Найди меня смерть
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Я работаю в книжном магазине продавцом-консультантом. Не самая высокооплачиваемая работа, но для человека с образованием библиотекаря в самый раз. Было бы неплохо отыскать работу, соответствующую профилю, но, увы, новейшие библиотеки не спешат открывать двери, они даже вообще не спешат открываться - место, в котором я живу, это вовсе не Сидней. Меня зовут Элана. И это - моя история.
|
Гримуар: Найди меня смерть
"Мне снятся длинные коридоры и ряды железных дверей. Снится одна из них, к которой подхожу и просыпаюсь, протягивая руку. Я не могу понять значения этих снов. Но неизменно в них одно - моя смерть.
Групповое преследование и псиоператоры - это реальность, а не городская легенда. Но всегда отыщутся те, кто противостоят злу, что пришло из-за грани реальности."
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
Мне снятся длинные коридоры и ряды железных дверей. Снится одна из них, к которой подхожу и просыпаюсь, протягивая руку. Я не могу понять значения этих снов. Но неизменно в них одно - моя смерть.
Вытравленные в чёрный волосы, ненормальная худоба - мой вид не здоров, не приятен. Казалось бы, я должна нравиться людям, ведь я соответствую нынешним стандартам красоты, но почему-то неприязнь была самой частой реакцией на мое присутствие. Быть может, дело было в том, что я страдала хандрой. Как известно, уныние - далеко не самая привлекательная черта.
Я работаю в книжном магазине продавцом-консультантом. Не самая высокооплачиваемая работа, но для человека с образованием библиотекаря в самый раз. Было бы неплохо отыскать работу, соответствующую профилю, но, увы, новейшие библиотеки не спешат открывать двери, они даже вообще не спешат открываться - место, в котором я живу, это вовсе не Сидней.
Меня зовут Элана.
Неизменно я пью крепкий чёрный чай - много чаще, чем трижды в день. Вероятно, я уже просто зависима. Не представляете, как сложно отыскать и вправду хороший чай на полках! Почему-то с зелёным чаем намного проще, чем с чёрным. Самый настоящий праздник, когда мне удаётся купить лепёшку пуэра, но приходиться экономить деньги. Кому действительно завидую, так это не тем богатым людям, которые могут себе позволить отдыхать на тёплых Карибах, или ездить на Бентли, а тем, которые имеют возможность пить хороший чай.
Моё тело покрыто шрамами. Раньше я занималась альпинизмом, сталкерством, и ещё Бог знает, чем, и сложно сказать, как я смогла выжить. Серьезная травма отрезвила меня. Как ни странно, мне не хотелось закончить жизнь слишком рано, и я превратилась в самое настоящее лентяйство, на годы позабыв о приключениях.
Теперь я постоянно мечтаю вновь окунуться в атмосферу приключений, но каждый раз, когда возвращаются боли в спине, я думаю о том, что уже пережила всё, что должна была пережить.
Из-за шрамов приходится носить закрытую одежду, которая позволяет избегать любопытных взглядов. А так как я люблю чёрный цвет, то порой выгляжу как сектантка. Это, что уж сказать, симпатий мне совсем не добавляет.
Мне двадцать восемь, я сменила несколько рабочих мест, и до сих пор совершенно одинока. Это странно, но я словно бы обладаю способностью отталкивать людей. У меня мало друзей, практически нет ухажеров - хотя я и выгляжу, как слегка одичавшая зарубежная фотомодель.
Моих нефантастических заработков едва хватает на самое необходимое, вроде аренды жилья. Свободное время же у меня просто фантастическое - я пишу рефераты и дипломные работы. Но мне нравятся научные занятия, оттого не могу сказать, что это плохое времяпровождение.
Некоторое время назад я начала работать сверхурочно - подменять некоторых из своих напарников. Вероятно, из-за этого, мне стали сниться кошмары. Необычайно яркие, и странные. Я не могу понять их значения, и уже понемногу привыкаю к ним.
Моя дурная черта в том, что я адаптируюсь. А нужно бороться. Нужно уметь побеждать. Искать лучшее, а не терпеть то из плохого, что есть в настоящем. И я ненавижу себя за это.
Я нашла чудесный чайный дом в одном из уголков нашего города. Главное, что приемлемые цены и там очень красиво. Конечно, с моим бюджетом я не могу позволить себе ходить туда каждый день, но порой я бываю там, чтобы развеять свою извечную, безжалостную тоску.
Вот и сейчас я направлялась именно туда. Походка у меня пружинистая и энергичная. Наследие того времени, когда я была ещё леди фортуны, а не вот этим вот растением, в которое превратилась сейчас.
Я достигла места и села за стол возле окна. Здесь были столики из стекла и удобные кресла. Мне принесли чай. Ожидая, пока напиток в высокой чашке заварится, я стала смотреть в окно. Это была тихая, прекрасная улочка. В зале было пусто. Никто не беспокоил высокую черноволосую девушку, и я расслабилась.
