Аннотация: Жалобы Хагрида на будущую казнь Клювокрыла. Молния в подарок. Рождественский пир.
МОЛНИЯ
Гарри не очень ясно представлял, как ему удалось вернуться в подвал Медового королевства, пройти по туннелю и снова попасть в замок. Все, что он знал, это то, что обратный путь, казалось, не занял у него много времени, и что он едва замечал, что делает, потому что в голове у него все еще стучало от только что услышанного разговора.
Почему никто никогда не говорил ему об этом? Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли, Корнелиус Фадж. Почему никто никогда не упоминал о том, что родители Гарри погибли из-за того, что их лучший друг предал их?
Рон и Гермиона нервно наблюдали за Гарри весь ужин, не решаясь заговорить о том, что они подслушали, потому что Перси сидел рядом с ними. Когда они поднялись наверх, в переполненную гостиную, то обнаружили, что Фред и Джордж в порыве приподнятого настроения по случаю окончания семестра бросили с полдюжины навозных бомб. Гарри, который не хотел, чтобы Фред и Джордж спрашивали его, добрался ли он до Хогсмида или нет, тихонько прокрался в пустую спальню и направился прямиком к своей прикроватной тумбочке. Он отодвинул книги в сторону и быстро нашел то, что искал - фотоальбом в кожаном переплете, который Хагрид подарил ему два года назад, в котором было полно волшебных фотографий его матери и отца. Он сел на кровать, задернул занавески и начал листать страницы, ища, пока. . .
Он остановился на фотографии, сделанной в день свадьбы его родителей. На ней был изображен его отец, который махал ему рукой, сияя, его растрепанные черные волосы, унаследованные Гарри, торчали во все стороны. На ней была его мать, сияющая от счастья, рука об руку с его отцом. И там. ...это, должно быть, он. Их шафер. ...Гарри никогда раньше не задумывался о нем.
Если бы он не знал, что это один и тот же человек, он бы никогда не догадался, что на старой фотографии он Блэк. Его лицо было не осунувшимся и восковым, а красивым, полным смеха. Он уже работал на Волдеморта, когда был сделан этот снимок? Планировал ли он уже смерть двух человек, сидевших рядом с ним? Понимал ли он, что ему грозит двенадцать лет в Азкабане, двенадцать лет, которые сделают его неузнаваемым?
Но дементоры на него не действуют, подумал Гарри, глядя в красивое, смеющееся лицо. Он не услышит криков моей мамы, если они подойдут слишком близко...
Гарри захлопнул альбом, потянулся и запихнул его обратно в шкаф, снял мантию и очки и забрался в постель, убедившись, что занавески скрывают его от посторонних глаз.
Дверь спальни открылась.
- Гарри? - неуверенно произнес Рон.
Но Гарри лежал неподвижно, притворяясь спящим. Он услышал, как Рон снова ушел, и перевернулся на спину, широко раскрыв глаза.
Ненависть, какой он никогда раньше не испытывал, растекалась по телу Гарри, как яд. Он видел, как Блэк смеется над ним в темноте, как будто кто-то приклеил ему на глаза фотографию из альбома. Он смотрел, как будто кто-то прокручивал ему фрагмент фильма, на котором Сириус Блэк разрывал Питера Петтигрю (который был похож на Невилла Лонгботтома) на тысячу кусочков. Он слышал (хотя и понятия не имел, как может звучать голос Блэка) тихое, взволнованное бормотание. - Это случилось, милорд. ...Поттеры назначили меня своим Хранителем Секретов. . . А затем раздался другой голос, пронзительно смеющийся, тот самый смех, который Гарри слышал в своей голове всякий раз, когда дементоры приближались. . . .
***
- Гарри, ты- ты выглядишь ужасно.
Гарри так и не смог заснуть до рассвета. Проснувшись и обнаружив, что спальня пуста, он оделся и спустился по винтовой лестнице в общую комнату, где не было никого, кроме Рона, который ел мятную жабу и массировал живот, и Гермионы, разложившей свою домашнюю работу на трех столах.
- Где все? - спросил Гарри.
- Ушели! Сегодня первый день каникул, помнишь? - сказал Рон, внимательно наблюдая за Гарри. - Скоро обеденное время, я собирался прийти и разбудить тебя через минуту.
Гарри плюхнулся в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Косолап был расстелен перед камином, как большой рыжий ковер.
- Знаешь, ты действительно неважно выглядишь, - сказала Гермиона, с тревогой вглядываясь в его лицо.
- Я в порядке, - сказал Гарри.
- Гарри, послушай, - сказала Гермиона, переглянувшись с Роном, - Ты, должно быть, очень расстроен тем, что мы услышали вчера. Но дело в том, что ты не должен делать глупостей.
