Пенский Илья Викторович : другие произведения.

Палитра и шпага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Испания 17-ого века. Художник Себастиан Санчез владеет шпагой не хуже чем кистью и жизнь его наполнена приключениями.

  Палитра и шпага.
  Приключенческий роман.
  
   Глава первая
  
   Городок Коста-Брава расположился в живописном местечке на склонах гор и берегу моря. Он утопал в зелени садов и выглядел очень опрятным и процветающим. Белые домики с черепичными крышами, горшки с цветами, стоящие у порогов, ясно говорили о достатке и благополучии местных простолюдинов. Когда у местного старожила спрашивали при каком правителе им жилось лучше, то старожил лишь пожимал плечами и говорил, что им всегда жилось хорошо. Земля была плодородной и растила всё что сажали, урожаи тоже радовали. В тихой гавани расположился порт. Заморская торговля шла бойко, шторма обходили город стороной. Казалось если и есть в Испании счастье, то оно в Коста-Брава
   В трактире "Золотой лев" не было никаких львов, правда иные постояльцы из заезжих идальго и пытались напустить на себя вид или войти в львиный образ. Они воинственно крутили усы, бросали по сторонам грозные взгляды и старались рыкать во время разговора. Выглядело это и страшно и смешно одновременно. О том что смешно сказать боялись. Поди пойми, что у придурков на уме, а бесплатные неприятности никому и даром не нужны.
   Себастиан Картахена сидел за столом здесь уже полчаса. Перед ним стояли кувшин местного вина и тарелка с бараньим окороком. Себастиан утолял голод и осматривал постояльцев. Он по привычке выискивал какое-нибудь незаурядное лицо, что бы быстро нарисовать его на листе бумаги и использовать в будущей картине. К тому же это могло стать и дополнительным заработком. Нередко обладатель лица выражал желание приобрести портрет, а лишние монеты никогда не были лишними в кошельке художника.
   Итак синьоры, позвольте представить вам героя сего произведения. Себастиан Санчес по прозвищу Картахена. Из прозвища ясно, что Картахена родина героя. Фамилия Санчес слишком банальна и невыразительна и по сему Себастиан предпочитал прозвище. Он не использовал приставку "де", поскольку не был дворянином и вопреки обычаям того времени очень гордился своим не дворянством. Ещё у него был мул по кличке Сатрап на котором художник путешествовал по родной Испании. А во время путешествий случались разные приключения, куда же без них, тем более, что на боку шпага, а вокруг столько навязчиво любопытных, желающих узнать: так ли хорошо владеет живописец шпагой как кистью или карандашом и не страшно ли ему её носить.
   Приключения случались часто и времени занимали много. Это и послужило главной причиной того почему Себастиан, несмотря на незаурядный талант, так и не стал известным художником. Была и ещё одна причина: отсутствие влиятельного покровителя. Но Себастиан старался избегать любого на себя влияния и избегал влиятельных покровителей. Наверняка некоторые его работы и даже полотна сохранились до наших дней, но известны они такому узкому кругу специалистов, что не известны практически никому. Ещё несколько его картин ошибочно приписывают кисти других, более именитых авторов, но я никогда не буду спорить с искусствоведами.
  Не желая утомлять читателя полной биографией героя (не желаю утомлять читателя в принципе, поскольку книга развлекательная и я как автор не хочу прослыть занудой) я прерываюсь.
   Итак, Себастиан сидел в трактире, утолял голод и высматривал интересное лицо. Интересных лиц он не находил. Он уже совсем потерял надежду и собрался вернуться к поглощению пищи, как с верхнего этажа в зал спустилась по лестнице стройная черноволосая девушка. Вместе с ней спустились четверо гитаристов-молодых черноволосых, похожих друг на друга парней. Наверное братья, подумал Себастиан, запивая баранину вином. Гитаристы встали у стены и ударили по струнам. Девушка вышла в центр зала и запела:
  
   Окутал Севилью полуночный мрак,
   Весь город заснул, спит под сенью веков,
   Но где-то раздастся звон яростный шпаг
   Иль возгласы стражи и шум их шагов.
  
   Порою синьоры, бродя по ночам,
   Зайдут ненароком под чей-то балкон
   И там предаются нескромным речам,
   Забыв, что легко так нарушить закон.
  
   К ним выйдут на встречу иль выгонят прочь,
   На помощь позвав своих преданных слуг,
   Не знают они чем закончится ночь
   И встретят ли там, на балконах подруг.
  
   Себастиан смотрел на её лицо. Боже, какое лицо. Нечто ни с чем не сравнимое и сказочно прекрасное. Он чуть не подавился и быстро отложив еду в сторону, достал из тубуса лист бумаги, карандаш и начал рисовать. Девушка заметила художника, она повернулась в его сторону и начала петь казалось только для него. Она спела ещё пару песен и подошла к столу Себастиана. Портрет был почти готов.
  - Ого, сеньор, как у вас хорошо получается. Вы мне подарите рисунок?-спросила она.
   У Себастиана учащённо забилось сердце. Он был рад общению с красавицей и желал, что бы оно продолжалось.
  -Конечно же я подарю тебе портрет милая, если ты позволишь мне нарисовать ещё один. Сядь напротив, я нарисую, а после ты выберешь себе тот что больше понравится.
   На стол легла золотая монета. Дублон. Себастиан раньше почувствовал, чем увидел присутствие третьего. Приятный аромат дорогих духов. Даже цветы так приятно не пахнут. Он повернулся в сторону аромата. Перед ним стоял греческий бог в испанском камзоле. Стройный, высокий, благоухающий, с тонкими чертами лица и тонкими усиками. Безупречно элегантный, с мерцающими драгоценными камнями в оправе перстней. Он положил перед художником золотой дублон и смотрел снисходительно сверху.
  - Я покупаю у вас этот портрет,-сказал красавец,-и следующий тоже куплю. Вам не нужно дарить его синьорите. Я сам подарю. Постарайтесь, что бы он получился не хуже первого. Если мне понравится я закажу ещё один: в красках и на холсте. Надеюсь, вы не считаете меня скупым,- на стол лёг второй золотой.
   У Себастиана возникло чувство падения с высокой горы в грязную лужу. Впервые в жизни он не был рад золоту. Он понимал, что не может соперничать с богатством и великолепием незнакомца. Но неужели всё в жизни можно купить за золото? Он посмотрел на девушку и увидел алчный блеск в её глазах. Она обрадовалась вниманию молодого красивого богача и не скрывала этого. Если так то отказываться от денег глупо, но почему так мерзко и противно на душе. Его унизили. Унизили его чувства. Он не сделал богачу ничего плохого, а тот его унизил, да так изящно и утончённо,щедро заплатив при этом. Себастиан почувствовал себя оскорблённым и глупым. Он, с самым небрежным видом, сгрёб деньги и ответил:
  -Как вам будет угодно.
   Не добавив при этом "синьор", но незнакомец не заметил его дерзости. Он и девушка смотрели друг на друга жадными взорами. Себастиан решил, что сам он не так красив, как этот богач. Не так высок, строен, нос не такой тонкий, взгляд не орлиный. Единственное, что рисовать лучше умеет, всё прочее хуже. Ну-да ладно, каков уродился-таков и уродился. Родители любят. Он конечно очень даже не урод и никогда на внешность не жаловался, но незнакомцу он проигрывал как рыбацкая лодка гружённому золотом галеону на ярмарке в порту.
   Он начал рисовать второй портрет, стараясь что бы тот получился не хуже первого. Девушка улыбалась широко и красиво. Она явно старалась подать себя в выгодном свете. Себастиан рисовал, пытаясь не думать о молодом вельможе, а только о том как сделать портрет прекраснее.
  -Браво,-сказал незнакомец,- надеюсь, что красками у вас получится так же великолепно. Мне нравится ваш стиль. Вам удаётся передать нечто не передаваемое и неуловимое. Портрет словно живой. Смотрю и жду когда заговорит.
  -Извините меня синьор,-сказал Себастиан,-но я не смогу принять ваше щедрое предложение. Я и так задержался в этом городе. Мне пора в путь.
   Он не желал иметь дел с этим красавцем. Не всё в мире продаётся. Душевный покой дороже золота. Оставаться здесь дальше он не хотел.
  -В этом городе вы час и уже бежите отсюда? Похоже у вас действительно срочные дела. Не стану задерживать. Счастливой дороги. А вас, моя дорогая,- незнакомец обратился к девушке,-мне бы хотелось угостить чем-то необычным и необычайно вкусным. В этом трактире вы всё попробовали, но на моём корабле повара из Италии и Турции. Обещаю вам ужин как у султана.
   На Себастиана он не смотрел, словно того здесь уже не было.
  -Но отец не отпустит меня к вам на корабль,-возразила девушка.
  -Как я его понимаю. Но не о чем беспокоиться. Блюда принесут сюда, я закажу отдельный кабинет. К вашим гитаристам добавим моих скрипачей и лакеев. Вечер будет незабываемым.
   Себастиан встал из-за стола, взял тубус с бумагой и направился к выходу. Он не хотел ничего слушать о незабываемом вечере. Он вывел из конюшни осёдланного мула и направился прочь из города.
   Когда он отъехал миль пять от Коста-Брава, стало смеркаться и Себастиан услышал за спиной лошадиный топот. Похоже его преследовали. Себастиан развернул мула. Навстречу скакали трое идальго, из тех что были в трактире.
  -Далеко собрались, сеньор рисовальщик?-крикнул один из них.
  -Не дальше дороги,-ответил художник.
  -А дальше и не получится. Здесь останетесь.
  -Вы меня здесь оставите?
  -Оставим в гордом одиночестве и без денег.
  -Деньги я не отдам.
  -Как будто мы просим.
   Идальго извлекли шпаги и не спеша двинулись на Себастиана. Художник извлёк свою. Идальго старались наехать одновременно с трёх сторон. Себастиан направил мула к ближайшему, к тому что справа и нанёс удар. Противник парировал. Двое других налетели одновременно спереди и слева. Себастиан успел отбить их удары, но понял, что проигрывает. Он сражался гораздо лучше стоя на земле, чем верхом.
  -Может сойдём на землю, синьоры,и там сразимся за мой кошелёк,-предложил он.
  -Мы кавалерия, а не пехота,-рассмеялся один из нападающих.
  Себастиан быстро оказался в центре треугольника, при чём двое из нападающих были у него за спиной. Тогда он направил мула влево и выехал из треугольника, но враги знали своё дело и снова окружили его. Стало понятно, что это схема использовалась ими многократно. Себастиан как мог крутился в седле, отбивая и нанося удары. Он никого не достал, но и сам не получил ни царапины. Долго так продолжаться не могло. Рубящий удар слева, из-за спины сбил с его головы шляпу, тут же спереди ударили шпагой в живот. Жилет из толстой кожи выдержал, но сзади последовал второй рубящий удар по незащищённой голове.
   Очнулся Себастиан только утром. Солнце светило прямо в глаза. Он с трудом встал на ноги и потрогал слипшиеся от крови волосы. Череп выдержал, кость оказалась крепкой. Удар был дозированный, убивать его не хотели, но кошелёк забрали.
   Впрочем ничего кроме кошелька не взяли. Сатрап пасся в сторонке, шляпа и шпага лежали рядом, но денег не было. Ни одной, самой мелкой монеты.
  -Чёртовы кавалеристы. Увидели, как тот щёголь сорил дублонами, вот и погнались за мной. Канальи. Но ничего. Земля круглая, Бог даст свидимся при других обстоятельствах. Пешими и поодиночке.
   Себастиан был уверен, что по одиночке он бы расправился с каждым из троих грабителей. Фехтовальщик он был от Бога, даже лучший чем живописец. Об этом ему постоянно твердил его дядя Алонзо Санчес.
   Дядя Алонзо поседел и облысел в войнах с французами. Своей семьи он не завёл, зачем семья солдату, но всегда помогал семье своего старшего брата Диего -отцу Себастиана. Возвращаясь после каждой кампании он приносил в семью деньги и снабжал ими брата-торговца кожей. Денег было немало. Дядя Алонзо был удачливым мародёром, но однажды он сказал себе: хватит. Довольно испытывать судьбу, мало кому из тех кто ушёл на войну в юности удалось дожить до седины и лысины. И Алонзо вернулся в родной дом, в Картахену, в семью брата. Сразу по возвращении он пошёл знакомиться с окрестными вдовами и дегустировать местные вина. У брата было трое сыновей и в перерывах между пьянками Алонзо обучал их фехтованию. Его приёмы отличались от дуэльных, поскольку на войне главное выжить. Благородные доны так не дерутся, но Алонзо и не был благородным доном, а был обычным головорезом-пехотинцем и приёмы его были грязные. Часть из них Алонзо придумал сам, он оказался весьма изобретательным бойцом, а часть показали товарищи по оружию. У каждого ветерана найдётся два-три личных приёма, которыми они владеют особенно хорошо. Всеми своими знаниями Алонзо делился с племянниками. Себастиан оказался лучшим из его учеников и овладев всеми приёмами дяди стал придумывать свои. Со временем он стал сражаться гораздо лучше Алонзо, которого в начале считал непобедимым. И даже старый вояка признал, что ему самому есть чему поучиться у племянника. Но главным увлечением Себастиана была живопись. А твёрдая рука и хороший глазомер одинаково пригодились и в рисовании, и в фехтовании.
   Себастиан подобрал шпагу и шляпу и подошёл к мулу. На дороге появились первые повозки. Крестьяне везли продукты в Коста-Брава. Художник провожал их взглядом. Оставаться без денег не хотелось. Можно вернуться в город и разыскать того богатого вельможу. Объяснить, что обстоятельства изменились и он готов выполнить заказ и чёрт с ней, с гордостью. Гордость не накормит. Будет ещё гордым, даже высокомерным. Когда-нибудь. Он отряхнулся от пыли, сел на Сатрапа и поехал в Коста-Брава.
  
