В городе N. жили-были одни лишь волшебники. По крайней мере, так хотелось думать мэру этого маленького провинциального городка. Ему казалось, что быть мэром города волшебников, намного престижнее, чем быть главой, обычного заштатного поселения. На самом деле волшебники, маги и прочие чародеи в городке хоть и рождались, но не очень-то часто и большинство его жителей были вполне себе обычными людьми. К тому же, к великому огорчению мэра, волшебники, как всякая творческая интеллигенция имели своё, особенное представление о жизни и обустройстве города, что частенько противоречило мнению главы городского управления. Например, сообщество волшебников пыталось насадить в городе как можно больше тенистых парковых зон с фонтанами и скамейками, а мэр тяготел к широким асфальтированным улицам и торжественным мраморным колоннам. А когда мэр представлял на суд граждан новый дизайн герба, флага и гимна города, волшебники пришли на собрание и увели всех дружной толпой на субботник. Был и вовсе вопиющий, по мнению мэра, случай, когда он собрал горожан для определения самой высокой точки города, а несознательные магические представители этого самого города, устроили во время географических изысканий, фестиваль воздушных змеев. И таких противоречий в политической жизни городка было великое множество. К тому же волшебники имели привычку творить свои чудеса не советуясь с мэром, который считал себя человеком мудрым, а значит способным руководить даже такими своими согражданами, как чародеи.
Впрочем, надо признать, что жизнь в городе с волшебниками была весьма удобна за счет множества возможностей, создающих в городе интересное и комфортабельное проживание. Да и на самом деле волшебники не особо досаждали мэру - они частенько уезжали из города на подмогу своим коллегам в разные уголки планеты; то снежных людей лечить в Гималаях, то искать в Тихом океане подружку для лохнесского чудовища, то раскапывать библиотеку атлантов в Антарктиде. Так что мэр вполне себе спокойно руководил городом, не опасаясь критических замечаний от своих чудотворящих сограждан.
В день, когда случилась эта история, мэр как раз обдумывал свой грандиозный градостроительный план. За окном было сумрачно и дождливо, а такую погоду мэр любил - она действовала на него умиротворяющее и помогала сосредоточиться на монументальных пунктах проекта, которые просто обязаны увековечить его имя в этом городе. И пока мэр мысленно прибывал в этом приятном для его честолюбия будущем, в его приемной происходил какой-то несанкционированный митинг. По крайней мере, шум за дверью походил именно на подобное громогласное собрание. Мэр с неохотой оторвался от своих мечтаний и решительно направился в приемную. А там тем временем развернулась нешуточная баталия между секретаршей и общественными активистами. Активисты требовали немедленно пропустить их к мэру, а секретарша категорически и физически препятствовала им нарушать раздумья своего обожаемого шефа. Будь на месте данных активистов волшебники, они бы уже пробрались к мэру в виде мышек, мушек или еще чего-либо мелкого и пронырливого, но это были вполне себе обычные люди, всего лишь кипящие бурной невостребованной энергией. К слову сказать, мэр к этим общественникам благоволил - они всегда с восторгом принимали все его планы и предложения, не стесняясь при этом восхищаться его величественным умом и космической дальнозоркостью. Выйдя в приемную, мэр с радушной улыбкой, не сходящей с его лица никогда и ни при каких обстоятельствах, в публичном общении, поинтересовался, что же происходит. Обессилевшая от держания обороны секретарша, рухнула в свое кресло и патетически взмахнула рукой в сторону раскрасневшихся от криков людей. В прихожей собралось около десятка граждан, сердитых и все как один с мокрыми зонтами. Среди прочих мэр узнал Лилию Петровну - владелицу ананасовой плантации и Василия Никодимовича - известного во всем мире селекционера пресмыкающихся. Первым, забасил Василий Никодимович.
- Многоуважаемый мэр, - начал он, - необходимо немедленно принять какие-то меры, ведь это просто невозможно!
Дальше знатный селекционер не смог уже говорить и схватился за сердце. Но его речь подхватила уже Лилия Петровна.
