Приходит как-то раз молодой Lebensraum-man к Commandante Шмелю и молвит ему почтительное слово свое:
- Скажи же, Commandante Учитель, почему происходит так, что всякая новая явившееся возможность, способная изменить мою жизнь, прежде всего радует и пугает меня одновременно, чем премного затрудняет принятие какого-либо решения в дальнейшем? Радует, оттого, что, используя ее, я могу сделать свою жизнь лучше, а пугает - потому что я не уверен, что это мое впечатление достаточно долговечно.
Учитель вздохнул, словно задумавшись о судьбах мира, и сказал:
- Видишь ли, молодой Lebensraum-man, восточное коварство всегда в итоге оказывается действеннее готического. Кстати, "видишь ли" - это вопрос к тебе такой.
Учитель лукаво посмотрел на молодого Lebensraum-manа. В какой-то момент сознанию последнего предательски примстилось, что веко правого глаза Учителя дрогнуло, словно в усилии подмигивания.
- Мне еще не совсем очевидна справедливость этого утверждения, Учитель. Не исключено, что я еще не вполне развил в себе навыки видеть сокрытое истинное за искаженным очевидным.
- Оттого у тебя и отняли третий глаз, чтобы ты чаще использовал мозги, молодой Lebensraum-man. Справедливости же не ищи вовсе, ищи лишь понимания механики происходящего и так побеждай. Будучи осведомленным о том, как что-либо устроено, ты сможешь обратить это знание себе на пользу, действуя по законом жизни этого чего-нибудь, а не указаний своих мнений о нем, ибо, разбирая варианты, ты всегда останавливаешь свой предпочтительный выбор, на кажущимся правильным тебе, а не верным применительно к устройству этого другого.
Учитель опустил свою шуйцу в Ничто, звонко щелкнул в нем большим и средним пальцами и произвел оттуда книгу.
- Когда великие мудрецы Востока ознакомили себя с наследием Юнга, они, выдержав нужную меру молчания, высказались в том смысле, что означенный готический писатель многое верно угадал о законах, которыми руководствуется психика человека, причем полагался в этом своем подвиге скорее на свое интуитивное начало. Юнг был истинным энтомологом, ибо прошел свой путь к постижению нужных ему смыслов самостоятельно, а ведь все можно было узнать у восточных мудрецов. Вместе с тем, современные нам готические люди en masse тянуться к восточному коварству, пытаясь проникнуть в знание, если конечно они не познают его секвестр в школах, где готовят дельцов использовать мысль для получения сверхприбытков и так надолго, если не навсегда, последние утрачивают способность воспринимать связь вещей вне формальных логических парадигм. Даже нечеткая логика, the fuzzy logic, уже не всегда в силах помочь им увидеть и в себе свою мистическую часть. Поэтому то Восток и притягателен искательным готам своей мнящейся алогичностью и еще тем, что умело использует точные образы. Собственно слова есть ничто, причем, ничто - с непременно маленькой буквы, ведь мы, пребывая в одолеваемых нас печалях своих, слышим лишь приглушенный рокот их звуковых воплощений. Этот рокот усыпляет разум, который только и воспрянет ото сна, когда рокот слов перерастет в лязг, а лязг - в крик. Образы же, пусть и созданные словами, воздействуют на чувства, а именно в этом, в насыщении нашей чувственности, мы все и испытываем потребность, ибо человек - это все же более душа нежели тело. Душа же стремится обманываться и снова верить, но более всего - чувствовать и страдать. Тот, кто смог насытить тебя образным знанием, будет иметь над тобой власть, как воспоминания о твоем первом интимном общении с женщиной, а власть эта распространиться на долгие годы, если не обнимает всю жизнь. Помни об этом, когда научишься создавать образы, что подчинят для тебя людей. Будет весьма хорошо, если ты преуспеешь в этом делании образов, когда уже усмиришь свою гордыню и не станешь всякий раз радоваться тому, насколько многие вокруг будут готовы идти за тобой. Многие готовы идти за кем угодно, лишь бы он говорил им, что знает куда нужно идти. Потому что когда люди предадут тебя, ты не должен посметь обвинить их в этом поступке. Следующий за своим чувством невиновен ни в чем, коме того, что родился и живет так, как велят ему его внутренние советчики, ведь мы не корим жужелиц и медведок за то, что те стремятся к губительному для них огню, повинуясь инстинкту. Их беда всего лишь в том, что они скоро погибнут, твое же горе - что через тебя в других вошло искушение пойти навстречу смерти. Будь мужественным, чтобы всегда отвечать за слово свое, сказанное пусть и в перепалке с базарной торговкой у которой ты обыкновенно покупаешь картофель или с ее товарками.
- Но ведь жужелицы и медведки не стремятся к огню, Учитель. Услышав наши шаги они бегут прочь, ибо видят в нас опасность для своей жизни и здоровья.
- Верно. Верно и то, что физика Эйнштейна не отменяет физики Ньютона. Не важно, что туда не стремятся жужелицы и медведки, молодой Lebensraum-man, важно то, что - образ. Кстати, ты менее полагаешься на чувства, решая, что для тебя верно, чем я мыслил задолго прежде. Тебе - очко.
- Благодарю тебя, Учитель, за очко, но, все же, что же мне делать с моим впечатлением?
- Каким впечатлением?
- Таким, что я не всегда знаю точно, что уверенность в полезности для меня представившейся возможности оправдана применительно к своей долговечности.
- Вот, значит, про что ты.
- Про него, Учитель.
