Аннотация: Все что вы хотели знать о квантовой механике
Квантование жизни
Я люблю прилетать в Москву в мае. Когда уже спал первомайский и победный ажиотаж, но народ еще пребывает в неге после долгих выходных. Дачники еще не вернулись, и бывают деньки, когда из Шереметьево в Ясенево можно доехать за час с небольшим.
Уже совсем тепло. Девушки посбрасывали с себя шубки и пальтишки, в которые были закутаны всю зиму. Все больше автомобилистов соскребают полугодовую зимнюю грязь со своих транспортных средств, и те весело поблескивают полированными бортами. Парки и бульвары зазеленели, но еще не запылились. Город еще не превратился в жаркое, потное, бибикающее месиво.
Обычно я прилетаю на неделю. Повидаться с университетскими друзьями, заглянуть в пару издательств, ну и, конечно же, впитать как можно больше русского духа, чтобы хватило на весь год. После чего я улетаю творить.
Вот и сейчас, на третий день моего пребывания в этом прекрасном городе, теплым полднем, я сидел на скамейке неподалеку от метро и ждал своего друга. Наверное, одного из лучших, а может быть и самого лучшего.
Я сидел, поглядывая щурыми от солнца глазами на проходящих девушек в коротких юбках, и придумывал, какими словами я начну нашу встречу: "Мотать мой лысый череп, кого я вижу?!", "А ты, сынок, подрос, возмужал", или просто: "Здарова, Серый!".
Но встреча произошла по-другому. Я был схвачен сзади за плечи, и мне в ухо прогрохотало: "Что, заждался, буржуй?!".
Серега выбрался на часок из офиса, где работал менеджером низшей середины высшего звена, и пригласил меня на обед. Я как человек, не стесненный во времени, но страдающий от нерегулярного питания, на обед, конечно же, согласился.
Место оказалось приличным. Давали "Обед юного менеджера" - дешево и сердито. Я не брезговал, мое правило - в гостях мне все нравится. К тому же атмосфера была уютной, и наливали неплохое пиво, по которому я, надо сказать, скучал.
После получаса чавканья, прихлебыванья и разговоров о работе, запланированном пополнении в семье, машине, рыбалке, Сергей вдруг заявил:
- У меня, кстати, появилась отличная концепция мироустройства. Классическая механика летит к чертям!
Я лишь сделал несколько добрых глотков холодного пива, которое услужливо поднесла нам кокетливая официантка.
- В общем, я считаю, что квантовая действительность распространяется не только на микромир, но и на макро.
- Ну тогда уж не на микро-, а на ангстремомир, - лениво парировал я, давая показать, что я тоже что-то там помню со времен учебы.
Серега лишь посмотрел на меня исподлобья. Осуждал.
- Короче, я думаю, что пора нам всем перейти на квантовое видение мира. Ничего определенного, все описывается "состояниями" с их квантовыми числами, "потенциалами" и "вероятностью".
- Я чего-то не догоняю. Например?
- Например. Ты сейчас в состоянии "пью пиво", ты преодолел потенциальный барьер "деньги на пиво"...
Тут я его хамски прервал:
- Потому что ты, находясь в состоянии "пригласил на обед", платишь за мое пиво! То есть своим полем "денежного потенциала" ты нивелировал действие на меня потенциального барьера "деньги на пиво"!
- Схватываешь все на лету. За что и люблю. Кстати, пусть рубль - квант взаимодействия в "денежном" поле.
- В чем же "вероятность"?
- Да во всем! Тут "лагранжиан" содержит так много членов, что все не перечесть. Наибольшая вероятность, что твое состояние "пью пиво" будет успешно продолжаться во времени, пока квантовое число "количество пива" в потенциальной яме "кружка" не примет значение ноль. Но, есть вероятность, что при внешнем воздействии, ты разольешь пиво, - при этом он толкнул кружку под донышко, и я, действительно, слегка облился, - и состояние изменится.
- Какого хрена?!
- Твоя волновая функция попадет в новые вероятностные условия. Дальше будет учитываться: все ли пиво ты разлил, много ли попало на тебя, сможешь ли ты получить еще кружку...
