Emptysurface : другие произведения.

Hear the Silence

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Это история о детях-солдатах. Это история о семье и дружбе. Это история о войне, страданиях, потерях и горе. Это история о том, как найти утешение друг в друге перед лицом ужасных событий и пережить травму. О том, как падать и подниматься снова, независимо от того, сколько раз это потребуется.

    Это история о солдатах и убийцах, об уловках и взрослении, позволяющем переносить суровые реалии мира, постоянно находящегося на грани разрушения. Где для выживания приходится жертвовать многим. О вещах, которые имеют значение.

    Это история о Ширануи Ке, которая делает все возможное, чтобы выжить и построить жизнь, ради которой стоит жить.

  https://archiveofourown.org/works/15406896/chapters/35757684
  
  
  Hear the Silence
  EmptySurface
  Резюме:
  
   Это история о детях-солдатах. Это история о семье и дружбе. Это история о войне, страданиях, потерях и горе. Это история о том, как найти утешение друг в друге перед лицом ужасных событий и пережить травму.
   О том, как падать и подниматься снова, независимо от того, сколько раз это потребуется.
   Это история о солдатах и убийцах, об уловках и взрослении, позволяющем переносить суровые реалии мира, постоянно находящегося на грани разрушения. Где для выживания приходится жертвовать многим. О вещах, которые имеют значение.
   Это история о Ширануи Ке, которая делает все возможное, чтобы выжить и построить жизнь, ради которой стоит жить.
  
  Записи:
  
   Существование этой истории не может быть моей единственной заслугой, потому что, если бы не "Муха, путешествующая по миру" и "Шэдоублайз", я сомневаюсь, что зашел бы так далеко. Я ни о чем не жалею.
  (Смотрите в конце работы другие работы, вдохновленные этой работой.)
  Глава 1
  Текст главы
  Первые несколько ее воспоминаний были расплывчатыми, неясными, с краткими моментами прояснения между ними.
  Например, темные глаза мужчины, который иногда обнимал ее с бесконечно нежной заботой, как будто втайне боялся случайно сломать ее.
  Или теплый голос, который напевал ей, когда она чувствовала себя особенно расстроенной и неуютной.
  Как оказалось, полное самоосознание пришло к ней вскоре после того, как ей исполнился год.
  - Ке-тян! - Раздался знакомый голос, отвлекший ее от созерцания детского одеяльца, на котором она сидела.
  Оно было нежно-желтым, как солнце ранней весной.
  Или, по крайней мере, то, что было таковым в ее воспоминаниях.
  Взглянув на улыбающуюся женщину, склонившуюся перед ней на корточки, она снова обратила внимание на чистые, знакомые черты лица, улыбку, которая смягчала выражение темных, в остальном острых глаз.
  - Каа-сан, - неуклюже ответила она, чувствуя, что язык у нее во рту заплетается.
  Ее голос был высоким, легким и грубоватым, к чему она все еще не привыкла, и прошли месяцы с тех пор, как она поняла, что это такое.
  Что это, должно быть, такое.
  - Ты голодна, Ке-тян? Каа-сан приготовила тебе завтрак, - произнесла женщина голосом, слишком величественным, чтобы походить на воркование.
  Ей удалось кивнуть и поднять руки в знак того, что она просит, чтобы ее подняли.
  На что женщина, ее мать, с радостью ответила, легко подняв ее с пола и передав в сильные, надежные руки.
  Когда ее отнесли к маленькому кухонному столу, она невольно сравнила все, что испытывала сейчас, с тем, что помнила раньше... До.
  Она не хотела называть это другой жизнью, потому что не помнила, как умерла. Но что еще это могло быть?
  Не то чтобы ее предыдущее существование было идеальным или хотя бы близким к нему, мысль о том, что она на самом деле умерла, была невыносима...
  Боже, ее мать, должно быть, была в отчаянии.
  Плакали ли ее братья и сестры по ней? Где они делают это даже сейчас, более года спустя?
  Живы ли они вообще? Сколько времени прошло между ее предполагаемой смертью и возрождением?
  Не то чтобы реинкарнация была для нее чем-то новым или вообще чуждой концепцией. Она была довольно твердой сторонницей этого, это факт. В некотором роде, вскользь.
  Но она никогда не ожидала, что сама испытает нечто подобное. Не с нетронутыми воспоминаниями о половине прожитой жизни.
  Ра-Но. Женщина, которая была здесь ее матерью, называла ее Ке, и это было то, под чем она должна была скрываться. По крайней мере, до тех пор, пока она не узнает наверняка, что происходит.
  Она, конечно, всегда будет помнить свое настоящее имя. Имя, которое подарила ей мама, и которое всем всегда было трудно произнести - по какой-то необъяснимой причине, не то чтобы это было так уж сложно, - и все всегда спрашивали, откуда оно взялось.
  Ке была достаточно милой, хотя по отношению к ней самой это звучало странно.
  По крайней мере, еда была вкусной; она всегда любила рис.
  Упрямо игнорируя попытки женщины накормить ее, Ке сунула плохо координируемую руку в миску с мягкими белыми зернами и поднесла маленькую горсть ко рту, слизывая их с пальцев, что, без сомнения, свидетельствовало об ужасных двигательных навыках.
  Она не возражала так сильно, как, вероятно, возражал бы любой другой на ее месте; она всегда любила есть руками, и ее "каа-сан" следила за тем, чтобы она была относительно чистой, так что ее пальцы не были грязными.
  Ну что ж. Немного грязи помогает очистить желудок и укрепить иммунную систему. Раньше в их доме всегда верили в это.
  - Какая упрямая маленькая леди, - задумчиво произнесла каа-сан, даже не моргнув глазом от того, какие не самые лучшие манеры она демонстрировала за столом. - Не забудьте про рыбу, белок важен для растущих детей, - улыбнулась она, пододвигая еще одну тарелку чуть ближе.
  Ке с интересом разглядывала жареную рыбу, даже когда отправляла в рот очередную горсть риса.
  Она не обращала внимания на то, что делала, сосредоточившись на более важных вещах. Ей нравилось, что она не могла контролировать свои руки, чтобы взять рыбу, не раздавив ее.
  Хорошо. В ее желудке это выглядело бы еще хуже, так что.
  Пока она ела, каа-сан удовлетворенно хмыкала, откидываясь на спинку стула и наблюдая за происходящим. Она следила за каждым своим движением.
  Ке не привыкла к такому вниманию к своей персоне, даже когда впервые была ребенком.
  Будучи средним ребенком между двумя шумными, очень требовательными братьями и сестрами, она привыкла довольствоваться тем, что развлекалась на заднем плане. Иногда - или часто - она выступала в качестве посредника, когда ее старшая сестра выходила из себя из-за их младшего брата.
  Кто-то должен был помешать ей случайно причинить ему вред, когда страсти накалялись, а поблизости не было никого из взрослых.
  В последнее время ей казалось, что большую часть времени она живет в центре внимания, которое следит за каждым ее шагом.
  Конечно, ничего подобного не было, только ястребиный взгляд ее каа-сан.
  - Итак, - сказала каа-сан, когда Ке расправилась со своим завтраком. - Чем бы ты хотела заняться сегодня?
  - Парк, - пропищал в ответ Ке, поворачиваясь к женщине, чтобы ей было легче вытереть лицо.
  Малыши едят неаккуратно, и Ке была полна решимости как можно скорее восстановить зрительно-моторную координацию, а это означало, что она хотела как можно больше делать самостоятельно.
  Это стало чем-то вроде личного девиза, который она усвоила в первый раз, и она не видела абсолютно никаких причин менять его сейчас.
  Боже, история с супом преследовала ее, даже когда ей было за двадцать. Однажды в детстве она ела суп большим пальцем вместо ложки, и все настаивали на том, чтобы ты вспоминала об этом всю оставшуюся жизнь.
  Это было сделано с любовью и искренним удовольствием, но все же. Примерно в сотый раз это надоело.
  Ее каа-сан склонила голову набок, задумчиво глядя на нее, а затем перевела взгляд на окно гостиной, видневшееся через дверной проем на кухню.
  - Тогда очень хорошо, Ке-тян, - сказала она, подхватывая ее на руки и унося в "свою" комнату.
  Она быстро и со вкусом оделась для дня, проведенного на улице, на глаза ей надела белую, довольно симпатичную маленькую шляпку от солнца, а сумку через плечо собрала так быстро, что она не успела разглядеть, что внутри.
  Когда они обе были готовы, ее каа-сан снова подняла ее, неся на одной руке так, чтобы она удобно опиралась на ее грудь и плечо, и они отправились в путь.
  Ке наблюдала за происходящим широко раскрытыми, внимательными глазами.
  Насколько она помнила, она была на улице всего несколько раз, и это в равной степени завораживало и слегка тревожило ее.
  Здесь было тепло, гораздо теплее, чем дома. Небо было темно-синим, таким оно редко бывало даже в разгар лета, и люди выглядели по-другому.
  О, это не было чем-то вопиюще очевидным, просто кое-какие мелочи тут и там. Вещи, которые были совсем не такими, как все.
  Манера некоторых людей одеваться была иностранной. И она имела в виду это в буквальном смысле. В сочетании с блюдами, которые почти всегда сопровождались рисом, и, казалось бы, постоянной жарой, она подумала, что переродилась где-то в Азии.
  Язык, довольно знакомый, казалось, усиливал впечатление.
  Довольно скоро оживленная улица сменилась успокаивающей зеленью, куда меньше людей спешило, и меньше шума раздражало ее маленькие, чувствительные ушки.
  Ке освоилась в новой обстановке, хотя она была немного более знакомой; она уже дважды бывала здесь раньше.
  Довольно скоро она уселась на приятно прохладную траву и развлекалась тем, что собирала ее пригоршнями, в то время как ее каа-сан достала желтое одеяло, расстелила его на траве и затем устроилась поверх него.
  Ке подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с женщиной, задаваясь вопросом, уберут ли ее с травы, но ее каа-сан, казалось, был достаточно доволен, чтобы оставить ее в покое.
  Воодушевленная таким развитием событий, Ке продолжила поиски полностью функционирующих и ловких пальцев и вырвала еще один пучок травы.
  Когда она задумалась об этом, то поняла, как мало нужно, чтобы очаровать ее в наши дни. Одного вида срезанных травинок, выпадающих из ее пухлых пальцев, было достаточно, чтобы она чуть не лишилась чувств.
  Надо признать, они были очень красивого зеленого цвета, но она привыкла к более волнующим вещам.
  Тихий шелест бумаги отвлек ее внимание от собственного занятия и вернул к каа-сан, которая достала книгу из сумки и теперь просматривала страницы со спокойной компетентностью, с которой она делала почти все.
  Блин, она так сильно отличалась от своей матери, что это было не смешно.
  И все же она не могла не любить ее.
  Ке осознавала, что она была очень маленьким ребенком, и что эта женщина была ее биологической матерью. Было вполне естественно, что между ними возникла связь, что между ними была любовь.
  И не похоже, что она когда-либо раньше ревностно оберегала свою любовь, не в семейном смысле, но... это казалось не совсем правильным. Она помнила, как ее мать приводила бездомных собак направо и налево, как их дом всегда был открыт для тех, кто в нем нуждался, и она всегда стремилась вырасти похожей на женщину, которая сформировала все ее существо, которая сделала ее такой, какая она есть.
  Она гордилась тем, что была дочерью этой женщины. Она была высокого мнения о своей матери даже после того, как стала достаточно взрослой, чтобы понять, что та так же подвержена ошибкам, так же человечна, как и все остальные.
  Убедившись, что ее каа-сан находится там, где она и указала, Ке обратила внимание на остальную часть парка.
  Вокруг было еще несколько матерей с одним или несколькими детьми, которые, предположительно, принадлежали им, все бегали вокруг или играли в песочнице.
  Когда она была маленькой, ей нравилось играть в песке.
  Почему бы не попробовать?
  На самом деле, если быть до конца честной, ей нравилось играть в песке, даже когда она была взрослой. Это было весело и, как ни странно, помогало.
  С новым приливом решимости Ке медленно поднялась на шаткие ноги, упираясь руками в землю столько, сколько ей было нужно, пока не почувствовала, что не упадет, если попытается встать как следует.
  Она могла ходить, большое вам спасибо, ей просто... нужно было немного времени, чтобы встать на ноги. Однако, как только она оказалась там, с ней все было в порядке.
  - Каа-сан, - сказала она, мгновенно привлекая внимание женщины.
  - Да, Ке-тян? - Спросила она, держа книгу раскрытой одной рукой.
  Сморщив личико, пытаясь вспомнить слово, обозначающее песок, она в конце концов просто указала в направлении песочницы с любопытным выражением лица, хотя это было больше похоже на то, что она говорила своему каа-сану, куда идет.
  Что-то, что женщина, казалось, оценила и одобрила.
  - Конечно, - сказала она с легкой улыбкой. - Иди, развлекайся.
  Ке улыбнулась своей каа-сан, а затем пошла по траве, пока не смогла перелезть через деревянную раму, чтобы песок не рассыпался повсюду.
  Там уже было несколько детей, один из которых, казалось, больше ел песок, чем играл с ним.
  Ке была совершенно счастлива не обращать на него внимания и зарыть руки в песок так глубоко, как только могла, слегка улыбаясь про себя ощущению крошечных камешков на своей коже.
  Прошло совсем немного времени, прежде чем она начала собирать песок в постоянно растущую кучу перед собой, полная решимости попытаться построить один из огромных замков из песка, которые, как она помнила, они с мамой и младшим братом мастерили в песочнице, которая была у них в саду, когда она была маленькой.
  Честно говоря, ее брат был скорее помехой, чем помощью, поскольку он был больше заинтересован в том, чтобы разрушить здание, чем в том, чтобы помочь его построить, и она помнила, как была расстроена и зла на него, независимо от того, насколько глупым это казалось в ретроспективе.
  Слегка нахмурившись, Ке разгребла песок, чтобы сделать его более плотным, и задумалась о своих чувствах.
  На самом деле она никогда не совершала таких поступков, как пропажа людей. К большому отчаянию ее сестры, но все было так, как было. Она полагала, что всегда жила настоящим, когда дело касалось окружающих ее людей; радовалась тому, что у нее были близкие, пока это продолжалось.
  Однако она ощущала зияющую пустоту. Никто больше не был на расстоянии телефонного звонка. Не здесь.
  Поскольку у нее не было никаких инструментов для работы, кроме собственных рук, она начала кропотливо выкапывать пещеру в нижней части кучи, которая имела форму конуса, и поймала себя на мысли, что мечтает о впечатляющей коллекции игрушечных машинок, которая была у нее в детстве.
  Из этого получился бы идеальный гараж.
  Кио только начал строить пещеру поменьше или, может быть, окно, расположенное выше по песчаной конструкции, когда на нее наступила нога, и песок каскадом посыпался вниз, образуя печального вида кучу, которая была похожа не на что иное, как на обвалившиеся руины.
  Бесстрастно взирая на беспорядок, Ке не то чтобы была убита горем из-за потери не слишком впечатляющего замка, который она пыталась построить, но это все равно раздражало.
  Когда она подняла глаза на радостного, самодовольного мальчика, который все еще стоял перед ней, то почувствовала, что ее раздражение несколько усилилось.
  Он был старше ее, по крайней мере, на год, а скорее всего, на два, по ее критической оценке; она не была специалистом по детям. А он ухмылялся про себя, чуть ли не пританцовывая на месте.
  - Подлый, - прямо сказала она ему.
  Парень помолчал, а затем повернулся к ней и бросил на нее слегка смущенный и пренебрежительный взгляд. Как будто она ничего не значила.
  Нахмурившись, Кио указала на кучу песка.
  - Помоги починить, - твердо потребовала она.
  - Я слишком большой, чтобы играть с детьми, - заявил мальчик, фыркнув.
  И, о, это было просто оскорбительно. Кто был этот ребенок, разрушавший чужие проекты?
  Нахмурившись, что, без сомнения, больше походило на надутые губы - лица малышей не созданы для того, чтобы хмуриться, - Ке огляделась по сторонам, пока не заметила то, на что надеялась.
  Поднявшись на ноги, не обращая внимания на количество песка, прилипшего к ее заднице и одежде в целом, она потянулась, чтобы схватить мальчика за рубашку своей пухлой грязной рукой, и Ке вложила весь свой довольно незначительный вес в то, чтобы вытащить мальчика вместе с собой из песочницы.
  - эй! Что ты делаешь? Я не хочу, - захныкал малыш, пытаясь заставить ее отпустить его, хотя она с удовлетворением отметила, что у него ничего не вышло.
  Было ли это потому, что за последние несколько недель ей удалось накопить достаточно силы в своих руках, чтобы усложнить задачу, или потому, что он просто был некомпетентен, она не знала.
  Парень попытался отпрянуть от нее, и хотя этого было достаточно, чтобы нарушить ее равновесие и приземлиться на задницу, она не выпустила из рук его рубашку, которая, к ее удовольствию, в результате выглядела немного растянутой.
  Без малейшего сожаления она воспользовалась этим, чтобы подняться на ноги и продолжить свой путь.
  Дойдя до скамейки, расположенной стратегически близко к песочнице, она хлопнула рукой по колену одной из женщин, чтобы привлечь ее внимание. И вообще, почему она не присматривала за своим сыном получше?
  Парень явно нуждался в этом, если судить по его действиям.
  Женщина, о которой шла речь, моргнула своими карими глазами, а затем повернулась, чтобы посмотреть на нее, и ей пришлось опустить взгляд, даже когда она сидела.
  - Ах, да, дорогая? - Неуверенно спросила она, наблюдая за тем, как ее сын изо всех сил пытается заставить маленького ребенка отпустить свою футболку.
  - Он разбил мой песок, - довольно внятно объяснила ей Ке, хотя была уверена, что поняла что-то не так. Она знала, что изучение нового языка сопряжено с опасностями, и это даже не говоря о том, что она заново училась говорить в целом.
  - Э-э... - честно говоря, женщина выглядела совершенно растерянной.
  Не то чтобы Ке это сильно волновало. У нее на работе было достаточно избалованных детей, и она действительно считала, что этой женщине следует приложить больше усилий для воспитания своего отпрыска. Вместо того чтобы сплетничать со своей подругой, ей следовало бы присмотреть за ним и убедиться, что он не терроризирует остальную игровую площадку.
  Не то чтобы у нее были какие-то реальные доказательства того, что это не первый его проступок, но лучше всего было пресекать подобные вещи в зародыше.
  Предположительно.
  Ке понимала, что это может быть немного лицемерно с ее стороны, учитывая тот факт, что у нее не было собственных детей, но это звучало как здравый смысл.
  - Где твоя мама, малышка? - Спросила другая женщина, склоняясь над ней с таким озабоченным выражением на лице, что Ке захотелось нахмуриться.
  - Это, должно быть, я, - раздался знакомый голос каа-сан чуть позади Ке, и она мгновенно расслабилась. - Ваш сын приставал к моей дочери в песочнице, нарушая ее личные границы без какой-либо провокации.
  Ке кивнула, потому что, да, можно было сказать и так.
  Теперь, когда она обратила внимание взрослых на проблему, она с благодарностью отпустила футболку мальчика, чувствуя, как напряглись ее до смешного хрупкие пальцы.
  Обе женщины отпрянули, когда подняли глаза и увидели ее каа-сан.
  Ке моргнула, заметив, как они внезапно застыли в позах, как мать Песчаного Мальчика сделала движение, чтобы схватить своего ребенка, как будто хотела притянуть его к себе за спину.
  Она не была глупой, но не могла до конца понять причину внезапного испуга.
  Ее каа-сан не сделала ничего, что могло бы ее напугать; она даже не повысила голос и не нахмурила брови, как это бывало у нее иногда, когда она была чем-то недовольна.
  Внимательно оглядев двух женщин, Ке обратил внимание на их женственные платья и длинные распущенные волосы, доходившие до плеч. На ногах у них были простые сандалии, на подошвах которых было больше кожаных ремешков, чем на чем-либо еще.
  Для сравнения, ее каа-сан был одет в простые брюки, футболку, похожую на ту, что была на самой Ке, и пару крепких на вид ботинок. Правда, пальцы на ногах были босыми, но было тепло, и на самом деле имело смысл только попытаться проветрить помещение.
  - Мы очень сожалеем, что потревожили ваш день, - поспешно извинилась женщина, опуская голову сына в поспешном поклоне.
  Ке моргнула.
  Хорошо?
  Ее каа-сан издала тихий звук, который можно было бы счесть насмешкой, хотя выглядела она скорее удивленной, чем чем-либо еще.
  - Ке-тян? - Спросила она, присаживаясь на корточки, чтобы быть ближе к ней, не обращая внимания на двух женщин и мальчика, вместо этого полностью сосредоточившись на собственной дочери.
  - Это было грубо, - недовольно проворчала она, вытирая руки о шорты в нерешительной попытке сделать их менее грязными. Ее каа-сан выжидающе протянула руку, и Ке радостно протянула обе свои руки в ответ, с удовольствием позволяя женщине вытереть их влажной салфеткой, которую она откуда-то достала.
  - На свете много грубых людей, Ке, - спокойно сказала она. - У нас будет достаточно времени, чтобы понять, как с ними обращаться.
  Ке пристально посмотрела на женщину, которая была ее матерью, пытаясь принять эти слова близко к сердцу.
  
