- Если послушать людей, - сказал Гете, - то, право же, начинает казаться, будто бог давным-давно ушел на покой, человек целиком предоставлен самому себе и должен управляться без помощи бога, без его незримого, но вечного присутствия. В вопросах религии и нравственности вероятность вмешательства господня еще допускается, но никак не в искусстве и науке, - это, мол, дела земные, продукт чисто человеческих сил, и
Но пусть кто-нибудь попытается с помощью человеческой воли и силы создать что-либо, подобное тем творениям, над которыми стоят имена Моцарта, Рафаэля или Шекспира. Я отлично знаю, что, кроме этих троих великих, во всех областях искусства действовало множество высокоодаренных людей, которые создали произведения, не менее великие. Но, не уступая им в величии, они, следовательно, превосходят заурядную человеческую натуру и так же боговдохновенны, как те трое.
Да и повсюду что мы видим? И что все это должно значить? А то, что по истечении шести воображаемых дней творения бог отнюдь не ушел от дел, напротив, он неутомим, как в первый день. Сотворить из простейших элементов нашу пошлую планету и из года в год заставлять ее кружиться в солнечных лучах, - вряд ли бы это доставило ему радость, не задумай он на сей материальной основе устроить питомник для великого мира духа. Так этот дух и доныне действует в высоких натурах, дабы возвышать до себя натуры заурядные.
Гете умолк. Я же сохранил в сердце его великие и добрые слова.*
"Некогда не было злаков, "Земель", ни кремней, ни гранитов; было - пламенное; распускались по Космосу лопасти летучего газа; земля клокотала огнистым цветком; развивалась, сливалась она из Космической сферы; и эти жесты огней повторили позднее себя: в лепесточках цветов; оттого-то космический свет - цвет полей; все цветы напоминания об огнях безграничной, космической сферы; все слова - напоминанья о звуке старинного смысла.
Некогда не было в нашем смысле понятий: понятийный корост обстал образ слова. Некогда не было самого образа слова: образы обложили позднее безобразный корень. Ранее не было корня. Все корни - змеиные шкурки. Змея же живая - язык. Некогда та змея была струями, нёбо же - парусом ритмов, несущих. Космос, твердея, стал полостью рта, струя воздуха - эта танцовщица мира - язык наш.
Жест руки наш безрукий язык подглядел; и повторил его звуками; звуки ведают тайны древнейших душевных движений; так, как мы произносим звучащие смыслы словес, так творили нас некогда: произносили со смыслом. Наши звуки - слова - станут миром: творим человеков из слов; и слова суть поступки".*
На что настраивает лето?
Босоногий мальчуган,
Ты весь в пыли... играл ты где-то?
Твой смех и гомон первоздан!
Растрепан твой пшеничный волос.
Твой смысл ветрено возник, -
О том щебечет тонкий голос
И беспорядок сотен книг!
Лишь в облаках - твоя улыбка;
От чар безделья - звонкий плач;
Движенье, свет - твоя попытка!
Паденье, боль - твой дерзкий врач.
Там, где влеченье роковое,
Где ищет счастье красота;
Где ты, там шепчется Живое:
"Взошла нам вечная звезда!
Учитесь же теперь Прощаться,
Учитесь вместе Называть,
Учитесь же теперь Влюбляться!
Учитесь, дети, "Умирать"".
"То, что образуется путем минеральных законов и
законов жизни, то возникает и погибает, дух же не имеет ничего общего с
возникновением и уничтожением.
Проследим то, что происходит дальше. Только подумайте о том, в какой мере человеческий разум преобразовал минеральный мир - вплоть до того преобразования, которое мы видим в Кельнском соборе, вплоть до технических машин. Наше человечество имеет задачу весь минеральный мир преобразовать в произведение искусства. Электричество нам уже указывает на оккультные глубины вещества.
Когда человек заново построит минеральный мир, исходя из своего внутреннего, тогда придет конец нашей Земли; тогда Земля придет к концу физического развития. Когда Земля достигнет конца физического развития, вся она будет иметь внутреннюю структуру, внутреннее построение, которое дал ей сам человек, так что она станет произведением искусства. Как только это совершится, Земля перейдет в астральное состояние. Это в чем-то подобно тому, как начинает увядать растение. Физическое преходит; все переходит в астральное. При переходе в астральный мир физическое все более стягивается, становиться все более маленьким ядром, окруженным астральным, переходит в состояние рупа, затем арупа, а затем исчезает в состоянии подобном сну.
Что остается тогда от физического? Когда Земля уже перешла в состояние арупа, то в ней, в совершенно уплотненном виде, находится оттиск всего физического развития, как-бы мельчайшее миниатюрное издание того, чем была некогда минеральная Земля. Это есть то, что остается от физического. Физическое тут имеется только в виде маленького миниатюрного издания того, что достигнуто предыдущим развитием, арупа же является большим. Когда это нисходит из состояния девахана, оно умножается во вне в бесчисленные подобные вещи. И когда Земля вновь переходит в физическое состояние, она состоит из бесчисленного количества таких маленьких атомов, которые являются оттисками того, чем была Земля раньше. Хотя все они устроены по-разному, однако восходят они к одному и тому же. Так, новая физическая Земля будет состоять из таких бесчисленных маленьких частиц, которые содержат все то, что как цель минерального мира. Всё, что происходит в человечестве, будет стянуто как результат: это есть атом пятой рунды".
"Разум направлен на становящееся, рассудок на ставшее. Первый не интересуется: для чего? Второй не спрашивает: откуда? Разум радуется развитию. Рассудок желает все закреплять, чтобы использовать"*.
*
Вот, друзья, какие должны бы быть сегодня учителя! В двух предложениях здесь можно найти больше, чем у какого-либо широко расплывшегося школьного философа, проверенного насквозь кафедрой.
Я не в силах уже хоть как-то понять следующего: откуда это ещё в настоящее время выцеживает свой фундаментальный пафос наше почтеннейшее "ученое сословие"? Откуда ещё это их шиканье и презрение ко всему разумному, то есть творческому и поэтическому?!
Не имея и разумея ни единого достойного понимания о Жизни, эти "культурные", ученые массовики и математические пошлые фантазеры умудряются* без вообще грамма совести располагать на самых почетных стульях исключительно "закреплять, чтобы использовать"!
Мне это очень напоминает одно исключительно модное, цивильное, гаремное занятие - добычу полезных ископаемых. И вот уже эти политологи с важными и исключительными министрами финансов также умудряются* с раскрашенных галерок на радость всяким "патриотам" искать и выкрикивать вокруг себя соседей-банкротов в то время... когда сама любая до ученого твердолобая (рассудочная) цивилизация - априори (то есть, как среди них говорят, в силу "способности") исключительный банкрот.
*
Мои недостатки - общечеловеческие. Положительные же стороны мои и преимущества - почти индивидуальны, так как немногие... знают... о них;
Ибо наоборот - вот некоторый символ моей теперь уже тридцатилетней жизни. На тридцатом году этой самой жизни меня не оставляет ощущение того, что я не учусь чему-нибудь, но именно... разучиваюсь. Конечно, в таком странном случае на "правильное" человеческое понимание трудно рассчитывать.
Так, я разучился всяческим "художествам", разучился "поэзии", разучился "философии", "математике", "физике". Ни в одном из этих вдохновений меня не было. Но когда я захотел в человеческом смысле быть*... то ни в одном из прошлых "вдохновений" я себя, естественно, не нашел... и всему разучился. Но, друзья, разве это не есть Учение? Это также есть мастерство жизни; если угодно, "философия жизни".
В истории человеческой знали множество мастеров ("слова" и т. п.), оправдывающих свои профессиональные горбы! И это, конечно, было верно с их, мастерской, стороны. Но здесь, я так это сегодня понял, нужен человеку-творцу именно горький опыт и... смертельная переработка этого горького человеческого опыта. И только в новых своих рождениях (инкарнациях) эти бывшие "мастера" прекрасно Поймут (и проживут наконец это "понимание"!) Христа. Они вдруг в будущем ужаснутся тому, что уже последний невежда (и даже "калькулятор"!) среди них заговорит мастерски... не хуже самого Христа он, увы... только "заговорит".
Этот бывший в прошлой своей жизни гений и мастер, художник, примется так или иначе в настоящем вспоминать-практиковать своё бывшее, тиранящее ремесло (и мастерство). И он вскоре (или даже тотчас!) разочаруется в этом тряпичном, трусливом искусстве, он даже может совсем отчаяться! За знаками и мазками, всякого рода демоническими подсказками, нашептываниями, он не найдет теперь... свободного, мужественного Человека. В храме (от которого уже давно не осталось "камня на камне") он тут же разуверится в таком бабушкином "боге"; в "философе", в "поэте" он узнает просто навязчивого полуночного негодяя.
Разучиться - это, может быть, и "легко", но это совсем не просто и удобно, так как здесь вступаешь в новое Учение и Совершенствование и Искусство.
Но будет, конечно, и грустно. Расставаться ведь в настоящем с чем-то поистине когда-то Любимым и Прожитым - это всегда грустно.
*
Две тысячи двадцать лет от Рождества Христова
Каким образом в настоящем мы можем медленно, доходчиво и верно выявить сумасшествие (то есть не пришествие в ум) теперешнего виртуального человечества? Можем ли мы его медленно и верно, например, вычитать?