К столику, ловко разминувшись с парнем, несущим грязную посуду, подошла молоденькая девушка. Покачав крутыми бедрами и выкрашенной в блонд косой, она приняла заказ, улыбнулась обоим и удалилась.
- Как ты сюда впихнешь неопределенность Гайзенберга?
- Да легко! - Серега аж хлопнул в ладоши. - Посмотри на нашу официантку.
Я с удовольствием посмотрел.
- Ты можешь сказать, какая у нее скорость?
- Что, прости? - я еле вынырнул из нахлынувших фантазий.
- Скорость...
- Нет, конечно. Фиг знает, четыре километра в час, может меньше.
"Ву-а-ля" - развел руками Сергей.
- Но, но. Погоди, у меня не было измерометра!
- Ха, ха, думаешь, он бы тебе помог.
- Ну, с определенной погрешностью, - промямлил я.
- Ты как маленький, ей Богу! Смотри, едешь ты по Киевке. Трасса хорошая, но ты стараешься не превышать. Сколько ты едешь?
Я на миг припомнил Киевское шоссе, которое на добрые пятьдесят километров от МКАДа, действительно, превратилось за последние годы в отличную трассу.
- Ну, зная, что у гайцев там отсечка сто тридцать, то я бы с учетом погрешности спидометра ехал бы сто сорок.
Сергей неимоверно обрадовался и замахал руками.
- Отлично! То есть, тебя ловит честный гаишник, показывает тебе спидган, на котором сто два, и ты радостно соглашаешься и платишь?! Так?!
Я лишь развел руками.
- Или тебя останавливают и показывают сто пятьдесят, ты снова платишь, но поторговавшись?! Так?!
- Ладно, я все понял. Значит, ты хочешь сказать, что нельзя установить точно две связанные величины одновременно. Или положение, или скорость.
- К примеру, да. То есть, ты понимаешь, что, во-первых, любое вмешательство с нашими измерометрами в систему уже меняет саму систему, а во-вторых, неопределенность Гайзенберга в макромире приобретает чудовищные масштабы. Скорости, измеряемые гайцами - это так, детский лепет. Ты бы видел, как эта неопределенность работает в госфинансах!
- Ну ладно, - я с удовольствием ополовинил новую кружку пива. - А если я стою? Я точно могу сказать, что моя скорость ноль, и могу сказать, где точно я нахожусь.
- Ха, ха. Вот сидишь ты вечером в стрип-баре, с коллегами. Точно знаешь, что сидишь, точно знаешь, что в баре. Звонит жена. Ты такой: "Милая, я мчусь домой уже, но тут такие пробки, я сейчас на третьем транспортном, вот уже съезжаю почти. Ну, ты знаешь, как тут обычно..."
- Мда, тут и неопределенность, и квантовая телепортация в одном флаконе, - согласно покачал головой я. - Группа людей видит тебя в баре, а жена и ее окружение свято верит, что ты в пробке. Т.е. формально, в информационном поле ты записан в двух местах одновременно.
Сергей вскинул брови:
- Ты гений! Надо будет подумать над этим.
Я лишь усмехнулся:
- Только за всех не говори. Я не женат, в пробках не стою...
- Угу, с коллегами не бухаешь и в стриптиз бары не ходишь! Да, да.
Я посмотрел на довольного Серегу и продолжил:
- В принципе, мне нравится. Я, конечно, о такой новой русской парадигме писать не стану, но буду иметь в виду. Есть загвоздки, но, думаю, ты везде выкрутишься. Дай-ка мне подумать.
Сергей друг поднял вверх указательный палец и сказал:
- Вот, например, система, лишенная одной из орбитальных частиц, вроде электронов, испускает гамма-квант. Чем не квантовый процесс?
- Что? - я вроде как понял, что сказал Серый, но не понял, к чему это он.
Сергей выудил из кармана и поднял над столом вибрирующий мобильник.
- По окончанию обеденного перерыва меня нет на рабочем месте - начальник звонит.
