, но Ксюху я не выдам, хоть режьте!'
  Единственное что он смог вытащить из девушки это название клуба, где Ксения отвисала со своими новыми друзьями-готами. Клуб 'Готика' - ну кто бы сомневался!
  
  Пройти в клуб не составило труда, надо было только тихонечко показать охраннику 'корочку', и дело было в шляпе! Обстановка клуба полностью отрабатывала название: мрачные кирпичные стены подвального помещения, бра в виде подмигивающих свечей, развешенные повсюду куклы или чучела (в чем Дан все же сомневался) летучих мышей. А главное народ во всем черном, с черными же волосами и с приметным мрачным макияжем, при чем и у представителей обоих полов. Хотя были в толпе и люди в так сказать 'гражданском', так что Дан не сильно выделялся из общего 'веселья'. Их учили, как не выделяться и быть невидимыми. Невзрачные джинсы, ни дорогая - ни дешевая обувь серо-черного цвета, такого же непонятного цвета куртка. Никаких ярких цветов, ничего, на чем можно было бы остановится взгляду - не должно быть никаких особых примет. Обычные русые волосы, обычная стрижка, ни длинная, ни коротка, ни модная, ни старомодная - никакая! Обычный славянский тип лица, ни широкое, ни узкое, ни красивое, ни некрасивое, обычное. Женщины замечали его только, когда он начинал улыбаться. Вот тогда его обычные серо-голубые глаза начинали лучиться загадочным светом, а лицо озарялось белозубой улыбкой. Поэтому он натренировался не улыбаться, вообще не улыбаться день-неделю, сколько выдержит. Хотел даже довести себя до того, чтобы мышцы, отвечающие за улыбку, атрофировались, но его жизнерадостная натура все же брала свое и, возвращаясь домой, он все равно расслаблялся и улыбка возвращалась к нему.
  Надо отдать должное музыка была очень даже ничего, Дану понравилось. И он пошел на звук и на увеличение плотности людей. Оказалось, в следующем зале на небольшой сцене играла группа из нескольких готов. И неплохо играла! Дан даже на секунду заслушался, но глаза продолжали ощупывать людей. Вскоре он приметил высокого худющего парня в толпе, казавшегося завсегдатаем этого клуба. Дан начал пробираться к нему сквозь толпу.
  - Аккуратнее, пожалуйста, - услышал он недовольный голос сбоку, и серые глаза полыхнули на него холодным пламенем из-под закрашенных черным век.
  - Извините, - пробормотал он, наблюдая, как девица переступила через его ноги своими массивными ботинками и ловко юркнула куда-то вправо.
  Н-да, колоритные тут создания шляются! Не то чтобы агрессивные, но отпугивающие точно.
  - Привет, - обратился он к высокому.
  - Здоров, - ответил тот, не выказав никакого удивления.
  - Не подскажешь, как мне найти Ксению Самойлову? - спросил Дан наудачу.
  - Ксюху?! Так вон она за вторым столиком сидит, - ткнул он пальцем в девицу, которая минуту назад окатила Дана серым возмущенным взглядом.
  - Это она? - переспросил Дан удивленно. Он и не надеялся на такую удачу, найти ее здесь. Вообще-то его план был поговорить с друзьями, поразузнавать что да как. А тут она сама к нему в лапы идет!
  - Да, только с ней поосторожней, оне нынче не в духе, - высокий театрально закатил глаза к потолку. И тут же от него повеяло чем-то гомосексуальным и Дан поспешил ретироваться.
  
  За столиком сидели два парня и Ксения. Она увлеченно слушала музыку, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Что-то было в ее позе и лице, какая-то отрешенность. Скрытая, затаенная грусть. Отчего-то Дану стало ее жаль, несмотря на шипы, которыми она прикрыла себя со всех сторон. Должно быть, девочка до сих пор переживает смерть матери.
  Он скользнул на свободное место рядом с девушкой.
  - Ксения? - не обратился, а скорее спросил он.
  Она снова обдала его серым холодом.
  - Да, - тем не менее, ответила она.
  - Меня зовут Дан, - он не стал представляться полным именем, чтобы не спугнуть.
  Оглядев его, она стала терять интерес к собеседнику.
  - Очень приятно, - вежливо ответила она, снова отвернувшись к сцене. Парни напротив были заняты чем-то интересным в айпаде, даже не подняли головы, чтобы посмотреть на вновь прибывшего.
  - Ваш отец очень пережив...
  - Ах, так вы от него?! - столько сарказма и пренебрежения в голосе. И все это, чтобы замаскировать что-то. Что? Боль? Обиду? - Можете ему передать: я домой не вернусь!
  - Я прошу прощения, но меня наняли не почтальоном. Так что вам придется пройти со мной, - чуть растянув губы в доброжелательной улыбке, вежливо ответил он.
  - Ах, так он еще и нанял ищейку! - возмутилась девочка, или девушка.
  С фото, которое Дану дал ее отец, на него смотрела девочка-ангелочек с длинными светлыми волосами, широко распахнутыми доверчивыми глазами и румянцем во всю щеку. А еще этот ангелочек улыбался открытой счастливой улыбкой. Такую ни одна актриса не отрепетирует, будь у нее тридцать три 'Оскара' и тридцать два белоснежных фарфоровых зуба. Фотография просто светилась счастьем.
  А сейчас возле него сидела съежившаяся фурия-еж, выставившая иголки в защиту. Неее, не фурия, до фурии этой пигалице расти и расти, а эта так... демоненок.
  - Ксения, я думаю, будет лучше, если вы пройдете со мной, - миролюбиво сказал Дан.
  - Лучше для кого?
  Ох, она его начинала раздражать этим своим подростковым забиячеством!
  - Для всех, - лаконично ответил он, надеясь, что на этом разговор закончится. И напрасно.
  - А вы из охраны? - спросила она, пытаясь его унизить.
  - Нет, - только и ответил он.
  - И как отец вас нашел? - всем своим видом выказывая брезгливость.
  - По телефону.
  - И чего же он хочет?
  - Вернуть вас домой.
  - Да не вопрос! - выпалила Ксения и резко встала, чтобы следовать за ним.
  
  Если честно, такого он не ожидала и даже чуть отклонился. Откуда вдруг такая покорность?! Ну, сделаем вид, что поверили...
  Они пробирались сквозь толпу к выходу. Она впереди, он сзади, следя за каждым ее движением. Наверняка, мерзавка надумала сбежать. Но ее ждет сюрприз. От него еще никто не сбегал.
  - Я в туалет, - крикнула она в его сторону, пренебрежительно чуть повернув голову. И совершенно не заботясь, расслышал он или нет, свернула влево к дверям с рисунками двух скелетов, один из которых был в юбке. Очевидно только этим, по задумке автора, отличались мужчина и женщина.
  Он спокойно остался ждать ее напротив двери женского туалета. Другого выхода оттуда не могло быть, поэтому никуда она деться не сможет. И точно, через некоторое, довольно продолжительное, время, она показалась в дверях с разочарованной миной на лице. Все-таки хотела сбежать и не получилось. Он только чуть ухмыльнулся про себя.
  Подъем по крутой лестнице наверх. Дверь. Через несколько секунд они уже будут на улице и вдохнут свежего воздуха. Она на секунду замешкалась, открывая дверь. Он потянулся через нее, чтобы помочь ей. Этого ей и надо было. Она сильно толкнула его назад, надеясь, что он свалиться с лестницы вниз, резко распахнула дверь и выбежала на улицу.
  Ее план удался только на половину. Он действительно потерял равновесие на секунду. Ей даже удалось свалить его с нескольких ступенек. Но все же долгие тренировки не прошли даром. Он быстро пришел в себя и выскочил на улицу вслед за паршивкой. Охранник указал ему путь прежде, чем он даже успел что-либо спросить.
  Мокрая ночная улица играла бликами фонарей и была пустынна и беззвучна. Дан остановился и огляделся. Потом застыл, как всегда делал, чтобы лишнее движение не мешало ему просчитать противника. Девчонка не могла далеко уйти. При ее скорости и времени, прошедшего после столкновения, единственное, что она могла сделать - это нырнуть в эту подворотню. Она не сквозная. Девчонка там, как мышь в мышеловке. Может помыкаться по подъездам, конечно. Сколько их там? Ну штук семь. Две трети точно закрыты кодовыми замками. Остается только ждать мышку у входа в мышеловку.
  Он все это время стоял неподвижно. Потом немного расслабился и неслышно подошел к подворотне. Показываться не будем, зачем пугать! Только вот когда она покажется?!
  Ждать пришлось пару часов. Упрямая девочка, ничего не скажешь!
  Видимо посчитав, что он не дождался ее и ушел, маленькая дрянь аккуратно выглянула из-за стены. Можно подумать он не слышал ее шагов!
  - Иди сюда, - спокойно сказал он.
  ***
  Ему уже надоело стоять тут на холоде, прислонившись к стене. Надо было обшарить подъезды и вытащить ее силком, но инстинкт подсказывал ему дать девочке время одуматься. Поэтому он терпеливо ждал, надеясь, что продолжение их знакомства будет более мирным.
  - И что тебе дома не сидится! - буркнула она обиженно.
  Вот и поговорили! И как-то незаметно перешли на 'ты'. Какой-никакой, а контакт установлен, усмехнулся он про себя.
  - Слушай, не осложняй нам жизнь. Давай, я отвезу тебя домой, и все будут довольны.
  - Ага, а ты отгребешь денег за то, что вернул блудную дочь, - выплюнула она.
  - Ну, не тебе считать мои деньги! - начал заводиться он. Кто она такая, чтобы попрекать его деньгами, как бы они ни были заработаны. А он всегда зарабатывал честным трудом, с потом и кровью в прямом смысле.
  - Почему же?! Давай посчитаем!
  - Ты свои сначала научись считать! Богатенькая девочка! - с таким же пренебрежением выплюнул он в ответ.
  - Да что ты знаешь? - повысила она голос.
  - Многое! - отрезал он. - Такие, как ты, сынки и дочки богатеньких родителей, думают, что им все дозволено! Такие, как ты, переступают через чужие жизни, не оглядываясь! Такие, как ты, сбивают старушек на пешеходных переходах и беспокоятся только о том, не поцарапана ли их драгоценная машина!
  - Я не вожу машину, - выкрикнула она. Как будто это все оправдывало.
  - И сделай одолжение: никогда не садись за руль, - брезгливо ответил он, оттолкнувшись от стены и направляясь к ней размашистым шагом.
  - Ты ничего обо мне не знаешь! - в голосе послышались истерические нотки.
  - А мне ничего о тебе знать и не интересно!
  Он подходил все ближе. Деваться ей было некуда. Обидно до слез! Обидно, что никому до нее нет дела! Обидно, что даже вот этот видит в ней только дочь ее отца! И ничегошеньки не знает, да и не хочет знать!
  - Не подходи! - зыркнула она на него исподлобья. Сдаваться без боя никто не собирался!
  
  Скрутить ее не составит труда. Хотя она сильная, как она его толкнула там на лестнице. Достойно уважения. Он схватил ее за руку повыше локтя. Она попыталась выкрутиться, но только почувствовала боль в плече и взвыла.
  - Ну ты! Больно!
  - Не вырывайся и больно не будет! - сказал он, не глядя на нее, утаскивая ее в сторону, где стояла его машина.
  Она продолжала упираться и вырываться. Если б этот заказ поступил не через Куприянова, которому он был обязан свободой, а может быть и жизнью, то он наверняка поднял бы цену вдвое. И он очень сомневался, что отец этой поганки стал бы спорить.
  - Садись в машину, - приказным тоном произнес Дан, открыв пассажирскую дверь.
  - Отстань, - снова попыталась вывернуться. Ей удалось извернуться и укусить державшую ее руку.
  - Ах, ты, маленькая зараза! - выдохнул он, корчась от боли.
  Он не отдернул руку, как она ожидала, а перекинул ее через выставленное колено и со всей силы опустил жесткую ладонь на ее мягкое место.
  Она замерла от такого оскорбления. А он замер от того, что только что сделал. Она его достала, просто вынудила на то, что он никогда не делал. Это получилось как-то само собой. Уж точно шлепать ее он не планировал.
  - Ты кто такой!? - выкрикнула она, воспользовавшись его шоком и вырвавшись, наконец. - Ты кем себя возомнил?! Да меня родители никогда пальцем не тронули!
  - И зря! - вырвалось у него. Он постепенно приходил в себя. - Если б отец отходил тебя пару раз, ему не пришлось бы нанимать человека вылавливать тебя по всему городу.
  - Не твое дело, вонючка! - выкрикнула Ксения в бешенстве. Ее бесило все, что этот ниоткуда взявшийся человек смеет поднимать на нее руку, та половина, по которой он ее шлепнул, все еще горела. Не помогла даже черная шерстяная юбка с разрезами. Бесило, что отец, который предал ее и маму, нанял этого человека. Бесило ее бессилие перед ним.
  Дан аж опешил от такой несправедливости.
  - Вот сейчас не понял! Я что, по-твоему, плохо пахну? - нахмурился он, выдвигая вперед нижнюю челюсть, явный признак готовности вступить в очередную схватку с противником.
  - Как хочу - так и называю!
  - Ты не можешь называть вонючкой человека, который не воняет! - попытался он включить логику.
  - Моя мама называла отца засранцем, это же не значит, что он действительно наложил в штаны!
  Это девчонка реально его бесила, до сжатых кулаков и вздувшейся на лбу вене.
  
  - Слушай, чего тебе надо? - устало спросил он, вдруг сдувшись, как лопнувший шарик.
  - Да ничего мне не надо!
  - А чего ты ерепенишься? Чего тебе спокойно не живется? Что тебе надо было из дому сбегать? Что больше делать нечего? - засыпал он ее вопросами, потирая укушенную руку.
  Этот жест окончательно ее сломил.
  - Не твое дело, - тихо прошептала она, борясь с закипающими в глазах слезами.
  - Не у тебя одной мать умерла.
  Она набрала в грудь побольше холодного воздуха, чтобы сдержать слезы и продолжать бороться.
  - Можно подумать... - начала она, но он резко перебил:
  - Можно! Моя мать умерла несколько месяцев назад! В больнице. Инфаркт.
  Он пристально без всякого выражения смотрел ей прямо в глаза.
  - Но твой отец не изменял твоей маме с грудастой блондинкой, - прошептала она в ответ, подбородок ее задрожал. Она отчаянно пыталась сдержать горячие слезы, но они все равно полились, и она зло смахнула их тыльной стороной кулачка, ненавидя себя за слабость. За то, что открылась ему.
  - Мой отец бросил нас с мамой, когда мне было восемь, - добил он ее.
  Она медленно опустилась на корточки и зарыдала.
  Он вздохнул, подняв глаза к темному небу. Вот только зареванных подростков ему не хватало! Опустился на корточки рядом с ней:
  - Так ты из-за этого не ночевала дома? Из-за блондинки?
  - Я ... я ... понимаю, что больше года прошло... но... как он мог... а мама?..
  И снова рыдания, разрывающие душу.
  - Ну тихо-тихо, - попытался он ее успокоить. - Ладно, давай, сядем в машину и спокойно поговорим.
  Он поднял ее хрупкое тело, засунул на переднее сиденье, сам сел на водительское.
  Немного подождал, пока она немного успокоится. Она начала икать:
  - У те... тебя е...есть салфет ...ик... салфетки х-х-х? - выдохнула она и подняла на него глаза с потеками туши.
  Вот такой макияж надо делать готам - тогда к ним точно никто не подойдет. От такой и покойник заикаться станет!
  - Только платок, - покачал он головой, вытаскивая из кармана большой носовой платок.
  Она взяла в руки свернутый квадратиком мягкий кусок материи.
  - Как ...ик... старомо... ик... старомодно... х-х-х, - наконец выговорила она снова с судорожным выдохом.
  - Да, это мать, - пояснил он. - Приучила меня к платкам.
  - Я... - судорожный вздох. - Я его... испачкаю.
  - Ничего, потом постираешь, отдашь. Или новый купишь.
  
  ***
  Она еще с час плакала у него на сиденье. Всхлипывания то затихали, и он уже надеялся, что это конец истерики, но потом она снова разражалась душераздирающими рыданиями. Как будто эта девочка не плакала больше года и теперь выливала весь накопленный запас слез и эмоций. Наконец она затихла. Уснула.
  Дан завел машину и, стараясь вести плавно, чтобы не разбудить свою пассажирку, поехал к дому Самойлова.
  Предупрежденный звонком Дана, тот уже нервно нарезал круги перед подъездом.
  - Вы открывайте двери, а я ее отнесу к вам домой, - распорядился Дан, видя растерянное лицо Самойлова.
  - Аа... да, хорошо, - кивнул тот.
  Стоя в лифте и рассматривая, как его дочь доверчиво устроилась на груди у молодого человека, подложив обе ладошки под щеку, Самойлов усмехнулся:
  - Двадцать пять раз, значит, говорите.
  - По нормативам положено, - чуть пожал плечами Дан, стараясь не разбудить Ксению. Посмотрел на ее личико в темных разводах: прямо демоненок, охваченный сном ангела!
  После того, как Дан уложил ее на кровать, а отец расшнуровал огромные ботинки и укрыл ее теплым пледом, мужчины тихонько вышли из Ксюшиной комнаты.
  - Выпьете чего-нибудь? - предложил он Дану, направляясь к бару. - У меня есть отличный коньяк...
  - Нет, спасибо, мне... - Дан взглянул на часы. - ... через три часа на работу.
  - Понятно, - кивнул Самойлов, плеснув себе в бокал янтарной жидкости. - Может, чтобы не тратить время на дорогу, поспите здесь на диване? - предложил он.
  - Нет, спасибо, дома как-то сподручнее, - улыбнулся Дан в ответ. - Да, кроме того, когда она проснется, вам лучше поговорить с дочерью. Без посторонних.
  Самойлов поднял голову, внимательно всмотревшись в лицо молодого человека.
  Отвечая на невысказанный вопрос, Дан продолжил:
  - Она видела вас пару дней назад, с какой-то блондинкой... Это сильно ее расстроило...
  - С какой блондинкой? - не понял Самойлов.
  - Это не мое дело, - продолжил Дан. - Но если позволите мнение со стороны...
  Самойлов нехотя кивнул, поджав губы. Кому хочется выслушивать нотации от желторотого юнца. Но с дочерью что-то происходит, и если этот юнец может дать ему ключ к исправлению ситуации...
  - Мне кажется, - продолжил Дан. - То, что произошло - это только видимая часть айсберга. Ей нужно ваше внимание. Поговорите с ней.
  
  Ксения проснулась ближе к полудню. Приняв душ, избавившись от потеков черной туши вокруг глаз, она надела домашнюю пижаму и вышла из комнаты. В нос сразу же ударил вкусный запах жаренного. На кухне отец пек блинчики.
  Она остановилась в дверях, наблюдая, как он неумело пытается отскрести блин от сковородки.
  - Надо в тесто масла налить немного, тогда приставать не будут, - сказала она, усаживаясь на высокий стул.
  - А ты откуда знаешь?
  - Так мама всегда делала, - сказала она, чуть понизив голос, и с вызовом посмотрела прямо ему в глаза.
  С самых похорон они ни разу не напомнили друг другу о ней. По обоюдному молчаливому уговору тема мамы была под запретом. Ксения боялась вызвать упоминанием о ней новый взрыв ярости отца, ведь она была свидетелем неоднократных таких взрывов неконтролируемой ярости за последний год. А он... он думал, что если не вспоминать о жене, дочери будет легче.
  - Нам надо поговорить, обезьянка, - Игорь присел на стул напротив Ксении.
  Та опустила голову, подозревая, что сейчас начнется головомойка.
  - Я ... прости, что... мне очень жаль... что ты увидела меня... черт! Блины печь легче, чем с тобой разговаривать! - он неловко усмехнулся и опустил сжатые в кулаки руки перед ней на стол.
  - Ты как тесто сделал? - улыбнулась Ксюша. Отец никогда ничего не готовил. Она не припоминала, чтобы он когда-нибудь делал что-то посложнее горячего бутерброда в микроволновке.
  - Посмотрел рецепт в интернете, - кивнул он на раскрытый ноутбук на другом конце стола.
  - Ммм... - понимающе протянула Ксения. И внезапно став серьезной произнесла: - Пап, я чувствую себя дрянью за то, что рассказала о тебе Даниилу. Это личное, а я...
  - Это ничего, - улыбнулся он в ответ. - Во-первых, тебе надо было поговорить с кем-нибудь посторонним, а во-вторых, мне он показался надежным молодым человеком, так что не думаю, что в газетах появятся мои фотографии с висящей на руке дамочкой непонятной репутации.
  Оба помолчали, чувствуя неловкость.
  - Я хочу, чтобы ты знала. Я не предавал маму. Просто напился в баре и разговорился с этой дамой. Оказалось ей по пути со мной, и я предложил подвезти ее до дома на такси. Или просто она надеялась, что я приглашу ее к себе, - поморщился он. - Ведь она настояла, чтобы сначала завезти меня... В общем, Ксюш, это просто случайное знакомство в баре, ничего больше... Я обещаю тебе: никаких женщин!
  Они немного помолчали, выжидая следующего хода друг от друга.
  - Пап, не пей больше, - тихонько попросила Ксения.
  Он немного опешил. Думал только о себе, заглушал свою боль, а насколько это больно видеть было дочери и не думал.
  - Да, больше не буду. Договорились, обезьянка. Просто это был день нашей свадьбы, - как бы оправдываясь.
  - Вы с мамой же никогда не отмечали годовщины свадьбы! - упрекнула Ксюша.
  - Да у нас и свадьбы-то как таковой не было. Так, пошли в ЗАГС и расписались, а потом выпили с друзьями. А на днях держал свидетельство о браке в руках и увидел число и... Ладно! - он встал из-за стола, направился было к плите, но снова развернулся: - Обезьянка, давай договоримся, не скрывай от меня ничего, ведь у нас же никогда не было секретов друг от друга.
  - Окей, пап, только не называй меня 'обезьянкой', - буркнула Ксения.
  Игорь усмехнулся.
  - Договорились.
  - А откуда взялась эта 'обезьянка'? - спросила Ксюша, поморщившись, произнося это слово.
  Игорь погрузился в воспоминания, улыбаясь былым временам:
  - Ты когда была совсем маленькой... у тебя были такие цепкие маленькие пальчики, ты даже пальцами на ножках цеплялась за все и лезла наверх. Однажды мама тебя еле успела поймать, когда ты пыталась по ковру наверх полезть.
  Ксюха улыбнулась.
  - Только вот попа у тебя была тяжелая, - поддразнил ее Игорь. - Только это нас с мамой и спасало, а то ловили бы тебя по близлежащим деревьям!
  - А мама умела лазить по деревьям?..
  Хорошо, когда не надо ничего замалчивать. Особенно хорошо вместе погрузиться в теплые воспоминания об их совместном прошлом. Наконец между ними установилось нечто неуловимое, как было в Ксюхином детстве. Как было воскресными утрами, когда все они втроем собирались на кухне и мама готовила блинчики на завтрак и, перебивая друг друга, рассказывали занимательные истории и хохотали. И отец щекотал Ксюху (она очень боялась щекотки и пронзительно визжала), и мама шикала на них, чтобы они вели себя по-взрослому, а они заливались счастливым смехом. Вот и сейчас отец прижал Ксюху к себе, а потом защекотал, так что она дернулась и пролила чай на стол, и они счастливо улыбаясь убирали лужу на столе и полу, подпихивая друг дружку и хохоча. Только мамы не было... Но она все же была здесь с ними...
  Дом снова наполнился запахами вкусной еды и смехом. Дом снова стал домом.
  
  ***
  Если честно, она не очень любила кофе из 'Старбакса', да и кофе вообще тоже любила не сильно. Но иногда хотелось чего-то эдакого, вкусненького. Может даже с кексиком или чиз-кейком. Обычно такое желание у женщин возникает как минимум раз в месяц. А этим утром войдя в стеклянные вращающиеся двери бизнес-центра, она сама не заметила, как ноги принесли ее к стойке с эмблемой на темно-зеленом фоне. Так-с, что будем пробовать сегодня?... Она переводила взгляд с одного названия на другое, ожидая, когда подойдет ее очередь.
  Других альтернатив, кроме Старбакса, в их БЦ пока не было, поэтому каждое утро здесь собиралась очередь из мужчин в костюмах, при галстуках и девушек в одежде делового стиля, на каблуках. В основном брали кофе, и так долго, как Таня, никто не думал - сразу видно завсегдатаев. Она же брала напиток в зависимости от настроения и времени года: холодный - летом, горячий - зимой. Вот и сейчас остановилась на латте с миндальным сиропом.
  Посмотрела на стоящего перед ней мужчину, заказавшего эспрессо. Высокий, вдруг подумалось Тане. От нечего делать она стала прикидывать на сколько он ее выше. Сантиметров на десять? А каблуки у нее сегодня какие? Тоже сантиметров десять, а он все равно ее выше. Н-да, высокий мужик! И симпатичный! Значит уже занятый. В их возрасте (а то, что мужчина примерно ее возраста - это она определила с точностью профессиональной одиночки, годами наработавшей обширный опыт) мужчины не могут быть уже не занятыми. Это женщины могут оставаться одинокими. И красавицы и умницы и фигурой Бог не обидел. Ну, в чем они виноваты, что мужчин в России намного меньше, чем женщин! Татьяна грустно улыбнулась сама себе: вот влюбиться бы в такого, да у него наверняка жена, трое детей и парочка любовниц в придачу - все в соответствии с занимаемой должностью. Хотя непохоже, чтобы у вот этого мужчины были любовницы, но внешность так обманчива!
  Заметив, что мужчина положил на стойку банковскую карточку для оплаты, Таня полезла в сумку за кошельком - подходит ее очередь, надо быть готовой быстренько взять стаканчик, быстренько расплатиться и быстренько потопать каблучками к лифту.
  - Извините, сегодня карточки пока не принимаем. Очень плохая связь с банком, - услышала она голос бариста.
  - Попробуйте, может все-таки пройдет, - кивая на карточку, настоял мужчина.
  Она увидела, как парнишка за стойкой провел карточку в автомате и, подождав немного, разочаровано покачал головой.
  - Черт!
  Видимо мужчине ооочень хотелось кофе. Он развернул портмоне и вытащил оттуда купюру в пять тысяч рублей.
  - Я надеюсь, вы найдете сдачу, - как-то недобро усмехнулся он.
  Парнишка чуть не плача покачал головой:
  - Извините, мы только начали работу...
  - Хорошо, вот пятьдесят... еще двадцать... еще десять... еще четыре по пять... это все что у меня есть из мелочи, больше у меня ничего нет, - начиная закипать, сказал мужчина. Да, кофе ему нужен был срочно!
  - Нужно еще двадцать рублей, - тихонько произнес бариста.
  - О Боже! - протянул мужчина, в отчаянии закатив глаза к потоку.
  - Возьмите двадцать рублей, - Таня сама не поняла, как так получилось, что она протягивала мужчине две желтые монетки. - И не отвлекайте Господа по пустякам, - улыбнулась она.
  Мужчина развернулся к ней, всмотрелся ей в глаза, словно лазером просканировал и вдруг неприлично хохотнул. Как будто давно заржавевший механизм крутанулся.
  - Спасибо, - кивнул он, все еще улыбаясь и удивленно приподняв одну бровь, что ему невероятно шло. Н-да, мужик, конечно, сказочный!
  - Не за что, - кивнула она и повернулась к парнишке. - Латте маленький, будьте любезны.
  Краем глаза наблюдала, как мужчина стоял некоторое время, глядя на нее, потом отошел к другой стороне стойки получать свой кофе. Но она могла голову дать на отсечение, что он рассматривает ее и оттуда. А сердце екнуло! Уж больно хорош был мужчина. Или это его чуть заметный парфюм, дохнувший на нее, когда он стоял рядом?!.. Или у нее давно не было тесного общения с противоположным полом?!
  Расплатившись, она не удержалась и все-таки бросила взгляд в его сторону. Он как будто ждал этого, отсалютовав ей правой рукой с темно-зеленым стаканчиком (в левой - перекинутое через руку пальто и портфель). А кольца-то нет! Хотя это еще ничего не значит... Но все же...
  Она улыбнулась ему в ответ и повернулась в противоположную сторону, к выходу к лифтам наверх, туда, где ее ждет компьютер и куча работы. Интересно, а завтра он тоже будет брать кофе?.. Настроение резко повысилось до уровня 'Эйфория'.
  В течение последующих нескольких недель, проходя мимо стойки Старбакса по пути от стоянки к лифтам, она неизменно искала глазами высокого мужчину с прозрачными серыми глазами. Но так ни разу с ним и не встретилась. Она специально старалась проходить именно в то время, когда они встретились в прошлый раз. Один раз даже присела за столик, чувствуя себя крайне глупо, будучи единственным сидящим посетителем. Ну, в самом деле, кто утром пьет кофе, сидя за столиком, все хватают и бегут на рабочее место. Лифт вечно переполняли люди с зелеными стаканчиками.
  Но второго раза так и не случилось.
  А может он просто приходил на встречу в их бизнес-центр, и вовсе здесь не работает?! Вот везет же ей, как тому пассажиру из самолета: либо акула будет глухая, либо свисток сломанный! Видно судьба у нее такая - всю жизнь в девках проходить...
  Через пару недель душевных метаний, Таня плюнула на эти самые метания-терзания, на свою судьбу и на того высокого симпатичного мужчину заодно. И снова вошла в обычную колею: дом-работа, работа-дом. Старбакс старалась обходить стороной, как символ ее несбывшихся надежд.
  Пока в одно прекрасное утро...
  Она опаздывала уже на полчаса из-за пробок, поэтому быстро перебегала холл к лифтам, когда услышала откуда-то слева:
  - Доброе утро!
  Уверенная, что это не ей, она все же на ходу повернула голову, тряхнув кудрявой шевелюрой, и остановилась как вкапанная, загипнотизированная серыми глазами.
  - Здравствуйте, - улыбнулся тот самый высокий незнакомец.
  - Ээээ... - не в силах прийти в себя попыталась она произнести хоть что-нибудь.
  - А я все вас высматриваю, все хочу в свою очередь угостить вас кофе ...
  Он перекинул пальто из одной руки в другую, выжидательно глядя на нее, и тут она заметила блеск золотого кольца на безымянном пальце правой руки. Вот сколько процентов занимает это маленькое простенькое колечко от общего силуэта его фигуры? Ноль целых одну сотую процента? Или даже одну тысячную? И как эта маленькая одна тысячная может вот так взять и переломать крылья, только что воскресшей надежде?!
  - Спасибо, - сказала она своим уверенным, хорошо поставленным голосом и спокойно улыбнулась (а смысл мямлить?! Все уже и так понятно!). - Я пью кофе очень редко.
  - Я так не люблю быть должным... - начал он со своей обезоруживающей улыбкой.
  Не на ту напал, милый! Эта женщина занятыми мужчинами не увлекается!
  Татьяна снова улыбнулась отрепетированной улыбкой занятой женщины и произнесла:
  - Пустяки! Дело житейское! Извините, я спешу, - и с этими словами постучала каблуками прочь.
  А он еще долго смотрел ей вслед. Чем-то зацепила его эта женщина, то ли чувством юмора, то ли очаровательной улыбкой, то ли каштановыми кудряшками. Но думать о ней было приятно. И он бессознательно расплывался в улыбке, каждый раз, когда вспоминал о ней. Первая женщина, не считая дочери, заставившая его улыбнуться за последний год. Было бы интересно пригласить ее на ужин, поговорить, разговорить ее до того, чтобы увидеть, как она засмеется... У нее должен быть красивый смех... Вот только... Только женщине нет места в его жизни... даже на один ужин.
  
