Утром меня потревожили ароматы готовящейся еды - как стая пчёл они кружили надо мною, роились, едва не гудели и беспрерывно жалили меня во все незащищённые места: в судорожно дёргающийся от запахов вкусного нос, в открытый как у рыбы мурены рот, в губы, которые плямкали и чмокали, пытаясь проглотить несуществующий вкусненький кусочек, в пальцы, которые хищно скребли по одеялу в поисках еды... Они, эти ароматы, были невыносимо, невыразимо, необъяснимо приятны и притягательны, и я едва не подвывал сквозь сон от безнадёжности, которая мешала мне сейчас проснуться, проплыть по воздуху из-под любимого одеяла к не менее любимому обеденному столу и начать вкушать яства.
- М-м-м... - сонно пробормотал я, переворачиваясь на бок и ощущая и давя в себе дикое желание что-нибудь съесть (можно даже волосатое и упитанное, лишь бы в рот закинуть). - Милая, ты решила в кои-то веки приготовить мне завтрак...
- Доброе утро, - раздался в ответ спокойный чуть насмешливый нежный женский голосок.
Минутку! Это точно не Шела... А кто же тогда?!
Великий Космос!
И тут я проснулся. По-настоящему. И едва не захныкал обиженно и разочарованно - во всяком случае, лицо у меня точно скривилось, будто я успел хлебнуть местный деликатес "хурма в уксусном соусе" - передо мной стояла Элечка. Шелы, ясен пень, нигде не было...
Я приподнялся на локте и стал внимательно изучать лицо моей нежданной незваной гостьи, которая почему-то не испарилась среди ночи из моей квартиры - на что я, признаться честно, весьма надеялся - а, наоборот, уже успела убрать и застелить кровать, на которой спала, уже успела переодеться (интересно, когда и как?! Чемоданов у неё вроде бы с собой не было, да и с чемоданами я б её точно не пустил к себе), и вот теперь, судя по вкусным запахам, доносящимся с кухни, что-то невероятное готовит на завтрак.
- Ты уже позавтракала? - бухнул я первое, что в голову пришло.
- Нет, - улыбнулась она, и у меня сердце от её улыбки едва не запело, - я ждала тебя.
- Какая радость, - брюзгливо фыркнул я, садясь на кровати и взглядом отыскивая свою одежду, которую вчера специально, чтобы не позориться перед гостьей, не раскидал как обычно по комнате, а скромно сложил в уголке на тумбочку.
- Я знала, что тебя это обрадует, - спокойно кивнула она и, ещё раз улыбнувшись, отправилась на кухню.
Я почувствовал себя какой-то сволочью, негодяем и подлецом в одном флаконе - ну, в самом деле, чего я разворчался как пятисотлетний дед? Такая женщина в гостях, а я бурчу как Капитошкин...
Я вылез из-под одеяла, пошевелил босыми пальцами ног, подумал немного, после чего сунул одежду под мышку, сам запахнулся в одеяло как римлянин в тогу и пошёл в ванную, принимать душ. Кровать за моей спиной сама собой застелилась, после чего помедлила - я колебался, не в силах принять решение, потом подумал... - и убралась в стену за раздвижную панель, разом освободив кучу места. Коротко просигналила какая-то мелодия, и на ковёр выехал маленький робот-уборщик, который покрутился, озабоченно посвистел, снимая пыль с ковра, кинулся к моим ногам, вычистил на мне тапочки - я машинально погладил его по металлической спине - и убрался куда-то в угол, утилизировать пыль и подзаряжаться. Я вздохнул, провожая его взглядом, и пошёл в ванную, закрыв за собой дверь. Элечка что-то напевала на кухне...
* * *
- Входи, - я посторонился, пропуская её внутрь и бдительно осмотрел площадку перед дверью - мало ли... Всякое бывает.
Она вошла, независимо поводя плечами, подождала, пока я закрою дверь, и встала напротив, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы лёгкой курточки, которая была на ней надета. Я окинул её взглядом с ног до головы - стильная штучка, однако: модные сапожки с высокими голенищами, блестящие, с кучей застёжек; брючки, которые я по-моему видел только один раз в коллекции этого сезона, журнал с образцами которой Шела, помню, чуть ли не в лицо мне пихала, говоря, что хочет это, это и ещё вот это, и можно это, а ещё это и так далее; лёгкая но тёплая блузка с кружевами и необычными узорами; а также курточка из настоящей кожи - я уже успел отметить опытным глазом - лёгкие перчатки и красивый такой, симпатичный беретик с фантазийным пером, который дивно украшал её и без того прекрасные волосы.
- И чем я обязан столь неожиданным визитом? - спросил я недовольно, хмуря брови и старательно отводя взгляд от выреза блузки, который скрывал от меня... М-м-м... О, Триединый, спаси и сохрани!
- Прости, мне нужно переждать некоторое время где-нибудь, где меня не станут искать, - виновато улыбнувшись, произнесла она. - Прости меня, пожалуйста, просто я не знаю более никого, кому бы смогла доверять и кого бы посмела попросить дать приют на некоторое время.
- Ты что, ограбила Единое системное антикварное хранилище? - нахмурился я, опираясь плечом о стену.
- Нет, - вздохнула она, - просто произошли определённого рода трудности и проблемы, которые не позволяют мне сейчас ночевать у себя дома.
- Стоп-стоп-стоп... - я поднял ладонь настораживаясь. - Какое такое "у себя дома"? Какие трудности? Какие проблемы могут возникнуть у матриката?.. Которые, тем более, могут вынудить его не ночевать дома?
Она посмотрела на меня глазами полными слёз, однако на сей раз я твёрдо решил не сдаваться и хотя бы одно дело довести до конца, поэтому старался смотреть мимо неё, в стену и молил всех сверхъестественных, чтобы не попасть под её сногсшибательное обаяние.
- Я не могу о них рассказать, - прошептала она еле слышно.
Прекрасно!
Я сердито поджал губы, заколебался, однако взял себя мысленно за загривок, встряхнул хорошенько и, стиснув сердце в кулак, решительно распахнул перед гостьей входную дверь.
- Но почему?! - вскричала она.
- А что я могу поделать?! - рыкнул я в ответ так, что она притихла, лишь жалобно шмыгала носом и умоляюще смотрела на меня. - Меньше всего мне сейчас нужны проблемы! Тем более, скоро придёт Шела, и нам, как бы это сказать, будет немного неудобно в твоём присутствии.
- Шела сегодня здесь не появится, - загадочно и туманно вдруг произнесла Элечка.
- Что это значит? - нахмурился я.
- Ты меня выгоняешь? - уточнила она, лукаво изогнув бровку.
Будь оно проклято, моё любопытство!
