Планктон Платон. Мы вчера убили послезавтра

Автор Платон Планктон

Блог автора - http://blogs.mail.ru/mail/platon_plankton/

Мы вчера убили послезавтра

Часть I

Беда!

Директор московской гимназии для одаренных детей имени Моники Левински Арон Моисеевич Прокопенко помешивал ложечкой чай в фарфоровой чашке и мучительно выбирал, чем заняться сегодня после работы. Выбор сводился к следующему: можно было задержаться на работе и ознакомится с присланным из Министерства согласия и образования планом учебно-воспитательной работы на следующий учебный 2053-54 год или попытаться склеить новенькую математичку Лизоньку. И, в соответствии с тем, насколько легко она склеится, провести с ней вечер либо в кафе за чашечкой кофе, либо дома за бутылочкой водки. Выбирал Арон Моисеевич недолго. Растянув лицо в улыбке, он залпом выпил чай, взял лежавший на столе учебный план и зашагал к сейфу, с тем, чтобы как минимум до завтра, а как максимум до лучших времен, забыть про этот злосчастный документ.

Арон Моисеевич аккуратно открыл сейф и начал пристраивать туда папку. В этот момент дверь его кабинета распахнулась и в кабинет без всякого стука и прочих атрибутов приличия ворвалась завуч по воспитательной работе Эльмира Эльдаровна Морозова. Ворвалась она с криком: "Беда!"

Арон Моисеевич от неожиданности уронил папку на пол, быстро нагнулся и поднял ее, как попало запихал в сейф, и с удивлением посмотрел на завуча.

- Беда, Арон Моисеевич!

Снова возопила завуч, села на край стула и заревела. Не заплакала, не зарыдала, а именно заревела, как ревет проснувшаяся среди зимы и не обнаружившая у себя под боком медвежонка медведица.

Арон Моисеевич не на шутку перепугался, налил из диспенсера водички в пластиковый стаканчик и протянул завучу. Завуч попробовала сделать глоток, но расплескала почти всю воду, затем, вылила остатки воды на ладонь и протерла мокрой ладонью свое лицо.

Понемногу она приходила в себя. Арон Моисеевич стоял напротив и ждал. Через пару минут он дождался. Завуч медленно, подбирая слова, выдавила из себя:

- Беда, Арон Моисеевич. Сочинение. Годовое. Пятый "В".

Едва сказав это, она снова заревела. Арон Моисеевич взял ее под руку, и они быстрым шагом пошли по школьным коридорам в сторону пятого "В".

В пятом "В" стояла гробовая тишина. Испуганные дети сидели за своими партами, словно вылепленные из воска. На их лицах застыло выражение тревоги и отчаянного непонимания. Молоденькая учительница с заплаканным лицом то открывала, то закрывала тетрадь. После каждого открывания она заглядывала в нее, как будто в надежде, что там что-то изменилось, затем всхлипывала и снова закрывала.

У доски, как ни в чем не бывало, стоял виновник случившегося, создатель чрезвычайной ситуации одиннадцатилетний пятиклассник Сема Кац. На доске была мелом выведена тема обязательного ежегодного сочинения: "Мне стыдно, что я русский, потому что..."

Согласно традиции каждый год все дети в общеобразовательных школах Либеральной Евразийской Республики писали это сочинение. Чтобы прочесть самые лучшие из них на торжественном выпускном вечере. А лучшие из лучших со всей страны отправлялись в Москву и зачитывались на ежегодном съезде Либеральной партии после отчета министра политкорректности и толерантности перед делегатами съезда. Это была священная традиция, которой был не один десяток лет. На ней, как и на ежегодных покаянных шествиях в честь Дня Освобождения и Всенародного Покаяния, как и на благосклонности более развитых держав, зиждилось само существование Либеральной Евразийской Республики, раскинувшейся на просторах от Белоруссии до Японского Приморья вдоль и от Северного Ледовитого океана до Кавказского халифата поперек.

Арон Моисеевич с завучем вошли в класс. Молодая учительница, едва завидев их, бросила тетрадь на стол, закрыла лицо руками и выбежала в коридор, из которого долго доносился ее удаляющийся вой.

Арон Моисеевич с укором посмотрел ей вслед, но ничего не сказал, а лишь слегка покачал головой. Затем взял со стола тетрадь, открыл ее и начал читать откровения маленького Каца.

- Ты написал? - С укором спросил Арон Моисеевич.

- Я. - Спокойно ответил Сема.

- Вот только я не пойму, как же так? Сочинение у нас на тему: "Мне стыдно, что я русский, потому что...", а ты пишешь, что тебе не стыдно.

- Ну, мне честно не стыдно.

Сема Кац до конца не понимал резонанса, который вызывают в головах руководства школы его слова. Арон Моисеевич, не так уж часто сталкивающийся с подобным вопиющим проявлением несознательности, пусть даже и у детей, старался действовать максимально осторожно. Он подошел к пятикласснику и нежно, по-отечески погладил его по курчавой голове.

- Как же так, Семушка? Нам всем стыдно. И мне стыдно, и Эльмире Эльдаровне стыдно, и ребятам стыдно. И тебе Семушка должно быть стыдно.

- Да не стыдно мне. - Гнул свое пятиклассник, не осознавая, к каким последствиям это может привести. - И вообще я не русский.

Завуч на этих словах медленно сползла по стенке, а Арон Моисеевич резко вспотел.

- Как не русский? - Опешил Арон Моисеевич. - Мы все русские. И я и Эльмира Эльдаровна и ты, Семушка. И вон ребята все.

Однако Сема твердо стоял на своем:

- Я не русский, я еврей. И мне не стыдно. Чего мне должно быть вместо русских стыдно? И вообще папа сказал, что мы скоро переедем жить в Еврейскую Автономию и поэтому ...

- Сема! Сема, сейчас же прекрати! Считай, что я этого не слышал! Сема, ты русский и твоя Родина здесь, понимаешь? Ты, Сема, не достоин жить в другом месте. Мы, Сема и наши предки заварили всю эту кашу и тебе, Сема, ее расхлебывать. Нам, то есть. Понимаешь? - Арону Моисеевичу не хватало воздуха.

- Не понимаю. - Грустно сказал маленький Сема. Он действительно искренне не понимал, почему он, такой маленький мальчик, одиннадцатилетний Сема Кац, ни разу даже и не русский, должен расхлебывать какую-то кашу, которую заварили русские предки Арона Моисеевича и Эльмиры Эльдаровны.

Сема заплакал. Немного пришедшая в себя Эльмира Эльдаровна посмотрела сначала на мальчика, затем на Арона Моисеевича и замогильным шепотом прошелестела:

- Третий случай в этом году. Но если первые двое специально саботировали, потом раскаялись и прошли процедуру праведного очищения, то этому, похоже, действительно не стыдно.

"Тяжелый случай, - подумал Арон Моисеевич, - откуда они берутся? Вроде пацан из нормальной либеральной семьи, в детский сад ходил со всеми, книжки читает те же, что и все, учится хорошо. А вдруг ни с того ни с сего, раз и такое".

Самому же Арону Моисеевичу было мучительно больно и стыдно за то, что он русский. По большому счету русской крови в нем было одна шестнадцатая, от прапрадеда, но Арон Моисеевич как человек образованный понимал, что и этого достаточно. Этой дурной крови достаточно и одной тысячной. Поэтому Арон Моисеевич искренне сожалел об этом. Ему было стыдно, что он русский. Каждый день он начинал и заканчивал, чувствуя эту тяжкую ношу. Ежемесячно на собраниях местной ячейки Либеральной партии они с товарищами клеймили друг друга страшными разоблачениями и разрывали себе мозг чудовищными откровениями о бесчинствах русского народа на протяжении всей его истории от Князя Рюрика до первого из раскаявшихся - Михаила Горбачева. А раз в год, 12 июня, в День Освобождения и Всенародного Покаяния он с коллегами выходил на покаянное шествие по Розовой (бывшей красной) площади. Вместе с другими москвичами Арон Моисеевич медленно нес транспаранты, сыпал проклятия на свою голову и плакал, плакал, плакал.

Так делали все. Каждому было стыдно за то, что они русские, за то, что их предки принесли столько горя развитым народам, за то, что они занимают под свое никчемное существование такие красивые города, такую большую территорию и не могут дать цивилизованным странам взамен ничего кроме недр своей проклятой небом земли.

Арону Моисеевичу было очень стыдно. А вот этому щенку Семе Кацу стыдно не было.

Грязно выругавшись себе под нос, но так что никто ничего не разобрал, Арон Моисеевич сказал:

- Завтра родителей ко мне в кабинет. Чтобы в восемь утра были. Оба! У тебя, кажется и бабушка есть?

- Есть.

- И чтобы бабушка была. Пусть все посмотрят, кого воспитали.

Арон Моисеевич вышел из класса и, не торопясь, побрел в свой кабинет. В кабинете он открыл шкафчик для бумаг, достал оттуда рюмку и бутылку водки, налил до краев, хлопнул, вспомнил про Лизоньку, еще налил, еще хлопнул, заставил себя забыть Лизоньку, достал из сейфа план учебно-воспитательной работы на следующий 2053-54 год, открыл его на первой странице и начал читать.

До завтра ждать не пришлось. Уже вечером того же дня, в кабинет директора гуськом вошли: папа Семы Каца - Самуил Яковлевич Кац, жена его - Роза Натановна Кац, и бабушка - Клара Абрамовна Шильманович и непосредственно сам Сема.

Они выстроились вдоль стеночки, и Самуил Яковлевич сказал:

- Здравствуйте, Арон Моисеевич! Как вы себя чувствуете? Давление падает, у меня так с утра голова болит, как будто я не работал без выходных, а очень даже напротив, пьянствовал и веселился. Что думаете по этому поводу? Цены на коммунальные услуги не подорожают?

Арон Моисеевич выдержал первый натиск и сделал встречный выпад:

- Давление падает? Озоновая дыра, между прочим, если вам конечно интересно, дело рук нашей промышленности, а вашему сыну, между прочим, за это совсем не стыдно.

- Так это не он эту дыру продырявил, чего ему стыдиться? А если таки он, то мы его выпорем. Можем договориться, и Вы придете на это дело посмотреть. Только на видео писать не надо. Вы же знаете, на прошлой неделе одному мальцу настучали по голове рюкзаком, и кто-то заснял это на мобильный. Так уволили таки директора школы.

Арон Моисеевич понял, что разговор будет долгим. И решил крыть козырем:

- А вы вроде в Еврейскую Автономию собрались?

- Да кто вам такое сказал? Если Сема туда по молодости лет и просился, так то только в Диснейленд. А мы не можем, мы же патриоты. Я так вообще член партии с 2025 года, а Клара Абрамовна Касьянова лично видела. Заметьте, не на двадцатирублевой купюре, как мы все, а вот так вот живьем. И после этого вы спросите меня еще раз про Еврейскую Автономию?

Самуил Яковлевич смотрел на директора взглядом брошенной гимназистки, но Арон Моисеевич тоже был не из простых русских и держался до конца.

- А вот Сема говорит, что он еврей.

- Ну что вы как маленький, все так близко к сердцу принимаете. Ну, пошили на Новый год мальцу костюм еврея, и что теперь ему голову бутылкой прошибить за это? А у меня в детстве был костюм серого волка, а Роза Натановна себе на прошлой неделе пошила костюм медсестры. А Вы знаете, как он ей идет? Она в нем сбрасывает не меньше двадцати лет и сорока кило. Но что мы все о себе, да о себе? А Вы, я вижу, плейбой?

- С чего вы это взяли? - Арон Моисеевич начинал потихонечку сдаваться.

- Так это же видно невооруженным глазом! Клара Абрамовна с Вас глаз не сводит, а она толк в мужчинах знает, она самого Касьянова лично видела. Заметьте не на двадцатирублевой купюре, как мы все, а вот так вот живьем. Ей тогда три года было. Хотите я Вам принесу нашу семейную фотографию, где Касьянов машет рукой в сторону нашей Клары Абрамовны?

- Нет, благодарю.

- А оно и к лучшему, там горизонт завален, но раз уж я вам, любезный Арон Моисеевич, обещал гешефт, то это дело чести. Примите от меня дисконтную карточку нашего ресторана "Звезда Бориса". Скидка 99 процентов, мелочь, символически, а приятно. Приходите сегодня отужинать с супругой или с дамой сердца, а мы прямо сейчас поедем мариновать карпа.

С этими словами он положил на стол директора гимназии дисконтную карточку и добавил:

- А Сема прямо сегодня напишет сочинение на тему "Мне стыдно, что я русский". Сразу же после сочинений на темы: "Почему папа мне не купит велосипед" и "Почему я не поеду этим летом на море".

По приезду домой, маленького Сему ждал еще один очень неприятный сюрприз. Плотно заперев окна, двери и даже кота в шкаф, его бабушка Клара Абрамовна, тихим шепотом поведала Семе, что ее муж, Семин дед, Мицкевич Натан Адамович, был на самом деле белорусом, хотя и очень это скрывал. Следовательно, Семушка был на одну четверть почти что русским! Мальчик вспомнил все ужасы, которые учителя рассказывали о "подвигах" носителей этих генов. Он вертелся в своей кровати, пытаясь уснуть и надеясь на то, что завтра утром, бабушка погладит его по голове, накормит его яблочным штруделем, при приготовлении которого она никогда не экономила сахар, и скажет, что его дед не имеет никакого отношения к белорусам. И что Семе не придется стыдиться своего предка. Сема настолько убедил себя в этом, что тотчас заснул, и на его лице появилась улыбка.

Утро первое

Тонкий, практически визжащий храп, прерывался странным бульканьем и покашливанием. На роскошной кровати викторианского стиля, поверх одеяла, лежала "глянцевая" блондинка и, с плохо скрываемой ненавистью, смотрела на бугорок под одеялом. Судя по звукам, в бугорке поселилось чудовище, а может быть и не одно. Было видно, что эта "прелестная ночная симфония" блондинке порядком поднадоела. Во время очередного особо удачного аккорда, ее лицо перекосила жуткая гримаса. И это притом, что уж что-что, а следить за своей реакцией и быть выдержанной она умела. Елена Разумовская - ведущая десятка самых ярких программ и телепроектов, профессионально управляла своими эмоциями. Но тут коса явно нашла на что-то посерьезнее камня. Когда монстр, завернутый в одеяло, выдал нечто похожее на "эй ухнем", Елена схватила расшитую золотом подушку, накинула ее поверх бугра и навалилась всем телом.

Сначала из-под одеяла вылетели две тонкие ноги и начали показывать "аттракцион велосипед". Лена еще сильнее навалилась на подушку. Монстр из бугра уже не рычал, он вяло сипел и продолжал мелко сучить ножками, но уже не в стиле "велосипед", а в стиле "брасс", пытаясь оттолкнуться от спинки кровати как лягушка. Красотка дождалась пока движения ног не станут судорожными, а потом с явным нежеланием перестала давить на подушку. Тут же из-под одеяла вынырнул малоприятный сильно помятый субъект. Хотя нельзя называть "малоприятным субъектом" премьер-министра такой огромной страны как ЛЕР - Либеральной Евразийской Республики. Поэтому - из-под одеяла вынырнул господин премьер-министр. Николай Арсеньевич Вертушинский. Довольно взъерошенный, помятый, красный как рак, но, тем не менее, премьер.

- А? Кто!? Свергать не позволю! Руки, руки от демократа убрали, быдло! - пытаясь изобразить суровость орал Вертушинский. Потом, оглядевшись по сторонам и узнав собственную спальню и не менее собственную Разумовскую, Николай Арсеньевич приосанился, нарочито безразлично потянулся и пробормотал. - Доброе утречко, Ленусь! Уффф, вот уже шестой день подряд всякая дрянь под утро снится. Всех медиков извел, а понять в чем дело не могу. Сплю один - все нормально. Как засыпаю с тобой, лапочка, так каждый раз в холодном поту просыпаюсь. И что со мной не так, понять не могу.

- Может муки совести мучают? Помнишь, как соблазнил меня приезжую непорочную малолетнюю дурочку? Ааа, помнишь, вот и блеск лихорадочный опять в глазах появился. Страдаешь теперь и мучаешься. А еще хуже тебе от того, что обещания свои не держишь!

- Ленусь, ну какие обещания, ну что ты начала с утра пораньше. У меня вон еще сердце нормально биться не начало, а ты от меня уже что-то требуешь.

- Пусик что своей крошке обещал? Не помнишь, а Николя? Конечно, пуся забывчивый. Наобещает с три короба в порыве страсти. А потом забывает. И по ночам спит плохо. Николя, кто обещал мне место в политике?

- Ленусь, ну зачем тебе это надо, а? Ты у нас звезда, вот и звезди себе, не пачкай ноги о земной прах.

- А затем! Я чувствую, что много добрых дел для страны могу сделать! И потом, пусечка, я же не вечно такой красавицей буду. Рано или поздно моя красота увянет и гадкий пуся найдет себе новую дурочку. А что делать мне? И вообще, я поняла, где мое место и где я могу принести наибольшую пользу обществу!

- Детская благотворительность? - С надеждой спросил Вертушинский.

- Нет. Хочу стать мэром.

- Мэром чего!?

- Москвы. - Ответила Разумовская очень буднично. В стиле купи мне еще одну машину. Ну или подари колечко. - Пуся же благородный, пуся же поможет своей крошке?

Вертушинский превратился в осьминога - эмоции на его лице сменяли одна другую так же, как меняет цвет это головоногое создание. Сначала он побагровел - он был зол. Ну да, когда он оступился и действительно соблазнил наивную девочку Леночку. Но сейчас эта девочка выросла в львицу. И просит многое. Несоизмеримо больше просит, чем сама может ему дать. Потом, поглядев на Разумовскую, он улыбнулся - она не требовала государственный пост для реальной власти. Она просто выпрашивала для себя очередную игрушку. Нет, все-таки по годам ей не больше 17-ти. А потом Вертушинский пригляделся внимательнее. Перед ним сидела стильная молодая женщина, эталон гламура. Он примерно представлял, какие указы она издаст первым делом, сев на кресло мэра. К примеру, будет устраивать карнавалы по 3 раза в месяц или разработает минимально допустимый уровень пестроты в одежде горожан. Она сможет заставить машину потребительства и пресыщения жизнью заработать совсем на других оборотах. Имея такой символ для подражания, они могли доходы с Москвы удвоить. Да что там - даже утроить. Сумочка-косметика-очки-туфельки-ремешок и маааленькая собачка. И раз в неделю весь комплект менять и покупать новый. Подключим рекламу и маркетинг, и только успевай карманы под дождь из денег подставлять. Создадим нового идола и ни какую-нибудь там очередную певичку, а МЭРА! И мозгов у Леночки для самостоятельной политики не хватит, поэтому афера более чем безопасная. Как же раньше ни он, ни его покровители не подумали - у власти должно быть иное лицо. Работали старые стереотипы, и отцы народа до сих пор были мужчинами за 40, появлявшимися перед гражданами в строгих костюмах с галстуками. В Незалежной пробовали отходить от этих стереотипов и несколько раз наряжались в так называемые "вышиванки", но национальная идея сработала плохо - народ стал называть "вышитых" правителей "кловунами".

Москвой уже на протяжении двух поколений управляли выходцы с Кавказа. Серьезные деловые люди, извлекающие из столичной кутерьмы просто огромные деньги. И умеющие делится "заработанным" с членами кабмина и западными "шефами". Вертушинский как-то читал, что не так давно у России была война с Грузией. И российские войска в той войне одержали молниеносную победу и почти дошли до грузинской столицы. Грузины же взяли Москву еще быстрее и без единого выстрела. "Шефы" со своим странным чувством юмора или справедливости постарались. Правда, они почему-то в упор не хотели видеть грузина во главе всей страны. Опасались повторов истории видимо. Вертушинский решил завтра поговорить с грузинами и попросить уступить место правительства главы Москвы. Чисто номинально естественно. И объяснить выгоду, которую все получат, если серьезные дяди в костюмах отойдут в тень.

- Леночка, а что мне за это будет? - приняв решение, елейно пробормотал Вертушинский.

Разумовская шаловливо запустила ручку в пижаму на груди "Пуси" и состроила на лице самую обольстительную улыбочку из всего имевшегося у нее запаса.

- Стой стой стой! - Неприятно закокетничал "Пуся". - Хочу еще цикл передач на "Первом". Про выдающегося леровского премьера. И пусть первая называется "Секреты сексуальности нашего лидера". Ты в политику, а я немного позвиздю. Надо бы поднять рейтинг среди домохозяек.

Елена критически осмотрела фигуру "Пуси". Тонкие плечики, очень неприглядный животик на тонких кривеньких ножках ... все это очень далеко от идеалов сексуальности. Но ничего, компьютерные художники подтянут сей неблаговидный образ. И даже квадратики на пузе нарисуют. Но вот ей-то придется со всем этим "великолепием" иметь дело без прикрас.

- О да, ты у меня тигр! - Страстно гладя в глаза "тигра Пуси" проворковала своим грудным голосом Лена. Повалив это чудо обратно в груду подушек и усевшись сверху она подумала, что все-таки работа у нее скотская. Потом вспомнила отца, который работал в кузбасской шахте по 14 часов день. И его заработка еле хватало на их семью из 4-рех человек. А тут потерпеть еще 5 минут и ... мэр ... МОСКВЫ! Ах и ох!

Утро второе

Олеся всегда засыпала и просыпалась легко. Как будто свет выключили, а потом включили. Вот и этим утром, она вздохнула чуть глубже и открыла глаза. Дима.

Дима, подперев голову рукой, смотрел на нее с блаженной улыбкой. Вот так всегда - он ее не будит ни словом, ни прикосновением. А просто смотрит и Олеся просыпается. Он называет это ментальной связью. Странное слово. Он вообще часто говорит странные слова. И ведет себя очень странно.

Олеся стала вспоминать, как Димка за ней начинал ухаживать. Тогда ее и подруг очень насторожило, что Димка ни разу не обратился в агентства ухаживаний. Он сам приходил и дарил цветы. Сам устраивал приятные романтические сюрпризы. Даже сам сочинял и читал стихи. Сначала Олесе показалось, что Димка жлоб и экономит. Ну не принято ухаживать за девушкой самостоятельно.

Во-первых, потому, что ухаживание за особой противоположного пола быстро становилось незапрещенным, но очень осуждаемым обществом поведением. Ученые ЛЕР под предводительством А.Х. Нехай-Дуробабо доказали, что геном женщины и мужчины отличается настолько сильно, что его смешивание можно сравнить разве что со скрещиванием разных видов. Свиньи с попугаем к примеру. Эта генетическая разница приводит к напряженности в отношениях и психологической несовместимости партнеров. Опять же, по мнению ученых, всех этих неприятных "прелестей" лишены однополые браки. Мужчина отлично понимает мужчину, а женщина женщину. Однополые браки крепче, в них на уровень меньше агрессии. Но, не смотря на очевидность положительных сторон однополых браков и отношений, генетически "нечистых" браков в ЛЕР пока было больше - 64 % от общего числа. Одно радовало - динамика была положительная и все больше и больше граждан начинали предпочитать однополую любовь.

Во-вторых, для ухаживания за девушками было принято нанимать специальные агентства. Мы предпочитаем, чтобы любые задачи выполняли профессионалы, так почему же ухаживать и оказывать знаки внимания должны любители? Сначала агентства по ухаживанию лишь осуществляли консультации и проводили тренинги. Но потом они стали заказывать цветы и подарки, выбирать места проведения свиданий, арендовать автомобили или яхты, иногда даже целые театры и обсерватории. Они расписывали планы свиданий по минутам, давали подсказки в спрятанный мини-наушник, устраивали всякие сюрпризы. Какие? К примеру, сидит парочка, общается в каком-нибудь уютном ресторанчике и тут на коленки парню бухается просто сногсшибательная красотка. И начинает вещать, что она его бывшая одноклассница, влюбленная в него еще со времен совместного горшкосидения и вот о чудо - повстречавшая его совершенно случайно по прошествии ...надцати лет. И чуть ли не на коленях умаляющая встретиться с ней завтра вечером. Грубо? Да. Топорно? Естественно. Но работает, да еще как. Особо продвинутые агентства вообще свидания без жениха могли проводить. И ничего - потенциальным невестам это нравилось. Правда, влетали эти все спецэффекты в копеечку. Но отношения всегда требовали затрат.

А Димка ... Димка ни разу не прибег к помощи агентства. В отличие от всего остального табуна Олесиных ухажеров. Он уже потом рассказывал, что букеты чуть ли не своими руками собирал! И стихи писал сам. Олеся проверяла, ни в одной базе данных агентств таких не было. Всегда сам заезжал за ней после работы, вместо того, чтобы засылать лимузин. И постепенно она стала понимать, что скучает по нему самому. А не по вороху подарков, который ей приносили каждый день. И все пригласительные на свидания, прилагаемые к подаркам, начали оказываться в мусорной корзине. А Олеся все чаще и чаще в конце рабочего дня выглядывала в окно посмотреть, не подъехал ли на своем брутальном джипе Дима. Вот кстати еще одна странность - все вокруг стремились менять авто не реже раза в полгода, а Димка ездил на своем монстре уже 5-й год и говорил, что он к нему "привязался". Странность этой привязанности еще заключалось в том, что его авто было жутко немодного цвета "хаки". И как Димка умудрился запихать ее в это крайне негламурное средство передвижения, она поражалась до сих пор.

- Доброе утро, малышка! - Улыбнувшись, сказал Димка. - А я по тебе уже успел соскучиться.

Вот эти Димкины фразы Олесю тоже всегда поражали. Ну как можно соскучиться, если всю ночь спать вместе обнявшись. А потом она начала понимать как. И тоже улыбнувшись, потянулась и поцеловала Димку. Ее странного Димку. Димку, который, не смотря на огромную разницу между ними (все-таки она была женщиной, существом с другим набором генов) сделал их отношения такими теплыми, что можно скучать друг по другу, даже будучи вместе.

- Привет проказник! Опять подглядываешь за спящими красавицами?

- Да, уже целых 30 секунд. Ты начинаешь просыпаться все быстрее и быстрее, когда я на тебя смотрю. Быстро в ванну малышка, а я пока пойду на кухню и подумаю, чем я буду радовать тебя на завтрак. А если ты еще 10-15 секунд будешь морщить свой лобик, вспоминая, кто я такой и при каких обстоятельствах мы познакомились, мы оба точно опоздаем на работу. В душ! Марш!

Димка буквально силой поднял и поставил Олесю на ноги. Шлепнул по голой попке для придания направления. А сам прошел на кухню. Открыл холодильник и застыл в размышлении. Все полки холодильника были уставлены одинаковыми герметичными пакетами с ВПП - Вкусной и Полезной Пищей. Здесь были вкусно-полезные завтраки, обеды и ужины. И набор вкусов бы также впечатляющим. Тут были и вегетарианские блюда и блюда с использованием мяса разнообразнейших животных. От теленка до игуаны. Технология производства пакетов ВПП позволяла делать хоть котлеты из ушек летучих лисичек с гарниром из хвои кедра. В основе всех пакетов была однородная белая масса, похожая на манную кашу. А все многообразие крылось в маленьких буковках, напечатанных на самом пакете - "красители, ароматизаторы и вкусовые добавки, идентичные натуральным". Все ВПП пакеты, продаваемые на территории ЛЕР, были изготовлены американской компанией БушДональдс. И как говорила реклама, это было гарантией качества продукции - все американские компании имели высокое чувство ответственности перед обществом и не позволяли себе делать некачественную продукцию в погоне за лишней прибылью. Для любой американской компании счастье клиента было выше любых доходов. Также исследования института академика Нехай-Дуробабо говорили о том, что ВПП пакеты являлись самым великим изобретением человека, со времен открытия колеса. Эта пища не содержала в себе болезнетворных бактерий и даже не подвергалась заражению ими. Также невскрытый ВПП пакет мог храниться в любых условиях - от пекла Сахары до потрескивающего мороза Антарктиды. Технология ее производства позволила, наконец, накормить всех людей на земном шаре. С технологией ВПП все страны мира забыли о голоде. А замечательный способ приготовления? Дернул за шнурок и через 20 секунд пакет разворачивался в подобие одноразовой тарелки с уже разогретой пищей.

Димка поражался, что есть же отморозки, которые выкладывали статьи в Интернете о том, что эту пищу не едят даже микробы и что при ее производстве используются отходы переработки нефти. И что при длительном ее употреблении, у человека начинают развиваться страшные мутации. Мол, ВПП технология еще задаст перцу, в виде лишней пары глаз или хвостика, выросших у наших потомков. И откуда столько злобы и ненависти у людей, которые осуждают либеральную политику ЛЕР. Страны, где практически нет голода или коррупции, преступности или войн. Но ... сам Дима ВПП пакеты не ел. Его ум понимал, что в этих пакетах содержались белки, жиры, углеводы и микроэлементы в идеальных для человеческого организма пропорциях, а вот желудок просил борща, как бабушка делала. Вот и сейчас, отодвинув ВПП в сторонку, он достал из холодильника принесенную им вчера вечером "заначку" - пакет с молоком, пяток яиц, кусок бекона, зелень и лучок с помидорами. 10 минут колдовства на плите и вуаля - по небольшой Олесиной квартире поплыл аппетитнейший аромат. Димка улыбнулся, вспомнив, как на запах его стряпни пару раз заходили соседи поинтересоваться: "А чем у вас таким вкусным пахнет? Новый ВПП выпустили?"

На этот раз, аромат привел не соседей, а саму хозяйку квартиры. Маленький гиперактивный торнадо, с развевающимися влажными волосами, завернутый в легкий халатик, что-то напевая под нос, промчался по кухне, уселся за стол и заглянул в тарелку.

- Дииима! Это же так вредно! Мы на работе с девчонками только вчера обсуждали, что натуральные продукты это страшный удар по здоровью! Вот и по ТВ в передаче про здоровье говорят, что нельзя употреблять натуральные продукты чаще одного-двух раз в месяц. - Кокетливо начала возмущаться Олеся. - Но это так вкусно, просто слюнки текут. Димуль, обещай, что ты меня соблазняешь этой гадостью в последний раз!

- Лисенок, я натуральную еду ем всю свою жизнь, и ты хочешь сказать, я в чем-то нездоров? Плохо выгляжу? Быстро устаю? - Димкина рука начала забираться все выше и выше по ножке Олеси, норовя забраться под короткий халатик.

- Димкин, немедленно перестань! Все у тебя в порядке, все у тебя работает! Но будешь продолжать - мы на работу опоздаем, а у меня это будет третий случай за месяц и меня могут уволить. Буду сидеть на пособии и твоей шее. А ешь ты всякую гадость и не умираешь, потому что ты Димкин древний и неотесанный человек! - Затараторила Олеся с набитым ртом.

"Удался видимо омлет", - усмехнулся про себя Димка.

- И не зря мне мама каждый раз говорит, что пытаюсь связать свою жизнь с ненормальным питекантропом. Тебе волю дай, поймаешь какую-нибудь зверушку, притащишь ее домой и будешь пожирать еще живую!

- И обязательно оставлю тебе кусочек, моя прелесть! - парировал с улыбкой Димка. - Кстати как дела у моей будущей тещи?

- Дим, не очень хорошо. - Сразу погрустнела Олеся. - Она нас с Ольгой обвиняет. Что она из-за нас лишилась "Райских кущ". Ну, знаешь в своем стиле - "и зачем она нас с сестрой рожала и воспитывала?". Отец ушел, я выросла, Ольга тоже рано или поздно начнет жить отдельно. А она завидует своим подружкам, которые без детей. И нас изводит.

"Райские кущи". Социальная программа, направленная на обеспечение бездетных стариков. Под действие этой программы попадал любой гражданин ЛЕР, вышедший на пенсию и не имеющий детей. Уже на следующий день за новоиспеченным пенсионером приезжал роскошный белый лимузин и отвозил счастливца в коттеджный городок в пригороде. Надо сказать, что и домики в этом городке были белого цвета. Как и униформа прислуги. Как и розы, которые цвели под каждым окном. Как и вывеска, перед въездом в каждый такой городок - "Райские кущи". Домики утопали в зелени, возле каждого был небольшой бассейн. Также в городке были площадки для игры в гольф, футбол, теннис или крикет. Для любителей радоваться жизни неспешно в сквериках стояли столики для игры в карты, домино и нарды. Поиграли - зарядились. На территории городка находилось несколько ресторанчиков, в которых можно было попробовать блюда со всего мира. И абсолютно бесплатно. Что самое неприятное для людей пенсионного возраста? Правильно вечер, когда ну просто решительно нечем заняться. А в "Райских кущах"? Хочешь, смотри кино или слушай живую музыку. А хочешь, сам прими участие в постановке пьески в небольшом местном театре или сыграй на саксофоне на сцене небольшого кабачка. А можешь, посидеть дома и посмотреть ТВ. Кто сказал, что люди пенсионного возраста не ходят на свидания? Чушь это все, специально для них в "Кущах" есть романтические местечки с водопадами, гротами или опушками с поющими птицами. И ваши дети, внуки или даже правнуки не будут отвлекать вас своими вечными проблемами - весь этот рай только для граждан пенсионного возраста, причем заметьте бездетных. Так что даже приехать погостить и испортить этот праздник жизни молодежь не припрется.

Финансирование всего этого великолепия взял на себя благотворительный (естественно американский) фонд USAID, чтобы показать леровцам, как надо заботиться о своих стариках и организовывать им достойный быт на пенсии. Но такая трогательная забота проявлялась только по отношению к тем, у кого не было своих детей. О людях, родивших хотя бы одного ребенка, должны были заботиться дети. Конечно, государство выплачивало им пенсию, но ее размер не позволял вести такую кучерявую жизнь как в "Райских кущах".

Поэтому и в семье Олеси и в других леровских семьях остро стоял вопрос - рожать или нет. Причем около 60-ти процентов семей принимали решение детей не заводить. У 40-ка процентов оставшихся, еще видимо работал животный и атавистический инстинкт размножения. Но даже эти пары, глядя на своих сверстников, резвящихся в "Райских Кущах", в большинстве своем, начинали разочаровываться в своем решении завести детей. Такая ситуация была и у Олеси - если бы ее мама могла повернуть время вспять, ни Олеси ни ее сестры Ольги на свете бы не было. Эгоистично, но что поделать.

- Ольга, вчера звонила. - Продолжила Олеся. - Они опять вдрызг разругались с мамой. Кстати, Димкин это не будет огромной наглостью, если я попрошу не только меня на работу завести, но еще и Ольгу до школы подкинуть? Ты же знаешь, они тут рядом живут, да и Ольгина школа совсем рядом с моей работой.

- Конечно малыш, давай быстренько собирайся.

Время легенд

- Здравствуй дядь Дим! - впорхнула в Димкину машину Ольга. - Спасибо, что согласились меня подкинуть! Я еле домашку успела доделать и без вас точно бы опоздала.

Дима повернулся и с улыбкой кивнул Ольге. Вроде бы Ольга и Олеся были родными сестрами, но отличались друг от друга кардинально. Внешне, обе смуглые голубоглазые брюнетки, но вот внутренне ... Олеся была старше на 15 лет, но из них двоих больше походила на ребенка. И если Олеся работала декоратором и стилистом в салоне красоты, была яркой творческой личностью, то глядя на 10-ти летную Ольгу можно было бы понять, что девочка будет академиком. Как минимум.

- Привет Оль! И, во-первых, перестань мне "дядькать", сколько можно уже тебе говорить, что намеки на мой старческий возраст меня раздражают. Во-вторых, точно все доделала? Что хоть задавали?

- Математику. Таблицу умножения. И стих надо было выучить. Про дедушку Ельцина. Очень поучительный, "Ельцин и печник" называется! Прочесть?

И Олеся, и Дима знали этот стих наизусть. Дедушка Ельцин был фигурой легендарной и его героическую биографию знали на зубок все, от мала до велика.

- Ну, давай читай. - Сказал Дима, чтобы сделать приятно маленькой зубрильщице.

Ольга, набрала побольше воздуха и блеском в глазах начала. Дима и Олеся сделали вид, что внимательно слушают. Олеся даже кивала в такт головой. Ольга пару раз ошибалась, но читала настолько воодушевленно, что это прощало любые ошибки. Наконец она закончила немного торопливо, как все дети, и спросила:

- Ну как? Хорошо?

- Да Оля, это очень хорошо, что мы живем в ЛЕР. И очень хорошо, что все остальные страны, смогли простить нас за все зло, которое наши предки причиняли им веками. Вот возьми Америку, благороднейшая страна, сейчас она нас полностью снабжает продуктами питания, одеждой, финансирует все наши социальные программы. А ведь до Ельцина на эту страну были нацелены сотни наших ракет. Вокруг Америки летали наши самолеты, которые собирались бомбить их мирные города. Ольга, а ты слышала про гигантские подводные лодки, которые таились в океане и по приказу нашей оголтелой военщины могли бы одним ударом уничтожить всю жизнь на американском континенте. За несколько часов весь континент превратился бы в выжженную радиацией пустыню!

Оля, конечно, слышала эту жуткую правду не раз, но Дима говорил с таким жаром и с такой болью, что она еще раз невольно представила, что на всем континенте Америка нет ни одной бабочки, ни одного цветка. И весь этот кошмар мог бы случиться по вине ее предков. Дима, увлекшись, продолжал.

- И ты представляешь, американцы не пытались сделать тоже самое. Они ни одной ракеты на нас не направили. Только строили противоракетную систему, которая могла бы их защитить от нашего удара. Причем они такими системами защищали не только себя, но и строили их и в других странах. Представляешь, мы всему миру угрожали, а они весь мир защищали. Вот поэтому меня и бесят всякие имперские уроды, которые в Интернете свои мерзкие статейки про "американских барыг" выкладывают. А они - героическая нация! И Ельцин - герой!

Они въехали на площадь Качиньского. Вот уже много лет она была второй по размеру и значимости в Москве. Оля высунулась в окно и посмотрела на гигантский памятник, который возвышался в центре площади. В машине наступила тишина. Молчанием каждый подсознательно отдавал дань этому святому месту. Вокруг памятника было много народу. Практически все или стояли на коленях или били частые поклоны. Перед скульптурой лежала огромная гора цветов. А люди шли и шли и несли новые. Белые розы. Ольга только в этом году должна была впервые принять участие в покаянном шествии к памятнику Качиньского. Слишком уж много было желающих по всей стране совершить акт покаяния именно в этом месте, поэтому правительству пришлось организовать целую службу, которая регулировала это паломничество. Все кто его прошел, носили небольшой значок на груди, силуэт белого самолета, самолета Свободы. На груди у Димы такой значок был. И Ольга знала что, не смотря на свою странность, Дима был очень предан покаянной философии ЛЕР и отлично ориентировался в истории их страны. Поэтому она спросила:

- А господин Лех ... он тоже был героем? Как дедушка Ельцин? Или больше? Еще героичнее?

- Так нельзя говорить Оленька. Они все были героями. Ельцин. Качиньский. У настоящих героев не бывает кто-то больше, кто-то меньше. Вот ты знаешь как погиб господин Лех? Он и его соратники-гуманисты хотели спасти нас с тобой от ужаса тоталитаризма. Он все собрались, сели в самолет и полетели проводить у нас мирную акцию. Они хотели рассказать нам правду, что мы ужас и боль всего остального мира. А знаешь, что произошло дальше? Ты взрослая, ты уже должна знать. Их самолет сбили военные. Наши военные, Оленька. Все на борту этого самолета погибли. Кроме господина Леха. Когда кровавые палачи окружили место падения, он взял пистолет одного из погибших пилотов и стал отстреливаться. Вам в школе обязательно расскажут, как он стрелял в воздух, чтобы испугать всю эту вооруженную до зубов свору. Стрелял и рассказывал им про либеральные ценности. Про демократию, про права человека. Я не знаю, что больше испугало этих палачей, стрельба или его слова. Но рота вооруженных и обученных людей так и не решилась приблизиться к господину Леху. Трусливые палачи, они убили героя залпом артиллерии. Издалека. После этого на месте падения самолета осталась только одна огромная воронка. Они так и следы пытались скрыть. А дедушка Ельцин, Оля, против всего этого боролся. Он и победил коммунизм. Так что невозможно сказать, кто из них больше герой Ольга.

- Дим, ну она еще маленькая, нельзя ей такие ужасы рассказывать! - встрепенулась Олеся.

- Нет, Олеся, все мы должны знать, какими чудовищами были наши предки. И мы не можем допустить, чтобы наше дурацкое генетическое наследие взяло вверх. И мы снова начали бы сбивать гражданские самолеты. Ольга, посмотри на памятник и запомни мой рассказ. И одноклассникам своим расскажи, мы все должны это помнить. - Дима не кривил душой. Все взрослые граждане ЛЕР никогда не забывали особенно ужасные вехи в истории России.

- Спасибо дядь ... ой ... спасибо Дима, я, правда, всем своим друзьям расскажу.

Ольга еще раз посмотрела на памятник. Разбитый фюзеляж самолета. Опираясь на его стенку, сидит, вытянув ноги Он, господин Лех. Он изранен и перебинтован. А к нему с разных сторон подбираются мерзкие, вооруженные карлики. Их лица перекошены гневом, они целятся и стреляют в него. Но господин Лех не глядит на них. Его лицо обращено вверх. Он смотрит в свободное небо. Он прощается с миром и жалеет, что не успел освободить этих неблагодарных людишек, от их же пороков.

Дима притормозил на одной из многочисленных парковок вокруг памятника. Его рассказ, очень сильно повлиял на девушек, поэтому Олеся как-то сухо чмокнула его в щеку и вместе с Ольгой выпорхнула из машины. А Дима снова посмотрел на памятник. На лицо героя. На бронзовых злобных вояк, которые подбираются к самолету. На живых людей, которые молили безмолвную статую о прощении, но знали, что они никогда его не получат. Прощения за убийство своего спасителя не дано никому. И тут Дима почувствовал злость на самого себя, ведь он однажды смог усомниться в подвиге Качиньского. Как можно простить себе эту секундную слабость? Выйти из машины, хлопнуть дверью. Прижать лоб к асфальту в нижайшем поклоне и твердить: "Прости, прости, прости!" Или ... да есть другой вариант - надо убедиться самому и потом всю оставшуюся жизнь продолжать убеждать окружающих в том, что господин Лех на самом деле великий человек. Благо и первое и второе позволяла воплотить Димина работа. Его машина, резко тронувшись, ввинтилась в транспортный поток.

Цветные тела

- Ой, я вас умоляю на коленях, прекратите делать мне щекотку! - Задыхаясь, кричал Самуил Яковлевич Кац. - Я хотел быть красивым, но живым. А ваша адская машинка делает первое, но упорно не хочет делать второе.

Эти вопли и визги продолжались уже в течение получаса. И уже ни персонал клуба красоты "Алджео", ни посетители не обращали на них никакого внимания. Только время от времени в кабинку заглядывала с сомнением на лице Роза Натановна Кац, жена визжавшей жертвы. Совсем уж много было в воплях скрытого удовольствия. Убеждаясь, что все происходит в соответствии с нормами приличия, Роза Натановна прикрывала дверь и Олеся продолжала мучиться с довольно объемным телом Самуила Яковлевича.

Обычно процедура "полного преображения" занимала не более часа, но клиентом Самуил Яковлевич был непростым, впрочем, как и человеком. Только Олеся начинала аэрографом наносить краску на область довольно объемной талии клиента, как Кац устраивал фееричную истерику - щекотно! И начинал брыкаться так, что кушетка, на которой лежало его оголенное тело, тоскливо скрипела и предупреждала о недопустимой нагрузке на ее конструкцию. А закончить бодиарт N 17 "Белый принц" без полного окрашивания пуза было невозможно.

- Самуил Яковлевич, ну родненький, ну потерпите еще чуть-чуть. - Увещевала Олеся. - Зато потом будете красавцем всем на зависть!

- Зачем мне зависть? Я за равноправие. И вообще не понимаю, что за дурацкая мода - наносить себе картины на тело. Вот скажите, как я объясню моему сыну, зачем папа прокрасился в "Белого принца"? Причем еще и деньги за это заплатил. Деточка, да мне же придется по собственному дому ходить в плаще до пят, черных очках и шляпе. Кот Клары Абрамовны опять будет нервничать.

- Самуил Яковлевич, так для чего тогда вы сами мучаетесь и весь наш салон по уши подняли?!

- Деточка, у нас с женой завтра годовщина. А вчера я опрометчиво пообещал ей одно желание. Лучше бы она у меня в долг большую сумму денег попросила! Так нет же, у нее, оказывается, есть давняя мечта. Провести романтический вечер в обществе прекрасного белого принца!

- Ну, это на самом деле так романтично, ваша жена умница!

- Да нет же. Скажите деточка, кому вообще нужны принцы? Они же нищие! Вон посмотрите сказки, у них их всего имущества конь и честь! Причем кому нужно второе ... вам!? Деточка, таки я готов вам отдать свою. Забирайте все, что осталось от моей чести и делайте меня красивым бесплатно! Нет? Ну, я так таки и знал.

- И как вашей жене удалось вас уговорить?

- О, моя Розочка умеет быть убедительной. Собственно поэтому я на ней и стал женат. Вы бы знали деточка, как она вместе со своим папой, убедили меня сделать Розочке предложение. Вы еще слишком юная, чтобы знать, как они этого добились. Но знайте, что я плакал всего два раза в своей взрослой обозримой жизни. И один раз таки тогда, когда они меня "уговаривали". Второй раз был вообще ужасным, мне в 10 лет родители сказали, что я уже взрослый и должен начинать им покупать подарки на дни рожденья и о ужас - на Новый Год! Кошмар, правда?

- И в этот раз ваша супруга тоже привела папу?

- О нет. - Кац печально потупил глаза. - Он уже давно не с нами. Просто Розочка поставила мне ультиматум: я раскрашиваюсь либо в "Белого принца" либо в "Черного раввина". Вы же понимаете, что я, как и все мы, законченный атеист. Поэтому я поначалу хотел вырядиться раввином. Но потом я поговорил с богом, и он запретил мне это делать! Иначе он отберет у меня мою небольшую мастерскую по изготовлению бижутерии. И заставит заниматься настоящей ювелиркой. И это у нас, где днем с ярким огнем серебро то не найти. Не говоря про золото и камни. Все уходит к этим ... к нашим друзьям и благодетелям на Запад.

Самуил Яковлевич вдруг замолчал и начал ерзать на кушетке. Потом, прокашлявшись и повысив голос, продолжил:

- Кстати, с этим я полностью согласен и поддерживаю. Золото, как и любой тяжелый металл, крайне токсично. А бриллианты с сапфирами вообще могут привести к волчанке. Поэтому чем больше этого барахла вывозят из ЛЕР, тем лучше.

- Самуил Яковлевич, поменьше волнуйтесь и не двигайтесь, пожалуйста. Я вам шпагу рисую, очень тонкая работа.

Олеся слушала Каца в пол-уха. Она торопилась быстрее закончить роспись, пока Каца отвлекли от щекотки такие животрепещущие темы. Казалось, что его от разглагольствований не отвлек бы и утюг, поставленный на живот, а не то, что легкие прикосновения струи аэрографа. Шедевр был почти закончен, и сейчас Олеся наносила на тело Самуила Яковлевича флуоресцентный контур, который светился в темноте. И придавал особую пикантность романтическим вечерам и ночам. Флуоресцентные краски считались довольно токсичными и даже чуточку радиоактивными, и наносить их на тело не рекомендовалось чаще, чем на сутки в месяц. Но были люди, которые предпочитали светиться круглый год, сегодня, к примеру, желтым, завтра синим. Красота во все времена требовала жертв.

- Хорошо-хорошо деточка, я недвижим как конь на памятнике Ельцину. Вы можете сидеть на мне и бить меня пятками в брюхо. Я даже не всхлипну. Вот смотрите, я даже перестал дышать. Только учтите, надолго меня может не хватить. Ну, таки вот деточка, поэтому я тут, и вы красите меня в белого нищего принца. Чтобы я мог и дальше заниматься милыми моему сердцу стекляшками. Ведь вы согласны, моя милая, что каждый должен заниматься своим делом? Вот, к примеру, если я буду продавать одно золотое колечко в год какому-нибудь смертнику, то у меня не будет денег, чтобы вы делали меня красивым. А я не могу допустить, чтобы такая милая девочка как ты, в чем-то себе отказывала. Поэтому я и вырядился как белый идиот. И после всей этой заботы о вашем доходе, заведующая вашей богадельней дает мне скидку всего в 20%! Люди уже не умеют быть благодарными, деточка!

- Уф, Самуил Яковлевич все, я закончила! - перебила его довольная Олеся. - Можете подняться и посмотреть на себя в зеркало.

- Как закончили? Уже совсем все? - Кац был явно расстроен. Он совсем мало успел порассуждать о жизни, а нотаций этой молоденькой девушке так вообще ни одной не прочитал. Со вздохом разочарования он поднялся и подошел к ростовому зеркалу. Отражение добило его настроение. Нет, Олеся была мастером, но годы это не шутка. Да и полное отсутствие физической активности тоже сказывалось. "Белый принц" как то больше напоминал грустного "Белого моржа", на которого натянули зеленые панталоны, белые колготки и алый плащ. Нарисованная на бедре шпага положения не спасала.

- Таки мы неплохо отомстим Розочке! - нашел хоть что-то положительное в свое новом образе Самуил Яковлевич. - В следующий раз она будет брать букетик с розами и не ломаться. Олесенька, огромное вам спасибо. Вот в знак благодарности возьмите дисконтную карточку в мой ресторан "Звезда Бориса". Три процента в наше время значительная скидка, приходите сами и приводите какого-нибудь приличного молодого человека. До свидания!

- Спасибо Самуил Яковлевич, обязательно придем!

Кац глубоко вздохнул и со словами: "Розочка, моя прелесть, твой престарелый принц уже готов приступить к романтическому вечеру", вышел из кабинки. Потом заглянул снова и сказал:

- Очень рекомендую котлетки из минтая. И вкусно и по бюджету вашего молодого человека не ударит.

Цветные души

- Димка, я тебе говорю - нельзя есть рыбу! Вообще! Зря ты не смотрел вчера передачу "Угроза из глубин"! Эдуард Вострюков ее снял и спродюссировал. Он как всегда бомбу сделал. У нас сегодня все форумы только про это и жужжат! - отчаянно жестикулируя перед самым Димкиным носом своими толстенькими пальчиками, вещал его коллега Борька Мисин.

Борька был его сменщиком на ответственном посту модератора "Цветной жизни". Что такое модератор это понятно. Человек, который следит за порядком. Что такое "Цветная жизнь" ... а вот с этим сложнее. Как можно рассказать словами о целом мире, нет, про тысячи и тысячи миров. "Цветная жизнь" зародилась на основе сразу нескольких популярных в прошлом виртуальных социальных сетей. После Года Всеобщего Покаяния, когда власть к стране перешла к настоящим либералам, государство национализировало все более или менее популярные сети. Центральное Телевиденье уже было, а тут появилась Центральная Сеть. Эта Сеть унаследовала от своих предшественниц огромную кучу сервисов и возможностей. Тут были целые игровые миры и вселенные. Огромные фото, видео и музыкальные архивы. Бесчисленные форумы, на которых происходило обсуждение от различных способов закручивания лампочки и до теорий возникновения вселенной. И самое главное - тут были люди, миллионы людей. Десятки миллионов. Для такой обильной паствы нужны были пасторы. И ими были модераторы. Такие как Дима или Борис. Или еще тысячи их коллег.

Модераторы ни на секунду не оставляли без присмотра "Цветную жизнь" - проверялось все. Публичные сообщения, личная почта, выкладываемые статьи и заметки. Фотографии и видеоролики. Для обеспечения постоянного присмотра, модераторская армия работа в три смены и вот сейчас круглый, подвижный Боря передавал модераторский терминал Диме. И заодно сообщал самые свежие новости, которые активно обсуждались в сети.

- Вчера по ТВ сначала показали, сколько времени проходит с момента вылова рыбы, до момента, когда эта рыба попадает к нам на стол. Димка это месяцы! А знаешь, за сколько времени выловленная рыба может испортиться? Ты не поверишь, на жаре, к примеру, за час! А еще показали, сколько в ней живет всяких паразитов. Ты ешь рыбу, она заражает тебя паразитами, которые потом начинают есть тебя. Бррр! Нет, ты как хочешь, а я теперь кроме ВПП ничего есть больше не буду. Тогда во мне точно ни один червяк не заведется. Сегодня Сеть просто бурлит, обсуждая этот фильмец. И "скоты", кстати, сильно активизировались.

"Скотами" или "кровавыми скотами" называли сторонников авторитарщины и имперщины. Вот откуда брались эти антисоциальные личности? В стране, которая веками приносила своим соседям одни страдания. В стране, в которой потом каждый от младенца до старика осознал, что они были империей зла, черной силой для всего остального мира. В стране, которая в едином порыве просила прощения перед всеми за всю свою историю террора. В этой стране не могли бы появиться люди, мечтавшие вернуть все назад, утверждавшие, что нельзя стесняться слова "русский", а этим словом надо гордиться! Однако они появлялись. "Скоты" не могли выходить на митинги, не могли в живую агитировать и распространять свою лживую информацию. Быть "скотом" - означало быть преступником, причем преступником перед всем человечеством. Арестовать "скота" мог любой гражданин ЛЕР.

Поэтому "скоты" запустили свои щупальца в мир виртуальный. Дима признавал, что среди "скотов" были талантливые хакеры. В виртуальном мире было очень сложно найти их реальное местоположение. Но вот находить и удалять те материалы, которые "скоты" размещали в Сети, было возможно. И Дима очень гордился тем, что он этим занимается. Он ограждал нормальных пользователей Сети от грязи, которую на них лили "скоты".

- И что сегодня эти зверьки пишут? - заинтересовано спросил Димка у Бориса.

- Да как обычно, всякую ахинею! Пишут, что этот фильм сняли враги русского народа, специально для того, чтобы мы стали меньше есть натуральных продуктов и больше ВПП пакетов. Пишут о страшном вреде ВПП пищи. Ну и стандартно вещают, что нам всем пора очнуться и чуть ли не объявить войну Западу. Придурки, что с них взять. Фильмец их сильно разозлил - едва успеваем удалять их сообщения и их банить. Хорошо, что пользователи нам активно помогают находить "скотские" статейки. Но самое что удивительное, Димка, наши пользователи стали их читать. То есть выложит "скот" свою статью, народ сначала прочитает, поспорит, а уж потом пишет модератору, чтобы ее удалили. Я поражаюсь, как эту "скотскую" ересь читать можно, они совсем с ума посходили.

- Ага. Ну ладно, вали уже домой. Я тут уж постою на страже.

- Ну не хочешь слушать не надо, все пока, удачно повоевать! - насупившись, Борис вышел из модераторской кабинки.

Борис не знал, насколько сильно он зацепил Диму своими словами про то, что только идиоты могут читать "скотские" заметки. Дима сам вчера мало того, что читал, так еще спорил с одним "скотом". А потом переписал себе материалы и рассматривал их на своем домашнем компьютере. Материалы касались подробностей гибели Леха Качиньского. На журналистском форуме появилась статья якобы молодого журналиста, который ставил под сомнения обстоятельства гибели Качиньского. В качестве доказательства, он приводил заголовки газет тех лет, фотографии и видео, снятое на месте происшествия. На этих материалах, люди в российской военной форме не только не штурмуют обломки самолета, но наоборот тушат пожары, разбирают обломки и ищут выживших. Участники форума естественно не поверили этим материалам и начали возмущаться кощунством журналиста, который пытается устроить пляски на святых костях. И Дима уже почти удалил эту статью, как пользователи в он-лайн режиме стали обсуждать то, как же были сделаны эти подделки. Компьютерная графика? Среди пользователей нашелся специалист по компьютерной графике, который просмотрел все ролики и дал четкое заключение - нет, это реально снятое видео. Может это искусный видео и фотомонтаж? Тут засомневался даже Дима - видео и фото были сняты с разных ракурсов, и подделать такие кадры было практически невозможно. А может быть "скоты" набрали целую актерскую труппу, изготовили декорации и имитацию упавшего самолета, да и разыграли весь этот спектакль? Нет, невозможно. Слишком уж масштабным должно было быть действие и оно не могло пройти незаметно. Ага, догадался кто-то из он-лайн пользователей, это реальная съемка крушения самолета, но где доказательства, что это самолет президента Польши? Утку нам подсовываете уважаемый журналист под ником Глыба. Это могло быть авиакатастрофой любого российского самолета того времени. И Качиньский тут совершенно ни при чем!

Вся аудитория читателей выдохнула с облегчением, враг общества опять был уличен в гнусной лжи и Дима опять хотел удалить запись. Но "скот" по прозвищу Глыба написал: "Секундочку, будут вам доказательства" и выложил новый видеоролик. Этот ролик, как утверждал Глыба, был недавно скачан с взломанного архива НАТО. На нем было то же самое место падения самолета, но спустя три года. Тяжелая строительная техника, выкапывающая траншеи. Огромные военные тягачи, подвозящие взрывчатку. Саперные подразделения, укладывающие весь этот огромный объем взрывчатки и подготавливающие ее к взрыву. По съемке было видно, что натовские солдаты работали днем и ночью в течение недели. И вот кульминация титанических усилий нескольких сот человек - огромный взрыв! И на его месте ... воронка. Точно такая же воронка, как на месте мемориала Качиньского. Вернее та же самая.

Пауза. Ни одной записи, ни одного комментария от пользователей. Только сам "скот" Глыба съехидничал, ну что мол, имперцы по упавшему самолету артиллерией вдарили? Странная у имперцев артиллерия какая-то, со знаками отличия стран НАТО. И подзадержались они немного с ударом-то. Воронка то аж через три года после падения самолета образовалась.

Тут народ справился со своей оторопью и на "скота" накинулись всем миром! Подумать только, "скот" покусился на славу одного из самых великих людей в истории человечества. Что только ему не писали! Если бы этой толпе Глыба попался сейчас в реальности, его бы растерзали за 13,5 секунд. Диме даже на миг испугался ярости этой толпы. Потом кто-то написал "эй, а куда смотрят модераторы!". Дима очнулся и удалил статью целиком. И заблокировал Глыбу. Перед полным удалением, он сохранил себе копии видеороликов и фотографий. Зачем? Что потом, в спокойной обстановке еще раз просмотреть на них и найти следы очевидного обмана. Дааа, "скоты" становятся все умнее и умнее. Дима потратил пару часов разглядывая эти материалы, но не нашел ничего явно доказывающее их фальсификацию. А вдруг ... да нет, не может это быть правдой. Но ведь так натурально выглядят обе картинки, и как россияне пытались найти хоть одного выжившего, и то, как натовцы взрывом создавали ту легендарную воронку. Но в чем логика? Зачем нашим западным друзьям это надо? В чем их выгода?

Вчера от дальнейших душевных терзаний Диму спас звонок Олеси и ее предложение провести вечер у нее. Но когда сегодня утром, Дима увидел памятник Качиньскому, волна стыда накрыла его вновь. Но он решил сегодня раз и навсегда закрыть для себя вопрос отношения к подобным "скотским" провокациям. И Дима знал, как ему это сделать!

Он уселся за терминал модератора и первым делом запустил поиск всех пользователей с ником Глыба. Найдено 25 395 пользователей. Так выкинуть из выборки слабый пол. Ничего себе, сколько дам считает себя "глыбами" - остался всего 13 461 пользователь. Так, сколько из них было вчера забанено. Хех, всего 5-ро. Показать их всех. А вот и наш клиент, у которого вместо фотографии на аватаре полощется красное знамя. Что за дурацкий кровавый символ, зачем они его выбирают? Чем их не устраивает мир и спокойствие, что же их на кровь то постоянно тянет!