  Время от времени они встречались в лабиринтах цокольного этажа бизнес-центра, похожего на огромный муравейник. Неизменно улыбались друг другу, как старые знакомые. Но не перебросились больше ни словом.
  
  Три года спустя.
  
  Пятница
  Ксения порылась в сумочке в поисках пиликающего мобильного. Ей повезло, что он зазвонил сейчас, а не на лекции, а то профессор бы разрывался по поводу уважения к его труду.
  - Да, пап, - ответила она, стоя рядом с девчонками из ее группы в коридоре университета.
  - Привет, обезьянка. Как ты?
  - Нормально, пап. Только с пары вышла и бежим на следующую.
  - Я не надолго, только спросить, во сколько ты будешь готова?
  - Готова к чему? - она одновременно кивнула шутке своей одногруппницы.
  - Ксюша, мы же говорили о том, что бабушка приезжает, и мы все собираемся на даче, - укоризненно проворчал Игорь в трубку.
  - Чья? В эти выходные? - с ужасом переспросила Ксения, оглядываясь на девчонок, которые потихоньку начали продвигаться в сторону аудитории. Она осталась стоять у окна.
  - Мамина! - прорычал Игорь. - Ксения, мы же с тобой об этом говорили!
  - Да, пап, прости, у меня из головы вылетело. Слушай, но... Паааап, - простонала она. - У Васьки же сегодня днюха!
  - Ксения! - начал было отец, но вовремя спохватился: проигнорировать день рождения лучшей подруги дочь не могла, это было ясно. - Когда у вас сходняк?
  К Ксении подошел одногруппник Федька Крайнов. Они были знакомы еще с детского сада, было дело - ходили в одну группу. Потом в школе - правда, в разных классах. А теперь вот, случайно получилось, в одну группу в универе. На правах старого друга Федька иногда позволял себе лишнее, она, правда, всегда пыталась вернуть его в положенные рамки, но Федька был Федькой - обижаться на этого шалопая было бесполезно. Все одногруппники и даже профессура только и могли, что разводить руками при очередной его выходке. Тем не менее, он был достаточно беззлобный и безобидный малый. Хотя чересчур навязчивый, чем иногда доводил Ксению просто до белого каления.
  - Сегодня вечером, - ответила она отцу по поводу дня рождения Васьки. Наблюдая, как Федька что-то сует ей в сумку и наклоняясь к другому уху, шепчет:
  - Я у тебя потом заберу, ок?
  Она отмахнулась от него: некогда с ним разбираться, когда тут отец на взводе. Федька чмокнул воздух, посылая ей воздушный поцелуй, и поскакал в противоположную от аудитории сторону. Вот же разгильдяй!
  - Хорошо, тогда я попрошу Ваху завтра утром привезти тебя на дачу. У вас в субботу до которого часа пары? Тебя может сразу из университета забрать? Или ты домой поедешь?
  - Да, пап, мне придется заехать домой за сумкой с вещами...
  - Которые ты, кстати, еще и не трудилась собирать, - вставил отец. Она прямо видела его недовольное лицо.
  - Ну пап, ну я забыла. Ну прости.
  - Ладно, - проворчал отец в ответ.
  - Пап, а в воскресенье у меня встреча с девчонками из балетного класса.
  - Ксения! - вскричал он от бессилия и добавил угрожающе: - С бабушкой будешь сама разбираться!
  - Да, пап, ну я не виновата...
  - Все, иди на пару, потом обсудим детали.
  - Я вот подумала, если б у меня была машина, то тебе не пришлось бы посылать за мной...
  - Ксения, не начинай снова этот разговор. Вырастешь большая и богатая и покупай себе машину, а пока на метро поездишь, не переломишься, - четко ответил Игорь.
  - Так может я вместо универа работать пойду? - вкрадчиво спросила Ксения.
  - Ты на пару не опаздываешь? - в тон ей ответил Игорь.
  - Ну пааааап... - протянула она тоном избалованного ребенка.
  - После пары позвони, договоримся, во сколько завтра тебя Ваха заберет, - и отключился.
  ***
  Понедельник
  - Ты чего с Ильей решила? - спросила Оксана Ксюшу.
  - А и решать нечего. У него своя жизнь, у меня своя. Так всегда было, просто я замечать этого не хотела. А теперь наконец-то расставили все по своим местам.
  Оксана сочувственно посмотрела на Ксюшу. Они сидели за столиком в кафе в торговом центре, где очень хорошо проводили время вместо лекций в универе.
  - Да, ладно, Оксанка! Мы же никогда парой и не были, - отмахнулась Ксюша от этого сочувствующего взгляда.
  - Но вы так хорошо смотрелись вместе, - мечтательно протянула Оксанка, как истинный приверженец внешней красоты.
  - Слушай, ну не в этом же дело: как вы вместе смотритесь, а в том, как вам вместе чувствуется, - задумчиво произнесла Ксюша, но быстро опомнилась: эта одногруппница совершенно не тот человек, с кем можно откровенничать, поэтому быстро сменила тему: - Тебя во сколько Костя заберет?
  - Минут через пятнадцать должен подъехать. Он позвонит. Тебя куда-нибудь подвезти?
  - Нет, спасибо, я еще тут погуляю. Я там сумочку присмотрела, - заговорщически прошептала Ксения. Только такая шмоточница, как Оксана, могла это понять.
  - Ага! Значит завтра увидим тебя с новой сумкой, - кивнула с улыбкой та, зная необъяснимую страсть Ксении к сумкам.
  - Ну посмотрю еще. Может и не куплю, - улыбнулась Ксюша.
  
  Спустя час, улыбаясь новой сумке, Ксения вышла из торгового центра и направилась было ко входу в метро, когда почувствовала вибрацию своего мобильника на бедре.
  - Федька, ты чего, тоже не на лекции? - спросила она без всякого вступления. Федька был не тем человеком, с которым нужно было соблюдать формальности.
  - Ксюш, ты где? - спросил тот странным вроде как приглушенным голосом.
  - В 'Европе', - тут же ответила Ксюша. И почувствовав неладное спросила: - Федька, в чем дело?
  - Ксюш, я тут вляпался по крупному.
  Ксюша закатила глаза: время от времени Федька проигрывался в казино, обычно его проигрыши покрывал отец, но иногда у того терпение срывалось, и он отказывал сыну в нужной сумме. Тогда Федька начинал клянчить деньги у всех подряд до потепления отношений с родителем. Которое, впрочем, наступало довольно скоро и долги возвращались.
  Вот и сейчас приготовившись к очередной просьбе энной суммы, Ксения только и сказала в трубку:
  - Ну?
  - Ксюш, помнишь, в пятницу я тебе сверток в сумку сунул...
  - Да, и?
  - У тебя он с собой?
  - Ээээ, наверное, - Ксения посмотрела на сумку, пытаясь вспомнить, с ней ли она была в пятницу.
  - Послушай меня очень внимательно и не перебивай.
  - Но...
  - Это очень серьезно! Ксюша, прости, что и тебя втянул в это. Эти люди и убить могут, а покалечить - так это им вообще раз плюнуть! Помнишь клубешник на улице Виноградной? Мы там еще застряли...
  - Помню-помню, - быстро сказала Ксения. Сердце бешено колотилось в предчувствии беды.
  - Когда мы закончим разговор, выброси свой мобильный, чтобы тебя не отследили, и езжай на Виноградную. Там на всю улицу один-единственный банкомат, оставь сверток возле него и уходи. Лучше сегодня дома не ночуй. Поезжай куда-нибудь подальше. Ксюша, сделай, иначе они меня убьют...
  - Что? Федька!
  На этом связь оборвалась, а Ксения какое-то время продолжала тупо таращиться на телефон. Что это было и что теперь с этим делать?
  
  ***
  Надо было телефон в реку выбросить, а так они легко могут до отца добраться. Сердце привычно сжалось от страха, как всегда, когда что-то угрожало отцу, будь то болезнь или визг тормозящей машины или алкоголь. После смерти матери, она зациклилась на отце. И, кажется, не переросла это. Это внешне она превратилась из гадкого костлявого утенка в высокую красавицу с формами, а внутри все еще оставалась маленькой девочкой. Задумчиво бредя сейчас по улицам, она отчаянно пыталась собрать разбегающиеся мысли, чтобы понять: ЧТО ДЕЛАТЬ?
   Так, надо переключить мысли. О чем там они были? Да, телефон, река... Была бы река рядом, она бы об этом точно подумала. А так - найдет ее беленький айфон какой-нибудь таджик-уборщик и попадет в лапы к этим наркошам, ибо что может быть в пакете, как не наркотики?! Или не наркотики? А что? Фишки из казино? Эх, если б она хотя бы помнила, как этот пакет выглядит! А еще лучше: в какой из ее бесчисленных сумок он находится?!
  Солнце клонилось к закату, хотя его практически и не видно за многоэтажными домами Москвы, так что можно было только предположить по длинным теням, что солнце таки клонится к горизонту. Горизонта кстати тоже она давным-давно не видела. Вспомнилось, как однажды, будучи в гостях на Черноморском побережье с родственниками из Киева, она подняла глаза к ночному небу и помимо воли у нее вырвалось:
  - Какие тут звезды!
  На что получила довольно прозаичную ремарку:
  - У вас что в Москве звезд нету?
  А в Москве действительно крайне редко можно наблюдать звезды из-за обилия электрического света. Да и голову в обычной жизни чтобы полюбоваться звездами мы поднимаем крайне редко.
  Воспоминания немного успокоили Ксению. В голове формировался план. Только как, куда, когда, к кому?...
  Это ж надо было додуматься выкинуть телефон в урну у торгового центра! Интеллигентка вшивая! Кстати, у нее же теперь ни одного номера нет! Федька сволочь!
  
  ***
  Таня переступила порог собственной квартиры после длиннющего трудового дня. Голова не то чтобы болела, но была явно не ясной и легкой. Забивать ее новостями из телевизора или вообще каким-либо шумом не хотелось. Чувствовалась какая-то разбитость во всем теле. Усталость. И это в начале недели. Хотя понедельник не зря считается самым тяжелым днем.
  Горячая ванна! Должна помочь! И после этого она заснет сном младенца, поэтому надо сделать все дела до ванны.
  Какая удобная вещь - интернет-магазины! Не надо тратить время на поездку по магазинам. Открыл сайт, выбрал, что приглянулось, набрал номер телефона и на следующий день оно у тебя в сумке - красота!
  Таня ливанула только сегодня доставленную курьером в бизнес-центр жидкость для ванны, являющуюся одновременно и увлажняющим кожу маслом и пеной, открыла кран и, прислушиваясь к ровному шумы воды, пошла бродить по квартире, вспоминая, что же ей необходимо сделать до ванны, чтобы потом спокойно улечься в теплую постельку и закрыть глаза до завтра.
  Звонок по домофону прозвучал пронзительно и неожиданно.
  Может не отвечать? Ну кто может прийти к ней вечером без предварительного телефонного звонка?!
  Но любопытство пересилило.
  - Татьяна, здравствуйте! - услышала она девичий голос.
  - Здравствуйте, - ответила, продолжая вглядываться в маленький экран домофона.
  - Вы меня не помните? Вы года три назад мне предложили у вас переночевать. Я тогда из дома сбежала. Помните? - с надеждой в голосе.
  - Эээ... ну заходите, - ответила Таня, впуская посетительницу, настороженная то ли от усталости, то ли от неожиданности.
  - Здравствуйте, - снова повторила высокая длинноногая девушка, появившись на пороге ее квартиры.
  - Добрый вечер, - кивнула в ответ Татьяна, все еще напряженно вглядываясь в незнакомку.
  Та смущенно заправила волосы за левое ухо - таким знакомым жестом!
  - Неребенок! - обрадовано воскликнула Таня.
  Та облегченно улыбнулась:
  - Да, это я. А я уже пожалела, что пришла к вам, думала, вы меня и не вспомните...
  - Такое забудешь! - рассмеялась Таня. - Проходи-проходи! Какими судьбами?
  Девушка все еще мялась у входной двери:
  - Мне на самом деле нужна ваша помощь, - смущенно сказала девушка и выжидательно посмотрела на Таню.
  - Ну и чего смотрим? - спросила та. - Проходи, говорю. Давай попьем чаю и все обсудим. - И увидев облегчение на лице девушки, добавила со смешком: - А ты думала, я тебя выгоню? Какая ты взрослая стала! - наблюдая, как та разувается и проходит на кухню.
  ***
  Вода в ванной давно остывала, а Таня все смотрела на объявившегося Неребенка и никак не могла взять в толк, о чем та говорит.
  - Ксюша, так не годится. Я ничего не поняла. Во-первых, что именно было в этом пакете?
  - Не знаю, - с готовностью ответила Ксения.
  - А кому нужно было передать пакет?
  - Не знаю!
  - А где Федька и номер его телефона... не знаешь, - закончила за нее Таня, глядя, как Ксюша только кивнула в ответ. - Тааак, и что же у тебя за план? Ведь он же у тебя есть?
  - Да, мне нужно связаться с одним человеком через отца, он точно сможет мне помочь.
  - Значит, отец у тебя все-таки имеется, сиротка, - укоризненно покачала головой Таня. - Итак, тебе нужен телефон? - спросила Татьяна, возвращаясь к основной проблеме. Ксения уже во всех красках расписала, как она выбросила свой айфон в мусорку.
  Та в ответ мотнула головой.
  - Я его номер не знаю наизусть. Всю сумку и кошелек перерыла, как назло ни одной его визитки с собой нет.
  - Тааак... - снова протянула Таня. - А мамы телефон? Или домашний?
  - Мамы, правда, нет. Она умерла четыре года назад, - постаралась спокойно ответить Ксения, но все равно вся боль отразилась на ее лице.
  - Прости, девочка, - кивнула Таня. - И что будем делать? - снова переключаясь на насущную проблему.
  - Вы не могли бы сходить к нам домой?
  Танины глаза расширились.
  - Это недалеко, - поспешила добавить Ксения, ведь Таня была ее последней надеждой. - Я вам расскажу все коды и ключи дам. Там все просто, если код знать.
  - Ты хочешь, чтобы я забралась в вашу квартиру?
  - Ну, если пойду я, то они могут меня ждать возле подъезда, узнать адрес - это ж плевое дело! - Ксения говорила с таким энтузиазмом, что Таня заподозрила, что для девочки это была как игра. Она не воспринимала опасность всерьез. А может это и к лучшему... Может надо только вытащить ее из этой проблемы, пока ситуация не стала пугающе-угрожающей. Таня все-таки никак не могла воспринять ее как взрослого человека. Все время перед глазами стояло зареванное детское лицо с черными разводами туши и худое тельце ребенка. Как она за три года превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя?! Таня смотрела и не верила своим глазам. Бывает же!
  - Так что? - вопрос Ксении вывел ее из задумчивости.
  - Хорошо, только вламываться к вам в квартиру я не буду. Пойду туда, только если твой отец дома.
  - А как мы это узнаем? - подняв брови, спросила Ксения как у неразумного ребенка.
  Так, слова про прекрасного лебедя забираем назад, он-то может и прекрасный, но с гонором!
  - И как ты это себе представляешь? Если он дома - ладно! А если нет? Я прокрадусь ...
  - Да почему прокрадетесь? Войдете с моими ключами - все честно и открыто.
  - Да, только отец твой меня в глаза не видел. Представляешь, какой у него будет инфаркт, когда он обнаружит меня в квартире?!
  - Никакого инфаркта, он занимается спортом, а к сюрпризам я его приучила - не переживайте! - отмахнулась Ксения.
  Если судить по ее словам, так дело яйца выеденного не стоит!
  - Ладно, - согласилась Таня. - Я съезжу. Но если твоего отца нет дома...
  - Да он уже должен быть! - заверила ее Ксения.
  И как это у нее получается? Такая классическая красота с бесшабашностью беспризорника! И ведь не принимает никакие доводы рассудка! Упрямая! Или Таня с ней слишком мягкая? С этой девочкой на лице сразу расцвела улыбка, а ванна и усталость - забыты, как и не было! Ну хоть один вечер провести с приключениями! Была ни была!
  - Пиши адрес, коды, давай ключи! - резюмировала Таня.
  Ксюха тут же соскочила со стула и побежала за своей сумкой.
  
  ***
  К огромному облегчению Тани врываться в квартиру не пришлось. Спустя некоторое время после ее звонка за дверью послышалось шевеление, и она распахнулась. Таня уже приготовила речь для отца Ксении, большого грузного бородача - почему-то именно так она его себе представляла.
  На пороге стоял... совсем не бородач. А тот самый... ну который... в костюме и галстуке... только сейчас он был в джинсах и черной футболке с надписью 'Work smart. Not hard' и физиономией доктора Хауса над ней. Хм, как же это перевести? Ну что-то вроде 'Не перетруждайся!'.
  Н-да, слова сказать не можем, а надпись прочитали и даже перевели!
  Она уже открыла было рот, но слова не вылезали, как она не пыталась их протолкнуть.
  Мужчина на пороге замер, глядя на нее в неприкрытом изумлении.
  - А я Таня, - наконец с выдохом произнесла она и застыла в ожидании его реакции. Да уж, более нелепой фразочки трудно было придумать!
  - Эээ... очень приятно, - кивнул он в ответ, все еще оставаясь в изначальной неразмороженной позе. И даже не обратил внимания, что он еще не представился.
  - А вы, должно быть, Игорь Михайлович? - поинтересовалась очень 'кстати' Таня и залилась краской как тургеневская барышня.
  - Эээ... да.
  - А я от Ксении.
  - Эээ... да... От Ксении? - лицо его дрогнуло, и удивление наслоилось на удивление, если можно быть более удивленным, чем когда знакомая незнакомка появляется на пороге твоего дома. - Эээ... - он сделал широкий жест рукой, приглашая ее войти, не в силах выдавить ни слова.
  - Да, спасибо, - кивнула понимающе Таня, проходя в темную прихожую по направлению к свету.
  Услышала сзади звук закрывающейся двери и негромкое покашливание. Прочистил, значит, горло, сейчас начнется!
  - Так что там насчет Ксении? - спросил он уже выровнявшимся голосом.
  А вот и началось!
  - У вас не найдется стаканчика воды? И я думаю нам лучше присесть, разговор будет не коротким, - волево сказала Таня, сразу успокаиваясь. Пока ситуация в ее руках!
  Он приподнял одну бровь - не привык он к такому тону от женщины. Хотя дочь крутила им, как хотела. Так разговаривать с собой он позволял только Лен... Стоп! Забыли-проехали. Деловая дамочка! Уже уселась в кресло в ожидании, когда он принесет ей чего-нибудь выпить. Может ему еще и полотенце через руку перекинуть?!
  Она прошла на свет в комнату на негнущихся ногах и почувствовала, что поджилки не то что трясутся, а ходят ходуном. И если вот прямо сейчас она не присядет, то рухнет к его ногам. Это будет так мелодраматично! Поэтому лучше упасть вот как раз тут очень кстати подвернувшееся кресло. Оно было таким зовущим, мягким и удобным, обитым бежевой кожей. Обычно она не любила такие кресла - из них фиг красиво выберешься, особенно если еще и на каблуках! Но сейчас... это кресло олицетворяло обитель спокойствия!
  Он все-таки принес ей стакан воды, и только после того, как она начала пить, запоздало спросил:
  - Может чего-нибудь покрепче?
  Она мотнула головой, не отрываясь от края стакана. И естественно пролила воду себе на блузку.
  - Сейчас я принесу салфетки, - сообщил он удаляясь.
  Да уж лучше слюнявчик, уныло подумала Таня. Н-дааа, произвести впечатление явно 'получилось'!
  
  Когда вода в стакане почти закончилась, а он уселся напротив на диване, выжидательно глядя на нее, она начала свой рассказ:
  - Ксения сейчас у меня...
  - Как у вас? - не понял он.
  - Она сегодня не вернется домой, потому что... потому что у нее возникли проблемы и ей не стоит возвращаться в эту квартиру.
  - Угу... - скептически кивнул он.
  - Да, - подтвердила она.
  - А вы, простите, эээ... кто? - и поспешил добавить, почувствовав, что вопрос прозвучал глупо, если не грубо: - Я имею в виду, откуда вы знаете мою дочь?
  И вот как прикажете ему это объяснить?!
  - Она ночевала у меня как-то три года назад, когда сбежала из дома. Тогда мы и познакомились...
  И увидев его отвисшую челюсть, поняла, что ей следует объясняться максимально лаконично и как можно большими дозами информации.
  - Воды? - заботливо предложила она.
  Он кашлянул и помотал головой.
  - Странно, мне Ксюха про вас ничего не рассказывала.
  - Видимо, не посчитала нужным рассказывать вам о случайной знакомой.
  - Делаааа! - не зная как еще выразить свое удивление, протянул он. - А что сейчас случилось?
  - Да! Вот! - возвращаясь к цели своего странного визита, воскликнула Таня. - Во-первых, Ксюша попросила вас не волноваться, она в полной безопасности.
  - Когда речь заходит о моей дочери, никто не может быть в безопасности и она в первую очередь, - грустно констатировал он.
  - Я не заметила, чтобы она была проблемным ребенком, - выпалила Таня, вставая на защиту Ксюхи. Но тут же вспомнила черный макияж, одежду готов и потупила глаза. И все же упорно добавила: - Она очень милая девушка.
  - Ага, - отмахнулся он. - А во-вторых?
  - Да! - воскликнула Татьяна, снова возвращаясь к основной теме: - Во-вторых, она просила вас связаться с Даниилом, вы знаете, о ком идет речь, - видя его удивленные глаза, добавила с нажимом: - Ксюша сказала, что вы знаете.
  - С моей дочерью не соскучишься! - он потер пальцами виски. - Что-то еще?
  - Да, нужно передать Даниилу, что Ксюша будет ждать его через полтора часа возле выхода станции метро Новокузнецкая.
  - А на часы моя дочь не забыла посмотреть? - на грани взрыва спросил Игорь. - Куда она опять вляпалась?
  - Ничего не могу сказать - не знаю, - открестилась от разборок Таня. - И в-третьих, мне нужно взять чистую одежду для нее.
  - Вы считаете данную ситуацию нормальной? - как будто утопающий хватается за соломинку.
  - Если честно, то не совсем, но мне хочется помочь девочке.
  - Потому что выглядите вы абсолютно спокойной и уверенной во всех этих бреднях, сочиненных моей дочерью.
  - На самом деле, я ужасно паникую, а когда я паникую, то надеваю маску всезнайки - помогает.
  - Ну слава богу! - выдохнул он облегченно. - А то мне показалось, что я один, открыв дверь своей собственной квартиры, попал в мир сюрреализма.
  Она рассмеялась.
  - Да уж! Мне нужен ваш номер, я позвоню, чтобы Ксюша смогла поговорить с вами, когда вернусь домой. Ксюша выбросила свой телефон, она боится, что ее могут выследить по нему, и по адресу тоже. А ваш номер она не знает.
  - Что произошло? - не на шутку встревожился он. - Еще утром все было в порядке!
  - Что это за Даниил? - вопросом на вопрос ответила Таня.
  - Даниил... молодой человек, который нашел ее и вернул домой три года назад. Вы, как я понимаю, в курсе, что она тогда сбежала из дома.
  Таня кивнула.
  - Вот только сомневаюсь, что у меня остался его номер. Сейчас! - он выставил вверх указательный палец, как будто прося или приказывая ей не двигаться с места.
  Можно подумать, она сейчас встанет и побежит! Вот это попала!
  Он вернулся с телефоном в руках.
  Ну конечно! Черный айфон! Последняя модель! Ну все как и положено для такого мужчины! Как бы так сделать, чтобы не доставать свой старенький Нокиа из сумки?! Может попросить его записать номер на бумажке?! Вот уж прошлый век! Ну не в ее духе гнаться за всеми этими новомодными гаджетами! Тратить кучу времени, пока поймешь, что куда нажимать! То ли дело привык к своему телефону и проблем не знаешь! Ну и что, что там нет интернета! Ей хватает обилия доступности в офисе и дома! Еще не хватало нервничать по дороге из офиса домой и обратно! Пробок вполне достаточно, чтобы довести нормального человека до нервного истощения!
  - Катюш, добрый вечер! - с улыбкой проговорил Игорь в телефон. - Как твои спиногрызы?
  - Привет, Игореш! И не спрашивай! - вздохнула Катя. - Ты даже не представляешь, как тяжело с четырьмя мужиками в доме! Платон, прекрати сейчас же!
  - Хулиганят? - спросил Игорь умиленно.
  - Да, младший бьет старших, - пожаловалась Катя.
  - Да ты что?! - изумился Игорь.
  - Да, глаз да глаз за ними нужен. Папа приучил, что младших бить нельзя, поэтому старшие сдачи дать не могут, а этот двухлетний паразит этим пользуется! Платон, я что сказала? Не пинай Ваню! Рома, объясни своему младшему сыну, как нужно себя вести!
  - А старший где? - спросил Игорь, невольно улыбаясь и глядя на Татьяну с этой идиотской улыбкой.
  - Кто? Роман или Саша? Хотя, что я спрашиваю?! Оба здесь. Пытаемся чинно пообедать всей семьей. А ты с Ромой хотел поговорить?
  - А чего он мне не звонит? - послышался голос Туманова.
  - А может он со мной хотел поболтать, - огрызнулась на мужа Катя. - Что я с Игорем не могу поговорить?! Игореш, так ты что хотел? Может, приедете с Ксюшей к нам на ужин?
  - Нет, спасибо! Я знаешь, что хотел спросить? Помнишь, когда Ксюха сбежала из дома, через тебя, по-моему, нашли того Даниила, молодого человека, который ее нашел.
  - А! Да! Помню. Он так не понравился Туманову, что тот его на карандаш взял! Ой, Туманов, и нечего на меня стрелять глазами! Лучше воспитывай своих сыновей!
  - А ты можешь мне продиктовать его номер? Мне надо с ним связаться, - сказал Игорь, пытаясь абстрагироваться от семейных шуточных стычек. Именно из-за них он перестал к ним появляться. Их семья разрасталась, счастливая и самодостаточная. Он всегда чувствовал себя лишним у них в гостях. Даже Ксюха естественно вливалась в общий гвалт, когда он приходили к Тумановым. А он всегда отстранялся, чувствуя... что? Зависть? Это конечно, плохое чувство, но он бы хотел, чтобы и у него дом был полная чаша...
  - Что-то случилось? - встрепенулась Катя.
  - Нет, нормально, разберемся. Просто надо с ним переговорить.
  - Сейчас я тебе Туманова дам.
  ***
   Это он попал в мир сюрреализма?! Ха - три раза! Это она попала в какую-то воронку происходящих со скоростью света событий (как когда сливаешь воду из ванной), которая закручивалась все быстрее и быстрее, и выбраться назад уже невозможно.
  Таня молча, практически недвижимо, следила за тем, как Игорь разговаривает сначала с некой Катей, потом с ее мужем Тумановым, видимо его друзьями. Потом позвонил вышеупомянутому Даниилу, с ним он разговаривал сухо и по-деловому. У Тани даже мурашки побежали по спине от его тона. Вот это мужик! Силища! И скромно отводила глазки, когда он посматривал на нее. Вот совсем не хотелось, чтобы он застукал, как она пялится на него, любуясь каждым движением. А как черная футболка натягивалась на его плечах! А как голубые вытертые от многочисленных стирок джинсы (хотя черт их знает, сейчас не поймешь, то ли они часто стирались, то ли они новые, просто фасон такой) натягиваются на его коленях и выше, на мышцах бедер! Не мужик - мечта!
  - Даниил Евгеньевич? - произнес Игорь в телефонную трубку: - Добрый вечер. Это Игорь Самойлов. Мы с вами сотрудничали пару лет назад.
  - По поводу...? - неужели он действительно не помнит его Ксюху?! Слабо верится, но если у него такая работа или подработка ...
  - У меня тогда пропала дочь, Ксения, помните? - Игорь постарался говорить совершенно спокойным тоном, как будто это была самое обычное дело, когда дочь сбегает из дома.
  - Да, что-то такое припоминаю... - Все-таки не помнит?! Ну и слава богу! А то он уже приготовился к уговорам. - У вас новое дело? - спросила трубка.
  - Вот я, собственно, и звоню по поводу дочери...
  - Что? Опять она? Опять сбежала? - в голосе Дана послышались панические нотки.
  Ага, парниша, вот мы тебя и подловили! Значит, все-таки помнишь! Его взяла гордость за дочь - такое не забывается!
  Игорь даже улыбнулся Тане, сидящей напротив в напряженной позе.
  - Я заплачу в два раза больше, чем договаривались в прошлый раз, - спокойно сказал он уже без тени улыбки. Вспоминая, что Дан тогда отказался от денег.
  - Рассказывайте, - ответил Дан устало. И Игорь понял, что согласился он не из-за повышения оплаты. Что-то там было тогда три года назад про какой-то долг Андрею Куприянову. Он лично его не знал, но был наслышан про этого 'Робин Гуда', которого знали, уважали и побаивались и законники и преступники. Говорят, он делал чудеса, доставая буквально из-под земли маньяков и вытаскивая людей из тюрьмы даже с пожизненным заключением, если они, конечно, оказывались невиновными. Такое заслуживало уважения. Видимо Даниил был одним из тех, кого Куприянов вытащил из жерновов машины 'правосудия'. Деньги Куприянов брал только, если семья могла с ним расплатиться. С тех, кто был не в состоянии расплатиться деньгами, он брал слово, что в случае, если он когда-нибудь обратится с просьбой, эта просьба (какая бы нелепая, глупая и необычная она ни была) будет выполнена немедленно. Это знали все, кто обращался к Куприянову за помощью. Знали они так же о том, что Куприянов жестоко расправлялся с теми, кто его обманул, сказавшись невинным. Нет, он их пальцем не трогал. Просто он кидал их в те же жернова машины, перемалывающей человеческие судьбы. Ниоткуда появлялись доказательства и свидетельские показания, поднимались прошлые дела и человек получал по полному счету за все совершенное. Да, не зря Дан отказался от денег три года назад.
  - Ксения попала в неприятную историю, подробности которой мне неизвестны, - начал объяснять ситуацию Игорь. - Но видимо все достаточно серьезно, потому что она выбросила мобильный, отказалась приходить домой и не хочет моего вмешательства, кроме звонка вам. Вы можете встретиться с ней через час на Новокузнецкой и помочь?
  Дан нахмурился. Он только пришел домой после тяжелого дня, уже расслабился, а теперь снова нужно одеваться и встречаться с этой чокнутой готкой!
  - Хорошо! Буду!
  