- Что означают твои слова? - повторил я грозно, придвигаясь поближе к ней.
Элечка внимательно посмотрела на меня, её взгляд как будто проник в мой мозг и там покопался среди извилин и прочего хлама, как-то печально вздохнула и произнесла:
- Шела сегодня сюда не придёт. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра...
- Что за чушь?! - удивился я, отшатнувшись.
- Мои слова легко проверить, - пожала она плечами. - Хочешь, можешь ей позвонить и сам всё узнать.
- Так и сделаю, - прорычал я, захлопнул дверь и направился в гостиную. - ЭлИн, набери номер Шелы, - скомандовал я на ходу, - связь обычная, объёмное звучание, видео не активировать.
- Сделано, - коротко произнесла она, и послышалась какая-то лёгкая ненавязчивая мелодия, которую с недавних пор Шела установила себе вместо этих настырных гудков, воспользовавшись, разумеется через меня, гением Грэя, отчего вышло всё совершенно бесплатно.
Краем глаза я отметил, как скривились в усмешке губы Элечки, которая уже успела войти и встала в арочном проходе, прислонившись к нему плечом, однако не обратил на это внимание, сосредотачиваясь для диалога со своей второй половинкой, коммуникатор которой почему-то подозрительно долго молчал.
Ага, наконец-то!
- Привет, милая, - мягко и ласково произнёс я, вслушиваясь в окружающие её звуки, привычно разделяя их и анализируя подсознательно. - Как ты?
- Признаться честно, хреново, - вздохнула она и что-то бросила, на звук вроде бы мягкое и тяжёлое.
- Я помешал? - задал я свой нелюбимый вопрос, на который почему-то большинство женщин, будто сговорившись, стандартно и однотипно отвечают "Нет", даже если они в это время левой рукой спасают Вселенную, а правой меняют пелёнки своему ребёнку.
- Честно признаться, есть немного, - снова вздохнула она, и я забеспокоился, по её голосу ощущая, что она сейчас не в духе, а в таком вот состоянии сюсюкать с ней - всё равно, что дикому тигру показывать рожки.
- Объяснишь?
- А это так непременно нужно?
- Ну вообще-то да, - я начинал сердиться - не люблю, когда лезут в бутылку, лишь бы показать всем, что вот я раздражена, хана сусликам. - Если ты не заметила, я сегодня один спал!
- Ты и раньше один спал, пока я не появилась, - обличила она меня, и у меня почему-то в голове предупредительно тренькнул звоночек уровня внутренней безопасности для общества. Я внутренне зарычал... Ну почему ей прямо сейчас приспичило со мной поругаться?! Потому что под руку подвернулся?
- Шела, может, объяснишь, в чём дело? - терпеливым ангельским голоском вопросил я.
- Не сейчас, милый, - отмахнулась она, и снова что-то тяжёлое мягко упало куда-то. - Поверь мне, я сейчас действительно очень занята. Прости...
И раздались короткие гудки.
Я выдохнул, сбрасывая напряжение и стараясь держать себя в руках - всё во мне рвало и метало, да так, что барьеры морали и культуры вот-вот могли рухнуть и выпустить наружу "меня номер два", с которым многим было бы лучше не связываться и не сталкиваться никогда.
Я сжал кулаки и повернулся к Элечке, буравя её лицо долгим пронзительным тяжёлым взглядом, сейчас мне было плевать на феромоны и сляпанное цифровое обаяние, мне требовались ответы на вопросы. Сейчас! СРОЧНО!
- Её вызвали в Центр для прохождения тренингов, оценки уровня квалификации, повышения его, - ответила она, отклеившись от стены, и медленно подошла ко мне. - Вызов полностью официален, подкреплён соответствующим приказом и прочими бумагами, - её пальцы коснулись моей груди, она посмотрела на меня снизу вверх, и кончики её ресниц затрепетали.
- Зараза! - выругался я. Опять этот проклятый Центр влезает в мою жизнь! Уже не только в её часть, связанную с работой, но и в личную... Да где же справедливость в этом мире?! - И долго ещё её не будет?
- Некоторое время её здесь точно не будет, - пожала плечами Элечка. - Сколько конкретно? Не знаю. Но это не значит, что ты должен прямо сейчас ей перезванивать и уточнять...
- Но почему она ничего не сказала? Не предупредила... - удивился я, глядя на эту хрупкую нежную миловидную женщину, которая достойна была любви, а не той белиберды, которая творилась на фирме и в наших головах.
- Есть официальный приказ, которому подчинится даже Директор, - объяснила Элечка, делая с явным усилием шаг назад и убирая руки, которые до того так приятно касались моей груди. - Один из пунктов этого приказа подразумевает неразглашение его содержания.
- Но ведь ты откуда-то это знаешь! А теперь уже и я знаю, - я почесал в затылке. - Почему нельзя было просто сказать? Кто в личной жизни помнит о приказах?
- Шела, - коротко ответила Элечка, и в этом я мысленно с ней согласился.
- Пожалуй, перезвоню-ка я ей, - решился я и открыл рот, чтобы приказать ЭлИн набрать номер Шелы повторно, однако тут же мне рот мягко но напористо заткнула маленькая женская ладошка.
- Если ты дашь понять Шеле, что тебе откуда-то известно об этом приказе и о том, что я так или иначе сообщила тебе о нём, она тебя поднимет на смех и посоветует не совать нос куда не надо, вдобавок вся моя работа потеряет свой смысл и бессмысленны будут все наши жертвы... - мягко прошептали мне на ухо губы Элечки.
Я окончательно растерялся.
- Какие жертвы? - нахмурился я непонимающе. - Какая твоя работа? О чём ты вообще?! Что за ерунду ты несёшь?! Ты же просто матрикат, который помогает Грэю делать его работу...
- Я не матрикат, - тихо произнесла она, уставившись в пол, и я едва не сел от этой новости. - И я не только помогаю Грэю делать его работу...
- Что? - я не поверил своим ушам - вот это новость, блин!
- Так я могу у тебя остаться? - невинно глядя на меня, спросила она.
- Теперь ты можешь всё, что только пожелаешь, - я схватился руками за голову и сел на диван, оказавшийся рядом. - В том числе и позвонить моему хорошему знакомому доктору Айдашеву.
- Это крайний случай, - успокоила она меня и, присев рядом, погладила по голове. - Делать этого я не стану.
- Успокоила... - я вздохнул и откинулся на спинку дивана, закрывая глаза и пытаясь привести в порядок свои мысли и нервы.
- Надеюсь, - вздохнула она и, помолчав немного, добавила: - Если позволишь, я останусь здесь на два дня, за это время я решу - я надеюсь - все возникшие вопросы, закончу дела, а после этого... - она ещё раз вздохнула, и я почувствовал на себе её пристальный взгляд, - уйду. Раз и навсегда.
