Пиковский Илья Львович : другие произведения.

Педункулюс Пубис

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава из романа "Похождения инвалида, фата и философа Додика Берлянчика"

  ПЕДУНКУЛЮС ПУБИС
  
  
  
  Доктор Аверкин, семейный врач Берлянчика, был литератор, медик, эрудит, историк и, как всякий яркий многогранный человек, испытывал острую потребность в общественном внимании. С экранов телевизоров он не сходил. Камера не могла обойти его стороной, так как он всегда был на виду, рядом с главными героями любых передач: театральных премьер, литературных презентаций, арт-выставок, демонстраций высокой моды или открытия городского бювета.
  
  
  После театральной премьеры он неизменно заходил в грим-уборную к исполнителю главной роли и говорил:
  
  
  - Если вас интересует мнение одесского интеллигента о вашей игре, извольте... Я в катарсисе! Я просто потрясён!
  
  
  В обычной, не парадной жизни доктор Аверкин заведовал фтизиатрическим отделением больницы и, как уверял, знал всю медицинскую Одессу. Полагаясь на эти знания, Берлянчик определил ему ежемесячную зарплату и теперь обращался к нему в случае любых недомоганий.
  
  
  Честнейший доктор, сформированный в социалистической эпохе и не адаптированный к рыночной нищете, был болезненно взбудоражен размахом финансовой деятельности своего пациента и поэтому предупреждал всех врачей, которых привозил к Берлянчику: 'Вы едете к миллионеру! Вас ждёт превосходный гонорар!'
  
  
  Когда Берлянчик показал ему глаз с тускловатой пленкой в уголке, доктор внимательно рассмотрел её своим открытым умным взглядом и задумчиво спросил:
  
  
  - У вас дома есть собачка?
  
  
  - Нет.
  
  
  - А как вы переносите тополиный пух?
  
  
  - Превосходно.
  
  
  - Вы не удивляйтесь, что я задаю эти вопросы: шерсть и пух весьма сильные аллергены... Скажите, а в Африке вы служили?
  
  
  - Нет, не приходилось,
  
  
  - Значит тоже нет. Ясненько, ясненько... Ну что ж, идемте, я покажу вас Валечке. Это отличный стоматолог.
  
  
  - С глазами... К стоматологу?! - удивился Додик.
  
  
  Как врач и интеллигентный человек, доктор Аверкин мягко пояснил:
  
  
  - Додик, я ваш семейный врач - это так или не так? Так... В таком случае вы должны мне доверять. Объясняю: иногда корневые воспаления зубов дают подобную картину... Запомните: вы не должны сомневаться в моих рекомендациях, как-никак я кандидат наук, зав. отделением и сорок лет работаю врачом.
  
  
  К прочим своим достоинствам, доктор Аверкин был человеком светским, и поэтому весь длинный коридорный переход к стоматологу он постоянно с кем-то раскланивался, отпуская шутки находу, обнимал медсестёр за талию и целовал им ручки.
  
  
  Валечка, семидесятилетняя старушка-стоматолог осмотрела полость рта и зубы Берлянчика и нашла их в отличном состоянии. На прощание Додик сунул старушке в карман халата десять гривен, что имело для его психики самые удручающие последствия.
  
  
  Совестливая старушка сочла себя обязанной отработать эти деньги и где-то разыскала цветной альбом глазных болезней 1895 года издания, и усердно проштудировала его с доктором Аверкиным.
  
  
  На следующий день, когда Берлянчик явился к семейному врачу, у того было крайне встревоженное лицо.
  
  
  - Знаете, Додик, - сказал он, - я в легкой панике... Мы просмотрели с Валечкой альбом и установили ваш диагноз. Мне бы не хотелось вас пугать, но! Немедленно надеть тёмные очки. Ничего не читать и не писать. Телевизор не включать. Дома тоже находиться в очках, в затемнённой комнате, а ещё лучше лежать в очках с закрытыми глазами... Завтра я покажу вас профессору Лобовскому.
  
  
  Это не на шутку встревожило Берлянчика.
  
  
  - Доктор, - испуганно спросил он, - но что это за диагноз?
  
  
  - Всё скажет вам профессор.
  
  
  - Но всё же... Что-то опасное для глаз?
  
  
  - Глаза - это всегда опасно!
  
  
  - Но ваше мнение, - настаивал Берлянчик. - Это может грозить мне слепотой?
  
  
  - Додик, - отрезал доктор, - я врач, а не гадалка. Пока профессор не посмотрит, я ничего вам не скажу!
  