   Глава вторая
  
   В трактире "Золотой лев" Себастиан к своему огромному удивлению повстречал ограбивших его идальго. Те, как ни в чём не бывало, сидели за столом и ни в чём себе не отказывали. Стол был заставлен. Увидев Себастиана они ни мало не смутились и на его взгляд ответили взглядами трёх невинных ангелочков.
  -Синьоры, не займёте ли пару монет? Пообедать не на что,-обратился он к идальго.
  -Мы не банк, что бы снабжать синьоров деньгами,-ответил один.
  -Спросите возле храма, на паперти. Обычно там спрашивают,-добавил второй.
  -Как можно просить взаймы у незнакомых людей,-усмехнулся третий.
  "Всё ясно,-решил художник,-свидетелей не было. Ничего не докажешь, тем более слово одного приезжего художника против слов трёх дворян. Ну ладно, хоть искать господ не пришлось, похоже здесь проживают."
   По залу повеяло ароматом жарящегося на вертеле кабанчика. Он был щедро приправлен чесноком и пряностями.Повар обрызгивал тушу молодым вином. С кухни донёсся запах свежего хлеба. У Себастиана подступил комок к горлу. Он вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня, да и вчера толком не пообедал, а быстро ушёл не доев и не допив оплаченную трапезу. Нужно найти какой-нибудь местный монастырь. Монахи войдут в положение ограбленного живописца и хотя бы накормят и приютят на ночь. А может и дадут небольшой заказ. Подновить фрески или ещё что-нибудь.
   Он уже собрался развернуться и выйти, но увидел спускавшегося вниз по лестнице вчерашнего вельможу. Тот тоже заметил Себастиана, но шёл молча и ничего не предлагал. "Чёрт с ним,-подумал Себастиан,-прекрасный вечер перешёл в прекрасное утро и никаких портретов синьору больше не нужно. Поедем поищем монастырь и христианское милосердие." Себастиан повернул к выходу.
  -Синьор художник,-окликнул его вельможа,-вы вернулись. Решили принять моё предложение?
  -Да синьор, если есть ещё, что принимать.
  -Дон Карлос. Зовите меня дон Карлос или просто командор. Прочие мои титулы узнаете позже. Предложение в силе. Так вы согласны?
  -Согласен.
  -Превосходно.
  -Когда начинать?
  -Немедленно.
  Они шли друг-другу навстречу и скоро оказались лицом к лицу.
  -А вчера вы лучше выглядели, синьор художник. Что случилось?
  -Так пустяки. Дорожные неприятности.
  -Мой врач осмотрит ваши раны.
  -Я бы предпочёл обед осмотру, а раны сами заживут.
  -Обед? Ну разумеется. После нашего вчерашнего ужина осталось много превосходных нетронутых блюд. Жалко выбрасывать, они очень хороши, здесь такие не подают. Поднимитесь наверх и отобедайте в моих покоях, пока лакеи всё не растащили.
   Блюда и в самом деле оказались превосходными, даже холодные. Себастиан никогда так вкусно не ел. "Чёрт побери. Какое вкусное унижение. Доешьте мой вчерашний ужин. Блюда превосходные. Пока лакеи не растащили. А может он и не стремится меня унизить? Может он по другому и не умеет? Дворянское воспитание. У него на лице написано, что он гранд. Все прочие для него мусор не стоящий внимания. И он же не предложил мне объедки. Блюда в самом деле не тронутые. Так чего же я возмущаюсь? Грех выбрасывать такое. Куда как благороднее накормить голодного художника. Он хороший парень этот гранд. Накормил голодного живописца и сытую девицу. Мне бы не удалось её так накормить. Нет у меня таких поваров и взять их негде."-так размышлял Себастиан наслаждаясь пищей. Он заметил, что лакеи смотрят на него с ненавистью и предлагают кушанья с издёвкой в голосе. Конечно, явился тут бродяга-гость графа и пожирает их законную добычу.
  -Всё не съем. Вам оставлю,-засмеялся Себастиан,-жирные лакеи никакому гранду не понравятся.
   После обеда Себастиан зашёл к графу в соседнюю комнату. Ещё у двери он услышал звон шпаг, войдя же увидел дона Карлоса в обществе трёх идальго. Дон Карлос фехтовал сразу с тремя. Увидев Себастиана он приветливо кивнул.
  -Синьоры любезно согласились побыть моими партнёрами на день. Сражаться с лакеями чертовски скучно. Я знаю все их уловки, а здесь что-то новенькое. Кстати, синьор художник, у вас есть шпага. Присоединяйтесь.
  -На вашей стороне?
  -Разумеется нет. Я с тремя неплохо справляюсь. Будете четвёртым.
  -Нет не буду. Я не так плох, что бы вчетвером нападать на одного. Один на один в самый раз.
  -Хотите удивить меня снова? На этот раз как фехтовальщик. Как рисовальщик уже удивили.
  -Я не фехтую как дуэлянт. Я сражаюсь как солдат.
  -Вы служили в армии? Участвовали в сражениях?-дон Карлос двигался с тигриной грацией. Идальго не могли пробить его защиту, но сами получили по несколько уколов. Впрочем противник не бил на поражение, а лишь обозначал удары.
  -Нет, я не служил, но обучал меня солдат.
  -Какие-нибудь грязные трюки? Чему ещё могут научить простолюдины?
  -Много грязных трюков. Простолюдины не придерживаются этикета,-согласился Себастиан.
  -Любопытно,-граф взмахнул рукой, давая понять, что бой окончен,-может покажите что-нибудь.
  -Охотно, если синьоры согласятся.
  -Мы согласны,-хором ответили идальго,-выбирайте противника, синьор.
  -Синьоры!-сказал дон Карлос,-я прошу помнить, что бой учебный и не нужно никого калечить, а паче убивать. Синьор художник мне нужен живой и здоровый.
  -Конечно, конечно ваше сиятельство,-закивали головами идальго,-слегка проучим за дерзость, но здоровье сохраним. Выбирайте партнёра, синьор художник.
  -Вы мне все одинаково симпатичны,-сказал Себастиан,-а первым пусть будет самый смелый из вас.
   Идальго засмеялись, переглянулись. Один из них вышел вперёд:
  -Надеюсь друзья простят меня за выход, если я и храбрее, то лишь самую малость.
  -Прощаем, уговорил. Но не ощипывай все перышки с этого петушка. Оставь и нам на потеху.
   Противники приняли боевую стойку. Идальго широко и нагло улыбался. Себастиан секунду смотрел ему в глаза, затем отвёл своим клинком клинок идальго в сторону влево, сделал подшаг левой ногой к правой пятке и тут же носком правой ноги ударил противника в живот. Идальго согнулся пополам. Картахена ударил его правым локтем в голову с ещё одним коротким подшагом. Противник упал на пол. Шпага художника упёрлась ему в горло.
  -Это ещё не самый грязный трюк,-усмехнулся Себастиан,-кто следующий?
   Вышел второй идальго. Он не улыбался. Напротив, его взгляд был серьёзен и сосредоточен. Себастиан позволил ему немного пофехтовать, потом поймал на выпаде. Идальго слишком далеко выдался вперёд и художник, парировал удар его шпаги, сам сделал шаг навстречу и левой рукой ударил противника в челюсть. Идальго зашатался, но устоял. Но Себастиан всё же свалил его следующим ударом. Идальго поднялся с пола. Его правая рука, сжимающая шпагу, была опущена. Он показывал, что бой окончен. Левой рукой идальго держался за челюсть и двигал её вправо-влево, пытаясь поставить на место.
  -Мой лекарь поможет вам, дон Руфио,-сказал граф,-синьор художник, вы перестарались. На этом остановимся. Впрочем, если вы обойдётесь без мордобоя и ударов ногами, то дон Хенаро будет рад скрестить с вами шпагу. Попробуйте сражаться как дворянин на дуэли. Только фехтование. Интересно посмотреть на народную школу. Покажите на что способны народные умельцы.
  -Как угодно,-согласился Себастиан,-прошу вас дон Хенаро. Кстати, приятно познакомиться.
   Себастиан усмехнулся, ведь именно дон Хенаро сообщил ему, что нельзя просить взаймы у незнакомых людей.
  Противники скрестили шпаги. Дон Хенаро был очень осторожен и фехтовал весьма умело, но до Себастиана ему было далеко. Картахена понял, что легко справится с ним и без трюков. Он просто упражнялся в защите. Скоро это поняли все присутствующие.
  -Благодарю вас. Довольно,-сказал граф,-вы умеете удивлять синьор. Кстати, как ваше имя? Я считаю, что оно стоит того, что бы я его знал.
  Вот оно признание. Гордый и надменный вельможа, говоривший прежде так снисходительно и неинтересовавшийся его именем, вдруг зауважал. Ведь даже этих никчёмных идальго он знал по именам, а имени Себастиана не спросил. Важные господа не интересуются именами плебеев.
  -Себастиан Санчес. Живописец.
  -И кто обучал вас живописи?-спросил граф.
  -Хусепе Рибера.
  -Опасные у мастера Риберы ученики,-улыбнулся дон Карлос.
   Идальго мрачно смотрели на Себастиана. Взглянув на них он понял, что при следующей встрече на дороге его, не пощадят. А встреча неизбежна. Идальго увидели, что пешие они ему не соперники, но конные на андалузских жеребцах, втроём против одного на муле... Художник проиграет. Они победили один раз, победят снова.
  