  Глава 2
  Резюме:
  Ке узнает больше о своих новых обстоятельствах, и кухонная раковина оказывается гораздо интереснее, чем должна была бы быть.
  Записи:
   Я буду публиковать эти главы, пока не выясню, как далеко мы продвинулись в работе ff.net
  Текст главы
  Жизнь, как всегда, шла своим чередом.
  Она много спала, что на самом деле не должно было вызывать удивления, хотя снов ей снилось поразительно мало.
  Те несколько часов в день, когда она по-настоящему бодрствовала, она в основном проводила в их доме, играя в своей комнате, исследуя кухню и гостиную или находясь под присмотром своей каа-сан.
  Затем в их уютную рутину вторглись посторонние.
  Ке проснулась, уткнувшись лицом в подушку, и медленно приподнялась, пока не оказалась сидящей посередине кровати. Кроватка? Вещь.
  Это была не совсем кроватка, но на ней были решетки, которые доставали ей почти до груди, если она вставала. Предположительно, чтобы она не упала с кровати, она собралась.
  Подождав несколько минут, ее каа-сан не пришла забрать ее, как обычно.
  Размышляя о преимуществах того, чтобы оставаться на месте, по сравнению с попытками самостоятельно встать с кровати, Ке посмотрела на деревянные прутья, надежно удерживающие ее на месте.
  Немного поразмыслив, она ухватилась за перила, подтянулась на ногах, а затем осторожно перелезла через край и медленно опустилась так близко к полу, как только смогла. Это означало, что ее пальцы ног коснулись пола к тому времени, когда она, наконец, отпустила гладкое дерево.
  Чувствуя приятное удовлетворение, она подошла к двери. К счастью, ее каа-сан всегда оставлял ее приоткрытой, потому что у нее не было бы возможности дотянуться до ручки. Ке ухватилась за дверь, потянула ее на себя и выглянула из своей комнаты в гостиную.
  Ее каа-сан нигде не было видно.
  Приоткрыв дверь настолько, чтобы пропустить ее, Ке прошлепала по деревянному полу, пока не добралась до ковра, откуда направилась на кухню.
  Который тоже был пуст.
  Неуверенно нахмурившись, Ке задумалась, что происходит.
  Она, каа-сан, никогда там не была, по крайней мере, до сих пор.
  Ей был всего год и несколько месяцев; таких маленьких детей нельзя было оставлять одних и без присмотра, даже она это знала.
  Обхватив рукой ножку кухонного стола, Ке немного наклонилась в сторону, чтобы посмотреть на дверь в комнату своей каа-сана, но она, как обычно, была приоткрыта ровно настолько, чтобы она могла разглядеть пол и дальнюю стену, но не более того.
  Ке не разрешалось заходить в комнату каа-сан, и до сих пор она соблюдала это правило. Вероятно, на то была веская причина, рассуждала она.
  Поколебавшись какое-то время, она залезла под кухонный стол - и, боже, как странно, что ей почти не пришлось пригибаться, чтобы пролезть под ним?- схватила один из стульев и придвинула его к столу.
  Это не создавало особого шума, потому что практически вся мебель в этом помещении была снабжена маленькими тканевыми подушечками на ножках, чтобы не создавать шума.
  Покончив с этим, Ке приступил к ползанию... забралась на стул.
  Удивительно, что она была такой маленькой. Особенно когда она отчетливо помнила, что была достаточно высокой, и сиденье стула находилось в районе ее коленей, а не плеч. Честно говоря, это было скорее увлекательно, чем раздражало, что само по себе показалось ей немного странным.
  Достигнув своей цели - встать на сиденье стула, она смогла увидеть верхнюю часть прилавка. Ура! Миссия выполнена!
  Слегка улыбнувшись собственным мыслям - и успеху, - она поняла, что это за следующая проблема.
  Стаканов в пределах досягаемости не было, что в некотором роде разрушило ее план.
  Поскольку ее каа-сан все еще не прибежала, Ке нахмурилась, глядя на чистую, блестящую металлическую раковину. Протянув руку, чтобы дотронуться до нее, она была холодной и гладкой и на самом деле не должна была вызывать такого восхищения.
  Довольно скоро ей удалось расположиться так, что она фактически сидела в раковине, и это показалось ей забавным.
  Сидеть было удобно, и она вспомнила, как делала это раньше. Мама часто купала ее так, когда она была еще совсем маленькой.
  Не чувствуя желания мочиться, Ке открыла кран до тех пор, пока он не оказался над другой раковиной, а затем ухитрилась поднять рычаг, чтобы пустить воду.
  Это была тяжелая работа, когда ты не мог заставить свои пальцы и кисти рук делать то, что ты от них хотел, в половине случаев.
  Убедившись, что вода холодная, она наклонилась и напилась прямо из-под крана. Или, точнее, из-за постоянного потока воды под краном.
  Удовлетворившись, она положила руку на рычаг, чтобы выключить воду, и обеими руками стерла с лица лишнюю жидкость.
  Руки, которые подхватили ее под мышки и вытащили из раковины, были для нее полной неожиданностью и заставили ее издать тихий испуганный писк.
  Сердце бешено колотилось у нее в груди, она слегка дернулась, издав громкий, страдальческий звук, который был похож на всхлип.
  Когда ее прижали к теплой, твердой груди, она поняла, что плачет навзрыд, что было немного неловко. Хотя и не очень удивительно.
  У нее уже было множество случаев, когда она вела себя как настоящий ребенок, так что, очевидно, это было просто частью сделки.
  Большая рука погладила ее по спине, а глубокий голос что-то успокаивающе пробормотал, и только когда она успокоилась, то поняла две вещи.
  Во-первых, это явно был не ее каа-сан.
  Во-вторых, этот человек был ей почти знаком.
  Делая глубокие вдохи и пытаясь остановить слезы, Ке поднесла руку к своему мокрому носу и, моргая, посмотрела на человека, который держал ее.
  - Ах, прости, - тихо пробормотал мужчина, все еще поглаживая ее по спине. - Я не хотел напугать тебя, Ке-тян.
  Она моргнула, разглядывая каштановые волосы, гладкое, молодое лицо и красивые черты, которые она не могла бы назвать знакомыми.
  - Каа-сан? - Спросила она жалобным голосом, дрожащим, несмотря на все ее усилия.
  - Она просто вышла на минутку, она скоро вернется.
  Ке со слезами на глазах посмотрела на него, и он слабо, устало улыбнулся.
  Честно говоря, она почувствовала себя немного виноватой за свою вспышку, потому что он выглядел так, словно не спал неделю. По крайней мере, не слишком много, судя по мешкам у него под глазами.
  Мужчина вышел из кухни и направился в гостиную, где грациозно опустился на диван, почти без сил утонув в мягких подушках.
  Ке удобно устроилась у него на груди и неуверенно прижалась щекой к его плечу. Звук его медленного, ровного сердцебиения успокаивал и делал все возможное, чтобы снова погрузить ее в сон.
  С каждым морганием ее веки становились все тяжелее, пока она не обнаружила, что прижимается теснее к теплой груди, слегка свернувшись калачиком и сжимая одной рукой мягкую, поношенную ткань его рубашки.
  Когда она снова открыла глаза, то услышала тихий, довольный смех своей каа-сан.
  - О, вы только посмотрите на это, - мягко поддразнила она, за чем последовало шуршание пластика и глухой удар чего-то о кухонный стол.
  Ке подняла голову и затуманенным взором огляделась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
  - Каа-сан? - Спросила она, зевая.
  - Я сейчас здесь, - нежно заверила ее каа-сан. - И ты боялась, что она тебя не узнает, - добавила она, хотя явно обращалась не к Ке.
  - Меня не было некоторое время, - ответил глубокий голос, исходящий из груди Ке, на которой она все еще лежала. Она отчетливо ощущала вибрацию. - Я нашел ее сидящей в кухонной раковине, Ишшун.
  - хм? - Ее каа-сан отвернулась от того места, где она раскладывала продукты по соответствующим полкам. - Ну, я обычно замечаю, когда она просыпается, так что, вероятно, она была сбита с толку, когда я не пришла за ней на завтрак. Это то, что случилось, Ке-тян?
  Ке медленно кивнула, моргая, глядя на каа-сана и размышляя над тем, что, очевидно, было ее именем.
  Ишун? Звучит немного странно, если спросить у нее. Не то чтобы они так думали. Ее спросили.
  - Каа-сан ушла, - сказала Ке довольно чопорно, по ее мнению.
  Мужчина, державший ее, тихо фыркнул.
  - Полагаю, это можно объяснить и так, - задумчиво произнес он, и в его голосе послышались теплые нотки. - А почему ты сидел в раковине, Ке?
  - Пить хочется, - быстро ответил Ке.
  - Для этого тебе пришлось посидеть в раковине? - Мужчина удивленно спросил.
  - Никакого бокала, - защищалась Ке, слегка надув губки. После короткой паузы она неохотно добавила: - И весело, - потому что это было правдой.
  - Что ж, - рассмеялась каа-сан, - мы дадим твоему тоу-сану поспать еще несколько часов, а потом, если ты будешь чувствовать себя достаточно комфортно, - Ке не была уверена, кому она сказала это, Ке или своему тоу-сану, - вы двое сможете провести день вместе.
  - Ишун? - спросил я. - Спросил ее тоу-сан после небольшой паузы.
  Каа-сан повернулась, чтобы закончить свою работу, и занялась тем, что убирала последние продукты.
  - Твоя мама приставала ко мне по поводу того, что я провожу время с Ке-тяном, - наконец сказала она.
  Ее тоу-сан - и как его звали?- что-то промурлыкал, прежде чем со вздохом подняться на ноги.
  - Полагаю, я могу потратить несколько часов, чтобы навестить их, - сказал он. - Что думаешь, Ке? - Спросил он, опуская глаза, чтобы встретиться взглядом с Ке.
  Она наклонила голову, чувствуя себя немного смущенной.
  - Хорошо? - Неуверенно предложила она. У нее были бабушка и дедушка? И ее каа-сан они не нравились?
  - Вот и все, - сказал каа-сан, и в его голосе послышалось легкое удивление.
  Мужчина тихо засмеялся, одна его рука погладила ее по спине, как будто он ничего не мог с собой поделать, и Ке не заметила, что она все еще была там, как теплое одеяло.
  Тоу-сан вздохнул, но ничего не сказал по этому поводу.
  - Кажется, кто-то упоминал что-то о завтраке, - сказал он.
  - Еда! - Согласилась Ке, поворачивая голову и выжидательно глядя на свою каа-сан.
  Она была голодна, а еда каа-сан была восхитительной.
  - Завтрак, - повторила ее каа-сан, и это прозвучало как обещание.
  ***
  Несколько часов спустя тоу-сан поспал еще немного, исчезнув в комнате, которую он, без сомнения, делил с ее каа-саном, а Ке поиграла с игрушками, которые были у нее под рукой, а затем снова поела.
  - Я не уверен, надолго ли нас не будет, - сказал ее тоу-сан, стоя в стороне и наблюдая за каа-саном.- надевает пару крошечных туфелек на такие же маленькие ножки Ке. - Есть что-то конкретное, о чем мне следует помнить?
  Каа-сан задумчиво замурлыкала, и Ке вытянула шею, чтобы увидеть ее лицо. Она выглядела почти задумчивой.
  - Ничего не приходит в голову. В любом случае, скорее всего, меня здесь не будет, когда ты вернешься, - сказала она, вставая и передавая Ке в руки отца.
  Ке не возражала.
  Ее прежний отец был совсем не похож на этого человека: пониже ростом, с черными волосами и бледно-голубыми глазами. Ее новый тоу-сан, насколько она могла судить, был выше, моложе, с каштановыми волосами и теплыми карими глазами. Цвета шоколада.
  Глядя на обоих своих родителей, Ке моргнула и впервые задумалась о том, как она выглядит сейчас.
