План с противоположного конца комнаты с видом солдат, склонившихся над столом, застеленным багрово-красной шторой, на котором разложены кости скелета.
Три солдата справа от стола, трое слева, прямо лапы гигантской саранчи.
Младенческие лица солдат избороздили морщины озабоченности, солдаты не могут скрыть преклонения перед Основателем.
Угорь протискивается между солдатами справа, между первым и вторым, орудуя локтями.
Угорь, склоняясь над столом, лепечет с придыханием в трансе.
Угорь: Кости Основателя.
(В паузе между двумя репликами Угря должно что-то произойти. Если ничего не произойдет, то Угорь должен хотя бы вздохнуть)
Угорь: Церковь прятала их на протяжении двух веков.
Спикер:
Верно.
Зато теперь мы владеем ими.
Спикер говорит это стоя на торце стола, прямо напротив камеры, расположенной на другом торце.
Следующая реплика стоит отдельно, потому что она как союз в предложении соединяет эту сцену со следующей, но сама не является частью сцены, чтобы мусором не засорять существенное содержание сцены.
Возможно, Спикер произносит эту реплику спиной. Да, спиной, пускай театралы удавятся от зависти, кино себе может это позволить.