   Глава третья
  
  
   Лусинда-невероятно красивая дочь трактирщика -проснулась в постели графа. Она никогда прежде не спала в шелках и на такой мягкой перине. Шёлк приятно нежил её и без того нежную кожу, а постель благоухала приятными и дорогими духами. Почему дорогими? Да потому что у этого мужчины всё самое лучшее и дорогое. Он никогда не купит что-нибудь скромное и заурядное. Его всегда окружает роскошь и роскошь следует за ним повсюду. Даже эти снятые для него комнаты в трактире её отца. Слуги графа перевезли в них мебель с его корабля, застелили полы дорогими коврами, натянули на стены превосходные обои, а на окна повесили шёлковые портьеры. Обстановка стала как во дворце. Когда она спросила его: к чему все эти хлопоты, ведь он остановился всего лишь на несколько дней. Он ответил:
  -Нельзя привыкать к бедности. Бедность как болезнь, а я хочу всегда быть здоровым.
   Она смотрела на него спящего. Статный, красивый, мускулистый, мышцы играли под его кожей, когда он переворачивался на бок или ложился на спину. Таким и должен быть истинный аристократ. Никогда прежде не встречала она подобного мужчину. Все прочие: и дворяне, и простолюдины выглядели перед ним как безродные мерины перед чистокровным жеребцом.
   Сначала ей понравился приезжий художник. Нравилось как он смотрел на неё. Так смотрит ребёнок впервые пришедший в храм: с немым восторгом. Но тогда она ещё не видела графа. Как только граф появился, художник сразу словно перестал существовать. Конечно он хорошо рисовал её портреты, но граф прекраснее любой картины.
   Он проснулся и ласково её обнял:
  - С добрым утром.
  - С добрым утром, ваше сиятельство.
  - Сейчас я просто Карлос. Ты прекрасна. Хочу получить твой портрет.
  - Но художник ушёл вчера.
  - Ещё вернётся. От моих предложений не отказываются. Ему некуда идти.
   Художник появился в тот же день. Он старался не смотреть ей в глаза, не замечал её улыбок и только поинтересовался:
  - Когда синьорита соблаговолит позировать для портрета?
  - Да в любой день,-ответила девушка.
  - Я бы хотел обсудить с вами сюжет картины,- сказал граф,- вы же понимаете, что я не могу повесить на стене в своём дворце в Мадриде портрет дочери трактирщика. Нужно придумать для Лусинды образ. Что-то из библии или греко-римское.
  - Кающаяся Магдалина,-предложил Себастиан.
  - Не паясничайте. Я не дам повода раскаиваться из-за встречи со мной.
  - Тогда дева Мария.
  - С моим бастардом на руках. Не богохульствуйте.
  - Юдифь?
  - С моей отрубленной головой. Чем я не Олоферн. К чёрту библию. Давайте греко-римское.
  - Венера.
  - Нет. Она красива как Венера, но Венеру всегда изображают обнажённой, а я ревностный католик и не могу повесить в своём дворце картину с голой красавицей. Моя семья меня не поймёт. Давайте Диану-Артемиду в короткой тунике и с одной обнажённой грудью.
  - Левой или правой?
  - На ваш выбор. Они обе великолепные.
  - Будь по вашему,- Себастиан подошёл к Лусинде,- синьорита, мне нужно увидеть ваши голые груди. Я должен выбрать.
   Девушка покраснела.
  - Не смущайтесь, мой дорогая,-сказал граф, - художники как врачи. Их не нужно стесняться. Ну же.
   Лусинда покорно оголилась. Себастиан внимательно осмотрел ей. Слева направо, справа налево, обошёл вокруг и сообщил:
  - Я выбираю левую.
  - Превосходно, - одобрил граф,- хотя и правая ничуть не хуже.
  - На левую свет будет лучше падать.
  - Синьоры,- сказала Лусинда,- мне нужно одеться и идти вниз, петь для посетителей.
  - Конечно, конечно,- согласился дон Карлос,-идите. Мы вслед за вами спустимся с нашего Олимпа, что бы там внизу наслаждаться вашим голосом и созерцанием вашей красоты.
   "Умеют же эти гранды с дамами разговаривать, -подумал Себастиан,- он эти фразы сам придумывает или же наизусть выучил из какого-нибудь романа?" Но вслух сказал совершенно иное:
  - Ваше сиятельство. Из-за дорожной неприятности я остался совершенно без денег, а сидя за столом в трактире нужно, что-то заказывать.
  -Понимаю, вам необходим аванс, синьор Санчес. Не имею ничего против. Вам его выдадут. Но теперь вы в моей свите. Голодать не придётся и без крыши не останетесь.
   Сегодняшнее выступление Лусинды выгодно отличалось от вчерашнего и собрало гораздо больше зрителей. К квартету гитаристов граф добавил своих великолепных скрипачей. Окрестные обыватели набежали толпой послушать их музыку и посмотреть на столичного вельможу. За столами не осталось свободных мест. Трактирщик светился от счастья и подсчитывал выручку.
   Себастиан снова достал бумагу, карандаш и начал рисовать. Пусть его отношение к девушке изменилось и он больше не видел в ней ангела, но она по прежнему оставалась невероятной красавицей. Лусинда пела грустную песню:
  
   Соловей поёт о розе,
   Трель разлилась без конца,
   Гроб из дворика выносят
   Слёзы на глазах отца.
  
   Был сынок хорош на диво,
   Был лицом как ангел мил
   И с Луизою красиво
   О любви заговорил.
  
   Но маркизу та Луиза
   Приглянулась как на зло,
   А маркиз свои капризы
   Исполнял и затрясло,
  
   Затрясло его от гнева,
   Что другой Луизе мил.
   Взял кинжал рукою левой
   И соперника убил.
  
   Умер юноша прекрасный,
   Спор его напрасный труд,
   Спорить с знатными опасно,
   Гроб на кладбище несут.
  
