Глава 1. Отпуск

 Возвращение на Землю было почти шокирующим. После пыльных улиц Кайроса-7, где из каждой щели тянуло ржавчиной и напряжённой тишиной, сияющий купол штаб-квартиры «Прометеус Глобал» казался декорацией из рекламного ролика: чисто, спокойно, стерильно. Воздух с лёгким ароматом синтетического жасмина, ровный климат, улыбчивые администраторы. Ивана это скорее раздражало, чем радовало.

 Впрочем, он знал, зачем здесь. На самом верху, в офисе с видом на залив Тихоокеанского Сектора, его уже ждал Рейн Кессел — куратор, наставник, бывший полевой агент и человек, которому он доверял, насколько это вообще возможно в их организации.

 — Ну что, герой, — с усмешкой сказал Кессел, когда Иван вошёл. — С боевым крещением тебя.

 Он встал, подошёл и крепко пожал руку. Движение было резким, уверенным, но в глазах сверкнула искра — неформальная, почти отеческая.

 — Присаживайся. Отдохни немного. — Он махнул в сторону глубокого кресла напротив.

 Иван молча сел, усталость давила на плечи. За последние трое суток он почти не спал — сначала допрос Сантоса, потом срочная передача данных, и, наконец, перелёт в ускоренном челноке.

 — Начальство довольно. Очень довольно. — Кессел заговорил уже деловито, перебирая данные на голографическом планшете. — Считай, ты сдал экзамен. Поэтому, — он щёлкнул пальцами, — две недели отпуска. Всё оплачено.

 Он подал Ивану тонкий серебристый конверт. На нём голограмма: бирюзовое море, пальмы, надпись блестела в воздухе — «Эксельсиор. Рай среди звёзд».

 — Путёвка, билет на челнок, номер в гостинице. Всё включено. Представляешь? Море, солнце, коктейли, пальмы, аттракционы… Эх, сам бы смотался, но, увы — дела, всё дела.

 Иван приподнял бровь, листая цифровое вложение.

 — Эксельсиор? Планета-курорт в Стрельце? Развлекательная зона класса «Альфа»?

 Кессел кивнул:

 — Точно. Ты там главное — отдохни. Поплавай, поспи, забудь про бластеры и перевороты. И, да — обязательно прокатись на аттракционах. Эксельсиор этим славится. Самыми сумасшедшими парками развлечений в секторе.

 — Погоди, — насторожился Иван. — Зачем мне на аттракционы? Это... задание?

 Кессел рассмеялся:

 — Нет, нет, ну что ты! Просто совет. Разведай обстановку... так сказать, в неформальном порядке. Ну, вдруг что-то заметишь. Ты ведь не сможешь иначе, верно?

 Иван закрыл глаза на мгновение. Ещё один «отпуск» под присмотром? Или действительно перерыв? С этим отделом никогда не знаешь точно.

 — А что именно я должен буду там разведывать? — насторожился Иван. Что-то в голосе Кессела, слишком уж легком и будничном, звучало не так. Он слишком хорошо знал этого человека, чтобы не почувствовать подвох. Нет, отдохнуть ему точно не дадут.

 — Да так, — пожал плечами Кессел. — Может, и ничего. Видишь ли… мы сотрудничаем со Службой Внеземной Безопасности. Слыхал про такую?

 Иван скривился.

 Ещё бы не слыхал, — подумал он с неудовольствием. Каждый, кто хоть немного интересовался внеземными делами, знал о существовании СВБ. Полулегендарная структура, официально не признанная ни одной планетарной коалицией, но, по слухам, действующая везде. И слухи ходили о ней разные — чаще всего тревожные. Говорили, что СВБ прячет людей, манипулирует правительствами, прикрывает инциденты с внеземными формами жизни. Настоящая тень за кулисами галактики.

 — Так вот, — продолжал Кессел, будто не замечая хмурого взгляда Ивана, — на Эксельсиоре были кое-какие происшествия. Несчастные случаи на аттракционах, несколько пропавших туристок. Вроде бы ничего экстраординарного. Но... странности есть. Статистика не сходится, свидетели путаются, камеры отказываются работать. Понимаешь, что-то в воздухе.

 Он вздохнул и потер шею, как будто устал:

 — У СВБ сейчас полно более приоритетных дел. Вот они и попросили нас — негласно, без шума, взглянуть со стороны. Так сказать, «включить чувствительность». Присмотреться. Без формы, без мандатов.

 — Ясно… — протянул Иван, хотя на самом деле ничего ясно не было. — Значит, всё-таки не отпуск, а задание. Только негласное.

 — Ну… можно и так сказать, — Кессел кивнул. — Но смотри: ты не в поле. Ты турист. Наслаждайся морем, пей коктейли, валяйся на пляже. И между делом — присматривайся. Не рой слишком глубоко. И не геройствуй. Мы не знаем, что там. Может, всё ерунда.

 Иван на мгновение задумался, затем задал главный вопрос:

 — Каковы мои полномочия?

 Кессел ухмыльнулся:

 — Никакие. Официально ты в отпуске. У тебя нет значка, нет прикрытия. Только здравый смысл и немного интуиции. Если вдруг наткнёшься на что-то серьёзное — связывайся со мной напрямую. Только не устраивай там вторжения на базу или погони по улицам. Всё тихо. И желательно — без трупов, ладно?

 Иван встал, взял тонкий кейс с билетами и планшетом. Несколько секунд смотрел на Кессела, потом усмехнулся:

 — Вот уж действительно, отпуск мечты.

 — Добро пожаловать в мир взрослых, — отозвался Кессел. — И, Иван... будь осторожен.

 Иван не меняя выражения лица, ответил:

 — Ладно. Возьму с собой планшет и сканер. Мало ли.

 Кессел хлопнул его по плечу:

 — Вот и правильно. Но, серьёзно, расслабься хоть немного. Эксельсиор — не Кайрос. Там максимум, что тебе грозит — солнечный ожог и слишком сладкий коктейль.

 Иван встал, взял конверт и направился к выходу.

 — Посмотрим, — бросил он на ходу. — Что-то мне подсказывает, отдыхать я всё равно не буду.

 Кессел смотрел ему вслед и, когда дверь за агентом закрылась, пробормотал:

 — Если повезёт, может, обойдётся без трупов…

 Глава 2. Первое впечатление

 Перелёт на «Либертас» оказался неожиданно приятным. Туристический шаттл первого класса оказался на голову выше всего, чем Иван пользовался до этого — и уж точно не походил на военные или служебные транспорты, к которым он привык.

 Вместо узких кресел — мягкие полулежачие ложементы, отделанные нейтро-кожей с встроенной подогревательной и массажной системой. Вокруг — приглушённый свет, стеклянные перегородки с эффектом приватности, звукопоглощающие панели, и вежливые, почти гипнотически улыбчивые стюардессы, одетые в сверкающие серебристые костюмы с логотипом курортной линии. Каждые двадцать минут один из них подходил, предлагая напитки, фрукты, холодное мокасийское вино или пробники местных экзотических блюд.

 Иван, непривычный к подобной роскоши, сначала настороженно осматривался, потом всё же позволил себе расслабиться. Пожалуй, Кессел знал, чем заманить. Шаттл мягко входил в субпространственный коридор, никаких рывков или перегрузок — будто скользишь в сне, а за прозрачным иллюминатором текла переливающаяся светом звёздная река.

 Пассажиры — в основном обеспеченные туристы — болтали между собой, смеялись, обсуждали планеты и экскурсии, любовные приключения и шопинг. Кто-то уже фотографировался в фирменных панамах с логотипом «Exslsior-Vacation».

 Через четыре с половиной часа шаттл замедлился и плавно вышел из перехода в орбиту Эксельсиора.

 То, что Иван увидел из иллюминатора, на мгновение выбило из него весь скепсис. Планета сияла, как драгоценный камень в лучах звезды Стрельца: бескрайние сапфировые океаны, жемчужные побережья, бирюзовые лагуны, вспыхивающие в солнечных бликах. На экране бортовой информации всплыло:

 Добро пожаловать на Эксельсиор — рай среди звёзд!

 Шаттл начал снижение, и вскоре Иван почувствовал едва уловимую вибрацию — посадка на планетарный космопорт. И снова — никаких формальностей. Всё уже оформлено: багаж отправлен напрямую в отель, биометрический скан прошёл автоматически, транспорт уже ждёт.

 Через двадцать минут он стоял в вестибюле гостиницы «Ориент Лагуна» — одного из лучших комплексов прибрежной зоны. Белоснежный фасад с колоннами, фонтаны из прозрачного кварца, внутренние сады с ароматами тропических цветов. Вестибюль был оформлен словно ювелирный магазин: сияющий пол, фрески, цифровые панели с панорамами из разных уголков планеты.

 — Добро пожаловать, господин Дятлов. Ваш номер находится на верхнем, четырнадцатом этаже, — с вежливой улыбкой сообщила администратор, передавая тонкую карту-ключ.

 Лифт оказался стеклянным и поднимался почти бесшумно, открывая захватывающий вид на прибрежную зону. А номер... Номер был совершенством.

 Просторные апартаменты с белыми стенами, тёплым светом и видом, который казался нарисованным. Сквозь панорамные окна открывался вид на безупречно лазурное море, по пляжу гуляли туристы в панамах и шортах, смеялись дети, разносчики коктейлей сновали между лежаками. Пальмы колыхались от лёгкого ветерка. Где-то внизу звучала живая музыка.

 Вместо обыкновенной ванны — бассейн. Да, даже он: отдельный небольшой бассейн с подогревом, встроенной музыкой и лежаками.

 — Лучше некуда, — пробормотал Иван, поставив сумку и выходя на балкон.

 Он сделал глубокий вдох. В воздухе пахло солью, тропическим цветами и чем-то почти... иллюзорным. Слишком красиво. Слишком идеально.

 Ивану даже стало немного не по себе.

 "Всё слишком хорошо. А значит — что-то точно не так."

 Номер был шикарным — с бассейном, с балконом, с видом на сияющее море и пляжи, усыпанные туристами… но не сидеть же в нём целыми сутками. Иван быстро ополоснулся в душе, переоделся в нечто менее официальное — простую рубашку, тёмные брюки, лёгкие ботинки — и отправился осматривать окрестности.

 Тропинки вокруг отеля вели к многочисленным павильонам, лавкам с сувенирами, тенистым аллеям и, конечно, к зонам питания. Вскоре он выбрал себе уютное кафе на втором уровне прогулочной террасы — с видом на лагуну и водные аттракционы. Там, за мраморным столиком под навесом из вьющейся зелени, он и познакомился с ней.

 — Можно? — спросила она, указывая на пустой стул напротив, когда в кафе внезапно закончились свободные места.

 — Конечно, — кивнул Иван, отложив меню.

 Девушке было около двадцати двух. Светло-русые волосы собраны в высокий хвост, простое, но элегантное платье, слегка обгоревший на солнце нос. Улыбка открытая, глаза — пытливые.

 — Я Нина, — сказала она. — Только что с Земли. Студентка. Вернее, уже бывшая. Закончила факультет биоцифровых технологий в Гаванском университете.

 — Иван, — представился он, — с Гаваной знаком по слухам. Поздравляю с окончанием.

 — Спасибо! — она улыбнулась. — Родители подарили путёвку. Типа «перед взрослой жизнью повеселись». А потом — стажировка на Ганимеде. В центре гравитационной адаптации. Я по нейросимбиотике, если точнее. Специализация — интерфейсы биомозг-машина.

 — Звучит внушительно, — вежливо отозвался Иван.

 На самом деле Иван ничего не понял, но постарался выглядеть осведомленным. Да, отстал я от жизни, с легкой тоской подумал он.

 — Ну… — она пожала плечами, — работы на Земле всё равно нет. Почти все производства, добыча ископаемых, энергетика — всё вынесли за внешний пояс, чтобы не портить экологию. Доставку, охрану, уборку — всё делают автоматы. Людям остаются только сфера услуг, творчество и космос.

 Она сказала это без обиды — скорее с тем ровным, почти усталым принятием, с которым молодёжь уже десятилетия воспринимает реалии своей эпохи.

 Иван слушал, кивая. Всё это он знал. Даже в его времена, десятилетие назад, было то же самое. Только масштабы изменились.

 — Большинство моих друзей тоже уехали, — продолжала Нина, — кто на станции в Арктуре, кто на Цереру. Знакомая там работает — тестирует замкнутые системы снабжения. А один парень… стал ковбой-диспетчером на орбите Сириуса. Представляешь?

 — Ковбой-диспетчер? — приподнял бровь Иван.

 — Ну да, — засмеялась Нина. — У них там так называют тех, кто вручную водит автоматические караваны через зоны нестабильной навигации. Вроде опасно, но романтика!

 Она смеялась легко, беззаботно, и в этом смехе чувствовалась живая теплота. Иван поймал себя на мысли, что с каждой минутой ему всё труднее сохранять свою профессиональную отстранённость. Он чувствовал, как начинает ей симпатизировать — не просто как красивой девушке, но как человеку, который ещё верит, ещё строит планы, мечтает.

 Именно таких людей и нужно защищать, — промелькнуло у него в голове.

 Официант принёс заказ — лёгкие закуски, холодный чай с фруктами. За столиком стало совсем по-домашнему уютно.

 — А ты сам откуда? — спросила Нина, поднимая стакан.

 — Я?.. — Иван чуть замялся. — Тоже с Земли. Работаю... консультантом по безопасности. Сейчас — в отпуске.

 — Ну, хоть кому-то повезло, — усмехнулась она.

 Он улыбнулся в ответ, а внутри уже начинала крутиться мысль: Нина кажется слишком мила, слишком обычна. Неужели просто совпадение? Или она тоже часть общей картины?..

 Он сделал глоток. Пока что всё шло слишком хорошо.

 Завтрак в кафе на террасе затянулся. Нина оказалась не только приятной собеседницей, но и лёгкой в общении. У неё было редкое сочетание ума, юмора и свежести — она легко шутила, вспоминала истории из университета, рассказывала о друзьях, о подготовке к стажировке. Иван, несмотря на всю свою осторожность, чувствовал, как с каждой минутой напрягается чуть меньше.

 Они ели тёплые булочки с экзотическими фруктовыми намазками, запивая ледяным чаем с мятой и каори — местной пряной травой. Где-то внизу звучала живая музыка, ветер играл в листве пальм, над лагуной пролетал дирижабль с рекламой:

 «Галактика Аттракционов Эксельсиора — почувствуй, как бьётся сердце вселенной!»

 Нина подняла голову, глядя на проплывающее облако и яркие буквы на нём.

 — Кстати, ты уже был в парке? — спросила она с искренним интересом. — Это же легенда! Я ещё в детстве мечтала туда попасть. У них там симулятор свободного падения в атмосферу газового гиганта, антигравитационные горки, пещеры страха, которые адаптируются под твои фобии... Уму непостижимо!

 — Пока не был, — признался Иван, отставляя чашку. — Только прилетел. Да и не особо тянет — я больше по музеям.

 — Музеи подождут! — рассмеялась она. — Давай сегодня сходим вместе? Обещаю, скучно не будет.

 Он сделал вид, что раздумывает, хотя уже знал, что согласится.

 — Ладно, — сказал он, — я за. Только ты будешь гидом.

 — Договорились! — сказала Нина и встала, потянувшись. — Дай мне только полчаса — переодеться и взять очки. Встретимся у лифтов?

 — У лифтов, — кивнул Иван.

 Через сорок минут они уже шли по широкой центральной аллее, ведущей к главному входу в «Галактику Аттракционов». Людей было море. Семьи с детьми, влюблённые пары, шумные группы подростков, пожилые туристы — вся галактическая смесь, от землян до гуманоидов с дружественных людям планет. Летали дроны-экскурсоводы, в небе гремела реклама, дразня обещаниями «адренНина на грани возможного».

 Нина сияла от предвкушения. На ней были короткие шорты, яркая футболка с надписью Don’t Panic и очки-хамелеоны, отражающие свет неоном. Иван шёл рядом, чуть прикрывшись козырьком бейсболки. Он чувствовал себя почти туристом. Почти.

 — Представляешь, — говорила Нина, — тут есть аттракцион, где ты «умираешь» в симуляции, переживаешь смерть и возвращение к жизни. Говорят, кто пробует, потом неделю молчит.

 — Заманчиво, — хмыкнул Иван. — Прямо душевный отдых.

 — Не боись, начнём с чего-то полегче. Например, с подводного купола. Там эмуляция глубоководного мира планеты Глейза-581d. Хищные псевдокаракатицы, светящиеся кораллы, скалы, а потом — буря, и купол начинает трещать...

 Она смотрела на него с озорством. Иван усмехнулся:

 — Похоже, ты готовилась.

 — А то! Я всю программу распланировала ещё в шаттле. И, кстати, — добавила она, — у меня есть двухместный безлимитный браслет. Так что всё оплачено.

 Иван насторожился. Слишком щедро. Слишком удобно. Но тут же отбросил мысль. Не надо начинать паранойи. Не сейчас. Это просто девушка с планом и подарком от родителей.

 Они подошли к входу. Огромные ворота распахнулись, и им навстречу взвыла музыка, запахи карамели, машинного масла, воды, цветущих деревьев, дыма и морской соли. Всё сразу. Всё слилось в головокружительный коктейль.

 — Ну что, Иван Дятлов, — Нина повернулась к нему, — ты готов?

 — Родился готовым, — усмехнулся он.

 Но всё же... не мешает держать ухо востро.

 — Постой, — сказал Иван, остановившись и пристально глянув на девушку. — Откуда ты знаешь мою фамилию?

 Нина чуть замерла, затем, словно дождавшись именно этого вопроса, рассмеялась — легко и весело:

 — Да кто ж её не знает? — сказала она. — Я тебя ещё в кафе сразу узнала. По голоснимкам из новостной ленты. Там же целая подборка была — процесс, Мортиан, твои дела с инквизицией, сражения… Всё так живо рассказывали. Я как увидела — сразу поняла: это он. Тот самый Иван Дятлов.

 Иван помрачнел.

 Ну вот... — подумал он. — Даже тут не удалось спрятаться от этой дурацкой славы.

 На Земле после его возвращения всё обрушилось лавиной. Сначала — вызов в комитет, потом пресс-конференции, допросы, публикации, домыслы. Одни называли его героем, другие — безответственным самозванцем, нарушившим Протокол Невмешательства. Его действия на Мортиане породили волну споров, и теперь, куда бы он ни пришёл — за ним следовала тень прошлого. Даже здесь, за десятки световых лет, в тропическом раю.

 Нина заметила, как его лицо изменилось. Она тут же подошла ближе и мягко взяла его за руку, чуть склонив голову:

 — Да не сердись, — сказала она дружелюбно. — Я не охотница за автографами. Просто… случайно совпало. Вот и подошла.

 Она улыбнулась — искренне, по-доброму, без давления:

 — У нас все буквально влюбились в вас. Серьёзно. Мы на парах цитировали ваши записи — про то, как вы там на Мортиане защищали тех, кого инквизиторы собирались сжечь. Как вы говорили про честь, сострадание, долг. Многие впервые вообще задумались, что происходит на «отсталых» планетах, и кто мы — наблюдатели или соучастники. Вы для многих стали символом… чего-то живого. Не тех протокольных роботов, а настоящего человека.

 Иван молчал. Всё это он уже слышал — от студентов, от журналистов, даже от уличных прохожих. Он не знал, кто он теперь. Герой? Нарушитель? Жертва? Солдат? Свидетель? Возможно, всё вместе. Или ничего из этого.