  Она сильно сомневалась, что выглядела бы одинаково; разные родители соответствовали бы разной внешности.
  - Тебе нравится проводить время наедине с собой, - улыбнулся тоу-сан, и он все еще выглядел довольно усталым, хотя и не таким измученным, как утром.
  Ее каа-сан улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить Ке по пухлой щеке. - Вы двое должны узнать друг друга получше, - она наклонилась, чтобы прижаться лбом к лбу Ке, который заморгала, глядя в темные, почти черные глаза своей каа-сан. - И, Ку, помни, что Ке еще слишком мала, чтобы пользоваться чем-либо, кроме дорог.
  И с этим загадочным напоминанием Ке и ее тоу-сан ушли.
  Как только они оказались на улице, Ке, моргая, посмотрела на своего отца, недоумевая, куда они идут.
  - Ты удивительно приятная, малышка, - сказал Тоу-сан, взглянув на нее сверху вниз, прежде чем вернуться к осмотру оживленной улицы вокруг. - Сын моей сестры был гораздо более суетливым, когда я приезжал к нему в гости, - пробормотал он себе под нос.
  Ке наклонила голову и похлопала своего тоу-сана по плечу, прежде чем ее отвлекли все эти люди, снующие вокруг.
  Она могла признать, что была немного удивлена тем, насколько непринужденно чувствовала себя с этим человеком, которого не могла вспомнить.
  Он, без сомнения, был рядом до того, как она... вернулась в Сеть, так сказать, и это, должно быть, повлияло на ее реакцию сейчас. Самым важным было то, что она чувствовала себя в безопасности.
  Мир, далекий от ее прежнего отца, по крайней мере, пока.
  Она бы воздержалась от суждений по этому поводу, потому что не все мужчины одинаковы, и до тех пор, пока этот мужчина не сделает что-то, что повергнет ее в ужас, она бы считала его гораздо лучшим отцом, чем тот, кем она когда-либо была.
  Положив голову на крепкое плечо своего тоу-сана, она уютно устроилась в его объятиях и наблюдала за окружающим миром из безопасности его объятий, чувствуя себя совершенно довольной тем, что может дождаться момента и посмотреть, куда они направятся.
  Она бы не сказала, что он расслабился, потому что в том, как он держался, все еще было что-то такое, что заставляло Ке думать, что он "напряжен", но ей показалось, что что-то в его плечах медленно расслабилось.
  В таком состоянии было немного трудно определить время, но она предположила, что его, должно быть, не было несколько месяцев. И каа-сан упоминал что-то о том, что он думал, будто она забыла о нем?
  Боялся ли он, что она не позволит ему обнять себя?
  Хорошо. Она полагала, что это был вполне обоснованный страх, потому что ее младший брат был самым большим маменькиным сынком и тогда только и делал, что плакал и звал маму, когда отец пытался его удержать.
  Не то чтобы это было странно; ее отец до этого много работал, и те несколько раз, когда он действительно был дома, что ж. Скажем так, в этом не было ничего удивительного.
  В конце концов, ее тоу-сан свернул на более спокойную улицу, удаляясь от торгового района в район, который выглядел в основном жилым.
  Ке с некоторым интересом наблюдал за отдельно стоящими домами, за садами, которые выглядели относительно ухоженными, где было все - от цветов до овощей и всего, о чем только можно было подумать.
  Вскоре ее мужчина уже шел по выложенной камнем дорожке к одному из домов, явно направляясь к входной двери.
  Он чуть-чуть ослабил хватку, а затем поднял свободную руку и постучал.
  Мгновение спустя с другой стороны послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась.
  - Коу-кун! Воскликнула женщина, открывшая дверь, и все ее лицо просияло, когда ее взгляд упал на него. - О, мы так давно не виделись, - выпалила она, с энтузиазмом приглашая их внутрь, не замечая, как напрягся ее тоу-сан и как ему явно стало не по себе.
  Ке крепче прижалась к мужчине, слушая, как женщина - ее бабушка?- рассказывает о том, что, похоже, произошло с тех пор, как она в последний раз видела своего сына. Это касалось ее собственной дочери, ее детей и последних проектов соседей.
  - Каа-тян! - Коу, ее тоу-сан, наконец-то сумела вставить слово, прервав непрерывный поток слов женщины. - Ишун сказала мне, что вы хотели проводить больше времени со своей внучкой. Ну, а вот и Ке, - сказал он с тихим, почти неразличимым раздражением, передвинув Ке так, чтобы она оказалась у него на бедрах.
  Они все уселись за кухонный стол, и Ке было не особенно удобно, когда ее выставляли на всеобщее обозрение, но она была готова терпеть, если это означало, что ее тоу-сан получит небольшую передышку.
  - О, она просто очаровательна, она выросла почти вдвое с тех пор, как я видела ее в последний раз, - сказала женщина, улыбаясь Кио, которая моргнула в ответ. - Такая милая маленькая девочка.
  - Привет, - вежливо поздоровалась она, стараясь не обращать внимания на желание вырваться из объятий своего тоу-сана и нырнуть под стол. Не то чтобы она была застенчивой, просто ее немного ошеломил настоящий шквал слов, обрушившийся в ее адрес.
  Неужели ее собственный отец действительно использовал ее в качестве прикрытия?
  Женщина чуть ли не взвизгнула и наклонилась над столом, чтобы ущипнуть её за щеку.
  Ке вздрогнула, потирая рукой ставшую чувствительной щеку. Никто никогда раньше так с ней не поступал.
  Она не смогла удержаться от того, чтобы не вытянуть шею и не бросить на своего тоу-сана широко раскрытый, слегка обвиняющий взгляд, потому что, что бы это ни было, ей это не понравилось, и она очень надеялась, что такое больше не повторится.
  Взгляд мужчины метнулся к ней, и ей хотелось бы думать, что он сочувствует ее бедственному положению, но он ничего не сказал по этому поводу.
  - Сколько ей сейчас лет? - Продолжала спрашивать ее бабушка, не заметив ничего необычного в реакции Ке. Она налила обоим взрослым по чашке дымящегося чая, а затем, казалось, наконец-то устроилась на своем месте поудобнее.
  - Семнадцать месяцев, - ровным голосом ответил тоу-сан.
  - Такой замечательный возраст, - мгновенно ответила женщина. - Я помню, когда маленький Кенджи был таким же маленьким, а Кана родила буквально на днях! - Добавила она, как будто только что вспомнила. - Вы должны навестить ее и Ичиро, поздравить их.
  - Да, каа-тян, - вздохнула Тоу-сан. - Что это было на этот раз?
  - Еще один сын, - практически просияла ее бабушка, и Ке должна был почувствовать себя оскорбленной? - Они назвали его Тайчи.
  Она прекрасно понимала, что в некоторых частях света дочерей ценят не очень высоко, но у нее не сложилось такого впечатления ни от ее каа-сана, ни от ее тоу-сана, каким бы коротким ни было их знакомство.
  - Я обязательно найду время, чтобы заглянуть к ним в гости, - пообещал ее тоу-сан, хотя Ке показалось, что голос у него усталый.
  К счастью, он воспользовался возможностью и подвинул ее так, чтобы она могла снова сесть к нему на колени, прислонившись спиной к его груди. Что также освободило руки мужчины, и он смог взять свой чай.
  - Ты останешься на ужин? Я могла бы попросить кого-нибудь из мальчиков Сузуме сбегать к Кане и сказать им, что ты здесь; они все будут рады тебя видеть, Коу-кун, - сказала ее бабушка, оживившись от этой идеи.
  - Очень хорошо, - сказал ее тоу-сан совершенно спокойно и доброжелательно, но Ке чувствовал, что ему больше хотелось бы вернуться домой.
  Это был первый день, когда он вернулся из тех мест, где он был; разве ему не следовало отдохнуть? Если бы вы спросили Ке, он все еще казался довольно усталым.
  Двое взрослых немного поболтали, но Ке не обращала на это особого внимания; она отвлеклась, когда ее бабушка заговорила о семейном бизнесе. Который, по-видимому, перешел к мужу Каны и управлялся вместе с ее дедушкой.
  И тут ее бабушка сказала что-то, что заставило Ке снова сосредоточиться.
  - Я предлагала ей посидеть с ребенком, но эта женщина продолжает отказывать мне, - сказала она с неодобрением в голосе и слегка оскорбленным видом. - Как будто она думает, что я не знаю, как ухаживать за детьми, - проворчала она.
  Тоу-сан вздохнул.
  - Ты прекрасно знаешь, что это не так, - прозвучало это так, словно они уже несколько раз обсуждали это раньше.
  - Я все еще не понимаю, почему ты не мог жениться на милой девушке из нашего района, Коу, - сказала его мать, слегка нахмурив брови. - Милая, разумная женщина, которая будет присматривать за домом, пока тебя не будет, и заботиться обо всех твоих нуждах, когда ты будешь дома.
  И надо же, это прозвучало неуместно и в высшей степени оскорбительно. Для обоих ее родителей.
  - Я больше не буду говорить об этом, мама, - твердо сказала ее тоу-сан, и впервые женщина моргнула и, казалось, по-настоящему посмотрела на своего сына.
  - Я знаю, ты говорил, что она тебе нравится, сынок, - сказала она, почти умоляя. - Но я уверена, что ты можешь найти себе женщину, которая не будет иметь дело с совсем...
  - А что, если Ке захочет пойти по стопам своей матери? - Тоу-сан ответил спокойно, хотя в его голосе, когда он оборвал мать, послышались тонкие, жесткие нотки.
  На лице ее бабушки отразился тихий ужас.
  - Но, конечно же, ты должен понимать, что маленькой девочке не следует вмешиваться в это, Ку, - она пристально посмотрела на своего сына, который выглядел в высшей степени равнодушным, когда Ке поднял на него взгляд.
  - Ке - моя дочь, каа-тян. Моя и Иссина. И мы вдвоем решаем, как воспитывать ее и любых других детей, которые у нас могут быть, а могут и не быть, - твердо сказал он, совершенно очевидно завершая эту тему разговора.
  Помимо того факта, что она не была уверена, о чем именно они говорили, и постоянно ссылалась на то, что они отказывались произносить вслух, что невероятно раздражало Ке, она не могла не одобрить слова своего тоу-сана.
  Она любила свою каа-сан и быстро поняла, что это, без сомнения, то относится и к ее тоу-сану.
  Не видя ничего плохого в том, как они заботились о ней и растили ее до сих пор, Ке определенно была на их стороне.
  Ее бабушка выглядела так, словно попробовала что-то кислое, но смягчилась и заговорила о чем-то другом.
  ***
  Несколько утомительных часов спустя Ке отнес домой ее тоу-сан, который шел домой с чувством тихой усталости, не покидавшим его тела.
  Ке лежала у него на груди, положив голову ему на плечо, и практически спала.
  - Домой, пожалуйста, - сонно пробормотала она, когда они наконец покинули дом ее бабушки и дедушки.
  Приехала ее тетя с двумя сыновьями, ее двоюродными братьями, и, надо же, как это было утомительно. По крайней мере, ее дедушка казался достаточно симпатичным: тихим, собранным, почти замкнутым. Но у него были добрые глаза, и Ке ничего не имела против того, чтобы немного посидеть у него на коленях, позволив своему тоу-сану пообщаться со старшей сестрой.
  - Да, - согласился тоу-сан, слегка подвинув ее, чтобы ей было удобнее лежать, прижавшись к нему, - домой.
  И на этом все закончилось.
  Ке не помнила, как вернулась домой, и в течение следующих нескольких недель Юкан оставался дома, проводя довольно много времени с Ке и ее матерью.
  