   Дон Карлос смотрел за работой художника, за тем с каким увлечением он ей предаётся и вымолвил:
  - Согласитесь, она вам нравится,- и указал взглядом на Лусинду.
  - Нравится,-согласился Себастиан,- но я трезво оцениваю свои шансы.
  - И что же говорит вам ваша трезвая оценка?-поинтересовался граф.
  - Что у меня вообще нет никаких шансов.
  - Но почему же.
   Себастиан удивлённо взглянул на графа.
  - Женитесь на ней,- предложил дон Карлос,- я дам ей приданное, куплю вам уютный дом в Мадриде, найму служанку, обставлю дом хорошей мебелью. Картины для стен напишите сами. У вас для этого будет превосходная натурщица. Вторая такая красавица появится в Испании лет через восемь, не раньше, когда красота Лусинды слегка увянет. Среди самых ярких красавиц королевского двора ей нет равных. Она бы там выглядела бриллиантом среди булыжников. Картины с её изображением будут хорошо раскупаться. Вы прославитесь и разбогатеете. Я сам куплю две-три картины, в добавок к тому портрету что заказал.
  - Она не выйдет за меня.
  - Выйдет. Она сделает всё, что я скажу. Она мне полностью покорна.
  - Не жаль вам средств на её свадьбу. Судя по вашим планам расходы предстоят не малые.
  - Удовлетворение прихотей-вот истинный смысл моей жизни. А средств Господь дал предостаточно. У меня есть золотой и серебряный рудники в Новом Свете. Моя казна вряд ли уступает королевской, к тому же мне не нужно тратиться на содержание двора, министров, армии и флота. В такой степени как это делает его величество. У меня есть три галеона, но согласитесь, это же не великая армада. И на войну я выступаю с собственным полком тяжёлой кавалерии и собственной артиллерийской батареей. Так что затраты на вас с Лусиндой меня не обременят.
  - И вы оставите нас в покое?
  - Разумеется нет. Я буду для вас, как говорят французы, друг семьи. Un ami une famille. Буду навещать её, всегда с подарками. Вам не придётся тратиться на драгоценности для жены. Я сделаю это за вас. Но она по прежнему будет одаривать меня своим теплом и лаской. Впрочем, вам достанется гораздо больше её времени и внимания, ведь я не смогу быть у вас постоянно. У меня уже есть жена и есть дворец. Так что не упускайте свой шанс.
  - Шанс стать рогоносцем?
  - Шанс стать мужем первой красавицы в Испании и шанс стать другом самого богатого и знатного гранда в Испании. Глупо отказываться от такого выгодного предложения.
  - Вы бы согласились?
  - На вашем месте даже не задумывался. Но я не вы. Я в родстве с самыми влиятельными королевскими домами Европы. Все мои предки были аристократы. У меня в роду и римские патриции, и Меровинги, и этрусски, и даже князья из далёкой Тартарии. Даже римские боги: Юпитер с Венерой, прости Господи,-дон Карлос перекрестился,- Вы же простолюдин. Кто ваш отец?
  - Торговец кожей.
  - Вот видите. И вы ещё раздумываете. Да я же добрый волшебник для вас. Никто не сделает большего.
  - Вы правы. Никто.
  - Будем считать, что вы согласны,-заявил граф, - от счастья и удачи не отказываются.
  - Один всё же отказался. Иисус.
  - И его распяли. Сравниваете меня Сатаной, а себя с сыном божьим? Ваше высокомерие поражает. Я разговариваю с вами, с безродным плебеем, как с равным себе синьором, вы же задираете свой нос как святая инквизиция перед грешником. Так ли вы святы и безгрешны синьор Санчес? Где ваш нимб?
  - Извините. Сболтнул не подумав. Вы совершенно правы, ваше сиятельство.
  - Так вы согласны?
  - Всё очень неожиданно. Мне надо немного подумать.
  - Внезапно обрушившееся счастье сильно ударило вас по голове и вы утратили способность мыслить? Временное сумасшествие? Будем считать, что временное и вы уже излечились. Я жду ответа. От моих предложений не отказываются.
  - Тогда я согласен. Вы не оставляете мне выбора.
  - Выбор у вас есть, правда небольшой. Большое, по вашим меркам, богатство или большая бедность. Моя дружба и покровительство либо моё презрение и невнимание.
  - Я вас понял. Я согласен.
  - Иного я и не ожидал,-улыбнулся дон Карлос,- любой, у кого есть хоть капля разума, согласится. Отметим наше соглашение сегодня за ужином. Закажем ужин на троих. Ведь мы почти семья. Нам надо привыкать быть вместе.
   "Соглашение. Почти как с дьяволом,-подумал Себастиан,-от его предложений не отказываются. А я вчера отказался. А сегодня согласился. Значит, в итоге всё же не отказался. Получается, что ты. любезный граф и натравил на меня своих верных идальго. И не сегодня ты с ними познакомился, а по крайней мере вчера. А сегодня ты показал им моё умение и теперь они знают мои сильные и слабые стороны. И вообще, не из твоего ли полка кавалеристы? И золото твоё они у меня отобрали вместе с моим серебром. Выходит, что взял ты у меня больше, чем дал. Но до свадьбы с Лусиндой твои идальго меня не тронут, иначе не выйдет по твоему, а ты этого не потерпишь. А я их трону и очень больно трону. После меня их только гробовщик трогать будет." Художник посмотрел на сидящих за одним из столов идальго. У тех были покрасневшие от вина лица и пьяные глаза. Челюсть дона Руфио пришла в полный порядок. Он рвал зубами мясо с костей и пережёвывал хрящи. Хороший у дона Карлоса лекарь, возможно лучший в Испании. У него же похоже всё лучшее.
  