Дима разблокировал Глыбу. И оставил ему сообщение: "Вам надо срочно связаться со мной. Модератор N 1394". Потом Дима с головой влез в разборки на форум почитателей театрального искусства. Вроде бы творческие люди, но увлекшись, могли такие ужасные вещи друг другу наговорить. Поэтому даже среди такого культурной аудитории приходилось наводить порядок и вовремя растаскивать по разным углам спорщиков. И тут - "У вас одно новое сообщение от пользователя Глыба". Сейчас я тебе задам, подумал Дима. Понесутся клочки твоей "скотской" шкуры по закоулкам! Однако текст сообщения сразу смутил Диму. "Скот" писал:

- Привет, модератор 1394. Что, до утра просматривал те фотографии и видео? Не нашел ни одной помарки? Зря потратил столько времени! Помарок там нет, это оригинальные документы. Кстати, предлагаю тебе сделку - ты 20 минут не стираешь мою статью о "полезности" ВПП пакетов, это сегодня самая обсуждаемая тема. А я тебе рассказываю реальную историю тех событий. По рукам, братишка?

Братишка!? Диму захлестнуло. Этот зверь, этот недочеловек его так играючи фамильярно называет братишкой. Ах ты мразь, ну держи! Дима отстучал ответ на клавиатуре.

- Пользователь Глыба, немедленно перестаньте фамильярничать с администрацией ресурса. Вы были разблокированы лишь для получения от вас интересующей нас информации. Ваши статьи и ваши высказывания будут переданы правоохранительным органам. Против вас будет возбуждено дело о нарушение толерантности.

Отстучав ответ, Дима запустил хитрую программу-сканер, которая начала вычислять личные данные и местоположение Глыбы. Ответ от Глыбы возник у Димы на мониторе почти тут же.

- Братишка, расслабься и перестань изображать из себя господа бога. Даже он не настолько занудный модератор как ты, наблюдать наблюдает, но наказывает один раз. А ты - то заблокирую, то ищейкам скормлю. Тебе вообще, что от меня нужно то?

Диму еще сильнее разозлила наглость этого "скота".

- Вопрос всего один. Нет два. Как вы клепаете эти подделки? Просто интересно с технической точки зрения. И второй - зачем тебе все это надо? Выливать помои на наших героев?

- Эх, братишка-братишка. Те герои, про которых ты говоришь, на самом деле разрушили великую страну и вас превратили в баранов. А давай спор, я тебе называю имена настоящих героев и великих людей, и если ты угадываешь, что они сделали для России, то я перестаю морочить голову твоей тайно включенной программке-сканеру и честно показываю свое местоположение. Да что там, братишка, я тебе фотографию свою вышлю и ФИО.

В который раз в течение этого странного диалога Дима скрипнул зубами. Программа-сканер была новейшей разработкой и, считалось, что не один хакер не мог заметить ее работы. Но каким бы выдающимся хакером Глыба не был, в споре ему не победить. Терминал Димы, как модератора "Цветной жизни", был подключен к самой крупной информационной базе на Земле - "Гейтсопедии". В этой базе хранилось практически все информационное наследие человечества и узнать по именам, что там за герои были в русской империи зла, было делом одной секунды.

- Хорошо Глыба! Договорились, но учти, если ты меня обманешь, натравлю на тебя нашу Службу Безопасности и они уж точно тебя вычислят. Да и в Сети везде, где можно заблокирую.

- Да боюсь я твоей СБ, для меня они как дети малые. Я тебе честное скотское даю, угадаешь, сам в твое СБ приеду. Готов? Только ты это, выключи сначала свой сканер, он мало того, что меня ищет еще и наш с тобой разговор записывает и потом в твое же СБ отправит. Зачем им знать, что ты со "скотом" задушевные разговоры ведешь?

- Да как ты можешь! - У Димы от ярости пальцы так стучали по клавиатуре, что казалось, вот-вот клавиши начнут вылетать. - У нас единая команда! И у нас нет секретов друг от друга! В "Цветной жизни" все отношения между сотрудниками построены на доверии! Это ты со своими дружками привыкли от теней шарахаться, а нормальным людям не за что боятся и переживать!

- Да, братишка, ты просто легендарный наивняк! Ничего, совсем скоро тебя разочарование постигнет. Итак, вот тебе список великих людей России: Юрий Долгорукий, Петр I, Александр Суворов, Михаил Ломоносов ну и Александр Пушкин. Слышал хоть такие фамилии?

Что-то было знакомое для Димы в этих именах и фамилиях. Но конкретно чем прославился тот или иной человек он не знал. Эххх, выручай "Гейтсопедия"! Дима торопливо вбил и прочитал основные данные по этим людям. Да уж, "герои", ничего не скажешь. Он с ухмылкой на лице, стал набирать свой ответ Глыбе.

- Только зря время на тебя потерял. Ведь чувствовал, что подвох будет. Все, кого ты мне назвал далеко не герои. Вырожденцы сплошные! Вот из-за них мы сейчас у всего мира прощения и просим. Долгорукий - мелкий местный царек, который утопил в крови свой же народ, лишь бы расширить свои земли и получить чуть больше власти. Петр I из той же породы. Еще один царек. Прославился тем, что устраивал "игрушечные" войны со своими "потешными" полками. Для своего развлечения создал несколько полков, которые "понарошку" друг с другом воевали. Только люди в этих "играх" гибли по-настоящему. Классные у твоего Петра развлечения были! Суворов. Вот этот упырь воевал реально! Мало того, что он по всей цивилизованной Европе огнем и мечом прошелся, так еще он первый придумал русскую тактику, при которой войны выигрывались за счет пушечного мяса и закидыванием трупами неприятеля. Он же своих солдат немеряно положил! Герой ничего не скажешь! А Ломоносов твой кто? Лжеученый! Трудился сразу в нескольких десятках направлений. То он историк, то металлург. То поэт, блин! А ведь не добился он ни в одной отрасли ровным счетом ничего! Так, мыльный пузырь. А Пушкин твой, ну он совсем никто. Про него в справочнике три строчки. Пробовал писать детские сказки. Сказочник блин. Потом скатился и стал всякую похабщину писать. И образ жизни такой же вел, похабник и повеса. И за пренебрежение общественными нормами морали, его благородный французский дворянин пристрелил на дуэли. Да уж, Глыба, герои у тебя выдающиеся просто. Один героичнее другого.

- Братишка, забудь на секунду, что ты модератор. Я тебя очень прошу. А то, после того, что я тебе скажу, ты меня забанишь тут же. Забыл? На секунду? Ну так вот - ты дурак. Нет, не так. Из тебя сделали дурака. Вот вы все такие вдохновленные, просветленные и благородные нас "скотами" называете. А вы и не знаете, что вы сами даже не скоты, не животные. Вы братишка планктон. Серая безмозглая масса, с привитыми вам в ДНК чужими идеалами. Низшее звено. Умрет один, десяток, миллион, никто и не заметит. А вот когда один Петр умер, горе было на всю Россию. И радость у всех наших врагов на десятки лет. Но ты еще не до конца потерян. Ты хоть вопросы задавать еще можешь. Интересуешься еще чем-то, а не просто как выдрессированная обезьяна там сидишь и на кнопки жмешь. Знаешь, сейчас тебе рассказывать что-то про Суворова там или Долгорукого бесполезно, ты все равно упрешься и вопить будешь, что они сатрапы. Или еще того хуже, каяться за их дела начнешь. По-другому сделаем. Есть такой сайт, planktona.net его адресок. Не удивляйся, это очень старая система адресации в Сети. Но работает до сих пор, хотя нигде в поисковиках ты таких страниц не встретишь. Так вот, заходи на этот сайт и прочти не про Пушкина, не его биографию. А самого Пушкина. Его произведения. Я тебе рекомендую начать со стихотворения "Клеветникам России". А дальше почитай его лирику.Росси Ну и если тебе повезет, и мозг у тебя не совсем атрофировался, то поймешь кто он такой, этот "никто". Да и про всех остальных есть. Пока мы решение нашего спора отложим, если ты не против. Ты за это время самообразовывайся давай. Только большая просьба, пусть моя заметка в "Цветной жизни" про эту вашу жуткую жрачку повесит немного, не удаляй. Пусть народ почитает, может кто-нибудь и поверит. Может это кого-нибудь из наших это от ожирения спасет. Или от рака. Братишка, у 90 % людей, при употреблении пакетов ВПП в течение 30 лет, гарантированно начинается рак. У кого раньше у кого позже.

- Ты кто Глыба? Хакер? Или химик? А может ты медик? Нафиг не нужны пользователям ваши лживые пасквили! Все знают, что это самый полезный вид пищи! Да и американцы просто не умеют делать плохие продукты! У них все полезное и высшего качества! Откуда тебе, твоим умишком понять, что полезно, а что вредно? Ты опыты в лаборатории проводил? Нет? Вот и катись со своими лживыми статейками.

Дописав эти слова, Дима удивился, как его этот "скот" из себя его быстро вывел. Дима даже нарушил правила модерации - ни при каких случаях не переходить на личности и вступать в перепалки с пользователями. Просто банить, блокировать и удалять. Подозрительные с уголовной точки зрения записи, отправлять в полицию. Материалы и статьи, являющиеся угрозой толерантности, модераторы должны были пересылать в "1000 Правых". Дима опять забанил Глыбу, удалил его статью про вред ВПП, проверил, что там нарыл сканер - программа показывала, что Глыба находится в Мозамбике. Ага, как же, сидит он там, мозамбиканец хренов.

Борьба противоположностей

- Николай Арсеньевич, я вам железно говорю, никто из "шефов" в этом не замешан! Хохлы приехали только по своей инициативе. - Убеждал премьера ЛЕР Николая Вертушинского, Алексей Мельников, председатель "1000 Правых". - Мои аналитики уже сотню раз просмотрели эти видеозаписи, вывод сделали только один - хохлы согласятся на все наши условия, ситуация у них безвыходная.

Мельников. Очень большого роста, абсолютно неопределенного возраста. Его худоба наводит на мысль о мумификации. Огромные глаза навыкате. Седенькая реденькая шевелюра. Серый цвет лица, светло-серый костюм. Общая серость этого человека разбавляется лишь мелкими каплями веснушек на носу. Он был единственный в своем ведомстве человеком, который был серым. Остальные сотрудники этой организации были в белом. Всегда. Широкие снежно-белые балахоны символизировали чистоту их помыслов. Согласно активной пропаганде, "1000 Правых" являлась общественной организацией, сотрудники которой личным примером показывали, как должен жить по-настоящему либеральный и толерантный человек. В штате этой организации даже были люди, которые выходили на улицы проповедовать идеи либерализма. Старушек через дороги переводили и в школе ученикам помогали. Считалось, что на всю страну было всего 1000 самых честных, неподкупных и высокоморальных образцов для подражания. Но это была всего лишь ширма. Не пристало демократическому режиму иметь свою спецслужбу, по крайней мере в открытую. Поэтому службе государственной безопасности приходилось от своих же граждан скрываться под маской общественной организации.

"1000 Правых" уже давно нашпиговала жучками здание посольства Республики Окрайней Незалежности (РОН). Несмотря на то, что и ЛЕР, приемник России и РОН, приемник Украины, являлись марионеточными государствами, которые управлялись одними и теми же хозяевами, разногласия между двумя этими странами, населенными братскими народами только усиливались со временем. Эту неприязнь взрастили и лелеяли "шефы" - три самых влиятельных в мире страны. Это естественно Соединенные Штаты Америки, которые подмяли под себя в итоге Канаду и Мексику. Китай, не увеличивший своей территории, но обуздавший демографические проблемы. И Великая Германия, вновь обретшая национальную гордость и вышедшая из Евросоюза. Россией и Украиной фактически управляли США и Китай. Германия была в свое время слишком занята решением своих европейских проблем, чтобы получить достаточно серьезную зону влияния в России и на Украине. Но теперь великогерманцы тоже пытались залезть в курятник и отхватить свой кусок России. Штаты и Китай в ответ разразились новой серией интриг, в том числе и розыгрышем украинской карты.

Поэтому, когда премьеру ЛЕР, доложили о прибытии целой делегации из Окраины, он распорядился наблюдать за членами делегации в посольстве 24 часа в сутки. И все записи тщательнейшим образом анализировать. В ходе анализа разговоров между сотрудниками посольства Окраины, было выяснено, что этот визит никак не связан с подковерными игрищами шефов, у окраинцев возникли собственные серьезные проблемы. И решить эти проблемы они хотели бы за счет ЛЕР. Ну, впрочем, как обычно.

- Ну и что ваши аналитики выяснили? - спросил премьер у Мельникова.

- Окраинцы напоролись на то, за что боролись. Как вы знаете, Окраина в свое время подала в международные суды иски на Россию. Цель исков - признать ЛЕР виновной в совершении преступлений против народа Окрайней Незалежности. Им это удалось. По решению международного суда, ЛЕР был обязан выплачивать окраинцам компенсации. Эти компенсации составляют почти 80 % от всего бюджета Окраины. Проще говоря, окраинцы живут на деньги, получаемые в виде компенсаций от ЛЕР. До сих пор такое положение всех устраивало. Для нас, да и для "шефов" это небольшие потери. Но недавно на хитрых окраинцев нашлись еще более хитрые парни. Крымские татары подготавливают иски, в которых уже Окраину выставляют агрессором и просят назначить выплаты компенсаций. Причем компенсаций немалых! У Окраины бюджет рухнет, а ведь западные суды, известные своей толерантностью, точно окраинцев платить заставят.

Вертушинский, слушая главного безопасника страны и понимая, что эта ситуация ему и ЛЕР ничем не угрожает, вольготно развалился в кресле и задал последний интересующий его вопрос.

- А нам-то с этого что? В чем наша печаль? Это их внутренние разборки.

- Да есть тут одна заковыка. - Усмехнувшись, ответил Мельников. - Окраинцы хотят якобы тоже покаяться и "вернуть" Крым ЛЕР. Типа таким образом восстановить историческую справедливость. Только нам они хотят его не подарить, а продать. Вот и приехала их делегация торговаться. Хотя как я уже сказал, им от Крыма надо избавляться как можно быстрее и забесплатно.

- Давай Алексей, я узнаю, что об этом "шефы" думают, и тогда будем решение принимать.

- Не надо, Николай Арсеньевич, я уже подсуетился. Китайцам откровенно по тамтаму наш будет Крым или окрайновский. Американцы сказали, что им предпочтительнее, чтобы Крым отошел к нам. Нам самим Крым точно не помешает, будем туда трудящихся на заслуженный отдых отправлять. Для стариков несколько "Райских кущ" поставим. Там же климат отличный, очень хороший пиар ход для населения получится.

- Да и нам Леша не мешало бы по еще одной персональной дачке с видом на море и 8-мью бассейнами поиметь! - Повеселел Вертушинский. - Так, а с окраинцами поступаем следующим образом. Звякни в Министерство дружеских отношений, пусть наши дипломаты подготовят ноту. Так мол и так, знаем про вашу проблему. За ее решение не возьмем с вас ни цента. Но и вам, ни цента не заплатим. И решать эту проблему будем на высшем уровне, пусть их верховный гетман в Москву приезжает. Мне все равно его по паре вопросов прогнуть надо. А теперь Алексей, есть дела и поважнее государственных. У меня сегодня ужин при народе с Разумовской назначен. Она говорит, что такие выходы в свет хорошо поднимают мой рейтинг. Так что - свободен.

- Как скажете Николай Арсеньевич. - В голосе Мельникова появились подобострастные нотки. - Да завтра и удачно вам отдохнуть и это ... рейтинг поднять.

Мельников пройдя по огромному премьерскому кабинету до двери, вышел. Вертушинский смотрел ему в след и в его голове свербила одна очень неприятная мысль. Решение по присоединению Крыма "шефы" приняли давно. И обсудили это не с ним, а с Мельниковым. Вот и гадай кто в стране хозяин. В премьерском кабинете сидит то Вертушинский, но как его в этой сверкающий сталью и хромом кабинет посадили, так и секунд за 20 выведут, если он вдруг взбрыкнет. Николай вспомнил, как ему показывали в архиве облик кабинетов в Кремле раньше, до истории ЛЕР. Это сейчас они выполнены в стиле хайтек и минимализма. Всюду суперсовременные материалы, строгость линий и навороченные технологии. А раньше все внутренние помещения выглядели как в музее. И эти языческие своды таили в себе какую-то особенную силу. Какое-то могущество, какое-то величие. И предшественников премьера не сильно волновало, что подумают об их решениях американцы. Ну или китайцы.

Вертушинский позвонил Разумовской и предупредил, что заедет за нею. Потом вызвал машину и эскорт. Подошел к окну, посмотрел на раскинувшуюся перед Кремлем площадь. Раньше, ее называли Красной. Но после Общего Покаяния, "шефы" распорядились выкрасить площадь в другой, не "кровавый" цвет. Чтобы народ России мог полностью порвать со своим жутким прошлым, и чтобы кровавая пелена больше никогда не опускалась на территорию России. Вертушинский не знал, кто был автором этой глупой шутки, но теперь площадь была розовой. Смотрелась она неплохо, по-сказочному. Но величием здесь теперь тоже не пахло. Вертушинский резко отвернулся от окна и быстрым шагом вышел из кабинета.

Все включено

- Извините, но у нас сегодня все места заняты. Можете зайти внутрь и попробовать зарезервировать места на следующий месяц.

Швейцар на входе в "Звезду Бориса", самый модный ресторан в Москве, разводил руками и всем своим видом показывал, как он сожалеет, что молоденькая парочка не сможет сегодня провести у них вечер. Молоденькой парочкой были Дима с Олесей. Когда он заехал за ней после работы, она предложила прокатиться поужинать сюда и похвасталась карточкой, которую дал ей сам владелец. Дима примерно прикинул свои предстоящие траты, и уже хотел было отказаться, но ... надо видеть Олесю и ее глаза, когда она что-нибудь просит. Отказать просто невозможно. Ладно, забежим, глянем одним глазком, чаю похлебать. Похлебали, да в принципе оно и было ожидаемо. В этом ресторане собирался весь цвет страны и двум вполне заурядным людям сюда попасть не суждено. Эххх, жалко, но не смертельно. Великолепие ресторана настолько "придавило" Олесю, что ей даже захотелось оправдаться перед швейцаром, которого они зря побеспокоили.

- Вы извините нас, пожалуйста. Просто Самуил Яковлевич меня приглашал. И карточку вот дал. Вот мы и решили ...

- Как? Вас шеф приглашал!? И карту дал? Да что ж мы молчали! - Сказал им швейцар. И уже в небольшой микрофон у своего подбородка добавил. - К шефу гости, встречайте. Лучший столик. На первом этаже.

В фойе ресторана слегка ошеломленную парочку уже поджидал лощеный официант, который сказал: "Добрый вечер, мы рады вас сегодня видеть!", с таким чувством, что Дима и Олеся поверили в исключительное счастье, которое они подарили официанту своим приходом. Попав в общий зал, молодая парочка синхронно охнула - вот это да! Практически весь интерьер ресторана был выполнен из стекла. Стеклянные колоны, столики, кресла, полы и потолки. Даже казавшиеся тканевыми, занавески на окнах тоже были сделаны из стекла. Стекло всевозможных цветов и форм. Пластично перетекая одно в другое. А еще все это хрустальное великолепие было искусственно подсвечено невидимыми источниками света. Подсветка тоже постоянно изменяла оттенки и силу света. Из-за этого, интерьер ресторана казался нереальным и эфемерным.

Официант, выждав несколько секунд, позволил гостям полюбоваться этим зрелищем. Лишь затем, деликатно кашлянув, он сказал:

- Прошу вас, следуйте за мной. Вам уже подготовили столик в очень уютном уголке.

Дима шел за официантом и разглядывал главную достопримечательность "Звезды Бориса" - различные фотографии Бориса Ельцина под стеклянными панелями. Вот Ельцин стоит на трибуне, окруженный телохранителями с пуленепробиваемыми щитами, вот он играет в теннис, а здесь жмет руку американскому президенту и своему другу Клинтону. Тысячи фотографий, с которых этот великий человек, предрекший новую эпоху, с доброй улыбкой взирает на своих потомков. Но особую популярность ресторану придавали страницы "Послания моему народу", легендарной книги, в которой были наставления Ельцина последующим поколениям. Считалось, что современники ее понять не смогли бы никак, уж слишком у них было сужено сознание. В "Звезде Бориса" в стенах под разноцветными стеклянными панелями, были выставлены страницы рукописи этой книги. Страницы, к которым прикасалась рука самого Освободителя России.

Столик им достался действительно неплохой. В углу зала, не на глазах у всех, но отсюда была прекрасно видна сцена. Одна стена их замечательного уголка была стилизована под аквариум. Там плавали красивейшие разноцветные рыбы, бегали шустрые креветки и неспешно парили медузы. А на самом дне, в сундуке, имитирующем сокровищницу, лежала еще одна копия страницы рукописи дедушки Ельцина. После того, как они с Олесей сделали заказ, Дима попробовал вчитаться, о чем была эта страничка. Глава "О скромности". Дима еще по школе помнил, как учителя рассказывали о скромности Освободителя России. Жена этого великого человека ходила в те же магазины, что и простой народ. И покупала те же продукты, что были доступны всем. Причем в те смутные времена, когда Ельцин только начинал бороться с коммунистами, в магазине можно было купить лишь испорченные продукты. "Народ ест, значит и мы должны есть!", вот так он говорил. Лечился Борис Николаевич в обычных больницах, причем хороших лекарств было не найти. Но Борис Николаевич отказывался ездить и получать медикаменты на специальных складах и лечился народными средствами. Как все! Он даже отказывался от персональной машины и ездил в общественном транспорте. Едет, а сам с народом разговаривает, узнает, как все живут. А потом по приезду на работу, собирает всех эти зажравшихся свиней-чиновников и требует, чтобы с каждой народной жалобой они отдельно разбирались.

Отдельной легендой был "Фонд Ельцина". Благотворительная организация, в которую деньги лично сам Борис Николаевич перечислял. Ему самому многого не нужно было. На работу он ходил в одном костюме, который его жена штопала-перештопала. А ему очень многие международные организации деньги платили. За выступления в зарубежных институтах, за научные работы. А он все эти деньги в фонд отправлял. А оттуда деньги выделялись на детское здравоохранение, на бесплатное образование. На оборудование для школ и ВУЗов. Сколько людей по всей стране осчастливил, а сам в одном костюме так всю жизнь и проходил.

Дима настолько сильно вчитался в эти святые строчки, что почти забыл о присутствии Олеси.

- Дииииим! Ну-ка быстро возвращайся обратно! Эх, ты мой мечтатель! - Эти слова заставили Диму оторваться от чтения, взгляд на Олесю и улыбнутся.

- Прости Лисенок, загляделся.

- Ой, не говори. Я тоже глаз оторвать не могу. Ты посмотри, какая красотища то вокруг! А какие нааааааряды! Димка, у меня сейчас начнется жуткий припадок зависти! Я в жизни таких платьев и украшений не видела!

Дима оглядел зал. Вот это действительно было да! Если мужчины еще не так бросались в глаза своими костюмами, то женщины ... у Димы в глазах замелькало и голова закружилась от этого вороха ярчайших тканей, мехов, перьев и драгоценностей. Вдруг как-то подумалось - Ельциновская скромность, один костюм и тут этот карнавал нарядов у его потомков. Что-то тут не так ... да нет, это наваждение! Мы же сейчас живем лучше, чем тогда. Поэтому можем щеголять в таких нарядах. А кто может щеголять? Я? Олеся? Или вот эти представители элиты? Все стоп, надо меньше со "скотами" общаться, а то крамола так в голову и лезет.

- Лисенок, тебе все эти наряды не пойдут! - снова улыбнувшись, сказал Дима. - Твою красоту ими все равно не затмишь. Что ты только не одеваешь, а я всегда смотрю только на тебя. И не замечаю твоей одежды.

- А я, выходит, зря стараюсь? - Шутливо ответила Олеся. Шутливо-то шутливо. Но было видно, с какой завистью она поглядывает по сторонам. Положение спас официант, принесший первую перемену блюд.

- Приятного вам аппетита! - пожелал он.

- Секундочку, скажите, а этот вот салат, который вы нам порекомендовали и принесли, он что, из натуральных продуктов? - Заинтересованно спросила Олеся.

- Естественно, у нас все только натуральное. Ни одного синтетического продукта. - Гордо ответил официант.

- Ой, может нам заказ отменить? - Продолжила волноваться Олеся.

В этот момент Дима перехватил взгляд официанта. Тот смотрел на Олесю как на откровенную идиотку. Потом официант тяжело вздохнул и сказал:

- Вы правы, все это вредная еда. Но крайне вкусная. Поэтому наши посетители идут на это риск, ради того, чтобы себя побаловать. Вот посмотрите туда.

Дима перевел взгляд туда, куда указывал официант. Из кухни как раз выносили огромный поднос с целиком запеченным осетром. Блюдо с диковинной острорылой рыбой пронесли через весь зал и поставили за столик, где сидели две уже не молодых пары. Одного из этой четверки Дима узнал. Эдуард Вострюков, тот самый продюсер, который снял "Угрозу из глубин". Фильм, рассказывающий о вреде и жуткой опасности употребления рыбы в пищу. Фильм, о котором вот уже вторые сутки жужжит вся сеть. На глазах у изумленного Димы, Вострюков отрезал большой ломоть осетрины и явным наслаждением отправил его в рот. Дима только смог изумленно промямлить:

- А это он что ... зачем ... яд ведь же ...

- Вот-вот, боятся, но едят. Травят себя, но остановиться не могут. Вострюков свое здоровье совсем не бережет, каждый день у нас заказывает то рыбу, но вообще страшно сказать - икру. Но ведь вкусно же! - еще раз поглядев на Диму с Олесей как на людей с очень сильно ограниченными возможностями, сказал, уходя официант.

Олеся сначала поковырялась в салатике, потом осторожно попробовала его.

- Вау! Я теперь понимаю этого Вострюкова. Димкин, ты не поверишь, это еще вкуснее, чем ты готовишь. Если у них такие отпадные салатики, то вместе с горячим я, наверное, язык свой съем. Эх, прощай здоровье. Кстати, Дим, у меня тут проблемка со здоровьем небольшая. Вот погляди на руке, видишь, родинка воспалилась.

Дима взял руку Олеси и рассмотрел ее поближе. Действительно родинка (одна из его любимых) стала какой-то ненормально бардовой.

- Моя дорогая шефиня в салоне посмотрела и сказала, что ничего страшного. Но все-таки отправила меня к врачу. - Продолжила Олеся. - Заедем завтра после работы?

- Конечно. Там тебе пропишут кучу горьких таблеток. И я буду внимательно следить, чтобы ты выпивала их все! Посмотрим, будешь ли ты меня потом уговаривать ходить по всяким модным, но вредным ресторанам! - Говоря это, Дима просто расцвел в улыбке.

- Ой-ой-ой, вот кто бы говорил. Я-то хоть раз в месяц себя балую, а ты постоянно ... ой, Димка смотри! Да не туда - на вход. Это же САМ Вертушинский! Ой, мамочка, точно он. Да еще и с Разумовской.

Повернувшись, Дима действительно увидел самого премьер-министра Либеральной Евразийской Республики. Он, держа под руку звезду ТВ Елену Разумовскую, не спеша проходил между столиков. Все посетители ресторана повскакивали со своих мест, уже начали раздавать восторженные крики и овации. Премьер улыбаясь, показывал жестами, что люди могут сесть. Но куда там - народ было не удержать. Самые смелые подбегали к премьеру, окружали его со всех сторон, жали руки. Если бы не умелые действия официантов, то Вертушинский никогда не попал на балкон за свой столик. Балкон был отлично виден с того места, где сидели Дима с Олесей.

- Все-таки в замечательной стране мы живем. - Сказал Дима. - Где еще так бывает, чтобы глава государства ужинал там же где и остальные граждане.

- Дим, а ты посмотри какая они с Разумовской красивая пара. Я как-то про них в Сети большую статью читала. У них такая красивая история любви. Они познакомились на одном ТВ шоу. И все, с этого момента премьер ни на шаг не отходил от Разумовской. Ты представляешь, он ее год добивался. У Елены такой принцип, ни с кем не завязывать отношения, пока на 100 % не будешь уверен в мужчине. И еще она считает, что мужчина в жизни должен быть только один. То есть не должно быть никаких "пробных" попыток. Только один и только наверняка. Вот какая у нее мораль! И Николай Арсеньевич был вынужден целый год ей доказывать, что она одна единственная.

- Да я тоже читал. А еще необычно, что они договорились, чтобы не унижать чувства гомосексуальных пар не регистрировать официально свои отношения. Елена очень хотела выйти замуж, но ради других она от этого отказалась. Глава страны не должен явно показывать свои гетеросексуальные наклонности. И все равно, вот смотришь на них и видишь, какие они безмерно счастливые!

- Любуетесь молодежь? - услышав голос за спиной, Олеся обернулась и увидела, что их почтил вниманием сам владелец ресторана "Звезда Бориса" Самуил Яковлевич Кац.

- Да, у вас тут такая красотища. Глаз не оторвать. А еще люди какие, сплошь все знаменитости. Да еще тут у вас и премьер ужинает. Самуил Яковлевич, у вас не ресторан, а просто дворец какой-то! - Выпалила практически все одним разом Олеся.

- Ой, да я вас умоляю, где вы тут можете видеть роскошь? У меня тут все очень скромно. Я сам не понимаю, почему в мой дешевый кабак так любят забредать знаменитости.

- Отказ от похвалы означает желание быть похваленным дважды! - Со смехом вставил Дима.

- Олесенька, а кто это милый юноша? - Спросил Кац, вопросительно поглядев на Диму.

- Ой, извините я тут на ваш "дешевый кабак" окончательно засмотрелась и забыла вас представить. Это, Дима - мой жених. А это Самуил Яковлевич ... он ... эммм ...мой ... эммм ... наш ...

- Друг! - Закончил мучения Олеси с определением кем он ей приходиться, Кац. - Рад Олесенька, что ваш молодой человек не только мил, но и обнадеживающе умен. Не каждый в наше время знает слова Ларошфуко. Однако, молодые люди, я вас вынужден покинуть. Пойду, узнаю, понравился ли мой новый суп главе правительства. Надеюсь увидеть вас здесь еще раз.

Когда Кац подходил к столику премьера, "безмерно счастливая" Разумовская отчитывала официанта:

- Ты что принес?! Я просила карпаччо. А у меня на блюде лежат просто куски сырой рыбы. Ты знаешь, что такое карпаччо? А ваш шеф-повар точно знает? Сомневаюсь! Быстро отнеси назад и попроси, чтобы блюдо делал нормальный европейский повар, а не из Рязани. А эту струганину жрите сами. И позови сюда ...

- Мадам, никого звать не надо, все кто вам может понадобиться уже тут. - Возник за спиной у Разумовской Кац. И уже обращаясь к официанту, он продолжил. - Карпаччо пусть готовит Франческо. И скажи ему, что я сам проверю, как оно будет приготовлено.

- Вот так лучше, - надула губки Разумовская, - что у вас за ресторан такой. Без вмешательства владельца не могут приготовить простейшего блюда.

- Елена Константиновна, сейчас очень сложно найти хорошего повара ...

- А почему это должно волновать ваших посетителей - открылись, будьте любезны кормить нас. И не перевешивать своих проблем по поиску работников!

- Хорошо, Елена Константиновна, мы исправимся. И как только исправимся, я вас тут же попрошу заехать и отведать наше карпаччо. Оно будет лучшим в Москве! - Извиняющимся тоном сказал Кац. И наклонившись к уху Вертушинского, тихо прошептал уже совсем другим тоном. - Коленька, ну-ка быстро усмирил свою истеричку. А то столоваться будете в кремлевском буфете. Вокруг толпы народа сидят и наблюдают ее истерики, тебе оно для имиджа надо?

Вертушинский, изменился в лице, странно посмотрел на Каца и кинулся приводить в чувство и успокаивать свою подругу.

Горе от труда

- Да успокойтесь вы оба! - Кричал врач. - Рак кожи уже давно является излечимым заболеванием! Да очень тяжело лечится, но лечится! Выживаемость пациентов на уровне 98 процентов!

Олеся сидела вся заплаканная, Дима, не прекращая, взъерошивал рукой волосы. Вот же блин съездили проверить "родинку". Ни о чем не подозревая, они просто по пути с работы заехали в районную поликлинику. Диме сразу не понравился взгляд, который тамошняя врач бросила на "родинку". Но она ничего не сказала, а просто выдала направление на обследование в ЦАМ - Центре Американской Медицины. Районные поликлиники назначали лечение только в очень простых случаях. Если болезнь была сложнее простуды, местные врачи, имевшие всего 3-х летнее образование, были не в силах с ними справиться. Как хорошо, что американские друзья обеспечивали здравоохранением граждан ЛЕР совсем на другом уровне. В каждом городе было несколько многоэтажных белых кубов с зелеными крестами на каждой стороне здания. Вот в один из таких "кубов" Дима и привез Олесю. Анализы заняли совсем немного времени. Их обоих врач пригласил в кабинет, где и вынес приговор - рак кожи. У Олеси случилась истерика, которая только-только начала сходить на нет.

- А когда надо к лечению приступать? Ну чтоб не поздно было? И сколько лечение будет стоить? - Попытался задать практические вопросы без эмоций Дима.

- Болезнь находится уже на той стадии, что чем быстрее мы начнем лечение, тем лучше. В запасе у вас есть максимум месяц. Стоимость безоперационного курса лечения довольно высока, она составляет около полутора миллионов долларов ...

- Сколько!? У нас нет таких денег! Да и собрать столько мы не сможем. - Взволнованно сказал Дима.

- Одну секунду. Я знаю, что стоимость очень высокая. Но это новейшая технология. Лечение рака без проведения операции. И есть вариант, что для вас эта терапия будет проведена совершенно бесплатно.

- И что это за вариант? - Очнулась от своего "зависшего" состояния Олеся.

- Программа "Чистый генофонд". Смотрите, причины рака кроются в основном в генетической предрасположенности к нему. То есть у вас Олеся, в геноме имеется какой-то сбой, который и привел к заболеванию. Цель программы "Чистый генофонд" в том, чтобы не позволить рождаться детям, с "ошибками" в генах. Если вы согласитесь на стерилизацию, лечение рака будет оплачено из фондов этой программы. По сути своей всем будет только хорошо, вы забудете про рак, как про страшный сон. И человеческий генофонд станет чище.

- Как чище, как стерилизацию!? Олеся не сможет иметь детей? Нет, это невозможно. Да и нет у нее никакого "плохого" гена. Она просто бодиарт-дизайнером работает. А там же вы сами знаете, краски радиоактивные. Вот из-за них и рак. А так все у нее нормально с генами и ...

- Вы ей кто? - Перебил Диму врач. - Ах, жених! Вот тогда послушайте, раз жених. У вас у русских не бывает с генами все нормально. Вы вспомните, сначала русские веками травили себя алкоголем. Потом из-за своей безалаберности и наплевательскому отношению к природе, своей промышленностью ваши предки угробили экологию. А что они ели? Сплошные канцерогены. Причем тут какие-то краски? У вас на все население 6 % людей с нормальными генами. Предкам своим скажите спасибо, а не краскам.

- Нет, все это правда, конечно. - Согласился Дима. - Но может не надо стерилизацию. Мы детей хотели ...

- Да мало что вы хотели! Детей рожать, чтобы они этот ущербный генетический код дальше несли? У вас ответственность перед обществом есть вообще!? Перед потомками, перед детьми вашими будущими! Детки, мы хотели сделать вас генетическими уродами, так что ли?

- Ну а может не в гене дело. Олеся любит ВПП есть. Я слышал, от них тоже рак бывает ...

- Да вы что? Вы в своем уме!? Кто вам подобный бред сказал!? - врач перешел на крик. - Дааа, бесполезно из вас пытаться людей делать!

Вопль врача заставил, сидевшую молча, и глядевшую на улицу Олесю вздрогнуть и вернуться в свое тело. Она произнесла:

- Доктор извините его, пожалуйста. Это он от моего диагноза так. - И уже обращаясь к Диме. - Все, перестань. Нам помочь хотят, а ты!

У Димы схлынула от лица краска, он попытался что-то сказать, но связанных слов у него так и не вышло. Он только смог сдавлено пробормотать: "Извините".

- Да ладно уж. Спишем это на шок, молодой человек. Так вы запомнили, что у вас максимум месяц? Потом даже американская всесильная медицина вряд ли сможет вам помочь. Вы готовы дать ответ сейчас?

Олеся кивнула, но лицо у Димы опять покраснело и он, глядя в пол, выдавил из себя:

- Доктор. Мы еще подумаем. Немного. Можно?

- Думайте-думайте. Хотя думать нечего. Не простуда у вашей невесты все-таки. Жду вас на следующей неделе. Записаться на прием можете по телефону или зарезервировать время по Сети.

В машине Дима и Олеся ехали молча. "Какая она у меня молодец", - думал Дима, - "Узнала, что смертельно больная, а как держится. Ни слез, ни истерик. Сидит и просто молчит. Хотя нет, вон губы как дрожат и глаза на мокром месте. Маленькая моя, как же тебя поддержать?"

Они уже подъехали к дому Олеси и Дима потянулся, чтобы ее обнять. Олеся со странным выражением лица отстранилась и сказала:

- Дим, ты не обижайся ладно? Я одна хочу побыть. Совсем. Ты лучше езжай сегодня к себе. Завтра созвонимся. Не обижайся. Мне надо.

- Да конечно малыш ...

Олеся, не глядя на него, вышла из машины и торопливым и сосредоточенным шагом вошла в подъезд. "Что же делать, где выход искать" - металось в голове у Димы. А нет выхода, все их жизнь с Олесей изменилась раз и навсегда, она больше никогда не будет радостно-беспечной. И чтобы он сейчас не придумал, он ничего не сможет изменить. Рак, это как приговор суда, обжалованию не подлежит. Хотя ... постой ... а ведь ему говорил про рак кое-что Глыба. Может постараться для этого суда найти новых свидетелей? Несмотря на поздний вечер, Дима с визгом развернул машину и погнал ее по направлению к своей работе.

Ищущий обрел

Дима приехал на работу не в свою смену, и охрана его пропустила, хотя инструкциями это не особо поощрялось. Видимо у Димы было такое выражение лица, что пожилой охранник решил не дергать его лишними вопросами. Но вот Димин сменщик Борька уперся.

- Дима, ты обалдел? Как я тебе уступлю модераторский терминал в свою смену? Запрещено же строжайше.

- Борь надо, причем надо сильно. Иначе я бы тебя не просил.

- Да не могу я ты что. Как я это руководству объясню? С чего это вдруг я посредине рабочего дня терминал на тебя переключу?

- Боря, все просто, звони Иванычу и говори что заболел. Сильно. Только что и почти смертельно. И что уже меня на замену вызвал. А сам иди домой. Болей. Сегодня как раз турнир по теннису начинается. Кубок Первого Президента. Вот смотри и болей. А чтобы тебе болелось лучше - как выздоровеешь с меня поход в ресторан. Все, звони давай.

Начальству было откровенно без разницы, кто будет вместо кого работать и довольно улыбающийся Боря отправился домой. Дима же, моментально переключив модераторский терминал на себя, быстро нашел своего старого Знакомого Глыбу, разблокировал этого пользователя и ... а что он мог написать этому "скоту"? Подумав, он ограничился следующим: "Привет. Мне нужна помощь". Черт, как унизительно просить помощь у этого недочеловека. Но, на кону его счастье. Их счастье с Олесей.

Ответ пришел опять довольно оперативно. Глыба написал:

- Братишка привет! Что за шило у тебя в заднице, то меня банишь, то снова разблокируешь. Ты уже определись, в конце концов, большая любовь у тебя ко мне или ненависть. Да и чтоб ты зря не напрягался и из штанов своих не выпрыгивал, у меня таких ников как Глыба сотни. И то, что ты постоянно блокируешь один из них, для меня ровным счетом ничего не значит. А теперь говори, что стряслось то? Руководство заругало, что со "скотами" общаешься?

Прочитав это насмешливое сообщение, Дима сделал над собой огромное усилие, чтобы не нахамить этому выскочке и не забанить его снова. Спокойно, спокойно, он тебе нужен.

- Глыба, я тут вспомнил, что ты мне говорил про ВПП пакеты. Ты утверждал, что они рак вызывают.

- Ну говорил, ну вызывают. И что, будешь меня убеждать, что это не так? Что ВПП производимая компанией БушДональдс, это самая полезная еда, а мне как "скоту" лучше жрать сено и отруби?

- Да нет. Вернее да. Нет. Не важно. У меня девушка и у нее рак кожи. Врачи говорят, что у нее гены бракованные. Может все-таки это не гены, а из-за еды. Еще она бодиарт-дизайнер. А там эти краски радиоактивные. А в остальном она за собой следит. Чтобы риск опухолей ниже был она даже раз в неделю обязательно в солярий ходит.

- Еда - да. Краски эти - еще хуже. А кто ее надоумил в солярий-то ходить?

- Везде же пишут, что здоровая кожа, это бронзовая кожа. И риск рак получить снижается.

- Мда, совсем вам мозги вытрясли. Тут и совершенно здоровый человек загнулся бы. С такой едой, с радиацией, да еще и с солярием! Нормальные гены у твоей подружки, просто беречь себя надо было и меньше всякий бред слушать. Вы как маленькие, скоро начнете руки в розетки совать и толченое стекло кушать.

- Глыба, ты не издевайся, ты лучше помоги. Вот, к примеру, может американцам письмо написать по поводу их еды. Пусть исследования проведут, дадут официальное заключение. И если правда, что от еды рак бывает, пусть на себя расходы по лечению возьмут.

- Возьмут. Возьмут тебя за такое письмецо и прихлопнут. Да так прихлопнут, что соплей даже не останется. Напишет он. Ты хоть знаешь куда писать? Какая там к черту Америка. Все это дерьмо в пакетах у нас производится. Больше никто во всем мире эту гадость не жрет.

Дима вскипел от возмущения:

- Да как у нас, ты чего мне тут байки травишь. Всю ВПП из-за границы везут!

- Угу, из-за границы. Морем на верблюдах. Тебе название Соловки хоть о чем-нибудь говорит?

- Нет. Это кажется дачный поселок такой? От Москвы недалеко?

- Да как же вы деградировали так быстро! Поселок. Дачный. Птички поют, трава зеленеет. Овощи-фрукты поспевают, и охранники время от времени постреливают. В людей. Соловки это лагерь, ну место для содержания политзаключенных. Так, стоп. Ты свою программку сканнер выключил?

Дима быстро посмотрел на терминал - программа-сканнер была запущена. И с завидным упорством показывала, что пользователь Глыба находится в Мозамбике. Отключив программу, Дима продолжил диалог, набрав на клавиатуре:

- Все выключил. Кстати, ты уверен, что она и за мной шпионит?

- Нет, она еще умнее. Она способна делать анализ используемых фраз и как только находит подозрительные словосочетания, тут же "докладывает" начальству о твоей низкой благонадежности. Вот слово "Соловки" точно привлечет ее внимание. Соловки это Соловецкие острова. В прошлом веке там располагался лагерь для политических заключенных. Еще при Сталине. Он тебе известен как сумасшедший кровавый деспот, апогей преступлений русского народа, но с его фигурой не все так однозначно. Но сейчас не про него. А про лагерь. Лагерь потом закрыли, а острова объявили заповедной зоной и даже открыли там музей. После развала страны, тебе он известен как Всеобщее Покаяние, Соловки прибрали к рукам "шефы" ...

- Глыба, кто такие "шефы"?

- А ну да, откуда тебе это знать, модератор 1394. Кстати братишка, как тебя зовут-то?

- Дмитрий.

- Очень приятно Дима. Как меня зовут, тебе по должности знать не положено. А вдруг ты никакой не Дима, а сплошная провокация. Так вот Дмитрий Батькович, "шефы" это те, перед кем вы усилено каетесь и те, кто вам крошки и объедки от вашей же страны кидает. Это те, перед кем вы лбом по земле стучите, а они, на вас сверху смеясь, поплевывают. У вас наибольшим влиянием пользуются "шефы" из Америки. Сибирь и Дальний Восток под китайцами ходит. А ты думал, вами премьер рулит? Он без их ведома может только цветы к памятнику Ельцина таскать. И демократия эта ваша полная фикция. Вам перед началом любого референдума сначала мозги так промоют, что вы готовы в едином порыве голосовать за что угодно. Да и сами референдумы это-то еще представление. Это же надо было додуматься и согласится на то, чтобы электронная система голосования была установлена, настроена и запущена американскими специалистами. Мало того - результаты ваших всенародных голосований обрабатываются на американских серверах. Какие бы кнопочки вы тут не нажимали, результаты ВСЕГДА готовы раньше самих голосований!

- Глыба, перестань всякую чушь писать! Хватит! Американцы, это та страна, которая нам протянула руку помощи в тот момент, когда у нас был полный хаос и разруха. Накормили, обули и одели! И про все зло, что мы им причинили, они не вспомнили!

- Дима, а у тебя шанс есть. Наконец перестать всю эту дребедень пропагандистскую слушать. И все увидеть своими глазами! Накормили говоришь!? Да они так твою подругу накормили, что ей теперь жить-то всего ничего осталось! И не ее одну эти "благодетели" так кормят! Вас как скот в загоне уничтожают, а вы им все слова благодарности шлете! Вот езжай на Соловки и погляди, что там творится! Заодно свое письмецо своим заокеанским друзьям отнесешь, что просишь вылечить свою невесту. И вылечат. И ее и тебя. Выстрелом в затылок. У них там только такая терапия для любопытных предлагается.

- А вот и поеду! Я уже глянул, тут самолетом до Архангельска лететь всего ничего. Заодно и развеюсь, давно в отпуске не был, да и одному побыть не мешало бы.

- Дима, ты что, идиот? Ты хоть представляешь, какая там система безопасности? Сами острова и побережье сплошной концлагерь с повышенной секретностью. Будешь ходить с расспросами, тебя в момент заметут и туда же отправят. Только сидеть придется уже с другой стороны проволоки. А если сам как-нибудь умудришься туда пролезть, стрельнет первый попавшийся патруль и все! Сиди дома и не высовывайся, я тебе видео скину. Были патриоты, смогли туда пролезть и снаружи на видео поснимать. Вечная ребятам память. Засекли их со спутника и накрыли точечным ударом. Один еле как до своих дополз и запись передал. И парни не чета тебе были, подготовка диверсионная. А ты даже и не думай соваться!

- Да Глыба, напустил ты тумана. Это же надо, какая у тебя фантазия бурная - "шефы", подложные системы голосования, концлагеря возле Архангельска, спутники, каратели. Еда из нефтепродуктов. А что сразу не заговор осьминогов с Юпитера? Испугался, что еще одну "скотскую" ложь развею? Да и диверсионная подготовка мне не нужна. Я же не преступник, это вам "скотам" каждого шороха бояться надо. А я в своей стране могу ходить всюду, где захочу.

- На Юпитере нет осьминогов. Там только бараны живут. Очень на тебя, кстати, похожие. Дима - у тебя нет страны. Ты вообще жив, только потому, что "шефы" не знают, как утилизировать столько трупов единовременно. Поэтому изводят вас постепенно. Да и что ты заладил, "скоты" да "скоты". Я тебе нужен или ты мне? Кто у кого совета спросил? Это у меня невеста больна? Ты прекращай искать оправдания этим "западным друзьям и партнерам". Интересно - спрашивай. Хочешь правду - получай. Не верь мне на 100 %, но пытайся сам анализировать, находить нестыковки в тех байках, которыми вас с детства пичкают. У тебя же доступ огромный ко всем информационным базам. Вот посиди и почитай, про Соловецкие острова. А сейчас брат, извини. Ваши тут серьезно за меня взяться решили. И хакеров и даже мобильные группы к моему поиску подключили. И ищут меня на этот раз уже не в Мозамбике. Я вынужден отключится. Удачи тебе ... в прозрении!

"Пользователь неактивен". Ох, жаль. Приготовленная Димой речь должна была просто стереть в порошок этого хама. А писать в итоге некому. Черт, ладно - еще увидимся.

Дима все-таки начал искать в Сети информацию по Соловкам. Себя он уговорил, что ищет информацию по ним только для того, чтобы в следующий раз в них Глыбу носом ткнуть. У этих никому теперь неизвестных островов оказалась жуткая история - сюда ссылали недовольных еще в 16 веке. Но во время правления тирана Сталина, вся территория Соловецких островов превратилась в сплошной лагерь, где содержались политические заключенные, выступившие против деспотичного режима в стране. СЛОН - Соловецкий лагерь особого назначения. Это же каким извращенным чувством юмора надо было обладать, чтобы так назвать тюрьму для десятков тысяч человек? Дима вскользь пробежался по описанию пыток и зверств, которые творили палачи НКВД в этом лагере. Все как обычно, подобными зверствами пропитана вся история России. И как хорошо, что эти ужасы никогда не повторятся, ни один гражданин Либеральной Евразийской Республики больше никогда не пострадает от репрессивной государственной машины. Соловецкий лагерь был закрыт в 1993 году. И навсегда!

Но удивительно, что информации о нынешнем состоянии дел на островах в Сети кот наплакал, голубь накакал. Так, пару строк про то, что около Соловецких островов обитает какой-то особый вид белухи. Только в этом месте и больше нигде в мире. Поэтому острова и побережье Белого моря были объявлены Международным заповедником и всякий доступ туда закрыт. Дима удивился отсутствию мемориала в бывшем лагере. В ЛЕР памятниками и мемориалами отмечались все места зверств и репрессий.

Ну-ка, что нам покажет спутниковая съемка ... ничего. Архангельск или Беломорск, на спутниковых снимках в Сети видно отлично. А вот на месте гряды островов белое пятно. Занятно, почему так. Да черт с ними с этими байками и головоломками. Надо будет у Глыбы как-нибудь спросить.

Дима посмотрел на часы. Охо-хо, он весь рабочий день проболтал с Глыбой и прорыскал в Сети в поисках данных по Соловкам. Ему стало очень стыдно, что вместо того чтобы приносить обществу пользу, он целый день угрохал на "скотские байки". "Вот ведь модератор хренов, хранитель общественной морали. А кто мою мораль блюсти будет" - невесело подумал про себя Дима. В принципе некому, нет у него близких людей кроме Олеси. А ей нужна а) поддержка и б) транспортное средство, которое должно отвезти домой. Дима достал телефон и набрал Олесин номер. Олеся подняла трубку уже на втором гудке.

- Алло, привет Лисенок. Я уже готов за тобой ехать.

- Привет Дим! Я уже дома, пораньше отпросилась с работы. Мама пришла, тетка. Вот сидим думаем.

- Олеся, о чем думаете?

- Ты прав, думать не о чем. Дима я операцию буду делать ... наверное.

- Ты что, с ума сошла? Как операцию? Зачем ты торопишься?

- Дим, а какие варианты, что за этот месяц изменится?

И правда, ничего не изменится. Только может хуже стать. Тут Дима вспомнил, про рассказы Глыбы. Есть ничтожная возможность, что Глыба рассказал правду. Значит можно съездить на Соловки, вдруг и правда там завод, который ВПП делает. И на заводе признают свою вину в болезни Олеси, смогут помочь деньгами на операцию. Хотя шанс, очень мал, но если он его не использует, то будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Дима решился:

- Олеся, давай договоримся. Мне тут по работе на несколько дней надо в командировку съездить. Я быстро. Я очень быстро. Ты меня дождись, я приеду все решим.

- Дим, ну что тут решать ... ладно хорошо. Только прошу тебя, приезжай поскорее. Мне твоя поддержка нужна будет. Очень-очень.

- Хорошо милая, я мигом, я быстро.

Хорошо жить в технически развитом мире. Тут действительно можно все сделать быстро. Очень быстро. Щелчок "мыши" - сайт заказа авиабилетов, еще один щелчок - выбор направления, торопливый набор на клавиатуре - оплата билета и бронирование гостиницы. Еще несколько щелчков - вот и оформлен краткий отпуск. Вылет через два часа. Надо бы домой заскочить переодеться. И небольшой чемоданчик с собой прихватить.

Заблудившийся следопыт

Самолет мягко коснулся взлетной полосы. В салоне зазвучал мелодичный сигнал, и капитан воздушного судна сообщил, что они благополучно приземлились в аэропорту Архангельска. По-другому быть не могло. После того, как из парка самолетов изъяли крылатые машины отечественного производства, авиакатастрофы стали происходить гораздо реже и только в результате человеческого фактора. Дима до сих пор поражался мужеству своих предков, которые летали российскими самолетами, зная, что на девять удачных рейсов приходилась одна катастрофа.

Еще одна деталь комфорта, которая была, скорее всего, недоступна его предкам - возле аэропорта Диму уже поджидало такси, чтобы отвезти его в гостиницу. В фойе гостиницы Дима подошел к стойке с надписью "Организация экскурсий", где выяснил, что экскурсии на Соловецкие острова и окрестности не производятся. Причина та же - наличие Международного заповедника, который охранял белых дельфинов. Ну что ж, придется добираться самому. Благо карта, на которой был отмечен старый Соловецкий лагерь, распечатанная из Сети, у Димы с собой была. Он поднялся в номер, переоделся. Взял с собой минимум вещей, бережно уложив в отдельный кофр профессиональную фотокамеру Nikon. На заказ внедорожника, оборудованного продвинутой системой навигации у него ушло около 5-ти минут. Все, надо только зайти в местный супермаркет за припасами, выспаться и совсем рано поутру двигаться в путь.

Утром Диму разбудил звонок портье, который сообщил, что уже 5 утра и арендованный внедорожник ждет на закрытой парковке. Быстро перекусив в баре, забросив нехитрый скарб в машину, Дима выехал из паркинга.

Он продвигался по городу, руководствуясь подсказками навигатора. Машин в такой ранний час было очень мало, и довольно скоро Дима выехал "за город". И оказался "на природе". Вот странный термин "выехал на природу". Ведь природа она везде, она нас и в городах окружает. Но там мы ее абсолютно не чувствуем. Там серость будней и сомнительная радость выходных. Но стоит нам только выбраться за город, "на природу", как наше настроение катастрофически улучшается, нам хочется петь и радоваться жизни. "Странные мы существа. Постоянно живем там, где нам не нравится и, лишь изредка выбираемся туда, где нам действительно хорошо. Какая-то непонятная форма мазохизма" - подумал Дима, ведя машину по старенькой и довольно неухоженной трассе. Еще в школе им объясняли, что тяга людей к природе, это жуткий атавизм. Человек рожден быть в социуме, в больших городах-муравейниках и ульях. А один человек полноценно существовать не может, он умрет, по крайней мере духовно. Но Дима знал, что были одиночки, бросавшие цивилизованную жизнь и уходившие жить в какую-нибудь глушь. Их выслеживали, ловили и отправляли на принудительное лечение. И страшно было самому себе признаться, что его также непреодолимо тянет вот прямо сейчас остановиться, найти полянку, насобирать ягод и просто повалятся в траве.

В мечтах об обязательном проведении пикника по своему возвращению Дима провел в дороге чуть более двух часов. Потихоньку начинало ломить поясницу и постепенно занемели ноги. Дима хотел уже остановиться, и выйти размяться, как впереди замаячил блокпост. Подъехав ближе, Дима увидел, что дорогу в обоих направлениях перегораживают шлагбаумы. Возле шлагбаумов стояла будка с полицейскими и рекламный щит с изображением дельфина с детенышем и надписью "Дадим белухам шанс на жизнь!"

Дима медленно подкатился к шлагбауму, из будки также неспешно вышел полисмен.

- Добрый день! Въезд сюда закрыт. Дальше начинается заповедная зона. Вы заблудились и вам подсказать дорогу?

- Добрый день офицер, нет, я хотел проехать именно сюда ...

В глазах полицейского появился настолько недобрый огонек, что Дима осекся. Полисмен несколько долгих секунд, прищурившись, разглядывал Диму. Потом странно растягивая слова (а может это акцент такой) сказал:

- Вы не можете проехать в заповедную зону без специального пропуска, прошу вас развернуться и начать движение в обратном направлении. Вам еще что-нибудь разъяснить или вам в чем-то нужна помощь?

- Да нет, все понятно. Я извиняюсь за ...

- Ничего страшного, удачного пути!

Полисмен развернулся и пошел обратно в будку. Дима заметил, что напарник полисмена, на протяжении всего разговора стоял возле будки в очень напряженной позе, держа руку на кобуре. И глаза у него тоже горели недобрым огнем из-под фуражки. Хотя ... да показалось ему все. Дима начинал чувствовать себя дураком - ну какого рожна он сюда приперся. Ведь русским языком на сайте было сказано, что доступ закрыт. И что он тут хотел увидеть? Как белухам "дают жизнь"!? Ну блин, ну идиот. Проехав несколько километров, Дима свернул на обочину и затормозил. Слева и справа от дороги возвышался лес, но поискать в нем полянку уже не тянуло. Дима достал распечатку старой карты и стал искать нечто другое. Вот точно - оно! Согласно карте от основной дороги отходила старая грунтовка, и она тоже вела в закрытую зону. До пересечения этих двух дорог осталось проехать всего ничего. Но странно, что на карте GPS навигатора это дорога отражена не была.

Дима проехал еще пару километров и остановился. Ответвление дороги должно быть где-то здесь. Покатавшись туда-сюда, Дима ее нашел. Но видно было, что дорогой не пользовались уже очень долгое время. Машина здесь не прошла бы. Но, просека среди деревьев еще была видна, и по ней можно было пройти. Глупо. Вот просто глупо было идти шататься по незнакомому лесу. Но еще глупее, было так ничего и не узнав, вернуться в Архангельск и вылететь в Москву. Дима подогнал машину ближе к деревьям, достал легкую куртку, небольшой рюкзак с продуктами и кофр с фотоаппаратом. Закрыл машину. Вздохнул и шагнул в лес.

Сюрприииз!

Дима даже не сожалел, ему было просто по-человечески обидно. Обидно, что так нелепо он заканчивает свой, толком и не начавшийся жизненный путь. Воздуха не хватало, перед глазами плыли радужные круги, сил бороться не было.

Да он и не боролся уже. А просто вспоминал, как глупо все получилось. Где-то после часу его блужданий по лесу, он боковым зрением заметил какое-то движение справа от себя. Хотел повернуться, но не успел, и тут что-то сильно ударило его по затылку. Он рухнул ничком, лицом вниз. И почувствовал, как кто-то проворно на него уселся, просунул под подбородок ремень и начал его душить. Дима начал с чувством невыполненного долга, но при этом с достоинством, отходить в мир иной.

- Твою мать! Он гражданский!

Эта фраза прозвучала откуда-то издалека и нарушила зыбкую гармонию Диминого ухода.

- Да отпусти ты его! Говорю же, не полицай он!

Снова услышал Дима. В эту же секунду ремень на его шее ослаб. Не сильно, не настолько чтобы вздохнуть и набраться сил, но все же достаточно, чтобы прекратить начавшийся марш-бросок в царство Аида.

- Да хрен с ним, Михалыч, еще сдаст нас.

- Отпусти, говорю! Гражданский он. Не бери грех на душу понапрасну.

- Да моей душе одним зомбаком больше, одним меньше, уже и без разницы. - Тем не менее, говоривший отпустил ремень.

Дима жадно начал глотать воздух и растирать шею. Затем он стал потихоньку отползать от своих обидчиков.

- Да не ссы ты. Больше не тронем. - Сказал тот, кого называли Михалычем. - Ты кто такой вообще будешь? Что здесь делаешь?

Дима все еще тер шею и вращал глазами. Не то чтобы испуганно, но как-то изумленно.

- Видишь, прийти в себя не может. Может он думает, что уже того, откопытился? Да, браток, чутка тебе оставалось. Ты вообще меня понимаешь? По-русски говоришь?

- Говорю. - Зло ответил Дима.

- Ну и хорошо. - Сказал Михалыч, небольшой мужик лет 50-ти. Если б не его грязная оранжевая роба, порванные ботинки и дырявая вязаная шапочка, то он мог бы сойти за научного работника. Бородка клинышком и чрезвычайно умный взгляд делали свое дело, несмотря на неподходящую одежду.

Михалыч продолжил:

- Кто такой? И что здесь делаешь?