- Почему навсегда? - от удивления я даже открыл глаза. - Разве ты не?..
- Нет, я не работаю на фирме официально, - кивнула она. - Зачем создавать договор для матриката? Для меня это было идеальное прикрытие, я могла работать, работала... А всё благодаря Аластору, именно он помог мне с таким оригинальным трудоустройством.
- Но почему именно так? - вяло полюбопытствовал я, заранее зная её ответ, и не ошибся в своих догадках.
- Тому были свои причины, - загадочно произнесла она. - Андрей, прошу тебя, не спрашивай меня о них, тебе я не смогу соврать, а сказать правду ещё время не пришло...
- Какое время?! - возопил я, не сдержавшись. - Какая правда?! Что за тайны вокруг, когда вроде бы всё должно быть ясно и просто!
Она мягко посмотрела на меня и как-то нежно по-особенному улыбнулась, как не улыбалась мне никогда даже Шела, и эта её улыбка, и свет её прекрасных замечательных глаз проникли в самую суть меня и согрели своим благодатным теплом. Я нервно вздохнул и поёрзал, пытаясь успокоиться.
- Значит, ты не матрикат, - глубокомысленно заявил я. - Раз уж ты живой человек, то скажи тогда, почему не устроилась к нам официально, зачем понадобилась эта тёмная история с матрицированием, которая едва не вылилась плохо Грэю где-то в своей середине?
- Я уже сказала тебе - так было нужно, - последовал краткий ответ.
"Ну что ты будешь делать?!". Я недовольно и рассерженно всплеснул руками.
- Послушай, зачем вообще нужны эти тайны? - устало спросил я - сил спорить уже не было, хотелось только спать, спать, спать и ещё раз спать. Да и алкоголь, употреблённый в "Лукулле", давал о себе знать. И пёс с ним, с ужином. Завтра им позавтракаю. - Неужели нельзя просто жить? Безо всяких тайн?
Она пожала плечами и неопределённо вздохнула. Ну и как прикажете это понимать?
- Какие дела ты собираешься решать? К чему тебе сейчас уходить, когда у нас наконец появилось направление работы? Старый хрыч вместе с Директором докопались до истины, причём, похоже, даже убедили в ней Грэя, сейчас работы будет валом...
- Ты сам чувствуешь, что он врёт, - моментально ответила она, и я почувствовал, что ещё немного и я буду вести себя как в том известном стихотворении: "...то как зверь она завоет, то заплачет как дитя...". Ну, чувствую. И толку с того? Все мои подозрения разбиваются и рассеиваются контраргументами, в защиту которых даже Грэй в последнее время начал кивать.
Элечка присела рядом со мной на диван и положила свою руку на мою сверху, нежно провела кончиками пальцев по моей кисти, успокаивая меня.
- Версия о причастности Центра к гибели курьеров лжива от начала и до конца, - произнесла она негромко, и я чуть не застонал от бессильной ярости. - Ты и сам это подозреваешь, потому и мечешься, не находя выхода и теряясь в своих предположениях.
- Тогда какая версия верна? - спросил я, уже потерявшись в куче вопросов и загадок, которые окружили меня со всех сторон и требовали сдачи цитадели.
- Давай лучше спать, - тихо предложила она, помолчав немного, взглянула на меня и безошибочно оценила моё состояние.
- Давай, - вяло отозвался я. - Здесь кроватей и прочих горизонтальных поверхностей много, выбирай любую.
- А где будешь спать ты? - замирающим от волнения шёпотом спросила она.
Я перехватил её быстрый взгляд, мысленно прикинул свои возможности и мысленно же покачал головой - перетопчется, девка, не до неё сейчас.
- А я как настоящие мужчины привык спать стоя, - гордо отозвался я, кряхтя встал с дивана и направился в ванную: принять расслабляющий душ и после него прыгнуть в кровать и спать... Спать прямо сейчас. Иначе Старик мне завтра опять по мозгам ездить будет со своими неизменными нравоучениями, что на работу опаздывать грешно.
- Раз уж Шелы нет, - пробормотал я, высунув голову из ванной - Элечка как раз с любопытством озиралась, осматривая мои хоромы, - а у гарема сегодня выходной, то милости прошу пользоваться всем, что в голову взбредёт. Можешь делать, что пожелаешь, только заранее предупреждаю: меня можно будить только, если конец света наступает. Во всех остальных случаях не кантовать, не переворачивать, одеяло не стягивать, при пожаре поливать водой и выносить первым. Понятно?
- Ага, - кивнула она замедленно, и у меня случился очередной приступ гордости - каждый раз, когда новенький теряется в моей квартире, перепланировку которой делал я сам, повинуясь дремучей уверенности, что я в этом разбираюсь лучше профессиональных инженеров-строителей, и обалдело топчется на месте, будучи не в силах определить, в какую комнату пойти в первую очередь, меня всего захлёстывает волна гордости за себя, любимого, и за мой золотой талантище, который, как известно, не пропьёшь, как ни старайся...
Вынырнув из ванной, я вдруг увидел, что моя кровать разложена и застелена моим любимым образом, посопел немного задумчиво, потом услышал мягкое нежное пение, доносящееся с кухни, увидел, что кровать неподалёку тоже разостлана, успокоился и нырнул под одеяло.
Наверное, я был известной свиньёй. Возможно, я не всегда совершал мужские поступки. Возможно, сейчас мне следовало составить Элечке компанию на кухне за чашкой чая или кофе, потом в целях успокоения нервов пригубить коньяку с лимончиком, потом ещё немного, а потом... Наверное, потом мы бы уже любили друг друга, крепко, до боли, до остервенения, до слёз, до сладких криков в подушку... Но я не такой. Пусть я буду десять раз свиньёй и негодяем в её мыслях, но я храню верность своей избраннице, и хрен с тем, что она ведёт себя иной раз странно в последнее время. Пусть я не поглажу эту мечту многих мужчин на фирме по плечу, пусть я наступлю на горло соей потаённой похотливой мечте оказаться с ней в постели... Я люблю. И этим всё сказано.
- Спокойной ночи, Андрей, - послышалось с кухни нежное пожелание, я что-то невольно пробормотал, повинуясь указивкам манер и воспитания, вынуждающих говорить "Спасибо", но... Я уже скатывался медленно в объятия властно зовущей меня тьмы и безвременья, на бессознательной грани которых балансирует спящий человек.
Мои веки закрывались, дыхание выравнивалось, вопросы уходили на полочки памяти, где мозг с азартом сортировал их, действительность уплывала от меня, как уходит по тоннелю поезд. Я засыпал... Я очень хотел спать.