  Глава 3 осознание себя в Конохе.
  Резюме:
  Есть осознания, но это не так уж и плохо; есть еще и яд. Чакра - это реальная вещь?
  Записи:
   Выпей еще!
  
  Текст главы
  Она осознала всю серьезность своего положения только через несколько недель после своего второго дня рождения, который, как ни странно, пришелся на последние числа декабря.
  Интересно, как все обернулось.
  В любом случае, вернемся к ее ситуации.
  Возможно, к этому времени она уже поняла, где именно переродилась, а может, и нет. Может быть. Возможно.
  Предположительно.
  Ей было трудно даже подумать об этом, потому что, просто... что? Ладно, она могла смириться с мыслью о том, что ее прежнее "я" умирает; все умерли. Она могла даже смириться с тем, что возродилась, сохранив свои старые воспоминания. Потребовалось некоторое время, чтобы переварить это, но она смогла с этим смириться.
  Однако по-настоящему ее беспокоила одна маленькая, но увлекательная деталь: она словно заново родилась в мире рассказа, который когда-то читала.
  Только.
  Какого хрена?
  Было ли это тем, что произошло, когда ты умер? Ты переродился в альтернативной реальности, которая была не более чем историей в том месте, где ты был в последний раз?
  О, и еще: она переродилась не только в манге о Наруто. Она переродилась у настоящих родителей-шиноби!
  Ее новые родители были профессиональными убийцами. Наемники. Солдаты. Называйте это как хотите.
  До этого ее мать была ювелиром, затем преподавателем рисования, а отец - официантом, пока у него не начались проблемы с суставами и он не устроился на работу в местную школу!
  Возможно, кое-где были подсказки: то, как ее родители время от времени исчезали на несколько часов, не говоря уже о том, что в случае с тоу-сан они могли пропадать неделями, и то, насколько они были в отличной физической форме. То, о чем они упоминали в случайных разговорах.
  То, как ее тоу-сан, возможно, упомянул "Хокаге" в ее присутствии, когда разговаривал с ее каа-саном перед отъездом этим утром.
  В свою защиту, Ке такого не ожидала.
  Переродиться - это прекрасно, но она ожидала, что вернется в старый добрый мир! Она не видела ни одного из своих родителей в том, что служило формой, и она не заметила никаких признаков присутствия шиноби в городе.
  Деревня... неважно!
  С другой стороны, Ке неохотно признала, что сейчас она скорее ребенок, чем взрослая; мозг ребенка развит не настолько, чтобы помнить, была ли она взрослой или нет.
  Итак, хорошо. Она поняла, что переродилась в историю, которую читала и любила раньше, и что теперь она живет в манге о Наруто. В Конохе.
  И возблагодарим всех Богов за это благословение. Она боялась даже подумать о том, что случилось бы, окажись она, скажем, в Амэ. Или Кири. Достаточно сказано.
  Она уже выяснила, что ее родители оба были шиноби, но они явно не принадлежали к какому-либо известному клану из манги. Ке пришлось вспомнить все, что произошло с тех пор, как она осознала себя почти год назад, и, что ж.
  Ее тоу-сан определенно был шиноби гражданского происхождения, учитывая, какими были его родители. Они с мужем своей тети занимались каким-то торговым бизнесом.
  Ее каа-сан было немного сложнее вычислить, потому что она не встречала ни одного члена возможной семьи своей новой матери.
  Затем она узнала свою фамилию, через три дня после того, как узнала название страны, в которой теперь жила.
  Ширануи.
  Ее звали Ширануи Ке.
  Ширануи.
  Единственная проблема, с которой Ке столкнулась в связи с этим фактом, заключалась в том, что ее отца звали не Генма. Его звали Коу.
  Были ли у Генмы в манге братья и сестры? Она не знала. Не имела ни малейшего представления.
  И не важно, сколько фанфиков она написала о многочисленных и разнообразных персонажах "Наруто", она быстро поняла, что помнит далеко не все. Автор также напутал с хронологией событий, так что кто знает, что, блядь, могло случиться!?
  И это даже при условии, что ее рождение здесь не изменило чего-то астрономически огромного.
  ..что, если она каким-то образом все испортила, и все человечество было обречено на то, чтобы пасть жертвой гнусного плана Черного Зецу.
  Блядь, она, возможно, обрекла человечество на гибель. Как-то.
  Где на временной шкале она вообще родилась?
  Неужели Генма произвел потомство после того, как сериал официально закончился, и Коу каким-то образом стал сыном этого человека? Нет, подождите, она уже установила, что ее бабушка и дедушка были гражданскими.
  Блядь.
  Ке было всего два года, и у нее был экзистенциальный кризис.
  Не без оснований, но все же.
  Она не осознавала, что плачет, пока ее мать, Исун, не взяла ее на руки.
  - Что случилось, Ке-тян? - Тихо спросила она, успокаивающим жестом проведя рукой по ее коротким волосам.
  Ке уткнулась лицом в плечо своей каа-сан, пожалела, что это не ее прежняя мама, и зарыдала, уткнувшись в темную футболку, которая была на женщине.
  - Когда тоу-сан вернется домой? - В конце концов ей удалось спросить, скорее из-за того, что было на что свалить свою несколько нехарактерную вспышку гнева, чем из-за жгучего желания узнать.
  Каа-сан вздохнула.
  - Боюсь, он вернется только на следующей неделе, - сказала она, унося Ке в свою комнату.
  Она достала одну из книг с маленькой книжной полки, которую они поставили у стены, и села на стул рядом с кроватью.
  - Пойдем, Кио. Я почитаю тебе сказку, - предложила она, несомненно, чтобы подбодрить ее.
  Ишун и Коу оба начали учить ее читать, и Ке это нравилось.
  Вообще-то, в прошлой жизни она немного изучала японский, но этого было недостаточно, чтобы справляться с учебой. И даже если бы она и изучала, у нее было ощущение, что между этими языками существуют явные различия, хотя они и были достаточно похожи, но у нее не было никаких конкретных доказательств.
  Но, снова познакомившись с реальными вещами, она почувствовала себя настоящим человеком, а не просто каким-то отголоском той женщины, которой она была раньше, витающим в странном сне. Очень длинный, невероятно подробный сон.
  Ке шмыгнула носом и попыталась успокоиться настолько, чтобы остановить поток воды и выровнять свое прерывистое дыхание.
  - Хорошо, - выдавила она, и это прозвучало по-настоящему жалко, даже для нее самой.
  Иссин тихонько вздохнула, но помогла ей устроиться у нее на коленях, чтобы она могла рассмотреть все фотографии. И, что более важно, слова.
  Она всегда старалась следить за тем, что читают ей родители, чтобы ознакомиться с иероглифами.
  Хирагана и катакана были ей относительно знакомы, и чем больше она практиковалась, тем увереннее овладевала ими.
  Кандзи, однако, были немного сложнее.
  Слушая голос своего каа-сан, Ке постепенно смогла успокоиться, хотя одной рукой она крепко сжимала рубашку матери, а другой сжимала тыльную сторону ее ладони.
  Когда рассказ был окончен, Ишун медленно закрыла красочную книгу и отложила ее в сторону, задумчиво глядя на Ке.
  - Как ты относишься к тому, чтобы отправиться со мной в небольшое путешествие, Ке-тян? - спросила она.
  Кио вытерла глаза предплечьем и посмотрела на нее снизу вверх, невольно испытывая любопытство.
  - путешествие? - Тихо повторила она, как попугай.
  Ее каа-сан кивнула.
  - Небольшое путешествие, только ты и я, - она ободряюще улыбнулась.
  - Хорошо, - Ке снова всхлипнула, а затем решила, что хватит плакать.
  Слезы могли быть полезными, очищающими и эмоционально исцеляющими, но этого было достаточно. Она не могла просто сидеть здесь и жалеть себя всю оставшуюся жизнь. Хотела она того или нет, но здесь у нее появился второй шанс, и она всем сердцем понимала, что ее прежняя семья хотела бы, чтобы она воспользовалась им по максимуму и постаралась быть счастливой.
  - Тогда пойдем, - сказала ее каа-сан, подхватывая ее на руки и готовя к этой импровизированной поездке.
  Иссин забрала их из жилого комплекса, который они называли домом, и быстро зашагал по городу, пока они не добрались до ворот деревни.
  Они были даже больше и более впечатляющими, чем в манге, потому что они не были нарисованы тушью на бумаге, ошеломленно размышляла Ке, глядя на массивные деревянные конструкции, когда ее мать вошла в проем.
  - Ты можешь обнять меня покрепче? - Спросила Ишун, пересаживая ее с бедра на спину.
  - Да, - твердо ответила Ке, обхватывая маленькими ручками горло своей каа-сан, стараясь не мешать ей дышать.
  Одна рука Ишун была у нее под ягодицами, чтобы убедиться, что она не соскользнет, и было такое ощущение, будто что-то приклеилось к ней спереди, и, о, это была чакра?
  Ке едва успела моргнуть, как они уже бежали между деревьями, гораздо быстрее, чем это было возможно, но ее каа-сан, казалось, не испытывал ни малейшего физического напряжения.
  Когда женщина вскочила на низко свисающую ветку одного из деревьев, Ке пришлось прижаться ртом к плечу своего каа-сана, чтобы не разразиться восторженным визгом смеха.
  К тому времени, как Ишшун остановилась на маленькой мирной полянке, она все еще беспомощно хихикала про себя.
  - Тебе понравилось, да? - Весело спросила ее мать, снимая ее со спины, чтобы посмотреть на нее.
  Ке улыбнулась, не в силах сдержаться.
  Это было похоже на катание на американских горках! Только американские горки могли двигаться, куда хотели, и были ее матерью, а не неподвижной машиной!
  Это было потрясающе!
  - Мы чувствовали себя так, словно были липкими, - сказала она, когда немного отдышалась и огляделась, когда Ишун поставила ее на траву, поставив на ноги.
  Женщина промурлыкала:
  - Это было сделано для того, чтобы ты не упала, - сказала она через мгновение. - Я использовала свою чакру.
  - Чакра? - прощебетала Ке, глядя на свою каа-сана снизу вверх в надежде на реальное объяснение. Несмотря на то, что она много читала о том, что можно сделать с помощью энергии, она не могла припомнить, чтобы читала что-нибудь о том, как это делается или что это такое на самом деле.
  Исун остановилась и присела перед ней на корточки.
  - Чакра - это ваша жизненная сила; это то, что есть у каждого живого существа. Это физическая энергия, - здесь она коснулась солнечного сплетения Кио, - и ментальная энергия, - и она легонько постучала ее по лбу, - и, потренировавшись, ты сможешь смешивать ее и использовать для таких вещей, как приклеивание к различным поверхностям.
  Ке несколько раз моргнула.
  - Похоже на волшебство?
  Вопрос вырвался прежде, чем она успела его задать, потому что для нее это всегда звучало как волшебство. Не такое, как в "Гарри Поттере", но очень похожее.
  Исшун рассмеялась, тихо и невнятно, но явно обрадованно.
  - Не совсем, - улыбнулась она. - То, для чего ты это используешь, довольно личное, но ты можешь делать все, что угодно, от лазания по стенам до исцеления себя и других.
  И она удачно пропустила часть "использовать его, чтобы убивать людей", что, по общему признанию, было довольно разумно, учитывая, что Ке должно было быть не больше двух лет.
  - Могу ли я научиться? - С любопытством спросила она.
  Если она родилась здесь, это значит, что она может, верно?
  - Я подозреваю, - нежно начала ее каа-сан, выпрямляясь на корточках, чтобы продолжить прогулку, - что ты уже некоторое время пользуешься этим немного подсознательно, Ке.
  Ке замерла.
  Потому что, что?
  Иссин остановилась и посмотрела на нее сверху вниз, слегка приподняв бровь, должно быть, из-за того, что на ее лице появилось озадаченное выражение.
  - Когда? - В конце концов, она спросила, хотя это, возможно, прозвучало скорее как требование.
  Ишун задумчиво посмотрела на нее.
  - Чакру можно использовать как внешне, так и внутренне, - объяснила она.
  Они снова остановились, и ее каа-сан грациозно опустился на траву, попросив Ке сделать то же самое.
  Ке изо всех сил старалась скопировать позу своей матери. Она сомневалась, что ей это удалось с такой же плавной грацией.
  - Закрой глаза, Ке, - проинструктировала Ишун медленным, спокойным голосом, который был успокаивающим и умиротворяющей одновременно. - Сделайте глубокий, медленный вдох и сосредоточьтесь на себе.
  Ке изо всех сил старалась делать так, как ей было сказано, хотя у нее было ощущение, что она слушает один из тех дисков для медитации, которые были довольно популярны в прошлом.
  - Сейчас каждый чувствует свою чакру по-разному, - мягко объяснил ее каа-сан. - Мой на ощупь прохладный и текучий, как вода, в то время как твой тоу-сан сказал, что его по ощущениям напоминает обжигающий ветер.
  Ке глубоко вздохнул.
  - Внизу твоего живота должен быть источник энергии, - сказала Ишун через несколько минут, и Ке показалось, что ее детское личико нахмурилось. - Ты очень молода, Ке-тян. У тебя будет достаточно времени для этого позже, если ты не сможешь ничего почувствовать прямо сейчас.
  Она нахмурилась еще сильнее. Ее каа-сан подумала, что она уже использовала свою чакру подсознательно! Тогда она, по крайней мере, сможет что-то почувствовать, не так ли?
  Ке уже совсем нахмурилась, когда почувствовала легкое шевеление... чего-то в животе. Как будто в середине ее желудка была живая рыба, которая только что взмахнула хвостом.
  Ке была так удивлена, что чуть не упала.
  - Я что-то почувствовала! - Взволнованно воскликнула она, открыв глаза и уставившись на своего каа-сана огромными, как блюдца, глазами. - Это была чакра, верно? - Добавила она, потому что, что, если бы это был просто газ или что-то в этом роде?
  - Хм, - промычала Ишун. - На что это было похоже?
  Ке вскочила на ноги и взволнованно рассказала об ощущении, которое, по ее мнению, она испытала.
  Ишун одарила ее легкой, но сияющей улыбкой.
  - Моя маленькая девочка, - сказала она и быстро, как змея, притянула ее к себе, чтобы обнять, быстро поцеловав в щеку. - А теперь пойдем. Позволь мне показать тебе, что мы здесь собираемся делать.
  Ке практически вприпрыжку побежала за своей каа-сан, на мгновение забыв о меланхолическом настроении.
  - А, вот и мы, - тихо пробормотала Ишун, присаживаясь у подножия дерева и подзывая Ке взмахом руки. - Посмотри сюда, Кио, - сказала она, нежно проводя пальцами по пушистым листьям растения, растущего в тени массивного ствола дерева. - Мы собираем это растение, но не клади ничего в рот, слышишь?
  - Да, каа-сан, - послушно ответила Ке, с любопытством наблюдая за происходящим из-за спины и чуть слева от матери.
  Ишун бросила на нее быстрый взгляд, достала маленький, острый на вид нож и срезала все растение чуть выше земли.
  - Обрежьте листья со стебля, не разрывая их, пожалуйста, и положите их в это, - проинструктировала она, доставая маленькую корзинку, казалось бы, из ниоткуда.
  Ке подумала, не означает ли это, что у ее каа-сан где-то на теле есть печати фуиндзюцу. Это было возможно, не так ли? Она была в мире Наруто; все было возможно, не так ли?
  Четко помня ее инструкции, Ке присела на корточки и начала осторожно обрывать листья со слегка колючего стебля.
  Она на мгновение остановилась, когда каа-сан начал копаться в темной почве, без сомнения, чтобы достать корни.
  Легкий зуд заставил ее взглянуть на свои ладони, и она моргнула, увидев ярко-красную кожу, которая попалась ей на глаза. Поднеся руку к лицу, чтобы осмотреть его, она почувствовала, что зуд усилился, как будто он знал, что она смотрит на него, и кожа определенно выглядела раздраженной.
  Бросив еще один взгляд на Ишун, Ке решила, что женщина знает, что делает, и ничего не сказала. Вместо этого она решительно выполнила свою задачу.
  - Готово! - Объявила она, когда последний лист упал в корзину, подняла взгляд и увидела удивительно большой и бугристый корень, который ее каа-сан только что вытащила из земли. - Что мне с этим делать? - Спросила она, поднимая печальный на вид голый стебель. - Положи его к остальным, - тепло сказала Ишун. - Очень хорошо, Ке.
  Ке усмехнулась, по какой-то нелепой причине гордясь своим достижением, хотя умом понимала, что в этом не было ничего особенного; она просто сорвала листья со стебля, блин.
  Но она все равно гордилась.
  - Дай-ка я посмотрю на твои руки, - сказала каа-сан, когда удалила большую часть грязи, прилипшей к корню, а затем убрала его в пакет, который она достала, вероятно, из того же места, где взяла корзину.
  Ке протянула руки, ее ладони и пальцы покраснели и немного распухли.
  Теперь они немного болели, слабо пульсируя в такт сердцебиению, но больше всего они чесались. Много.
  Прикусив нижнюю губу, пытаясь не шевелиться, она наблюдала, как ее каа-сан внимательно изучает ее руки, пробуя провести пальцами по своим гораздо меньшим пальцам.
  По ощущениям это немного напоминало крапиву, размышлял Ке, но было еще хуже, потому что реакция, похожая на сыпь, казалось, распространялась из тех мест, которые коснулись растения.
  Она нахмурилась, глядя на руки своего каа-сана, отмечая полное отсутствие какой-либо реакции, и ее лицо слегка надулось.
  - Ты не покраснела, - отметила она, и она не стала бы заходить так далеко, чтобы назвать это жалобой, но это было близко к тому.
  - Я ухаживаю за этим растением с тех пор, как была немного старше тебя, Ке, - весело улыбнулась Ишун. - Это займет немного времени, но у тебя выработается иммунитет к яду.
  Глаза Ке расширились.
  Яд?
  Ну, она рассуждала рационально, ведь крапива технически тоже ядовита, так что... это и имел в виду ее каа-сан, верно? Верно.
  - Не клади пальцы в рот, пока мы не вернемся домой и не сможем вымыть тебе руки, хорошо? - Сказала она дальше, заставив сердце Ке замереть.
  Молча гадая, о чем думает женщина, которая была ее матерью, Ке позволила поднять себя, чтобы они могли вернуться в деревню.
  ***
  Как только они вернулись в квартиру, Ишун усадила ее на кухонный пол, предварительно отодвинув стол и четыре стула в сторону, чтобы было больше места для работы.
  - Как твои руки? - Спросила она, бросив быстрый взгляд на Ке, прежде чем снова переключить свое внимание на то, что она делала с растением, ради которого они отправились из деревни.
  - Чешется, - прямо сказала Ке, очень решительно стараясь не чесать ладони.
  Ее каа-сан улыбнулась, как будто это было забавно, а не очень раздражало и вызывало дискомфорт.
  - Это пройдет перед сном, - сказала она ей вместо этого, и Ке, немного успокоившись, обратила свое внимание на части растений, которые ее каа-сан раскладывала на полу. - А теперь послушай, Ке-тян. Листья наименее ядовиты, в то время как корень - самый мощный. Стебель можно добавить к листьям, чтобы они были более эффективными, или к корню, чтобы он действовал медленнее, понимаешь?
  Ке, слегка удивленная, но искренне заинтригованная, кивнула.
  - Не могла бы ты, дорогая, принести мне большую кастрюлю из-под раковины? Попросил Иссин, и Ке быстро выполнила просьбу, хотя ей пришлось немного повозиться с кастрюлей из-за ее размера. - Спасибо. На этот раз я не хочу, чтобы ты трогал листья, но смотри, как я их рву, хорошо?
  - Хорошо, - сказала Ке, слегка наклонившись вперед и внимательно наблюдая, как ее каа-сан разрывает каждый лист на полоски шириной примерно с пальцы Ишшун. Все это отправляется в кастрюлю.
  В течение следующего часа Ке внимательно слушала, как ее Каа-сан учила ее готовить то, что она называла своим самым основным ядом.
  Что было... интересно.
  - После того, как оно настоится несколько часов, его можно использовать непосредственно или оставить для просушки, - закончила Ишун, избавляясь от остатков сырых, вываренных растений. - После того, как оно высохнет, его можно соскрести и растолочь в порошок. Я покажу тебе, как это делается, когда ты немного подрастешь, - заключила она с легкой, почти таинственной улыбкой.
  Ке заморгала, пытаясь усвоить всю полученную информацию.
  - А что насчет корня? - Спросила она, бросив быстрый взгляд на пакет с упомянутым продуктом, лежащий на кухонном столе.
  - Это урок на потом, - слегка рассмеялась Ишун, ласково проводя рукой по ее волосам.
  Ке запоздало осознал, что, вероятно, она сделала это только потому, что перед этим довольно тщательно вымыла руки в раковине.
  При этой мысли она подняла руки к лицу, чтобы осмотреть ладони и пальцы. Теперь они были просто раздраженно-розовыми, а не ярко-красными, что свидетельствовало о явном прогрессе. Опухоль тоже спала.
  - Посмотри! - Сказала она, протягивая их своему каа-сану, который послушно осмотрел предложенные конечности.
  - Очень вкусно, - похвалила она. - Тебе удалось их тоже не поцарапать.
  Ке усмехнулась. Это было нелегко, но она справилась. Последние полтора часа она была слишком поглощена уроком каа-сана, чтобы даже заметить зуд, но в остальном это было не более чем упрямая решимость.
  - Давайте все уберем, а потом настанет время ужина, - объявила Ишун.
  Ке была более чем согласна с этим.
  Ей даже в голову не приходило, что все мысли о ее ситуации и обо всем, что с ней связано, были выброшены из ее головы. Что, без сомнения, и было намерением каа-сана.
  