- Например, что? - спросил Гарри.
- Это все равно, что пытаться напасть на Блэка, - резко сказал Рон.
Гарри мог поклясться, что они репетировали этот разговор, пока он спал. Он ничего не сказал.
- Ты ведь не будешь, правда, Гарри? - спросила Гермиона.
- Потому что Блэк не стоит того, чтобы за него умирать, - сказал Рон.
Гарри посмотрел на них. Казалось, они вообще ничего не поняли.
- Знаете, что я вижу и слышу каждый раз, когда дементор оказывается слишком близко ко мне? - Рон и Гермиона с опаской покачали головами. - Я слышу, как моя мама кричит и умоляет Волдеморта. И если бы ты услышал, как твоя мама так кричала, когда ее вот-вот убьют, ты бы не забыл это так быстро. И если бы ты узнал, что кто-то, кто считался ее другом, предал ее и наслал на нее Волдеморта...
- Ты ничего не сможешь сделать! - потрясенно воскликнула Гермиона. - Дементоры поймают Блэка, и он вернется в Азкабан, и... и поделом ему!
- Ты слышал, что сказал Фадж. Азкабан не действует на Блэка так, как на обычных людей. Для него это не наказание, как для других.
- Так что ты хочешь этим сказать? - спросил Рон, выглядя очень напряженным. - Ты хочешь... убить Блэка или что-то в этом роде?
- Не говори глупостей, - в панике спросила Гермиона. - Гарри не хочет никого убивать, правда, Гарри?
Гарри снова не ответил. Он не знал, что хочет делать. Все, что он знал, это то, что идея ничего не делать, пока Блэк на свободе, была для него невыносима.
- Малфой знает, - внезапно сказал он. - Помнишь, что он сказал мне на зельеварении? "Если бы это был я, я бы сам его выследил. ...Я бы хотел отомстить".
- Ты собираешься последовать совету Малфоя, а не нашему?
- послушай! - яростно воскликнул Рон. - Послушай. ты знаешь, что вернули мать Петтигрю после того, как Блэк покончил с ним? Папа рассказал мне - орден Мерлина первой степени и палец Петтигрю в коробочке. Это было самое большое, что они смогли о нем узнать. Блэк - сумасшедший, Гарри, и он опасен...
- Должно быть, отец Малфоя рассказал ему, - сказал Гарри, игнорируя Рона. - Он был из ближайшего окружения Волдеморта...
- итак, очевидно, что Малфои знали, что Блэк работает на Волдеморта.
- и Малфой был бы рад увидеть, как тебя разорвет на миллион кусочков, как Петтигрю! Возьми себя в руки. Малфой просто надеется, что тебя убьют до того, как ему придется играть с тобой в квиддич.
- Гарри, пожалуйста, - сказала Гермиона, и в ее глазах заблестели слезы, - пожалуйста, будь благоразумен. Блэк совершил ужасный поступок, но не подвергай себя опасности, это то, чего хочет Блэк. ...О, Гарри, ты бы сыграл на руку Блэку, если бы отправился на его поиски. Твои мама и папа не хотели бы, чтобы ты пострадал, не так ли? Они бы никогда не захотели, чтобы ты отправился на поиски Блэка!
- Я никогда не узнаю, чего они хотели, потому что, благодаря Блэку, я никогда с ними не разговаривал, - коротко ответил Гарри.
Наступила тишина, во время которой Косолап с наслаждением потянулся, разминая лапы с когтями. Карман Рона задрожал.
- Послушай, - сказал Рон, явно пытаясь сменить тему, - сейчас каникулы! Скоро Рождество! Давай-ка спустимся и навестим Хагрида. Мы сто лет его не навещали!
- Нет! - быстро сказала Гермиона. - Гарри не должен покидать замок, Рон...
- Да, пойдем, - сказал Гарри, садясь, - и я могу спросить его, почему он никогда не упоминал Блэка, когда рассказывал мне все о моих родителях!
Дальнейшее обсуждение Сириуса Блэка явно не входило в планы Рона.
- Или мы могли бы сыграть в шахматы, - поспешно добавил он, - или в магические камни. Перси оставил набор...
- Нет, давай навестим Хагрида, - твердо сказал Гарри.
Итак, они взяли плащи в своих спальнях и направились через портретный проем (- Стойте и сражайтесь, вы, желтобрюхие ублюдки!) вниз по пустому замку и вышли через дубовые парадные двери.
Они медленно шли по лужайке, оставляя неглубокие следы в блестящем, рассыпчатом снегу, их носки и подолы плащей промокли и замерзали. Запретный лес выглядел так, словно был заколдован, каждое дерево было покрыто серебром, а хижина Хагрида была похожа на покрытый глазурью торт.