- А вам какое дело?

- Спрашиваю, значит, есть дело. И ты, браток, того, не ерепенься. Вон Серый, шибко расстроился, что тебя не додушил. Враз это дело может исправить.

Двухметровый амбал с бычьей шеей, с посеченным шрамами лицом, недобро улыбнулся. Вот он какой, Серый значит.

- Дима я. Фамилия Донской.

- Вот это другое дело. Номер полка? Звание?

- Что?

- Да шучу я, Дима. Откуда ты?

- Из Москвы.

- Из Мааасквы!?

Серый присвистнул.

- И каким это тебя в наши края занесло?

- Хотел на завод посмотреть. Который ВПП делает.

- Посмотрел?

- Нет, не дошел. Из-за вас не дошел!

- Ты бы милок, к нему и на 20 километров бы не дошел. Сработала бы охранная автоматика и валялся бы кровавым поносом под каким нить кустиком.

Серый расхохотался, но Михалыч его перебил:

- Погоди, Серый! А скажи-ка, дружок, чего это тебе вообще понадобилось на завод смотреть? И откуда ты вообще про него узнал?

- В Сети. Мне один "скот" рассказал. А у меня девушка ... да, неважно это.

- В Сети? Интересно. А что в Сети есть такая информация? Ее что модераторы не грохают?

- Грохают. Я сам модератор. Но у моей девушки рак. Решил выяснить, правда ли ВПП еду из отходов нефти делают.

- Любознательный какой. Да, что-то с режимом неладно, раз таких сосунков модераторами ставит. Интересно ему стало. Тебя что не обучали профессии? Проверить он решил!

- Обучали.

- Плохо видать обучали. Что ж ты нацию то позоришь? Любопытство - порок. В школе не проходили? Срочно покайся!

Михалыч с Серым рассмеялись, да так сильно, что Михалыч затрясся от смеха. Однако в самый разгар веселья, его лицо перекосилось, и он повел правым плечом так, как будто на спине у него что-то было.

- Вот зараза!

- Что прихватило? Болит?

- Да пошевелил. Не заживает чего-то. Старый я, процесс регенерации мне, увы, не доступен. Чай не ящерка. - Грустно пошутил Михалыч.

- Давай я с этим хмырем в аптеку схожу. Ему продадут.

- Да он тебя запалит сразу на подходе к городу. Так заживет. А нет, значит не судьба. У тебя-то как?

- Да я что? На мне как на собаке. - С этими словами Серый задрал рубашку и повернулся спиной. Справа на спине, чуть ниже лопатки, алела глубокая рвано-резанная рана. Она была очень свежая, но уже успела немного зарубцеваться. Видно было, что она заживает. Серый опустил рубаху и сказал Михалычу.

- Ну-ка ты покажи!

Михалыч поднял рубашку и развернулся. У него на том же месте была точно такая же рана. Но в намного худшем состоянии. Она совсем не заживала и уже начинала местами гноиться. Серый оглядел рану и со знанием дела сказал:

- Врать не буду, плохо дело. Не заживает.

- Сам знаю.

- А можно мне глянуть?

Спросил Дима и, не дожидаясь ответа, придвинулся к Михалычу. Удивительное дело, несколько минут назад эти двое его чуть не убили, но Дима не испытывал к ним никакой ненависти. Страха он тоже не испытывал. Наоборот, они были ему очень интересны. Он никогда раньше не встречал таких людей.

- Кто вас так? - Спросил Дима.

- Сами. - Ответил с кряхетньем Михалыч. - Чипы выковыривали. Всем "политическим" чипы встраивают, чтоб далеко не убежали. Могут запеленговать, а могут и точечный удар нанести по месту, где владелец чипа шляется.

- А чем выковыривали?

- Чем?

Серый расхохотался. Потом он достал из кармана заточенный металлический штырь, с одной стороны обмотанный грязной тряпкой на манер ручки.

- Без анестезии? - Задал глупый вопрос Дима.

- Да нет, что ты. Конечно с анестезией. И медсестру за коленку во время операции держал. Все как у людей.

Настолько грустно пошутил Михалыч, что Дима понял, какую ерунду он сказал.

- Надо перекисью обработать для начала. - Выпалил Дима и тут же спохватился. - Ну да, где ее взять? Может прижечь?

- Прижигали. И золой присыпали. Нихрена.

- А мочой не пробовали? Вот недавно в московском университете имени Малахова при помощи мочи смогли вылечить у одного парня вывих плеча. По телевизору показывали.

- Сам-то понял, что сказал?

- Но по телевизору же показывали. - Попытался возразить Дима, но неожиданно понял, что мочой-то вывих не вылечить. Ни свежей, ни выпаренной. Странно, как он раньше об этом не задумывался. Половина ЛЕР усердно лечилась уринотерапией. Памятники академику Малахову с медицинской уткой в руке стояли во всех медицинских ВУЗах. А ведь ерунда, подумал Дима, все пьют урину, а потом все равно идут в американские клиники и там уже получают окончательное лечение. Причем сам Дима уриной никогда не лечился. А почему? Странно. Вроде верил в методику, а не лечился. А может, потому что почти никогда не болел? Из этих раздумий его вывел голос Михалыча:

- Антибиотик нужен. А ссать можешь на памятник своему академику.

- Я могу привезти антибиотики. Но вы же мне не поверите.

- Не поверим. - Согласился с ним Серый.

- А у вас выбора нет. - Неожиданно резко сказал Дима. - Он максимум еще дня два-три протянет. Организм на грани. Температура-то поднялась?

- Есть малеха. - Грустно сказал Михалыч.

- Ну, так решайте. - Спокойно сказал Дима. - Только вы мне сначала скажите, за что вас в лагерь отправили. Я вам по любому помогу, раз слово дал, но просто хочу знать, с кем имею дело.

- Ты эта, не борзей. - Набычился Серый.

Но Михалыч не дал ему развить обиду:

- Да ладно, имеет право знать. Политические мы. "Свободные" трудящиеся на благо демократии. О, Серый, ты посмотри, как глаза-то наш соколик округлил. Да Дима, мы беглые заключенные. Но не какие-нибудь там воры и убийцы. Не, мы птицы покрупнее. Мы идейные отщепенцы. Которые работали как раз на том заводе, куда ты шел. Да уголовников здесь и не держат. Уголовникам разрешены свидания с родными, поэтому им на заводе работать нельзя. Разболтают, из чего вашу полезную жрачку делают. А эта информация как ты уже понял секретная.

- А из чего ее делают?

- Из отходов нефтепереработки и еще из всякого дерьма, потом расскажем если интересно. Так вот как я уже сказал, здесь только политические. Нас уже как бы списали, понимаешь?

- Нет.

- Туповат ты, дружок, но ничего. Многие из нас числятся пропавшими без вести. Многих типа выслали за рубеж как диссидентов. Родня про нас забыла. По бумагам нас нет. А мы все здесь, работаем. До самой смерти.

- Так долго?

- Это на дегустации вин можно долго работать или начальником почты, а когда по двенадцать часов в сутки и без выходных, то все очень даже быстро происходит. Учитывая, что жрем то, что производим.

- Не может быть, но ведь в ЛЕР нет пожизненного! По конституции ...

- Ага. Нет. И нас нет. И завода нет. Ущипни себя за жопу, проснешься. - Пошутил злобно Серый. Дима понял, что в очередной раз спорол чушь. Уже в который раз за сегодня? Дима вспомнил, что еще три дня назад он не верил в существование самого завода и понял, что надо как-то следить за речью и не веселить новых знакомых откровенной дуростью.

- Вот. По роже вижу, что доходит потихоньку. - Усмехнулся Михалыч. Дима кивнул головой. Вещи, которые он узнавал, никак не укладывались в известную ему картину мира. Но, тем не менее, можно было сказать, что он отчасти был готов к такому повороту событий. В последнее время он все чаще и чаще сталкивался с вещами, которые он не мог себе объяснить. Да и все эти сообщения, которые он нещадно стирал в сети. Все это подготовило его. Но лишь к тому, чтобы не взвыть от ужаса и неожиданности, а вовсе не к тому, чтобы понять и принять новые данности.

Он осторожно спросил:

- А за что вас?

- Меня за создание районной ячейки Русской Народной Партии, А Серого за то, что в Нижнем Немцовске памятник Клинтону взорвал.

- Зачем? - Искренне удивился Дима.

- А че? В чем проблема то? - В свою очередь удивился Серый.

- А потому что дурак. - Ответил спокойно Михалыч на вопрос Димы. Но Серый с этой версией был в корне не согласен.

- Я не дурак. Я - анархист!

- А чем тебе памятник Клинтону не нравится?

- А чем тебе нравится?

- Ну не взрывать же. И вообще это был великий человек. Большой друг России и борец за демократию и рыночные отношения. Приятель дедушки Ельцина! - Возмущенно выпалил Дима.

Серый с Михалычем рассмеялись. Затем Михалыч сказал:

- Весело с тобой. Ладно, в аптеку с утра пойдете, не сдохну за ночь. У тебя есть, что пожрать с собой?

- Бутерброды.

- С чем?

- С салом.

- А вот это первое, за что я тебя могу зауважать, сейчас грибов пожарим, пожрем и спать. Устал я шибко. А утром оно все думается легче.

Дима вдруг решительно вскочил и, потупив взгляд в пол, глухо сказал:

- Только у меня одно условие есть.

Медленно, с медвежьей грацией поднялся и Серый. Очень недобро улыбаясь, он спросил:

- Какое еще условие?

- Я и аптеку схожу и лекарств куплю. И вообще постараюсь вас отсюда вывезти. Только вы должны меня проводить и завод показать.

- А больше тебе ничего показать не надо. - Потянулся за заточкой в карман Серый.

- Так, всем на месте стоять и меня слушать! - Тут уже вскочил на ноги и Михалыч. - Все разборки отставить! Не хватало еще друг друга укакошить. Дима, на завод нельзя. Там охранные системы автоматические, наблюдение со спутников и патрулирование территории нешуточное. Да и большинство цехов под землей находятся. Смотреть практически не на что. Не пойдем туда. Я сказал НЕ пойдем. Но я знаю, что мы тебе покажем. Тут недалеко склад с этим дерьмом есть. Логистический центр по-ихнему. Охрана гораздо слабее. Я видел, нас туда грузчиками гоняли. Вот и полюбуешься, на свою любимую американческую отраву, которая "мейд ин Соловки".

Ты правда хочешь знать правду?

Дима шел к машине за Серым молча. Говорить было решительно не о чем. Зачем нужны были слова, если полчаса назад у него земля ушла из-под ног. И никак не хотела возвращаться.

Михалыч, растолкал его и Серого, примерно за час до рассвета. Они еще раз обсудили план - Дима с Серым сначала по-тихому идут глядеть на склад Вкусной и Полезной Пищи. А потом садятся на Димин внедорожник и едут в ближайший поселок за лекарствами и одеждой для обоих беглых. Сам Михалыч оставался их ждать в импровизированном лагере.

Серый сразу задал такой темп, что Дима уже через полчаса был так вымотан, что готов был сдаться, упасть на землю пролежать там часа три, а потом быстро сесть в машину, в самолет и привет Москва. Но именно в этот момент Серый остановился и начал торопливо инструктировать Диму:

- Так идешь очень медленно, крадучись. Только за мной ступая шаг в шаг. Как только махну рукой, падай и ползи. Никаких звуков не издавать. Захочешь чихнуть, мысленно перед этим с жизнью попрощайся. Покажу вот так кулак, остановись, замри и изображай кочку. Пока вот так снова рукой не махну. Все понял?

- Да но куда ...

- Куда партия скажет, либерастическая ... теперь за мной и без вопросов.

Они аккуратно и не торопясь поднимались по склону небольшой сопки. Последний десяток метров перед вершиной Глыба махнул рукой, и они поползли по-пластунски. Перед самой вершиной они застыли и Серый очень долго вслушивался в, казалось бы, полную тишину леса. Потом опять ползком. Снова стоп. Останавливались как минимум раз десять. Но вот, наконец, и вершина. Серый махнул рукой, указывая направление. Дима посмотрел по другую сторону сопки и увидел ... огромную территорию, огороженную колючей проволокой в три ряда, сторожевые вышки, полосу отчуждения возле леса. А за ними, огромный складской комплекс. Бесчисленные ряды, одинаковых огромных серо-зеленых ангаров, со снующими фигурками муравьев-людей и техникой между ними. Сергей тронул его и указал на другую сторону комплекса. Там, в отрытые ворота заезжало сразу несколько здоровых и тяжелогруженых тягачей с длинными фурами. Начался процесс разгрузки фур. Дима, используя свою фотокамеру с мощной оптикой, как подзорную трубу, приблизил выгружаемые ящики. Черт! Черт-черт-черт! БушДональдс. И разгружали коробки с ВПП доходяги в оранжевых робах, сильно напоминающие Михалыча и Серого. А еще вооруженные люди с собаками и пулеметы на крышах и вышках говорили о том, что тут совсем не санаторий. Твою мать, ни хрена тут не заповедная зона, и Вкусную и Полезную Пищу делают на территории ЛЕР. Глыба был прав. Эти двое оборванцев говорили правду. А вот официальные источники врут! Ого ... тогда ... а вообще нам правду-то говорят?!

Серый прекрасно понимал Диму. И не мешая тому разобраться в себе, тоже молчал всю дорогу до машины. Когда они сделали единственный привал, Дима достал свой фотоаппарат и рассматривал снимки комплекса, словно пытаясь убедиться в его реальности еще раз. Склады были на месте, и по вздоху Димы было непонятно, радует ли это его или огорчает.

Говорить Дима смог лишь сев в машину и хлопнув дверью. Завел и тронулся. Потом глянул на Серого абсолютно отсутствующим взглядом и спросил:

- А как вы вообще там оказались? Ну, в тюрьме этой.

- Это не тюрьма, это лагерь для списанных. И Михалыч тебе уже сто раз сказал, политические мы. Преступники мы, понимаешь?

- Но вы же никого не убили? Не украли ничего, ведь так? А инакомыслие у нас осуждается, но не преследуется.

- Это ты так думаешь.

- Значит вы товарищи по борьбе?

- Мы товарищи по побегу. Мы анархисты вообще не признаем Народную партию, ну то есть, считаем, что это все сопли. Изменить уже все равно ничего нельзя, можно только бороться.

- Как-то странно получается, бороться, зная, что все равно нельзя ничего изменить. Бессмыслица какая-то.

- Согласен. - Неожиданно спокойно согласился Серый. - Зато очень даже по-русски. Вот ты, небось, тысячу раз уже каялся, что ты русский?

- Ну, каялся. И что? Все каются. Как без этого? - Дима не понимал, причем здесь вообще покаяние.

- Все каются. А я нет. - Рассмеялся Серый. Причем рассмеялся очень по-доброму, что не подходило к его суровому образу. Диме стало интересно, почему Серый не кается и он осторожно спросил его об этом:

- А почему не каешься-то?

- А с хера?

- Ну...

И тут Дима впервые понял всю бессмысленность объяснения. Серому было все равно, что скажет Дима. Он так искренне и по-детски смеялся, что чтобы ни сказал Дима, это только добавило бы задора смеху Серого. Но Дима был не лыком шит и хотел с достоинством выйти из ситуации, потому продолжил допрос:

- Ну ладно, почему вас замели, я понял. А сюда как попали?

- В лотерею выиграли.

- Не понял.

- Да что непонятного? Повезло и все тут.

- Повезло?

- Ну да. Система трудовых лагерей включает несколько заводов по производству говнокаши.

- Чего?

- Говнокаши. Это мы так ваши американские завтраки и ужины называем. И я скажу, это еще комплимент. Так вот еще есть лагеря в Сибири, там лес рубят. И на урановых рудниках есть.

- Как на рудниках?

Перебил Серого Дима.

- Там ведь только роботов используют.

- Хероботов. Зеки там. Короче, есть определенный лимит на укомплектование всех перечисленных производств. Когда после пересылки "списанных" осматривают на этапе, самых сильных отбирают и распределяют. Остальных в расход.

- Шутишь?

Дима понимал, что Серый не шутит, но он не мог поверить в то, что слышит. Серого же Димина фраза неожиданно разозлила, и он резко закричал на Диму:

- Я что, блядь, похож на шутника? На клоуна похож, да? У меня, блядь, кролик из-под лопатки выпорхнул? Или может я оттуда чип смертника заточкой вырезал по живому? Угадай, как оно было!

- Да ладно не кипятись. Ты меня пойми тоже. Это же дикость. В голове не укладывается. Расстреливают что ли?

- Инъекция. - Сухо ответил немного успокоившийся Серый.

- И в каком соотношении?

- Два к одному. Две трети на работу. Треть в расход.

- Наверное, по статьям смотрят?

- Нет. - Серый помотал головой. Слова давались ему тяжело, но Диме не менее тяжело это было слушать.

- Исключительно по физическому состоянию. Мы же уже опасности не представляем, а работа тяжелая.

Некоторое время Серый сидел молча, видимо готовясь к тому, чтобы поборов боль, сказать что-то совсем личное. Ему это не удавалось долго. Затем Серый пересилил себя и сказал:

- Мы когда памятник Клинтону взрывали втроем, на тысячников напоролись. Это мы так "1000 Правых" зовем. Нас взрывом оглушило немного, бомба сдетонировала раньше времени. Вот видишь, мне морду осколками посекло. А Лехе ногу распороло отлетевшим куском гранита. Мы в себя пришли, бежать не можем, Леха воет и сознание теряет, артерию зацепило. Мы его потащили. А сами еле идем. Тут со всех сторон машины, тысячники выбежали, я почти сразу электропулю получил и отключился.

Серый вздохнул, закрыл глаза и продолжил:

- Леху они на месте добили. Точнее просто помощь не оказали, он от кровопотери умер. А Егору на этапе инъекцию сделали. Он хилый был. Еле ходил, но принципиально не лечился. Вот от него и избавились сходу. Работника с него бы не получилось. А меня сюда на завод.

Серый сплюнул в открытое окно машины и замолчал. Дима осторожно спросил:

- И много вас там пашет?

- Точно не знаю. Михалыч больше информацией владеет. Мне то и не интересно по большому счету. Но одно могу сказать точно, что намного больше, чем ты себе можешь представить.

- Это ж сколько тогда заводов, раз туда столько народа отправляют?

- Заводов вроде немного, но ты не забывай, у нас ротация о-го-го! Особенно на рудниках. Да и на лесозаготовках не сладко. Мы-то хоть жрем сколько влезет того дерьма что производим. Противно, но вариантов нет. А те, кто на рудниках и лесосеке еще и голодные постоянно. Особенно за Уралом, в китайской зоне оккупации.

- В какой зоне оккупации?

- Зона оккупации по Уральскому хребту делится - тут американцы, там китайцы хозяйничают.

- Слушай, а что они с женщинами делают?

- Честно не знаю. У нас немного работали в обслуживании. Но в целом не в курсе.

- А как вы сбежали?

- Да опять же повезло. Буря была четыре дня назад. Дерево повалило на провода. Здесь же нет подземных коммуникаций. Все как сто лет назад. И как совпало, что основной генератор накрылся. А на резервный только самое необходимое запитано. Освещение, сигнализация, компьютеры и по мелочи. А у нас начальник лагеря финн. И приспичило ему в бане попариться. Так бы потерпел, но к нему земляки приехали на выходные из соседней натовской бригады. А у них у финнов типа без сауны ну никак нельзя пообщаться. Короче, надо сауну запускать, а электричества нет. Ну, давай на дровах. А дров тоже нет. И на территории лагеря, на дрова пустить нечего. Начальник отправляет молодого с приказом принести дрова. Хоть из жопы, хоть из лесу достань, но сауна должна быть разогрета. А молодому что, мозгов нет. Он вышел на улицу, поймал двух первых встречных и с ними в лес за дровами. Глупый был молодой, только прислали. Не знал, за кем присматривает. А теми двумя, кого он встретил, значит, мы с Михалычем оказались. Ну а дальше там как в кино. Вышли за территорию лагеря, отошли как можно подальше, посадили молодого янки на перо и в лес. И как я понял, финн наш так пересрал, что прежде чем тревогу объявить, сначала хотел сам с дружбанами нас поймать. Короче, время потерял. А мы пока он нас сам искал, отошли подальше, чипы выковыряли и залегли. Хорошо лето. Грибов много. А рыбы в речке нет почему-то. Но вчера вот зайца удалось поймать. Жаль только, что у Михалыча рана не заживает.

- А меня зачем убить хотели?

- Мы думали, что ты из лагерных конвоиров, хотели у тебя одежду, деньги и оружие забрать. Чтобы пожрать купить, да лекарств в аптеке.

- А почему у вас начальник лагеря финн?

- Да это редкость. На практику приехал. А в основном, конечно, американцы.

- Американцы? - Дима снова не верил своим ушам, а Серый опять начал злиться.

- Слушай, парень! У тебя впереди еще столько разрывов шаблонов, что если ты каждый раз будешь вот так, как конченный даун на меня таращиться, то мы точно в кювет слетим или в дерево гробнемся.

- Прости, не сдержался. Действительно столько всего за один день. Просто я хотел понять, причем здесь американцы, ведь всеми проблемными делами в стране должны "1000 Правых" заниматься?

- А кто они, по-твоему? Думаешь русские?

- Ну да. Это ведь как бы цвет нации, хранители устоев и все такое.

- Как бы. - Передразнил его Серый. - Ты это. Не на форуме. Не надо мне про цвет нации. Твои "1000 Правых" это элита спецотдела ЦРУ по работе с ЛЕР. Лучшие из лучших. В смысле отборнейшие мрази и отморозки. Все они говорят по-русски, но больше слушают и молчат, оттого все и думают, что они из наших.

- И что все американцы?

- Ну конечно там довольно много прибалтов, поляков, чехов, но они все граждане США, оттого я их и называю американцы. Но иногда по натовской линии присылают кого-нибудь из Европы типа нашего финна. Но там уже не та подготовка, иначе мы бы сейчас не разговаривали. А еще и иудушки из наших местных есть. Особо отличившиеся так сказать. Им даже тут курсы предательства и продажи Родины устроили. Эти вообще гниды. Но в случае чего, их первыми положим.

Серый подмигнул, а Дима мысленно согласился, но его воспаленный мозг требовал все больше информации:

- Слушай, а почему ты Серый?

- Потому что мамка Сережей назвала. Ну, ты спросил.

Диме стало неловко. Действительно, это первое что могло прийти в голову, а ему почему-то не пришло. Дима хотел еще что-то сказать, но миновав очередной поворот, они въехали в какой-то поселок.

- Так, видишь, чуть дальше вправо заправка? Гляди, при ней есть небольшой маркет, и даже если нет аптеки, то автомобильные аптечки точно продаются. У тебя деньги то есть?

- Есть. Карточка.

- Хорошо. Иди.

- Куда?

- Туда.

- А ты?

- Ты на мою одежду посмотри.

Дима посмотрел. Действительно в этой арестантской робе зайти на заправку было можно, а вот выйти уже вряд ли.

- А если я не вернусь?

- Тогда Михалыч умрет.

Отрезал Серый.

- Иди!

- А ты не боишься, что я тебя сдам?

- Нет.

- Ты мне так доверяешь?

- Нет. Я ничего не боюсь.

Дима посмотрел на Серого и понял, что тот говорит правду. Он действительно ничего не боялся. Бояться можно было там в городе. На улицах бояться, что тебя собьет машина или, что ты опоздаешь на метро, в офисах бояться, что тебя уволят или ты не выполнишь план, в домах бояться, что твоя любимая сегодня не придет ночевать или, что без капремонта кран долго не протянет. А здесь, сидя в робе смертника в машине, бояться было уже нечего. Здесь все было не так как в городе. Серый просто знал, что либо Дима им поможет и у них с Михалычем появится шанс выбраться, либо Дима их сдаст и они погибнут. Либо то, либо другое. Зачем бояться? Чему быть того не миновать. Бояться было лишним. Серый это понимал и поэтому не боялся. Он пристально посмотрел Диме в глаза и сказал:

- Пожрать побольше возьми.

Дима кивнул и пошел к заправке. Он шел и думал, как ему поступить. Он, конечно, не сдаст беглецов. Об этом не могло быть и речи. Но одна мысль о том, что он будет помогать беглым преступникам, приводила его в состояние шока. А почему, собственно, преступников? Ну да, Серый террорист. А Михалыч? Он ведь всего лишь создал ячейку партии. С другой стороны, это он так сказал. А как оно было все на самом деле, никто не знает. И уж Дима точно не знает. А как оно было все на самом деле? Дима остановился. Он вдруг понял, что никто не знает, как оно все было на самом деле. Подумав, что Серый наблюдая за ним, может неправильно истолковать его остановку, Дима нагнулся и сделал вид, что завязывает развязавшийся шнурок. Затем он поднялся и пошел дальше.

Что же получается? Все неправда? Все врут? И правительство врет, убеждая, что "1000 Правых" цвет нации? И врачи врут, говоря, что полезнее ВПП нет ничего на свете? И учебники академика Резуна врут, рассказывая о коварстве и ничтожестве русского народа? А кто тогда не врет? Глыба? Или Михалыч с Серым? А почему им можно верить, а телевидению нельзя? Дима понимал, что еще пара-тройка вопросов и его голова взорвется как нераспечатанный пакет ВПП в микроволновой печи. Однако на вопросы самому себе времени не осталось. Дима подошел к заправке. Но вопросы не отступали. Дима разговаривал сам с собой, и ему даже показалось, что он сходит с ума

А может убежать? Да просто убежать и все. Он ведь не сдаст их. Его совесть будет чиста. Чиста? Да лучше уж сдать. Может их хоть покормят перед инъекцией, а так Серый просто сдохнет с голоду, а Михалыч от начавшейся гангрены. Ох, как хочется убежать. Ну, зачем он поехал искать этот завод? Сидел бы дома. И не знал бы всего этого. Не знал? А как бы жил, не зная этого? Ну, как-то же жил раньше, и дальше бы так же жил. А жил ли? И как приятно хоть что-то знать. Приятно ли? Страшно! Невероятно страшно, но при этом безумно приятно. Как будто некий груз, который ты нес всю жизнь, взяли и сняли с твоих плеч. А почему легче не стало, если груз сняли? А потому что не готов был к этому.

Дима лихорадочно соображал. Уйти. Просто уйти. Но я ведь столько еще хотел спросить. Я никогда этого не узнаю, если убегу. А оно мне надо, это знать? Надо. А насколько надо? А на что я готов пойти, чтобы это узнать? Готов ли я потерять все, что у меня есть? А что у меня есть? А что мне терять? Нечего мне терять. Олеся. Вот ради нее и десятков тысяч таких же невинных жертв он должен узнать все.

Дима пожал плечами, взял небольшую тележку, отогнал от себя все мысли и начал бросать в тележку какие-то продукты и напитки. Затем добавил пару автомобильных аптечек, два спортивных костюма, пару кроссовок и пошел к кассе. По пути он наткнулся на стоявшую у полок даму, чувствительно зацепил ее своей тележкой и, не обратив внимания, пошел дальше. Дама, возмутившись такой бесцеремонностью, закричала Диме вслед:

- Молодой человек! Вы как себя ведете!

- Как скот. Знаю. - Спокойно сказал Дима и начал выкладывать товар на кассу.

Цирк, бессмысленный и беспощадный

Дима, Михалыч и Серый подъезжали к очередной заправке.

Дима замедлил ход и, глядя на большой заправочный комплекс, сказал:

- Вот здесь и поедим.

- А что? Самое место. Вообще я удивляюсь, нафига они это говно по пакетикам расфасовывают, нужно сразу колонки поставить и из шлангов в рот. Под завязку залил и вперед каяться. - Съязвил Серый.

Диму это уже начало доставать:

- Слушай, Серый, я понимаю, что многие едят всякую гадость, но не надо быть таким злым. Люди достойны, чтобы их уважали, а не презирали, как ты.

- А за что их уважать? За то, что жрут отходы нефтепереработки? Или за то, что жрут и не подохли до сих пор? Второе да, достойно уважения. - Серый засмеялся. - Не, я серьезно, удобно же. С одной колонки и машину заправил и сам пожрал.

Тут и Михалыч засмеялся. Диму это окончательно разозлило:

- Да вы снобы! Вы просто неудачники. Просрали свою жизнь и теперь ненавидите простых людей. А чем они хуже вас? Я ведь такой как они. Чем вы лучше меня?

Серый перестал смеяться и, не обращая внимания на Диму, сказал Михалычу:

- Михалыч, давай ему цирк покажем.

Михалыч отрицательно покачал головой. Но Серый не унимался:

- Михалыч, надо. Ему без этого никак. Он же дурак полный. Если мы сейчас Диме глаза не откроем, он так и будет, как слепой кутенок, носом тыкаться. И ведь как-нибудь точно в утюг угодит.

- Нет. Опасно. - Отрезал Михалыч.

- Что за цирк еще такой? - Попытался поучаствовать в разговоре Дима, но на него никто не обращал внимания.

- Надо, Михалыч!

- Да ну, какой цирк? Я на ногах еле стою. И опасно. Заныкаться, если что, некуда.

- Михалыч, надо. Самую малость.

- Знаю я тебя, самую малость. Потом хрен тебя остановишь. Не буду.

- А как с ним вообще общаться? Он же задницу себе и нам порвет, доказывая, что все вокруг такие замечательные. Я не могу этого слышать больше.

Михалыч немного помолчал, затем сказал:

- Хорошо, но не заиграйся. Ты сам-то с башкой не в обнимку дружишь, а еще на них бочку катишь.

Серый обрадовано потер руки:

- Спасибо Михалыч! Что ставить будем?

- Классику. Американское посольство.

- Может что позабористей?

- Сил нет. И давай на малых оборотах.

- Ты же меня знаешь Михалыч! - Серый так гордо это заявил, как будто это было гарантией успеха предприятия. Но именно это и напрягало Михалыча.

В это время Дима припарковался на стоянке возле маленького заправочного кафе.

- Знаю, мля. Ох и знаю. И еще знаю, что мы зря все это затеваем. Ищут ведь нас. Ну ладно, давайте двигайте, через десять минут пойду. - Проворчал Михалыч.

- Пойдем! - Сказал Серый и толкнул Диму в бок. Дима кивнул на Михалыча.

- Он позже зайдет. Так надо.

- Вы чего задумали? Что за цирк такой еще?

- Узнаешь. Не ссы. Жертв не будет. Оставь мобилу Михалычу.

Дима и Серый зашли в кафе. Внутри заведение оказалось еще меньше, чем снаружи. Но десяток столиков там разместились и почти все были заняты.

Кафе было спроектировано по принципу самообслуживания. В центре стоял огромный аппарат с пакетами полезной пищи. Рядом кофе-машина. Неподалеку стоял маленький аппарат с шоколадками и пирожками в вакуумной упаковке. Дима сразу двинулся к нему. Он приложил к датчику свою кредитку, выбрал на дисплее пару шоколадок и четыре пирожка. Два с печенью и два с картошкой. После чего нажал на кнопку "выполнить". Заказ вывалился в специальный отсек. Дима дал знак Серому и подошел к аппарату с напитками:

- Тебе кофе или сок?

- Давай кофе. С молоком.

- Нет с молоком. С молоком какао.

- Тогда без молока. Сахара побольше.

Серый по ходу выгреб из ящика пирожки и шоколадки и направился к столику в углу, откуда хорошо просматривалось все помещение кафе. Дима, взяв два приготовленных кофе, пошел следом. Он сели за стол и начали есть.

- А сам-то не жрешь пакетики свои замечательные.

- Я их и раньше не любил, а уж после всего, что вы рассказали... но это не значит, что можно вот так на людей всякие гадости говорить.

Серый поглядел на часы:

- Погоди, минута осталась.

И тут Дима вспомнил, что ему обещали показать какой-то цирк. Он совсем забыл об этом. Еще бы, жрать хотелось безумно, а тут пирожки и кофе горячий. Тут не только о каком-то цирке, тут имя свое забудешь.

Дима хотел было расспросить Серого о том, что все-таки это такое, пресловутый цирк, но не успел. В кафе зашел Михалыч.

В вытянутой руке Михалыч держал мобильный телефон. Глаза его безумно выпучивались, волосы были предусмотрительно взлохмачены. Михалыч вышел на середину кафе и закричал:

- Позор-то какой!

Все присутствующие перестали есть и посмотрели на Михалыча. Один из парней дальнобойщиков с участием спросил:

- Что случилось, отец?

- Позор! - Не унимался Михалыч. Он с грохотом рухнул за ближайший стол, уткнулся в него лбом и начал лупить по нему кулаками. Все с интересом на это смотрели. Дима нервничал. Серый недобро ухмылялся. Михалыч еще немного поколотил кулаками по столу, собирая остатки зрительского внимания. Затем сочтя, что все готовы, он перестал колотить, встал, выпрямился во весь голос и загробным голосом сказал:

- Позор-то какой! Жена только что звонила из Москвы. Американское посольство сгорело! Не-до-гля-де-ли!

Михалыч снова рухнул за стол и заколотил по нему кулаками.

- Как же так? Не может быть! Ну куда правительство смотрит! - Робкие возгласы начинали появляться то там, то тут. Михалыч снова встал и сказал:

- Представляете, посол погиб!

- Да что же такое! И что теперь делать-то?

Пожилая женщина так расстроилась от слов Михалыча, что встала из-за стола и нервно теребила салфетку. И вот тут на передний план вышел Серый. Он медленно встал из-за стола, подошел к Михалычу, взял его за плечи и сказал:

- Стыдно, отец! Как же стыдно! Не уберегли посла!

Михалыч в третий раз рухнул за стол и заколотил кулаками.

Что за бред? Подумал Дима. Зачем они это делают? Глупость какая-то. Их сейчас засмеют. Тут Дима поднял глаза и с некоторым удивлением увидел, что все немного не так как ему думается. Народ сочувственно повставал из-за столов и поглядывал на бившегося в истерике Михалыча.

И тут Серега выдал. Он взобрался с ногами на стол и обратился ко всем присутствующим:

- Друзья! Мне стыдно, что мы не уберегли посла великой демократии. Американцы прислали к нам своего славного сына, чтобы он научил нас, как нам нужно жить, что делать, и кто виноват! А мы? Не уберегли! Кто же мы после этого? Русские неблагодарные сволочи! Вот кто мы! Как жить дальше?

"Что за чушь он несет?" - думал Дима. Серый продолжал свою провокацию, явно надсмехаясь над людьми.

- Мы общество негодяев! К нам присылают великих людей, а мы их убиваем! Мы не уберегли посла! Мы не уберегли посла! Мы не уберегли посла!

На третий раз к причитаниям Серого уже прибавилось несколько тихих голосов. Через минуту все кафе в едином порыве скандировало: "Мы не уберегли посла!"

Да это же полный бред! Шизофрения. Дима просто не верил своим глазам. Серый же разошелся не на шутку.

- Прости нас, Америка! - Истерично кричал Серый.

- Прости нас, Америка! - Вторила ему разгоряченная толпа.

- Покаемся! - Кричал Серый.

- Покаемся! - Выла толпа.

Неужели они правы? Эти бывшие каторжники и террористы правы? Неужели в наших людях не осталось ничего человеческого? Неужели они разучились думать? Неужели мы можем только каяться и самоуничтожаться? Но как так? Ты же этого не замечал. Ты же такой как они, все те, кто сейчас взял на себя вину за мифическую гибель неизвестного посла в несуществующем пожаре. Или не такой? Не жрешь ВПП еду? Общаешься с Глыбой? И ты думаешь, что этого достаточно? Внезапно накатило ужасающее отчаяние. У Димы вдруг пирожок встал поперек горла, он подавился и его вырвало. Ему немного полегчало, но Серый решил его добить.

- Смотрите! - Закричал Серый, показывая на Диму.

- Его вырвало! Он очистился! Он очистился от позора! Как же ему хорошо! Он покаялся по-настоящему! Мы гордимся тобой! Наша демократия может спать спокойно! Либеральные ценности под надежной защитой! Я хочу быть как ты! Мы все хотим быть как ты.

- Да! Мы все хотим быть как ты!

Какие же вы бараны! Кем вы хотите быть? Дима краем глаза заметил, что какой-то паренек пытается вызвать у себя рвоту, засунув себе в горло руку чуть ли не по локоть. Вашу мать! Что ж вы такие тупые? Дима одновременно поймал себя на мысли, что он несколько раз назвал про себя людей баранами, перехватил торжествующий взгляд Серого и понял, что долго этого не выдержит. Снова подкатила тошнота.

Разблевался как красна девица. Тряпка ты, а не мужик. А еще туда же, спорить лез. Как Серый тебя уделал. А все они бараны! Тупые бараны! Как во рту то неприятно пахнет. И вовсе не пирожком. Умыться надо. И рот прополоскать.

Дима краем глаза увидел Михалыча. Михалыч больше не ломал комедию. Он с тревогой глядел на разошедшегося Серого. Серый был в ударе. Народ плакал, каялся, кое-кто блевал. В общем Серый упивался победой в споре с Димой. Да, такие парни видимо и делали в свое время революции. Из-за таких как он, мы до сих пор краснеем перед всем миром. Стоп! Кто краснеет? И за что? И почему мы из-за кого-то краснеем?

Диме было настолько плохо, в голове все настолько сильно перемешалось, что он уже почти ничего не соображал. Единственное, чего ему хотелось, это умыться. Дима медленно по стеночке пошел по направлению к туалету. Все происходящее превратилось в какую-то череду размытых картинок. Как будто и не с ним. Как будто и не здесь. Дима видел происходящее, но не отдавал себе отчета в том, что происходит.

Он видел, как в помещение вошли несколько людей в белых балахонах. "1000 Правых"! Сейчас они наведут порядок. Стоп, кто наведет и какой порядок!? Он видел, как метнулся в сторону запасного выхода Михалыч. Он видел, как Серый нырнул в толпу стоящих на коленях баранов и внешне превратился в одного из них. Уже подходя к туалету, он краем глаза заметил, как Михалыч, которому отрезали путь к черному ходу, побежал к комнате-рефрежератору и спрятался в ней. Дима умылся холодной водой и понемногу начал приходить в себя. Уже твердо стоя на ногах, он вышел из туалета и заметил, как в комнату вслед за Михалычем вошли трое в белом и прикрыли за собой дверь. Дима шатаясь, прошел по коридору и поглядел в стеклянное окошко комнаты-рефрижератора.

Михалыч стоял у дальней стены. В глазах его не было страха. Была скорее досада, что он так глупо попался. Двое в плащах остались у входа, третий подошел к Михалычу на расстояние двух шагов.

- Где второй? - Он говорил с каким-то легким акцентом. Похоже на западнославянский.

- А он покаялся в побеге и вернулся. Дерьмо по пакетикам фасует. - Михалыч усмехнулся. Было видно, что он совершенно не боится людей в плащах. Чтобы в этом ни у кого не осталось сомнений, Михалыч смачно плюнул стоящему напротив в лицо:

- Курва!

Человек в плаще, вытер с лица плевок.

Дима с некоторым восхищением и уважением посмотрел на Михалыча. Сейчас его будут бить, подумал Дима. Но не угадал.

Никто Михалыча бить не стал. Человек в плаще быстро достал из спрятанной под плащом кобуры пистолет и выстрелил Михалычу прямо в лоб. Красное пятно вмиг возникло на стене позади Михалыча, а сам он рухнул на пол.

С улыбкой. Дима, готов был поклясться чем угодно. Михалыч умер с улыбкой.

Человек в плаще вложил пистолет назад в кобуру, шагнул к Михалычу, пнул со всей силы его бездыханное тело, плюнул на него сверху и сказал:

- Русская свинья. Пся крев.

Затем он развернулся и пошел к выходу. Двое других подошли к телу Михалыча. Один начал деловито обрабатывать следы крови на стене из какого-то баллончика, второй начал быстрыми движениями, сдирать с Михалыча одежду, словно пытаясь найти на нем какие-то метки. А может, просто нужно было по инструкции тело без одежды увезти. Дима не успел об этом подумать, как главный начал открывать дверь. Убежать не успеть! Но Дима от неожиданности принял единственно верное решение. Он распластался по стене, рядом с дверью. Дверь распахнулась и прикрыла собой Диму. Человек в плаще вышел. Через пару минут двое тысячников вынесли завернутое в оранжевый мешок тело Михалыча. У Димы пересохло в горле. Он не раз видел эти мешки. "1000 Правых" перевозила в них почту. То есть Дима раньше думал, что почту. Так всем говорили. И Дима верил. А теперь он видел, что в мешках этих вовсе не почта, или, по крайней мере, не всегда почта. Он потихоньку прокрался к запасному выходу, через который вышли люди в плащах. Через щель между дверью и косяком увидел, как они подошли к большому пикапу, закинули в кузов Михалыча в мешке, и как ни в чем не бывало, рассевшись по сиденьям, рванули с места.

Пережитое за последние пять минут привело Диму в чувство похлеще, чем холодная водичка из-под крана. Дима медленно вернулся в комнату-рефрежератор. Никаких следов только что произошедшей там трагедии не наблюдалось. Только на полу валялся небольшой медальон Михалыча. Видимо сорвали случайно, когда одежду снимали и не заметили. Дима поднял медальон. Он был самодельный, сделанный из какого-то значка. Значок был неправильной формы. На белом фоне в центре была красная звезда, вокруг нее венец из колосков и красное знамя сверху.

На знамени было написано: ГВАРДИЯ. В самом верху знамени была просверлена маленькая дырочка, через которую была продернута тонкая веревочка. Веревочка была разорвана. Дима поднял медальон, положил его в карман и направился в основной зал кафе.

Народ в зале немного отошел, утирал друг другу сопли, потихоньку всхлипывал и лишь изредка до Димы доносилось едва уловимое: "Не уберегли, стыдно-то как". Похоже, никто ничего не заметил.

Серый с каменным лицом сидел за столом. Дима, проходя мимо него, пнул стул, на котором сидел Серый и пошел к выходу. Серый встал и пошел следом. Они вышли, сели в машину, и выехали со стоянки.

Некоторое время они ехали молча. Дима хотел что-то сказать, но не находил слов. Перед глазами стояла улыбка Михалыча. Любые слова становились в горле комком. Но все-таки Дима выдавил из себя несколько:

- Урод ты, Серый! Придурок, он же из-за тебя ... его нет ... ты понял!?

- А как тебе было объяснить иначе? - Как ни в чем ни бывало, ответил ему Серый. Либо ему было абсолютно наплевать на Михалыча и на то, что его больше нет, либо Серый так часто терял товарищей, что просто научился относиться к этому по-философски. Скорее всего, второе. От этой мысли у Димы мурашки поползли по коже. Больше он ничего не говорил до конца поездки.

"А как тебе было объяснить иначе?" Действительно, а как? Дима не знал как, но ощущение того, что Михалыч отдал свою жизнь всего лишь за то, чтобы Дима посмотрел на мир другими глазами, было не из приятных. Должен был быть и другой способ показать ему всю нелепость массовых покаяний. Однозначно должен. Не может же каждый раз кто-то отдавать жизнь, за то чтобы другой всего лишь поменял точку зрения. А может в этом и все дело? В том, что иначе нельзя. Иначе было бы слишком просто. И сколько еще должно погибнуть людей, чтобы Дима все до конца осознал?

Дима взвыл. Тихо, но так искренне, что Серый даже встревожился. Ничего-ничего. Я-то рано или поздно все пойму. Я узнаю все, что от меня так тщательно скрывали. Лишь бы никто больше не погиб. Ни Олеся, ни этот придурок Серый, никто. О себе Дима, почему то не подумал. А нужно ли ему это все это понимать? Он не знал ответа на этот вопрос. И вряд ли узнает в ближайшее время. Но процесс пошел, и не в Диминых силах было его остановить. Неожиданно в стекло начали бить капли дождя, Дима включил дворники, ближний свет, и снова вспомнил Михалыча. Где-то там впереди в полумраке, за каплями дождя, размываемая дворниками, виднелась его последняя улыбка.

До самого железнодорожного вокзала Дима не проронил ни слова. А вот слезы были. Скупые и молчаливые.

И что теперь!?

На Диму смерть Михалыча подействовала очень сильно. Первый раз в жизни он увидел смерть вот так рядом. Поэтому он решил помочь выбраться Серому. Странно, ведь этот человек его чуть не придушил, а Димино сознание все равно начинало бастовать, как только он представлял, как этого хмурого великана люди в белых балахонах в оранжевый мешок упаковывают. Не мог Дима этого допустить, никак не мог.

Дима действовал с какой-то мрачной решимостью, но без продуманного плана и хитрых изысков. Приехав в Архангельск, он закинул Серого в гостиницу, а сам поехал и взял два билета на поезд Архангельск-Москва. В СВ. Оформил на свои документы и зарегистрировал просто - "Дмитрий Донской +1". Затем он отвез Сергея в дорогой салон красоты, где из Серого за 3 часа и кучу денег сделали икону моды и стиля. А купленный дорогой костюм и лакированные туфли отлично дополнили эту картину и теперь Серый смотрелся респектабельным бизнесменом. И ни один наряд полиции на вокзале на Диму и Серегу даже взгляда не кинули, когда те к поезду шли. А дальше еще проще - забились они в свое купе и уже через 10 с небольшим часов прибыли в Москву.

Эта кажущаяся простота операции по спасению "беглого раба" не была обусловлена только везением. Просто билеты и гостиницу заказывал Дима, а в общей базе данных граждан ЛЕР у него был такой высоченный рейтинг благонадежности, что проверять с кем он и куда едет у "1000 Правых" оснований не было. Да и не могли они себе представить, что беглый сможет так быстро добраться до Архангельска.

Вариантов, где разместить в Москве Серого вопрос не возникал. Только у Димы дома. Где Серый и отсыпался уже третьи сутки. По приезду он залез в ванную, и, фыркая и плескаясь как ребенок, провел там почти два часа. Дима за это время приготовил ужин. Серый, выйдя из ванной, красными глазищами посмотрел на еду, выдавил из себя: "Сейчас 15 минут посплю, поедим и поговорим". И отрубился. 15 минут дремы продолжались уже третьи сутки. Изредка Серый просыпался, ел в полубессознательном состоянии, и опять падал на диван. Дима, в один из таких редких моментов бодрствования, взял с Серого слово, чтобы тот за дверь квартиры даже носа не показывал. Потом Дима набил под завязку холодильник продуктами, вздохнул и вышел на работу.

Что делать дальше, Дима себе не представлял. Он думал, что узнает про заводы, привезет Серого, напишет Глыбе и тот ему расскажет как жить дальше. Дима забросал Глыбу сообщениями в духе: "Привет, напиши мне, как будешь доступен", "Глыба, мне надо, чтобы ты срочно со мной связался" и даже "Глыба, ты вообще еще жив?". И ни одного ответа, ни одной строчки. Ситуацию еще резко ухудшала Олеся - с момента приезда Димы они так ни разу не увиделись, и она постоянно твердила по телефону о необходимости срочной операции. Да и сам он не настаивал на встрече с Олесей, что приободряющего он мог ей сказать? Диму вся эта ситуация добивала морально. Серый парень конечно хороший, но всю жизнь прятать у себя беглого анархиста Дима был не готов. И Олеся отдаляется от него все дальше и дальше. И Глыба пропал. Голова кругом. Хорошо, что уже конец рабочего дня. Может завтра отпишется. А может никогда.

Круговерть этих невеселых мыслей сопровождала Диму по дороге домой. Да и в квартиру он зашел, явно не веселясь. В коридоре его встретил Серый. Анархист анархистом, но пожрать и поспать явно не дурак. Сейчас они представляли собой две противоположности. Вымотанный и издерганный Дима. И небритый, помятый, но совершенно счастливый Серый.

- Оторвал, наконец, зад от кровати? Поди и холодильник опять пустой? Зато унитаз полный под завязочку? - Начал вымещать злобу на Сером Дима.

А вот у Серого и характер изменился. Даже речь преобразилась. Видимо после побега его нервы были на пределе, отсюда и повадки волчьи были. А сейчас отдохнув, он стал больше походить на довольного жизнь медведя. Который вместо человечинки предпочитает сладкую малину. Поэтому Серый вальяжно потянулся и вымолвил:

- Дмитрий, вы чего такой заведенный? Вам бонус на работе не додали? Или пришлось на семь минут в офисе задержаться? Других то проблем у вас в жизни не должно быть.

- Что ты про мои проблемы знаешь! У меня уже голова кругом блин!

- Вот ты расскажи, а я попробую помочь. Одна голова хорошо, а умная голова еще лучше. Спрашивай.

Дима вкратце обрисовал ситуацию с Олесей. И с тем, что он понятия не имеет, куда девать собственно Серого. И про Глыбу.

Серый опять осклабился, панибратски приобнял Диму и поволок его на кухню. Усадил за накрытый стол, достал из холодильника запотевший штоф с водкой.

- Ну, вот теперь можно продолжить серьезный разговор. - Садясь сам, произнес Серый. - По первому вопросу, куда меня девать. Все просто, мне Михалыч после побега что-то типа пароля для подпольщиков сказал. Чтоб если он сам не доберется, меня приняли, как родного. А знаешь почему? Я столько про эти лагеря и заводы знаю, что я очень ценный фрукт теперь. Да эти подпольщики еще передерутся за меня. Пароль я тебе скажу, но попозже. Испытаешь его с твоим Глыбой, когда объявится. Не появится, буду к себе в Нижний пробираться. Все, вопросов нет? Теперь по поводу твоей крали. Хорошо, не обижайся, по поводу твоей невесты. Ты чему поражаешься? Ты себя неделю назад вспомни. Она же, как слепая и глухая одновременно. Ей глаза открыть надо. А кто лучше меня это сможет сделать?

- Ага, помню я, как ты мне глаза открывал. Чуть на тот свет не отправил!

- Так ведь не отправил же! Это у меня терапия такая, шоковая. Дима, я не успел, все некогда было. А вот сейчас скажу - ты извини меня. И спасибо тебе за все. Если б ты нам тогда не попался, не ушел бы я оттуда. Рано или поздно меня бы грохнули. Так что жизнь ты мне спас. Вот я и хочу тебе должок вернуть. Давай сегодня вечером, приглашай свою невесту. Посидим-поговорим. Я ей мозги вправлю ... то есть расскажу, что вокруг нас на самом деле происходит. Я тебе и сотой части рассказать не успел. Да и доказательств у меня куча, я по большому счету сам сплошное доказательство.

- И уговор - чтоб без матов!

- Да какие маты Дим! Я кто был? Беглый каторжник в лесу! А теперь я сытый, довольный и даже почти законопослушный гражданин ЛЕР. Шучу. Скажи, а подружки у твоей Олеси симпатичные есть?

Тут Дима не выдержал:

- Чтооо!?

- Да ладно-ладно, не ори. Просто стоило попытаться после двух лет воздержания. Все иди, звони своей невесте. А мне надо помедитировать и подумать, про что ей рассказывать.

Дима не обратил внимание на возбуждение, которое охватило Серого. А зря! Точно так же радостно Серега руки потирал и перед цирком, который он в закусочной устроил. Но Дима не замечая "буревестника", раскинувшего "руки-крылья", созвонился с Олесей и сильно ее заинтриговав, договорился, что она к нему заедет.

Олеся приехала почти ровно через час. В никаком настроении. Было видно, что все время пока Дима отсутствовал, ее мозг подвергался атакам родни и знакомых. И, по всей видимости, атакам успешным. Волосы всклокочены и как попало уложены, под глазами черные мешки, макияж невнятно размазан. И это была Олеся, которая всегда и в любом состоянии могла себя в порядок за 5 минут привести и выглядеть потом куколкой. У Димы от вида ее потухших глаз сердце сжалось. Сцену всеобщей скорби с присущей ему бесцеремонностью оборвал улыбающийся Серый:

- Привет! Так вот ты какая, Олеся. Я про тебя слышу круглые стуки. Потому что Димка даже по ночам твое имя произносит каждые полчаса. А за день я его вообще раз 200 слышу!

Олеся после такого странноватого комплимента, выглядела несколько смущенной:

- Извините, но мне про вас Дима не рассказывал ...

- Я Серый. Называй меня на "ты". Да давайте уж на кухню пройдем, чайку попьем. Там и познакомимся поближе.

Олеся потеряно посмотрела на Диму. Тот ей кивнул и сам повернул в сторону кухни. Как только все уселись на табуреты, Серый продолжил:

- Олеся, прежде чем рассказать, кто я такой и как мы с Димой познакомились, я хочу у тебя прощения попросить.

Олеся начала уже раздражаться. Своих проблем куча, а тут еще этот Димкин чудик. Сергей выдержал ее взгляд и продолжил:

- Именно извиниться, а не покаяться. Ведь я, в какой-то мере, променял твою жизнь на свою. Если б я не работал, меня бы ликвидировали по-тихому. Но я работал и делал это дерь ...

У Димы брови взлетели вверх. Серый понял и на лету исправился:

- Это барахло. Которое тебя в конечном итоге отравило. Да и не только тебя - десятки тысяч людей.

Олеся, ничего не понимая, повернулась к Диме и спросила:

- Дима, это кто? Он про что вообще говорит?

Дима, не глядя ей в глаза, ответил:

- Олеся, это Сергей. Он ... он знает, о чем говорит. Ты его дослушай.

Олеся перевела взгляд на Серого и он продолжил:

- Олеся, ты понимаешь, что все вокруг не так, как ты себе представляешь. Вот, к примеру, я. Я беглый заключенный. Да не смотри на меня как на монстра, я не вор и не убийца. Я просто не согласен с тем, что в стране происходит. И таких как я много. Нас либо убивают, либо отправляют в лагеря. Там мы тоже мрем, только медленней. А еще политических отправляют на урановые рудники и другие вредные производства. Вам говорят, что мы без вести пропали, что были депортированы из страны. А мы делаем такое дерь ... извини, такие продукты, которые травят вас. Преданных и лояльных граждан. Вот наш завод выпускал ВПП. Ее делают их отходов нефтепереработки и синтетики. Есть это нельзя. А вам говорят, что это самая полезная пища на свете. И это не все, вас вообще пытаются уничтожить. Все делают, чтобы вы меньше жили, меньше рожали. К чему ты думаешь эта пропаганда пидо ... гм ... гомосексуализма!? Или "Райские кущи" для стариков, у которых детей нет? Ты посмотри вокруг, все делают чтобы ...

- Так стоп!!! - Голос у Олеси дрожал. - Дима, что он за ерунду несет! Сергей, вы ... ты зачем мне весь этот бред говоришь!? Дима, зачем ты ему про мою болезнь рассказал!? Кто тебя просил?

- Олеся тише, Серега правду говорит. Я своими глазами ...

- Да какую правду? Я умираю ... ты пойми - УМИРАЮ! А вы мне байки рассказываете!

- Олеся, дай мне договорить. - Вклинился в разговор Серый. - Я знаю, из-за чего ты болеешь. Я знаю, как можно тебя вылечить.

- Как!? - Было видно, что у Олеси начинается истерика.

- Очень просто. Нам надо уехать в Белоруссию. Тебе с Димой и мне. Там есть очень хорошие врачи, они помогут, вылечат. Они сохранили высокий уровень медицины.

- Куда!? Да вы совсем с ума посходили! И чем меня эти варвары лечить будут? Травяными настойками? Заговорами!? От рака!? Дима ты сбрендил окончательно! Ты кому веришь? Правильно Эдик постоянно мне говорит, что зря я с тобой связалась! К этим пещерным людям ехать собрались? Вот и езжайте - скатертью дорожка вам обоим! А я домой поехала и не надо меня провожать! - Прокричала последнюю фразу Олеся Диме прямо в лицо, развернулась и вышла из комнаты. Хлопнула входная дверь.

Огорошенный Серый повернулся к не менее огорошенному Диме:

- Конструктивно поговорили. Кстати, а кто этот Эдик. Который ей постоянно говорит, что зря она с тобой. Конкурент?

- Да не совсем. Коллега ее. Этого Эдика и по телевизору часто показывают - самый выдающийся стилист и непревзойденный парикмахер. Пидо ... гм ... гомосексуалист, наполовину. Дружат они типа. А ты чего всякую ересь про Белоруссию нес?

- Дима, это не ересь. Это вам сказки рассказывают, что белорусы живут в жуткой нищете. И что там чуть ли не рабовладельческий строй. И что у них страной управляют мракобесы и сатрапы. Дима, чтоб ты знал, белорусы единственные со всего бывшего Союза, кто страну свою не просрал. Мало того, что они выжили, они еще вам зомбакам недоделанным помочь пытаются.

- Да не может быть! Они же там чуть ли не в землянках живут!

- Угу, и гнилой картошкой питаются. Больше своих упырей слушай. Кстати, давай ужинать, я тут картошечки пожарил. А краля твоя перебесится и вернется. Ну не останется же она с этим ее пидо ... гм ... гомодругом.

Быстрее, еще быстрее!

И так настроения нет никакого. Мало того, что Олеся не отвечает ни на звонки, ни на электронные сообщения. Анархист требует водки и женского общества. Так еще с утра Диму вызвал шеф Службы Безопасности и по-отечески добро глядя в глаза, очень живо интересовался, не замечал ли уважаемый Дмитрий, как кто-нибудь из модераторов общается со "скотами"? Или не спешит удалять "скотские" статейки? Нет, не замечал? Тогда у СБ большая просьба к модератору 1394, если он что-то такое заметит, надо будет срочно в СБ стукнуть. Ибо это все является нарушением служебных обязанностей и вообще от лукавого.

Дима вернулся на рабочее место очень "добрым". Он в этот момент "любил" всех. И СБ свое родное, которое сотрудников пасет. И Глыбу, который был тысячу раз прав, но от этого легче не становилось. Кстати - Глыба!!! Дима проверил сообщения от него. Есть! Пользователь Глыба оставил Диме сообщение. Более того, он и сейчас был в режиме он-лайн.

Димины руки слегка подрагивали, когда он открывал сообщение. Глыба был в своем репертуаре:

- Привет братишка! Что за истерия? Зачем я тебе так срочно понадобился? Не можешь найти достойного соперника для интеллектуальных баталий? Или руководство отшлепало и в угол поставило за болтовню со мной и тебе надо с кем-то поговорить об этом?

Ну что за человек! И ведь появления именно этой личности в Сети Дима ждал столько времени, наивно веря, что он поможет или хотя бы подскажет. Вот же дурак, на кого надеялся? На незнакомого "скота", который так и брызжет во все стороны цинизмом!? Особо уже ни на что не рассчитывая, а лишь просто пытаясь выговориться, Дима написал:

- Привет! Был я на твоих Соловках. Ты оказался прав. Они действительно ВПП делают.

Глыба ответил моментально:

- Как был? На самом заводе?

- Нет. До него не добрался. Возле складов был. Даже их снимки сделал.

- Как был? Как сделал? Хорош меня разыгрывать братишка. Ты и на 20 километров не смог бы к ним подойти.

Дима, самодовольно осклабился и написал:

- А вот смог! Могу и снимки тебе выслать.

Глыба был краток:

- Высылай.

Дима, чувствуя себя триумфатором, отправил на адрес Глыбы фотографии логистического центра в Соловках. То-то морда у этого "скота" вытянется! Практически тут же на экране появился ответ от Глыбы:

- Похоже на настоящие. Колись давай - ты их откуда взял? В Сети нарыл? Хотя нет, не мог. Уж очень информация секретная.

- Да сам снял! Но, правда, мне дойти помогли. Беглые политические.

- Какие политические!? Откуда беглые? Ты кстати, программку-сканер отключил?

- Да отключил, тут ты тоже прав был. Шпионит она за мной, мне сегодня с утра руководство внушение сделало уже. А беглые это Серый и Михалыч. Я их там, в лесу нашел. Вернее они меня нашли. А потом проводили. А я их вывез оттуда. Вернее не всех. Михалыча по дороги тысячники убили. У меня на глазах. А Серый у меня живет дома. Вот я и хотел у тебя спросить, что с ним дальше делать?

- Вот все что ты мне сейчас сказал - правда?

- Ну конечно!