Будем надеяться, ещё не дожили мы до приписывания "сумасшествия" растениям, животным или минералам?.. Там ведь досточтимая наука вообще умудрилась не видеть и не испытывать уже никакого "ума"?.. Природа, по мнению очевидно обезумевших ученых и популяризаторов, так же совершенно "безумна", "пьяна", "падающая" и иногда прямо смешна своей такой "естественностью", простотой и в общем пустотой...
Многие киники и скептики уже привыкли (а как тут не привыкнуть!) смеяться и над библией: вот уж нам детская книга, вот же недоразумение! - и Адам тебе, и Ева, и древо, и змей, и грехопадение... Это прямо анекдоты еврейские, после которых смеяться даже и не хочется... но да смешно ведь!
Да вот только Жизнь эта матушка по-доброму и в лучших смыслах куда "смешнее", чем думается скептикам, циникам, умникам или мужикам! Ибо если бы они вошли в хоть какой-нибудь человеческий разум, то узрели бы пусть и не "библейское", но человеческое "грехопадение" тотчас: собственными жалкими, проваливающимися в это грехопадение уже как две тысячи лет... "мыслями"! То есть человеческая мысль, несмотря на как бы усложнение в течение многих столетий, атомизируется, и укладывается тем самым на сущее дно рассудка, пустого эго.
И вот это бравое политическое человечество, то есть "публика" и "жильцы", ударилось в небытие, грехопадение собственной "мысли". Точнее, туда эту "римскую" мысль столкнул, конечно, в надежде Христос. И никто в действительной мысли и вправду не имел, не знал "греха", пока Христос сюда не пришел, а если бы и не пришел, то, как известно, и не заимели бы, а продолжали бы иметь только некую еврейскую, больную фантазию, поистине парящую в воздухе.
Мы же, добрые физики, не понимаем и не понимали "грех" как некую отвлеченную "мораль" или "сексуальность", или "разврат" и тому подобные фарисеевы пустяки.
Но всё перечисленное есть уже общий и "богатейший" результат не-вхождения в деятельный Ум Христов... и как следствие такого не-вхождения - не преображение собственной Телесности, Мысли, но загнивание человека в собственных, безумных страстях.
Сегодня в бравом новом мире это не-вхождение в Ум Христов удобно и хитровато называется "норма", "законопослушный гражданин", "студент", "патриарх" и "президент", "верующий" и тому подобные, как выяснилось, пустяки. А главное, конечно - "научный образ мышления", то есть всевозможная деревянная, лапотная "теология". Всё это перечисленное и многое другое политическое, с явной точки зрения, есть как раз "грех", то есть не-вхождение в действующий Ум, в Христов Разум, в Христово Мышление.
*
Так называемое "безумие", друзья, впервые (и вдруг!) проявляется не в психиатрических клиниках Нью-Йорка, Тель-Авива или Мюнхена (не говоря уже о злободневных "клиниках" Кремля!), но - в понятии "норма".
"Норма" для человеческой, то есть живой и образной Мысли - это чистой воды безумие, то есть окостенение и смерть. Но из такого утверждения и не следует, что полезно нам не-нормативно пророчествовать из мусорных баков и носить "образно" на голове нижнее белье или кастрюли. Полезно только то, что в Человеческом смысле, лишенном всякого мусорного "эгоизма", необходимо.
Но и тот, кто всё-таки проповедует в наш решающий час на рынках или с грандиозных агентурных кафедр о человеческой "норме", "стабильности", "анатомии", - тот имеет над головой своей первых ласточек безумия, то есть, говоря по-христиански, греха.
Грех есть совершенно новое явление человеческого, нового Сознания, но до Христа никакого "греха", то есть "безумия", действительно не существовало*. И вот с точки зрения этого безумия "человеческого сознания", выявляются тут и там "ереси", "секты", "истинные церкви", "исторические правды" и так далее.
Следующая ступень осуществляемого, овеществляемого человеческого греха-мысли, - это так называемое "оправдание" и образование как бы подоснов этого своего "нормального", психологичного существования. То есть становление всё более и более "серьезной" науки, тщетно "правовых" обществ, до самой тьмы лживых "духовных" ориентиров.
Следующий, сегодняшний*, шаг - это уже прямое осуществление и овеществление человеческой греховности Мысли, то есть без-умия, из-за кострищ и дыма которого уже совершенно не просматривались бы небо и звезды! Высмеивается тут же "романтизм", "идеализм", "монархизм", "фашизм", "оккультизм", "астрономия" и другие... поэты; в осадке же остается нам всем гений Илона Маска, приправленный баснословной политикой.
Незабвенный дух тут же становится "не-познаваем", упрощается до "психологии", "информации", "названия", "понятия", "космонавта"... Человеческое мышление выхолащивается, упрощается до обыкновенного жонглирования словами.
Хотя само Мышление есть самое невероятное и Многотрудное и Свободное, что сотворено в этом Космическом Мире, и, следовательно, сам человек, как носитель зерен такого Мышления, и есть этот самый всевозможный, многотрудный Мир.
Мир и Человек есть... многотрудная, величайшая, обоюдоострая, живая Мысль.
И пока не всякий человек в силах действительно Мыслить обоюдоострый (то есть чувственный и сверхчувственный) Мир!
Но всё же космический Мир (мировая Душа) в лице Человека способен посредством высочайших волевых усилий Мыслить до высшей степени Преображения и Воскресения собственной Телесности (Духовного преображения). На что и указал Христос Деяниями, которые также есть высочайшие, действительные (действующие) Мысли.
Здесь только человек и берет свой крест - уподобляясь Христовой Мысли, Воли. Не я, но Христос во мне!
Неудивительно, что человек, впервые едва осознавший такое либеральное, православное, католическое, протестантское, вековое преступление перед Человеческим Духом, определяется этой патриаршей, церковной или ученой публикой как "сумасшедший", "еретик", "шарлатан". Это, естественно, может привести сегодня и завтра честного Христова человека к совершенной путанице самых первых, скромных! мыслей, осложняющейся в дальнейшем потерей воли и действительной болезнью, срывом (случай Ницше, Паскаля и других менее известных честных людей).
Человеческий, мыслящий мир, разум оказался действительно в положении "сумасшедшего", "безумца", в положении "греха". Но только не в безнадежном положении! Но следует впредь быть крайне внимательным и осторожным, потому что Человеческое, новорожденное, Сознание только начинает по-настоящему, реально узнаваться с нашим действительным, слепящим всякую самонадеянную "мысль", космическим Миром, но тем самым, естественно, вспоминает, узнает самое Себя наше Сознание; слышит внутри себя Христа.
И, конечно, здесь ещё скрыты колоссальные творчески-телесные Возможности и Энергии; только один беглый трезвый взгляд на сегодняшний лунатический, бредящий потребительский мир говорит о колоссальном Риске, который был буквально духовно зачат самим Христовым воплощением.
Современный риск этот - провалиться завтра в небытие искусственной "человеческой мысли", в самый настоящий ад себялюбия, себядостаточности, потребительства.
Ибо Сознание и Мысль Христа - действительная Общность и Жертва, Дар; это жизнь в Духе бок о бок; это реальное Подвижничество Телесное, а не аскетический сон в пещерках "собственной", насквозь греховной, "мысли", а скорее страсти...
Мир человеческий сошел с ума... Нет, мир не "сошел с ума", он для этого слишком уже "рассудителен" и "умен". Человеческий мир не желает войти в мир действительной христианской Мысли. Бог в лице своего Сына никогда ведь не давал ещё в этом космическом Мире, на этой Земле, собственноручный Пример... суще-ствования и преображения Мыслей, а следовательно и Тела, в этом самом Мире! И только как бы в противовес этому долгожданному Явлению в палестинских пустынях - возникло планетарное безумие... и грех и, в конце концов, "искусственный" интеллект.
Два тысячелетия спустя выявилась во всеуслышание дьявольская "норма", "трезвость", "законопослушность", "образование", которое не прочь себя позабавить некой "необычайностью" и "человеколюбием". И всё это подытожила сегодняшняя "виртуальность".
Виртуальность - замковый камень этого будущего безумного "церковного" строения и тирании. И додумались ведь до самой что ни на есть "веры" в "бездейственность" человеческой мысли! И только на таком окольном пути приходят к тупому изобретательству всевозможной техники, в которой, о чудо! не находят собственной, деятельной человеческой мысли! За деревьями не видно леса, а за паровой машиной... действующей в этой самой машине... человеческой мысли?
Мы отныне в застенках виртуальности. А Бог, всё-таки ставший Человеком, преобразивший высочайшей Волевой Мыслью человеческую Телесность и Смерть - оказывается в виртуальном мире, конечно, шарлатаном: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Себе-довольный жилец или ученый жрец и жнец всевозможных ништячков этого не может, поэтому, конечно, не может никто.
И мы здесь в преддвериях самой настоящей "веры" в собственную "смерть", а "виртуальность" пророк её! Ибо виртуальность обещает пастве "бессмертие". Усилия? Не нужно никаких усилий, вам никуда не успеть, жизнь коротка, просто изучайте "анатомию".