Рон постучал, но ответа не последовало.
- Он не ушел? - спросила Гермиона, которая дрожала под своим плащом.
Рон приложил ухо к двери.
- Какой-то странный звук, - сказал он. - Послушайте, это Клык?
Гарри и Гермиона тоже приложили уши к двери. Из хижины донеслись тихие, прерывистые стоны.
- Думаешь, нам лучше пойти и позвать кого-нибудь? - нервно спросил Рон.
- Хагрид! - позвал Гарри, колотя в дверь. - Хагрид, ты там?
Послышались тяжелые шаги, затем дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял Хагрид с красными и опухшими глазами, слезы капали на его кожаный жилет.
- Ты слышал? - взревел он и бросился Гарри на шею.
Хагрид был по меньшей мере вдвое крупнее обычного человека, так что это было не до смеха. Гарри, едва не рухнувший под весом Хагрида, был спасен Роном и Гермионой, которые подхватили Хагрида под мышки и втащили обратно в хижину. Хагрид позволил усадить себя на стул и навалился на стол, безудержно рыдая, его лицо блестело от слез, которые капали на спутанную бороду.
- Хагрид, что случилось? - в ужасе спросила Гермиона.
Гарри заметил открытое письмо официального вида, лежащее на столе.
- Что это, Хагрид?
Рыдания Хагрида усилились, но он подтолкнул письмо к Гарри, который взял его и прочитал вслух:
"Уважаемый мистер Хагрид,
в дополнение к нашему расследованию нападения гиппогрифа на ученика вашего класса, мы приняли заверения профессора Дамблдора в том, что вы не несете никакой ответственности за этот прискорбный инцидент."
- Ну, тогда все в порядке, Хагрид! - сказал Рон, хлопая Хагрида по плечу. Но Хагрид продолжал рыдать и взмахнул одной из своих гигантских рук, приглашая Гарри читать дальше.
"Однако мы должны выразить нашу обеспокоенность по поводу данного гиппогрифа. Мы решили удовлетворить официальную жалобу мистера Люциуса Малфоя, и поэтому этот вопрос будет передан на рассмотрение Комитета по уничтожению опасных существ. Слушание состоится 20 апреля, и мы просим вас в этот день явиться в офис Комитета в Лондоне вместе со своим гиппогрифом. Тем временем гиппогриф должен находиться на привязи и в изоляции.
С уважением, члены Комитета. . .
Далее следовал список управляющих школы."
- О, - сказал Рон. - Но ты же сказал, что Клювокрыл - неплохой гиппогриф, Хагрид. Держу пари, он справится с...
- Ты не знаешь этих горгулий из Комитета по уничтожению опасных существ! - задохнулся Хагрид, вытирая глаза рукавом. - Они разбираются в интересных существах!
Внезапный звук, донесшийся из угла хижины Хагрида, заставил Гарри, Рона и Гермиону резко обернуться. Гиппогриф Клювокрыл лежал в углу и грыз что-то, из чего по всему полу сочилась кровь.
- Я не мог оставить его связанным там, в снегу! - задыхался Хагрид. - Совсем одного! На Рождество.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. Они никогда не были согласны с Хагридом в том, что он называл "интересными существами", а другие люди - "ужасающими монстрами". С другой стороны, казалось, что клювокрыл не представляет особого вреда. На самом деле, по обычным меркам Хагрида, он был определенно симпатичным.
- Тебе придется хорошо защищаться, Хагрид, - сказала Гермиона, присаживаясь и кладя руку на массивное предплечье Хагрида. - Я уверена, ты сможешь доказать, что Клювокрыл в безопасности.
- Это ничего не изменит! - всхлипнул Хагрид. - Эти твари-утилизаторы, они все у Люциуса Малфоя в кармане! Я его боюсь! И если я проиграю дело, Клювокрыл...
Хагрид быстро провел пальцем по горлу, затем издал громкий вопль и наклонился вперед, закрыв лицо руками.
- А как же Дамблдор, Хагрид? - спросил Гарри.
- Он и так уже сделал для меня больше, чем нужно, - простонал Хагрид. - У него и так дел по горло, он не пускает дементоров в замок, а Сириус Блэк шныряет где-то поблизости...
Рон и Гермиона быстро посмотрели на Гарри, словно ожидая, что он начнет ругать Хагрида за то, что тот не сказал ему правду о Блэке. Но Гарри не мог заставить себя сделать это, не сейчас, когда он видел Хагрида таким несчастным и испуганным.