Я еще обдумывал его слова, а он уже нажал на "прием" и бодро выговорил в трубку:
- Здравствуйте, Александр Петрович! Да, все в порядке. Знаете, имею тут встречу с Андреем Васильевичем Даньским. Так сказать, без галстуков. Жуткая удача. Да. Конечно. Передам обязательно! Буду через час. Хорошо. Не тороплюсь. Чао, чао.
Сергей сунул телефон в карман и заявил:
- Тебе привет от моего начальника.
- Как будешь выкручиваться? Скажешь, что клиент?!
- Да ну, что ты! - возмутился Сергей. - Скажу правду, встречался в неформальной обстановке с известным писателем, публицистом и копирастом. Нам такие связи о-о-очень нужны.
Я лишь махнул рукой. Еще какое-то время мы сидели и пили. Говорили о моей работе, о трудностях "лояльного" писательства и о его выгодах, конечно же. Да и вообще, как опасно сейчас жить.
Вдруг меня осенило:
- Постой, а ведь есть совершенно определенные "состояния", которые как раз рушат твою теорию квантового макромира.
Сергей лишь вопросительно вскинул бровь: "Ну?!".
- Ха! - восторжествовал я. - Определим момент времени первым звуком моей фразы. Мое утверждение будет на сто процентов верно на этот момент. Фраза такая: "Ты сейчас жив". Оп-па!
Друг задумчиво потеребил подбородок.
- Тебе не стыдно? - поддразнил я. - Ты до сих пор не помер, чтобы доказать обратное!
- Тогда бы ты на сто процентов был уверен, что я сдох...
Я преспокойно допил пиво, пока Серега чесал затылок, тер нос и стучал пальцем по бокалу.
- Ладно, я понял, идея хорошая, - сказал я через минуту, когда мой бокал опустел. - Но ты доработай, так сказать, до ума доведи.
- Да ну брось, - засмеялся Серый, - это так, закидон. Мне же по этому диссер не защищать.
- А что, защитил бы, поверь. Короче, я тоже подумаю, как быть с твоей смертью и жизнью.
Через несколько дней мы снова встретились с Серегой. Уже вечером, в баре, в большой и шумной компании, в которой каждый считал другого чуть ли не братом. Но, даже будучи закадычными друзьями, по долгу службы, семейной жизни или из-за лени, не виделись месяцами. Такое часто бывает, вы знаете это не хуже меня.
Конечно, разговоров о квантовой теории даже не зашло. Серый ушел с головой в разговор о бизнесе с нашим "воротилой". Мне были интересны оперативные новости о личной жизни поголовно всех. Времени было мало, хотелось все-все узнать. А употребляемая в чудовищных масштабах выпивка укорачивала и без того недолгое время сознательного общения. Я бы и забыл все эту историю до следующего года, если бы не следующим вечером в аэропорту...
Суровая женщина с оттяжкой шлепнула мне штамп отлета в истрепанный загранпаспорт. Сдержанно пожелала скорого возвращения и потеряла ко мне всякий интерес. Я вышел из прохода и тут же столкнулся с неприметным мужчиной, который поджидал меня.
- Здравствуйте, Андрей Васильевич, меня зовут Иванов, Петр Иванович. Вы не могли бы мне уделить пару минут, - я несколько опешил, неожиданный знакомец указал мне на комнату дополнительного осмотра. - Пройдемте.
Последнее слово неприятно резануло мне слух. Я, несколько растеряв свою уверенность, тем не менее пошел без лишних вопросов, надеясь, что ситуации вот-вот разъяснится. Через служебный вход мы попали в длинный коридор, свернули во вторую дверь налево и оказались в маленькой светлой комнатке. Мне пришла в голову мысль о допросе в полицейском участке. Я даже поискал полупрозрачное зеркало на стене. Но ничего такого не оказалось, было незашторенное окошко в соседнюю, такую же светлую и пустую комнату.
Мне предложили присесть. Сам же Петр Иванович уселся напротив, откуда-то выудил тощую папку и открыл ее.
- Даньский Андрей Васильевич, известный в узких кругах, популярный в широких публицист и литератор. Не состоит ни в одной из политических партий, проживает на постоянной основе в Италии, - Иванов поднял на меня взгляд и приветливо улыбнулся, словно предлагая мне подтвердить сказанное им.