Но кое-что сегодня все же омрачило мой день: попробовав чай, я обнаружила, что он гадок на вкус. Словно бы он успел простоять несколько суток! Там даже была радужная пленка на черной поверхности. Передо мной извинились и подарили дисконтную карту.
Это было... странно. Зачем приносить клиенту такой ужасный чай? Но, впрочем, какая разница. Главное, что теперь у меня есть скидка на напитки, и я могу, быть может, приходить сюда немного чаще.
Я вышла из чайного дома, и на выходе столкнулась уже с молодым человеком - он был зеленоглазым шатеном, достаточно высоким, чтобы с моим ростом "не дышать мне в пупок".
Я извинилась и сдержанно отошла в сторону, пропуская его. Он задержал на мне внимательный взгляд, и мне стало стыдно за свои вечно сальные волосы и чёрную, далеко не новую одежду.
Мне хотелось бы, что бы он проводил меня взглядом, но увы, это был просто взгляд, простого молодого человека, который, похоже, не счёл меня слишком интересной.
Это маленькое, казалось бы, совершенно незначительное происшествие огорчило меня. Я снова вспомнила, что совершенно одна, и что в ближайшее время ничего точно не изменится. Где-то просчитались все эти модники, которые говорят, что главное в девушке - это худоба. Ха, да у меня даже денег на модную одежду нет...
День был чудесным. Солнце светило, словно это был последний день перед концом Вселенной, словно бы он должен быть самым прекрасным из всех дней лета. Но у меня не было сил наслаждаться им. Моё сердце было закрыто для всех этих радостей. Тоска была моим домом.
О, как бы мне хотелось быть одной из тех, кто был способен на простые радости жизни... Как тот молодой человек. Он был прекрасен, он напоминал льва, и мне казалось, что вот он-то точно способен на то, чтобы тонко чувствовать радость окружающего мира и его простоту.
Я была совершенно иной. Я шла, понурив голову, мне хотелось каких-то перемен в моей жизни. Чего-то, что рассеяло бы черноту и мрак в моей душе. Редкие моменты, когда я чувствовала покой и радость, были моменты, когда я пила чай. Тогда я могла прикоснуться к свету людей, не подверженных мрачности и темноте.
Мир услышал меня. Но как обычно бывает, исполнено всё было не так, как желаем того мы, смертные люди.
На работе меня всегда окружали личности, которых можно было назвать нормальными. Они не делали глупых поступков таких, к примеру, как я в свои юные годы. Я не замечала неприязни в свой адрес, больше, чем обычно. Более того, работа была практически единственным местом, где меня почти любили.
Но однажды, когда я пришла туда, кто-то или что-то словно шепнуло мне: берегись. Менеджер, черноволосый молодой человек, умеренно мускулистый, но немного сухопарый, никогда мне особенно не симпатизировал, но и не испытывал явной неприязни. Ожидать от него подлости я бы не стала ни при каких обстоятельствах.
Я шла с чашкой кофе в руке, сонная, по залу магазина, погруженному в приятную пустоту, характерную для утра. Подняла голову, глядя на дверь, ведущую в подсобные помещения и вдруг почувствовала... это было второе дурное предчувствие за сегодня, не оформленное в какую-либо мысль.
Приняв решение игнорировать то, что казалось мне не только тревожным, но иррациональным и лишенным любой почвы, я принялась за работу. Пришли новые книги. Это был популярный книжный магазин, поэтому тут всегда были новинки.
Мне было приятно держать в руках книжные переплеты. В книжных магазинах всегда полно мишуры. Это не только книги. Мне кажется, она отвлекает от главного, от тех сокровищ, которые скрыты на страницах. Вот и сейчас помимо книг тут был полно мелочей, которые хоть и были красочны, но увы - не интересны, такому книжному червю, как я.
- Антон! - крикнула я, когда увидела менеджера. - Доброе утро!
Несмотря на всю свою мрачность, я любила людей. И утренние ритуалы были частью того, что делало мою жизнь более радостной и упорядоченной. Хандра еще не означает неприветливости.
Он не ответил. Видимо, занят? Что же. Я распаковала коробку с головоломками. Интересно, никогда такие себе не брала. Подняв глаза, я увидела Антона. Улыбнулась ему. Он посмотрел на меня воровато, словно испугался того, что я увижу, что он на меня пялился и скрылся в той стороне, где находился кабинет персонала звеном выше обычных продавцов консультантов.
Да что с ним такое? Я ему что, нравлюсь? Почему он со мной не здоровается, ведь обычно пускай и с неохотой, он всегда отвечает. Наверное, надо с ним поговорить. Может быть, меня хотят уволить, а я ничего не знаю об этом?