Преобразование, преображение человеческой Телесности, Чувства и в конце концов всей Земли - вот невообразимый импульс, дарованный в Целый Мир Христом, поэтому действующее Христианство так же вечно-далеко от абстракции, как патриарх Кирилл от патриаршества, Ангела Меркель - от Германии, а папа Франциск... от Существования. Нет (и быть не может!) в настоящем времени никакого Папы Римского! последним, говорят, был папа Франциск... он завещал нам свою анатомию.
И ещё некоторые размышления честного "теолога"
"Однако есть еще один момент, который хотелось бы подчеркнуть: карма и реинкарнация, закон судьбы и повторное воплощение. Нам говорят, что они прямая противоположность христианскому переживанию благодати, прямая противоположность библейской Благой вести о спасении. На это следует жестко возразить, что ныне обе эти истины, хоть они и не записаны в Библии, как раз могут быть признаны истинами христианскими. Для меня они являются не столько познавательными результатами гуманитарных исследований, сколько религиозными требованиями правильно понятого христианства.
Представим, что человек вступает в высший мир. Что дальше? Некоторое время он будет радоваться, что покинул земную юдоль, со всем ее горем и нищетой. Но потом, если он может высказать просьбу, о чем он попросит? Он попросит о встрече со всеми теми людьми, которым в земной жизни причинил зло. Он попросит о возможности творить добро там, где сотворил зло. Это и будет благодатью, милостью Божьей, о коей он будет умолять, если посмеет. Пусть на Востоке закон кармы предстает как неумолимая необходимость. В свете Христа он становится благодатью. А та благодать, о которой обычно всегда идет речь, должна ей предшествовать. Только человек, захваченный реальностью Христа, может иметь такое желание.
Представим себе, что человек в ином мире может высказать вторую просьбу. Чего он пожелает? Он попросит позволения помогать Христу, помогать в самом трудном, самом опасном деле, там, где сам Христос более всего страдает и борется. И это желание, если бы оно осуществилось, привело бы человека снова на Землю.
Желать для себя покоя и блаженства вдали от земной юдоли - это не по-христиански. Христианин носит в себе то умонастроение, которое некогда привело Христа с небес на Землю. Христианин обретает радость в подражании Христу и содействии Ему там, где Он может в нас нуждаться. И, как показывает собственно теологический анализ тезиса, полная истина христианской веры в воскресение при этом сохраняется и даже выигрывает в ясности и величии".
*
О блаженном Августине и его смертельной жалобе на свою "память".
"...И так, вздохнувши глубко,
Эта человеческая, напряженная и даже уже наряженная ситуация с "памятью" обстоит до жутких крайностей дурным и даже совсем не честным или даже просто лживым образом!
По многим так называемым великим человеческим произведениям культуры, искусства замечается всё-таки некое пафосное "моральное понимание", которое якобы присуще человеческой "памяти". И без которого эта абстрактная "память" вообще перестает иметь то "достойное" место в человеческой жизни, которое "память" и сегодня с большим успехом у нас кругом имеет.
Читая однажды знаменитую исповедь блаженного Августина, мне прямо жадно бросился на глаза следующий отрезок-жалоба этого знаменитого "отца церкви". И, кажется, отца не только "церкви"... но и многих теперь уже "государственных" и "ученых", кастрированных, идеологий.
Далее слово всё-таки агитатору, "отцу церкви":
"И все-таки позволь мне говорить перед Тобой, Милосердный, мне, "праху и пеплу". Позволь все-таки говорить: к милосердию Твоему, не к человеку, который осмеет меня, обращаюсь я. Может быть, и Ты посмеешься надо мной, но, обратившись ко мне, пожалеешь меня. Что хочу я сказать. Господи Боже мой? - только, что я не знаю, откуда я пришел сюда, в эту - сказать ли мертвую жизнь или живую смерть? Не знаю. Меня встретило утешениями милосердие Твое, как об этом слышал я от родителей моих по плоти, через которых Ты создал меня во времени; сам я об этом не помню. Первым утешением моим было молоко, которым не мать моя и не кормилицы мои наполняли свои груди; Ты через них давал мне пищу, необходимую младенцу по установлению Твоему и по богатствам Твоим, распределенным до глубин творения. Ты дал мне не желать больше, чем Ты давал, а кормилицам моим желание давать мне то, что Ты давал им. По внушенной Тобою любви хотели они давать мне то, что в избытке имели от Тебя. Для них было благом мое благо, получаемое от них, но оно шло не от них, а через них (?????исключительно поразительная заумь богослова*!!!!!), ибо от Тебя все блага, и от Господа моего все мое спасение. Я понял это впоследствии, хотя Ты взывал ко мне и тогда дарами извне и в меня вложенными. Уже тогда я умел сосать, успокаивался от телесного удовольствия, плакал от телесных неудобств - пока это было все.
8. Затем я начал и смеяться, сначала во сне, потом и бодрствуя. Так рассказывали мне обо мне, и я верю этому, потому что то же я видел и у других младенцев: сам себя в это время я не помню. И вот постепенно я стал понимать, где я; хотел объяснить свои желания тем, кто бы их выполнил, и не мог, потому что желания мои были во мне, а окружающие вне меня, и никаким внешним чувством не могли они войти в мою душу. Я барахтался и кричал, выражая немногочисленными знаками, какими мог и насколько мог, нечто подобное моим желаниям, - но знаки эти не выражали моих желаний. И когда меня не слушались, не поняв ли меня, или чтобы не повредить мне, то я сердился, что старшие не подчиняются мне, и свободные не служат как рабы, и мстил за себя плачем. Что младенцы таковы, я узнал по тем, которых смог узнать, и что я был таким же, об этом мне больше поведали они сами, бессознательные, чем сознательные воспитатели мои.9. И вот младенчество мое давно уже умерло, а я живу. Господи - Ты, Который живешь всегда, в Котором ничто не умирает, ибо прежде начала веков и прежде всего, о чем можно сказать "прежде", Ты есть, - Ты Бог и Господь всего создания Твоего, - стойки у Тебя причины всего нестойкого, неизменны начала всего изменяющегося, вечен порядок беспорядочного и временного - Господи, ответь мне, наступило ли младенчество мое вслед за каким-то другим умершим возрастом моим, или ему предшествовал только период, который я провел в утробе матери моей? О нем кое-что сообщено мне, да и сам я видел беременных женщин. А что было до этого. Радость моя, Господь мой? Был я где-нибудь, был кем-нибудь? Рассказать мне об этом некому: ни отец, ни мать этого не могли: нет здесь ни чужого опыта, ни собственных воспоминаний. Ты смеешься над тем, что я спрашиваю об этом, и велишь за то, что я знаю, восхвалять Тебя и Тебя исповедовать..."
Данный отрывок есть начало, увы нам грешным, объемного "богословского" сочинения. Но уже в самом начале этого сочинения внимательному человеку дается наиглавнейшая установка, от которой, как от печки, продолжит плясать (и допляшется ведь!) эта знаменитая исповедь. И вот в самом зародыше своем она касается (неуклюже, уже как будто потными и усталыми, дедовскими пальцами) вопроса человеческой "памяти".
Августину, как он здесь рисуется и признается, некому "рассказать" кем (чем?) он был до своего так называемого физического рождения, нет здесь ни чужого опыта, ни собственных воспоминаний... но, правда, Августин нечто "знает" такое о мире, что дает ему повод восхвалять и исповедовать единственного Бога!
Далее по всей исповеди разбросаны эти самовлюбленные знания Августина, которые есть надежда и опора "его" веры, "его" земной, чувственной жизни. И как впоследствии оказалось... опора всей жизни европейской "литературы".
Опора, впрочем, как это и бывает пока в "человеческой истории", недолговечная и, конечно, однажды давшая гнилую трещину и опрокинувшая весьма самодовольное и искусно на водах и песках выстроенное бумажное здание. Но что ещё интересно: как на этом пестром, шелестящем литературном крушении пытались и даже пытаются сегодня "достраивать" и "реставрировать"! И главное... что реставрировать!
Самое замечательное: это ныне реставрируемое, картонное "что" весьма ведь просто определяется; и определяется именно Августином: нет у меня никаких собственных воспоминаний о дорожденном своем существовании; и ни у кого их нет! но есть "некие знания", которые принуждают к... Богу.
Налицо у Августина тут некое удобное беспамятство (сперва это беспамятство было как бы "религиозным", затем же оно встало и на "научную" основу). И самое страшное и загадочное это то, что такое рабское беспамятство оправдывается неким нешуточным, энциклопедичным! что ли, "знанием"!
Это роковое, жалкое беспамятство Августина обживется ещё надолго и по всей Европе, чтобы жить сказочно и как бы по-русски - "долго и счастливо".
Беспамятное европейское "счастье" (ибо, конечно, не помнить ни о чем таком, что случилось с тобой до твоего "земного рождения", разве это не... "счастье верующего потребителя"?) пустило глубочайшие метастазы во всю так называемую цивилизованную жизнь, раковую жизнь, Европы, которая и стала однажды и прямо насовсем ядовитым "транснациональным, беспамятным миром".
Это беспамятное "счастье" душило и задушило, наконец, все старые вдохновенные, таинственные Искусства и всё, что зиждилось, оригинальничало, всегда только прорастало на так называемом человеческом культурном, душевном разуме.