- Сколько ж это будет продолжаться, в конце-то концов? - отчаянно жестикулируя, вопрошала она у мэра.
Возглас ее утонул в криках остальных собравшихся, также, собственно не проясняющих ситуацию. Мэр, у которого сердечная улыбка каменела на приветливом лице, повернулся к единственному спокойному существу в приемной - своей секретарше.
- Чего они хотят? - поинтересовался он у подчиненной, надеясь, что она, как и всегда знает ответ на все вопросы.
- Чтобы вы дождь остановили, - преданно глядя в глаза мэру, лаконично объяснила секретарша.
Притихшая было при появлении мэра толпа, снова заголосила еще большей силой и динамичностью. Слово "дождь" склоняли по всем падежам, присовокупляя к нему нелицеприятные и даже нецензурные прилагательные. Мэр снова вопросительно повернулся к секретарше.
- Тихо! - неожиданно громко гаркнула она, и в наступившей тишине коротко доложила шефу о том, что собственно произошло.
В городе N. погоду расписывали на год вперед посуточно, с учетом необходимых дождливых и солнечных дней, отдавая предпочтение последним. Погодный календарь был у каждого жителя, что весьма облегчало планирование как садово-огородных мероприятий, так и романтических свиданий. И вот, неожиданно в городе уже десятые сутки, абсолютно вне графика, шел дождь. Причем дождь, поначалу легкий и приятный, с каждым днем становился сильнее, холоднее и, похоже, намеревался превратиться в бурю. Впоследствии этого незапланированного погодного катаклизма, у вышеупомянутой Лилии Петровны срывались поставки ананасов в Гренландию, а у Василия Никодимовича простудился любимец - удав Базилио. Лилия Петровна имела претензии к мэру, гренландцы имели претензии к мэру, Василий Никодимович с грустным Базилио, тоже имели претензии к мэру. К тому же в городе с общественных скамеек стала стекать неоновая краска, обнажая серую и уже не столь привлекательную пластиковую поверхность. Изобретатель краски А.И. Квасов, утверждавший, что его лакокрасочная продукция выдерживает 100% жару и 100% влажность тоже почему-то имел претензии к мэру. В общем и целом с жалобами на погоду здесь собралось уже человек пятнадцать, и, в мэрию продолжали прибывать мокрые и раздосадованные люди. В большой приемной городского главы становилось уже даже тесновато, и нужно было срочно принимать меры.
- А вызвать-ко ко мне начальника гидрометеослужбы - рявкнул мэр, приступая к своим прямым обязанностям.
- Здесь я, - отозвался из угла "начальник по погоде", уже вызванный секретаршей в приемную.
- Только я туточки ничего поделать не могу, - доложил он мэру, вставая с кресла, в котором дремал последние полчаса.
- Погода вышла из строя по волшебным причинам, а все чародеи сейчас на симпозиуме, связаться с ними возможности не будет еще три дня, - доложил он.
- Что это еще за волшебные причины? - нахмурился мэр, при упоминании своих перманентных оппонентов.
- Да, это всё Аврорка, - продолжал оправдываться погодный начальник, - дочка волшебников с Зеленой улицы. Девке, завтра 16 стукнет, и родители обещали день рожденье ей незабываемый устроить, а самих экстренно на Тибет вызвали - у них там стадо пегасов чего-то не то съело, никак разобраться не могут - лошадки мрут одна за другой. Не успевают они ко дню рождению-то, вот она и расстроилась.
- А дождь-то тут при чем? - воскликнул все еще пребывающий в недоумении мэр.
- Так Аврорка, ребенок поздний у родителей, долгожданный, - пояснил ему подчиненный, - и при рождении мамка её зачаровала, чтобы у дочи всегда настроение было ясное и веселое. А мы в это время погоду на год монтировали, и как-то вот совпало всё. И теперь погода в городе от капризов её зависит. Так-то она девка хорошая, добрая, никогда на погоду-то и не влияла, а тут расстроилась - вот и ревет, обиженная, что праздника у нее не будет, дождь и зарядил, - резюмировал начальник гидрометеослужбы.
- Ну, так успокойте ее кто-нибудь, - распорядился мэр.