- Бывает. И жук свистит и бык летает. Случается еще, что и вдова венчается. Язык народа жив и емок, в том его сила. Наша же сила в том, что мы знаем, чего он не знает. Вообще, в наше неспокойное время я не хотел бы быть народом. Хлопотно и часто - противно. Знаешь, каково оно бывает, когда мухи изрядно засидели липкую ленту в столовой предыдущей эпохи, а потом устремились на твой кожный покров и теперь колко на нем копошатся? Вот так же мерзопакостно порой и ощущает себя народ.
- Но разве ты не часть его, учитель?
- Часть, часть. Боевая и неплохо вооруженная. Только подчиняюсь другим командирам, нежели тем, что указывают народу как теперь следует жить, создавая правителям своим менее всего неприятностей.
- Каким же командирам подчиняешься ты, Учитель, могу ли я знать?
- Нет, не можешь. Вместо ответа на этот вопрос я расскажу тебе о твоих впечатлениях. Не всегда предосудительно иногда не говорить об истинно значимом. Умалчивая об этом, и направляя всю силу своей мысли на рассмотрение второстепенного, нужно лишь помнить, что истинно значимое продолжает оставаться в поле твоего зрения, ведь все равно никуда тебе не деться от этого и станешь ты думать о спасении души, карме или им подобных Великих Смыслах, дай только срок. Так и сейчас мы поговорим с тобой о жизни без ненужной для нашей сегодняшней цели метафизики.
Учитель отложил книгу подальше и хотел было извлечь что-то из Ничто опять, но передумал. Верно, не пришел тогда еще срок подумать о значимом.
- Качество Жизни, молодой Lebensraum-man, является очень важным второстепенным понятием, ибо если ты не сможешь сообразно организовать течение своего обыденного жития, то возникшие в результате такого небрежения сложности не позволят тебе должно думать и о великом. Качество Жизни же определяется величиной значений трех ее эксплуатационных показателей: Самоактуализация (осуществление потенций и устремлений личности), свобода и деньги. Если тебе хронически не нравится заниматься тем, что ты делаешь на работе, тогда ни деньги, ни возможность самому распоряжаться собственным временем, не создадут тебе ощущения нужной тебе степени качества и полноты жизни. С другой стороны, зачем всегда и везде решать сколько времени ты будешь отдавать выполнению служебных поручений, если тебе они все одно не по нраву, пусть и получаешь ты за это ощутимые деньги? Деньги же, с третьей стороны, пусть и полагаются всеобщим эквивалентом, но лишь глупцы принимают эту спорную истину по ее "лицевой" стоимости. В действительности, мы должны стремится расположить величины этих показателей словно рычажки многополосного Эквалайзера так, чтобы их конфигурация отражала бы наиболее оптимальное положение для тебя в смысле управления собственной жизнью. Средством же и ресурсом, позволяющим осуществить "подгонку" происходящего под твои нужды, является всякая представляющаяся тебе возможность, которая, как следует из твоего утверждения, в равной степени радует тебя и страшит. Проведи разбор любой ситуации перед тем как решишься использовать новую возможность, ибо "рычажки" придут в движение сразу же после сделанного выбора, словно по мановению чьей-то руки, изменяя конфигурацию и соотношение в твоей жизни параметров самоактуализации, свободы и денег. Знай лишь то, что выбор всегда за тобой и именно ты приводишь в действие эти "рычажки", а никто другой, и, значит, тебе некого винить. Вообще не стоит кого-либо в чем-либо винить. Если можешь - прощай, если нет - наказывай, но не вини. Обвинения ухудшают душу.
- Как же правильно действовать этими "рычажками", Учитель?
- Научись правильно понимать себя, молодой Lebensraum-man, для этого я с тобой и пью добротный коньяк вот уже не в первый раз, чтобы добиться в тебе нужной степени сознательного просветления. Налаживай со своей личностью честный диалог. Но - помни. Слово "диалог", если в переводе, означает отнюдь не беседу двоих, но общение многих. Есть мнение, что в действительности человек является обиталищем не одной, но нескольких личностей, что сменяют друг друга в нем в разных фазах взаимодействия с окружающим, оттого, мы, подчас, и не можем узнать в некоторых словах известного нам человека нашего старого, но, как кажется в такие минуты, не вполне уже доброго знакомого. Не знаю насколько верно это допущение, но помни о нем, размышляя как наладить с собой правильный диалог.
- А могу ли я, Учитель, жить свою жизнь так, чтобы все "рычажки" и на всех "полосах" Эквалайзера Качества Жизни находились бы, пусть и не совсем всегда, но, все же, в самом верхнем для себя возможном положении?
Учитель резким движением шуйцы вынул из Ничто бутылку чудного коньяка "Коктебель КВ", две ёмкости для его сообразного употребления и щедро плеснул на их дно правильного напитка. Затем стал небольшими, вдумчивыми глотками потреблять бодрящую влагу. Пауза затягивалась и приобретала несколько гнетущий характер. Молодой Lebensraum-man уже был вполне готов сказать что-нибудь, дабы тем подвигнуть Учителя к продолжению разговора, но что-то его удержало. Учитель заговорил сам.
- Видишь ли, молодой Lebensraum-man, есть лишь одна известная мне категория лиц, что могут взаправду жить в своем автохтонном мире совсем уже автономно от реальности вообще. Еще мне известно много способов вызвать, с кажем, на лице человека ощущения, которые видятся отличными от настоящей паранойи лишь опытному оку мастера своего известного дела. Но я не знаю и совсем не хочу знать как вызвать в человеке шизофрению. Это знание может погубить, ибо всякое знание ищет практики, а любой человек все же недостаточно силен, чтобы противостоять соблазну проверки обретенного знания на других.