День начался, как обычно. Я приходила раньше всех, так как рано просыпалась, и не была отягощена такими вещами, как любовники, мужья, и случайные тусовки. Второй ранней пташкой был Антон.
Я решила поговорить с Олей. Оля была младше и миниатюрнее меня, и между нами было то, что весьма и весьма напоминало дружбу. Мы вместе ходили на перекуры и пили чай, обсуждали новости из коллектива, иначе говоря, сплетни, и в целом, неплохо ладили.
- И вправду, странный, - согласилась девушка. - Что это с ним? Может он вправду в тебя влюбился?
- Неправда, - возразила я, откусывая печенья "Мария".
- Почему ты так считаешь? - удивилась Оля. - Ты худенькая. Лицо красивое.
- Я редко когда нравлюсь мужчинам, - сказала я, отворачиваясь. - Мне вообще кажется, что всё, что они ко мне испытывают, это отвращение.
- Кто внушил тебе эту мысль? - спросила девушка. - Я постоянно замечаю подобные суждения, но не понимаю, чем они вызваны. Мать-тиранша? Младшая сестра, которую все любили, а тебя игнорировали?
- Моя мама не была тираншей. Но она всегда была занята и у нее не было на меня времени. Сейчас она другая, но может быть дело именно в этом.
- Если хочешь, я разузнаю, что случилось с Антоном. Знаешь, это точно злые чары, и тебе нужно поцеловать его, чтобы их развеять, - она рассмеялась.
- И мы ускачем в закат на его прекрасном белом скакуне, - поддакнула я.
- Кстати, о скакунах, - тихо сказала Оля. - Вон, скачет, пошли работать.
Наш несанкционированный перерыв едва не заметил Сергей, унылого вида блондин. С мужчинами в этом книжном не везло, и они все были как будто отмечены какой-то печатью тоски. Честно, если бы не женская часть, это место было бы самым унылым книжным магазином в мире. Правда, непосредственная начальница в своей печали могла дать фору даже Сергею, который был близок к тому, чтобы быть признанным самым тоскливым человеком города.
- О, знаешь, - вполголоса продолжила я. - Я понимаю, в чем дело, - я оглянулась, пряча улыбку. - Его покусал Сергей.
- Страстно, в ушко, - хихикнула Оля.
Начальницу тоже звали Оля. Эта другая Оля, Ольга Владимировна, прошла совсем рядом. Мы сделали вид, что увлечены помощью в выборе книг, ну или хотя бы поиском людей, которым эта помощь могла понадобится.
Пронесло.
Я была человеком ответственным, но имитация рабочего процесса была далеко не самым редким в моей жизни делом.
Нас собрали ближе к концу дня. Антон. Хотел разъяснить какие-то рабочие моменты. Но произошло то, что заставило мое сердце пропустить удар, и дело было вовсе не в приятном волнении.
- Элану Константиновну следует убить, - серьезно сказал менеджер. - Она слишком печально выглядит, мучается же. Чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
Раздались неуверенные смешки. Персонал магазина удивленно переглянулся. Видимо, все решили считать это шуткой, но ещё долго на менеджера странно поглядывали. Антон же вел себя так, как ни в чём ни бывало. Словно бы и не говорил ничего необычного на планерке.
Про себя я решила, что Антон сошёл с ума, но эта внезапная атака породила во мне чувство неуютной тревоги и даже страха.
Я вернулась домой достаточно рано. Сделала себе ужин. По канонам здорового питания морковка считалась вредным продуктом для употребления после четырех дня, но я любила отварную, с картошкой в мундирах, подсоленным подсолнечным маслом и луком.
Конечно, причиной того, что на ужин у меня была вовсе не жареный лосось, были деньги. Я привыкла питаться скудно.
Доев пищу, я села смотреть телевизор. Потом отправилась писать рефераты. Ближе к полуночи внезапно раздался звонок в дверь. Истошный и тревожный. Он истерично захлёбывался звоном, не прерываясь ни на минуту.
Пожар, наводнение? Срочный случай? Я встала и подошла к двери. У меня было... предчувствие. Что я ничего не увижу за нею. Едва только я достигла двери, как всё стихло. Что за?..
Я упрямо заглянула в глазок. Ничего. Спрятались в "мёртвой зоне"? Некоторое время я не отрываясь смотрела в крохотное стеклянное отверстие, ожидая, что вот-вот увижу незваных гостей. Но это было совершенно, совершенно бессмысленно - никто не вышел. Никого не было.
Признаться, это было страшно. Слова Антона... затем это. Но я не была человеком, которого можно было бы запугать такой мелочью.
Я вспомнила старый способ. Достала чистый ежедневник - украла на работе. Был такой грешок. И тщательно записала всё, что произошло. Даты имеют значение. Даты позволяют вывести систему. Зашла в Интернет. Сверила астрологические характеристики, магнитные бури - все тщательно записала. Закрыла ежедневник и спрятала на книжной полке. Затем легла на диван, подперев рукой щеку и долго лежала, не закрывая глаза, чувствуя пустоту в мыслях. Я готовилась к тому, что будет завтра - если будет.