- В городе Фьюмичино, - я подумал, что этого будет достаточно для признания. - А вы, Петр Иванович Иванов, мало известный в широких кругах сотрудник очень не популярной организации. Состоите в правящей партии. Проживаете на постоянной основе в городе Москва.
Иванов широко улыбнулся:
- В Балашихе. Хорошо, что мы познакомились. Вы не переживайте, я постараюсь вас не задерживать.
По закону жанра я должен был задергаться и выпалить, что я вовсе не переживаю. Но я выжидающе промолчал.
- Ближе к делу. Что вы знаете об организации "Квантование жизни"?
Не знаю, вздрогнул ли я, выдал ли себя каким-то незримым движением, но уверен, что да.
- О такой организации я слышу впервые, - честно ответил я.
- Положим, - недовольно сказал Иванов, - Но вы сразу подумали о вашем друге Сергее Николаевиче Маслове. Почему?
Я даже подумал, уместно ли сейчас было бы рассмеяться? Но вот сейчас отрицать очевидное, удивляться фальшивой проницательности или звать на помощь было бы глупо точно. К тому же, пока ничего криминального не происходит.
- Потому что, несколько дней назад, мы с ним обедали, и он рассказал мне свою теорию о квантовании макромира. Название вашей организации мне показалось очень похожим на это.
Иванов тяжело вздохнул.
- Нашей организации, - повторил он, что-то черкнул в папке и продолжил. - А что, собственно, за теория? Вы можете мне рассказать?
Я мельком глянул на часы, к сожалению, до рейса была уйма времени и предлогов начать буянить у меня не было.
- Во время учебы у нас были такие интеллектуальные забавы, придумывать всякие псевдонаучные теории, по большей части абсурдные и смешные. Но кажущиеся неосведомленному обывателю умными. Ну, что-то вроде определений: "ускоренная релокация органов размножения".
Иванов вопросительно склонил голову на бок.
- Да это, простите: "%YN пинать", - я слегка смутился своей откровенности, но Иванов лишь беззвучно посмеялся. - Ну, или "аэродинамические модели дестерилизованных веников".
Мой собеседник сморщил брови, а я уже смелее продолжил:
- Есть такое выражение: "летать как сраный веник". Я снова извиняюсь, но слов из песни не выкинешь. Молодежь! Или вот большая теория про "лигрылы".
Иванов встрепенулся:
- Литр на грамм, на рыло! Да, да. Это у нас в армии тоже было. Мера выпитого в зависимости от крепости алкоголя.
- Приятно поговорить с образованным человеком. Да, мы развивали эту теорию дальше, вводили время, мощность дозы, учитывали поправки на физическую активность, накуренность. Ну вы понимаете - полный бред.
- Ну почему же, если довести до ума...
- Вот именно, это вещи, которые никто бы не стал доводить до ума, потому что они очень, очень от него далеки. Так что ваша заинтересованность этой шуточной теорией квантования, честно говоря, меня очень удивляет.
- Держим руку на пульсе событий, Андрей Васильевич, - как бы в оправдание ответил Иванов, разведя руками. - Возникающие в обществе различные зачатки новой парадигмы, - я удивленно поднял брови и мысленно поставил плюсик в счет наших служб безопасности, - всегда нам интересны. Вы же сами прекрасно понимаете, что я буду вам объяснять, все общественные течения рассматриваются нами как инструменты, которыми можем воспользоваться мы, или наш условный противник. Даже ваш "превед-медвед" послужил нам в свое время. А вы говорите, "квантование". Это уже не шутки.
Я в свою очередь развел руками, не отреагировав на "ваш "превед-медвед".
- Вы можете мне примерно объяснить суть теории? - внезапно посерьезнел Иванов.
Я на мгновение задумался.