Но когда в некоторый исторический момент начала односторонне (посредством немощного, костлявого рассудка) "познавать" и нагибать так и сяк "послушный", "полумертвый" мир уважаемая всеми "объективная наука", разве это не... та же продолженная, серьезная (до "шизофрении") исповедь блаженного Августина?
Но здесь всё так чудовищно и в продолжение столетий гнило и завязывалось, - что всё выродилось в такие затхлые и гнойные узлы, когда действительно нужно быть жестким и мужественным хирургом, чтобы это всё даже не разрубить, но уже и просто ампутировать где-нибудь повыше всю эту навязавшуюся, навязчивую дрянь.
Но дрянь эта будет пророчески, истерически кричать! и кричать: не смей, мужлан и фашист, ибо мы ещё... "помним"!
Так мы ввиду цивильных ссор и извращений возвращаемся к тому благому вопросу, с которого недавно и начали. А Что же, собственно, "помним" мы? или, и лучше: Как "помним"?
Человек Августин, конечно, не мог ещё искренне понимать и живо принимать, проживать весь видимый Мир как Память, принимать его как некую существенную и сверхчувственную "ретроспективу" своего до-земного существования.
Даже если в некоторых местах своей мысли он и приближается к такому Пониманию и Испытанию, то тотчас отступает во всевозможных спекулятивных опасениях и капризах! Августин во что бы то ни стало желает быть отныне жалким "трезвым верующим" (то есть "трезвой современной бабушкой"... со свечкой в храме*) и... "мужественно" не вляпываться более, например, в "манихейство".
Но тот, кто не желает более во что-либо "вляпываться" сам, обязательно вляпает во что-нибудь других. Если уж однажды вляпался, то будь добр и живи с этим, оставь это за собой, на себе, а не разбрасывай свои пользованные "ереси" (если не сказать что похуже) на дороге, где гуляют и играют, между прочим, и дети... и Кто будут эти "дети", мы ещё узнаем далее.
*
Интересно до мурашей теперь уже вот что: читал ли блаженный Дарвин блаженного Августина?
Или, если ещё веселее и шире: не был ли Дарвин в своей "прошлой жизни", собственно, самим Августином, который несколько продвинулся на естественнонаучный лад, конечно, в своей исповеди?
Или, если взять ещё позитивнее: возможно ли такое в нашем ныне "квантовом" Мире, что блаженный "Августин" прочел бы некогда блаженного "Дарвина"?
Или, если окончательно, окончательно широко: не есть ли патриарх Кирилл, например, именно той самой личностью, которая в час наш читает самого себя*, собственную свою бессмертную душу, в блаженном Августине и блаженном Дарвине, и тем самым продвигается далее в своей знаменитой исповеди на более естественнонаучный и, что самое главное, столь теперь уже патриотичный лад? Ибо будем надеяться, что ученый патриарх читал блаженного Дарвина, а затем уже и Августина...
Наверное, каждый друг понимает, на что именно я хочу намекать таким несколько серьезным, но и юмористическим (!), предположением. Именно предположением, а не утверждением! Мне сейчас удивительно безразлично пока, чем был Дарвин в своей прошлой жизни, а тем более патриарх "Кирилл"!
Но хочу я указать именно на то, как следует вообще именно понимать действительную Память, которая не есть только абстрактное "понятие" (заучивание, например, стихотворения или умного определения из очень умной книги), а есть именно и Знание и - историческое, личное Проживание в Становящемся Мире, который в высшем смысле есть как бы Личность*, а не безмозглая ублюдо(ш)ная потребительская "материя".
Блаженный Августин, например, отказывает Памяти... в действительном, действующем, волевом Знании (но неким чердачным "знанием", по Августину, память обладает). Дарвин же проделывает в своей блаженной теории как раз нечто обратное: Знание (так скажем, "эволюционное") у него уже не обладает действительной, опять-таки волевой! памятью, то есть действительно не Понимает, не Знает... (и никогда не узнает?) себя самое как Личность...
Но единая эта Исповедь, как мы видим (то есть вспоминаем*), продвигается и как бы выравнивается в своем земном развитии... и вот уже ожидает просто некоторой честности по отношению к себе: чтобы приняли её такой, какой на самом деле она и есть. И кто, если не "патриарх Кирилл", в состоянии это как-нибудь проделать: ведь он уже пылко "верует"... почти как Августин; трезво и крайне учено "поступает"... почти как Дарвин; но в конце концов патриотично, меркантильно юлит! то есть как бы ловчит меж двух сокрушительных огней, которые, собственно, он сам* и разжег (мог разжечь) некогда!
Только отсюда, с таких действительно Исторических, перевоплощаемых ракурсов и возникает именно искомая всеми нами Человеческая Ответственность, именно здесь только и возникает, проявляется человеческая Свобода и Память, которая на деле есть именно бессмертно и Божественно идущая в Мировом, Космическом "времени" Личность (о которой и вещал как о Себе Христос).
И всякий студиозус, который вновь и вновь будет теологически и безнадежно разделять МИР на "по ту сторону" и "по эту", будет вновь и вновь вгонять себя в "божественное", логически-смертельное оцепенение или, что еще хуже, крайне неудачно, демонично отставать.
Я не знаю, как иначе можно объяснить буквально взрыв рождаемости среди "темнокожего" и "пестрого" населения, если только не безмозглым ублюдо(ш)ным материализмом, который вгонял и вгоняет души в глубокое, "божественное" оцепенение-эгоизм, злую чувственность, потребительство, в дурную, неподготовленную и страшную смерть. Как итог: отстающее* новое рождение - вновь возврат к яростному чувству.
Вышесказанное не "расизм" и не "фашизм", но это есть творчески понимаемая, свободная Жизнь, в которой даже самая талантливая раса обязательно уступит место ещё более талантливой... или же, почему бы и нет, менее талантливой; всё это определяется сегодня и сейчас: Знанием и Пониманием человеческим этого Мира, Жизни, Смерти, Любви; внешний облик какой-либо расы - результат и был отнюдь не случайный! А теперь - и тем более. Различия рас не повод "любить" или "не любить", возвеличивать или унижать, а повод к тому, чтобы задуматься человеку над Душой и собственным Духом, которые беспрестанно находятся в движении и развитии. А потому, уничтожая, встанешь, родишься вновь сам на место уничтожаемого. Но многогранно и по-человечески Понимая, будешь некогда и сам по-человечески Развит в будущем.
Но и нельзя духовно отставать "вечно", так как весьма Сознательны и переменчивы Космические условия. И если уж космически возродится* (то есть переродится, обновится) некогда "новая и более Сознательная Земля" (чего никто из разумных ныне существ не может исключить, ибо не "исключили" же они появления теперешней Земли!), то долетят, конечно, на неё, обновленную и удивленную, далеко не все "человеческие души".
Это ясно: в будущее Человеческое действительно возьмут не всех. И "отбирает" не некто закулисный "дядя", а ты лично идешь вместе с Космосом и нынешней Землей к более сознательным и удавшимся горизонтам! Твоя будущая развившаяся, удачная телесность и красота - в твоих сегодняшних и завтрашних человеческих, волевых Поступках, в Делах (говоря по-христиански), в человеческих, мировых Мыслях, которые есть действующие Мысли, которые перерождают и обновляют (но пока только как бы во сне) не только "человека", но и Землю.
Кто же совратится современным лаем всякого рода ведьмаков (от "науки" или от "религии") по поводу продления своей так называемой "земной жизни" или ожидания религиозной "жизни вечной", обречет душу либо на забвение, либо на незавидное космическое скитание. Ибо правильно, достойно пройденная Смерть есть великий Учитель, она действительно на новом уровне Возрождает (или, почему нет, унижает), ведет таким образом личность к искомому Сознанию Человеческому, свет которого и надеемся, внимательно проходя человеческую жизнь за жизнью, всем телом! узнать и быть Им узнанным.
И действительно, на серьезный лад "рассказать" о такой Памяти оторопелому Августину было некому (ни "отец", ни "мать" здесь, действительно, не "помощники"; и только в таком смысле ближние и могут стать врагами своим детям), а собственные переживания этой Человеческой Памяти следует... заслужить и самому прийти к ним.
Действительно (действующе) нужно идти от одного действующего лица к другому действующему лицу по единой этой Сознательной космической Жизни; только тогда открывается в тебе, в Возрожденном и Преображенном теле твоем, Память, которая о себе самой... Знает.
Нещадно поротый "мамой" и "папой" монах Лютер сказал себе однажды (и справедливо!), что и сам Бог не мог бы существовать без умных людей. Но и сам Бог ещё меньше мог бы существовать без дураков (добавим от себя: отстающих дураков)... заметил (и вновь справедливо!) на это "доброму" Лютеру "недобрый" Ницше. "Зло" и "Добро", таким образом, это справедливо.
Отсюда мораль: держи в своих именно развивающихся духовных руках этот единый и единственный Мир, человек. Расти в нём, вновь и вновь мужественно рождайся в нём и действительно по-матерински Помни о нём. И мужественно оставляй (то есть проживай) за собой (то есть при себе) "дурные" и "гениальные" свои "ученые" спекуляции. И в этом будет "секрет" великой Чистоты Мира и твоей будущей, до неузнаваемости Человеческой, Красоты и поистине великого будущего твоего Здоровья на новой, конечно, более теплой* Земле. На которую мы (пока все вместе) начинаем в эти вновь и всегда переломные года держать (и, будем надеяться, выдерживать!*) ещё более удивительный, сверхчувственный путь.