  Глава 4 приближение войны
  Резюме:
  
   Там еще больше яда, знакомство с ее родителями, а также плохие новости
  
  Текст главы
  
  К тому времени, когда Коу вернулся, должно быть, со своего последнего задания, каа-сан еще несколько раз выводила ее из Деревни на подобные экскурсии.
  Ее руки больше не становились такими красными, когда она обрабатывала только листья, но однажды, когда Исшун позволила ей помочь с корнями, ее кожа стала агрессивно красной до самых плеч и полностью исчезла только на следующий вечер.
  Однако теперь ее кожа пришла в норму. За что она была благодарна, несмотря на то, что уроки каа-сана показались ей интересными.
  Зуд прошел.
  Единственным утешением было обещание, что у нее появится иммунитет. В конце концов.
  Несмотря на то, что он был взрослым человеком, это звучало довольно круто. И полезно. Особенно в мире, где кто-то считал необходимым сделать своего двухлетнего ребенка невосприимчивым к ядам.
  - Тоу-сан! - Воскликнула Ке, когда дверь открылась и в комнату ввалился Коу, выглядевший довольно потрепанным.
  Но ее это нисколько не волновало, потому что она, честно говоря, скучала по нему.
  Быть единственным ребенком в семье было странно, но Коу был отличным отцом. Хотя временами чувствовал себя немного неловко. Или очень сильно. Но, по крайней мере, он старался изо всех сил, и Ке была достаточно взрослой, чтобы оценить его усилия и любовь, которая стояла за ними каждый раз, когда мужчина делал что-то, что ему не нравилось, даже если это могло быть что-то настолько бессмысленное, как поход с ней в парк, чтобы подтолкнуть ее к этому качели.
  Ке, по общему признанию, вполне могла самостоятельно качаться на качелях, хотя сейчас она была еще слишком мала, чтобы забираться высоко, но с каждой попыткой она поднималась все выше. Но она не смогла удержаться и спросила своего тоу-сана, когда он в последний раз был дома.
  - Ке, - тихо сказал Коу, и, несмотря на его очевидную усталость и засохшую кровь, покрывавшую часть его одежды, он с готовностью наклонился, чтобы подхватить ее на руки, когда она подбежала к нему, чтобы обнять.
  Если он прижимался к ней чуть крепче, чем обычно, прижимаясь щекой к ее волосам, Ке ничего не говорила и просто обнимала его в ответ, ее короткие, тонкие руки едва успевали обхватить его за шею из-за прочного жилета Чуунина.
  - Скучала по тебе, тоу-сан, - сказала она совершенно искренне.
  - Ах, я тоже по тебе скучал, - вздохнул он, скидывая сандалии и проходя дальше в глубь квартиры, пока не смог рухнуть на диван, позволив себе почти распластаться на спине, положив голову на подлокотник. - Расскажи мне, чем вы занимались с твоей матерью, пока меня не было? Устало попросил он, проводя рукой по лицу, прежде чем собраться с силами и улыбнуться ей.
  Если бы этому мужчине прямо сейчас было нужно, чтобы она была его невинной маленькой двухлетней дочуркой, то именно такой она бы и была.
  - Каа-сан водила меня в парк и качала на качелях, но не так хорошо, как ты, - начала она лепетать, стараясь, чтобы ее голос звучал мягко, но весело. - И на рынке была одна дама, которая была очень груба, так что каа-сан, возможно, немного пугала ее, но она это заслужила, - торжественно сказал ему Ке.
  Потому что Ишун определенно не заслуживала того, чтобы ее называли шлюхой в лицо и перед ее дочерью только за то, что она хотела купить несколько товаров.
  Эта женщина была озлобленной, злой старухой, и она явно не оценила ту жертву, которую ее каа-сан принесла ради своей страны, когда уезжала на задания, какими бы редкими и относительно короткими они ни были до сих пор.
  Ке раньше не жила в стране, которая гордилась бы своей военной мощью, но даже она знала, что здесь уважают людей, которые рискуют своей жизнью, чтобы защитить других. И ей нравилось думать, что именно так поступали шиноби Конохи.
  Возможно, это было немного наивно, но она предпочла это альтернативе.
  К тому времени, как она рассказала своему тоу-сану обо всем, что пришло ей в голову, включая уроки, которые начал давать ей Ишун, Коу довольно аккуратно положил ее голову себе на подбородок и, казалось, заснул, надежно обхватив ее руками.
  Замолчав, Ке на мгновение задумалась о запахе старого и нового пота, леса с легким привкусом дыма, который исходил от ее отца. На его подбородке появилась щетина, и она не знала, показалось ей это или нет, но он казался немного худее, чем она помнила.
  - Ке-тян? - Раздался голос Ишун со стороны кухни.
  Ке подумала, не разбудит ли ее тоу-сан, если она что-нибудь скажет, но ей этого не хотелось; он выглядел так, словно более чем заслуживал отдыха.
  Однако она подняла глаза, когда Ишун чуть-чуть наклонилась над диваном, чтобы посмотреть на них двоих.
  - Тоу-сан устал, - тихо сказала она.
  Ее каа-сан посмотрел на ее мужа - или это был парень? Они вообще были женаты?- с серьезным выражением лица, а затем наклонилась и нежно похлопала его по плечу.
  - Ку, тебе следует принять душ, а потом лечь спать в нормальную постель, - ласково сказала она, когда он резко проснулся, на мгновение его объятия почти болезненно сжались, прежде чем он сел с глубоким вздохом.
  - Да, - пробормотал он, а затем поднял Ке и передал ее каа-сан, казалось бы, чисто автоматически, прежде чем подняться на ноги и исчезнуть в общей спальне ее родителей. Мгновение спустя он появился снова, сбросив большую часть одежды и проскользнув в ванную.
  Когда дверь за ним закрылась, Ке повернулся к Иссун.
  - Тоу-сан выглядел плохо, - серьезно сказала она. Потому что раньше он никогда не появлялся в квартире с окровавленной одеждой, по крайней мере, когда она была в сознании и могла это видеть. И в его глазах было такое выражение, которое говорило о том, что это было нечто большее, чем просто усталость.
  - Я поговорю с ним, как только у него будет возможность немного отдохнуть, - заверила ее Ишун, хотя она казалась рассеянной, все еще глядя на закрытую дверь ванной. - Пойдем на кухню, посмотрим на наш проект.
  Видя, что ее отвлекают, Ке все же позволила женщине увести ее на еще один - незапланированный - урок. Хотелось надеяться, что на этот раз ее кожа не так сильно пострадает.
  ***
  На следующее утро Ке проснулась рано, как обычно в это время.
  Раньше у нее всегда была привычка спать подольше, даже в детстве, как бы она ни возмущалась этим и ни хотела вставать пораньше, как все остальные. В основном из-за детского шоу, которое показывали по телевизору по субботам утром.
  Но даже когда она стала старше, ей всегда хотелось быть ранней пташкой, а не совой.
  Теперь, когда она села в постели и оглядела свою темную комнату, казалось, что ее желание исполнилось.
  Правда, обычно она не просыпалась так рано, солнце еще даже не взошло.
  Рассеянно почесывая руки, Ке, наконец, встала и выбралась из постели, решив отправиться на поиски кого-нибудь из своих родителей.
  Потянувшись к ручке двери в свою комнату, Ке остановилась, прислушиваясь к приглушенным голосам за дверью.
  Напрягая слух, она с трудом разобрала слова.
  - Это не просто повышенная активность на границе, но они ожидают заявления со дня на день, - устало произнес Коу.
  - Так вот в каком направлении мы движемся, - со вздохом ответила ее каа-сан, как будто на самом деле не была удивлена.
  - Нас обоих будут посылать куда чаще, - задумчиво произнес Коу, и в его голосе не было радости по этому поводу.
  - Ке? - Сказала Иссин, и на секунду Ке показалось, что она обращается к ней.
  - Я поговорю со своими родителями, - сказал Коу, и Ке поморщилась. - Она слишком молода, чтобы идти в школу, и я бы не хотел отдавать ее в приют, когда у меня будет семья.
  - Ей это не понравится, - предупредила Ишун, и Ке пришлось молча согласиться, хотя она была более чем расстроена услышанным.
  То, как они разговаривали, звучало плохо. Действительно плохо.
  С сердцем, трепещущим в груди, как у воробья, Ке, наконец, толкнула дверь, прошлепала на кухню и, не говоря ни слова, забралась к отцу на колени.
  - Почему ты не спишь, милая? - Спросила Ишун, хотя ни один из ее родителей, казалось, ничуть не удивился, увидев ее.
  - Проснулась, - просто сказала Ке, сворачиваясь калачиком и крепко прижимаясь к своему тоу-сану. Тепло разлилось по ее груди, когда он машинально обнял ее одной рукой, надежно прижимая к себе. - Ты уходишь, - сказала она, потому что не хотела притворяться, что ничего не слышала.
  - Не сейчас, - пообещал Коу, хотя в его голосе слышалась покорность судьбе.
  - Я не хочу оставаться с оба-сан.
  - Я знаю, - сказала Ишун, и легкая грустная улыбка тронула ее губы. - Но, надеюсь, это продлится не очень долго. Хокаге знает, что мы с Коу должны заботиться о вас, поэтому они постараются убедиться, что хотя бы один из нас будет в деревне, когда это будет возможно.
  Ке воспринял эту информацию с некоторым облегчением.
  Это не меняло того факта, что то, о чем они говорили, без сомнения, было войной.
  Конечно, она знала, что мир Наруто опасен, что люди постоянно гибнут в боях и конфликтах. Система поселений была очень молодой, ей не исполнилось и столетия, и это было в начале манги. Она до сих пор понятия не имела, когда именно родилась.
  Что это была за война?
  Слегка вздрогнув от этой мысли, Ке попыталась еще крепче прижаться к своему тоу-сану.
  - Ты ведь вернешься, правда? - Спросила она, и нельзя было отрицать, что ее голос прозвучал так тихо. - Тоу-сан?
  Ее родители молчали, как ей показалось, очень долго, обмениваясь долгими взглядами через стол, прежде чем ее мать тяжело вздохнула.
  Сердце Ке замерло.
  Она может обещать Ке, что мы оба сделаем все возможное, чтобы возвращаться каждый раз, - торжественно произнесла она, пристально глядя в глаза Ке.
  Когда она посмотрела на своего отца, он кивнул в знак согласия.
  - Конечно, Ке.
  Ке глубоко вздохнула, решив, что этого должно быть достаточно. Она знала, что никто не может обещать, что не умрет, но...-
  Вздох прозвучал как всхлип, и Ке уткнулась лицом в рубашку отца.
  Некоторое время она размышляла, не заняла ли она каким-то образом место Генмы в сериале; не следовало ли ей родиться мальчиком и назвать Генму вместо Ке.
  И если это было правдой, то она даже не могла утешить себя тем фактом, что ее мать, по крайней мере, проживет достаточно долго, чтобы родить еще одного ребенка.
  Она ненавидела неизвестность.
  Были ли живы родители Генмы в манге? Пережили ли Ишун и Ко войну?
  Из-за того, что в ее голове крутилось слишком много вопросов, на которые она не могла ответить, Ке снова заснула в слезах, а когда проснулась позже тем утром, то обнаружила, что впервые в жизни, насколько она помнит, лежит в родительской постели, зажатая между своим каа-саном и тоу.- сан.
  От этого становилось и лучше, и хуже, потому что прямо сейчас они оба были рядом, и она чувствовала тепло, безопасность и довольство. Но это только подчеркивало, как сильно она не хотела терять ни одного из них.
  - Ты не спишь, малышка? - Тихо спросила Ишун, поднимая руку, чтобы пригладить ее волосы.
  Ке издала тихий утвердительный звук.
  - Пойдем, приготовим завтрак, - сказал ее каа-сан, поднимая ее и вставая с кровати.
  Ке устало прислонилась к плечу матери, осматривая простую спальню усталыми, воспаленными глазами.
  Коу приоткрыл глаза, увидев, что они уходят, но он просто закрыл их снова и перевернулся на другой бок, чтобы снова заснуть.
  На кухне Ишун усадила ее на стульчик для кормления и принялась готовить что-нибудь простое на завтрак.
  Ке бесстрастно наблюдала за происходящим, чувствуя, что привычная рутина превращается в насмешку над ее чувствами.
  Ничего и во всем не изменилось.
  Ке и ее мать ели молча, и когда Ке, наконец, доела последние овощи, Ишун собрала тарелки и поставила их в раковину, а затем вернулась на свое место, задумчиво глядя на Ке.
  - Мы с твоим отцом оба очень любим тебя, Кио, - твердо начала она. - И несправедливо возлагать это на тебя, когда ты так молод, но ты всегда был более наблюдательным, чем кто-либо мог ожидать.
  Ке прикусила губу, чувствуя себя немного виноватой, вдобавок ко всему прочему, потому что не то чтобы она была особенно умной или что-то в этом роде. У нее просто было преимущество в том, что у нее были воспоминания о жизни, о том, как она была взрослой до того, как стала Ке.
  - Скорее всего, ситуация не обострится сразу, так что у нас еще есть время, - ободряюще улыбнулся Ишун, но Ке не смог ответить тем же. - Что скажешь о дополнительных уроках?
  - Хорошо, - сказала Ке, провела рукой по глазам и глубоко вздохнула, решив не усложнять ситуацию своим родителям.
  Они тоже не могли быть такими старыми, и им, без сомнения, было тяжелее, чем ей.
  Ке сделала паузу. Была ли она... умственно старше своих родителей?
  Не пугала ли ее эта мысль?
  Она внимательно посмотрела на мать, пытаясь прикинуть, сколько ей может быть лет. Ишун определенно была не старше тридцати, но, скорее всего, ей не было и двадцати пяти.
  ..вероятно, она была старше своих родителей по возрасту. Потому что она помнила, что ей было двадцать шесть, и это даже не принимая во внимание туманный, неопределенный промежуток времени до ее предполагаемой смерти.
  У Ке тоже были подозрения на этот счет, но она старалась не думать об этом.
  - Тогда давай посмотрим на твои руки, - сказала Ишун, выжидающе протягивая руки, и Ке послушно вложила свои гораздо меньшие ладошки в мамины.
  Глава 5 начало тренировок с отцом.
  Резюме:
  