- Послушай, Хагрид, - сказал он, - ты не можешь сдаться. Гермиона права, тебе просто нужна хорошая защита. Ты можешь вызвать нас в качестве свидетелей...
- Я уверена, что читала о случае травли гиппогрифа, - задумчиво сказала Гермиона, - - когда гиппогриф сбежал. Я посмотрю это для тебя, Хагрид, и узнаю, что именно произошло.
Хагрид завыл еще громче. Гарри и Гермиона посмотрели на Рона, прося его помочь им.
- Э-э-э, может, мне приготовить чашку чая? - спросил Рон.
Гарри уставился на него.
- Так делает моя мама, когда кто-то расстроен, - пробормотал Рон, пожимая плечами.
Наконец, после еще многих заверений в помощи, Хагрид, перед которым стояла кружка с дымящимся чаем, высморкался в носовой платок размером со скатерть и сказал: - Ты прав. Я не могу позволить себе разрываться на части. Мне нужно взять себя в руки. ...
Клыкастый пес робко выбрался из-под стола и положил голову Хагриду на колено.
- В последнее время я сам не свой, - сказал Хагрид, поглаживая Клыка одной рукой и вытирая свое лицо другой. - Беспокоюсь о Клювокрыле, а мои занятия никому не нравятся...
- Нам они действительно нравятся! - тут же солгала Гермиона.
- Да, они великолепны! - сказал Рон, скрестив пальцы под столом. - Э-э-э, как поживают флоббер-черви?
- Они мертвы, - мрачно произнес Хагрид. - Слишком много салата.
- О нет! - сказал Рон, и его губы дернулись.
- И из-за этих дементоров я чувствую себя крайне ужасно, - сказал Хагрид, внезапно вздрогнув. - Приходится проходить мимо них каждый раз, когда мне хочется выпить в "Трех метлах". Это как вернуться в Азкабан...
Он замолчал, отхлебывая чай. Гарри, Рон и Гермиона, затаив дыхание, наблюдали за ним. Они никогда раньше не слышали, чтобы Хагрид рассказывал о своем коротком пребывании в Азкабане. После паузы Гермиона робко спросила:
- Там ужасно, Хагрид?
- Ты даже не представляешь, - тихо сказал Хагрид. - Никогда ничего подобного не видел. Я думал, что схожу с ума. Я все время вспоминал ужасные вещи... Тот день, когда меня исключили из Хогвартса. ...день, когда умер мой отец... день, когда мне пришлось отпустить Норберта...
Его глаза наполнились слезами. Норберт был дракончиком, которого Хагрид однажды выиграл в карты.
- Через некоторое время ты действительно можешь вспомнить, кто ты такой. И ты вообще можешь понять, в чем смысл жизни. Раньше я надеялся, что просто умру во сне. ...Когда они выпустили меня, я словно заново родился, все вернулось, это было лучшее чувство в мире. Имейте в виду, дементоры не очень-то хотели меня отпускать.
- Но ты был невиновен! - воскликнула Гермиона.
Хагрид фыркнул.
- Думаешь, это имеет для них значение? Им все равно. Пока с ними там торчит пара сотен человек, и они могут высасывать из них все счастье, им наплевать, кто виноват, а кто нет.
Хагрид на мгновение замолчал, уставившись в свой чай. Затем он тихо сказал:
- Я подумал о том, чтобы просто отпустить Клювокрыла. ...хотел заставить его улететь. ...но как вы объясните гиппогрифу, что он должен прятаться? И- и я боюсь нарушить закон. ... - Он поднял на них глаза, и по его лицу снова потекли слезы. - Я никогда не хочу возвращаться в Азкабан.
Поход к Хагриду, хоть и был далек от веселья, тем не менее произвел тот эффект, на который надеялись Рон и Гермиона. Хотя Гарри ни в коем случае не забыл о Блэке, он не мог постоянно думать о мести, если хотел помочь Хагриду выиграть дело против Комитета по уничтожению опасных существ. На следующий день он, Рон и Гермиона отправились в библиотеку и вернулись в пустую гостиную, нагруженные книгами, которые могли бы помочь Клювокрылу подготовиться к защите. Они втроем сидели перед ревущим камином, медленно переворачивая страницы пыльных томов о знаменитых случаях мародерства зверей, время от времени заговаривая, когда натыкались на что-то важное.
- Вот кое-что. ...в 1722 году было дело... Но гиппогриф был осужден - фу, посмотрите, что они с ним сделали, это отвратительно...
- Это могло бы помочь, посмотри - мантикора напала на кого-то в 1296 году, и они отпустили мантикору - о нет, это было только потому, что все были слишком напуганы, чтобы приблизиться к ней. . . .
