Он протянул прокуренными пальцами тетрадь,
Сказал что песни пишет - видно по глазам искал признания,
И я решил что можно мельком пробежать.
Ведь стих для арестанта что-то вроде покаяния.

Ему за пятьдесят, почти седая борода,
17 песен ровным, аккуратным почерком,
Он мне сказал, что сочинял на воле иногда,
Мелодии слагая лёгким росчерком.

Классический и чёткий рифмы шаг,
Куплет, припев и дата для приличия,
Всё ровно, только в строках липкий страх,
Я испытал оценку - приступ безразличия.

Хотел сказать - профанская тоска,
Ты сути зековской души не понимаешь,
Пиши про мать, про песни у костра,
А ты тюрьму уныло прославляешь.

Слова мои почти сорвались в крик,
Но я сдержался, понимая, что не в праве,
Ведь я в такой же робе и судьи парик,
Мне ни к чему - не приведёт он к славе.

Ну, ничего себе! Красиво!, - молвил я,
И хлопнул по плечу смешного старикана,
Он улыбнулся - напишу сегодня про тебя,
Почти заплакал я - и чуть полегче стало.