   Тоу-сан показывает ей движения, и там изображены грустные кролики:(
  
  Текст главы
  Ке была слишком занята, чтобы волноваться после этого.
  Занятия с ее каа-саном продолжались до тех пор, пока они не стали уделять этому по крайней мере несколько часов через день, и это включало в себя привыкание к яду растения, с которого они начинали.
  Теперь Ке потребляла его в очень небольших количествах ежедневно.
  Временами ее немного подташнивало, но, честно говоря, она привыкла к худшему. В прошлой жизни случайное употребление глютена было примерно в три раза хуже, и, по крайней мере, от яда ее еще не тошнило. Вот и все.
  Чуда от того, что она может есть все, что захочет, не беспокоясь о том, что ее может стошнить, было достаточно, чтобы Ке приходила в восторг всякий раз, когда задумывалась об этом.
  Здесь ей не исполнилось и двух с половиной лет, но она была здоровее, чем когда-либо раньше.
  И разве это не печально?
  На этом уроки не закончились; она все еще училась читать и писать, что было весело, и тоу-сан тоже начал учить ее.
  - Я не хочу, чтобы вы приходили сюда без меня или каа-сана, понимаете? - Сказал Ку, ставя ее на ноги перед собой.
  Ке, моргая, оглядела залитую солнцем поляну, покрытую голой, утрамбованной землей, и рассеянно кивнула.
  Это было место, где она раньше не бывала, и само по себе это было достаточно интересно, чтобы развлечь ее. Но ее больше интересовало, что задумал тоу-сан.
  - Хорошо, - прощебетала она.
  Когда так сияло солнце, все было мирно, и оба ее родителя были дома, было трудно вспомнить, что за стенами деревни назревала потенциальная война.
  - Я собираюсь тебе кое-что показать, и я хочу, чтобы ты постаралась скопировать меня как можно точнее, - сказал Коу и коротко улыбнулся, когда Ке серьезно кивнула.
  И затем он начал показывать ей то, что, как она сразу поняла, было ката.
  Ката!
  Это было то, от чего она была в восторге. Потому что она всегда хотела изучать боевые искусства, и те несколько стилей, которые она пробовала раньше, никогда не срабатывали. Она нашла тот стиль, который ей понравился, но не смогла продолжить, потому что ей пришлось уехать, а уроки в этом стиле не проводились нигде поблизости от ее нового района.
  Коу пришлось поправить руку здесь, ногу там, но в целом, она справилась не так уж плохо, если она сама осмелилась так сказать.
  Хотя это было нелегко, и ее конечности почти дрожали от усилий, когда она закончила.
  - Ты отлично справилась, Ке-тян, - похвалил тоу-сан, помогая ей подняться на ноги из кучи, в которую она рухнула, как только мужчина сказал, что они закончили. - Итак, ваш каа-сан строго-настрого приказал мне показать вам, как нужно растягиваться, - продолжил он, и в его глазах вспыхнули веселые искорки.
  Ке хихикнула и послушно сделала то, что показал ей Коу.
  Поскольку она была так молода, растяжка не была для нее большой рутиной, но она знала, что это подготовка к тому времени, когда она станет старше, чтобы убедиться, что она войдет в привычку.
  - Тоу-сан, я проголодалась, - сообщила ему Ке, когда они возвращались в город, удаляясь от тренировочных полей.
  Коу взглянул на нее сверху вниз, и было немного странно видеть его в полной экипировке шинби; на нем даже был зеленый жилет чуунина, на лбу которого гордо красовался хитай-ате.
  Или это был жилет джоунина? Какое звание было у ее родителей?
  Не то чтобы это имело значение, ей просто было любопытно.
  - Я думаю, мы могли бы что-нибудь купить, прежде чем вернуться домой, - задумчиво произнес он, как будто еще не решил окончательно. - Что бы ты хотела?
  - Данго! - Тут же защебетал Ке. Она давно хотела попробовать, и теперь, когда она действительно могла есть угощения, не испытывая тошноты... не было причин сопротивляться.
  Коу фыркнул и протянул ей руку, в которую она вцепилась обеими руками. Он бросил на нее удивленный взгляд и усадил к себе на бедро.
  - Держись крепче, - предупредил он.
  Ке обнял его обеими руками и, не удержавшись, издал сдавленный радостный смешок, когда запрыгнул на крышу ближайшего здания.
  Легкость, с которой он передвигался по крышам Конохи, не говоря уже о нечеловеческих способностях перепрыгивать расстояния, которые он совершал, были тем, на чем Ке могла бы задержаться дольше, если бы ей так не нравились острые ощущения от этого.
  Это немного напомнило ей о том, как однажды дядя взял ее прокатиться на своем мотоцикле. Но в десять раз лучше.
  Когда тоу-сан спрыгнул обратно на землю, Ке раскраснелась от смеха и радости, и она не смогла бы стереть радостную улыбку со своего лица, даже если бы попыталась.
  - Снова! - Она расплакалась, прежде чем смогла себя остановить, и это привлекло внимание нескольких незнакомцев, проходивших мимо, в том числе и случайных шиноби.
  Коу бросил на нее насмешливый взгляд.
  - Я думал, что детей легко напугать, - шутливо пробормотал он.
  Ке тихо хихикнула, прижав руки ко рту в попытке заглушить этот звук.
  - Но это весело, - сказала она ему так серьезно, как только могла, несмотря на то, что на ее лице все еще играла широкая улыбка.
  Коу покачал головой, входя в помещение, похожее на небольшой ресторан с отсутствующей стеной, из-за чего оно было почти открыто на улицу.
  - Сядь. Не двигайся, - проинструктировал ее тоу-сан, бросив на нее твердый взгляд, а затем подошел к стойке, чтобы сделать заказ.
  Кио жадно наблюдал за ним, болтая ногами взад-вперед, словно подвешенными в воздухе между скамейкой и полом.
  Мужчина, который мог быть, а мог и не быть владельцем ресторана, весело поздоровался с ним, выслушал все, что он сказал, а затем быстро и умело приготовил заказ. Которые он затем передал Коу в обмен на несколько монет.
  - Вот, пожалуйста, принцесса, - сказал Тоу-сан, усаживаясь рядом с ней и ставя бумажную тарелку на стол перед ней.
  Ке сморщила носик.
  - Я не принцесса, - твердо сказала она - Она даже в детстве не хотела быть принцессой, с чего бы ей хотеть быть ею сейчас?
  - Нет? - Спросил Коу, и в его голосе зазвучал смех. - Я думал, все маленькие девочки хотят быть принцессами.
  - Звучит скучно, - откровенно признался Ке, с любопытством разглядывая данго. Выглядело это аппетитно: что-то вроде жареного теста с соусом сверху. - И я нравлюсь себе больше, - добавила она, потому что это было правдой.
  Возможно, она не знала всего, что привело ее сюда, но ее жизнь была далека от ужасной. У нее было двое родителей, которые любили ее и делали все возможное, чтобы позаботиться о ней и подготовить ее ко всему, что может преподнести ей эта жизнь. Она была здорова, бодра и относительно счастлива.
  Жаловаться не на что.
  - Ты собираешься попробовать данго или просто будешь смотреть на него, пока оно не остынет? - Спросил Коу, нежно ероша ее короткие мягкие волосы.
  - Я возьму этот, - решила она, выбирая самый близкий, а затем пододвинула тарелку к отцу с оставшимися двумя. - Это твои.
  - Тоже щедрая? - Задумчиво поддразнил Коу. - Когда ты подрастешь, мне придется отгонять мальчиков палкой.
  Ке поморщилась, бросив на своего тоу-сана скептический взгляд. Затем она, наконец, попробовала данго и немного отвлеклась.
  Несколько дней спустя тоу-сан взял ее с собой на другую экскурсию.
  Ката были тем, что она практиковала, казалось, через день, по крайней мере, с перерывом на день, чтобы отдохнуть, восстановить силы и поиграть.
  Иногда ничего особенного не планировалось, а иногда Ишун давала ей уроки игры в яд, или кто-то из родителей учил ее какой-нибудь игре.
  К этому времени она выучила множество из них, и умом Ке понимала, что все они в той или иной форме должны были подготовить ее к жизни в качестве шиноби. Куноичи, как угодно.
  Но это не мешало им быть веселыми.
  Как и игра, которая была более сложной разновидностью игры "камень-ножницы-бумага", которая, без сомнения, должна была помочь ей развить ловкость в преддверии того дня, когда ее начали учить печатать вручную.
  Или извращенную версию игры в прятки.
  - Что мы сегодня делаем? - Спросила Ке, беря отца за руку и направляясь рядом с ним по улице от их дома.
  - Мы отправляемся в небольшое путешествие, - сказал Коу, что на самом деле ни о чем ей не говорило.
  Это могло означать что угодно: поход на тренировочные поля для ката, сбор трав с Ишшун за стенами деревни и что угодно еще. Ее тоу-сан даже сказал это, когда они как-то раз отправились в дом его родителей.
  - Чтобы сделать что? - Ке прижалась к нему, не беспокоясь, но определенно испытывая любопытство.
  Она рассеянно перепрыгнула через небольшую выбоину на дороге, а затем посмотрела на лицо своего тоу-сан.
  Ку что-то промычал, задумчиво глядя на нее, прежде чем наклонился и подхватил ее одной рукой.
  - Я думаю, есть только один способ выяснить это, - сказал он и запрыгнул на ближайшую крышу.
  Ке быстро вцепилась в плечо своего отца обеими руками и бросила на него обвиняющий взгляд. Это немного испортила дикая улыбка, которую она при этом демонстрировала.
  - Это неправда! Ты мог бы сказать мне, - возразила она.
  - Полагаю, - серьезно согласился Ку. - Но я не буду.
  Ей всегда нравилось узнавать что-то новое, и для нее никогда не имело большого значения, что именно она изучает, а главное, что она впитывает новую информацию, как губка.
  Это было справедливо даже сейчас.
  - Ладно, - сказала Кио, усаживаясь на сухую траву и наблюдая за происходящим.
  Ку кивнул и начал собирать упавшие ветки, подробно рассказывая ей, что он делает, объясняя, почему ветки должны быть сухими, чтобы избежать задымления, и что делать, если под рукой нет сухих дров.
  Затем он достал нож, кунай и вырезал в траве круг, поднял толстый верхний слой земли, травы и корней, а затем выкопал то, что он назвал ямой для костра. Все это с легкостью, выработанной годами практики.
  - Немного зависит от того, насколько глубоким вы его сделаете, но это для того, чтобы свет от костра было труднее заметить, - серьезно сказал он, начиная укладывать несколько веток поменьше и несколько сучьев на дно ямы.
  Ке кивнула; пока что все это имело смысл.
  Она все еще не совсем понимала, почему они уже начали это делать, когда она была такой маленькой. Не лучше ли было сделать это позже, когда она действительно сможет помочь выкопать яму для костра и все такое прочее?
  Несмотря на это, она изо всех сил старалась быть внимательной студенткой, внимательно слушая лекцию своего отца.
  - Итак, - сказал Коу, разведя огонь в яме, где языки пламени жадно лизали сухие дрова. - Мне нужно, чтобы ты присмотрела за огнем, Ке. Я вернусь через несколько минут, хорошо? - Сказал он, останавливаясь, чтобы бросить на нее взгляд, который, как она знала, означал, что он ждет возможных вопросов, которые у нее могут возникнуть.
  Ке колебался.
  - Ты быстро вернешься?
  - Да, - без паузы ответил Коу. - Мне нужно пойти и купить нам кое-что для следующей части нашего урока, - объяснил он.
  Почувствовав себя достаточно уверенно, Ке кивнула и посмотрела, как ее тоу-сан развернулся и бесшумно зашагал прочь, быстро и деловито исчезая между деревьями, гораздо быстрее, чем следовало бы.
  Ке и раньше всегда нравился лес, но было что-то такое во всей этой ситуации, что заставляло ее немного нервничать.
  Не помогало и то, что она едва ли проводила в одиночестве больше нескольких минут с тех пор, как "проснулась" после того, как ей исполнился год.
  Вместо того чтобы высматривать между деревьями своего тоу-сана, которого она, без сомнения, не заметила бы, пока он не вернулся бы в их маленький "лагерь", который они все равно разбили, она устроилась у костра.
  Она как раз подбрасывала в костер еще одно полено, когда Коу спрыгнул с дерева и бесшумно приземлился в двух метрах от нее, заставив ее подпрыгнуть.
  - Тоу-сан! - Ке улыбнулась, вскакивая на ноги и подскакивая к нему, чтобы обхватить руками его ногу в подобии объятия. Он отсутствовал недолго, но я была рада его видеть!
  - Ты внимательно следила за огнем? - Тепло подтвердил он, приглаживая ее волосы мозолистой рукой. Ке кивнула. - Хорошая работа, - похвалил он, слабо улыбнувшись, и повел ее обратно к костру, где они сели. - Я принес нам обед.
  Ке моргнул и, наконец, заметил, что он держит в другой руке.
  С его пальцев свисала пара кроликов, которых он держал за уши, и они дрожали от страха, моргая на нее темными блестящими глазами.
  Все еще очень даже жива.
  Ке с серьезным видом наблюдала за двумя маленькими животными, чувствуя, что теперь она знает, к чему все идет.
  Коу внимательно посмотрел на нее, прежде чем засунуть одного из окаменевших кроликов себе под бедро, а другого положить на траву перед собой, без особых усилий закрепив его на месте одной рукой.
  - Иди сюда, Ке, - сказал он, кивая на свои колени.
  Ке быстро перелезла через бедро своего тоу-сана и устроилась у него на коленях, глядя на кролика с явным любопытством и почти восхищением.
  Она прекрасно знала, откуда берется ее пища, будь то овощи или мясо, и никогда не понимала людей, которые заявляли о своей любви к животным, были особенно брезгливы при забое скота, а потом все равно наедались мясом.
  Ке предпочитала точно знать, что она ест, и это могло быть как-то связано с пищевой аллергией, которая у нее была раньше, но она считала, что это просто здравый смысл. Если вы что-то съели, вы должны знать и осознавать, откуда взялась эта пища.
  Поступать иначе было бы довольно оскорбительно по отношению к животному, которое отдало свою жизнь, чтобы накормить вас.
  Вам следует, по крайней мере, признать, что вы потребляли когда-то живое существо.
  - Подержи это минутку, - сказал ей Коу, и его голос звучал успокаивающе, как будто он ожидал истерики со слезами на глазах в любую секунду.
  - Хорошо, - серьезно сказала Кио, зарываясь пальцами в мягкую коричневую шерстку на шее кролика и надавливая на нее.
  Она чувствовала, как бешено бьется пульс под ее пальцами, а грудная клетка кролика быстро поднималась и опускалась, снова и снова, когда он тяжело дышал в явном ужасе.
  - Держи другой рукой, - мягко проинструктировал Коу, дождавшись, пока Ке выполнит приказ. - Хорошо, девочка. Теперь возьмись за рукоять кунаи, Ке-тян.
  Ке так и сделала, почувствовав себя увереннее, когда большая теплая рука тоу-сан обхватила ее маленькие пальчики, направляя нож до тех пор, пока кончик не уперся в горло кролика.
  - Мы перерезаем горло быстро и плавно, Кио, - сказал он, крепко удерживая маленькое животное на месте рукой, не помогая ей держать нож. - Таким образом, оно умирает быстро и с минимальными болевыми ощущениями, насколько это возможно.
  - Хорошо, - снова сказала Ке, чувствуя себя немного не в своей тарелке, но совершенно не желая учиться.
  Раньше она собиралась получить лицензию охотника, но ей помешало здоровье, и ей пришлось бы научиться этому еще тогда, если бы она решилась на это. Это было частью жизни, на самом деле.
  Без дальнейших промедлений и суеты Коу приставил нож к горлу кролика, перерезав его, почти не встретив сопротивления.
  Это было проще, чем резать полузамерзшее куриное филе, хотя кролик несколько раз дернулся, истекая кровью.
  Ке хотелось бы думать, что это был довольно спокойный способ умереть; гораздо лучше, чем когда тебя везут многие мили на машине на бойню, а затем убивают таким образом.
  - Теперь он мертв? - Тихо спросила Ке, глядя на неподвижное тело кролика.
  - Да, - Коу обнял ее одной рукой, почти обнимая. - Ты отлично справилась, Ке.
  - А что насчет второго кролика? - Спросила она, слишком остро ощущая, что второй кролик застрял у ее тоу-сана под бедром.
  Коу пристально посмотрел на нее, подмечая, какое выражение лица у нее сейчас было.
  - Мы могли бы сделать то же самое, убив его вместе, или ты можешь попробовать сделать это сама.
  Ке моргнула, прокручивая в голове это предложение, а затем перевела взгляд на мертвого кролика, затем на все еще живого, которого она едва могла разглядеть со своего места.
  - Ты ведь поможешь мне, если у меня не получится, правда? Она спросила. Она не хотела причинять животному боль, а потом быть не в состоянии довести дело до конца; кролик стал бы их обедом, но это не означало, что оно должно страдать понапрасну.
  - конечно. - Ку улыбнулся, хотя в его глазах было что-то, чему она не могла дать точного названия.
  Он взъерошил ей волосы одной рукой, а затем отодвинул мертвого кролика в сторону, чтобы заменить его все еще живым товарищем.
  - Как будто режешь курицу, - решительно подумала Ке, берясь за кунай.
  Это было неудобно, потому что он явно предназначался для взрослых, и он был тяжелым, но, держа его обеими руками, она могла справиться с этим самостоятельно.
  Наклонившись вперед, Ке приставила острый кончик ножа к горлу кролика, а затем надавила вниз.
  Возможно, в итоге она воткнула кончик ножа в землю под кроликом, но, по крайней мере, дело было сделано.
  Когда кролик перестал дергаться, Ке со вздохом облегчения откинулся на спину.
  - Все было не так уж плохо, - сказала она себе, не обращая внимания на то, как слегка дрожат ее пальцы. Скорее всего, это было из-за выброса адреналина, - поняла она.
  - Очень хорошо сделано, Ке, - добродушно похвалил тоу-сан, поглаживая ее по плечу, прежде чем достать кунай и перерезать кролику горло как следует. - А теперь смотри, пока я снимаю с них шкурку и готовлю мясо, хорошо? Что скажешь насчет тушеного мяса на обед?
  - Мы можем отнести остатки домой каа-сан, - предложила она с несколько слабой, но искренней улыбкой.
  Коу улыбнулся в ответ и кивнул.
  - Это звучит как отличная идея.
  Глава 6 проживание у бабушки и дедушки
  Резюме:
  
   Спор о тонкостях слез с эмоционально отсталым взрослым человеком.
  