Тем временем в остальной части замка были развешаны обычные великолепные рождественские украшения, несмотря на то, что почти никто из студентов не остался, чтобы ими насладиться. Вдоль коридоров были развешаны толстые гирлянды из остролиста и омелы, изнутри всех доспехов сияли таинственные огни, а в Большом зале, как обычно, стояли двенадцать рождественских елок, сверкающих золотыми звездами. В коридорах стоял сильный и восхитительный запах готовящейся еды, и к сочельнику он стал таким сильным, что даже Паршивец высунул нос из-за кармана Рона, чтобы с надеждой понюхать воздух.
***
Рождественским утром Гарри проснулся от того, что Рон запустил в него подушкой.
- Эй! Подарки!
Гарри потянулся за очками и надел их, вглядываясь в полумраке в изножье своей кровати, где появилась небольшая кучка свертков. Рон уже срывал бумагу со своих подарков.
- Еще один свитер от мамы. ...опять бордовый. ...посмотрим, есть ли у тебя такой.
У Гарри был. Миссис Уизли прислала ему алый свитер с вышитым спереди гриффиндорским львом, а также дюжину домашних пирожков с начинкой, немного рождественского торта и коробку шоколадных конфет "Орешек ломкий". Когда он отодвинул все это в сторону, то увидел длинный тонкий сверток, лежащий под ним.
- Что это? - спросил Рон, глядя на только что развернутую пару бордовых носков в своей руке.
- Не знаю. . .
Гарри вскрыл посылку и ахнул, когда на его покрывало выкатилась великолепная сверкающая метла. Рон сбросил носки и спрыгнул с кровати, чтобы рассмотреть ее поближе.
- Я не могу в это поверить, - хрипло произнес он.
Это была метла "Молния", точь-в-точь как та, о которой Гарри мечтал, когда каждый день ходил смотреть на нее в Косой переулок. Когда он взял ее в руки, ручка блеснула. Он почувствовал, как она завибрировала, и отпустил ее; она повисла в воздухе без опоры, как раз на той высоте, на которой он мог ее поднять. Его взгляд переместился с золотого регистрационного номера в верхней части рукояти на идеально гладкие, обтекаемые березовые веточки, из которых состоял хвост.
- Кто тебе это прислал? - спросил Рон приглушенным голосом.
- Посмотри, нет ли там открытки, - сказал Гарри.
Рон разорвал упаковку "Молнии".
- Ничего! Блядь, кто бы мог потратить на тебя столько?
- Ну, - ошеломленно сказал Гарри, - держу пари, что это были не Дурсли.
- Бьюсь об заклад, это был Дамблдор, - сказал Рон, обходя "Молнию" кругом, осматривая каждый восхитительный дюйм. - Он анонимно прислал тебе мантию-невидимку...
- Это была мантия моего отца, - сказал Гарри. - Дамблдор просто передал это мне. Он не стал бы тратить на меня сотни галеонов. Он не может давать студентам такие вещи...
- Вот почему он не сказал, что это от него! - сказал Рон. - На случай, если какой-нибудь мерзавец вроде Малфоя скажет, что это фаворитизм. Эй, Гарри, - Рон громко расхохотался, - Малфой! Подожди, пока он увидит тебя в этом деле! Его будет тошнить, как свинью! Это же метла международного стандарта, вот это да!
- Я не могу в это поверить, - пробормотал Гарри, проводя рукой по "Молнии", в то время как Рон опустился на кровать Гарри, хохоча во все горло при мысли о Малфое. -Кто?
- Я знаю, - сказал Рон, взяв себя в руки, - я знаю, кто это мог быть - Люпин!
- Что? - спросил Гарри, сам начиная смеяться. - Люпин? Послушай, если бы у него было столько золота, он смог бы купить себе новую мантию.
- Да, но ты ему нравишься, - сказал Рон. - И его не было дома, когда разбился твой Нимбус, и он, возможно, услышал об этом и решил посетить Косой переулок и забрать это для тебя...
- Что значит, его не было дома? - спросил Гарри. - Он был болен, когда я играл в том матче.
- Ну, его не было в больничном крыле, - сказал Рон. - Я был там, убирал из-за Снейпа судна после отработки, помнишь?
Гарри хмуро посмотрел на Рона.
- Я не могу представить, чтобы Люпин позволял себе что-то подобное.
- Над чем вы двое смеетесь?
Гермиона только что вошла в комнату, одетая в халат и неся на руках Косолапа, который выглядел очень сердитым, с гирляндой мишуры на шее.
- Не приводи его сюда! - сказал Рон, поспешно вытаскивая Паршивца из-под кровати и засовывая его в карман пижамы. Но Гермиона его не слушала. Она бросила Косолапа на пустую кровать Симуса и уставилась, разинув рот, на Молнию.
