|
|
||
Вы еще не спите? - Звезда подмигнула и загорелась ровным, зеленоватым светом. - В далекой-предалекой стране живет бог по имени... хотела быстро сказать... как же его зовут? Не помню, ну, да неважно, в своей-то стране он - Бог. Именно он сотворил там море и небо, горы и долины, леса и реки. Ничего не перепутал, наполнил все это зверьем, рыбами и птицами. Полюбовался немного всей этой природой, сел на камень на берегу речки, вылепил из глины шестнадцать фигурок детей и вдохнул в них жизнь. Рассказать чему научились малыши у Медведицы, Барсучихи и Старой Черепахи, что случилось, когда одноглазый дракон Ваахо решил поиграть с детьми, или почему самую маленькую девчонку, Алику, прозвали речной ведьмой, и кто победил крысиное войско из Пустых степей? Только, не мои это сказки. А получилось так, когда солнце закатилось за горы, стемнело, и наступила ночь, детворе пришла пора спать. Да кто ж просто возьмет и уснет после такого длинного и важного дня, полного веселых приключений и новых знакомств. Бог глянул вокруг, - темно, не видно ни бельмеса, почесал затылок и из остатков солнечных лучей, утонувших в море, сделал Луну. Луна загадочно и важно поплыла по небу. "Смотри у-у-у какая!" - завопила ребятня и стала бросать в светило камешки, а любопытная, но очень скромная Янина вежливо поклонилась и спросила Луну, чему та так мечтательно улыбается, и нет ли у нее какой волшебной истории для ее братьев и сестер? Луна лишь фыркнула: "Свои истории я буду рассказывать тем, кто хоть немного подрастет и может быть..." Тут она снова фыркнула и спряталась за облаком. Бог усмехнулся и зажег первую звезду, а та не стала капризничать и рассказала детям именно такую сказку, как просила Янина. С тех пор каждую ночь зажигались новые и новые звезды, и сказок было рассказано превеликое множество. Не верите? Взгляните на небо! * * * Сколько веков прошло с тех пор, да кто ж их считал? Бог так и жил в своем доме под желтой черепичной крышей на улице... не на той, что выходит к храму, воздвигнутому в его честь каким-то благодарным правителем, а на той, что упирается в овощной рынок. Бог, он ведь был горшечником, и за каждый его кувшин на базаре давали по четыре, а то и по пять монет. Его друг и сосед, Кузнец, любил посидеть с Богом под старым абрикосовым деревом, поболтать о своей работе, пожаловаться на сына - грамотея и поиграть в шашки. Иногда Кузнец страшно ругался и утверждал, что Бог нарочно подглядывает в его мысли и угадывает будущие ходы. Они пили кисловатое вино и время, не замечая их, текло мимо. Другой сосед, Портной... только речь не о нем, а о его дочери Милене. Бог сам не заметил, когда полюбил ее. Еще совсем недавно она была зеленоглазой девчушкой, помогавшей отцу с его нитками и иголками, или жалеющей бездомного пса - хитрющего прощелыгу с рынка, или с радостью на запачканной красками мордашке, разрисовывавшей горшки соседа. И тогда там рождались невиданные птицы и звери, деревья и цветы, которых Бог не смог бы придумать, когда создавал этот мир. Сейчас Милена сама стала прекрасным цветком, немного стесняющимся своей красоты. Здесь я пропущу страницу, а то и две, об этом лучше пусть вам расскажет Луна. ...