"Средь кленов девственных и плачущих берез
Я видеть не могу надменных этих сосен;
Они смущают рой живых и сладких грез,
И трезвый вид мне их несносен.
В кругу воскреснувших соседей лишь оне
Не знают трепета, не шепчут, не вздыхают
И, неизменные, ликующей весне
Когда уронит лес последний лист сухой
И, смолкнув, станет ждать весны и возрожденья,-
Они останутся холодною красой
Позитивизм
Это тема "зла и правд", собственно, была как бы "всесторонним вступлением". Далее нужно переходить к конкретной, конкретнейшей философии.Употребляю здесь слово "конкретный" необычайно сознательно в угоду и даже во славу одной из последних философских школ, а именно в угоду... позитивизма. То, что случилось после "позитивизма" О. Конта, можно, и даже нужно, уже не рассматривать с точки зрения творческой человеческой мысли и, собственно, жизни! Выражаясь "мистически точно": то, что случилось с философией после позитивизма, стОит рассматривать как явление уже по ту сторону... "порога". Страж порога - это, как известно, тема целиком оккультная и возможная уже только в другой, свободной, философии, которая, собственно, не "философия" уже, а нечто Большее.
Известно, что русский философ Владимир Соловьев окончил свой талантливый труд "Кризис западной философии" именно на позитивизме. Не потому он на нем и "окончил", что не дожил до чего-то "нового". Есть ощущение, что он как бы интуитивно разглядел и распознал некий мистический порог для философии в лице позитивизма, возникший на рубеже девятнадцатого века. Это именно тот самый порог, когда пересекший его чистоплотный мыслитель, начинает нечто принимать и осознавать Душой такое, отчего у "нормального" жильца и наивного горожанина отнимется язык и все конечности, объясни ему хотя бы на двух пальцах, в чем тут дело, до чего... дофилософствовалась Европа. Но, увы! Позитивизм уже принят сегодня современным человечеством и даже подавляющим большинством "философов"... бессознательно. Человек во всех концах Земли в него погружен бессознательно, увы... Но "увы" ли? Может, в бессознательности той есть великое благодеяние?..
Я также хочу отметить, что, хотя позитивизм как бы возрос из как бы "отвлеченностей" платонического идеализма, но позитивизм отнюдь не голая... "абстракция". Ещё раз: позитивизм перешел порог, за которым "сознательный позитивист" (если такой, конечно, случается) должен уразуметь, что его, человеческая, мысль хотя и реальна, но... реально, По-животному искусственна!
То есть, отсюда выходит так, что человек-позитивист как бы и реален, но не как индивидуальность! Собственно на этом ведь и заканчивается всякая философия, как её понимал Соловьев!!! И поэтому Соловьев мог бы и несколько переформулировать заглавие своей "кризисной" книги на "Реальный конец западной цивилизации". Что, как мне кажется, было бы уместнее и веселее, так как вообще философствование Соловьев, как я указал ранее, понимает и принимает только через индивидуальное, духовное человека.
Мне кажется, легко понять, почему позитивизм не может быть индивидуален и почему в таком случае он не является уже и "философией". И нужно добавить следующее, что позитивизм в человеческом смысле... не "от мира сего". Это выражение, известно, применимо с давних времен именно к христианству, которое есть как бы "царствие не от мира сего", то есть, как циникам кажется, "глупое и идиотическое". Но Христа необходимо не просто "знать", "критиковать" или "толковать", но необходимо именно настраиваться и переживать в Душе, в Духе, а затем и, наконец, в Теле, которое в итоге преображается и становится целиком... просвещенной Душой. Всё остальное, что сегодня весело и наивно происходит в "христианском мире", порождено душевной ленью, телесной расслабленностью, вышколенным цинизмом и политическим идолопоклонством. Христианин, реально проживший катарсис, - это есть незабвенное Явление чистой Индивидуальности Христа: не я, но Христос во мне.
Позитивист же, напротив - это есть некая эго-часть искусственной, "правильной" общности. Поэтому-то оба, христианин и позитивист, воистину не от мира сего! Но первый как бы со стороны духовной, второй же - со стороны уже даже не животной, а абсолютно подматериальной.
Христианин, раскрывший целиком для себя Личность Христа, не от мира сего ради дальнейшего метафизического становления и дальнейшего земного развития в духе и с духом. Позитивист же, принявший на себя сегодня всю тяжесть позитивного закона и голого цифрового акта, не от мира сего ради закрепления и вечного бывания в законе, ибо и "человечность" здесь есть и будет как строгий результат неких абстрактных общественных отношений, голых актов и фактов.
Именно на стадии как бы позитивизма остановилось (пожертвовало собой), образно говоря, минеральное, растительное, животное царства. Минеральное - строго законно; и растение трудно будет вам посадить корнем в небо; а животное настолько правдиво, что совершит, старается совершить только то, что и должно совершить. Все эти природные царства сродни строго очерченному "мышлению" позитивиста.
И человеческое царство сегодня пытаются (и не безуспешно) утащить в самое темное и дальнее, что есть у природы, тем самым отрывая индивидуальное, высшее и своевременное, что есть в человеке, от духовного, душевного (образного Мышления), то есть в высшем смысле от Христа отрывая.
У современного человека посредством школ и университетов загущена всевозможными абстрактными примесями Индивидуальность; таким образом, отсутствует, усыплено Духовное, а именно индивидуализированное, свободное, образное Мышление. Так, свобода ведь и возможна только в Мышлении. Но человек сегодня об этой ампутации... увы, даже не догадывается уже! Ему, этому бедному человеку, подыскали "свободы" везде (в экономике, в праве), но только не в Мышлении. Таким жутчайшим, подлейшим образом пресечен выход ему и в Духовное, Человеческое Сознание, к действительной Свободе и Христу.
В этом и есть весь оккультный, черно-магический фокус позитивизма: он массово и бессознательно склонил людей в своё подземное, кабинетное царствие "не от мира сего". Для позитивиста окружающая природа, мир, Космос - не играет по большому счету никакой реальной роли. Для него природа не может уже нечто манифестировать Душевного, а далее и Духовного. Он озабочен сегодня совершенно иной реальностью - электрической и искусственной, то есть фактической. В этой реальности факта не бывает ничего незапрограммированного, а то, что наукой позитивистской именуется "мышлением", не мышление вовсе, а нечто... другое. На этом вот черно-оккультном другом и держится сегодня информационная пропаганда со всех сторон. То, что сегодня с разных сторон носится в информационных пространствах, является неким родом черной магии. И, вне всяких сомнений теперь уже, это есть спланированный, идиотический перфоманс с некоторой, очевидно оккультной, стороны.
На сегодня это позитивистское чудилище держится ещё некоторым образом как бы в общем секрете, но частности черного шарлатанства торчат во всеуслышание и нарочито. Ну, так и "выдадим" же их секрет с головой в таком случае, чтобы не быть ему, не дай бог, смешным "секретом"!
Секрет: большинство дипломированных жильцов человеческого мира, общности, искренно лелеют в себе знание, которое звучит следующим образом, почти "картезианским": я, именно я, мыслю. Но это-то и есть чисто-чудовищная, неуместная ложь и просто уже невозможность в современном человеческом мире. Сегодняшний человек живет так, как будто он ни в коем случае не внушаем, а внушаемы и "сектанты" это всегда кто-то другие, но, конечно, только не он. Это сгодилось бы в рубрику еврейского анекдота (после которого становится страшно не смешно), но тот, кто ещё не черств Душой, увидит здесь колоссальную Тьму и опасность окончательных и бесповоротных Пропастей.
Сегодняшний человек бессознательно совращается позитивизмом уже к 10! годам, потому в дальнейшем не самом деле не в состоянии с легкостью обретать индивидуализированное и свободное, многогранное, образно-душевное мышление. Но далее человек проживает жизнь целиком в эго-шаблоне и... по факту; он, увы, запрограммирован... на что?... на что-то. По принципу позитивизма живет не только наука и вся, так сказать, светская жизнь, но и церковь, которая для начала укатилась в чистый примитивизм.
Нет никакой, очевидно, "свободы воли", но есть в царстве человеческом Свобода Мышления. Позитивизм, таким образом, имеет, конечно, право на жизнь в человеческом царстве. Но человек не должен подпадать под позитивизм... бессознательно! Позитивизм выступил под различными масками как окончательный закон и правило. Но и "не нарушить" мы пришли этот закон, но исполнить, испить, осознать эту чертову чашу до дна, для того, чтобы... Что?
Боязнь "оказаться внушаемым" - это уже есть болезнь и, как сказано, боязнь. Но как и всякая боязнь она устремляется вперед, предвидит великое наше человеческое, Сознательное будущее. Нужно не страшиться болезни и боязни. Нужно нашу внушаемость принять с твердостью и необходимостью и - оздоровляться, очищаться, осуществляться как свободная Индивидуальность... в Мышлении. Нужно день за днем работать с Мышлением: делать его легче, чище, Образнее, Многограннее. Не бояться внушаемости! Внушаемость должна быть с тобой... и должна быть... преодолена.
