Как бы он хотел вернуть всё назад. Некоторые говорят, что в жизни ничего бы не изменили. Или говорили... Жизнь, как колесо наматывает тебя нитью твоего возраста, пока не выяснится, что намотала совсем не на ту катушку, что ты хотел. В его голове возникла обычная (старая?) катушка с остатками нити - это он!? Господи, какая чушь! Но всё одно - всё как-то мимо. Мимо прошли годы беспроблемной юности, потом годы пустой работы, где постоянно перед глазами стояли десятки мелочей, что надо было решать, откладывая на потом... Что? .. Себя? Да, наверное, так. И вот он, итог... Восьмидесятилетний старик, бредущий по....
Он огляделся. Была осень. Вероятно, как уже было, он, размышляя, зашёл в парк, там, где уже давно никто не убирался, и асфальтированные дорожки покрылись толстым слоем сухих, опавших листьев. Раньше был ветер, который разгонял иногда листву. Потом убирали. А сейчас под вековыми деревьями можно было бродить почти по колено в шуршащем и трещавшем завалом.
Поняв - где он, старик прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Осень ему нравилась. Когда-то он удивлялся, что любимую пору Пушкина любят так мало окружающих. Да, но ... А ему нравилось. И вот сейчас, сейчас он понял - все к одному. Что он оставил за собой? Подобно кино, отыграл в гигантской массовке где-то на задворках. А ведь амбиции были. Хотел стать писателем, режиссером, меценатом. Хотел... Миллиарды ограничиваются тем же и не страдают. Похожие амбиции порождают похожие судьбы. Итог один. "Хорошо, что я хожу". Он засмеялся. Звук по кривой умчался за ближний клен. Клен вздохнул, осыпав его листьями. Вот так, вот так, так, так, так... Как перед сном, мысли расползались по углам сознания, оставляя глаза пустыми. Так нельзя. Он посмотрел на перспективу дорожки и увидел в дымке цель своего похода, "да и мыслей тоже".
Пруд. Гнилой, заваленный старыми трубами и гипсовыми статуями. От него шел запах сырости. Старик брел. Торопиться некуда. Сын вряд ли будет искать его. Сейчас пропадало много. Нет, его конечно жаль. Он любит отца, хотя старик последние тридцать лет говорил обратное. Говорил назло, по инерции. Извинялся. Редко. Потом говорил снова. Все чаще и чаще. Обижало время. Которое не знал - куда деть, обижала радость в глазах сына, обижали неведомые ему проблемы, до которых ему не было дела, обижало собственное бессилие в меняющемся мире. Единственно, что осталось - парк и пруд.
Прудом он даже гордился. Если о существовании парка в ближнем к городу лесу многие слышали, а некоторые даже бывали, то про пруд знали навряд ли. А он знал. Его восхищало то забытое волнение охватывающие при подходе к нему. Запах сырости издалека навевал воспоминания о ветре. А дымка вокруг пруда, так напугавшая вначале, казалось идеальным средством для души. Так казалось теперь. Вся жизнь сплошная обида. На кого? На неё. Почему так? Почему!?!? Он приходил сюда год. Сейчас надо было решаться. Пруд надвигался черной водой, невероятно белыми, даже в дымке, фигурами пионеров с обломками горнов в руках и выросшими из-под воды десятками труб. Он был не большой, но дымка скрывала часть центра и дальний край. "Я - сумасшедший", понял старик. "Я просто хочу утопиться в заброшенном пруду посреди заброшенного парка, в заброшенном лесу, у заброшенного города, заброшенного мира. Идиот". Он вспомнил перевод слова с латыни - странный непонятный человек. Наверное, непонятный - прозвучало в голове.
Он оглянулся. Один. Опять один. Но как утешительно. Надо решаться. Дрожащими ногами он встал на первые две трубы в пруду, затем перешагнул на пионеров прошел по статуе, держась за теплые гипсовые руки. Поскользнулся, но наступил еще на одну трубу, почти не видимую сквозь чернь неподвижной воды, потом шагнул на другую статую, еще труба, еще. Оглянулся. Сказали бы - не поверил, что в таком возрасте сможет еще это сделать. Может рано? Мысль забилась, ярко засветилась перед глазами. Может назад? Да, конечно! Он торопливо обернулся, нога нелепо взлетела вверх, скидывая ботинок, которые еще долгие годы будет плавать на пруду, подчиняясь невидимому натяжению поверхности. Старик уже упал в дымку. С самого края.... Этого, вероятно, было достаточно. Через час с дальнего конца пруда из тумана выбежал ёж величиной с таксу и потрусил по направлению к городу. Если бы кто видел, как берега игрались ботинком, гоняя его по пруду и пытаясь заманить между двух труб с каждой стороны пруда. Если бы кто это видел...