- О, Гарри! Кто тебе это прислал?
- Понятия не имею, - сказал Гарри. - Там не было никакой открытки или чего-то еще.
К его великому удивлению, Гермиона не казалась ни взволнованной, ни заинтригованной этой новостью. Напротив, ее лицо вытянулось, и она прикусила губу.
- Что с тобой такое? - спросил Рон.
- Я не знаю, - медленно произнесла Гермиона, - но это немного странно, не так ли? Я имею в виду, что это должна быть довольно хорошая метла, не так ли?
Рон раздраженно вздохнул.
- Это лучшая метла, какая только есть, Гермиона, - сказал он.
- Значит, она, должно быть, была действительно дорогой. ... -
- Наверное, стоила больше, чем все метлы слизеринцев, вместе взятые, - радостно сказал Рон.
- хорошо. ...кто мог прислать Гарри что-то настолько дорогое и даже не сказать ему, что отправил? - спросила Гермиона.
- Какая разница? - нетерпеливо спросил Рон. - Послушай, Гарри, можно мне попробовать? Можно?
- Я не думаю, что кому-то пока стоит садиться на эту метлу! - пронзительно воскликнула Гермиона.
Гарри и Рон посмотрели на нее.
- Как вы думаешь, что Гарри собирается с ней делать - подметать пол? - спросил Рон.
Но прежде чем Гермиона успела ответить, Косолап спрыгнул с кровати Симуса прямо на грудь Рону.
- УБЕРИТЕ-ЕГО-ОТСЮДА! - взревел Рон, когда когти Косолапа разорвали его пижаму, а Короста попытался сбежать через его плечо. Рон схватил Паршивца за хвост и нанес Косолапсу неверный удар ногой, который попал в сундук, стоявший в изножье кровати Гарри, опрокинув его и заставив Рона подпрыгивать на месте, воя от боли.
Шерсть Косолапа внезапно встала дыбом. Комнату наполнил пронзительный металлический свист. Карманный вредноскоп выпал из старых носков дяди Вернона и, вращаясь, блестел на полу.
- Я забыл об этом! - Сказал Гарри, наклоняясь и поднимая Вредноскоп. - Я никогда не надеваю эти носки, если могу иначе. ...
Вредноскоп завертелся и засвистел в его ладони. Живоглот шипел и плевался на него.
- Гермиона, тебе лучше убрать отсюда этого кота, - яростно сказал Рон, сидя на кровати Гарри и потирая палец на ноге. - Ты можешь заткнуть эту тварь? - добавил он Гарри, когда Гермиона вышла из комнаты, а желтые глаза Косолапа все еще злобно смотрели на Рона.
Гарри засунул Вредноскоп обратно в носки и бросил его обратно в чемодан. Теперь были слышны только сдавленные стоны боли и ярости, которые издавал Рон. Паршивец сжался в руках Рона. Прошло много времени с тех пор, как Гарри в последний раз видел его без Ронова кармана, и он был неприятно удивлен, увидев, что Паршивец, когда-то такой толстый, теперь стал очень тощим; казалось, клочья шерсти тоже выпали.
- Он не очень хорошо выглядит, не так ли? - Сказал Гарри.
- Это стресс! - сказал Рон. - С ним все было бы в порядке, если бы этот большой глупый комок шерсти оставил его в покое!
Но Гарри, помня слова женщины из Волшебного зверинца о том, что крысы живут всего три года, не мог отделаться от ощущения, что если Паршивец не обладает силами, о которых он никогда не рассказывал, то его жизнь подходит к концу. И, несмотря на частые жалобы Рона на то, что Паршивец был скучным и бесполезным, он был уверен, что Рон был бы очень огорчен, если бы Паршивец умер.
В то утро в гриффиндорской гостиной определенно царило рождественское настроение. Гермиона заперла Косолапа в своей спальне, но была в ярости на Рона за то, что он пытался пнуть его; Рон все еще злился из-за новой попытки Косолапа съесть Паршивца. Гарри оставил попытки заставить их заговорить друг с другом и посвятил себя изучению Молнии, которую он принес с собой в гостиную. По какой-то причине это, казалось, тоже разозлило Гермиону; она ничего не сказала, но продолжала мрачно смотреть на метлу, как будто та тоже критиковала ее кота.
В обеденный перерыв они спустились в Большой зал и обнаружили, что столы факультетов снова отодвинуты к стенам, а посреди комнаты стоит единственный стол, накрытый на двенадцать персон. Там были профессора Дамблдор, Макгонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, а также смотритель Филч, который снял свое обычное коричневое пальто и был одет в очень старый и довольно заплесневелый на вид фрак. Там было всего трое других студентов, двое чрезвычайно нервных первокурсников и угрюмый слизеринец-пятикурсник.