 Он отвёл взгляд, хмуро пробормотав:

 — Кто-то считает меня преступником. Кто-то — героем.

 — А ты сам кем себя считаешь? — тихо спросила она.

 Он посмотрел на неё, на её глаза, серьёзные и тёплые.

 — Я пока не решил, — ответил он честно.

 Нина кивнула.

 — Это… честно. И даже правильно. Может, здесь и получится чуть-чуть забыть об этом. Ну хоть ненадолго?

 — Может, — буркнул он. И чуть улыбнулся.

 Она сразу оживилась:

 — Так что, ты идёшь на аттракционы или собираешься весь день хмуриться, как старик со службы внутреннего аудита?

 — Ладно, — Иван вздохнул. — Веди. Только если этот парк не превратится в симуляцию галактической трагедии.

 — Обещаю — засмеялась Нина и потянула его за руку.

 Они шагнули в арку с надписью «Галактика Аттракционов Эксельсиора», не зная, что за этой аркой их ждёт не просто отдых — а первое звено цепи, которая вот-вот начнёт натягиваться.

 Глава 3. Аттракционы

 Первым аттракционом, на который они попали, стала "Бездна памяти" — иммерсивный симулятор падения в забытый мир.

 Нина, едва увидев вход с голограммой гигантской вращающейся спирали, тут же воскликнула:

 — О! Об этом я мечтала ещё с детства! Пошли, пока нет очереди!

 — Что это вообще? — спросил Иван, с подозрением глядя на ворота, оформленные под ржавый люк с надписью: "Не открывать. Запретный сектор."

 — Это психологический аттракцион, — объяснила Нина, — ты входишь внутрь, тебя считывают — и симуляция строится на основе твоих забытых страхов, воспоминаний, даже образов из снов. Типа как твой личный затонувший мир. Но безопасно! Обещают, что не перегрузит. Ну… почти не перегрузит.

 — Угу. "Почти", — проворчал Иван. — А если я не хочу копаться в "забытом"?

 — Тогда это именно то, что тебе нужно, — подмигнула она. — Очистит голову.

 Перед входом их отсканировал прозрачный полусферический зонд, который сверкнул голубым светом. Затем двери открылись, пропуская их внутрь — в цилиндрическую капсулу с сиденьями, в которой было прохладно и пахло озоном.

 — Погружение начнётся через десять секунд, — сказала приятная голосовая система. — Рекомендуется расслабиться. Не сопротивляйтесь образам. Помните: всё это — часть вашего сознания.

 Капсула дрогнула, как лифт, уходящий вниз. Свет погас. Осталась только чернота.

 И тут началось.

 Сначала — звуки. Голоса, обрывки фраз, будто из далёкого прошлого. Затем — визуальные вспышки: лица, знакомые и забытые, какие-то улицы, которые Иван знал, но не помнил. Мелькнула фигура в чёрном, чьё лицо исчезло прежде, чем он успел рассмотреть. Звон инквизиторского колокола. Огонь. Крик. Снег на телах. Женские глаза. Небо в трещинах. И вдруг — резкий обрыв.

 Иван оказался один. На пустынной железной платформе. Вокруг — мрак, и где-то вдали, как в бездне, шевелилось нечто… живое.

 Что это за система? Почему она показала не симуляцию, а фрагмент воспоминания, который он сам вытеснил?..

 А потом — голос. Очень тихий, еле слышный, но определённо не автоматический. Голос сказал:

 — "Мы знаем, кто ты. Привет, Иван."

 А потом всё пошло как по нарастающей. Гигантские пауки на улицах Мортиана. Подземелья дворца барона Талверо, где стены дышали страхом. Копоть в воздухе и ошметки горелой плоти после выстрела из бластера. Даннелиане в чёрных скафандрах, толпа на улицах, звон мечей, вспышки энергии, крики. Запертый воздушный шлюз, из которого медленно вытекал воздух… а Иван не может помочь. Не может даже пошевелиться.

 Он пытался закричать, но горло будто залили бетоном. Образы сменяли друг друга с бешеной скоростью, спрессованные воспоминания, кошмары, страхи — всё, что он когда-либо пережил. Всё, что никогда не хотел вспоминать.

 Система симуляции явно вышла за пределы обычного развлечения.

 Когда он очнулся, всё плыло. Он лежал на койке в белом помещении с мягкими стенами и потолком. Воздух был наполнен запахом антисептика и чего-то резкого.

 — Глубже дышите, — донёсся голос, — это поможет.

 Перед глазами замаячил мужчина в белом халате — доктор. Он держал флакон с нашатырным спиртом прямо под носом Ивана.

 — Вот так. Очнулся. Отлично.

 Нина сидела рядом, на краешке кушетки. Вид у неё был испуганный и смущённый одновременно. Она нервно теребила край своей футболки, избегая смотреть Ивану прямо в глаза.

 — Что... — выдавил он хрипло.

 — Тебя вытащили из симуляции вручную, — объяснил доктор. — Классическая перегрузка. Твоя нейросеть среагировала нестандартно. Наблюдатели вовремя заметили, молодцы. Минуты через три — и был бы шок. А так — просто истощение. Но вам, молодой человек, нужно больше быть на свежем воздухе. Меньше симуляции, больше реальности. Желательно — живой природы, а не инквизиции.

 Иван кивнул, едва сдерживая злость. Не на доктора. Не на систему. На самого себя. Он ведь знал, что такие штуки не пройдут для него бесследно. И всё равно пошёл.

 Когда доктор разрешил вставать, они с Ниной вышли на солнечный свет. Было уже ближе к вечеру — лучи сгущались золотом, ветер с моря пах солёной влагой и цветущими деревьями.

 Они шли молча по мягкой лужайке, где резвились дети, а в небе кружили рекламные дроны.

 — Ну извини, — сказала Нина, тихо, почти виновато. — Я не знала, что тебе это будет так тяжело.

 — Это ты извини, — выдохнул Иван. — Я просто... видел слишком многое. На сто аттракционов хватит. — Он замолчал, уставившись вперёд. В ушах всё ещё звенел далёкий крик, и он не был уверен, принадлежал ли он кому-то из его прошлого, или был сгенерирован машиной.

 — Ладно. Забудем, — мягко сказала она.

 Нина молча взяла его под руку, и её ладонь была тёплой и живой — реальной, настоящей, в отличие от того, что он только что пережил.

 — Пошли, — добавила она и повела его туда, где под светлыми тентами пахло жареной рыбой, острыми специями и сладкими орехами. Где звучала музыка — простая, весёлая, чуть-чуть фальшивая, но живущая своей жизнью. Люди смеялись, ели, танцевали. И в этот момент казалось, что весь этот безумный мир — как минимум на вечер — можно отложить в сторону.

 Иван позволил себе расслабиться. Хоть немного. Хоть на пару часов.

 Но где-то в глубине он уже знал — это только начало.

 Глава 4. Нина

 Вечером они просто танцевали. Под звёздами, среди смеха, под слегка расстроенные гитарные переборы местной уличной группы. Нина взяла Ивана за руки первой — легко, будто они давно знакомы, будто это не первый их вечер. Он сначала неловко ступал в такт, но потом поддался её ритму, и всё стало просто.

 Никаких симуляций, никаких голосов из тьмы. Только запахи жареной еды, мерцание гирлянд, шелест пальм и её голос, смеющийся где-то рядом.

 Он не заметил, как вечер превратился в ночь, а затем они уже шли к отелю — молча, не обсуждая, не спрашивая. Всё было понятно без слов.

 — Ого! — восхищённо воскликнула Нина, переступив порог его номера. — Вот это роскошь! — Она сбросила с ног лёгкие тапочки и прошлась босиком по гладкому полу. — Бассейн, вид на море, мрамор… ты что, такой богатый?

 Иван усмехнулся, немного смущённо:

 — Нет. Это фирма оплатила. Типа награды за выполненную работу. Я бы сам такое точно не потянул.

 Нина с интересом оглядывала номер, затем села на край кровати, обняв колени.

 — А где ты теперь работаешь? — спросила она, глядя на него поверх плеча.

 Он помедлил, раздумывая, стоит ли говорить прямо, но потом всё-таки сказал:

 — «Прометеус Глобал». Раньше был учёным. Историком. Но после… ну, после Мортиана… меня от науки отстранили.

 — Вот гады, — отрезала Нина, искренне и сердито. — Ты столько сделал. Ты людей спасал. Ты систему тряхнул! А они…

 Иван сел рядом, медленно, почти с осторожностью, как будто каждое слово открывало старую рану.

 — В том-то и дело, — тихо произнёс он. — Системы не любят, когда их трясут.

 Она наклонилась ближе, прижалась лбом к его плечу.

 — Знаешь… ты всё равно крутой. И настоящий. Таких теперь мало.

 Он молча положил руку ей на спину.

 Позже, ночью, они занимались любовью — без пафоса, без спешки, просто и искренне. Это было нужно им обоим. Не как страсть, не как бегство, а как возможность забыть о боли, о прошлом, о недоверии к самому себе. Просто быть рядом, чувствовать тепло, дышать в унисон.

 Когда Нина уснула, свернувшись рядом, Иван долго смотрел в потолок. Глаза его не закрывались, мысли тихо крутились.

 «Всё слишком хорошо. Даже слишком правильно. Как будто это тоже часть спектакля. Или я просто отвык от нормальной жизни?»

 Но потом он посмотрел на спящую Нину. Её дыхание было ровным, а волосы рассыпались по подушке, как солнечные нити.

 И впервые за долгие месяцы он позволил себе поверить — пусть на одну ночь — что счастье всё-таки возможно. Пусть даже оно — временное.

 Глава 5. Авария

 Утро было удивительно тихим. Лишь лёгкий ветер с моря и шорох волн по берегу. Иван с Ниной спустились к воде, не торопясь, будто мир действительно наконец дал им передышку. Они долго плавали в тёплой прозрачной лагуне, ныряли, смеялись, плескались как дети.

 После этого — завтрак в уличном кафе под пёстрыми зонтиками. Меню было простое: горячие булочки, фрукты, кофе с ванилью и лёгкий кокосовый крем. Всё казалось таким настоящим, обычным. Нина рассказывала о будущем на Ганимеде, о том, как ей не хочется работать в замкнутой купольной станции без неба.

 Но идиллию разорвал внезапный рёв сирен.

 Со стороны центра и парка аттракционов с грохотом пронеслись две машины скорой помощи, следом — пожарная платформа с мигалками и маркировкой службы экстренного реагирования. Взбудораженные отдыхающие начали вставать, кто-то хватался за телефоны, с недоумением глядя в сторону проезжающих машин.

 — Что-то случилось… — пробормотал Иван, уже напрягаясь.

 — Просто авария, может быть, — попыталась предположить Нина, но в голосе её уже звучала тревога.

 — Скорее, мне надо туда! — рванулся Иван, вскакивая со стула.

 — Не надо! — почти умоляюще схватила его за рукав Нина. — Это не твоё дело. Или у тебя опять включился комплекс спасателя?

 — Я здесь для этого, — отрезал Иван. Он уже чувствовал: отпуск закончился. Инстинкты включились. Как после долгого сна — всё снова стало резким, ясным, нужным.

 Он быстро оглядел улицу. Справа, у края тротуара, кто-то оставил электромопед — ключи торчали в замке, хозяин, по-видимому, отлучился всего на пару минут. Иван одним движением вскочил, нажал кнопку запуска, двигатель тихо заурчал.

 — Садись! — кивнул он Нине, не оборачиваясь.

 — Он же не твой! — возразила она, но уже слабее.

 — Наплевать. Ты едешь или нет?

 Она не раздумывала. Вскочила на сиденье позади, обхватила его за талию.

 — Только держись крепче, — бросил он и рванул с места.

 Мопед чуть не пошел юзом, заскользив по плитке бульвара, но Иван выровнял и втиснулся в поток, лавируя между отдыхающими, которые ошеломлённо расступались. Ветер хлестал по лицу. Мелькали лица, руки, пляжные зонтики, смятая пластиковая посуда… Всё мчалось мимо, пока они следовали за пожарными машинами и каретами скорой.

 Через несколько минут они уже были у входа в парк аттракционов. Территория была частично оцеплена полицией, толпа зевак гудела у заграждений, кто-то снимал на видео, кто-то спорил, кто-то плакал.

 — Что здесь происходит? — резко бросил Иван первому полицейскому, молодому пареньку у кордона. Одним движением он вытащил удостоверение и показал, не давая времени на раздумья.

 На самом деле на Эксельсиоре оно не имело никакой силы. Но сам вид служебного удостоверения с голограммой, суровое лицо и голос, от которого пробирало — всё это сработало.

 Полицейский замялся на долю секунды, потом кивнул:

 — Авария на "Антигравитационных горках". Сбой в компенсаторах. Платформа вышла на экстремальный угол наклона и потеряла стабилизацию. Люди… — он сглотнул, — просто попадали с двадцатиметровой высоты. Пострадавших — два десятка минимум. Несколько погибших. Сейчас работают медики.

 — Мне надо туда, — сказал Иван спокойно, без лишних слов.

 — Проходите, — открыл путь офицер.

 Иван шагнул вперёд, и Нина не спрашивая разрешения проскользнула за ним следом.

 Они пробежали по аллее между павильонами. Становилось всё громче — стоны, приказы, гул машин, автоматическое объявление парка, беспомощно повторяющее: "Уважаемые гости, просим сохранять спокойствие. Ситуация под контролем..."

 На площадке у основания горок царил хаос. Медики суетились возле носилок, работали дефибрилляторы, роботы-санитары грузили в машины носилки с ранеными.

 У подножия развороченного сектора стояли в круге несколько человек — один из них, в строгом сером костюме и с значком администратора, размахивал руками перед полицейским с планшетом.

 — Это невозможно! — голос дрожал от шока. — Все компенсаторы проверены! Эта модель прошла сертификацию в трёх секторах. Этого не могло случиться!

 — Но случилось, — мрачно ответил офицер.

 Иван с Ниной стояли чуть поодаль, наблюдая. Он ничего не говорил. Просто смотрел. Слишком знакомая картина. Катастрофа. Хаос. Паника. Виновные, которые уверены в своей невиновности. И ничем не защищённые люди, платящие за чужие ошибки.

 Через несколько минут, когда стало понятно, что здесь они не смогут ни помочь, ни выяснить больше, Иван с Ниной отошли в сторону.

 Они шли обратно молча. Лишь когда вышли за ограду, Нина вдруг тихо сказала:

 — Невероятно… даже здесь.

 Она остановилась, посмотрела на него.

 — А ведь я собиралась пойти туда вчера. На этот аттракцион. Вместе с тобой. Если бы ты тогда не свалился после «Бездны памяти»…

 Иван ничего не ответил. Только сжал губы.

 Глава 6.

 Все каналы, все потоки ленты новостей с вечера сообщали об одном и том же: инцидент в парке аттракционов Эксельсиора. Кадры крутились непрерывно — разбитые кабины, носилки с пострадавшими, испуганные туристы, мигалки аварийных машин, полицейские в униформе.

 «...официальные лица утверждают, что расследование ведётся…»

 «...независимые эксперты задаются вопросом…»

 Иван смотрел в экран без особого выражения. В таких случаях всегда звучат одни и те же фразы. Только лица меняются.

 Пока Нина была в душе, Иван воспользовался моментом — раскрыл ноутбук, подключился к гиперсети и через зашифрованный канал вызвал Кессела.

 Лицо куратора появилось на экране почти мгновенно.

 — Я уже в курсе, — коротко сказал он, без приветствий. — Можешь не рассказывать. Будь настороже. Что-то назревает.

 Кессел отключился, как всегда — без прощания.

 Иван остался в полумраке комнаты, глядя на отражение погасшего экрана.

 — Если бы я знал, что... — пробормотал он, больше себе, чем кому-то.

 — Что ты сказал? — послышался голос Нины.

 Он обернулся. Она только что вышла из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем.

 Иван быстро закрыл ноутбук.

 — Да так. По работе, — хмуро ответил он. — Мелочь.

 — Мелочь?— Нина подошла и села рядом. — Ты напрягся с самого утра. Всё из-за аварии?

 Он кивнул, не глядя на неё.

 — Думаешь, это был не просто случай?

 — Думаю, что не просто так.

 Она смотрела на него внимательно.

 — И что ты собираешься делать?

 — Смотреть. Слушать. Ждать. И надеяться, что не придётся снова вытаскивать людей из-под завалов. Или хуже.

 Нина на секунду опустила глаза, потом взяла его за руку:

 — Только не исчезай в этом совсем, ладно?

 Он ничего не ответил. Только сжал её пальцы в ответ.

 Где-то за окнами мерцали огни ночного Эксельсиора. Снова плыли флаеры с рекламами, и звучала музыка. Но теперь в этой идиллии что-то изменилось. Что-то сдвинулось. Иван чувствовал это кожей.

 Утро было тихим. Волны у берега едва шевелились, солнце поднималось над линией горизонта, щедро заливая курорт золотым светом. В уличном кафе под бамбуковыми навесами снова подавали сладкие булочки, фрукты, густой кофе и ледяной сок.

 Иван ел молча, с отстранённым видом. Его глаза, хоть и смотрели на еду, были где-то далеко. Нина наблюдала за ним, подперев щеку рукой, пока наконец не решилась спросить:

 — Как думаешь… сегодня опять что-то случится? С аттракционами?

 Он поднял на неё взгляд. В нём не было страха, но была концентрация.

 — Нет, — произнёс он задумчиво, почти как диагноз. — Сегодня случится что-то другое. И в другом месте.

 Нина нахмурилась, слегка отставив чашку.

 — Что именно?

 Иван хмыкнул, не отводя взгляда.

 — Если бы я знал.

 Она поняла, что он не шутит. Что-то в его голосе — сухое, резкое — заставило её сесть ровнее. Он явно что-то чувствовал. Опасность ещё не проявилась, но уже витала в воздухе. Как лёгкое перемещение давления, которое предшествует буре.

 Вместо того чтобы идти к аттракционам они направились к причалу. Нельзя вечно крутиться вокруг парка и ждать, пока вспыхнет искра. Нужно двигаться, наблюдать. А заодно — попробовать просто быть людьми. Хоть немного.

 Большой прогулочный катамаран с двумя уровнями, яркими парусами и громкой музыкой уже готовился к отплытию. Толпа туристов — семьи, пары, подростки — сновали по трапу, щёлкали фотоаппаратами, смеялись, держались за соломенные шляпы, чтобы не сдуло.

 Иван и Нина поднялись на борт среди последних. Они нашли себе место на верхней палубе, в тени тента. Ветер обдувал лицо, катамаран неторопливо оттолкнулся от причала и начал скользить вдоль побережья по лазурным водам.

 — Что может быть лучше? — сказала Нина, запрокидывая голову к солнцу. — Тепло, спокойно. Ни тебе компенсаторов, ни электрических сбоев.

 — Именно, — тихо ответил Иван. — Именно потому это и вызывает у меня подозрение.

 — Ты неисправим, — усмехнулась она. — Может, ты просто отвык от нормальной жизни?

 — Может, — кивнул он. — Или нормальной жизни уже не существует.

 Они плыли вдоль залива, где пляжи переливались золотом, а рекламные дирижабли всё так же лениво плыли в небе. Тихо гудели электродвигатели катамарана. Внизу, у берега, всё казалось прежним. Но что то уже начиналось.