  Текст главы
  
  Тоу-сан снова уехал; пробыв дома почти месяц, он исчез. И на этот раз каа-сан сказал, что вернется домой только через три месяца.
  Ке не очень-то хотелось долго ждать, но она и не планировала усложнять им всем жизнь, устраивая истерики.
  В середине долгого ожидания у Ишун появилось собственное задание.
  - Я просто уеду на две недели, Ке, - мягко заверил ее каа-сан, успокаивающе похлопав по спине, когда Ке уткнулась лицом в плечо матери. - Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться.
  - Мне это не нравится, - тихо пробормотала Ке, еще крепче прижимаясь к женщине.
  Что, если она не вернется? Что, если никто из ее родителей не вернется?
  Что тогда произойдет? Придется ли ей оставаться с бабушкой и дедушкой, пока она не станет совершеннолетней?
  Была ли она генином или гражданским лицом, она понятия не имела, и, честно говоря, сейчас у нее не было сил размышлять об этом.
  - Я знаю, дорогая, - тихо вздохнула Ишун. - Твой оджи-сан обещал присмотреть за тобой должным образом, и я подготовил для тебя расписание тренировок.
  Ке слегка улыбнулась.
  Ей не было и трех лет, а ее каа-сан уже решил составить для нее расписание.
  - Можно мне посмотреть? - Спросила она, поднимая голову и поворачиваясь в руках матери, чтобы лучше разглядеть листок бумаги, который женщина достала из одного из карманов ее жилета.
  На нем была цветовая маркировка. Красный - для ката, синий - для медитации на чакрах, фиолетовый - для тренировки с ядами и зеленый - для чтения и письма.
  Довольно просто, но это имело смысл, учитывая, насколько она была молода.
  - Я подготовил дозировки для наших небольших уроков, и мне нужно, чтобы ты тщательно следовала правилам, Ке, - серьезно сказал Ишун, пристально глядя на нее. - Если ты выпьешь не то или почувствуешь себя плохо, мне нужно, чтобы ты сказала кому-нибудь из взрослых, чтобы они немедленно отвезли тебя в больницу, хорошо?
  - Хорошо, - кивнула Ке, в последний раз просматривая расписание, прежде чем со вздохом уступить. - Возвращайся домой, хорошо?
  - Я сделаю все, что в моих силах, - торжественно поклялась Ишун и повернулась, чтобы постучать в уже знакомую дверь дома своих бабушки и дедушки.
  - Ишун-сан, - поприветствовала ее бабушка, когда она открыла дверь, с подчеркнутой вежливостью.
  - Ханаме-сан, - невозмутимо ответила каа-сан, даже не моргнув глазом от не слишком радушного приема. - Я хочу, чтобы ты постаралась, пока меня не будет, Ке, - продолжала она говорить, ставя Ке на ноги у двери.
  - Я так и сделаю, каа-сан, - пообещала Ке, ее глаза подозрительно горели, а руки, казалось, не хотели отпускать одежду матери.
  - Вот твоя сумка, я собрала твои любимые книги и достаточно одежды, чтобы тебе хватило надолго, - Ишун помогла ей перекинуть темно-синюю сумку через плечо, чтобы она удобно легла на спину. - Вот твое расписание и все, что тебе понадобится для занятий, пока меня не будет.
  И она протянула мне сумку приличных размеров, которая выглядела так, что ее мог бы удобно носить ребенок на несколько лет старше Ке, пристегнув ремнем к пояснице.
  - Ладно. Спасибо, - ответила Ке, почти автоматически принимая пакет обеими руками.
  Ишун слегка откинулась назад, пристально наблюдая за ней.
  Ке взглянула на свою бабушку, лицо которой выглядело слегка напряженным, как будто она хотела сказать несколько вещей, которые были далеко не благотворительными.
  Она была благодарна, что все же придержала язык.
  Поставив сумку на порог, Ке повернулась и бросилась в объятия матери, заключив ее в самые крепкие объятия, на какие была способна.
  - Будь осторожна, каа-сан, - попросила Ке. - Люблю тебя, - добавила она, потому что каждый заслуживал того, чтобы знать, что его любят, и она тихо решила почаще говорить об этом обоим своим родителям.
  - О, Ке, - вздохнула каа-сан, хотя ее голос звучал немного взволнованно, и она крепче обняла Ке за спину. - Я тоже тебя люблю. Будь хорошей девочкой, и я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться.
  Ке неохотно отступила назад, и, улыбнувшись в последний раз, Иссин исчез в маленьком, быстро рассеивающемся облачке дыма.
  Ке моргнула.
  Это был шуншин?
  Когда ветер развеял остатки дыма, Ке шмыгнула носом, сделала глубокий вдох и повернулась к бабушке.
  - Здравствуйте, оба-сан, - сдержанно поздоровалась она.
  - Привет, Ке-тян, - проворковала Ханаме-оба-сан, наклоняясь вперед, чтобы заглянуть Ке в лицо. - Давай зайдем внутрь и принесем тебе что-нибудь перекусить; ты выглядишь так, будто почти ничего не ешь, дорогая!
  И Ке проводили внутрь.
  Не прошло и дня, как Ке поняла, как ей на самом деле повезло, что у нее есть такие родители.
  Ее бабушка обращалась с ней как с ребенком. Она вела себя так, будто даже не понимала обычных разговоров.
  Ке хотелось рвать на себе волосы, и ей пришлось остаться здесь на две недели.
  Будет ли морально предосудительно намеренно отравить собственную бабушку?
  Не то чтобы она никогда этого не делала, но одной мысли было достаточно, чтобы справиться с собой.
  Едва.
  - Ке-тян? - Ханаме крикнула в сад, и Ке, не стесняясь, поспешила спрятаться, пока бабушка ее не заметила.
  Скользнув за один из больших кустов, названия которого она не знала, Ке выглянула из-за листвы, чтобы разглядеть тапочки пожилой женщины, когда та проходила мимо.
  - Кана и дети здесь, так что выйди и поздоровайся, - добавила она, повысив голос, как будто думала, что Ке не расслышал ее в первый раз. В конце концов, она раздраженно фыркнула и вернулась в дом.
  Довольно скоро в сад вышел Кэндзи.
  Почувствовав, что теперь можно выйти из дома в относительной безопасности, Ке покинула свое укрытие и подошла к мальчику. Ее двоюродный брат.
  - Привет, Кенджи, - сказала она со вздохом.
  Кенджи был на два года старше ее, но по его поведению этого не скажешь.
  - Привет, Ке-тян, - ответил он, моргая, как будто не ожидал ее увидеть. - Оба-сан звала тебя.
  - Я знаю. - Ке пожала плечами и пошла в ногу со своим кузеном.
  Глаза Кенджи расширились, как будто мысль о том, чтобы не прислушаться к тому, что говорила их бабушка, была за гранью возможного.
  Ке не согласилась.
  Особенно когда Канаме попыталась отобрать у нее пакетик с ядом, который дала ей мать в первую ночь пребывания здесь. Это было нехорошо. И Ке это тоже не понравилось.
  - Хочешь поиграть? - Наконец спросил Кенджи, с надеждой глядя на нее.
  - Конечно, - прощебетал Ке. Все было лучше, чем оставаться дома наедине с Ханаме. - Во что ты хочешь поиграть?
  - В салочки? - С готовностью предложил Кенджи.
  - Хорошо!
  Это может показаться глупым, но пятнашки могли быть веселыми. И, на самом деле, это была хорошая тренировка.
  Ке определенно была более слаженной, чем ее двоюродный брат, но у Кенджи все равно было преимущество, поскольку он был на два года старше; на четыре года старше ее на два.
  Именно так Ке провела свой второй день после того, как ее родители впервые одновременно отправились на задание.
  Через несколько дней ее дедушка, вернувшись с работы, принес домой набор цветных карандашей и бумагу, и если бы Ке уже не любила его, то это определенно подтвердило бы, что он ее любимый дедушка.
  Раньше она довольно сносно обращалась с ручкой, поэтому была немного разочарована, узнав, что навык не передался ей.
  Не то чтобы это было особенно удивительно, все сводилось к практике.
  Ке по-прежнему нравилось рисовать.
  ***
  - Ке-тян, - раздался знакомый голос из коридора.
  Прошло две недели, и Ке был более чем готова вернуться домой.
  - Каа-сан! - Кио чуть не закричала и сползла со стула, на котором сидела, поглощая ужин.
  Секунду спустя она бросилась в объятия своей матери.
  - Привет, детка, - прошептала Иссун в волосы Ке, крепко сжимая ее в объятиях.
  - С возвращением, Иссун-сан, - сказал Оджи-сан, поднимаясь со своего места у стола и подзывая ее к себе. - Иди сюда, присядь, поужинай, прежде чем вы оба отправитесь домой.
  - Спасибо, Кентаро, - ответила Ишун, и голос ее звучал устало.
  Хотя и не так устало, как у тоу-сана, когда он в последний раз приезжал домой, но все же достаточно, чтобы это можно было услышать в ее голосе.
  Она посадила Ке к себе на колени, чему Ке была более чем довольна и с удвоенным энтузиазмом принялась за свой ужин, пока ее бабушка накладывала порцию для Ишун.
  Было уже так поздно, что она подумала, что ей придется подождать до следующего дня, прежде чем мать заедет за ней, при условии, что серьезных задержек не было.
  Мысль о том, что она вообще не придет, была решительно подавлена, безжалостно отодвинута на задний план, где и осталась пылиться до следующего раза.
  ***
  Примерно за два месяца до того, как Ке исполнилось три года, ее отец должен был вернуться со своей последней миссии.
  Она не видела его три месяца, и ей не терпелось рассказать ему обо всем, что она узнала в его отсутствие. Посочувствовать ему по поводу его матери.
  Ке и не подозревала, что ее родители относились к ней не как к двухлетней девочке; казалось, это было больше связано с ее взрослостью, чем с возрастом.
  Чего нельзя было сказать о ее бабушке и дедушке.
  Ке забавлялась несколькими игрушками, которые у нее были, сидя на покрытом ковром полу в гостиной, когда в дверь постучали.
  Прервав свое занятие, Ке повернулась и посмотрела на дверь; на ее памяти это был первый раз, когда кто-то приходил к ним домой. На самом деле она не задумывалась об этом, но наверняка у ее родителей были друзья. Верно?
  Ишун вышла из кухни, слегка нахмурившись, когда шла к двери, так что она явно никого не ждала.
  Ке быстро поднялась на ноги и последовала за матерью, что означало, что она хорошо разглядела шиноби, стоящего по другую сторону двери. Он был чуть выше ее каа-сана, с темно-каштановыми волосами, такими же темными глазами и тем, что могло быть только гербом Учиха, украшавшим его форму.
  - Ширануи-сан? - Спросил он, хотя, судя по его виду, он знал, что пришел по адресу. - Я здесь, чтобы сообщить вам, что ваш муж в больнице на операции, - и это было все, что он успел сказать, прежде чем Ишун ворвалась обратно в квартиру. Без сомнения, для того, чтобы выключить плиту и отложить в сторону еду, которую она готовила на обед.
  Пока ее мать была занята, Ке надела туфли.
  - Каа-сан, - сказала Ке, поднимая руки в тот момент, когда Ишун выскользнула обратно в коридор, в результате чего она была подхвачена и автоматически устроилась на бедре матери.
  Иссин сунула ноги в сандалии, а затем захлопнула за ними дверь, едва успев запереть ее, прежде чем сбежать вниз по лестнице. Оставив Учиху позади, Ке не думала, что он будет держать на нее зла за это.
  Как только они оказались на улице, Ишун бросилась осматривать крыши, и, хотя от волнения у нее все еще сводило живот, она даже не улыбнулась.
  Ее отец был ранен и находился в больнице. На операции.
  Что могло означать что угодно. У него был серьезный перелом ноги? Он чуть не умер?
  Ке прижалась к матери и невидящим взглядом уставилась на знакомый пейзаж, который проносился мимо них быстрее, чем когда-либо прежде.
  Казалось, она и глазом не успела моргнуть, как Ишун спрыгнула на землю перед парадными дверями больницы и вошла внутрь с такой целеустремленностью, что те немногие люди, которых они встретили, старались держаться от нее подальше, несмотря на то, что она была не в форме и держала на руках ребенка.
  Иссун была куноичи на задании.
  Насколько она помнила, это был первый раз, когда она попала в больницу, и Ке была слишком отвлечена, рассматривая окружающую обстановку и погруженная в свои собственные мысли, что совершенно пропустила то, что сказала женщина за стойкой регистрации в ответ на резкие вопросы ее матери.
  Не то чтобы это имело значение, потому что они уже шагали по коридору, прежде чем Ке успел как следует осмотреть приемную и смежную с ней комнату ожидания, а медсестра за стойкой смотрела им вслед, сочувственно нахмурившись.
  Ке отвернулся от нее, сосредоточившись на том, что было перед ними.
  Она потеряла счет тому, сколько поворотов они сделали, и была почти уверена, что там был еще и лестничный пролет, прежде чем они, наконец, остановились перед тем, что явно было операционной.
  И они были там не одни.
  - Ишун, - сказал один из мужчин, сидевших на скамьях вдоль левой стены. Он выглядел измученным, как будто смерть согрела его.
  Ке обратила внимание на грязь на его форме, прорехи в ткани и бинты, которые, как она могла видеть, выглядывали из-под края рукава и из-за ворота рубашки. Его одежда также была залита кровью.
  Много крови.
  Большая часть его выглядела старой; либо ржаво-красной, либо коричневой, но были и пятна, которые выглядели более свежими.
  - Юта, - почти вздохнула Ишун, подходя к мужчине, который поднялся на ноги, несмотря на то, что выглядел так, будто ему действительно следовало остаться сидеть. - что случилось?
  Юта поморщился, его губы скривились в недовольной гримасе.
  - Все очень плохо, - он провел рукой по своим грязным волосам, бросив на Ишшуна глубоко извиняющийся взгляд. - Он получил удар ветра в грудь вместо меня.
  - Что, несомненно, было удачей, иначе ты бы умер, - резко ответил Ишун, окинув проницательным взглядом бинты и сделав, без сомнения, правильные выводы. - Что сказали медики?
  - Мы доставили его сюда так быстро, как только смогли, но он потерял много крови, - пробормотала Юта, отводя взгляд от лица матери и останавливаясь на Ке. Он моргнул, как будто заметил ее в первый раз.
  Ишун глубоко вздохнула, на секунду закрыла глаза, а затем выпустила воздух из легких и села на скамейку рядом с единственным мужчиной, не считая Юты, который выглядел так, словно был в нескольких секундах от того, чтобы заснуть прямо на месте.
  Ке заметил, что он выглядел примерно так же, как и Юта: грязный, измученный, покрытый большей частью засохшей кровью и с бинтами, закрывающими некоторые части его тела.
  Ишун села, откинувшись назад и усадив Ке к себе на колени, явно приготовившись к долгому ожиданию.
  Юта постоял еще секунду, а затем присоединился к ним, заняв свое место рядом с Ишуном, втиснув их, должно быть, между товарищами по команде ее отца.
  Ке свернулась калачиком на коленях каа-сана и старалась вести себя как можно тише и неподвижнее.
  Прошло почти два часа отупляющего, тревожного ожидания, когда дверь в операционную открылась, и медсестра остановилась на пороге, оглядывая маленькую группу.
  - Ширануи-сан? - Наконец спросила она.
  Иссин встал, передала Ке Юте с минимальными помехами, а затем последовала за другой женщиной в дверь.
  Ке, моргнув, посмотрела на мужчину, которому ее каа-сан только что передал ее, и заметила выражение лица, напоминающее оленя в свете фар, на его тщательно скрытом лице.
  У него были каштановые волосы, на несколько тонов темнее, чем у тоу-сана, и глаза, казавшиеся почти фиолетовыми в свете флуоресцентных ламп, падавших с потолка. На подбородке и щеках у него была щетина, а кожа была бледной и влажной от усталости, боли и беспокойства.
  Откровенно говоря, выглядел он дерьмово.
  - Привет, - неловко поздоровалась Ке.
  Юта моргнул, глядя на нее, которую он держал у себя на коленях, достаточно надежно обхватив руками под мышками. Как будто он принял ее от Ишшуна чисто автоматически, а потом понятия не имел, что с ней делать.
  - Э-э, привет, малышка, - сказал Юта, прочищая горло и бросая быстрый взгляд на своего друга, который наблюдал за ними с тихим удивлением. - Я, э-э, Уэда Юта. Товарищ твоего тоу-тяна по команде.
  Ке склонила голову набок.
  - Должно быть, Каа-сан очень доверяет тебе, раз она просто передала меня тебе, не сказав ни слова, - глубокомысленно заметила она.
  Возможно, это был немного странный ответ, но это было первое, что пришло ей в голову. И Юта тоже выглядел так, будто ему не помешало бы немного ободриться.
  По какой-то причине Юту, похоже, не слишком успокоили ее слова.
  - Так что не зли специалиста по ядам, - пробормотал другой мужчина с тихим смешком.
  Ке моргнул, переводя взгляд с одного на другого и обратно.
  - В любом случае, Каа-сан сейчас слишком беспокоится о тоу-сане, - сказала она. - Я не думаю, что тебе стоит сильно беспокоиться.
  - Напомни, сколько тебе было лет? - Спросил Юта с некоторой неуверенностью в голосе.
  - Почти три, - ответил Ке, не теряя ни секунды.
  - Разве ты не должна плакать или что-то в этом роде? - Нет, - задумчиво пробормотал Юта, выглядя так, словно пытался найти ответ на какой-то непонятный, сложный вопрос.
  Ке моргнула.
  - Ты хочешь, чтобы я это сделала?
  - Нет, - быстро ответил мужчина, выглядевший слегка испуганным от одной только мысли об этом. - Все в порядке, - поспешно добавил он.
  - Ладно, - сказал Ке, чувствуя, что уже устала от всего этого.
  Ее взгляд скользнул к дверям, за которыми скрылась ее мать, а затем, в попытке отвлечься, она повернулась, чтобы посмотреть на другого мужчину, который спокойно встретил ее взгляд.
  - Я Риота, - просто сказал он.
  Ке кивнула.
  - Почему я никого из вас раньше не встречала?
  - На самом деле это не то, чем вы занимаетесь, - пробормотал Юта, обменявшись еще одним взглядом с Ретой. - Большинство людей ждут, по крайней мере, пока дети поступят в Академию, чтобы представить их друг другу. - Он слегка пожал плечами, как бы говоря, что так оно и есть.
  Ке склонила голову набок, обдумывая это.
  В этом был какой-то смысл. Немного. Если наклонить голову и прищуриться.
  - Ты можешь опустить меня, - тихо сказала она Юте, хотя не было похоже, что мужчина собирается делать что-то подобное в ближайшее время самостоятельно.
  - Хорошо, - пробормотал Юта себе под нос и осторожно усадил ее на скамью рядом с собой. После долгой неловкой паузы, во время которой он посмотрел на нее сверху вниз с выражением легкого недоумения на лице, он, наконец, со вздохом прислонился к стене.
  Когда он молча протянул ей руку, Ке с благодарностью вложила свою маленькую ладонь в его грубые, мозолистые пальцы, без колебаний принимая бессловесное утешение таким, какое оно было.
  Глава 7 Папа учит кидать кунаи.
  Резюме:
  