  
  Вернувшись домой, Берлянчик застал жену в полуобморочном состоянии: ей уже звонил доктор Аверкин.
  
  
  - Елизавета Евгеньевна, - сказал он, - я вас прошу не падать духом!
  
  
  - А что случилось?
  
  
  - Вашему мужу грозит неизбежная слепота. Полная... Я сам поставил ему диагноз и, боюсь, что не ошибся. Но крепитесь, дорогая! Мужайтесь... Я понимаю ваше состояние, но я был обязан поставить вас в известность, как друг! Как ваш семейный врач и просто, как интеллигентный человек!
  
  
  Берлянчик, как мог, успокоил жену, а утром надел тёмные очки и снова поехал к доктору Аверкину.
  
  
  Доктор был любезен, но суховат. Он молча спустился к машине, держа под мышкой огромный альбом глазных болезней, который вёз профессору Лобовскому.
  
  
  Профессор принял их в своём кабинете. Это был крупный мужчина с рассеянным взглядом и приятной семейной сутулостью. Особо отличала учёного одна характерная черта: всем состоятельным клиентам, если учёный об этом узнавал, он ставил единственный диагноз - сифилис. Берлянчик тоже не избежал этой участи, поскольку доктор Аверкин уже предупредил профессора, что привёл к нему миллионера.
  
  
  Профессор безучастно косился на альбом, и также невнимательно выслушал коллегу, держа пальцы на очках в нагрудном кармане халата, однако, не вооружая ими глаза.
  
  
  Затем он легко и быстро вознес свою сутулость на высоту профессорского роста, велел Берлянчику снять тёмные очки и подвёл его к окну.
  
  
  - Нет-с, - сказал он, внимательно рассмотрев глаз пациента. - Это не то... Я не вижу никакой опасности для зрения, похоже, что это ммм... Вот что, голубчик, я сейчас выпишу вам направление на анализ крови. Сдадите его на третьем этаже. Там есть сестра Вера - скажите, что вы от меня... - тут в голосе учёного появились простецкие доверительные нотки, - и дайте ей десятку.
  
  
  Было очевидно, что альбом доктора Аверкина терпит полное фиаско.
  
  
  Однако доктор Аверкин быстро сменил роль блестящего диагноста на достоинство человека, близкого к высоким профессорским кругам, чем и спас себя от посрамления.
  
  
  - Это известнейший учёный, - сказал он о Лобовском, когда они вышли от профессора. - Светило! Додик, в качестве небольшой и любопытной справки: в Америке консультация профессора такого ранга обошлась бы вам в несколько тысяч долларов, а здесь... - доктор шутливо хохотнул, - я сделал вам её бесплатно.
  
  
  - Спасибо, доктор!
  
  
  - Земной поклон вашей супруге. До свидания!
  
  
  Спустя три дня Берлянчик подъедал к разрушенной кирхе. Здесь ему назначил встречу профессор Лобовский. Он уже прогуливался по площадке, заложив руки за спину.
  
  
  - Я получил ваши анализы, - сказал он, уже без всякой доверительности и теплоты. - Плохо, голубчик, плохо... - И он показал Берлянчику три каких-то мятых листочка, которые украдкой держал за спиной. - У вас брали пробы на рик, рив и рим. Рик и рим отрицательные, но рив - положительный...
  
  
  - А что это может означать?
  
  
  - У вас, братец, сифилис.
  
  
  - Что?!
  
  
  - Да-с... Этот педункулюс пубис на роговице - типичная картина активного процесса... У вас есть два выхода, голубчик: или пролежать двадцать один день среди проституток, наркоманов и цыган или, пожалуйста, - я могу пролечить вас амбулаторно. За десять дней вы станете вполне здоровым человеком. Но это будет стоить пятьсот долларов.
  
  
  Берлянчик был ошеломлен.
  
  
  - Господин профессор, - пробормотал он упавшим голосом, - я мужчина и, как у всякого мужчины...
  
  
  - У вас были женщины?
  
  
  - Да.
  
  
  - Всех ко мне!
  
  
  - Куда - в больницу?
  
  
  - Гмм... А много их?
  
  
  - Я думаю, автобус наберётся.
  
  
  - Нет, нет... В больницу не надо. Я дам вам адрес дачи, хорошо? Везите девушек на дачу.
  
  
  - По той же таксе?
  
  
  - А как же, - добродушно пояснил профессор. - Я должен буду проколоть каждую из них.
  
  
  - Но, может быть, вы уступите на опте?
  
  
  - Нет, нет. У медицины нет понятия 'количество' и 'опт'. У нас каждый больной - это человек.
  
