Стою, как громом поражённая.
Земля Священного писанья.
Ты - как калека прокажённая,
Горячим солнцем обожжённая -
На грани полного свисанья
Над бездной,
Ты вот-вот исчезнешь. -
Геенна заглотнёт тебя -
Со всею красотой и распрями.
И всё, за что стояли насмерть мы -
В пространство бездны колея.
И ты - не ты. И я - не я.
И кто теперь кому судья?!
Вот колесница. В ней - Илья.
Пророк свободно, ладно правит.
И кажется, сейчас раздавит
И Город вечный и меня.
Сыну
Моё имя не слово, а дело,
Анна - божия благодать.
Так назвали не бренное тело. -
Так могли только душу назвать.
Разорвав ненавистные путы
каменеющего бытия,
задержусь над землёй на минуту. -
Здесь когда-то гостила и я.
Покружив, как большая птица,
я спущусь к тебе на плечо.
Ведь скорее всего не случится
повидаться с тобою ещё.
И хоть в жизни была я смелой -
ничего не смогу пожелать.
Ведь желанья присущи телу,
а душе и без них благодать.
**
Куда бы нас ни бросила судьба -
везде идёт смертельная борьба,
везде кипят и распри и вражда,
и клевета казнит нас без суда.
Весь мир чужбина.
Где найти бы спину,
чтоб за неё упрятаться от бед?
Такой спины, увы, на свете нет.
А где найти Отечество и сына
потерянных?
Коль целый мир чужбина -
то не найти на мой вопрос ответ.
Домой
Широта, глубина и безбрежная мгла
между нами в ночи пролегла.
Я лишилась угла и краюхи тепла
и стою на краю в чём была.
И захлопнута в прошлое дверь,
и теперь
я не знаю, - кричи не кричи -
где ключи,
кто живёт здесь, откроют ли дверь.
Слышу только, как сердце стучит.
И стучит моё сердце в забытый свой дом,
На пороге, как нищий с сумой.
Что теряем, что, кроме потерь, обретём,
после странствий вернувшись домой?
Но не жди повторения счастья потом. -
По-другому теперь всё тут.
Наш мистический дом
прочно занят - в нём -
другие теперь живут.
**
Люби меня, судьба, и не покинь.
Не укоряй же леностью наследной.
Любви вечерней журавлиный клин
пусть долетит до пристани последней.
Отечества суровый горький свет
пусть до конца в душе моей пребудет.
Другой отчизны в этом мире нет.
Она ведь больше не земля, а люди.