...Я все еще дышу. Кто-то наверняка знает, зачем. Обязан знать. В конце концов, именно этот пресловутый кто-то виновен в ритмичности дыханья.
Выдох. Вдох. Выдох.
На сегодня, кажется, довольно уже истерик-то. Эта дамочка в вечнозеленом гриме опять ходит открывать дверь всем подряд. Интересное чувство юмора, я вам скажу.
Вдох. Выдох. Вдох.
Котами пахнет. Март - уже? Давно пора. Надо бы не забыть плеснуть валерианки под дверь Анжелики Пантелевны. Хи-хи.
Выдох. Вдох. Выдох.
Эй! Ты куда пополз...опять выбрался из банки. И чего тебе там не сиделось? Кормили ж тебя, дармоеда, на окошко ставили. И чего вам всем надо, куда вы все время бежите? Думаете. Там лучше кормят? Или окна там не такие? Получай теперь тапочкой, эмигрант заевшийся! Ф-фу, какое же у тебя нутро-то оказалось мерзкое...пригрел, называется.
Вдох. Выдох.
А и хде ж моя четвертинка-то? ВОт Она, рОдимая, гОрбушечка мОя черствая. Э...да совсем черствая, однако. Хот спыну ей чэши, да...ай, царапается, тварь! Долой непотребных!
Вдох. Выдох.
Нет, ну вы только поглядите, ну что за люди, а! Чайник уже полчаса надрывается, ведь угроза ж водороднаго взрыву бысть еси, а оне носы ковырять изволют. Вот! Вот куда уходит весь талант народа сего. А и кровать-то у них скрипучая, клоповитая. Тьфу, пропасть...
Вдох.
А, эт ты. Ну, чего уставился? Там, да на полке ж возьми! Страница триста восьмая. Читай. Угу. Стой, бестолочь, кто ж так читает! Ты б еще в окно высунулся и проорал, что я тебе два с полтиной должен. И не верну вот. Нету.
Выдох. Вдох. Выдох.
Дрянной все-таки городишко. И люди - вполне даже людишки ему под стать. Вот ты, к примеру, да, ты, чего там подкрадываешься? Сопит, сволочь, аж слюна за шиворот. Не дадут, прям, посидеть спокойно. Вот как пошевелю усами перед женой твоей растолстущей - небось, на нашем брате так отъелась, жрет и не крошит, то-то мальцы мои все посерели аж - так вот, шевельну, говорю, усами на нее, будешь знать, как ко мне с тапкой подсапывать! Заорет похлеще соседского чайника, уж будьте покойны.
Вдох.
Н-ну, что-т засиделся я у вас, хи-хи-хи, пора б и в родную щель. Там, за обоями, нынче пьянствуют. По столу, видать, побегали. Пойду и я, может, хоть забудусь. А то ж с вами
тут никаких нервов не напасешься.
Выдох. Вдох.
Эх, ну что за жизнь!.. Соседи - кровососы, душегубы. Свои - те вообще в упор не видят, им лишь бы жрать. И что вот, я так и буду - за какие такие грехи? - крохами со стола скотского перебиваться? Да бей уж, бей. Снайпер. В следующей жизни я за тобой с тапочкой бу...
Выдох...
(диалог)
... - Ничего смешнее феминисток я в своей жизни еще не встречала, - говорила она, затягиваясь сигарой. - Ты себе просто не представляешь, до чего они иногда доходят в своем противоестественном стремлении не просто быть наравне с мужчинами, а лидировать в любой сфере, будь то бизнес или искусство. Более того, милочка, это их жалкое скоморошество в политике ничуть не поднимает их над уровнем кухни, где им, кстати сказать, самое место. Феминистки! Это ж даже на женщину не похоже. Как, впрочем, и на мужчину. Вот мужчины! Вот уж воистину - венец творенья! К ним, только к ним я питаю настоящее уважение, лишь за ними могу признать первенство. Да уж.