- Ну, в принципе, если пофантазировать, то все можно описать с точки зрения некой псевдоквантовой физики. Вот, например, я нахожусь в квантовом состоянии "вылет". Это значит, что если спросить сейчас моих родственников или друзей: "Где Даньский?" - они скажут, что он, мол, сегодня летит домой. То есть мое состояние "вылет" как бы размазывает меня пространстве, сохраняя определенным время - сегодняшний день. Значит, я имею волновую функцию, распространенную фактически на тысячи километров. Скажем, воздействием электромагнитной волны мое положение можно с определенной точностью локализовать - надо позвонить мне и спросить: "Андрей, ты где сейчас?"
Иванов внимательно слушал, отложив ручку.
- Мое состояние "вылет" стало возможно из-за того, что я обладаю достаточной энергией чтобы преодолеть потенциальные барьеры различной величины: "купить билет", "иметь визу", "добраться вовремя в аэропорт".
Мой собеседник покивал.
- Помимо известных потенциальных барьеров, которые я вроде как на сто процентов преодолел, есть вероятностные потенциальные барьеры, которые могут быть выше моей внутренней энергии и заставить мою волновую функцию попасть в потенциальную яму, сильно ограничить меня. Например, задержка рейса, всевозможные катастрофы и катаклизмы. Эти вещи, в общем-то, ожидаемые, и могут быть описаны некими функциями вероятности. Таким образом, мы можем составить общий потенциал, в котором находится моя собственная волновая функция с определенной собственной энергией. Но есть еще непредвиденные процессы действительно квантового характера, - я повысил тон, и Петр Иванович насторожился. - Так, о существовании ФСБ все знают, но я ни в коем случае не ожидал с вами встретиться. То есть это событие имеет два квантовых числа: случилось, не случилось. Для меня не было никакой вероятности для описания этого. Такие процессы несут характер флуктуации, этакого всплеска, и могут обладать достаточной энергией, чтобы вовсе прекратить мое состояние "вылет". И изменить его на некое непредсказуемое. Грубо говоря, скажи я неверное слово, и вы упечете меня в каталажку.
Я сделал паузу, чтобы посмотреть, как Иванов меняется в лице.
- Тогда этим вечером будет наблюдаться классический эффект квантовой телепортации: все будут думать, что я в Италии, звонить мне туда, писать, а я буду вообще неизвестно где. То есть я не просто буду формально считаться находящимся в двух местах одновременно, мое положение будет и определено и совершенно неопределенно. Мне даже надо подумать, как правильнее описать такое состояние моей волновой функции.
Я пристально посмотрел на Иванова, ища на его лице признаки утомления или потери концентрации. Но мой собеседник был предельно собран.
- Очень интересно. Я, кажется, начал понимать.
- Самое важно, что этой ахиней можно описать все, что угодно, было бы желание и приличный запас умных и непонятных терминов.
Я снова посмотрел на часы. Иванов перехватил мой взгляд, встал и протянул мне руку.
- Я очень благодарен Вам за беседу, Андрей Васильевич. Мне было действительно интересно и полезно поговорить с Вами. Извините, что отнял у Вас время.
Я пожал ему руку, в общем-то, не питая особой неприязни. Особенно после его реверансов.
- Могу я Вас попросить, - Иванов пристально посмотрел мне в глаза. - Пусть наш разговор останется между нами.
Я поморщился.
- Это приказ? Мы разговаривали, вообще-то, о моем друге, которого вы связываете с какой-то странной организацией. Я бы посчитал своим долгом рассказать ему об этом.
Иванов ответил совершенно холодным тоном.
- Моя просьба несет чисто рекомендательный характер. Но еще, советую своим долгом считать помощь государственным службам. Вам же, в принципе, неплохо живется на морском побережье, на правах этакого новорусского Горького. К тому же, Вы писатель ультраправый, так что... - Иванов то ли не решил, что сказать, то ли не решился говорить то, что собирался. - За Вашего друга не беспокойтесь. Мы просто проверяем, ничего более.
Он открыл мне дверь и проводил меня взглядом, пока я шел по коридору до служебного выхода.