Утром проснулась от дикой головной боли. Не лучшая идея спать на неудобном диване. Черт его, почему я не легла в кровать - давняя привычка, когда надо о чем-то серьезно поразмыслить.
Как обычно, чай. Крепкий чёрный чай. Вылила вчерашнюю чашку с заваркой. Жалко, конечно, можно глаза промывать при конъюнктивите, но, похоже, конъюнктивит - это последняя проблема, которая меня ждёт.
Работа. Снова. Я стояла на кухне, упираясь руками об умывальник. Там будет Антон с его странными заявлениями. Может быть, его надо поцеловать, чтобы развеять чары, и он вновь стал прекрасным унылым принцем? Определенно, что не дождется.
По дороге на работу, как обычно, в толчее метро, я подслушала странный разговор:
- Слышала, она дневник завела?
- Да, думает записывать туда все то странное, что происходит.
- Все-равно ей не жить, зря старается.
Кто, кто может настолько желать зла этой неизвестной? Мне и в голову не могло прийти, что речь идет обо мне. Это были две обычные с вида женщины. Я вышла на своей станции метро, нисколько не думая о том, что это касается меня. Просто разговор двух неадекватных людей.
Почти возле магазина вдруг посигналила машина. Я была погружена в мысли, оттого вздрогнула. Я неловко улыбнулась. Иногда бывало, что мужчины так проявляли внимание, видя издалека, что идет по улице этакая зарубежная фотомодель, не замечая ни сальных волос, ни нездорово бледной кожи.
Я так и шла, чувствуя, как поднялось настроение от такого внимания, как меня вдруг толкнул плечом какой-то человек. Он оглянулся, с равнодушием, и просто пошёл дальше. Я... тоже. Но не многовато ли внимания для одного жалкого утра? Я сердито смежила веки, как делала, когда злилась, и вздернув подбородок зашла в магазин с черного хода.
Как обычно, одна из первых. Антон с чашкой чая стоял спиной ко мне, обсуждая что-то по телефону. Я тихонько проскользнула в подсобку для таких как я, продавцов, людей низшего звена. Это больше походило на каморку. Чулан Гарри Поттера, если изволите. Уж какой простор для воображения, сложно себе представить. Я легла на диванчик и прикрыла глаза. Определенно, такого со мной никогда не случалось. Я не особенно верила, что те женщины говорили обо мне, и что Антон просто не пошутил, но это все зацепило, словно крючок, эмоции. Может быть, в этом суть?
А, черт, какой же бред! Я сердито встала и решила подойти к Антону, чтобы спросить прямо. Не смеет какой-то книжный червь, пусть и старший по рабочему звену, угрожать мне, мне, человеку, который половину жизни посвятил опасностям!
Я покинула каморку Гарри Поттера и вышла... в пустой зал. Как испарился. Прислушалась. Пусто.
Что за чушь? Магазин двухэтажный, но небольшой, я бы услышала унылую возню этого унылого человека! Меня посетило неуютное чувство. Знаете... подобное бывает в домах с привидениями.
Почему-то, едва ли не на цыпочках, я обошла магазин. Здесь никого не было. И снаружи никого не было. Но ведь я точно видела Антона!
Чувствуя, что матрица явно сбоит, я вернулась обратно в точку, с которой и начала свое приключение. Вот здесь это и случилось. И в дневник обязательно запишу. Меня охватила паника. Почему мне не жить? Я сделала несколько глубоких вдохов. Совпадения. Просто совпадения. Раздался звук открываемой двери. Это был Антон. Я посмотрела на него, как на привидение. Он же мой взгляд просто проигнорировал.
Он вёл себя так, словно ничего не произошло, и это добивало больше всего. Позже, когда магазин наполнился другими рабочими, и мир перестал быть таким вот странным, и пугающим, он вдруг вызвал меня к себе. В середине какого-то странно ненавязчивого разговора о моем увольнении, он вдруг сломал пополам карандаш, неотрывно глядя мне в глаза.
Я никогда не видела столько ненависти, обращенной ко мне. Словно я убила его мать. Словно искалечила брата.
Это могло показаться незначительным происшествием. Но по коллективу стали ползти нелепые слухи. На меня странно смотрели. Сторонились. Потом начались нападки. Открытые, наглые.
Однажды я не выдержала и пошла к менеджеру.
Постукивая ручкой по столу, он смотрел на меня странным взглядом.
- Антон Владимирович, мы не были друзьями, но всегда ладили. Что случилось с вами и со всеми остальными? - неуверенно спросила я. И вдруг разозлилась. - Если вы хотите, чтобы я уволилась я итак это сделаю. К чему эта нелепая клоунада?!