Она говорила уже не первый час и давно повторяла, словно заучивала роль, те же фразы, делая точно такие же паузы в тех же самых местах, значительно встряхивала ежеобразной стрижкой, полировала ногти о галстук и щелчком сшибала пепел с носка ботинка.
Изредка в дверном проеме возникало неопределенного пола, возраста и роста существо, но лишь затем, чтобы вмиг исчезнуть снова при властном окрике "на кухню!". Тихие всхлипывания изгнанного запивались портвейном.
Ее собеседница не противоречила, но и не соглашалась, а слушала внимательно и молча, склонив голову набок. Это была очень умная болонка...
(носки для рук)Алексею Всегдару
...Утро начинается с запаха немытых волос и пепельницы. Окончательно стряхнуть с себя липкость помогает взгляд на соседнюю подушку. Всегда так. Чем сладкотрепетней ты была вчера, тем вяленовобленней сегодня.
Этот хмырь с синюшным подбородком опять ворочает на меня мятыми желтками своих перископов. Надо бы добить, наконец, это нервнотикающее зеркало перед кроватью. А то ж ни корвалола, ни рассола.
Вчерашний чай покрылся пленкой, как залив нефтью. Наверное, в нем погибло немало борцов за зелень мира. Интересно, читают ли они молитву, как мусульмане над блеющей бараниной, перед тем, как зарезать салат?
Так безаппеляционно звонить в дверь и молчать может только почтальон. Именем главпочтамта, откройте. Открываю. Вот только галстук надену.
Мать честная! Кто ж в таком напедикюренном макияже разносит повестки! Надо бы как-нибудь втянуть любопытный палец, выковыривающийся из вентиляционной отдушины носка. Левое ухо опять заговорщицки задергалось и похолодело. Я так и знал. Срочно выработать план действий. Положение экстрим-привет. Вот тебе и пощелкали семечек. Оперативной памяти не хватает на такие мыслительные эксцессы в мент его знает сколько утра.
Еще эта грымза всхрапывает. Наврать, что у меня там пегас проснулся, жрать просит, а нету его, вдохновенья-то! Да и куда нам, провинциальным гениям, минотавров грудью вскармливать.
А грудь ничего себе, очень даже грудь. Челочка вот только эта псевдокитайская псевдостеной отгораживает. И руки в перчатках. Фиговое дерево, с ударением на первый слог.
Чего эт она, спрашивается, в перчатках приперлась? Чумной я, что ли, прокаженный какой? Ну, не Онегин, и ладно, уж чем богаты. Тоже мне, Танька самопишущая. Ясно теперь, за что Венере руки-то поотрубали.
За волосы ее и в кухню! Упираться еще пытается. Чего орешь, мымру разбудишь, придется потом борщ этот хлебать снова, уж вторую неделю. Причем, обоим. А с носком в зубах ты как-то даже лучше выглядишь, добрее что ли. Белая вся какая, моется, небось, каждый день, как кошка. Развязать тебе руки, что ли, а то ж перчаток не видно. Эй, дылда, глянь, кого нам принесла Аврора - эта тоже пеннорожденная, даром что бешеная какая-то. Да унеси ты свой борщ! Можешь домой идти.
Ну что, готова? С машинкой обращаться умеешь? Сними перчатки, тогда и носок вытащу. Так-то. Пиши уж, что ли: "Утро начинается с запаха немытых волос и пепельницы"...
(страх)
...С приближением осени он становился беспокоен, как-то даже тоскливо нервен. Это часто с безнадежно больными: все глубже погружаясь в осень они слабеют и жухнут, как трава. Все почему-то боятся умереть именно зимой. Осень свою живут, как последнюю, но не жадно, а обреченно. Дождями он бывал брезглив, ежился и постоянно хотел курить. Бледность утра воспринимал как личное оскорбление и пытался отвлечься злостью. Но и она не помогала, а только лишала и без того скудных запасов провианта.
Он ел. Боже, как он ел! Без разбору, все, что попадалось на глаза. Словно пытался досадить болезни припадками мнимого аппетита.