наконец решается. Сейчас он все скажет, он знает самые красивые и возвышенные слова, он может исполнить любые ее желания. Бог берет ее за руку, заглядывает в глаза... вздыхает, улыбается и шепчет: "Не грусти, он тебя тоже любит, любит так сильно, что не может уснуть, если днем не видел твоей улыбки. Он готов ради этой улыбки на любые геройства, только вот, никак не может решиться признаться тебе в этом. Но тут уж я смогу ему помочь. Все-таки как ни крути, а я - Бог. Не грусти, я точно знаю, вы будете счастливы и проживете вместе..., да-да, как в той сказке... Улыбнись, мне тоже плохо спится без твоей улыбки". * * * Звезда расправила свои тоненькие лучики. Скоро ночь, в оркестровой яме дирижер взмахнул палочкой, и чириканье воробьев сменилось партией сверчков. Шучу, никому и ничем махать не надо, оно само так получается каждый вечер. Это я вроде как в красноречии упражняюсь, мне-то вам сейчас сказку рассказывать. Помню, помню. Вы про одноглазого дракона хотели. Почему он одноглазый? Это вам точно будет неинтересно... Да я и не знаю, если честно. Итак. Дракон Ваахо жил в этом мире очень давно. Собственно, тогда тут и мира никакого не было, так пространственно-временной континуум. Потом пришел Бог, посмотрел на чудище, как смотрит режиссер, прикидывая, как то будет выглядеть в кадре, пожал плечами и принялся за дело. Ваахо подождал немного, убедился, что к его скромной персоне нет никаких пожеланий и предложений и отправился спать. На следующее утро его разбудили крики и топот крохотных созданий. Их фигурки были похожи на давешнего Бога, разве что были маленькими, словно только вылупились из яйца. - Эйа-а-ха-а, ого-о-го-о, у-ух ты! - Завопили они. - Какой большой! Смотри Алька, какой язык! Дяденька, а это у тебя хвост? А ты - дяденька? Дракон понял, что от него и не ждут ответов, повертел головой, осторожно поджал лапы, и так как сам хотел бы задать вопрос, взмахнул крыльями и полетел искать того, кто смог бы ему ответить. Бога он нашел на высоченной горе неподалеку, тот что-то такое делал с кучевыми облаками. Вы, надеюсь, понимаете, что "неподалеку" для дракона это совсем не то же самое что... ага, понимаете. Понаблюдав за работой Создателя какое-то время, Ваахо откашлялся, поздоровался и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. Бог кивнул ему, не вынимая рук из молочно-белых хлопьев. Коротко пояснил пару тонких моментов и вдвоем они быстренько разобрались с этим ворохом пара. Облака, клубясь и меняя форму, потянулись к горизонту. - А маленькие шумные боги это зачем? - наконец спросил древний ящер. - Это люди. И все, что я тут насоздавал, все это для них. - Но зачем они? - не понял дракон. - Они еще маленькие, но скоро вырастут и многому научаться. - Бог улыбнулся, он всегда улыбался, когда говорил о детях, даже когда те шалили сверх всякой меры. - Значит, они станут такими же как ты? - Ну что ты, - на этот раз улыбка предназначалась самому Ваахо. - Все они будут совсем разными, и жизнь их будет поинтересней и повеселей чем у нас с тобой. - Ты серьезно? - Монстр раскрыл от удивления пасть. - Как же это у них получится, и можно я тоже... Но как? Не представляю. Что мне надо делать? - А что, это даже интересно. - Создатель хитро прищурился. - Ничего сложного, лети к моим малышам и просто играй с ними. - Играть? Как это? - Древнего дракона было не просто озадачить, но сегодня у Бога это получалось раз за разом. - Да, тогда это будет для тебя несколько сложнее. Но вдруг получиться. Как думаешь, оно стоит того? - Демиург подмигнул, - давай попробуем. - Лети к ним, а что делать они тебе расскажут. Потом как-то сразу дел навалилось, и ребятня, само собой, скучать не давала. У Макара началась ангина. Надо было изобретать математику. Маленькой Мире снились страшные сны, приходилось сидеть с ней ночами. Совершенно необходимо было придумать бактерии, без них никак не получались сыр и простокваша. Стоило потушить пару вулканов. Тимур очень хотел научиться ездить верхом, значит, пора было заняться лошадьми, хотя бы одной. И еще хорошо бы как-то заштопать эту озоновую дыру. Словом, дел