 Иван этого пока не знал. Но чувствовал. Что-то снова начиналось. Он уже ждал.

 Иван заметил первым. Тёмная полоса у горизонта. Узкая, почти незаметная на фоне безмятежного лазурного моря. Но она росла — с каждой секундой, неумолимо, словно живая. Тонкая линия превратилась в стену, валяющуюся, как гигантский вал светло-серой воды, отбрасывающей блики в небо.

 — ВОЛНА! — крикнул кто-то, уже запоздало.

 Иван был уже на ногах, ещё до того как поднялся крик. Ветер взвыл, катамаран вздрогнул всем корпусом. Он схватил ближайший ящик со спасательными жилетами и начал раздавать их, как автомат — бросая в руки тем, кто стоял, парализованный страхом. Туристы кричали, падали, цеплялись за поручни, люди теряли ориентацию и срывались в воду. Паника заполонила палубу.

 — Надень! — крикнул он, швыряя жилет Нине, которая уже подбежала.

 Огромный вал — высотой не меньше десяти метров — навис над катамараном, заслоняя солнце. Он навалился сверху с чудовищным грохотом, как бы замедленно, с ощущением неизбежности.

 А потом всё исчезло — звуки, свет, воздух.

 Только вода. Бурлящая, бешеная. Всё опрокинулось, смылось, распалось. Иван, собрав последние крохи концентрации, успел вдохнуть глубоко — раз — и нырнул.

 Вода обрушилась на него, сбивая, крутя, переворачивая. Но он не терял цели. Он видел её — Нина. Её тело, медленно погружающееся, глаза раскрыты, волосы распущены, руки раскинуты.

 Он метнулся к ней, нащупал запястье, схватил — и, яростно работая ногами, стал вытягивать к поверхности, туда, где свет пробивался пятнами сквозь мутную толщу.

 На поверхности было всё ещё адом — обломки, крики, выжившие, волны. Он вытолкнул Нину вверх и успел подсунуть ей спасательный круг, прочно зафиксированный на выброшенной палубной рейке. Она закашлялась, начала дышать, но он не остался.

 Снова нырок.

 Внизу — мрак. Один, второй, третий… тела, жилеты, спутанные ремни. Иван нырнул к ближайшему мужчине — тот был без сознания, но ещё дышал. Он подтащил его к поверхности, к дрейфующему обломку. Вернулся. Снова.

 Времени не было. Но он продолжал, пока силы не начали покидать. Руки болели, грудь сжимало, шум в ушах нарастал, но он не мог остановиться.

 Каждая секунда — шанс.

 Каждый человек, вытянутый из воды — всё ещё шанс.

 Иван сидел на жёсткой скамье палубы спасательного катера, накрыв плечи полотенцем, которое насквозь промокло за считанные минуты. Вода стекала с волос, капала с манжет. Одежда липла к телу, дышать было трудно — не от усталости, а от того, что внутри всё еще бушевал адреналин.

 Рядом — Нина. Такая же мокрая, бледная, с глазами, в которых отражалась не только страх, но и шок. Она держала его за руку и молчала. Просто молчала, как будто от любого звука могло всё снова рухнуть.

 На палубе стоял гул. Люди говорили все одновременно — кто-то кричал, кто-то рыдал, кто-то пытался связаться с родными через мокрые, трещащие коммуникаторы. Кто-то обвинял экипаж, кто-то — климатическую службу, кто-то просто стонал. Спасатели суетились, подсчитывали выживших, сверялись с электронными браслетами, оказывали первую помощь.

 — ...нас чуть не утопили, да что это вообще такое?!

 — …не было ни одного предупреждения!

 — …это же курорт! Что за черт!?

 Кто-то пытался шутить, но даже самые отчаянные шуточки звучали фальшиво. Все были на пределе.

 Иван смотрел вперёд, на горизонт. Катер возвращался в порт, и уже виднелась береговая линия Эксельсиора — спокойная, как будто ничего не произошло. Рекламные дирижабли продолжали крутить в небе лозунги. Пляжи снова наполнялись жизнью. Рай среди звёзд жил своей витринной жизнью.

 — Как ты? — тихо спросил он, повернувшись к Нине.

 — Я… жива. — Её голос был тихим, почти детским. — Благодаря тебе.

 Он кивнул.

 Один из спасателей, высокий мужчина в тёмно-зелёной форме с эмблемой планетарной охраны, обернулся к ним:

 — Вы одни? Пострадавших нет?

 — Нет, — ответил Иван. — Она наглоталась воды, но пришла в себя. Остальные?..

 — Почти всех подняли, — бросил тот. — Трое числятся пропавшими. Есть раненые. Но сам понимаешь — могло быть хуже.

 Иван кивнул. Да, могло.

 — Что это было? — спросил он. — Цунами?

 Спасатель покачал головой, глядя на планшет с графиками.

 — Не похоже. Ни один датчик не сработал. Ни один. Волна не была зафиксирована с орбиты. Ни с берега, ни с буёв. Просто… появилась. Слишком резко. Без предварительных толчков.

 — Покажете мне записи?

 Спасатель нахмурился.

 — Вы кто по статусу?

 Иван полез в карман, вытащил мокрое пластиковое удостоверение, развернул.

 Тот взглянул, коротко кивнул:

 — Когда вернёмся в порт — идите к оперативному центру. Возможно, у вас будет к кому обратиться.

 Катер качнулся. Порт Эксельсиора был уже близко. Иван выпрямился. Он больше не чувствовал усталости. Только злое, тяжёлое предчувствие.

 Это была не случайность.

 Когда катер спасателей подошёл к берегу, стало видно, что и здесь волна оставила после себя следы разрушений.

 Пляж выглядел беспорядочно — смятые лежаки, перевёрнутые зонты, перекошенные киоски с мороженым и сувенирами. Вдоль кромки воды ветер гонял пустые пластиковые стаканчики, полотенца, надувные круги. Опрокинутые лодки и валявшиеся повсюду вещи.

 Туристы стояли небольшими группами, поодаль от берега. Кто-то укутывался в полотенце, кто-то с напряжением говорил по телефону. Пожилые пары сидели на скамейках, молча глядя на море. Кто-то метался по берегу размахивая руками, вероятно разыскивая пропавших родственников. Где-то кто-то пытался успокоить ребёнка. Воздух был наполнен гулом голосов, в котором звучали панические нотки.

 Полиция и спасатели уже работали. Несколько машин экстренных служб стояли на парковке, роботы-ассистенты передавали воду и медицинские пакеты. Несколько волонтёров раскладывали складные тенты и пластиковые стулья. Объявления из громкоговорителей звучали спокойно, нейтральным тоном:

 — Уважаемые гости, просим вас временно покинуть зону прибрежной линии. Наши специалисты проводят обследование территории. Вскоре будет предоставлена дополнительная информация.

 Люди в основном слушались. Атмосфера на пляже была странной — не тревожной, но напряжённой, как перед дождём, когда небо всё ещё светлое, но ветер меняется.

 Нина слегка сжала руку Ивана, когда они сошли с катера. Она огляделась по сторонам:

 — Как будто курорт проснулся не с той ноги.

 — Курорт проснулся и заметил, что под ним кто-то пошевелился, — пошутил Иван, не отпуская её ладони.

 Они быстро переоделись в сухую одежду — благо, в катере были аварийные комплекты — и направились прямиком в административное здание порта — низкое, белое, с куполообразной крышей и голографическим логотипом Exslsior Marine Authority над входом.

 — Надо выяснить, что они знают, — сказал Иван, шаг за шагом возвращаясь в привычный режим. Лицо собралось, голос стал жёстче.

 — Только не устраивай допрос с пристрастием, — попыталась шутить Нина, но в её голосе чувствовалась усталость. Она всё ещё дрожала — от холода, страха, и возможно, от инстинктивного предчувствия, что всё только начинается.

 На входе их встретил охранник, явно перегруженный происходящим. Он хотел было остановить их, но Иван с ходу предъявил удостоверение — всё ещё чуть влажное, но всё так же внушительное.

 — Нам нужен координатор операций. Срочно, — сказал он.

 Охранник кивнул без возражений и, почти с облегчением, провёл их внутрь — к центру связи, где царил настоящий муравейник: диспетчеры с гарнитурами, бегущие по стеклянному полу с планшетами техники, огромный экран с картой побережья, на котором отображались зоны поражения, сигналы с дронов, данные с сенсоров.

 За одним из столов стоял мужчина лет сорока с планшетом в руках, — очевидно, оперативный координатор.

 — Кто вы? — спросил он, взглянув на Ивана.

 — Иван Дятлов. «Прометеус Глобал». Участник программы наблюдения. Я был на катамаране. — Он сделал паузу. — И я хочу понять, что это было.

 Мужчина помедлил, затем махнул рукой:

 — За мной. Не здесь.

 Они перешли в небольшую боковую переговорную. Стекло автоматически затемнилось, отгородив их от гудящего центра.

 — У нас пока нет полной картины, — начал координатор. — Сенсоры вели себя странно. Сначала — ничего. Ни всплеска давления, ни изменения приливных волн. Просто внезапный скачок. И через сорок три секунды — удар.

 — Точка возникновения?

 — Исходная зона — в двадцати восьми километрах от берега. Но... — координатор замялся, — она вне геологически активных участков. Рельеф там ровный. И это не сейсмика. Давление пришло резко, как от внешнего воздействия.

 Иван напрягся.

 — Что вы хотите этим сказать?

 Координатор вздохнул:

 — Либо оборудование ошибается.

 — Либо?.. — подсказал Иван.

 — Либо волна не была природной.

 — А разве… возможно вызвать такую волну искусственно? — спросил Иван, слегка нахмурившись. Он был специалистом по культуре, по истории, но в новейшей метеотехнике не разбирался.

 Координатор поставил планшет на стол, выдохнул, провёл рукой по коротким волосам.

 — Теоретически — да. Если задействовать мощный гравитационный излучатель или глубинный плазменный импульс. Но всё это, как правило, строго лицензируется и требует мегаватт энергии, спецоборудования, геолокационной привязки и согласований с Центром метеоконтроля сектора. Это не то, что можно сделать из гаража с парой дронов и ноутбуком.

 — То есть... если это не природа, то за этим стоит кто-то с ресурсами?

 — Или с доступом, — сухо уточнил координатор. — Либо к системам метеоуправления, либо к инфраструктуре планеты. А учитывая, что никто не зафиксировал момента начала, — он ткнул пальцем в график на экране, — кто-то ещё и подменил или заглушил датчики. Это работа не новичков.

 Иван молча смотрел на карту, где отмечалась точка возникновения волны. Небольшой участок акватории, почти круглый, без подводных вулканов, без баз, без маршрутов.

 Пустота. Или, наоборот, слишком чистая зона, где ничего не должно было случиться.

 Глава 7.

 В оперативном центре делать было больше нечего. Координатор либо действительно не располагал дополнительной информацией, либо — не хотел делиться.

 Они с Ниной вышли на набережную, ещё влажную после отхлынувшей волны. Тёплый ветер раздувал откинутые тенты, пляжные лежаки стояли в беспорядке, но в целом всё возвращалось к курортной норме. Кое-где уже собирали мусор, расставляли столы, снова торговали напитками. Жизнь продолжалась.

 — Куда теперь? — спросила Нина, глядя на него с лёгкой тревогой.

 — В порт. Снять катер, — ответил Иван, не раздумывая.

 — Вот так, прямо сейчас?

 — Да. Чем скорее мы туда доберёмся, тем выше шанс что-то обнаружить. До того как это что-то исчезнет.

 Они пошли быстрым шагом вдоль пристани. В этот день никто из отдыхающих не стремился в море — напротив, у причалов стояло немало свободных судов. У арендатора было скучающее лицо и много свободного времени. Катер нашёлся легко.

 Иван выбрал машину посерьёзнее — мощный морской катер с усиленным корпусом, двумя силовыми установками и большим запасом горючего.

 — Как далеко можно на нём пройти? — уточнил он, глядя на указатели. Иван не слишком в них разбирался.

 — Да хоть через весь океан, — усмехнулся хозяин. — Только осторожно. Судно хоть и надёжное, но лёгкое. Если накроет шторм — не утонете, но качать будет так, что мало не покажется.

 Иван бегло осмотрел палубу и трюм. Снаряжение в порядке: навигация, аварийный маяк, запас воды и еды, даже акваланги, спасательные буи, аптечка — всё было на месте.

 Он заплатил быстро и, не теряя времени, поднялся на борт.

 — Ты плывёшь? — спросил он у Нины, обернувшись.

 — Разумеется, — кивнула она, мгновенно ступая за ним.

 — Ну и зря, — проворчал он. — Может быть опасно.

 — Мне с тобой ничего не страшно, — ответила она с лёгкой улыбкой, обняв его за шею. — Будет что потом девчонкам рассказывать. «Я с самим Иваном Дятловым в операции участвовала».

 — Если будет потом кому рассказывать, — пробормотал Иван себе под нос, но отговаривать её больше не стал.

 Катер отошел от причала и, миновав сигнальные буйки, уверенно пошёл в сторону открытого моря, оставляя за кормой ровный пенистый след.

 Иван сидел за штурвалом, сжимая его чуть крепче, чем нужно. Он вовсе не чувствовал себя героем. Его репутация держалась на упрямстве, склонности нарушать инструкции и умении вовремя достать меч или бластер. Он оказался в море и управлял катером впервые. Морская навигация — не его область.

 Эх, был бы тут Гарм… — вздохнул он. Верный слуга, бывший когда-то матросом, он остался на Мортиане. Гарм бы разобрался с любым парусом с завязанными глазами. А море, в сущности, везде одно — и одинаково коварное.

 Впрочем, управление оказалось интуитивным. Штурвал слушался, волны были мягкими, мотор работал ровно. Погода — почти штиль. Над головой парили чайки, вдалеке из воды выныривали дельфины. Всё выглядело спокойно. Слишком спокойно.

 Нина, не теряя времени даром, переоделась в бикини и устроилась у кормы — загорать. Она лежала на солнце, подставляя лицо лёгкому ветру и брызгам, время от времени поглядывая на Ивана с лукавой полуулыбкой.

 — Не будь таким мрачным, — сказала она. — Сейчас же всё прекрасно.

 Иван молчал.

 Да, сейчас — все было нормально. Но он чувствовал, что впереди — нет.

 Погода начала меняться незаметно. Ещё недавно безмятежный ветерок усилился, став чуть резче, прохладнее. Волны набегали плотнее, и катер начал заметно раскачиваться. Иван сбавил скорость и направил нос катера круче к волне, чтобы смягчить удары.

 Качка усилилась. В какой-то момент он зазевался, отвлёкся на навигатор — и пропустил особенно крутую волну. Катер тряхнуло резко, и Иван едва удержался за руль, чуть не поскользнувшись на мокром полу.

 Он сразу же обернулся, обеспокоенно оглядываясь назад — как там Нина?

 Но та уже поднялась. Успев сгруппироваться при падении, она мягко приземлилась на руки и теперь смахивала с себя капли, улыбаясь, как будто это было просто морское развлечение.

 — Всё нормально, я в порядке! — крикнула она, морщась от ветра.

 А она не так проста, как кажется, — подумал Иван. У неё была реакция, координация, спокойствие — как у кого-то, кто не раз оказывался в сложных ситуациях. Но сейчас не время было это обдумывать. Он вернул взгляд на приборы.

 Через два с лишним часа напряжённого хода, под напором усиливающегося ветра, они достигли нужной точки. Навигатор показал координаты — точное совпадение с меткой, полученной в оперативном центре. Это было то самое место, откуда началась волна.

 Иван сбросил скорость и заглушил мотор. Окружающее море показалось особенно тихим после гула двигателей — только плеск воды о борт, посвистывающий ветер и ритмичный скрип катера.

 Он обернулся к Нине:

 — Приготовься. Не расслабляйся, — сказал он громко. — Мы возле самой цели.

 Они огляделись. Ничего необычного. Вода — как и везде. Гладкая, ровная, с лёгкой рябью. Ни следов, ни обломков, ни технических объектов. Ни одного дрона, ни одного буя. Птицы, море, все казалось как обычно.

 — Пусто, — сказала Нина. — Даже слишком.

 Иван молча достал бухту каната с якорем и забросил его за борт. Тот ушёл вниз, быстро разматывая верёвку. Иван следил за обматывающимся канатом и прикинул глубину — около сотни метров. Якорь лёг. Катер чуть вздрогнул и замер.

 — Глубоковато, — сказал он. — Но для акваланга — вполне доступно.

 Он обернулся к Нине:

 — Останешься на борту? Или плывёшь со мной?

 Она только усмехнулась:

 — Я уже в бикини, и ты спрашиваешь?

 Иван едва заметно улыбнулся — впервые за всё утро.

 Пожалуй, эта девушка — единственное в этом деле, что пока не вызывает тревоги.

 Он полез в отсек за оборудованием — акваланги, гидрокостюмы, осветительные фонари, компас, баллоны. Внутри нарастало странное, тихое напряжение — словно уже знал что нечто внизу ждало.

 Иван принялся за подготовку акваланга, стараясь выглядеть уверенно, но быстро стало видно — опыта у него было немного. Всё, чему его учили на коротком курсе подготовки в тренировочном центре «Прометеуса», происходило в бассейне с тёплой водой, ровным дном и инструкторами, стоящими рядом.

 А тут — открытое море, глубина в сто метров, и катер, ощутимо покачивающийся на каждой волне. Клапаны, крепления, баллон — всё казалось одновременно знакомым и не таким, как должно быть.

 — Стой, — вдруг сказала Нина, мягко касаясь его руки.

 Он замер. Нина тем временем ловко взялась за снаряжение, действуя с точностью и скоростью. Сначала она собрала свой акваланг — одним движением закрепила баллон, проверила регулятор, стравила давление, защёлкнула ремни. Потом перешла к его комплекту — подтянула крепление, щёлкнула по манометру, выправила ремень.

 — Вот так, — сказала она, — теперь дышать будет легче, и ничего не съедет с плеч.

 Иван второй раз за день поймал себя на мысли, что эта девушка совсем не та, кем хочет казаться.

 — Ты раньше с аквалангом погружалась? — не удержался он от вопроса, уже подозревая ответ.

 — Да сотни раз, — весело отозвалась она. — Смотри, я тебе покажу, как это делается.

 С этими словами Нина ловко надела ласты, поправила маску и без колебаний подошла к борту. Гидрокостюм она надевать не стала, оставшись в своем бикини, — вода у Эксельсиора тёплая круглый год, и она это знала. Повернувшись к нему через плечо, она подмигнула:

 — Главное — не задерживай дыхание.

 И шагнула в воду, как будто делала это каждый день.

 Иван, чувствуя себя школьником рядом с инструктором, проверил снаряжение в последний раз и, неуклюже перешагнув через борт, спрыгнул за ней.

 Вода приятно обволакивала тело. Она и правда была тёплой, почти бархатной. Иван с трудом выровнял дыхание — первый вдох через регулятор всегда отдавался в груди странной тяжестью. Он увидел Нину в двух метрах от себя — она уже спокойно держалась на плаву, проверяя плотность застёжек на жилете.

 Они переглянулись, условно «подняли большой палец» — и начали опускаться.

 Медленно, осторожно, синхронно. Иван стравливал воздух из компенсатора, держась чуть выше Нины, стараясь не потерять её из виду. Катер оставался над ними — темнеющий силуэт, качающийся на поверхности. Вокруг — синяя тишина, слегка мутная от частиц, но прозрачная достаточно, чтобы видеть на несколько десятков метров вперёд.