* * *
Отмокнув в душе, я сразу почувствовал себя и легче, и лучше, по-видимому вода была моей стихией - я обожал всё, что было хоть как-то с ней связано, а потому мой выход из ванной напомнил мне торжественный выход королевской четы Британского Альянса, настроение и момент не испортило даже сообщение, присланное Капитошкиным мне на коммуникатор: "На работу не опаздывать! Есть один очень выгодный заказ, как раз для тебя! Так что бегом...". Попутно я глянул на часы и чуточку расслабился - можно было, не торопясь особо, позавтракать в компании Ше... тьфу ты, Элечки и после этого спокойно валить на работу, и там уже урвать пару минут и пообщаться с Грэем, обсудить мучающие меня вопросы.
- Доброе утро, - приветливо поздоровался я, приглаживая волосы на голове, заходя на кухню и с наслаждением вдыхая ароматы готовящегося завтрака. Потоптавшись на пороге, я осмотрелся - Элечка в одном из моих передничков хозяйничала у духового шкафа и что-то нарезала попутно - выбрал место и демонстративно-демократично уселся на краешек кресла, стоявшего возле стола.
- Доброе утро, - приветливо отозвалась она и, повернувшись ко мне, нежно улыбнулась, я машинально улыбнулся в ответ, и она будто засияла от удовольствия.
- Сейчас будем завтракать, - произнесла она, ставя посредине стола блюдо с изумительно ровно и тонко - я бы так никогда и ни за что не смог - ломтиками сыра, хлеба и - ого! Она раскопала мой тайник для особых случаев! - запредельно дорогой но изумительно вкусной ветчины.
- Я надеюсь, ты не будешь скандалить оттого, что я тут похозяйничала? - осторожно спросила Элечка, перехватив мой, наверняка, удивлённый взгляд.
- Что? - переспросил я, залюбовавшись её удивительно нежными прямо ювелирной работы кистями и пальцами, потом спохватился. - Нет, что ты!.. Признаться честно, этой кухне давно уже не хватает толковой женской руки.
Она улыбнулась чарующе и отвернулась к шкафу, а я с облегчением перевёл дух - Шела, не Шела, а от таких улыбок сердце захватывает, и оно сильнее колотиться начинает, кровь бурлит и кипит полноводными реками по артериям, а тело так и просит обнять, прижать к груди, поцеловать... Я мысленно закусил удила и сам себя сгрёб за ухо - подействовало, но, увы, слабо и ненадолго.
- У тебя тут всё в таком порядке, - подивилась она, перебирая специи в подвесном шкафчике, и я с упоительным содроганием проследил, как переливаются в лучах утреннего солнца её волосы, и как играют под её нежной гладкой кожей крепкие мускулы. - Это всё Шела, да?
- Не совсем, - хрипло произнёс я, и сам испугался этого "гласа архангела", тоже мне какой-то озабоченный павиан... - Шела сюда редко заходит, чтобы что-то приготовить, поэтому за порядком здесь слежу, в основном, я. А я не терплю бардака.
- Понятно, - кивнула она и наклонилась к духовому шкафу, открыла его и потащила оттуда здоровенное блюдо, до краёв наполненное чем-то вкусным. Я шумно сглотнул слюну - ударившие из недр духового шкафа запахи смогли бы в древности собрать всех хищников - и четвероногих, и двуногих - возле него в радиусе не меньше тысячи километров.
- Это так вкусно пахнет, что я требую, чтобы ты мне составила компанию, - безапелляционно заявил я, помогая ей поставить блюдо на стол и незаметно с истинным наслаждением вдыхая аромат её тела и волос.
- Спасибо, - с таким чувством и благодарностью произнесла она, что мне чуть ли не стало неловко. Да за кого она меня принимает? За маньяка, садиста и извращенца не способного на малейшую благодарность? Я такой бываю лишь под настроение, да и то, если перед этим хорошо покормят.
- Пожалуйста, - пожал я плечами, придвигая ей кресло и помогая ей усесться, после чего собственноручно положил ей порцию того, что она приготовила, и подвинул поближе блюдо с закусками. - Меня можно обвинить в чём угодно, и это будет почти правда, но я всегда гостеприимен, так что... - я собрался с духом, набрался смелости и решительно заявил: - Всё это время можешь чувствовать себя здесь как дома.
- Спасибо, Андрей, - она уткнулась носом в тарелку и тихо-тихо зашмыгала носом, сдерживаясь, видимо, чтобы не расплакаться.
Я вскочил, подошёл к ней, встал сзади, обнял за плечи и доверительно произнёс в ушко:
- Элечка, прекрати говорить мне "спасибо". Я от всего сердца предоставляю тебе всё это в безраздельное пользование, пока тебе не надоест. Делай, что хочешь, только испытания оружия не проводи, я еще с прошлого раза не все подпалины на стенах убрал. Я сейчас позавтракаю и уеду на фирму, а ты останешься тут полной хозяйкой. И не надо за это говорить мне "Спасибо", я это делаю от всего сердца, для близких, любимых и друзей я всегда готов в лепёшку расшибиться.
Она посмотрела на меня чуть мокрыми глазами, мысленно послала слова благодарности, и я, не удержавшись, в ответ нежно поцеловал её в лоб, после чего мягко улыбнулся и вернулся в своё кресло - желание продегустировать приготовленное её руками возросло до размеров, которые едва помещались в моей голове.
- Это... Это... - промямлил я будучи не в силах выразить свои впечатления от первого тщательно разжёванного и проглоченного кусочка. - Это восхитительно! - вдруг прорвало меня, и я с удивлением осознал, что ни капельки не лукавлю. Признаться честно, я собирался похвалить стряпню своей приятной гостьи, даже если она окажется безвкусной, но такого... такого... СОВЕРШЕНСТВА я ещё не пробовал нигде, даже в элитных ресторанах. Настолько мастерски приготовить мясо с овощами и рисом с таким тончайшим букетом идеально подобранных специй по-видимому могла только Элечка.
Я с жадностью набросился на еду, не скрывая удовольствия, которое получал от её вкушения.
- Тебе понравилось? - робко спросила она, оторвавшись от тарелки.
- Не то слово, - прорычал я от удовольствия - во мне внезапно проснулся звериный аппетит, хотя полчаса назад я просто собирался сварить и выпить кофе.
- А Аластор говорил, что я готовить не умею, - вздохнула она, и я нахмурился - за такое облыжное враньё я ему генератор в скутере перенастрою, будет со скутером на руках домой бегать.
- Этот питекантроп мало что смыслит в хорошей еде, - авторитетно заявил я, с трудом оторвавшись от такой вкуснотищи, чтобы посмотреть в печальные - но почему печальные?! - глаза Элечки. - Помаши у него перед носом куском мяса побольше, и он будет радостно хвостиком вилять и делать всё, что ни пожелаешь. Говорю авторитетно - проверено многократно.
