Прошло шестьдесят лет, а память преподносит мне сюрпризы: как вчера, ясно, 
      зримо вижу себя, почти шестилетним "мужчиной", стоящим на табурете у 
      кухонного окна в 1941 году и смотрящим на "дворовый балаган" во 
      дворе-колодце нашего дома, что находился на двенадцатой красноармейской 
      улице в Ленинграде - недалеко от Варшавского вокзала, рядом с Измайловским 
      проспектом,по которому ходил - знаменитая американка - двенадцатый 
      трамвай, и на котором - мы с папой - ездили через стрелку Васильевского 
      острова,... дальше... - в Парголово... - на дачу...
      Прошло столько лет! - а память моя играет со мной в игры вспоминашки: 
      время от времени, неожиданно, почему-то,вдруг,
      реально вижу Лёньку-хулигана, которым нас малышей пугали родители...
      Он уже был страшно взрослым - аж девятнадцать!- лет: демонстративно курил 
      "Беломорканал";носил тенниску, белые штиблеты, и широченную кепку; и ужас! 
      - пил пиво во дворе прямо из огуречной банки!..
      Вот он, молодой нахальный, красивый, в кепочке набекрень стоит вольготно 
      на дворовом брусчатке и, задрав голову к верхним этажам противоположной 
      часто нашего дома, горланит полупьяным голосом песенку собственного 
      сочитения:
      " Лиза,Лиза, Лизавета!
      От тебя я жду привета!.." 

      Из окна треьего этажа высовывается белокурая головка восемнадцатилетней 
      Лизочки:
      - Ну,что?..Что ты орёшь!
      - Выходи за меня замуж!..Я тебя люблю!..
      Голова Лизы скрыватся в темноте квартиры, затем на голову Лёньки-хулигана 
      обрушивается вода,но без ведра.
      - Остынь, жених! - хохочет Лиза и закрывает окно.
      Лёнька стоить весь мокрый, но улыбается во весь рот! Притушил 
      беломорину...Оглядел ряды окон...
      Дворовый театр был полон...Оконная публика гоготала, аплодировала, 
кричала:
      - Лёнька!..Эй Лёнька!.. Приходи завтра, в воскресенье!... Ты её на 
      Кировские острова пригласи, а потом и сватайся!...
      Кричали зрители на перебой...
      Лёнька нарочито раскланивался во все стороны, махал рукой, как 
      циркач-клоун:
      - Представление переносится на завтра!...- орал он нарочитым голосом.
      Но завтра - в воскресенье - началась война.
      Ленька в понедельник ушёл в армию, а в августе был убит на берегу Днепра 
      под Смоленском. Лизавета умерла от голода на втором году блокады 
      Ленинграда и соседи её, усадив труп на детские саночки, увезли Лизочку 
      поутру на Неву и молча спустили её под лёд. 
      А я до сих пор, почему-то, нежданно вспоминаю наш двор на двенадцатой 
      красноармейской; дровяной сарай в два этажа с лестницой и балконом и 
      весёлое сватовство Лёньки-Хулигана к молодой, жизнерадостной Лизочке.
      "Лиза, Лиза, Лизавета..."