Он неотрывно смотрел на меня пустым взглядом, и вдруг у меня в голове словно кто-то сказал: "пустоголовый". Антон взял карандаш. И снова медленно сломал пополам.
Какое удачное слово для всей этой нелепости.
- Работайте, - сказал Антон. - Вам всё кажется. Вы всегда так нелепо себя ведёте. Думаю, вам стоит обследоваться у врача. Знаете... - он покрутил рукой у виска.
Я вышла из кабинета, чувствуя дрожь в руках и слабость. Хотелось кричать от гнева и бессилия. Но я собралась. У меня были самые разные друзья и Интернет.
Дома я в первую очередь залезла в Интернет и обнаружила, что вовсе не одна пострадала от подобных нападок. Я читала долго, моя открытая спина в домашнем платье, не скрывающая уродливых шрамов, заболела.
Авторы статьи обвиняли государство. Но для государства я была важна так же, как птеродактиль для любителя бонсаев. Поэтому я сразу же отмела эту теорию.
Начала обзвон старых друзей.
- Если это одержимость, попробуй псалтырь. Но это похоже на обычный моббинг сотрудников. Если начнется на улице, можно говорить, что кто-то или что-то тобой заинтересовалось. Хорошего не жди. Веди себя храбро и не показывай страх.
- Благодарочка.
- Всегда пожалуйста, солнце.
Я легла на кровать, неподвижно глядя в потолок. Здесь было что-то... чуждое. Чуждое этому миру. Я чувствовала это с необычайной ясностью. Позвонила Оле. Она долго не брала трубку:
- Оль, привет. Это Элана.
- Привет, - напряженно сказала та. - Как поживаешь?
- Хорошо. Только хотела спросить, кто распространяет обо мне эти слухи?
- Не говори, что я тебе сказала. Суть в том, что началось все с Антона и нашей начальницы. Мне даже казалось, у них интрижка. Остальные... честно, как будто заболели. Я пытаюсь относиться к тебе хорошо, но про тебя говорят, что ты то опасная сумасшедшая, то убила кого-то...
Я тихонько выдохнула. Ну ничего себе...
- Кто ещё адекватен? Кроме тебя?
- У Антона как будто случаются просветления. Знаешь, почти нормальный, но потом как будто уходит в себя и всё идет по-новому. Начальница... это аут. Но увольнять тебя почему-то не хотят. Ещё держится наш любимый лошадь. Мне кажется, ты ему нравишься.
- Хорошо. Тогда собираем ка-тет. Ты не против? Как у Кинга.
Оля вздохнула. По интонациям было слышно, что она боялась.
- Хорошо. Как я могу оставить тебя в беде?
- Попытайся узнать, что у начальницы и Антона. Это мне кое-что напоминает, честно, я много читала, что-то вавилонское или шумерское...
- А-а... Я тоже припоминаю. Надо разобраться. Но слушай, наша начальница не очень-то красивая... как Антон мог на неё запасть? И причём тут ты?
- Знаешь, в приступе жалости к самой себе я часто думаю о том, что, когда мужчина влюбляется в одну женщину, он опасен для другой. Не знаю, откуда во мне это...
- Твои родители. Это на подкорке, - убеждённо ответила Оля. - Хорошо, Элана, - её голос стал игривым. - Объявляю этот день днём создания нашего ка-тета. Я позвоню Сергею. В крайнем случае, звони ты, если не прислушается.
- До скорого, Олька.
- До скорого, Эль, - из её голоса исчез страх, наконец-то.
Я со вздохом отключила вызов. Читать мне больше не хотелось, мне слабо верилось, что кто-то из госаппарата мог заинтересоваться библиотекарем, работающим в книжном.
Хотя я была не обычным библиотекарем. Но... не припоминаю ничего, кроме посещения Ховринки, что бы могло взбесить чиновников. Там я упала в шахту, ободрала спину, но сумела зацепиться за провода. Ударилась больно, меня вытащили, но после этого в Ховринку я не ногой. И вообще никуда.
Ах, к сожалению, я далеко не тот библиотекарь из кино, увы. Я легла на кровать, потирая виски. Ховринка... Почувствовала объятья паранойи - может быть, кому-то вправду не понравилось посещение заброшенной больницы? Нет, бред, бред, бред. Пора обратно в реальный мир!
Я погрузилась в чтение своего сокровища - большой книги с описанием чаёв мира. Красивого издания на хорошей бумаге, которым я необычайно дорожила. Вкусы, словно калейдоскоп цветов, кружились перед моим внутренним восприятием. Те, которые были мне знакомы, и те, которые я только-только предвкушала узнать.
У меня до сих пор был обычный телефон. Многие отказывались от них в пользу мобильников, но я дорожила этой обыкновенной радиотрубкой, она казалась мне прекрасным осколком старого мира. Не такого сумасшедшего, как новый мир.