  ***
  Когда в толпе ожидающих встречи на выходе из метро к нему подбежала светловолосая девушка и чмокнула его в щеку, он отступил от нее, уверенный, что та ошиблась.
  - И не надо так шарахаться, - сказала она как капризному ребенку. - Делай вид, что у нас свидание, - проинструктировала она, глядя на него своими прозрачными голубыми глазами, а он все стоял в ступоре, не понимая, что происходит.
  - Дан, - позвала она его. - Если за нами следят, то ты уже прокололся! - рассмеялась она, как будто он так смешно пошутил. - Тааак! - со вздохом продолжила она. - Тяжелый случай! Самое время сматываться отсюда, пока ты мне всю конспирацию не разрушил, - и, взяв его за рукав, потащила прочь от метро.
  - И куда мы идем? - немного придя в себя, спросил Дан, хотя на языке вертелась фраза 'Куда ты меня тащишь?'.
  - Тут неподалеку есть очень уютный ресторанчик. Ты голодный? Я бы чего-нибудь поела. Заодно и поговорим!
  Откуда столько энтузиазма, если она в беде?!?!
  Дан насторожено шел рядом, прокручивая в голове ситуацию и исподтишка поглядывая на девушку.
  Это тот дьяволенок, который укусил его три года назад?! Может, она связалась с какой-то бандой и они послали к нему на встречу какую-то другую девицу, которая выше, фигуристей, блондинистей и посимпатичней, чем тот ребенок-котенок-дьяволенок?! Вопрос: зачем? А кто его знает! А может это какой-то розыгрыш? И с самого начала ему звонил вовсе не Самойлов? Вот сколько тогда было той девчонке? Ну совсем ребенок! А этой девице? Лет двадцать? Ну, похоже! Хотя угадать возраст по нынешним барышням совершенно невозможно!
  Тем не менее, он покорно шел за ней, решив посмотреть, чем закончится.
  
  - В общем, так, - начала рассказывать Ксения, усевшись за столик и сделав заказ. Он от меню отказался, положил на стол перед собой руки с закатанными почти до локтей рукавами рубашки и приготовился слушать. - Я попала в передрягу...
  Она еще что-то говорила, но он никак не мог сосредоточиться на рассказе, отвлекали две нежные выпуклости, видневшиеся в глубоком вырезе ее майки.
  В конце концов, почувствовав недостаток внимания, она замолчала и опустила глаза на то, к чему был прикован его взгляд.
  - Да, - подтвердила она со вздохом. - Они выросли!
  Он моргнул, выходя из ступора:
  - Кто? - переспросил хрипло и прокашлялся.
  - Грудь! - выпалила она, как будто объясняя нечто совершенно очевидное.
  Он подавился кашлем и побагровел.
  - Мы о чем говорим? - попытался он вернуть инициативу в свои руки.
  Но не на ту нарвался!
  - Я пытаюсь рассказать тебе обстоятельства проблемы, в которую я попала, а ты, вместо того чтобы слушать, пялишься на мою грудь, - спокойно объяснила она ему.
  Похоже, ей все-таки удалось его смутить.
  - Просто не верится, что это ты, - сказал он, рассматривая ее лицо.
  - Ааааа... и какие версии? Что я проститутка, подосланная твоими друзьями?
  Он улыбнулся, приподняв одну бровь. Да уж, язык все тот же, как и три года назад. Похоже все же она!
  - На проститутку ты не тянешь, - ответил он, окидывая ее всю, вернее половину, от столешницы до макушки. А вот, мы тоже не лыком шиты!
  - Это почему же? - возмутилась она.
  Чему возмущаться-то?! Ох, не умеет девочка думать!
  - Слишком просто одета, - усмехнулся он.
  - Ладно, - отмахнулась она, поглядывая, не идет ли официант с заказом. - Я что-то такое предвидела, поэтому приготовила для тебя позывной.
  Он был на грани того, чтобы расхохотаться во весь голос. Она была так непосредственна!
  - И что же это за позывной? - снисходительно спросил он.
  - Какого цвета у тебя галстуки?
  - Что??? - он ожидал чего угодно, но это...
  - Не думаю, что у тебя много галстуков, - смерив оценивающим взглядом его от глаз до пряжки ремня на джинсах на плоском животе. - Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать все! - закончила она уверенно.
  - При чем... тут... мои... галстуки? - членораздельно спросил он, начиная закипать.
  - Ну я же должна тебе носовой платок. Не буду ж я тебе возвращать тот, который ты мне отдал три года назад! Значит надо купить новый! Вот пытаюсь выяснить какого цвета покупать, - наивно похлопала она ресницами.
  - Ты зачем меня вызвала в начале одиннадцатого в понедельник? Чтобы спросить цвет моего галстука?
  - А! Так он все-таки у тебя один! - обрадовалась она, чуть ли не хлопая в ладоши.
  - Мы будем разговаривать по-взрослому? - серьезно спросил он, приподнявшись со своего места. - Или я иду домой спать, - это было сказано уже зло. Он навис над ней, посверкивая глазами.
  - Ну ладно, - согласилась она спокойно, как будто его вспышка ее ни капли не тронула. - Ну должна же я была отплатить тебе за проститутку, - улыбнулась она. - Зато теперь ты точно знаешь, что я это я! - закончила она, протягивая руки к поданному официантом блюду.
  Дан обреченно опустился обратно на стул.
  
  ***
  - Как там Стася поживает? - поинтересовался Туманов у среднего сына о его подруге из детского сада.
  - Да дура она, - не полез за словом в карман пятилетний Ваня.
  - Что так? - не донеся вилку до рта, спросил Туманов, внимательно глядя на Ваню в ожидании ответа.
  Семья Тумановых удобно расположилась за огромным обеденным столом. Ради этого стола даже входные двери пришлось расширять. В большую квартиру Тумановых этот стол (наследство Кати, на котором изо всех сил настаивали обе бабушки) не хотел входить. Его уже хотели распились, но обе бабушки встали грудью на защиту стола. Туманов сдался под напором сухоньких старушек, расширил двери, соединил и без того немаленькую кухню с соседней комнатой, превратив ее тем самым в огромную столовую, основную часть которой занимал этот гигант. Туманов подумал, что избавится от него, как только все Катины родственники перейдут в мир иной. Но Катины бабушки были так восхищены всеми подвигами Туманова (увеличением столовой и дверей ради стола), так пели ему диферамбы, так расхваливали этот стол, за которым выросло не одно поколение, что Роману ничего не оставалось, как махнуть рукой и прописать стол на постоянной место жительства.
  Собираться всей семьей за ужином стало семейной традицией. И сейчас, сидя за огромным столом и наблюдая за сыновьями и мужем, Катя наслаждалась идиллией. Которая, впрочем, длилась в их семье крайне не долго, пару секунд от силы!
  - А она у него машину забрала, а он ее за это треснул, - ответил за Ваню старший шестилетний Саша, хихикнув.
  - Тааак, - протянул Туманов.
  Начинается, подумала Катя, облокотив руку на стол и подперев подбородок, приготовившись к представлению.
  - А скажи-ка мне, за что ты ударил девочку? - спокойно спросил Роман, но сыновья тут же подобрались, почувствовав в голосе отца что-то не то. Что именно они еще не понимали, но насторожились.
  - Она забрала у меня машину, - осторожно ответил Ваня, глядя на отца.
  - А разве это повод ударить человека, тем более девочку? - так же спокойно спросил отец.
  - Но она же забрала... - попытался настоять на своем Ваня.
  - Ты когда-нибудь видел, чтобы я обижал нашу маму?
  Ваня тут же перевел глазенки на Катю, старавшуюся ничем не показывать своих эмоций. Они договорились еще с появлением первого сына, что в воспитательный процесс друг друга при детях лезть не будут. Потом, при закрытых дверях можно высказать свое мнение и несогласие с воспитательными методами, но при детях надо выражать единую родительскую волю.
  - Нннет, - как-то неуверенно ответил Ваня, с надеждой вопросительно глядя на Катю. Может она подтвердит, что папа ее обижал?! Катя перевела глаза на Романа, показывая, что нужно его слушать. Ваня послушно перевел взгляд внимательных глаз на отца.
  - Ты мало того что ударил девочку, хотя мы уже обсуждали, что девочек бить нельзя... - начал разнос Туманов.
  - Но... - попытался оправдаться Ваня, но отец задавил этот порыв в зародыше.
  - Ты еще и оскорбил ее, за глаза, подло, в ее отсутствие и ни за что! Я очень разочарован твоим поведением, - покачал головой Туманов.
  - Но она же ...
  - Почему ты сам не предложил ей поиграть с твоей машиной?
  Ваня расширил глаза, такое ему в голову не пришло.
  - Ты же мог это сделать?
  - Мог, - кивнул Ваня.
  - Тогда ты не довел бы ситуацию до критической точки.
  Катя посмотрела на Туманова, пытаясь взглядом дать понять, чтобы он говорил попроще. Ребенку все-таки еще и пяти нет.
  - Наказан? - на всякий случай спросил Ваня.
  - И не ты один, - кивнул Туманов Саше.
  - А я за что? - возмутился тот.
  - Давай подумаем вместе, - предложил Туманов.
  - Я же честно сказал, что Ванька ударил девочку, - попытался он вывернуться.
  - Но ты смеялся вместо того, чтобы объяснить брату, что это нехорошо, - возразил Туманов.
  - Понятно, - грустно протянул Саша. - Я тоже без сказки остаюсь.
  - Мало того, - продолжил Туманов. - Платон сегодня тоже наказан, он пинался весь вечер, поэтому Платон тоже остается без сказки.
  Платон смотрел на отца круглыми глазами, в которых наливались слезы. Для всех троих чтение сказки папой на ночь было самым любимым за весь день.
  - Да ладно, пап, почитай ему сказку, - подал голос Ваня, переглянувшись со страшим братом. - Мы на него не обижаемся, он ведь маленький еще.
  - Ну раз вы сами так решили... - согласился Туманов, сдерживая улыбку. - Быстро по комнатам, чистить зубы и готовиться ко сну. Я скоро приду, проверю, - пригрозил он им вслед.
  Катя начала убирать со стола. Роман подошел сзади, обнял, прижал к себе.
  - Что? - спросила она с издевкой. - Тяжело воспитывать трех мальчишек? А я предупреждала!
  - Ну что делать, раз так получилось, - вздохнул он. - Может, я их уложу, пока ты уберешь, и мы попробуем сделать девочку? - промурлыкал он и потерся носом о ее шею.
  - Туманов! - воскликнула Катя. - Имей совесть! Ты мне девочку обещал еще с Ванькой. С Платоном я вообще молчу!
  - Ну не хочешь, как хочешь, - преувеличенно вздохнул он и поплелся к двери.
  - Но это не значит, что секс отменяется, - строго сказала она и тут же прикрыла рот ладонью, испугавшись, что сказала слишком громко и дети могут услышать.
  Туманов остановился в дверях, тихонько рассмеялся и укоризненно покачал головой.
  - Ром, - позвала она, когда он уже почти вышел из кухни. - Ром, погоди, мне Галина Сергеевна из садика звонила. У них Волка не хватает, - просительно произнесла она, подходя к нему.
  - Кать, вот сразу нет! - нахмурился Туманов.
  - Ну Роооом...
  - Катя, ты помнишь, что было с Дедом Морозом?
  О да! Этого забыть она не могла. Они тогда только отдали старшего Сашку в садик, когда только появился Ванька. В садике воспитательницы сразу рассказали их политику воспитания родителей. Так как папы обычно мало проводят времени с детьми, то они добровольно-принудительно привлекают пап к организации различных мероприятий.
  - Это поначалу они все серьезные и скептически настроенные, - уверяла воспитательница Катю, глядя, как та покачивает головой. - А потом... вы не представляете, сколько это приносит удовольствия самим папам! Они потом еще просятся!
  - Я думаю с моим мужем это не пройдет, - вздохнула Катя.
  - А вы попробуйте все же его уговорить!
  К огромному удивлению Кати Роман сразу согласился быть Дедом Морозом. Несмотря на занятость, он ездил на репетиции, общался с другими отцами, со смехом рассказывал Кате о всяких казусах, приключающихся в садике. Праздник прошел просто блестяще! Все были чрезвычайно довольны. В Деде Морозе естественно никто не узнал Туманова. Воспитательницы рассыпались в комплиментах его актерскому таланту. И только когда они пришли к родителям Романа поздравлять с новогодними праздниками, те спросили Ваню о празднике и, конечно, о том, понравился ли ему Дед Мороз. Тот восхищенно рассказывал о празднике, потом вдруг задумался и сказал:
  - Только вот у Деда Мороза были папины часы.
  Немая гоголевская сцена застывших взрослых, а потом все одновременно разморозились и кто во что горазд преувеличенно громко начали что-то рассказывать, задавать вопросы, в общем отвлекать внимание ребенка от такой мелочи, как папины часы.
  Каждый раз с замиранием сердца вспоминая реплику сына и тот ужас, охватывающий его, когда он понимал, что такой мелочью как часы мог разрушить сыну сказку о Деде Морозе, Роман наотрез отказывался принимать участие в каких-либо садиковских мероприятиях.
  - Пусть наймут актера, - бросил он сейчас по поводу волка и ушел укладывать сыновей.
  Когда спустя полчаса Катя заглянула в детскую, на нее сразу зашипели с двух сторон. Саша и Ваня в своих кроватях приложили палец к губам, всем видом призывая ее не шуметь.
  - Тише, мама! Папа только уснул!
  Она осмотрела комнату. Роман спал с раскрытой книгой сказок на груди и со спящим Платоном подмышкой. Катя улыбнулась, поцеловала каждого из неспящих, тихонько прошептала им приказ спать и, решив, что со спящим папой дети быстрее заснут, вышла из комнаты.
  Сейчас позвонит Игорю, спросит как там дела у Ксюши, к тому моменту дети уже уснут и можно будет разбудить Ромку.
  ***
  Дан сидел недвижно, наблюдая, как она поглощает спагетти карбонара. А ловко у нее получается накручивать длиннющие макаронины на вилку, помогая себе ложкой. Сколько ж она спагетти в своей жизни съела, чтоб так наловчиться? А по фигуре не скажешь! Конечно, не тот костлявый котенок, как три года назад, но... выпусклости ему не давали покоя, и он отчаянно старался думать о чем угодно, только не о них.
  - П.ости... - с трудом произнесла она засовывая очередную порцию в рот еще толком не прожевав предыдущую. - Я...
  - Да не торопись ты! Сейчас же подавишься! - сказал он с улыбкой, как маленькому непослушному, но такому очаровательному, ребенку.
  - Не-а, не подафлюсь, - пережевывая вкусные спагетти. - У меня когда нервы - я всегда ем, просто не могу остановиться! - объяснила она, вздохнув в перерыве, и снова набросилась на еду.
  - А можно о нервах поподробнее? - попросил он, поглядывая на часы на запястье, всем видом показывая, что ему скучно, неинтересно, и вообще она отнимает у него время.
  Подействовало, она подобралась и перестала жевать.
  - Мне нужно, чтобы ты нашел одного человека, - начала она.
  - Какого человека? - все с таким же скучающим видом.
  - Федьку, будь он не ладен! - в сердцах сказала она шепотом.
  - Какого Федьку?
  Получив необходимый минимум информации, Дан набрал номер на своем телефоне. И когда она попыталась что-то сказать, поднял вверх палец, призывая ее помолчать.
  Он начал что-то быстро и очень негромко говорить по телефону, а она ерзала на своем месте, все пытаясь что-то ему подшепнуть, чтобы помочь, а он усиленно совал ей под нос поднятый вверх палец. Так и хотелось взять и укусить его. А вот если она возьмет и оближет этот его палец?! Вот у него глаза будут, на пол-лица как минимум! Такой серьезный, даже противно! А себя рядом с ним вечно чувствуешь маленькой глупенькой девочкой... От этого мысли о глупостях лезли в голову, как мухи на ... ну скажем на варенье!
  Договорив, Дан наконец-то опустил палец и убрал руку от ее лица. Ооочень вовремя!
  - Что было в пакете?
  - Не знаю, - устало ответила она. Сколько еще раз за сегодняшний день она будет отвечать на этот вопрос!
  - Какого он был цвета?
  Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.
  - Эээ... чего? - вот это озадачил!
  - Цвет! Цвета он был какого? - спокойно повторил Дан. По опыту он знал, что скорее всего человек прокручивал вопросы лежащие на поверхности у себя в голове по сто, а может тысячи раз и нужно было сбить его с запущенной им же самим программы. А сбить можно неожиданными, казалось бы не относящимися к делу вопросами.
  - Белого кажется... - пробормотала Ксения. - Он ... что-то было завернуто в пакет из 'Азбуки вкуса'. Такой белый с зелеными буквами.
  Он поднял брови.
  - Дорогой супермаркет. Уверен, ты там завсегдатай, - кивнул он. А у нее в глазах плеснула обида.
  Зачем сказал? Просто вырвалось! Просто она сидит напротив со своими выросшими выпуклостями и безумно его смущает. И первый порыв, конечно, поставить ее в неудобное положение, заставить оправдываться... или отбиваться. Ага, вот примерно так, подумал он, глядя на ее сердито прищуренные глаза. Не-а, не помогает, ей так идет сердиться! Даниил, она же ребенок, о чем ты думаешь! - Сколько он весил?
  - Не знаю. Федька положил его мне в сумку и все.
  - Сумка стала тяжелее? На сколько? Как пачка масла? Тяжелее?
  - Нет, - уверенно сказала она. - Хотя... ну где-то так... наверное...
  - Первое обычно бывает самым правильным, - произнес Дан задумчиво. Значит пачка масла, грамм двести-триста. И по размеру...?
  А вот и ошибка! Сейчас она скажет как пачка масла, потому что он сам сбил ее. Теперь она зациклится.
  - Нет, - ответила она. И он удивленно посмотрел на нее. Н-да, девочка умеет удивлять! - Он был не твердым. Рыхлым. Как будто там внутри еще пакеты свернутые...
  Дан прокручивал в голове возможные варианты.
  Ксюша напряженно смотрела на него, изо всех сил стараясь не мешать.
  - И что? Что это может быть? - не выдержала она.
  - Хочешь знать цену вопроса? - выдохнул он. - Все что угодно. От пяти тысяч рублей до десятков тысяч долларов.
  - Наркотики? Кокаин? Героин? - круглые глаза смотрели на него, как на эксперта.
  - Вряд ли, - потушил он ее огонь. - Скорее всего травка. А может и грязные носки, - не удержался подшутить над ее заинтересованным лицом Дан.
  - Фу, - смешно сморщила она носик.
  - И такое в жизни бывает, принцесса - кивнул он для убедительности.
  И предупреждая взрыв ее негодования поспешил добавить:
  - Вряд ли за это твоего Федьку убьют. Скорее всего, поставят на счетчик или заставят отрабатывать. Ну поднимут цену в два-три раза. Я думаю, его отец его откупит, - утешил ее Дан. - Я постараюсь найти твоего Федьку...
  - Он не мой, - буркнула она. Ну хоть что-то надо было вставить, чтобы разрушить эту его снисходительность. Почему он разговаривает с ней, как с маленькой неразумной девочкой?!
  - ... но уверен, - продолжил он, не обратив на ее реплику внимания. - Что он явно преувеличил опасность, а может, они его просто запугали. На всякий случай, ты сегодня переночуй где-нибудь не дома. Я позвоню, как только во всем разберусь.
  - И все? - как будто ребенку подарили огромную коробку, обернутую разноцветной подарочной бумагой. Он ее разворачивал, разворачивал, а внутри оказался маленький серо-коричневый невзрачный мячик. Вот такое у нее было разочарование.
  - И все, - усмехнулся он. - Что? Понравилось играть в шпионов?
  Он уже откровенно издевался над ней.
  ***
  Таня ходила из угла в угол своей вдруг опустевшей квартиры. События этого вечера разворачивались так стремительно, ее так увлек этот водоворот сменяющихся картинок и вдруг... опять тишина. Ее опять выкинули за борт, она опять вне игры. Опять тишь да гладь, ни звуков ни красок. Тишина давила. Ксюша уже давно убежала на встречу с этим Даниилом. Как только Таня принесла ей одежду, та тут же переоделась и только ее и видели! А Таня осталась догадываться: вернется или нет?!
  Звонок мобильного спас барабанные перепонки - они уже готовы были лопнуть от тишины.
  - Да? - ответила она на незнакомый номер.
  - Добрый вечер, Татьяна. Это Игорь Самойлов, - сказал на том конце приятный низкий голос, от которого сердце пропустило удар, а по спине забегало стадо мурашек.
  - Да, Игорь Михайлович?
  - Я звоню с другого номера. Ну... на всякий случай...
  - Да, ясно, - кивнула она, как будто он мог видеть ее.
  - Я... Вам Ксения не звонила?
  - Нет, а вам?
  - Нет, не звонила...
  - Вы не волнуйтесь, - поспешила успокоить его Таня. - Они наверняка сейчас обсуждают эту проблему. Она позвонит, - уверенно закончила она.
  - Да... - как-то неопределенно откликнулся он. - Э...
  Что сказать? Он не знал. Но так не хотелось прерывать связь с приятным, таким женским, голосом на том конце. Он даже представил шоколадные кудряшки, не тугие, а слегка растрепавшиеся и от этого еще более привлекательные...
  Она растерянно молчала. Что еще сказать? Как еще помочь? А нужна ли этому сильному мужчине ее помощь?!
  Он никак не мог придумать, что бы еще сказать, чтобы удержать разговор. От мысли, что она сейчас вежливо попрощается, что-то сжималось внутри и обдавало холодом от мысли, что он снова останется один в квартире наедине со своими страхами за Ксюху.
  - А... а как вы добрались домой? Хорошо? - Так глупо он давно не разговаривал!
  - Да, все в порядке. Ксюша обрадовалась своим вещам. И деньги я ей отдала...
  - Это были все наличные... - пустился он в объяснения.
  - Вы не переживайте, я дам ей денег, если что...
  - Вы знаете, что я подумал. Может, вы мне скажете номер вашей банковской карточки, я могу перекинуть на нее некоторую сумму, она покроет неудобства, которые мы вам причиняем...
  - Никакого беспокойства абсолютно. Даже не думайте об этом! - вскинулась Таня.
  - Нет-нет, я все же должен вам за тот стаканчик кофе, - было слышно, что он улыбнулся, и от этого сердце Тани покатилось куда-то вниз. Она в ответ глупо улыбнулась - как хорошо, что он ее сейчас не видит. Он помнил!
  - Какие пустяки, всего-то двадцать рублей - не в силах убрать улыбку с лица и из голоса сказал она. Так и не поняла, что своими словами только что подтвердила, что она тоже в деталях помнит их первую встречу.
  - Но вы так и не дали мне вернуть вам долг, - укоризненно произнес он. Победно улыбаясь про себя: она запомнила даже сумму!
  - Я, правда, очень редко пью кофе.
  - Тем более мне нужно ... О, простите, у меня на другой линии Даниил. Я перезвоню.
  ***
  - А пакет? - спросила Ксения, все еще не в силах поверить, что это все. Вот так просто, так почти прозаично! И опять она чувствовала себя маленькой избалованной дурочкой, которая подняла бурю в стакане воды. Глупо, обидно, а главное так стыдно! Ведь мог подумать... Мог догадаться... Нет, три года прошло. Три года, в течение которых она мечтала перед сном о том, как он придет к ним в квартиру и пригласит ее на свидание. Глупо, да! Но было так щемящее тепло мечтать о красивом сильном мужчине, о мужчине, который как-то ночью ворвался в ее такую поломанную жизнь и разобрался с ситуацией и расставил все по местам и ... вправил ей мозги (чего уж там!). И совершенно объяснимо, почему в первой же затруднительной ситуации его имя первым пришло в голову. Только он мог прийти и справится со всеми проблемами. Вот такой идеальный рыцарь. Пришел, справился, разрулил ситуацию и ... вот собственно и все! Только вот она не подумала, что ему это и даром не нужно, ни она, ни ее проблемы. Обидно было смотреть, как он, позевывая, демонстративно смотрит на часы, давая понять, что после этой встречи он и не вспомнит о ней. Только в тот момент она еще была уверена, что ситуация серьезная, и она не напрасно вызвала его на ночь глядя. А теперь... теперь он снова напомнил ей, кто она в его глазах: избалованная богатенькая девочка. Почему, ну почему он не видит в ней ничего кроме этого?!
  - А что пакет?.. - переспросил он все так же лениво-спокойно. А в голове прокручивались сотни вариантов, как убрать ее из этой ситуации. Если там действительно наркота, это хреново. За пакетом действительно устроят охоту, а, следовательно, и за ней. Федька ее сдал с потрохами. А девочка молодец, не разнюнилась! Надо найти Федьку, его напарник уже этим занимается, и выяснить кто, что, где и когда. Только вот надо убедить эту девицу напротив, что дело яйца выеденного не стоит, чтобы не мешалась под ногами. - Вспоминай, где он может быть? Ты из сумки его куда положила? - сказал он так спокойно, как будто спрашивал, будет ли она допивать свой чай.
  - Я уже думала. Федька мне положил пакет в сумку в пятницу в универе, - с готовностью начала выкладывать она все, что надумала. Зацепилась за возможность побыть с ним еще немного. А может в пакете героин, и ее выкрадут наркодельцы, посадят в подвал, прикуют наручниками к батарее, а ОН придет и спасет ее и...
  Он спокойно кивнул, не показывая ей, что впитывает всю информацию, как губка воду.
  - Потом я поехала домой переодеться и поменяла сумку, соответственно, - И видя его поползшей вверх брови, добавила: - У моей подруги был день рождения, вечеринка в боулинге.
  - Ах, ну да, - и снова этот взгляд под названием 'Ну чего еще ожидать от избалованной богачки!'
  Рассказывать тут же перехотелось, но она продолжила уже сухо и почти зло, понимая, что дальнейшее повествование только усугубит его и так не лестное мнение о ней.
  - Утром в субботу я сходила в универ с другой сумкой, потом приехала домой и переоделась и...
  - Сменила сумку, понятно, - кивнул он с сарказмом.
  - Потом папин водитель отвез меня на дачу. Там ...
  - Там ты переоделась и сменила сумку, - кивнул он, откидываясь на спинку диванчика и складывая руки на груди.
  Ох, ну боже мой! Какие мы крутые и всезнающие!
  - Нет, - отрезала Ксюша.
  - Нет? - театрально удивился он, мол: что же случилось, что ты этого не сделала.
  - Но в воскресенье утром, когда папин водитель...
  Он пошевелил челюстью: 'Ну конечно, папочкин водитель повез папочкину дочку!'
  - Я забыла сумку, в которой были все мои вещи на даче! - отрезала она. - А потом я пошла на встречу девчонок из балетного класса и... - она честно пыталась закончить побыстрее, чтобы он не успел ее перебить. Чтобы выложить все факты, пока он не задавил ее своим сарказмом.
  - Ты занималась балетом? - его челюсть откровенно отвисла. И он сразу представил картинку: та костлявая готка, которую он видел три года назад, вся в черных кружевах, черной косухе и огромных солдафонских ботинках танцует танец маленьких лебедей, взявшись за руки в тремя балеринами в белых пачках, похожих на хрупких воздушных лебедей, и расхохотался.
  - А что? У нас в стране балет запрещен законом? - ощетинилась она.
  - Да нет, - ответил он, утирая слезы. - Просто...
  - Вот просто оставь свои мысли при себе! Тебе папа платит деньги не за то, чтобы ты надо мной тут насмехался!
  Сказала и тут же поджала губы, заметив, как блеснули сталью его глаза. Он тут же замкнулся, захлопнулся в своей раковине. А она еще до этого поняла, что переборщила.
  - Я просто не помню, где с какой сумкой была и где сейчас эти сумки, - продолжила она, тем самым между строк предлагая перемирие.
  - Сколько ж у тебя сумок, что ты меняешь их по нескольку раз в день? - ну не мог он удержаться и не отплатить этой заразе за упоминание о деньгах.
  - Это мое хобби. Что? Запрещено?
  Он пожал плечами.
  - В общем, ты не помнишь, с какой сумкой была в пятницу, когда Федька подложил тебе этот пакет, - уточнил он.
  Она кивнула.
  - Слушай, а тебя не напрягает перекладывать все из одной сумки в другую? - спросил он чисто из спортивного интереса.
  - Да нет, - улыбнулась она, расслабленная его искренней заинтересованностью. - Привычка, выработанная годами, перекладываю только кошелек и мобильник.
  Н-да, он-то надеялся, что все намного проще и пакет у нее дома. Все было бы несложно: пойти к ее отцу, забрать пакет, заодно успокоить его и разобраться с Федькой и теми, кто ему этот пакет дал. Что может быть проще! Вот только эта девица!... С ней почему-то никогда все просто не бывает!
  - Ладно, - сказал он после недолгого раздумья. Попросил у маячившего у соседнего столика официанта счет и продолжил: - Ты сегодня дома не ночуешь. Завтра будет видно, я дам знать.
  Она смотрела на него такими открытыми, полностью доверяющими глазами. Боже, давненько человек не доверялся ему настолько! Просто в рот ему заглядывала. Ершистая, конечно, но на самом деле такая наивная до хрупкости. Захотелось забрать ее с собой и не выпускать из поля зрения, оберегать от жестокости окружающего мира. Уж он-то, как никто другой, знал, насколько этот мир может быть безжалостен. Да что это с ним? Нежность к этой заразе? К готке? Ну бывшей, но все равно! И что это за ... она же еще ребенок!
  Он полез в карман за деньгами расплатиться, но она забрала у него маленькую папочку со счетом.
  - Я сама, у меня есть деньги.
  - Надеюсь не банковская карта? - спросил он, внимательно глядя на нее.
  - Я что так похожа на полную дуру? - ну он совсем ее за ребенка принимает!
  Чуть улыбнулся:
  - Еще не привык к твоей трансформации из подростка во взрослую и умную женщину.
  И тут она покраснела. Вот просто как рак! И от смущения начала забирать у него папку. Он тянул в свою сторону, она в свою.
  - Слушай, ну не ставь ты меня в неловкое положение, - прошептал он, нагнувшись к ней поближе через стол. - Как это со стороны выглядит: сидит парочка и девушка платит сама за себя... Ну?
  Она смущенно отпустила папку со счетом.
  - Да не переживай, - подбодрил он ее. - Я вставлю эту сумму в общий счет твоему отцу, - и хитро улыбнулся.
  Дать бы ему по самодовольной физиономии. У Ксюши руки так и чесались.
  - Ага, не забудь проценты за обналичивание! Кстати, дай свой телефон позвонить отцу и сможешь еще добавить несколько рублей в общий счет, - хитро прищурив глаза, сказала она.
  Вот стервочка! Он улыбнулся, протягивая ей телефон.
  ***
  - Татьяна?
  - Да, Игорь. Что там? - с тревогой спросила Таня. Она нервно металась по квартире в ожидании звонка.
  - Все в порядке, - поспешил он ее успокоить. - Вот только закончил с ними разговаривать. Ксения в порядке.
  - Ну слава богу, - выдохнула Таня.
  - Да. Она еще с Даниилом, но собирается выезжать. К вам. Я встречаюсь с ним завтра. Эээ... если хотите, могу вам позвонить, рассказать...
  - Да-да, мне хотелось бы знать, что происходит, - тут же отреагировала Таня.
  - Хорошо, договорились. А вы... Вы не могли бы мне позвонить, когда она к вам приедет.
  - Конечно, я скажу ей тут же вам позвонить.
  - Спасибо, - улыбнулся он. - Знаете, как-то очень неловко вас стеснять и...
  - Игорь, пожалуйста, перестаньте! Мне приятно, что я могу помочь! - перебила она его.
  - Спасибо, - прошептал он. - Тогда до следующего звонка? - заканчивать разговор не хотелось, но что еще сказать он не знал.
  - Да? ... Да, я обязательно позвоню, - пообещала Таня.
  - До связи, - попрощался он и отключился.
  А Таня еще некоторое время сидела с трубкой у уха, как будто от этого он был к ней ближе.
  