Она слабо улыбнулась и принялась за еду, а я поздравил себя с победой, пусть и незначительной, но всё равно приятной над её невесть откуда взявшейся тоской. Мне бы не ехать никуда, а остаться, глядишь и поднял бы ей настроение... Но служба зовёт.
"Подождёт!" - мысленно решил я, твёрдо вознамерившись угостить прекрасную Элечку своим неповторимым чаем.
- Ты не желаешь приобщиться к тайнам Древнего Востока? - тоном опытного интригана вопросил я.
Её щёки порозовели, она торопливо опустила глаза, я запоздало вспомнил, что Кама-сутра тоже по сути дела является тайной Древнего Востока, не менее разрекламированной, а потому торопливо поправился:
- Я хочу угостить тебя особенным чаем. Учти слово "Нет" в ответ не воспринимается абсолютно.
- Это шутка, - добавил я поспешно, замирая и ожидая её решения.
- Аластор частенько говорил мне о твоей уникальной привычке относиться к этому простому напитку как к чему-то особенному, - мягко произнесла она, и у меня в голове дифирамбы ангелы запели от её нежного голоса. - Конечно же, я хочу... - она фыркнула и улыбнулась более откровеннее, - приобщиться к этому чуду древней восточной цивилизации.
- Ну вот и замечательно, - обрадовался я, шаря рукой по полке, где в прошлый раз заныкал коробку с чаем. - Сейчас попробуешь мой ревностно оберегаемый секрет и, авось, сама понемногу станешь такой же немного чудаковатой его фанаткой как я.
- Посмотрим... - загадочно улыбнулась она и принялась за еду, а я как раз отсыпал в заварничек чай и готовился залить его кипятком.
В ожидании, пока он заварится, я успел смести подчистую всё, что положила мне на тарелку Элечка, потом потянулся за добавкой, умял и её, потом посмотрел на остатки на блюде на вид совершенно не уменьшившиеся, горестно вздохнул, с трудом подавил желание облизать и сгрызть с аппетитом тарелку, взглянул на Элечку, она как раз отодвигала от себя пустую тарелку, и подумал, что хватит...
- Я не знаю, как тебя благодарить, - начал я, заглянув в её прекрасные глаза и с трудом удержавшись, чтобы не взять её за руки, которые она словно бы случайно вытянула в мою сторону. - Впрочем, нет - знаю, - поправился я и быстро встал из-за стола - по моим прикидкам чай уже успел не только завариться, но и настояться.
Приоткрыв крышечку заварничка, я в этом убедился, порыскал по шкафчикам, ища чашки, наконец нашёл самые красивые, торжественно выставил их перед Элечкой - хо-хо, знай наших! - и принялся разливать чай, после чего рукой нащупал на столе баночку мёда, открыл её и гостеприимным жестом предложил угощаться.
- Ты прости, если я тебя обидела или рассердила вчера, - произнесла она тихо, с удовольствием принюхиваясь к ароматам чая. - Просто есть вещи, которые не все имеют право знать сейчас.
- Забудем, - отмахнулся я, с удовольствием пробуя чай. - Я уже давно решил для себя, что буду плыть по течению, принимая жизнь и обстоятельства такими, какие они есть.
- Я бы очень хотела, чтобы они тебя не коснулись... Грязное это дело. И неблагодарное...
- Я уже сказал - забыли, - повторил я. - Не хочу сейчас портить себе настроение тем, что мне хочется знать и что мне не дают узнать.
- Так получается...
- Элечка! - возвысил я предостерегающе голос.
- Моё имя Ольга, - вздохнула она, и я приподнял бровь, взглянув на неё. - Учти, его мало кто знает, мало кому о нём следует даже думать...
- А меня Андрей зовут, - игриво произнёс я, чокаясь с ней чашками. Великий Космос, какие страсти-мордасти творятся... Почему-то меня уже даже не тошнило от этой "шпиёнской" атмосферы - видать, я здорово переборщил с дозировкой её употребления, и мой организм успел выработать иммунитет.
Я пригубил чаю, наши глаза встретились, я лихо ей подмигнул, и мы - к моему неописуемому удивлению и облегчению рассмеялись. Ну и хвала звёздам! Когда люди смеются, то проблемы бегут куда подальше, как микробы и особо впечатлительные личности - от запаха чеснока.
- Тебе действительно понравилось? - робко спросила она, отсмеявшись, и я незаметно поморщился - какая же это боевая подруга? - невольно сравнивая её с Шелой, которой попробуй только заикнись, что она хреново приготовила завтрак, даже если он совершенно несъедобен. Давись, но лучше молчи. Иначе... Я улыбнулся, вспоминая.
- Мне очень понравилось. Я не абы какой гурман в области еды, но, я уверен, что такой вкуснотищи я не попробовал бы даже в каком-нибудь элитном ресторане. Было очень вкусно, - успокоил я её. - Очень!
- Я рада, - произнесла она тихо, уткнувшись носом в чашку.
- Да что с тобой? Что ты как не родная? - я потерял терпение, залпом допил остатки чая и пошёл мыть посуду, то есть складывать их в раковину - в моём времени мыть водой и какими-либо чистящими средствами грязные чашки и тарелки считается нонсенсом и почему-то верхом эксгибиционизма. - Взбодрись! Почему у тебя хорошее настроение как в бездонную бочку утекает? Что такое произошло, что ты вся такая вялая?
- Я потеряла одного очень хорошего человека, - подняла она на меня глаза, в которых плескались океаны тоски и горя, в её голосе вдруг ни с того ни с сего явственно прорезался металл, - который был для меня в этой жизни очень многим, разве только не мужем и не любовником. Ты извини, пожалуйста, если я от радости не буду танцевать...
- Теперь уже ты меня прости, - пробормотал я, почёсывая в затылке и пытаясь представить, как бы я себя вёл, если бы у меня тоже погиб лучший друг. Уж точно бы тарантеллу не плясал. - Я думал...
- Я примерно представляю, что именно ты думал, - отрезала она. - Мол, припёрлась глупая баба, села на шею, а вдобавок ещё и ноет, а не от радости пляшет и поёт.
- Я не думал об этом, - твёрдо, начиная сердиться, отчеканил я. - Я не настолько мнителен и себялюбив, как ты, наверное, думаешь. Я просто переживал, что у тебя такой вид, и не мог понять, чем он вызван. Прости, что заставил вспомнить о такой потере.