   Глава четвёртая
  
   Себастиан подошёл к столу с идальго. Сытые и пьяные они довольно ухмылялись.
  - Синьоры,-предложил художник,- я сегодня ночью хочу прогуляться за городом. Не составит ли мне кто-нибудь из вас компанию: подышим свежим воздухом, поговорим о жадных банкирах.
  - Что вы синьор Санчес, за кого вы нас принимаете? Только воры и разбойники бродят за городом по ночам, а законопослушные горожане спят сном праведников и смотрят целомудренные сны. А мы как благородные дворяне просто обязаны подавать личный пример христианского поведения,- ответил дон Хенаро.
  - Истину глаголишь, друг мой,- подтвердил дон Руфио,- идите один синьор Санчес, если вам не спится и вы ищите приключений.
  - Хорошо,- Себастиан наступил ему на ногу, взял со стола его стакан и плюнул в вино,- но может быть, вы всё же передумаете? Пусть днём, лишь бы в моём обществе и без свидетелей.
   Идальго молчали. Они переглядывались и смотрели на художника полными ненависти глазами.
  - Благодарите Бога, что его сиятельство взял вас в свою свиту и вы нужны ему живым и здоровым. Но вечно так не будет,-процедил сквозь зубы дон Руфио.
  - А вы до той поры будете покорно терпеть? Как любезно с вашей стороны. Что ж я буду пользоваться вашим терпением не зная жалости и сострадания к вашей гордости и самолюбию,-Себастиан откровенно издевался.
  -Чёрт бы тебя побрал, мужлан, что тебе нужно?-прошипел идальго имени которого художник не знал.
  - Я хочу получить назад свой кошелёк со всем что там было, до последней монеты, дворянчик.
   Идальго уставились на графа, который сидел за своим столом и совсем на них не смотрел. Минуту они раздумывали, затем дон Хенаро положил на стол кошелёк Себастиана:
  - Проверьте содержимое.
  - Непременно.
   К столу графа Себастиан возвратился очень довольным. Дон Карлос заметил перемену в его настроении и поинтересовался причиной.
  - Помните, я говорил о своих дорожных неприятностях из-за которых лишился кошелька,-ответил художник,-так вот синьоры идальго, совершенно случайно, нашли его и вернули мне со всем содержимым.
  - Какие великодушные и благородные синьоры,-согласился дон Карлос,- и ведь по ним заметно, что они совершенно небогаты, я бы даже назвал их бедными и содержимое вашего кошелька было бы для них большой удачей, но врождённая честность не позволила им присвоить ваши деньги. Я восхищён этими синьорами.
   Вельможа посмотрел на идальго без всякого восхищения. Те виновато опустили глаза. Всё это не укрылось от Себастиана, но граф не обратил на него никакого внимания. Казалось, что ему совершенно безразличны выводы художника. Догадался художник или нет то что его "дорожная неприятность" не была случайной, какая разница.
   Себастиан понял, что если он спросит командора, послал ли тот той ночью за ним идальго, то тот скажет ему правду. Вельможа слишком высокомерен, что-бы лгать безродному. Но Себастиан решил приберечь свои вопросы для более подходящего времени. Обострять отношения с графом сейчас не хотелось.
   Себастиан сидел на стуле погружённый в свои мысли. Как вдруг входная дверь с шумом распахнулась и с улицы в зал, в окружении слуг, вошёл юный и статный кавалер. Юноше нравилось производить эффект своим появлением. Если дон Карлос появлялся в тишине и неожиданно, то этот с шумом и грохотом. Его свита галдела как птичья стая, не замечая никого кроме себя и своего синьора. Но их синьор сразу же заметил графа.
  - А вот и Карлос, тысяча чертей, старый святоша, всё ещё считаешь меня богохульником, а себя добрым католиком!-заорал он,-как же я рад тебя видеть!
   Дон Карлос скривился словно от зубной боли.
  - Диего, чёрт бы тебя побрал, но кто же приходит в трактир пьяным, - граф сказал не повышая голоса, но юноша его услышал.
  - Я прихожу в трактир пьяным. Потому что трезвый я не хожу по злачным местам.
  - Это приличное заведение. Злачные места поищи где-нибудь в стороне.
  - Я сам определяю степень злачности места и нахожу это место достаточно злачным, что бы здесь сегодня напиться и может быть даже подраться,- последние слова были обращены к залу и сопровождались грозным хватанием за шпагу.
  - Диего, успокойся, ты мешаешь синьорите петь, а мне её слушать.
  - Я здесь кому-то мешаю?
   Лусинда прекратила пение из-за шума и собиралась было пойти на верх, но тут её заметил юный Диего.
  - Синьорита постойте!-закричал он,- я не отпускаю вас!
   И устремился к девушке:
  - А вы премиленькая, чёрт побери. Удивляюсь, как в таком вонючем болоте расцвёл такой прекрасный цветок.
  - Это не твой цветок, Диего,-твёрдо сказал граф,-я уже сорвал его и хочу сохранить для себя.
  - А что на это скажет твоя законная супруга-моя сестра?
  - Я поговорю с ней без твоего присутствия.
  - А что ты скажешь мне, её брату? Я считаю оскорблением чести моей сестры и всей нашей семьи твоё увлечение другими особами, когда моя сестра осчастливила тебя браком.
  - Скажу, что это не твоё дело. И ещё скажу, что счастья много не бывает,- дон Карлос оставался совершенно спокойным, - не буянь. Хочешь накликать городскую стражу и проснуться в тюрьме?
  - Городская стража будет стоять передо мной на коленях и целовать сапоги. Со мною рота мушкетёров и рота пикинёров. Я иду на соединение с армией его величества. Надеюсь ты присоединишься к походу?
  - Присоединюсь и как обычно с большими чем у тебя силами.
  - С большими не значит, что с лучшими.
  - Ты считаешь, что рота мушкетёров сильнее рейтарского полка, а рота пикинёров сильнее артиллерийской батареи? Не хотел бы я такого полководца для нашей армии.
  - К чёрту всё! -Диего с чувством поцеловал в губы Лусинду,-утром я отправляюсь в поход, а ночь проведу в объятиях прекраснейшей из смертных. Завидуйте мне боги, ибо даже на вашем грешном Олимпе не сыщется второй такой красавицы. Завидуй мне Карлос, потому что не ты, а я буду тем счастливчиком, который разделит с ней ложе нынешней ночью.
  - Я могу завидовать только твоим фантазиям, Диего,-рассмеялся дон Карлос,- ты хочешь обесчестить синьориту? Но я тебе этого не позволю. Как истинный аристократ я не позволю тебе надругаться над дочерью этого города. Тем более жених синьориты не позволит совершить тебе сей мерзостный грех.
  - К чёрту жениха. Пусть гордится честью оказанной невесте. А если встанет у меня на дороге, то никогда не будет мужем.
  - Он уже гордится честью, но он встанет у тебя на дороге,-ответил граф и обратился к Себастиану,- вставайте, синьор Санчес, защищайте невесту.
  - Меня повесят, если я убью его.
  - А вы не убивайте. Успокойте его, так как успокоили наших идальго. Можете даже челюсть сломать.
  - Почему бы вам самому его не успокоить, ваше сиятельство?
  - Потому что я не обучен вашим трюкам, синьор Санчес и наш с ним поединок окончится тяжёлой раной или увечьем. Мне не нужны ссоры в семье. Ну вперёд. С Богом.
   Себастиан поднялся со стула:
  - Синьор, вам придётся отпустить синьориту и поискать себе шлюху в другом месте. Город портовый и здесь их немало. Матросы не жалуются. И если вы хотели подраться, то я к вашим услугам.
  - Да, чёрт побери. Я хочу подраться. Сначала подраться, потом по... Потом остальное.
   Диего отпустил Лусинду, выхватил шпагу и встал в позицию. Безупречная стойка. Так называл её старый Алонзо, считалось, что в ней противник хорошо защищён и его трудно вывести из равновесия, но Себастиан знал по крайней мере четыре способа взлома этой позиции. Он не спеша извлёк шпагу и двинулся на встречу дону Диего. В зале наступила тишина. Посетители с интересом смотрели за поединком. Почти все были уверены в скорой победе дона Диего. Никто не предполагал, что художник сможет долго противостоять дворянину. Никто кроме графа и трёх идальго. Те считали, что у Себастиана есть шансы, дон Карлос считал их высокими, ведь Диего был пьян.
  - Храбрый зайчик бросается на льва,-засмеялся дон Диего.
   Львом он естественно посчитал себя. Он был юн, гораздо моложе Карлоса или Себастина, ему не было и двадцати. Но он был жесток, горяч, самоуверен, а сейчас ещё и пьян.
  - Лев подавится,- художник скрестил шпагу с юнцом.
   Диего желал вначале просто поиграть с противником, а потом красиво, на радость публике, заколоть, но быстро понял, что играют с ним. Спустя несколько минут Себастиану надоело. Во время очередного парирования, он левой рукою, одетой в толстую кожаную перчатку, схватил клинок дона Диего и тут же приставил остриё своей шпаги к горлу юного аристократа. Приставил и заставил того задрать голову в верх.
  - Повыше голову, повыше. Побольше высокомерия,- приговаривал он,-вы ещё не обуздали свою похоть? По прежнему готовы умереть за низменную страсть к простолюдинке, погибнуть в кабацкой драке, вместо того чтоб сражаться в битве с врагами Испании и его католического величества.
  - Браво синьор Санчес,-дон Карлос поднялся из-за стола,- вы победили одного из лучших фехтовальщиков королевского двора. Во всяком случае так считалось, до сего дня. Отпустите его. Стыдно Диего, стыдно. Ты глупый и похотливый забияка и хвастун. И ты совсем не умеешь драться.
  - Сразись со мной и ты увидишь, что я умею.
  - Благодарю, уже увидел. Не впечатлился. Предлагаешь мне убить брата своей жены. Я расскажу ей о твоём сегодняшнем позоре.
  - Ты не посмеешь.
  - Убеди меня.
  - Убейте этого наглеца,-дон Диего шагнул за спины своих слуг и указал им на художника.
   Себастиану стало нехорошо. Против него вышло восемь человек. Они смотрелись весьма грозно. Было видно, что все они солдаты и их руки привычны к шпагам. Дон Карлос сделал знак идальго и те нехотя встали из-за стола. Сам он встал рядом с Себастианом:
  - Нас пятеро против вас девяти. Да мы вас как гусей порежем.
  - Приступайте,-приказал слугам дон Диего.
   Зазвенели шпаги. Себастиан и дон Карлос быстро проткнули четверых и те раненые отползли в сторону, один из людей дона Диего ранил дона Хенаро и атаковал двоих оставшихся идальго.
  -О! Да нас уже четверо против пятерых. Поздравляю Диего, через минуту ты останешься один,-воскликнул дон Карлос,- превосходно синьор Санчес, шпагой вы владеете не хуже чем карандашом.
   Он пронзил очередного соперника, Сабастиан проткнул своего, третьего они с графом проткнули вместе, двое идальго закололи храбреца атаковавшего их обоих. Дон Диего остался один. Он убрал шпагу в ножны, завернулся в плащ, надел шляпу и направился к выходу.
  - Ты испортил мне вечер, Карлос, -сказал он не оборачиваясь.
  - Извини, что не сумел угодить. В другой раз буду постараюсь,-ответил граф.
   Себастиан смотрел на двух убитых и шестерых раненых, неизвестно сколько из них выживут. Дону Диего всего лишь испортили вечер и он не собирался одеваться в траур. К раненым подошёл графский лекарь. Он с благодарностью взглянул на дона Карлоса и Себастиана. Сегодня он хорошо заработает.
  