 На глубине примерно двадцати метров звук исчез почти полностью. Оставался только размеренный шум дыхания, равномерный и глухой.

 Под ними показалось дно. Обыкновенное. Песок, кораллы, водоросли.

 Иван медленно огляделся, прислушиваясь к ощущениям. Вокруг было всё то же ровное, молчаливое дно. Никаких ориентиров, просто песок, мелкий и блеклый, слегка взмученный их движением.

 Он бросил взгляд на Нину. Переговариваться под водой невозможно, но жесты понятны без слов. Иван указал в сторону, потом описал рукой круг — поплывём по спирали, прочешем сектор. Нина коротко кивнула в ответ и повторила знак — «поняла».

 Они двинулись вдоль дна, стараясь держаться на одном расстоянии от спускающегося якорного каната, который тянулся вверх к поверхности. Иван следил за глубиномером и компасом на руке, Нина держалась чуть сбоку, периодически оглядываясь.

 И тут случился первый сюрприз.

 Вдалеке, в мутной синеве, на самой границе видимости, мелькнули тени. Движущиеся, живые, крупные. Иван замер, напряг зрение. Они плыли медленно, плавно, почти бесшумно — силуэты, обтекаемые, гладкие. Возможно — с плавниками.

 Рыбы? Дельфины?

 Или... акулы?

 Иван сжал челюсти. А ведь он даже не поинтересовался заранее, кто обитает в прибрежных водах Эксельсиора. А вдруг здесь действительно водятся хищники?

 Он машинально потянулся к поясу — и, конечно, ничего там не было. Ни ножа, ни гарпуна. Бластер под водой был бы бесполезен. Но хотя бы нож или острогу иметь бы не помешало. А теперь… теперь слишком поздно что-либо менять.

 Нина, заметив его реакцию, тоже замерла и осторожно придвинулась ближе. Она не паниковала, но ясно осознавала, что что-то не так. Иван заметил, что она даже убрала волосы, которые мешали обзору, и теперь не отводила взгляда от замутненного края горизонта.

 Но второй сюрприз случился внезапно — и заставил сердце Ивана ухнуть вниз.

 Якорный канат, ещё секунду назад тянувшийся ровной линией вверх, вдруг провис, затем начал оседать вниз, извиваясь, как змей. Канат, словно перерезанный сверху, начал падать петлями, заворачиваясь в сторону.

 Иван сжал кулаки и хрипло выругался — в маске это прозвучало глухо и бессильно. Он сразу понял: катер больше не на месте. Или кто-то освободил якорь, или что-то его увлекло. Или… кого-то наверху уже нет.

 Нина тоже заметила. Она резко дернулась, жестом показала наверх — «поднимаемся».

 Иван поймал её за руку и сделал встречный успокаивающий жест — не так резко, поэтапно. Он вспомнил, как инструктор предупреждал: резкий подъём с глубины — баротравма, декомпрессионная болезнь, а то и потеря сознания. Особенно на такой глубине.

 Они остановились. Вдох. Проверка давления. Взгляд друг другу в глаза.

 Нина кивнула, сжав губы. Иван сделал знак: поднимаемся по спирали, медленно. И подумал: просмотрим, что наверху.

 Он уже чувствовал — что бы там ни случилось, катера им там уже не найти. Даже если неизвестные противники и не угнали катер нарочно, его наверняка уже далеко отнесло течением.

 Подняться на поверхность не получилось.

 Едва Иван с Ниной начали медленно всплывать, как из окружающей мутной воды начали проступать тени. Сначала — несколько, затем десятки. Они стремительно двигались, окружая их с Ниной со всех сторон — с явной целью. Сначала Иван подумал, что это люди в гидрокостюмах. Их движения были чёткими, слаженными, как у опытных водолазов.

 Но когда первые из них приблизились, стало ясно — это не люди.

 Их тела были похожи на человеческие, но кожа — гладкая, серая, скользкая, как у дельфинов. Руки — с перепонками между пальцами. Ноги заканчивались ступнями, переходившими в широкие, гибкие ласты. Глаза — большие, чуть выступающие, почти без выражения, но явно осмысленные. Они двигались в воде уверенно, без рывков, будто родились в ней. В отличие от Ивана и Нины, которые под водой чувствовали себя скорее гостями, чем хозяевами.

 Это были акванты. Иван слышал о таких — разумные гуманоиды, обитатели водных планет. В галактических справочниках они числились как нейтральная форма жизни, замкнутая, но не враждебная. На контакт с людьми выходили крайне редко. У них были свои подводные сообщества, почти никем не изученные.

 Иван не знал, что акванты водятся в океане Эксельсиора. По официальным данным, здесь их не было.

 Они начали окружать их с обеих сторон. Один схватил Ивана за руку. Касание было холодным и скользким, но не причиняло боли. Иван резко дёрнулся, оттолкнулся, попробовал пнуть — под водой это было медленно и почти бессмысленно.

 Ещё один обхватил его сзади, захватив плечи. Нина тоже пыталась отбиться, яростно работая ластами и руками, но уже через секунду её обездвижили, точно так же — крепко, но без излишней грубости.

 Они не убивали. Просто хватали. Отбиваться было бесполезно. Четыре существа держали его за руки и ноги, координировано, как будто репетировали этот манёвр десятки раз. Ещё двое тащили Нину за руки, аккуратно поддерживая её тело.

 Без слов, без резких движений акванты развернулись и начали скользить вдоль дна, увлекая их с Ниной за собой. Ластообразные конечности работали ритмично, тела изгибались плавно — они будто не плыли, а просто двигались в воде, как её часть.

 Иван успел только быстро оглядеться. Они всё ещё были на той же глубине, якорный канат лежал мёртво на песке. Мутный свет сверху еле пробивался сквозь толщу воды. Дно под ними шло ровно, как и прежде.

 Они плыли куда-то. К невидимой цели, скрытой под толщей воды, возможно — в самое сердце тишины, которую скрывал океан Эксельсиора.

 Он мог только дышать через аппарат, стараясь сохранять самообладание.

 Если бы они хотели убить нас — сделали бы это сразу, — подумал он.

 Раз мы живы — значит, мы им для чего-то нужны. Значит, ещё есть шанс…

 Вскоре впереди показалось тёмное, округлое отверстие — вход в пещеру или тоннель, уходивший вниз, в толщу дна. Акванты почти без замедления втянули Ивана и Нину внутрь. Стены тоннеля были гладкими, чуть шершавыми на ощупь, будто выложены кораллом или плотной породой.

 Плыли долго. Течение отсутствовало, а темнота становилась всё гуще. Света едва хватало, чтобы различать силуэты сопровождающих. Стены иногда казались покрытыми полупрозрачным налётом, местами пробегал странный отцвет — как биолюминесценция, но тусклая, как бы дремлющая.

 Иван вертел головой, пытаясь понять, где они находятся и куда плывут, но всё выглядело одинаково — бесконечный замкнутый проход. Иван уже начал беспокоиться, хватит ли им с Ниной воздуха в баллонах.

 И как раз тогда впереди появился свет.

 Сперва — еле заметный блик. Затем он усилился, стал пробиваться сквозь воду всё ярче и шире, пока не превратился в голубоватое сияние. И через несколько секунд они вынырнули.

 Они оказались в подземной лагуне, почти полностью закрытой куполообразным сводом. Свет проникал сверху, рассеянный, ровный, холодный, будто сквозь толстый слой воды и стекла. Воздух здесь был влажный, немного плотный, но пригодный для дыхания.

 Их мягко подтолкнули к берегу, и они, неуклюже, сбивая дыхание, выбрались на что-то вроде пляжа. Иван снял маску, закашлялся, отплёвываясь, стряхнул с волос воду. Рядом Нина делала то же самое, быстро глядя по сторонам.

 Они осматривались, приходя в себя.

 Иван поднял голову — и наконец понял, где они находятся. Над головой был прозрачный купол, массивный, с лёгкими переливами — и за ним, над ними, клубилась толща воды. По ней то и дело проплывали рыбы, а где-то мелькнул силуэт акванта, как часового.

 Это не пещера. Это — база. Или город. Или... убежище.

 Долго сидеть им не позволили.

 Двое аквантов подошли и, без слов, жестикулируя, показали, что нужно снять акваланги и оставить их у воды. Иван обменялся с Ниной взглядом, кивнул. Спорить тут было бессмысленно.

 Они скинули снаряжение, сложили его на камень у кромки лагуны — и под сопровождением сразу нескольких существ направились вглубь поселения.

 Шли по узкому проходу, под ногами хрустел коралловый песок. Он был плотным, зернистым, местами неприятно колким, но идти по нему было терпимо. По обе стороны виднелись ниши, ходы, хижины, светящиеся окна.

 — Где мы?.. — прошептала Нина, уже без прежней улыбки.

 — Очевидно, в их городе. Или, по крайней мере, в поселении, — ответил Иван, стараясь говорить ровно. — Похоже на купол или подводную базу.

 Он оглядывался, запоминая повороты. Пространство расширялось — они шли через галерею, похожую на туннель, свод которого мерцал зеленовато-голубым светом, источаемым тонкими жилками, пронизывающими стену. Где-то в глубине слышался глухой ритм, будто работал генератор или насос, хотя всё выглядело органично.

 Иван вдруг остановился. Сделал шаг в сторону. Проверим, насколько они терпимы к свободе передвижения.

 Ответ последовал немедленно.

 Он не успел обернуться, как почувствовал удар в спину — короткий, концентрированный, и тут же всё тело свело невыносимой судорогой. Словно разряд пробежал по всем нервам одновременно. Он инстинктивно согнулся, мышцы сократились, на мгновение потемнело в глазах.

 Он едва не упал, но с усилием удержался на ногах. Сердце билось с перебоями, руки дрожали. Медленно, с трудом обернулся.

 Один из аквантов держал в руке короткий металлический прут. Очевидно его ударили электрическим током с высоким напряжением. Трудно было сказать — это было естественная часть их организма или технология, встроенная в тело. Аквант не проявлял враждебности, его движения были сдержанными, почти ленивыми. Просто указал рукой вперёд — двигаться дальше.

 — Электрический разряд, — выдохнул Иван, уже приходя в себя. — Похоже, у них есть электрические органы, как у электрических скатов или угрей. Естественная защита. И инструмент контроля.

 Нина побледнела.

 — С тобой всё нормально?

 — Уже да. Но второй раз не хочу.

 Они снова пошли вперёд, теперь осторожнее. Акванты не держали их в жестком строю, но каждое отклонение отслеживали. Всё происходящее выглядело отлаженно, как будто по процедуре. Их вели не как пленных, скорее — как… объекты. Или как гостей, которым не разрешено задавать маршрут.

 Вскоре они вошли в широкий зал, куполообразный, высокий, с полупрозрачным потолком, через который пробивался рассеянный свет. В центре зала стояла возвышенность из того же материала, что и стены — будто сплетённая из камня и коралла. На ней — три фигуры, похожие на других аквантов, которые их сюда привели, но крупнее, с узорами на коже и светящимися гребнями вдоль позвоночника. Вероятно главные, или старейшины.

 Они не двигались. Просто смотрели.

 Иван и Нина остановились.

 Похоже, вот и совет. Или те, кто тут решает, что с нами делать.

 Один из аквантов, выделявшийся на фоне остальных — высоким ростом, плавными, неторопливыми движениями и накинутой на плечи тканью, напоминающей тогу или накидку из волокна водорослей, шагнул вперёд. Остальные слегка расступились, позволяя ему говорить первым.

 Он остановился перед Иваном и Ниной, окинул их взглядом и указал на два овальных возвышения, выросшие из пола.

 — Садитесь. Вы, наверно, устали. И удивлены. — произнёс он на стандартном межпланетном. Его акцент был непривычным — тянущий, с мягкими, чуть растягивающимися гласными и редкими паузами. Но речь была вполне понятна.

 Иван сдержанно сел, краем глаза наблюдая за аквантами, обступившими зал. Нина — рядом, молча.

 — Зачем вы нас тащили силком? — резко спросил Иван. — Нельзя было по-человечески? Мы бы и так пришли.

 Существо чуть наклонило голову — то ли в извинении, то ли в жесте безразличия:

 — Некогда было. Время не ждёт. Но не волнуйтесь, здесь вам пока ничего не угрожает.

 Меня зовут... — он произнёс длинную, журчащую фразу, но тут же добавил:

 — ...Ну или можете звать меня просто Сэр-Нэй, так проще для слуха ваших видов.

 Он сделал шаг в сторону, развёл руками:

 — У нас есть, о чём поговорить.

 По его жесту к ним подошли двое младших аквантов и поставили перед Иваном и Ниной невысокие блюдца и резные кубки, на тонких подставках.

 — Рыба. Креветки. Напитки. — перечислил Сэр-Нэй, будто репетируя набор вежливости. — У нас тут только морские продукты. Сами понимаете.

 — Воды, — сдержанно спросил Иван.

 Нина тоже кивнула, слегка сев плотнее и прикрывая колени — очевидно, всё происходящее всё ещё казалось ей нереальным.

 Им подали кубки, наполненные на удивление прозрачной пресной водой.

 — Итак, Иван Дятлов, — протянул Сэр-Нэй, глядя на него почти в упор, — мы ожидали тебя.

 Иван резко поднял голову. Он привык, что его узнают люди, особенно на Земле, после процесса, гиперпередач, заголовков в новостных лентах. Но чтобы его знали подводные жители, не входящие ни в одну цивилизационную зону контакта — это уже казалось... на грани абсурда.

 — Откуда вы... обо мне знаете? — спросил он, почти машинально.

 Аквант хрипло рассмеялся, и в этом смехе было что-то неожиданно живое, даже ироничное.

 — Из ваших же новостей, разумеется.

 — Ты думал, мы какие-то дикие? — он вновь усмехнулся, качнув плавной линией плеч. — Ха-ха. Мы давно смотрим ваши гиперпередачи, читаем ваши ресурсы, следим за репортажами.

 Как тебе должно быть известно, гиперволнам вода не помеха.

 — Вот взгляни, — и он приоткрыл занавеску закрывавшую вход в жилище позади него. Внутри похоже был оборудован кабинет вполне земного вида. С гипертерминалом, и компьютером на столе.

  — Откуда у вас всё это? — удивлённо выдохнул Иван.

 — Купили. — Сэр-Нэй . — Пришлось поторговаться. Рыба — универсальная валюта. У нас есть… партнёры. Люди, которые не слишком привязаны к регламентам. Мы получаем кое-что от вашей цивилизации.

 Иван переглянулся с Ниной. Та сидела чуть сжав плечи, но лицо её выражало уже не страх, а напряжённый интерес.

 — Так чего вы хотите от меня? — спросил Иван. — Учитывая, что вы нас вытащили из воды и привели сюда, у вас есть план. Или проблема.

 Сэр-Нэй медленно провёл пальцем по гладкой поверхности каменного стола, как будто собираясь с мыслями.

 — А вот об этом мы и поговорим. — Его голос стал чуть ниже.

 Он посмотрел на Ивана долгим, изучающим взглядом:

 — Вы ведь понимаете, что катастрофа на поверхности была не случайной?

 Иван задумчиво посмотрел на Сэр-Нэя, слегка прищурившись:

 — Волна, которая едва не потопила нас… Это было по вашей инициативе?

 — Да, — кивнул аквант спокойно. — Волна была вызвана нами.

 — А авария в парке? На антигравитационных горках?

 Небольшая пауза.

 — Тоже мы. — Голос Сэр-Нэя остался ровным. — Мы не планировали человеческих жертв. Это было… следствием, не целью.

 За это — простите.

 Иван выдохнул, не отводя взгляда.

 — Тогда скажите прямо. Чего вы добиваетесь?

 Сэр-Нэй прошёлся по полукруглому краю зала, неспешно, будто выбирая слова, а может — просто переводя взгляд с одного из них на другого.

 — Мы — хозяева этой планеты, — сказал он. — Мы жили здесь задолго до того, как появились первые человеческие корабли и колонии. Поначалу вы нам не мешали. Вы строили свои города на суше, а мы оставались в океане.

 Иногда мы даже торговали. Обменивались: вы — техникой, мы — ресурсами, экзотикой. Всё было… терпимо.

 Он замолчал, на миг глядя в голубоватую глубину купола.

 — Потом пришли корпорации. Те, кто не видит ни горизонта, ни дна — только прибыль.

 Туризм. Коммерция. Парки, аттракционы, мегакомплексы.

 Нина вздрогнула, глядя на акванта.

 — Вы ведь видели, что подают в каждой лавке, каждом кафе на Эксельсиоре, — продолжал он. — Рыба. Креветки. Крабы. И когда потребности туристов перестали помещаться в рамках, начался массовый отлов.

 Но дело даже не в объёмах. А в методах.

 Он наклонился чуть ближе, голос его оставался вежливым, но в нём появилась стальная нота:

 — Километровые тралы. Металлические драги. Скребущие по дну, как нож по живому телу.

 Наши поселения, наши фермы, наши города — вы даже не представляете, что ваши донные тралы делают с морским дном.

 Иван сжал губы. Нина побледнела. У неё в глазах отражалась не только растерянность, но и стыд.

 — Мы обращались, — продолжал Сэр-Нэй. — Мы писали сообщения, связывались с местным представительством, направляли послов. Просили прекратить варварские методы добычи.

 Ответ? Молчание. Усмешки. Или вежливые отписки. Потому что все там на прикорме у добытчиков и туристических синдикатов.

 Он остановился и, не отводя взгляда, добавил:

 — Мы долго терпели. Но теперь терпение закончилось.

 — Так что же, всё это… из-за рыбы? — с удивлением спросил Иван, приподняв брови.

 Сэр-Нэй чуть склонил голову в сторону.

 — Можно сказать и так. Но дело не в самой рыбе, — уточнил он. — А в масштабах и методах добычи.

 Он сделал шаг в сторону, провёл рукой по полупрозрачной плоскости — как по экрану, на котором отобразились кадры с подводными съёмками. Там были гигантские машины, ползущие по дну, тянущие за собой сети, драги, создающие облака мути, разрушающие рифы и целые участки морского ландшафта.

 — И это ещё не всё, — продолжил он. — Началась добыча полезных ископаемых со дна.

 Ваши комплексы вырезают участки дна, оставляя после себя мёртвые кратеры. Рифы гибнут. Местная фауна исчезает. Поселения, которые стояли веками, — сравниваются с илом.

 Иван с Ниной переглянулись. Лица у обоих стали мрачнее. Иван подумал, что и «Прометеус Глобал» мог быть замешан. Сейчас это стало модным направлением — морская добыча, новые рынки, быстрая прибыль.

 — Но разве... ваши территории не защищены? — осторожно спросил он. — По межпланетным законам, если на планете есть разумные водные жители, океан считается зоной охраны, там запрещена промышленная активность.

 Сэр-Нэй усмехнулся — без радости:

 — Именно поэтому правительство Эксельсиора скрывает факт нашего существования.

 Они официально не признают нас. Никаких записей, никаких реестров.

 А значит — никаких обязательств.

 Они делают вид, что здесь нет никого, кроме рыбы. И ваши законы — не работают.

 Нина вдруг оживилась, голос у неё стал чуть выше:

 — А если… разоблачить это? Поднять шум в прессе, вызвать общественное внимание?