невпроворот. Вспомнил о старом драконе, и то случайно, только лет через двести. Куда же он подевался? Только задал вопрос... Нет, что ни говори, очень удобно быть всевидящим и всезнающим. Да вот же он. Сидит в темной и очень глубокой пещере. - Ваахо, друг! Что ты тут делаешь? - Играю. - Отвечает шепотом. - Да во что тут можно играть? - Удивляется Создатель. Дракон тихонько вздыхает, - в прятки. * * * Летом звезды можно зажигать и попозже, а уже почти лето, я так даже вчера немного обгорел на солнце. А сегодня - тучи, что ж, тогда обойдемся без звезд. Скоро стемнеет. Давайте еще полчасика подождем, а то надо заглянуть к соседу, помочь с колодцем. У нас все в округе за водой ходят к нему. А когда завариваешь с той водой чай... Обязательно надо помочь! День выдался хлопотный, то одно, то другое. Дочку пришлось успокаивать, расплакалась. У нее котенок потерялся, маленький еще. Пока его искали, посадил несчастную к себе на колени и рассказывал, рассказывал ей всякие небылицы. Потом нашли. Нашел черный взлохмаченный кот с порванным ухом, Вельзевул, это он сам себя так назвал когда-то, да мне-то что. Я вынес ему молока в чашке. Он на меня так посмотрел... потом фыркнул и пошел прочь. Из всех придуманных мной созданий, кого я так и не научился понимать, так это котов, ну, и кошек, конечно. Еще вспомнил: обещал жене, что в этом году наше абрикосовое дерево уродит, как никогда. Вспомнил только сейчас. И как теперь это сделать, когда и цветы с него давно уже облетели, ума не приложу. А она сегодня вытащила из сарая и почистила медный тазик, в котором обычно варит варенье. Можно конечно устроить цветение еще раз, но тогда она сразу поймет... Нет, не только кошек! Она нарочно достала этот тазик! Ох, горе мне! Пойду ее поцелую. Весь день тучи, собираясь в стаи, кружили над далекими горами. Затем, видимо, о чем-то договорились и поползли к городу. Вечером сквозь узкую светлую полоску над морем выглянуло солнце. Выглянуло и скрылось. Уже в темноте пришел дождь. Работы много. За ночь надо успеть помыть улицы, почистить крыши, постирать листья деревьев, полить огороды и клумбы, а потом для мальчишек, бездомных собак и воробьев хорошенько наполнить лужи. И еще надо столько рассказать... На крыльце, под навесом сидит кошка. Она круглыми карими глазами смотрит, как падают в траву капли. Ее шерсть украшают полосы самых разных цветов, разумеется, из тех, что позволительно иметь приличным кошкам. Это Юлия. Кошка живет на чердаке, и, может быть, потому смотрит на всех обитателей дома несколько свысока. В самом доме она теперь бывает редко. Там поселился ее сын. Он еще совсем ребенок, но Юлия знает - с ним все будет в полном порядке. В доме есть девочка, она заботится о котенке, кормит и играет с ним. Сейчас много новых модных педагогических систем, но кошки как раз стараются придерживаться классического принципа в воспитании. А именно, если ребенок уже открыл глаза, не нуждается в твоем молоке и научился общаться с людьми, дай ему свободу. Только свобода сделает маленького котенка самостоятельной личностью. Дождь, постукивая по желтой черепице и шелестя листьями в саду, все нашептывает свои истории. И в каждой его повести так много подробностей и второстепенных героев, а сами они так запутаны и длинны, что вряд ли хоть кому-то удастся их пересказать или записать. Однако, слушая рассказчика, проникаешься чувством, что все в этом мире идет своим чередом. Ни о чем не стоит волноваться, а тем более сожалеть. Неторопливое течение событий рано или поздно заставляет смыкаться веки и уже во сне следить за развитием сюжета. Пойду и я спать. Сказку? А знаете что, попросите