  ***
  - Что ты хочешь? - переспросила Ксения, подумав, что ослышалась.
  Он повторил медленно, чуть ли не по буквам, словно тупому ребенку:
  - Мне нужно, чтобы ты запомнила наизусть мой номер. Тогда ты сможешь позвонить мне в любое время, откуда угодно.
  Она продолжала тупо смотреть на него.
  - Какая память у тебя лучше? Звуковая, зрительная, моторная? - И видя ее расширившиеся от удивления глаза, продолжил: - Ну как ты лучше запоминаешь текст? Произнося его вслух? Или просто прочитав несколько раз? Или записав? - Так как выражение ее лица не изменилось, он вздохнул: - Ладно, тогда давай используем все виды.
  После того, как она несколько раз повторила его специальный номер (он держал его только на экстренные случаи, вот вроде этой Ксении), он решил, что можно отвезти ее домой. Они медленно брели по улице, возвращаясь к метро. Толпа в маленьком скверике стала только больше, несмотря на позднее время. Люди сновали туда-сюда, входя и выходя из стеклянной ротонды входа в метро.
  Он собрался пройти мимо к месту, где припарковал машину. Она же свернула к светящимся серым светом стеклянным дверям:
  - Ну все, пока! - задорно улыбнулась она. - Жди звонка.
  - Я тебя отвезу, - попытался он ухватить ее за руку, поддавшись неведомо откуда появившемуся (а может оно глодало его весь вечер) желанию поймать эту легкую бабочку. Но Ксения тут же отпрыгнула. Еще бы язык показала! Но вместо этого она взмахнула рукой:
  - Не парься! На метро быстрее и надежнее.
  - Погоди...
  Но она уже растаяла в стеклянных дверях. Легкая и неуловимая, дерзкая и наивная, стервозная и ранимая...
  
  Вторник
  ***
  - Да, Таня, доброе утро! - после всего пережитого за вчерашний день они как-то сблизились, еще на 'вы', но общение уже было каким-то более интимным, что ли.
  - Доброе утро, Игорь! - откликнулась она с улыбкой. - Хотела вас успокоить, с Ксюшей все в порядке, она спит. Я уже еду на работу, но ключи ей на столике с запиской оставила. Надеюсь, она найдет.
  - Эта найдет кого хочешь и чего хочешь, - заверил ее Игорь со смехом. - Спасибо, что позвонили, мне намного легче. А то как-то всю ночь ворочался с боку на бок... Привык, что Ксюха всегда дома ночует. Как-то не по себе... - и остановился, подумав, что слишком много сказал личного.
  - Да, я понимаю, - тут же отреагировала Таня. - Вы не беспокойтесь, она сегодня побудет у меня. Ваш Даниил, думаю, за сегодня разберется с ситуацией и завтра, а может к вечеру, Ксюша уже будет дома!
  Уверенность в голосе - это главное, это Таня знала по своей работе.
  - Спасибо, - усмехнулся про себя Игорь, не совсем поверив в эту браваду.
  - Ну что ж... Удачного дня!
  - Да и вам того же! - ответил он с улыбкой.
  Она бросила телефон на пассажирское сиденье и включила диск. Музыка всегда ее успокаивала, не давала дойти до критической точки кипения в бесконечных пробках.
  Телефон справа зазвонил.
  Таня покривилась: доброе утро, страна! Рабочий день начинается!
  - Татьяна, слушаю вас, - привычно выговорила она, не посмотрев, кто звонит.
  - Ээээ... Таня... - сердце трепыхнулось от бархатистости этого низкого голоса.
  - Игорь?
  - Да. Я вот подумал... Может по кофе в Старбаксе? Никак не могу собраться с мыслями...
  - А... вы уже в бизнес-центре?
  - Да, поднялся рано, не мог сидеть дома и поехал на работу, но что-то мне не работается....
  - Да, давайте. Только я еще в пробке. Давайте, я буду подъезжать, позвоню вам.
  - Отлично. Жду вашего звонка.
  ***
  Дан сидел у себя в кабинете, когда зазвонил тот самый телефон для экстренных звонков. Внутренне подобрался, схватил трубку:
  - Да?
  - Дан, мне очень страшно... - шепот и такой спокойный, что от него волосы на затылке встали дыбом. Такое спокойствие могло означать только одно - панику.
  Он быстро неслышно вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться самому. Доля секунды и он уже владеет собой:
  - Ты где? - спокойный, как будто они говорили о том, как ей понравилось вчерашнее блюдо.
  - В шкафу, - от того, что она старалась говорить как можно тише, шипящие были почти проглочены и получалось что-то вроде: 'в а..у'.
  - У Татьяны?
  - Нет.
  - В своей квартире?
  - Да.
  Какого черта ее туда понесло!!! Он ведь еще не разобрался с этим пакетом!
  На лифте будет долго, и он бросился к лестнице.
  - Сколько их? - понятно, что в квартире кто-то есть, и у этого кого-то явно не благие намерения. Ксюха от него или от них прячется.
  - Не знаю. Один.
  - Выйти из квартиры незаметно сможешь?
  - Не знаю.
  - Только не прерывай разговора, чтобы я все слышал, - в два прыжка преодолевая лестничный пролет.
  - Хорошо.
  - Шкаф где? У тебя в комнате?
  - Нет, в прихожей.
  Вот это удача! Он быстро прокручивал в голове варианты, сможет ли она выйти из квартиры, или там может столкнуться с тем, кто стоит на стреме?
  - Он где? В холле?
  - Нет.
  - В кабинете отца?
  - Нет. По-моему, в моей, - голос задрожал. Плохо, шок начинает проходить, сейчас паника может перерасти в истерику.
  Тем временем он завел машину и рванул ее с места.
  - Ксюша, слушай меня. Ты сейчас тихо выбираешься из шкафа, выходишь из входной двери на лестничную клетку. Если вдруг там видишь кого-то, даже соседа, ори что есть мочи. Поняла?
  - Угу.
  - И беги ... - четверть секунды вспомнить расположение их лестничной клетки, где лифт, где лестница. - ... по лестнице вниз. Поняла?
  - Угу.
  - Только не клади трубку, чтобы я все слышал. Я с тобой. Давай, пошла!
  ***
  От ее дыхания, в котором слышался весь ужас перепуганной девочки, у него волосы на затылке вставали дыбом. И каждую секунду приходилось напоминать себе, что необходимо быть спокойным. И что-то мелькало про холодную голову - цитата Дзержинского, только вот никак не мог вспомнить что там с руками и сердцем должно быть... Не впускать ледяной холод паники в себя, иначе заледенеешь, оцепенеешь и будешь, что бревно, ни на что не годен... А под визг колес на поворотах и пульс крови в ушах стучало: успей, уцелей, маленькая...
  - Я на улице, - послышался выдох в трубку.
  Он даже прикрыл глаза на долю секунды от облегчения. Ну и что, что он несется на скорости света, сейчас важно только то, что она в безопасности. Открыл глаза, приказал себе сконцентрироваться (все же не хочется сбить кого-нибудь):
  - Через две минуты буду возле 'Луны', - еле выговорил он. Откуда этот каркающий голос?!
  Кафе 'Луна', минутах в пяти ходьбы от ее дома. Хороший ориентир. Казалось, эта кафешка пережила всех вождей и переживет всех президентов. Он помнил, как мать водила его туда, когда он был маленький - там была самое вкусное пирожное 'картошка', позже к пирожному прибавилось шоколадное суфле, называемое модным тогда словом 'мусс', но это было уже в школе. Потом кафе какое-то время было заколочено, одна буква отпала. Но спустя время снова возобновило работу, уже с новыми буквами, но с тем же названием. Непотопляемое, как Титаник. Ой, нет, плохое сравнение, потому что Титаник-то как раз и...
  Она сиротливо стояла возле фонарного столба. От жалости сжалось сердце, но надо дать ей нагоняй. Какого черта ее понесло в квартиру?!
  Взвизгнули покрышки, он резко затормозил прямо напротив нее. Она вздрогнула и вжалась в столб, стараясь слиться с ним и быть как можно более незаметной.
  ***
  - Ты как? - вылетая из машины и уже в следующую секунду вглядываясь в ее лицо, спросил он.
  - Нормально, - ответила она механически, тупо прижимая к себе уже не работающую трубку домашнего телефона.
  - Садись в машину, - приказал он. Только так можно было вывести ее из ступора. По крайней мере, он надеялся, что она гордо вскинет подбородок. Но она покорно залезла на переднее сиденье сверкнув голыми пятками. Босая! Всю дорогу от дома она бежала босиком! Конечно босиком, она же была дома! Ну тапочки-то должны быть у этой принцессы?!
  - Рассказывай, - спокойно сказал он, как будто накрывая ее этим спокойствием, как куполом. Завел машину. Куда? Очень не хотелось выпускать ее из поля зрения! На работу? Ее никто туда не впустит. Остается только один вариант...
  - Я пришла домой...
  - Зачем ты вообще туда...? - накинулся он было на нее, но увидев поджатые босые ступни с перламутровыми ноготками, вдруг осекся и вздохнул.
  - Я хотела найти пакет, - прошептала она очень тихо. И он увидел, как ей на рубашку упала крупная капля. Черт! Вот кто его за язык тянул?! Сам перетрясся за эту девчонку.
  - Прости, я не хотел кричать. Но ведь я же сказал тебе, не ходить домой.
  - Ты сказал: не ночевать, - возразила она.
  И это было правдой! В следующий раз с ней надо быть очень точным в словах!
  - Это не значило, что ты можешь заявляться туда ни свет ни заря!
  - Все равно не успела, хоть и попыталась прийти пораньше! - огрызнулась она.
  Ох, как же она его бесила!
  - Ты уверена, что он был один?
  - Не знаю, не уверена, - зло ответила она, отвернувшись к окну.
  Просто отлично! Он мчался к ней через пол-Москвы, а она теперь от него нос воротит - разговаривать видите ли не хочет!
  - Расскажи все по порядку, с малейшими подробностями, - почти приказал он.
  - Я пришла домой... - начала она, не отрывая взгляда от окна, за которым проплывала утренняя Москва.
  - Открыла двери своими ключами?
  - Да, - удивленно повернулась к нему. - Все было как обычно, замки не были вскрыты, если ты об этом.
  Он только кивнул:
  - Продолжай.
  - Зашла к себе в комнату, перетряхнула сумки...
  - Нашла что-нибудь?
  - Не-а, - поморщилась она.
  - Дальше, - потребовал он.
  - Пошла на кухню чего-нибудь съесть и подумать, куда еще могла засунуть пакет.
  - Ну да! Без еды не думается! - вот кто его за язык тянет! Девчонка и так в шоке! Хотя, уже мало похоже, что она в шоке, раз начинает доставать его не по-детски.
  - Да, представь себе! - снова огрызнулась она. - А потом я услышала, как в замке ключ поворачивается и подумала, что это наша домработница. Решила ее напугать, я иногда так делаю, - она тут же покраснела до корней волос, а увидев, как он иронично поднял одну бровь, и вовсе опустила голову, разглядывая свои пальцы. - Вот и залезла в шкаф ... - неуверенно закончила она.
  - Тогда ты должна была видеть, кто вошел. Как ты поняла, что это не домработница?
  - Внизу щель. Я увидела мужские кроссовки. У нас никто такие не носит, - она посмотрела на него огромными от испуга глазами.
  - Ты когда была на кухне, точно слышала, что ключ в замке повернулся? Или с замком возились дольше?
  Она призадумалась.
  Ну хоть как-то ее отвлечь!
  - Да, с замком возились, - кивнула она. - А сигнализацию я сама отключила, когда в квартиру входила.
  - Так, понятно, - кивнул он. - Ты молодец, - подбодрил он ее, думая о своем. Плохо, конечно, что он не поймает того, кто там копался в квартире, но девяносто девять процентов его уже там нет.
  ***
  Самойлов с удовольствие предвкушал встречу в Старбаксе. Даже по пути к лифтам зашел в туалет посмотреться в зеркало. Расправил плечи. Поправил галстук. Провел рукой по волосам. Давненько он этого не делал - не смотрел на себя в зеркало. Нет, он конечно, брился каждый день, и в стричься ходил регулярно раз в две недели. Но как-то не рассматривал себя. Уже давно. Хотя вот Катя все время ему говорит, что он красивый мужик, и, в общем-то, наверное, она права, думал он, разглядывая свое отражение. Даже редкая седина ему шла. Как говорила Катя, нечто среднее между Джорджем Клуни и Джерард Батлер. Правда ни тот не другой ему не нравился...
  Взгляд наткнулся на безымянный палец правой руки. Кольцо блеснуло, когда он расправлял пальцами волосы. Как будто подмигнуло. И левая рука сама потянулась снять кольцо с пальца. Он опомнился, только коснувшись подушечками пальцев теплого металла. Нет! Что он делает?!
  Он вперился взглядом в свое отражение, прожигая самого себя воспоминаниями: он надел его снова после того, как Ксюха сбежала. Он пообещал себе: никаких женщин пока она не вырастет! Ничего, ни единого намека на то. Что в его жизни может появится кто-то, кроме дочери! Ему хватит того, что он пережил в тот день. И все из-за того, что дочь увидела его с какой-то блондинки, повисшей на нем. Его передернуло от живописной картины, а еще от того, что он тогда здорово напился. И это тоже он пообещал Ксюхе: не пить. И не пил. Потому что алкоголь не помогал, а только растравлял рану.
  Но стоило ему вспомнить шоколадные кудряшки, улыбка сама собой растянула ему губы. Эта женщина была такой нежной и теплой... Он даже застонал от этой борьбы с самим собой и потер висок большим пальцем. Просто попить кофе в Старбаксе - это же не клятвопреступление!
  
  ***
  Они долго ехали молча: Дан обдумывал ситуацию, Ксюша тупо уставилась в лобовое стекло. От шока или нервного потрясения или ступора ни думать ни двигаться не хотелось, просто смотреть на стекло, как на защитную оболочку от того мира, который снаружи, и ощущать себя в безопасности здесь в маленьком мирке. Мирке его машины. Его мирке.
  Она повернула голову, чтобы взглянуть на него:
  - Ты в костю-ю-юме! - протянула она удивленно. Ему очень шел темный костюм с темно-синей рубашкой и галстуком.
  - Да, - ответил он сосредоточенный на дороге и погруженный в свои мысли. - На работе надо было... неважно... Слушай, я тебя сейчас отвезу к себе домой. Ты останешься там на пару часиков. Я съезжу, поговорю с твоим отцом, потом заеду на работу, потом приеду домой. Такой план.
  - Хороший план, только парой часиков не обойдется, - она скорчила рожицу.
  - Значит, будет больше чем пара часов, - отрезал он, как будто разговаривая в несмышленым ребенком.
  Она закатила глаза и отвернулась к окну.
  - Отцу не говори, что я была дома. Он переживать будет, - буркнула она, не отрывая взгляда от окна.
  - Постараюсь, - ответил он, и по его тону она поняла, что он действительно ничего не скажет, если обстоятельства не помешают.
  Он позвонил ее отцу, коротко и четко назначил встречу в квартире Самойлова. Потом сделал еще один звонок, видимо напарнику, предупредил, что появится на работе через пару часов. Тем временем они подъехали к сталинской многоэтажке. Ксения аж присвистнула:
  - Ты здесь живешь?
  - Наследство.
  Очень лаконично! Ксюху подмывало сказануть чего-нибудь, чтобы вывести его из этого мыслительного омута, в котором он практически утонул.
  Они поднялись на третий этаж, и он распахнул дверь, приглашая ее жестом войти первой. И все с непроницаемым лицом. Глубоковато он ушел в себя!
  - Слушай, у тебя стерильность, как в больницу, - жадно разглядывая его жилище, произнесла Ксюша.
  - Угу, люблю порядок, - пробормотал он, все равно отстраненно.
  Ксюша поежилась. Несмотря на солнечную теплую погоду, в квартире было холодно, как морозильнике.
  - Там плед, - кивнул он на диван посреди комнаты. - Мне нравится холод, в холодном помещении хорошо думается.
  - Но не в морозильнике же! - возразила Ксюша, хватая мягкий плед и заворачиваясь в него почти целиком. На виду остались только нос с макушкой светлых волос да босые ступни на полу.
  - Придется потерпеть, - невозмутимо ответил Дан. - Кстати о холодильнике: не уверен, что там найдется много еды, но сыр и хлеб есть точно. С голоду не умрешь. А я вечером чего-нибудь придумаю. Телевизор вон, - он кивнул подбородком в сторону огромной плазмы. - Разберешься - не маленькая.
  Значит, он все-таки держит ее за 'маленькую'. Ксюшины глаза начали метать искры. Но Дан не обращал на это никакого внимания. Что было еще обиднее и злило все больше и больше.
  - Я тебя запру, - сообщил он, открывая входную дверь, собираясь уходить.
  - Чегоооо? - удивлению Ксении не было предела.
  Дан повернулся, как будто только сейчас осознал, что с кем-то разговаривает. Посмотрел на закутанную в клетчатый плед высокую хрупкую фигурку, на огромные в пол-лица удивленные глаза и улыбнулся:
  - Только так я буду уверен, что вечером ты будешь все еще здесь, - и ... подмигнул ей.
  Кровь бросилась в лицо, она поглубже зарылась в плед, стараясь скрыть покрасневшие щеки. А сердце покатилось куда-то назад. Он ей подмигнул!
  - Из окна прыгать не пытайся, - продолжал он, как ни в чем ни бывало возясь с замком. - Ничего хорошего кроме переломов не будет - высоко! Телефон в другой комнате, просьба никому из знакомых не звонить. Мне тоже звонить только в случае крайней необходимости. Я сам позвоню, если что.
  - То есть мне можно отвечать на звонки? - ехидно переспросила Ксения, разморозившись.
  - Можно.
  - А если позвонит твоя подруга, что сказать? - она наклонила голову набок, ожидая ответ.
  Смешно смотрела на него из глубин пледа, как котенок. Он помимо воли улыбнулся. И что в этой девчонке такого?! Что застывляет его улыбаться всяким ее глупостям?! Что заставляет хотеть прижать ее к себе, защитить... Он видел только ее прищуренные смеющиеся глаза.
  - Не позвонит.
  - А тут женщины вообще бывают?
  - С меня достаточно одной, которая сейчас здесь находится, - зло пробурчал он, на самом деле ухмыляясь себе под нос и закрывая дверь.
  А ее сердечко покатилось во второй раз: он назвал ее женщиной!
  
  ***
  Сердце стучало в такт каблучкам. И глупую улыбку никак не могла стереть с лица. И чувствовала себя легкой, просто таки воздушной, семнадцатилетней девчонкой, бегущей на свидание. Какие забытые чувства! Какое солнечное настроение! Самое главное не воспринимать простое приглашение на кофе за что-то существенное. Просто ему нужно с кем-то поговорить о дочери, которая спит у нее в квартире... И тем не менее улыбка упрямо играла на губах, покрытых в честь такого случая блеском. Вот уже слышен шум холла. А вот и очередь возле стойки Старбакса. А вот и ОН, взмахнул рукой, чтобы привлечь ее внимание. Даже этот жест у него получился таким... таким сексуальным. Черт! Татьяна! Возвращайся-ка ты с небес на землю! А ну и что! Три года в мечтах витала, и тут он, вот прямо перед ней, живой и улыбается ей. Ну и пусть в омут с головой! Ну и пусть!
  - Я не знал, какой кофе вы хотите, поэтому придется подождать в очереди. Доброе утро, - добавил он, улыбаясь, кажется, только ей, только ей одной. - Вы знаете, вы присядьте за столик, а я принесу...
  - Да, спасибо, я с вами постою. Для меня всегда очень сложно сделать выбор, - улыбнулась она в ответ.
  И от искорок в ее глазах у него теплая волна прокатилась по спине, он даже сглотнул от переизбытка нахлынувших чувств.
  - Ну тогда выбирайте, - взмахнул он рукой на табло, пропуская ее вперед в очереди. До него донесся аромат ее духов. Именно такой запах ей и подходит. Очень захотелось протянуть руку и дотронуться до нее, почувствовать ее тепло, вспомнить, как это, ощущать кого-то живого рядом. Он даже руку сжал в кулак, чтобы устоять перед соблазном.
  Они только успели сделать заказ, даже не расплатились еще , когда Самойлову позвонил Даниил...
  Игорь пытался сунуть свою банковскую карточку Татьяне. Та даже слышать не хотела, попросила только позвонить ей после разговора с Даниилом, и вообще держать ее в курсе.
  
  ***
  - Что-нибудь пропало? - допытывался Дан, следуя хвостиком за Игорем, внимательно рассматривающим собственную квартиру.
  - Вы знаете... наверное, лучше спросить у домработницы... Я ничего не вижу, - пожал плечами Самойлов, переходя из комнаты в комнату.
  Дан оглядывал квартиру. Все на местах, никакого беспорядка. Работал профи, и сразу после отъезда Самойлова на работу. Значит, за квартирой действительно следили. Значит, Ксюха все-таки правильно сделала, что не ночевала дома. Значит, он выждал, когда Самойлов уедет - а значит, знает и его внешность и его машину, а может просто проследил за ним от квартиры. Надо будет посмотреть записи с видеокамер. Как он пропустил Ксюху?! Ведь явно надеялся, что в квартире никого нет. Вечно эта девчонка куда-нибудь влезет! Как можно было обыграть профи восемнадцатилетней соплячке?! Руки чесались отходить ее по мягкому месту. Теперь ее мягкое место действительно мягкое, не одни кости, как три года назад...
  - Деньги? - продолжил он раскручивать Самойлова.
  - Нет, я дома наличные не держу.
  - Ценности?
  - Драгоценности жены и ценные бумаги в банковской ячейке, дома ничего нет.
  - Второй комплект ключей от машины?
  - О! Точно! - Игорь решительным шагом прошел в другую комнату, и оттуда послышалось: - Нет, на месте!
  - Значит, все-таки не ограбление, - подытожил Дан, изо всех сил надеявшийся все-таки на последнее. Хотя столько совпадений - невозможно...
  Остановившись на пороге Ксюхиной комнаты, а Дан был уверен на двести процентов, что это ее комната, оба мужчины нерешительно помялись на месте перед тем как решительно шагнуть вперед.
  - Это не грабитель, - со вздохом попытался объяснить Самойлов Дану, обводя взглядом разбросанные в художественном беспорядке вещи. - Это Ксюша! Для ее комнаты это нормальное состояние.
  - Я понял, - кивнул Дан, глядя на беспорядок и помимо воли считая сумки. Дойдя до семи, он пробормотал: - А она действительно помешана на сумках...
  Самойлов хохотнул, подошел к зеркальной стене, отделяющей часть комнаты, превращая ту в гардеробную, и с видом импресарио в цирке торжественно отодвинул зеркальную половину и указал обеими руками внутрь.
  Н-да, в комнате была действительно только малая часть! На специальной подставке висели, стояли, лежали сумки разнообразных форм, размеров и цветов.
  Осознавая, что Самойлов внимательно следит за выражением его лица, Дан только вежливо приподнял брови, стараясь больше ничем не выдать удивления.
  - Это началось после смерти ее матери. Психолог посоветовал ей заняться коллекционированием. Я подумал, это не так страшно, как черная одежда и черный макияж. Хотя психолога мы сменили.
  - И что сказал очередной психолог?
  - Сказала, что ее помощь этой девочке не нужна. Ксюха к ней ходила раз пять, и каждый раз рассказывала разные истории. К пятому разу запутала психолога и заявила, что делала это умышленно, чтобы та не смела копаться в ее голове. На семейном совете постановили, что психолог нам не нужен. Вот только тяга к покупке сумок осталась до сих пор.
  - Ну радует, что есть позитивное заключение психолога, - ухмыльнулся Дан.
  Самойлов изменился в лице.
  - Э... - протянул Дан, почувствовав, что переборщил. - Какие-нибудь еще предметы пропали? Не на своих местах?..
  ***
  - Ну ты где шляешься, Захар? - накинулся на только что вошедшего в кабинет Дана его напарник Макс.
  - Ну, что у нас плохого? ... как говорил незабвенный капитан Зеленый из небезызвестного мультика, - спокойно спросил Дан. - Меня искали? С собаками?
  - Не. Без собак. И я тебя отмазал.
  - Дружище! - одобрительно кивнул Дан, усаживаясь за свой стол. - Ну? - видя, что Максу не терпится что-то ему рассказать. - Выкладывай!
  - Федор Крайнов.
  Дан подался вперед:
  - Говори, - поощрил он напарника заинтересовано.
  - Ко мне тут Стас забегал, - многозначительно произнес Макс.
  Дан сощурил глаза, выжидая продолжения. Уже спинным мозгом чувствуя, что Ксения вляпалась в очень большие неприятности.
  Друг Макса Стас работал в службе по контролю за оборотом наркотиков. Дан хорошо его знал. Очень веселый компанейский парень с мальчишеской улыбкой. Они не раз встречались на разного рода вечеринках, днях рождения. Вот только сейчас появлению Стаса Дан вовсе не был рад.
  - Насколько все плохо?
  - Стас попросил не светиться, чтобы до начальства слухи не дошли. Сказал, Федор у него, с ним все в порядке, чтобы мы его не искали.
  - О как! - задумчиво протянул Дан.
  - Ага, - кивнул Макс.
  - Еще что-нибудь говорил?
  - Спрашивал про Ксению Самойлову.
  - Опа! Значит прямой наводкой...
  - Ты о чем, Дан? Может просветишь?
  - Это моя знакомая. Федор передал ей пакет, а она его потеряла, - Дан побарабанил пальцами по столу.
  - А что в пакете?
  - Я надеялся, что там пустышка. Но раз этим интересуется Стас, значит там действительно наркота, и дело пахнет... очень дурно пахнет это дело, - подвел он итог. - Короче, мне во что бы то ни стало надо найти этот пакет и отдать его Стасу. А ты что ему сказал?
  - Можно подумать, я что-то знаю! Сказал, что ты вчера ночью позвонил, попросил разыскать этого Федора. Ну я и начал пробивать по нашим каналам.
  - И тут, откуда ни возьмись, прибегает Стас, - продолжил Дан задумчиво. - Я понял. Что у нас по текущей работе?..
  ***
  Туманов смотрел на Самойлова. Он видел, что тот прилагает титанические усилия, чтобы сосредоточиться на текущей видеокоференции, к которой они готовились больше недели. И все его усилия не помогали. Роман уже было сдвинул недовольно брови, но вдруг промелькнула мысль: а если бы это случилось с кем-то из его сыновей?! Не дай бог, конечно! Но как бы он себя чувствовал?! Так это мальчишки, а тут девочка! Единственный ребенок! Хотя какая разница сколько их, за каждого переживаешь так, что иногда прямо чувствуешь, как седеют волосы на висках.
  Поэтому когда телефон Самойлова, предварительно поставленный на беззвучный режим, замигал, что могло означать только одно - входящий звонок, Туманов перехватив взгляд Самойлова быстро перебил докладчика:
  - Прошу прощения, Игорь Михайлович давно ждал этого звонка, - еле заметным кивком давая Самойлову возможность выйти и ответить на звонок. Чем тот не преминул воспользоваться.
  - Да, Танюш, - сказал он в трубку, едва за ним закрылась дверь в конференц-зал. - Прости, я только приехал и сразу попал на видеоконференцию. Я тебя наберу, как только освобожусь, ладно?
  - Да, конечно, - проговорила она быстро. - Извини, я просто беспокоилась.
  - Ничего страшного, - хотя выйти из конференц-зала в разгар видеоконференции! - Я как только закончу, позвоню.
  Он вернулся, благодарно кивнув Туманову. Тот внимательно всмотрелся в лицо друга, будто задавая вопрос: ну что? Самойлов едва заметно качнул головой в ответ: все нормально. И оба вернулись непосредственно к теме конференции.
  