 Я раньше участвовала в экологических акциях. Люди, когда узнают, часто поддерживают слабую сторону. Это может сработать.

 Сэр-Нэй покачал головой, почти по-человечески.

 — Пресса? — он чуть усмехнулся. — Угадайте, кому она принадлежит.

 И кто её финансирует.

 А публика? Большинство здесь — туристы, инвесторы, добытчики. Они не захотят знать правду.

 Для них рыба на тарелке важнее, чем то, что ради неё разрушается цивилизация под водой.

 Иван выдохнул.

 — Так чего вы хотите от меня? — спросил он уже в третий раз, хрипловато. — Допустим, я на вашей стороне. Но я ничего не решаю. Я не политик, не губернатор. У меня здесь нет власти.

 Сэр-Нэй внимательно посмотрел на него, прищурившись:

 — Мы не просим тебя решать. Мы просим — передать. Передай нашим именем — правительству Эксельсиора, совету, тем, кто действительно влияет. Мы ведь на так много хотим, просто чтобы с нами считались. Мы не против лова рыбы. Просто чтобы методы были разумными. Установленные квоты и правила. И чтобы нам платили за лицензии на отлов. Вот и все.

 — Вы что же, думаете, что планетное правительство и корпорации испугаются? — с сомнением покачал головой Иван. — Это по сути объявление войны. Они могут ответить.

 Вы понимаете, что могут сделать с вами?

 Сэр-Нэй посмотрел на него спокойно, почти с усталостью:

 — Мы не так беззащитны, как вам кажется.

 Мы — раса древняя. У нас есть свои методы. Мы можем заставить весь океан взбунтоваться.

 Он говорил тихо, но в голосе чувствовалась сила:

 — Наводнения. Штормы. Цунами. Аварии, перебои в энергоснабжении, сбои в аттракционах.

 Если всё это случится одновременно — туризм на Эксельсиоре исчезнет.

 Иван опустил глаза, сжав пальцы на колене.

 Он понимал логику. И чувствовал их правоту. Но всё внутри сопротивлялось.

 — Даже если я соглашусь... как мне их убедить? Они меня не послушают. Я не генерал, не сенатор. И бластером тут ничего не решишь.

 Сэр-Нэй мягко кивнул.

 — Ты — Иван Дятлов.

 Человек, который уже вставал на сторону тех, кого другие считали отсталыми цивилизациями. Ты — человек с репутацией, которая влияет.

 Ты умеешь действовать нестандартно. Ты можешь убедить, потому что ты думаешь не как они.

 — Всё, — произнёс Сэр-Нэй, поднимаясь с места.

 — Аудиенция окончена.

 Отправляйся обратно в мир людей и подумай, что именно ты им передашь — и как.

 Иван поднялся. Почувствовал напряжение в ногах — то ли от сидения, то ли от давления ситуации. Он бросил взгляд на Нину, собираясь подать ей руку… но ей подняться не позволили.

 Один из аквантов, стоявший за её спиной, протянул перепончатую руку в сдерживающем жесте. Сэр-Нэй заговорил первым:

 — Она пока останется у нас.

 В качестве гарантии.

 Так сказать, чтобы ты старался всерьёз. Поживёт здесь немного, пока ты не убедишь своё правительство считаться с нами.

 Как только ты выполнишь задачу — мы её отпустим.

 Иван остановился, напряжённо уставился на акванта. Медленно сел обратно.

 — Если она не пойдёт — не пойду и я.

 Сэр-Нэй впервые в разговоре потерял терпение. Его голос стал чуть резче, в нём прозвучал металлический тон:

 — Не дури, Дятлов.

 Если ты не пойдёшь сам — тебя вытолкнут силой.

 Повисла тишина. Иван огляделся. Несколько аквантов — в проходах, у выхода, даже за их спинами — уже переместились ближе, почти незаметно. Путь был один.

 Он неуверенно встал, собираясь что-то сказать, но Нина опередила его.

 — Иди, Иван, — сказала она. — Со мной всё будет в порядке. Я побуду здесь… поныряю, пообщаюсь с дельфинами, — она попыталась улыбнуться. — Я, между прочим, всегда любила морскую биологию. Это же моя вторая специальность.

 Она поднялась, подошла к нему, тихо, спокойно.

 — У меня будет шанс увидеть всё это по-настоящему.

 А у тебя — шанс что-то изменить.

 Он молча смотрел на неё. Хотел обнять — но понимал, что под надзором аквантов жесты становятся слишком многозначными. Она чуть наклонилась и коснулась его щеки губами — легко, почти дружески, но с теплом.

 — Иди, — мягко сказала она. — Сделай, что они просят. И потом… возвращайся за мной.

 Иван кивнул. Он чувствовал себя растерянным, как никогда. Не из-за угроз, не из-за риска — а потому что теперь он был не один в уравнении.

 — Что мне делать дальше? — спросил он тихо.

 — Тебя сопроводят, — ответил Сэр-Нэй. — В лагуну, к твоему снаряжению. Одевай акваланг. Наши отведут тебя к выходу и проследят, чтобы ты поднялся без проблем.

 — А мой катер?

 — Не беспокойся. Он недалеко. Его немного отнесло течением. Наши выведут тебя прямо к нему. Там всё готово.

 — …Хорошо. — Иван кивнул в последний раз.

 Он хотел сказать ещё что-то, но не нашёл слов. Только снова оглянулся на Нину, на её спокойное, немного напряжённое лицо, на сдержанную улыбку.

 — Возвращайся,— прозвучало напоследок, — И удачи тебе.

 Иван вздохнул, поднялся с места. На мгновение задержал взгляд на Нине — она сидела на гладком камне и как ни странно, ее взгляд показался Ивану задумчивым, но без тени страха, как будто она осталась здесь в гостях, а не пленницей.

 Они снова провели его по влажным, светящимся коридорам, вдоль неровных стен и колонн, мимо тихих водоёмов и просветов в куполе, где едва мерцал приглушённый свет.

 Акваланг лежал на берегу лагуны, там же, где он его оставил. Иван надел акваланг, и подталкиваемый аквантами быстро проплыл через пещеру, и вскоре оказался на поверхности.

 Иван вынырнул резко, почти с облегчением.

 Холодный ветер коснулся лица. Волны слегка покачивали его. Рядом, всего в десятке метров, дрейфовал его катер, покачиваясь на воде. Его снесло, но не далеко. Ещё один аквант, выплывший следом, подтолкнул Ивана помогая ему забраться на борт.

 Он, задыхаясь, ухватился за край и перевалился через борт, тяжело плюхнувшись на пластиковый настил палубы. Плечи налились тяжестью, руки дрожали — не от холода, а от напряжения, накопившегося за последние часы.

 Он скинул маску, отстегнул баллон, скинул ласты. Несколько секунд просто лежал на палубе, глядя в небо, которое казалось нереально спокойным.

 Потом встал. Медленно, но решительно.

 Завёл двигатель. Катер отозвался ровным гулом. Иван развернулся и повёл его обратно к берегу.

 Вернувшись в номер, он сразу же связался со своим куратором Кесселом.

 Лицо Кессела появилось на экране почти сразу. Он выглядел обеспокоенным.

 — Ты жив, — констатировал куратор.

 — Жив. И с новостями, — устало ответил Иван. — Проблема на Эксельсиоре… не техническая.

 — Докладывай.

 — Акванты. Живут в океане Эксельсиора. Считают себя коренным населением. Волна и авария — их предупреждение.

 Их поселения разрушает массовый отлов рыбы и добыча полезных ископаемых. Они требуют немедленного прекращения этих действий.

 Иначе обещают масштабные катастрофы — цунами, аварии, сбои в инфраструктуре. Они каким то образом умеют влиять на погоду. Даже вызывать перебои с подачей энергии.

 Кессел не перебивал.

 — И самое важное: Нина осталась у них.

 По сути — в заложниках. Они сказали: вернём, когда я выполню задание — передам их требования и смогу убедить руководство планеты.

 — Ты согласился?

 — У меня не было выбора.

 Когда Иван замолчал, куратор только сказал:

 — Понял. Будь на связи. Жди указаний. Можешь пока отдыхать.

 И отключился.

 Иван даже не раздевшись устало повалился на кровать. Думать не было сил. Он провалился в тяжелый сон.

 Глава 8.

 Связи не было целые сутки. Кессел молчал, и Иван понимал — в штаб-квартире «Прометеус Глобал» на Земле идут совещания.

 Иван провёл весь день в номере, почти не выходя. Сидел, смотрел на небо за окном, пил воду, листал ленту новостей — в которых, как назло, не было ни слова о волне, ни о катастрофе, ни о возможных причинах.

 Вечером экран гиперсвязи засветился. Появилось усталое лицо Кессела. Он выглядел так, будто не спал сутки.

 — Значит так, — сразу начал он. — Слушай, Дятлов.

 — У «Прометеус» есть интересы на Эксельсиоре. Гостиницы, развлекательные комплексы, лов рыбы. Вложены очень большие деньги.

 И не все здесь в восторге от твоего доклада.

 Если начнётся конфликт — наши вложения пострадают. Поэтому официально… мы в стороне.

 Иван молчал. Только сжал губы.

 — Так что мне делать? — спросил он наконец.

 Кессел нахмурился:

 — Хочешь — действуй сам. Формально в отпуске.

 Я устрою тебе встречу — с министром туризма и рыболовства Эксельсиора.

 Человек непростой. Упрямый. Не любит длинных речей.

 Изложи ему по существу. Может, он тебя и выслушает. Может — нет.

 Это всё, что я могу.

 Экран погас. Как всегда — резко.

 Иван остался сидеть в темноте. В голове гудело. За окном светился курорт, как ни в чём не бывало.

 Через день состоялась его встреча с министром.

 Иван оделся в свой единственный приличный костюм, вытащенный из чемодана, аккуратно завязал галстук, пригладил волосы, вызвал такси и поехал в здание Министерства туризма и морских ресурсов Эксельсиора.

 В приёмной его уже ждали. Стильный офис из белого камня и стекла, пахнущий кондиционированным воздухом и кофе. Секретарь, сухощёкий мужчина в серой форме, не поднимая глаз от планшета, произнёс:

 — У вас десять минут, мистер Дятлов.

 Постарайтесь быть кратким.

 Он провёл Ивана к двери, открыл и плотно закрыл за ним, оставив его один на один с министром.

 В кабинете — просторном и сдержанном — за массивным столом сидел грузный мужчина лет шестидесяти с крупным лицом, бритым черепом и перстнем с бриллиантом на пальце.

 Он поднялся, подал Ивану свою влажную, но крепкую руку для рукопожатия.

 — Фрэнк Зеллар, министр туризма и морских ресурсов, — представился он. — Садитесь.

 Иван коротко изложил суть: существование аквантов, разрушения, угрозы, и главное — их требование к правительству начать переговоры и прекратить разрушение океана.

 Зеллар молча слушал, пуская густые клубы дыма в потолок. Когда Иван закончил, министр снял сигару с губ и усмехнулся:

 — Эти ваши… подводные лягушки, как они себя там называют,

 они к нам и раньше обращались. Всё требуют чего-то.

 Им, видите ли, не нравится, что мы добываем рыбу.

 Да у нас её в океане — полно!

 Промышленность только-только начала разворачиваться. А тут они…

 Очевидно, хотят получить свой кусок пирога.

 Он помолчал, потом добавил безразлично:

 — Их претензии — для нас не новость.

 А угрозы… Пф.

 Думаю, блеф. Пара диверсий, может.

 Удвоим охрану, усилим контроль.

 Туристам — ничего не угрожает. Это у нас святое.

 — И что вы собираетесь делать? — тихо спросил Иван.

 — Ничего, — пожал плечами министр. — У нас сезон.

 Спасибо за визит, мистер Дятлов. Аудиенция окончена.

 Иван с трудом сдержал раздражение. Уже было встал, потом резко произнёс:

 — А как же девушка, туристка? — спросил он с жаром, — Акванты держат её, по сути в заложницах.

 Министр неохотно поднялся, подошел к терминалу, пощелкал клавишами просматривая сводки сообщений за день.

 — Никакая туристка с Земли в настоящее время пропавшей не числится. Вот если будет официальное сообщение о её пропаже, тогда и подумаем.

  Иван вышел из кабинета кипя от злости, но виду не подал. Секретарь вежливо сопроводил его до лифта. На первом этаже — стеклянные двери, солнечная улица, ветер, и шум беспечного города.

 Он остановился на тротуаре, вглядываясь в горизонт.

 Что теперь? Как заставить этих толстосумов и чиновников услышать?

 На Мортиане всё было проще. Там он был для местных почти богом, с земным оружием и правом на силу. Там он мог ворваться в кабинет к министру или правителю, и, размахивая бластером, заставить подписать любой указ. А здесь — цивилизация. Бумаги. Лицензии. Согласования.

 Здесь нельзя так просто ворваться и приказать. Необходимо было придумать что-то другое. Но что?

 Прошло несколько дней напряженного ожидания.

 Куратор на связь не выходил. Ни намёка, ни сообщения. В гипертерминале — тишина.

 Акванты тоже молчали, хотя Иван знал: у них есть доступ к сети, и если бы захотели — связались бы в любой момент.

 Иван чувствовал себя брошенным в подвешенном состоянии.

 Он изредка выходил из гостиницы, прогуливался по набережной, заходил в кафе.

 И каждый раз ощущал на себе слежку.

 Человек в тёмных очках — на террасе бара. Двое за газетным киоском — слишком уж внимательно «изучали» ленты.

 Кто это? СВБ? Свои же, из "Прометеуса"? Или местные спецслужбы?

 Иван не скрывался. Напротив — гулял открыто, медленно, подчёркнуто спокойно.

 Именно в такой прогулке, на одном из перекрёстков, всё и случилось.

 Он уже ступал на переход, когда из-за поворота на полной скорости вылетел автомобиль. Мгновение — и он был в двух метрах от Ивана.

 Только рефлекс спас. Иван отпрыгнул, чуть не упав, и машина свистом промчалась мимо, даже не притормозив. Никаких номеров он разглядеть не успел — только вспышку фар и гул шин. Через пару секунд машина уже скрылась за углом.

 Иван замер, тяжело дыша.

 Что это было? Случайность? Или предупреждение?

 Он медленно выпрямился, огляделся. В толпе — всё те же лица. Кто-то смотрел. Кто-то отвернулся слишком быстро.

 Похоже, он действительно начал здесь кому-то мешать.

 Поздно вечером, когда Иван уже был в своём номере, сидел на кровати с чашкой остывшего кофе, засветился экран гипертерминала.

 На экране появился Сэр-Нэй — всё такой же невозмутимый, с чуть выпуклыми блестящими глазами и складками водорослевой накидки на плечах.

 — Я встречался с министром морской промышленности, — доложил Иван. — Он выслушал… и выставил меня.

 Сказал, что считает ваши угрозы блефом и делать ничего не собирается.

 Аквант усмехнулся, тонко, беззлобно:

 — Это не так. Он знает о наших возможностях.

 Сейчас у них совещания. Он обзванивает владельцев отелей, аттракционов, рыбопромышленников.

 Они пытаются выработать общую позицию.

 Понимают: если согласятся — пострадают рыбаки,

 если нет — туризм пойдёт ко дну.

 Иван кивнул, усевшись ближе к экрану.

 — Что мне теперь делать?

 — Пока ничего, — ответил Сэр-Нэй. — Ход за ними.

 Пусть выберут: деньги сейчас — или устойчивость завтра.

 Иван помолчал, потом спросил:

 — Могу я поговорить с Ниной?

 — Конечно. — Аквант кивнул и исчез с экрана.

 Через несколько секунд изображение вернулось — и появилась Нина.

 Лицо — здоровое, расслабленное, будто она была не в подводном плену, а на спа-курорте.

 — У меня всё хорошо, — сказала она первой, даже раньше, чем он успел поздороваться. — Со мной замечательно обращаются.

 Я плаваю, ныряю, наблюдаю за их бытом. Это… невероятно.

 Я, наверное, первая, кому они это позволили.

 Она улыбнулась — и в этой улыбке не было ни тени страха или беспокойства. Только здоровый блеск азарта в глазах.

 — Я столько всего узнала… Иван, это настоящее чудо. Я как будто попала в экспедицию своей мечты.

 Иван сдержанно улыбнулся.

 — Рад за тебя. Я делаю всё, что могу, чтобы ты вернулась.

 — Я в тебя верю, — тихо сказала Нина. — И не спеши. Главное — сделать все правильно.

 Связь прервалась.

 Иван долго сидел перед тёмным экраном. С одной стороны — угрозы, политика, глухота властей. С другой — Нина, улыбающаяся из глубины.

 И теперь всё зависело от выбора тех, кто наверху. И, может быть, от одного человека, на поверхности.

 Глава 9. Морское сражение

 Утром ему неожиданно позвонили из Министерства туризма и морской политики Эксельсиора. Голос был официальный, сухой:

 — Просим немедленно прибыть на правительственную пристань. Там вас ждут.

 Подробностей не сообщили.

 Иван быстро собрался, надел простую курортную одежду — футболку, шорты, широкополую панаму, вышел из гостиницы — и поймал такси. До правительственного пирса было далеко.

 Он вышел у заграждения, расплатился и поспешил к группе людей у причала. Там уже собрались чиновники в строгих костюмах, офицеры в полевой форме, а за их спинами маячил вооружённый морской катер, скорее даже фрегат береговой охраны — угловатый, мощный, с торчащими вертикально зенитными установками и пулемётами. На палубе сновали матросы, что-то закрепляли, проверяли оборудование.

 Поодаль стояли ещё три таких же судна, и на всех шли приготовления к выходу. Обстановка не оставляла сомнений — что-то затевалось.

 Иван только начал проталкиваться сквозь собравшуюся толпу, как его окликнули:

 — Мистер Дятлов!

 Он обернулся. К нему с самодовольной улыбкой приблизился сам Фрэнк Зеллар, министр туризма и морской политики, вытирая лоб платком. Он подал Ивану руку — влажную, мясистую — и окинул его оценивающим взглядом.

 — Видите этот катер, а точнее — фрегат? — спросил министр, пыхтя от одышки. — Наши ребята из морской охраны. Выглядит внушительно, не правда ли?

 — Вижу, — отозвался Иван сухо.

 — А что скажете об этих грузах? — Министр кивнул в сторону палубы, где солдаты перегружали бочкообразные цилиндры, аккуратно закрепляя их в ячейках.

 Иван узнал их сразу.

 — Глубинные бомбы, — сказал он. — Не ошибаюсь?

 — Абсолютно верно, — с удовлетворением подтвердил Зеллар. — Старые, проверенные средства. Никакой экзотики. Просто — ударная волна, которая ломает всё, что хрупко.

 — Вы… серьёзно намерены сбрасывать бомбы на их поселения? Это же незаконно.

 Там же не военные базы, там — их дома, дети, в конце концов там девушка, туристка с Земли.

 — Мы не собираемся никого убивать, — отмахнулся министр. — Это… предупреждение. Показательная акция. Чтобы поняли, с кем имеют дело.

 Кто здесь настоящий хозяин океана.

 Иван молча смотрел на него. Внутри всё кипело — от ярости, от бессилия. Он уже видел таких, как Зеллар — на Мортиане, на других мирах.

 Всегда уверенные, что сила — это власть, а власть — это всё.

 — Кстати, — добавил министр, между делом, — вы не укажете координаты того подводного поселения, где вас держали? Это сократит потери, и мы ударим точнее.