Настанет ведь когда-то и решающее Время, когда "времени" этого не станет в Солнечном, Стремительном Человеческом Мире. И будет... тогда иным, отставшим позитивистам, воистину уже не боязно, но действительно жутко страшно и, увы, поздно - в выдуманных четырех фактических стенах.
Великий тормоз всея Руси. О "гарантах" и "грантах". Экономика
В доисторические юношеские годы предполагал я твердо и наивно: "экономика" "государства" (а отныне "оно" у нас, наконец, одно на весь мир и с разнообразными шутами) является практически "точной наукой", напоминающей нам своей дружественной физиономией даже, наверное, математику. Повзрослев, я точно и вновь твердо знаю уже и... другое: то, что долгие годы подразумевают доценты и доктора под словом "экономика" имеет только отношение к некоему пошлейшему психологичному скандалу.
То есть "экономика" это даже не отрасль "психологии" или какая-то "социология", нет! Это есть только некий человеческий, хитроумный скандал. Ничего, правда, более.
Единственное, что и немаловажное: этот скандал вредит Здоровью, подрывает в основе своей все здоровые течения и поползновения молодых организмов человеческих. У самых корней ещё детских белоснежных волос подсаживает она, эта "экономика", человеку всевозможных паразитов. Неужели так тяжело немного остановиться в толчее и как бы интуитивно пронаблюдать день или другой за этой современной "экономической жизнью"?! Ведь и на третий день тогда тут станет несколько приятно подвижному разуму человека и понятно, что в "экономике" этой оболгано всё, что можно только оболгать! Что здесь многомудрыми "экспертами" "предсказывается" то, что никогда не может в реальности и сбыться; что паразитирует просто здесь "всё" и каждый... и даже, увы, более того...
И вот новорожденный человек, душа, вновь приходит в сей дивный "финикийский" мир... много ли шансов, скажите, на то, что он не потеряет в нем своё человеческое здоровье к четырнадцати годам, а лицо с телом к двадцати двум и так далее?..
Ведь человеческое тело не есть то место, где "конкурируют" между собой или "планово" бесконечно представляют себе нечто... "полезное" и вообще "позитивное".
В разных возрастах человеку реально полезно разное! Да, сердце и легкие мои представляют собой нечто разное, где-то противоположны друг другу. Но противоположности здесь никак не "конкурируют" между собой или не объединяют всё и всех в некий абстрактный "план" с "китайской спецификой", но... стремятся к душевному и духовному пониманию друг друга.
Противоположности в теле нашем должны тонко Понимать друг друга, выравнивать и успокаивать, приводить в равновесие всё, что стремится показать себя только со своей как бы немаловажной стороны. Это таков человеческий мудрый Организм по своему рождению. Это невероятно умудренная организация, способная при посредстве чистой, развитой Души не только поддерживать некие врожденные уравновешенности телесные, но и с возрастом способен человек этот, душа, идти дальше и... выше - преображать эти способности в нечто ещё большее, а именно: преодолевать всю органическую наследственность, тем самым являть из себя нечто большее наследственности - ДУХ.
Идти выше для организма здесь - это значит глубоко знать свой Обмен Веществ, свою настоящую Экономику, а далее и сознательно понимать Обмен Веществ и - предоставлять Душой всё то ему, что и вправду возвышает к Духу.
Поэтому-то в этом преображенном мире обмена веществ человека так трудно определить чему-то "цену". Лучше всего здесь организм поступает с отжившим, мертвым - оно определено, высчитано организмом; и потому именно, что верно и со знанием определено, потому в скором времени... естественно обесценится. Тогда ты вновь стоишь, пораженный своей удачливой и сознательной телесной Экономикой, у порога... Юности: сознательно омоложенный, озадаченный, повзрослевший, в высшем смысле обесцененный для чего-то нового... А всякие соседи, теребя деноминированные бумажные, аптечные фантики, спрашивают удачливого Человека о "цене" преображения. Домочадцы, жильцы хотят получить и пережить нечто подобное: как бы и ему, нечто заглотнув, "оздоровиться", и пойти путем легковесным, дружелюбным, уравновешенным, экономичным? Но можно ли дать совет жильцу в таком случае? Да и кому его дать!
Всякий человеческий, духовный вопрос требует, как это ни странно звучит, определенного человеческого возраста. Утерянное в некотором детском возрасте душой, крайне трудно восстановить в последующем, почти невозможно. Жизнь невероятно ответственна. Воспитание, поэтому, невероятно само-ответственно. И если только честность и правда сопутствуют нашей жизни, тогда нужно сказать озлобленному и побледневшему телом и душой: ты, человек, неизлечим ныне, но... только, пережив достойно эту заслуженную неудачу, умирай! Умирай, жилец, достойно и с надеждой, с надеждой на то, что Юности и своевременности человеческой однажды будет дан шанс взять общество, наконец, в свои сознательные руки, чтобы не умерщвлять новорожденных "экономикой", "капиталом" и "школьным, продолговатым воспитанием"! Но чтобы знания предоставлять душам только с пользой, достоверно и, что главное, своевременно и... Лично. Экономика тогда не станет болезненной вечной нуждой и зудом задних проходимцев, но и "математикой" она тоже тогда, конечно, не станет. Но станет только - ЖИЗНЬЮ, изменчивой, переменчивой, рождающей и умирающей, просветляющей, БРАТСКОЙ Экономикой. А отсюда уже только один шаг до своевременного и человеческого, то есть разностороннего, ВОСПИТАНИЯ.
*
Чтобы не только "увидеть", что собой представляет, что из себя выродила нынешняя "экономическая" и "общественная", "политическая" жизнь человека, нужно выехать звездной ночью за двадцать километров от города, но так, чтобы как раз город не видеть, но именно только... слышать.
Это, конечно, может показаться некоторым особо умным и реализованным "йогам" и "теософам" чем-то наивным. Но я не предлагаю как раз "слушать" городской шум "издалека". Я предлагаю послушать, о чем он... есть. Я предлагаю послушать, как напряжен он и в то же самое время рассеянный, насколько он зловещ и необдуман на самом деле. На самом деле, я думаю, что таким образом немногие слышали издалека ту жуть, в которой всю свою жизнь проживают и вдыхают. Находиться просто внутри этого шума, или послушать, прослушать и Понять его несколько издалека - в этом есть, конечно, огромная, в высшем смысле просветительная разница.
*
Но почему же в целом научное мышление, школа, как бы стесняется духовно-научного мышления, то есть несколько продолженного в Мир и очищенного, образного Мышления. Почему большинство ученых, стоящих на строгих естественнонаучных, понятийных, мыслительных, электрических ходулях, так и продолжают и продолжают на них стоять... и кичиться даже ими, высматривая с этих своих сомнительных, неловких "высот" разрешение гравитационных "мировых вопросов".
И вот наконец даже в это время, время чудовищно "видящей" политической современности, когда углубление в этот физический мир достигло невероятных уже "величин" и "откровений" микроскопических, когда вместо решительных ответов на "вселенские загадки" мы получаем всё новые и "новые" ароматические квантовые понятия и учебники-фантики ни к чему уже не обязывающие... В этот наш современный, трагический момент мы... не встречаемся с откровенной разочарованностью в среде этих самых ученых!
Вся эта зачарованная научная жизнь последних десятилетий, если на неё посмотреть не согбенным люциферическим телом и не скошенным от постоянного вранья глазом, представляет собой какую-то хитроумную... болезнь, которую как раз просто так не описать естественнонаучными методами! К этому ученому беспределу и прямо уже бесстыдству невозможно подступиться, и как-то описать! материалистичную "перверсию" пожилого ученого-трезвенника их же "методами"!
К этой импотентной "представляющей физике", например, можно долго подходить и записываться на приёмы, чтобы дискутировать о её приобретенной дурной склонности к "математическим извращениям", в природе неуместными... да и не нужными! Но в ответ слышится только одно: "не озорничайте, не надо перебивать, нужно было учиться прежде и, да, хорошо было бы подумать, прежде чем вообще говорить".
Вся современная так называемая "политика" есть именно некий сорт жидкого "ньютонианства". Вся эта политика, видимо, и началась с падения. А в такой упавшей, простите, обделавшейся "физике", действительно, главное - привязаться удачно к абстрактной, математической "массе", то есть как бы выгодно обсчитать себя. Ведь когда придет время плюхнуться сдуру о насквозь пластиковую и отравленную землю (или уж, не знаю, об "ад"), то можно тогда как бы безнаказанно и удивленно воскликнуть: "А? что? всё отравлено?! Мы ничего! Мы только что и были 80 килограмм мешка с... сырьем!"
Наука настолько серьезна, сколько в ней присутствует математики. Это, известно, мысль одного странного философского апологета, дожившего до слабоумия. А то, что спустя двухсотлетие споткнулось наконец об апологета и сломало себе шею - это уже Бог весть что. Ибо...
*
Мне недавно на глаза попалось одно большое человеческое, почти средневековое тщание: поэт, философ и физиолог будут говорить когда-нибудь на одном языке. На "одном языке" означает, конечно, не "английский", а именно великое Понимание. Поэт, философ и физиолог поймут друг друга, оттого заговорят на понятном друг другу Образном Языке!
Насколько мне по силам, хочу я тот великий час Понимания приблизить. И ведь тот великий душевный час не приблизится к нам ни на йоту, если не будет всё-таки найден ответ на изначальный феномен человеческого сознания: говорение, язык.