  
  На этой милосердной ноте торг с профессором закончился. К трём часам дня Берлянчик привёз Лобовскому пятьсот долларов. Профессор завёл его в коридор своей квартиры с небольшой площадкой и пятью ступеньками подъёма. Здесь, по просьбе учёного, Берлянчик спустил брюки и нагнулся, и в этой позе пробыл где-то с четверть часа в обществе облезлых шкафов, обуви, книжных связок и велосипеда на стене. Наконец профессор появился.
  
  
  - Не забудьте про девиц, голубчик, - напомнил он, выйдя из комнаты со шприцом. - Всех ко мне... Безотлагательно!
  
  
  После укола Додик поехал на работу. Весь остаток дня он провёл в разговорах с самим собой, подбирая модели объяснения с женой и ротой остальных любовниц. В известном смысле, это помогло. Иногда предел отчаяния - это начало просветления рассудка, Берлянчик тут же вспомнил тёмные очки, альбом доктора Аверкина и те три листочка, которые профессор прятал за спиной. К тому же его девицы не выказывали никакого беспокойства или признаков тайной угнетённости, а выглядели вполне весёлыми и здравыми людьми.
  
  
  Берлянчик решил сдать повторные анализы, уже минуя профессора Лобовского. Они дали отрицательный ответ.
  
  
  Поняв, что профессор сфальсифицировал диагноз, Берлянчик пришёл в неописуемую ярость. Обычно это состояние протекало у него в несколько этапов. Первым его естественным желанием было завернуть в газету кусок ржавой водопроводной трубы и хорошенько отходить ею почтенного учёного. Но это пахло вульгарной уголовщиной, и гневный поток его мыслей вошёл в более цивилизованное русло: теперь Берлянчик подумывал о жалобе в Минздрав, в прокуратуру или в городской отдел здравоохранения. Но это тоже отпадало: старая традиция подпольного цеховика возбраняла ему любые жалобы, доносы или заявления.
  
  
  После этого ярость Берлянчика претерпела ещё одну метаморфозу, и мысли его обрели философское звучание.
  
  
  Теперь он размышлял о том, что городская медицина теряет милосердие и старый университетский дух широкой образованности и гуманных идеалов, что общее падение нравов принимает здесь самые уродливые формы, что многие врачи узкообразованы, плохо воспитаны, черствы и смотрят на недуги и страдания больных как на средство пополнения личного бюджета.
  
  
  На последнем этапе Берлянчик полностью обрёл душевное спокойствие.
  
  
  Как известно, он был бизнесмен, и поэтому старался не оценивать обиды, исходя из норм отвлечённой справедливости, зная, что это только разрушает нервную систему и толкает на глупые поступки. Он бурлил до тех пор, пока проблема не потеряла остроту, и только после этого отправился к профессору Лобовскому. Теперь мысли его работали в чисто практическом ключе.
  
  
  - А, это вы! - сказал профессор, когда Берлянчик, деликатно постучав в дверь, заглянул в кабинет. - Заходите, заходите... Куда же вы пропали? Где вы и ваши дамы?
  
  
  Берлянчик занял место перед профессорским столом.
  
  
  - Дам не будет, господин профессор.
  
  
  - Но я обязан их обследовать.
  
  
  - Сожалею, но это невозможно.
  
  
  - Как это - невозможно? Вы понимаете, что вы носители инфекции?
  
  
  - Понимаю, понимаю... Но позвольте доложить, что дамам нравится инфекция. Я навестил каждую из них и, поверьте, был просто поражён: сифилис у них так же поднимает настроение, как анекдоты 'Золотого Гуся'... Неужели это типично для болезни?
  
  
  - Голубчик, выражайтесь пояснее.
  
  
  - Пожалуйста, - сухо произнёс Берлянчик. - Ваш диагноз - обычная фальшивка. Я сдал повторные анализы. Там сифилис только в профессорских мечтах.
  
  
  Профессор удивлённо вскинул брови.
  
  
  - Значит какой-то из анализов ошибочный, - вяло пояснил он, глядя на Берлянчика мёртвыми рыбьими глазами. - Это, голубчик, медицина. От ошибки ни один врач не застрахован.
  
  
  - Серьёзный довод, - согласился Берлянчик. - Но, господин профессор, у меня есть веский контраргумент... Вчера в этом кабинете побывал солидный рыжий господин. Золотая цепь на шее, часы 'Ролекс' на руке, перстень с сапфиром на мизинце - в общем, все признаки тяжёлой венерической болезни... Вы осмотрели обычный херпис на его губе, послали к сестре Вере, получили фирменный диагноз, пригрозили обществом наркоманов, проституток и цыган и запросили пятьсот долларов за уколы в вашем коридоре. Вынужден признаться, что это был мой товарищ Гаррик Довидер, и что весь ваш разговор он записал на плёнку... Если желаете, вы можете её прослушать.
  