 — Не скажу. — Голос Ивана стал жёстким. — Ни за что.

 Министр пожал плечами:

 — Тогда будем действовать по общей карте. Мы прекрасно осведомлены о местах расположения их водных поселений.

 — Вы с ума сошли, — выдохнул Иван. —

 Они могут вызвать цунами, штормы, сломать энергосистему…

 Ваши фрегаты просто перевернутся.

 — Ну вот и посмотрим, — усмехнулся Зеллар. —

 Чья сила окажется настоящей.

 А вы, Дятлов, если хотите — останьтесь и понаблюдайте.

 А потом передайте своим подводным друзьям, что у нас не только фрегаты.

 У нас — воля. И оружие.

 Он развернулся, не дожидаясь ответа, и направился к офицерам, отдавая указания.

 Иван остался стоять на причале, стиснув кулаки.

 Значит, вот так?

 Всё, что он пытался предотвратить, — вот-вот начнётся.

 Иван стоял, в бессильной злобе наблюдая как катера правительственных сил один за другим отчаливали от причалов и устремлялись в открытое море, взбивая за кормой воду мощными винтами. Он не знал что делать, не знал как это предотвратить.

 Чиновники и военные, собравшиеся на пристани, постепенно переместились в здание портовой службы. Внутри уже работали техники, быстро разворачивая оперативный штаб управления.

 Вскоре над центральной стеной вспыхнул экран, и картинка с дрона, летящего за катерами, появилась на весь экран.

 Камера транслировала живое изображение с высоты: флотилия двигалась строго по заданному курсу, море под ней — гладкое, синее, обманчиво спокойное.

 Один из офицеров докладывал что-то в комм-линк. Кто-то что-то записывал в планшете. Атмосфера была деловой, почти будничной. Словно всё это — учения, а не то, что могло обернуться войной с цивилизацией, живущей в глубинах.

 Иван остался стоять в стороне, не принимая участия. Он посмотрел в небо, в океан, потом на экран.

 Если они сейчас сбросят бомбы… всё начнётся.

 И тогда — никто уже не сможет остановить ответ.

 Иван стоял, не отрывая глаз от экрана.

 Флотилия на нём двигалась уверенно, ровным строем, как на параде — корпуса фрегатов шли, взбивая валы за кормой, морская гладь расступалась перед ними с безмятежным послушанием.

 Внезапно в зале раздался голос:

 — Что это там, на горизонте?

 Кто-то из офицеров набрал команду. Камера на экране резко приблизила изображение.

 Появились точки, десятки, сотни — они двигались навстречу флотилии. Через секунду стало ясно — это не суда.

 Это были акванты. Множество. Сотни.

 Они мчались верхом на каких-то морских существах — возможно, на дельфинах, двигающихся с поразительной грацией. Время от времени животные выпрыгивали из воды, проносясь дугами над волнами, потом снова ныряли, оставляя за собой струи брызг. Это было красиво и страшно одновременно.

 — Чёрт возьми… — выдохнул министр Зеллар, обращаясь к военным,— Остановите их. Делайте что-нибудь!

 Военные за его спиной уже отдавали приказы.

 На флотилии закрывались люки, поворачивались турели, и спустя секунду в эфире раздался глухой треск пулемётов. Пули забарабанили по воде. Несколько ракет взетели вверх, описали дугу… и упали в море, вызвав глухие всплески и высокие столбы воды, но не попав ни в одну цель.

 Сражение началось.

 Акванты проносились мимо бортов, лавировали уклоняясь от пулеметных очередей, с точностью и смелостью, недоступной людям. Они ныряли между разрывами, скользили рядом с корпусами кораблей. Оказавшись вблизи, они бросали на палубы какие-то небольшие предметы — блестящие, округлые, мерцающие каким-то светом. А потом раздавались разрывы.

 Уцелевшие корабли, не дожидаясь приказа, развернулись и пошли обратно к берегу. За ними оставались дымящиеся обломки, пена от крови, обломки катеров, тела, плывущие в спасательных жилетах.

 Министр кричал, размахивал руками, требовал «остановить это безобразие», «перехватить командование» — но никто не слушал.

 Акванты пронеслись, разгромили эскадру кораблей, и повернули обратно. Хотя и не без потерь.

 Даже с экрана было видно — поверхность моря усеяна телами. Акванты тоже не были неуязвимы. Много из них не вернулись. Их тела медленно покачивались на волнах, окрашивая воду в зловещий бордовый оттенок.

 Но за ними в воде уже показались другие тени. Морские хищники. Крупные, стремительные, наподобие земных акул. Они обрушившись на остатки, быстро очищая следы боя.

 Через несколько минут на экране уже почти ничего не осталось.

 Лишь всплески, тёмные разводы на воде и тишина.

 А на берегу — шум, тревога и люди, которые не понимали, как всё так быстро кончилось.

 Иван стоял молча.

 Всё, о чём он предупреждал — произошло. Но никто его не послушал.

 Теперь они обязательно захотят мести. И акванты, и люди.

 И всё только начиналось.

 Министр Зеллар стоял посреди зала портовой службы, потрясённый, почти оглушённый, сжимающий кулаки, будто всё ещё надеялся удержать разваливающийся порядок.

 Вокруг носились перепуганные подчинённые, офицеры кричали в комлинки, техники судорожно пытались восстановить связь с флотилией, медики уже вызывали бригады на берег.

 Иван шагнул ближе, глядя на министра, как на человека, проигравшего войну, даже не начав её по-настоящему.

 — Я же предупреждал, — сказал он негромко, с нажимом.

 Зеллар ничего не ответил. Лишь глянул в сторону экрана, где дрон всё ещё показывал море — пустое, гладкое, почти мирное.

 Через несколько секунд он хрипло выдавил:

 — В следующий раз пошлём авиацию.

 Иван даже не усмехнулся. Только помрачнел.

 — Не советую. — Отозвался Иван. Голос его был хриплым. —

 Повторится то же самое. Только хуже.

 Он развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь.

 Глава 10. После сражения

 Вечером Сэр-эй коротко вышел на связь. Он был всё такой же сдержанный, но теперь в его лице читалась усталость. Не физическая — внутренняя. Грусть, потери. Но не слабость.

 — В этот раз мы победили, — сказал он ровным голосом. — Теперь следующий ход — за нами.

 Он ничего больше не добавил, ни угроз, ни планов. Ни просьб, ни инструкций.

 Просто отключился.

 Экран погас, оставив на стекле лишь отражение Ивана — уставшего, потемневшего, с обострённым чувством бессилия.

 Точно как Кессел, мрачно подумал он. Тот тоже имел привычку отключаться не прощаясь.

 Иван остался сидеть перед пустым терминалом, не двигаясь.

 Все только начинается, — мрачно подумал он.

 А я… сижу. Смотрю. Ничего не делаю.

 Люди гибнут. Акванты гибнут. А я — просто наблюдаю, как катится вниз та планета, которую ещё можно спасти. Но как?

 Он встал. Подошёл к окну.

 За стеклом плыл тёплый вечер: туристы, огни кафе, смех, вечерние катера, мерцающие гирлянды на воде.

 Всё будто бы шло как всегда.

 Будто бы не было никакого боя. Ни крови. Ни мертвых аквантов. Ни затонувших фрегатов.

 — Хоть бы Кессел вышел на связь, — мрачно подумал Иван, глядя в тёмный экран. — Он бы хотя бы что-то подсказал...

 И, словно услышав его, экран зажегся, и появилось усталое лицо куратора.

 — Не рассказывай. Я уже в курсе, — перебил Кессел. — Не трать силы.

 — Что мне теперь делать? Что вообще происходит? — спросил Иван.

 Кессел чуть поморщился, будто от головной боли:

 — Не суетись. Жди.

 Они там — совещаются. Кто-то хочет переговоров, кто-то — продолжения конфликта. Всё висит на волоске.

 — А Земля? Межпланетное сообщество?

 Почему никто не вмешивается?

 Куратор устало развёл руками:

 — Потому что, официально — ничего не происходит.

 На Эксельсиоре тишина.

 В новостях — ни слова.

 Кто-то блокирует информацию. Пока нет прецедента — никто не вмешается.

 Иван сжал кулаки.

 — А как же Нина?!

 Она там, внизу. Если начнут бомбить — она может погибнуть!

 Кессел поднял глаза. В его взгляде что-то изменилось. Стало… осторожным. Холодным.

 — Какая Нина?

 — Девушка, с которой я был. Туристка. Мы познакомились здесь, она… сейчас у аквантов. Они удерживают её в качестве гарантии. Ты ведь знаешь.

 Наступила пауза. Куратор медленно покачал головой.

 — Никакая туристка по имени Нина пропавшей не числится.

 — Как это?! — Иван подался вперёд. — Может, она зарегистрирована под другим именем? Может, ошибка в документах?

 — Нет, Иван. — Голос Кессела стал более низким. — Мы проверили всё.

 Ни одна женщина подходящего возраста и описания не числится среди прибывших на Эксельсиор за последние три недели.

 Иван застыл. Он смотрел в экран, не моргая.

 — Но… я же…

 — Он замолк. Мысли в голове спутались.

 Кессел выдержал паузу, потом заговорил, не отводя взгляда:

 — Тебя видели на Эксельсиоре в сопровождении молодой особы женского пола.

 Но вот что странно...

 Он откинулся в кресле, глаза потемнели.

 — Ни нам, ни местным властям не удалось установить её личность.

 Иван вскинул взгляд.

 — Что ты пытаешься мне сказать?

 — Я ничего не утверждаю, — холодно отозвался куратор. — Но, похоже, тебя выбрали не случайно.

 А она... — он помедлил, — могла быть не той, за кого себя выдавала.

 У Ивана внутри всё похолодело.

 Но ведь он и сам раньше обращал внимание, что девушка явно была не тем, кем хотела казаться неискушенному наблюдателю. Что то за ней крылось большее, чем просто улыбавшаяся студентка.

 — Может, она работает на какую-то из служб? — предположил он вслух. — СВБ, или местные службы?

 Кессел покачал головой, и в его голосе прозвучала неуверенность:

 — Может быть. Но даже в этом случае мы бы что-то о ней знали. А тут — ничего. Ее как будто не было.

 Иван промолчал. Он казалось не понимал всей глубины игры в которую оказался невольно втянут. Это был не Мортиан с мечами и бластерами. Здесь игра велась по крупному.

 Кессел посмотрел на него в последний раз, и вместо прощания сказал,

 — Будь осторожен, Иван. На Эксельсиоре все не такое, каким кажется.

 Связь оборвалась.

 Экран погас, и Иван остался сидеть в темноте, размышляя над следующим шагом.

 Он начал перечислять по пунктам все что знал, это неоднократно помогало ему привести мысли в порядок и выработать верное решение.

 Акванты… не дикари, а сила, которая знает, что делает.

 Правительство… слепо и упрямо, может взорвать весь конфликт.

 Нина… кто она такая на самом деле? Просто туристка — не верится.

 А я… если не разберусь и не остановлю это — будет поздно.

 — Так, — подумал Иван, раскладывая на столе карточки со своими записями. — Кажется что-то просматривается. Пора переходить к действиям.

 Глава 11. Пружина

 Акванты молчали.

 Прошёл день. Потом второй. Ни сигнала, ни предупреждения, ни тени ответных шагов.

 Иван просыпался среди ночи, глядя в потолок гостиничного номера, и спрашивал себя одно и то же:

 — Почему они молчат?

 Они — разумные, сильные, решительные. Они уже уничтожили боевые катера, сорвали атаку. И теперь… ничего?

 Или ждут?

 Или готовят что-то большее?

 Или, может быть… просто не хотят воевать вовсе?

 Всё это сводило Ивана с ума.

 Он ходил по городу, наблюдая за беззаботными туристами, за иллюминациями, за самодовольными лицами чиновников в новостных сюжетах, и в нём всё сильнее росло напряжение.

 Он чувствовал себя, как сжатая пружина, которую забыли отпустить.

 И вот теперь он понял: придётся распрямиться самому.

 Нина...

 Иван снова и снова возвращался к её образу. Лицо, голос, лёгкая походка. Смеющаяся, дерзкая, бесстрашная. Такая живая — и такая невидимая для всех.

 Он перебирал в уме её возможные роли. Но на кого же она работала?

 Правительство? Корпорации? СВБ? Местные спецслужбы?

 Или, может быть… акванты?

 Всё казалось возможным. И всё — одинаково пугающим. Иван чувствовал, что запутался, что что-то важное ускользает, как вода между пальцами. Но он оттолкнул это. Сейчас — не время.

 — С Ниной разберёмся потом, после того как ее освободим — глухо подумал он, поднося к губам чашку.

 А потом… будет время спросить Нину в лицо:

 — Кто ты такая? Что ты делаешь? И почему выбрала меня?

 Сейчас важнее было остановить войну. Слишком многое висело на волоске.

 Иван задернул занавески, разложил на столе купленные за день в разных магазинах вроде бы невинные товары, и приступил к работе,

 В номере, за закрытыми шторами, он постепенно собрал по частям самодельное взрывное устройство: конденсатор, батарейный блок, импульсный преобразователь, таймер, пусковая схема, и герметичная капсула с нагревателем.

 Без взрывчатки. Без разрушений. Ничего действительно опасного, практически хлопушка.

 Только замыкание, резкое и громкое, достаточное, чтобы вывести из строя главный контур.

 На пять минут. Этого хватит.

 Он проверял каждый контакт, каждую изоляцию. Пальцы дрожали — не от страха, от возвращённого смысла. Он больше не наблюдатель.

 Он — действует.

 Ночью он оделся в нейтральный серый комбинезон, с капюшоном и закрытым воротом.

 Служебный выход гостиницы, переулок, старая дорога вдоль берега.

 Далее — низкий забор, заросли, и тень под трубами. За ним вроде бы никто не следил, никто не крался по пятам. Иван шел по улицам, нарочно не прячась, но и не привлекая к себе лишнего внимания.

 Станция стояла на окраине, в промышленном районе, в стороне от туристических зон. Несколько охранников, но они явно не ждали атаки и тихо резались между собой в кары за окнами своей освещенной будки.

 Он подошёл со стороны старого техсклада, пробрался вдоль бетонной стены, нырнул под ограждение. Двигался медленно, точно, проверяя каждый шаг.

 Щитовая зона была огорожена, но Иван знал — в стене есть старая вентиляционная ниша. Она вела к распределительным модулям. Он проскользнул туда, задержал дыхание, достал устройство.

 Всё заняло меньше минуты.

 Он закрепил закладку глубоко в пучке кабелей, спрессовал капсулу, ввёл таймер:

 22:00 завтрашнего дня.

 Когда включают освещение, фонтаны, шоу, рекламу. Когда весь город сияет, как витрина.

 Он замер на мгновение, прислушался — только гудение трансформаторов и плеск воды за бетонной стеной.

 Иван выпрямился, вытер пот со лба.

 — Пора снова быть собой.

 Он ушёл так же бесшумно, как и пришёл.

 Глава 12. Блеф

 Иван позвонил в министерство ровно в десять утра.

 Голос в комм-канале был вежливым, но настороженным. Он представился и сказал, что обладает информацией, важной для безопасности Эксельсиора.

 Спустя полчаса его уже вели по блестящим коридорам министерства — не к министру, конечно, но к его секретарю, человеку с доступом и полномочиями.

 Офис был небольшим, строгим, без окон. Секретарь — сухощавый мужчина в строгом костюме, с серыми волосами и стальными глазами — жестом предложил садиться.

 — Ну, что у вас? — коротко спросил он, не теряя времени. — Мне поручено вести с вами этот разговор. Я в курсе происходящего. Говорите открыто.

 Иван сел, откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы.

 — Сегодня вечером будет акция. Ответный шаг.

 Акванты считают, что пора напомнить, почему на них не стоит нападать. И показать, что сила — на их стороне.

 Секретарь напрягся. Лицо у него не дрогнуло, но брови поползли вверх. Губы стали тоньше.

 — Что именно они готовят?

 — Ничего разрушительного, — спокойно ответил Иван. — Без жертв. Без стрельбы.

 Просто… в десять вечера в городе отключится всё электричество.

 Весь Эксельсиор — во мраке.

 На мгновение в кабинете повисла тишина.

 Потом секретарь тихо, с нажимом переспросил:

 — Полностью?

 — Да. Отели. Улицы. Рестораны. Фонтаны. Аттракционы.

 Паника. Нарушение репутации. Потери. Отмененные билеты.

 Вы ведь понимаете, что будет говорить пресса, если вечером всё погрузится в темноту.

 Секретарь резко встал, прошёлся к стене и обратно.

 — Надолго?

 — Зависит от реакции.

 Может быть пять минут. А может — всю ночь.

 Я вас предупредил.

 — Почему они предупредили именно вас?

 Иван выдержал паузу, глядя в глаза собеседнику.

 — Кому им ещё доверять?

 Вы же сами всё игнорируете.

 Секретарь снова сел, но теперь выглядел потрясённым.

 — Я… передам. Немедленно.

 Он быстро включил персональный комм. Голос его был ровным, но чуть дрожал:

 — Нужна экстренная встреча. Сегодня. Немедленно.

 Иван молча поднялся. Он не знал, поверили ли. Он не знал, сработает ли блеф.

 Но он видел — страх прорвался сквозь щит их самоуверенности. Он задел за их больное место.

 И это было началом.

 Через час в просторном овальном зале совещаний на верхнем этаже министерства собрались люди, от которых зависела судьба Эксельсиора.

 Министры, офицеры безопасности, представители отелей и туроператоров, владельцы крупнейших корпораций — все выглядели напряжёнными, взволнованными, почти вне себя.

 Огромный стол из светлого стекла отражал сумбурные движения: кто-то совещался вполголоса, кто-то уже требовал отчётов, один из бизнесменов открыто кричал:

 — Если это правда — это катастрофа! Вы понимаете, что будет с прибытием?!

 — У нас свадьбы! Шоу! Мероприятия! — подхватил другой. — Мы не выдержим ни пяти минут блэкаута!

 Зал гудел, как улей.

 И только Фрэнк Зеллар, министр туризма и морской политики, знакомый Ивану по прошлым встречам, сидел в центре стола и ждал, пока все наговорятся.

 Потом, не повышая голоса, встал.

 — Дамы и господа. — Голос его был глухим, но твёрдым. — Я прошу тишины.

 Речь его была короткой, но резкой:

 — Нам сообщили, что сегодня вечером может произойти инцидент с электросетью.

 Возможно, временное отключение.

 Подчёркиваю — возможно.

 И возможно — это блеф. Но если это не блеф — мы должны быть готовы.

 — Это шантаж! — выкрикнул кто-то.

 — Это провокация! Мы не должны поддаваться!

 Зеллар прищурился.

 — Вы можете называть это как угодно. Но если в десять часов весь город погрузится во мрак, то виноваты будем мы.

 Потому что ничего не сделали.

 Он обвёл взглядом присутствующих.

 — Предлагаю следующие меры:

 — Все службы — в режим повышенной тревоги.

 — Прессу — пока не сообщать. Может все еще обойдется.

 — Публике — ничего.

 Паники не должно быть.

 — А этот человек, Дятлов? — спросил кто-то. —

 Откуда он всё знает?

 Зеллар слегка пожал плечами:

 — Он общался с ними. Он бывал в их подводном поселении.

 Может, он блефует. А может, единственный, кто говорит правду.