Почему именно человек вообще говорит, и почему никто из животных не может приблизиться к Слову человеческому, а только в силах несколько карикатурно напоминать его. И не нужно только путать, например, "общение дельфинов" между собой с человеческим словом. Так называемое "общение животных" начинается в животном царстве именно с дополнения своей инстинктивной жизни, то есть уже с как бы "понимания". То есть "общение" животных между собой это есть способ дополнить свою знающую животную жизнь некоей коммуникацией. Человеческое же Слово в основе своей выстроено на чем-то противоположном животности. А именно на... не-знании.
Жизнь животного вообще есть именно знающая абстракция. Всякое животное в точности знает, что из себя оно представляет здесь и сейчас..
И нечего попугая учить "быть" попугаем! Ведь только внешнее, природа, мир, космос может в животном царстве-государстве видоизменить внутреннее животного. Исходя из внутренней жизни, животное не в силах себя "видоизменять". Здесь творец есть в великом смысле только сам Космос. Поэтому животное "общение" есть только коммуникация, но не более. Биологи или даже философы, приводящие животную коммуникацию к человеческому Слову, крупно ошибаются, чем ставят с ног на голову многозначительные смыслы. "И вот, где была голова у Бердяева - два сапога лакированных!"
Первофеномен человеческой речи, человеческого сознания заключен как раз в не-знании, то есть... в забывании! Человеческое слово в основе своей это не "подойди ко мне поближе", "пойди подальше", "вот хорошо", "тут хуже". Моё слово есть не коммуникация "полезности" или некоей физиологии и чувственности, животности и абстрактности. Но в основе своей Слово человека это есть высоко астральная страсть... к забытому Знанию. Человеческое Сознание это не есть "убедительная" ретрансляция "учебника по истории" в адрес рассыпавшейся школьной учительницы. Сознание наше - это проблема забытого Звездного Существования и сосуществования человека: кто он, где он, почему именно он и как он...здесь и с тобой.
В один далекий, стародавний момент сознание в человеке и вспыхнуло от такой существенной проблемы не-знания и вообще индивидуального Удивления! Животному нечего Удивляться этому миру, оно мир этот "знает", но в силу своего окостеневшего развития! Человек же в высшем смысле индивидуален и озарен человеческим Я. это именно человеческое Я как бы теряется в окружающем мире, сходит по нему в хорошем смысле с ума.
Человек начинает... говорить, чтобы - о мире и как мир! Его Я старается изо всех сил Понять и Простить этот мир, стать как Мир, а добытое знание этого мира удержать до время в Слове, чем обогатить и призвать к высшему развитию собственную Душу. Благодаря силе Я человек способен, исходя из внутреннего развития своего, видоизменять, развивать и преображать (а в высших случаях, как нам показал великий опыт Христа, воскрешать в Духе) телесность человеческую. Чем выше и богаче духовное, душевное развитие человека, тем меньше он не только весит и ест, но и... "говорит". Чем живее и подвижнее душа, тем меньше она нуждается в "словах", чтобы что-то облагорожено-чувственное выразить. В таких случаях говорение здесь уже становится даже чем-то презренным и вообще не подходящим.
Исходя из дарвинизма, физиолог никогда не поймет в высшем смысле человеческую речь, а следовательно, не заговорит с поэтом на одном Образном Языке. Но дарвиниста-физиолога сможет, конечно, понять какой-нибудь философ "марксист", наивный "позитивист" и тому подобное.
Так, как сегодня понимают человеческую речь, исходя только из некоторого рода материализма и "эволюционизма", приводят эту речь человека, человеческое Слово, к некоторому значению "коммуникации". Но ведь в таких кругах и сам человек есть только некое удачное, или тошнотворное, продолжение... животного!
В этих материалистических кругах Дух упразднен, а психология, то есть наука о Душе, давно не нуждается, собственно, в самой "душе". Девиз этого "братства материи" может звучать, конечно, так: не знаем и знать не будем! В общем, это и есть настоящее удобное "просвещение". Здесь нужны "школы" и "университеты", алгоритмы правильного и вечного "толка", чтобы окончательно и, что главное, бесповоротно превратиться в шаблон обыкновенный и коммуникабельный... талантливый. А главное: не смотреть вверх, чтобы, не дай бог, не причудилось чего-нибудь. Ибо...
Наука настолько серьезна, сколько в ней присутствует математики. Это, известно, мысль одного странного философского апологета. А то, что спустя двухсотлетие споткнулось наконец об апологета и сломало себе шею - это уже Бог весть что. Ибо... чем же, наконец, господин "Лавров" отличается от "попугая"? - спрашиваю в сей час я биолога-энциклопедиста. Но мой дотошный вопрос унесен всеми ветрами университетского псевдоразума на математическую кафедру... И мне, увы, воистину страшно...интересно, какого рода животной "коммуникацией" окончит реальный, душевный господин Лавров вместе с его уже знаменитыми европейскими партнерами.
Не стоит бороться с "властью", нужно бороться с вакханками!
*
Великая (и многими чаемая) любовь - она же ведь есть и великая, человеческая Усталость и, следовательно, преизбыток. Такая как будто усталость делает человека лучше и... во всех смыслах легче; она обязательно облагораживает, оформляет и работает над самой внутренней сутью человека, которая, в общем, требует ещё над собой титанической работы, ибо так много человек несет в себе всевозможных животных (тяжелейших и голодных) односторонностей и некоего растительного сна.
Такую Человеческую Любовь, Дар не так просто и "понять"... её и невозможно ещё "понять"! ибо, кажется, что вся целиком она есть одна непередаваемая, невыразимая, но и непрерывная... воля; так трудно её выразить... или даже опознать!
Здесь, на Земле, женщина такую невыразимость лучше "знает", так как она не способна уже Любить. Ей это и не надо; здесь, на Земле, душа эта старше, опытнее, за это говорит вся её внешняя сторона, линия. Вся её теперешняя "любовь" - красивая Доброта, которая постоянно наказывает, сводит всех вновь и вновь в "могилу" во имя нового, достойного Рождения.
Но и всякий мужчина, попытавшийся что-либо здесь "выразить" по этой интригующей, будущей теме великой, дарственной Любви, пока просто смешон. Ведь надо сказать даже резче: то, что называлось и называется "любовью", только зарождается ещё как стремительное, волевое явление в Человеке.
Женщина была добра... "Материнская любовь" - это доброта как следствие её опытности и заслуженной Красоты. Настоящая же Человеческая Любовь - участь мужчины. Женщина не в силах уже любить по-Настоящему, по-мужски, она старше, дряхлее, она красиво состарилась; мужчина младше, он ученик (пусть и очень "плохой" ученик, он очень дурно учится), но за ним будущее.
Вот вам Фантастика: нет в далеком будущем ни "мужчины", ни "женщины"! - когда-нибудь достойный божественного Дела, Преобразившийся человек*, Дитя сможет рождать Словом! Успеет ли это всецело Понять женщина, прежде чем окончит (то есть преодолеет, растеряет) женственное земное существование?..
Женщина, таким образом, обязана в таких сегодняшних случаях любовного Ученичества мужчины быть добра во имя общего, светлого Человеческого будущего: вот молодой муж становится на ноги Сознательной человеческой жизни - он "вдохновлен", "разговаривает" о любви, "признается" в любви, он, правда, смешон: он снова запнулся, раскраснелся, заикнулся, упал, извалялся или превратился в камень, он зол... Не беда, господи, подайте, жены, ему добрую, нежную руку, возьмите его фамилию, обласкайте и пристройте его в человеческую семью; пускай он даже возомнит себе, что эта история была мужественна и серьезна! и он со всем признанием этим любовным справился что надо; и вот, он - добропорядочный и уважаемый "отэц" семейства!..
В этом есть и будет доброта и даже жертва. Женщина жертвует своим именем, заслуженной чистотой... ради общего на всех Человеческого будущего.
Вот ещё одно любовное и мужское предложение, потому и непонятное сегодня для любой доброй женщины. - Есть нечто, что, не побоюсь этого слова, роднит меня с Гете: это великая, мужская любовь к немецкому языку и "Фаусту": я, видимо, Устал от немецкого настолько, что не могу с детства слышать его теперь; этот язык разрывает мне русское сердце, я с детства хмурюсь на слово "германия"! "Фауст" же, как кажется, очень... не получился, я не смог дочитать. Но разве я не Люблю Германию? Я дал ей, что мог.
*
Любовь всякий (l' homme, мужчина) , должно быть, знает, проживает ровно настолько, насколько он... по-Человечески развит.
Так называемая "божественная любовь" потому и "божественная", так как Понимает и Знает, Обнимает весь, всякий Мир... сиречь знает Самое Себя.
Мужчина, который рассуждает (или проповедует) о "любви" (пусть даже и "божественной"), повествует пока только о "собственной любви": о своем понимании и знании Мира.
"Любовь" современного нам православного патриарха и "любовь" апостола Павла - это разная "любовь" до всякого основания! Даже подражать апостолу Павлу в его "любви" - сугубо сомнительное и пустое, преступное занятия всякого "христианина".