  - Ну наконец-то! - воскликнул Игорь, усаживаясь вслед за Татьяной за столик в Старбаксе. - Неужели я наконец-то смогу угостить вас кофе. Кстати, на данный момент я вам должен уже два кофе.
  - Поверьте, вы меня этим не обанкротили, - ответила Таня, улыбаясь. Она уже подносила стаканчик к губам, когда зазвонил ее телефон. - Это из офиса, - со вздохом констатировала она, глядя на экран мобильного. - И я очень сомневаюсь, что сейчас мне скажут не торопиться и наслаждаться кофе в компании... вас, - замешкавшись на секунду и оттого быстро ответив на звонок.
  - Чуда не произошло, и вам нужно возвращаться, - кивнул Игорь, глядя на ее лицо. - Ну что ж, оставим кофепитие до следующего раза.
  
  ***
   После ухода Дана Ксюша постояла еще некоторое время завернутая в плед, глядя на закрытую с той стороны дверь.
  Н-да, ситуация безвыходная, при чем в прямом смысле. Но! Безвыходных ситуаций не бывает! Значит, надо искать выход!
  Она потратила несколько часов на осмотр квартиры, пошарила в шкафах и ящичках, заглянула на все полки и все-таки нашла второй комплект ключей. Ха! Жар-птицу в клетке не запрешь!
  Только когда она сунула ключи в карман джинс, успокоилась, и ее сразу потянуло в сон.
  Быть запертой изнутри, без какой-либо возможности выйти самой, она не любила с детства.
  Однажды, когда ей было лет пять, родители уехали на пару дней в Питер и оставили ее у бабушки. Гуляя во дворе, она раззнакомилась с соседской девочкой. Та пригласила ее на чай. Ей, конечно, бабушка говорила, чтобы она ни в коем случае не уходила со двора. Но, во-первых, никто со двора уходить и не собирался, ведь новая знакомая жила в соседнем доме, стоящем в стык к бабушкиному. Во-вторых, кто же может устоять против фразы: "Ну мы же недо-о-олго!".
  Недолго превратилось в два часа, в течение которых бедная бабушка судорожно бегала по двору в поисках пропавшей внучки.
  Когда же через два часа та появилась, совершенно не подозревая о страданиях бабушки, и наивно полагая, что бабушка разделит с ней радость по поводу нового знакомства, и кинулась взахлеб рассказывать о чудесно проведенном времени, к ее огромному изумлению бабушка не порадовалась, как обычно, а отвела ее домой и сказала:
  - Раз ты не слушаешься, будешь сидеть под замком! - с этими словами бабушка вышла и закрыла входную дверь снаружи на два поворота ключа.
  Ключ был большим и тяжелым. Ксюша часто брала этот ключ в руки и прекрасно знала каков он на вес и на ощупь: темный, железный, в основном холодный, но если держать его долго в руках, он может нагреться и быть почти горячим. Ей нравилось следить за этими изменениями ключа.
  Маленькая Ксюша долго наблюдала в замочную скважину за тем, как бабушка спускается вниз по лестнице, унося ключ, единственное, что отделяло ее от свободы передвижения, в кармане. Слезы полились сами собой, она рыдала, звала бабушку, но все было напрасно. Она металась по квартире, ревела навзрыд, голосила, казалось, на всю Ивановскую и незаметно ... заснула.
  Проснулась она от поцелуя бабушки и аромата свежеиспеченных блинчиков. Слезы и сидение "под замком" были забыты. Но оставаться в квартире запертой снаружи стало для Ксении настоящим наказанием. Это знали все, поэтому всегда заботились о том, чтобы она не оставалась одна, либо чтобы у нее были ключи.
  Сейчас обнаружив ключи от квартиры Дана Ксюша могла спокойно посидеть на диване и подумать, что делать дальше, но, как и тогда, много лет назад, задремала.
  
  Проснулась она от поворота ключа в замке входной двери.
  - О! Данька пришел! - воскликнула Ксюша, наполовину выглядывая из-за выступа стены. - Муж пришел с работы домой? - с хитрой рожицей спросила она.
  Выражение ее лица можно было описать так: "подыграешь или нет?".
  - Угу, - утвердительно кивнул он, бросив на нее взгляд, улыбнувшись и снова вернувшись к серьезному занятию - сниманию обуви. - А дома есть чего пожрать? - А развернувшись и увидев ее растерянное выражение лица, усмехнулся: - Какая ж из тебя жена, если ты мужа накормить не можешь?
  -Ааа... - вот тут Ксюха в самом деле растерялась. Она была готова к его обычному недовольному бурчанию-бормотанию, но он ее 'сделал'!
  - Ну хоть бы пиццы заказала, - расплылся он в широкой улыбке, видя ее растерянность. Он упивался ее смешным недоумением. Ему нравилось ставить ее в тупик, нравилась ее напористость и бескомпромиссность. Нравилась она сама?..
  - Можно подумать, я знаю адрес! - надула она губки.
  - Ладно, не парься, - махнул он рукой, проходя в комнату. - Я сам про еду совсем забыл. Сейчас закажу пиццу. - Доставая из кармана мобильный. - Ты пиццу-то ешь? - переспросил он, устраиваясь возле нее на диване и безотчетно поправляя на ней сползший плед.
  - Я ем все, - громко сглотнув от того, что его рука прошлась по ее бедру (да сквозь толстый плед, но все же!).
  Тем не менее, время ожидания еды заполнилось непринужденными разговорами о проведенном дне, о том, кто такая Татьяна, почему Ксюха оказалась у нее, что было в квартире Самойлова и как там сам Самойлов. Дан, кстати, передал Ксюше, что Самойлов позвонил в университет и предупредил, что Ксении пару дней не будет из-за болезни. Они разговаривали намеренно спокойно, пытаясь скрыть нарастающее напряжение от того, что находятся наедине в его квартире. Оба кожей чувствовали воздух между ними.
  С прибытием пиццы обстановка стала немного раскованней. Ксюша сбросила плед с ног, выставляя напоказ голые острые коленки, виднеющиеся ниже длинных джинсовых шорт. Их вид несколько отвлекал внимание Дана, и все-таки взаимные подколки уступили место спокойному единению. Еда снимает напряжение и настраивает на дружественную беседу - даже пицца! Оба были приятно умиротворены компанией друг друга. Оба тайно желали продлить эти минуты спокойствия тихой гавани как можно дольше, покупаться в них, как в теплом океане, растянуть отпущенное время. И оба понимали, что счет этим минутам уже сочтен.
  Телефон зазвонил, когда Дан потянулся за предпоследним куском.
  - Макс? - со вздохом ответил Дан на звонок, подозревая, что сейчас надо будет куда-нибудь ехать по работе. И его опасения оправдались.
  Ксюха с преданностью овчарки смотрела на него невинными глазами, как будто в ее голове уже не вырисовывался план бегства.
  Как только дверь за Даном закрылась, Ксюха бросилась к телефону вызывать такси.
  ***
  По окончании видео-конференции Игорь бросился в свой кабинет, чтобы сделать два очень важных звонка. Первый - Даниилу, узнать все ли в порядке с Ксенией. Успокоившись, что дочь в безопасности, он набрал Татьяну.
  - Да, Игорь, - ответила она своим глубоким женским голосом, волновавшим его с самой первой их встречи. - Вы уже освободились?
  - Э... не совсем. Конференция закончилась.
  - Мне жаль, что я вас побеспокоила, просто...
  - Нет-нет, все в порядке. Никаких беспокойств. Ксюха под домашним арестом у Дана. Тот ведет расследование. Так что, кажется, все под контролем, - ввел он ее в курс дела.
  - Вот и замечательно. А то у меня иногда поджилки трясутся, как подумаю о Ксюше...
  - Таня, я, знаете, что подумал... может мы с вами сегодня поужинаем после работы? - выдавил он из себя наконец, взъерошивая волосы на затылке.
  Последовало молчание, и, не в силах сдерживать нервное напряжение, Самойлов начал вышагивать по кабинету.
  - Я собиралась после работы сразу поехать домой, - медленно, как бы раздумывая, пробормотала Таня. - Вдруг Ксюша появится.
  - Она у Даниила и, я так понимаю, останется там до утра, - попытался возразить Игорь.
  - А вдруг ей что-нибудь понадобится, - тут же отреагировала Таня тоном наседки. В ней как будто проснулся материнский инстинкт.
  - Да, вы правы, - сдался Самойлов, кивнув головой для уверенности. - В другой раз.
  Услышав нотку разочарования в его голосе, она тут же решила найти компромисс.
  - А может вы заедите ко мне на чашку кофе... впрочем кофе у меня нет, могу предложить только чай, - усмехнулась она.
  - Отлично, - воспрял он духом. - Через сколько вы освободитесь?
  - Часа через три.
  А у него в голове крутилось: уместно ли будет купить цветов этой очаровательной женщине, бросившейся на защиту его ребенка...
  ***
  Работы было много и это спасало от нервных подергиваний. Зачем она пригласила его к себе?!
  Время от времени Таня посматривала на залитые солнцем дома внизу, на поблескивающий изгиб Москвы-реки, а мысли перебегали от одного к другому: все ли в порядке у нее с одеждой? что с педикюром? все ли убрано в квартире? чем его кормить?
  Время тянулось медленно и вместе с тем летело быстрее самолета.
  
  Игорь решил, что цветы - это слишком пафосно, поэтому отправил помощника купить сладкого к чаю и бутылочку Шабли, ни к чему не обязывающее белое вино.
  Походив из угла в угол своего немаленького кабинета, Самойлов решил что-то делать с двумя зудящими тягами: позвонить Даниилу, узнать как Ксюха и позвонить Татьяне и узнать... когда же.
  И ничего лучше не придумал, как пойти к другу и непосредственному начальнику Туманову с кучей рабочих вопросов.
  - У тебя все в порядке? - спросил Роман, глядя, как Игорь в двадцатый раз поглядывает на часы.
  - М..? ... Да, да. Я просто жду звонка, - ответил Самойлов, всем видом давая понять, что его в данный момент очень интересуют рабочие моменты.
  Но Туманов и был главой крупной корпорации именно потому, что умел в нужное время пропускать намеки и плевать на такт.
  - А что там у тебя с Ксюшей?
  - Надеюсь, скоро все будет в порядке, - уклончиво ответил Игорь.
  - Помощь нужна? - видя, что Самойлов не хочет колоться, решил закончить разговор Туманов.
  - Пока нет, - кивнул Игорь, уткнувшись в ежедневник.
  - Ну дай знать, если что, - в ответ кивнул Туманов.
  Они были немногословны в особо тяжелые для одного из них моменты. Может быть, поэтому их дружба просуществовала много лет и только крепла от года в год. Читать друг друга между строк - это появилось у них с самого первого дня знакомства. Только тогда еще никому не известный и тогда еще совсем не грозный Туманов пригласил к себе в только что организованную фирму молоденького специалиста Самойлова практически без опыта работы, но с огромным желанием работать. Туманов разглядел тогда в худеньком еще недавно бывшем студентом мальчишке огромный потенциал. И частенько говорил жене о том, что очень рад, что их отношения переросли в крепкую мужскую дружбу.
  - Да уж! С твоим характером тебя могут вытерпеть только два ангела: я и Самойлов, - улыбалась Катя.
  - Дай-дай посмотрю на твою спину, - Туманов поворачивал жену к себе спиной и проводил широкой ладонью у нее между лопаток.
  - Что крылышки еще не режутся? - счастливо смеялась Катя.
  - Не-а, не режутся, - огорченно передразнивал ее Туманов. - Может у тебя там в волосах рожки есть?
  - Да, Туманов, хотел жениться на ангеле, а женился на дьяволице, - сочувствовала Катя. - Все! Теперь всю жизнь будешь мучиться!
  
  - Игорь Михайлович, - в дверь кабинета Туманова робко просунулась голова Сережи, помощника Самойлова. Это вывело обоих мужчин из задумчивости. Они одновременно подняли головы к вновь прибывшему.
  - Что там, Сережа? - спросил Туманов.
  - Ээ..., - замялся Сергей, посматривая на Самойлова. - Я хотел Игорю Михайловичу доложиться.
  Самойлов уже и запамятовал после расспросов Туманова, что посылал помощника в магазин.
  - Ну? - переспросил он.
  Почувствовав разрешение в голосе шефа, Сергей полностью впустил себя в кабинет высокого начальства и, прикрыв дверь, произнес:
  - Я все сделал в лучшем виде: вино и ассорти пирожных. Вам в кабинет все отнести или в машину?
  Туманов, иронично приподняв бровь, с ухмылкой смотрел на медленно краснеющего Самойлова.
  - Спасибо, Сережа. Возьми у меня в столе ключи от машины, отнеси все туда, - спокойно ответил Игорь. Подождав, пока помощник скроется за дверью, повернулся к Туманову и, предупреждая его подтрунивания, начал сам:
  - Да, вино и пирожные! Что смешного? - сам улыбаясь.
  - У тебя сегодня что? - с намеком спросил Туманов.
  - Не твое дело, - попытался отмахнуться от него Самойлов.
  - Игореха! У тебя сегодня действительно свидание? - глаза Туманова чуть не вылезли из орбит. - Надо срочно звонить Катьке, вот она обрадуется!
  - Даже не смей! - Самойлов как шпагой пригвоздил друга к месту указательным пальцем. - Никакое не свидание, просто знакомая, просто кофе попьем...
  - Просто с вином, - продолжил за него Туманов.
  - Ром! - внимательно глядя на друга, без улыбки произнес Самойлов, давая понять тем самым, что шутки закончились и дальше обсуждать эту тему он не намерен.
  - Ладно, все, - кивнул Туманов, возвращаясь к работе.
  ***
  Отправив последнюю электронку, Таня взяла телефон в руки. Посмотрела на него, перевела взгляд вид из окна. Да что ж так поджилки трясутся?! Вроде ж не семнадцать лет! Набрав в грудь побольше воздуха, она набрала его номер.
  - Вы освободились? - услышала она вместо обычного 'алло'.
  - Да, закрываю компьютер, - кивнула она.
  - Буду ждать вас при выезде с парковки... минут через пятнадцать устроит?
  - Да, вполне, - снова кивнула Таня, лихорадочно соображая, хватит ли ей времени.
  
  Он стоял, облокотившись спиной на дверцу машины, засунув руки в карманы. Полы расстегнутого пиджака красиво развевались от порывов ветра, который был довольно сильный в деловом центре Москва-сити, независимо от погоды.
  Красивый мужик! И кто меня за язык тянул приглашать его к себе!
  Таня остановила машину напротив него, опустила стекло, высунула ему навстречу улыбающееся лицо.
  - Ну как вас не сильно работой упахали? - улыбнулся он, впитывая в себя ее солнечную улыбку.
  - Ну так... как обычно, - ответила она.
  - Я поеду за вами, - сказал он, открывая дверь своей машины.
  
  - А это что? - спросила Таня, когда они подъехали к ее дому. Мест как обычно не было, так что им после нескольких минут кружения пришлось оставить машины в соседнем дворе. Она с интересом наблюдала, как он достает бутылку вина и красивую розовую коробку, кокетливо перевязанную атласной ленточкой.
  - Это к чаю, - улыбнулся он. - Я, знаете ли, страшный сладкоежка.
  - По вам не скажешь, - сказала она, окинув его с ног до головы восхищенным взглядом. И тут же смутилась и, чтобы скрыть это, защебетала: - Я тоже очень люблю сладкое, вот только мне его есть нельзя, оно всегда у меня откладывается во всех местах...
  Что она плетет?!
  А он, воспользовавшись моментом, не смог устоять и не пройтись по ее фигурке. Ее ножки прелестно смотрелись в юбке-карандаше, а уж на жемчужную блузку он вообще старался не поднимать взгляд.
  Прочистив горло, он продолжил:
  - Я не знал, что вы предпочитаете, поэтому купил всего понемногу, так сказать ассорти, - да уж, выдержка и красноречие из него так и прут!
  Войдя в лифт, оба вдруг остро ощутили близость друг друга. Закрытое пространство, из которого нет выхода, и никого вокруг.
  - А вино будет очень кстати, я собиралась готовить паэлью с морепродуктами. Вы любите морепродукты?
  Напряжение между ними накалилось до предела.
  И не осталось ничего, кроме ее теплого упругого тела, когда он провел рукой по ее бедру и скользнул выше. Кроме мягкой округлости ее груди под жемчужной холодящей блузкой. Кроме ее стона, когда его губы накрыли ее зовущий влажный ротик. Страсть вспыхнула так внезапно, и как будто прорвав платину, долго сдерживающую их чувства, вихрь, водоворот, торнадо закружили их, унося далеко от этого мира и мыслей быть благоразумными.
  Только распахнувшиеся двери лифта и упавшие из ее ослабевшей руки ключи оторвали их друг от друга.
  Он с улыбкой наблюдал, как она постояла несколько секунд с закрытыми глазами, приходя в себя. Поднесла руку к лицу, провела длинными пальцами по губам, поправила волосы и, вдохнув и выдохнув, вышла из лифта.
  - Ключи, - сказал он, скорее каркнул, не владея голосом. Наклонившись, подобрал ключи и, уже выходя из лифта, застрял в закрывающихся дверях. Она тут же бросилась к нему на помощь, но двери, почувствовав преграду, снова разъехались в стороны, и они оба рассмеялись такой глупости.
  Это немного помогло им скрыть смущение от поцелуя, пока она открывала дверь квартиры.
  Почему-то они прошли сразу в кухню, минуя гостиную, где она планировала устроить ужин.
  - Паэлья, - с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Таня, от смущения пытаясь создать вид бурной деятельности.
  Но Игорю, попробовавшему маленький кусочек пирога, хотелось большего. Ни о каком ужине уже никто не думал. Да и вообще мысли разбегались в разные стороны.
  Он подошел к ней вплотную, давая ей время отстраниться. Но она застыла в ожидании его прикосновения. И оба это понимали, кожей чувствуя присутствие друг друга. И снова не осталось никого и ничего. И снова их подхватил тот же вихрь, затуманивающий разум. Оба потом не могли вспомнить, как он развернул ее к себе, как сначала их губы слились вместе, а потом и языки сплелись в прекрасном танце. Как они оказались в спальне, как сбрасывали с себя одежду, помогая друг другу. Как наконец он оказался на ней, ощущая всей кожей ее теплое податливое тело под собой, внимательно глядя в ее лицо, все еще предлагая последний шанс отказаться. И как овна притянула его голову для поцелуя и выгнулась навстречу, когда он начал медленно входить в нее, сливаясь с ней, заполняя пустоту ее жизни, наполняя невыразимой гармонией. Как оба разлетелись на мелкие осколки звезд. Сначала она забилась в судорогах, сжимая его своими тесными горячими глубинами. И он не выдержал пытки этим сладким пленом и с рыком отдал ей часть себя, частичку души вместе с семенем.
  И только несколько минут спустя она, наконец, смогла ощутить собственное тело, обнаженное, распростертое на кровати. Пошевелила сначала пальцами руки, потом пальцами ног, повернула голову к нему, сдув упавшие на глаза волосы. Они не сдувались, а сил поднять руку не было. Она решила не торопиться шевелить руками, ногами и понаслаждаться последними мгновеньями сладкой истомы, наполняющей каждую клеточку.
  Сквозь волосы увидела его голую грудь, поднимающуюся и опускающуюся в такт частому дыханию. В следующее мгновенье его рука отвела волосы с ее лица, и она увидела его улыбку.
  - Что? - прошептала она. Почему-то не хотелось говорить громко. Не хотелось спугнуть этот миг единения, когда все так просто понятно и невероятно хорошо.
  - Красивая, - прошептал он в ответ, глядя на нее.
  - Представляю себе, - хохотнула она. Наверняка тушь растеклась под глазами, надо было водостойкой накраситься сегодня, да кто ж знал! Волосы сто процентов сейчас как пакля. Губы распухли от поцелуев, а лицо красное как рак. Да уж красавица!
  А он не мог насмотреться на восхитительно взъерошенную женщину, с мерцающими затаенным где-то там глубоко в неведомой женской душе удовлетворением глазами. С припухлыми от его поцелуев губами и порозовевшими щечками.
  - Невероятно красивая, - снова прошептал он, задумчиво проводя пальцем по ее щеке. - Такая нежная кожа...
  Звонок телефона заставил обоих вздрогнуть и резко подскочить, как нашкодившим школьникам.
  Таня прошмыгнула в гостиную, завернулась в халат и ответила на звонок.
  - Татьяна, добрый вечер, это Ксения.
  - Добрый день, Ксюша, - ответила она медленно, глядя как Игорь выходит из спальни в расстегнутой рубашке и трусах.
  - Вы дома? Я не хотела без вас заходить в квартиру.
  - Я дома. А ты откуда звонишь?
  - Я в такси. Застряли в пробке. Буду у вас через полчаса, можно? Я хотела вещи поменять.
  - Да, конечно, - ответила Таня в трубку, глядя на Игоря круглыми от ужаса глазами.
  - Ну и где она? - спросил Игорь, когда Таня отключила телефон.
  - В такси, - и словно выйдя из ступора набросилась на него. - Быстрее одевайся! Она скоро будет здесь. Черт!
  Она побежала в спальню, собирая его вещи, подавая, чтобы он оделся побыстрее.
  Пока он рекордно быстро застегивал пуговицы, она уничтожала следы преступления: заправила постель, открыла окно, посмотрелась на себя в зеркало, подтерла все-таки растекшуюся тушь под одним глазом, сколола растрепанные волосы 'крабом'.
  - Таня...
  - Ты домой, - перебила она его. - А я на кухню готовить паэлью. Твоя дочь ест морепродукты?
  - Ест, - ухмыльнулся он, смирившись с положением выдворяемого. Ладно, все обсудить можно будет потом. Сейчас Татьяна все равно так взвинчена, что разговаривать без толку.
  ***
  Вернувшись домой Игорь так и не смог уснуть и всю ночь ходил по своей квартире, как тигр в клетке, все думая, позвонить Тане или нет и что с Ксюшей. Успокоил звонок Даниила, что все в порядке. Только раз глянул на подмигнувшее желтым блеском обручальное кольцо и решил вернуть его на место в ванной комнате.
  
  Ксюша есть морепродукты не стала, отказалась от ужина, сославшись на ожидающее ее такси. Когда дверь за ней закрылась, Таня, все это время остававшаяся в невероятном напряжении, осела в кресло. Да, перспектива быть застуканной его дочерью - еще то ощущение! Она тихонько рассмеялась над своим недавним поведением, как она выпроваживала Игоря из своей квартиры.
  Смешно, конечно, но что дальше? Скорее всего, ничего - выпустили пар, и каждый вернулся в свою жизнь.
  Чтобы отвлечься от этих мыслей, а главное отвлечься от искушения позвонить ему и спросить что-нибудь совсем нелепое, типа: 'Как доехал домой?', она пошла принять горячий душ. На ванну сил не было. А потом устроившись на диване перед телевизором, глядя на мелькающие картинки, незаметно для себя заснула безмятежным сном.
  Разбудил ее под утро телефонный звонок.
  - Татьяна, доброй ночи, это Даниил. Ксения у вас?
  - Доброй. Нет, - с трудом возвращаясь из сна в реальность, ответила Таня. - Она поехала ночевать к своей школьной подруге Василисе.
  - Ясно, спасибо, - с тяжелым вздохом ответил Дан.
  - Даниил, - позвала Татьяна, чтобы он не повесил трубку раньше времени. - Ксюша вам пакет оставила.
  - Пакет? - голос обрел бодрость.
  - Да, сказала, если вы позвоните, передать вам пакет.
  - Хорошо, я сейчас приеду.
  Через двадцать минут Татьяна смотрела на вытянувшееся лицо Даниила, удивленно рассматривающего свои кроссовки, вытащенные из пакета, оставленного для него Ксенией.
  - Это точно тот пакет? - на всякий случай переспросил он, еще надеясь краешком души, что Татьяна спросонья ошиблась.
  - Да, - растерянно подтвердила Таня. - Она в них приехала, - кивнула она на кроссовки. - Переобулась, их... - снова кивок на кроссовки. - ...положила в пакет и сказала передать вам. Что-то не так?
  - Она так и попросила: передать мне пакет? - уточнил он, хотя был уверен в утвердительном ответе.
  - Да, - подтвердила Таня.
  - Спасибо. Извините за беспокойство.
  - Ничего, ничего. Главное разобрались.
  - Угу, - кивнул Дан, сжимая руки в кулаки. Как бы он хотел, сжать вот этими руками одну очень хрупкую шейку!
  ***
  А ничего не подозревающая Ксюша отлично проводила время в гостях у своей самой близкой подруги Василисы. Они сдружились в последних классах, Васька как все ее называли, тогда только перевелась к ним из другой школы. Случайно получилось, что они сели за одну парту первого сентября, так и началась их дружба неразлучниц.
  Сейчас сидя у Васьки на кухне, почему-то это место всегда самое теплое и располагающее к задушевным беседам, попивая ароматный чай и заедая его хлебом с маслом, Ксюха делилась своими похождениями с Васькой.
  - Ну да? - удивлялась та. - Тот самый Дан? Тот самый? Да ладно!
  - Угу, - кивала Ксюха, посверкивая хитро прищуренными глазами из-за края огромной чашки. Надо сказать, что чашки в этом доме любили. У каждого члена семьи была своя чашка, которую не имел права брать никто другой, потому как, кроме четырех именных чашек и Ксюхиной (у нее как у полноправного члена этой семьи тоже была здесь своя чашка), имелось еще как минимум десятка три чашек и кружек из разных стран мира.
  - И как ты решилась? - удивлялась Васька, глядя на жующую подругу. Несмотря на завидный аппетит всегда и везде. Ксюша всегда оставалась тоненькой и стройненькой. Не то что Васька! Ей всегда приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не раздаться вширь. А после года учебы в Америке все усилия пошли насмарку. Все равно округлела во всех выдающихся местах!
  - Да никак не решилась, - ответила Ксюха. - Просто он первый кто пришел на ум, а думать и рассуждать особо было некогда. Вот так и получилось.
  От подруги у нее секретов не было и ее тайное обожание давно было рассекречено Васькой, еще в школе, так что пришлось Ксюхе рассказать похождения той незабываемой ночи больше трех лет назад.
  - Так а что теперь? - спросила Васька. - Какой у вас план? Если пакет и в сумках у меня ты не нашла. У тебя в квартире его нет. Ты точно все сумки пересмотрела? - на всякий случай уточнила она.
  Ксюха кивнула.
  - Да, везде и даже по нескольку раз. Даже устала, так что пришлось топать на кухню за перекусоном, когда услышала, что дверь открыть пытаются.
  Васька поежилась:
  - Ой, не рассказывай мне эту жуть еще раз! Как подумаю, что ты там одна была... Аж мурашки по спине! Я тебя никуда не выпущу! - решительно сказала она.
  Ксюха рассмеялась:
  - И чем это поможет? Пакет все равно надо найти, иначе никогда от этого не избавиться! Ты лучше расскажи про своего Глеба, - она с чисто женским любопытством придвинулась ближе к подруге. - Мне он показался очень даже, тогда, у тебя на дне рождения. И к тебе так хорошо дышит, - многозначительно улыбнулась она.
  - Глебка - да, - расплылась Васька в глупой от любви улыбке. - Он удивительный! - она мечтательно закатила глаза, так влюбляться можно только в восемнадцать лет.
  - И вы, что же, уже и живете вместе? - начала Ксюха допрос с пристрастием.
  - Да, только родители об этом не в курсе, - понизила Васька голос. - Учимся вместе, вместе живет - удобно.
  - А сейчас он у своих?
  - Ага, я тебе рассказывала у него отец и мачеха. Представляешь, он ее так и называет 'мачеха', - рассмеялась Васька. - Ну или по имени. Вообще Даша реально зачетная.
  - Так ты уже и с его семьей познакомилась?! А мне еще ничего не рассказала! - возмутилась Ксюха.
  - Ну если бы кое-кто не играл в шпионов, то все бы давно знал. Он меня прямо из аэропорта повез к ним домой знакомиться. Правда, знакомство прошло скомкано, Даша в обморок упала, скорую вызывали. Она оказывается беременна, а они и не знали.
  - Да ты что! - удивилась Ксюха. - В их-то возрасте! Беременна? Погоди у них же есть уже общий ребенок?
  - Нет, они пытались, но не получилось, и удочерили девочку. Глебка ее безумно любит. Вообще у них такие хорошие отношения в семье! А теперь Даша беременна.
  - Хм, дааа, - протянула задумчиво Ксюха. - И Глеб хорошо ладит с мачехой?
  - Да ты что! Он ее боготворит, между нами, мне кажется даже больше чем отца, - понизив голос, прошептала она, как будто их могли подслушать.
  - Здорово! Такое редко бывает, чтобы с мачехой ладил ребенок.
  Почувствовав, что Ксюха о чем-то задумалась, Васька ткнула в самую точку:
  - А что твой отец? Жениться не собирается?
  - Какой там, - махнула та рукой. - У него и нет никого. Такое впечатление, что он в монахи записался, только светские, - улыбнулась она.
  - А что твой Дан? - спросила Васька с интересом в глазах. - Он же намного тебя старше...
  - Ну и не намного! - тут же бросилась защищаться Ксюха. - Всего-то лет на десять. Подумаешь! Зато он вот прямо ... идеал мужчины!
  Васька разулыбалась и набрала в грудь воздуха, чтобы засыпать подругу градом очередных вопросов, когда в кухню вошла заспанная мама Васьки.
  - Вы чего до сих пор не спите, полуночницы? - шепотом, наиграно строго сказала она. - А ну быстро по постелям!
  - Ну мам, - попыталась потянуть время Васька.
  - Завтра днем наговоритесь. А сейчас спать. Времени уже час ночи. Спать быстро!
  Девочки медленно слезли с высоких металлических стульев и поплелись в спальню к Ваське. Еще немного пошептались в темноте, но вскоре заснули.
  