- Когда-то давно ты и сам потерял хорошего друга, - сказала она, пристально глядя на меня, а у меня в голове от этой фразы вдруг тараканы заполошно забегали. "Откуда она знает?!" - удивился я. - Поэтому, я уверена, ты сможешь хорошо меня понять. А теперь, - она допила чай и протянула мне чашку, - хватит уже извиняться друг перед другом через каждое слово. Хорошо? - я утвердительно кивнул, ошеломлённый столь неожиданной вспышкой энергии в до того практически безвольном теле, и она продолжила:
- А теперь нам, наверное, следует начать, наконец, работать, иначе Старик тебе опять всю плешь проест, а я так и не докопаюсь до сути интересующих меня вопрос.
- Чай кстати был великолепен, - донеслось до меня, когда Элечка резким движением встала из-за стола и вышла из кухни, - никогда такого не пила. Советую спрятать подальше, иначе я его весь выпью...
- Для такого дела не жалко, - пробормотал я, всё ещё не в силах отойти от изумления: такой разительной смены настроений и даже чуть ли не характеров я никак не ожидал, и к ней оказался совершенно не готов. Ай-яй-яй, однако...
* * *
- Ольга, - вдруг обратился я к ней по имени, когда переодевался в комнате, чтобы уже ехать на работу, а она сидела у меня за компьютером и что-то искала на каких-то гремучих сайтах, которые я вообще видел чуть ли не впервые в жизни, - ты знаешь, что Грэй вёл активную слежку за делами Старика и даже много успел разнюхать об этом? Впрочем, - я тут же опомнился, вовремя вспомнив, что Элечка как раз таки была в курсе всего этого, - ты это знаешь даже получше моего. После визита к Директору Грэй резко поменял своё мнение на счёт собственных догадок и взглядов, а до этого визита намёками говорил о том, что вообще слабо верит в собственные убеждения. После визита к Директору вдруг меня на некоторое время покидает Шела, а приходишь ты, намекая, что на фирме тебе уже нет места, что так тебе не будет возможности дальше работать...
Я замолчал и постоял посреди комнаты, закусив губу, а Ольга смотрела на меня пристально, ожидая продолжения.
- И? - не дождавшись его, подтолкнула она меня.
- Как всё это связано? - развёл я руками.
- Вот я и пытаюсь выяснить это, - кивнула она на монитор компьютера, - а заодно то, почему Капитошкин лжёт насчёт причастности Центра к гибели курьеров.
- А разве Центр не может быть причастен? - удивился я. Хм, вроде бы доводы Старика были разумны и весомы, жаль, что я их законспектировать не успел.
- К гибели курьеров приложил руку Капитошкин Зизольдий Гурабанович, - отчеканила она, и у меня под ложечкой засосало от серьёзности её тона, - и более никто другой. Координатором всего является он, а всю грязную работу выполняют...
- "Чёрные", - подхватил я. - Не скажешь, кто они?
- Это мне и предстоит выяснить за эти два дня, - загадочно произнесла она, поворачиваясь к компьютеру, - потому что больше времени у нас уже не будет.
- Какого времени? - вздохнул я, ни черта уже не понимая, что вообще творится вокруг.
- Езжай, - она мотнула головой, словно бы провожая меня. - Тебе не стоит опаздывать, если не хочешь услышать проклятия самого главного демона зла, извергающего вместо огня и лавы поток наиядовитейших слюней.
Я восхищенно покрутил головой - Элечка нравилась мне всё больше и больше - потом торопливо оделся, попрощался с ней, с трудом подавив детское желание послать ей воздушный поцелуй, и вошёл в лифт, направляясь в гараж. "Езжайте нафиг на работу!" - любил говаривать один мой старинный приятель, работавший когда-то в элитных сапёрно-инженерных частях гвардии СБФ, которые занимались обеспечением безопасности особо важных правительственных грузов и лиц. Эту же фразу он повторил чуть позже, когда его безногого, безрукого везли после провала одной операции на реанимационный стол. Веселый был парень, чудаковатый... Сейчас я решил воспользоваться его фразой и неспешно отбыть в то место, которое почти уже стало моим вторым домом. Вот я завёл скутер, вот плавно вырулил на выход из гаража, подождал, пропуская поток таких как я, затем осторожно влился в него и растворился в нём. Я отбыл нафиг на работу...
"Да, кстати, не вздумай никому сообщать, что я сейчас у тебя, - раздался у меня в голове голос Ольги. - Никому, понял? Ни Грэю, ни Капитошкину, ни Грину... Никому! Я тебя очень прошу об этом...".
"Разумеется, моя нежданно свалившаяся радость. Я выполню любую твою просьбу!". Какой бы безумной на вид она ни была...
И мы со скутером исчезли в свете поднимающегося солнца.
Глава 19
- Преображенский, ты, видать, в рубашке не просто родился, она у тебя вообще, похоже, вместо кожи! - рычал на меня Капитошкин, бегая взад-вперёд по этажу, размахивая какой-то запредельной для понимания документацией и подписывая и распределяя её то тут, то там, а я бегал с высунутым языком за ним и делал вид, что почтительно внимаю грозному лепету который вместе со слюнями извергался из его пасти.
- Признайся честно, ты мутант?! - рыкнул он, остановившись и уперев палец мне в грудь.
- Нет, - промямлил я, не представляя даже, что вообще можно ответить на такое вот "здрасьте".
- Тогда какого чёрта ты такой везунчик?! - рявкнул он мне в ухо и побежал по этажу дальше, а я торопливо заскакал за ним, сбившись с ритма. - Все люди как люди: работают, работают, работают в поте лица, а ты как всегда: приходишь и все сливки снимаешь...
- Короче так, Преображенский, - он снова резко остановился, и я, не успев затормозить, едва не сбил его с ног, - заказчик почему-то проявил неблагоразумное терпение, вместо того, чтобы оштрафовать тебя за опоздание - он, оказывается, о тебе наслышан уже откуда-то. Условие поставлено им - требуют почему-то именно тебя.
- Меня? - удивился я, почесав в затылке, припоминая, кто же из клиентов мог меня запомнить.
- Нет! - взорвался Старик, моментально покраснев от гнева. - Самого Генерального Директора! Или любого из Круга Управляющих! Конечно же тебя они требуют! Или у тебя брат-близнец есть?! Нет?! Я так и думал! А жаль... Может хотя бы он на работу бы не опаздывал!
Прогавкав всё это, Капитошкин отдышался, круто развернулся и поскакал дальше, забегая в различные кабинеты, я по пятам неотступно следовал за ним как лучшая из всех существующих ныне теней.
- Что за дурдом?.. - несчастным голосом произнёс он, выскочив из очередного кабинета, и прислонился к стене, чтобы отдышаться и успокоиться. - Это не работа, а каторга какая-то...
- Полностью с вами согласен, - поддакнул я, довольный, что удалось угодить начальству - авось, премию даст, лысый чибис...
