Аннотация: Роман в жанре научной фантастики и постапокалиптического боевика. Пока что только пролог - надеюсь, что вам понравится и жду отзывов.
Планпандой - небольшая горняцкая деревушка на склоне одного из отрогов Железного Хребта, душ на пятьсот. Место для поселения было выбрано отличное: спящая, покладистая скала, не беспокоящая горняков обвалами и камнепадами и щедрая на руду, двести метров отвесного обрыва до опасных джунглей внизу, две узкие дороги, перекрытые частоколом и укрепленные сторожевыми вышками. Зверь злобный в горы не ходок, злому человеку, ежели его джунгли первей не сгубят, наверх дорога тоже закрыта. Для человека работящего и честного - отличное место, чтобы осесть, завести семью и растить детей. Жители Планпандоя так и делали, работали, торговали с караванами, жили тихой, мирной жизнью, пели песни Матери, чтобы держала злых своих детей внизу, в дремучих лесах, и шепотом благодарили богов за то, что они забыли об этом месте.
И потому, когда однажды поздним вечером после трудового дня в руднике сон Джокама был нарушен выстрелами и криками, шахтер поначалу думал, что все обойдется, планпандойцы и раньше доходчиво объясняли разбойникам, что не на тех они нарвались. Но когда он, придерживая на плече ружье и застегивая пояс с патронами, выскочил из дому, бросив жене, чтобы та успокоила детей, раздался истошный вопль, от которого он, человек бывалый и не трусливого десятка, похолодел.
- Каратель!! Каратель!!! Спасайтесь!!!
Вопль катился по поселку, подхватываемый все новыми голосами, липкий, безысходный ужас охватил всех. Боги наконец-то вспомнили про Планпандой.
Джокам бросился обратно в дом и вытащил из-под кровати ящик с динамитом. Карателя ружьем не пронять, да и на динамит надежды мало.
- Джок, бежим! Скорее бежим к задним воротам! - крикнула бледная, словно смерть, жена, державшая за руки плачущих детей.
-Куда бежать, глупая?! В лес?! На ночь глядя?!! Прячься в подпол и сиди там, не вылезай - Каратель видит сквозь стены! Отобьемся, вот увидишь - отобьемся!!
Он выскочил из двери, раскуривая трубку. Здесь его дом, здесь он прожил много лет в достатке и безопасности, среди своих друзей и товарищей, и он не позволит проклятому Карателю сеять здесь смерть и хаос. А внутри тихий голос нашептывал, что божья кара спрашивать разрешения не будет.
Длинный раскат грома прокатился по площади: ворота и вышка с единственным часовым бездушное чудовище не остановили, и теперь оно шагает по улице, сея смерть из скорострельного ружья, забирающего по много жизней в один миг. Вопли, крики, плач: все уже знают, что их ждет ужас, пламя и смерть. Посланец богов не знает пощады.
Джокам побежал через площадь туда, где от раскатов длинных очередей один за другим умолкали голоса ружей.
- Джок, давай сюда!
За невысоким каменным забором он увидел толстяка Петтира и Беспалого Чарта, оба с ружьями и у Чарта тоже динамит.
- Он сейчас появится, только покрошит дом Чегура, - отрешенно сказал Чарт.
Джокам хорошо слышал, как Каратель короткими очередями расстреливал Чегура и его семью. Чегур никогда не видел живого Карателя и не верил, что кто-то, пусть даже посланник божий, способен видеть сквозь стены. А он видел, и деревянные стены от его смертоносного оружия спасти не могли.
Окно распахнулось, и младший сын Чегура, веселый и смышленый малый с подвижными, задорно торчащими ушами, попытался выбраться наружу с противоположной от Карателя стороны, таща за руку сестренку, и Джокам на мгновение поверил, что детям повезет. Но вот от стен полетели щепки, сколотые волшебными пулями, прошивающими дом насквозь, и мальчонка, разбрызгивая алую кровь, упал в пыль. Девочка успела добежать до середины улицы, но от пуль все равно не убежишь. Однако в этот момент сбоку начали стрелять, и Каратель ответил, сокрушительно и раскатисто, огнем на огонь, позволив малышке улизнуть.
Джокам облизнул губы. Сейчас, сейчас он появится здесь, бездушный ублюдок, несущий смерть всему живому. Слева и справа о том же думали другие: десятки мужчин, достаточно смелых, чтобы лично противостоять небесной каре, занимали укрытия за сараями, оградами, в окнах, сжимая в руках свое жалкое оружие.