- Дима, братишка. У тебя точно сканер выключен? Просто ты тут сейчас лет на 500 заключения на тех же Соловках наговорил.

- Да выключен он. Я вот еще хотел про рак и про Белоруссию спросить. Правда, там его вылечить можно? И как туда мою невесту ...

- А теперь Дима, слушай меня внимательно. Срочно высылай мне свою фотографию. Срочно это значит в течение 5 секунд. Далее, что хочешь делай, но бери своего "серого" в охапку и будь через 30 минут на Павелецком вокзале. Стойте на улице правее главного входа. К вам парень подойдет, спросит, вы ли заказывали экскурсии по столице? Ответите, что да и что вы бы хотели начать с памятника Неизвестного Вахабитского Воина. Идете за ним и садитесь в машину. Он тебя отвезет ко мне, там и поговорим. Дима, сразу предупрежу, хоть на одну секунду, на одно лишнее слово или движение дело пойдет не так, ты меня больше не увидишь. И невесту твою будет лечить не кому. Все четко по плану. У тебя осталось 29 минут 43 секунды.

- Глыба, ты что? Зачем мне эти шпионские игрища!?

- У тебя осталось 29 минут 37 секунд.

- Твою мать! Я могу доехать не успеть.

- У тебя осталось 29 минут 34 секунд.

- Вот урод! Жди!

Дима загрузил свое фото в чат, буквально карьером сорвался с рабочего места и понесся в гараж. Плюнул бы он слюной на этого придурка Глыбу, но это был его единственный шанс спасти Олесю от стерилизации и не использовать его было бы глупо. Да он бы себе этого до конца жизни не простил бы!

Наверное, первый раз в жизни Дима тронулся с места так, что жалобно завизжали шины, а двигатель заревел рассерженным зверем. Одной рукой держась за руль, второй он достал из кармана телефон и позвонил себе домой:

- Алло Серый, слушай меня и не перебивай. Нам помогут, нам обещали помочь. Не перебивай, говорю! Сейчас срочно одевайся, вызывай такси и езжай на Павелецкий вокзал. Деньги у меня в письменном столе возьми. Но только делай все быстро. Ты там через 20 минут должен быть. Хорошо, что недалеко и пробок сейчас нет совсем. Серый, это очень серьезно, успевай! Встретимся прямо перед входом.

Обычно Дима был вежливым и аккуратным водителем. Но сейчас он вел машину очень агрессивно, бросая ее из ряда в ряд, нарушая скоростной режим и проезжая на "мигающий", а часто и на откровенно красный сигнал светофоров. Несколько раз он чуть не зацепил другие машины, а один раз даже едва не наехал на выскочившего на дорогу деда. Наш налет цивилизованности готов моментально слететь, если нам или нашим близким угрожает что-то действительно серьезное. А еще Дима начал переживать, что это могло быть подставой. Сейчас он приедет и на блюдечке им Серого преподнесет. А там их встретит десяток добрых, милых проповедников в белых балахонах. С двумя оранжевыми мешками. Мы готовы - упаковывайте. Ведь по сути своей этот Глыба мог быть просто очередной проверкой от СБ. Как оказалось вокруг врут все. Почему стоит верить Глыбе? А какие варианты? А никаких!

Дима обреченно вздохнул, будь что будет. И еще сильнее вдавил в полик педаль газа. Ему никто никогда не рассказывал, про великий, могучий русский Авось. И Дима бы сильно удивился, узнав, как он сильно похож на своих предков. Те тоже любили на этот самый авось надеяться.

Встреча на Эльбе

Только домчавшись до парковки вокзала, Дима глянул на часы. Успел! Еще 4 минуты. Хлопнул дверью и бегом-бегом-бегом. А где этот Серый? Неужели он не успел? А вот он, чуть дальше отошел. Вот же гад, вырядился в тот самым респектабельный костюм и стоит, улыбаясь что-то рассказывая двум миленьким девушкам. Не выдержала кобеляжья натура. Дима подхватил Серого под локоть, пробубнил девушкам: "У него болезнь очень заразная, бегите отсюда" и поволок упирающегося каторжника ближе к входу.

На лице Серого была написана вся боль мира.

- Ты одурел!? Я первый раз за два года с девушками познакомился, у меня все получилось, и тут ты появился! Какого вообще хрена происходит? Зачем я сюда приперся?

Дима вкратце объяснил Серому "какого хрена". Серый секунд 10 смотрел на Диму, беззвучно шевеля губами. Наконец мысль в его голове полностью сформировалась:

- Лучше б я тебя придурка там в лесу удавил.

- Да почему?

- А стоило столько верст херачить до Москвы, чтоб нас тысячники здесь положили! И из-за чего? Из-за того, что один ботаник с другим в Сети о чем-то там договорились. Штирлиц хренов!

- Кто!?

- Да никто! Все бывай, пошел я отсюда. Тысячникам привет ...

Тут к ним из толпы подошел неприметный мужичок в спортивном костюме, держащий руки в карманах и, посматривая направо-налево, спросил:

- Это вам экскурсия нужна по столице?

Серый презрительно оглядел мужичка сверху донизу и процедил сквозь зубы:

- Иди-ка ты со своей экскурсией на хер дядя! Ты бы нам еще свадебное путешествие предложил!

Тут Дима поняв, что еще немного и последний шанс спасти Олесю он упустит, заголосил:

- Нам-нам! Это мы! Нам к памятнику Ваххабита надо!

- Тебе надо, ты и езжай. - Сказал Серый, разворачиваясь чтобы уйти. - А у меня сегодня свидание. Ариведерчи дядя!

- А ну не спеши. - Сказал дядя, вытаскивая руки из карманов. В одной руке у него оказался небольшой пистолет, которой он прикрывал второй ладонью. - Успеешь еще наженихаться. Правда если будет чем. А теперь медленно повернулись оба, и пошли по направлению к вооон той вон стоянке. Я иду на шаг сзади вас. И целюсь тебе в затылок здоровяк. Чихнешь-икнешь нет затылка. Все доходчиво? Тогда потопали.

- Все, амба! Подвел нас под монастырь из-за своей зомбированной крали, кретин! - зло пробормотал Серый.

Дима сначала хотел ответить обидной фразой, но потом передумал. В принципе, Серый прав. Подставил он их обоих. Неужели их сейчас вот так, днем отконвоируют, потом посадят за решетку. Потом допросят в "1000 Правых". А дальше или инъекция яда или урановые рудники. Поболтал блин по душам в Сети!

- А ну-ка держи правее, вон к тому микроавтобусу. - Прервал Димины рассуждения конвоир. - И поживее ножками, поживее! Заходите к правому борту.

На парковке стоял микроавтобус, надпись на борту которого гласила: "Сантехнические работы. Качественно и в срок". Вот-вот подумал Дима, сейчас нас будут сливать. Когда они подошли вплотную к борту машины, борт отъехал в сторону и его и Серого несколько дюжих молодцов втянули вовнутрь. Диму сразу уложили мордой в пол, стянули руки пластиковой лентой, потом также связали ноги. Он только хотел посмотреть, как там Серый, как ему на голову надели темный мешок. Ну, вот и все, пронеслось в голове у Димы. Здравствуй рудники.

Пытка-попытка

Резкая боль под ребрами заставила Диму сложиться пополам. Он подумал, что ему никогда, ни разу за всю его жизнь не было так больно. Воздух вылетел из его легких и Дима никак не мог загнать его обратно. От недостатка кислорода его глаза начало застилать красноватой пеленой. Только боль начала утихать, как его, схватив за волосы, заставили разогнуться.

- Ну что мразь покаянная, будешь рассказывать? Где тебя завербовали? Какая цель вербовки? Для чего ты на нас вышел?

Дима сидел на стуле, руки связаны за спинкой. Его лупили уже, наверное, часа два. На голову надели электроды, а в самом начале экзекуции вкололи какой-то препарат в вену. В глаза ему бил сильный свет от настольной лампы. Из-за него он не мог видеть человека, который вел допрос. Да он не мог даже знать, один ли человек его допрашивает или их тут целая орава. Опа! Его еще раз очень сильно ударили в солнечное сплетение. Дима снова скрючился и попытался заново научиться дышать.

- Не молчать, мразь! Четко и ясно отвечай на вопросы! И не надо тут свои сказки про Сеть, про Глыбу и Соловки травить! Продолжишь, будет хуже! Смотри, на дверь смотри падаль!

Голову Димы грубо за волосы развернули к дверному проему. В комнату входил еще один человек, который катил перед собой небольшой столик. Он докатил его до светового пятна возле стола и сам ушел в тень.

- А ну-ка, что нам тут принес Дед Мороз, давай поглядим!

На столике блестели хирургические инструменты. Диму затошнило, как только он представил, что сейчас с ним будут делать. Воздуха по-прежнему не хватало. А также не хватало веры в то, что все происходящее реальность.

- Так вот паря, даю тебе ровно 5 секунд, и начинаешь говорить. Поешь опять свои сказки, я начинаю вырезать из тебя правду. Сначала мы ее с тебя вырезать будем по пальцу. Потом до локтей доберемся. И выше. Пока от тебя одна голова не останется. Быстрее заговоришь - сохранишь больше частей своего тела.

Сказав это, его палач взял со столика инструмент, напоминающий секатор, зашел Диме за спину и зажал в секаторе Димин указательный палец.

- Итак, раз-два-три. Гнида говори!

Вот тут Дима испугался. Нет, он ИСПУГАЛСЯ. Все это не сон, его сейчас будут резать люди, которые хотят услышать от него информацию, которой Дима даже близко не владеет. Начни он говорить правду, ему откромсают палец. Начни врать - тоже. Мозг со страху начал работать на иных, прежде никогда не достигаемых оборотах.

- Сволочи, только троньте меня! Вас выследили, меня специально послали, чтоб вас выследить. Сейчас сюда наши ребята едут, вас самих на кусочки кромсать!

- Что за ваши? Откуда едут?

- Наши из Русской Народной Партии. Хана вам, гады тысячные! И ваши балахоны вас не спасут, самих вас упакуем в ваши оранжевые мешки!

Чем больше Дима орал, тем больше верил в тот бред, который нес. И верил, что сейчас именно в этом его спасение. Распалиться, поверить, что сейчас его приедут спасать, дверь рухнет и начнется стрельба. Его палачей убьют, ему развяжут руки.

Дверь на самом деле открылась. Но стрельбы за этим не последовало. А то, что Дима услышал, его сильно поразило. Он услышал ... смех и аплодисменты.

- Наши приедут, сказано очень сильно!

В комнате зажегся свет, и Дима увидел стоящую в дверях странную парочку. Серый. Гад, стоял, смотрел и ухмылялся. А рядом с ним молодой русый парень лет 30. Гораздо ниже Серого, но очень сильно напоминающий бульдозер. Или бультерьера. Грудь как бочка, плечи как два крутых холма, шеи практически нет. Руки по толщине как у Димы ноги, причем обе. И тоже, стоит и ухмыляется.

Но часть из Диминой фантазии в жизнь воплотилась. Палач, вместо того, чтобы отрезать Диме палец, перерезал веревки, которыми Дима был связан. Широкий подошел поближе, протянул руку и сказал:

- Привет братишка, я Глыба. А вообще Глеб. Рад тебя видеть и рад, что ты с нами.

Глава откровений

- Да что ж вы за суки такие! Какого хрена меня били? Зачем все это шоу устроили? А если бы у меня сердце остановилось? А если бы этот недоумок с секатором, мне палец отчикрыжил!? Да я вас уродов ...

Дима орал, не прекращая уже минут 15. Глыба-Глеб и Серый-Серега, поначалу решившие дать ему полностью выговорится, уже сильно пожалели о своем решении. Дима натерпелся столько, что выговориться не смог бы и за всю оставшуюся жизнь. Глеб тяжело вздохнул и перебил этот неиссякаемый словесный поток:

- Дима, мы все очень сожалеем, что тебя пришлось через это провести. Но ты пойми, нас пытаются уничтожить. Каждый день. На это пущены огромные ресурсы. Нас ищут, пытаются к нам внедриться. Один пропущенный шпион и несколько десятков человек погибнут. Ты бы знал, насколько сложная была операция по доставке вас сюда с вокзала. Вы машин по дороге только 7 штук сменили. И те полчаса времени, которые я тебе дал, тоже должны были снизить риск провала. У янки же как все делается - безопасность превыше всего. Получили они сигнал и начинают раскручивать бюрократическую машину, разрешение на это, разрешение на то, утверждение операции начальством, подтверждение готовности от всех подразделений, разработка безопасной операции. Ну ни разу за полчаса уложиться не смогли. Но чем черт не шутит - может и научились они работать, а может и рискнуть решили в этот раз. Вот для того, чтобы отсеивать вероятных "засланных казачков" и предназначена эта комедия с якобы пыткой. Ни одна методика защиты от допроса не сможет сразу защитить от применения химии и "детектора" лжи с психологическим и физическим давлением. Вот мы тебя и проверяли. Полиграф выдал - "добро", но своими воплями о том, что сейчас тебя из Русской партии спасать приедут, ты нас добил, дальше ломать эту комедию нам просто не имело смысла. Кстати, ты не переживай, препарат, который тебе вкололи, выведется из организма безо всякого вреда. Били тебя профессионально, очень больно, но без последствий. Можно сказать, что пытали тебя нежно - только синяки останутся.

- Ага, синяки, у меня все нутро болит. - Уже немного успокоившись, сказал Дима. Потом перевел взгляд на Серого. - Тебя тоже били?

- Меня нет, я же пароль знаю. Мне его Михалыч сказал.

- Сволочи, меня одного что ли пытали!?

- Ну да. Я же тебе пароль сказать забыл. - Наклонив голову, тихо сказал Серый.

Несмотря на внушительную разницу в росте и весе, да и в общей физической форме, Дима чуть не кинулся на Серого с кулаками. Но в этот момент Серый подняв голову, заржал так, что шрамы на его лице побагровели. Вслед за ним засмеялся и Глеб. Дима смотрел на них и не мог понять, кто тут был большим дураком, вот эти два ржущих коня или он сам. Отсмеявшись, Глеб сказал:

- Слушай ты его больше. Правильный пароль он знал как же. Нет, кое-что он действительно знал, но прошел такую же процедуру, как и ты. И закончил ее за 10 минут до тебя. Кстати возмущался гораздо меньше. Ну, надеюсь с дебатами полностью покончено. Теперь, вам необходимо попрощаться по-быстрому. Серого мы уже сегодня вывезем из Москвы.

- А куда вы его? - Возмущенно спросил Дима.

- Назад, на Соловки. - Ухмыльнулся Серый.

- Дима, начинай привыкать, что чем меньше ты знаешь, тем меньше людей хотят тебя убить. - Улыбнулся и Глеб. - Ладно орлы, оставляю вас одних на минуту. Мне надо кой-какие дела по отправке Серого уладить.

Дима не верил, что несколько часов назад, он мечтал избавиться от анархиста. А вот теперь, когда настало время прощаться, он этого не хочет. Сглотнув, внезапно появившийся комок в горле он попытался сказать что-нибудь членораздельно:

- Как-то быстро мы ... ты там береги себя ... в истории не влазь больше. Памятники не взрывай и цирк не устраивай.

- А ты один по лесу не шатайся. - Улыбнулся здоровяк и заграбастал Диму. Похлопал по плечу, погрустнел и продолжил. - И это Дима ... Михалыча помни. Я его плохо знал, а ты еще меньше. Но жаль, мужик мировой был. Его и Глеб, оказывается, знал. Михалыч-то наш был профессором. Историком. Представляешь, он надыбал старые книги и учебники и по ним писал правдивую новейшую историю России. Но дописать не успел, к ним в партийную ячейку какая-то гнида внедрилась и всех сдала. И не успел Михалыч такую хорошую книгу дописать. Но я вот что подумал, давай мы с тобой историю России писать будем. Только не про прошлое, а про будущее. И не словами, а поступками. Она у нас ух какая славная получится! Если такие парни как ты, я или Глеб за дело возьмутся, не может не получиться!

Дима глядел на Серого обалдело. Вот тебе и туповатый бугай-анархист. Выдал так выдал. А ведь сможем же, ведь точно сможем.

- Не забуду Серый, ни тебя, ни Михалыча. Ведь вы меня сначала чуть жизни не лишили, а оказалось второе рождение мне дали.

В этом момент в комнату вернулся Глеб. С ним еще двое таких же крепко сбитых парней.

- Как я погляжу, все обошлось без прощальных слез? Вот и отлично! Сергей, тебя эти парни проводят. Думаю, что скоро с тобой увидимся.

Дима еще раз очень крепко пожал руку Серому и сказал:

- Получится, однозначно получится у нас красивую историю написать!

Сергей молча кивнул и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Один из сопровождающих прикрыл за ними дверь.

- А теперь займемся тобой горе-путешественник. - Сказал Глеб. - Присаживайся.

Дима сел на тот стул, на котором 10 минут его избивали. Глеб уселся на стол напротив и продолжил:

- Мда, братишка, натворил ты дел. Я до сих пор понять не могу, ну кой хрен тебя на Соловки-то понесло? Нет, я тебя ни в чем не обвиняю, с одной стороны ты вообще молодец и герой. Вон Серого вытащил. Но все-таки, что ты там забыл?

- Я тебе писал ведь, девушка у меня болеет. Рак. Хотел до истины докопаться. И решить, что дальше делать.

- Докопался? И что решил?

- Да я уже и не знаю. Сергей нес какую-то околесицу, что Олесю можно попробовать в Белоруссию отправить. Типа там ее вылечат. Глупость конечно. Но других вариантов у меня пока нет.

- Дима, а почему ты думаешь, что вариант с Белоруссией это глупость? Ааа, думаешь там одни дикари живут? Тогда разреши еще раз представится. Я Глеб, белорус. Белорус из Белоруссии.

Дима глядел на Глеба и чувствовал, как голова у него начинает разбухать. Сначала "западные партнеры" оказались далеко не друзьями и благодетелями. А его страна на самом деле даже отдаленно не напоминает рай. Так еще теперь выясняется, враги всего цивилизованного мира белорусы, на самом деле не психопаты-дикари, а вполне нормальные люди. В школах ЛЕР всех детей учили, что когда демократические силы победили огромную тоталитарную империю СССР, то все входящие в нее страны решили выбрать либеральный путь развития. И лишь в одной из них к власти пришел диктатор. Это была Белоруссия. Правление диктатора отразилось на стране самым негативным образом. Общество деградировало почти до средневековья. Небольшая элитная кучка кукловодов управляла серой, обезличенной массой рабочих-муравьев. Со временем муравьи становились все тупее и тупее, пока не стали просто живыми роботами. Так учила школа. Так учила идеология ЛЕР. И все это опровергал сидящий перед Димой сейчас Глеб. В его синих, немного лукавых глазах, сверкал искорками такой интеллект, который не часто встретишь и у главных идеологов ЛЕР, считавших белорусов дикарями.

- Ладно, Дим, хватит загадок. Держи двумя руками голову, чтобы не взорвалась. - Почти угадал Димино состояние Глеб. - У нас есть минут 20 и я постараюсь вкратце тебе рассказать, что в стране происходит. В твоей стране заметь.

И Глеб начал рассказывать. В процессе этого рассказа Диме сто раз хотелось заорать: "Все, хватит! Прекрати немедленно! Хватит! Понимаешь, я больше не могу этого слышать!" Но он слушал, а Глеб говорил.

Не была его страна преступницей. Более того, Русь десятки и сотни раз приходила на помощь другим народам. Его народ не был оголтелым кровавым агрессором, на всех завоеванных территориях его предки не проводили геноцид. Его страна росла и ширилась благодаря подвигам ее сынов. В итоге она стала огромной многонациональной империей, занявшей шестую часть всей суши на Земле. Как и любая другая страна, его отечество переживало взлеты и падения. Но начало 20 века было отмечено, наверное, самой большой смутой за всю историю Родины. Страна ввязалась в одну из мировых войн, потом внутри нее прошла целая череда бунтов и революций. Разруха и голод. Еще одна, на этот раз братоубийственная гражданская война.

Страна, 10 раз умывшаяся кровью, упала на колени. Но народ титаническими, неимоверными усилиями ее поднял. Да и как поднял! Потом на долю его многострадальной Родины выпала еще одна, более ужасающая, более масштабная Мировая война. Не Россия в ней была агрессором, как утверждают все современные историки. Но именно Россия стала освободительницей практически всей Европы. Победили, выстояли. Казалось вот оно - счастье всенародное.

Но счастья не случилось. Сложно сказать, что же произошло. Происки внешнего врага, в купе с предательством врагов внутренних? Изначально слишком утопичная идея обустройства государства? Как бы то ни было - страна рухнула, развалилась, рассыпалась на множество "независимых государств". Одну причину развала можно назвать точно - безразличие и аморфность ее жителей. Не встали они как один грудью на защиту Родины. Отсиделись по уютным квартиркам. Но отсидеться в период такого развала невозможно. "Независимыми" государства были только на бумаге. А в действительности ... а в действительно они быстро стали целью грабежа международных бандитов. Стране был нанесен урон, сопоставимый с тотальным проигрышем в крупной войне.

Видя, что жители поверженной страны-гиганта, продолжают пытаться играть в страусов, международные бандюки решились на еще более смелый шаг - оккупацию. Нет, это не было войной в привычном понимании. Бои шли не в полях, они шли в головах. В эти головы вбивалась новая, пагубная для народа идеология. Людям прививались новые, так называемые цивилизованные, ценности. Демократия, толерантность, либерализм. Рыночные отношения и свободная конкуренция. И люди купились на все эти дешевые фантики! Проиграли войну.

Причина этой войны? Это одновременно и счастье и проклятие России. Ее природные богатства. Русские были богаты просто до неприличия. Не каждый в отдельности, а все вместе. Но они стали халатными хозяевами. А халатных и нерачительных хозяев грабят.

Всего три поколения, а тактика "войны за умы" сработала. Нет больше в стране талантливых инженеров, ученых, рабочих с "золотыми руками", крестьян, педагогов и воинов. Победителей больше устраивало, чтобы житель ЛЕР сидел в офисе и стучал по клавишам, чем танк новый проектировал. Или "мега-бластер" какой-нибудь придумывал. Или что еще хуже - альтернативный источник энергии. Жителям за просиживание штанов в никому ненужных офисах даже объедки от собственной страны доставались. Хотя сила страны не в танках. И даже не в "мега-бластерах". Сила она в людях. А нет их. Почти не осталось.

Сразу после развала, единственной страной, которая начала активно сопротивляться внешнему захвату, была Белоруссия. Во главе нее стоял политик, который реально и трезво оценивал последствия "сотрудничества" с западными странами. Все попытки западников укорениться и начать оккупацию этой страны, получали жесткий отпор. Дело чуть не дошло до вооруженного конфликта. Лоб в лоб, против всего блока НАТО Белоруссии было не выстоять. Но тут белорусы достали из кармана козырного туза. В отличие от всех других "ни разу независимых ни от кого государств" они не отправили свое ядерное оружие на слом и не отдали его "западным партнерам" по программам разоружения. Новейшие американские системы перехвата смогли бы сбивать уже устаревшие белорусские ракеты. Но белорусам не нужны были средства доставки. Они расположили свои ядерные заряды прямо у границ с Европой. И выдвинули ультиматум, что синхронно взорвут их, если Белоруссию не оставят в покое. Мировые СМИ утопали в слюнях и заходились в истериках, называя Белоруссию страной-смертником, страной-террористом. Так и было - если бы белорусы подорвали бы свой ядерный потенциал, то они массово покончили бы жизнь самоубийством. Но и на большинстве европейской территории не смогло бы ничего жить, кроме как тараканов. Угроза подействовала. Но Белоруссию стала страной-изгоем.

Буквально за год-два до изоляции, в Белоруссию резко вырос поток эмигрантов. Практически все думающие люди со всех "независимых государствах", тоже начали осознавать, какие "блага" им несут западники. И понимая, что единственным островом благополучия в этом океане хаоса будет Белоруссии, стали активно в нее переселяться. Именно массовая эмиграция думающих людей с обломков Великой страны, позволила Белоруссии выжить в дальнейшем. Они приезжали практически с пустыми руками, но на самом деле привозили самый ценный багаж на свете. Мысли. Знания. Навыки и умения. И их принимали как родных. Без глупого деления по национальным признакам, которое тоже поспособствовало развалу отчизны.

Постепенно сама Белоруссия стала довольно процветающей страной. Но, ни секунду головы ее граждан не покидала мысль о том, что надо помочь России и прекратить ее оккупацию. Но как? В лагере противника две супердержавы, бодаться с которыми заведомо проигрышный вариант. И тогда была выбрана тактика партизанской войны. Белорусы пытались развалить систему изнутри. Шпионские игры, информационные войны. Надежда на прозрение и помощь местного населения. Пропаганда, нет даже не пропаганда - просто предоставление правдивой информации.

Одним из таких агентов-пропагандистов был Глеб. На момент знакомства, его задачей было насыщение социальной сети "Цветная жизнь" правдой. У него в команде были хакеры, устраивавшие виртуальные диверсии. И историки, собиравшие и обрабатывающие факты. Профессиональные журналисты, подготавливающие статьи. Агенты, добывавшие информацию из закрытых источников.

Дима думал, что "скоты" это просто сетевые хулиганы. А на самом деле это была хоть и небольшая, но очень хорошо организованная армия. И ее "генерал" сейчас сидел перед Димой.

- Глеб, это все было и есть так?

- Все от первого и до последнего слова.

- А я вам, зачем понадобился? Или данные, которые есть у Серого по лагерю такие важные?

- Дима, скажу тебе честно. Кстати, я всегда теперь буду говорить тебе только правду. Идет война и каждый солдат должен знать, за что сражается. Все, что знает Серый о лагере, мелочь и пустяк. Ради этого я бы не стал рисковать своими людьми. Наша цель - ты!

- Глеб, я-то каким боком?

- Конечно ты создание бесполезное. - Улыбнулся Глеб. - По крайней мере, пока. Но вот место твоей работы нас сильно интересует. Помнишь, я говорил, что ваши программы за вами же следят? А знаешь, куда они сливают информацию о вас и о пользователях? В общую базу "1000 Правых". Их база защищена от вторжений извне самым надежным способом в мире. Она просто не подключена к Сети. И будь ты самым талантливым хакером в мире, если провод физически не подключен к компьютеру, ты туда никогда не проникнешь. Но такой провод есть на твоем рабочем месте Дима.

- Вы что хотите? Чтобы я базу данных тысячников взломал!?

- Я очень уважаю твои познания в виртуальном мире Дима, но это тебе не под силу. Во-первых, специализация у тебя не та. А во-вторых, тут нужна команда из 20-30 спецов. Одному там просто не справится.

- А как я такую толпу на работу проведу?! Начальству скажу, что племянникам решил рабочее место показать?

- Нет, ты продолжаешь нас за идиотов и дикарей считать. Дима, тебе всего лишь надо будет пронести на работу и подключить к компьютеру вот это устройство. - Глеб достал из кармана серую пластиковую коробочку, чуть меньше спичечного коробка. - Это позволит подключиться к вашей сети нашим спецам. А тебе надо всего лишь продолжать работать, как ни в чем не бывало. Но, ни в коем случае не выключать компьютер!

- Глеб, а скажи честно, зачем вам это надо? Ну ломанете вы их базу, а что с ней дальше делать будете?

- Я ж тебе говорил, что меньше знаешь, дольше проживешь. Могу сказать только, что тебе взлом их базы тоже нужен. Поможешь?

- Да конечно, я давно думаю за Михалыча этим тварям отомстить ...

- Дима, Михалыч здесь ни причем. - Голос Глеба стал стальным. - За Михалыча мы им потом отмстим. За него и за всех загубленных. Оптом. Речь совсем о другом. Помнишь, ты мне говорил про свою девушку, что у нее рак? Ее можно переправить в Белоруссию и там ее вылечат. Я могу тебе в этом помочь. Считай это и будет моей платой за твою роль во взломе сети "1000 Правых". Но с пересечением границы есть всегда проблемы. Белорусская граница охраняется леровцами как никакая другая. Все отбывающие в Белоруссию обязаны пройти жесточайший контроль. Проверяется все - документы, отпечатки пальцев, сетчатка глаза, делается экспресс-анализ ДНК. Потом все эти данные сравниваются с эталоном в твоем досье. Досье на любого жителя ЛЕР заводится в момент его рождения и содержит полную информацию о нем. Чтобы наши агенты смогли пересечь границу, хакеры заводят в сети дубляж досье. Он один в один повторяет досье оригинал, содержит те же данные. Только имя и фамилия у человека другая. Та, которая будет указана в его фальшивых документах. И в фальшивом досье есть метка, что указанный гражданин отправляется в Белоруссию с ведома и разрешения правительственных органов. По сути своей отправлен в командировку. И указанного гражданина беспрепятственно пропускают через паспортный контроль. А простым гражданам, без этой пометочки в Белоруссии делать нечего, не пускают их туда. Но есть досье фальшивка и вроде бы все замечательно. Однако существует серьезная проблема. Досье оригинал тоже остается в системе, удалить его могут только в центральном офисе "1000 Правых". И вот терминал на границе согласно твоим отпечаткам пальцев может выудить из сети как досье-фальшивку, так и досье-оригинал. То есть успешность твоего перехода границы равняется 50 на 50. Эта забава по пересечению границы у нас "белорусской рулеткой" называется. Держит в руках пограничник твой паспорт, в котором указано, что ты Ваня Иванов. Ты пальчик свой к сканеру прикладываешь, система случайно находит неисправленное досье-оригинал, по которому ты не Ваня, а Степан. Да и фамилия у тебя слегка другая, Румпельштильцхен к примеру. И отправляешься ты вместо Белоруссии в лучшем случае лес валить. Зачем я тебе все это говорю? Чтобы ты понял, Олесю можно переправить в Белоруссию, но лучше сделать это тогда, когда мы сломаем базу данных "1000 Правых" и уберем оттуда ее досье. Тогда она пересечет границу со стопроцентным успехом.

- Глеб, я вам помогу. Только с двумя условиями.

- Ну вот, считай только самостоятельно мыслить начал, а уже условия выдвигает. Ну ладно, озвучивай.

- Я еду в Белоруссию с Олесей. Это первое. А второе - вы Серого не отправляете в Белоруссию, пока базу не взломаем. Я хочу, чтобы у него тоже стопроцентные шансы были.

- А кто тебе сказал, что мы его в именно Белоруссию отправляем?

- Глеб, а куда еще-то?

- Логично. Быстро схватываешь. Хорошо, согласен я на твои условия. Только вас с Олесей будем отправлять по отдельности.

- Глеб ...

- Не спорь, я лучше знаю, как это проделать безопаснее!

- Хорошо, как скажешь. Слушай, а ты сам сколько раз через границу проходил?

- Шесть.

- Вот ты везунчик! Шансы каждый раз 50 на 50 говоришь? И ты ни разу не попался? - Сказал Дима. Потом, поглядев на погрустневшее лицо Глеба понял, что друзья-товарищи Глеба попадались. И видимо не раз. Спросить сколько Глеб потерял товарищей в этой борьбе за Димину страну, он не смог. Но подумал, что видимо закон такой есть вселенский - одни страну сдали даже без намека на сопротивление, а вот другим приходиться не жалея себя и товарищей ее отвоевывать обратно. И самое что интересное, первым за это никакая кара уже не грозит. Зато вторым, вряд ли какие почести достанутся.

- Глеб, а зачем оно вам вообще нужно. Через границу ходить, в "белорусскую рулетку" играть?

- Знаешь Дима, у меня есть два объяснения. Первое для людей воспитанных в обществе всеобщего потребительства и наплевательства на все, кроме себя любимого. Как бы мы не сопротивлялись, Белоруссия не сможет выстоять одна. Еще лет двадцать. Может тридцать. Может и пятьдесят продержимся, но результат будет один и тот же - Белоруссию сожрут, рано или поздно. А второе объяснение боюсь пока тебе не понять. - Тут лицо Глеба побагровело. - У нас 40 % населения это потомки беженцев из России самых различных национальностей. Которые не разделяют для себя Россию и Белоруссию. В нашем сознании это одна страна. Ты пойми Дима, что разделили нас искусственно. И Белоруссия и Россия это части одной страны, просто разные ее территории. И мы не можем сидеть и спокойно смотреть, как НАШУ страну рвут на части. Как убивают НАШ народ. Скоро и ты начнешь понимать, что патриотизм это повод не для раскаянья, а для гордости!

Тернистый путь террориста

"Вот ведь сейчас подключу эту дурацкую коробку к терминалу и все. Не будет пути назад. Я стану предателем. Или героем. Нет, я стану виртуальным террористом. Да какая разница, все равно буду человеком без будущего. Рано или поздно тысячники допрут, как хакеры проникли в их сеть. И тогда меня отправят лес в Сибири рубить. Где я подохну от голода и болезней. А могут, как и Михалыча - пулю в лоб без долгих разговоров. Наверное, лучше уж как Михалыча. Чтобы без мучений. Быстро. Интересно, а я как он смогу улыбнуться перед стволом? Или буду на коленях рыдать и обещать, что я больше так не буду? А что я могу сделать? Взять и сейчас остановиться? Тогда с Олесей беда будет. Серого и может быть самого Глеба рано или поздно на границе поймают. И товарищей Глебовских будут отлавливать через одного. То есть либо я один, либо они все. Ну почему всегда так, не получается чтобы все счастливы были". Мысли как большие майские жуки роились и жужжали в голове у Димы. Казалось бы, принял решение - делай. Но вот руки-то, подключающие шпионское устройство к модераторскому терминалу, предательски дрожат. Ведь не хочется в оранжевый мешок, ой как не хочется.

На самом терминале модератора не было каких-либо разъемов для подключения внешних устройств. Но Глебовские спецы проблему эту решили - надо было разрезать кабель "мыши", оголить несколько проводков и воткнуть их в коробочку. Сигналом того, что все подключено правильно, будет зеленый индикатор, который должен загореться на устройстве шпионажа. Пока горел красный. Также Диму проинструктировали, что за ним на работе ведется постоянное видеонаблюдение и всю работу по подключению он должен делать буквально кончиками пальцев, прикрывая эти движения от камеры своим телом. Вот он и сидит, еле руками шевелит. Изображает что "мышку" буквально поглаживает, а сам кончиками пальцев проводки втыкает. Вдруг на корпусе шпионского устройства зажегся зеленый огонек. Нервы у Димы были настолько натянуты, что он подпрыгнул в кресле. Среди привычных окон на мониторе сразу открылось еще несколько. Побежали ряды команд и цифр. Дима считал, что неплохо разбирается в компьютерах, однако даже примерно представить, что сейчас происходило на экране его компьютера, он не мог.

Дима на мониторе видел последствия, а вот основное действо происходило где-то в московской области, в большом подвале давным-давно заброшенного деревенского клуба. Посреди темного сырого помещения стоял Глеб. Возле стен стояли столы с установленными на них компьютерами. Глеб не обманывал, всего в подвале сидело около 30 технарей, пялившихся в свои многочисленные мониторы. Все сидят в расслабленных позах и чего-то ждут. Вдруг в подвале звучит мягкий мелодичный сигнал. На самом крупном мониторе загорается зеленым надпись "Связь установлена". Глеб шумно выдыхает и командует: "Канал есть, всем за работу. Начали!" Слово "начали" он произносит как командир батареи команду "огонь!" На том же центральном мониторе загорается обратный от 10 минут отсчет времени. Разом раздавшийся стук пальцев по клавиатурам напоминает трескотню пулеметов. Слышны короткие отрывистые отчеты: "Связь стабильна ... пошел запуск трояна ... мы внутри ... проход не замечен ... авторизация ... авторизация не удалась ... авторизация успешна ... поиск по основной базе данных". Люди крайне сосредоточены, ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова. Времени очень мало и время сейчас работает против них. Но Глеб видит, что его "компьютерному спецназу" штурм удается. "Нужные досье в системе найдены ... идет удаление досье из основной базы ... идет удаление досье из резервных баз". Глеб улыбается краем губ - они справились! "Выход из системы, повторяю всем срочный выход из системы!" Конечно, подпольщики хотели бы покопаться в сети тысячников подольше. Но чем больше времени они там проведут, тем выше риск их обнаружения.

В то же время, в Москве, в стеклянной башне-резиденции "1000 Правых", в небольшом кабинетике без окон и дверей, развлекается, как может троица айтишников, отвечающих за возможные внешние атаки на их сеть. Этих самых внешних атак не было ни разу за все время существования "тысячников". Но возможность таких атак хоть и была чрезмерно малой, но все-таки была. А вот хватки у одуревших от безделья сотрудников не было. И поэтому когда один из серверов подал сигнал тревоги, сотрудники отдела потеряли слишком много времени на то, чтобы адекватно отреагировать на взлом системы. Поэтому они не смогли понять, когда точно их взломали и что успели сделать злоумышленники. И они уж точно не смогли бы восстановить удаленные записи. Но они успели установить, что в их сеть произошло вторжение с использованием терминала модератора социальной сети "Цветная жизнь". Причем сам терминал они определили точно.

Ускользнувшее счастье

Глеб опять не обманул. На следующий день, утром Дима обнаружил в своем почтовом ящике обычный серый конверт, без каких-либо надписей. Он вернулся домой, позвонил на работу и отпросился. Налил себе чаю, положил конверт на стол и начал его разглядывать, не решаясь открыть. А вдруг там открытка с текстом "Поздравляю! Вы стали предателем Родины!". И повестка в "1000 Правых". Махом допив чай, Дима решительно открыл конверт. Паспорт. На имя Смирновой Натальи Васильевны. А со страниц паспорта на него смотрит родное лицо Олеси. Фото Глебовские орлы видимо прямо из базы "1000 Правых" взяли. И билеты в Минск на то же имя. Билет туда и билет обратно. Если все пройдет хорошо, второй билет не понадобится. Вот все и образовалось. Свой новый паспорт и билет Дима получит через неделю.

У него было такое ощущение, что Олеся его в последнее время начала избегать. Даже разговор по телефону старается быстрее закончить. Но сегодня все будет иначе. У Димы теперь есть решение всех их проблем. Он достал из кармана телефон и позвонил Олесе.

- Привет малыш! У меня отличные новости, бросай все и приезжай ко мне. Нет, лучше давай у памятника Ельцину встретимся? Олеся это очень-очень-очень важно. Отпросись с работы на часик. Нет, до вечера подождать не сможет. Я тебя очень прошу, ты приедешь и поймешь что не зря. Через сколько? Через час? Отлично, буду ждать тебя.

Диму колотило от нетерпения. Сейчас он все ей расскажет, отдаст билеты и уже завтра она будет в Минске. Глеб обещал, что лечение будет бесплатным. Более того, ей предоставят квартиру и средства для проживания. А Диме найдется работа в Белоруссии. Они получат там гражданство и смогут остаться. Выходя из квартиры, он живо себе представлял, как начинают светиться Олесины грустные глаза.

К назначенному месту он приехал с запасом в полчаса. Прогуливался возле памятника и постоянно посматривал на часы. Да ну где же она!? В это время из станции метро показалась Олеся. Она направлялась к памятнику, но, не доходя до него, остановилась и посмотрела на кающихся. В любое время года возле самых крупных мемориалов проходили акции покаяния. Дима вспомнил, как раньше глядя на кающихся, он проникался к ним уважением. А сейчас ничего кроме отвращения к самому этому ритуалу не испытывал. Да и черт с ними, пусть лбы расшибают. Он тут не для этого. Дима подошел сзади, обхватил Олесю крепко за плечи, развернул и поцеловал:

- Привет лисенок! Молодец, что смогла приехать.

Олеся выглядела подавленно. Дима сменил тон и уже без веселья в голосе спросил:

- Что случилось?

- Я сегодня утром в больнице была.

- И?

- Нужна операция. Тянуть нельзя. Предлагали лечь сегодня, а я попросилась на завтра.

- Так срочно?

- Я же говорю, нельзя время терять. Меня опять тот американец смотрел. Говорит, что можно полностью вылечить, если не затягивать с операцией. Так что не все так плохо. Ну, по крайней мере, он так считает.

- Олеся!!! Так ведь там условие, стерилизация ...

- Я знаю, но выбора-то нет и тянуть нельзя. К тому же какая разница, я же все равно ущербная.

- Что? Что ты сказала?

- Я говорю, у меня не должно быть детей, я же ущербная.

- Да какая ты ущербная? Да что ты несешь? Кто тебе это сказал?

- Так доктор этот сказал. Мы же вместе были.

- Да мало, что он тебе говорит, он же американец. Они же враги! Они хотят, чтобы нас вообще не было! Извести нас хотят всех. Поэтому и райские условия для бездетных стариков и чуть что стерилизации эти! Тебе Серый не зря рассказывал, зря ты его не слушала. Ущербная ... сами они ущербные! Слово-то какое придумали, твари. Нормальная ты. Только заболела. Причем из-за этих же тварей заболела. А мы тебя вылечим, и ты обязательно родишь ребенка. Нашего с тобой ребенка. Понимаешь? Нашего!

- Нет. Ничего не выйдет. Мне детей нельзя с моей болезнью иметь.

- Можно! Это все вранье! Им просто нужно тебя стерилизовать. А тебя можно вылечить без этой уродской стерилизации, и дети у нас будут.

Олеся смотрела на Диму как на маленького. Она взяла его руку, посмотрела ему в глаза и нежно, но твердо произнесла.

- Ничего, я понимаю, что трудно вот так сразу принять, я тоже весь день плакала. Но надо жить дальше. И они обещали меня вылечить. Американцы - лучшие врачи. Они намного умнее наших. Если бы не они у нас бы вообще больниц не было!

Дима выдернул руку. Он не мог поверить, что это говорит его Олеся. Он почти срывался на крик:

- Да чего они могут обещать? Они твари, американцы твои. Они вообще рады бы нас всех усыпить, но кто ископаемые добывать будет и трубу обслуживать? Вот и стерилизуют вместо усыпления.

Олеся начала гладить Диму по голове, так как будто это он, а не она, был тяжело болен.

- Дима, милый, ты устал. Ну что ты говоришь такое, а? Успокойся. Все не так плохо. Вон Эдик говорит, что ущербным быть в какой-то степени и здорово. Бесплатная медицина, нет запрета на употребление наркотиков.

- Каких наркотиков? Ты что пробовала?

- Нет, но Эдик говорит, что легкие наркотики можно получить в "Центрах Либерализации Молодежи". А раз их раздают, значит, они не опасные.

- Я убью твоего Эдика. Ты в нем что, утешение нашла?

- Эдик хороший, просто у него не сложилось в жизни. Он рассказал, что он тоже ущербный, но смирился и нашел в этом плюсы. И теперь помогает таким как я. Как хорошо, что мы вместе работаем.

- Он пидор, да еще оказывается и наркоман. В этом не может быть никаких плюсов.

- Дима, не надо! Прошу тебя! - На лице Олеси отобразилась боль. Ее Дима говорил такие страшные слова. Да что же с ним случилось такое!? А Дима уже не знал, что ему делать. Мозги Олеси были настолько забиты пропагандой, что с "этой стороны стекла" промыть их было уже невозможно. Оставался только один шанс. Думать было некогда, и Дима за пару секунд решился рассказать Олесе всю правду. Разом и без подготовки.

- Олеся. Я очень тебя люблю. И хочу тебе только добра. Пойми меня правильно, а если не можешь понять, просто поверь мне. Я знаю, что нужно делать. Мы уедем в Белоруссию. У меня там друзья. Они помогут.

- Ты связался с белорусами? - Олеся на секунду потеряла дар речи. Она не верила своим ушам, стояла и ждала, что он скажет, что этот весь разговор глупая шутка. Но Дима оставался серьезен.

- Я не связался. То есть, не то чтобы... но даже если и так, какая разница? Они обещали вылечить тебя. Нужно просто тебя туда переправить.

- Дима! Я тебя боюсь! Ты говоришь страшные вещи. Белоруссия ужасная страна. Она же тоталитарная. Там диктатура, Дима!

- Тебе не все равно? Да и нет там никакой диктатуры. Зато есть бесплатные больницы и никакой стерилизации. И ты пойми, там тебя наши лечить будут. Они же нам роднее, чем эти оккупанты американские!

- Дима! Мне не все равно! Диктатура это очень плохо! Я не хочу, чтобы меня лечил кровавый режим! Я лучше умру!

- Умрешь. Такими темпами все умрем. Причем дураками умрем. Какой кровавый режим? Нет там никакого кровавого режима. Там вообще все здорово!

- Ты так говоришь, потому что ты там не был. Вот нам в школе на уроке согласия рассказывали...

- Да сидел я на этих уроках согласия! И по основам толерантности у меня пятерка! Ты пойми, школа это одно. Это пропаганда. А я видел как агенты из "1000 Правых" людей убивают! - Не выдержал и прервал ее Дима. И тут же понял, что сболтнул лишнего. Глаза Олеси расширились от ужаса. Она смотрела на него так, как будто бы Дима только что вернулся из лепрозория, где провел пару месяцев, а сейчас предлагал почесать ему спинку. Она медленно пятилась от него и не отводила от него глаз. Дима не замечал состояния Олеси и распалялся все больше:

- А потом я белорусов встретил. Нормальные ребята. Я им помог, а теперь они помогли нам. Они тебя вы-ле-чат! Вот гляди!

Дима достал конверт, раскрыл его. Вытащил паспорт с билетами и протянул Олесе. Шок, который она испытала, увидев свое фото на паспорте с чужой фамилией не передать. Она беспомощно смотрела на то на паспорт, то на Диму. Потом собралась с силами и спросила:

- Дима, что ты для них сделал?

- Ну, понимаешь... Долго объяснять.

- Они тебя завербовали, да? Дима, милый, надо покаяться. Пойдем вместе! Мне тоже надо покаяться, ты же это все из-за меня затеял. Вот увидишь, мы покаемся, и нас обязательно простят. Мы будем каяться, пока не простят!

- Да не будем мы каяться.

Дима понимал, что поезд уходит все дальше и дальше. Он изо всех сил цеплялся за него, но шансов удержаться не было. Олеся была потрясена и шокирована.

- Как не будем? А как с этим жить? Дима, ты же предал Родину. Я помню на семинаре нам говорили... помнишь семинар по противодействию диктатуре? Его еще такой милый мужчина из Польши проводил? Он так и сказал, покаяние единственный способ избавиться он стыда за содеянное.

- От какого стыда? Я ничего плохого не сделал. Мне не стыдно!

- Как не стыдно? Да ты посмотри на эти билеты. Дима они же на самолет, который в Минск летит!

Она уже отказывалась понимать происходящее. Дима предал Родину. Дима связался с белорусами. Дима стал говорить ужасные вещи про американцев. И ему не было стыдно. Она вдруг все поняла. Это был другой Димка. Это вообще не Димка был. Это был какой-то монстр, а не человек. У него были непонятные друзья, он подвергал сомнению авторитет американских врачей, и что самое страшное, он не хотел каяться. Сейчас, когда она, его невеста, предложила ему ради их светлого будущего бросить все и покаяться, он отказался. Это был не Дима, это было чуждое чудовище, под внешностью Димы на какое-то время обманувшее ее и втершееся к ней в доверие. Олеся это поняла отчетливо и вопреки ожиданиям, это не принесло ей той боли, о которой она с ужасом думала и к которой готовилась.

Как в детстве, когда они с мамой полдня искали пропавшего котенка Кузю, она рыдала, боялась, что с Кузей что-нибудь случиться, а потом пришла соседка и сказала, что Кузю съел ее доберман. Соседка вернула бантик с Кузиной шеи и в качестве компенсации преподнесла Олесе торт. И она вспомнила, как за одну секунду боль прошла, потому что пришло понимание того, что ничего не вернуть. Кузи больше нет, и значит, плакать смысла не имеет. Слезы высохли сами собой. Они сели пить чай с тортом, соседка весь вечер извинялась за добермана. Как-то сама собой с того чаепития началась жизнь без Кузи.

А сейчас у нее начинается жизнь без Димы. Димы нет, его съел монстр. И не надо слез, надо купить торт и попить чаю. Ведь ничего уже не вернешь, Димы то больше нет. Вместо Димы на нее смотрел какой-то посторонний человек.

- Молодой человек, разрешите! Мне идти надо! - С этими словами она отстранила Диму, бросила конверт с билетами и паспортом на асфальт и медленным, но одновременно очень ровным и четким шагом пошла в сторону метро.

Дима не бросился ее догонять. Он уже знал, что это бесполезно.

Охота на охотников

Дима не помнил, как он доехал до дома. Не помнил, как оказался в квартире. В отличие от Олеси он не был готов к такому молниеносному расставанию. Да он ведь ради нее жизнью рисковал, а все оказалось зря. Зря зря зря! Дима чувствовал, как внутри него закипала ненависть. Но ненависть эта не была направлена на Олесю. Она была не виновата, ее сделали такой. Дима ненавидел тех, кто вкладывал в головы леровцев все это дерьмо про покаяние! Тех, кто восхвалял либеральные права. А на самом деле у граждан ЛЕР было одно право - либерально сдохнуть, по возможности не причиняя никакого беспокойства окружающим. Встретил бы он Глеба пораньше, узнал бы от него про всю эту муть, которая в ЛЕР творится, может тогда удалось бы и Олесю спасти.

Забыл. Глеб. Надо его предупредить, что Олеся не едет. Да какого черта, Димин исход на обетованную белорусскую землю тоже отменяется. Ведь ему ничего не оставалось, как остаться в ЛЕР, проломить башку Эдику и смирится с тем, что у них с Олесей никогда не будет своих детей.

Для передачи друг другу сообщений они с Глебом договорились использовать электронную почту. Глеб дал Диме адрес, который круглосуточно проверялся его сотрудниками. Использовать для связи, к примеру, телефон было бы во много раз опаснее, так как "1000 Правых" физически не могли контролировать сотни миллионов адресов электронной почты. А вот прослушка телефонов удавалась им на ура. Тем более что операторами сотовой связи были только иностранные компании, деятельность которых больше напоминала шпионскую, а не коммерческую.

Дима, с трудом преодолев апатию, поднялся с дивана, на котором провалялся несколько часов тупо обозревая потолок. Доплелся до компьютера, включил его и зашел в специально созданный для этих целей анонимный почтовый ящик.

"У вас одно новое письмо". Кого черт принес, наверное, спамеры. Вот же быстро работают, ведь Дима создал этот почтовый адрес только вчера. Нет, не спам. Дима почувствовал, как электрический разряд пробежал по зрительному нерву в мозг. А уже оттуда эта маленькая молния долбанула в его кисть. Палец над мышкой вздрогнул. Письмо было от Глеба. Дима открыл его и начал быстро бегать глазами по строчкам.

"Дима, случилась одна очень неприятная вещь. Что и как я тебе объясню потом. А сейчас сделай все в точности, как написано в этом письме.

Для начала - не вздумай выходить на работу!!!

Прямо сейчас начни собирать вещи и уходи из квартиры. С собой бери только самое необходимое. Деньги. Все документы. Сумка должна быть небольшой, ни в коем случае не тяни с собой чемодан! Прежде чем начать собираться плотно задерни шторы на окнах. Оденься неброско.

Спускайся в паркинг, но свой автомобиль не бери. На дом такси не вызывай. Лови только на дороге. Адрес куда ты должен добраться: проспект Кондолизы Райс 13, угол улицы Юных Демократов. Это пригородное захолустье. Прямо на углу увидишь кафе "Черная Пантера". Тебе туда.

По пути поменяй как минимум три такси. Адреса называй любые, останавливайся, выходи и лови новое такси. Желательно ехать в многолюдные места, где легче затеряться.

Придешь в кафе, сядь за столик, который не видно с входа и жди меня. Кафе круглосуточное, не выходи из него. Неделю меня не будет, значит живи там неделю. Мойся-брейся в туалете, но за порог - ни шагу! Наши взломали там систему видеонаблюдения и найти твое лицо по общероссийскому видеопоиску будет невозможно.

Ты не сможешь определить, следят за тобой или нет. Навыков не хватит. Но включи свою интуицию и животное чутье. Если тебе покажется, что кто-то на тебя взглянул как-то не так, беги из города! Если меня не будет ровно через неделю, тоже сваливай. Куда - даже мне не пиши. Забейся куда-нибудь в глушь и пережди там 3 месяца. Потом мне напишешь. Не отвечу - извини братишка, но дальше тебе придется выкручиваться самому. А у меня появилась лишняя дырка в черепе.

Сейчас отправь мне в ответ просто пустое письмо, так я пойму, что ты стартуешь.

И братишка, аккуратнее! Пусть бог бережет тебя!"

Димина апатия сменилась отчаянием. Пару минут назад ему жить не хотелось только из-за потери Олеси. А теперь у него в жизни ничего не осталось. Вообще ничего. Нет коллег и любимой работы. Нет друзей. Да что там говорить - у него с этого момента даже дома не было. Рухнуло все в ту секунду, как только он открыл письмо от Глеба.

Первая паническая мысль во враз потупевшей голове - что же теперь делать? И за ней вторая, уже более спокойная - а думать даже не надо. Вон Глеб в письме все подробно описал. Бери и выполняй по пунктам. Только знать бы, куда его это безропотное выполнение приведет. А выбор есть? Нет? Тогда вперед. Сначала занавесим окна ...

Через 20 минут Дима вышел из своей квартиры, подошел к лифту и спустился в паркинг. Подошел к своему верному стальному коню. И вдруг, поддавшись какому-то непонятному порыву, погладил железный бок машины. Дима прощался, он внезапно отчетливо понял, что больше никогда не вернется в этот дом, не сядет за руль своей машины. Потом Дима резко повернулся и пошел к выходу из паркинга.

Проходя по внутреннему дворику, Дима пытался включить "интуицию и животное чутье", как советовал ему Глеб. Но и то и другое молчало. Во дворе кипела обычная дневная суета. Подростки гоняли мяч, бабульки сплетничали на скамейке, молодые мамаши гуляли с недавно народившимся поколением. Ничего подозрительного. А может Глебу вся эта угрожающая ситуация привиделась? Или господа подпольщики так учения проводят? Или опять их очередная дурацкая проверка!? Была-не была, скоро узнаем!

Дима уже выходил из двора, когда одна из молодых мам, поправила сползшее одеяло со своего малыша в коляске, мельком глянула на удаляющийся Димин силуэт, поднесла ко рту правую руку с крупным кольцом и прошептала прямо в кольцо: "Объект покинул двор". Потом обернулась к своей соседке и продолжила обсуждать, чем подгузники "Радость Буша" лучше "Неожиданности Клинтона".

Следуя наставлениям Глеба, Дима поймал такси и попросил отвезти его к "Выставке Достижений Американского Индустрии". Это был огромный выставочный комплекс, который показывал жителям ЛЕР, чего они могли бы достигнуть, живя и равняясь на такую великую страну, как Америка. Дима вспоминал, как их водили туда детьми и показывали, сколько всего добилась Америка, идя демократическим путем. Особенно долго стоял Дима возле памятника Гэмпу Форесту, американскому астронавту, который первым полетел в космос. Наивный мальчишка стоял и думал, каково это - подарить людям целый космос, необъятную вселенную. Он мечтал, что когда вырастет, тоже станет космонавтом и что он, как и Форест перед стартом махнет рукой и скажет легендарную фразу "Let's go!". Кстати, надо будет спросить у Глеба, правда ли что российские ученые так и не смогли послать в космос никого кроме собак, да и те постоянно дохли до возвращения на Землю.

Немного побродив среди толпы перед входом, Дима поймал следующее такси и попросил отвезти его к Театральной площади. Связанных с этой площадью у Димы воспоминаний не было. В театры он не ходил, так как театры считались варварским искусством. Кому нужны кривлянья на сцене кучки актеров, без ошеломляющих спецэффектов и суперзвука? Чувствуя, что ему нечего здесь делать, Дима, только выйдя из одного такси, практически тут же поймал другое. И он уже твердо решил, какой адрес будет последним.

Проезжая мимо дома Олеси, его просто разрывало желание остановиться, выйти, бегом подняться по лестнице, позвонить в дверь и целовать, целовать ее руки, губы, лицо, шею. Ничего не говоря. Она все поймет и так. Но холодной и острой иглой пронзила мозг мысль: "Нельзя! Вдруг за мной точно кто-то следит. Ни в коем случае нельзя тысячников к Олесе привести! Но может я последний раз в Москве, и может это последний шанс ее увидеть!?" Только нечеловеческим усилием воли Дима просидел в машине еще несколько кварталов, потом попросил остановить такси и вышел. Закусил губу до слез в глазах, заставив себя поймать еще одно такси. Хватит, накатался. Поехали уж к этой самой "Черной пантере".

Как и написал Глеб, место было сильно удалено от центра города. Всю довольно долгую дорогу мысли в голове у Димы метались как загнанные зайцы. Прыг - все, Олесю я больше не увижу. Скок - а если Глеба не будет, куда и главное как я побегу?! Прыг - да ерунда все это, сейчас придет улыбающийся Глеб и скажет, что я прошел проверку и зачислен теперь в продвинутые подпольщики. И медальку даст. Хотя у Димы медалька уже есть, он, повинуясь непонятному порыву, захватил с собой медальон с надписью "ГВАРДИЯ", который остался на месте гибели Михалыча.

Приехали. Кафе "Черная пантера" находилось прямо на пересечении улиц, указанных Глебом. Искать долго не пришлось. Большой портрет Кондолизы Райс на вывеске не оставлял сомнений в честь кого была названа забегаловка. Дима даже на секунду залюбовался изображением грациозной красотки, ведь до того, как пойти в политику, Райс работала моделью и у нее была просто потрясающая внешность. Как говорила пропаганда, это было очень типичным для американцев. Будучи многосторонне развитыми личностями, они добивались успеха во всем, чем бы ни занимались. И так это или нет, Дима пообещал себе, что тоже обязательно узнает у Глеба.

Зайдя внутрь, Дима увидел обычный прямоугольный зал без изысков, столы в котором стояли в три ровных ряда. Какой тут столик самый неприметный, куда сесть, чтоб его видно не было? Для Димы все столы были одинаковыми. В итоге он забился в угол, проповедуя философию "сам не вижу, значит спрятался".

Буквально через 5 секунд, после того, как Дима уселся, рядом с ним возник официант с меню.

- Добрый день! Рады вас видеть у нас? Желаете ознакомиться с меню или я могу вам что-нибудь порекомендовать?

- Добрый! Я у вас первый раз. Что можете посоветовать?

- О, мы получили замечательный концентрат цыпленка сегодня.

У Димы сразу пропал аппетит. Одна мысль о том, что придется есть ВПП-жратву, заставляла его желудок запереться изнутри насмерть.

- А блюда из натуральных продуктов у вас есть?

Официант, несмотря на свою вышколенность не смог сдержать брезгливую гримасу. Но подготовка взяла вверх и он ответил:

- Я могу поговорить с поваром. Он сможет сделать вам яичницу.

- О! Отлично. Мне яичницу из пяти яиц. Тосты. И кофе с молоком.

Официант со вздохом забрал так и неоткрытое меню еще раз посмотрев на Диму, как на животное, питающееся отбросами. Дима мысленно похвалил себя: "Молодец, настоящий шпион! Тебе дураку тут может быть неделю сидеть, а официант тебя уже во всем подозревает. И вправду медаль тебе за это выдать надо. Медаль Свалявшего Дурака 3-й степени. Хорошо хоть посетители внимания не обратили". Дима глянул по сторонам. Обратили. В том же ряду, через два столика от него сидело двое рабочих компании "Express-Тройка". В красно-желтых комбинезонах, с одним большим баулом, который они оставили в проходе возле столика. Один из них сидел к Диме спиной, второй лицом. Странно, но Дима, делая заказ официанту, не заметил, как они появились. Вдруг Дима почувствовал, как будто внутри его головы зазвонил маленький такой звоночек. Он еще раз посмотрел на работяг. И тут уже не звоночек, а целая сирена заревела у Димы в голове. Тот, который сидел лицом к Диме смотрел на него как на ... дичь. Дима не мог объяснить, откуда взялось это ощущение, может это и были те самые животные инстинкты, о которых говорил Глеб? Что бы это ни было, но от чувства опасности у Димы даже зубы заныли.