 Он снова сел. В зале повисла напряжённая, затаённая тишина.

 Разговоры загудели. Несколько человек заговорили наперебой:

 — Что вы за человек, Дятлов?

 — На чьей вы стороне?

 — Чего вы добиваетесь этим шантажом?

 Иван поднял глаза, не меняя выражения лица.

 Он сидел спокойно — как будто всё происходящее уже было просчитано, как ход в шахматной партии.

 — Вообще-то, я турист, — сказал он после паузы. —

 Я прибыл сюда отдыхать. С билетом, путёвкой, номером с видом на море.

 И вместо этого оказался… в центре войны, о которой вы предпочитаете молчать.

 — Это всё звучит невероятно, — вмешался один из представителей корпораций. —

 — Почему вы их защищаете, этих… существ?

 Иван повернулся к нему. Его голос был спокоен, почти ровный, но в нём сквозила сталь.

 — Я никого не защищаю. Я — посредник.

 Тот, кто случайно оказался между вами и ими, когда вы уже готовы объявить друг другу войну.

 — Это невозможно! — воскликнул один из технократов, вставая с места. —

 — Как эти… водяные лягушки могут устроить аварию? Как они вообще доберутся до электростанции?

 В зале снова загудели голоса — тревожные, презрительные, оборонительные.

 Но Зеллар, всё ещё сидящий, поднял руку, и тишина вернулась почти сразу.

 — Возможно, у них есть сообщники. На берегу. — сказал он спокойно, почти лениво.

 Все взгляды тут же метнулись к Ивану.

 — Может, это вы, Дятлов?

 Иван склонил голову на бок, как будто вопрос был ему в новинку.

 Медленно развёл руками, с выражением равнодушной иронии на лице, всем своим видом показывая, мол, Если хотите — доказывайте.

 Я, как вы помните, здесь вообще по путёвке.

 Секунда тишины. Затем Зеллар резко встал и повернулся к сидевшим позади секретарям и работникам городских служб,

 — Так. — Голос его снова обрёл стальную резкость. —

 — Сделать всё возможное, чтобы минимизировать риски.

 — Энергетикам — полный обыск станции. Щитки, шкафы, каждую трубу, каждую розетку.

 Разобрать всё по винтикам, если понадобится. Найти возможную диверсию.

 — Остальным — можете расходиться. У меня всё.

 Он уже собирался повернуться, но добавил — почти между делом:

 — И да... Арестуйте мистера Дятлова. До выяснения.

 Два охранника двинулись вперёд, руки уже тянулись к наручникам.

 Иван медленно поднялся, даже не делая попытки сопротивляться.

 — Вот теперь — действительно всё, — бросил он, словно реплику в пьесе, и усмехнулся краем губ.

 Его взяли под руки — не грубо, но с твёрдым нажимом. Наручники пока не надели. Он не сопротивлялся.

 Коридоры министерства были пустынны, тускло освещённые, и шаги охранников гулко отдавались под сводами.

 Наконец, его завели в небольшое закрытое помещение — без окон, с металлической дверью и тусклой полоской света под потолком.

 Это была не настоящая тюрьма. Скорее, предварительная камера, комната для «временного содержания» — тех, кто нарушает порядок. Или вдруг становится слишком неудобным.

 Иван молча сел на скамью у стены. Откинулся, привалился спиной к холодному камню, закрыл глаза. Никто ничего не сказал.

 Он не знал, сколько прошло времени. Может, час. Может, три.

 Он слышал приглушённые шаги за дверью. Иногда — отдалённые голоса. Но никто не заходил. Ничего не происходило.

 Он сделал всё, что мог.

 Он знал, что закладка готова. Что таймер тикает. Что в десять вечера — если система не засекла и не обезвредила его устройство — произойдёт тот самый сбой.

 Минутный. Может, двухминутный.

 И тогда он узнает, сработал ли его блеф.

 Или провалился.

 Глава 13. Раскрытие

 В девять часов вечера дверь открылась.

 Охранник кивнул:

 — Встать. Следовать за нами.

 Иван медленно поднялся, разминая затёкшие от долгого сидения ноги.

 Он не задавал вопросов. Он знал — настал час ответа.

 Но за кем? За ним... или за ними?

 Они провели его по всё тем же коридорам, но на этот раз не в подвал, а вверх — в кабинет министра.

 Тот сидел за массивным столом, угрюмый, с толстой сигарой в зубах. Вокруг него толпились чиновники, техники, охрана, кто-то смотрел планшеты, кто-то нервно шептался.

 Когда Иван вошёл, Зеллар встал и повернулся к нему с выражением уверенного раздражения.

 — Так, Дятлов, — начал он, выдувая струю дыма. —

 — Ваша афера раскрыта.

 Иван молчал.

 — Мы нашли ваше взрывное устройство. В распределительном блоке. С таймером.

 Вы дилетант, Дятлов… смелый. Но дилетант.

 Иван вздохнул.

 — А откуда вы знаете, что это моё? — спросил он, пытаясь сохранять спокойствие.

 — Докажите.

 Зеллар усмехнулся, не поднимая глаз:

 — Доказывать ничего не нужно. И так всё ясно.

 И добавил сердито, — Мне надоели ваши фокусы.

 Иван хотел что-то сказать, но министр не дал ему ни слова вставить.

 — Мы не предъявляем вам официального обвинения. Вас просто отправят завтра отсюда на Землю, любым рейсом.

 Он указал на одного из помощников:

 — Утром вам пришлют вещи из гостиницы, отвезут в космопорт, и посадят на первый челнок до Земли. Без шума. Без огласки. Просто… уезжайте.

 Иван стоял молча. Ему не нужно было объяснять — всё было проиграно.

 Он сыграл карту. И проиграл.

 — Я просто хотел помочь, — тихо сказал он. — Помочь избежать ненужной войны. Помочь найти компромисс.

 Зеллар поднял глаза, в них мелькнуло что-то вроде усталости:

 — У вас мания защиты обиженных, профессор. Вы не в том мире, где это срабатывает. Всё. Идите.

 Он отвернулся. Охранники подошли, один кивнул Ивану — вежливо, почти с сочувствием.

 — Пошли.

 Иван не сопротивлялся. Он был не в таком мире где можно было достать оружие и сопротивляться врагам, размахивая мечом, или палить из бластера. Здесь все делалось вежливо, культурно, но от этого еще более мерзко.

 Его отвели в ту же подвальную камеру. Сказали что завтра отвезут его в космопорт, посадят на первый челнок до Земли. Иван присел на скамью, привалился спиной к шершавой бетонной стене, и уснул, опустив устало голову на грудь.

 Он сделал все что мог.

 Глава 14. Волна

 Цунами случилось на рассвете.

 В пять утра, когда город ещё спал, окутанный лёгкой дымкой и тишиной, которую нарушали разве что крики чаек да шум прибоя.

 В океане, далеко за линией горизонта, что-то сдвинулось.

 Сначала — почти незаметно.

 Просто вода слегка приподнялась, словно дыхание огромного существа, пробудившегося в глубине. Потом пришёл откат — медленный, зловещий. Берег начал обнажаться, как будто море решило отступить.

 На пустынных пляжах это заметили только пара ранних рыбаков, да охранник, курящий у порта.

 Они с удивлением наблюдали, как море уходит прочь, оставляя после себя обнажённое дно, трепещущую на мокром песке рыбу, ракушки, грязные тёмные следы водорослей.

 Первые поняли птицы — они метнулись к небу, взмывая вверх с криками.

 Потом поняли и люди.

 — Цунами! — закричал кто-то.

 Уже поздно.

 На стене диспетчерской службы вспыхнули красные огни, сирена взвыла, перебивая сонную тишину.

 Операторы забегали между панелями, кто-то стал кричать в переговорное устройство, кто-то молча побледнел. Но всё это не имело значения. Поделать что то уже никто не был в состоянии.

 Когда волна показалась — она уже была огромной. Десятиметровая стена воды, серо-зелёная, с белой пеной наверху, двигалась к берегу, сгребая перед собой ветер, пыль, крики чаек.

 Первый удар пришёлся по порту.

 Лодки взлетели в воздух, словно игрушки, и разбивались о причалы, о бетонные молы, древесиной и обломками летело во все стороны. Тяжёлые баржи опрокинуло, вдавило в землю и раскидало, как гальку.

 Следом ударило на набережную — хруст стекла, грохот металла, обрушившиеся кафе, разбросанные машины. Волна влетела в город, разметав киоски, сметая лавки, переворачивая всё на своём пути.

 Потом пришло затопление. Вода заливала улицы, проникала в подвалы, затекала в магазины, вестибюли гостиниц, рестораны. Деревья вырывало с корнем. Рекламные вывески дрожали, отрывались, падали в мутную жижу.

 Но, как ни странно, жертв оказалось немного. По счастью или по намеренному расчету, волна пришла в час, когда город спал. Пляжи были пусты, туристы — в номерах. Погибли только те немногие, кто оказался слишком близко к морю: дежурные, ранние купальщики, несколько водителей доставки. Пара десятков человек.

 Если бы это случилось днём — были бы сотни, может быть тысячи.

 Вода постояла в городе, в тяжёлой тишине, шумя на улицах, плеща по ступеням.

 А потом — начала отступать. Медленно, с шипением, с пеной, уходя обратно в океан, унося с собой мусор, щепки, обломки и кое-где… тела.

 Город остался стоять. Но — в растерзанной тишине. Солнечный свет наконец пробился сквозь облака — и осветил новую реальность.

 Эксельсиор просыпался, в ужасе от того что произошло.

 Иван находился в камере в подвальном помещении. Он проснулся от того что в его камеру из под двери начала заливать вода. Он проснулся в темноте, сразу ощущая влажность.

 Под спиной что-то хлюпало. Холодная вода уже заливала пол камеры и поднималась. Он опустил ноги — ступни скрылись мгновенно.

 Потолка не было видно — только бледное пятно вентиляционной решётки вверху.

 Из-под двери, со свистом и бульканьем, хлынул поток.

 — Что за чёрт… — пробормотал он и бросился к двери.

 Сначала он стучал. Потом колотил кулаками, кричал:

 — Эй! Есть кто?! Откройте!

 Но никто не приходил. Вода поднималась быстро. Сначала — по щиколотку. Потом — по колено. Через минуту — по грудь. Он забрался на скамью. Потом — стоя на ней — достал до потолка.

 Воздуха оставалось едва на ладонь. Он дышал в этот узкий зазор, давясь страхом, ударяя ногами в дверь,

 Потом — щёлк, удар, и дверь внезапно распахнулась. Кто-то схватил его за плечи, выволок из затопленной камеры, потащил по коридору.

 Чьи-то сильные руки, скользкие, как будто покрытые плёнкой. С перепонками между пальцами. Он не видел лиц, только чувствовал, как его тащат под водой, вверх по лестнице, вдоль стен, по сужающемуся коридору. Он захлёбывался, кашлял, пытался помочь, отталкиваясь ногами.

 А потом — вспышка света, всплеск, и он вынырнул.

 Глоток воздуха ударил в грудь, он вздохнул судорожно, тряс головой, плескался, хватаясь за выступы стен.

 Сквозь рваное дыхание он понял — он на первом этаже.

 Коридор был по щиколотку в воде, кое-где мерцали аварийные огни, где-то искрила оголённая проводка. Тело било ознобом, но он был жив. Он обернулся. Никого.

 Никаких спасателей. Никаких охранников.

 Иван плёлся по залитому коридору, опираясь рукой о стену, оглядываясь на мигающие аварийные сигналы. Под ногами хлюпала вода, где-то капало с потолка. Он искал выход, не торопясь — просто шёл вперёд, потому что надо было идти.

 Наконец он добрался до комнаты охраны.

 Там было многолюдно и шумно.

 В помещении собрались дежурные смены, все мокрые, злые, кто-то ругался вполголоса, кто-то вытаскивал из ящика сухую форму, кто-то торопливо заваривал чай из автомата.

 Где-то звонил аварийный телефон, кто-то безуспешно пытался дозвониться до штаба или диспетчерской.

 На Ивана почти никто не посмотрел.

 Он зашёл, нашёл свободное кресло, тяжело опустился, привалился к спинке.

 Суета вокруг продолжалась — голоса, шум воды, перебранки, но его это не касалось.

 Он просто сидел, глядя перед собой.

 Постепенно в помещении наступил порядок.

 Кто-то принёс сухие полотенца, рацию удалось подключить, один из охранников раскладывал сухие пайки.

 Наконец к Ивану подошёл мужчина в форме, с мокрыми рукавами.

 — Вы в порядке, мистер Дятлов?

 — Теперь уже в порядке, — устало ответил Иван.

 Ему подали комплект сухой одежды из запасов. Кто-то протянул стакан горячего чая.

 Он сделал глоток — обжёг губы, но не остановился.

 Чай был горький, но настоящий, и это было сейчас важно.

 Дрожь в теле постепенно утихла. Пальцы снова начали слушаться. Он снова мог думать.

 Иван остался сидеть, молча, не вмешиваясь в происходящее вокруг. Он слышал голоса, слышал, как обсуждают разрушения, как говорят про погибших и раненых. Но не слушал.

 Теперь уже не его дело, подумал он.

 Глава 15. Компромисс

 Ивана позвали наверх, в кабинет министра.

 Он поплёлся, шлёпая по мокрому полу, за охранником с понурой спиной.

 Лифт не работал — пришлось подниматься пешком на десятый этаж по лестнице, при слабом свете аварийных ламп.

 Дверь открылась, и он вошёл в кабинет, превращенный во временный штаб по борьбе с последствиями катастрофы. Повсюду бегали секретари и служащие, звонили одновременно 10 телефонов — и казалось, все сразу.

 Министр Зеллар сидел за центральным столом — сердитый, с тёмными кругами под глазами, но все с той же неизменной сигарой в углу рта.

 Он бросал команды одновременно в три канала связи, перебивал кого-то, слушал, щёлкал переключателями.

 Увидев Ивана, Зеллар вынул изо рта сигару, встал, подошёл к окну.

 Сквозь стекло открывался вид на улицы внизу: затопленные автомобили, разбросанная мебель, щепки, мутная вода, выносящая мусор к морю.

 — Видите, Дятлов, — хрипло сказал он, не оборачиваясь. — Что произошло.

 Иван только кивнул. Ему было нечего добавить.

 — Надеюсь, вы не думаете, что это я подстроил, — попытался сострить он.

 — Очень остроумно, — буркнул Зеллар, не отрываясь от панорамы.

 Потом они помолчали.

 Наконец министр обернулся.

 — Нам достаточно, — выдохнул он, убирая сигару. — Мы раскаиваемся. Мы не хотим продолжения этого.

 — Передайте вашим... морским друзьям, что мы готовы на переговоры. На ограничение добычи. На всё. Чёрт с ней, с этой рыбой.

 Говорил он отрывисто, сердито.

 — Дайте мне гипертерминал, — сказал Иван, спокойно. —

 — Мне нужно кое-кому позвонить.

 Его провели в отдельную комнату.

 Секретарь молча подал гипертерминал и вышел, прикрыв за собой дверь.

 Иван набрал номер.

 Экран вспыхнул, и почти сразу появилось знакомое лицо — Сэр-Нэй, тот же спокойный, как вода в штиль.

 — Вы в порядке, Иван?

 — Жив.

 — Надеюсь, жертв было немного.

 — Меньше, чем могло быть, — тихо ответил Иван. —

 — Но они есть.

 — И что вы хотите сообщить?

 Иван посмотрел в камеру.

 — Они согласны.

 — Пойдут на переговоры. Выполнят ваши условия. Больше не хотят повторения.

 Сэр-Нэй на миг закрыл глаза.

 Когда он открыл их — в них светилось удовлетворение.

 — Вот и хорошо.

 — Скоро мы пришлём переговорщиков. Ждите указаний.

 Экран погас. Иван сидел в тишине, глядя в стену. Всё закончилось.

 Или… только начиналось.

 Глава 16. Переговоры

 Переговоры состоялись через два дня, когда город уже начал оправляться после стихийного бедствия. Мусор сгребали в кучи и грузили в автоматизированные контейнеры.

 Из подвалов откачивали воду, разрушения ремонтировались.

 На пляжах снова появились туристы — в ярких панамах, с зонтиками, с напитками в пластиковых стаканчиках. Они загорали, будто ничего и не было. Кто-то даже купался. Остальные, правда, остерегались подходить к воде слишком близко, с тревогой посматривая на горизонт, как будто опасались что цунами могло повториться.

 Гиперновости во всей галактике обсуждали Эксельсиор. Видеокадры разрушений, вырванных деревьев, всплывших автомобилей — крутились в цикле. Комментаторы говорили об «удивительной силе природы», «внезапной активизации тектонических процессов» и «возможности вторичных волн».

 Однако никто в прессе не сообщал что цунами было вызвано не естественными причинами. О тайной войне властей Экселсьсиора и морских жителей правительству удалось умолчать. Как и о самом факте существования аквантов.

 Иван стоял у входа в вестибюль Министерства, вместе с несколькими охранниками и служащими.

 На улице было тепло, свежо, и по мокрому асфальту тихо стекали остатки воды от уже почти ушедшего потопа.

 Длинный черный лимузин плавно подкатил и остановился перед входом. Шофер вышел и вежливо открыл дверцу.

 Иван ожидал увидеть аквантов, в накидках из морской травы, переваливающихся на своих широких ступнях ластах, с перепонками между пальцами.

 К удивлению Ивана из автомобиля вышли не акванты, а вполне обычные люди, мужчины, четверо, в деловых костюмах, с кейсами в руках. Они подошли к встречающим, пожали всем руки и улыбаясь представились,

 — Доброе утро. Мартин Солстед. Это мои коллеги — Грегори Ванн, Ли Хаммер и Альвин Джерролд, — юридическая фирма "Солстед, Ванн и Сыновья".

 — Мы представляем интересы морских жителей Эксельсиора.

 Иван удивленно поднял брови, но тут же усмехнулся про себя.

 — Ну что же. Вполне разумно, — подумал Иван, следуя за ними в вестибюль. — Прислать для официальных переговоров опытных юристов. Он бы и сам так поступил.

 Все вместе они вошли в здание.

 Лифт поднял их на верхний, четырнадцатый этаж, а затем они вошли в тот же самый просторный кабинет где когда-то Иван уже присутствовал на совещании министров. Теперь здесь же были назначены переговоры.

 Длинный стол, бутылки с водой, термос с кофе, официальные знаки на стенах.

 На одном конце — министры и представители бизнеса, слегка поникшие, ещё не оправившиеся после удара.

 На другом — четверо юристов из юридический фирмы "Солстед, Ванн и Сыновья", представлявшие морских жителей.

 Иван остался сидеть в стороне, у окна. Он чувствовал, что его роль здесь закончена. Теперь — слово за юристами.

 После формальных представлений, вежливых кивков и стандартных вступительных слов — "во имя сотрудничества", "для предотвращения эскалации", "в интересах устойчивого развития" — наконец перешли к делу.

 Мартин Солстед, старший партнёр юридической фирмы, открыл кожаную папку, аккуратно выложил документы и начал чтение:

 — "Представители Общин Глубин, именуемых в дальнейшем «Сторона А», выражают готовность признать суверенитет планетарного правительства Эксельсиора и не препятствовать разумной экономической деятельности на акватории, при соблюдении условий, изложенных ниже..."

 Следовало подробное письменное заявление аквантов, переведённое, очевидно, заранее, с аккуратными юридическими формулировками.