вот эту кошку. Поверьте, ей есть что рассказать. Надо только быть вежливыми и уважать в ней неординарную личность. Что? Неординарная - это значит необычная. Да и не задавайте ей много вопросов. Пока, спокойной ночи. Смотрите-ка, действительно пошел спать. Так даже лучше. А то пришлось бы выслушивать его "промяукала кошка" или "сказала она, почесав себя за ухом". Ффр-р-р, не люблю сказки. Помните ту, когда человек приручил коня, корову и собаку, а кошка потом взяла и приручила человека. Может быть и поучительно, но все же не более чем красивая выдумка. А детям лучше давать всю правду целиком. Надо быть профессором философии, филологии, или еще чего-нибудь такого, чтобы найти здесь кусочки истины. А вы совсем еще котята, откуда у вас ученые степени, и поэтому вам полезно узнать, как все было на самом деле. И это не какие-нибудь исторические исследования или там хроники. Об этом мне рассказал Бог. Мы же с ним соседи, он живет внизу, в доме под моим чердаком. Началось с того, что те самые малыши... Да, про корову сразу скажу, что в сказку она попала по ошибке. Создатель ее сделал утром следующего же дня, когда дети проснулись, умылись, и их надо было накормить завтраком. Прошел почти год, с тех пор как Бог сотворил человеческих детенышей. Вдоволь нашалившись и наигравшись, друг с другом, маленькие люди все дальше стали разбредаться по новому, неизведанному и с каждым днем растущему миру. Кто-то строил корабль и плыл к далеким островам, другие искали диковинные сокровища, третьим тоже не сиделось на месте. И вышло, что скоро в большой хижине на берегу речки осталась одна маленькая Алика. Она не могла расстаться с этим домом, с рекой, с камнями на ее берегу. С теми камнями, на которых было так удобно сидеть вместе с братьями и сестрами, и слушать Барсучиху. Тимур - смелый и упрямый парнишка, сумел пройти через перевал, преодолел горы и оказался в степи. Такого простора, такой свободы до этого он не мог себе даже вообразить. Глядя, как ветер гонит волны по высокой траве этого невиданного моря, мальчишка раскинул руки и побежал. Он что-то кричал ветру, но тот не слышал. Ветер был быстрее. А Тимур так хотел догнать его, и даже обогнать, чтобы ветер кричал и свистел вдогонку. Потом можно было бы остановиться, развернувшись лицом навстречу, и тогда бы ветер налетел, ударил в грудь и от неожиданности... Тут он увидел свою мечту. Незнакомый черный как ворон зверь летел над степью. Нет, у него не было крыльев. Длинные сильные ноги ударяли в землю, и та лишь испуганно вздрагивала. Ветер тихонько перебирает выгоревшие на солнце стебли. Если наклонить голову к траве, как это сделал статный вороной жеребец, можно услышать: "Ворон, брат мой! Сегодня я победил. Но мне кажется, если бы на тебе не было этого человека, первым был бы ты. Не понимаю, зачем сажать его к себе на спину?" Красавец-конь посмотрит на спящего на ковре из степной травы маленького человека и тихо, чтобы не разбудить его, ответит ветру: "Мне жаль его. Он любит все то, что любим и мы с тобой. Но он калека, у него всего две ноги. Кроме того я должен отблагодарить его. Он расчесывает меня, зимой кормит вкусным зерном. И знаешь, еще эти подковы, оказывается, чертовски удобные штуки". Валентин был молчаливым и вместе с тем очень любопытным ребенком. С первого своего дня ему нравились деревья. Вам это кажется странным? Это потому что вы больше любите болтать, а не слушать. Их конечно надо уметь слушать. Мальчик умел, он был уверен - только в тишине леса можно приобрести настоящую мудрость. И может быть даже я могла бы с ним согласиться, если бы не птицы. Не пойму, как можно терпеть эти