  
  Холёное лицо профессора покрылось сигаретным пеплом.
  
  
  - Я вас прошу, - сказал он изменившимся голосом, - не поднимайте шума. Давайте мы уладим всё по-человечески.
  
  
  - Это уже другой разговор.
  
  
  - Я верну все ваши деньги до копейки.
  
  
  - Оставьте их себе.
  
  
  - Ну что вы! Немедленно верну!
  
  
  - Не надо! - твердо произнёс Берлянчик. - Я пришёл не за деньгами... Да, конечно, по вашей милости я провёл несколько тяжёлых бессонных ночей; но я бизнесмен, господин профессор, и умею делать деньги даже на собственных нервных потрясениях. Так вот: поскольку я не в силах изменить ни нравов общества, ни тех социальных условий, которые привели вас, широко известного учёного - уж простите за откровенность... к шарлатанству, а вы не можете проколоть меня физраствором или накормить каким-нибудь плацебо, я предлагаю решить эту проблему полюбовно. Я вам отпускаю все грехи и отдаю пятьсот долларов впридачу, а вы...
  
  
  - Да, да... А я?
  
  
  - Предоставляете в моё распоряжение все ваши высокие, кожно-венерологические связи.
  
  
  - Пожалуйста, голубчик, поясните?
  
  
  - Поясняю... Видите ли, Виктор Иванович, я разминулся со своей эпохой. Пока все носились с высокими идеями, я коптил рыбу в Ильичёвске и держал на Воровского подпольные цеха. Теперь роли поменялись: идеалисты погрязли в разложении, а я превратился в патриота... Я не эмигрировал в Америку, создал бизнес. Плачу налоги. Не замешан в интригах и коррупции. Не имею врагов и конкурентов... У меня появились независимость и взгляды. Мораль и идеалы. Я требую порядка и гражданских прав... Иначе говоря, я потерял спасительные инстинкты голодных неустроенных людей и вышел на опасные пределы высоких нравственных потребностей... А вы, видимо, знакомы с нашими реалиями и понимаете, как это опасно?
  
  
  - Понимаю, голубчик, понимаю. Но чем я могу помочь?
  
  
  - Весьма существенно!.. Мне нужна поддержка и защита. Или 'крыша', как теперь модно говорить. Но к бандитам я обратиться не могу - я законопослушный гражданин. Платить чиновникам я тоже не хочу - не позволяют идеалы... Как видите, сложилась ситуация, которая требует гибкого подхода, а компромисс - это, как известно, допустимое насилие над взглядами... Вот я и подумал: а почему бы мне не обратиться к вам?
  
  
  - Ко мне?!
  
  
  - Да, к вам... Ведь среди ваших пациентов наверняка есть очень влиятельные лица?
  
  
  - Естественно! Я - дерматолог, а кожу носят все: банкиры, министры, депутаты, налоговые службы, бандиты, прокуроры и чиновники... Но как это согласуется с вашим идеалом?
  
  
  - Вполне... Помощь врача-венеролога - это просто милосердный акт. Она не потревожит мою совесть демократа.
  
  
  - Любопытно. Очень любопытно!
  
  
  - Так вы согласны мне помочь?
  
  
  - Конечно же, конечно... Вы очень импонируете мне.
  
  
  - Значит мы договорились?
  
  
  - Да, да... У меня есть очень ценные знакомства. Звоните мне в любое время. Я буду счастлив вам помочь.
  
  
  - Тогда до встречи!
  
  
  - Минуточку, голубчик... Смажьте веки настоечкой календулы и промойте их дегтярным мылом. И плёночка уйдёт из роговички. Она сразу посветлеет.
  
  
  - Спасибо, господин профессор!
  
  
  - Не стоит, дорогой мой, благодарности... Право же, мне так неловко перед вами. Вы такой приятный человек.
  
  
  - Всё, всё! Ни слова больше. Ничего не было. Забыли.
  
  
  - Всего вам самого хорошего!
  
  
  - До свидания!
  
  
  Таким образом, отнеся сифилис ко всем прочим издержкам реформаторской поры, а профессора - к полезному знакомству, Берлянчик избавил свою психику от тяжёлых потрясений и поступил очень дальновидно. Дальнейший ход событий это подтвердил.
   Copyright (с) 2002-2010. Илья Пиковский
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"