  Среда
  ***
  - Василиса, доброе утро, - сказали из телефона.
  Васька еще не успела разлепить глаза спросонья.
  - Ммм?
  - Это Даниил. Скажите, Ксения Самойлова у вас?
  - Чего? - Она тупо посмотрела сначала на серевшее от утренних сумерек окно, потом распластанную в блаженном сне Ксюху.
  - Ксения Самойлова, - спокойно, даже несколько монотонно повторил голос. Такая монотонность у мужчин бывает только в крайней степени бешенства. Но еще толком не проснувшаяся Васька на это не обратила никакого внимания.
  - Нет, - четко ответила она. Из чего сразу можно было понять, что ответ заготовлен, а следовательно она врет.
  - Василиса, Ксения попала в очень неприятную историю. У нее большие проблемы. Моя задача оградить ее от этих проблем, поэтому в ваших же интересах сказать ей, что я жду ее в машине около гаражей во дворе вашего дома.
  - Ее здесь нет, - повторила Васька, уже полностью проснувшись. Но трубка ответила тишиной: на том конце уже никого не было.
  
  ***
  Он неподвижно сидел за рулем все время, пока она подходила к его машине. Не шелохнулся, когда она открывала дверь. Даже не дышал, когда она скользнула на пассажирское сиденье. И только когда она захлопнула дверцу, бросился на нее, как кобра, дождавшаяся удобного момента для атаки. Быстро защелкнул один браслет наручников на ее левом запястье, второй на своем правом и удовлетворенно откинулся на спинку сиденья.
  - Ты что делаешь? - возмущенно взвизгнула она, не ожидая от него такого предательства.
  - Я собираюсь спать, - заявил он, поелозив спиной по сиденью, устраиваясь поудобнее.
  - Что?! Ты в своем уме?! - ее светлые волосы разметались по плечам, ноздри раздувались от гнева.
  Ох, и хороша стервочка! Но руки чесались свернуть ей шею.
  - Наконец-то мне не надо за тобой гоняться и спасать твою задницу из всяческих неприятностей. А это... - он тряхнул наручниками. - ...гарантирует мне спокойный сон хотя бы на пару часов.
  - Да ты совсем спятил! - завизжала она, потрясывая наручником.
  Он поморщился от громкого звука:
  - Послушай, дорогуша, имей хоть грамм сострадания! Я из-за тебя не спал уже чертову прорву времени. Дай мне маленькую передышку!
  Сказав это, он блаженно закрыл глаза, приготовившись хотя бы на несколько минут провалиться в сон (больше она ему просто не даст, это он знал наверняка).
  Она еще некоторое время сверлила его глазами. Он действительно выглядел уставшим, на щеках и подбородке видна была отросшая за ночь щетина.
  Она не знала, что он работал всю ночь, не знала она и того, как он испугался, когда вернувшись под утро домой не обнаружил так Ксении. Как зло скомкал в кулаке ее записку: 'Украла у тебя кроссовки и немного денег на такси, вставишь потом в общий счет. Целую. Твоя заноза в заднице'. Эта ненормальная даже приблизительно не имела никакого понятия о самосохранении!
  Прошла минута, в машине было тихо, ничего не изменилось, только лицо его расслабилось, по-видимому, ему удалось заснуть. Она в бешенстве откинулась на сиденье, судорожно пытаясь сообразить, что делать.
  Повздыхав еще какое-то время, успокоилась и стала ждать, что будет дальше. Она не могла бы сказать, сколько прошло времени, до того, как она поймала себя на разглядывании бардачка. А ведь там должны лежать какие-нибудь нужные вещи. Точное содержимое бардачка она конечно знать не могла, но может там найдутся какие-нибудь ножницы, тогда можно будет попробовать открыть наручники. Она, конечно, в жизни не открывала ни одного замка ничем кроме соответствующих ключей, но в фильмах это так просто, может получится... В общем надо попробовать!
  К сожалению, в бардачке не оказалось ни ножниц, никакой палочки, ничего, чем можно было воспользоваться. Поморщившись от разочарования, она уже собиралась захлопнуть бесполезный бардачок, когда увидела отблеск на узком лезвии складного ножа. Спасена! Какое-никакое, а оружие! Теперь-то она заставит его отпустить ее!
  
  Она аккуратно вытащила лезвие ножа и взглянула на него. Он спал, вытянув длинные ногу, чуть согнув их в коленях. Но даже в расслабленном положении мышцы на бедрах натягивали джинсы. Она сглотнула и перевела взгляд выше, на пряжку ремня на мускулистом животе, обтянутом черной футболкой. Интересно было бы потрогать его рукой, так ли он тверд, как выглядит?! Она тихонько выдохнула и перевела взгляд еще выше, на широкую грудь, разворот плеч. Вот бы прижаться к нему, впитать хоть немного его силы!
  Она снова тихо выдохнула, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Нет, надо думать о другом! Она развернулась на сиденье так, чтобы быть лицом к нему, приподнялась и почти нависла над ним. Он безмятежно спал. Она, конечно, предаст его доверие в самый уязвимый момент - напомнила ей совесть. Гордо поджав губы, она тряхнула волосами: ну и что! его никто не просил со мной возиться!
  И подняв правую руку, прижала бритву к открытому месту под подбородком на его шее и замерла в ужасе, что будет дальше.
  Некоторое время он продолжал размеренно дышать, и она даже поверила, что он все еще спит, когда услышала:.
  - Чуть ниже и левее сонная артерия, - сказал он спокойно, не открывая глаз. Даже бровью не повел, сволочь! - Тебе нужно надавить сильнее. Если зацепишь ее, может быть, избавишься от меня навсегда.
  В это мгновенье его глаза резко распахнулись и уставились на нее.
  Рука задрожала и нож выпал. Она с ужасом смотрела на него. Ксения впервые видела его так близко. Настолько близко, что различала даже маленькие темные точки в радужке его глаз. В следующий миг он рванул ее на себя, так, что она оказалась лежащей на нем. Несмотря на неудобное положение, она гордо подняла голову, снова уставившись ему в глаза. На этот раз ужаса в ее глазах не было, только решимость. Он перевел взгляд с ее глаз на губы, отчего те приоткрылись, и она еле сдержалась, чтобы не облизнуть их, показав ему кончик язычка.
  Его взгляд переместился на ложбинку между грудей, видневшуюся в расстегнутом вороте рубашки. Ей захотелось скрыться от этого откровенного взгляда, и она повела плечами, поежившись. Это движение как будто дало ему сигнал к началу действий. Его свободная от наручников рука поползла вверх по ее бедру, забралась под полу рубашки, и она чуть не задохнулась, когда его теплые пальцы прикоснулись к обнаженной коже живота. Чуть погладили ее, лаская, и двинулись выше. Дойдя до преграды лифчика, он высвободил руку из-под ее рубашки и положил на ее шею, пытаясь притянуть ее поближе для поцелуя. Но она напрягла мышцы и не сдвинулась с места. Он криво ухмыльнулся, приподняв один уголок губ и приоткрывая белые зубы. "Что, милая, все еще играем, кто сильнее?!"
  Эта ухмылка, почти оскал, вышибла из нее последние остатки разума. Она наклонилась и впилась в его губы своими. Оттянула нижнюю губу, приоткрывая его рот. Провела кончиком язычка по острому краю его зубов и скользнула между ними, ища его язык. Он ждал ее, встретил, нежно переплетясь с ее языком.
  Она попыталась обнять его голову обеими руками, прижать ее еще сильнее к себе, не отпускать, не разъединять губы, как будто от этого зависело все, больше чем жизнь.
  Но звук наручников вывел ее из прострации. Она посмотрела на них невидящим затуманенным взглядом. В тот же миг он быстро освободил их обоих от этого уже ненужного плена, и теперь уже обеими свободными руками расстегнул ее рубашку открывая два белых полушария, красиво упакованные в черное кружево лифчика. Дан застонал от переизбытка эмоций, приникая лицом во впадину между ее грудей. Она снова часто задышала, почувствовав его язык на своей коже. Когда же его губы сомкнулись вокруг ее затвердевшего соска, и он нежно пососал его, остатки разума и реальности разлетелись в разные стороны.
  Она оторвала его голову от своей груди, снова прижалась полураскрытыми губами к его рту, посасывая, полизывая его губы и язык. Но этого ей уже было мало, она прошлась рукой вдоль его живота, почувствовав его твердость, судорожно сглотнула, и, наткнувшись на пряжку ремня, потянула заправленную в джинсы футболку, пытаясь открыть участок его кожи, изнемогая от желания прикоснуться к нему руками, губами, языком.
  Он быстро сбросил с себя футболку и принялся сдирать с нее джинсы.
  Это была страсть на грани сумасшествия, на грани боли и безумия!
  Она все-таки дотянулась до его соска и провела по нему язычком. Почувствовав судорогу, пробежавшую по его телу, хищно улыбнулась, удовлетворенная своей властью над ним. В следующее мгновенье улыбка слетела с ее раскрасневшегося лица, когда она почувствовала его пальцы, забравшиеся под трусики, нежно поглаживающие, раздвигающие ее влажные складки, исследующие ее на пути к самой ее пылающей сердцевине.
  Он еще проверял, насколько она готова к его вторжению, она же, не желая больше медлить, сунула руку между их разгоряченных тел, попыталась расстегнуть пряжку его ремня. Ей это не удалось и она с возгласом недовольства, куснула его в плечо.
  - Ччччч, - попытался он унять ее. С сожалением оторвав руку от ее теплой влажности, быстро расстегнул ремень и джинсы, высвобождая твердый как сталь член. Она уже освободилась от трусиков. Увидев подрагивающую розовую головку, потянулась к ней губами, предвкушая, как лизнет ее языком.
  Но он дернул ее на себя, и, найдя своим красавцем вход в ее глубины, резко насадил и замер, зажмурив глаза, ощущая вокруг ее горячую пульсирующую влажность.
  Она забыла, как дышать, он заполнил ее всю, всю без остатка. И все же захотелось проверить, сможет ли он продвинуться еще дальше, она приподняла бедра, выпустив его на свободу почти полностью, а потом резко насадила себя на него.
  Он зажал ее бедра в своих руках, заставляя подчиниться его ритму. Она была уже не в том состоянии, чтобы возражать. Волна накатывала за волной, поднимая ее все выше и выше к желанному освобождению. Он ловил губами и языком ее соски, прикусывал зубами кожу на шее, врезаясь в нее все сильнее и сильнее.
  Это было их время! Без вопросов и ответов. Их тела сейчас говорили на том языке, который не нужно учить, который вспоминается сам из глубин памяти предков.
  Когда последняя самая сильная волна понесла ее вверх к солнцу или звездам, она услышала его рык освобождения и распалась на миллиарды осколков.
  
  Когда он открыл глаза, ее уже не было. Он усмехнулся: "Ну и стервозина, опять от него ускользнула!".
  Он пошевелился натягивая на бедра сползшие джинсы. "Хорошо, хоть член не отрезала", - подумал, глядя на валяющийся на полу нож. - "Или не перепилила, - усмехнулся еще больше. - Эта - перепилит что хочешь, и кого хочешь!"
  Ох и не завидует он тем выродкам, которые за ней охотятся! Интересно было бы посмотреть на ее "показательные выступления". Спасать их от нее он, конечно, не собирается, а вот понаслаждаться - это с удовольствие!
  Вот только кто спасет эту неразумную от нее самой?! Как показывает практика трехгодичной давности, только у него это хорошо получается.
  Застегнув ремень, он резко откинулся на спинку сиденья, ударив головой о подголовник, чтобы хоть немного привести себя в рабочее состояние.
  Как его достала эта заноза в заднице! Его любимая заноза! Самая любимая стервочка на свете!
  Ну что ж, милая! Раз, два, три, четыре, пять, я поехал тебя искать.
  И он резко нажал на газ.
  ***
  За неделю до происходящих событий. Прошлая пятница.
  - Вот ключи от квартиры, - ее начальник положил на стол связку ключей. - Осваивайся. Флешку получишь завтра. Это точная копия. На нее нужно скачать фиктивные списки. Через неделю подменишь ее на настоящую.
  Она кивнула.
  - О секретности тебе напоминать, я думаю, не стоит.
  На это она только еле заметно подняла бровь, начальник удовлетворенно кивнул.
  - Если все пройдет гладко - можно готовить дырочки под новые погоны, - улыбнулся он.
  - Давайте сначала проведем операцию, - улыбнулась она в ответ холодной улыбкой и прикрыла веками серо-зеленые змеиные глаза.
  - Ну в тебе я не сомневаюсь, - хмыкнул в ответ начальник.
  Она самодовольно улыбнулась. Да, она была хороша в своем деле. Некоторые даже называли ее лучшей. Мата Хари ей и в подметки не годится!
  
  В лицо дунул теплый порыв ветра, как только она вышла из здания. Он донес непонятный запах, запах лета или солнца.
  - Сколько у тебя времени? - прошептала она в трубку телефона.
  - Ночь. Завтра утром начинаю операцию, - ответил Стас.
  - Все ловишь наркош? - усмехнулась она.
  - Не боишься?
  - Нет. Этот телефон не прослушать. Я соскучилась.
  - Я тоже, - прошептал он в ответ.
  - Я не выдержу еще неделю без тебя. Давай на нашем месте. И обещаю, я отпущу тебя завтра утром ловить твоих нариков, - рассмеялась она тихо грудным смехом, зная, как этот смех сводит его с ума.
  
  Добраться до конспиративной квартиры было невероятно тяжко. Каждое его прикосновение к ее открытой коже выше локтя (ему очень нравились ее руки) посылало тысячу острых стрел во все клеточки. Навевали воспоминания об их страстных свиданиях. Он имел над ней власть, и это пугало и манило одновременно. Зайдя в подъезд, она резко прижала его к ободранной стене, впилась ноготками в его мышцы на груди, куснула верхнюю губу и, проведя раскрытыми губами вдоль щеки, прикусила мочку уха зубами.
  Она чувствовала, как под ее руками часто бьется его сердце, как струится кровь по его венам, как часто поднимается и опускается его грудь, прямо под ее пальцами. Он был в ее власти. Сейчас. Пусть завтра будь что будет. А сегодня они здесь, вместе и их дыхание наконец-то смешалось, губы наконец-то смяли друг друга, руки наконец-то чувствуют тепло их тел. Добраться бы до квартиры... Какой там этаж? Пятый, шестой, седьмой... Не хочется отрываться от него ни на секунду. Сегодня насладиться им всласть.
  
  За окном серело раннее утро. Вставать ему совсем не хотелось. Не хотелось отрываться от ее нежного тела. Он провел рукой по крутому изгибу бедра. Эта женщина сводила его с ума! Она по-кошачьи потянулась и муркнув что-то нечленораздельное и погладив его по голой груди, устроилась поудобнее и затихла. Она так уютно посапывала рядом! Как мужчина в здравом уме мог покинуть такую женщину!
  Но надо было передать пакет с наркотиками Федору. Именно через Федора можно выйти на самые верхи этой сети.
  Он зашел на кухню. Секунду полюбовался остатками вчерашнего пиршества. Взял пустой пакет с логотипом 'Азбуки вкуса' и закинув в рот кусок сыра, завернул в пакет наркотики.
  Надо взбодриться! Голова отказывалась думать. Струи душа немного развеяли сон, но все равно: что такое пара часов полудремы! Зато какая ночь! Он, улыбаясь, вышел из ванной. Белый пакет с зелеными буквами логотипа супермаркета лежал на тумбочке в коридоре, прямо под его пиджаком. Странно, ведь он оставил его в кухне.
  Улыбнулся, кивнув своей догадке. Вот стервочка, уже сунула туда свой хорошенький носик, пока он был в душе! Он с усмешкой засунул пакет в карман пиджака.
  И только спустя несколько часов, выспавшись после бурно проведенной ночи, позавтракав и приняв душ, она решила поработать с флешкой ... и обнаружила, что в ее пакете вместо пакетика чая и флешки, лежал пакет с белым порошком...
  
  Среда описываемой недели
  ***
  Ксюша тщательно потрошила сумки, выворачивая их наизнанку, ощупывая подкладку, водя рукой по швам, хотя было и так понятно, что пакета там нет. Она тихо чертыхалась и переходила к другой сумке. Увлеченная своим занятием, не заметила, как в дверях появилась тень.
  - Нашла что-нибудь?
  Ксюша подпрыгнула от неожиданности, услышав позади себя мужской голос, и завизжала от испуга, прижав к груди очередную сумку. Буквально через полсекунды визг оборвался и она выдохнула:
  - Данька! Идиот! Как ты меня напугал!
  Он только приподнял одну бровь, скривив губы в надменной полуусмешке.
  Ну прям Аполлон Бельведерский! Сердце все еще бешено колотилось от испуга и очень хотелось вцепиться ноготками в его самодовольную физиономию.
  Дан тем временем продолжал стоять в дверях, опершись плечом о косяк и преспокойненько сложив руки на груди. Этакая безмятежность пантеры перед прыжком.
  Еще бы жвачку пожевал для пущего эффекта, зло подумала Ксения.
  - Ты как меня нашел, злой гений?
  - Ну долго ли умеючи, - пожал он широкими плечами.
  - Ах, ну да! Вы же профессионалы! Можете иголку в стоге сена...
  - Ты чего злая такая? - не меняя выражения, спросил он. Без особой заинтересованности, так, для поддержания светской беседы.
  - От тебя нигде покоя нет, - буркнула она, откидывая прядь длинных волос за спину и беря в руки следующую сумку с твердым намерением довести начатое до конца.
  Видимо это все-таки его проняло, потому что он оторвался от косяка и шагнул в комнату.
  - Ксюша, - позвал он серьезно.
  - Чего?
  - Ты понимаешь, что ты делаешь? - спросил он нахмурившись, пытаясь воззвать к ее разуму, в существование которого сильно сомневался.
  - Слушай, не надо читать мне лекции, - попыталась отмахнуться она, продолжая выкладывать на кровать содержимое сумки, предварительно скрупулезно промяв его пальцами.
  - Отвлекись на минуту и посмотри на меня, - попросил он спокойно. Но что-то было в его голосе, что все-таки заставило ее оторваться от очень увлекательного занятия и с видом человека, делающего огромное одолжение, поднять на него глаза.
  - Ты понимаешь, что это все не шутки?
  - Дан... - начала было она, но он перебил:
  - Нет. Ты понимаешь или нет? - он пристально смотрел ей в глаза. - Мне важно знать, ты сумасшедшая или просто избалованная дура?
  - Я сумасшедшая, - тут же подтвердила она, не в силах отвести взгляд. Он как будто гипнотизировал ее.
  - Ты просишь меня помочь тебе. А я вместо того, чтобы заниматься расследованием, вылавливаю тебя по всему городу. Ты считаешь, это нормальное поведение здравомыслящей женщины?
  - Я тебе уже сказала, что я сумасшедшая. Видимо, для таких как я такое поведение нормально, - пожала она плечами, пытаясь отвернуться, но почему-то не получалось. А щеки уже начал заливать предательский румянец. Ну да, она понимала, что глупила! Но как еще доказать ему, что она взрослая, что она может помочь, что она сама может найти этот чертов пакет!
  - Да таких как ты больше не бывает! - взбесился он. - Тебя даже наручниками приковать невозможно, ты все равно сбежишь! Ты и сексом со мной занялась, чтобы выкрутиться?
  - Не... нет, - тихо, но твердо закончила она, глядя прямо ему в глаза. Ее воспитывали не стесняться своих поступков, а за ошибки нести ответственность до конца. Была ли это ошибка?!
  - Твой отец дал адрес и ключи этой дачи. Я ему не сказал, что ты опять сбежала. Он думает, что ты все еще у меня дома, - ответил он махом на невысказанные вопросы.
  - Спасибо, - тихо буркнула она и устало села на кровать устроив вывернутую сумку на коленях. Он сел рядом. Показалось ей или нет, но он как будто подставил ей свое плечо. Несмотря на всю браваду, она устала и было постоянно страшно, что выводило из себя. Поэтому отключив на минуту мозги, она опустила голову ему на плечо, почувствовав виском его тепло, и закрыла глаза. Он обнял ее за плечи и устроил ее голову поудобнее.
  - Ксюша, - снова позвал он.
  - У, - ответила она, уткнувшись носом ему в грудь.
  - Думаю, тебя бесполезно просить не убегать?
  - Угу, - она кивнула головой.
  - Значит, придется все время за тобой бегать, - вздохнул он.
  Она вздохнула в ответ. Он посмотрел на светлую макушку на своей груди и улыбнулся про себя.
  - Но ты же понимаешь, что я всегда тебя найду?
  - Обещаешь? - она оторвала голову от его груди и посмотрела ему в глаза.
  Улыбка в миг слетела с его губ, когда он утонул в этих доверчивых глазах. Взгляд переполз на зовущие розовые губки, приоткрытые навстречу его поцелую. Господи, помоги, только святой может устоять против такого соблазна. А он не святой. Он далеко не святой!
  ***
  - Твой отец меня убьет, - прошептал он, не поднимая головы от ее влажного плеча, пытаясь прийти в себя после всеобъемлющего оргазма. Произнося эти слова, он еще не осознавал, что хочет услышать в ответ нечто вроде: 'Ну и что!' или 'Отец это перенесет'. Что-нибудь в ее духе. Но...
  - А мы ему не скажем, - хохотнула она, обеими руками прижимая его голову к себе. Она просто пошутила, не желая сейчас вдумываться в слова. Она была так поглощена только что пережитым взрывом эмоций, совершенно не обратила внимания на то, как он мгновенно застыл, закрылся, схлопнулся. Высвободился из ее рук и, перекатившись на спину, тяжело вздохнул, усмехнувшись. Нет, милая, я это уже проходил.
  - А душ здесь есть? - спросил он самым обычным тоном. Она даже не заметила, что что-то произошло. Только поежилась от прохладного воздуха, окатившего ее голое тело там, где только что был он, накрывал, оберегал, возносил до небес.
  - Я первая, - вскрикнула Ксюха, вскакивая с постели. Гибкая, длинноногая, с подпрыгивающими упругими грудками с розовыми припухлыми сосками. Они уже распустили свои бутоны, расслабились, разлились розовой атласностью лепестков. Так захотелось прикоснуться к ним губами, почувствовать их бархатистость. Но он уже знал, как только проведет языком по розовой мягкости, сосочек снова спрячется в тугой бутон, становясь невыносимо чувствительным. Как его угораздило утонуть в этой хрупкой и в то же время сильной, ранимой и ершистой, податливой и холодной одновременно девушке?!
  Она исчезла за дверью, он слышал, как она прошлепала босыми ногами по коридору, машинально отметил дверь в которую она вошла. Закинув руки за голову, начал осматривать ее комнату на втором этаже даче ее бабушки и дедушки, родителей погибшей матери. Солнце било в окно, заливая золотом все в комнате. Тихо. Только птицы за окном щебечут, да шум воды из душа, где плещется Ксюша. Несмотря на безмятежную красоту этого дня что-то царапало где-то внутри. Он отчаянно гнал от себя воспоминание об этой ее фразе, всеми силами старался не думать, но она все же всплыла:
  - А мы ему не скажем!
  И тут же, словно прорвав его оборону, поток из прошлого нахлынул на него.
  
  Она была, что называется, девушкой из высшего общества. Папа - какой-то ну очень высокопоставленный чиновник, мама - первая красавица, блиставшая на светских вечеринках. Она была красива, умна, холена, с хорошими манерами, горяча в постели и неприхотлива в быту, по крайней мере, так ему тогда казалось. Он никак не мог поверить своему счастью. Первая пылкая юношеская влюбленность! Он не хотел замечать происходящих странностей. Только много позже он сопоставил два и два и понял, что давно уже знал, просчитал ситуацию, вот только оставаться в неведении было намного безопаснее. Витать в облаках намного приятнее, чем возвращаться на землю, а тем более на нее падать с высоты. Она никогда не приглашала его к себе домой, он не был представлен ее родителям, она всегда приходила к нему, когда мамы не было дома. Свидания получались какими-то рваными, все время с примесью гадкого чувства, что их поймают. Однажды он не выдержал и предложил узаконить их отношения, чтобы не встречаться тайком, урывками, чтобы жить вместе и вместе строить совместное будущее.
  - Знаешь, зайка, у настоящей леди должен быть муж, который будет ее содержать, гусар для любви и конюх для секса. А ты, - она перевернулась и прижалась к нему всем телом, как будто она объясняла ему совершенно очевидные и простые, ничего не значащие вещи. - Ты даже до гусара еще не дорос.
  Сейчас спустя столько лет, он только улыбнулся своей детской наивности. Принцессы всегда остаются принцессами.
  Из душа послышался голос Ксюши, она что-то напевала. Он снова улыбнулся, никто не запрещает ему побыть в облаках еще немного. Он потянулся, вздохнул, обвел комнату взглядом, запоминая каждую деталь, может пригодиться. Наткнулся взглядом на голубое кружево ее трусиков на кресле. Они немного разошлись по шву. Неужели это он? Похоже на то. Он сел на постели, спустив ноги на пол. Глядя на этот интимный предмет женской одежды, почувствовал стыд, взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы.
  'Ее отец меня убьет! Я бы на его месте убил. Еще и оторвал все причиндалы, чтобы уж наверняка!' - зло подумал он про себя. Ненавидя себя, поднял взгляд на стену, увешанную фотографиями разных лет. На всех Ксюша с родителями, с бабушками, дедушками, какими-то еще родственниками. В школе, первый класс - смешная тоненькая девочка. В балетном классе отчаянно тянет худенькую ножку. Худенькая, но с накаченными мышцами...
  Что-то цепануло мозг...
  Он встал, подошел к стене поближе, пробежал глазами фотографии еще раз. В голове вспыхнула сцена, когда Ксюша обняла его за талию своими длинными ногами, сильными ногами. Крепкие мышцы.
  Завернувшись в пододеяльник он вышел в коридор.
  Ксюша пела в душе, ее душа пела. Он оказался тем самым! Не зря она мечтала о нем три года! Он ее! Он такой..! Такой, что и словами не передать!
  - Ксюша, - послышался из-за двери его голос.
  Она перестала петь.
  - А, - отозвалась с улыбкой. Ей нравилось, когда он ее так называл.
  - А ты балетом еще занимаешься?
  - Ну как сказать, - она пожала плечами, отфыркиваясь от струй воды. - У нас в фитнес-клубе возле дома есть групповые занятия, они их называют 'спортивный балет', я туда хожу, чтобы у станка поработать. А то я сразу после поступления так располнела...
  - А когда ты там была в последний раз? - спросил он самым обычным тоном.
  - Ээээ... в субботу утром, перед университетом. А что?
  - Да просто увидел твои фотки из балетного класса и подумал, что ты все еще занимаешься, у тебя такие ноги сильные!
  Она рассмеялась.
  Он услышал, как вода перестала шуметь, и она выглянула из-за двери.
  - Душ в твоем распоряжении, - хитро блеснув глазами, сказала она, чмокнув его в голое плечо, не дотянулась до щеки.
  Он благодарно кивнул и пошел мыться.
  Когда Дан вышел из ванной, Ксюши на даче уже не было.
  ***
  Игорь никак не мог сосредоточиться на работе, потому что тихо ненавидел себя за трусость. Мало того, что вчера сбежал, как мальчишка, поддался на ее уговоры, так еще и сегодня так и не решился ей позвонить. Вторую половину мыслей занимала Ксюха - не часто она не ночевала дома. Короче, на работу места в голове не оставалось.
  Он бы так и смотрел на телефон, если бы к нему в кабинет не зашел Туманов. Игорь был благодарен ему: добровольно-принудительно вернул его в лоно работы.
  В самый разгар обсуждения одного из проектов зазвонил телефон Самойлова.
  - Да, - ответил он, не взглянув на экран.
  - Доброе утро, Игорь, - произнес глубокий женский голос, и у Самойлова прошла теплая волна по позвоночнику.
  - Доброе утро, Татьяна. Вы уже на работе?
  Во дурааак! 'Вы'? После вчерашнего? Идиоооот!
  От злости на самого себя Игорь зажмурился и беззвучно ударил себя кулаком в висок, не видя, как брови Туманова поднялись чуть ли не выше кромки волос, а глаза стала больше пятикопеечной монеты.
  - Да, на работе, - ответила она от неожиданности сухо.
  Он почти услышал, как улыбка вернулась к ней: она приняла решение подыгрывать ему.
  - Хотела попросить вас сообщить мне, если будут новости о Ксении, - произнесла она снисходительно-понимающим сухим и вежливым, чересчур вежливым, тоном. - Я переживаю за девочку.
  - Я... Таня... Да, конечно, - промямлил он, поняв, что разговор закончен.
  Поднял глаза на Туманова, тот успел вернуть лицо в исходное положение. И увидев злые на самого себя глаза Игоря, пожал плечами:
  - А я вообще молчу!
  - Вот и молчи, - зло процедил Игорь и выбежал из своего кабинета.
  Прямо в коридоре набрал ее номер. Хорошо, хоть ответила на звонок.
  - Таня, прости... я... у меня тут на работе ... и Ксюха... и... ааааааа, - поняв, что делает только хуже, сдался он. Дав себе пару секунд перевести дыхание, продолжил почти шепотом. - Веду себя, как подросток, и ничего не могу с этим поделать, - пожаловался он.
  - Я что? Действую на тебя как твоя первая учительница, спрашивающая, сколько будет дважды два? - улыбнулась она. И на него дохнуло таким теплом и пониманием. Грандиозная женщина!
  - Ну что-то в этом роде, - усмехнулся он над своим поведением.
  - Она хоть была не слишком старая?
  Вот тут он расхохотался.
  ***
  - Туманов, а чего это ты меня на обед вытащил? - спросила Катя, рассматривая меню и хитро поглядывая на мужа, сидящего напротив.
  - У нас что запрещено обедать с женами?
  - Да нет, - невозмутимо ответила Катя. - Просто в последний раз это было еще до свадьбы.
  - Ну вот видишь, я исправляюсь, - гордо выпятил он грудь.
  - Да, ладно! Колись! Чего надо? Четвертого ребенка - сразу нет!
  - Да я не об этом, - начал было Туманов.
  - Знаю я тебя! - отмахнулась Катя. - Сейчас опять начнешь мне петь песни про хорошенькую девочку.
  - Ну, картина, конечно, заманчивая... - Катя нахмурив брови следила, как муж откинулся на спинку и погрузился в грезы. Потом резко выпрямился: - Да ладно, Катька, ну правда, что мы пообедать вместе не можем?!
  - Хорошо, - согласилась она. - Но быстро. У меня в три совещание.
  Когда принесли горячее, Туманов как бы между прочим сказал:
  - Кажется, у Игоря появилась какая-то мадам...
  - Ромка, ну ты даешь! Там у Ксюхи проблемы, а ты все об этом... - она пожала плечами, давая понять, как разочарована мужем.
  Но Туманов знал свою жену достаточно хорошо. Он не сводил с нее хитрых глаз.
  Катя сосредоточенно жевала салат с рукколой, потом неожиданно скривилась, видимо проиграв в борьбе с самой собой и выпалила:
  - А ты откуда знаешь? Ты ее видел? И как? Они подходят друг другу? Нам же высокие белобрысые клюшки не нужны! Ты в курсе? А у них как? Серьезно? Надо их к нам пригласить на обед в субботу, да? Нет! Лучше на дачу на выходные! Ой, как я рада за Игоря, - она чуть не подпрыгивала от переизбытка эмоций.
  Все это время Туманов пытался безуспешно остановить поток:
  - Катя... Катя.... Катька... Стоп, раз, два!
  Но она остановилась, только когда нужно было вдохнуть воздуха.
  - Я не видел, - объяснил ей Роман. - И ничего о ней не знаю, кроме имени.
  - Фу, Туманов! Вот ты как всегда! - обижено пробурчала Катя. - Обнадежишь, а потом на попятную. Ладно, я сама все выясню, - улыбнулась она.
  - Катька, не вздумай. Игорь если узнает, что я тебе проболтался, он меня испепелит своим взглядом! Тем более у него, по-моему, это серьезно...
  - Серьезно? - глаза Кати заблестели. - Неужели все-таки серьезно... - мечтательно протянула она, радуясь за Игоря как ребенок.
  Туманов улыбнулся. Ему доставляло огромное удовольствие радовать жену.
  
