Фёдор Михалыч был человеком во всех смыслах неверующим и суеверным: чертыхался-клялся-божился и чёрных кошек не любил. Ещё он не любил выносить мусор.
Утро выдалось хмурым и мелкодождливым. У двери ждало очередного выгула переполненное мусорное ведро. Михалыч чапал резиновыми ботфортами по грязи, когда увидел главный источник всех неприятностей: чёрный кот прыжками бежал к помойке, намереваясь перейти Фёдору дорогу.
- Врёшь, не возьмёшь! - возопил котоненавистник и рванул наперерез наглому животному. - Брысь к чертям!
Кот затормозил всеми лапами, с укоризной поглядел на Фёдора, Михалыч поскользнулся, ведро взмыло ввысь увесистым вонючим снарядом, а человек приложился затылком об асфальт.
Очнувшись, Фёдор удивленно уставился на кота, восседавшего на мусорной пухте и нежно обнимавшего михалычево ведро с проявившейся на нём надписью "примус".
- Потратив много лет подряд, я рай узрел, я видел ад. Но содержимое кувшина мне интересней во сто крат, - кот уткнулся мордой в недра загадочной ёмкости и извлёк на свет рюмку с коньяком. - Истина где-то рядом, - провозгласил он, одним глотком расправляясь с напитком.
- Не понял, - изрёк Федя единственную мысль, на которую оказался способен. В районе копчика что-то немилосердно свербило, не позволяя заценить ту самую истину.
- Как бы ты назвал человека, который в самом расцвете лет бросил семью, старого отца, нажитое добро и свалил с архиважного поста, дабы ничего не делать? - глубокомысленно изрёк кот, разбив рюмку о край пухты и сверкнув малахитовыми глазами.
- Дурак, - на автомате выдал Федя.
- А индусы называли его Буддой, - кот нежно погладил чудо-ёмкость и выудил из его пустых недр свежайшую жирную сельдь. - Всё-таки, вы, люди, очень разные. Сижу, починя... тьфу, иду, никого не трогаю, а тут является никчёмный человечишка, да ещё и Михалыч, и посылает ко всем чертям. Маргариты Николаевны на вас нет. Какая женщина была... Мррр... - Кот мечтательно прикрыл жёлто-лунные глаза и отправил селедку целиком в пасть. - Ф мих бы нафуфила фаф...мрр...мяф...няф...
- Чё? - скромно поинтересовался Федя у говорящего глюка.
- К котам надо на "Вы" обращаться, сволочь! - рявкнул кот так, что человек подскочил в грязи. - А теперь брысь отсюда, пока я добрый!
Увернуться от родного ведра Федя не успел и вновь отправился в короткое небытие.
Выйдя из нирваны и осознав всю глубину своей неправильной жизни, он заискивающе улыбнулся хвостатому паршивцу и потянулся почесать копчик. В руку ткнулся рыбий скелетик. Свербить перестало. Захотелось встать на ноги, да и вообще.
Михалыч запихал подарок рыжеглазого гуру в карман и отправился домой, мокрый и просветлённый.
За спиной Феди в дождевом мареве таяла в воздухе довольная улыбка кота, а на забытом ведре медленно и торжественно расплывалась надпись "примус".