Этого романа так долго ждали, настолько заранее объявили бестселлером, главным событием грядущего года для всей читающей России и проч. и проч., что рецензия как бы даже и не требуется. Всем же и так известно, что такое Акунинский Фандорин: "серьезный подход к несерьезному жанру", детектив "с изяществом и вкусом", непревзойденное знание ушедшей эпохи и небрежное цитирование главных книг Великой Русской Литературы. Закономерный итог: только в декабре 2003 года проданные экземпляры этого романа исчисляются сотнями тысяч. При этом роман, действительно, нельзя запросто назвать "чтивом". Это, понимать надо, стильная беллетристика, возвращение большой литературы массовому читателю...
Прошу благородных донов простить меня за грубость, но никак не могу удержаться. Последний роман великого, прославленного Бориса Акунина представляет собой квинтэссенцию пошлости и развесистой клюквы.
Особо продвинутые поклонники мэтра могут начинать разыскивать автора этой заметки, чтобы побить его камнями или ногами, смотря по душевной склонности. Для прочих продолжаю. О чем, собственно, написана "Алмазная колесница"? Этот роман должен был стать краеугольным камнем многотомной саги о великом сыщике, спортсмене и джентльмене Эрасте Фандорине. Из этой книги читатель должен был узнать, что происходило с загадочным русским в загадочной Японии, как он познал восточные искусства убийства и любви, которыми потом без зазрения совести пользовался в московских переулках, и, главное, как исхитрился сформировать свой изумительный и ни на что не похожий, не русский и не европейский, не западный и не восточный, но синтетический взгляд на мир. В других, не таких важных для цикла книгах о Фандорине так много и так тонко намекалось на значимость его японского опыта, что "Алмазная колесница просто обязана была быть лучшим романом серии. Или, по крайней мере, главным романом таковой.
Ничего подобного! "Алмазная колесница" - худшая книга о Фандорине из всех доселе написанных, даже несмотря на сложность конструкции: в первом томе действие развивается в 1904 году и действует там немолодой Фандорин и его нехороший японский сын-ниндзя, а во втором этого сына еще только предстоит зачать.
Прежде всего, рассказанные в книжке истории крайне неправдоподобны. Ну, в самом деле, нужно же, изобретая реальность России 1904 года, меру знать! Что японский шпион штабс-капитан Рыбников (описанный еще Куприным) полукровка, сын русского дипломата и японки, поверить еще можно. Что он ниндзя, притом прямо из голливудского боевика - с умением убивать небрежным касанием мизинца и носить сюрикены под европейским мундиром - поверить нельзя, но можно автору это простить. Специфика жанра, в конце концов. Но что восстание на Красной Пресне не состоялось бы без помощи шпионов микадо, мне лично признать как-то тяжело. Легче было бы поверить, что это издевка автора на "криптоисторией" и "теорией заговора"... Но нет в романе никакой издевки над читателем и неоткуда ей взяться: все слишком всерьез, слишком напряжено действие, слишком много славных парней из охранки, незаметных бойцов невидимого фронта, филеров и оперативников полегло в неравном бою с супершпионом.
Еще раз простите, благородные доны. Говорю же: клюква развесистая.
Но странности первого тома еще можно оправдать патриотизмом гипотетических читателей. До сих пор же странно русским признать, что в Цусимском позоре и Порт-Артурском сидении они сами единственные виноваты. Странности второго тома, действие которого происходит в Японии, оправдать решительно нечем.
Прежде всего: где хваленая глубина знаний автора о Японии? Все годы существования проекта "Фандорин" читателю внушали, что Акунин-Чхартишвили - непревзойденный знаток культуры островной империи. И что же? Этнографические сведения такого типа, как в "Алмазной колеснице" можно вычитать в самых убогих их популярных книжек про Японию. Действительно, самураи при всяком жизненном затруднении кончают жизнь самоубийством (откусывание собственного языка описано в "колеснице" с таким смаком и так многократно, как будто автор пишет готический роман, а не детектив) а гейши - непревзойденные мастерицы всяческих постельных трюков. Ах да, теперь мы знаем, кто такой, с точки зрения японца "акунин". "Акунин" по-японски означает "негодяй". Слов нет, как обогатило нас это знание...
Но, в конце концов, роман пишется не ради этнографии. Детектив - это сюжет. Но и сюжет выглядит несколько, как бы это помягче сказать, притянутым за уши. Почему вдруг едва прибывшего на острова русского дипломата местные заговорщики решили сделать козлом отпущения в не такой уж сложной но задолго о его приезда задуманной интриге? Почему его не убили запросто, когда он о чем-то стал догадываться, а долго и со смаком принялись водить за нос? Зачем в этой истории понадобилась гейша и почему (для пародийной концентрации штампов? но это не пародия) она непременно должна была оказаться дочерью главы местного клана ниндзя?
И главное: почему, во имя японского бога, действия всех персонажей так абсурдно плохо мотивированы?! Ну, например, почему японская возлюбленная Фандорина, гейша и ниндзя и европеизированная дама в одном флаконе, должна была, забеременев от него, сделать вид, что умерла? Чтобы больше никогда с ним не встречаться. Но она с самого начала его предупреждала, что их связь - всего лишь эпизод и в некоторый момент они красиво расстанутся. Слов нет, как красиво - сжечь на костре обезображенный труп возлюбленной...
Разве только для того, чтобы на самой последней странице читатель (но не герой!) прочел письмо отцу, написанное тем самым ниндзя, супершпионом из первого тома, перед самоубийством. Знаете, что обидно? Что это письмо совершенно бессодержательно.