чирикающие и свиристящие комки перьев. Валентин целыми днями пропадал в лесу. Да, мальчишка порядком освоился среди мудрых зеленых великанов, только вот в чаще полно и других, гораздо менее приятных собеседников. Сами знаете, волки, медведи. Кем там еще пугают детей? Замечу, не зря пугают. И если бы не знакомый пес... Осень совсем скоро. Дуб уронил лист и прошептал, - еще раз спасибо тебе Черныш. - Да что ты! Тот кабанчик не стал бы со мной связываться, а уж порычать и полаять мне не жалко. Да и хозяин был совсем не против. - А почему ты зовешь этого человека хозяином, он ведь, кажется, считает тебя другом? И разве один друг может быть главнее другого? - Ну... - пес замялся. - У нас, у собак в стае, кто-то должен быть главным. Самый умный, самый умелый. И все слушаются его и преданы ему до конца. Так принято. - И ты в любую минуту, не задумываясь, готов умереть за него? - Да! - А он за тебя? Одиночество нельзя описать словами. Все слова придуманы для обозначения вещей, заполняющих пустоту, и сами слова ее тоже заполняют. А одиночество - это и есть пустота. Хуже всего, что даже сны Алики, когда-то веселые и беззаботные, стали мало отличаться от тоскливой действительности. И продолжалось так уж и не скажу сколько, пока однажды утром девочка не встретила кошку. Кошка сидела у самой воды и смотрела на толстых, лениво шевелящих плавниками рыб. - Здравствуйте! Скажите пожалуйста, что вы тут делаете? - Спросила Алика. - Разговариваю с рыбами - улыбнулась кошка. - А разве с рыбами можно говорить? Разве они вас слышат? - Можно, я же говорю. Конечно, они меня не слышат, и сказать ничего не могут. Не сомневайтесь, это так. У них нет ни ушей, ни языка. Я, видите ли, неплохо разбираюсь в их устройстве. Но то, что они меня не слышат, это даже к лучшему. Они-то думают, что я с ними разговариваю, а на самом деле, я завтракаю. А вы, милая, уже позавтракали? Река была в прекрасном настроении и потому журчала весенним ручейком. - Ах, Агата, дорогая, ты же боишься воды, зачем ты приходишь на этот берег. - Сейчас я скажу, что не боюсь, а ты обрызгаешь меня. Разве нельзя придумать, что-нибудь поумнее этой шутки. - Не обижайся. Я рада видеть тебя и рада, что вы с Аликой так часто сидите на моих камнях. Кстати, давно хотела спросить тебя, вы с ней подруги? Я думала, у кошек не бывает настоящих подруг. - Я для нее - кошка, а она для меня - девочка. Но она счастлива, когда я к ней прихожу. А мне приятно видеть ее счастливой. И кроме того... Ах ты! Все-таки обрызгала! - Агата отпрыгнула от берега, отряхивая густую шерсть. - Я знаю, чем мы займемся сегодня с Аликой. Мы будем бросать в тебя камешки. * * * Волна перебирает блестящие мокрые камешки. Это такая игра. Море иногда, изредка выбрасывает на берег причудливую драгоценность, и тут же забирает назад, налетев пеной на босые пятки Миры. Надо успеть разглядеть и выхватить из-под воды редкое сокровище, прежде чем оно скроется. Вот он! Снежно-белый с серебристыми жилками. Успела! На ладони лежит плоский и совсем не такой ослепительно-прекрасный камень, каким он казался в лапах обманчивого прибоя. Сейчас он высохнет и станет обычным кусочком мрамора. Бывала добыча и побогаче. Кричат чайки. Кажется, они зовут с собой, что-то сулят. Далеко, не разобрать: куда надо лететь или плыть, и что там ждет? Никуда они не улетят. Вечером соберутся на своих скалах, рассядутся, будут лениво переругиваться и чистить перья. А пока на камнях сидят мальчишки. Макар и Гарик спорят, они часто спорят. - Солнце, - говорит Гарик - Большое и такое горячее, что его нельзя даже тронуть рукой. - Понятно, что горячее, но когда вечером опустится в