В это время в огромное витражное окно мэрии врезалась стая ворон, примятая к зданию мощным порывом ветра. Пока снаружи ошарашенных птиц смывало дождем вниз, внутри граждане с немым отчаянием устремили свои взгляды на мэра. У отца города в этот момент первый раз за всю карьеру возникло отчаянное желание снять с себя все полномочия. В конце концов, он выбран сюда руководить, а никак не усмирять фанаберии какой-то девицы переходного возраста. Возглавлять город у мэра получалось очень даже неплохо, потому что под рукой всегда были специалисты, которые выполняли все необходимое. Его талант, выражался именно в том, что он всегда знал какого именно подчиненного вызвать, чтобы решить ту или иную проблему. Поэтому сам градоначальник мог уютно сидеть в кабинете и разрабатывать свой любимый гениальный проект. Однако в данной ситуации мэр на мгновение растерялся и никак не мог сообразить, кто же в подведомственном ему учреждении способен успокоить не на шутку, судя по погоде, расстроившуюся девицу. Но недаром он удерживал свой пост уже третий срок подряд и вполне обоснованно намеревался продлить свои полномочия и на четвертый.
- Немедленно вызвать ко мне главу ведомства по делам молодежи, - нашел выход из положения мэр.
Секретарша, тут же, начала набирать номер на телефонном аппарате, на который с надеждой устремили свои взоры мокрые и отчаянно жаждущие разрешения проблемы люди.
- Чаю сюда горячего, стульев и пледов теплых, - продолжал распоряжаться мэр, с удовольствием глядя как подчиненные, затаившиеся в углах, быстро ринулись исполнять его приказы.
Теперь, найдя нужную веревочку в своем кукольном театре, он наконец-то почувствовал себя на коне.
- Вызывали?! - ввалился в приемную молодцеватый глава ведомства по делам молодежи.
Мэр, одобрительно глянул на разбитного служащего и коротко обрисовал ему проблему. Горожане в это время разбирали появившиеся опять же по звонку секретарши чашки с чаем, стулья и рассаживались в ожидании последнего акта сегодняшнего напряженного действа. А глава ведомства по делам молодежи уже мчался в свой отдел, дабы взвалить на плечи своего зама непростое поручение, которое ему было приказано выполнить в самые короткие сроки. Зам его, еще не зная, что ему суждено сыграть роль козла отпущения, сидел в своем небольшом кабинетике и листал учебник по воздухоплаванию. От роду заму ведомства, в котором, кстати, значилось всего 3 человека, было 17 лет, и он по сути дела проходил здесь практику на общественных началах перед поступлением в вуз. Юноша увлекался всякого рода летающей, парящей и прочей планирующей на воздушных волнах технике и сам мечтал когда-либо сконструировать что-то, что после назовут его именем.
- Ты должен её успокоить! Скажи, что мэрия согласна устроить праздник в день рождения за счет города, будет даже объявлен выходной день, - затараторил глава ведомства, уже с порога начав инструктировать своего подчиненного.
Пока ошарашенный такой эмоциональностью своего всегда вальяжного руководителя, парень укладывал в рюкзак свой учебник и застегивал молнию на куртке, ретивый служащий успел выдать все указания. Юноша вздохнул и вышел в холодный и зловещий вечер. Успокоенный сосредоточенной решимостью подчиненного, его непосредственный начальник устало уселся в кресло и встревоженно стал ожидать исполнения своих директив.