Он зазвонил. Не ожидая дурного, взяла трубку.
- Элана, - проквакало в телефон, до безумия искажая моё имя. - Че, сидишь, тварь?
Я молчала, слишком иррациональным показалось мне то, что происходило сейчас.
- Простите? - спросила я. - Вы с ума сошли?
- Когда уже сдохнешь, тварь, - произнёс мерзкий голос и раздались гудки.
Почувствовала, что плачу. Утирая слёзы, я думала о том, что скажу в полиции. И вдруг глаза мои стали сухими. Вспомнила, что полиция не поможет.
Эксперимент? Просто... проверка. Тест.
Поговорить с Антоном. Я всегда верила в силу диалога, в возможность достучаться до человеческого сердца через слово. Хоть и отвратно им владела.
Я вытерла слёзы и набрала в мобильнике - старом, который я всегда использовала, когда отправлялось в место вроде Ховринки, его номер телефона.
Чувствовала, что права в том, что делаю сейчас.
- Да, слушаю, - ответил строгий... нормальный?.. голос.
- Привет, это Элана. Антон, я хотела с тобой поговорить.
- О чем именно? - спросил он, и его голос странно исказился.
- О том... Антон, скажи мне, что происходит, с тобой и со мной? - мой собственный стал таким жалким.
- Ничего, - снова нормальный.
У меня создалось ощущение скачков между реальностями. Но заметила ещё кое-что, Антон... разволновался. Услышала по дыханию, некоторым особенностям голоса.
- Элана, я не совсем тебя понимаю, - сказал он.
Он... он не помнил, вдруг совершенно чётко осознала я. Я взволнованно потёрла виски. Чёрт побери. Меня посетила одна идея.
А что если он действительно не помнил? Будучи достаточно авантюрной особой, я была настроена на то, чтобы докопаться до истины.
- Ты ничего не помнишь?
- А что я должен помнить?
- Извини, я... не знаю. Наверное, ничего.
Он всё забыл. Я отключила связь.
Потеря памяти?
Массовая потеря памяти?
Я устало потёрла виски. Следовало отдохнуть, ибо то, что можно отыскать в сети вызывало как минимум панику. Какие-то технологии, которые мне совершенно не понятны, как гуманитарию, какие-то волшебники... То, во что верить совершенно не хочется.
Я аккуратно приготовила чай, тщательно соблюдая рецептуру и церемониал. Чем больше чая выльется во время готовки, лишней воды, тем больше богатства получит дом.
Никогда не гналась за богатством. Но я люблю чай.
Внезапно, меня охватил озноб. Сглотнула, скорчившись над красным подносом. Страх... что это?
Бросить бредни и жить нормальной жизнью. Неужели, мне было мало травмы, которую я получила в Ховринке, но... черт побери, приключения!
ЧАСТЬ 2
Я вышла из дома к полудню. День был прекрасен, но печален. Я смотрела на небеса, и мне казалось, что они плакали. Что за чёрт? Плачущие небеса, сталкеры, сумасшедшее начальство...
Мой встревоженный взгляд, казалось бы, насторожил нескольких прохожих. Они почему-то перешли на другую сторону улицы. Обычной тихой улочки.
Что вообще происходит?..
Я села на лавочку и закрыла лицо руками. Никто не обращал внимания, но это была лучшая нормальность, которая меня устраивала. Равнодушие.
Внезапно, мне показалось, что я увидела некую тень. Золотистую, красивую тень, но это... мне казалось, что мой мир просто перевернулся вверх дном. Я была некрасивой. А теперь ещё и схожу с ума.
Мои бледные руки дрожали. Равнодушие. Равнодушие. Равнодушие. Нет, лучше оно. Многим лучше фальшивого сочувствия, многим лучше преследования, многим лучше любви, что длится два мгновения.
Внезапно, я почувствовала прикосновение к плечу. Меня дёрнуло, словно током. Старик? Его глаза были полны сострадания.
- С вами что-то случилось?
- Ничего, - я опустила взгляд.
Поднялась со скамейки и пошла прочь, укутанная в своё горе, словно в плащ. Мне хотелось сострадания, но я проигнорировала его. Не успела... не успела адаптироваться.
Обернулась, но старика уже не было.
Выпить чаю. Я схватилась за голову руками, люди смотрели на меня, как на сумасшедшую, но мне было все-равно. Мне было плевать.
Я не знала, каким образом я выбралась к чайному дому, но это было единственное место, которому я доверяла. Я даже не знала, почему.
Села за стол. Чай, который мне дали, был невероятен - он согрел меня, мне стало многим и многим лучше. Официантка с сочувствием коснулась моего плеча.
- С вами всё хорошо?
- Да, - ответила я.
Мама говорила мне - скрывай своё горе, она говорила мне, не люби, и говорила... что я никто, что я не такая красивая, как она, но всегда жалела меня.