Потом появлялся снег и слепил глаза. Тогда ему бывало уже все равно. Он не верил. Что доживет до следующей распутицы.
Но приходила издевающаяся весна с ее пробуждением всевозможных членистоногих и жесткокрылых, до отвращения им ненавидимых, с ее периодом тока, гона и прочего спаривания.
Лето парило, а в небе парили птицы, так и норовящие нагадить на голову.
Да, как и большинство безнадежно больных, больше всего он боялся умереть именно зимой. Хотя ни один другой сезон не вызывал у него положительных эмоций. Просто большинство безнадежно больных...
(театрал)
... - А я ей и говорю, значит, поди-ка ты на...ну вот, ушла. В театр. Они в театры, видите ли, ходят на нас смотреть; слушать, как им крикливые юнцы со сцены стихи про нас читают. Это ведь так хорошо, так прочувствовано и трагично, когда со сцены. И в стихах. Красиво. А в жизни, когда каждый Божий день твоя небритая харя сивушная и запах - о, там русский дух, там Русью пахнет! - этого запаха кто не чуял, тому эти строки ни в жисть не понять. Со сцены запах-то не передашь. Вот они в театры и ходят, от жизни прячутся, от запаха нашего. Жизнь-то ваша, а запах - наш! Так-то она и пахнет, ваша жизнь. И чтобы не видеть, бежите вы все в грим да кулисы, драпировки там разные, поэтические. А закулисье остается тут! И пахнет. Наш запах есть соответствие нашего внешнего нашему внутреннему! Не как у вас, нет. Так закрывайтесь же своими надушенными кружевными платками, зажимайте носы! Это не вы отгораживаетесь от нас, это прячете вы свое несоответствие от наших бесцветных - да! - пьяных - да! - но честных - от наших глаз. И не надо нам Гюльчатай...
(теория и практика)
...Глядя на своего нежданного первенца, он брезгливо кривил бледные губы; думал: "Чего ж ты хочешь в этом мирке, зародыш отчаяния? За чем явился сюда в столь неподходящее время? Если вообще время может здесь быть подходящим для рождения, хотя бы теоретически".
Немолодая мать злосчастного ублюдка мыслила практически: не сумев вовремя избавиться от последствий хмельного совокупления, теперь посчитала вполне практичным своевременно оповестить незадачливого отца.
Мутноглазый сгусток молочной плоти лежал в безвременно намокающих пеленах и не задумывался еще о теории жизни, но уже вовсю приступил к практике...
(хохот)
...Поэзия?! Да что вы понимаете в поэзии! Вы! Вы, кто видит в стихах лишь технику и автобиографичность, сплетню! Вы, кто путает автора с лирическим героем!
Вы, о вы, который отличает женщин только за выпуклости! Кто норовит влезть внутрь женского организма пальцем, который вы даже не вымыли после туалета! А после еще самодовольно заявить, что у женщины нет души, потому что вы там ее не нашли!
И вы, вы смеете рассуждать о поэзии! Говорить это мне! Да еще и снисходительно, небрежно клеймить меня поэтессой!..
(аристотель платону)
...- Он заявил мне это с такими аристократическими сокращениями верхней части лица, что я даже опешил: делай, мол, что угодно, но не пытайся подкрасться сзади. А когда я докумекал, что там имелось в виду за ужином, было уже утро.
- Да на самом-то деле, изначально все пидорасы. Сучествование предваряет сучность. Просто когда-то очень давно один умный старый педрила, мегаломаньяк наверняка, запудрил всем мозги свежеиспеченной философией нелогичного материализма. Под его гнусавую диктовку угодливо законспектированы все священные писания мира. Подумать только! Когда-то люди жили себе в любви и согласии, спариваясь с особями противоположного пола исключительно из соображений высокой морали - великой цели продолжения собственного образа в потомстве! Это Этика, друг мой. ... Да, все - пидорасы. И они это прекрасно знают. Но не подают и виду...