  ***
  Он долго смотрел на телефон и потом все же решился.
  Ну не знал он, как обходиться с женщиной! Как за ней ухаживать? С Ленкой все было просто и ясно, давно и очень смутно. Он вообще не помнил, чтобы за ней ухаживал. А потом вообще никаких женщин и в помине... А теперь... Надо было хоть в школе обучиться, что и как надо говорить женщинам. Может в гугле посмотреть?! А может у Ксюхи спросить?! Нет, рано! Ксюху пока сюда вплетать не будем, а то может она... будет против. И тогда что делать? Он не знал.
  И все же нажал на заветный номер.
  - Таня, привет еще раз. Давай выпьем этот чертов кофе? Через пять минут на цокольном этаже - лады?
  - Ээээ... - опешила она от такого напора. - Ну, я постараюсь быть через пять минут, - улыбнулась.
  - Отлично, я пошел к лифту.
  Он уже был в кабине и двери уже закрывались, когда зазвонил его мобильный. Звонил Даниил. Но как водится, звонок оборвался, как только скоростной лифт начал движение вниз. Пришлось ждать, когда он приедет на первый этаж.
  - Да, Даниил, что-то случилось?
  - Нет, Игорь Михайлович, мне нужно попасть в вашу квартиру. Это можно устроить побыстрее?
  - На даче зацепок не нашли?
  - Нет, - ответил Дан, поджав губы. Тяжко разговаривать с отцом соблазненной тобой девочки. Он сейчас чувствовал себя практически растлителем малолетних.
   - Как Ксюша?
  - Все под контролем, - ответил Дан сухо. Не говорить же отцу, что он постоянно бегает за его дочерью.
  - Я так понимаю, нужно срочно попасть в квартиру? - на всякий случай переспросил Игорь, обреченно поглядывая на часы, на истекающие пять минут.
  - Желательно, как можно быстрее.
  - Хорошо, выезжаю, - вздохнул он.
  Им когда-нибудь дадут выпить кофе вдвоем?!
  
  ***
  - Захар, твоя Самойлова звонила Федору Крайнову, - с места в карьер начал Макс, напарник Дана.
  - Вот идиотка! - других слов просто не осталось. У нее мозги вообще есть в голове?! Он пытается всячески спасти ее задницу от неприятностей, а эта девчонка усиленно в них влипает. Глаза его сощурились, желваки заиграли, он был сейчас похож на разъяренного быка.
  - Давай, заканчивай уже это свое дело, - продолжил Макс в трубку мобильника, подливая масла в огонь. Напарником он был хорошим, но в психологии разбирался мало. - У нас у самих работы полно, мне надоело тебя прикрывать.
  - Ладно, Макс, не ной, - отмахнулся Дан, поднимаясь по лестнице к квартире Самойловых - лифты он не любил.
  - Ты сегодня хоть в конторе покажешься?
  - Придумаешь чего-нибудь? - умоляющим тоном попросил Дан.
  Найду мерзавку - убью, между тем думал он, представляя самые изощренные способы расправы с маленькой дрянью.
  - Ладно, - вздохнул Макс. - Опять всю работу самому делать!
  - Макс, спасибо, дружище.
  - Должен будешь!
  - Ты лучше расскажи, откуда инфа нарисовалась?
  Опять не обошлось без Стаса из ФСКН (Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков). Надо во что бы то ни стало найти этот злополучный пакет! И, кажется, у него появилась зацепка, где его искать.
  - Я понял, - ответил он Максу в трубку. - Прикрой меня на сегодня. Постараюсь добить это дело.
  - Да, ладно, без проблем.
  В этом был весь Макс: сначала он канючит, как тяжело жить на свете, а потом готов последнюю рубашку отдать.
  
  ***
  На звонок к огромному удивлению Дана дверь открыла пухленькая женщина лет пятидесяти.
  - Здравствуйте? - сказала она, вопросительно глядя на Дана.
  - Здравствуйте, - послушно ответил Дан. - Мне бы Игоря Михайловича...
  - А он на работе, - взгляд тут же из просто добродушно-вопросительного превратился в подозрительный.
  Дан тут же достал из кармана корочку и дал ее внимательно рассмотреть.
  - Мне можно подождать его в квартире.
  Женщина, не отрывая сосредоточенного взгляда от корочки, протянула нерешительно:
  - Нуууу...
  - А вы почему в глазок не смотрите? - решил поставить ее в тупик Дан. - И вы кто?
  - Если б глазок был как глазок, а то повыдумывали всякие экраны на дверь цеплять, и не разберешь, как в них смотреть. А уж стоят - так лучше их и не трогать, - всплеснула руками женщина. - Ирина Дмитриевна я. Прихожу убирать сюда.
  - Ага, - кивнул понимающе Дан.
  Спас положение звонок телефона. Звонил Самойлов с извинениями за опоздание - он застрял в пробке.
  - А мы тут как раз с Ириной Дмитриевной разговариваем, - многозначительно посмотрел на нее Дан.
  - А разве она сегодня должна была прийти?.. - растерялся Самойлов.
  - Сейчас я ей трубочку передам, вы пообщайтесь, - дружелюбно ответил Дан, передавая телефон женщине, все еще заслоняющей ему вход в квартиру.
  После разговора с Самойловым, она тут же пустила Дана в квартиру и даже предложила чая.
  От чая он вежливо отказался, но задал ей странный вопрос:
  - Вы случайно на выходных или на этой неделе не стирали вещи Ксении, в которых она спортом занимается?
  - Стирала, - с готовностью подтвердила домработница.
  - Вам их Ксения сама дала или положила в грязное белье?
  - Нет, я их из ее спортивной сумки достала. А что не так? - разволновалась она от появившегося ощущения, что ее в чем-то подозревают.
  - Все так. Вы мне скажите, пожалуйста, вы когда сумку разбирали, ничего не находили ... лишнего?
  - Нет, - удивленно ответила Ирина Дмитриевна. - Я только грязные вещи в стирку бросила и кроссовки на просушку поставила, и все. А сегодня пришла, потому что мне же Игорь Михайлович позвонил вчера сказал приходить не надо, ну я и подумала, что сегодня надо прийти убраться, а то как они сами уберут?!
  Она демонстративно пожала плечами, давая понять, что без нее в этом доме все рухнет.
  Дан расстроено кивнул и попросил разрешения еще раз осмотреть комнату Ксюши. Может еще что-нибудь в голове появится. А он так надеялся на эту сумку, о которой она, наверняка, забыла, и в которую вполне могла сунуть пакет вместе с другими вещами. Значит надо искать в другом месте. Он стоял посреди ее комнаты, оглядывая стены и предметы мебели цепким взглядом. Где? Ну где же?
  
  ***
  Самойлов сидел в машине, от бессилия сложив руки на руле и опустив голову. Очень хотелось позвонить Тане, услышать ее грудной голос, почувствовать, что не все так плохо. Потому что разговор с Даниилом пять минут назад насторожил и даже нагнал страха. Он, конечно, ничего такого не сказал. Но что-то было в его тоне, едва уловимое, то, что заставило его отцовское сердце екнуть. То ли то, что он так легко отмахнулся от вопроса: как Ксюша? То ли то, что он поспешил побыстрее закончить разговор... Еще и из этой пробки теперь не выберешься долго! Игорь поглядел по сторонам, пытаясь оценить обстановку и понять куда бы свернуть, чтобы сэкономить время. А свернуть и некуда! И Тане позвонить хочется, но она сразу задаст вопрос о Ксюше, а он и так нервничает. Не хочется еще и ее втягивать в свои переживания. Соврать не получится, а говорить как есть - так и говорить собственно нечего... Все какие-то его домыслы...
  
  ***
  Дан стоял посреди Ксюхиной комнаты, переводя взгляд с одной стены на другую, ощупывая глазами каждый предмет. Он нюхом гончей чувствовал, что цель близка. Только страшно отвлекали мысли о Ксюхе. Надо идти ее ловить. Но сначала надо сосредоточиться и найти этот проклятый пакет. Она может наломать дров, лучше запереть ее где-нибудь... в кутузке, например! Он даже улыбнулся своим мыслям, продолжая перебирать глазами вещи и мебель. Эта и из тюрьмы сбежит! Поймать бы и надрать ей задницу, чтоб сидеть не могла дня два! Но как только перед глазами возникли ее две бело-розовые половинки... как можно даже в мыслях издеваться над такой красотой! Эх!
  - Хотите, я вам чаю сделаю? - раздался голос сзади.
  - Нет, спасибо, - ответил он машинально, продолжая осмотр и анализ каждого предмета в комнате. - Я, пожалуй, пойду.
  В последний раз обведя комнату взглядом, как будто еще надеясь на подсказку в последний момент и не дождавшись ее, пошел к выходу.
  - А вы мне водички не нальете? - спросил Дан.
  - Конечно, сейчас, - женщина быстро прошла на кухню, открыла шкафчик, чтобы достать оттуда стакан и...
  Ему показалось?.. или на нижней полке на самом деле что-то белело?..
  Он вернулся, войдя в кухню и не отрываясь глядя на увеличивающийся по мере его приближения белый предмет.
  - А это что? - спросил он показывая пальцем на него.
  - Это? - удивленно переспросила женщина, с недоумением глядя на белый пакет. Долго в него вглядывалась, наконец, коснулась рукой и вспомнив, быстро затараторила:
  - Ой, а я совсем забыла. Это я из Ксюшиной сумки вытащила, не знала что это: выбрасывать- не выбрасывать...
  У него вся кровь отлила, когда он подумал, что было бы если бы эта прекрасная женщина выбросила пакет в мусор.
  - Сунула сюда, чтобы потом у Ксюши спросить. И забыла, вы представляете?! Со мной такое редко бывает! Я всегда помню, что и где лежит. А тут совсем забыла, - расстроилась она окончательно.
  - Вы позволите? - Дан протянул руку, чтобы взять пакет. Но вместо ожидаемого ощущения белого порошка внутри, послышался шорох. Дан заглянул внутрь: пакет чая и... какой-то предмет, похоже, флешка... Они что наркотики засунули в пакет с чаем? Он покрутил зеленый яркий пакетик в руках, пытаясь понять, могут ли там быть наркотики.
  - Вы это искали? - спросила домработница.
  - Думаю, что нет. Но я на всякий случай возьму это с собой, хорошо? Если это принадлежит Ксении, я ей все передам. Не беспокойтесь, - ответил он на подозрительный взгляд маленькой женщины.
  
  ***
  
  Дан задумчиво сидел в машине, так и не отъехав от Ксюшиного дома. Он зашел в тупик: где искать эту сумасшедшую он не знал, где еще может быть злополучный пакет с наркотой (а он не сомневался, что там наркотики) - не представлял!
  Решил еще раз взглянуть на содержимое белого пакета из "Азбуки вкуса". Ничего ценного и на этот раз не обнаружил. Обычная зеленая упаковка чая, Дан даже на всякий случай распечатал и повертел в пальцах чаинки, чтобы уж окончательно убедиться, что это чай. Флешка - обычная, жаль, под рукой нет компа, а то бы посмотреть, что на ней. Хотя наверняка, какая-нибудь курсовая Ксюши.
  Подумав еще немного, Дан набрал телефон Стаса из наркоотдела, раз он знал, что Ксюша звонила Крайнову, значит сможет хоть что-нибудь ему объяснить.
  - Стас, привет, это Захаров...
  - Привет, Захар, кажется, я знаю по какому поводу ты звонишь...
  - Ну если так, то может прольешь свет, а то у меня одни несостыковки.
  - Не по телефону, давай минут через двадцать встретимся - успеешь?
  
  ***
  Самойлов позвонил Тане на подъезде к бизнес-центру. Очередное приглашение на кофе. Они оба посмеялись, и решили не удивляться, если им снова не удастся насладиться чашечкой горячего напитка и парой минут в обществе друг друга. На удивление им все же удалось встретиться и даже присесть за столик. То у одного то у другого звонил телефон, но оба по какой-то невербальной договоренности быстро расправлялись с разговорами и возвращались друг к другу.
  - Как Ксюша? Ты с ней сегодня разговаривал?
  Он только помотал головой, глядя на нее, сидящую напротив и излучающую тепло, понимание и поддержку.
  - Нет, и что-то этот Даниил мне уже совсем не нравится. Чего-то он не договаривает.
  - Ну, наверное, это естественно с его-то работой, - попыталась она его успокоить.
  - Хочу, чтобы сегодня Ксюха ночевала дома! Позвоню этому Даниилу и скажу, что мне плевать кто, что и чего хочет. Выставлю охрану у дверей и пусть дочь будет дома!
  - Игорь, - она положила свою руку на его. - Я уверена, что Даниил делает все возможное, чтобы разрешить эту ситуацию к лучшему.
  - Здравствуйте, - послышалось сбоку от их столика.
  Они оба повернули головы. Таня быстро убрала руку, а Игорь поправил галстук. Дурацкая юношеская привычка поправлять галстук, когда нервничаешь!
  - Ааа.... Эээ.... - протянул Самойлов.
  - А смотрю: ты или не ты? - улыбаясь чуть бодрее чем нужно сказала Катя.
  - Привет, Катюш! - Игорь встал и чмокнул ее в щеку. - Познакомься: это Татьяна. Таня, это Катя Туманова, жена моего шефа, - пришел Игорь в себя.
  - Ну скорее все-таки друга, чем шефа, - улыбнулась Катя, подавая руку Татьяне в знак приветствия. - Здравствуйте, Татьяна.
  - Добрый день, - ответила та, пожимая руку в ответ и несколько смущаясь от пристального оглядывания.
  - Присоединишься к нам? - из вежливости спросил Игорь, по его тону было сразу понятно, что он этого совершенно не хотел.
  - Нет-нет, спасибо, дорогой. Я подошла только поздороваться, бегу на совещание. Новости есть? - спросила она, многозначительно гляд на Игоря. Она не знала насколько Татьяна в курсе Ксюшиных дел, поэтому уточнять о чем именно она - не стала, да Игорь и так понял.
  - Пока нет, но я надеюсь, все утрясется.
  - Я тоже на это очень надеюсь. Когда все уляжется, приезжайте к нам на выходные, мальчишки все спрашивают, куда вы подевались, - улыбнулась она. - И вы, Таня, приезжайте к нам на дачу, у нас замечательно, свежий воздух... - продолжала она, делая вид, что не замечает испепеляющего взгляда Самойлова.
  - Спасибо, - усмехнулась Татьяна от неожиданности. - Свежий воздух - звучит заманчиво...
  - И передай привет мужу, - вставил Самойлов. - У него, как я смотрю, очень длинный язык.
  Катя рассмеялась:
  - Нет, у него просто нет секретов от жены. Ладно, я побежала. Таня, вы подумайте насчет моего приглашения, я серьезно.
  Одарив обоих улыбкой, она направилась к своему блоку.
  - По-моему, нас засекли, - рассмеялась Таня.
  Самойлов хохотнул в ответ.
  
  ***
  Дан уже прощался со Стасом, когда зазвонил тот его телефон для экстренных случаев. Махнув на прощание рукой, Дан ответил на звонок:
  - Да?
  - Данька, привет! Слушай....
  - Ксюша? Ты где?
  - Я все устроила. Приезжай в "Готику", можешь?
  - "Готика"???
  - Ну в этот клубешник готов... ну помнишь, в котором ты меня забирал однажды? У меня здесь встреча...
  - С кем? - безразличным тоном, в котором плескалась убийственная злость.
  - Я тебе здесь все расскажу. Думаю, когда ты приедешь, все это уже будет закончено.
  - Ксения, жди меня там, я сейчас приеду, никуда не выходи оттуда. Ты поняла меня?! Никуда!
  Он хотел добавить, что все намного серьезней, чем он подозревал, но зачем ее сейчас пугать, она же ненормальная, вдруг ей в голову прийдет какая-нибудь гениальная идея, и она бросится ее претворять в жизнь. Ох, как же с ней тяжело!
  Погруженный в свои мысли, Дан не заметил, как Стас за его спиной набрал номер и сказал в трубку:
  - Клуб "Готика". Она там. Он едет к ней.
  
  ***
  - Данька, - позвала его Ксюша, глядя на его ходящие желваки, и пытаясь понять, насколько он на нее зол.
  Он уставился на нее своими серо-голубыми глазами с темными точками так, как будто собирался не просто убить, а удавить ее своими руками.
  - Объясни мне как?
  - Что как, Дань? - переспросила она боязливо. Он был явно в ярости.
  - Ксюша, вот объясни мне как? Как ты умудрилась такое выкинуть?
  - А что я опять такого натворила? - тут же встала она в оборонительную позицию.
  - Сначала я думал это твоя блажь - убежать из дома. Потом - что все-таки у тебя проблемы, ну какие-то разборки с мелкими хулиганами из-за твоего одногруппника (может твоего ухажера). Потом у меня появилась мысль, что твой одногруппник-ухажер втянул тебя в какие-то махинации с нетяжелыми наркотиками, то есть марихуаной. Потом, что все-таки наркотики тяжелые - судя по тому что тебя искали все кому не лень, это героин или что-то в этом роде. Я предполагал все что угодно! Но что ты встрянешь в международный шпионаж - честно говоря, я все-таки до такого не додумался!
  - Дань! Ты о чем?
  - О чем? Я о чем? Это ты вечно свой хорошенький носик суешь, куда тебя не просят! - он уже орал на нее.
  Как было бы здорово сейчас действительно поорать на нее, удушить своими собственными руками! Жаль, что вся эта сцена - только в его голове. И про контрразведку он ей никогда не скажет. Как не скажет ничего из того, что поведал ему Стас.
  Он вошел в клуб и как и в прошлый раз поразился, как реально выглядит паутина на стенах. А может это настоящая?!
  Дан увидел ее сразу. Она сидела за барной стойкой с коктейлем в руке. Хотя первое что бросилось в глаза - это ее непомерно длинные ноги в умопомрачительно короткой юбке. Она красиво закинула одну нога на другую, покачивая носком туфли. Увидев его, весело помахала ему рукой. Он сжал челюсти, чтобы не взвыть от бессилия справиться с этой чертовкой. И направился сквозь толпу к ней. Музыка гремела, туда и сюда сновали люди в черном с жутким черным макияжем вокруг глаз. Странно, практически ничего не изменилось за три года! Тот же приглушенный свет, практически полумрак. Те же отблески осколков зеркал, декора на стенах. Несколько человек преградили ему дорогу. Вдруг свет погас, шум стал еще больше, перемежаясь оглушительным свистом. Когда свет включили Ксении возле барной стойки не было. Там стоял только высокий бокал с ярко-красной жидкостью, которую она попивала пару минут назад. Вот теперь он испугался, как никогда. Потому что сейчас ему было ясно, что она не сама убежала от него ... скорее всего ее похитили.
  
  ***
  
  Туманов летел домой как на крыльях. Ему казалось, что даже машина и вездесущие московские пробки понимали, что у него сегодня преотличное настроение и что он всей душой стремится к любимой женщине, наоравшей на него сегодня утром, и не чинили никаких препятствий. Огромный букет роз лежал на заднем сидении, Туманов улыбался идиотской улыбкой счастливого человека, той улыбкой, которую невозможно убрать с лица при всем желании. А как же здорово она на него наорала!
  Все началось как обычное утро рабочего дня. Катька перевернулась от звука будильника на телефоне, толкнула его в бок и принялась потягиваться, откинув одеяло, в ожидании когда он отключит наконец телефон. Хочешь-не хочешь пришлось высовывать руку из-под теплого убежища, искать наощупь ненавистный телефон, разлеплять один глаз, чтобы тут же зажмуриться от яркого света экрана - спросонья даже светлячок может ослепить как гелиевое солнце.
  - Буди твоих сыновей, - послышался высокий со сна голос Кати. Она уже села и спустила ноги на пол.
  Он протянул руку, схватил ее за талию и затянул обратно под одеяло, прижав ее теплое тело в маечке и трусиках к себе.
  - Доброе утро, - прохрипел он ей в волосы.
  - Доброе утро, родной, - он слышал, как она улыбалась.
  - Люблю тебя, - куда-то в шею снова прохрипел он.
  - Да ладно! Врешь, наверное! - хихикнула она.
  - Ну прозвучало красиво, согласись, - кивнул он.
  Она снова хихикнула и, высвободившись из его медвежьих объятий, направилась в ванную.
  - Ромка, ну правда, времени мало. Буди детей.
  Когда свет из ванной комнаты сузился до тонкой полоски в щели под дверью, он вздохнул, потянулся и спрыгнул с постели. Сладко потянулся еще раз. Как же хорошо просыпаться с любимой женщиной!
  Трое отпрысков, напрочь отказывавшиеся просыпаться и валившиеся обратно в постели, подиспортили его радужное настроение. Обычное ежедневное нытье: "Ну еще чуть-чуть", "А можно я сегодня не пойду в садик?", "Я уже проснулся" - с закрытыми глазами. Туманов как обычно прикрикнул на них, чтоб привести в чувство, потискал, пощекотал, чтобы окончательно разбудить.
  Вернулся в ванную, застав Катю внимательно глядящую на себя в зеркало, облокотившись о столешницу раковин. Сначала он подумал, что она просто себя разглядывает - опять, наверное, обнаружила у себя несуществующую морщинку. Но приглядевшись, заметил остановившийся взгляд.
  - Кать, - позвал он, уже чувствуя: что-то не так.
  - Ммм? - она посмотрела на него в зеркало, приподняв брови. - Ааа... - словно вернулась в реальность. - Туманов! - (Ого! Плохи его дела! Чего он опять сделал не так?!) - Ну как это называется? - просила она его чуть не плача.
  - Катюш, что?
  - Что? Туманов, ненавижу тебя! Мы опять беременны - вот что! - выкрикнула она, выкидывая вперед руку с пластиковым тестом, как с ножом, которым хотела бы его пронзить.
  - Кать... - он аж задохнулся от переизбытка чувств.
  - Ну что "Кать"?! - передразнила она его. - Опять буду толстой стервой, - прохныкала она.
  - Катюш... - его голос снова пресекся от волнения. Он притянул ее к себе, она доверчиво прижалась к нему, обвив голыми руками шею и уткнувшись в плечо:
  - Ром, ну куда нам четвертого? У нас и так трое!
  - Кать, а ты роди девочку, и будет трое и одна, - предложил он.
  - Ромка, как будто ты не знаешь, что пол ребенка зависит от мужчины. Так что, что наработал - то и получишь. А судя по предыдущим трем случаям... Боюсь буду я одна с пятью мужиками, - вздохнула Катя.
  - А может все-таки девочку? Я даже косички ей готов заплетать, - взмолился Туманов.
  - Такие косички, как сейчас модно, ты фиг заплетешь, - отмахнулась Катя. - А почему меня не подташнивает? С тремя предыдущими - тошнило, - задумчиво произнесла она.
  Весь день Туманов мечтал о девочке с Катькиными глазами.
  Вот и сейчас, уже приехав домой и подарив жене букет и сидя за огромным обеденным столом, вполуха слушая щебет младших о всем происшедшем за сегодняшний день, он все еще витал в грезах о дочери.
  - Туманов, ты хоть иногда в тарелку заглядывай, - вернула его с небес на землю жена, хитро глядя на него своими смеющимися синими глазами.
  Он улыбнулся ей в ответ, сосредоточившись на рассказе одного из сыновей.
  Ужин был в самом разгаре, когда зазвонил телефон.
  - Роман Георгиевич, добрый вечер!
  - Добрый вечер, - ответил Туманов, намеренно не произнося имени звонившего при Кате и сыновьях.
  - Выйди на пару минут. Разговор есть.
  - Сейчас спущусь, - сказал он, поднимаясь из-за стола и спокойно улыбаясь внимательно вглядывающейся в выражение его лица Кате.
  - Я на пять минут, дорогая. Контракты привезли, надо срочно подписать, - неумело соврал он. Она сделала вид, что поверила, ничего не спросила. И он был благодарен ей за это.
  
  - Ну здравствуй, Роман Георгиевич, - сказал сидевший на заднем сидении черного БМВ с затонированными окнами пожилой мужчина.
  - И вам доброго дня, Михаил Александрович! - ответил Туманов. Что могло сподвигнуть этого человека приехать к нему домой?!
  - Как супруга? Как дети? Сколько их у тебя?
  - Можно подумать ВЫ и не знаете, сколько у меня детей, - усмехнулся Туманов.
  Человек в очках-хамелеонах усмехнулся в ответ, то ли шутке, то ли наглости Туманова.
  - Мы как раз ужинаем, может присоединитесь? - добродушно предложил Роман.
  - Дааа, - протянул собеседник. - Давненько мы с тобой не виделись...
  Прозвучала ли угроза в его голосе?..
  Роман молчал, выдерживая паузу, подталкивая собеседника выложить, наконец, цель своего неожиданного визита.
  - А что твой зам ... Самойлов, кажется?..- он внимательно поглядел на Туманова сквозь очки колючим въедливым взглядом.
  Тот чуть дернул углом губ в кривой усмешке: уж если он спрашивает о каком-то человеке, то у него точно имеется полное досье на него, так что уж фамилию он точно знает.
  - Да, Самойлов Игорь Михайлович, - кивнул Туманов, играя по правилам человека в затемненных очках.
  - И что он? Как? Что за человек? - как будто продолжал вести светскую беседу.
  - Михаил Саныч, - чуть понизил тон Туманов, давая понять, что с ним играть в такие игры ни к чему. - Что конкретно?
  - Нет ли у него долгов каких-нибудь? - как будто размышляя продолжил собеседник.
  Туманов на долю секунды помедлил с ответом, как он делал всегда. Привычка обдумывать свои слова, чтобы потом их не менять. Именно поэтому он был легендой, именно поэтому он был успешен: он всегда держал свое слово, что бы ни случилось.
  - Нет, - ответил он четко.
  - Что-то ты призадумался? - хитро подметил Михаил Александрович.
  - Привык обдумывать даже самый очевидный ответ, - пожал плечами Туманов.
  - Так ты еще подумай. Может все-таки какие-нибудь грешки за ним водятся? Шутка ли, потерять любимую жену в самом расцвете! Тут любой свихнулся бы! Он же и пил! А сейчас как? Может на что другое переключился? Казино, наркота... ?
  - Нет, - твердо ответил Туманов.
  - И что? Ты так уверен в нем?
  - Ни казино, ни наркотиков, ни алкоголя, - все так же четко ответил Роман.
  - Да ладно, - махнул рукой человек в затемненных очках. - Ты не сердись. Я ж к тебе по-хорошему приехал, а не...
  - Да, понял я, Михаил Саныч. И оценил вашу добрую волю, - трудно было понять по Туманову то ли это сарказм, то ли искренняя благодарность. - Но при чем тут Игорь, вы, конечно, мне не скажете, - прозвучало как утверждение.
  - Конечно, не скажу, - кивнул головой тот. - Потому что сам не знаю, - развел он руками. - Что-то странное происходит, - начал рассуждать он вслух. - И все ниточки ведут к твоему Самойлову. Вот я и приехал к тебе по старой дружбе. Думаю, не ты ли что затеял? Ну ладно-ладно, - тут же поправился он, видя, как Туманов от удивления приподнял одну бровь. - Вижу, что ты тут не замешан, потому что и понятия не имеешь, о чем я говорю. Ты все же поговори со своим Самойловым. Если он причастен, ты уж ему передай, чтобы он отдал то, что ему не принадлежит, - улыбнулся мужчина. И от этой улыбки у Туманова холодок прошел по спине.
  Вот не видел его лет десять и еще бы десять раз по столько же не видеть!
  
