Аннотация: Мой первый серьезный цикл. Написан в 1998-1999 г. Очень личный и очень надрывный. Публикую в варианте, в котором он вошел в мой сборник ( " Летописи города Ар", 2004 г.) Возможно, попозже добавлю сюда полную версию.
КОЛОКОЛА
(сокращенная версия)
* * *
Мама, мамочка, прости меня, - я ухожу.
На рассвете в лужах остынут мои следы..
Помяни меня в тихой церкви - я отслужу
Свою службу за все твои тридцать три беды.
Поверни мне стопу - носком сапога на восток, -
Почему все смотрят на Запад, - еще не закат?! -
Я иду туда, где был и есть мой исток:
Отрыдаться в неровный синий Байкальский плат....
Папа, папочка, ты прости заблудшую дочь!
Заблудилось сердце в попытках что-то постичь,
Заплутало по бездорожью, да больше терпеть невмочь:
Как же так получилось, что здесь никого не спасти?
Как же так: каждый горд тем, что круче его хомут?!
Все несчастны, и на это сто тысяч причин...
А причина только одна... Как сказать? Не поймут, -
Только солнце задаром пашет в Великий Почин....
Папа, папочка, ты всегда все мог объяснить!
У любой, самой длинной сказки, ты всегда знал конец...
Папа, папочка, что мне делать, кого полюбить
Если под каждой сказкой теперь пишут просто: "Пиздец!"
Ты прости, если я не умею чин-чинарем...
Ты сам учил меня настоящему - как же теперь солгать?!
Мне приснилось: над колокольней, слепым звонарем,
Ты все кличешь меня, проклиная правду
которую смог мне дать......
* * *
Смерть - короткое слово. Путь к ней намного длинней:
С первым криком младенца песок утекает вниз...
Ты идешь, надевая броню из чужих идей,
Ты считаешь, что все так важно - чего ни коснись!
Но однажды ты коснешься траурных лент...
Посмотри: покой окончателен, ночь нежна...
Кровь - как мост между болью и спутанной ниткой вен.
Жизнь - как жажда крови и как война.
Так воюй со смертью за время, которого нет,
За клочок надежды, за детский крик во дворе,
За последнюю истину, за последний обет,
За последний закат, погашенный в декабре!
Кто здесь воин, способный ждать и терпеть?...
Смерть - она приходит со стороны спины.
И она подкрадется, как только ты бросишь петь,
Решив, что твои песни уже никому не нужны...
Так что поздно ползти обратно, - ты уже есть.
Ты уже замечен ею, а смерть - хороший стрелок.
Слышал в тире, как звенит пробитая жесть? -
Только в этот раз не тебе нажимать на курок...
Ты - коняшка на стержне своих понятий и слов,
У тебя нет шансов - ты куешь свои удила.
И, быть может, тебя бы спасла, как всегда, любовь,
Но твоя любовь слишком долго тебя ждала....
ИГОРЬ И ОЛЬГА
Ой-е, свеченька, гори-гори ясно,
Я пишу кровью по бересте..
Что-то наше солнышко нынче красно:
Князь мой, посмотри - быть беде!
Шли они, - веселые, хмельные дети,
Побросав орала, полюбившись мечам,
Убивать за то, что те - не так одеты,
И за то, что молятся не тем богам...
Что там сверху смотрит, - глаза или звезды?
Их-то словом "подвиг" не наебешь...
А ты брось свой меч, пока еще не поздно! -
То, что кровью писано - не сотрешь!
Дайте воли удалью похвалиться,
Помахать мечом да всласть погулять! -
Русская душа - что дикая птица,
Ее долго в теле не удержать.
Потому ль потомкам, - ни в хвост, ни в гриву?
Потому ль - да ни кола, ни двора?...
Потому ль нас ставят, - свои и чужие
На горох коленями до утра?!
Вот и платим смертно за дурную силу,
Все одно - похмелье или погост...
А когда шарахнуло да скрутило, -
Вот тогда и вспомним Великий Пост..
Скатертью дорога - да все блазнится:
Будет еще день - да как не пировать?!
....На иконах наших - такие лица,
Словно мы и приходим их распинать....
Ой-е, свеченька, гори-гори ясно
Я пишу кровью по бересте,
Как их принесли в платяницах красных,
Как круги пошли по талой воде...
Как глаза закрыли медною правдой:
Смерть, мой князь, - она никому не лжет...
И как пошли святые большеглазые бабы
Забеременев тоской - да пахать огород....