И он появился, гнев божий, воплощенный в неуязвимого колосса из волшебной брони. Вспышка цвета молнии - и от шахтера, засевшего чуть левее и дальше, во все стороны полетели пылающие ошметки. Волшебное ружье, извергающее синий огонь, разрывает человека в клочья и облака черного пепла.
Площадь расцвела вспышками ответных выстрелов.
- Жри свинец, сволочь! - завопил кто-то во все легкие, а затем крик перешел в предсмертный хрип.
Ситуация осложнялась временем суток. В другое время Карателя заметили бы раньше, и люди смогли бы покинуть селение, захватив с собой оружие и воду. Пятьсот человек, даже если боеспособных мужчин всего сотня, легко бы добрались до ближайшего города и выждали, пока истребители не разберутся с металлическим ублюдком. Но на дворе уже почти ночь, и ни о какой организованности речи быть не может. Каратель напал именно тогда, когда его жертвам бежать было некуда. Три вышки уже горят, на многие километры возвещая о страшной беде, да толку с них? Убийца уже шагает среди горящих домов, собирая обильную жатву для своих жестоких хозяев.
Джокам и Чарт одновременно метнули шашки, грянули разрывы.
- Не добросили, парни, не добросили, - сдавленно прошептал Петтир, лихорадочно перезаряжая ружье.
В Карателя палили со всех сторон, бросали динамит, а тот отвечал короткими, прицельными очередями длинных, остроконечных волшебных пуль и снопами синего пламени из огромных ружей, растущих прямо из его рук. Шаг за шагом колосс продвигался вперед, барабанящие по его броне свинцовые пули причинить ему вреда не могли, от близких взрывов он только шатался.
В этот момент из окна на втором этаже старосты гулко хлестнул по ушам выстрел, и Джокам облегченно вздохнул: давно пора. Из дырочки в броневой пластине на плече Карателя засочился дым. Что, сволочь, не понравилось, когда тебя твоим же хлебушком кормят?!
Где-то там староста Василевс лихорадочно отвинчивает казенную часть своего ружья, сделанного из волшебного оружия Карателей, чтобы вставить новый патрон, прикрутить обратно к стволу и выстрелить снова. Крайне неудобные, такие ружья могли стрелять волшебными пулями. Броня Карателей хорошо пробивается только их же пулями.
Джокам увидел, как стволы поднимаются, чтобы расстрелять дом старосты, ублюдок сообразил, откуда бьют по нему. Любой ценой выиграть время для Василевса. Он вскинул свое ружье и выстрелил. Передернул затвор, выбрасывая стреляную гильзу, и снова нажал на крючок. Вторая пуля угодила в глаз Карателя, и у гада стало одним меньше. Хотя для того, у кого их множество, это не потеря.
Дружный залп сбоку. Пули молотят по броне, и убийца поворачивается в ту сторону. Не выдержали его металлические нервы. Оружие его молотит безостановочно, отбрасывает стрелков одного за другим. Хлесткий выстрел - Василевс выстрелил снова, и удачно. Пуля проделала дыру в предплечье Карателя, из руки ударил сноп ярких искр, и его волшебное ружье угасло, словно текущий по жилам монстра огонь, вырываясь наружу в виде искр, больше не течет к оружию.
Ответный огонь превратил дом старосты в решето.
Джокам бросил еще одну динамитную шашку. Все без толку! Его захлестнуло отчаяние. В этот момент в пыли и клубах дыма позади Карателя показалась человеческая фигура.
- Это же Чегур, - прошептал Чарт.
Это действительно был Чегур, окровавленный, харкающий кровью. Он выбросил вперед руку с зажатой в ней связкой динамита и подтянулся. Потом еще раз. И еще. До Карателя, палящего в темноту, пять шагов. Четыре. Три.
Когда Чегуру осталось всего ничего, металлический ублюдок стал поворачиваться. От его всевидящих глаз не укрыться, незаметно не подобраться. Не доползет Чегур. Не успеет. И тогда Чарт резко, шумно втянул воздух и выпрямился во весь рост.
- Я здесь, мразь! - закричал он, - на, лови!
Выстрел, выстрел, выстрел... Бесполезно, пулям не пробить броню чудовища, однако оно поворачивается к стрелявшему. Два шага.