Капитошкин неприязненно на меня посмотрел и вздохнул ещё трагичнее, потом заохал и скривился, хрустя поясницей.
- Преображенский, - произнёс он хрипло, - ты со своим постоянными опозданиями когда-нибудь доиграешься, и я с удовольствием уменьшу твой месячный оклад, скорректировав его по числу реально, - он подчеркнул это слово, - отрабатываемых тобой рабочих часов. Вот бухгалтера-то обрадуются! А то они мне всё докладные строчат каждый раз с предложениями минимизировать фонд оплаты труда. Впрочем, нет, - он с сожалением похлопал ладонью себе по предплечью, - не выйдет. Если тебе оклад обсчитают с учётом того времени, которое ты реально отрабатываешь, ты ещё фирме должен останешься. Может так и поступим? - вкрадчиво спросил он.
- Не стоит, - передёрнулся я, вообразив себе эти мрачные возможные последствия.
- Тогда какого, - мы поздоровались с пробежавшим мимо нас сотрудником, - Безымянного ты постоянно опаздываешь?! - сверкнул он глазами.
- Виноват, - пробормотал я, провожая голодным взглядом пару стройных ножек, промелькнувших и исчезнувших в конце коридора. - Исправлюсь.
- Ты неисправим, - безнадёжно махнул он рукой и пошёл в направлении своего кабинета.
- Зайди, - буркнул он, открывая дверь, и мы вошли в его кабинет, он сразу же уселся в кресло и с облегчением вздохнул, а я помедлил немного, почтительно постояв возле стола, потом неторопливо уселся в кресло напротив.
- Распишись вот здесь и вот здесь, - сунул он мне какие-то две бумажки, и я с удивлением вдруг понял, что вижу их впервые: слова, текст - всё было совершенно новым, неизменными оставались лишь "шапка", место визирования и подписи, всё остальное же... Ничего себе!
- А что это? - я поднял голову и посмотрел на Старика - моя ахиллесова пята вся эта документация, читать которую я не люблю и не умею.
- Заявление нового образца, - вздохнул Капитошкин, откидываясь в кресле. - Сегодня утром утверждены Центром к обязательному исполнению. Отныне ты не только на время выполнения заказа переводишь всё своё имущество на особое положение, регламентированное Законом "О сохранении и передаче права владения собственностью" - часть вторая - но и передаёшь все права исключительной собственности Центра на твой генетический код.
- То есть в случае моей гибели они смогут пользоваться им на своё усмотрение?! - я был поражён.
- Право абсолютного владения, - развёл руками Капитошкин, и у меня всё перед глазами поплыло - ну нифига себе они хватанули! Да это же нарушение Триединый знает скольких статей Гражданского Кодекса!
- Скандалить будешь? - спросил Старик с надеждой.
- Нет, - помотал я головой, прочитывая бегло текст заявления.
- Ну и хвала Вечности, - вздохнул он с облегчением, - а то наслушался я уже скандалистов с самого утра, теперь голова прямо раскалывается. Куда этот мир катится, будь он неладен?..
Он помолчал немного, мы как-то синхронно слаженно, будто готовились не один час, вздохнули и произнесли ничего не значащее "Да...", потом Старик раздраженно посмотрел на бланки заявлений, громадной кипой лежащие у него на столе, вскинулся и посоветовал мне не копаться и поторапливаться.
- Получается, мы по сути мало того, что отдаём им свой генокод на хранение, так теперь ещё и на время выполнения заказа обязаны передавать им права абсолютной собственности на него... - пробормотал я, подписывая и заполняя заявление. - Что же ещё они от нас потребуют? Мы и так едва по рукам и ногам не связаны.
- Плохо, что его ещё и оспаривать бесполезно, - уныло вздохнул Капитошкин, - и здесь нам даже Директор не помощник. У Центра исключительное положение по законодательству во всех судебных разбирательствах.
"А может быть Ольга и не права? - подумалось мне, когда я заполнял второе заявление. В конце концов, имея такие возможности и располагая чуть большим количеством амбиций, чем это обыкновенно нужно, можно там и не так развернуться, а вообще косить курьеров почти постоянно и класть себе денежки в карман за это".
- Отлично, - буркнул Старик, принимая от меня заявления. - Теперь иди к Грэю, у него как всегда вирр с информацией, а я пока предупрежу Грина, пусть свои генераторы расчехляет.
- А разве сегодня ещё никто не уходил? - удивился я, вставая из-за стола и направляясь к двери.
- Нет, - поморщился Капитошкин. - Из-за этого нововведения у нас едва документооборот не нарушился, поэтому курьерам пришлось обождать. Сейчас что-то как-то более-менее наладилось, поэтому ты пойдёшь первым.
- А кто следом за мной?
- На очереди за тобой идут Ленский, Геша и... м-м-м... - Старик порылся в памяти, - Саша Рубинов. А дальше уже посмотрим.
- Саша Рубинов? - я наморщил лоб, вспоминая. - А кто это?
- Тебе какое дело? - нетерпеливо огрызнулся он, подвигая к себе гору бланков. - Малый такой, работает у нас недавно, из новеньких, которых твоя Шела вместе с Саврасовым гоняла.
- А-а-а... - понимающе протянул я, на самом деле нихрена не понимая - ну да и пёс с ним. - Зизольдий Гурабанович, можно вопрос?
- Ты его уже задал, - пробормотал он, всматриваясь и перебирая бланки. - Чего тебе?
- Меня кто-то будет страховать на случай ...? - мигнул я ему пару раз.
- А! - вскинулся он, вставая из кресла. - Вот что я сделать забыл! А я всё голову ломал...
Выпрыгнув из-за стола, он открыл один из ящиков, выгреб оттуда заминированную связку матричных ключей и подскочил ко мне, толкая меня в бок на выход.
- Давай чеши отсюда! - рявкнул он на меня, выталкивая из кабинета, и вышел следом за мной, потом внимательно посмотрел на меня. - Заказчик, оказывается, неспроста захотел именно тебя - есть у меня подозрение, что он как-то связан с Центром, потому что заявка к нам поступила весьма хитрым образом, через шифрованные каналы связи с двойной кодировкой и динамической частотой сигнала... Поэтому будь на всякий случай очень осторожен, я подозреваю, что Центр опробует на тебе первом эффективность заявлений нового образца.
Он взял меня за локоть, и мы пошли по коридору, прошли мимо поста охраны - цербер улыбнулся нам и сделал стойку, отдавая честь, - вышли на лестницу и там остановились.
- Курьеров опытных сейчас на фирме ровно полтора землекопа, поэтому для страховки могу отрядить только Джексона... Или Фауста. Других нет и не дам.