Весь полет я снова и снова прокручивал наш разговор. Думал о том, что надо было сразу сказать, что нуждаюсь в адвокате. Что считаю мое задержание неправомерным. Позвонить кому-нибудь из той комнаты и сказать, что меня задерживают в аэропорту неизвестные личности. В общем, я сидел, смотрел в иллюминатор и мысленно размахивал кулаками после драки.
Тем не менее, позвонить Сереге сразу я не решился. Но дал себе слово, что как только приземлюсь, то тут же сообщу ему о произошедшем. Потом я подумал, что разумнее было бы сначала пройти паспортный контроль. Потом вообще начал подумывать, что стоит позвонить из уличного телефона-автомата.
Через какое-то время я снова распетушился и твердо решил написать своему другу журналисту, чтобы он развел желтое месиво из этой истории.
В итоге, когда я приземлился, вышел из аэропорта, проехал две остановки до своего городишки и дошел до дома, я вспомнил последние слова Иванова и зассал.
Встретил Сергея через месяц в "Скайпе", спросил, как дела. А потом осмелел, и вернулся к "квантованию". Серега поклялся, что придумал эту белиберду сам, без намеков и подсказок еще полгода назад, на новогодних каникулах, подыхая со скуки на даче. Тогда они с тестем начали с квантования бутылок водки, когда оказалось, что они взяли семь вместо восьми. Общался ли он на эту тему с кем-то еще? Да, общался, что за глупый вопрос. На корпоративе, по пьяни. Ну, может быть, в чате. А может, на природе болтал с друзьями, под шашлык и вино. Да мало ли. Нет, странных звонков и встреч не было.
- Да что с тобой вообще такое? - настрочил Сергей.
- Забей, это я так, думаю, писать про тебя или нет? - я помедлил и отправил вслед смайлик.
- Не, нафиг, нафиг! Начальство узнает - скажет, что у меня, мол, полно свободного времени, и найдет, чем его занять. Пиши лучше про голодающих пенсионеров.
- А что не так с голодающими пенсионерами? Тоже мне сенсация. Ладно, отбой. Пойду купаться.
- Ты сволочь! - Серый писал из офиса.
- Успешно потрудиться! - я закончил разговор кучей скобочек и ушел купаться.
Еще несколько раз я натыкался в русских новостях на заголовки типа: "Квантовый подход при сборке новейшей модели ВАЗ" - "с формфактором ведроид" - отмечал про себя я. Или так: "Президент РФ лично подписал указ для выделения фондов на строительство центра Квантовой Медицины в Екатеринбурге" - или что-нибудь комичное: "Изучение квантовых эффектов в жизни офисного планктона".
К концу года русская пресса просто пестрела уже этими "квантами". Их втыкали по поводу и без. Я же, вымучив из себя фельетон о трудностях жизни зажиточных россиян, несколько политических обзоров про поддержку войны в Африке и на Ближнем Востоке, большую повесть о настоящем человеке нашего времени, понял, что в моих текстах нет ни одного упоминания о модном нынче "квантовании", и загрустил.
В начале января семейная трагедия скомкала мой обычный распорядок жизни, и я в срочном порядке вылетел в Россию на похороны одной из бабушек. Поездка была довольно спонтанная, и я, стараясь подложить соломки везде, где можно, обратился к Сергею с просьбой дать мне машину на неделю, с условием, что верну чистой и заправленной. Конечно же, он мне в этом не отказал. Мы встретились у него дома, в подмосковной Истре. Поболтали немного о непричастности его дурацкой теории к новой квантовой истерии. Почти вычислили человека, через которого в свое время произошла утечка - нашего товарища, болтуна и трепача, что, пошатавшись несколько лет по разным банкам, ударился в массмедиа, и с которым Серый как раз одним из первых обсуждал свою новую забаву. Посмеялись от души.
Но мне, смотрящему на все это со стороны, на самом деле было не так уж и смешно. Квантование банковских вкладов, флуктуации в ценах на бензин, потенциальные бюрократические барьеры, квантовая телепортация государственных средств. Неожиданно все это стало научно объяснимым.
Мой случайный визит подходил к концу.