Я почти живая, почти настоящая. Я зашла в туалет и посмотрела на себя в зеркало. Серая кожа. Безжизненное лицо. Что со мной?
Потёрла руками лицо. Умылась. На миг, на какой-то мир мне показалось, что мои глаза черны, что мои глаза ужасны. Вернулась в зал, понурив голову.
Выпила чаю ещё, чувствуя, что хорошею с каждым глотком. Никогда не носила с собой зеркальца, чтобы посмотреть, так ли сера моя кожа, так ли ужасно моё лицо.
Но я доверилась чаю. Единственное, чему я доверяла.
Не прогадала.
Расплатившись, я вышла из здания. И... снова увидела этого человека. Что это? Дежавю?
Он коснулся моего плеча, вежливо, деликатно, и вошёл в зал.
Я удивленно оглянулась. Я как проклятая, я как загнанный зверь, которого никто не любит, которого всё сторонятся. А он... коснулся меня?
Едва подавила желание, чтобы не броситься за ним. Но... разве кто-то спасёт меня? Даже в Ховринке я спаслась сама.
Я медленно шла по улице. Прохожие шарахались от меня, словно от прокаженной и шептались. Некоторые улыбались. Но мне было все-равно.
Дом. Единственная крепость, где тебе хорошо. У меня было ощущение, словно я вынырнула из проруби. Чувство реальности.
Сон был безмятежен, но меня разбудил звонок в дверь. Я вскочила, словно ужаленная, и тяжело села на кровати. Что за черт?
Встала и подошла к двери. Казалось, словно сам коридор превратился в ужасающий аттракцион, чудовищную версию кривых зеркал. И идти... было тяжело. Неужели я спала? До сих пор?
Я открывала и закрывала глаза, хватаясь за смертельно холодные щеки. Наконец, чувствуя железистый привкус от прокушенного языка, я взглянула, набравшись всей возможной смелости, в глазок.
Там был черный, странно искаженный силуэт в желтой, словно глаза дракона, полутьме.
- Девушка, вам посылка, открывайте, - услышала из-за двери.
Черта с два я открою, решила я во внезапном приступе ярости.
- Проваливайте, - прорычала.
- Девушка, вам посылка, открывайте, - снова услышала я. Будто и не было рычания, даже интонации те же.
- Кто вы и что вам нужно? - в гневе задала вопрос.
- Девушка, вам посылка, открывайте, - и снова то же.
Я сердито уставилась на часы с флуоресцентной подсветкой. Три ночи.
И как прогнать навязчивого посетителя?
Как бы мне этого не хотелось, но мои чувства постепенно пропитывались страхом. Я сердито выглянула в глазок, выждав с минуту. К счастью, навязчивый гость молчал. Услышав, как закрылся лифт обветшалой девятиэтажки, я выдохнула с облегчением.
Утро застало меня внезапным удушьем - я проснулась рывком, и мне показалось, что воздуха как будто не хватает. Сердце колотилось в груди тонким молоточком, больно и сильно. Должно быть, для него, бедного, вчерашний день был слишком ужасным.
Работа! Чувствуя неуклюжесть от собственной долговязости, я отправилась в ванную комнату, мыть голову тёплой (или как получиться) водой из душа. Телефон загудел - пришла СМС. Я наспех смыла шампунь, и взглянула в экран глазами, которые плохо видели от воды, попавшей под веки.
"На работу можешь больше не приходить".
Как странно. Взглянула на отправителя и сердце упало, потому что это была моя подруга. Моя подруга! Та, с которой мы организовали наш ка-тет по Кингу! Она тоже? Она тоже?
С волос стекала вода. Я промокнула их полотенцем, неотрывно глядя в экран телефона. В памяти вдруг всплыл жёлтый, как глаз дракона, свет в коридоре моего подъезда этой ночью.
"Что случилось?" написала я, нещадно марая водой почти не слушающийся сенсорный экран.
"Ты мразь".
Я попала в кошмарное кино. Это было как в кино. Ведь так не бывает в жизни.
И спиртного в доме нет, чтобы выпить, чтобы унять эту страшную дрожь в руках.
Так, соберись, Элана, соберись. Не запаниковала же ты в Ховринке, когда падала в шахту лифта, уцепилась же за эти треклятые провода?
Страшно было писать остальным друзьям. Очень. Я опасалась получить такие же сообщения от них.
Номер телефона Антона. План был безумен, но Антон мог хотя бы объяснить, что происходит.
Я быстро схватила с полки ежедневник. Почему-то, сразу он не отыскался, пришлось порыться среди тетрадок и старых дневников, карт, снимков, бесполезных ручек, паста в которых закончилась годы назад.
Записала, тщательно, скурпулёзно, все свои злоключения, которые ещё не успела описать, добавив пометку "Они все как будто под властью кошмаров". И набрала номер Антона. Последовала примеру неизвестного с жутким, квакающим голосом - просто сообщила, что хотела, и отключила связь.