Парень в комбинезоне отвернулся. Но на губах его играла легкая улыбочка превосходства. Или это из-за нервов всякий бред мерещиться начинает? Дима пробежался взглядом по "тройкам", парни как парни, ну глянул один из них на него насмешливо, скорее всего, что из-за всех переживаний Дима как паралитик выглядит. Дима посмотрел на их баул - обычная большая сумка, вон молния только чуть разошлась.

Кусок оранжевого мешка. Вот что оттуда торчало. В точно такой же мешок Михалыча "тысячники" упаковали. Прострелив ему голову сначала. Но только похоже на этом мешке Димино имя написано. Ребятки-то не просто грузчики-разносчики. Поэтому и появились как из воздуха. Что делать?!

А что ты сможешь сделать? Тут их двое, как минимум. Они вооружены. Скорее всего, у них приказ тебя задержать. Если станешь дергаться, то могут и пристрелить. Не зря же они этот пластиковый мешок с собой приперли. А вдруг они специально вот так раскрылись? Чтобы он запаниковал и сгоряча наделал кучу глупостей, к примеру, вывел бы "тысячников" на других подпольщиков. Но ведь Дима физически не мог никого предать. А что если ...

Дима незаметно вытащил телефон из кармана джинсов и, стараясь не меняться в лице, начал под столом одной рукой тыкать в кнопки. Давай, ну давааай же! Димины манипуляции сначала заставили телефон завибрировать, а потом и зазвонить. Сымитировав, таким образом, входящий звонок, Дима поднес руку с телефоном к уху и, стараясь унять дрожь в голосе, произнес:

- Алло? Скоро будете? Глеб, да сколько вас ждать можно!? Понял, не переживаю. Жду.

Дима нажал отбой и убрал телефон. Главное не смотреть сейчас в сторону "тысячников". Главное не подать вида. Это простенький блеф может сработать и дать Диме хоть немного времени. Тысячники, если купятся, то предпочтут подождать, когда приедут его несуществующее друзья. Вдруг они тоже окажутся подпольщиками. Одним махом и заметут всех. Только не смотреть на них сейчас. А то взгляд выдаст. Надо казаться как можно более беспечным. Блин, а куда смотреть-то? В кафе кроме него и тысячников сидела только одна лишь пожилая пара. Бармен за стойкой. Один снующий официант. Наблюдать вообще не за чем! Почему здесь не стоит телевизор! Так бы можно было в него пялиться и изображать полную незаинтересованность в происходящем вокруг. Дима сидел, рассматривал ногти и чувствовал, что совсем скоро паника победит. То же животное начало, которое предупредило его об опасности, подбросит его изнутри и заставит бежать, не разбирая дороги, закрыв глаза.

- Ваш заказ!

Бабахнуло где-то совсем рядом. Дима даже слегка пригнул голову. Уф, черт! Это официант. Тот не скрывая своего презрения, стал сгружать еду с подноса на стол. Дима внутренне выдохнул. Хоть будет чем заняться. И стал подчеркнуто церемониально расставлять свой нехитрый обед на столе.

- Молодой человек! Можно нас рассчитать? - Позвали официанта. Дима резко поднял голову. Неужели ошибся? Неужели это грузчики, а не киллеры? Надежда не оправдалась, уходила семейная пара. А вот поведение грузчиков изменилось. Один из них сидел и смотрел на Диму в упор, не мигая. Второй не спеша проследовал за уходящей пожилой парой. Остановился возле входа, посмотрел сквозь витраж дверей на улицу. Перевернул табличку на входе на "Закрыто".

Второй встал из-за стола и направился к Диминому столику. Ого, да в нем, наверное, два двадцать росту! Но, несмотря на свои размеры, тысячник двигался плавно, крадучись как тигр. Дылда, нехорошо улыбаясь, сел напротив Димы. Дима только сейчас понял, что он сидит с открытым ртом, не донеся вилку с едой.

В это время другой "тысячник" направился к барной стойке. Бармен также ошалело смотрел на все происходящее, как и Дима. И вот он, наконец, собрался с мыслями, отогнал от себя оторопь и хотел что-то сказать, как тысячник не доходя пары метров, текучими движениями залез за пазуху комбинезона, достал пистолет и выстрелил прямо в лицо бармену. Тот без звука свалился за стойку. Да и выстрелы были почти беззвучными - к стволу пистолета "тысячника" был прикручен солидных размеров глушитель.

Створ точно такого же глушителя смотрел Диме в лоб. Дылда, ухмыльнувшись и странно растягивая слова, сказал:

- Вилку положил. Медленно. Сиди смирно. Молчи.

Тем временем, второй "тысячник" легко перемахнул барную стойку. Было видно, что он ногами передвинул тело убитого бармена. Затем он стал стягивать с себя комбинезон. Под ним оказалась белая рубашка черными брюками. "Тысячник" засунул свой пистолет сзади за пояс, встал за барную стойку, взял стакан и комично потерев его салфеткой, сказал:

- Вам чего-нибудь покрепче?

- Завязывай со своими дурацкими клоунадами! За дверью смотри. - Прикрикнул на него дылда и, уже обращаясь к Диме, добавил. - И так сейчас наше заведение временно закрыто. Но оно откроется буквально через пять минут. Я сяду за вот этот стол. И буду постоянно целиться тебе в живот. Захочешь героизма вспомни, что пуля в животе приводит к самой мучительной смерти. Подходят твои дружки, разговором удерживаешь их за столиком. Чуть позже подъезжает наше подкрепление и мы вяжем всех вас. Это единственный вариант, при котором ты выходишь отсюда живым.

Мокрый липкий пот стекал у Димы по спине. Все, что ему говорил Дылда слышалось как из тумана. Значения отдельных слов Дима не понимал, но кивал головой на автомате.

- А бармена ... бармена-то вы за что?

- А это не мы. Тут скотский теракт будет. Бармен и весь персонал погибнут от взрыва, который твои красные дружки устроят.

Скрипнула дверь. С подносом в руках вышел официант. Мельком глянул на бармена и остолбенел. Пока его мозг занимался процессом понимания, куда делся старый и откуда взялся этот новый бармен, тот выхватил пистолет. Раздались приглушенные хлопки выстрелов.

Когда на белоснежной сорочке официанта появилось первое красное пятно, он даже не закричал, а как-то всхлипнул. На его груди появилось еще пара-тройка кровавых всполохов. Официант сначала упал на колени, а потом тяжело завалился на бок.

Зрелище было настолько кошмарным и в тоже время реалистичным, что Дима моментально перестал бояться. Сковавший его страх сменился на обжигающую его ярость. Дылда, не заметив этой перемены в Диме, повернулся к псевдо-бармену:

- Ну что дошутился Якуб? Быстро убери эту падаль и иди подчисть кухню!

Дима понял, что значит подчисть. Иди и хладнокровно убей всех, кто там был. А потом эти ублюдки собирались взорвать все кафе. И всех убитых повесить на "скотов". Нет! Не сметь! Повинуясь этому порыву, Дима схватил стоящую на столе большую кружку с дымящимся кофе и швырнул ее в затылок поворачивающемуся дылде. Полная кружка снаряд довольно увесистый. А кружка полная горячего кофе еще и очень болезненный. Дылда, растопырив руки, рухнул со стула.

Дима вскочил с места с такой силой, что опрокинул стол. Дверь была к псевдо-бармену гораздо ближе, поэтому Дима бросился к большим панорамным окнам. Время подумало и резко замедлило свой ход. Дима на бегу со всей дури пытался оттолкнуться ногой от земли, он ощущал, как бугрятся его мышцы, как от усилий и давления воздух в его легких стал почти твердым. Но, не смотря на эти титанические усилия, ему казалось, что он переставляет ноги как в замедленном фильме. Вдруг, также медленно на стекле впереди него стали появляться "розочки" от попадания пуль. Дима мог видеть, как небольшие трещинки не торопясь, разбегаются по стеклу. Обернувшись, он увидел, что псевдо-бармен с перекошенным от злости лицом что-то орет, а из ствола его пистолета вырываются вспышки огня. Ничего уже почти рядом, всего два шага до окна, сейчас только выскочу на улицу и затеряюсь. В леса. Хрен они меня там найдут. Дима выставил плечо вперед, чтобы именно им вышибить окно.

Вышибло из него дух. Стекло триплекс прогнулось от удара, но выдержало. А вот у Димы создалось впечатление, что он со всего разгона врезался в бетонную стену, после чего плашмя упал на спину. Боль в плече была просто дикой. Превозмогая ее, он вскочил, чтобы попробовать пробить стекло еще раз. И вот тут его сильно шлепнуло по спине. В который уже раз его чувства резко изменились. Тошнота, слабость. Ощущение, что к его правой лопатке приложили кочергу. Так до конца не встав, Дима завалился на бок. Прижал левую руку к месту, где жгло. Вытащил ее и посмотрел. Вся в крови. В него попали. Пуля. Начало болеть сразу все тело тупой ноющей болью. Добегался. Господи, это же так несправедливо. Ну почему его. Он же никакой не подпольщик. Так, побаловался в Сети один раз, нельзя его за это убивать. Тут Дима вспомнил бармена. И официанта. Этих вообще ни за что положили. Сознание уплывает, как противно то. А ведь я умру, а ведь так хочется жить. ЖИТЬ!

Дима слабо прохрипел это слово. Псевдо-бармен, помогающий подняться дылде, повернулся на звук и еще раз прицелился в лежащего на полу Диму.

- Сам! - Прорычал дылда. - Я эту суку сам на тот свет отправлю!

Он поднялся, вытащил пистолет, передернул затвор и, пошатываясь, пошел к Диме. Дима, лежа на боку и тяжело дыша, безучастно смотрел за приближением своей смерти.

- Эдгар, а ты видел как этот воробушек в витрину долбанулся? Я уже думал и стрелять в него не надо! Сам убьется. Правду говорят, что нет у них мозгов, совсем нет. - Начал подтрунивать "бармен".

- То есть как стрелять в него не надо? Очень даже надо. Я ему суке сейчас буду по суставам руки и ноги отстреливать. А потом глаза вилкой выковыривать. Он у меня минимум минут тридцать проживет еще. Если надо то и перебинтую. Мне эта тварь затылок в кровь разбила. Уже 4 года на службе и ни одной царапины, а тут этот компьютерщик недоделанный кровь пустил ...

Диме уже было абсолютно все равно, что с его несчастным телом будут делать дальше. У него была полная прострация. Его внимание не привлек даже сильный хлопок, влетающие внутрь куски стекла и дверей. "Тысячники" наоборот отреагировали правильно и начали быстро разворачиваться к входу. Но не достаточно быстро. Раздалось уханье какого-то крупнокалиберного оружия и частый стрекот автоматов. "Бармена" сразу сломало пополам и швырнуло за столы. А дылда стоял и трясся. Очереди буквально вырывали из него ошметки одежды и плоти. Наконец стрельба стихла. Дылда, скорее всего, умер быстрее, чем упал. Его лицо оказалось совсем недалеко от Диминого. Простреленное в нескольких местах и с погасшим взглядом. Вот тебе и 4 года на службе без царапины! Выбрал весь свой лимит удачи дылда, да и враз расплатился. "Сдох гнида!" - возникла торжествующая мысль у Димы. За него отомстили! Да и почему отомстили, сейчас ему помогут и он будет жить дальше. Но нечеловеческая усталость сломила жалкие остатки сил. Димино сознание рухнуло в беспросветную темноту. "Зато я видел, как их казнили ..."

Часть II

Воля народа

- Так вы таки можете мне внятно сказать, для чего меня вызвали в Кремль? - Очень живо интересовался Самуил Яковлевич уже наверно у сотого хмурого охранника, проходя по бесчисленным кремлевским коридорам.

Очередной охранник в очередной раз пожимал плечами, проверяя пропуск и документы Каца. Было видно, что пренебрежительное отношение охраны начинало сильно раздражать Самуила Яковлевича.

- Можете проходить. - Отрывистая фраза, сигнал зуммера и открывающаяся тяжелая дверь означали, что Кац может двигаться дальше.

Машина за Самуилом Яковлевичем Кацом пришла почти в 10 часов утра. Курьер оказался офицером "1000 Правых" немалого ранга. Тоном, не терпящим возражений, он доложил, что Каца вызывают в Кремль. На сборы дается 30 минут. Сам курьер подождет в машине. И вот Кац уже полчаса блуждает по коридорам от одного КП к другому. За ним следует бестелесной тенью сопровождающий, который за все время "одиссеи" не издал ни звука.

Следующий поворот привел Каца в огромную блестящую хромом и стеклом приемную. Одна дверь. Большой стол, уставленный кучей мониторов. За столом сидит еще один безопасник, усиленно прикидывающийся референтом. "Цербер" поднял глаза от мониторов:

- Добрый день! Ваши имя и фамилия?

- Кац. Самуил. Да меня уже столько раз проверяли, что вы уже знаете и ...

- Отлично. Вас ожидают. Проходите. - Как робот ответил офицер.

Кац вздохнул, подошел к двери и распахнул ее. Огромный зал. Большое практически пустое пространство. У дальней стены, под огромным бело-сине-розовым флагом, стоял всего один, но очень внушительный стол. Стальной монстр невероятных размеров. За столом сидел всего один человек. Но какой - Николай Арсеньевич Вертушинский, глава ЛЕР. Премьер поднял голову и, оглядев Каца, сказал:

- А, это вы? Проходите и присаживайтесь, господин Кац.

Вся спесь моментально слетела с Самуила Яковлевича. Семенящими шагами, он добрался до стола Вертушинского и, стараясь не шуметь, очень аккуратно сел и придвинул кресло.

Тем временем Вертушинский, нажав кнопку на стоящем на столе пульте, тихо произнес:

- Включить режим максимальной секретности.

Секунду ничего не происходило. Потом кабинет начал трансформироваться. На большие панорамные окна опустились металлические жалюзи, одновременно с этим включилось мягкое потолочное освещение. Со стороны входной двери раздалось тихое жужжание. Это запустились сервомоторы, которые запирали входную дверь 5-ти сантиметровыми стальными стержнями. Скрытые в стенах миниатюрные источники помех создали такой маскирующий шум из звуковых и электромагнитных волн, что прослушка кабинета извне стала невозможной.

Также произошла и еще одна трансформация - Вертушинский из хозяина кабинета, превратился в нашкодившего мальчишку, который взирал на Каца с видом: "Ну, что опять?". Кац, наоборот, развалился в кресле и с довольной улыбочкой, без своего одесского говора, приступил к беседе:

- Спасибо Коля, что пригласил в Кремль. Давно здесь не был. А то встречаемся все у меня да у меня. Пора и тебе немного побыть хозяином.

- Самуил Яковлевич, какой разговор, приезжайте в любое время!

- В любое не могу, подумают и чего это бизнесмен средней руки, к САМОМУ Вертушинскому зачастил. Зачем людям о подобных вещах думать?

- Так я же к вам в ресторан езжу.

- В ресторан, Коля, можно. Вкусно пожрать все любят. А у меня лучшая кухня в Москве. А ты, Коля, так мозгов и не набрался, хотя и премьер. Мог бы сначала коньячку велеть принести, а уже потом на семь замков запираться.

- Да я мигом ...

- Ладно уж, разговор у нас будет очень серьезный, может по сухому и лучше пойдет. Вот тебе, Коля, папочка одна интересная. - Кац из старого кожаного портфеля выудил тонкую пластиковую папку. - Обязательно прочитай на досуге. Там сравнение планов, которые ТЫ должен был выполнить, с реальными твоими достижениями. Если кратко - Коля, ты в дерьме. В полном.

- Но почему ...

- Потому что Коля ты бездельник. Ни один из пунктов краткосрочной программы не выполнен полностью. Сколько сейчас должно быть среди населения наркоманов? 12 процентов, Коля! Двенадцать!!! Сколько реально сейчас наркоманит? - почти проорал Кац, глянув в упор в глаза Вертушинскому.

- Я свяжусь, выясню ... - Начал блеять премьер.

- С кем ты свяжешься? Что ты выяснишь? У тебя в правительстве законченные дегенераты сидят! Им всего-то надо наладить нормальную статистическую службу. Ведь в ЛЕР нет незаконного оборота наркотиков! Все, для тебя повторяю, ВСЕ наркотики доходят до населения по официальным каналам! И оценка ЦРУ примерно такова, что всего 8 процентов от экономически активного населения употребляют наркотики! А надо 12!!!

- Но есть же сложности ...

- Нет у тебя никаких сложностей!!! У тебя полностью легализованный оборот наркоты, в каждом городе несколько крупных центров по ее распространению. У тебя по всем ТВ каналам долдонят, что наркотики это не зло, а жизненная необходимость. У тебя неограниченные запасы синтетического дешевого наркотика, к которому привыкание наступает после первого же употребления. Коля, с такими условиями они его жрать должны на завтрак, обед и ужин! Все как один!

- Но Самуил Яковлевич, у людей есть традиции, которые сложно переломить.

- А ты переламывай, Коленька! Почему у тебя до сих пор 64 % супружеских пар гетеросексуальные? Почему ты ничего в этом отношении не предпринимаешь? Ты у меня личным примером будешь доказывать, как хорошо мужиков любить. Не Разумовскую тискать, а по всем центральным каналам геев целовать! Взасос! В губы! И в другие места тоже, если понадобится! - Речь Каца достигла своего пика, затем он расслабился и уже другим тоном спросил - Что по церквям решаешь?

- Все по плану, Самуил Яковлевич. Через два месяца Православная Церковь объявит о программе обновления. Во-первых, мы изменим сами церкви, их интерьер. Сделаем внутри что-то наподобие зрительского зала и сцены. Все службы станут зажигательным шоу. Для этого сейчас готовится новое поколение попов. Молодежь до 30 лет, с отличными голосами и артистическими данными. Также готовятся и сами программы выступления. Во-вторых, сильно меняется посыл. Если раньше церковь твердила - живи скромно, лишай себя всяческих удовольствий и в раю тебе воздастся, то теперь она, наоборот, будет проповедовать, что именно земную жизнь надо прожить как можно ярче. Нам надо стимулировать бездумное потребление товаров и эгоистические настроения.

- Как высшие церковные иерархи относятся к вашим идеям?

- Самуил Абрамович, да как они могут относиться? Как только они увидели суммы грантов, которые американцы выделяют на эту программу обновления, у них наступил великий праздник и загул. Я их верховное руководство уже пару недель не видел, видимо хорошо справляют. - Первый раз за весь разговор усмехнулся Вертушинский.

- А ты Коленька не скалься раньше времени. Был тут один скалозуб, все ухмылялся и считал себя пупом земли. Думал, что всех, что даже "шефов" за яйца держит. Сообщили уже небось, что Андрей Мельников пропал, а?

Мельников был председателем силовой структуры "1000 Правых". Его близкие контакты с "шефами" и репрессивная машина тысячников делали Мельникова одной из самых сильных фигур в ЛЕР. Если не самой сильной.

- Нет, впервые слышу. С ним-то что случилось?

- Зазвездился он, Коля. Почувствовал себя хозяином. Достал всех хуже горькой редьки. Ты представляешь, этот недоумок и на меня начал компромат собирать. А тут еще тысячники взлом своей основной базы прошляпили. Слышал, наверное? Нет? "Скоты" одного из модераторов "Цветной жизни" завербовали, через его терминал влезли в сеть тысячников и от души там порезвились. Для "шефов" это было последней каплей. Вот и принял буддизм наш Андрюша Мельников.

Вертушинский побледнел. Чиновники высоких рангов в ЛЕР не уходили в отставку. Их добивали болезни от тяжелых трудов на благо народа. Или они "принимали буддизм". По ТВ показывали, что очередной чиновник, устав от повседневной суеты, решил принять самую миролюбивую религию на земле и уехать на Тибет, чтобы провести остаток жизни в монастыре, восстанавливая психику, пошатнувшуюся от титанических трудов во благо народа. На самом деле никто никуда не уезжал, неугодного чиновника просто умерщвляли по-тихому и также по-тихому закапывали в безымянной могилке. Но чиновник такого ранга "принимал буддизм" впервые. Николаю Арсеньевичу стало нехорошо - если вот так буднично с Мельниковым разобрались, то его, Вертушинского, сожрут за более мелкий проступок и не подавятся.

- А кто вместо него?

- Не знаю Коля, подберут кого-нибудь не такого гениального. И более послушного. Да и не о нем ты сейчас думать должен. А о себе. Коля, через полтора года выборы. И вот тебе ультиматум - считай это своим испытательным сроком. Убейся, но добейся запланированных показателей по сокращению населения. И наращивай экспорт полезных ископаемых, по ним лучше все планы перевыполнить. Иначе тоже в Тибет поедешь. Я тебя не пугаю, просто обрисовываю ситуацию.

От этой "обрисовки" у Вертушинского засосало под ложечкой. А Кац продолжал:

- Игры в демократию пройдут по старой схеме. Помимо тебя выдвинут еще одного кандидата. Чинушу из твоего кабмина. Не хочешь стать далай-ламой, шевелись! Выполнишь все договоренности, тебя на второй срок оставят. Да, и еще - надо усилить действия контрразведки. Германия с колен окончательно встала, они сейчас на российский пирог очень серьезно роток открывают. Наша с тобой задача состоит в том, что бы отлавливать местных чиновников, которые подкуплены немцами. Нельзя допустить, чтобы немцы хоть куда-нибудь пролезли.

- Но Самуил Яковлевич, мы сами создали такой коррумпированный госаппарат, что взятки почти невозможно отслеживать!

- А ты делай невозможное возможным! На этом все. Вопросы есть? Хотя какие вопросы, трудись Коля, пора свои сумасшедшие деньги отрабатывать. Нужна будет информация или помощь, запрашивай в любое время. Чем смогу помогу. Еще один маленький вопрос. Вы чего с хохлами насчет Крыма тянете? Ясно же сказано, у них забрать, к вам присоединить.

- Да там небольшая проблемка. Хохлы не против, мы тоже за. Даже крымские татары идею поддерживают. Но если мы создадим прецедент, то от Окраины может отколоться и Донбасс. Население давно к нам просится. А так, как Донбасс единственный регион в Окраине, который хоть что-то производит, окраинцы категорически против. Вот потихоньку и воздействуем на население Донбасса, вбиваем в головы мысль, что нечего им в ЛЕР делать. Работа по формированию "правильных взглядов" кропотливая, требуется не менее года.

- Вот к выборам и реши проблему. Тебе зачтется. На этом наш краткий пленум закончен. Открывай ворота, поехал я из вашего гадюшника.

Вертушинский нажал несколько клавиш на пульте и кабинет начал свою обратную трансформацию. Кац поднялся из кресла и дошел до дверей к тому моменту, когда они разблокировались. Открыв их, он повернулся лицом к Вертушинскому и, с вновь обретенным одесским говорком, попрощался:

- Дай вам бог здоровичка и щоб ваше ничего было только еще лучше, Николай Арсеньевич!

- И вам не болеть, господин Кац!

"Чтоб ты сдох раз двадцать!" - подумал Вертушинский на самом деле. Кац. Его извечная головная боль. Насколько Николай Арсеньевич мог догадываться, Кац в ЛЕР сначала исполнял функции тайного резидента. А уже после окончательной победы либерализма, он стал чем-то вроде глаз и ушей "шефов". Их наблюдателем и контролером. Практически все приказы "шефов" доходили до премьера через Каца. Да и нужен им был здесь человек, который хорошо понимал порывы сущности под названием "русская душа". Вот ведь веками эту сущность вытравливают, а до конца извести не могут.

Аллилуйя!

Глубоко, как же глубоко. Сюда не может добраться ни один луч солнца. Темно и глубоко. А еще здесь нет воздуха. И нечем дышать. Вокруг какая-то муть. Мягкая и податливая. Но очень тяжелая. Как же она давит, не вздохнуть. Но вздохнуть-то как хочется! Наверх, к воздуху, прочь из этой туманной мути. Верх, верх, верх! Размытое световое пятно - к нему! А легкие уже разрывает и жжет. Но вокруг еще муть, надо терпеть, стиснув до скрежета зубы. До света уже подать рукой ... еще немного ... вырвался!

Есть вещества, которые слаще сахара в тысячи раз. Но им очень далеко по сладости до воздуха, когда тот попадает в истосковавшиеся по кислороду легкие. Я вдыхаю с надрывным всхлипом, с рычанием. И именно этот звук меня будит. Я очнулся.

Дима открыл глаза. Что за серая дымка, никак не получается сфокусировать зрение. Взгляд постоянно пытается уплыть куда-то в бесконечность. Наконец он смог зрительно зацепиться за какую-то полоску. Фокус пытается расплыться. Держать! Получилось, полоска оказалась трещинкой на потолке. Зрение резко настроилось.

Да, он лежит на спине и смотрит в потолок. Дима с огромным трудом попытался приподнять голову. Накатила тошнота. Отдышался и попробовал еще раз. Получилось. Он начал медленно озираться.

Вытянутое серое помещение с двумя рядами железных коек вдоль стен. Койки были все пустые, за исключением той, на которой лежал Дима. Рядом с его кроватью стояла стальная стойка с установленными на ней медицинскими мониторами. От них к Диме шел целый пучок проводов. Датчики были прилеплены к его рукам, голове и груди. Дима начал отрывать их пачками. Цифры и графики на мониторах стали меняться, на многих загорелись красные индикаторы.

Дима вновь обессилено откинулся на кровать. Переждав прилив слабости, он попытался сесть, спустив ноги. Ему это удалось, но отняло последние силы. Больничная распашонка моментально пропиталась потом.

"Ну и где я?" - возникла первая рациональная мысль. Последнее, что Дима помнил, это как он умирал. Но на чистилище это место не похоже. Его внимание привлекли толстые решетки на окнах. И сами окна были небольшие с матовыми стеклами. Вкупе с мощной входной дверью, они создавали впечатление, что Дима был узником. Неужели тюрьма!? Нет, скорее всего, это тюремный госпиталь! От этой страшной догадки Диму затошнило еще сильнее. Но потом появилась робкая надежда, что раз его тюремщики еще не догадываются, что он очнулся, то у него есть шанс убежать. Пускай очень призрачный, но он есть.

Надежда и необходимость действовать придали Диме сил. Он с трудом поднялся с кровати. Можно попробовать аккуратно выдавить стекло и раздвинуть прутья решетки. Сделать это голыми руками вряд ли получится. Димин взгляд упал на спинку его кровати. Спинкой койки служила дуга, сделанная из железной трубы. Если ее удастся вытащить, то Дима станет обладателем довольно прочного рычага. Дима взялся за трубу и начал ее дергать и раскачивать. Сильнее, еще сильнее! Наконец она поддалась и начала выходить из пазов. Еще пара усилий и у Димы в руках оказалась толстая увесистая труба, загнутая с двух сторон. Так, теперь надо определиться, какое окно высаживать. Дима стал осматривать окна. Ага, вот на месте крепления решетки растрескался бетон. У этого окна решетку будет раздвинуть проще.

Но приступить к побегу Дима не успел. В массивной входной двери заскрежетал замок. Кто-то открывал дверь снаружи! Дима быстро, и стараясь не шуметь, кинулся к двери. Он встал возле дверного проема, спиной прижимаясь к стене, взяв в руки металлическую трубу, и, как следует, размахнулся. Дверь открылась. Напряженные нервы дали мощный сигнал мышцам. Со зверским воплем Дима нанес удар.

В проеме появился Глеб. На его лице играла улыбка. Но при виде дикой морды Димы и летящей в него стальной трубы, Глеб скорчил такую гримасу неподдельного удивления и обиды, что в другой ситуации Дима бы просто покатился со смеху. Однако сейчас все, что смог сделать Дима, это лишь слегка ослабить удар в конце траектории.

Труба своим гнутым концом влетела Глебу в грудь чуть выше солнечного сплетения. Глеб сложился пополам, гулко "хакнул" и, нелепо взмахнув руками, вылетел наружу. Дверь за ним захлопнулась.

Дима остался стоять один с трубой в руках. Первым его порывом было немедленно открыть дверь, выбежать и помочь Глебу. Однако его остановила мысль - что Глеб здесь делает? Если это больничная тюрьма, значит Глеб один из его тюремщиков? Эту догадку подтверждала и военная форма, в которую Глеб был одет. Неужели Глеб предатель? А ведь это возможно, ведь Глеб сам направил Диму в кафе, где того едва не убили! А если там за дверью сейчас стоит расстрельный взвод и ждет когда Дима выйдет. А потом команда "Пли!" и стоило очухиваться, чтобы через 5 минут под пули попасть? Есть, конечно, вариант отсидеться тут. Но ведь рано или поздно они сюда все равно зайдут.

Эх, была не была! Дима вспомнил, как Михалыч умирал с улыбкой. Страшно было очень, но если выбирать из двух зол, лучше уж погибнуть как мужчина с оружием (с трубой, ага) в руках, чем трусливо прятаться под койкой. Приняв это нелегкое решение, Дима покрепче сжал трубу, отворил дверь и вышел.

И почти сразу ослеп. Он оказался на улице, где ярко светило летнее солнце. Дима прикрыл рукой слезящиеся глаза. Снова попробовал посмотреть. Открыл рот и выронил трубу из рук. Он стоял на ярко-зеленой лесной поляне. Вокруг - здания, полосы препятствий, вышки, склады и казармы. Дима видел толпы снующих туда сюда людей в незнакомой военной форме. Буквально в 50-ти метрах от него шагала группа солдат, чеканя шаг и распевая песню. Чуть дальше заходил на посадку транспортный вертолет. А прямо перед Димой сидел на траве Глеб, держась за грудь. Глеб сморщился от боли еще сильнее и с большим трудом произнес:

- Ты что, совсем охренел!?

- Да я думал, что я в тюрьме ... бежать хотел ... тут дверь открывается ... я думал охрана ... а там ты ... а я думал что ты ... предатель ... ну и потом опять думал как мне выйти ...

- Слишком много ты думал! - Сдавленно сказал Глеб. - А ты подумал, что если бы я не в тактическом жилете был, ты убить меня мог!?

- Ну, я же думал ... - Начал было Дима, но поняв, что сейчас сморозит еще одну глупость, осекся. - Ты как?

- Нормально. - Все еще морщась и потирая грудь, сказал Глеб. - Вот шел узнать как ты и чуть на тот свет не отправился.

- Глеб, ну извини. Я очнулся и давай гадать, где я. Кстати, Глеб. Я где? Это что за лес?

- Это не лес, это пуща. Беловежская пуща.

Диме название показалось знакомым. Что-то знакомое из школьной программы. О нет, твою мать...

- Так я в Белоруссии!?

- Угу.

- А как я сюда попал? Глеб, я же умирал, я помню.

- Да не умирал ты, просто потерял сознание. А как попал? Долгая это, братишка, история.

История получилась на самом деле долгой. Глеб начал с того, что рассказал Диме, как его хакеры "наследили" при взломе системы. Возникла вероятность того, что тысячники смогут отследить, с какого терминала произошел этот взлом. Поэтому Глеб и написал Диме письмо, чтобы тот немедленно "делал ноги". Так как опыта "сбрасывать хвост" у Димы не было, его отследили два оперативника "1000 Правых". Но нет худа без добра - его также смогли не упустить люди, которые были приставлены к нему Глебом. И когда тысячники в кафе убивали ни в чем неповинных людей, Глеб отправил боевую группу, чтобы вытянуть Диму из передряги. Парни Глеба чуть было не опоздали. А дальше Диму отправили в Белоруссию "двухсотым" ...

- Каким-каким? - Прервал Глеба Дима. - Двухсотым это как?

- Братишка, боюсь тебе не понравится способ твоей транспортировки, но выбора у нас не было. - В ЛЕР тебя быстро заштопали, перелили кровь и ввели специальный препарат, который резко понизил обмен веществ в твоем организме. У тебя сильно упали жизненные показатели: пульс, частота дыхания, температура. Потом тебя погрузили в гроб ...

- В какой гроб?! - У Димы глаза на лоб поползли.

- В деревянный, без всяких там излишеств. По бумагам ты у нас проходил как нелегальный белорусский эмигрант, которого подстрелили в ЛЕР при депортации на родину. Таможенники слишком не докапывались. Поглядели, что есть хладный труп с дыркой в теле и дали добро на отправку домой, рыдающим родственникам. Ну а тут у трапа тебя встречала медбригада и реанимировала по-быстрому. Потом привезли сюда, ко мне поближе. Чтобы когда ты очнулся, хоть одно знакомое лицо увидел.

- Так вы меня сначала убили, а потом воскресили? Ведь это же опасно?

- Опасно. Процент выживаемости при такой процедуре 20 на 80.

- То есть выживает 80 процентов?

- Нет, Дима, выживает 20.

- Глеб, да как вы могли так мной рисковать?!

- Мы не рисковали тобой, мы тебя спасали! - Резко оборвал Димино нытье Глеб.

- Извини Глеб. Просто все очень быстро происходит. У меня мозг не успевает адаптироваться. А сейчас-то мы где? - Дима устало опустился на траву рядом с Глебом.

- Беловежский пионерлагерь имени товарища Дзержинского! Это неофициальное название. Официальное не такое загадочное - "Лагерь подготовки кадров Министерства государственной безопасности". Что, интересно стало кто такие пионеры и кто такой товарищ Дзержинский? Поверь, все расскажу, братишка. Но позволь задать тебе один вопрос - что ты думаешь делать дальше? Есть два варианта. Первый - мы даем тебе медаль и сегодня же отправляем тебя с почестями на гражданку. Освоишь какую-нибудь гражданскую специальность и забудешь все эти шпионские страсти как страшный сон. Второй вариант - медаль мы тебе не даем, так как ее еще заслужить надо, а оставляем тебя в лагере. Ты проходишь подготовку, и тебя в качестве диверсанта засылают обратно в ЛЕР. С каким заданием я и сам даже близко представить не могу. Можешь подумать до конца вечера, иди вон в койке поваляйся. Сейчас, кстати, тебе обед принесут. Вовремя медсестричка-то на кухню пошла, а то ты и ее бы пришиб ненароком.

- Глеб, ну ты пойми, я очухиваюсь, а тут решетки ...

- Решетки повесили, чтобы больные в самоволку не бегали. Я к тебе тоже не с пустыми руками шел. На вот, возвращаю. Пришлось снять, когда тебя через таможню провозили. - С этими словами Глеб протянул медальон Михалыча, значок "Гвардия". Дима взял его в руку и погладил большим пальцем.

- Глеб, не будем до вечера ждать. Не хочу я на гражданку. Вернее хочу, но не могу. Не могу я бросить тех, кто там остался. Это все равно, что предать. Предать сразу всех людей, знакомых и незнакомых. Записывай давай меня на свои курсы.

- Добро пожаловать в гвардию, братишка. Не зря выходит к тебе значок Михалыча попал.

Стильная вещица

По грунтовой лесной дороге, поднимая в воздух тучи осенних листьев, подпрыгивая на ухабах, лихо несся зеленый армейский внедорожник с открытым верхом. В нем сидели два человека в пятнистой форме и зеленных беретах. Вояки - водитель-рядовой и пассажир в форме майора. Шевроны со стилизованным изображением кристалла указывали на то, что перед нами не абы кто, а представители группы специального назначения "Алмаз". Элита сил специального назначения Белоруссии. Внедорожник шустро прошел еще один поворот и остановился перед шлагбаумом, вывеска возле которого гласила, что наши вояки подъехали к лагерю подготовки кадров Министерства Государственной Безопасности.

К остановившейся машине подошел вооруженный часовой проверить документы. Убедившись в подлинности присутствующих личностей с помощью переносного сканера сетчатки глаза, он взял сканер подмышку и отдал честь майору. Шлагбаум поднялся, машина въехала в лагерь.

Внедорожник, попетляв между гаражей, складов и казарм, остановился возле шарообразных куполов Центра Обучения. Майор выпрыгнул из машины как чертик из табакерки и быстрым пружинящим шагом вошел в здание.

В фойе его встретили двое караульных и дежурный сержант. Сержант, отдав честь, спросил:

- Здравия желаю, майор Каршун. Цель вашего визита?

- Внучка приехал проведать, Игнат. - Осклабился майор. - Третью учебную роту где сейчас носит?

Сержант, быстро сверившись с монитором на столе, ответил:

- Третья сейчас преодолевает полосу препятствий, товарищ майор!

- Игнат, будь добр, срочно отзови курсанта Донского. Я в левом крыле его ждать буду, в офицерской комнате отдыха.

- Будет сделано, товарищ майор.

Не прошло и десяти минут, майор только успел заварить и налить чай, как в дверь офицерской постучали.

- Войдите!

Дверь открылась, и в комнату вошел Дима. Майор встал из-за стола, поставил чашку и, широко улыбнувшись, сказал:

- Ну здравствуй, братишка!

Напряженное выражение лица у Димы сменилось на радостное:

- Здравия желаю, товарищ майор. Привет Глеб!

Дима стоял по стойке смирно в камуфляже, сверху донизу залепленный глиной. При каждом движении на пол сыпались кусочки грязи. Лицо и руки тоже были покрыты слоем грязи, да так, что у него сияли только глаза и улыбка. И только еще один предмет гардероба был идеально чистым. Берет на голове. Крапового цвета. Цвета пролитой крови.

У "товарища майора Глеба" при виде Диминого головного убора округлились глаза. У самого Глеба берет был стандартной камуфляжной расцветки. Краповый берет, даже в спецподразделениях, выдавался не каждому, а только лучшим из лучших, после успешного прохождения тяжелейших испытаний. Глеб, с трудом закрыв рот и показывая на Димин головной убор, спросил:

- Стильная вещь, на каком рынке купил?

Дима заметив насколько он огорошил Глеба, поддержал шутку:

- Да что вы, товарищ майор, какой рынок. Это наш завсклад раздает любимчикам. Хотите, могу и насчет вас поговорить?

- Любимчикам говоришь? И что нужно, чтобы в любимчики пробиться?

- Да как обычно, кросс на 12 километров с полной выкладкой на хребте пробежать. Потом отстрелятся из 5-ти видов оружия на "отлично". Ну а потом "12 адских минут" простоять плюс неделька госпиталя. И вуаля - ты любимчик!

Глеб отлично знал об этом испытании. Кросс включал в себя преодоление полосы препятствий под взрывами и шквальным огнем, где люди быстрее ломались не физически, а психологически. Экзамен по стрельбе производился из оружия с непрестрелянными прицелами. На пристрелку давалось только два патрона, после чего надо было гарантированно поразить все мишени. Ну а 12 минут адскими назывались не зря. Вымотанный кроссом кандидат на краповый берет, должен был выстоять 4 спарринга по 3 минуты каждый. На каждый спарринг против кандидата на краповый берет выходил свежий и хорошо подготовленный боец. И бились там очень жестко и немилосердно. Выбитые зубы, сломанные носы и конечности были делом рядовым. Сам Глеб сломался именно на этом этапе, вернее его сломали. Колено беспокоило до сих пор. К тому же Глеб первый раз в жизни видел курсанта, который смог получить краповый берет всего за немногим более года подготовки. А ведь Дима проходил обучение на хакера, "виртуального террориста", и физическая подготовка там была не на первом месте. Поэтому у Глеба появились определенные сомнения:

- Тааак, товарищ ботаник, а как дела с основной специализацией?

Дима вытянулся в струнку и отрапортовал:

- По всем теоретическим дисциплинам "отлично" и "зачтено", товарищ майор! Появилось свободное время, поэтому я и стал заниматься физподготовкой побольше. Начало получаться и вот предложили на краповика экзамен сдать.

- Да хватит из себя солдафона изображать, давай присаживайся. Можешь вон чайку себе налить. И как экзамен, тяжело было сдавать?

- Тяжело, Глеб. Думал, не сдам. А знаешь что спасло? Не выучка, не подготовка. Терпение. Просто надо все уметь терпеть. Боль, голод, издевательства сержантов. Главное терпеть и не падать с ног. А уж чему-чему, а терпению нас в ЛЕР основательно учат. И поэтому я лучший курсант роты. - Не особо весело улыбнулся Дима. - Думаю еще год и закончу подготовку досрочно.

- Нет, не закончишь.

- Глеб, я упертый ...

- Дело не в этом ...

Глеб, хитро посмотрел на Диму, достал телефон и шустро набрал абонента:

- Алло? Товарищ генерал, никаких сомнений не осталось. Мой кандидат успел всего за год краповый берет получить. Так что для миссии однозначно годен. Есть выполнять! - Глеб поднялся со стула и официально произнес. - Курсант Донской, можете считать свою учебу оконченной. Также вам присваивается внеочередное звание старшего лейтенанта. И поступаешь ты, братишка, в мое распоряжение ... немедленно! Сейчас руководству лагеря позвонят и предупредят. А ты пока вещи свои собери, через 20 минут в фойе встретимся.

- Нет, Глеб, так не пойдет. Я уже не тот телок, которого можно на привязи водить. Или ты мне рассказываешь, что за миссия такая, или я никуда не еду. Что за манера, год тебя не видно не слышно было, а тут принесся и давай опять в шпионские игры играть.

- Ладно, телок, не обижайся. Дело просто очень деликатное. Ты тогда присаживайся и чайку себе все-таки налей. Разговор не из коротких будет.

Дима налил себе чаю в одноразовый стаканчик и сел за стол напротив Глеба.

- Так вот братишка, скажу прямо, повезло тебе опять несказанно. Если вначале нашего с тобой знакомства меня сильно интересовало твое место работы, то теперь ты интересуешь Министерство Государственной Безопасности всей своей персоной. Нам надо подменить одного человечка, работника Окраинского посольства здесь в Белоруссии. Он недавно нажрался как свинья в одном ночном клубе в вип апартаментах. До полной потери сознания и не без нашей помощи конечно. Его наши ребята раздели и полностью сняли все антропометрические данные. Дима, по строению тела он твой близнец. У нас в "конторе" работают еще четыре человека, на него похожие. Но краповый берет среди них только один. Ты. Так что будешь участвовать в операции "Подмена". Будем его менять на тебя.

- Глеб, погоди. Зачем его подменять? Да и как это сделать? Его же друзья, коллеги и близкие не слепые. На лицо то мы не похожи, да и голос... опять же поведение.

- Боишься, Краповый Берет? Сразу вон вопросов сколько. Отвечаю по порядку. Подменяем мы его Дима потому, что его через пару месяцев в Москву переводят. В посольство. Его дядюшка, непоследний человек в правительстве Окраины, подсуетился. Будет твой брат-близнец одним из организаторов встречи окраинского гетмана с премьером ЛЕР. И обязательно будет сопровождать гетмана на переговорах в Кремле. Так что ты не телок Дима, а целый троянский конь. Его коллеги-приятели тебя не узнают. Ну, во-первых, мы тебя подменим перед самым отлетом в Москву. А в московском посольстве Окраины нашего героя никто лично не знает. Проверено. А во-вторых, с тобой поработают пластические хирурги и специалисты по актерскому мастерству. Будешь очень на него походить. Родная мама, да, наверное, и папа тебя все-таки раскусили бы. Но с ними ты точно не встретишься. Еще вопросы, боец?

- Глеб, из меня дипломат, как из фиги зонтик. Как я в посольстве работать буду?

- Эх, братишка, тебе же говорят, что его дядюшка на теплое место определил. Ты думаешь на теплых местах работать надо? - Усмехнулся Глеб. - Так, хватит время терять. Если я говорю, что успеем тебя натаскать, значит успеем. Ты мне веришь?

- Конечно Глеб. Только в последний раз, когда я тебе поверил, в меня пулю всадили. А в предыдущий раз пытали. Поэтому меня и гложет нехорошее предчувствие. - Дима говорил это с улыбкой. - Глеб, а скажи, зачем это? Меня внедрять в посольство? Чтобы я на этой встрече в Кремле был? Для чего?

- А это, братишка, жутко секретная тайна. Никому по званию ниже генерала знать не положено. Хвастался своим терпением? Вот и потерпи. Закончим твое обучение и перед внедрением, четкие инструкции получишь. Одно могу сказать - если операция "Глас народа" пройдет, как задумано, то мы изменим ЛЕР в один день. Россия снова будет свободной! И твоя роль в этом будет не последней.

Аты-баты

- А сейчас, в честь наших дорогих гостей, пройдет небольшой парад! - Стоя на трибуне, излишне наигранно проворковала в микрофон министр внутренних дел ЛЕР, миловидная блондинка лет 35-ти. Трибуна находилась на плацу, а плац в расположении 28-го оперативного полка внутренних войск. После массового покаяния, ЛЕР полностью расформировал армию и резко сократил внутренние войска. Военизированные подразделения были оставлены только для поддержания правопорядка и охраны различных объектов. Вооружение этих частей было на уровне полицейских стандартов и внутренние войска ЛЕР не выдержали бы боевого столкновения ни с одним настоящим армейским подразделением НАТО. "Шефов" такое положение дел устраивало, но было необходимо контролировать леровские войска, чтобы не дать им увеличить свою боеспособность. Это делалось с помощью "дружеских" визитов западных партнеров. Во время таких визитов в части приезжали международные делегации, которые и проверяли уровень подготовки и оснащения леровских вояк.

Сейчас в 28-м полку находилась польская делегация. Генерал и десяток офицеров. Принимающая сторона была рангом повыше - начиная от министра внутренних дел ЛЕР и заканчивая всеми старшими офицерами полка. Уже были проведены стандартные мероприятия по встрече типа "хлеба-соли". Поляков сводили в тир похвастаться (а хвастаться было практически нечем) результатами стрельб личного состава. Покормили в обычной солдатской столовой необычным для этой столовой обедом. А теперь в честь высоких гостей из просвещенной Европы начали проведение парада. Поляки с нескрываемой скукой смотрели на марширующие ряды леровцев, и даже залихватские нотки военного оркестра, не могли скрасить общую унылость происходящего. Но, наконец-то, оттопали последние бравые воины и польский генерал, поцеловав ручку леровской министерше, поблагодарил старших офицеров полка за радушный прием, шустренько произнес речь о военном братстве, охраняющем мир и покой на всей планете. Также от лица сил НАТО, он похвалил личный состав полка за высокую боевую подготовку.

Несмотря на богатый дипломатический опыт, польский генерал при этих словах не смог не улыбнуться. Леровские солдаты представляли собой унылое зрелище. Вместо того чтобы не вылезать со стрельбища, закаливать тело и дух в физических упражнениях, леровцы полдня проводили на плацу, занимаясь "шагистикой", а вторую половину дня они сидели в учебных классах и идеологически подковывались.

Безусловно, маршировали леровцы красиво и самозабвенно, но случись им оказаться на реальном поле боя, разбежались бы от первого же чиха. От этих мыслей улыбка поляка стала более широкой и хищной. Нееет, это не волки и даже не псы. Кролики они, доверчивые и беззащитные. Так он и собирался написать в своем отчете.

Инспекторам оставалось только сделать полный обход территории части, и можно будет убираться из этого приюта для убогих. Полный обход по правилам проверки был процедурой обязательной. Польский генерал не понимал зачем. Что они в бочках из-под квашеной капусты комплектующие к баллистическим ракетам спрячут? Или танк в солдатской бане? Да если им современный танк показать, они креститься и святой водой брызгать этого монстра будут. Греют, ой как греют душу польского генерала такие мыслишки.

Обход проходил гладко, без сучка без задоринки. Генерал продолжал любоваться на идиотизм леровских вояк, вроде вручную покрашенных зеленной краской листьев на деревьях. Поляк уже мысленно поздравил себя с успешным окончанием проверки, как до комиссии, проходившей мимо одной из казарм, донеслись странные вопли и гогот.

- А не поглядеть ли нам, что празднуют ваши солдаты? - Поинтересовался польский генерал у командира части.

- Да это ... конечно ... просим милости ... то есть проходите ... рады, так сказать, продемонстрировать - Пролепетал леровский полковник, сам не имеющий никакого понятия о том, кто это в казарме посмел службу нарушать.

Министр МВД зыркнула на полковника и этот секундный злой взгляд означал только одно: "Вешайся, господин полковник".

Войдя в казарму, наидружественнейшая комиссия увидела, что бардак в казарме наличествовал, но устроили его не солдаты, а два польских офицера, лейтенант и майор, которые еще до парада незаметно откололись от основного состава комиссии. Они чуть перебрали с зубровкой на торжественной встрече, и теперь этот крепкий напиток требовал возникновения ну хоть какого-нибудь развлечения. Они себе его и нашли, зайдя в первую попавшуюся казарму.

Комиссия наблюдала толпу солдат, сгрудившихся в одном углу казармы. С дурацким хихиканьем, два польских офицера вытаскивали из этой толпы солдата, ставили его на четыре кости и давали легкого пинка для ускорения. Солдат обегал на четвереньках все помещение по периметру, пролезая под койками. При этом он хрюкал и повизгивал. Его забег польские офицеры комментировали воплями "поднажми, свинья!", весело улюлюкая.

Офицеры начали готовить забег следующего рядового, когда польский генерал с недоумением спросил:

- Что здесь происходит, панове!?

Майор и лейтенант обернулись, увидели комиссию и отдали честь. Затем майор ответил:

- Пани министр, пан генерал, мы заглянули в эту казарму с инспекцией. Во время разговора с дежурным по роте мы выяснили, что как раз сегодня исполняется полгода с того момента, как эти солдаты приступили к службе. Мы эммм ... ради укрепления духа военного братства предложили показать и провести церемонию посвящения солдат в подсвинки-полугодники. Эта традиция очень распространена в Войске Польском. Наши радушные хозяева с радостью согласились.

Глядя на столпившихся парней-рядовых и красного как рак дежурного сержанта, было видно, с какой радостью они согласились. Да и сама процедура в Войске Польском применялась не для посвящения, а для унижения и наказания. Неловкую паузу прервала министр:

- Ой, это так интересно! И очень полезно для укрепления дружбы и лучшего понимания традиций друг друга. Господин майор, можно посмотреть?

- Конечно, пани министр! Лейтенант, прошу!

Польский лейтенант вывел следующую жертву. Невысокого коренастого солдата, с оттопыренными ушами, который обалдело глядел на внезапно увеличившуюся зрительскую аудиторию.

- Позу для старта принять! - Еле скрывая улыбку, скомандовал лейтенант.

Солдат вперил взгляд в пол. Ему было стыдно вдвойне. Он никак не мог заставить себя изображать свинью. А еще он понимал, насколько нетолерантно он себя ведет. Но ничего не мог с собой поделать - лучше провалиться сквозь землю, чем хрюкать перед таким скоплением народа.

- Не буду. - Еле слышно пробормотал он.

- Что!? - Взвился польский майор. Он встал прямо напротив леровского солдата и командным голосом пролаял. - Рядовой, немедленно приступить к посвящению.

- Не могу. - Уже чуть не плача, выдавил из себя солдат.

Польскому майору показалось, что это посягательство на его командирский авторитет. Он набрал побольше воздуха и проорал в лицо солдату:

- Я сказал СЕЙЧАС же!!!

- Нет. - Пискнул солдат.

Польский офицер снял с руки перчатку и шлепнул солдата по лицу. Было видно, что он начал утрачивать контроль над собой.

- Я сказал, побежала, свинка!

Поляк занес руку с перчаткой снова. Нервы у рядового не выдержали. Он, защищаясь, неловко толкнул двумя руками польского майора в грудь. Неловко, но с перепуга довольно сильно. Майор отлетел назад, столкнулся с солдатской койкой и перелетел через нее. Раздался неприятный стук от столкновения головы польского офицера с деревом пола. Победил дуб - офицер так и остался лежать без сознания, нелепо закинув ноги в красных расшитых галифе на койку.

Министерша, продолжая улыбаться, тихо прошипела на ухо командиру леровской части:

- Под трибунал пойдете. Все.

"Трындец карьере! Из-за какого-то сопливого рядового!" - пронеслось в голове у леровского полковника.

А вот польский генерал подумал о том, что надо обязательно указать в отчете, что надо и дальше продолжать всячески давить чувство достоинства у леровцев. Всеми доступными методами. Уж слишком много они себе позволяют.

Удача от рождения

Душа просто пела победную песню. Жизнь приносила один приятный сюрприз за другим. Дядюшка, милый дядюшка добился перевода в Москву. Своих детей у дяди не было, и вся нерастраченная отцовская любовь досталась ему - Назару Савчуку. Сотруднику окраинского посольства в Белоруссии. Точнее уже бывшему сотруднику. Утром он улетает в Москву. А там ... там головокружительная карьера в составе делегации с самим главой Окраины, Верховным Гетманом. Назару уже мерещились обложки глянцевых журналов, где запечатлен момент рукопожатия глав Окраины и ЛЕР. А на втором плане маячит его нескромная персона. Ох, и будут же головы кружиться у московских красавиц. Красавицы вообще были показателем успеха для Назара. Есть у тебя красавицы - жизнь удалась, нет - ты неудачник, приятель. Ну и машины, спортивные и непременно красного цвета. И пентхаус. Сложи все эти три составляющие и ты равен богу.

Вот и сейчас Назар, прогуливаясь по вечернему Минску, шел домой от Юленьки, существа безгранично милого и очаровательного, но настолько же безгранично меркантильного. В целом народ в Белоруссии был лишен таких пороков как меркантилизм, мании всеобщего потребительства и культа "золотого тельца". Это было заслугой жесткого, даже порой тоталитарного режима, который управлял страной на протяжении десятилетий. Здесь не было "демократий", партия была всего одна и именно из ее состава избирался глава государства - Генеральный секретарь социалистической партии. Несмотря на то, что Назар получил прозападное демократическое воспитание, находясь в Минске, он видел явные плюсы социалистической системы. Вот вроде бы минус - возможности личного обогащения для каждого гражданина были ниже, чем в той же Окраине. Но на самом деле это оказывалось плюсом - в Белоруссии отсутствовало сильное социальное расслоение населения. Не было разделения на очень богатых и на практически нищих. На Окраине, к примеру, 90 процентов национальных богатств принадлежало 3-м процентам населения. Здесь же национальное достояние было более или менее распределено между населением. Равенство было краеугольным камнем белорусской идеологии. Такова была политика правящей партии, в стране было запущено множество механизмов, которые воплощали эту политику в жизнь. Например, очень много видов деятельности, таких как казино или валютные спекуляции, были объявлены вне закона. Во многих отраслях экономики было введено государственное планирование и регулирование. И такую экономическую модель поддерживало большинство.

Но большинство это еще не все. Были и такие индивидуумы как Юленька. Природа наградила ее потрясающей красотой и непреодолимым желанием эту красоту использовать для получения всяческих материальных благ. И виды она имела на Назара нешуточные. Отбиваясь от многочисленных поклонников, Юленька отдавала всю себя юному дипломату, исполняя его малейший каприз, в тайне надеясь когда-нибудь стать женой посла. Ей снились фраки и роскошные вечерние платья, длинные черные лимузины, искрящееся шампанское в узких фужерах. Подобные видения полностью затмевали Юленьке разум и она не могла видеть, что Назар ею просто и незатейливо пользуется.

Когда Назар рассказал ей про свой перевод в Москву и предложил отправиться вместе с ним, у Юленьки случился настолько сильный выброс гормонов счастья, что еще бы немного и ее рассудок просто попрощался со своею хозяйкой. В отместку она подарила Назару такую ночь любви, которую невозможно будет забыть и через 10 лет.

Естественно Назар не собирался ее никуда везти. И сейчас, прогуливаясь по ночной минской алее, он просто откровенно забавлялся мыслью о том, как сейчас Юленька мечется по своей квартире собирая чемоданы. Интересно, сколько она его прождет, прежде чем поймет, что это был всего лишь розыгрыш? Сутки? Или неделю?

А еще в его нагрудном кармане лежал маленький пластиковый пакетик. С кокаином внутри. В Белоруссии наркотики были признаны веществами, угрожающими безопасности страны. За крупную партию продавец мог запросто получить "вышку". Лица, употребляющие наркотики, подлежали обязательному принудительному лечению.

Но Назар знал пару мест, где можно было прикупить "порошок счастья". И вот сегодня, в ночь перед отлетом в Москву, он решил себя побаловать. Эххх ... красотка Юленька, своя шикарная квартира, куда он сейчас направляется. Тепленькое место в Москве. Да он просто хозяин жизни! Может быть, стоит завтра Солнцу приказать встать на западе? Назар подумал о своих коллегах. Некоторые из них просто погибали на работе, приходя и уходя затемно. Они грезили бурным карьерным ростом. Дураки, карьерный рост и все приятное, что к нему прилагается, не заработать тяжким трудом в кабинетах. Это дается при рождении. Вложил господь бог тебе золотую ложку в рот, будешь счастливым. И у Назара эта ложка была.

- Извините, у вас не будет зажигалки?

Ну и кто посмел нарушить такой приятный ход мыслей? Назар поднял глаза. Сначала он увидел высокий каблучок, потом колготки в крупную сетку. Мини-юбку, ну ооочень мини. У Назара перехватило дыхание. А шоу, тем временем, продолжалось. Плоский загорелый животик, легкомысленный розовый топик, облегающий небольшую, но очень красивой формы грудь. Назар поднял глаза чуть выше - длинная изящная шея, огромные голубые глаза и копна огненно-рыжих волос его добила. Да за это все вместе можно зажигалку просто подарить. Даже такую замечательную, как у Назара.

Назар моментально включил одну из своих самых обворожительных улыбок и сделал несколько грациозных шагов по направлению к незнакомке. Отточенным движением достал из кармана брюк маленькую золотую безделицу, затянутую в крокодиловую кожу. Надавил на рубин - зажигалка выплюнула маленький голубой огонек.

- Прошу вас! - Назар эту фразу залил изрядным количеством меда.

Незнакомка подкурила от зажигалки длинную тонкую сигарету и с легким заигрыванием посмотрела ему в глаза. От этого вызывающего взгляда Назара прошиб разряд. Глядя на остолбеневшего "хозяина жизни", незнакомка улыбнулась и вытащила руку из сумочки. В ее ладони оказалась небольшая черная коробочка. Рыжая бестия направила ее на Назара и нажала на кнопку. Коробочка выплюнула два заостренных электрода на проводках, которые с легкостью пробили одежду Назара. И тут его прошиб электрический разряд во второй раз, но уже по-настоящему. Пятьдесят тысяч вольт это не шутка. Мышцы моментально скрутило, руки-ноги отказались повиноваться. Он начал заваливаться на девушку. Та, с неожиданной для ее комплекции силой, подхватила и уложила его на асфальт. Назар напряженно пытался вздохнуть. А незнакомка вдруг громко закричала:

- Что с вами? Вам плохо?

Назар мог только пучить глаза и невыразительно хрипеть в ответ. В это время из городского потока выскочил автомобиль скорой помощи и припарковался возле лежащего на тротуаре мужчины. Открылась дверь, и оттуда выбежали врач и медбрат. Врач спросил девушку:

- Что с ним случилось?

- Он шел, потом вдруг схватился за сердце и упал.

- Наверное, приступ. Вы его знаете?

- Нет, вижу впервые.

- Жаль, надо как-то сообщить близким, куда мы его доставим. - И уже обращаясь к медбрату, добавил. - Давай, берем. Дотащим без носилок.

Мужчины закинули руки Назара к себе на шеи и быстро поволокли его к "скорой". Автомобиль включил сирену и понесся спасать очередную жизнь.

Через два часа, из дверей минского кардиологического центра вышел Назар. Вдохнул полной грудью, достал телефон и приложил его к уху.

- Дядюшка? Вам уже сообщили? Нет, ничего страшного. Врачи сказали, что я просто переволновался. Видимо да, из-за перевода в Москву. Спасибо вам еще раз огромное! Не переживайте, буду себя беречь, конечно. До свидания, дядюшка.