Короткая очередь отбрасывает Чарта на стену его же собственного дома. Но Чегур уже в одном шаге. Джокам как завороженный следил, как тот протягивает руку, касаясь фитилем догорающей щепки. Веселый огонек пляшет, бежит к шашкам.
Джокам всегда недолюбливал Чегура за склочность и мстительность, характерную для остроухих, да и его глаза с вертикальными зрачками постоянно напоминали ему хитрую злобную гадюку, но теперь понял, что должен сделать для него хоть что-то. То единственное, что он еще может для него сделать.
- Чегур! - закричал он во все горло, - Чегур!! Твоя дочь спаслась!!
Чегур улыбнулся краем рта, из последних сил дотянулся и положил связку у самой ноги Карателя, и на его лице застыло мстительное выражение.
Рвануло так, что затряслась земля. И Каратель, конечно же, устоять не смог. Ударная волна швырнула его на пропитанную кровью землю, сдирая с него целые лоскуты стальной шкуры. Ликующий крик прокатился по площади.
Джокам молчал. Он, бывший истребитель, знал, что это еще не конец. Только большие отряды нужным образом экипированных и одаренных Матерью бойцов способны побеждать стальных кароносцев, и в Планпандое нужного оружия не нашлось. Даже его собственный арбалет пришел в негодность: тетива треснула после многих лет лежания в шкафу. Никто не ждал, что однажды шагающая смерть все-таки пожалует в горную деревушку, прижавшуюся к огромной скале.
Каратель поднимался, отвечая на сыплющиеся динамитные шашки прицельным огнем и забирая жизнь за жизнью. Теперь он хромал и передвигался очень медленно, и Джокам подумал, что это шанс.
- Отходите! - закричал он, - отходите и выводите людей! Через задние ворота и в лес, это единственный шанс! Только не разбегайтесь, все вместе - только так можно пройти по лесу ночью! А я займу эту сволочь какое-то время!
- Что ты задумал? - спросил Петтир, подтягивая к себе ружье Чарта.
- Волшебное ружье Василевса. Прикрой меня!
Только бы добежать. Только бы Каратель не принялся за него! Пригибаясь и прячась за оградами и сараями, Джокам добрался до дома старосты и проник внутрь через окно. Все залито кровью: Василевс не озаботился постройкой погреба, ограничившись чуланом, и теперь его жена, сын, невестка и внуки лежат в лужах крови.
Второй этаж, просвечивающие дырами стены, тело старосты на полу, рука, сжимающая ружье.
- Джок, берегись! - раздалось снаружи.
Старый шахтер бросился на пол рядом с телом Василевса. Одна надежда, что Каратель, видящий людей сквозь стены, не увидит живого человека за трупом. Кажется, сработало, смертоносных выстрелов не было. Точнее, были, но не в него. Кто-то на улице закричал в агонии.
Джокам вырвал из руки старосты ружье и принялся шарить по карманам убитого. Патроны, волшебные патроны - где же они? Пальцы наткнулись на продолговатые остроконечные цилиндрические предметы. Пули Карателей, похожие на круглые наконечники стрел, не имеющие гильз и пороха. Какой бы магией они ни приводились в действие - сейчас эта магия будет работать против самих Карателей, потому что ружье, сделанное волшебниками Университета из ружья поверженного Карателя, у Джокама.
Он поспешно сунул патроны в карман и бросился вниз по лестнице, затем выпрыгнул в окно. Каратель словно чувствовал, что именно Джокам теперь самый опасный противник, но длинная очередь миновала старого шахтера, оставив только кровоточащую борозду на плече. Упасть за каменной оградой, отвинтить казенную часть, вставить в выемку патрон, привинтить обратно к стволу... Держись теперь, кароносец!
Выглянув из-за угла, Джокам убедился, что Каратель смотрит в другую сторону. Точнее, смотрит он всегда во всех направлениях, но его страшные ружья направлены куда-то во тьму, разрываемую заревом пожаров. Приложить приклад к плечу, совладать с дрожью рук, совместить мушку и целик с торсом... Выстрел! Пуля высекла из брони сноп искр, рикошет! Проклятье! Где же Петтир?
Откуда-то прилетела шашка и разорвалась в воздухе у плеча Карателя.
- Сюда, гад, я тут! Поймай меня! Джок, выводи людей, всех, кого можешь! На, сволочь, жри! Жри!!
Петтир еще жив и успешно водит чудовище за нос. Каратель уже не палит напропалую, его запас патронов не бесконечен. Может быть, шанс все-таки есть.