- Счастливого Рождества! - сказал Дамблдор, когда Гарри, Рон и Гермиона подошли к столу. - Поскольку нас так мало, нам показалось глупым использовать столы факультетов. ...Садитесь, садитесь!
Гарри, Рон и Гермиона сели рядышком в конце стола.
- Крекеры! - с энтузиазмом воскликнул Дамблдор, протягивая Снейпу большую серебряную шумовку, которая неохотно взял ее и потянул.
С грохотом, похожим на выстрел, хлопушка разлетелась в стороны, и под ней оказалась большая остроконечная шляпа ведьмы, увенчанная чучелом грифа.
Гарри, вспомнив о домовом, поймал взгляд Рона, и они оба ухмыльнулись; губы Снейпа сжались, и он подтолкнул шляпу к Дамблдору, который тут же сменил ее на свою шляпу волшебника.
- Принимайтесь за дело! - посоветовал он сидящим за столом, сияя.
Когда Гарри накладывал себе жареной картошки, двери Большого зала снова открылись. Это была профессор Трелони, она приближалась к ним, словно на колесах. По этому случаю она надела зеленое платье с блестками, в котором больше, чем когда-либо, была похожа на сверкающую стрекозу-переростка.
- Сибилла, это приятный сюрприз! - сказал Дамблдор, вставая.
- Я внимательно наблюдала за происходящим, директор, - сказала профессор Трелони своим самым загадочным, самым отстраненным голосом, - и, к моему удивлению, я увидела, что покидаю свой уединенный обед и присоединяюсь к вам. Кто я такая, чтобы отказываться от подсказок судьбы? Я сразу же поспешил из своей башни и прошу вас простить меня за опоздание. ...
- Конечно, конечно, - сказал Дамблдор, и его глаза заблестели. - Позвольте мне пододвинуть вам стул...
И он действительно нарисовал своей палочкой стул в воздухе, который вращался несколько секунд, прежде чем с глухим стуком упасть между профессорами Снейпом и Макгонагалл. Профессор Трелони, однако, не стала садиться; ее огромные глаза блуждали по столу, и она вдруг издала что-то вроде тихого вскрика.
- Я не смею, директор! Если я сяду за стол, нас будет тринадцать! Ничего не может быть несчастнее! Никогда не забывай, что когда тринадцать человек обедают вместе, тот, кто первым встанет, первым и умрет!
- Мы рискнем, Сибилл, - нетерпеливо сказала профессор Макгонагалл. Присаживайтесь, индейка остывает.
Профессор Трелони поколебалась, затем опустилась на свободный стул, закрыв глаза и плотно сжав губы, словно ожидая, что в стол ударит молния. Профессор Макгонагалл запустила большую ложку в ближайшую супницу.
- Рубцы, Сибилла?
Профессор Трелони проигнорировала ее. Снова открыв глаза, она огляделась вокруг и спросила: - Но где же дорогой профессор Люпин?
- Боюсь, бедняга снова заболел, - сказал Дамблдор, давая понять, что всем следует начать угощаться самостоятельно. - Очень жаль, что это случилось на Рождество
- Но ты, конечно, уже знала об этом, Сибилла? - спросила профессор Макгонагалл, приподняв брови.
Профессор Трелони одарила профессора Макгонагалл очень холодным взглядом.
- Конечно, я знала, Минерва, - тихо сказала она. - Но никто не выставляет напоказ тот факт, что он Всезнающий. Я часто веду себя так, как будто не обладаю Внутренним зрением, чтобы не нервировать других.
- Это многое объясняет, - едко заметила профессор Макгонагалл.
Голос профессора Трелони внезапно стал гораздо спокойнее.
- Если ты хочешь знать, Минерва, я поняла, что бедный профессор Люпин пробудет с нами недолго. Похоже, он и сам осознает, что его время на исходе. Он буквально сбежал, когда я предложила кристальный взгляд вместо него...
- Представьте себе, - сухо сказала профессор Макгонагалл.
- Я сомневаюсь, - сказал Дамблдор веселым, но слегка повышенным голосом, что положило конец разговору профессора Макгонагалл и профессора Трелони, - что профессору Люпину угрожает какая-либо непосредственная опасность. Северус, ты снова приготовил для него зелье?
- Да, директор, - сказал Снейп.
- Хорошо, - сказал Дамблдор. - Тогда он скоро встанет на ноги. ...Дерек, вы пробовали какие-нибудь чиполаты? Они превосходны.
Мальчик-первокурсник густо покраснел, когда Дамблдор обратился к нему напрямую, и дрожащими руками взял блюдо с сосисками.