Назар убрал телефон. Вернее, уже не Назар. Из дверей кардиоцентра вышел Дима. И рыжая незнакомка, и врачи "скорой" были сотрудниками белорусской безопасности. Операция по замене Назара на Диму прошла идеально. Того отвезли в больницу, вкололи лошадиную дозу транквилизаторов, упаковали в большую коробку, вынесли через черный ход и погрузили под видом медицинского оборудования. Дима заранее поинтересовался у Глеба, что же будет с Назаром. "Добро для него сделаем, от наркомании вылечим. Ну и оставим в качестве заложника на случай осложнений" - ответил Глеб. Осложнения могли быть только в том случае, если Дима провалится. Но об этом хотелось думать еще меньше, чем о судьбе Назара.

К медицинскому центру подкатил автомобиль окраинского посольства. Водитель вышел и открыл Диме дверцу. Дима сел. Не подозревающий о подмене шофер уселся на свое сиденье. Ну вот, прошли одну проверку, но сколько их еще впереди и как же, наверное, тяжело будет жить чужой жизнью. Хоть Глеб уверяет, что в Москве не будет никого, кто хорошо знал бы Назара. Москва. Дима не верил, что уже завтра он там окажется. После тренировочного лагеря, череды пластических операций и подготовке к замене Назара, Диме жизнь в ЛЕР представлялась неясными воспоминаниями из далекого детства. И завтра придется в эти воспоминания вернуться.

Зазеркалье

Диму молотила крупная нервная дрожь. Это хорошо, когда с тобой в тихом кабинете работает психолог, который внушает стопроцентную уверенность в успехе операции. Хорошо разыгрывать "комедию" перед белорусскими чекистами-проверяющими, которые оценивают, насколько хорошо Дима перенял привычки, жесты и мимику Назара. Только все эти люди, решившие, что Дима отлично вжился в чужую шкуру, остались в Минске. А он летит сейчас в Москву. Один. Без поддержки и прикрытия. И ему чудится, что как только он приземлится и начнет проходить паспортный контроль, пограничник глянет на монитор, поднимет тревогу и вызовет наряд. Они затравят Диму, как зверя в какую-нибудь комнатушку в аэропорту. И застрелят. Как Михалыча. И ведь никуда же уже не деться. Не подойти к пилотам и не сказать "остановите тут, я выйду". Тут как назло самолет попал в зону турбулентности, его затрясло и Диму замутило еще сильнее.

Он на нетвердых ногах зашел в кабинку туалета и закрыл за собой дверь. Наклонился над раковиной, плеснул в лицо водой, набрал ее в ладони, растер по шее. Надо взять себя в руки, уже скоро посадка. Ведь пограничники сразу обратят внимание на психующего дипломата. Да и контроль ему предстоит упрощенный, как сотруднику посольства, никаких сканирований сетчатки и других опознавательных процедур, так что не расклеиваться, прорвемся!

Дима поднял глаза и посмотрел на свое отражение. Чужое лицо. Глеб сказал, что после выполнения задания хирурги могут вернуть Диме его собственную внешность. Но Дима понимал, что таким как раньше он не сможет стать никогда. И дело не в том, что хирурги не смогут один в один "слепить" такое же лицо, как было у Димы. Оно все равно будет отличаться и довольно сильно. И даже не в том, что он сейчас находился в такой физической форме, которая раньше ему казалось чем-то сказочным. Если живя в ЛЕР, самым отчаянным его безумством было подняться на десятый этаж пешком, то теперь он по этим этажам мог бегать целый день без устали и обеденных перерывов. Но основные перемены коснулись Диминой души. Он внутри стал другим человеком. Раньше он не мог и представить, каково это, испытывать ненависть. Не просто небольшое раздражение и не секундную озлобленность, а именно черную и тягучую ненависть к вполне реальным людям. Чтобы дали тебе в руки этого человека, а ты ему шею как куренку свернул и при этом почувствовал только огромное моральное удовлетворение. Дима бы с радостью так передавил всех тысячников. Своими руками, одного за другим. И пусть у него это бы год заняло или два. Но непременно всех и именно сам. С одной стороны сила этих новых эмоций Диму пугала, с другой придавала новый смысл в жизни. Сделать все возможное, голову свою положить, но заставить этих мразей за все заплатить. За народ ЛЕР, который превратили в баранов. Причем баранов, которые видят, как их соплеменников перетаскивают через ограду, режут им горло, а все стадо смотрит на это мутными глазами и продолжать меланхолично щипать траву. За ту отраву и наркоту, которая полноводной рекой льется в ЛЕР из-за границы, выкашивая не только живущие, но и будущие поколения. За ребенка, которого у него с Олесей никогда не будет.

Дима еще раз посмотрел в зеркало. Чужое лицо, чужое тело и чужая душа. Чужой человек. Отчаянно злой. Нет больше Дмитрия и никогда не будет. Есть только Назар. Руки сжали край раковины до белых костяшек. Потом Дима резко выпрямился, открыл дверцу туалета и вышел. По проходу между креслами уже шел другой человек. Ни тени сомнения, ни крупицы колебания. И от дрожи не осталось и следа.

Примерно в это же время, в квартире находящейся в одном из спальных районов Москвы, к зеркалу в ванной подошла Олеся. Пора было умываться и собираться на работу. Она очень плохо спала, несмотря на двойную дозу перед сном и черные круги под глазами это доказывали. Скоро уже не будет хватать и двух доз. Эдик говорит, что три дозы под подряд принимать нельзя, можно впасть в кому. А что делать, если заснуть невозможно? Стоит только лечь, закрыть глаза. А потом приходят мысли. Ужасные мысли. Про собственную ущербность, про генетическую ошибку в ней самой, которая не позволит ей стать счастливой. Но мысли о собственной неполноценности не так страшны, как мысль о том, что она сделала неправильный выбор. Что надо было поверить Диме, поехать лечиться в Белоруссию. Что ни в коем случае не надо было соглашаться на стерилизацию. И тогда у нее могла быть иная жизнь. Не такая как сейчас. Когда она вычеркнула из своей жизни Диму, ей показалось, что вот сейчас она точно найдет душевное успокоение. Операция по стерилизации и лечение рака прошли идеально. Она была полностью здорова. Переживания из-за того, что она не сможет иметь собственного ребенка, ей помог преодолеть Эдик. Ту пустоту, которую оставил после себя Дима, Эдик смог собой заполнить. И у Олеси началась другая жизнь, как ей тогда казалось более яркая. Он добился от хозяйки салона красоты, в котором работала Олеся, чтобы ей дали целый месяц на психологическую реабилитацию.

Так Олеся попала в Центр либерализации молодежи. Сначала она посещала различные дневные группы, где люди делились своими проблемами и обсуждали их сообща. Кроме этого, для посетителей центра проводились семинары, на которых профессиональные психологи объясняли, как правильно подавлять в себе черты характера и эмоции присущие негативным русским генам. Олеся помнила, как однажды в аудитории появился какой-то лондонский профессор в клетчатом пиджаке и бабочке. Он читал лекцию о проблемах наркоманов. Суть ее свелась к следующему - у некоторых людей есть генетическая предрасположенность к употреблению наркотиков. Часть из них начинает употребление. Другая часть всю жизнь борется со своей генетической предрасположенностью, что делает их исключительно несчастными. Среди этих "отказников" очень часты случаи суицида и душевных расстройств. По мнению профессора, лучше употреблять легальные, маловредящие здоровью наркотики и находиться в полной гармонии со своими естественными потребностями. В конце лекции, английский профессор предложил своим слушателям маленький тест. Определить есть ли у вас предрасположенность к наркотикам очень просто. Необходимо принять совсем небольшую дозу легального молодежного наркотика "Винт" и прислушаться к своим ощущениям. Если в первый раз у принявшего наркотик, возникнет чувство, что это именно то, чего не хватало ему всю жизнь, то стоит пройти более серьезные тесты, которые помогут выявить склонность к наркотическим препаратам. Потом профессор погасил свет в аудитории, включил проектор и показал несколько видео-откровений от людей, которые сначала боялись сознаться себе, что у них есть предрасположенность к употреблению наркотиков. И это делало их жизнь пустой и несчастной. Но потом, когда они стали употреблять наркотики, это самым замечательнейшим образом повлияло на них. У них открывались новые таланты, они делали головокружительные карьеры. Также у этих людей все налаживалось в личной и даже в интимной жизни. Далее видеоматериал рассказывал, что американскими учеными были разработаны наркотики, которые минимально вредили здоровью и почти не вызывали привыкания.

Потом снова зажегся свет, и профессор предложил всем желающим взять с собой и попробовать дома микродозу "Винта". Олеся помнила, как в аудиторию зашла девушка-модель, изящно неся поднос с выстроенными на нем небольшими яркими коробочками. На упаковке была яркая картинка танцующего человечка и не менее яркая надпись: "Винт - раскрась свою жизнь!". Внутри каждой лежала бутылочка спрея для назального применения. Ровно одна доза. Олеся сама не поняла, зачем она взяла одну упаковку себе.

Групповые программы психологической помощи хороши днем. А что делать вечером? А вот насыщенные вечера и даже ночи Олесе обеспечил Эдик. Как оказалось, он давно был очарован ею и только присутствие Димы, мешало Эдику выразить все чувства, которые он испытывал к Олесе. Огромные букеты цветов, дорогие подарки и Эдик утром, днем и вечером. Олесе начало казаться, что встречаясь с Димой, она жила в каком-то заточении. Да она и сотой доли не знала о своем родном городе до романа с Эдиком. Они, не зная устали, носились по выставкам, галереям, светским раутам, ресторанам и ночным клубам. А чего стоили их совместные походы в модные магазины и бутики? Эдик научил ее испытывать невероятную радость от покупки сущих безделиц. И вот как раз во время одного из походов в новый ночной клуб, из Олесиной сумочки на стол случайно выкатилась бутылочка "Винта". Эдик, удивленно подняв брови, спросил:

- Крошка, ты все-таки решилась? А почему я ничего не знаю?

Он давно уговаривал Олесю забыть про эти "детские страхи" и жить на полную катушку. Зачем думать о завтрашнем дне? Вот завтра наступит, тогда и подумаем! А сегодня мы будем ... жить! А жить его в понятии значило ни в чем себе не отказывать! Вокруг столько искушений и на них надо поддаваться, а не ограничивать себя непонятно кем разработанными правилами морали. А Олесина боязнь наркотиков вызывала полное непонимание у Эдика и кучу шуточек у его знакомых. Сейчас видя, что его уговоры увенчались успехом, он крепко обнял Олесю и поцеловал так, что она была готова принять цианид, а не какую-то безобидную смесь, которая спокойно продавалась в любом клубе. Она смело взяла в руки баллончик, поднесла к ноздре и вдохнула. Ответила на поцелуй Эдика и сказала:

- Это был сюрприз, любимый!

- Ура, моя девочка стала взрослой! Шампанское! Всем!

Их столик, за которым сидел десяток приятелей и приятельниц Эдика, просто взорвался поздравительным воем. А потом в ее голове взорвалась бомба. Олеся стала слышать свет и видеть звук! Как они зажигательно танцевали с Эдиком! Да в тот вечер они были просто королем и королевой танцпола! Ну действительно и зачем она только отказывала себе в таком удовольствии. Она не могла вспомнить, было ли ей так хорошо когда-либо. Олеся летала, не касаясь пола и мизинцем. И понимала, почему ЭТО называлось "Винтом".

Сначала она принимала "Винт" только в ночных клубах. Так, для веселья. Потом как-то попробовала дома, когда Эдик задерживался на работе, и ей было одиноко и скучно. Потом начала принимать по утрам, чтобы взбодриться ото сна. Потом у нее началась бессонница, и она принимала "Винт" перед сном. Он помогал ей заснуть и видеть красивые цветные сны. Постепенно одной дозы на ночь становилось мало, а теперь она плохо засыпала и после двух. "Винт" стал улучшать ее настроение буквально на час после приема. Затем подкрадывалась черная депрессия и сжимала холодными пальцами сердце так сильно, что Олесе хотелось выть. Или открыть окно, встать на подоконник и шагнуть навстречу асфальту. Господи, ведь она один раз так чуть не сделала! В тот день, когда дома кончился "Винт" и Эдик первый раз привел мужчину домой. Когда Эдик только начинал ухаживать за Олесей, он обещал, что теперь в его жизни будет только она. Что он спал с мужчинами только потому, что в его жизни не было такой женщины. А теперь он и высокий чернявый парень стояли в коридоре и целовали друг друга. У Олеси выступили слезы, а Эдик противно загоготал и сказал:

- Крошка, ты же не ревнуешь? Правильно, ревновать надо только к соперницам!

Олеся стола на балконе и думала. Думала о том, что ею наигрались. Для Эдика было важно потешить свое самолюбие и добиться ее, после чего он полностью начал утрачивать к ней интерес. Они продолжали жить вместе, но как-то по инерции. Почти каждый день Эдик приходил домой не один, они все меньше и меньше разговаривали. Постепенно боль и обида у Олеси сменились полным безразличием, ей было просто лень что-то менять. Следующий день был всегда похож на предыдущий. Подъем, работа, дом и вечерняя пустая жизнь в какой-нибудь забегаловке.

Сегодня начинался один из таких дней. Но почему именно сегодня глядя в зеркало, Олеся не увидела себя. На нее смотрела когда-то красивая, а теперь измотанная физически и морально девушка. Кем же она стала? Или уже чем? Ведь Эдик к ней относится в последнее время просто как к предмету интерьера, как к вещи. Вчера, к примеру, у них дома была вечеринка, и Эдик настойчиво предлагал ее одному из своих приятелей, гогоча в своей дурацкой манере. Почему она раньше не замечала, что у него такой отвратительный и мерзкий смех?

Олеся, открыла белый шкафчик над раковиной, достала "Винт". Поднесла его к носу и резко вдохнула. Неважно, уже все абсолютно неважно. Она сидела на полу и чувствовала холод керамической плитки. Ее глаза были закрыты. Ей чудился Дима, который гладил ее волосы и шептал что-то приятное и успокаивающее. Олеся улыбалась.

Народы-братья

Глеб предупреждал Диму, что атмосфера в посольстве будет веселой. Но Дима все равно оказался не готов к такому неприкрытому разгулу веселья. Первой причиной цирка, царившего в Окраинском посольстве, была политика шефов. Давно, во время распада могучей страны, "шефы" применили тактику "разделяй и властвуй", перессорив между собой народы, которые эту страну населяли. В основном ссоры были спровоцированы с помощью межнациональных проблем. Они не такие как вы, они люди второго сорта, вы избранная нация и все в том же духе. Сработало просто великолепно, народы еще 5 лет назад считавшиеся братскими, готовы были в глотку друг другу вцепиться. А на Окраине успех этих усилий вообще был ошеломляющим. Сначала пропаганда "шефов" была направлена на развитие ненависти ко всему русскому. Но эта стратегия дала странные результаты, и народ Окраины разделился на два лагеря. Одна часть возненавидела все связанное с Россией всей душой, другая часть считала, что русские и украинцы это вообще один и тот же народ.

Внутри окраинского общества назрел такой конфликт, что страна фактически разделилась на две части. Де-юре стране не дали разделиться "шефы", по той простой причине, что одним марионеточным правительством управлять легче, чем двумя. Но они всячески подогревали взаимную ненависть между восточниками и западниками. Причем сами окраинцы уже не могли сказать, почему они друг друга на дух не выносят и в чем была причина раздора. Но взаимной ненависти из-за этого меньше не становилось.

В Окраинском посольстве западников и восточников было примерно поровну. Глава посольства был западник, но вот его заместитель уже относился к восточникам. Два этих лагеря находились в постоянном состоянии войны. Подставить, а еще лучше утопить представителя противоборствующего лагеря было высшим пилотажем. В принципе даже служба безопасности посольства работала не на отражение внешних угроз, а на сбор компромата. В этом дурдоме даже охране приходилось становиться искусными дипломатами. Ибо надо было точно знать, кому из сотрудников утром на входе говорить "здравствуйте" а кому "доброго ранку". И дай бог перепутать - скандал будет вселенский.

Язык, на котором должны общаться сотрудники посольства, был вообще камнем преткновения. Как-то даже возникла ситуация, при которой западники сделали вид, что они в один день забыли русский язык, а восточники им в отместку запамятовали мову. Работа посольства была парализована на неделю, а его сотрудники напоминали сборище глухонемых. Смотрелось крайне весело, когда начальник одной секции пытался на русском языке что-то втолковать своему подчиненному, а тот ему на украинском объяснял, что ничего не понимает. Через три дня подобного бедлама было принято решение - восточники говорят по-русски, западники им отвечают на окраинском. И все перестают придуриваться, что друг друга не понимают. Иначе увольнение.

Вы представляете, как выглядит такой разговор? И насколько тяжело каждому из собеседников, не сбиться и не перейти, не дай бог, на неполиткорректный язык противников? Очень тяжело. А еще слова из одного языка, начали активно просачиваться в другой. В итоге родился дикий говор, смесь русского языка и мовы, этакий новоявленный суржик. Сотрудники посольства заметили, что этот их профессиональный диалект прочно въелся в подкорку и временами даже их родные и близкие перестают понимать то, что они говорят. Но они стоически держались выбранного курса, каждый, правда, своего, чтобы их правое дело, правда, у каждого свое, победило.

Дима, глядел на все происходившее широко открытыми глазами. Сначала его очень беспокоило полное незнание окраинского языка. Хотя по легенде он был из восточников, но Дима опасался, как бы его абсолютное незнание мовы не возбудило лишних подозрений и не отразилось на работе.

Вот тут его и спасла "причина непрекращающегося цирка" N 2. Работать тут не хотел никто, вне зависимости от положения или политических взглядов. Сотрудники рвали когти, не спали ночами, строили грандиозные планы и стратегии как сюда попасть. И попав в посольство, умиротворенно вздыхали, садились на удобное кресло и начали созерцать. Ведь цель достигнута, какие еще могут быть усилия? А так как все эти чудо работнички, начиная от самого посла и заканчивая ночным сторожем, попали сюда не просто так, а по протекции очень серьезных людей, то заставить их работать было решительно невозможно. Все хотели, как минимум руководить и пановать, но не дай бог замарать ручки об работу. Даже простой набор документов на компьютере, для этой публики был чем-то сродни побитию камнями.

Нет, конечно, весь ударно-рабочий коллектив посольства занят был с утра до ночи. К примеру, собраниями. Коллеги Димы готовили и демонстрировали многотомные презентации, километровые таблицы и графики, достойные руки Да Винчи. Если бы всю эту энергию пустить на постройку железных дорог, то БАМ был бы готов месяца за три. А Беломорканал вообще бы за пару недель вырыли бы. Но вот практического толка от собраний не было никакого. Собрались, погорланили, разработали стратегию и тактику. А дальше ... а дальше надо было работать. Вот тут все стратеги скучнели и правдами и неправдами пытались от работы отбрыкаться. Сначала была война отделов - каждый пытался сделать вид, что данная задача не входит в зону его ответственности. Но рано или поздно находился отдел, на котором свет сходился клином и отвертеться ему не удавалось. Наступал следующий этап - поиск козла отпущения. Начальники поручали работу своим подчиненным, подчиненные своим подчиненным, пока не находился несчастный, которому перекинуть данную задачу было не кому. Вы думаете, он начинал работать? Ага, аж копыта сшибал. День и ночь он придумывал причины, почему данное поручение выполнить невозможно. И особо удачливым иногда получалось похоронить это задание. Остальные же, стеная и рыдая, тянули на себе этот страшный рабочий груз. Но довольно не спеша. И относительно некачественно.

Назар-Дима очень переживал из-за того, что его все профессиональные навыки ограничиваются всего трехмесячными курсами и был уверен, что завалит свою работу в первую же неделю. Однако он быстро вышел в разряд Очень Ценных Сотрудников. Рецепт прост - он работал. Просто садился и делал любые поручения. Без стонов и нытья. Как привык. Его работоспособность, нехарактерную для большинства "золотых" мальчиков и девочек из посольства, оценил заместитель посла и взял над ним патронаж. Благодаря этому Дима быстро стал полноправным членом группы восточников. Его постоянно приглашали на перекуры, совместные обеды-ужины. Начав более близко общаться с коллегами, Дима до глубины души поразился двум вещам.

Во-первых, насколько разгильдяйно готовилось посольство к проведению встречи в "самых верхах". Из Окраины должен был прилететь верховный гетман для встречи с премьером ЛЕР. В принципе Диму и внедрили ради этого события. Он думал, что все посольство будет носиться сломя голову, а сотрудники спать и есть не будут, думая о предстоящем визите. На самом деле им было полностью наплевать на главу своего государства. Даже сам посол как-то обмолвился, что "бог с ним, уж как-нибудь все пройдет". А сотрудники рангом поменьше и вовсе жаловались, что им приходиться напрягаться из-за прилета этого "жирного борова". Вскоре вся работа по подготовке встречи потихоньку и незаметно сосредоточилась в Диминых руках. Что Диму устраивало целиком и полностью.

Во-вторых, его удивило, насколько западники ненавидели русских и особенно белорусов. Американская пропаганда поработала над окраинцами гораздо сильнее, чем над теми же леровцами. Окраинцам с малых лет вдалбливалось, что Окраина это колыбель всей европейской цивилизации. А самые смелые историки утверждали, что и вообще человечество зародилось именно там, а уже потом расползлось по всей планете Земля. На земле Окраины существовал именно тот утопический рай, которые любят описывать фантасты в своих произведениях. Ни болезней, ни голода - древние окраинцы ни в чем не нуждались, поэтому большую часть времени они посвящали развитию науки и искусств. В чем добились просто потрясающих успехов. Но во всем хорошем, всегда бывает что-то плохое. У окраинцев оказались ужасные соседи. Русские. Сколотив одну большую банду и побеждая благородных окраинцев не умением, а числом, эти отвратительные полулюди жили только грабежом окраинских городов. Орды русских шаг за шагом полностью захватили территорию Окраины, превратив процветающую и просветленную страну почти в пустыню. На защиту Окраины от русских встали поляки, но они сами были повержены. Много окраинцев погибло в битвах, но еще больше умерло от голода и лишений. Русские были способны только на грабежи, под их управлением, даже такая благодатная земля как окраинская, была не способна прокормить население. Димины собеседники спорили до упаду, доказывая друг другу, сколько же украинцев погибло от русского ига. Цифры разнились он нескольких миллионов до нескольких десятков миллионов. Но в одном западные окраинцы были солидарны - русские извечные враги Окраины и их надо ненавидеть. Брать компенсации - да! Прощать - ни в коем случае! Ненавидеть? Всей душой!

К белорусам окраинцы относились еще хуже. По их мнению, белорусский народ вообще не имел самоопределения. Белорусы жили по указке Москвы и даже не пытались бороться за свои права. И это привело к ужасным последствиям - в момент развала империи зла в Белоруссии укрылись все, кто поддерживал многовековую тиранию. И бесхребетные безалаберные белорусы у себя всю эту шваль приютили. Все было бы ничего, уже и силы НАТО были сосредоточены на границах. Чтобы одним ударом этих паразитов прихлопнуть. Но тут белорусы объявили о наличии у себя ядерных зарядов и о наличии желания эти заряды взорвать, если хоть один натовский солдат переступит границу. И теперь, обретшие свободу окраинцы из-за маньяков белорусов вынуждены жить на пороховой бочке, вместо того, чтобы заслужено потреблять блага европейского образа жизни.

Слушая в сотый раз разговоры на тему "плохих" русских и белорусах, Дима вспоминал реальную историю, которую им преподавали в лагере. Вспоминал и ужасался. Прошло то всего полвека, а люди забыли, что их связывают не крикливые лозунги политиканов, а тысячелетняя история. Кто сказал, что мы братские народы? Да мы просто один народ! Народ, который с испокон веков пытаются разделить, находя ну просто умопомрачительную разницу в произношении "що" вместо "что". И ведь самое обидное, что это, наконец, удалось. Дима смотрел на своих лощеных коллег, говорящих на одном с ним языке, но ненавидящих людей, этот язык создавших. Они очень напоминали Диме глупых попугаев, которым вложили в голову чужие мысли и которые повторяли их не думая. Их нельзя ненавидеть, разве можно не любить кого-либо просто за то, что он дурак? Дима ненавидел тех, кто в эти головы вдолбил эти глупости. Врагов надо ненавидеть. Это нормально.

Народы-братья 2

На открытой веранде одного из отелей Давоса, любуясь красивейшими пейзажами швейцарских Альп, сидели два абсолютно разных человека. Мистер Смит и мистер Ли. По крайней мере, друг друга они сейчас называли именно так. Один высокий и очень крупный мужчина, бурно выражающий свои эмоции и жестикулирующий. Другой невысокого роста, постоянно сдержано улыбающийся и кивающий. В них все было не похоже: цвет кожи, глаз, волос, разный акцент английского языка, на котором они говорили, образ мышления, способ доведения своих мыслей до собеседника. Но они оба были представителями двух самых крупных и влиятельных держав на планете. И у них была общая цель. Цель, которая делала их зависимыми друг от друга и сплачивала их крепче некуда.

- В настоящее время наша экономика нуждается в мощном притоке ресурсов извне, мистер Ли. И мое правительство крайне заинтересовано в проекте "Плачущие небеса". - Говорил будничным тоном американец, будто обсуждая прелести пейзажа.

Между тем проект "Плачущие небеса" был ужасающим планом по зачистке территории ЛЕР от его же населения. Хотя изначально этот план разрабатывался для защиты Китая от внешней агрессии. В конце XX-го века, когда Китай, наращивая экономическую мощь, выходил на первые роли в общемировом театре, появилась теория, согласно которой, в случае вооруженного конфликта с Китаем, победить его будет очень легко. Несмотря на огромное население и серьезный военный потенциал. Ведь китайцы как никто другой на Земле подвержены действию бактериологического оружия. Дело в том, что у всего населения Китая очень схожий генофонд и достаточно разработать вирус, который будет поражать именно китайцев, чтобы победить эту огромную страну без риска заражения других рас.

Китайцы, вооруженные трактами предков о правильном ведении войны, не стали разрабатывать защиту от возможной бактериологической угрозы. Защищаясь всегда надо нападать. Используя свои мощнейшие исследовательские ресурсы, они в очень короткий срок создали "настраиваемый вирус". Надо вам выкосить под корень русских и их ближайших родственников? Да, пожалуйста. А насколько близких? Украинцев и поляков оставить, а ударить только по белорусам? Да не вопрос! Немного поколдовали и вот он вирус, поражающий только определенные группы славян. А если надо уничтожить всех американцев англосакского происхождения? И это им по плечу! Правда из-за сильного различия между собой русских или тех же американцев, всегда будет процент выживших. Но этот процент уже не сможет оказать достойного сопротивления при захвате страны. А что до названия проекта ... при применении этого вируса будут такие жертвы, которых история еще не знала. И небеса действительно заплачут.

Небеса-то может быть, но наши собеседники рыдать не собирались. Китаец, не меняясь в лице, продолжил разговор:

- Мое правительство с самого начала предлагало этот вариант событий. Но вы тогда были против. Почему вы теперь так резко переменили свое отношение к "русской проблеме"?

- Ли, ну ты же знаешь наших демократов. Все хотят власти и денег, но никто не хочет замараться. Наши политики строят из себя этаких недотрог. На тот момент никто, ни одно ведомство не было готово отдать приказ применить по русским биологическое оружие. А вдруг бы это всплыло потом наружу? А как же мировое и общественное мнение?

- А что случилось сейчас? Ваши политики стали более сговорчивыми?

- Они стали более бедными. Очередной финансовый кризис. Нам уже не до чистоплюйства. Общество нищает и проявляет открытое недовольство. Еще немного и начнутся бунты. Надо срочно подсыпать овса в пустую кормушку, иначе народ встанет на дыбы. А нам столько ресурсов, чтобы заштопать дыры в экономике, кроме ЛЕР взять больше не откуда. Да и у правительства есть один еще очень интересный план - отправить часть нашего населения осваивать новые земли, освободившиеся от русских. Это их отвлечет на несколько десятилетий.

- Интересно, когда вы поймете что нельзя постоянно жить в долг? - Усмехнулся Ли. Он был прав, сама по себе модель американской экономики являлась огромным финансовым пузырем, который мог существовать только при условии обильного притока денег извне. И раз в несколько десятков лет эти "впрыскивания" должны были быть очень объемными.

- Ага, можно конечно жить и на свои, но тогда 80 процентам населения придется ходить в одинаковых серых рубищах и есть на завтрак, обед и ужин по маленькой чашке риса. Нет, Ли, мы так не можем. Американцы рождены быть обеспеченными и задача государства эту идею воплотить в жизнь.

- За счет друг стран. - Закончил мысль китаец. - Смит, не будем спорить. У нас много различий. Вернее у нас нет ничего общего. Но есть одна цель. Для выполнения которой и вы, и мы должны сплотить наши усилия.

- О чем ты говоришь, Ли? Наши политиканы так напуганы недовольством толпы, что пойдут на все условия. Мы не просто сплотим наши усилия, мы вообще станем единым целым с вами!

- О, это такая честь. - Хорошо натренированная маска китайца скрыла его настоящие эмоции. Возмущение. Крайне сильное возмущение от того, что какой-то выскочка из жалкой страны, возомнившей себя на мгновение империей, может сравнивать Китай и США. Поднебесная вечна, а Америка проживет всего одну секунду на исторических часах человечества. Но в решении "русской проблемы" Америка может быть полезна Китаю. - Мистер Смит, мы тоже подошли к той черте, что далее оттягивать воплощение плана "Плачущие небеса" мы больше не можем.

Настало время усмехнуться Смиту. У Поднебесной была своя серьезная проблема. Демография. Последний век Коммунистическая партия Китая билась как рыба об лед, принимая порой даже противоречивые решения. Сначала руководство Китая пыталось резко снизить рождаемость. Каждой семье - одного ребенка! Идея классная, но чуть было не закончившаяся катастрофой. Доля пенсионеров, не способных к самообеспечению, резко выросла, а вот доля молодых людей, производящих блага для общества, наоборот сократилась. Видя всю серьезность проблемы, компартия Китая издает новый приказ: "Рожать!". Народ ответил: "Есть!". Ну и с неподдельным энтузиазмом приступил к делу. И тут новая проблема. Вернее забытая старая - ну никак не хочет все население Китая на его территории помещаться! А решение совсем простое - тут рядом, через границу, благодатный и совсем почти необитаемый край. И чтобы его присоединить к Поднебесной, надо всего-то уничтожить бедовое население, которое там проживает. Все равно от них толку не будет. Не люди, а глина. Даже не глина, так, тени.

- Вот и отлично, Ли. Я чертовски серьезно уполномочен заявить, что у нас тоже нет никаких причин откладывать это дело в долгий ящик. Наш план прост и изящен. В ЛЕР проходят выборы, в которых прогнозируемо побеждает существующее правительство. В общем и целом люди там проживают неплохие, большинство уже встало на путь исправления, отказавшись от своего ужасного прошлого. Но в стадо затесались паршивые овцы, красные террористы, которые спят и видят возрождение империи зла. Их не устраивают результаты прошедших демократических выборов, и они ВО ВСЕХ городах проводят теракты. С применением биологического оружия. Так как мятежники тупы как пробки, с вирусом они переусердствуют. Он начнет выкашивать население. Ну а дальше все совсем просто. Вы начинаете "помогать" Дальнему востоку и Сибири. Мы соответственно западной части России. Именно под видом срочной помощи на территорию ЛЕР начнут проникать наши первые оккупационные войска.

- Мистер Смит, нам необходимо уточнить детали, чтобы у нас не было недопонимания. Мы предоставляем вам контейнеры с вирусом. Вы организуете их доставку во все крупные города ЛЕР. Также вы организуете их срабатывание. Проведение выборов и шумиха в прессе по поводу "красного терроризма" тоже целиком на вас. Далее разделение идет по реке Енисей. Там же организуем нормально оборудованную границу. Границу между двумя нашими государствами.

- Все точно так, Ли. Но у меня опасения насчет вируса. Не получится ли так, что нам придется иметь дело с городами, заваленными миллионами трупов? Кто их будет разгребать? Также меня волнует безопасность наших военных. Ученые любят играть роль господа бога, изобретая всякую ерунду. Но это не им идти на зараженные территории, а нашим солдатам. Ли как защитить их от заражения? И не перекинется ли вирус на другие страны Европы? Наша затея точно не обернется глобальной катастрофой?

- Что вы, мистер Смит. Мы уже давно передали всю необходимую документацию и образцы вируса вашим специалистам. Так что у вашей стороны была возможность все проверить. Насколько я знаю, вы так и сделали.

Смит напрягся и подумал: "Черт, как же хорошо работает разведка у китайцев. Где же у нас дыры в системе безопасности? Искать и еще раз искать!". Информация о том, что американцы испытали образцы вируса на русских заключенных в одном из трудовых лагерей, имела статус суперсекретной. Однако китаец откуда про это пронюхал. И он даже был в курсе, что опыты окончились успешно - все русские умерли, а общавшийся с ними американский персонал не заразился. Если бы кто-то из американцев подцепил бы эту заразу, то весь персонал пришлось бы уничтожить, а лагерь прикрыть. Но все закончилось удачно и своих убивать не понадобилось.

Ли, между тем, продолжал:

- Более того, мы обязуемся вам предоставить достаточное количество вакцины. Если кто-то из ваших солдат имеет русские корни, ему будет не обязательно платить за это жизнью. Ваши опасения насчет того, что на нашей новой территории мы получим горы трупов, тоже не имеют под собой основания. Это не вирус, это шедевр. Вначале он будет поражать людей с самым слабым иммунитетом. Остальные будут за ними ухаживать, а если понадобиться то и хоронить. Потом слягут более сильные люди. И так по нарастающей. В итоге население будет вымирать поэтапно. После воздействия вируса даже будут выжившие. Те, у которых либо очень сильный иммунитет, либо сильные отклонения от распространенного в России генофонда.

- Ли, а сколько будет этих выживших?

- По нашим прогнозам не более 6 % от всего населения.

- А если эти выжившие, по давней русской традиции уйдут в леса и начнут партизанить?

- Смит вы понимаете, что после такого удара партизанить они смогут не долго. Не останется ничего, ни экономики, ни производства. Пускай даже кто-то успеет подготовиться, вывезти, к примеру, продовольствие, оружие и боеприпасы в лесные базы. Сколько они там протянут без пополнения запасов? Полгода? А потом голод все равно заставит их выйти из лесов.

- Ли и что вы намерены с ними делать? Наши умники предлагают использовать всех выживших в качестве дешевой рабочей силы.

- Мистер Смит, Китай не нуждается в рабочей силе. У нас своей с избытком.

Красивый язык дипломатии. "Мы не нуждаемся в рабочей силе". А если сказать обычным языком, то получится, что мы не нуждаемся во всех этих людях. И Смит знал, как китайцы поступят с этим ненужным ресурсом. Скорее просто модифицируют вирус. Или задействуют расстрельные команды. Сколько Смит не вглядывался в глаза Ли, он никак не мог увидеть хоть каплю жалости по отношению к целому народу, который они собирались извести. Самому Смиту все-таки становилось сильно не по себе от того, что они с Ли сейчас хлопнут по рукам и бедных ублюдков не станет. Уничтожение русских ему напоминало охоту в зоопарке, когда животные не то что защитится, а даже убежать не могут. Но с другой стороны эти русские сами виноваты. В отличие от тех же зверей они себя сами загнали в клетку.

Не очень веселые раздумья прервал китаец:

- Смит, а что говорят ваши источники по поводу возобновившейся активности немцев в ЛЕР?

- Резко возросла у них активность. Не додавили мы с вами германцев, а ведь было видно, что они голову начали поднимать. Сначала они перестали каяться за вторую мировую и Гитлера. Мол, нынешнее поколение за него не в ответе. Потом почистили свою страну от незаконных и даже от законных эмигрантов. Про толерантность забыли полностью. Когда у них лозунг появился "Германия для немцев", тогда и надо было, дорогой мой Ли, нам с вами интригу какую-нибудь устраивать.

- Мы пытались, но немцев было уже не остановить. Всплеск национальной гордости, сплочение народа для достижения общих целей и почти полное отсутствие коррупции. Мы так и не нашли тех трещин, в которые надо было вбивать клин.

- Мы тоже пытались. У наших конгрессменов до сих пор волосы дыбом стоят от тех сумм, которые мы вбухали на сдерживание Германии. В пустую вбухали. А теперь, когда Великая Германия вышла из Евросоюза и перестала кормить всю эту шайку нахлебников, у немцев появились свободные ресурсы, чтобы вплотную заняться ЛЕР. И они, черт возьми, занимаются! Активно внедряют своих агентов, подкупают леровских чиновников. Мы знаем про их активность, но чего добиваются немцы, какова их конечная цель мы понять не можем. Ли, может нам стоит объединить усилия в решении этой проблемы? Мы же давние партнеры и надежные друзья.

- Хорошо мистер Смит, наши спецслужбы получат распоряжение о полном сотрудничестве с вами в данном вопросе.

Смит улыбнулся, взял со стола бокал с виски со льдом и, поднявшись, произнес тост:

- За наш союз мудрых и ... сильных!

Первый

- Назар, хватит сидеть, уткнувшись в монитор. Ты скоро на своем кресле птенца высидишь. Пошли курить уже.

Дима поднял глаза. Целая толпа его молодых коллег стояла в дверях кабинета и активно мешала ему работать. Уже не в последний раз за сегодня. Двадцатый. Как минимум. А Диме оставалось всего-то полчаса работы и вся задача по встрече окраинского гетмана будет завершена. Но не тут-то было - молодежь видимо поклялась на портрете былинной окраинской героини Юленьки, что сами работать не будут и другим не дадут.

Диме невыносимо захотелось кого-нибудь пришибить, но инструкции Глеба гласили четко - общаться с коллегами, чем больше, тем лучше. И желательно в неформальной обстановке тоже. Именно вне работы у Диминых коллег развязывались языки и с шутками-прибаутками они выбалтывали если не государственные тайны, то как минимум очень интересные слухи, факты из которых Дима отправлял аналитикам Глеба.

Улыбнувшись через силу, Дима достал из ящика стола пачку сигарет и дорогую золотую зажигалку, откатился на кресле и пружинисто поднялся. Курить, так курить. Но в этот раз играть в шпиона было сложно, Дима, стоя на крыльце посольства, никак не мог сосредоточиться на болтовне коллег. Его в тысячный раз посещала мысль - а точно ли он спасает или хотя бы помогает спасать страну, общаясь с этими законченными придурками? Вот о чем они болтают? Что начальство идиоты и если бы молодежи дали бы порулить посольством, то они бы ого-го чего достигли! Или что в двух шагах от здания посольства открылся новый бутик, где за сущие копейки (составляющие среднемесячную зарплату леровца) можно купить такую потрясающую кофточку?

- Кстати о шмотках, Назар я тебя уже давным-давно хочу спросить, ты где такую красивую заколку для галстука купил?

Диму вырвали из серой кутерьмы его невеселых мыслей. И еще как вырвали - изящной ручкой да за галстук. Перед ним стояла Аня, новая сотрудница административного отдела. Миниатюрная красавица-брюнетка с голубыми глазами. Ее смуглая рука держала галстук, а глаза, разбрасывая яркие искорки во все стороны, смеясь и не мигая, ловили Димин взгляд. И тут у Димы перехватило дыхание, господи, да как же она похожа на Олесю. Как же я раньше этого не замечал? Внешне они очень похожи, но вот характеры абсолютно разные, поэтому он раньше и не обращал внимания. Олесю воспитывали в среде всеобщего унижения и покаяния, а Анечка росла в семье окраинского дипломата, где ее баловали, как могли. Из-за этого ее жизнелюбие бьет через край, а Олеся полна комплексов.

В это время Аня придвинулась еще чуть ближе к нему и, не переставая смотреть в глаза, сказала:

- А давай мы туда вместе сегодня сходим? И ты мне поможешь выбрать? У меня у отца день рождения, хочу отправить ему похожую заколку в подарок.

Молодежь вокруг стихла. Аня, желая усилить эффект, слегка провела кончиком языка по губам. Дима чуть не зарычал. Не от страсти. От злости. Его даже слегка заколотило - шпионские страсти, перестрелки, поездка в Белоруссию, краповый берет, превращение в Назара. Событий было хоть отбавляй. Но как он смог допустить, чтобы вся эта круговерть смогла вытеснить Олесю из его головы! Да, Глеб ему твердил неустанно, что от Олеси надо держаться подальше. Что где-где, а уж там его тысячники точно ждут с распростертыми объятиями. Это ему вдалбливали и психологи при подготовке к этой миссии - надо забыть даже вспоминать о существовании Олеси. А сейчас, глядя на ее копию, Дима чувствовал, как установленные в его голове барьеры рухнули. О чем он думал, супермен в краповом берете? Спасти страну конечно надо, но сможет ли он жить в этой стране без нее? Вряд ли.

Сдавленным голосом Дима ответил:

- Анют, это от деда подарок. Фамильная вещь. Мне заколка в наследство досталась.

- Может быть просто походим по магазинам, ты мне другой подарок поможешь выбрать? - Не уступала Аня.

- Нет, извини, не могу. Занят очень.

- Ну как знаешь! - Зло, сверкнув глазами и выкинув сигарету, сказала Аня.

Толпа коллег разочаровано затянулась вызывающими рак и инфаркт палочками в последний раз и начала разбредаться по кабинетам. Боль в голосе Димы коллеги связали со скорбью по умершему деду. Однако сердце у Димы разрывалось совсем по другому поводу.

Он еле досидел до конца рабочего дня. У него все валилось из рук. Он даже не понимал, о чем говорили его коллеги. Все было нереальным, кроме одного - стрелки часов, которая неумолимо продвигалась к шести. Еще пара часов, еще всего один. Нет, не всего, еще целый час! Дима не мог больше ждать, он набрал телефон своего шефа и, сославшись на дикую головную боль, отпросился пораньше. Потом он бегом направился на стоянку и буквально запрыгнул в свой автомобиль. Хлопнул дверью так, что чуть стекла не повылетали.

Потом он доехал до крупного торгового центра, бросил машину на автостоянке, постоянно озираясь, вышел через другой вход и взял такси. Доехал до метро, проехал пару станций, вышел и снова взял такси. Потом опять поменял машину. И напряженно вглядывался в поток автомобилей, стараясь засечь хвост. Он не опасался тысячников, он думал о том, что за ним могут вести наблюдение белорусские агенты. И что они могут ему помешать, как только догадаются, куда он направляется. Но пока все было чисто.

Он вышел из такси в семи кварталах от дома Олеси. Петляя дворами, заходя в подъезды, продолжил уходить от возможной слежки. Дима подбирался все ближе и ближе к заветному дому. И вот он уже возле такого знакомого подъезда. От волнения сердце как кувалда билось о ребра. Дима учащенно и глубоко дышал, но кислорода все равно не хватало. Пролет. Еще один. Ее дверь.

Когда он подносил руку к звонку, в его голове проносились мысли о том, что на этот раз он сможет убедить Олесю. Если прошлый раз, он все рассказывал ей со слов Михалыча, Серого и Глеба, то теперь он сам побывал в Белоруссии, он сам все видел. Теперь у него найдутся слова и доводы, чтобы ее убедить. Он заставит Олесю ему поверить. Звонок. Клацанье замка. Отворяемая дверь.

От неожиданности Дима чуть не завыл волком - на пороге стояла не Олеся. Какая-то молодящаяся тетка, лет шестидесяти. Выбеленные и уложенные маленькими кудряшками волосы, залакированные до состояния стальных пружин. Игривый сиреневый топик. Выше пупка. А в самом пупке яркой звездой горела сережка для пирсинга. Как раз между четвертой и пятой складкой на животе. Дама томно облокотилась на дверной косяк и также томно произнесла:

- Дааа?

Дима понял, что он не может сказать и слова. Горло моментально пересохло, и язык отказывался слушаться. Кое-как он прохрипел:

- Здравствуйте! Олесю Лучикову можно?

Дама была явно разочарована, такой очаровательный и прекрасно сложенный молодой человек пришел не по ее душу.

- Нет ее. Переехала она.

- Как? Куда? Давно? - Мысли у Димы наскакивали одна на другую, и ему было сложно правильно сформулировать вопрос.

- Секунду подождите. Она свой новый адрес оставила. Сейчас напишу.

Разочарованная дама закрыла дверь. Дима стоял и думал, что как бы это не было ловушкой тысячников. С какой стати Олесе надо было переезжать? А вот по новому адресу он сейчас нарвется на засаду, и весь замечательный план белорусов рухнет только из-за одного придурка. Но все опасения отступили на задний план, как только снова открылась дверь и рука с многочисленными браслетами протянула ему клочок бумажки с адресом.

- Спасибо, большое спасибо!

Дима это сказал, уже сломя голову несясь по лестнице вниз. Он даже не запомнил, что ему ответили. Опять такси. Ехать на другой конец города. Диму там могли запросто убить, но он все равно туда рвался всем сердцем. А в голове роились факты и доводы, которые он будет приводить Олесе. Лучше начать с этого, потом продолжить вот этим, а дальше рассказать про вот то.

Такси остановилось в новом фешенебельном районе. Уже особо не скрываясь, Дима вошел в подъезд и на лифте поднялся на нужный этаж. Удивительное дело, но от его волнения не осталось и следа, видимо он отстрадался в первый раз.

Опять звонок. Но теперь он чувствовал только безумную радость от того, что через несколько секунд он увидит Олесю. Дверь открылась. От Диминой радости не осталось и следа. На пороге не стояла очередная тетка непонятного возраста. Не было там и тысячника в белом балахоне и пистолетом в руке. То, что увидел Дима, было гораздо хуже. В двери стоял Эдик.

- Чего хотел?

Дима ответил не думая:

- Олесю.

- Олесю? А на хрена она тебе? Ты вообще кто?

А вот над этим вопросом Диме пришлось подумать. Только вякни, что он де бывший Олесин парень, глазом моргнуть не успеешь, как Эдик включит свою голосовую сирену на весь подъезд.

- Я? Я ее друг.

- Хаха, друг! Откуда у нее друзья? Эта сучка целыми днями под кайфом валяется, из дома не выходит. Но ты не дрефь, мне на нее плевать. Надо - забирай ее к чертям, все равно ни на что уже негодная. Хотя тебе она тоже думаю ни к чему. Друг, ха, придумал тоже.

Взять в руку одно ухо, в другую руку другое ухо. И резко дернуть, чтобы эта мерзкая харя посередине треснула. Или намотать на кулак длинные выжженные краской патлы этого недомужика и мордой возить его по полу. Пока в руках один скальп не останется. Вместо этого Дима через силу выдавил:

- Ее увидеть можно?

У Димы так желваки заиграли, что Эдик почувствовал, что лучше в этой небольшой просьбе не отказывать.

- Да проходи уж, друг.

Они зашли в прихожую. Эдик запер дверь.

- Давай за мной, дружок.

В квартире царил полный бардак, но с претензией на креативность. Аляповатость интерьера еще можно было принять, но Диму чуть не вывернуло от фотографий голых мужиков в недвусмысленных позах на стенах. Терпеть, надо терпеть. Наконец они зашли в небольшую спальню. Шкаф с открытыми дверцами, из которого торчал беспорядочно сложенный ворох одежды. Скомканное грязное белье, на котором в мятом халатике лежала Олеся. Спутанные волосы, провалы глаз с черными мешками. У Димы в голове взорвалась шаровая молния. Какая тут к черту конспирация, он грохнулся на колени перед кроватью и аккуратно взял ладошку Олеси в свою руку. На лице Олеси отразилась жуткая гримаса.

- Нет, нет, не надо. Не хочу!

Дима начал успокаивающе гладить ее по голове и шептать:

- Маленькая, все хорошо. Я тут. Я рядом, теперь все хорошо будет.

Олеся не открывая глаз начала успокаиваться и прижиматься к его руке щекой.

- Дима, Димочка. Хороший мой.

- Да, маленькая это я. Я за тобой пришел. И больше я тебя никогда не оставлю.

Дима краем глаза уловил какое-то движение, обернулся и увидел, как Эдик пятится к выходу из комнаты. Глаза у Эдика светились нездоровым огнем. Дима догадался, что Эдик был под кайфом. Но, несмотря на это, речь у Эдика была связной и осмысленной.

- Друг говоришь? Ага. Скот-дружок Дима из прошлой жизни. Ты сильно изменился, но она тебя ведь узнала. Мистическая сила эта любовь, правда? Пришел за своей малышкой? А малышка очень изменилась, как ты успел заметить. Теперь это уже не примерная девочка, а вечно обдолбанная грязная наркоманка. - Издевательски говорил Эдик, продолжая отступать дальше по коридору. - А знаешь, она частенько тебя вспоминала, даже когда мои приятели с ней развлекались, Олеся часто бормотала твое имя.

Дима шел за Эдиком молча. Эдик же все больше и больше разогревал себя выкриками.

- А где ты был? А? Когда ты был так нужен нашей пай-девочке? Работал на своих хозяев-белорусов? Олеся мне проболталась, с кем ты связался и куда собирался бежать. И что ж ты вернулся из этой проклятой Белоруссии? Не все там так сладко как ты надеялся? Что ты молчишь, скот? Смотрю, они тебе сделали новую морду. Но знаешь, эта морда тебе не поможет. Повяжут тебя, как миленького повяжут. Или нет - я сейчас сам тебя убью, ты ведь теперь вне закона. Да мне еще орден за тебя дадут.

Эдик, проходя мимо тумбочки, схватил с нее большие портняжные ножницы. Потом перестал пятиться, и смело шагнул к Диме, намереваясь нанести ими удар в живот.

Дима хладнокровно отвел удар левой рукой, а раскрытой ладонью правой нанес удар снизу вверх в переносицу Эдика. Послышался хруст, и кости переносицы вошли Эдику в мозг. И Диму тут же охватило разочарование, что эта мразь умерла моментально и без мучений. Даже не взглянув на труп, он развернулся и пошел снова в спальню к Олесе.

Он мельком читал в белорусском лагере подготовки о том, что население ЛЕР активно подсаживают на наркоту. И что одна из разновидностей этой гадости, наркотик под названием "Винт", при длительном и бесконтрольном употреблении приводит к полному распаду личности. Целый час он пытался вернуть Олесю в реальный мир. Он плакал и умолял, он уговаривал, он кричал, даже бил ее по щекам, злился и снова рыдал как беспомощный ребенок. Даже выл. Страшно выл, как зверь. А потом осознал, что Олеся уже перешла ту грань, из-за которой еще можно вернуться.

Перенеся ее на чистый диван в зале, он бережно укрыл ее одеялом. Олеся свернулась в калачик и засопела. Дима казалось, что он тоже сейчас сойдет с ума. Всего один шажок отделял его от безумия. По дороге он наткнулся на труп Эдика, лежащий в нелепой, кукольной позе. И тут Дима понял, что он убил человека. Первого человека в своей жизни. А еще он понял, что убивать людей это не страшно. Когда есть за что. Никаких сожалений или раскаяний у него не возникло. Только мысль, а что же делать дальше с Олесей? Он же не мог просто так взять и уйти, оставив ее одну, совершенно беспомощную. И забрать ее с собой в таком состоянии он тоже не мог. Оставался только один вариант решения. Он достал из кармана небольшой телефон, вставил в него сим-карту. Набрал номер. Ровным голосом сказал в трубку, не дожидаясь "алло":

- У меня серьезные проблемы. Я не могу их решить. Приезжай сам, я очень прошу.

Потом он продиктовал адрес, по которому он находился, выключил и разобрал телефон. И обхватив голову руками, сел в ногах у Олеси.

Прощание с другом

- Ты понимаешь, сколько из-за тебя идиота могло людей погибнуть? Я к примеру. Но это так, мелочь. Вот оперативная группа вся полечь могла. Но это тоже мелочь. Подумаешь пять человек. Дима, ты пойми, если наш план сорвется, то погибнут тысячи, а может быть и миллионы. Ты о чем думал вообще, когда сюда ехал?

- Глеб, я и сейчас о том же думаю. На хрена мне эти все планы и миссии, если ее не будет!? Зачем мне это все!? Да пошло оно все жопу!

- Ты мне тут истерики не устраивай! Я тебе кто? Приятель на лавочке, которому ты про растоптанную любовь рассказываешь? - Глеб не кричал, не орал, но в его голосе звучали низкие рычащие нотки, как у бультерьера. - Ты солдат! Ты думаешь, ты только Олесю должен защищать! Ну-ка иди сюда, иди я тебе говорю!

Глеб подошел к окну и поднял жалюзи.

- Вон гляди стайка молодых мамаш сидит во дворе с детьми. Посмотри на них. Смотри, я тебе сказал! А вон видишь, чета пожилая пошла. Ты думаешь, эти старики себя защитить могут? А дети? Вон тот карапуз в желтой панаме, он что, будет от оккупантов своим совком отмахиваться!? Это война если ты еще не понял. Война, на которой бывают потери. И жертвы.

- Глеб, я сам, понимаешь сам, сделал из Олеси жертву ...

- Не морочь голову ни себе ни мне! Во всем, что в ней случилось, виноват не ты. И даже не она! Она и все, ты пойми ВСЕ население ЛЕР - жертвы. И так будет до тех пор, пока мы не сможем освободить их.

- Глеб, но я больше не мог ...

- Не мог, позвонил бы мне, я что-нибудь бы придумал. И обошлись бы без трупа!

- Да что бы ты придумал!?

- А я что сейчас делаю?

Дима сник, потому что Глеб был прав. Уже через полчаса после его звонка, Глеб был на квартире у Эдика. Быстро вникнув в ситуацию, он вызвал пятерых оперативников. Трое из них тут же стали решать проблему с утилизацией трупа. Один начал более детально выяснять состояние Олеси. Еще один взломал систему видеонаблюдения в доме и полностью удалил все следы присутствия Димы в квартире.

Эдик доставил гораздо меньше головных болей, чем он их доставлял окружающим при жизни. Но детали этого "избавления от Эдика" потом еще полгода не давали Диме заснуть спокойно. Психиатр довольно быстро вынес свой вердикт, и он оказался очень неутешительным. Олесе потребуется длительное лечение и борьба с наркотической зависимостью. Так как психиатр был человеком военным, то в отличие от гражданских врачей, он не стал тешить Диму пустыми надеждами и прямо заявил, что вероятность полного излечения составляет не более тридцати процентов.

Потом Диму ожидал очередной удар. Глеб описал единственно возможный путь спасения Олеси. Ей немного изменят внешность, подготовят новые документы и положат на лечение в одну из неприметных психиатрических клиник в глубинке. Куда - Глеб Диме не скажет ни за что, для того, чтобы максимально оградить Диму от последующих необдуманных поступков. Димина психика дошла до критического уровня. Нервы, стягиваемые в жгуты с того самого момента, как Олесе поставили диагноз, распрямились и Дима выдал продолжительную истерику. Глебу не оставалось ничего другого, как начать выливать ушат трезвых мыслей на Димину разгоряченную голову.

- Глеб, извини. Я сорвался. Спасибо тебе огромное, что ты приехал и вытащил меня из всего этого дерьма. Но я не могу себе позволить потерять Олесю еще один раз!

- Ты ее не теряешь. Ты отдаешь ее на попечение белоруской разведки. О ней будет заботиться целый штат наших агентов! - Даже такой непробиваемый танк как Глеб начал выходить из себя. - А что ты можешь предложить ей сейчас? Перевезти к себе? Начать жить вместе? Да тебя дурака вычислят на следующий день. Тебя тупо запытают, а потом к стенке поставят. А как ты думаешь, сильно о ней потом тысячники заботиться будут?

Дима осел на кресло и уставился в пол. Он молчал. Глеб тоже ничего не говорил, лишь буравил Диму взглядом, сжимая кулаки. Наконец Дима произнес:

- Хорошо. Я напортачил. Признаю. Глеб, но мне нужна гарантия того, что с Олесей ничего больше страшного не случится.

Глеб тоже расслабился. Его глаза из стальных снова стали голубыми.

- Дима, я тебе уже, наверное, в сотый раз повторяю, что идет война. А какие на войне могут быть гарантии? Завтра могут убить тебя, меня, да и всех находящихся в этой квартире. А послезавтра войска НАТО победоносно войдут в Белоруссию. Но я тебе обещаю, что все, что в моих силах я для вас сделаю. Уже сейчас Олесе готовят легенду и новые документы. Кстати, ты хорошо знаешь ее круг общения? Нам надо подготовить и легенду ее исчезновения для близких и знакомых.

- Глеб, я знал ее прошлый круг общения. Но думаю, он очень сильно поменялся. Так что в этом я тебе не помощник.

- Ладно, пойдем поглядим, может чего-то в этом направлении наш психолог добился.

Они прошли в соседнюю комнату, где рядом со спящей на диване Олесей дежурил агент Глеба. Глеб шепотом спросил у психолога:

- Что-то выяснил про ее друзей-знакомых?

- Да. Для нас идеальный случай. Она на протяжении трех месяцев не выходила из квартиры и ни с кем не поддерживала отношений. Кроме того жмура, которого сейчас наши в ванной растворяют.

Диму опять устойчиво замутило, а агент, как ни в чем не бывало, продолжил:

- Единственное про кого она упомянула, это про сестру Ольгу. Но по ее словам, сестра не хочет с ней видеться, не отвечает на телефонные звонки. Так что исчезновения Олеси никто не заметит. Повезло нам с этим духом бестелесным.

Глеб увидел, как набычился при этих словах Дима и поспешил его снова вывести в коридор, где и продолжил разговор:

- Вот и отлично. Время терять не будем. Олесю выведут прямо сейчас. У нас уже подъехала скорая с нашими врачами.

- Глеб, как!? Я должен с нею попрощаться!

- Перестань меня продолжать разочаровывать! У твоей девушки сейчас пограничное состояние! Как ты думаешь, ее психика отреагирует, если бугай с незнакомой мордой ей сейчас будет втолковывать, что он уехавший и вернувшийся из Белоруссии Дима? Да и опасно это слишком! Ты представляешь, если она врачам в клинике на душеспасительных беседах про тебя расскажет? Не из злого умысла, а просто потому, что она сейчас себя вообще не контролирует? Да и потерпи ты немного, мы скоро выполним нашу задачу. И если выполним хорошо, будешь к Олесе каждый день открыто с гостинцами приезжать.

- Ты прав, во всем прав. Но легче мне от этого не становится. Глеб, еще один вопрос. Твой агент про Олю говорил. Мы можем найти ее? Она ребенок еще совсем, мало ли что может случиться.

- Слушай меня внимательно. С сегодняшнего дня, я тебе запрещаю хоть кого-нибудь еще искать или спасать! Хоть щенка из лужи, хоть кошку с дерева! И еще - больше я тебе не друг-приятель Глеб. И не твоя нянька! А твой командир. Еще какую-нибудь глупость выкинешь, будет тебе наказание. Вплоть до расстрела! Я твои душевные переживания понимаю, но ставить под угрозу наше задание не позволю, усек?

Дима подобрался и с вызовов уставился на Глеба. Потом осознав его полную правоту, понуро пожал плечами и коротко по-военному ответил:

- Усек!

Героев не забывают

Кац стандартно не заметил, как заработался до позднего вечера. Вроде бы его цели и задачи были просты - собирай информацию через разветвленную сеть больших и маленьких предателей, отправляй на Запад, получай оттуда четкие указания, которые надо доводить до руководства ЛЕР. Контролируй выполнение этих указаний, направляя заблудших доброй отеческой рукой. Этой же заботливой рукой сжимай глотки тем, кто не внимал отеческим наставлениям. То есть шпионствуй на здоровье и не забивай себе голову ничем другим.

Для обеспечения социального статуса Самуилу Яковлевичу шефами была создана легенда ресторатора. Ему был передан неплохой, но для Москвы абсолютно средний ресторан "Звезда Бориса". Кац оказался не только отличным резидентом, но и замечательным ресторатором. Всего через пару лет "Звезда Бориса" стал лучшим рестораном в городе. Местом, где каждый вечер собирались политики высокого полета, кичливые звезды шоу-бизнеса и надувающие щеки, крупные бизнесмены.