Я свернул уже со МКАДа на Новорижское шоссе, чтобы вернуть автомобиль хозяину, как у меня зазвонил телефон. От неожиданности я даже поднял трубку. И то, что я услышал, шокировало меня еще больше. Елена, жена Сергея, была на грани истерики. Сквозь рыдания, она буквально кричала и не слышала моих ответов. Все, что я успел понять - что она в Истре. Где-то на улице. Что-то страшное случилось с Сергеем. Вероятно, он погиб. Я с огромным трудом разобрал еще что-то про аварию, но Лена совсем потеряла самообладание и просто рыдала в трубку, и просила срочно приехать.
Мне ничего не оставалось делать, как вжать педаль в пол, и находясь в полной прострации, помчаться сначала к их дому. Я рассудил, что начну поиски оттуда, и если что, попробую перезвонить Лене. То, что это не шутка, я не сомневался. Как и в том, что Сергея я действительно могу застать мертвым. Эта мысль никак не умещалась в голове.
Почти на въезде в город мои поиски прекратились. Я увидел пожарную машину, много полиции, скопление людей, и мечущуюся среди них Елену.
Первым делом я кинулся к женщине. Она была растрепана и совершенно не в себе. Я с осторожностью прижал ее к груди, Елена готовилась в ближайшие недели стать матерью. Как мог, я попытался ее успокоить.
За несколько минут я успел оглядеться. Пожарные ходили вокруг перевернутой фуры, озабоченно осматривали ее со всех стороны. Рядом стояли несколько сотрудников ГАИ и опрашивали двоих мужчин. Еще с десяток полицейских пытались отогнать зевак с места происшествия.
Вот и все. Снежное месиво, грязь и масляные пятна. Ни трупов, ни крови. Впрочем, я начал догадываться, что могло произойти. Вопрос: "Что с Сергеем?" - был чисто риторическим. Лена лишь сильнее расплакалась и показала на искореженную фуру. Я потянул ее к группе полицейских, разговаривающих с мужиками.
- Да там он, там! - активно жестикулируя и не сильно путая падежи, говорил один из мужчин, вероятно, гость из южных республик. - Я вышел только. Сигареты купить вон там. Он сидеть остался. Ждать. Ну какая? Я же говорю вам - "копейка". Почему старая, хорошая машина. Давно езжу. Ничего не нарушаю.
- Елена Алексеевна, - обернулся к нам один из полицейских, - подождите, пожалуйста, в машине, я Вас очень прошу. А вы кто?
- Андрей Васильевич, я друг, - какую чушь я несу, Боже. - Простите, я друг Сергея, мужа Елены, хорошо их знаю. Я брал у Сергея машину на время, сегодня приехал вернуть, и вот, что я вижу. Хотя ничего не понимаю.
- Хорошо, - полицейский немного подумал, все взвесил и ответил: - Андрей Васильевич, Вы не могли бы присмотреть за Еленой Алексеевной. Тут такое дело, такси, на котором ехал Сергей Николаевич, остановилось вот тут на обочине. Водитель вышел за сигаретами. В это время эта вот фура потеряла управление и перевернулась, укрыв собой такси. Насколько пострадал Сергей Николаевич, мы не знаем.
Елена высвободилась из моих объятий и направилась к перевернутому грузовику. Мы двинулись за ней.
- Но вы не можете его оттуда вытащить?! Вдруг он еще жив.
- Да дело в том, что поднять фургон мы пока не можем, но кран вызвали. А разрезать... Максимыч, ну что?! - вдруг крикнул мой собеседник высунувшемуся из кабины пожарной машины человеку.
Тот спрыгнул на землю и тоже подошел к Елене, которая уже приблизилась к крыше фургона.
- МЧСовцы могут подъехать через двадцать минут. Ну, все быстрее, чем кран. До этого сидим - ждем.
- Да почему вы не раскурочите эту фуру-то?! - встрял я.
Пожарный глянул на меня, потом на полицейского. Тот кивнул.
- Товарищ, что перевернул эту махину, утверждает, что в фургоне были газовые баллоны. Если они потекли, то нашим резаком мы только тут все взорвем к чертям.
- Но, блин, если газ вышел, то Сергей уже там... - я осекся, и посмотрел на Елену, она присела и приложила ухо к искореженному металлу.