   Там есть ножи. И волдыри. Глупые прозвища должны оставить Ке в покое.
  
  Текст главы
  - Тебе действительно стоит это делать, тоу-сан? - С сомнением спросила Ке, скептически наблюдая за отцом, который осторожно передвигался по кухне. - Каа-сан будет недовольна
  Ку слегка поморщился, когда он слишком быстро поднял руку и бросил на нее быстрый взгляд через плечо.
  - Я не могу оставаться в постели всю оставшуюся жизнь, - сказал он просто, как будто и не был на грани смерти чуть более двух недель назад. Буквально на днях его выписали из больницы. - Я стараюсь не нервничать, Ке, - добавил он, когда она продолжала обеспокоенно смотреть на него.
  - Хорошо, - она неохотно последовала за ним к двери. - Ты расскажешь мне, что мы делаем?
  - Скоро сама увидишь, котенок.
  Ке скорчила гримасу отвращения.
  Она все еще не понимала, откуда взялось это неожиданное прозвище; непохоже, чтобы ее тоу-сан называл ее так перед тем, как отправиться на ту катастрофическую миссию. Было похоже, что он только что очнулся после операции, и это не выходило у него из головы.
  Ей тоже не удалось отговорить его от этого занятия, и она решила, что чем больше шума она поднимет, тем забавнее ему это покажется.
  Так.
  - Если у тебя начнется кровотечение, я скажу каа-сану, - твердо решила она, взяла тоу-сана за руку и почти вприпрыжку побежала вниз по лестнице от двери их квартиры, стараясь при этом не дергать отца за руку.
  - Вполне справедливо, - задумчиво произнес Коу.
  Ке был одновременно взволнована и встревожена, когда мужчина повел их в знакомом направлении.
  Взгляд, который она бросила на него, когда они вышли на тренировочное поле, где обычно отрабатывали ката, заставил его фыркнуть.
  - Не беспокойся, сегодня я просто понаблюдаю, - пообещал Коу с несколько преувеличенной торжественностью.
  Ке покосился на него, но в конце концов пожал плечами. Предполагалось, что он здесь взрослый.
  - Так чему ты меня сегодня учишь? - Спросила она, теперь уже возбужденная.
  Прошло много времени с тех пор, как она узнавала что-то новое; все это было либо повторением, либо уроками, основанными на предыдущих. Каа-сан был достаточно занята и напряжена, чтобы заниматься тоу-саном, его пребыванием в больнице, а также заботой о Ке, чтобы полностью сосредоточиться на чем-то другом.
  Коу улыбнулся и осторожно опустился на землю, скрестив ноги и достав из набедренной сумки тщательно завернутый сверток.
  Вместо того, чтобы передать его ей, он положил его на землю между ними, попросив Ке тоже сесть. Когда он открыл его, плотная бумага отодвинулась, и под ней оказался набор-
  - Кунаи? - Медленно переспросил Ке, удивленно моргая при виде блестящих металлических ножей.
  - Вот именно, - сказал Коу, весьма довольный собой. - Я попросил Юту достать их для меня.
  - почему? Что это? - спросила Ке, несмотря ни на что испытывая любопытство.
  Посмотрев на отца, чтобы спросить разрешения, она наклонилась, чтобы взять одну из них, и только тогда поняла, как хорошо они сидят на ее руке.
  Они были маленькими, по размеру как у ребенка.
  - Для начала, чтобы ты потренировалась в стрельбе по мишеням, - сказал Коу. - Но сначала - рукоять.
  И он начал осторожно поправлять ее положение на оружии в руке, располагая ее пальцы именно так, прежде чем отпустить.
  К счастью, ножи были затуплены, с отстраненной радостью отметила Ке.
  - Это мой подарок на день рождения? - Спросила она, потому что до ее дня рождения оставалось чуть больше недели, так что это имело смысл.
  - да. По крайней мере, один из них; я получил очень достоверную информацию о том, что твоя мать тоже что-то задумала, - заговорщицки прошептал Коу и даже подмигнул.
  Ке усмехнулась и вернулась к своему подарку.
  Или, по крайней мере, к части своего подарка, потому что она определенно считала, что подарок послужит уроком, который ее отец планировал преподать ей. Особенно учитывая его далеко не идеальное здоровье.
  - А теперь, - продолжил Коу, - встань и выполни начальное ката, которое я тебе показывал, Ке.
  - Хорошо! - Ке чирикнула и вскочила на ноги, с нетерпением принимая боевую стойку, все еще держа кунай в руке.
  И было странно делать это с дополнительным весом в руке.
  Хотелось надеяться, что в итоге она случайно не нанесет себе удар ножом.
  Учитывая, какой неуклюжей она была в прошлой жизни, особенно в детстве, это вызывало законное беспокойство.
  После выполнения всех ката, которым ее научили, что, как она поняла, послужило отличной разминкой, Ке вернулась к отцу с широкой улыбкой.
  Коу удовлетворенно кивнул ей.
  - Ты хорошо потренировалась, - заметил он, одобрительно улыбаясь. - Хорошо, видишь вон тот деревянный столб?
  Ке кивнула.
  - Может, мне попробовать попасть в него? - Спросила она, склонив голову набок и задумчиво глядя на столб, о котором шла речь.
  - Таков план, - задумчиво произнес Тоу-сан. Он оглядел ее, все еще сидя на том же месте, на котором сидел в первый раз. - Встань пошире, убедись, что держишь кунай так, как я тебе показывал, прицелись и попробуй.
  - Хорошо, - сказала Ке, решительно расправляя плечи.
  В прошлой жизни у нее была достойная цель. В основном потому, что вся семья со стороны ее отца была помешана на соревнованиях и играх. К ее вечному раздражению и отчаянию.
  Впрочем, здесь она могла бы извлечь из этого пользу.
  Ке прекрасно понимала, что ничего, кроме ее воспоминаний, на самом деле не перешло в это тело, но это не означало, что она не понимала некоторые вещи лучше, чем любой другой ребенок в ее положении.
  Тщательно прицелившись, Ке подняла руку, метнула нож и-
  Промахнулась с большим трудом.
  Поморщившись, она послала своему тоу-сану извиняющийся взгляд.
  Коу, однако, даже не выглядел удивленным и просто улыбнулся ей в ответ.
  - Иди, возьми это, и на этот раз я покажу тебе, как это делается правильно.
  - Подлый, - пробормотала она, прежде чем побежала за кунаем, лежащим на земле чуть дальше, чем на полпути между тем местом, где она стояла, и столбом.
  Он был покрыт пылью и получил несколько неглубоких царапин от скольжения по земле, и она почувствовала легкий укол сожаления. Она знала, что это было более чем нелепо, потому что кунай предназначался для использования. Однако это не изменило ее настроения.
  - Хорошо, - сказала она, резко останавливаясь перед отцом и выжидающе глядя на него.
  Улыбка Коу стала шире.
  - Снова прими свою стойку, - приказал он.
  Ке быстро сделала это, а затем внимательно следила за тем, как ее тоу-сан тычет и подталкивает ее в правильное положение.
  - Итак, - сказал он, когда, казалось, остался доволен ее позой. - Есть несколько способов метать кунаи, но для начала мы остановимся на самом простом, хорошо? Он подождал, пока Ке кивнет, и продолжил. - Бросок сверху вниз, - и он продолжил показывать ей, как поднять руку почти до плеча. - Фокус в том, чтобы взмахнуть запястьем, - закончил он, откидываясь назад и рассеянно потирая ладонью грудь, критически изучая ее позу. - Попробуй еще раз.
  Ке кивнула, следуя указаниям отца настолько точно, насколько это было возможно, и попыталась завершить движение правильным движением запястья, прежде чем отпустить кунай.
  - Так лучше, - сказал Коу. - Еще раз. - И он подтолкнул пакет с остальными кунаями поближе к ней.
  Ке решительно схватил новый и повернулся, чтобы посмотреть на деревянный столбик. Кунай прошел мимо, не дотянув больше метра и немного не дотянув.
  Она не была уверена, как долго продолжала это делать, бросая снова и снова, останавливаясь только для того, чтобы собрать ножи, когда она их все бросила, и начать заново. Она продолжала, пока у нее не заболели руки.
  - Последний бросок, Ке-тян, - наконец сказал тоу-сан, наблюдая, как она бросает последний кунай. Который сильно отклонился от цели. Из всех попыток ей удалось попасть в деревянный столб только один раз, и кунай вонзился в землю совсем близко от того места, куда она целилась.
  С несчастным, усталым видом Ке подошла, чтобы собрать все до единого разбросанные кунаи, а затем вернулась к отцу.
  - Вот, котенок, - сказал он, протягивая кобуру, которая выглядела почти так же, как та, что была на нем, только меньше по размеру.
  Ке взяла его и осторожно начала вставлять в него ножи, время от времени бросая на ту-сан вопросительные взгляды, чтобы убедиться, что она делает это правильно. Когда она закончила, он помог ей пристегнуть его к ноге.
  - А теперь я хочу посмотреть на твои руки, - сказал он, выжидающе протягивая одну руку, в то время как другая потянулась к сумке, пристегнутой сзади к правому бедру.
  Ке послушно протянула свои натруженные руки, прекрасно осознавая, сколько волдырей она натерла за последние несколько часов.
  Ку на пробу потер один из самых сильных волдырей, бросив на нее оценивающий взгляд, когда она поморщилась.
  - Ты очень много работаешь, Ке, и это хорошо, есть чем гордиться, - сказал он, наконец доставая из сумки банку. - Но тебе также нужно как следует заботиться о себе.
  - Прости, тоу-сан, - вздохнула она, наблюдая, как мужчина втирает в ее ладони какую-то жирную мазь, покрывая кожу и стараясь не оставить ни одного волдыря и пореза. - Я справлюсь лучше.
  - Мы продолжим завтра, и я покажу тебе, как правильно ухаживать за твоим подарком, - улыбнулся Коу, взъерошив ей волосы и игриво чуть ли не толкнув ее.
  - эй! - запротестовала она, пытаясь пригладить свои встопорщенные волосы, слегка нахмурившись, но потом вспомнила, что ее руки стали липкими, и состроила недовольную гримасу.
  Однако улыбка на лице ее тоу-сана заставила ее остановиться. Ке медленно опустила руки, чувствуя себя немного неловко.
  - Давай, пойдем домой, - сказал Коу и с трудом поднялся на ноги, и Ке определенно заметил, как он поморщился, но сдержался. - Твоя каа-сан, без сомнения, ждет тебя, и тебе нужно что-нибудь поесть после такой тяжелой работы.
  - Хорошо, - согласилась Ке, беря Коу за руку, и устало поплелась рядом с ним домой.
  ***
  Ее день рождения прошел спокойно, после чего ее маму вызвали на задание.
  Это был первый раз, когда Ке и ее отец были предоставлены сами себе больше, чем на пару дней.
  - Но когда ты вернешься? - Ке, нахмурившись, спросила Ишун, сидя на родительской кровати. Ей не нравилось, что она не знает.
  - Я не уверена, милая, - вздохнула Ишун, даже не прекращая собирать вещи, роясь в карманах и сумочках и время от времени добавляя что-то новое. - Вероятно, месяц.
  Ку стоял в дверном проеме позади нее, наблюдая за ними обоими, засунув руки в карманы и с серьезным выражением лица.
  - Но...
  - Ке, это не то, о чем мы можем спорить, - твердо сказала Ишун. - Ты знаешь, мне нужно идти, и я бы предпочла не проводить последние несколько минут в ссорах со своей семьей.
  Ке прикусила нижнюю губу, смаргивая слезы.
  - Ишун, - тихо сказал Коу, и в его голосе послышался тихий упрек, заставивший женщину прервать свои занятия и нахмуриться.
  Он бросил на нее многозначительный взгляд.
  - Не обижайся, ладно? - Спросила Ке дрожащим голосом, и она быстро перестала бороться со слезами.
  - О, - Ишун моргнула, бросила быстрый взгляд на Коу, а затем прекратила то, что делала, и присела перед ней на корточки. - Прости меня, Ке, - вздохнула она и крепко обняла ее.
  - То, что я пострадал в прошлый раз, не означает, что твоя каа-сан поступит так же, - мягко сказала Коу, подходя к ним и проводя рукой по волосам. - Она очень хитрая, твоя каа-сан, Ке.
  Ке всхлипнула, уткнувшись в плечо матери, что было не так удобно, как обычно, потому что на ней был толстый, прочный зеленый жилет, который указывал на то, что она либо чунин, либо Джоунин. Ей было уже все равно, кто это был.
  Она побещела, что будет осторожна, любимой, - успокаивающе сказала ей Ишун, быстро поцеловав в висок. - Будь добра к своему отцу и убедись, что он не загремит обратно в больницу из-за слишком быстрого переутомления, хорошо? - Она слабо улыбнулась.
  Ке глубоко вздохнула и вытерла лицо покрытой волдырями рукой.
  - Я сделаю все, что в моих силах, но ничего не обещаю, - сказала она, выдавив слабую улыбку.
  - Это моя девочка, - Ишун обхватила ее лицо обеими руками, пристально глядя на нее. Как будто она пыталась запечатлеть это зрелище в своей памяти. - Я люблю тебя, Ке-тян.
  - Я тоже люблю тебя, каа-сан, - ответила Ке и с грустью наблюдала, как ее мать заканчивает собирать вещи, а затем притянула к себе Коу и крепко, почти отчаянно поцеловала.
  Ке была не единственной, на кого повлиял предсмертный опыт ее тоу-сан.
  - Увидимся через месяц, - сказала Ишун, слегка запыхавшись, и, прежде чем кто-либо успел сказать что-либо еще, она ушла.
  Ке вслушивалась в тяжелое молчание, пытаясь уловить хоть какой-то намек на свою мать, но когда прошла целая минута, она повернулась к отцу, бросила на него один взгляд и разрыдалась.
  Ку вздохнул, поднял ее на руки - несмотря на болезненную гримасу, которую вызвало у него это движение, - и отнес в гостиную, где опустился на диван.
  - Она вернется раньше, чем ты успеешь оглянуться, - сказал он, хотя это прозвучало скорее как молитва, чем как обещание.
  Ке бесстыдно рыдала в рубашку своего тоу-сана.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"