* * *
Наточи мне сердце тоской - чтобы резало!
Оселок визжит. В поле - васильки...
А за выселками - любовь безвозмездная
Растечется - пей ее из реки!
На закате солнце закатит бал
О семи свечах в канделябрах ивовых.
Как слепой художник разрисовал
Наши лица радостными морщинами.
Коли улыбаться - разучились вдрызг!
Коли в брызгах света ищем пятно...
А самим-то, Господи, - хоть удавись!
Что ж молчим да корчимся перед сном?!
Если б знать, где водится трын-трава...
А ты возьми - да выпей моей водицы!
Вот и разошью твои рукава,
Отпорю ежовые рукавицы.
Чтоб живой ладонью по волосам!
Чтоб живым нутром - что-то будто выбилось!
Только ты сумей - чтоб сквозь небеса,
Чтобы, как над пропастью - до погибели!
Грань тепла и холода так тонка..
Я люблю - и это значит, - рвусь наружу.
Полюби меня так, что не дрогнет твоя рука
Из груди на волю выпустив душу....
* * *
В темному лесу, в темном лесу,
В темном лесу да во сыром бору
Ветки царапают сердце в попытках его зацепить.
Ох, не сносить головы добру молодцу в кольцах чумной сон-травы!
Точит косу, точит косу,
Точит косу угрюмый косарь:
То, что посеяли в озимь, в осень пора пожинать.
Ох, когда сеяли зло, не подумали, что на навозе взошло!
Смерть, повезет... Смерть, повезет..
Смерть - подвезет да подбросит поленьев в аду!
Смерть повезет, - и да вывезет нас, как всегда, по дорожке кривой!
Да что-то темно... Что-то темно.
Что-то темно, как в темнице!
Впрочем, кто нас запрет, коли вроде - великий народ?
Сами с усами. Поди... Сами сядем. Да кто же придет нас спасти?!
Правда и ложь. Правда и ложь.
Правда и ложь в каждом выдохе, - кроме Скорбящих-В-Ночи.
Что они выдохнут в небо, морозом себе обжигая зрачки?
Что обещая за третью попытку стать искреннее, чем мы есть?
В темном лесу... В темном лесу...
В темном лесу да во сыром бору
Пляшет босой светлокосая девочка Маша
Не понимая, как скоро и страшно над ней прозвучит Благовест....
* * *
Мы с тобой - два дерева на обочине.
Ты растешь наверх, а я скособочена.
Твои корни уходят в светлый песок.
Мои - в темную глину и на восток...
Твои ветви - куполом, листья - узорами.
Мои ветви скрючены, в них ютятся вороны.
Под твоими - девки поют да любятся,
Под моими разбойники пьют да судятся...
Оттого ли тебе снится туман над дубравами?
Оттого ли на моих листьях росы кровавые?
Мы с тобой - два дерева во сыром бору.
Как подуют вьюги - я выстою на любом ветру!
Изогнусь, - до треска и до земли! -
Поцелую слякоть и корни твои....
И молиться буду с истовой силой,
Чтобы Мать-Пурга тебя пощадила,
Потому что такие как ты, в бури не выживают.
Потому что таких, как я, только люди и вырубают....
Мы с тобой - два дерева, и придет весна.
Твои ветви усыплет душистая белизна.
Оборвут их девки, совьют в венки
Да и бросят в речку с завалинки....
На моих ветвях расцветет цветок
Темно-красным - робок, мал одинок....
И проснется спьяну разбойник под ним,
И сорвет мой цветок, и станет святым.
А разгадку мою разведает слепой мальчик,
Прикоснется к стволу ладонями - и заплачет:
От греха, да от боли, - как водится на миру,
Он услышит, как сердце мое стучит сквозь кору.....
ИСПОВЕДЬ СКИТНИКА
Будто бы по делу шли, ан все пришли - к тому, с чего начали.
Будто бы хотели как лучше, а вышло - маленько не так.
Вышли воевать, а выяснилось - сердце растрачено,
А в пустой груди - архипелаг Гулаг.
Что-то надломилось, а что - выяснять нет времени.
Что-то смутно помнилось о том, что надо успеть...
А потом мы выпили. А потом поехали.
А потом похмелье и только - еж твою медь...
А когда пришли они во сне, все так же, в сияющем,
А когда спросили: "Как так, ты ведь мог?"
Я как-то не смог ответить: "Да вот старалися.
И ведь не получилось, истинный Бог".
И вроде бы готовил речь, - замудренную да гладкую,