  
   Глава пятая
  
   За ужином собрались в покоях графа. Себастиан, Лусинда и конечно же сам дон Карлос. Блюда как всегда были превосходны и художник подумывал о том, что быть приближённым его сиятельства в общем-то хорошо. Никогда прежде его так вкусно не кормили. Он всегда ел простую пищу, а сейчас подавали настоящие произведения кулинарного искусства. А ведь граф питался так каждый день и ему прислуживали лакеи. Подливали вино, разрезали мясо, в рот только не клали. Дон Карлос изящно делал это сам. Он всё делал изящно. Казалось каждое его движение было плодом напряжённого ума искусного хореографа. Санчес понимал, что ему никогда не достичь подобной грации, да и не нужно. Он же не гранд и ему не блистать на приёмах в посольствах или при дворе. Себастиану было непривычно, что он не может ничего положить в тарелку. Лакеи предупредительно и проворно делали это за него. Они угадывали все его желания. Вышколены как надо, подумал он.
  - Мне понравилось, как вы меня сегодня защитили, синьор Санчес,-сказала Лусинда.
  - К услугам вашим,-ответил ей Себастиан.
  - Вы не растерялись, когда назвались моим женихом. Очень удачная шутка.
  - Эта шутка его сиятельства. Я здесь не при чём. Я бы не осмелился, но дон Карлос умеет убеждать.
  - И в чём же он вас убедил?
  - В том что у него всегда найдутся помощники, которые убедительно докажут, что как его сиятельство решил, так тому и быть. Хотите себе другого жениха? Попросите об этом графа.
  - Вам чем-то не нравится синьор Санчес, моя дорогая?- спросил дон Карлос.
  - Мне нравитесь вы.
  - Я вас прекрасно понимаю. Сам от себя в восхищении, влюблён без памяти. Но я не собираюсь с вами расставаться. Я просто хочу выдать вас замуж.
  - Выдать замуж и не расставаться?
  - Совершенно верно. Я буду другом и покровителем вашей семьи. Синьор Санчес не будет мешать нашей любви. Он умный человек. Вы ведь умный человек, синьор Санчес, не так ли?
  - Разумеется, ваше сиятельство. Чем больше разговариваю с вами, тем умнее становлюсь. Никогда прежде не был таким умным.
  - Приятно слышать,- улыбнулся граф и вытер рот салфеткой,- Я стараюсь окружать себя умными и преданными людьми. То что мы встретились большая удача для нас обоих.
  - Думаете мой отец благословит этот брак?- поинтересовалась Лусинда.
  - Он будет мне благодарен, за то что я возьму на себя все заботы о вашем будущем и о вашем приданном. Он же деловой человек.
  - А мои чувства вас не интересуют?
  - Ваши чувства предмет моего постоянного интереса. Я их очень ценю и дорожу ими.
  - Не беспокойтесь синьорита. Супружеские обязанности я оставляю его сиятельству. Я не разделю с вами постель, я слишком хорош для вас,-заявил Себастиан.
  - Восхищаюсь вашим высокомерием и полностью его разделяю,-улыбнулся граф,- согласен, что бы все мужчины считали себя слишком хорошими для синьориты и я бы один был ею очарован. Никто бы тогда не мешал нашему счастью.
  - А ваша жена?- спросила Лусинда.
  - А жена не будет мешать. Наш брак- союз двух семей, о чувствах нас никто не спрашивал. Я должен продлить род и соблюдать приличия. С продлением рода пока не получается, графиня до сих не в положении, а приличия я соблюдаю. У меня нет любовниц при дворе и поэтому я считаюсь верным мужем.
  - Верным? А как же я?
  - На дочь трактирщика никто бы и внимания не обратил, не будь вы так красивы. Поэтому я и хочу выдать вас за муж за синьора Санчеса и поселить в Мадриде. Тогда у меня будет постоянная причина навещать вас. Синьор Санчес превосходный художник, а у меня большое желание заказать ему несколько своих портретов. Я буду часто и подолгу оставаться у вас в доме, якобы позировать для портретов, а синьор Санчес будет не спеша их писать. В год по одному портрету. И если кто-то и когда-то увидит меня возле вашего дома, то я всегда смогу объяснить причину своего визита. Я даже смогу брать вас в морские путешествия. Кто запретит мне брать с собой художника, а художнику супругу. Так что я думаю о ваших чувствах и о нашем счастье.
  - Вы очень умны и предусмотрительны,-сказала Лусинда.
  - Положение обязывает,- отвечал граф,- мне нельзя быть глупым и недальновидным. Иначе долго не проживёшь, да и скучно жить иначе. Что ж, я насытился и буду ждать вас в спальной, любимая. А вы синьор Санчес можете выбрать себе любую свободную постель в трактире, об оплате не беспокойтесь, ведь вы в моей свите.
  Дон Карлос встал из-за стола и вышел из комнаты.
  -Приятной вам ночи синьорита,-сказал Себастиан с иронией в голосе, когда они остались за столом вдвоём.
  - Можете не сомневаться, она будет приятной. Мои ночи приятнее ваших,-ответила Лусинда.
  - Желаю, чтоб они были такими всегда. А теперь позвольте откланяться,- художник встал из-за стола,- его сиятельство выбрал для вас превосходного мужа, вы будете рожать бастардов.
  - Лучше бастарды от него, чем законные дети от вас.
  - Я тоже так думаю. Благослови вас бог и святая церковь.
  - Бог уже благословил, послав мне Карлоса, а церковь за его деньги будет благословлять постоянно.
   Себастиан вышел в коридор, там на полу лежали раненые. Художника встретили злобные взгляды.
  - Смотритесь как побитые собаки. Себя вините. Не мы на вас, а вы на нас напали,-сказал Себастиан.
  - Нам приказали,-ответил один из раненых.
  - Я знаю.
   Надо, что бы больше не было таких приказов. А как это сделать? Убить Диего. И ни его одного похоже. Чем ближе к графу тем больше схваток. Они знакомы меньше двух дней, а работать шпагой приходится больше чем карандашом. У графа, что каждый день приключение или же это лишь начало очередного из них? Положение Себастиану не нравилось. Он не понимал за что рискует жизнью. За то что бы граф спал с Лусиндой, Себастиан должен сражаться с его соперниками? Идите к чёрту, ваше сиятельство. У вас есть рейтарский полк, пусть он за вас и воюет, а Себастиан нанимался художником, а не солдатом. Он согласился быть женихом синьориты, но не её телохранителем. Она уже не интересовала его даже как модель. Он был полон негодования. А что его держит здесь? Идальго осталось только двое здоровых, а с двумя он как-нибудь справится, так что пусть седлают своих андалузских жеребцов и мчатся в погоню. Спасибо за ужин ваше сиятельство, но он сполна отработал его.
  Себастиан вывел мула из конюшни и двинулся к выходу со двора.
  - Куда вы, синьор Санчес?-окликнули его.
   Художник обернулся. У входа в трактир стояли двое идальго.
  -На ночную прогулку за городом. Хотите составить мне компанию или как добрые христиане будете смотреть целомудренные сны?
  - Позвольте вам напомнить, синьор художник, что вы теперь в свите его сиятельства и вам не позволительно отлучаться без его согласия,-сказал идальго имени которого Себастиан не знал.
  - Передайте его сиятельству, что я увольняюсь. И, что я раздумал жениться.
  - Вас наняли и вы не можете уволиться без согласия графа.
  - Что значит не могу? Я свободный человек и я нанялся, а не продался.
  - Вы приняли его покровительство, взяли его деньги, кормились за его счёт и за его столом. Вы заключили с ним соглашение о браке с донной Лусиндой. Вы продались.
  - Я ничего не подписывал.
  - Его сиятельство не крючкотвор-нотариус, а благородный гранд. Для него слово весомей, чем пергамент с печатью. Соглашение может быть расторгнуто лишь по обоюдному согласию, а граф такого согласия не давал.
  - Деньги я получил за рисунки, ужин я заработал сражаясь за интересы его сиятельства, а что касается женитьбы на синьорите, то я её не соблазнял и ничего ей не должен. Граф найдёт ей другого мужа,- Себастиан извлёк шпагу и пошёл навстречу идальго.
   Те оставались совершенно невозмутимыми и за шпаги не хватались.
  - Хотите напасть на нас синьор Санчес?- спросил дон Руфио,-вас повесят.
  - Хотите удержать меня? Я убью вас.
  - Мы не будем вас удерживать. Мы разъяснили вам ваше положение при его сиятельстве, выводы делайте сами. Вас будут искать как беглого преступника и всё равно доставят к графу. Вы не знаете всех его возможностей.
  - Он что дьявол?
  - Нет конечно же, но не знаю, что хуже: обмануть графа или обмануть дьявола.
   Себастиан задумался. Что ж он пожалуй останется. Граф поинтересовался умён ли художник. Себастиан, сказал, что умён. Теперь он сам проверит это. Граф играет по своим правилам, художник придумает свои. А графу их не сообщит. Ждите сюрпризов ваше сиятельство. Скучно не будет.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  
   Дон Диего проснулся утром в скверном расположении духа в своём шатре за городом. Он вышел на воздух. Вокруг расположились палатки его солдат. Отовсюду слышался звонкий женский смех и грубый солдатский хохот. Мушкетёры и пикинёры пригласили вдов и маркитанток в свой лагерь и предавались с ними безудержному веселью, пьянству и разврату.
  - Тьфу ты,- сплюнул себе под ноги Диего и позвал денщика,- Мендес! Где ты, чёртов сын?
  - Я добрый католик, ваше сиятельство, - Мендес появился словно из ниоткуда,- я здесь, чего изволите?
  - Кто были те прохвосты, что вчера отправились со мной в город?
  - Ваши мушкетёры, ваше сиятельство?
  - Я это знаю, чёрт тебя побери, но они совершенно не умеют сражаться.
  - Но ведь вы приказали отобрать вам тех кто повеселее? Вы же отправились в трактир, а не на войну.
  - Вообще-то все мы отправились на войну, если ты забыл, а в трактир зашли выпить по-дороге. Ты предлагаешь мне командовать такими неумехами.
  - Солдат набирали ваши лейтенанты, ваше сиятельство. Они же и занимаются их обучением. А вчера вы отправились в город развлекаться и с вами пошли самые шумные и весёлые. Балагуры, а не суровые воины.
  - Значит есть и суровые воины?
  - Конечно же есть, ваше сиятельство. Как не быть. Ветераны, что служили не один год в вашей роте. Я бы не рискнул сразиться ни с одним из них.
  -Отлично. Они-то сейчас и нужны. Мне надо человек двадцать и таких, что бы со шпагой обращались как швея с иголкой.
  - Хотите заняться вышиванием, ваше сиятельство?
  - Ещё как. Давай, зови их сюда. Я хочу лично убедиться насколько они хороши.
   Через полчаса у его палатки собралось двадцать человек с угрюмыми и хитрыми рожами. Одного взгляда на них было достаточно, что бы понять, что с такими лучше не связываться. Среди них выделялся один: длинноусый, с мутными голубыми глазами, кривым носом и смешной причёской. Его волосы были коротко острижены на затылке и по бокам, а на верху росли густой копной.
  - Это кто? Иностранец?-спросил Диего у Мендеса.
  - Так точно, ваше сиятельство. Иностранец, поляк,-отвечал Мендес,- Испанцев уже не хватает. Надо колонии заселять, да и воюем мы много.
  - Поляк. Хм. Он хоть католик?
  - Католик, говорит, что учился у братьев-иезуитов.
  - Вот оно как. Образованный значит.
  - По латыни говорит без запинки.
  - Это хорошо. А сражается как?
  - О-о-о!-с восхищением протянул Мендес,-я видел как в одной деревне, он погнался за убегающей курицей. Догнал и на бегу, с одного удара, отрубил ей голову.
  - И по-твоему это говорит об умении сражаться?- удивился дон Диего.
  - Да я не знаю никого, кто бы смог это сделать. А срез получился ровным и красивым.
  - Никого кто бы смог отрубить курице голову?
  - На бегу и с одного удара убегающей курице. Никого.
  - Я всё же хочу проверить его умение сражаться.
  - Не нужно ваше сиятельство. Поверьте на слово. Это же поляк.
  - Что с того что поляк. Разве поляки лучше испанцев?
  - Не лучше. Но они другие. Они варвары, как турки. И сражаются так же. Их проще расстреливать, чем рубиться с ними.