Пожарный развел руками.
- А что мы поделаем. Если он задохнулся, то тут уже все. Но если он жив, а газ хоть чуть-чуть выходит, то мы его подорвем, пытаясь вытащить. Вот мы вызвали бригаду, у них есть гидравлические ножницы. Сделаем все аккуратно, без искры.
Я оцепенел. Шум проносящихся машин, гомон толпы, голоса полицейских и приглушенный вой сирен внезапно стихли. Я обернулся к пожарному.
- Я правильно Вас понимаю: Сергей там или жив, или мертв, и мы этого никак не может узнать, потому что попытайся мы это сделать, то можем его наверняка убить?!
Пожарный кивнул, полицейский настороженно смотрел на меня.
- Вы понимаете, что это значит?!
Даже заплаканная Елена посмотрела на меня с удивлением. Вероятно я, не заметив, поднял голос.
- Он в настоящем квантовом состоянии с двумя смешанными значениями квантового числа жизни. То есть в суперпозиции состояний "жив" или "мертв"!
Елена шарахнулась в сторону и села в грязный снег. Пожарный подался к ней, а полицейский крепко схватил меня под локоть. Прежде чем он выкрутил мне руку за спину, я успел закричать:
- Он же Кот Шрёдингера!
Меня неловко дернули, и я упал в грязь. Остальные обратили внимание на крики и уже направлялись к нам. В тот же момент послышался глухой, словно из бочки, голос Сергея:
- Андрюха, иди в жопу! Сам ты кот... - голос выругался.
- Фу, Сережа, как ты можешь - неожиданно твердо сказала Елена.
По-настоящему культурная девушка остается таковой всегда. Мы все остолбенели, и кто засмеялся первый, я даже и не помню. Я плакал и смеялся со всеми. Пока голос Сергея не привел нас в чувства:
- Вы что там, охренели совсем? Хватить ржать, придурки! Я, похоже, вырубился. А еще у меня нога сломана и зажата. Вытаскивайте уже меня! Блин, ну что вы ржете-то?!
Нога даже не была сломана, и Сергея отпустили домой. Он поклялся мне, что никогда больше не заикнется о квантовании мира, и никогда больше не даст мне машину. Я, все еще пребывая в шоке, лишь посмеялся, вызвал себе такси и под злые шуточки Сергея отправился в аэропорт. На МКАДе была пробка, и мне удалось внимательно и несколько раз прочитать огромный билборд: "Новая форма демократических выборов. Квантование вашего голоса и вероятностный вес мнения каждого человека призваны сделать грядущие выборы президента Российской Федерации максимально объективными! Все на выборы! Оставь свой след в новой истории прогрессивной России".
"... - Ходит много слухов о происхождении теории квантовой демократии, как бы вы прокомментировали их?
- М-м-м, ну в общем, да, надо сразу сказать, что некоторые неустановленные источники утверждают, что теорию создал некий выпускник физического факультета МГУ, в качестве шутки. (За кадром послышался шум и смешки) Но, надеюсь, вы все понимаете, что это абсурд. Над теорией квантования макроскопического мира долгие годы работали специальные институты, под руководством комиссии Академии наук.
- Значит ли это, что теперь голос человека на выборах вообще ничего не значит?
(Снова шум за кадром и щелчки фотоаппаратов)
- Нет, не значит. Случайные веса, которые присваиваются каждому голосу, наоборот нивелируют массовые фальсификации. Квантование процесса голосования еще больше уравняет простых граждан с чиновниками и олигархами...
- Но процедура голосования и подсчета голосов при этом становится совершенно непрозрачна!
- И снова нет! Вот подробное изложение теории квантовой демократии (пресс-атташе хлопнул о стол увесистым томом). Каждый гражданин может бесплатно ознакомиться с положениями этой теории на веб-сайте или в печатном варианте в участках...
(Снова шум и щелканье затворов фотокамер)
- Но..."
Петр Иванович Иванов выключил телевизор. Посидел несколько минут в задумчивости. Потом усмехнулся, встал и вышел из кабинета.