  Вернувшись домой и успокоив все это время нервно ходившую туда-сюда по квартире Катю, Роман набрал Самойлова:
  - Здоров! Как дела?
  - Ром, Ксюшу похитили, - еле выговорил Игорь, только что закончивший говорить с Даном.
  - Тааак, - протянул Туманов. - Сейчас приедем. - И повесив трубку крикнул: - Кать, возвращай нянек, пусть посидят с детьми, мы едем к Игорю.
  - А можно мы с вами, - законючил старший.
  - Нет, - отрезал Роман так безапелляционно, что трое отпрысков быстро рассредоточились по комнатам.
  
  ***
  
  На огромный город опускались сумерки, унося с собой все тревоги дня, обещая отдых ночью и маня превращением ночи в яркий новый день с новыми поворотами судьбы. Дан остановился на перекрестке в ожидании зеленого света. Он не мигая смотрел на красный огонек светофора, еще раз прокручивая в голове все события последних трех дней, пытаясь связать их воедино, пытаясь найти ту единственную, не увиденную им деталь, которая приведет к развязке гордиева узла. Как сейчас говорить с ее отцом, он не знал. Дорога к квартире ее отца казалась дорогой пытки. Как объяснить ему, что она была уже прямо перед его носом, и он ее упустил?! Не просто упустил, а ее похитили...
  Вибрация мобильного телефона вывела его из задумчивости. Номер не определился. Он сдвинул брови в недоумении, но ответил на звонок.
  - Здравствуйте, - произнес незнакомый женский голос с предыханием.
  - Здравствуйте, - в тон ей ответил Дан.
  - Я знаю, что пакет с моим любимым чаем у вас, - заигрывающе произнес голос. И от этой игривости у Дана волосы на затылке встали дыбом. В кино обычно таким голосом разговаривает маньяк, перед тем как прикончить свою жертву: нежно-нежно, как с любимой игрушкой.
  - Я так понимаю, девочка у вас.
  - Вам будет интересно встретиться в ресторане 'Лакки' через два часа, - и это был не вопрос.
  - Я буду там.
  - Чай не забудьте, - прошептал голос соблазнительно. Мурлыканье кошечки, которая в долю секунды может превратиться в смертельно опасного хищника.
  
  ***
  - Почему ты не подключил наш отдел безопасности? - напустился на Самойлова Туманов с порога. И не дожидаясь ответа, в этом был весь Туманов, - Я уже позвонил, Степа будет через двадцать минут, если не застрянет в пробках... - решительно заходя в квартиру.
  Катя чмокнула Игоря в щеку в традиционном приветствии, пожала ему руку чуть ниже плеча - она знала, как ему необходима сейчас поддержка.
  - Хорошо, - ответил Игорь. - Я не хотел никого втягивать, не знал, во что Ксюха вляпалась на этот раз. Вроде все уже прошло и устаканилось, - развел руками.
  Как бы ни были удобны современные гостиные, но сидеть и обсуждать серьезные дела все равно как-то сподручнее на кухне, поэтому все трое расположились там. Катя занялась приготовлением чая для себя и кофе для Романа. Игорь от всего отказался, механически вертя в руках наполовину наполненный стакан с водой.
  - Ну и где твой "сыщик"? - спросил Туманов с преувеличенным пренебрежением.
  - Он по дороге заедет еще на одну встречу и приедет сюда.
  - Так может, у него там свидание образовалось, а мы все его ждем?! Может, мальчик просто тебе мозги пудрит?! Деньги вытягивает?! Он хоть что-нибудь уже выяснил?
  - Ром, - осадила Катя заводящегося Туманова.
  - Вот приедет - все расскажет. Сам послушаешь, - огрызнулся Игорь.
  - Тут ко мне сегодня Михаил Саныч заезжал, - усталым тоном сказал Туманов.
  Самойлов секунду помолчал, обдумывая услышанное:
  - Что ему надо было?
  - Про тебя спрашивал. Спрашивал, может у тебя проблемы какие, с наркотиками или казино... - произнося это, Роман въедался глазами в лицо друга, затаив дыхание. Ведь в жизни все возможно! Может Игорь дейтвительно во что-то вляпался?! А Роман об этом ни сном ни духом.
  Игорь уставился на Туманова широко раскрытыми от удивления глазами:
  - Че-гооо?
  Тот еле заметно выдохнул от облегчения.
  - Вот и я о том же, - кивнул Роман. - Я так понял, что он что-то пронюхал про Ксюшу и приехал на разведку боем, ну заодно и предложить дружескую, так сказать, помощь. В счет старого долга, естественно.
  - Естественно, - криво улыбнулся Игорь.
  Катя смотрела на друзей нахмурившись, оба явно знали о чем идет речь, но ее посвящать в подробности не спешили.
  - А... - начала было она.
  - Кать, старая история. Тебе не нужно ее знать, - как можно более мягким тоном, но твердо сказал Туманов. Мол, я тебя люблю и уважаю, но в то же время охраняю от всяких неприятных вещей.
  - Хорошо, - пожала плечами Катя, не обидевшись. И все же не пропуская ни одного слова.
  - Значит дело настолько серьезное, - пробормотал Самойлов. Ему даже показалось, что он почувствовал, как волосы на затылке зашевелились от страха за дочь. Такое он испытывал впервые в жизни.
  Туманов внимательно смотрел на друга.
  - Нет, - ответил тот на немой вопрос. - Ничего такого!
  Услышав подтверждение своим надеждам, что Игорь не замешан ни в наркотиках и не пристрастился к игре, Туманов несколько расслабился:
  - Хорошо. Тогда, что могла натворить Ксюша?
  
    ***
    "Вот что я за идиотка такая?!" - думала про себя Ксения, стараясь сохранить остатки чувства юмора. - "Второй раз за день пристегивают наручниками! Это же в какие ворота?!... А может уже затра настало? И уже не сегодня, и меня пристегивают два дня подряд по разу? Ну и что? Легче от этого?!" - вздохнула, пытаясь сообразить, что делать.
    Вспомнила грозное лицо Дана перед тем, как ей зажали рот и утянули в кухонный пролет клуба. А ведь он собирался надрать ей задницу! И честно говоря, сейчас она бы предпочла его тяжелую ладонь на своем мягком месте, вместо вот этой унылой комнаты.
    Ксюша с любопытством в который раз оглядела стены, оклеенные вкривь и вкось странной расцветки обоями, потолок с одиноко подвешенной на черном проводе лампочкой и грязным линолиумом на полу, зачем-то покрашенным в бурый цвет. Местами краска облупилась, превращая их в шершавые светлые пятна.
  Неужели здесь когда-то жили люди?! Ей совершенно в это не верилось. Зато она была уверенна на все сто, что сейчас здесь никто не живет и уже давно. Заложенный кирпичом проем окна и плотно прикрытая дверь не пропускали никаких звуков. Ксюша посмотрела на свою руку в наручнике, вторым концом прикованным к батарее - хорошо хоть в это время года не топят, а то ожог бы получила! И как отсюда выбираться?! Открыть наручники нечем, кроме одежды и батареи вокруг ничего и никого. Странно почему нет паники? Может, потому что где-то глубоко внутри сидела уверенность, что Дан ее найдет?! Уж за последнюю выходку он ее из-под земли достанет! А может она действительно под землей? Нет, не похоже, скорее обычный старый панельный дом, кстати жилой - свет-то есть, хотя ... где уверенность в том, что похитители не подключили генератор? А зачем такие сложности? Откуда такая забота о заключенных? Или похитители бояться последствий неисполнения конвенции о содержании заключенных? Ксюша усмехнулась - иногда она самой себе казалась сумасбродкой.
    
    ***
    В дверь позвонили и Самойлов бросился открывать.
    - Ты хоть в домофон посмотри ради приличия, - бросил Туманов ему вслед. И встретился с упрекающими глазами Кати. - Ну что?! - переспросил он ее. - Что он вообще ничего не соображает?!
    - Можно подумать, ты сплошное спокойствие, - съязвила Катя. - Перестань к нему цепляться, ему и без тебя очень нелегко!
    - Я хочу помочь... - начал было Туманов, но жена его перебила:
    - У тебя это не получается!
    - Кто вызвал Андрея Куприянова? - спросил входящий в кухню Игорь.
    Катя резко развернувшись уставилась на Туманова просто таки угрожающим взглядом.
    - Да, - смирился с неизбежным тот. - Это был я, - подтвержил он. - Ну а что? Только Андрей Алексеевич знает этого Даниила. Пусть он при нас с ним и разбирается. Здравствуйте, - кивнул он входящей чете Куприяновых.
    - Это было несколько лет назад, - сквозь зубы процедила Катя так тихо, чтобы слышал только Туманов. - Добрый вечер, Надин, Андрей! - привествовала она вошедших.
   - Ты бы еще тяжелую артиллерию подключил, а лучше исстербитель-бомбордировщик! - шепнул Самойлов на ухо Туманову, проходя мимо.
    После представления незнакомых друг другу последовало краткое изложение сложившейся ситуации.
    - Я по дороге звонил Даниилу. У него не было времени разговаривать, но он заверил меня, что занимается именно этим делом, - спокойно сказал Андрей Куприянов. Вообще он излучал спокойствие и уверенность в правильности происходящего. И только его жена, Надин, могла видеть по нему, что он далеко не так спокоен, как кажется. - К сожалению, на данный момент, мы можем только ждать звонка от Даниила. Если бы вы обратились ко мне раньше, я смог бы узнать все детали и помог бы Даниилу. Но уверяю вас он и сам прекрасный специалист в такого рода делах.
    В голове тут же всплыл до неприличия короткий разговор с Даниилом:
   - Андрей Алексеевич, я, кажется, догадываюсь по какому поводу вы звоните. Сейчас именно этим занимаюсь, опаздываю на встречу. Перезвоню, как только освобожусь, - тон Дана был убедительным, но несколько напряженным, из чего Куприянов сделал вывод, что не все так гладко, поэтому решил ехать к Самойлову домой прямо из супермаркета, где они с женой скидывали упаковки еды согласно списка в тележку, которую пришлось оставить между рядами.
    Игорь выходил в другую комнату, чтобы ответить на звонок. Вопрошающие взгляды всех присутсвующих не оставили ему другого выхода:
    - Это не Дан, - попытался он ответить коротко.
    - А кто? - на правах давнего друга задал вопрос в лоб Туманов, проигнорировав тычок в бок от Кати.
    - Одна моя знакомая, - попытался поюлись Самойлов. Ну не умел он этого делать!
    - Какая знакомая? - нахмурился Роман Туманов.
    - Татьяна, - продолжал скрытничать Самойлов, тем самым привлекая к ничего не значащему телефонному разговору повышенное внимание всех присутствующих.
    - Я тебе о ней говорила, - пробормотала Катя, пытаясь урезонить зарвавшегося мужа.
    - Ааа... - протянул Туманов наконец. - А она знает что-нибудь о Ксюше?
    - Да, спрашивала, какие новости, - отрезал Игорь сквозь зубы. Если бы глазами можно было испепелить, то Туманов уже горел бы синим пламенем.
    - Ваша знакомая Татьяна имеет к этому делу какое-то отношение? - вмешался в разговор Куприянов.
    - Нет, она здесь вообще нипричем, - возмутился Игорь.
    - Послушайте, не нужно никого сбрасывать со счетов. Когда пропадает человек, любая мелочь... - начал было Андрей.
  - Она сейчас сюда приедет, - сдался Игорь. - Вы сможете сами задать ей вопросы. Да, она знает Ксюшу и о том, что ее вот уже несколько дней нет. Но повторяю, она не имеет никакого отношения к ... - он запнулся, не зная, как охарактеризовать ситуацию, и помедлив наконец закончил: - ...к тому, что проиходит.
  
  ***
  В ресторане вкусно пахло какой-то выпечкой, наверное они сами пекли хлеб. Но Дана от этого только выворачивало. Сейчас главной проблемой будет сделать хоть глоток чего-нибудь - нельзя же сидеть в ресторане и ничего не пить и не есть!
  Он огляделся по сторонам: все столики были в виде кабинок, расположенных по кругу, да еще и каждая кабинка закрывалась шторами. Полная интимность! Он присел за столик с лучшим обзором входной двери. Заказал стакан воды у тут же подошедшего официанта и стал ждать.
  К нему подсела красивая женщина с соблазнительной фигурой, не менее соблазнительной улыбкой и глазами змеи. Такой немигающий, сканирующий, гипнотизирующий взгляд. Да! С такой шутки плохи!
  Откуда она взялась?! Он не видел, чтобы она входила в двери, значит она уже была здесь, в одной из кабинок.
  Красота ее была всячески подчеркнута: макияжем, платьем, кошачьей грацией. Поэтому он пришел к выводу, что шикарные длинные прямые волосы - наверняка парик, чтобы скрыть настоящий цвет волос. Макияж явно изменяет разрез глаз. Изумрудный цвет глаз - линзы. Ну а объемная грудь, специально выставленная напоказ в глубоком декольте - главный отвлекающий элемент!
  - Чай, - потребовала незнакомка ледяным тоном, немигая глядя в глаза Дану, как будто гипнотезируя.
  - Мне хотелось бы ... - он хотел удостовериться, что с Ксюшей все в порядке и ее отпустят сейчас же. Но незнакомка как будто прочитала его мысли:
  - У вас нет никаких гарантий, - отрезала она своим завораживающим голосом. Прям Мерелин Монро!
  Он положил злополучный пакет на стол перед женщиной.
  - Где Ксения? - он наблюдал, как ее пальцы профессионально ощупывают содержимое.
  - Вы знаете, что в нем? - спросила и уставилась на него своими сканерами.
  И он сглупил, помедлил с ответом на долю секунды дольше, чем было нужно. Несложно было сделать вывод, что он заглядывал туда и знает о чае и флешке.
  - Девочка...? - начала было женщина, но он быстро перебил:
  - Она ничего не знает, - снова его ошибка - слишком быстро ответил!
  Ее губы растянулись в улыбке превосходства. Его эмоции взяли верх над разумом. Она его переиграла, и оба об этом знали. Он ничего не мог сделать, только сдаться на милость победителя.
  - Мы случайные свидетели... - И только сейчас до него дошло, что обычно делают со случайными свидетелями в большой игре. Спину как будто обдало обжигающим холодом - так ему стало на секунду страшно. - Она ничего не знает, думает там наркотики. Я не знаю, что на флешке. Не было под рукой компьютера, - повинился он. Если бы ему подвернулся какой-нибудь захудалый ноутбук, он бы ни минуты не промедлил просмотреть записи. Но сейчас надо вывернуться наизнанку, чтобы она ему поверила. Ксюха наверняка у нее, и если у этой змеи возникнет хоть малейшее подозрение... Ему умирать не страшно, безумно страшно за Ксюху. - Она ничего не знает. Она не видела содержимого пакета. Только я.
  Врать было бесполезно...
  В глубине змеиных глаз что-то шевельнулось. Как будто ледяная глыба нашла на другую ледяную глыбу.
  - В ваших интересах, молодой человек, забыть форму, цвет и содержимое этого пакета.
  Он кивнул.
  - Я проверю, насколько глубоко вы рассматривали содержимое. Если я останусь довольна вашей неосведомленностью, вы получите дальнейшие инструкции, - с этими словами женщина грациозно встала и удалилась танцующей походкой.
  А он опустил голову на руки и молил лишь о том, чтобы она увидела, что он не открывал флешку.
  
  +++++++++++++++++++++++++++++
  ***
  - Игорь, у меня к тебе нескромный вопрос: ты чем ребенка кормишь? - спросила Катя, высовывая голову из холодильника, в котором не обнаружила ничего привлекательного для себя.
  - Да Ксюша и не ест почти ничего, - ответил Самойлов, не отводя взгляда от телефона. - Яблоки да сыр - вот и все, чем она питается. Поправилась во время первого семестра, теперь все время на диетах сидит.
  - Надо будет с ней поговорить, - произнесла Катя самой себе, будто делая заметку в списке дел. - Ну я так не могу, я есть хочу. Давайте пиццу закажем? - обратилась она ко всем присутствующим, расположившимся вокруг кухонного стола. - Я когда нервничаю - очень есть хочу, - пояснила она Надин.
  Та кивнула:
  - Мы только сегодня прилетели из отпуска, дома еды никакой. Пошли в магазин, но приехали сюда. Так что я только "за".
  Игорь открыл один из ящиков и вытащил оттуда кипу рекламок ближайших ресторанов с доставкой:
  - Вот! Домохозяйка аккуратно складывает их на случай "А вдруг понадобится", вот, видимо, он и настал. Заказывайте, что хотите - тут и суши и пицца и армянская кухня, на любой вкус...
  - А ты что будешь? - поинтересовалась Катя, заранее зная ответ.
  - Я не голоден.
  - Так не годится! Ты наверняка целый днь ничего не ел!
  Все были настолько поглощены разговором о еде, что как один вздрогнули, когда в дверь позвонили.
  Игорь пошел открывать дверь. Она вошла, как глоток свежего воздуха. Тут же повеяло наджедой и уверенностью, что все скоро благополучно закончится. Он молча прижал ее к себе на мгновенье, почувствовал ее тепло, вдохнул запах ее волос, как будто нашел островок в бушующем океане, где можно переждать бурю.
  Таня обвила руками его широкие плечи. Она чувствовала: сейчас не нужно ничего говорить.
  - Проходи, - наконец заговорил Игорь.
  Она только кивнула, смешно подпрыгнули ее шоколадного цвета кудряшки. Он улыбнулся: как эта женщина смогла околдовать его всего а три дня?! Ей нравилось в ней все: от макушки и до кончиков маленьких пальчиков, выглядывающих в просветах босоножек. Он был всегда не равнодушен к женским ступням, а у Татьяны они были ухоженные, идеальной формы, что ему прямо сейчас хотелось дотронуться до них.
  Она, как назло, еще и принялась снимать обувь. Он хотел было остановить ее, но процесс его заворожил: она приподняла одну ногу, прижав тонкую щиколотку к колену другой ноги, и стала сосредоточено расстегивать ремешок, обхватывающий подъем ступни. Сколько чисто женской элегантности в этой позе!
  Наконец, она закончила и со второй босоножкой и на секунду приложив ладонь к его груди в успокаивающем жести, прошла мимо него в комнату, обдав его тонким ароматом незнакомых ему духов.
  Спустя несколько мгновений Игорь представил всем невысокую стройную женщину с копной шоколадного цвета локонов.
  - Это моя ... знакомая, Татьяна.
  Женщина улыбнулась всем приятной улыбкой, кивнув в приветствии.
  - Добрый вечер, Танечка, - первой откликнулась Катя.
  - Ну с Катей ты уже сегодня виделась... - протянул Игорь.
  - Да, я помню, - кивнула Таня на приветствие Кати.
  - Это Катин муж и мой друг, Туманов... - продолжил представлять Игорь.
  - Роман, - поспешил представится сам в более дружеской форме Туманов, подойдя к Тане и протянув ей руку. Та ответила уверенным рукопожатием, после чего Роман многозначительно-одобрительно посмотрел на Игоря. Самойлов быстро перевел глаза на Куприяновых.
  - Андрей Алексеевич Куприянов и его жена, Надежда. Это он порекомендовал Даниила.
  Таня снова кивнула:
  - Очень приятно.
  - И Таня, - обратилась к ней Катя. - Мы обсуждаем, что заказать поесть. У Игоря в холодильнике мышь повесилась, а мы все голодные. Вы не порекомендуете?
  Таня немного округлила глаза от удивления, она никак не ожидала застать у Игоря столько людей, еще и как ни в чем не бывало обсуждающих еду. Но перехватив умоляющий взгляд Кати, так и кричавший ей: "Поддержи меня! Надо занять мысли Игоря хоть какой-нибудь ерундой!", она с готовностью бросилась в общую дискуссию, что из съестного и где заказывать. Катя еле заметно благодарно кивнула.
  
  ***
  Телефон тренькнул, и Дан уставился на пришедшую смс-ку: номер ячейки камеры хранения одного из железнодорожных вокзалов Москвы. Он ударил по газам, рванул машину к указанному вокзалу.
  В голове проносились картины одна страшнее другой. Что может оказаться в камере? Локон Ксющиных волос? Отрезанный палец? Разумом он понимал, что от него уже все получили и запугивать его не имеет смысла. Но эмоции зашкаливали. Машина визжала на поворотах - лишь бы его никакой гаишник не вздумал останавливать. На всякий случай хлопнул себя по карману, проверяя на месте ли "корочка", чтобы быстро сунуть ее в глаза гаишнику и помчаться дальше. Что в ячейке? Где Ксюша? Руки судорожно стискивали руль. Третьи сутки в погоне за этой сумасшедшей, а такое впечатление, что он всю жизнь за ней гоняется.
   Он как сумасшедший бежал через зал вокзала к эскалатору вниз, к камерам хранения. Расталкивал слоняющихся озабоченных людей, не обращая внимания на окрики и маты в свой адрес. Сердце выпрыгивало из груди не от быстрого бега, а от страха. Безумного страха за Ксению. Уметь бы молится - сейчас именно тот момент, когда взывают к богу.
  Наконец, вот и ячейка! Он набрал код, рванул на себя серую дверцу. Внутри оказались два ключа и адрес на клочке бумаги.
  Все так же расталкивая попадающихся ему на пути людей, он бросился с удвоенной скоростью к парковке, где оставил машину.
  Пока вбивал адрес в навигатор, несколько раз пришлось вытирать потеющие от ужаса ладони. Так невозможно работать! Надо взять себя в руки! Эта девчонка делает из него тряпку!
  Он ударился затылком о подголовник, пытаясь восстановить упорядоченный поток мыслей в голове. Вряд ли это помогло или успокоило, но хотя бы физически сняло безумное напряжение.
  Два ключа! Один побольше, похоже от входной двери. Другой поменьше - ... от наручников.
  Он взревел, пытаясь убрать картину, стоящую перед глазами: лежащая на полу хрупкая фигура со скованными наручниками руками.
  
  ***
  Очень хотелось пить и спать. От света единственной лампочки невозможно было никуда деваться. И почему-то именно это раздражало больше всего в данной ситуации. Ксения пыталась прикрыть лицо волосам, отвернуться, насколько позволяла прикованная к батарее рука, зажмуриться - ничего не помогало. Казалось, этот тусклый электрический свет просвечивает ее насквозь, заполняя все ее существо чем-то липким и мерзким. Сколько времени она уже здесь? Часа два, три? Десять? Сутки? Был бы телефон, можно было бы хоть в игрушки поиграть. Конечно, был бы телефон, можно было бы и позвонить... Даньке. Услышать его вечно злой на нее голос. Неудобно сидеть, неудобно лежать. А ведь всего несколько часов назад ей было так хорошо лежать с ним в постели. Там, на даче. Зачем она снова убежала?! И зачем придумала этот дурацкий план: встретиться в "Готике" с людьми, которым нужен был этот злополучный пакет. Как хорошо она придумала, позвонила Ваське на домашний, хорошо она его со школьных времен помнила наизусть, попросить ее связаться с Федькой, передать, что пакет у нее и она ждет тех людей, которым он нужен в клубе "Готика". Она была уверена, что договорится с ними о какой-нибудь сумме или ... в общем, как-нибудь договорится. Ну правда, сколько можно было бегать от них и от Даньки?! Или глупо! На глазах закипали слезы, но Ксюша не давала им пролиться. Нельзя распускаться, нельзя реветь. Надо придумать, как освободиться от наручников. Она уже пыталась расшатать батарею. Дом, конечно, дряхлый, но вот батарея-зараза не сдвинулась на на микрон. Вот люди раньше делали - на века!
  Паника подступала все ближе. Ксюша чувствовала ее почти физически. Она, как голодная собака, кружила вокруг, стараясь приблизиться, накрыть Ксюшу, но та отгоняла ее палкой. Не из такого теста сделаны Самойловы! И реветь без толку! Слезами горю не поможешь, так всегда бабушка говорила. Надо собраться и думать, как найти выход из положения!
  Ксюша в очередной раз оглядела комнату, единственное, что приходило на ум: замурованная. Заложенное кирпичом окно, голые стены, наглухо запечатанная дверь. Даже если ее ищут, а Дан ее точно ищет, как ее смогу здесь найти?! Ведь не с собаками же! Ее сюда привезли на машине, никакие собаки не помогут. А кто привез - она сама не видела, ей какую-то тряпку на голову накрутили, так что и дышать было тяжело.
  И тишина! Такая глубокая тишина, что слышно, как стучит ее собственное сердце. Жутко!
  Но Данька ее найдет! Он не сдастся! Он не такой! Он - ее надежда на спасение! Данька! Пожалуйста, найди меня!
  
  +++++++++++++++++++
  
  Он так нервничал, что руки дрожали, и пару раз чуть не выпустил ключи на грязный пол заброшенной многоэтажки. На всякий случай он припарковал машину позади дома, подальше от входа в подъезд. Но осмотревшись, понял, что все предосторожности были напрасными: вокруг не было ни души. Как будто он провалился в другую реальность. Где-то вдалеке шумела жизнь большого города, а здесь все было тихо и спокойно. Не было даже собак или кошек... или птиц. Даже птиц не было!
  Жутко!
  Замок ржаво взвизгнул и поддался. Сердце застучало с бешеной скоростью. Наверное, он никогда в жизни так не волновался.
  Дверь неприятно зашуршала открываясь. И снова тишина. Он прислушался, пытаясь сообразить в какую из дверей направиться. Решившись он шагнул, переступил порог, вертя головой в разные стороны, увеличивая обзор.
  - Ксюша? - позвал, без особой надежды.
  - Дань? - послышалось из-за двери справа с удивлением. - Данька, - с облегчением выкрикнула она.
  Он бросился в комнату. Яркий свет, ее длиннющие ноги на полу у батареи. Такие белые на фоне грязно-кирпично-коричневого пола. Светлые распущенные волосы, почти скрывающие хрупкую фигурку. Мгновение и он уже на коленях отстегивает наручники, которыми она была прикован к батарее.
  - Дань, - позвала она, глядя на его сосредоточенное лицо. - Ты как меня нашел?
  - Не знаю, - буркнул он, наконец победив наручники. Рывком поднял ее на ноги и прижал к себе, уткнувшись носом в ее волосы. Она все так же хорошо пахла.
  Ксюша тихо застонала:
  - Ноги затекли, - прошептала она. Горло сдавило от невыплаканных слез. Она попыталась проглотить, затолкать их обратно туда, поглубже. Не сейчас.
  А он уже легко поднял ее на руки и понес из этого ужасного места.
  - Сейчас, сейчас, - все приговаривал он, спускаясь по ступенькам лестницы в темном подъезде. Вот и входная дверь. Метры до машины показались километрами: надо было оставить ее у входа. Пришлось озираясь по сторонам бежать за дом. Усадив ее на пассажирское сиденье, он рванул прочь.
  - Даань, - позвала она, улыбаясь.
  - Тихо, - приказал он, все еще оглядываясь, ожидая увидеть погоню. Но никого не было. Покружив какое-то время по улицам, то ускоряясь, то замедляя ход, остановился в какой-то подворотне, поставил на ручник, повернулся и рывком прижал ее к себе. Она физически почувствовала, как он выдохнул. Долго, протяжно, с таким облегчением!
  Руки ощупывали плечи, волосы, лицо, губы.
  - Ты как? - спросил Данька, заглянув в глаза.
  Она только покивала головой, боясь отвести взгляд. Как будто, если она отведет глаза, он пропалит из этой машины, из ее жизни.
  Все еще глядя ей в глаза, он приблизил свое лицо, накрыл своими губами ее губы и только тогда разрешил себе закрыть глаза. Теплые нежные губы, запах ее волос, податливое тело под руками. Он застонал, отстраняясь.
  - Что же ты со мной делаешь, чумазое создание!
  - Чего это я чумазая? - встрепенулась она, отстраняясь и рассматривая себя в зеркало заднего вида.
  Он усмехнулся.
  - На правой щеке грязь, - протягивая руку и пытаясь пальцами стереть темное пятно с ее порозовевшей щечки. Она послушно сидела не шевелясь, впитывая каждое его прикосновение. - Ладно, поехали, - скомандовал он, снова заводя машину.
  - Куда? - решила уточнить Ксюша.
  - Сдавать тебя твоему отцу, - кивнул он для уверенности. А уверенность ему была сейчас очень нужна, ибо он вообще ни черта не понимал, что происходит. - Рассказывай, как ты там оказалась? - почти приказным тоном спросил Дан. Он смотрел то на дорогу то на нее все время, словно боялся, что она может исчезнуть, если он не будет смотреть на нее дольше минуты.
  - Не помню, - пожала она плечами. - Помню, что увидела тебя в клубе. Я там что-то пила. У тебя воды нет случайно? Пить хочу - умираю!
  - Вот я идиот! Сейчас! - он пошарил рукой на полу за ее сиденьем. Выудив двухлитровую бутылку воды, протянул ей. - Я оттуда пил, но она свежая.
  Она жадно припала к горлышку, и Данька с трудом оторвал взгляд от ее шеи, открывшейся, когда он запрокинула голову.
  - Мммм, - поморщилась Ксюша. - Голова болит.
  - Наверняка тебе или подсыпали что-нибудь в напиток или ударили по твоей башке.
  - Удара не помню, - надула она губы на грубые слова.
  - Значит вырубили каким-нибудь снотворным, - заключил он. - Кого-нибудь помнишь? Что было после Готики?
  - Спала, проснулась там, - она мотнула головой назад и снова поморщилась. Он протянул левую руку и осторожно ощупал ее голову. Она позволила, наслаждаясь теплыми волнами, накатывающими от каждого его прикосновения.
  - Ну вроде ничего страшного, но на всякий случай надо будет показаться врачу.
  - Не надо к врачу, - захныкала она как маленький ребенок. - Это твой отец решит, что с тобой делать, - вздохнул он. Он вез ее домой, к отцу, в безопасность ее мира. А ему в этом мире не было места. Он это знал с самого начала, но позволил чувствам взять верх над разумом, над логикой и над совестью... Как же эта девочка смогла все поставить с ног на голову за такое короткое время?!
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"