Джокам на карачках пополз между домами, волоча ружья за собой. Надо добраться до собственного, потому что Мартика наверняка все еще сидит с детьми в погребе. Старый шахтер выбрал себе ее в жены за не слишком выдающийся ум и кроткий, послушный характер. Благодаря этому в его доме долгие годы царили уют и абсолютное согласие - но вот сейчас привычка Мартики слушать мужа беспрекословно может стоить жизни и ей, и детям. И Джокам сам в этом виноват, переоценив способность общины дать отпор небесной каре. Надо было хоть раз в жизни послушать жену.
Он вполз в дверь, не рискуя подымать голову выше уровня подоконника и открыл погреб.
- Жена, дети, выбирайтесь оттуда! Только тихо!
- Папа, папа, ты уже прогнал страшилище? - загалдели испуганные малыши.
- Цыц! Мартика, вылезай и тащи детей к задним воротам! Там собираются те, кто еще не погиб! Найди Фейдера и ни на шаг от него! Если мы не убьем ублюдка - идите в город. Детки, слушайтесь маму! Папа разберется со страшилищем и придет! Бегом, и не поднимайте головы!
На соседней улице прогремел взрыв. Дети заплакали.
Шахтер проводил своих взглядом и пополз обратно. Проползая мимо дома Чарта, заглянул в дверь. Никого, крышка подпола открыта. Чарт оказался дальновиднее.
Стрельба почти утихла - в разоренной части поселка убивать уже было некого. Свернув за угол, Джокам заметил в окне испуганные лица. Дом Спока. А Спок уже мертв, погиб в числе первых.
- Выбирайтесь оттуда, - сдавленно прошептал шахтер, - и бегом к задним воротам! Ну же! По дороге соберите всех, кого найдете!
Послышалась мерная поступь и громыхание: Карателю все же досталось, он скрежетал покуроченной броней, скрипел, переваливаясь с ноги на ногу. Однако целеустремленности кароносца пределов нет.
- Джок! - раздалось сбоку.
Это был старый Ларуз, второй бригадир. Весь в крови, без уха, он выглядел ужасно, но в его глазах застыла решимость, как у Чарта, когда тот поднялся в полный рост. Правой рукой Ларуз прижимал к груди ящик с динамитом.
- Джок... Этот ублюдок за углом. Только что убил всю семью Свейна. Мне нужна твоя помощь... Замани его сюда и отвлеки. Совсем немного, чтобы я смог вручить ему мой подарок...
Джокам сглотнул. Настал и его черед, потому что практически все, кому хватило мужества стоять в неравной схватке против злобы небес, уже мертвы.
- Сейчас. Сделаю.
Он отвинтил казенник ружья и зарядил оружие. Ползком добрался до ограды садика и поднял голову. Каратель был там, возвышаясь среди руин и пламени. Ну что же, сволочь, получай!
Пуля попала туда, где у людей находится сердце, и проделало аккуратную дырочку. Каратель на миг замер, его смертоносные руки повисли, и Джокаму на один миг показалось, что сейчас ублюдок рухнет замертво. Увы, этого не случилось. Каратель дернулся, сделал шаг вперед, его рука со скорострельным ружьем поднялась, выцеливая Джокама.
Шахтер распластался на земле и шустро пополз за сарай. Оказавшись в относительной безопасности, он принялся заряжать ружье, выкрикивая проклятия в адрес кароносца и хулу в адрес тех, кто его послал. Мерная поступь звучала все ближе: Каратель заглотнул наживку. Теперь предстоит сделать самое трудное. Набраться мужества встать в полный рост, чтобы смертоносное оружие было нацелено на него, а не на притаившегося за углом Ларуза. Чарт - смог. И он, Джокам, сможет.
Глубокий вдох, выдох. Пора.
Он шагнул из-за укрытия на открытое место и повернулся, вперив ненавидящий взгляд в то место, где под толстой нагрудной бронепластиной с маленьким прозрачным участком находилась выпуклость. Голова Карателя, растущая из груди и выглядывающая наружу посредством множества глаз на груди и спине, а также через непробиваемое прозрачное забрало.
- Чтоб ты сдох, сволочь, плевать в рожу твоим хозяевам! - четко выговорил Джокам, вскидывая ружье.