  - Я всё же проверю его умение.
  - У него не умение. У него искусство. Проверьте его в деле, ваше сиятельство. Целее будете. Вам здесь это каждый подтвердит.
  - Хорошо, сегодня же и проверю. Как его имя?
  - Войцех Замухрыжко.
  - Чёрт! Мне это ни то что не запомнить, мне такое даже не выговорить.
  - Называйте его просто поляком ваше сиятельство. Он у нас один такой.
  - Синьоры,- обратился Диего к солдатам,- мы отправляемся в город. В трактир "Золотой лев". Мы будем пить и веселиться и накажем всякого, кто попытается нам помешать. Мушкетёры де Ривейро- лучшие воины Испании. Неверящие и сомневающиеся пусть убедятся на собственной шкуре, что это чистая правда.
   К нему подвели коня. Дон Диего легко запрыгнул в седло и не спеша тронулся к городу. Двадцать мушкетёров строем последовали за ним.
   Себастиан лежал на кровати и ждал когда его позовут к завтраку. Было уже позднее утро, время двигалось к полудню, однако не звали. Очевидно идальго рассказали графу о дерзком поведении художника и граф решил поставить строптивца на место. Мелочно как-то. Себастиан встал, оделся и вышел в общий зал. Посетителей не было, но пищу на кухне готовили. Оттуда доносился аромат. Художник сел за стол и крикнул:
  - Хозяин! Вино и мясо!
  Из кухни появился хозяин. Взглянул на Себастиана и скрылся за дверью. Вскоре пришла служанка. Она вытерла влажной тряпкой и без того чистый стол и быстро удалилась на кухню. "Чаевые зарабатывает,-подумал художник,- придётся дать, но немного. Я же не граф, что бы дублоны разбрасывать."
   Дверь в трактир с шумом распахнулась и в зал зашла толпа военных. Среди них Себастиан увидел дона Диего. Его спутники смотрелись гораздо серьёзнее вчерашних. Похоже юноша извлёк уроки и сделал выводы. Надо быть осторожнее и не задираться с пришедшими,-решил художник.
  - Хозяин!- во всю глотку заорал Диего,- всё лучшее и самое вкусное моим мушкетёрам. Да побыстрее, если не хочешь что бы тебя поторопили пинками и оплеухами.
   Мушкетёры расселись за столами. С кухни послышалась возня с котлами и посудой.
  - И музыку нам! Пусть вчерашняя девка споёт! Хватит ей спать!-продолжал орать Диего,- И пусть хорошо поёт! Старается!
   С верху, по ступенькам спускался дон Карлос и двое идальго.
  - Диего,-произнёс граф с укором,- снова ты. Опять шумишь, опять пьяный.
  - На этот раз совершенно трезвый. Где девка? Хотим послушать её песенки.
  - Синьорита сегодня отдыхает,-ответил дон Карлос,-вчерашний день был очень утомителен. Да ещё ты своими манерами расстроил ей нервы.
  - Отдыхает! День был утомителен! Как же! Ты её утомил, жеребчик неутомимый! Небось скакал на ней до утра?
  - Диего, ты меня оскорбляешь?-граф сделал вид, что очень удивлён.
  - Да, я тебя оскорбляю, Карлос. Тащи сюда свою девку и пусть она споёт для нас. Тащи! Кому говорю? Или пошлю за ней своих солдат.
  - А сам боишься?- усмехнулся командор,-вчера её жених неплохо тебя проучил. И он ещё здесь. Хочешь повтора?
   Граф посмотрел на Себастиана. Диего тоже устремил свой взгляд на художника:
  - А вот и жених,-обрадовался он.
  - Не обращайте на меня внимания, дон Диего,-сказал Себастиан,- я хорошо обдумал ваши вчерашние слова и решил не вставать у вас на дороге. Я не имею ничего против того, что бы синьорита спела для вас. Я сам с удовольствием послушаю её пение. У неё голос ангела. И ещё я согласен признать своими детьми ваших с ней бастардов.
  - Слышал?-обратился Диего к Карлосу,- Признает своими детьми наших бастардов. Пожалуй я сохраню ему жизнь.
  - Благодарю вас, дон Диего. Сохранив мне жизнь вы сохраните её и паре своих бойцов.
  - Не дерзи, жених. Сохранение жизни моих бойцов это их забота. Они должны уметь сражаться и выживать. Ну что Карлос, зови певичку.
  - Никогда,- ответил граф и нервно сжал губы,- Попробуй возьми нас.
  - У меня есть боец и я хочу испытать его!- воскликнул дон Диего,-вы трое спуститесь в зал и сразитесь с ним. Если вы его победите, то девка твоя. Я забуду о ней и о нашей ссоре и ничего не скажу сестре о твоих амурах. О том что ты плодишь бастардов вместо законных наследников. Но если победит он, то девка моя. И ты не мешаешь моим амурам. Я попрошу моего бойца не убивать тебя. Спускайтесь.
  Идальго посмотрели на графа, тот утвердительно кивнул . Втроём они спустились в зал.
  - Поляк,- обратился Диего к Замухрыжко,-если победишь их, то я запомню твоё имя и научусь его выговаривать. Граф должен жить. Пусть не такой красивый и здоровый, но должен жить. А здоровье и жизнь тех двоих меня не волнует. Если нужно убей их.
   Замухрыжко молча кивнул и вышел вперёд. Он не спеша извлёк эспадрон. Идальго встали по краям, граф в центре. Они обнажили шпаги. "Ну да, - подумал Себастиан,- попробуйте свой треугольник. Вдруг поляк и правда чего-то стоит."
   Замухрыжко оказался очень ловким бойцом. Он скакал как дресированый пёс, не только парировал удары, но и отпрыгивал от них. В то же время быстро наносил свои. Меньше чем за минуту оба идальго упали на пол, из их разрубленных шей фонтанами била кровь. Поляк разрубил им артерии. Граф же представлял серьёзную опасность, но Замухрыжко сражался хоть и осторожно, но уверенно. Поляк знал азиатские приёмы сабельного боя, неизвестные графу, а так как графу они были не знакомы, то он не знал и защиты от них. Дону Карлосу приходилось больше полагаться на инстинкты и ловкость чем на умение. От шпаги графа, Замухрыжко отпрыгивал. Но вот командор получил первую рану. Поляк рубанул его по правому плечу. Рука сразу же потеряла подвижность. Граф зажал рану левой ладонью и продолжал сражаться. Всем стало понятно: он проиграет. Замухрыжко рубил его по правому плечу и по предплечью. Его удары достигали цели и вот дон Карлос выронил шпагу не в силах держать её.
  - Ты можешь драться левой,- засмеялся Диего,-если тебе мало одной искалеченной руки. С твоими лакеями вообще без рук жить можно и радоваться жизни.
  - Довольно,- сказал граф,- ты победил. Оставь меня.
  - Оставляю с удовольствием. Я поспешу на верх, к твоей красавице, которая теперь моя красавица. А ты слушай крики нашей страсти.
  - Я буду слушать,- мрачно сказал граф.
   Диего рассмеялся и заспешил в верх по ступеням.
  - Синьорита!-кричал он,-приготовтесь к встрече с судьбой. Я удостаиваю вас чести стать моей покорной рабой. Вы исполните все мои порочные желания, а я о-о-очень порочен. Ха-ха. Не вздумайте проявлять строптивость. У меня есть хлыст и вы с ним непременно познакомитесь, если мне что-то не понравится.
   Дон Карлос посмотрел на Себастиана. Во взгляде была боль. Лекарь осматривал руку графа.
  - Вы предали меня, синьор художник,- сказал командор.
  - Я вам не присягал.
  - Я считал вас своим другом, а вы меня предали.
  - Я не ваш друг, ваше сиятельство. Идальго мне хорошо объяснили моё положение при вашей особе. Я бы не назвал это дружбой. Вы просто садитесь на людей и едите куда вам надо. Я могу милостиво и высокомерно назвать своего мула Сатрапа своим другом, но поверит ли мул. Ведь я на нём еду, а не он на мне.
  - Я оказал вам честь.
  - Вы мне не позволили от неё отказаться. Ах, да, от ваших предложений не отказываются. Но мне всё же удалось.
  - Не спешите с выводами. Вы были моим гостем.
  - Вы забыли пригласить гостя к завтраку.
  - Сегодня нам с синьоритой завтрак подали в постель. Вот почему вас не позвали.
  - А вы говорили : мы почти семья и нам надо привыкать быть вместе,- усмехнулся Себастиан.
  - Я приглашал вас за свой стол, а не в свою постель. Не изображайте из себя идиота.
  - Ваш шурин присвоил себе вашу постель, вашу даму и сейчас похоже доедает ваш завтрак.
  - Пусть он подавится и умрёт.
   Граф сказал это с таким спокойствием, что Себастиан опять восхитился его выдержкой и умением сохранять лицо.
   С верху раздался громкий крик и проклятия. Женский визг и звуки падающих стульев. Из спальни выбежала Лусинда с перепачканными кровью руками. На её платье также были пятна крови. Вслед за ней шатаясь вышёл дон Диего. Лицо искажено муками боли, руками он держался за низ живота, ладони были в крови, дон Диего рычал:
  - Чёртова шлюха. Твоя боль будет ужаснее моей. Я отдам тебя палачам, а сам буду сидеть рядом и смотреть как тебя пытают. Кто дал тебе кинжал?
   Диего сделал два шага и упал лицом вниз. Лусинда спряталась в комнатах. Мушкетёры чертыхаясь побежали на верх. Кто-то побежал за девушкой, большинство же склонились на своим командиром.
  - Не дайте ей уйти. Приведите ко мне,-хрипел дон Диего,- Карлос. Где твой врач?
  - Лечит мои раны,-ответил граф.
  - Мои раны опаснее,-простонал Диего,-гони его ко-мне.
  - Твоя рана смертельная. Я видел такие. Лечить тебя бесполезно. Тебе нужен не лекарь, а священник. Сейчас за ним пошлют.
  - Карлос, мне больно. Мне очень больно, где лекарь?
   Граф повернулся к своему врачу:
  - Помогите ему,-приказал он,-хотя бы облегчите страдания. Я понимаю, что убить милосерднее.
   Дон Карлос поднялся на верх.
  - Синьоры,-сказал он мушкетёрам,-вашему командиру нужен воздух. Попрошу вас отойти в сторону.
  - Карлос,-простонал дон Диего,-я умру?
  - Да, Диего. Умрёшь.
  - Глупо вышло.
  - Глупо жил, глупо умер. А ведь у тебя было всё для хорошей жизни. Больше, чем у большинства: знатность, титулы, богатство, молодость.
  - Не надо, не перечисляй. Больно слушать. У меня было всё кроме ума.
  - Тут я бессилен. Ум не деньги, им не поделишься.
  - Я не хочу так умирать Карлос. Это не достойная смерть. Пусть твой лекарь подлатает меня, чтоб я прожил несколько дней. Пусть я умру в сражении. Пусть думают, что меня убили французы.
  - Ты хочешь, что бы твоя семья считала, что ты погиб в сражении и убили тебя французы? Я правильно тебе понял, Диего?
  - Да, правильно.
  - Тогда синьорита не причастна к твоей гибели.
  - То есть как не причастна?
  - Очень просто. Либо тебя смертельно ранила дочь трактирщика, которую ты хотел изнасиловать самым порочным способом тебе известным, либо ты умер от ран полученных в сражении, как достойный представитель славного рода. Выбирай.
  - А что будет с девкой?
  - Если рану нанесла она-её будут судить и вероятно казнят. Если французы- то синьорита здесь не при чём. Она останется со мной, тебе мёртвому она не нужна. Выбирай.
  - Ты простишь ей мою смерть?
  - Разумеется, если тебя убили французы.
  - Ты прав,-простонал Диего,- она не виновата. Чёртовы французы меня убили. Жаль, что умру не отомщённым.
  - Умрёшь героем. Я расскажу всем, что ты сражался как Гектор, истребляющий ахейцев. Пространство вокруг тебя было усеяно телами павших врагов. Но неожиданно для всех самый подлый француз нанёс коварный удар и смертельно ранил испанского храбреца. Негодяя конечно же сразу убили твои солдаты, мстя за смерть командира, но твою жизнь спасти не удалось. Я буду рыдать, рассказывая твоей семье о твоей героической кончине. А синьорита Лусинда, своей нежной заботой, поможет пережить мне боль утраты. Кстати, подлые французы ранили меня в руку, так что я тоже пострадал в той битве.
  - Пусть будет так,-прохрипел дон Диего,- спасибо тебе, Карлос.
  - Синьоры,-обратился дон Карлос к мушкетёрам,- вы не хуже моего знаете, что честь командира это честь всего полка. Поэтому вы понимаете, что дон Диего погиб в сражении с французами. Если кто-то будет утверждать иное, то его привлекут к ответственности за клевету. Проще говоря, вы сами будете должны убить его, чтоб он не позорил вас и имя вашего командира.
   Это было сказано спокойным и властным голосом. Дон Карлос брал под своё командование отряд дона Диего.
  