 Суть была проста:

 — Акванты были не против рыбной ловли.

 Но — только по правилам.

 С ограничением объёмов, без траления по дну, без разрушения экосистем.

 И — главное — с оплатой лицензий, размер которых, как добавил Солстед, "определён по традиционной шкале компенсации морских культур".

 Иван сначала слушал. Потом — пытался следить. Потом — отключился.

 Он сидел в кресле у окна, развалившись в удобном кресле, глядя в пустоту, пока до его уха доносились фразы вроде:

 — "...десятипроцентное перераспределение квот на шельфную крыльку..."

 — "...переоценка допустимого объёма сбора планктонной суспензии в зонах смешанного пользования..."

 — "...запрет на сетевое кольцевание в период миграции сапфирных плоскобрюхов..."

 Он чуть не задремал. Пару раз кто-то взглянул на него, но не сказал ни слова.

 Иван уже был не участником — свидетелем.

 Переговоры завершились удивительно гладко.

 После всех споров, отсылок к морским кодексам и долгих перечислений рыбных видов, стороны пришли к соглашению, которое устроило всех.

 Юристы из фирмы «Солстед, Ванн и Сыновья» молниеносно оформили итоговые документы.

 Папки с уже пронумерованными страницами и яркими закладками отправились по рукам: министру туризма, представителю Совета аквантов, уполномоченному корпорации «ГидроПродукт», вице-губернатору побережья…

 Вскоре все необходимые подписи и печати были проставлены обоими сторонами.

 Даже владельцы отелей и курортных комплексов, сперва ворчавшие о «потерянных прибылях», быстро поняли, что всё складывается в их пользу.

 Как выяснилось, акванты и им предлагали бонус.

 — «За умеренную плату, мы можем гарантировать стабильные погодные условия на всё время курортного сезона», — вежливо пояснил Солстед, открывая новую секцию контракта.

 — «С марта по сентябрь — без штормов. Без ливней. С мягким бризом и тёплой температурой воды.»

 Было видно, что владельцы отелей слушали внимательно. Один из них даже не удержался от наивного вопроса:

 — А нельзя ли сделать, чтобы штормов и дождей вообще не было?

 — Чтобы сезон длился круглый год?

 Юристы переглянулись.

 Ли Хаммер тут же набрал номер на планшете, коротко переговорил с кем-то — очевидно с аквантами.

 Ответ последовал быстро. Грегори Ванн поднялся и, с улыбкой, заговорил таким тоном, будто объяснял ребёнку очевидную истину,

 — К сожалению, это невозможно.

 — Природе требуется равновесие.

 — Если полностью убрать штормы и дожди, атмосферная система начнёт накапливать дисбаланс.

 — Рано или поздно возникнет буря такой силы, что её последствия станут непредсказуемыми.

 — Так что зимние шторма и осенние ливни — это не зло. Это необходимость.

 — Зато с марта по сентябрь — мы гарантируем: солнце, тепло и идеальную погоду.

 Владелец отелей вздохнул.

 — Ну что ж… и то дело.

 После недолгой торговли, стороны заключили ещё один контракт — на курортную погоду.

 Акванты обещали использовать свои климатические методы для стабилизации атмосферы и океанических течений. А курорты обещали перечислять определённый процент доходов от летнего туризма.

 Когда всё было подписано и пожаты руки, Иван встал, прошёл к двери, тихо вышел в коридор.

 Он вздохнул. Всё шло отлично. Противоречия разрешены. Конфликт исчерпан. Апокалипсис — отменяется. Он опёрся о стену и прикрыл глаза на минуту.

 А теперь…

 Теперь можно подумать о том, кто же такая Нина…

 Глава 17. Нина

 Вернувшись в номер, Иван сразу включил гипертерминал и набрал знакомый код.

 Экран ожил, и спустя долю секунды на нём возникло лицо Сэр-Нэя.

 Аквант выглядел довольным.

 — Ну что же, Иван Дятлов, — заговорил он. —

 — Вы великолепно справились со своей задачей. Мы довольны. Все пункты подписаны. Контракты заключены. Нарушения прекратятся. А климат — стабилизируется.

 Иван не стал улыбаться в ответ.

 Он наклонился ближе к экрану и спросил с нажимом:

 — А теперь… могу я забрать Нину?

 Аквант медленно кивнул, с мягкой усмешкой, что выглядело необычно для его лицевой анатомии.

 — Разумеется. Она свободна.

 — Если, конечно… она сама захочет вернуться.

 Он сделал акцент на последних словах.

 У Ивана внутри что-то кольнуло.

 Захочет? А она вообще хотела, чтобы её «освобождали»?

 Сэр-Нэй, уловив его заминку, добавил — с всё той же вежливой мягкостью:

 — По-моему, ей у нас понравилось.

 — Но… приезжайте. Поговорите с ней сами.

 И не дожидаясь ответа, аквант отключился.

 Экран погас. В комнате наступила тишина.

 Иван несколько секунд сидел, глядя на чёрный экран, потом встал. Быстро переоделся — лёгкие штаны, рубашка, курортная куртка.

 Набросил сумку на плечо и вышел.

 Через полчаса он уже был на пристани. Он снова взял напрокат тот самый катер, который использовал в прошлый раз. Механик узнал его и только пожал плечами:

 — Опять в море?

 — Опять.

 Катер оттолкнулся от берега, оставляя за собой ровную пенную полосу.

 Перед ним — гладкая вода, сереющая к горизонту.

 А где-то там, под поверхностью, ждали ответы.

 Два часа в пути. Катер шёл ровно, под ярким солнцем, по зеркальной глади.

 Иван сверился с навигатором, и, убедившись что находился в правильном месте, бросил якорь, и не спеша уверенно надел и проверил акваланг и снаряжение. Спрыгнул за борт и медленно начал погружаться в прозрачную воду.

 На дне его уже ждали. Четверо аквантов — всё те же: скользкие тела, широкие ступни-ласты, плоские лица. Но на этот раз — приветственные жесты, лёгкие движения руками, как вежливое приглашение.

 Они подхватили его под руки, как старого знакомого, и увлекли его вперёд.

 Через несколько минут показался вход в тоннель, и акванты один за другим нырнули в него, а за ними и Иван, ощупывая стенки и направляя движение ластами.

 Тоннель вёл наискосок и вниз, извиваясь как водяная змея, пока впереди не забрезжил голубоватый свет.

 Они вынырнули в лагуне под куполом — всё такой же, как он её помнил.

 Иван выбрался на знакомый берег, снял маску, загубник, отстегнул акваланг, бросил снаряжение рядом с валунами.

 Вода стекала по нему, он глубоко вдохнул насыщенный влажный воздух.

 Здесь пахло солью, растениями, жизнью.

 Ивана провели по извилистым улицам, среди домов, светящихся мягким голубым светом, и вывели к знакомому строению, которое он помнил с прошлого визита.

 Дом был немного похож на земной купольный павильон, но сложен из полупрозрачных раковин и живых водорослевых арок, которые медленно колыхались от движения воздуха. Здесь очевидно обитал Сэр-Нэй — если не правитель, то уж точно старейшина, уважаемый голос поселения.

 Иван остановился у входа. Сэр-Нэй уже ждал.

 Он вышел навстречу, всё в том же лёгком покрывале из зелёных водных волокон.

 На его лице читалось удовлетворение. Он поднял руку, ладонью вверх, и пожал Ивану руку — как человек, как партнёр.

 — Добро пожаловать, Иван Дятлов, — произнёс он.

 — Вы сдержали своё слово.

 Иван кивнул, не зная, что сказать. Сэр-Нэй жестом пригласил войти, и Иван шагнул внутрь.

 Воздух внутри был влажный, тёплый, пах морем и мхом.

 На полу выступил широкий плоский камень, очевидно — для гостей.

 Иван сел, привалившись спиной к стене, глубоко вздохнул.

 Сэр-Нэй не сел — он остался стоять, слегка покачиваясь, будто и в воздухе сохранял плавучесть.

 — Наш народ признателен вам, и, я уверен, будет помнить это долго.

 Он слегка склонил голову, и это выглядело почти как поклон.

 Иван только пожал плечами.

 — Спасибо. Но я приехал не за этим. Где Нина?

 Сэр-Нэй улыбнулся. Мягко, спокойно.

 — Она сейчас... — Сэр-Нэй немного замялся, — занята. Подожди немного, она скоро придёт.

 Иван нахмурился, но промолчал.

 Сэр-Нэй жестом указал на небольшой поднос, выдвинувшийся из ниши.

 На нём лежали разноцветные кусочки водорослей, свернувшиеся в спирали, полупрозрачные фрукты с мерцающими прожилками и нечто похожее на морской хлебец.

 — Попробуй. Это наши традиционные угощения для гостей.

 Иван взял один из ломтиков и осторожно откусил. Вкус был... мягкий, солоноватый, немного пряный. Неожиданно приятный.

 Он съел ещё один. Потом ещё.

 Сидел, смотрел в сторону, пытаясь не показывать растущего нетерпения.

 Что она там делает?

 И вот, спустя несколько минут, вход приоткрылся — и появилась Нина.

 Иван вскочил, почти обрадованно, но… застыл на месте, едва её увидел.

 Она изменилась.

 Нина появилась в проходе, как будто только что вышла из лагуны.

 На ней был всё тот же яркий купальник - бикини, в котором она погрузилась в акваланге с борта катера… и в котором осталась в его памяти.

 Но теперь… теперь было иначе.

 Верхняя часть её тела выглядела по-прежнему знакомо: стройная, загорелая кожа, лицо, которое он знал, и те же глаза — только взгляд стал… глубже.

 Но ниже — начинались перемены.

 Её бёдра и ноги удлинялись странно, слишком гибко, под кожей читались иные мышцы.

 А ступни… прежде изящные, теперь были удлинённые, распластанные, как плоские ласты, с заметными перепонками между пальцами.

 Иван резко поднялся со своего места.

 Он застыл, не в силах сделать шаг.

 Слова вышли хрипло:

 — Ты что… превратилась в акванта?

 Нина тихо усмехнулась, поправляя мокрые волосы, стекающие по плечам.

 — Не превратилась, Иван.

 — Я всегда была аквантом. Просто в… удобной форме.

 — Мы умеем принимать вид других существ, в том числе и человека, если пожелаем, — добавила она, чуть смущённо. Подводная форма для нас — лишь одна из многих.

 — Некоторые из нас живут на поверхности в облике людей. Учимся. Работаем. Влюбляемся.

 За её спиной раздался знакомый голос Сэр-Нэя — мягкий, доброжелательный:

 — Нина — моя дочь.

 — Она действительно училась в вашем университете. Мы давно отправляем молодых учиться в мир людей. Иногда они возвращаются, иногда… остаются.

 Иван молчал.

 Мир, который он только что начал понимать, снова пошатнулся.

 — Зачем нужен был весь этот маскарад? — наконец выдавил он.

 Голос у него был не злой — скорее растерянный, уставший.

 Нина опустила глаза, сдвинув мокрые пряди на плечи.

 — Прости, Иван. Так было нужно.

 — Тебя нужно было привести сюда, подготовить. Ты должен был сам увидеть, почувствовать. Только ты мог всё изменить.

 — С самого твоего прибытия мы следили за тобой.

 — Ты — не обычный человек. Ты справедливый. Ты — живой мост.

 Иван сжал кулаки, качнул головой, сделал полшага — потом остановился.

 Слишком многое требовало переварить.

 — А поцелуи? Ночь вместе? Это тоже было частью плана? — спросил он, глядя ей в глаза.

 Нина молча подошла ближе.

 В её взгляде не было вины — только тёплая, печальная искренность.

 — Нет, Иван. Это было… по-настоящему.

 — Ты мне действительно нравишься. Очень.

 — Мы не так уж и отличаемся. Мы любим, как вы. Страдаем. Радуемся.

 Она взяла его за руки, пальцы чуть влажные, но тёплые.

 — Иногда… между нашими видами даже бывают смешанные браки. Правда, бездетные — генотип слишком отличается.

 — Иногда — всё получается.

 Иван смотрел на неё — в её глаза, на её необычные ноги, на лицо, которое он почти любил.

 И всё внутри него — боролось, сомневалось, но не отталкивало.

 Это было немного странно. Как во сне.

 Как в тех снах, где ты встречаешь кого-то знакомого — но он оказывается совсем другим, и ты не можешь решить, бояться тебе или… восхищаться.

 Иван всё ещё держал её за руки — эти тонкие, живые пальцы, чуть прохладные и немного влажные, но всё такие же реальные.

 — И ты… изображала, что тонешь, — произнёс он, медленно, с оттенком удивления.

 — Когда катамаран перевернулся?

 Нина засмеялась, звонко, по-настоящему — без притворства.

 Как будто этот момент был освобождающим, и теперь она могла наконец смеяться как есть.

 — Да, это было нелегко, знаешь ли! — фыркнула она.

 — Изображать, что тону, когда можешь легко задержать дыхание на двадцать минут.

 — А ты... меня спасал.

 Она улыбнулась, почти тронуто, и тихо добавила:

 — Спасибо. Это было по-настоящему красиво.

 Иван покачал головой, чуть смущённо.

 — Я, между прочим, чуть сам не утонул.

 — Я знала, что не дашь себе утонуть, — подмигнула она. — Ну и потом, я тебя подстраховывала.

 Потом вдруг, как бы между делом, продолжила:

 — Я даже участвовала в ваших университетских соревнованиях по плаванию.

 Иван резко поднял брови.

 — Что? Правда?

 — Ага, в студенческой сборной. В человеческой форме, конечно. И плыла отлично. Слишком отлично.

 Она снова рассмеялась, уже совсем по-девичьи, с наклоном головы и искоркой в глазах.

 — Но меня потом… меня дисквалифицировали. Плавала, дескать, слишком быстро.

 — Ну а что? У нас — в крови. Мы живём в воде. Я не смогла сдержаться.

 Иван рассмеялся вместе с ней.

 Смех был тёплым, настоящим — как дыхание после долгого погружения.

 Как будто он, наконец, начал всплывать на поверхность этой странной истории.

 — Ты будешь возвращаться на поверхность? — спросил Иван, глядя на неё, как будто впервые.

 Нина слегка опустила голову, её волосы, ещё влажные после лагуны, коснулись плеч.

 — Нет... извини, Иван.

 — Мне хочется... немного побыть дома. Побродить по кораллам, поплавать в своей лагуне, побыть самой собой.

 — Я ведь на каникулах сейчас. Отдохну месяц или два — и вернусь. В университет. К вашим, к своим. Я ведь живу между мирами.

 Иван встал. Прошёл пару шагов к стене.

 Провёл рукой по влажной поверхности, глядя в отражение мягкого света в куполе.

 Вздохнул:

 — Значит, всё было зря. Всё, что я делал, чтобы тебя освободить...

 — Нет! — резко, даже с ноткой боли, сказала Нина.

 Она тоже встала, подошла ближе.

 — Совсем не зря.

 — Ты спас не только меня, Иван. Ты спас сотни жизней. Людей и аквантов. Ты был мостом между мирами. Ты — сделал невозможное.

 Её глаза вспыхнули.

 — Ты... был героем.

 — Ага, особенно в камере, когда подвал затопило, — хмыкнул Иван, — где я едва не захлебнулся после вашего цунами.

 Нина чуть виновато улыбнулась, но мягко ответила:

 — Но наши же тебя спасли. Мы не могли... допустить, чтобы ты погиб.

 Она прикоснулась к его руке, легко, осторожно, как будто боясь, что он исчезнет.

 Иван не отдёрнулся. Но и не улыбнулся. В его взгляде было что-то тяжёлое и грустное, то, что приходит после бурь.

 Иван повернулся к выходу, взгляд его задержался ещё на несколько секунд.

 Мир за спиной был тихий, тёплый, влажный, как полусон. Но он знал — здесь он гость, не больше.

 — Ну ладно... — вздохнул он.

 — Если так, то мне пора.

 Нина стояла у стены, едва касаясь её пальцами.

 — Но если хочешь… — тихо предложила она.

 — Поживи здесь, с нами. Я могла бы показать тебе столько интересного. Это совсем другой мир.

 Иван улыбнулся уголками губ, покачал головой.

 — Нет, спасибо. За приглашение — от всего сердца.

 — Но я не аквант. У меня нет жабр, нет ласт, и нет внутреннего покоя, чтобы задерживаться здесь.

 — Меня наверху ждут дела. Работа. Может наука. Может звёзды.

 Он посмотрел вверх, будто сквозь толщу воды — туда, где мерцало небо.

 — Их, знаешь ли… очень много.

 Нина подошла ближе. Совсем близко.

 Он почувствовал, как её волосы коснулись его плеча, как пальцы — лёгкие, тёплые — коснулись его руки. Она была другой.

 И одновременно — такой живой, родной, как никто из тех, кого он встречал среди людей.

 — Будь осторожен, Иван, — прошептала она.

 — Там, наверху, среди людей. Они… не такие, как мы. Но и среди них — очень много хороших.

 Она поцеловала его в щёку — не страстно, не прощально.

 Просто — по-человечески.

 Иван не ответил. Только кивнул.

 И молча пошёл к выходу.

 Он снова надел акваланг, проверил снаряжение.

 Перед тем как уйти под воду, ещё раз оглянулся.

 Поселение под куполом мерцало мягким светом, будто дыша.

 Он постарался запомнить всё: цвет стен, звук капель, лёгкие тени скользящих тел вдалеке.

 Потом — нырнул.

 Акванты помогли ему проплыть тоннель. И вскоре он всплыл на поверхности, рядом с дрейфующим катером.

 Забрался на борт. Снял маску. Стряхнул воду с волос.

 Катер чуть покачивался. Он сел за руль, включил двигатель, и развернул судно к берегу.

 Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая волны в мягкое золото.

 Морской ветер обдувал лицо. Иван вдохнул полной грудью.

 На душе было спокойно. Немного грустно — да. Но по-настоящему хорошо.

 Эпилог

 Оставшиеся дни отпуска Иван провёл просто, как обыкновенный турист.

 Он пил коктейли под зонтом, купался в тёплом море, лежал на шезлонге, глядя в бескрайнее небо Эксельсиора, усыпанное чужими, но уже привычными звёздами.

 И думал.

 О Нине — с её смехом, глазами, ногами-ластами и поцелуем на прощанье. О Сэр-Нэе и подводных городах. О том, как легко можно было всё разрушить — и как хрупко сложился мир.

 Но думал не только об этом.

 Вечерами, когда туристы расходились, а пляжи пустели, Иван оставался сидеть в шезлонге — один, с бокалом в руке, смотря в небо. И думал… о всей своей жизни.

 О Мортиане, где он когда-то стоял с бластером в руке против инквизиции.

 О Кайросе, где первый раз нарушил приказ — и спас целый город.

 О Земле, которую он любил, но откуда ушёл.

 О других мирах, где его уже ждали… или ещё только предстоит побывать.

 Он был человеком своего времени — времени звёзд и гиперпространства. Люди теперь жили двести лет, и он был, по меркам эпохи, всё ещё в начале.

 А впереди — были новые командировки, новые миры, новые загадки, и, быть может, ещё одна любовь, которую уже не нужно будет отпускать.

 Он встал, поставил пустой бокал на столик, накинул лёгкую рубашку, и медленно пошёл по тропинке вдоль ночного берега.

 Звёзды светили ему с высоты. И среди них где-то был его следующий маршрут.