Профессор Трелони вела себя почти нормально до самого конца рождественского ужина, два часа спустя. Сытые рождественским ужином и все еще в праздничных шляпах, Гарри и Рон первыми встали из-за стола, и она громко вскрикнула.
- Мои дорогие! Кто из вас встал со своего места первым? Который?
- Не знаю, - сказал Рон, с беспокойством глядя на Гарри.
- Я сомневаюсь, что это что-то изменит, - холодно сказала профессор Макгонагалл, - если только за дверями не поджидает безумный человек с топором, чтобы зарезать первого, кто войдет в вестибюль.
Даже Рон рассмеялся. Профессор Трелони выглядела крайне оскорбленной.
- Идешь?
- Нет, - пробормотала Гермиона, - я хочу быстро переговорить с профессором Макгонагалл.
- Наверное, пытается выяснить, сможет ли она посещать еще какие-нибудь занятия, - зевнул Рон, когда они вошли в вестибюль, в котором не было ни души от безумных топорщиков.
Когда они добрались до портрета, то увидели, что сэр Кадоган наслаждается рождественской вечеринкой с парой монахов, несколькими бывшими директорами Хогвартса и своим толстым пони. Он поднял забрало шлема и поднял за них бокал меда.
- Счастливого Рождества! Пароль?
- Мерзкий пес, - сказал Рон.
- И вам того же, сэр! - взревел сэр Кадоган, когда картина качнулась вперед, пропуская их.
Гарри направился прямиком в спальню, забрал "Молнию" и набор для ухода за метлой, которые Гермиона подарила ему на день рождения, отнес их вниз и попытался придумать, что можно сделать с "Молнией"; однако там не было согнутых веточек, которые можно было бы подрезать, а ручка уже так блестела, что, казалось, бессмысленно было что-то менять. отполируй его. Они с Роном просто сидели, любуясь им со всех сторон, пока в проеме портрета не появилась Гермиона в сопровождении профессора Макгонагалл.
Хотя профессор Макгонагалл была деканом факультета Гриффиндор, Гарри видел ее в гостиной только однажды, и то для того, чтобы сделать очень серьезное заявление. Они с Роном уставились на нее, держа в руках "Молнию". Гермиона обошла их, села, взяла ближайшую книгу и спрятала за ней лицо.
- Так вот оно что, да? - спросила профессор Макгонагалл, подходя к камину и уставившись на Молнию. - Мисс Грейнджер только что сообщила мне, что вам прислали метлу, Поттер.
Гарри и Рон посмотрели на Гермиону. Они увидели, как покраснел ее лоб над книгой, которая лежала вверх ногами.
- Можно мне? - спросила профессор Макгонагалл, но, не дожидаясь ответа, выхватила "Молнию" из их рук. Она внимательно осмотрела его от ручки до кончиков веточек. - Хм. И там совсем не было записки, Поттер? Открытки? Никакого послания?
- Нет, - безучастно произнес Гарри.
- Понимаю. ... - сказала профессор Макгонагалл. - Что ж, боюсь, мне придется ответить на это, Поттер.
- Ч-что? - спросил Гарри, с трудом поднимаясь на ноги. - почему?
- Это нужно будет проверить на предмет сглаза, - сказала профессор Макгонагалл. - Конечно, я не эксперт, но, полагаю, мадам Хуч и профессор Флитвик разберутся в этом.
- Снять его? - повторил Рон, как будто профессор Макгонагалл была сумасшедшей.
- Это займет не больше нескольких недель, - сказала профессор Макгонагалл. - Вы получите его обратно, если мы убедимся, что на нем нет сглаза.
- В этом нет ничего плохого! - сказал Гарри слегка дрожащим голосом. - Честно говоря, профессор...
- Вы не можете этого знать, Поттер, - сказала профессор Макгонагалл довольно любезно, - - Во всяком случае, до тех пор, пока вы не полетаете на нем, и я боюсь, что об этом не может быть и речи, пока мы не будем уверены, что он не был подделан. Я буду держать вас в курсе.
Профессор Макгонагалл развернулась на каблуках и вытащила "Молнию" из проема в портрете, который закрылся за ней. Гарри стоял и смотрел ей вслед, все еще сжимая в руках баночку с полиролью "Хай-Финиш". Рон, однако, набросился на Гермиону.
- Зачем ты побежала к Макгонагалл?
Гермиона отбросила книгу в сторону. Она все еще была розовой, но встала и вызывающе посмотрела на Рона.
- Потому что я подумала - и профессор Макгонагалл согласна со мной - что эту метлу, вероятно, прислал Гарри Сириус Блэк!