А тем временем на Зелёной улице в городе N. плакала обиженная на жизнь девушка. Она действительно никогда не была капризулей и обидчивой привередой. Просто своего 16-летия она ждала уже долго-долго, потому что загадала, что в этот день с ней произойдет что-то очень удивительное и замечательное. И, конечно же, день этот будет одним из самых незабываемых в ее жизни. И когда она задумала это, время словно назло ей замедлило свой стремительный бег - минуты стали часами, дни - неделями, а месяцы словно превратились в годы. Ожидание чуда стало неожиданно долгим предприятием. И вот до знаменательного дня оставалось совсем немного, когда всё пошло не по плану. Во-первых, родители экстренно уехали, и вернуться ко дню рождения не успевали. Во-вторых, тётка сообщила, что будет занята в этот день и в лучшем случае сможет лишь испечь яблочный пирог и забежать к племяшке на часок поздно вечером. А в-третьих, зловредные одноклассники, которым до этого Аврора все уши прожужжала своим "абсолютно неповторимым днем рождения", явно и облегченно вздохнули, потому что с их плеч свалилась проблема, что же дарить на столь неординарный праздник. Никто ее не понимал. Никто её не ценил! Что толку от обещания родителей устроить всё, как и планировалось, но на три дня позднее, главное - в загаданный день она будет совершенно одна и чудес, конечно же, никаких не произойдет. Жизнь ее была окончательно испорчена. Навсегда! Поэтому она заперлась в доме, не отвечала на звонки друзей и знакомых и не впускала никого в свою обитель горя и уныния. "Вот умру от тоски", - страдала в одиночестве девушка, распаляя текущие слезы, - "и будете через три дня мои похороны устраивать, а не день рождения". И чем больше она плакала, тем больше росло ее злое горе, потихоньку захватывавшее всю её, в общем-то, добрую натуру.
И чем дальше, тем пуще Аврора впадала в глубочайшее отчаяние, а в городе в это время бушевала уже самая настоящая буря - до дня X оставалось всего несколько минут. И вот, по истечению этих минут, ровно в полночь, как в сказке, в домик, где находилась безутешная Аврора, постучали. Нет, замначальника по делам молодежи, совсем не собирался так поздно беспокоить незнакомую девушку, к которой за время подготовки своей миссии он проникся искренней симпатией. Сейчас она была причиной недовольства всего города, но никто, абсолютно никто, оказывается, не пытался с ней поговорить и успокоить. "Вот она и замкнулась в себе, потому что её только ругали и совсем не сочувствовали", - думал юноша, пытаясь найти цветы в городе, где бушует дождь и ветер. Затем он уговорил кондитера испечь свежие булочки и купил самые лучшие шоколадные конфеты. Всё это и заняло у юноши уйму времени. А учитывая, что нашему герою теперь уже и самому хотелось, во что бы то ни стало выполнить свое задание, он совсем упустил из виду время. Впрочем, понять, что сейчас день или ночь, в дождливо-сумрачном городе было весьма проблематично. Вот он и появился на пороге у Авроры в совсем неурочный для визитов час.
В мэрии же разомлевшие от горячего чая, удобно и уютно устроившиеся под пледами люди разговорились, стали обсуждать с мэром насущные вопросы, делиться друг с другом разными историями. А в хорошей-то компании всегда приятно посидеть, можно и о времени совсем забыть, так и случилось - горожане в приятной беседе с мэром задержались в муниципалитете аж до полуночи. Некоторые, кстати, и задремать успели, когда неожиданно начали отбивать 12 ударов городские часы, самые большие и громкие во всем городе. Люди встревоженно уставились в окно, неожиданно выхваченные из приятного времяпрепровождения, совсем забыв о "мокрой проблеме". За стеклом лил все тот же злой и холодный дождь. Мэр нахмурил брови, секретарша приготовилась куда-нибудь звонить, а сердце у главы отдела по делам молодежи, сидящего на два этажа ниже, остановилось на целых пять секунд.
- Ой, - воскликнул кто-то, завернутый в плед и дремавший у самого окна, - там вроде небо видно и звездочку.
- Выключите свет, - велел мэр, и в приемной стало темно.
Люди, сидящие за темным окном с надеждой, отчаянно высматривали ту самую звездочку.
- Ой, - воскликнул кто-то еще, - я тоже вижу звездочку!
- Точно, точно, - послышались возгласы со всех сторон.
Небо, так долго запечатанное черными облаками, раздвигало зловещую пелену и сияло яркими веселыми звездами. Почти такими же яркими, как глаза Авроры, пьющей чай со свежими булочками и смеющейся над шутками юноши, нервно и счастливо поправляющим очки, в которых отражалась юная красавица.