море, оно остынет, и тогда я его смогу поймать на удочку. Вот только на что его ловят? - Ну что ты! На удочку? Ни на что его не ловят, и остывать ему некогда, на следующее утро оно опять должно быть горячим. - Что-то же солнце любит? Интересно. На него даже глядеть нелегко, а поймать, наверно, и вовсе... - Макар смотрит вдаль, туда, где небо спускается к самой воде. - Вот видишь! Значит я прав! - торжествует Гарик. В споре самое главное - не сомневаться в своей правоте, и он никогда не сомневается. Кажется, Гарик знает обо всем, чего бы ни коснулась его рука. Но солнце ведь нельзя потрогать рукой. - Здравствуй! Хорошо, что я наконец-то тебя встретила! Я ждала тебя вчера и позавчера, и на прошлой неделе тоже ждала, а тебя все не было. - Сегодня море совсем тихое. Нет, оно не спит, может оно слушает, о чем говорят девочка и ее знакомая? Слушает, затаив дыхание прибоя. Прозрачные чайные блюдца и большие тарелки медуз колышутся у самого берега. - Здравствуй, - большая старая черепаха открыла круглые глаза и кивнула в ответ. - Я тоже рада тебе. Милая моя, у нас, у черепах, вчера - это только что, а на прошлой неделе - совсем недавно. Ты уже успела соскучиться или у тебя снова появились вопросы? - Я за тобой непременно бы соскучилась, но разве тут дадут поскучать? - Мира встряхнула рыжими косичками. - Макар уплыл на своей лодке, а когда вернется, никому не сказал! - Не волнуйся, моя дорогая. Он к вечеру вернется. Ваш мир еще не так велик. - Так ты его видела? - Да. Вчера на закате он появился у самого края и стал ловить рыбу. То есть, это я сперва так подумала, что рыбу. Только вижу, не клюет у него. Совсем не клюет, а почему не пойму. Пригляделась, глаза, знаешь ли, совсем не те стали. Так вот, пригляделась, а на крючок он твои камешки разноцветные цепляет, представляешь! - А зачем, что на них поймать-то можно? - А я его так и спросила. - Черепаха заулыбалась широко распахнутым от удивления глазам Миры. - Оказывается, он хотел поймать солнце. - Да зачем ему солнце? Он ведь уплыл, а я так и не спросила его... Я не знаю, как правильно спросить. Ты учила искать ответы, а оказалось, задавать вопросы гораздо сложнее. Вот, например, зачем нужно море? Кому нужно? Гарику? Чтобы купаться. Макару? Чтобы плыть по нему куда-то. Мне? Чтобы искать красивые камешки, когда схлынет волна. Чтобы сидеть на берегу и слушать его, чтобы думать. Тебе? Чтобы жить в нем. Тебе оно нужнее, значит, оно принадлежит тебе, рыбам, медузам и еще, наверно, чайкам. Они ведь тоже не могут без моря. Но и я не могу без него. То есть могу, но мне кажется, это буду уже не я. А потом звезды. Зачем они? - А разве ты не знаешь? Каждая звезда - это... Нет, лучше сначала спроси, для чего люди, ведь ты и об этом хотела узнать? - Да, это главное! Объясни. Я смогу понять? - Чего ж тут не понять? Люди создают. Все время, создают вокруг себя свой мир. Они... то есть вы, для этого и нужны. - А я? У меня ничего такого пока не получалось. Может я еще маленькая, наверно надо долго учиться. И кто меня сможет научить? Может быть ты? - Научить? Брось! У тебя все прекрасно получается. Вот ты говорила - чайки. А еще в прошлом году, никаких чаек и не было, я даже и не знала, что это такое. Рыбы? Нет. Рыб придумал Макар, не всех конечно, куда ему. - Ну а звезды? - Звезды - это совсем другое. Звезды... они, как твои драгоценные камешки. Но когда кто-то сумеет поймать для тебя хоть одну, больше и не надо, пусть самую крошечную. Согрей ее. Ты не представляешь, как холодно звездам там, в ночном небе. Согрей, и если повезет, она превратится в солнце для твоего нового мира. 2012. Краснодар a.kashin_si@mail.ru
|