Все, что у них было - несколько слов на клочках невероятно древней бумаги. Слов, которые когда-то, возможно, сладывались в текст, повествующий о чем-то таком, что могло бы дать надежду. Меньше, чем ничего... Нет, это неправда. У них было оружие, отвага, тайное знание и вера. Просто без этих слов на этой древней бумаге оружия, веры и знания не хватало даже на маленький лучик надежды - а так они получили шанс. И отправились в путь, и сражались, зная, что победа возможна.
- Это даже слишком ясно, о чем писал неведомый древний, - говорил им игумен,. "Магия ...ви" - конечно, магия крови. "Жар-птица" - тут все ясно, как мы знаем - жар-птицы самый сильный из врагов змеев. Где они гнездятся, нам неведомо. но древние, видимо, умели их призывать. "Перо" - конечно, жар-птицыно. "Спрятала как величайшее сокровище" - ну, еще бы. "...Брось в огонь" - это деталь кодовского обряда. Дай Бог на понять, что... или кого нужно будет бросить в пламя и в какой момент... "Когда постучится в дом беда". Они тоже считали, что это на крайний случай. Я пойду с Вами. Я на себя приму грех колдовства. Если нужна будет жертва - меня вы в жертву и принесете, кинете в огонь. По греху моему - самое то воздаяние. А она сделает, догадается и получит награду. А ради того, чтобы туда дойти...
- Мы ради этого сделаем все, отче, - сказал воевода. Вот только - она-то согласится? Не посмеется ли над нами? Прокляла ведь уже...
- В ноги паду. Сам.
Не пришлось в ноги падать.
- Нет ни средства, ни заклинания против змеев, - сказала ведьма. Знала бы - без просьб бы твоих обошлась, ирод. Хоть пытали меня железом и огнем - но знала бы, как отвадить змеев, сама бы тебя молила - дай город спасти. Не знаю я, как.
- А древние знали.
- Знали они все. Нам их знаний не вернуть.
- Кое-что вернуть возможно. Вот письмо одного из древних. Ведь ты и сейчас, после стольких веков, сумеешь найти его ухоронку с пером жар-птицы? Сумеешь понять, какое колдовство было потребно, чтобы вызвать ее?
Глубоко в старые горы. По распадкам, помнящим, что когда-то они были улицами. Мимо невозможных развалин. Кровь для возобновления колдовства - того, которым ведьма искала древний клад - они давали по очереди. Семь богатырей и игумен. Когда прилось оставить коней, несли колдунью на закорках. Семеро, старый монах тут подмогой не был. Если ей случалось задеть переломанной в пытке ногой за камень или дерево, крик был слышен далеко. Но слушать, кроме них, было некому - в старые места и змеи не залетают.
Потому что страшно. Только есть страх и страх - и страх, что город погибнет, что змеи, вернувшись, спалят его дотла, был сильней.
Глубоко в развалины, опасаясь обвалов, задыхаясь в пыли. Ведьма вела их , бросая перед собой вымазанный в крови клубок, к которому цепляла мельчайшие частицы древней бумаги. На семнадцатый день клубок вкатился в уцелевший дверной проем. Они вошли в рассыпающийся дом. Клубок запрыгал по ступенькам вверх. С величайшей осторожностью, по одному они взошли на второй этаж за ним. Чья это когда-то была светелка? Что за мебель стояла здесь: может, лари с крепкими запорами, в которые стоило прятать драгоценности? Клубок подпрыгнул на куче праха. Разройте, сказала ведьма. И в глубине...
Оно было невероятным. Прекрасным. Загадочным. Оно лежало в хрустальном пенале на зеленом бархате, под защитой маленьких золотых замочков - незапертых. Кончик пера был прикрыт золотым колпачком. В хрустале перо и золото сияли. После стольких веков. Еще в пенале лежали две маленькие золотые монеты. Каждая в своем гнездышке. Они посмотрели на ведьму. Она сказала - готовьте костер. Проведем обряд прямо здесь. Я, кажется, догадываюсь, как.
Двое в карауле, пятеро искали в развалинах дрова, игумен молился и целовал крест. Ведьма гладила пенал слабыми пальцами, что-то шептала и улыбалась. Не нужно ему твоей смерти, монах, - сказала она. Тут что-то другое... Что-то доброе. Они запалили костер.
Медленно и плавно, боясь вздохнуть, она открыла пенал. И перо запело. Приятным, сильным мужским голосом. Торопясь, ведьма исполнила предначертанное. И первой посмотрела в небо. Оранжевая и полыхающая, громадная и величественная, птица мерно взмахивала крылами, направляясь к кнгяжескому граду на защиту.
....
"Наташка, он сделал мне подарок. Такой подарок, который можно получить только раз в жизни. Залог любви, так он сказал. Мой романтик, мой рыцарь. Мы же с тобой верим в магию любви, маленькая? И поцеловал. Представляешь - это хрустальная шкатулка, а внутри перо. Рыжее. И две золотые монеты, старинные. Если открыть крышку, включается плеер. "В день ненастный, в час когда постучится в дом беда..."
В общем, теперь я ничего на свете не боюсь. Я спрятала шкатулку как величайшее сокровище - в отдельный ящичек в туалетном столике, в спальне. Чтобы любоваться и думать о нем. Для уверенности - что бы ни случилось, жар-птица прилетит и он спасет меня"