Зазвонил домашний телефон. Я вдруг поняла, что больше не доверяю даже обычной домашней радиотрубке. Я не доверяю проводам. Так же, как скоро разучусь доверять людям.
Если Антон меня послушает, он будет через час по указанному адресу. Сунула в рюкзак ежедневник, и вышла из дома. Сейчас не до работы. Следует понять, что происходит.
Девушка в чайной мне улыбнулась, а я совсем не улыбалась, мне было не до улыбок, потому что две женщины, что шли за мной, поддерживали следующий диалог:
" - Такая смешная, мечется, путается, что-то строчит в своей книжке
- Так и просится на нож!
(смех)
- И не говори. Ну ничего, скоро её достанут. Смотри, одета, как бомжиха"
Они смеялись надо мной, и этот смех был иррационально мил. Они как будто обсуждали рецепт на шарлотку, которую собрались приготовить завтра, чтобы накормить своих мужей. А вовсе не мою смерть.
Один из моих покойных друзей-сталкеров говорил, прежде чем сделать нечто опасное "Найди меня смерть". А потом он правда умер, но не после того, как произнёс эту фразу, а когда кто-то из бесшабашной компании, из суеверия, попросил его не произносить её.
Он разбился в шахте заброшки. Совсем как едва не разбилась я.
Потому, выходя из дома, я пробормотала эту фразу.
"Найди меня смерть"
А сейчас мне не хотелось смерти. Мне хотелось жизни. Хотелось жить, пить этот чай, и общаться с Олей, как раньше, и приходить на работу без страха, снова брать телефонную трубку, зная, что там не будет никаких странных, квакающих голосов.
Антон немного опоздал.
Сел за столик и уставился на меня странными глазами, а я смотрела в них, пытаясь угадать, что меня ждёт. Очередной разговор об убийстве? Ничего не значащий монолог менеджера, разбавленный водой?
В тот самый момент, когда он открыл рот, чтобы сказать что-то, и его взгляд стал жёстким и неприятным, я притянула его к себе и поцеловала в сухие, странно горячие губы. Он мне давно нравился.
Антон вздрогнул ещё до того, как я разжала руки. А потом его глаза стали влажными, и он вдруг заплакал, как сдержанно плачут мужчины, когда у них умирает любимый человек. Он закрыл лицо рукой.
- Элана, что происходит? - спросил он, наконец, взглянув на меня.
- Я позвала тебя, чтобы узнать это? Что с тобой было, Антон? Что с тобой было? - последние слова я прошептала. Потому что мне самой хотелось плакать. То, что происходило было слишком жутким, слишком иррациональным.
- Последние дни как в тумане. Почти ничего не помню. Выпил тогда в баре, ко мне подсела женщина, странная такая, мы заговорили, а потом... даже не помню, что было потом, Элана.
За нами наблюдали. Тот самый мужчина, чья внешность мне почему-то запомнилась, которого я встретила здесь, в чайной. Мне стало неловко. Он с непроницаемым лицом отпил свой чай, наверняка, самый дорогой, который можно было здесь заказать. Я видела, как он был одет, и сколько стоили его часы.
- Ничего страшного, - сказала я, отнимая взгляд от этого человека. - Ты помнишь, что это была за женщина?
- У неё были чёрные глаза. Как у цыганки. Это всё, что я могу вспомнить.
- Ты думаешь, это связано именно с ней?
- Как я смог ходить на работу в таком состоянии. Как? - бормотал он, почти не слушая меня.
За этими неприятностями, я начала забывать, какой у Антона мнительный характер. Он наверняка раздует из этого приключения такую драму, что даже Шекспир позавидует. Сколь многих он мог бы вдохновить на создание трагических персонажей!
- Тебе не кажется, что за нами наблюдают? - спросил вдруг он. Повёл плечами.
Плечи у него были мускулистыми. Это всегда как-то ускользало от моего взгляда. Он привлекал меня именно как человек, а не только привлекательное тело.
- Мне тоже так кажется.
- Слушай, я тебе правда нравлюсь?
- Уф, ну хоть то, что я тебе поцеловала, ты помнишь, - выдохнула я. - Я бы не хотела сейчас говори...
Антон перегнулся через стол, ухватив моё лицо руками и поцеловал меня, его руки слегка дрожали. Человек, который наблюдал за нами, со стуком поставил чайную чашку на блюдечко.
Когда Антон сел на своё место, оставив меня краснеющей, растерянной, с влажными после поцелуя губами, он уже вышел из заведения.
- Я бы хотел пригласить тебя к себе домой.
- Но у нас же есть дело, над которым следует поработать. Что-то происходит.
Он вёл себя так, будто никто никогда не целовал его. Как будто это было что-то из рук вон выходящее.
- Что именно происходит?