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   Никто не возразил дону Карлосу. Мушкетёры стояли хмурые и молчали. Будущее представлялось им неопределённым. Они служили семейству дона Диего и смена командира не сулила им ничего кроме неизвестности, а сам граф не торопился внести ясность. Он отдавал распоряжения, но ничего не говорил об оплате.
  - Где девушка? Приведите её сюда. И будьте с ней полюбезнее. Никакой грубости. Скажите, что я приглашаю её.
   Один из мушкетёров тут же помчался наверх, через несколько минут вернулся один.
  - Синьориту похитили поляк и немец Буш. Служанка видела и описала мне их.
  - В погоню,-приказал граф,-награда тому кто вернёт мне её.
   Мушкетёры выбежали из трактира. Они искали похитителей весь день, но так и не нашли. Правда выяснили, что Замухрыжко с Бушем бежали на шхуне контрабандистов в Италию и свидетели подтвердили, что видели с ними связанную Лусинду. Все удивлялись наглости контрабандистов, одно дело контрабанда, а похищение совсем другое. Лусинду знал весь город и по возвращении у контрабандистов могли быть большие неприятности. В то что они вернутся жители не сомневались, ведь здесь их семьи и деловые партнёры. Денщик дона Диего Мендес быстро разыскал тех партнёров, припугнул и они рассказали, что шхуна ушла в Геную. Мендес очень старался услужить дону Карлосу, ведь дон Диего уже не жилец, богатого и щедрого господина надо заслужить. Господ голодранцев сколько угодно, с такими не разживёшься-сами у слуги лепёшку украдут.
  А дон Диего хоть и с придурью, но богат и щедр и быть скупым со слугами считал ниже своего достоинства.
  А дон Карлос говорят побогаче будет, значит и пощедрее. Как же иначе, ведь дон Диего во многом ему подражал и старался во всём превзойти.
   Себастиан подумал, что ситуация складывается для него благоприятно. И в самом деле: невесту украли-жениться не нужно, но он ещё остаётся в свите графа и обеспечен жильём и хорошим питанием. Конечно долго счастье не продлится, но пока не гонят, можно жить и радоваться. Увы, граф вспомнил о нём весьма скоро. Вернее вовсе не забывал. Дон Карлос постоянно использовал окружающих с пользой для себя и хорошо владеющий шпагой художник, был ему очень полезен. Он прислал к Санчесу лакея с приглашением явиться в свою спальню в гостинице. Разумеется Картахена сразу понял, что приглашение является вежливым приказом и если он откажется, его потащат силой. Поэтому он покорно пошёл за слугой и предстал перед графом с самым невозмутимым видом. Его сиятельство стоял перед своей роскошной кроватью, на которой лежал умирающий Диего.
  - Посмотрите на дело рук своих, синьор Санчес. Вы довольны?-спросил дон Карлос.
  - Чем я должен быть доволен, ваше сиятельство?- не понял Себастиан.
  - Как чем? Ваш соперник при смерти.
  - Какой соперник?
  - Вот этот, -командор указал на Диего.
  - Как я могу быть соперником такому знатному вельможе? Кто он и кто я? Он может отнять у меня не только невесту, но и саму жизнь и закон его оправдает. Более того, я окажусь ещё и виноватым в том что защищал свою честь и честь невесты.
  - Тут вы правы,-согласился дон Карлос,- И раз вы заговорили о законе, то вынужден вас огорчить. Вас обвинят в убийстве Диего.
  - Но вы же пришли к соглашению, что благородного дона убили подлые французы.
  - Положение изменилось. Судьи сделают неутешительные для вас выводы и вынесут суровый приговор. Хорошо если галеры, но смертная казнь более вероятна.
  - Ваше сиятельство, вы же знаете, что я его не убивал.
  - Я не могу быть уверен.
  - Я же находился внизу, в зале, когда всё произошло. Да и дон Диего заявил, что ранила его Лусинда. И руки у неё были в крови.
  - Кровь на её руках могла появиться, когда она попыталась помочь раненому.
  - Но дон Диего сам сказал, кто его ранил.
  - Он находился в смятении. Девушка была рядом, они боролись, но ударить кинжалом мог кто-нибудь ещё. Дон Диего, одержимой страстью и смотрящий на предмет своего вожделения, просто не замечал никого другого. А вы считались женихом синьориты и даже сражались с ним вчера за её честь. А сегодня закончили, то что не завершили вчера.
  - Сегодня я отказался защищать синьориту.
  - Отказались, а затем передумали.
  - Я был внизу, в зале, вместе со всеми.
  - Да кто на вас смотрел? Кому вы интересны?-усмехнулся командор,- Лично я был занят боем, а потом своей раной. Вам вполне хватило времени выйти во двор, незаметно забраться на верх, в комнату к девушке и там встретить обидчика. Как незаметно проникнуть в комнату, вам должно быть известно. Влюблённые умеют лазать по балконам. Даже я умею. На верху Диего был один, без своих солдат, так что шансов против вас у него не было.
  - Чего вы хотите?-мрачно вымолвил Себастиан. Он понял к чему клонит граф.
  - Вот это деловой разговор,- собеседник снова усмехнулся,- Я хочу, что бы вы вернули мне Лусинду. Очень хочу. Обратите всё своё внимание на слово "очень".
  - Уже обратил.
  - Прекрасно, но зная вашу ветренность и непостоянство, я не отправлю вас одного. У вас будут спутники,-граф взял со стола колокольчик и позвонил.
   В комнату вошли двое мужчин в дорожной одежде. Их лица были суровы, взгляды тяжелы, у каждого на поясе шпага и кинжал в потёртых ножнах. " Путешествие не будет приятным",-подумал Себастиан.
  - Позвольте представить синьора Хосе Васкеса и синьора Фернандо Моралеса.
   Синьоры поклонись. Картахена ответил таким же поклоном.
  - Они пользуются моим особым доверием и выполняют деликатные поручения. Поздравляю вас, синьор Санчес. Вы вошли в число особо приближённых. Выполните мою просьбу. Верните мне Лусинду. Верните и тогда я забуду, что в Картахене проживает торговец кожей по фамилии Санчес с семейством.
   Себастиан побледнел, он мысленно проклял тот день когда встретил графа. Дон Карлос заметил его бледность и поспешил успокоить:
  - Не нужно так переживать. Я уверен в удачном завершении вашей миссии. И я щедрый господин.
  " Вот и обзавёлся ты господином, Санчес. Теперь думай как обрести свободу."- Себастиан словно почувствовал на себе рабский ошейник .
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"