У этих вышеприведенных двух личностей разные основания и точки роста жизни! этого Мира, ибо Человек, его потрясающая Телесность и всякий Мир есть Одно, и это Одно - в Развитии и даже, должно быть, Понимает и Влюбляется в это своё собственное Становление. Истинная Любовь - Учит. Любовь есть Знание. А такое Знание не душит, но Влюбляет!
То, что сегодня себя называет "христианством" выродилось очень скоро и тотчас наконец в подражание некоторому "Будде", "идеалу", то есть "Человеку", понятию. Когда как действительное (Действующее) Христианство крайне естественнонаучно, физиологично, сродни некоторой квантовой физике и известно только... как во все времена Рождающее* - Человека.
Как ещё стало известно, такой Действительный Человек, истинный Сын, рождается( и как бы "мистически") только от Бога (то есть Свыше!)... но не от животного подражания, например, апостолу Павлу.
Поэтому вся "мораль" такого лицензированного, юридического и животного "христианства" пуста, как пробка... А то, что эти общества ("церкви"*) влачат и поныне своё жалкое разъединенное, полусобачье, киническое существование, только безусловно подтверждает вышесказанное. На сегодня это самые животные, чудовищные и затхлые человеческие артисты. Не удивлюсь, что когда-нибудь эти белые и черные монахи и "отцы" подожгут собственноручно это смешное "своё христианство" и словами знаменитого Нерона по поводу смерти великого "артиста" окончат, и вновь собственноручно, и своё позорное существование, ибо увидят они самыми что ни на есть глазами! что грядет расплата за тысячелетний... цинизм.
Ещё раз: у "влюбленного" подростка, губернатора "Беглова", артиста, патриарха, папы римского или "влюбленного" апостола Павла - разные основания в этом мире! Но говорят все уважаемые и нравственные деятели эти в своих красноречивых проповедях о "любви", конечно.
Совершенно же дикий человек и случай на земле пока есть и будет "современный ученый", то есть самый логичный утиный выводок в пух и прах разбомбленного разнообразными "папами" "христианства".
Этот "цивилизованный ученый человек", или циничный дикарь, ни разу не поступил в своей "сознательной" жизни исходя из своей хоть какой-нибудь собственной, развитой по-человечески "любви", чем "спас" или приговорил к чудовищно глупой смерти, съел заживо миллионы и миллионы человеческих душ. Все "религиозные войны" и глупые техногенные смерти тождественны. Материализм - самая грубая и примитивная, рассудочная религия. Да, все до неё были... "безрассудными".
"Самый же сознательный ученый" - есть самый безумный экземпляр "влюбленного" подростка. Он безумно хочет нечто противоположное "познать", у него буквально зверский аппетит!
Теология же умерла всё-таки в юношеском возрасте, она так безумно! хотела "любить"... она объелась сначала до книжных отрыжек, а затем и до смерти. И это должна была бы быть поучительная теологическая и мучительная смерть для всякого современного "биолога" или "физика"...
Увы, поучительной она не стала, потому биолог вместе с физиком и иными эмансипированными мудринями превращаются ныне с большим успехом и под школьный аплодисмент... в своего рода полумертвых теологов.
*
Но! Ведь "любовь" - это единственная лестница, по которой человеки "восходят" или... "спускаются". Восходят - по "Единственной Лестнице". Спускаются - по "Множественным Ступеням". Простаивать во благо государству на известной "брачной высоте" - зачастую бессмысленное человеческое "влюбленное проживание".
Ведь "Любовь", которая стремится стать Знающей, Человеческой - это всегда Родное лицо, которое тебя случайно (!!!) никогда вновь не "родит" на эту Землю, то есть вновь не "убьет"!* Это случайное было как раз единственное, что всякому человеку хорошо понятно из учения великого Будды; случайное это есть - страдание...
Но и пусть, наконец, знают: два случайных подростка "любящие" друг друга, страдающие друг о друге и творящие в этой "любви" случайного (то есть страдающего) "третьего" - занимаются именно убийством, а не чем-то знаменитым другим: так они вновь "рождают" самих себя.
Но так оба смертельных, страдающих подростка понимают и знают всякий Мир, и тут не о чем пока сожалеть. Если новоиспеченные "мама" и "папа" думают себе на "влюбленном" досуге, что их новорожденный "наследник" отделен от них как бы мировой "стеной", а потому и видит мир исключительно "своими", так сказать, глазами... то в таком случае здесь даже нет меры презрения для таких "родителей"! В таком случае живая Мысль таких "родителей" не показала даже умения держать человеческой головы в хоть каком-нибудь положении; а до первых надежных, уверенных, вертикальных шагов в духовном и душевном Мире здесь ещё предстоит "родителям" нашим тысячелетняя учеба.
Но: "третьего" ведь и "не дано". Третье - это и есть сам животворящий Дух.
То, что с некоторого момента на Земле почему-то называется "рождением" есть как раз "смерть".
Но далее, век за веком, мы меньше всего будем читать и подражать, но действительно Влюбимся и - научимся категорически не отделять "жизнь" от "смерти", но и только в таком случае научимся "там" и "тут", всецело, Жить. Эта книга, например, уже катастрофически не-"религиозна".
Поэтому апостол Павел благодаря своей восходящей "любви" не смог бы стать в животном смысле "случайным родителем". Как не стали ими и другие известные "Любящие".
В этом и узнаётся разница между "любовью" языческой и "любовью" христианской: христианский Бог (а в конце концов Один Единственный Бог) оказался не "родитель", а если он и действительно Рождает, то только как бы "мистически", только Самого Себя Лучшего... Христа. Эта новость, кстати, менее ужаснула как раз "греков-язычников", чем самих избранных израильтян, до боли пафосно "верующих" как раз в этого Единственного на всех Бога.
Христианский Бог - ЖДЕТ (вот Его самая известная и веская Добродетель!) каждого Человека, который Им именно, как это вновь ни страшно звучит, СТАНОВИТСЯ. То есть "мистически" Рождается благодаря той единственной "Любви", которая ныне восходит пока благодаря Родному человеческому лицу противоположного пола, но которое Восходящего никогда случайно не "родит", то есть не "убьет". Ибо, ещё раз, ваши "Дети" - это есть вновь умерщвленные* "Вы". Эта человеческая истина добыта из высоких измерений.
Восходящее Человеческое (Сознание) - это и есть Мужчина и Женщина. Не было бы никаких "Мужчин" и "Женщин", если бы Некто (творец всего Этого) не Становился Самим Собою! Никогда бы человек высшим образом не Мыслил, если бы не было на земле растений! Не было бы никакой человеческой Правды, если бы не было на земле животных (эти утверждения я должным, творческим образом раскрою в конце этой книги)!
Поэтому: "Любовь" может быть Единственной и Восходящей или множественной и Нисходящей (но и не за что такую упадочную, правдивую, животную "любовь" ругать: она для того и нисходит, чтобы родными человеческими пАрами Взойти, Возродиться, Возвратиться однажды к Себе Благородной и... Единственной).
Известно, есть давнишние, веские и "мистические" подозрения, что нет никакого категорического "верха" и "низа", "справа" и "слева", "начала" и "конца", "добра" и "зла". Но есть - чудовищно волевая человеческая Возможность, есть некое трудно выражаемое Качество* (по слову вновь апостола Павла, "Полезность").
Земная вода, например, обладает достаточно качественной и духовной как бы Памятью, которая постоянно подстегивает в ней (воде) одно единственное: НЕ Отставай! Если вода не водопроводная, а жива и действительна - тогда она во что бы то ни стало Устремляется!
Неудивительно, что так тщетно зазнавшийся, засравшийся человек, состоящий практически целиком из воды, не слышит это качественное, аристократическое напоминание-устремление. А ведь то, что "отстало" - скелет, "смерть", человек!
Но Череп - это и в высшей мере Духовное состояние, то есть нечто, некогда сотворенное Духом! Тот, кто это в должной мере не осознает, тому, действительно, лучше будет - учиться не отставать и устремляться... то есть с ног до головы слышать свой Организм и аккуратно учиться правильному, действительному Воспоминанию... некогда случившейся с человеком истинной "Смерти".
Всякий человек не "умирает", например, на восьмидесятом или ином году "жизни". Но с некоторого исторического (космического) времени именно живет на этой Земле в смерти, о чем и свидетельствует (Напоминает) его череп (костная система), скрытый водяной кожей.
А то, что сегодня в средней школе называется "памятью" - это "задняя", глупая, "патриотическая", президентская память, её нужно высидеть на одном известном всем месте... и обязательно протереть штаны во имя ежегодных "напоминающих" напутствий некоего своего "демократического избранника".
Нужно быть в заднем смысле "эгоистом", "богатым", "самодостаточным", "случайным" и "цивилизованным" человеком, чтобы позволить себе успокоиться, запрудиться, запотребительствовать на этой дурной и застиранной школьной "памяти".
Далее я скромно предлагаю здесь бедным молодым людям всего несколько дней порядочного сидения (то есть чтения) и - доброе расставание со всякой болезной "университетской памятью", которой, увы, мы были сполна одарены и уничтожены, одурачены прославленными школьными "учителями".
А также до свидания "кичливости", "заносчивости", то есть всей этой пошлой, площадной, церковной и пустой "духовности", бездейственной, недвижимой, тухлой "научности" и абстрактной "государственности". И: нас всех