- А обоих сразу нельзя? - спросил я, он помотал головой, и я в очередной раз помянул лихим словом свою "обожаемую" работу. - Фауст слабоват, - задумчиво произнёс я. - А Джексон встал одной ногой на ту неверную тропу обращения с людьми, на которой всё это время монополистом был Побережный.
- А Рысина нет на фирме? - спросил я, помолчав немного и подумав.
- Есть, но он мне будет нужен для других целей, - отказал Капитошкин, и я разочарованно вздохнул - Яков Рысин был бы идеальным вариантом: сухощавый лёгкий поляк с добродушным взглядом, казалось, не способный и муху обидеть, под настроение творил чудеса. Фамилия обязывала - грация у него была рысья, сила для его тощей фигуры невероятная, мастер он, каких ещё поискать, в своё время на тренировках наши спарринги в "полный контакт" всех окружающих и восхищали и пугали, молчаливый, взвешивающий каждое слово... Жаль, что Капитошкин его не отпустит - вдвоём с Рысиным мы бы и с сотней "чёрных" справились бы.
- Как скажете, - сонно кивнул я. - Значит Джексон и Фауст.
- Я говорил вообще-то "или",- напомнил Старик.
- А вдруг их будет много?! - возмутился я.
- А вдруг не будет ни одного? - парировал он, и я задумался. Что ж как вариант такое вполне могло случиться. - Что же мне людей без дела оставлять?
- Хорошо, сделаем по-другому, - вздохнул я. - Займите их какой-нибудь лёгкой простой работой, а мне пусть Грин выдаст темпоральный детектор. Если что-то произойдёт, вы всегда сможете узнать об этом даже раньше, чем это случится.
- Долго же ты думал, - проворчал он. - Я тебя чуть ли не носом в эту "гениальную" мысль тыкал всё это время, а ты только сейчас догадался.
- А я вам с самого начала говорил, что я идиот, - злорадно напомнил я ему.
- Да, но тогда я в это не верил, - признался он, - а сейчас начинаю об этом подумывать чаще.
- Ладно! - гаркнул он вдруг так, что я аж вздрогнул. - Иди к Грэю за вирром, Грина я предупрежу насчёт детектора, и приступай, наконец, к работе! Бездельник! - донеслось мне уже в спину, потому что я как раз спускался по лестнице вниз.
- Преображенский, - раздалось вдруг над головой кряканье старого пеликана, - не смей отрывать Аластора от работы - из-за этой неразберихи у него сейчас не меньше дел, чем у меня. Понял?!
Но я этого уже почти не слышал. Я спустился на нужный этаж и как раз стоял перед вратами в царство информационщиков. Мысли мои были сплошь разные, и если бы здесь пропускали, просканировав сознание на предмет надежд на диверсию, то мне бы сразу дали от ворот поворот. В голове моей царил хаос, и правила бал юная проказница пурга. Ну да и ладно, зато они отлично спелись и сработались.
- Рубикон перейдён, - торжественно заявил я, открывая дверь и входя в царство Грэя, надпись со стены, кстати, как я успел заметить, уже кто-то стёр. И Грэй не написал её снова? Совсем, бедняга, видать, задёргался, если на свою любимую издевательскую шутку времени найти не может.
Я прошёл по коридору, вышел в зал и замер, готовясь к мини-Апокалипсису, когда наши соскучившиеся друг по другу души встретятся. Постоял так немного, затем недоумённо повертел головой, едва ли не принюхиваясь. Странно... Почему-то Грэй не спешил ко мне навстречу, расшвыривая своих умненьких лабораторных кроликов, работающих под его началом, из-под ног.
- Странно, - пробормотал я. - Неужто он и в самом деле занят?
- Но ведь такого не бывает... - произнёс я, озираясь по сторонам и доставая из кармана не забытый - Элечка напомнила! Умница она у меня! - коммуникатор, набрал номер Грэя и, ещё раз осмотревшись - да нет, среди на удивление жиденькой и редкой толпы суетящихся и снующих информационщиков его нет - опустил взгляд на экранчик.
Секунда ожидания, и...
- Привет, - на экранчике возникла раскрасневшаяся но довольная рожа Грэя - судя по всему, всеобщая суета вокруг дивана его не коснулась, что уже неплохо, во всяком случае настроение у него явно хорошее.
- Ты почему меня не встречаешь? - обиженным тоном вопросил я, состроив скорбную рожу. - Я, признаться, соскучился по твоим костоломным объятиям.
- Некогда, - отмахнулся он, его лицо приобрело нормальный человеческий окрас, и быстро вздохнул. - Меня с самого утра лишней работой озадачили.
- Ага, - я бодро кивнул. - Ты где?
- У себя, - фыркнул он и хлебнул кофе из стоящей рядом чашки. - А тебе зачем?
- Как это "зачем"? - несказанно удивился я. - Поболтать, посплетничать, кофе твоим на халяву угоститься, ну и... за вирром меня наш старичок к тебе послал.
- Вирр это запросто, - широко улыбнувшись, кивнул он. - Заходи, забирай. А вот всё остальное, увы, обождёт до лучших времён.
- А чего это так? - надулся я, направляясь в сторону его кабинета.
- А того, - Грэй печально вздохнул. - Ты слышал, что Зизольдий Гурабанович тебе по поводу изменений в заявлениях говорил? Внимательно слушал?
- Конечно, - ответил я, открывая дверь и заходя внутрь и приветливо здороваясь с этим рыжебородым чудовищем. - Честно признаться, я ничего не понял. Разве это законно?
- С их стороны законно всё, что они только пожелают, - развёл Грэй руками, кладя коммуникатор на стол и разрывая соединение. - Здорово, Андрюха, - пожал он мою мужественную лапу.
- Будь здоров, капитан Флинт, - я в очередной раз скривился от силы его рукопожатия - если я в свободное время эспандером развлекаюсь, то он, наверное, куски ратана сгибает, разгибает.
- И помешать этому мы никак, увы, не можем, потому что все их новые акты, ведомости, бланки согласованы с многочисленными поправками к гражданскому и трудовому законодательству, - продолжил он и откинулся на спинку кресла, попивая кофе из стоящей рядом чашки. - Формально мы придраться ни к чему не можем, поэтому нам остаётся только посылать проклятия в их адрес и грызть зубами стены, что, конечно, их мало волнует...
- Ну ничего себе, - поохал я и жалобно посмотрел на чашку с кофе.
- Обойдёшься, - фыркнул Грэй и помотал для наглядности головой. - Времени совсем нет. Ты вон недавно только на работу прибыл, а я тут уже несколько часов как проклятый ишачу, рабочий график у нас, царей, ненормированный... Сейчас вот только улучил минутку кофе попить.
- Вам, царям, молоко за вредность надо бесплатно давать, - подобострастно подлизался я.