Шпионская деятельность процветала, ресторан тоже и Самуил Яковлевич заскучал. Но его деятельная натура нашла выход - Кац услышал зов крови и открыл ювелирную мастерскую. Так как золото и бриллианты были в леровском обществе не в чести (их "шефы" вывозили за бугор мешками и бочками), эта мастерская выпускала бижутерию. Но какую! Певица, появившаяся на ТВ не в колье от "Кацовсски", вызывала всеобщую жалость и воспринималась как не понятно каким образом попавшая на сцену чернушка-пастушка. Или, в крайнем случае, белошвейка. Модельеры стояли на коленях, выпрашивая у Каца разрешения украсить свои показы его бижутерией. И Кац им милостиво разрешал. При этом делая на стали и стекле, приправленных модой и маркетингом, столько денег, сколько немногие делали на бриллиантах.

Но чем большего успеха достигали его предприятия, тем Самуил Яковлевич становился скучнее. Хандра его достигла небывалых высот, когда к нему в голову заскочила мыслишка о запуске нового проекта. А почему бы всеми уважаемому ресторатору, шпиону и ювелиру не завести еще и адвокатскую контору? Задумано - сделано.

И вот Самуил Яковлевич, в тиши собственного кабинета, старательно и по старинке выводит на бумаге свои мысли, как из ничего, только из воздуха начать делать сумасшедшие деньги. Ему уже пригрезилась вывеска "Kaclex", дубовые кабинеты, заваленные книгами с золочеными переплетами. Полумрак, снующие клерки и богатые, очень богатые клиенты. Все это быстрым подчерком появлялось на бумаге - надо нанять этих, для раскрутки подключить тех и ...

Стук в дверь прервал искрящийся поток идей в голове Каца.

- Я заранее дико извиняюсь, но если у вас что-то не очень важное, то шесть раз подумайте, прежде чем открыть дверь. - Недовольно пробурчал Кац.

Вообще дома характер у Самуила Яковлевича был если не золотой, то уж серебряный точно. Но домочадцы знали, что когда Кац трудится, его лучше не отвлекать всякой ерундой. Дверь открылась. На пороге стоял маленький Сема.

Правила правилами, но ради сына Кац забросил бы далеко не только свои проекты, но даже и основную деятельность. Сема был поздним и не совсем запланированным ребенком. И в тот день, когда раздался первый Семин вопль на всю квартиру, Кац понял, что этот малец и есть его самое важное и нужное дело в жизни.

Кац закрыл папку с набросками идей и нарочито серьезно спросил:

- Семочка, твои мама и бабушка, обе очень умные женщины кстати, не говорили тебе, что нельзя мешать папе, когда он пытается накормить нашу семью?

Сема принял отцовский укор в серьез, потупился, насупился и тихим голосом ответил:

- Да папа. Но мама и бабушка, сами меня к тебе отправили.

- Мда, Сема, ну ты же умный мальчик и понимаешь то, чего не могут понять твои мама и бабушка. Если меня дергать каждые пять минут, то нам нечего будет кушать.

Сему возможность сесть на принудительную диету расстроила окончательно. Он скромно стоял в проеме, не зная, что ему делать.

- Ну ладно Сема, заходи и рассказывай, что у тебя там стряслось.

Сема моментально изменился в лице, бойко захлопнул дверь, подбежал и плюхнулся на небольшой кожаный диванчик. И затараторил как автомат:

- Папа, нам в школе сегодня рассказывали про Павлика Морозова. Про его подвиг ...

- Какой подвиг? - Кац с сомнением глянул на сына.

- Ну как папа ты не знаешь? Павлик это такой мальчик, у которого были папа и мама ...

- Семачка, сынок. Насколько я могу вспомнить, то папы у Павлика очень быстро не стало. - Кац снова перебил Сему.

- Да верно. У Павлика отец был врагом либерального образа жизни. Он ночами сидел в Сети и писал грязные и лживые стайки про наших друзей американцев. И к отцу Павликами в гости приходили такие же, как он предатели. Они вместе пили водку и на кухне и ругали наше правительство. А однажды, когда они выпили совсем много водки, они взяли белую простыню, написали на ней: "Янки, убирайтесь домой!". Потом протащили ее через весь город и повесили ее напротив американского посольства. Наутро весь город содрогнулся от этого ужасного преступления. Целый день по телевизору показывали снова и снова ужасный репортаж с места событий. И все задавили один и тот же вопрос - кто мог сделать такое!? А знал один лишь Павлик, он видел как его отец вместе с приятелями смеясь, рисовали эти слова на простыне. Он промучился весь день. И потом не спал всю ночь. А на утро пошел и все рассказал про своего отца "Тысяче правых". Его отца арестовали и выслали в Белоруссию. А Павлика объявили героем. Сам президент Америки ему прислал поздравительное письмо и назвал его юным защитником демократии.

- Сема, я очень рад за Павлика и за демократию тоже. Но раз в этой истории сплошной хапиэнд, скажи, зачем надо было меня отрывать от работы?

- Папа, там не хапиэнд. Друзья отца Павлика выследили героя. Мальчик хотел вырваться и убежать, но их было слишком много. Эти нелюди надругались над Павликом. Сделали ему на лбу татуировку в виде красной звезды. Дальше учительница рассказала, что Павлик не смог жить среди нас с этим ужасным знаком на лице. Он убежал из Москвы. Говорят, он отправился в тайгу и всю оставшуюся жизнь прожил отшельником.

- Семачка, считай, что тебе удалось напугать своего папу перед сном до смерти. Но зачем оно таки тебе было надо?

- Просто нам задали написать сочинение на тему "Я хочу быть таким как Павлик". Я начал писать, а потом представил, как тебя высылают в Белоруссию.

- Сема, ты продолжаешь пугать своего папу. Кто меня будет туда высылать?

- Ну пап, это же понарошку. Как будто я написал на тебя донос в "Тысячу Правых" и тебя из-за этого отправили в Белоруссию. Папа, а я не хочу, чтобы тебя туда отправляли. Поэтому я подошел к бабушке и спросил, писать ли мне на тебя донос или нет. Бабушка сказала, чтобы я обязательно писал и тут же дала мне ручку и бумагу.

- Мама твоей мамы не сказала, будет ли она сильно скучать за мной? Можешь не отвечать, я знаю, сколько ночей она бы проплакала. Знаешь Семачка, если ты когда-нибудь узнаешь, что бабушка плохо говорила за демократию, то ты тут же должен написать на нее донос. В "Тысячу Правых". И тогда папа обязательно отвезет тебя в Диснейленд на все выходные.

- Хорошо папа. Но я бабушку не послушался. И пошел спросить у мамы, можно ли на тебя писать доносы. Мамочка сказала что ни в коем случае! Папа, я запутался и не знаю, кого слушать.

Айкью Каца был очень близок к гениальным показателям. Но даже эта светлая голова сразу не нашлась, что ответить на детский вопрос.

- Сема, демократию надо беречь и охранять. Это самое ценное, что у нас есть. Поэтому ты напиши в сочинении, что немедленно сообщишь, если твой старый бедный папа начнет вредить демократии. С другой стороны Сема, папа у тебя один. И он не хочет вредить демократии. А еще он очень не хочет в Белоруссию. Там холодно и мало витаминов, Сема. Поэтому, если ты вдруг заметишь, что либеральные ценности в опасности и я в этом виноват, ты придешь ко мне и все мне выскажешь. А я тут же исправлюсь.

По лицу Семы было видно, что в душе у мальчика разгорелась нешуточная борьба. Но постепенно его лицо стало проясняться, и Сема понял, что папа говорит правильные вещи, что в таком случае и Сема будет почти героем, и папе не надо будет ехать в Белоруссию. Но у него остался один нерешенный вопрос:

- Папа, а ты уверен, что бабушке в Белоруссии будет хорошо?

Теперь борьба шла уже внутри Каца. Его так и подмывало сказать сыну, что от присутствия тещи в Белоруссии, больше всех пострадают сами белорусы. Но, открыв рот, он сказал совсем другое:

- Сема, папа шутил, когда говорил про Клару Абрамовну. Мы одна семья и поэтому никого из нас нельзя отправлять в Белоруссию. Да что там Белоруссия. Сема, ведь ты скучаешь, когда папа всего на один день уезжает в командировку? И я по тебе очень скучаю. И по тебе и по маме и даже иногда по Кларе Абрамовне. А если мы скучаем, значит, мы любим друг друга. А если любим, то у нас должна быть своя демократия и все наши проблемы мы должны решать внутри семьи. Ты понял сынок? - Ласково закончил свою нехитрую философию Самуил Яковлевич.

- Конечно папа! - Обрадовано сказал Сема. Ведь это означало, что даже если он, Сема, что-нибудь напортачит, папа и мама не будут доносить на него в "Тысячу Правых". Все-таки как здорово, что у него есть мама и папа. А еще и бабушка.

Не помнящие родства

- Вы только подумайте, я 30 лет своей жизни прожил зря! И все это из-за надуманных норм. У меня была очень консервативная семья и отец мне постоянно вдалбливал, что мужчина только женившись, мог считаться состоявшимся! То есть в детстве мне перекалечили всю психику с этими семейными ценностями. Я женился в 20 лет и еще раз повторяю, что 30, нет, вы только вдумайтесь, 30 лет я жил как в аду! - Надрывался на экране ТВ очередной участник очередного ток-шоу.

Дима вернулся сегодня домой поздно и через силу приступил к готовке. Пустая квартира и одиночество по вечерам давили особенно сильно и чтобы хоть как-то внести в свою жизнь краски и звуки, Дима включил ТВ.

Разумовская старалась, как могла. Ведь она была обязана Вертушинскому креслом мэра, поэтому заказ премьера на очернение семейных традиций выполнял практически весь персонал ТВ каналов и студий. И Дима имел честь напороться на одну из таких передачек. Все эти ток-шоу были сделаны под одну кальку - приходят "люди с улицы", делятся своими проблемами, а аудитория в студии и "высокие эксперты" рассказывают, как с этими проблемами справится. И вот сейчас, какой-то облезлый субъект, брызгая слюной в объектив телекамеры, доказывал, как он сильно пострадал от женатой жизни.

- Что я с ней видел? Я приходил домой после работы, уставший как собака, ел этот вечный борщ, выслушивал маразматичку-тещу и бегом несся к своему единственному спасению. Телевизору. А вы думаете, мне его спокойно давали смотреть? Жена и теща тут же усаживались на этот же диван и начинали душить меня упреками о моей скромной зарплате, нашей маленькой квартире, нашем оболстусе-сыне. Да я был даже в плохой погоде виноват! Из года в год, я одиннадцать месяцев сидел на диване и слушал весь этот бред. А свой отпуск я обязан был проводить на тещиной даче. Картошку сажать и помидоры поливать. В итоге я 30 месяцев своей жизни поливал помидоры! И когда я отмечал свой 50-ти летний юбилей, я вдруг с ужасом понял, что прожил большую часть своей жизни впустую. На следующий день я подал заявление на развод. - Продолжал надрываться мужик на экране.

- А насколько сильно поменялась ваша жизнь сейчас? - На экране появился модный ТВ ведущий.

- Она не изменилась. Она появилась! До этого у меня жизни никакой и не было! Да что там говорить, вы можете показать фото моей бывшей жены?

- Да конечно, прошу, покажите нам фотографию экс-жены господина Нарушкина. - Опять подал голос ведущий.

На мониторах в студии появился образ принеприятнейшей мадам. Мало того, что мадам была в годах. И что эти годы оставили на ней очень сильный отпечаток. Так мадам еще умудрялась абсолютно за собой не следить. Ее голову украшала просто ужасная прическа, которая позволяла любоваться следами облысения. Вместо выщипанных бровей, у нее были две нарисованных угольно-черных дуги. В дань какой-то особо извращенной моде, эти дуги сходились над переносицей. Водянистые глаза, бывшие когда-то голубыми, взирали на фотографа и вообще на весь окружающий мир с презрением. Поджатые губы, с протуберанцами глубоких морщин вокруг. Шея мадам своими изгибами и морщинистостью очень напоминала шею стервятника. Эту схожесть также усиливал белый, якобы меховой воротник на ее кофточке.

Это фото появилось сразу на нескольких мониторах и господину Нарушкину на секунду показалось, что образы экс-супруги его буквально окружили. Он даже прикрыл глаза и начал тихонечко поскуливать. Но почти тут же взял себя в руки и срывающимся голосом продолжил свою исповедь:

- А вы можете представить, как она выглядела без макияжа?

Камера в этот момент неудачно выловила ведущего. Тот видимо представил, потом представил еще раз и более детально, позеленел и бросил это душераздирающее занятие.

- А как моя жена выглядела каждое утро? Пусть ваша фантазия дорисует еще слабооткрытые глазки-щелки и всеобщую опухлость! И весь этот жуткий комплект тянется к вам губами и пытается эротично заигрывать!

Судя по ахам-охам в студии, нескольким людям стало плохо. Поэтому ведущий начал быстро менять направление мыслей господина Нарушкина:

- Хорошо, мы увидели, что у вас было в прошлой, семейной жизни. Но что поменялось? Что у вас есть сейчас?

Нарушкин расцвел:

- А сейчас у меня есть Маша-Даша. Можно их пригласить в студию?

- Конечно же, можно. - Блеснул улыбкой ведущий. - Машу и Дашу в студию!

В студию вошли Маша-Даша. Даже аскетично настроенный Дима на секунду перестал резать зелень. Две высоченные блондинки, с модельными загорелыми телами, длиннющими волосами, как кобылки проскакали на высоких каблучках и угнездились на диванчике, обняв Нарушкина. Одна справа, другая слева. Потом они его чмокнули. И опять одна справа другая слева. Но Дима слегка порезал палец ножом не из-за того, что девушки были не поземному красивы и не потому, что они вели себя так фривольно. А потому, что в дополнение ко всему они были еще и близняшками. На месте счастливчика Нарышкина в ту же секунду хотел оказаться практически каждый леровец. А тот, кто отказался бы сейчас поменяться с ним местами, был просто пошлым лгуном.

Ведущий пару раз бесцельно перекинул микрофон из одной руки в другую, невыносимо тяжелым усилием воли победил свое либидо и с завистью, которую не смог скрыть многолетний опыт работы, спросил:

- Не могли бы вы нам рассказать, кто эти милые барышни и как вы с ними познакомились?

- Да конечно мог бы! Расстался я с женой и, наконец, смог осуществить свою давнюю мечту - поехать с друзьями на Байкал. А там сидим вечером у костерка, песни поем под гитару. И тут из воды выходят эти две нимфы. - Маша-Даша улыбнулись и опять поцеловали в обвисшие щеки Нарушкина. С одной стороны. С другой. Тот от удовольствия похотливо облизнул губы и продолжил рассказ. - Оказалось, что им очень нравятся опытные мужчины, ну вот такие как я. Мы провели прекрасный медовый месяц и по приезду в Москву продолжили наше ... гмм ... общение. Причем прошу заметить - абсолютно свободное общение. Ни я, ни мои милые близняшки не напрягаем друг друга бытовыми проблемами и всякими глупостями типа ревности.

Дааа, Нарушкин был гвоздем сегодняшней программы. Дима, приготавливая соус, представил, сколько сейчас по все стране вот таких вот "опытных мужчин", с сомнением глянули на своих жен. А потом срочно захотели поехать на Байкал. После гвоздя программы выступили гвоздики поменьше. Умотанная жизнью тетка, которая жаловалась, что муж и дети постепенно превратили ее в кухонный комбайн и пылесос. Великовозрастный сыночка, который с экрана признавался в том, что глубоко и искренне ненавидит своих родителей, потому что они превратили его жизнь в свод запретов. Но когда появился следующий участник шоу, Дима замер во второй раз.

Было отчего. На экране появилась маленькая девочка. Оля Лучикова. Сестра Олеси. Она, немного стесняясь, села на краешек дивана рядом с другими участниками. И глядя в камеру, рассказала, что у нее была семья. Мама и сестра. Что мама очень переживала, что не может жить в "Райских кущах", так как у нее есть дети. Ольге было очень жалко маму, и она подписала бумагу о том, что она отказывается от своей матери. Такую же бумагу подписала и ее сестра. Одним из условий, указанных в этой бумаге было то, что Оля теперь не могла видеться с мамой. Оля сначала очень скучала, но потом привыкла, и ей даже понравилось жить в приюте среди таких же детей-отказников, как и она сама. Сестра поначалу очень часто навещала Олю, но потом стала делать это все реже и реже, пока совсем не пропала. Оставшись без мамы и без сестры, Оля начала понимать то, что семья ей была не нужна, что ей нравится в приюте, что государство способно воспитать детей лучше, чем родители. У них же нет педагогического образования, и они детей не воспитывают, а калечат им психику.

Дима смотрел на экран и не понимал, что же случилось с умницей Оленькой. А потом он увидел ее глаза и понял. Это говорила обида. Обида маленького человечка, которого бросили самые родные люди на свете. В это время ведущий и аудитория начали активно поддерживать позицию Оли. Этого Дима уже вынести не мог и с криком "суки!" он запустил в экран огромным блюдом. Телевизор обиженно заискрил, выпустил струйку вонючего дыма и погас.

"Суки!" - еще раз повторил Дима, садясь на табурет возле кухонного стола. Да что же они с нами делают!? Ведь дело не в том, что разрушая семьи "шефы" не просто сокращают население в ЛЕР. Они ведь из нас муравьев делают. Рабочих бесполых муравьев! Дима помнил, как в Белоруссии им рассказывали, что во время войн люди дрались за свою страну, за родную землю, а самое главное за своих родных и близких. Если тебе становится плевать на свою семью, на жену, ребенка, родителей, то тебе тем более плевать на своих соседей или коллег. А разобщенное общество победить гораздо легче.

А еще разобщенное общество гораздо легче обмануть. Дима был пару раз в гостях у Глеба и успел познакомиться с его женой и тремя сыновьями. Дима видел, как дети задавали Глебу миллион вопросов и как Глеб терпеливо на них отвечал. А сыновья заглядывали Глебу в рот и кивали головами. Еще бы - ведь отец для них был непререкаемым авторитетом. Поэтому сбить Глебовских детей с панталыку уже не сможет ни одна пропагандистская машина. Глеб так смог воспитать своих сыновей, что они за ящик печенья свою страну чужим звездно-полосатым дядькам не продадут. И за два не продадут и за миллион тоже. А вот чему Олю в этом государственном приюте научат?

Причем доходит ведь до смешного. Всякие там Форды, Ротшильды, Буши, Морганы и прочие Рокфеллеры так за свои семьи держатся, что ценят даже внучатую племянницу незаконнорожденного дяди от восьмого брака. Но их же медиахолдинги трубят на всю планету - семья плохо, институт семьи устарел и мешает дальнейшему развитию общества. Одно дело об этом слушать на лекциях в лагере подготовки, другое видеть, как эти планы претворяют в жизнь. Как под действием внушения меняются твои близкие люди.

У Димы совсем нехорошо заскребло на душе. Прав Глеб, сто раз прав. Невозможно помочь отдельно Олесе. Или Ольге. Спасать надо сразу всех. И безнадежных наркоманов и брошенных детей. И даже этого Нарушкина спасать надо. Но сейчас не спасением хотелось заниматься, этим займемся завтра. А сейчас хочется банально напиться. Дома этого лучше не делать, мало ли до чего можно допиться, а то вон и суицидальные мыслишки нет-нет проскальзывают от всего происходящего. Куда бы поехать? А почему не в "Звезду Бориса", теперь-то Дима мог себе это запросто позволить. Как-никак чиновник верхней пищевой цепочки. Да и на рожи эти еще раз охота было поглядеть. Что бы еще сильнее ненавидеть их начать.

Удачный провал

В "Звезду Бориса" Дима заходил как римский легион в Карфаген. Вот пусть только кто-нибудь вякнет, что мест нет. Но швейцар, вполглаза глянув на костюм гостя, подобострастно открыл перед ним двери. У Димы появилась нехорошая ухмылка. Пускай это будет банально и мелочно, но он сегодня нажрется и испортит вечер местной публике.

Официанты, непонятно каким органом чувств ощущали идущие от гостя волны агрессии. Поэтому в туже секунду, как Димино седалище опустилось на стул, возле его столика возник официант с меню и со своим неизменным "Чего изволите?".

- Водки. Хорошей водки. - Дима не сильно много понимал в этом напитке, поэтому добавил. - Какую можешь порекомендовать?

- О, у нас самая лучшая это "Борисовка". Есть с клюквой, перцовая, кедровая. Есть и чистая.

- Чистую. Хрен его знает из чего те кедры и перцы сделаны. Но ведь точно не из кедров и перцев, а?

- Чистую так чистую. - Не комментируя последнее высказывание Димы, сказал официант.

- Закуску, какую желаете? Чтоб водочка веселила? Или с ног сшибала?

- Не первую и не вторую. Что там у вас сегодня самое вредное по меню? Мне бы такое, чтобы чистым ядом было!

- Предлагаю икорное ассорти. Икра лосося, пинагора и щуки. Подается на перепелиных яйцах. Жутко вредно! Сногсшибательно дорого и очень вкусно! А на горячее, судачьи щечки от шеф-повара. Оригинальный рецепт, "Щечки по-гайдаровски"!

- Тащи! И водки грамм триста!

Официант испарился, а Дима более внимательно оглядел зал. Народу не густо, но ему покуражиться хватит. Вон напротив, сидит старая перечница, вся в мехах и перьях. На столе у нее возвышается огромный, хорошо прожаренный и искусно украшенный каплун. Старушенция уже потянулась к румяному боку каплуна ножом с вилкой, как Дима не смог отказать себе в удовольствии и крикнуть:

- Бабушка! Немедленно перестаньте! Вы что делаете!? В вашем возрасте жареная птица это настоящая смерть! Вы только подумайте, сколько там холестерина! Бросьте, немедленно бросьте!

Старушенция от неожиданности действительно уронила вилку. Потом гневно глянула на Диму. Причина гнева была понятна, она тратила денег на свою внешность больше, чем видел этот молодой выскочка за всю свою жизнь не для того, чтобы ее называли "бабушкой"! Подозвав официанта и быстро с ним переговорив, перечница пересела за другой, более удаленный от Димы столик.

В это время Диме, наконец, принесли его заказ. Он хлопнул налитую официантом рюмку, закусил яйцом с икрой и стал озираться по сторонам в поисках новой жертвы. Дима понимал, что начинает вести себя как мальчишка. Но ничего не мог с собой поделать. Дурная залихватская радость так и перла наружу. Очень быстро Дима расправился с водкой и заказал еще. И продолжил с садистским удовольствием донимать посетителей. Когда минут через 30 возле его столика возник сотрудник охраны ресторана, Дима понял, что немного перебрал и с алкоголем и со своим "задушевным" поведением. И был готов признать свою вину и удалиться из ресторана. Но на его удивление, охранник предложил ему пройти не к выходу, а к хозяину заведения. Пока они шли по служебным коридорам, Дима ломал голову, чем было вызвано такое приглашение? Неужели его сейчас как мальчишку отчитывать сам владелец будет? Алкоголь вконец притупил Димины аналитические способности. Успешнейший шпион всех времен и народов, шел за охранником и только нечеловеческим усилием воли удерживал себя от того, чтобы не хихикнуть глупейшим образом.

Наконец внутренняя борьба Димы была закончена, открылись очередные двери и они зашли в кабинет с огромным дубовым столом и двумя старинными, высокими креслами перед ним. Самуил Яковлевич Кац поднял голову и в очень радушной манере произнес:

- Бааа, как я рад, что вы наконец-таки добрались! Присаживайтесь на любое из кресел и начинайте чувствовать себя как дома. Меня называют Самуилом Яковлевичем и считают хозяином этого заведения.

Дима развалился в одном из кресел. Охранник вышел и прикрыл за собой двери. Кац с живейшим интересом разглядывал Диму. Диме это взгляд как-то сразу не понравился. Чтобы оборвать эту неприятную паузу, Дима решил начать разговор первым:

- Вы извините, пожалуйста, за мое поведение в зале. Навалилось все. Нервы шалят. Водка опять же в голову шибанула. Я все понял и осознал, стыдно мне до безобразия, больше не буду и вообще до свидания. - Дима начал привставать.

- Ой, нет-нет-нет. Вы сидите, как сидите. - Оживился Кац. - Мне вам столько всего рассказать надо. Да и таки бросьте переживать за свой маленький пьяный дебош, ну хотите я вам его в счет включу, чтобы ваша совесть не хворала? Я с вами хотел поговорить совсем за другие вещи, Дима.

Если бы хоть в одной стране мира создали бы вытрезвитель для наших доблестных разведчиков и ненаших гадких шпионов, то методика процесса была бы простейшей до безобразия. Их бы привозили, сажали на грубо сколоченный табурет и просто произносили их настоящее имя. Гарантия моментального отрезвления сто процентная. Вот и у Димы, в голове полыхнула яркая вспышка. А потом туда пришла холодная рассудительность. Он, пытаясь не подать не малейшего вида, спокойно произнес:

- Вы ошиблись. Меня зовут Назар. Назар Савчук. Я сотрудник окраинского посольства.

- Очень приятно Назар. А я папа. Римский папа. Глава католической церкви. - Несмотря на полушутливый тон и улыбочку, глаза Каца не смеялись.- Дима давайте престанем вести себя как дети. Если бы знали, сколько больших денег я вбухал в системы безопасности "Звезды Бориса", вы бы сейчас не дурачка ломали, а сидели бы и рыдали. Я лично всегда очень расстраиваюсь, когда эти суммы вспоминаю. И все ради чего? Чтобы время от времени вся эта груда хлама могла идентифицировать по запаху, голосу, тепловому узору лица и ДНК какого-то беглого хакера-неудачника? Вот вы, Димочка, только вилочку на стол положили, а мой официант ее тут же на кухню унес. И прежде чем ее помыть с нее ваш генетический материал на анализ сняли. Я уж думал, что у меня в зале крупный международный террорист посетителей пугает, а вы Дима просто мелкий хулиган.

Дима покрылся испариной. Но подготовка в Белоруссии тоже зря не прошла, Дима помнил первое правило любого поединка, даже словесного. Обороняясь - наступай!

- А вот вы Самуил Яковлевич, тоже не простой ресторатор. Откуда в обычном ресторане такое оборудование?

- Вы совершенно правы, юноша. Я не простой, а талантливый ресторатор. И "Звезда Бориса" тоже далеко не обычный ресторан. Скажите такое моему повару и он вас убьет. Отравит вчерашним соусом. Но, Дима мы сейчас говорим не обо мне, а о вас. Как вы понимаете, выдавать вас "тысячникам" я не хочу. Пока не хочу. А хочу я немного пофантазировать. Вы не так давно наломали огромную кучу дров и пропали. "1000 Правых" вас до сих пор активно разыскивает. Вы у них по базе чуть ли не враг демократии номер один, я внимательно просмотрел ваше досье. И вот вы появляетесь в моем ресторане, с новым лицом, новыми документами да еще как сотрудник посольства другого государства. Я вас хочу спросить - если бы вы были гордым борцом-одиночкой, смогли бы вы выжить, да еще внедриться в посольство? Вряд ли юноша. Если бы вы взломали базу тысячников и вам никто потом не помог исчезнуть, вы бы были сейчас безвозвратно мертвым. Значит юноша, вы связаны с целой организацией. И именно поэтому представляете для меня большой интерес. Если все так, как я вам описал, вы просто кивните. Не надо мне выдавать ваши ужасные подпольные тайны, имена и упаси боже тексты ваших революционных песен. Мне нужно знать только одно - Дима, вы связанны с подпольем?

Дима думал не более двух секунд. А смысл отпираться? Кац прекрасно описал всю логическую цепочку, и дураку было ясно, что Дима не мог действовать в одиночку. Поэтому он кивнул.

- Ах, как замечательно! Дима, вы сегодня сделали одну глупость и две умных вещи! Глупость - что пришли в "Звезду" и начали задирать посетителей. Но при этом вы не кинулись раздирать меня на части голыми руками, как только узнали, что раскрыты. Потому что у вас это бы очень некрасиво получилось. В спинке вашего кресла стоит инъектор и как только вы стали бы вести себя агрессивно, то получили бы маленькую, но ни разу несовместимую с жизнью дозу яда. А во-вторых, вы умница, потому что избавили меня от необходимости доказывать вашу очевидную принадлежность к подпольщикам. Попутно ломая вам кости и вырывая ногти. Дима, вы очень умный юноша и с вами приятно иметь дело!

- Я в этом очень сильно сомневаюсь. Особенно в последнее время.

- Сомневаетесь? Небезосновательно. Дима, как я вас предупреждал, я не буду у вас ничего выведывать. Наоборот, я вам хочу кое-что кое о чем рассказать.

Кац снял очки, помассировал глаза. Когда он убрал руку от глаз, Дима заметил кардинальную перемену - перед ним больше не сидел респектабельный и самоуверенный делец. Акулу бизнеса сменил пожилой и очень усталый человек с красными глазами, сеткой синих сосудов на щеках и слегка подрагивающими пальцами. Самуил Яковлевич, даже заговорил совершенно другим голосом, абсолютно лишенного его одесского говорка.

- Дима, я не просто успешный бизнесмен. У меня есть кое-какие дела с американцами. Честно говоря, мы с вами вообще находимся по разные стороны фронта. Да погодите вы краснеть лицом и называть меня предателем. Я собираюсь сделать вам и вашим друзьям поистине царский подарок. - Кац вздохнул и сделал паузу. Ему явно нелегко давалось каждое слово. - Дима, против леровцев планируется проведение массового геноцида.

- Да ну? Не может быть! И кем? Неужели наши западные друзья стараются? Самуил Яковлевич, чтоб эту вашу "тайну" узнать достаточно выпуск новостей посмотреть!

- Погодите! Дима или я не правильно выразился или вы не поняли. Планируется не постепенное сокращение населения. А его моментальное уничтожение.

Ну почему, а? Ну почему никто в последнее время не подойдет к Диме и не скажет: "Мужик, поздравляю! Ты в лотерею выиграл!". Почему все новости одна другой хуже!? Сначала выясняется, что ты живешь как раб, потом, что твоя девушка неизлечимо больна. Потом, что в твоей стране идет необъявленная война. А теперь и вовсе - вы все вымрете!

Но Дима Кацу поверил. Да так поверил, что до боли сжал подлокотники. Голосовые связки отказывались подчиняться, он смог выдавить только лишь рык:

- И?

- А что "и" Дима? Никаких "и" в этом плане не предусмотрено. И тем более никаких "или". Вас уничтожат. А потом поделят территорию на части.

- А вам, зачем надо мне это рассказывать? В вас гуманизм взыграл?

- Нет, Дима. Гуманизм тут не причем. Я хочу с вами Дима заключить сделку. Услуга за услугу.

- Ну и что вам от меня надо?

- Нет от вас лично Дима. От ваших друзей. Мне надо вывезти мою семью. В любую страну Европы. Куда сможете. И сделать это очень быстро.

- Зачем вам это надо? Вы же сами сказали, что ... гм сотрудничаете с "шефами"?

- Дима вы думаете, что меня выпустят из страны? Никогда. Человека, обладающего таким объемом информации о "проделках" шефов в ЛЕР уничтожат в тот самый момент, когда его услуги уже не будут нужны. Дима, как только они нанесут удар, я им больше не нужен. Даже если я смогу затеряться в ЛЕР, после удара тут будет такой ад и хаос, что вряд ли кто-то уцелеет. Поэтому мне необходимо заранее вывезти семью. А мне самому уже боюсь не выкарабкаться.

- Хорошо, мы спасаем вашу семью. А что мы с этого получим?

- Вы потешите свой, как вы его назвали только что? Гуманизм, вот. Вам же будет греть душу тот факт, что вы спасли ребенка и двух женщин. Что маловато? Секунду назад вы на меня как на монстра смотрели. А теперь сами готовы торговать жизнями. Дима, чтобы умерить ваши аппетиты, я готов передать вам всю имеющуюся информацию по плану геноцида. "Шефы" со мной естественно информацией не делятся. Но кое-что у меня есть. Примерная дата, к примеру. Ну и еще несколько деталей.

- Да уж, выбрался я к вам водки попить и стресс снять. Снял. Вот зашел к вам поужинал и гора с плеч! Самуил Яковлевич, я сейчас что-то решить сам не могу. Я передам вашу информацию и просьбу. Как что-то решится, я с вами свяжусь.

- Свяжитесь Дима, обязательно свяжитесь. И думаю очень скоро. Вас сейчас охрана выведет через черный вход. В следующий раз надеюсь вас увидеть уже с конкретными предложениями. До свидания Дима.

- До свидания, Самуил Яковлевич!

Дима поднялся с кресла и направился к дверям кабинета.

- Секундочку Дима. Я хочу, чтобы вы запомнили, что я вместе с информацией о готовящемся геноциде, вам сделал еще один маленький подарок. Пустячок, но очень приятный. Я только что подарил вам жизнь.

Дима раздраженно пожал плечами и вышел. Уже потом, идя коридорами с охранником, он думал о том, что как-то очень уж часто ему дарят жизнь. Его же собственную жизнь ему же и дарят! Нет, не то, чтобы Дима был против таких подарков, но ведь могут же попасться и менее сердобольные люди. Прав Глеб, пора чаще включать голову, пока она есть.

Шепот паутины

- Глеб, я, конечно, твой подчиненный. Ты у нас большой начальник и вообще товарищ майор. Но мы не имеем права игнорировать вот такие звоночки!

- Дима, я не говорю игнорировать. Просто надо быть максимально осторожными и максимально недоверчивыми. Знаешь, как минимум чем это может закончиться? Повяжут тебя и ту группу, которая семью Каца вывозить будет. Как максимум за тобой УЖЕ следили и сейчас начинают розыгрыш партии, которая сорвет вообще все наши планы.

- Поверь, он не шутил. Я его глаза видел. Глеб он сам очень сильно боится ...

- Все! Прения окончены! Ты занимаешься нашим проектом, как ни в чем не бывало. Я постараюсь через нашу агентуру выяснить ну хоть что-нибудь о планируемом геноциде. Кстати, с нашими делами-то что? Все по плану?

- Глеб все замечательно. Сначала приезд окраинского гетмана для обсуждения вопросов по Крыму. На следующий день в Кремле запланирован светский раут с участием всех самых влиятельных людей в стране: политиков, силовиков и бизнесменов. Будут приглашены также и иностранные делегации, в том числе и наша. Я в списках приглашенных. Это сборище проводится не просто так. Во время него будут официально оглашены результаты выборов в ЛЕР. Гетман поздравляет премьера, премьер рыдает от счастья на груди гетмана. Вся стая весь вечер славит Вертушинского и несет чушь о счастливом народе, которому так повезло с правителем. Все проходит один в один, как прогнозировали твои аналитики.

- Вот об этом ты и должен сейчас думать. Каждый день! Проснулся утром - повторил все детали плана. Мысленно! И сны тебе чтоб только про это снились! А я пока "подарком" Каца займусь. Все бывай, выйдешь через полчаса после меня. И с этого момента удвой внимание - ты раскрыт. Во что играет Кац - неизвестно.

- Хорошо, Глеб. Пока ... но вы там все хорошо перепроверьте, ладно?

- На сто раз проверим, не сомневайся, братишка!

Глеб поднялся с грубо сколоченной деревянной лавки и, щурясь, пытаясь не запнуться обо что-нибудь, начал выбираться из тускло освещенного подвального помещения. Когда Дима связался с ним с очередным сигналом СОС, Глеб уже ехал с желанием отстранить Диму от участия в деле. Глеб думал, что тот опять по собственной дурости вляпался в очередную историю. На деле оказалось все иначе - Дима смог пусть и случайно, но добыть жизненно важную информацию. Времени было в обрез, поэтому встречу организовали в подвале старого жилого дома на отшибе города. И теперь Глеб пытался выбраться наружу, попутно собирая на себя пыль и паутину и чертыхаясь сквозь зубы.

А поводы для проклятий были - белорусская разведка уже не первый раз получала данные о возможном рукотворном апокалипсисе. А сейчас это предупреждение исходило от одной из влиятельнейших фигур в ЛЕР. От Каца. Такие люди как он на ровном месте подставляться не будут. В различных операциях самолично Кац уже лет двадцать как не участвует. Не тот у него теперь калибр.

Поэтому Глеб, отправляя отчет о полученных Димой данных, приложил и свой рапорт с просьбой проверить все на сто раз. Как Диме и пообещал. В Центре Глеба очень ценили как сотрудника. Его начальство не раз убеждалось, что Глеб помимо мощнейших аналитических способностей, обладает еще и просто невероятной интуицией. Да и сама информация требовала тщательнейшей проверки. Все-таки не кражу ящика с тушенкой из магазина проверяли.

Сеть белоруской разведки заработала на полную мощь. Во-первых, сразу же подключился аналитический сектор. Ребята, не выходя из кабинетов стали копать и сопоставлять факты, добытые не из вражеских сейфов, а из открытых источников типа новостных сайтов. Ох, и не хорошая же картинка у них получалась. Америка в глубочайшем кризисе, экономика страны рвется не только по швам, но уже и по живому. Правительство было попробовало сократить социальные программы, но столкнулось с такой волной гнева народа, привыкшего жить на халяву, что всерьез озаботилось возможностью революции. То есть вариантов развития события в Америке было два: гражданская война или немедленное вливание ресурсов в экономику. А где взять СТОЛЬКО ресурсов на этой несчастной кроенной-перекроенной планетке? Краткий вывод аналитиков - Америка не просто заинтересована в леровских ресурсах, ей как стране просто без них не выжить. С Запада аналитики глянули на Восток. У китайцев ситуация не лучше. Поднебесная задыхалась. Ее земли уже просто физически не хватало для обеспечения прорвы своих граждан. Если в течение двух-трех лет не отселить часть своих граждан, Китай получит массовый голод, с массовыми же погромами и беспорядками.

Во-вторых, заработали агенты в "поле". У белорусов практически полностью отсутствовала армия, потому что сдерживающим фактором от любого вторжения извне, было наличие ядерного потенциала, приведенного в боевую готовность. Свою войну эта небольшая страна вела другими способами, перенеся партизанские действия со своей территории на вражескую. И что-что, а партизанить белорусы с русскими умели всегда! Поэтому агентами белорусской разведки были наводнены ключевые отрасли стран-оппонентов. Кто-то работал в министерстве транспорта, кто-то в крупной IT компании, кто-то на авиастроительном заводе. Ведь чтобы понять замыслы противника не обязательно установить прослушку того же Овального кабинета. Ну встретились они там, ну поговорили. Ну приняли очередной коварный план по захвату Земли. А дальше то что? Правильно, надо этот план реализовывать. И вот летят депеши к тем же айтишникам, к примеру, что надо срочно разработать корабельную навигационную систему с картами Ближнего востока. А в проектное бюро заказ бюджетный размещается, на создание нового лицевого фильтра от песка для пехотинцев. А министерство транспорта озадачить тем, что в ближневосточный район надо срочно перекинуть ну совсем немаленькие запасы топлива. Если эти три депеши совместить, да немного над ними подумать, что из этого выйдет? Правильно, что через пару месяцев, звезднополосатые опять по иракской пустыне на танках кататься будут. Так что важны не супершпионы, отравляющие президентов, а куча трудяг, собирающая по крупицам информацию и мозги, способные в этом вале данных выискать маленькие, но не имеющие цены бриллианты.

Агентурная сеть любой разведки похожа на паутину с мозгом-пауком посередине. Трепещет паутина, колеблются отдельные нити. А паук касается ее своими лапками и пытается понять, что же на том конце нитки то происходит. Правильно отгадает - честь ему и хвала, будет муха на завтрак. Не правильно - тапком пришибут.

Вот и сейчас в Центре белорусской разведки сидят перед мониторами аналитики, просматривают целые тома сведений. А агенты в "поле" строчат и строчат. У них четкие инструкции - писать в Центр обо всем интересном и необычном. Трепещет паутинка, стекается в Центр информация. Но либо не видят аналитики знаков свыше, либо агенты не о том пишут.

И вдруг - тзинь! Тихонько дрогнула одна ниточка. Диспетчер одного из китайских военных аэродромов сообщил о том, что из Китая отправляют в Штаты какой-то груз. Все бы было ничего, мало ли что там союзнички друг другу посылают. Но таких мер по обеспечению безопасности агент не видел. Тройное оцепление с тяжелой военной техникой по периметру аэродрома. Китайский и американский спецназ на поле. Груз доставили в 40-тонном швейцарском сейфе. Потом этого бронированного монстра запихали в один из трех военных транспортных самолетов. В какой? Говорят, это решали буквально на поле, кидая монетку. Все три транспортника с серьезным истребительным прикрытием поднялись в небо, и ушли совершенно разными курсами. Агент отмечал, что в это время на аэродроме также находился китайский батальон радиационной и бактериологической защиты. То есть вывозили однозначно не карамельные конфеты, а какую-то гадость из разряда оружия массового поражения.

Тепло, теплооо! А тут возьми да еще одна ниточка - тзинь! Тихонько так, но практически вместе с первой и также тревожно. В Иллинойсе, на штатовской базе военных перевозок собираются принять груз из Китая. И американский агент слово в слово повторил фразу своего китайского коллеги - меры безопасности приняты просто запредельные! Ядерные заряды и те проще перевозят. И опять оцепление, и самое главное, снова армейское подразделение по борьбе с химическим и биологическим загрязнением груз встречает.

И тут уже другая ниточка в паутинке забилась в истерике. Мелкий транспортный чиновник докладывал, что для перевозки какого-то огромного сейфа, была заблокирована на ночь крупная автомагистраль. И опять же - груз сопровождала чертова куча военных. Да еще и с воздушным прикрытием. Куда везли? Да в небольшой один такой городок. Их таких милых и неизвестных тысячи по всей Америке. Но только в этом, по предыдущим сообщениям находится тщательно законспирированная лаборатория, по исследованию биологического оружия.

Вот тебе и маленькие люди, винтики системы. Вот тебе и маленькие разорванные части одной головоломки. Собери это все в одно целое и как тебе картинка? Есть от чего корвалол глотать? В Москву тут же полетело сообщение - семью Каца в 24 часа вывезти за границу. С самого Каца вытрясти все, что он знает о намерениях "шефов".

Маленький Сема Кац, был очень удивлен, когда рано утром отец зашел в его комнату, сел на кровать и начал тихо гладить Сему по голове. Потом крепко обнял, похлопал по спине и сказал, что Сема вел себя замечательно и за это ему полагается подарок. Сема вместе с бабушкой и мамой отправляется в знаменитый Карельский аквапарк. Прямо сейчас. Сема обрадовано носился по квартире собираясь, и не понимая, почему у взрослых такие грустные лица. Ему даже на секунду показалось, что мама смахнула слезу, а папа уж слишком серьезно сказал "береги наших женщин, сынок". Потом был короткий перелет на самолете и поездка по красивым карельским местам на машине. И тут произошла еще одна странность - их всех вместе пересадили в микроавтобус с плотно зашторенными окнами. Но сквозь небольшую щелочку Сема видел, как автомобиль, из которого они только что вышли, протаранил ограждение на мосту и, перевернувшись, грохнулся в реку. Потом были долгие перелеты и переезды, пока проснувшись одним утром, Сема не увидел из окна отеля тонкую длинную башню, на шпиле которой развевался красный флаг с белым крестом. И с улицы очень вкусно пахло шоколадом. А мама и бабушка сказали, что они здесь должны ждать папу. Они даже написали ему открытку.

Самуил Яковлевич, получил эту открытку в этот же день. И в этот же день он, как и обещал, рассказал Диме все, что он знает о проекте "Плачущие небеса". Он раскрыл название проекта. Он сообщил, что будет использовано бактериологическое оружие. Но самое главное он назвал дату его использования - весь этот кошмар должен был случиться на следующий день, после объявления результатов выборов на пост премьера.

День, когда мира не станет

Совет безопасности Белоруссии заседал почти сутки. Когда кофе и крепкий чай уже почти не помогали развеять усталость, было принято непростое решение - добывать исчерпывающую информацию по плану "Плачущие небеса" боем. В качестве мишени выступала та самая лаборатория в неприметном американском городке, куда перевезли сейф. Раз само оружие там, значит, там и различная документация. Времени на внедрение сотрудников нет. Оставалось действовать только грубой силой, осуществляя "кражу со взломом". Были у этого плана огромные минусы. Самый большой заключался в том, что как только белорусские агенты "постучатся" в двери лаборатории, американцы тут же поймут, что "Плачущие небеса" уже не является тайной операцией. И могут нанести удар превентивно. "За" и "против" взвешивали не одну сотню раз, но в итоге было решено, что без детальных данных предотвратить катастрофу в ЛЕР невозможно.

Они прибывали в США по одному. Кто-то приехал год назад, а кто-то жил здесь уже лет десять. Они не были друг с другом знакомы, не проводили вместе уикенды, они были разбросаны по всей стране. Одни из них были женаты, другие радовались холостой жизни, у них были абсолютно разные социальные статусы и уровни дохода. Но было нечто, что объединяло этих людей. Все эти эмигранты, успешно вписавшиеся в американское общество, на самом деле были оперативными агентами экстра-класса. И подготовку они проходили, живя в белорусском полесье. Белорусская госбезопасность готовила и берегла эту группу для элитных задач. Этот десяток человек мог, к примеру, в 24 часа убить американского президента. Только вот кому эта марионетка нужна была? Магнаты бы шустренько выбрали и посадили на президентское кресло нового попку, вещающего про торжество демократических ценностей.

А вот и наступил час икс для этой самой подготовленной и самой глубоко законспирированной группы. На телефон одного из студентов Принстона, пришло текстовое сообщение: "Дорогой, мы с отцом выехали на день рождения бабушки в Маренго". Он тут же вышел из аудитории, ненадолго заскочил в кампус, а оттуда сразу направился в аэропорт. Почти в тоже время у автомеханика из гаража "Угарный Желтый Боб", зазвонил телефон и незнакомый женский голос сообщил о том, что в городе с романтическим названием Маренго, штат Иллинойс, в эти выходные пройдет умопомрачительная гонка на тракторах и его приглашают туда в качестве представителя техподдержки. Уже через час механик сидел в кресле самолета. На электронную почту одного очень известного нью-йоркского адвоката пришло письмо, извещающие о том, что в городе Маренго, умер один из крупных клиентов и что господину адвокату необходимо срочно приступить к выполнению последней воли усопшего.

Еще семеро людей по всем Соединенным Штатам Америки получили сообщения о том, что им необходимо из-за различных обстоятельств, как можно быстрее прибыть в небольшой городишко Маренго. Все эти бабушкины дни рождения, гонки и умершие клиенты на самом деле были одним сообщением. С очень неприятной подоплекой: "Парень, может быть завтра, тебе придется умереть". Умереть за ту страну, которую ты видел в последний раз давным-давно. Умереть по приказу людей, которых ты и в глаза не видел. Ты жил себе спокойно, ты даже может быть начал забывать, что ты на самом деле не дантист Смит Браславски, а лейтенант Коля Нестеренко. И Коля бы рад за свою страну живота не жалеть, а вот Смит как-то побаивается. Ведь что значит вызов на задание? То, что там стрелять будут. Настоящими пулями в настоящих людей. А ты отвык, тебе милее в чужих зубах дырки делать. А тебе говорят - иди и умри за свою страну. Это здорово, что завтра на работу идти не надо будет. Но ведь и в тебя попасть могут. И убить. И завтра может быть все то, что радовало тебя сегодня, перестанет существовать. И целого мира, мира Коли Нестеренко не станет. Готов ли ты пожертвовать целым миром ради идеалов, оставленных в другой стране?

Как выяснилось, из десяти агентов готовы были десять. Когда они собрались все вместе в маленьком отеле маленького городка, с романтическим названием Маренго, они смотрели друг на друга недоуменно. Как, неужели никто не отказался приехать? Неужели все ценят понятия долга и чести выше, чем собственную жизнь? Но собравшиеся были профессионалами, поэтому за секундным недоумением последовало краткое знакомство. Один руководитель операции, два технических специалиста высшей категории, два снайпера, пятеро агентов-"таранов", способных с огнем прорваться хоть к дьяволу в преисподнюю.

Через 15 секунд после подтверждения того, что вся команда в сборе из Центра по электронной почте пришел кодированный текст задания. На первый взгляд ничего сложного, войти в здание компании B&C United Chemicals, собрать всю информацию и образцы по операции "Плачущие небеса". Ну и выйти. Желательно всем и желательно живыми.

Однако, на второй взгляд все оказалось не так просто и радужно. B&C было не частной лавочкой, а суперсекретной лабораторией Пентагона по разработке биологического оружия. То есть туда нельзя постучаться, зайти, свистнуть документы и, сказав, что ошиблись дверью уйти. Уровень систем безопасности в таких заведениях ну просто запредельный. Соваться туда, не обладая схемой здания и информацией об охранных системах, было чистой воды самоубийством. Гораздо проще было никуда не ходить, а спокойно перестрелять друг друга в номере отеля. Эффект был бы ровно такой же.

Подумали, посовещались, решили. Оба снайпера и руководитель группы с утра выезжают на объект. Определяют секторы ведения огня, изучают объект и самое главное, входящих на его территорию сотрудников. Задача номер один - выбрать "языка". Все остальные участники группы должны будут получить контейнер с оружием и оборудованием, перевезти его на заброшенную мебельную фабрику, распаковать и подготовить все необходимое.

Бог помогает дуракам, пьяницам и другим смелым людям. Получение груза прошло без проблем, транспортировка тоже. Группа обосновалась в цехах фабрики и стала ждать возвращения лидера. Ждать пришлось до позднего вечера. Второй группе, которая отправилась в лабораторию, тоже повезло. Они смогли по надписи на бейдже идентифицировать начальника службы безопасности лаборатории. Они сопроводили его до дома и вновь удача им улыбнулась - безопасник жил один. Группа проникла в дом, оглушила его и привезла с собой.

Начальник СБ оказался крут. Целый полковник-морпех, участвовавший в семи военных конфликтах по всей планете. Награжденный и отмеченный командованием. Несмотря на возраст, он был крепок как старый дуб. А самое главное, он был патриотом своей страны. Поэтому на вопросы о системах безопасности лаборатории, он лишь скривил губы в улыбке и плюнул под ноги допрашивающему. Как вы думаете, сколько требуется времени, чтобы сломать настоящего патриота своей страны? Что-то около десяти минут. Препараты, введенные в вену, электроды, подключенные к нервным узлам ну и конечно старые добрые кулаки. Через 10 минут бравый полковник, рыдая как младенец, торопливо рассказывал все секреты лаборатории. Он очень боялся остановиться или запнуться, чтобы боль снова не вернулась. Да, к ним привезли материал из Китая. Он находится в секторе D-4. Проникнуть туда невозможно, там такой сейф, глядя на который, швейцарские банкиры умерли бы от зависти. Туда могут попасть только два человека, да и то в строго определенные часы. Новая вспышка боли. Но китайцы привезли помимо самого вируса, еще и целую кучу данных, которую загрузили в центральный сервер лаборатории. Вот до него-то добраться можно будет. А как? Полковник старательно чертил схемы, объяснял, как проникнуть в тот или иной коридор и помещение. Рассказывал, как можно обмануть сигнализацию. Он очень хотел жить, поэтому старался помочь и быть нужным. Хотя как профессионал, он отлично понимал, что как только он сообщит последний интересный этим людям факт, его не станет. Но психология человека такова, что перед лицом смерти он всегда ищет возможность, которая не может существовать в принципе. Он говорил и говорил, а портативный полиграф подтверждал, что полковник говорит правду. Охрана в белых рубашечках в фойе для отвода глаз. В подвале лаборатории дежурит группа быстрого реагирования. Двенадцать вооруженных до зубов профессионалов. И целая рота морских пехотинцев готова прибыть к лаборатории через 15 минут после срабатывания систем безопасности. А потом, потом случилось неотвратимое - тихий хлопок пистолета с глушителем. Тело полковника завернули в плотную пленку и убрали за пыльные стеллажи. Предварительно скопировав его отпечатки пальцев, рисунок сетчатки и взяв образцы ДНК.

Теперь оперативникам надо было определиться, когда следует начинать операцию. Можно в течение двух-трех дней более тщательно распланировать все до мельчайших деталей. Тогда шансы на успех операции резко вырастут. Но вместе с ними вырастут и шансы на провал. Ведь уже завтра пропавшего полковника кинутся искать. Не найдя, заподозрят неладное и усилят охрану объекта. Сменят коды и пароли. И уж точно заблокируют карточку и доступ полковника. Можно было начать операцию с пылу с жару прямо сейчас. Но на подготовку у группы не более шести часов, так как проникновение в лабораторию однозначно надо проводить в ночное время.

Не хотелось собравшимся штурмовать здание без подготовки. Когда лидер группы предложил всем высказать свои мысли и соображения, каждый член группы начинал с того, что проводить операцию сегодняшней ночью это верх безрассудства, а заканчивал свою речь тем, что других возможностей для проникновения у группы может и не быть. Лидеру даже не пришлось подводить итоги, все просто разошлись по мебельной фабрике, готовить оружие и оборудование к этой авантюрной операции.

Дым и пламень

Три часа ночи. Здание концерна B&C. Полная тишина и спокойствие. Не горит в окнах свет, по пустым коридорам не носятся сотрудники. Кажется, что даже воздух застыл, ни малейшего ветерка. Но это впечатление было обманчиво. Внутри здания бурлила жизнь. Мощные компьютеры беспрестанно обрабатывали информацию, рассчитывая те задачи, которые им подкинули днем люди. По пучкам проводов носились туда-сюда электрические сигналы. Защитные системы, используя видеокамеры, датчики движения, колебания и звука, тепловизоры, зорко отслеживали ситуацию в самом здании и на прилегающей территории. И муха не пролетит мимо - любой вторгшийся двуногий объект мигом бы вызвал срабатывание сигнализации. А там сначала по боевой тревоге поднимется группа быстрого реагирования, которая сидит сейчас в подвале, а потом к "празднику" присоединится подъехавшая рота морпехов. Причем на карнавал она явится не одна, а с бронетехникой. И кто бы подумал, что все так не просто, глядя на обычное серое пятиэтажное здание, обнесенное невысокими решетками.

Без инструкций захваченного полковника у группы не было бы ни малейшего шанса. Подойдя к решеткам ближе, чем на четыре метра, они бы уже вызвали пристальнейшее внимание охраны. Однако инструкции у них были. Они подъехали в небольшом фургоне и припарковались неподалеку от забора. Сложнейшая аппаратура в фургоне начала сканировать и расшифровывать все сигналы от систем безопасности периметра. Технари начали с непременными матерками колдовать над своими клавиатурами. Есть! Система обманута - чтобы сейчас не выдавали датчики, сигнализация не сработает. И охрана увидит видеокартинку с абсолютно пустой улицей.

Взлом системы подарил нападавшим всего 15 секунд, но за это время они успели выскочить из фургона, перелезть через забор и подбежать к центральному входу в здание. Раздались два тихих щелчка. В бронестекле вестибюля появились два отверстия. Снайперы группы, расположившиеся на крыше здания напротив, вступили в дело. Их винтовки калибра 14, 5 миллиметров и пули с сердечниками из обедненного урана легко превращали что-нибудь пуленепробиваемое в пулепроникаемое. В данном случае они легко пробили фасадные стекла вестибюля и бронежилеты, которые были одеты на двух охранников в холле. Эти двое стали первыми жертвами сегодняшнего боя. И вся вина этих двух простых американских парней была лишь в том, что именно на сегодня выпало их дежурство. Какое-то дурацкое расписание определило, жить им или нет.

Нападавшие с помощью карточки доступа полковника открыли парадные двери и проникли в здание. Усадив, понадежнее, съехавшие трупы охранников, и открыв карточкой следующую дверь, группа двинулась по запутанным коридорам лаборатории. Впереди, обвешанная со всех сторон различными средствами лишения жизни, в маскирующих и пуленепробиваемых жилетах двигалась пятерка "таранов", готовых в любой момент затопить морем огня коридор и прикрыть двух техников, двигающихся за ними. Замыкал торопливое шествие лидер группы. Доклад снайпера N 1 нарушил радиомолчание.

- Охранник впереди вас по коридору. Дистанция 15 метров.

- Устранить. - Короткая команда лидера оборвала жизнь еще одного несчастливца. Зачем он слепо следую инструкции поперся делать обход этажа? Сидел бы в своей караулке и жена с дочкой может быть увидели завтра своего мужа и отца. Опять тихо тренькнуло стекло, пропуская пулю. Охранник, случайно показавшийся в одном из оконных проемов, мешком рухнул на пол.

Что вызвало срабатывание сигнализации? Датчик жизни на охраннике? Пуля, пробившая стекло? Это не важно. Это детали. По всему зданию вдруг как заполошная завопила сирена. Группа вздрогнула как единый организм.

- Всем ускорить движение! Снайперы, докладывайте о перемещении противника. - Лидер был максимально краток и выдержан.

Группа ускорилась. Пройден один поворот, еще один. Вот они достигли очередного контрольного пункта, с массивными дверями. Вставили карту доступа полковника в приемник. Раздается противное и даже чуть-чуть насмешливое пиликание и над дверью загорается красный индикатор. Все, карту доступа бывшего начальника службы безопасности лабораторией заблокировали. Больше она не откроет ни одну дверь. Как же обидно, до серверной комнаты остался только этот контрольный пункт! Лидер моментально принимает решение - "тараны" охраняют коридор, технари устанавливают взрывчатку, ведь смысла в тихом продвижении уже нет, сейчас все решает скорость. А тут еще как назло ожило радио, понеслись доклады от снайперов:

- Снайпер 1 - лидеру! Вижу множественных противников, направляются к вам!

- Снайпер 2 - лидеру! По восточному коридору к вам гости, открывать огонь на поражение?

- Да, максимально задержите их!

Снайперы заработали на полную катушку, бронестекла задания затренькали уже гораздо веселее, покрываясь сеточкой трещин и отверстиями от пуль. Американская группа перехвата была вынуждена резко сбавить темп и начать искать укрытия.

- Снайпер 1 - лидеру, продвижение противника остановлено.

Здорово, технари почти закончили установку взрывчатки на двери, авось прорвемся! Вдруг на крыше лаборатории что-то ухнуло, а секундой позже на улице рвануло.

- Снайпер 1 - лидеру. Сработало контрснайперское устройство. Снайпер 2 выбыл!

У лидера сжалось сердце, начались потери и среди его подчиненных. Он слышал об интеллектуальных контрснайперских установках, но ни разу не видел их в действии. На крыше лаборатории был установлен целый комплекс. При объявленной тревоге датчики обшаривали километровую зону вокруг здания, пытаясь по звуку и наведению прицельных устройств найти вражеского снайпера, а после обнаружения вступал в дело автоматический миномет. Снайпером 2 была хрупкая на вид миловидная девушка, с настолько чарующей улыбкой, что желание носить ее на руках, возникало после первого же взгляда на нее. Лидер усилием воли, заставил сначала погаснуть, а потом и вовсе исчезнуть ее образ из своей головы. Он ведь продолжал отвечать за 8-х живых агентов, и бог его знает за сколько еще человеческих жизней, которые зависели от выполнения задания.

- Лидер - снайперу 1. Прекратить огонь, сменить позицию. Продолжать внешнее наблюдение, докладывать об изменении обстановки.

Жертвовать еще одним снайпером лидер не мог, если бы тот не прекратил огонь, то его тоже бы накрыло минометным огнем. Наконец-то раздался взрыв со стороны заблокировавших их дверей. Лидер с надеждой глянул в их сторону. Ну хоть тут все нормально, в оседающем облаке пыли на месте двери зиял неровно выбитый взрывчаткой проем.

- Трое тут, это единственный проход. Сдерживайте противника. Остальные в серверную бегом.

А вот и нужная дверь. Установка на нее небольшого вышибного заряда заняла пять секунд. Вспышка. Дым. Добрались. С момента срабатывания тревоги прошло не более пяти минут. Серьезное подкрепление придет к американцам через десять. Еще есть шанс и задание выполнить и живыми ноги унести. Лишь бы технари сейчас не подвели. А те уже старались вовсю, подключили свои ноутбуки в сеть лаборатории и начали взлом системы.

- Таран 1 - лидеру! Огневой контакт, численность противника около десятка!

Черт, вот американцы уже и добрались до взорванных на контрольном пункте дверей. Трое против десятка. У белорусских агентов и у американских морпехов примерно одинаковый уровень оснащения и вооружения - лучшее, что можно купить за деньги на свободном рынке. Но американцев десяток, а то и больше, а белорусов всего трое. Сомнут.

- Лидер - тарану 1. Отступайте с боем, закрепляйтесь в переходе, что ведет на лестницу. Идем к вам.

На фоне трескотни автоматов ухнуло сразу несколько гранатных разрывов. И тут же неутешительный доклад:

- Таран 1 - лидеру! Таран 3 выбыл, таран 2 ранен. Прошу поддержки!

- Лидер - тарану 1! Удерживай переход. Прорвутся, мы останемся этом крыле отрезанными!

Лидер глянул на технарей с надеждой. Те отрицательно покачали головой, типа стараемся, но пока безрезультатно. Лидер не стал их напрягать еще сильнее, парни и так понимали, что за каждую минуту их работы, группа платит жизнями. Лидер и два оставшихся "тарана" бегом по коридору направились на подмогу своим.

- Снайпер 1 - лидеру! Прошу разрешения поддержать вас огнем!

- Лидер - снайперу! Не лезь, ты мне понадобишься, когда к ним подкрепление приедет!

Лидер с поддержкой достиг "таранов", удерживающих проход, и бой внутри здания разгорелся с новой силой. При таком близком столкновении руководить бойцами было уже бессмысленно. Из каких-то глубинных зон подсознания выскакивал наружу основной инстинкт - живи! Убей! Но лидер сообщением по радио пытался достучаться до рассудка своих подчиненных:

- Всем экономить боеприпасы! Техникам срочно доложить!

- Технарь 1 - лидеру. Систему вскрыли, копируем данные. Нам надо еще минут 10.

Черт, а ведь это уже приговор. Боеприпасы тают на глазах, и ведь не скажешь, что, мол, погодите-ка дорогие супостаты, у нас патроны кончились, сейчас мы быстренько в магазин сбегаем, закупимся и снова вас убивать будем. Американцы предприняли очередную попытку прорваться. Белорусам пришлось использовать все - газ, гранаты, но противника они откинули. И снова доклад:

- Таран 1 - лидеру. Таран 2 и таран 4 выбыли. Я ранен.

Да уж, последняя атака была уж очень яростной, лидера самого довольно чувствительно посекло осколками. Спас бог и бронежилет. Но и американцев они неплохо потрепали, наверняка скоро теперь не сунутся. Лидер потянулся всем телом, сидя у стены. Два последующих доклада пришли с разницей в несколько секунд:

- Технарь 1 - лидеру! Информация у нас! Готовы выдвигаться!

- Снайпер 1 - лидеру! К нам еще гости! Караульная рота здесь! Подъехали на трех бронетранспортерах!

Лидер скрипнул зубами. Ну что за несправедливость! Ведь почти успели же! Оставался только один выход. Но не для них, а для выполнения задания.

- Технарям срочно продвигаться к нашему переходу! Снайпер 1 ... работай!

Лидер понимал, что он только что обрек снайпера на смерть. Там на улице, сотня до жути разозленных морпехов с бронетехникой. И всего один его солдат, против которого еще и автоматические гранатометы из здания работать будут. Снайпер проживет всего несколько секунд, но лидеру и нужны были эти секунды.

- Таран 1, таран 5 минируйте проход. Технари, поднимайтесь наверх, встречаемся на втором этаже. Дальше поднимаемся вместе. Надо выйти на крышу.

Слово "крыша" похоронила в оставшихся членах группы надежду на спасение. Они поняли, что командир жертвует ими всеми. И собой. Ради выполнения миссии.

- Лидер ... это таран 1. Я ранен. Прошу разрешения остаться здесь и прикрыть переход.

- Таран 1. Разрешаю. Удачи тебе.

Вот и все слова прощания. Лидер и таран 5, проходя мимо раненого товарища, просто хлопнули его по плечу. Никаких высокопарных речей о долге и чести. Да их особо и некогда было произносить.

А на улице, оставшийся в живых снайпер сжимал и разжимал пальцы на рукоятке винтовки. Он разглядывал подъезжающие бронемашины в прицел и думал, успеет ли он расстрелять хотя бы 5 патронов в магазине. Тааак, вот бронетранспортеры остановились напротив главного входа, вот открылись десантные люки и на асфальт спрыгнул первый бравый вояка. Все, пора плясать! Толчок в плечо и человечек в американской форме в прицеле упал.

В здании сильно поредевшая группа поднималась все выше и выше. Сначала они слышали очереди, раздававшиеся внизу. Отстреливается таран 1. Потом гулко грохнул взрыв. Лица посерели. Скорее всего, он подорвал себя сам. А сейчас и по их душу явятся!

В районе пятого этажа лидер молча остановился, посмотрел на последнего "тарана" и присел на ступеньки. "Таран" присел рядом. Все было понятно без слов - надо было прикрыть техников. Лидер голосом, в котором уже не было командных ноток, произнес технарям:

- Парни, теперь все от вас зависит, вы уж не облажайтесь там. - И уже совсем другим тоном добавил. - Вперед! Пошли! Пошли! Пошли!

Снайпер сотворил чудо. Он один прижал к земле, заставил укрыться за броневиками почти сотню солдат. Видимо из-за их ответного и крайне бестолкового огня, контрснайперская система никак не могла его обнаружить. Время от времени она лупила по близлежайшим зданиям, превращая тихий спящий городишко в пылающий ад. А снайпер филигранно вкладывал пулю за пулей, стремясь даже не убить, а как можно дольше задержать морпехов на улице, не дать им вцепиться в своих товарищей в здании. Он стрелял и стрелял, меняя магазины, пока не щелкнул сухо затвор винтовки. Снайпер быстро пошарил по разгрузке - пусто. Пляски окончены. Патронов больше нет. Но он не покинул огневую позицию, растворившись в ночи, как того требовала инструкция. Он продолжал в надежде обшаривать прицелом здание.

Когда технари выбрались на крышу, на лестничном пролете уже разгорался новый бой, поэтому понимая, что времени у них в обрез, они торопливо начали собирать аппаратуру для спутниковой связи. Один из них настраивал оборудование, другой на ноутбуке пытался максимально сжать полученные из лаборатории данные. Спутник пойман, пошла передача. Звуки боя на лестнице стихли. Морпехи прошли лидера и поднимаются выше.

В это время, в одном из американских броневиков, стоящих внизу, сержант-морпех резко обернулся к сидящему там же майору:

- Сэр, с крыши ведется передача данных! Явно не наша!

Майор сразу понял, что происходило. Неизвестные нападавшие что-то выкачали из лабораторных компьютеров и теперь передают эти данные на спутник. Майор знал, что секретность в этой лаборатории была на первом месте. Поэтому тут же отдал приказ сержанту:

- На крыше "Белый код"!

Сержант с оторопью посмотрел на начальство:

- Но сэр, там могут быть наши люди ...

- "Белый код"! Немедленно!

Сержант повернулся к своему пульту и нажал пару кнопок. "Белый код" несмотря на его вроде бы мирный цвет, на самом деле был полным кошмаром. Он означал, что на указанном участке не должно было остаться ничего живого. Ни своего, ни чужого.

По сигналу, на крыше из скрытых установок, через каждые семь метров выпрыгнули серые неприметные цилиндры. Они взлетели на уровень человеческой груди, а потом ... взорвались. В каждом цилиндре было полкилограмма взрывчатки и 2 500 стальных шариков, которые разлетались во все стороны. В воздухе было столько стали, что двоих техников и успевших выбраться на крышу троих морпехов не убило. Их просто разорвало на тысячи мелких частей.

У снайпера, наблюдавшего за подрывом мин-лягушек на крыше в прицел, резко расширился зрачок. Вот только что он видел ребят, согнувшихся над своим оборудованием, видел как откидывается дверь и на крышу горохом высыпают морпехи. Вот они начинают целиться друг в друга. А потом многочисленные взрывы и летящие в воздухе лохмотья. Только вдалбливаемая на тренировках воля, подняла его на ноги и, поддавая на ходу моральных пинков, погнала на улицу. Он как автомат стягивал с себя разгрузку и тактический шлем, оставаясь в гражданской одежде. В его голове начал прокручиваться план выезда из города. Казалось бы, откуда столько выдержки и самообладания в бывшем леровском анархисте? Который совсем самой страшной местью режиму считал взрыв памятника? Полтора года подготовки в белорусских лагерях сделали из Серого настоящего воина. Но даже воины иногда дают волю чувствам. Серый, пробираясь темными переулками, плакал. Его просто душили рыдания. Он оплакивал людей, чьих настоящих имен он даже не знал.

Эти люди погибли недаром. Сеанс связи все-таки состоялся и данные по "Плачущим небесам" были полностью переданы.

Пешки и ферзи

- Ли, я тебе говорю, что ничего серьезного не случилось. Да, была попытка прорыва на наш объект. Да, нападавшие попали внутрь. Но Ли, им не дали ничего вынести!

Смита выводила из себя осведомленность Ли. Смиту самому только полчаса назад доложили все подробности "развеселой ночи" в Маренго. Он еще не успел толком полностью разобраться в происшедшем, как ему позвонил Ли, и спокойным тоном поинтересовался все ли хорошо в Иллинойсе? Смит пообещал себе, что обязательно найдет и с особым цинизмом собственноручно перевешает всех китайских информаторов. И тщательно скрывая свое бешенство, начал увещевать Ли о том, что не произошло ничего страшного:

- Ли, там была просто небольшая стычка. Просто размен пешками. Десяток пешек с нашей стороны, десяток с их.

- А вы установили, чьи это были пешки?

- Тела большинства уже опознаны. Это эмигранты, выходцы из Европы. Скорее всего, наемники. На кого они работали, узнаем в ближайшее время. Но я еще раз повторяю, что они потерпели поражение. Никаких данных им добыть не удалось.

- Смит, если бы им не было ничего известно, то зачем они пытались проникнуть в здание никому не известной компании, да еще в тот самый момент, когда там хранился вирус? Используя вашу же терминологию, я могу сказать, что вам только что объявили шах.

Смит понял, что отпираться дальше и пытаться сделать вид, что суперсекретную лабораторию обстреляли мальчишки из рогаток, было бессмысленно.

- Да я согласен с тобой, что произошла утечка информации. Мы как раз сейчас пытаемся понять откуда. И что самое главное - куда. Основными подозреваемыми считаются Великая Германия и Объединенный Халифат. Немцы просто активно стали совать нос в наши дела в Европе. Арабам может быть интересна сама технология изготовления такого вируса. Но Ли, кто бы это не был, они опоздали. Мы уже начали размещать контейнеры с вирусом во всех леровских городах. Ирония состоит в том, что идеальным местом стали наши консульства. Они находятся во всех крупных городах, туда ограничен доступ гражданам ЛЕР и нам легко пересылать туда контейнеры с вирусом, используя дипломатические каналы.

- Я очень рад удачному решению проблемы с доставкой вируса. Прошу вас постоянно держать меня в курсе вашего расследования инцидента в Маренго. Мое руководство очень недовольно этим шахом. А если в этом проекте вам кто-то умудрится поставить мат, то мы настроены пересмотреть наши договоренности в отношении ЛЕР.

Смит еле сдерживал себя, чтобы не заскрипеть зубами и не начать ставить на место этого зарвавшегося чертового занюханного китаезу ... но Америка перестала играть первую скрипку на мировой шахматной доске. Она продолжала быть мощной и крепкой фигурой с большими возможностями. Она была несокрушимой ладьей! Но любая ладья должна вести свою игру с оглядкой на ферзя. А ферзем была Поднебесная. Поэтому Смит проглотил остатки своей гордости и сдавленным этим процессом голосом, вымолвил:

- Хорошо, Ли. Буду держать вас в курсе!

- Удачного вам шахматного розыгрыша, мистер Смит. - Сказал Ли и повесил трубку.

Американец какое-то время безучастно рассматривал потолок своего кабинета, потом подняв трубку телефона, вызвал своих трех заместителей. Ли конкретно подпортил ему настроение и за отсутствием пойманных китайских шпионов, Смит решил начать вешать своих подчиненных. Пока фигурально.

В это время в Минске неприметный автомобиль с частными номерами завернул в посольство Великой Германии. Германия, единственная западная страна, которая имела свое посольство в Минске. Причина этому была проста - немцы старались контролировать все происходящее в Европе и такого игрока как Белоруссия они игнорировать не могли. Автомобиль ждали, поэтому он беспрепятственно проехал в ворота и скрылся в подземном гараже. В машине сидел известный минский коммерсант, у которого был ряд дел с немецкими крупными бизнесменами. Он был частым гостем в посольстве и его приезд не насторожил бы любого шпиона, который мог наблюдать за посольством Германии. Ну приехал человек, заключать очередной умопомрачительный контракт, что с того? Если бы сторонние наблюдатели только знали, какую сделку поручено провести белорусскому коммерсанту. По сравнению с его задачей, название "сделка века" выглядело бы очень блекло. То, что он приехал предложить немцам, можно как минимум было назвать "сделкой тысячелетия"!

Все-таки "размен пешками" в Иллинойсе был проведен не зря. Белорусские агенты-пешки смогли пройти в ферзи и добыть информацию, которая смогла существенно помочь в спасении ЛЕР. Имея на руках козыри, белорусская разведка стала разыгрывать уже не шахматную партию, а рискованную карточную. В подкидного дурака. Чтобы подкинуть американцам и китайцам сразу целый ворох сюрпризов. Но для такой крупной игры, белорусам нужен был напарник. Немцы в принципе были не против участия в партии, но в качестве вознаграждения они попросили все. Все что есть. Ситуация была безвыходная - белорусы им отдали это все. Свечи зажжены, соперники расселись за столом, укрытым зеленым сукном. Началась первая раздача карт.

Самый честный человек в правительстве

- Что же теперь со мной будет!? - Зиновий Петрович некрасиво потел, размазывал пот насквозь пропитанным платком и производил вид смертельно перепуганного человека.

А бояться ему было чего. Зиновий Петрович Шурупаев, министр продуктовой промышленности и сельского хозяйства еще совсем недавно был очень счастливым человеком. Началось все с того, что как-то утром, он, зайдя в приемную, кокетливо хлопнул свою новую секретаршу (а менял он их не реже чем раз в месяц) чуть пониже спины, сластолюбиво облизнул свои тонкие губы и поинтересовался наличием или отсутствием хороших новостей. Секретарь, кокетливо захихикав, сообщила боссу, что все в порядке, что, несмотря на его опоздание на два часа, его никто не разыскивал и что она готова уже через пять минут занести ему в кабинет чашечку ароматного, только что сваренного кофе.

Зиновий Петрович кивнул и закатился в свой кабинет. Именно закатился, потому что он непередаваемо напоминал юркий и прыткий шарик ртути. Невысокого роста шарик с пухленькими ручками-ножками и такой же круглой головой с отчетливо проступающей лысиной, глазами навыкате и нескончаемым запасом энергии - вот самый точный портрет Шурупаева. Он прокатился по своему, кабинету, вскарабкался на кресло, схватил телефонную трубку, передумал, бросил ее на место. Забарабанил пальцами по столу и заскучал. Тут его внимание привлек большой почтовый конверт, лежавший прямо посредине его огромного стола. Зиновий Петрович взял его в руки, просмотрел. Странно, но на пакете не было ни адреса отправителя, ни имени получателя. Но раз конверт лежит на его столе, значит, он может предназначаться только ему. Зиновий Петрович вскрыл конверт и вытащил оттуда тонкую папку. Тоже никак не подписанную. Да что ж такое! Что за безалаберность! Когда Шурупаев разберется, кто ему на стол подкладывает безымянные документы, он обязательно кого-нибудь уволит! Но сначала надо удовлетворить свое любопытство. Зиновий Петрович открыл папку и пробежался по первым строчкам лежавших там документов.

В тот миг, когда он осознал, о чем там написано, он почувствовал, как огромная и безжалостная лапа пролезла, расталкивая ребра, сквозь его грудную клетку и с силой сжала его сердце. Он пытался вдохнуть поглубже, но у него ничего не получалось. Глаза застлала темная пелена. Почти тут же, отрылась дверь кабинета и вошла несущая поднос с кофе секретарша. Увидев шефа, она поняла, что с ним что-то не так:

- Зиновий Петрович, что с вами?

- Вооон!!! - сипло завопил Шурупаев. Секретарша юркнула обратно за дверь, а Зиновий Петрович, испуганно озирался по сторонам. Никто не должен был видеть, что он вообще ЭТО читает! В этой тоненькой папочке были перечислены все Шурупаевские "подвиги". Да еще и с доказательством их, подвигов, совершения. Надо сказать, что в леровском кабинете министров воровали все. Но воровали слажено и только с одобрения американских "шефов". Но года два на Шурупаева сошло озарение, что на его должности, можно запросто организовать себе возможность получения дополнительных приработков. Ну, может это тогда он думал, что это было озарение, а вот теперь после прочтения документов из этой анонимной папки, он понял, что это было помутнение рассудка. Которое привело его к гибели.

Сначала, он несмело отщипывал небольшие кусочки и, зажмурившись, ждал возмездия. Возмездия не наступало. Зиновий Петрович, наглея и борзея, начал подворовывать все больше и больше. А его все не наказывали и не наказывали. Тогда Шурупаев решил не перебиваться случайными "шапками" и "откатами", а организовать целую систему альтернативного обеспечения своей старости. В ЛЕР каждый кусочек земли, который мог плодоносить, был возделан, полит и ухожен. Маленькими желтыми руками трудяг-китайцев. Но, несмотря на то, что большинство фермерских хозяйств были китайскими, сама бюрократическая машина по распределению сельхозпродукции была леровской. По большому счету само распределение было простейшим - львиная доля мяса, овощей и фруктов вывозилась зарубеж. Согласно доктрине "шефов" леровцы были недостойны потреблять нормальные продукты, им предназначалась только Вкусная и Полезная Пища. Но внутренние потребители сельхоз продукции в ЛЕР тоже были. Причем в основном из числа обеспеченных людей, которые были согласны платить довольно высокую цену, чтобы нормально питаться. Вот именно под них Зиновий Петрович и выстроил свою маленькую империю по зарабатыванию больших денег. Продукты с полей и ферм "терялись" и "портились" в процессе транспортировки и обработки. Чтобы потом возникнуть на небольших базарчиках, принадлежащих также Шурупаеву. Со временем 3 % китайских рук, работающих над возделыванием леровской земли, работали уже только на Шурупаева. Зиновий Петрович сиял и светился как намасленный блинчик и думал о том, что он уже и праправнуков своих обеспечил.

Но как только он открыл этот злосчастный конверт, его потомки стали вмиг нищими, а будущее самого Шурупаева сделало сальто на 180 градусов. Вместо солнечного пляжа, вокруг образовалась тайга, вместо лобстера в руке появилось кайло, которым надо ковырять мерзлую землю. Потому что в папке были не только схемы увода продуктов из официальных поставок на запад, но и все номера швейцарских счетов, на которых Шурупаев хранил бесчестно заработанное. Было понятно, что убежать они ему не дадут. А вот кто это они? Точно не "шефы", если бы им стало известно про проделки Зиновия Петровича, он бы тихо исчез. Инфаркт на рабочем месте и пышные похороны. А кому еще надо собирать на него компромат? Коллегам по кабмину? Тогда бы у него не папочка в кабинете лежала, а 5-6 тысячников сидело с ехидными мордами и наручниками. Метания Зиновия Петровича были прерваны запиской в конце папке, где ему предлагалось связаться с авторами сего произведения по такому-то электронному адресу, если он не хочет, чтобы копия этой папки ушла в Госдеп США и в его родной кабмин.

Зиновий Петрович этого очень не хотел, поэтому связался. Дальше его попросили приехать на встречу VIP кабинку московского банного комплекса. Приехать одному без охраны. Зиновий Петрович не спал всю ночь, приехать решился, но с толпой охранников, которые усиленно изображали празднопарящихся граждан. Никто на встречу не пришел. Но на следующий день, Шурупаеву пришло сообщение о том, что нарушать договоренности это нехорошо и что если сегодня он не приедет к 16.00 на квартиру по такому-то адресу, у его "тайных благодетелей" лопнет терпение и завтрашнее утро он радостно начнет с переезда. В тюремную камеру. Шурупаев до утра пил водку, проспал дома до обеда и с красными глазами поехал на встречу.

Как и было обещано, дверь в квартиру была открыта. Посреди комнаты стоял стол и два стула, окна были плотно зашторены. На столе лежала записка с единственным крупным словом: "Жди". Зиновий Петрович, сначала было возмутился. Ему, не последнему человеку в стране отдают приказы как какой-нибудь собаке! Но потом он почувствовал, как кайло стало снова материализовываться в его руке, горестно выдохнул и уселся на один из стульев.

Через 15 минут входная дверь хлопнула и в комнате появился невысокий крепыш, с грудью как бочка, светлыми волосами и синими холодными глазами. На его лице играла легкая улыбка. Кошки в душе Шурупаева приняли валерьянки и стали драть его изнутри с удесятеренной силой. Крепыш поздоровался и, не дожидаясь ответа от Зиновия Петровича, стал рассказывать такие детали о продуктовых махинациях, о которых и сам Шурупаев начал было забывать. Потом, он еще раз пронзил Шурупаева своим холодным взглядом и спросил:

- Зиновий Петрович, надеюсь теперь у вас не осталось глупых надежд, на то, что мы не сможем вас утопить в 24 часа?

У Шурупаева их не осталось. Он сидел на стуле, вперив взгляд в пол, покачиваясь и беспрестанно бормоча: "Что же делать? Что же со мной будет?". Он весь взмок и беспрестанно утирал пот. Глеб, а это синеглазым крепышом был именно он, дал побыть Шурупаеву в прострации минуты две. Потом залепил вороватому министру пощечину и, обратив, таким образом, внимание на себя продолжил:

- Все что с вами теперь будет Зиновий Петрович, зависит от вас самого. Вариант номер раз, вы сейчас отвергаете мое предложение, выходите на улицу и мы больше с вами никогда не встречаемся. Итоги этого варианта плачевны. Вас все-таки не расстреляют. Это было бы слишком мягко. По настоянию "шефов" вас отправят на урановые рудники. Там вы тоже умрете, но гораздо более болезненно и гораздо более медленно. Вариант два, вы сейчас меня внимательно выслушиваете, радостно киваете головой, и мы начинаем с вами сотрудничать. Называть меня "спаситель" или "отец родной" в этом случае не обязательно. Надо просто четко выполнять все мои инструкции ...

- Не губиии, отец родной! Пожалееей! - Шурупаев с воплем рухнул на колени перед Глебом и пытался начать целовать его обувь. "Отец родной" смотрелось довольно нелепо, учитывая то, что Шурупаев был лет на 20 старше.

Глеб поднял Зиновия Петровича, усадил его на стул и залепил ему еще одну пощечину.

- Зиновий, быстро взял себя в руки! Отставить истерику! На меня, на меня смотри!

Шурупаев сидел на стуле, со сгорбленными плечами и ежесекундно всхлипывая. Наконец он смог побороть приступы истерики и спросить:

- Ну почему я? А? Я что единственный министр-ворюга? Почему вы меня выбрали?

- Ну что вы, Зиновий Петрович, вы не единственный. По правде сказать, вы самый четный человек в нашем правительстве, если мерить честность количеством украденного. Да-да, Зиновий Петрович, вы украли меньше всех.

- Ну а что вам тогда от меня надо? Деньги? Берите все ... хотя нет, берите половину всех! Хотите, я вам завтра же их перечислю?

- Не хотим, Зиновий Петрович. Вы нам нужны совсем по другому поводу. Вы для нас Зиновий Петрович, являетесь незаменимым помощником, так как вы являетесь кандидатом в премьер-министры.

Напряженные нервы Шурупаева не выдержали, он истерично закатился в приступе смеха:

- Ах, вот оно что! Ну-ну! Великие сыщики! Ага! Да это ровным счетом ничего не значит! На выборах победит Вертушинский! Эти выборы - фикция! Театр! Игра в демократию! Сейчас уже известно, с каким перевесом он меня победит! Хотите, я вам сообщу, с каким отрывом я проиграю?

Глеб спокойно выдержал весь этот поток малосвязанных фраз, а потом тихим голосом возразил:

- Сообщать что-то, это теперь моя прерогатива. Я вам сейчас сообщу, с каким разрывом вы выиграете.

Шурупаев вытаращился на Глеба, открывая и закрывая рот. Но вместо слов у него из горла шел тихий свист.

- Да, Зиновий Петрович, вы выиграете. А потом сделаете для ЛЕР всего одну маленькую и крайне необходимую вещь. Какую и зачем, я сейчас вам объясню.

Сон малышей

Когда человек может остаться один на один с собой? В наш век сумасшедшего жизненного ритма только во сне. Вот он ложится на кровать, закрывает глаза и у него наступает тонкая грань между глубоким сном и бодрствованием. Мистический час, когда любой взрослый превращается в маленького ребенка. Час фантазий и мечтаний. Все хлопоты дня застилаются серой дымкой, и человек начинает мечтать. Мечтать беспредельно, безгранично. Его мечты не поставлены в жесткие рамки реалий будничной жизни. Он император, он гениальный режиссер, он всесильный маг и волшебник. Он может все! Только мечты у разных людей разные. Кто-то занят созиданием какого-то великолепного шедевра. Кто-то мечтает покорить всю вселенную, а кто-то Людочку из соседнего подъезда.

Вот и в ночь перед объявлением результатов выборов в ЛЕР, разным людям снились разные сны. Диаметрально разные. И каждый из них хотел, чтобы сбылась именно его мечта, чтобы именно его сон стал явью. Но так не бывает. Реальность, в отличие от снов существует одна, и только наступивший день покажет, кто питал себя пустыми иллюзиями, а чьим мечтам суждено сбыться.

Дима лихорадочно вспоминал все детали завтрашнего приема в Кремле. Огромным грузом на него давил тот факт, что именно от него, всего от одного человека, зависят жизни миллионов леровцев. Оступись он завтра, ошибись хоть на один маленький шажок и все! Послезавтра начнет вымирать, зараженное вирусом, население целой страны. Он не мог толком уснуть, бесчисленное количество раз прокручивая в голове все инструкции, полученные от Глеба, с ужасом боясь забыть какую-нибудь мелочь.

Если Дима думал, что ему тяжело, то он искренне заблуждался. Глеб, вообще бросив все попытки уснуть, сидел на балконе тесной московской квартирки, таращился на редкие звезды, видимые в огнях большого города, и прощался. Прощался со своей семьей, оставшейся в Белоруссии, прощался со своими боевыми друзьями, которые могут не пережить завтрашний день. Да и что греха таить - прощался со всем миром сразу. Потому что если завтра план Глеба даст осечку, то весь мир полетит в тартарары. Но также он чувствовал гордость. За себя, за своих товарищей, за маленькую страну Белоруссию, которая завтра может сорвать планы крупнейших мировых держав.

Ли, засыпая в далеком от Москвы Пекине, тоже чувствовал гордость. С невиданным усердием китайцы век за веком по кирпичику выстраивали свое могущество. Захват половины территории ЛЕР, сможет сделать этот процесс взрывным. Китай вмиг взлетит на такой уровень, что ни одна страна мира, да что там - даже объединение всех стран не сможет устоять перед величием Поднебесной. ЛЕР только начало. ЛЕР открывает дорогу дальше. Европа падет меньше чем за два десятка лет. Ли сможет своими глазами увидеть, как его родина займет всю Евразию. Сбудется предсказание Великого Мао: "Ветер с Востока одолевает ветер с Запада".

Смита мучило беспокойство. Титаническими усилиями целого века, наконец-то будет окончательно разрушена страна извечного врага. Врага, который смог создать идеологию, которая угрожала существованию Соединенных Штатов Америки. Вернее хозяев Америки. Смит представлял, с каким ужасом смотрели в середине 20 века монстры финансов, гении эксплуатации рабочего класса на ярко-красную громаду на карте. Если бы тогда красная зараза перекинулась на Американский континент, то запылали бы города. Встали бы заводы. Поганой метлой трудяги бы выгнали из страны любителей производить деньги из денег. Смахнули бы в океан. Перевешали бы на столбах. Но Смиту повезло, его предшественники справились со своей задачей. Филигранно играя на самых низменных чувствах людей, они смогли перекрасить красную страну. Теперь, в дань издевке, она была на карте розовой. Огромная розовая дойная корова. И совсем скоро половина этой розовой туши будет американской. Но Смит все равно спит тревожно. Проест Америка эту гигантскую подачку и что делать дальше? Мир уже невозможно убедить следовать демократическим ценностям и под этот шумок ограбить. Доллар уже давно не признается в качестве мировой валюты и здесь американским воротилам тоже не светит быстрый заработок из воздуха. Германия поднялась с колен, да и Китай достиг небывалых высот. А если они вдруг объединятся? Ведь Великий Воин и Великий Трудяга вместе легко одолеют Великого Афериста.

А вот Великий Шпион видел безмятежный сон. Кац видел свою семью. Они сидели все вместе, на лужайке перед небольшим опрятным домиком. Самуил Яковлевич и не думал, что он хоть когда-нибудь будет так рад увидеть тещу! Солнечная погода, яркая зелень кругом. Кац разомлев на солнышке, читает в гамаке не очередной анализ ситуации в ЛЕР, а какую-то безобидную беллетристику. Вот маленький Сема просит отца поиграть с ним в мяч. И Кац играет, не смотря на отдышку. А еще он думает, что рано его списали и "те и эти", что он еще обязательно поборется, потому что ему есть ради чего жить. И обязательно погоняет с Семой мяч на лужайке.

Большинство леровцев снов не видело. Сказывалось повальное увлечение антидепрессантами. Плохое настроение? Съел таблетку и полный порядок, ты бодр и весел! Но рано или поздно ты перестаешь нормально засыпать. Сказывается действие препаратов на нервную систему. Ты, коснувшись головой подушки, просто проваливаешься в черную яму. Без мечты. Без ярких красок. А утром, ты как бездушный робот просто включаешься по сигналу будильника. Миллионы роботов в эту ночь лежали, отключившись в своих постелях. Они не знали, что завтра небольшая кучка подпольщиков будет рисковать своими жизнями, чтобы они смогли снова мечтать и видеть сны.

Эндшпиль

Вообще-то сегодняшний раут в Кремле должен был быть посвящен объявлению результатов голосования. Народ сегодня в едином порыве выбирал лидера - Премьер-министра Либеральной Евразийской Республики. Но все приглашенные сегодня в Кремль прекрасно понимали, что весь этот фарс с теледебатами, провозглашением программ кандидатов и кабинками для электронных голосований, окончится победой Вертушинского. Самые приближенные даже счет знали - должно получиться где-то процентов 30 у сельхозминистра и 70 у Вертушинского. Очень даже демократическая и в тоже время уверенная победа. Поэтому сегодня был фактически бенефис Николая Арсеньевича.

Приглашенные гости начали подъезжать гораздо раньше назначенного времени. Все хотели занять самые удачные места, недалеко от розовой ковровой дорожки, по которой в зал будут входить оба кандидата на пост мера. Правда игра будет в одни ворота - все овации и улыбки будут предназначены одному Вертушинскому. Каждый в толпе из кожи лезть будет, лишь бы премьер увидел и запомнил именно его поздравление.

Хотя желанием поздравить премьера горели не все. Если местная политическая элита и творческий бомонд теснились возле дорожки, то представители международного дипломатического корпуса и крупного бизнеса, сразу образовали тесные кружки по интересам и начали обсуждать свои темы и новости. Им сама по себе была малоинтересная процедура приведения марионетки к видимости власти. Их больше интересовала власть реальная. Вокруг них сновали официанты с подносами, разносящие напитки. Наигрывала точно отмеренная по громкости звука музыка, не отвлекающая и не мешающая слушать собеседника.

Громогласно разошлись в стороны звуки фанфар!!! Первый их рокот возвещал о том, что лимузин с кандидатами в премьеры проехал Спасские ворота. Обратно в эти ворота выйдет к народу только один человек. Человек, получивший большинство голосов. Человек, ставший Премьер-министром. Человек, которого на улице ждет толпа, готовая приветствовать его ором десятков тысяч глоток! Фанфары прозвучали во второй раз - Вертушинский и Шурупаев вошли в Кремль. Толпа гламурного бомонда, незаметно наступая друг другу на ноги и скрытно пихаясь, начала борьбу за место в первых рядах у ограждения вокруг ковровой дорожки.

Третий звук фанфар - кандидаты вошли в зал. Засверкали рукотворные молнии вспышек, заработали видеокамеры, десятки журналистов стали быстро говорить восторженные слова в микрофоны. Кандидаты вместе переступили порог зала, такова была традиция. Пока они равны. Пока они оба были самыми славными сынами своего народа. Вот только никто не обратил внимания на "славного сына" Шурупаева, который был необычно бледен. Его глаза, как у мелкого хищника стреляли из стороны в сторону, да и рукой он махал как деревянная кукла. Взоры были прикованы к Вертушинскому. Он-то сегодня сиял как хорошо отполированная бронза, стал на 10 сантиметров выше ростом и на 10 лет моложе. Он сегодня альфа-самец, он победитель! Хотя если разобраться, то его победа означала одно - он проживет еще четыре года. А следующие четыре может не прожить, отслужившую свое марионетку не отправят на пенсию. Ее просто не станет. Но сегодня он выторговал себе отсрочку, смог доказать хозяевам что не подведет. Это его час!

Вертушинский одаривал всех благосклонной улыбкой и уже представлял себе, как будет выглядеть завтра на обложках журналов. Елена Разумовская обещала устроить феерическую пиар компанию в масс-медиа по окончанию выборов, чтобы каждый гражданин страны искренне и беззаветно полюбил своего премьера. Шоумены Разумовской также продумали проведение и сегодняшнего вечера. В зале был установлен огромный монитор, на котором были отражены фамилии кандидатов и проценты голосов, которые они набрали. Причем проценты менялись в реальном времени. Электронная система голосования граждан позволяла это сделать. Вот только граждане были тут мало причем. Цифры менялись по заранее заданной программе, разработанной отличными психологами и политтехнологами. Цифры шли почти вровень друг другу, несколько раз Шурупаев даже обгонял по числу голосов Вертушинского. Монитор еще большего размера висел на розовой стене Кремля. Собравшаяся на Розовой Площади толпа как бы участвовала на скачках и радостно воспринимала рост даже сотых долей процента у своего кандидата.

Вертушинский очень плохо играл. В те редкие моменты, когда его "обгонял" Шурупаев, он изображал разочарование так, что его не взяли бы даже в захолустный сельский клуб самодеятельности. А с другой стороны - ну какой смысл прикидываться, ведь практически все находящиеся в зале были уверены в результатах выборов. Все знали, что победит Вертушинский. Но на самом деле всего один человек в зале точно знал, чем закончится эта гонка чисел. Дима находился в одном из дальних углов, предназначенных для мелких сошек его уровня. Он был включен в состав окраинской делегации, потому что проделал львиную долю работы по организации встречи премьера с окраинским гетманом. На этом благосклонность его патронов заканчивалась, и он стоял с такими же статистами, беседуя ни о чем. Его постоянно пыталась ухватить за локоть младший секретарь посольства Польши. Этой высокой стройной блондинке очень импонировал статный накачанный парень с диким взглядом. Полька немного потеряла голову из-за выпитого шампанского и из-за того, что редко можно встретить мужчину с настолько спортивной фигурой, в обществе, предпочитающем виртуальные спортивные состязания реальным.

Эх, знала бы польская красотка, почему именно сегодня он такой красиво-спортивный, то бежала бы от него с дикими воплями. Ее изящная ручка, потихоньку ощупывая бицепс Димы, не подозревала, что это не мышцы. Вернее не только мышцы. Над его телом 24 часа колдовали лучшие специалисты из Германии. Поверх его кожи, почти по всему телу было установлено хитроумное устройство, поверх которого наложена силиконовая плоть, на ощупь практически не отличимая от настоящей. Технология была выдающегося уровня, искусственная кожа была способна скрыть от сканирующих устройств все что угодно и, в то же время, не мешала естественной физиологии организма. Дима потяжелел почти на 15 килограмм, но так как этот вес был распределен по телу, слишком уж сильно его переход в следующую весовую категорию в глаза не бросался.

Раут проходил своим чередом и уже была запущена следующая стадия отображения информации на главном мониторе. Вертушинский по чуть-чуть, буквально мелкими перебежками начал обгонять своего конкурента. Вот он достиг перевеса в 5 %. А вот уже и в 10. Вся сеть голосования, была завязана на американских серверах, которые должны были обеспечивать "соблюдение демократических принципов". Ведь кто может быть авторитетнее и непогрешимее американцев в вопросах демократии? Данные по голосовавшим гражданам ЛЕР действительно стекались на серверы. А потом ... просто выкидывались на помойку. Их даже и не думали учитывать. Вот благодаря стараниям заокенских друзей Вертушинский достиг разрыва в 17 %. В зале уже открыто хлопали и выкрикивали поздравления. Сам Николай Арсеньевич, приветственно размахивая руками, двинулся к специально установленной сцене, с которой он должен будет сказать, как он удивлен таким неожиданным поворотом событий и как сильно он благодарен электорату за оказанную честь. Ведь до окончания голосования осталось всего две минуты.

Две минуты реального времени это очень и очень мало. Всего-то 120 секунд. Но это для человека. А вот для компьютеров, чье сердце бьется с пульсом нескольких миллионов ударов в секунду, две минуты это куча времени. Человек мало что успеет за это время, но если он заранее напишет программу, пошаговую инструкцию что и как надо делать, компьютер может с умопомрачительной скоростью это выполнить. Это похоже на пружину, которую человек долго и упорно сжимает, чтобы потом она вмиг распрямилась. А если этих человек будет около сотни? И пружинку они эту сжимали в течение года? Такая пружина-программа ой как много всего может натворить. Целый год 107 программистов из Белоруссии составляли программу, которая за две минуты до окончания голосования в ЛЕР "распрямилась". Она взломала и перехватила каналы связи, по которым в ЛЕР передавались данные о результатах выборов. Под управлением этой программы, процент проголосовавших за Шурупаева начал неуклонно расти.

Вертушинский стоял на сцене, улыбался и радостно размахивал рукой. Рядом с ним стоял бледный и трясущийся Шурупаев. По сценарию, он, проиграв, должен был сердечно поздравить победителя, пожать ему руку и удалиться в тень. Толпа ликует, все счастливы. Но ликование собравшихся в зале внезапно начало сходить на нет. Вертушинский по инерции продолжал искренне радоваться своей надвигающейся победе, пока не почувствовал изменение настроения своих подданных. В зале тем временем воцарилась полная тишина. Премьер перехватил сотни взглядов и, обернувшись, посмотрел на монитор, висящий за сценой. "Шурупаев - 53, 41 %, Вертушинский - 46, 59 %". Следующая надпись его окончательно добила: "До окончания голосования осталось 00:00:05". За пять секунд Николай Арсеньевич только успел выдавить из себя какое-то глупое "а как же так?".

Звук фанфар! Беспристрастный механический голос объявил:

- С перевесом 6,82 процента, на голосовании победил господин Шурупаев!

Небольшая кучка людей нестройно прокричала "ура". Вертушинский чувствовал себя малышом, который просил на Новый Год новую игровую приставку, а ему Дед Мороз принес валенок 47-го размера. Один. Левый. Он пытался понять, что же происходит? "Шефы" его решили сдать в последний момент? Или американский программист перепутал малопонятные русские фамилии? Да нет же, не может быть! Ни того не другого! Но сейчас-то что делать!?

Шурупаев тоже не излучал уверенности. Кошмары из его детских снов внезапно стали реальностью. Только заплакать и маму позвать не получится. Все присутствующие глаза и объективы впились в него мертвой хваткой. Цифры по голосованию на табло делали невозможным промямлить что-нибудь типа "ой, шутка не удалась". Он до последнего не верил, что затея белорусов удастся, поэтому не был морально подготовлен к такому "подарку судьбы" как кресло премьера.

Вы видели хоть раз, как марионетками управляет пьяный кукловод? А все присутствующие в Кремле это зрелище смогли лицезреть. Шурупаев, на ватных ногах с неестественной улыбкой, двинулся по направлению к микрофону. Его на траектории следования перехватил Вертушинский, решивший, что разберется во всем случившемся завтра, а сегодня лицо терять не стоит. Вертушинский с видом "завтра ты умрешь" пожал руку и похлопал по спине Шурупаева. Зиновий Петрович, парируя не менее выразительным взглядом "это мы еще поглядим", ответил на поздравления. Потом сделал несколько неуверенных шагов и оказался возле микрофона. Его голос сорвался на фальцет:

- Дорогие друзья! Граждане Либеральной Евразийской Республики! Я очень горд оказанной мне честью и обещаю вам ...

Что-что, а произносить речи Шурупаев умел. Он начал потихоньку втягиваться в ораторство и его волнение начало отступать. Но в зале оставался еще один человек, чьи нервы были напряжены до предела. Дима. Стараниями немецких специалистов он был превращен в ходячую бомбу. Силиконовая кожа скрывала пластиковую взрывчатку и 7000 поражающих элементов в виде стеклянных шариков. Мокрая от пота, ладонь Димы лежала на наручных часах. Ему достаточно было сильно вдавить колесико завода и эти 7000 шариков брызгами рванут в зал, попутно убивая и калеча всех, оказавшихся на их пути. Дима специально подошел к сцене и развернулся к ней спиной. Теперь взрыв не заденет находящихся на ней людей. Вертушинский и Шурупаев останутся живы. Но жертвы в самом зале будут ужасающие. А от самого Димы останется пара дымящихся ботинок. Это было крайней мерой. Взрыв должен был прогреметь, если Вертушинский прямо со сцены стал бы возмущаться результатами выборов, вызывать охрану и пытаться помешать Шурупаеву вступить в должность. По оценкам психологов, вероятность такого поведения бывшего премьера составляла около девяти процентов. Девять процентов на то, что чтобы умереть самому и стать убийцей сотен людей. Но сейчас он бы убил сотни, для того чтобы завтра могли жить миллионы. Сам теракт потом бы приписали сторонникам Вертушинского, которые не смогли смириться с его поражением на выборах. Дима даже должен был прокричать перед взрывом, что победа Шурупаева это подлог и что власть надо вернуть действующему премьеру.

Но пока кричать и взрываться не приходилось. Вертушинский согласился с ролью побежденного, отошел на задний план сцены и автоматически кивал во время особенно патриотических высказываний Зиновия Петровича. Сломался. Пока сломался. Он надеялся прояснить ситуацию завтра, послезавтра принять меры, послепослезавтра снова занять премьерское кресло. Но вся беда в том, что не будет у Вертушинского никакого завтра. И, тем более, послезавтра. Вся эта затея с выборами была только начальным этапом. Просто привести к власти премьера было мало, уже через неделю ему устроят несчастный случай. Или силы поддержания порядка НАТО перейдут границу, принуждая население к "либеральным" ценностям. Сценарий может быть какой угодно, но финал будет один и тот же - на трон посадят новую марионетку.

План белорусов был более изощренным и это почувствовал находящийся в зале Самуил Яковлевич Кац. Именно почувствовал, каким-то верхним чутьем понял, что заварушка намечается серьезная и клоунада с выборами знаменует начало целой эпохи перемен. У Самуила Яковлевича тоже было мало времени для принятия решения. С одной стороны его семья в Швейцарии была в безопасности благодаря белорусам. А с другой, хотелось жить. Самому жить. Мерзнуть зимой, болеть ангиной, маяться от жары летом и жаловаться на ревматизм промозглой осенью. Но жить. А не быть свернутым вместе со всей страной-проектом ЛЕР. Если он сейчас сорвет замысел подпольщиков, в очередной раз докажет "шефам" свою полезность, может его и оставят в живых, как заслуженного пенсионера ЦРУ. Самуил Яковлевич решительно двинулся в сторону сцены, где соловьем заливался Шурупаев.

И откуда столько решительности и хищной грации взялось в этом вечно неспешном и даже слегка неуклюжем человеке? Он прорезал толпу как раскаленная игла воск, запрыгнул на сцену, которая доходила ему почти до груди и твердым шагом, как будто ничего не происходит, направился к Шурупаеву. Тот как раз подходил к финальной части речи, что при его мудром правлении граждане ЛЕР заживут просто до неприличия замечательно. Вообще из речей политиков надо убирать возможность говорить в будущем времени. У нас будет, мы получим, мы построим и разовьем. А в реальности ничего не получаем, не строим и не развиваем. Величие будущего при нищем настоящем. Но Кац шел не отчитывать новоиспеченного премьера за вливание тонн лжи в уши электората. Он слегка отодвинул Шурупаева от микрофона и произнес:

- Уважаемые дамы и господа, я из "Тысячи Правых". И я уполномочен сообщить, что в подсчете голосов произошла ошибка. Мы сейчас не можем выявить, кто из кандидатов выиграл голосование, но исправим эту досадную оплошность завтра. Это первый случай в мире, когда подвела американская система демократических выборов. Но поломаться может и самая надежная вещь на свете ...

До Шурупаева начало доходить, что в зале явственно начинает пахнуть жаренным. И что на огне жарят именно его тушку. А ведь завтра могут и в государственной измене обвинить. Так что действовать надо немедленно. Он тоже начал оттирать Каца от микрофона со словами:

- Позвольте, я демократически избран. Да позвольте мне сказать! Я сейчас все расскажу и объясню. Система голосования ...

А вот рассказывать и тем более объяснять Кац Шурупаеву никак не мог позволить. Не дай бог он что-нибудь ляпнет про святая святых - Великую Американскую Систему Голосования. Рука Каца быстро нырнула за пазуху. Он вытащил небольшой блестящий пистолет с глушителем на стволе. Два приглушенных "паф паф". Шурупаев схватился за грудь и начал медленно оседать. Кац проревел в микрофон:

- Не волноваться! Я из "Тысячи"! Мы пресекаем государственный переворот!

Толпа в зале замерла, как замирает стадо баранов при виде волка. Кто-то истерически завопил:

- У него оружие!!!

По правилам на раут не допускались вооруженные люди. Вся охрана с оружием находилась вне зала. Кац успокаивающе поднял руки, демонстрируя пистолет:

- Да, я вооружен. Я работаю в "Тысяче Правых". Оружие это привилегия моего положения. Я имею право носить его где угодно.

Только люди начали успокаиваться, как раздался еще один громкий хлопок и настал черед Самуила Яковлевича начать оседать на сцене. Туда быстро вскарабкались два паренька. Оба ростом под два метра, широкоплечие, коротко стриженные. У обоих в руках по пистолету. Вообще эти пареньки были приглашены как представители крупнейшего немецкого медиа-концерна. Но медиа-бароны на самом деле работали во внешней разведке Великой Германии. Что до оружия, то тут сказывалась привилегия передовых немецких технологий - пистолеты были выполнены из сверхтвердого пластика, который не засекался системами безопасности. Один из немцев наклонился над раненым Шурупаевым и, открыв небольшой кейс, занялся перевязкой его ран. Другой обратился в зал:

- Мы представители европейской выборной комиссии. Наша цель - наблюдение за процедурой голосования. Только что, на ваших глазах, была предпринята попытка подтасовать результаты голосования. Мы были вынуждены вмешаться и применить силу, чтобы обезопасить молодую демократию в ЛЕР.

Немец указал на лежащего на полу Каца:

- Этот человек никогда не работал в "Тысяче Правых". Он является известным международным террористом. Цель их организации дестабилизация власти в вашей стране. Мы не знаем, есть ли у него в зале сообщники. Поэтому мы просим всех гостей встать на колени и заложить руки за голову. При не подчинении этому приказу мы будем вынуждены применить силу еще раз. Приношу извинения за причиненные неудобства, но эти меры необходимы для обеспечения государственной безопасности вашей страны. Представители прессы могут продолжать съемку репортажа.

Бомонд в зале был в шоке. Отметили демократические выборы называется - на сцене бойня, два подстреленных человека и два вооруженных. И Вертушинский, бывший премьер, лежит ничком, закрыв руками голову. Все присутствующие дружно возжелали оказаться как можно дальше отсюда, но сказок в жизни не бывает, поэтому им пришлось, как самым последним преступникам принять позу покорности. Десятилетиями леровцам вдалбливали доктрину о послушании, которая сейчас замечательно сработала. Тем более приказ исходил от представителей высшей цивилизованной расы.

Немец у микрофона посмотрел на своего коллегу, пытающегося реанимировать Шурупаева. Они перебросились несколькими фразами на немецком. После чего медиа-барон снова обратился в зал:

- Прошу подняться на сцену председателя конституционного суда. Нам надо срочно провести процедуру инаугурации премьера.

На сцену поднялся перепуганный председатель. Один из немцев сделал Шурупаеву инъекцию прямо через одежду в плечо. Это была адская смесь гормонов, мобилизующая на короткое время все остатки сил в организме. Он пришел в себя и немцы объяснили ему, что необходимо быстро провести процедуру инаугурации, после чего он получит всю необходимую медицинскую помощь. Шурупаев присягал на конституции ЛЕР сидя, поддерживаемый председателем конституционного суда. Он произнес что обязуется "уважать и охранять, соблюдать и защищать". После чего был объявлен новым Премьер-министром ЛЕР.

Немец снова обратился к собравшимся:

- Как вы все только что видели, безопасность демократии в ЛЕР под сильнейшей угрозой. Международные террористы протянули свои грязные руки к вашим властным структурам. Великая Германия не может спокойно смотреть на попытки создания целого террористического государства. Ради безопасности Европы и ЛЕР, Великая Германия готова пойти на решительный шаг. У меня есть полномочия предложить ЛЕР войти по процедуре аншлюса в состав Великой Германии. Нам нужен ваш ответ прямо сейчас - вы готовы объединиться и совместно противостоять этому страшному внешнему врагу?

Вопрос, конечно же, не был обращен ко всему народу ЛЕР. Он был обращен к его полномочному и только что выбранному представителю, Зиновию Петровичу. Тот, готовил пламенную речь о том, как он счастлив положительно ответить на предложение немцев и как они вместе будут бить общих врагов. Но силы его покидали, поэтому он тихо сказал:

- Да ... готовы ...

- Отлично! - Немец из того же кейса достал два документа и ручку. - Прошу вас подписывайте соглашение о присоединении.

Шурупаев сидя подписал оба документа, пожал руку немцу и лишился чувств.

Немец показал подписанное соглашение в многочисленные камеры:

- Сегодня мы стали свидетелями великого дня. Дня объединения двух братских народов, разобщенных на многие века из-за заблуждений в прошлом. С этой минуты территория Великой Германии и ЛЕР едина. - В голосе и взгляде немца появился металл. - И если наши враги мечтают нанести удар по ЛЕР, то пусть они помнят, что на их удар немедленно ответит Великая Германия!

Сказанное было услышано! И если леровцы просто с ума сходили от счастья быть принятыми в Ту Самую Европу, то американцев с китайцами удар хватил совсем нет от безграничной радости. Сразу после этого видео обращения сотни и тысячи умов лихорадочно заработали над тем, как и на каких основаниях можно расторгнуть соглашение между ЛЕР и Великой Германией.

А вот Дима облегченно выдохнул. Все. Закончилось. Он убрал палец с кнопки на часах и вместе со всеми приглашенными покинул зал. Несостоявшийся палач шел рядом со своими несостоявшимися жертвами.

Шурупаева после подписания моментально погрузили в реанимационный автомобиль и отправили в больницу. Он был еще жив. А вот Самуил Яковлевич Кац угасал. Последней картинкой в его сознании была яркая зеленая полянка. И маленький Сема, зовущий его поиграть в мяч.

Спасти вчера

- Леночка собирайся быстрее! Ты что не понимаешь, что о нас забыли сегодня, но обязательно вспомнят завтра!?

Вертушинский влетел в особняк как ураган, хватающий по пути чемоданы и запихивающий в них все, что попадется под руку. Его колотил такой испуг, что он минут пятнадцать не мог объяснить Разумовской, что же от нее требуется. Но она в принципе и не нуждалась в объяснениях, так сама все видела по ТВ. Действительно, в суматохе выстрелов про Вертушинского все забыли. И он собирался использовать каждую секунду этой забывчивости. Ему не улыбалось попасть как в руки "шефов", так и в руки немцев. Поэтому набиваем чемоданы, на вертолете до частного аэродрома, на небольшом, но очень скоростном самолете до Лондона, оттуда по поддельным документам в ЮАР. Там закопаться в землю метров на тридцать, изменить внешность и всю оставшуюся жизнь изображать из себя глухонемого инвалида-дауна. И тогда есть шанс выжить!

Разумовская активно включилась в сбор вещей. Еще бы, одних украшений на миллионы. Вдруг у нее зазвонил телефон. Она оставила все собранные сумки и, не смотря на вопли Вертушинского о том, что не надо брать трубку и вообще надо поторапливаться, ответила:

- Алло. Да. Да, мистер Смит. Сделаю.

Вертушинский обвешанный чемоданами, выбежал из соседней комнаты и буквально завопил:

- Лена! Все, выходим! Ты чего на месте топчешься!?

Разумовская молча открыла свою сумочку, достала пистолет и выстрелила в сердце Николаю Арсеньевичу. Потом еще раз. Подошла, встала над упавшим телом и сделала контрольный в голову. Протерла и бросила пистолет. Взяла свою большую дорожную сумку, кинула ее в багажник машины и уехала. В этот вечер многие тысячи леровцев уехали вот так. В никуда. Они просто исчезли или постарались исчезнуть.

Мистер Смит положил телефон в карман. "Умница девчонка, не зря прикармливали, вот и пригодилась" - подумал он. Вслух он произнес другое:

- Мистер Ли. Проблема с Вертушинским решена. Он не заговорит.

- Меня это очень радует мистер Смит. Вы умеете решать проблемы. Жаль что это наша последняя встреча. Меня снимают с проекта ЛЕР.

- Почему Ли? Твои боссы надеются найти лучшего специалиста по русским?

- Нет, просто на этот проект кинут других. Юристов, которые могут найти дыры в соглашении с немцами. Политтехнологов, которые будут убеждать население Германии и ЛЕР, что объединение это большая ошибка. Историков, которые еще перепишут прошлое России и покажут, что Германия для них всю историю была самым страшным врагом. Мы не намерены отступаться от такого жирного куска мистер Смит, и приложим титанические усилия, чтобы его получить обратно.

- Мы планируем заняться тем же, Ли. А еще попытаемся опять разыграть национальные вопросы внутри самой России. Обвиним, к примеру, русских, что они не спросили остальные нации, хотят ли те дружить с немцами. И что, к примеру, интересы татар этот союз ущемляет.

- Старый трюк, мистер Смит.

- Зато по отношению к России он всегда работал. Надеюсь, сработает и теперь.

Дима и Глеб стояли на Холме Раскаяния. Глеб рассказывал Диме о событиях последней недели. Как уже на следующий день после подписания документа, на аэродромы каждого крупного города ЛЕР начали садиться тяжелые транспортные самолеты с элитными подразделениями Бундесвера. По закрытым дипломатическим каналам Великая Германия поставила ультиматум США о немедленном вывозе всех контейнеров с вирусом с территории ЛЕР. Контейнеры были вывезены. Как немецкая разведка всего за четыре дня разогнала проамериканскую "Тысячу правых". Ну а как работают немецкие политтехнологи Дима сумел увидеть сам. С ночи до утра и с утра до ночи Сеть и ТВ показывали счастливые лица леровцев, приветствующих немецкие войска и черно-красно-желтый флаг Германии, развивающийся на Спасской башне. Выдающиеся аналитики и экономисты наперебой расхваливали выгоды от союза ЛЕР с Германией. Телеведущие проводили собственные расследования и срывали покровы тайн с заговора, который смогли распутать германские спецслужбы. В сотрудничестве с международными террористами была обвинена и арестована добрая половина леровского кабинета министров. Остальную половину ждали награды и другие цацки от новых хозяев. Настоящим героем был "самый честный человек в правительстве" - Шурупаев. Он выжил и готовился получить Нобелевскую премию мира. Его, скорее всего даже оставят на посту премьера. А вот Вертушинский, якобы не вынесший стресса, "уехал на Тибет". И был быстренько закопан в небольшом лесочке, недалеко от своей виллы.

- Вот такие дела братишка. ЛЕР от вирусной атаки мы уберегли. Но и цену заплатили за это немалую. Кстати, думаю скоро новые хозяева в Кремле начнут охоту и на нас. Им не к чему граждане с активной жизненной позицией. Так что нам надо снова уходить в подполье.

- Глеб, что же мы натворили!? Ведь они сейчас в Кремль засядут и их потом в жизни оттуда не выгонишь!

- Выгоним, не переживай. Не они первые, не они последние. Ты вообще знаешь, как это место называется? Я тут встречу не зря назначил. - Глеб улыбался.

Дима не видел поводов для того, чтобы веселиться, поэтому ответил хмуро:

- Холм Раскаяния. Сюда говорят наши самые сознательные предки каяться приходили.

- Жаль, что ты в лагере по ускоренной программе историю Государства российского изучал. Это гниды и предатели этот холм так переименовали. Вообще Дима это Поклонная гора. Мемориал доблести, славы и ... памяти павших. Вон та стела как называется?

- Стела Раскаяния. Там раз в году ...

- Иди ты лесом со своим раскаянием уже! Это Дима Монумент Победы. Угадай кого над кем?

- Глеб, да хватит загадками говорить! Я не виноват, что я здесь родился и мне голову мутью всю мою жизнь забивали!

- Тоже верно, извини, увлекся. Вот тебе разгадка. - Глеб полез в карман и достал небольшую вещицу, аккуратно завернутую в тряпицу и свернутый листок бумаги. - Держи. Всех, считай, наградили, кроме тебя, вот я и восполняю несправедливость. На листке адрес клиники, где лечат Олесю. Врачи говорят, что состояние у нее нормальное, только нужен положительный стимул, чтобы жить дальше. Вот ты этим стимулом и будешь. А вещица эта ... да ты лучше сам посмотри. Она отцу моему принадлежала, а ему досталась от деда. А тот получил ее от прадеда.

Дима положил листок себе в карман. Обсуждать тему Олеси с Глебом ему не хотелось. Потом он развернул сверток и увидел небольшой металлический кругляк, похожий на монету. На одной стороне был портрет какого-то усатого мужика в военной форме и надпись: "Наше дело правое, мы победили". На второй стороне надпись была другая: "За победу над Германией". Дима отупело смотрел на этот небольшой кружок:

- Это медаль? Откуда такая? Она что настоящая?

Глеб покачал головой и с тоской простонал:

- Настоящая она, Дима. Настоящая. Твой значок "Гвардия" в Белоруссии остался, вот тебе замена. Ты ее спрячь и никому не показывай. А когда время придет, мы по ее образцу много отольем. Теперь ты надеюсь, начинаешь понимать, как нам важно восстановить наше вчера. Чтобы гора эта снова Поклонной называлась. И Монумент чтоб имени Победы был! И чтобы люди сюда не каяться приходили, а гордиться своими предками. И детей своих приводили, чтобы те тоже знали. Не сможем восстановить историю и гордость за нее у народа, ничего у нас не выйдет! Уйдут немцы, придут другие! Так что, братишка, мы должны придумать, как сегодня будем спасать наше вчера!

- Спасем Глеб, обязательно спасем!

Потом они долго стояли возле Монумента Победы, склонив головы. А с монумента на них смотрела богиня победы Ника, которой до смерти надоело быть ангелом покаяния.

Комментарии: 53, последний от 19/11/2023. © Copyright Планктон Платон (plankton_platon@mail.ru) Размещен: 24/05/2011, изменен: 24/05/2011. 511k. Статистика. Роман: Фантастика Скачать FB2		Оценка: *3.9420** Ваша оценка:

Планктон Платон : другие произведения.

Мы вчера убили послезавтра