Страшное дуло метнулось к нему. Шахтер выстрелил и бросился в сторону. Стук очереди, свист пуль, дикая боль в правой руке, удар оземь. Но глаза прикованы к старом Ларузу. Каратель поворачивается к новой мишени, но бригадир уже рядом, вытягивает руки, поднося смертоносный ящик прямо к забралу Карателя, за которым пряталось его лицо. И веселый огонек ныряет в ящик.
О, какой удар! В ушах шум, в глазах мрак и светлые круги. И звезды в черном небе. Как долго он был без сознания? Сверху, вращаясь и дымясь, падает оторванная напрочь рука Карателя, та, которая с волшебным ружьем, стреляющим синим пламенем. Должно быть, секунда или две.
Джокам засмеялся, но не услышал собственного голоса. Уши пробиты. На правой руке не хватает пальцев - пули Карателя оторвали. Ну и леший с ними, с пальцами. Это его дом. Дом людей. И пусть люди слабы и жалки - вместе они способны на многое. Даже отстоять свой дом в противостоянии с богами. И хотя очень многие отдали свои жизни - пусть боги знают, что люди все равно будут жить. Жить и плевать им в рожу.
Мерная поступь раздалась сбоку. Джокам не услышал ее, скорее, почувствовал колебания грунта, на котором лежал. Прямо из клубов низко стелящегося дыма на него шагал Каратель. Местами ржавый, но целый. Еще один. Другой.
Джокам смотрел на него и не верил своим глазам. Два Карателя в одном месте и в одно время? Как такое может быть?! Эта мысль занимала его еще больше, чем отчаяние. Все пропало, все кончено. Первого одолели страшной ценой, сражаться со вторым было уже некому. Два Карателя. В одном и том же месте.
В этот миг в дыму мелькнула массивная бледная фигура, Каратель вздрогнул от чудовищного удара в спину и начал падать.
- Фейдер! - закричал старый шахтер, не веря своим глазам.
Он-то думал, Фейдер решил спасать свою семью... Как это было низко с стороны Джокама - усомниться в старом, проверенном товарище: альбиносы никогда не бегают от врага, никогда не трусят, никогда не сдаются. Просто Фейдер, прекрасно понимая, что незаметно к Карателю подобраться нельзя и что его огромная фигура станет стальному ублюдку отличной мишенью, выжидал. И таки дождался.
Каратель попытался устоять, но гигант-альбинос навалился на него всем своим весом. Стальной исполин напоролся на каменные мышцы. В следующую секунду кароносец оказался в пыли, лицом вниз, а огромный молот поднялся в воздух.
Удар! Страшная сила, приложенная к тяжелому орудию, легко крушила рудные породы. Теперь в роли мишени оказался Каратель, тщетно пытавшийся подняться, но Фейдер бил во всю силу, раз за разом опуская пудовый молот на спину и плечи посланника богов, сминая броню, кроша внутренности и опрокидывая кароносца обратно. Дрожала земля, лязг стоял такой, что его слышали даже боги на небе.
Джокам потянул к себе ружье и попытался отвинтить казенник левой рукой. Быстрее же, быстрее! Огромная сила альбиноса все же не чета божественной мощи Карателя, и пока есть возможность стрелять поверженному ублюдку в самые уязвимые места на спине - надо этим воспользоваться!
Глотая слезы боли и отчаяния, шахтер вставил патрон в выемку и принялся закручивать казенник. Еще немного, еще чуть... готово! Шатаясь, он шагнул ближе, выждал момент между ударами и выстрелил в стык двух бронепластин на спине Карателя. Сдохни, мразь, сдохни же! Отдача ударила в плечо и отозвалась в искалеченной руке. Отвинтить казенник, зарядить и выстрелить еще раз...
Короткая очередь заставила Джокама застыть. Фейдир тоже застыл с занесенным молотом, пули прошили его насквозь во многих местах. В ярости сверкнув глазами, он в последний раз опустил молот на лежащего карателя и упал лицом в пыль. А чуть поодаль тяжело волочил ногу без ступни изуродованный, но еще живой однорукий Каратель. Медленно, словно нехотя, поднимался с земли второй.
Джокам выронил ружье, упал на колени и поднял лицо к черному, усеянному звездами небу:
- За что?! Почему вы ненавидите нас так сильно?! Почему ДВА?!!
Ответом ему была вспышка цвета молнии, которой старый шахтер уже не увидел. Среди пожарища, некогда бывшего цветущим поселком, молчаливо возвышались лишь два Карателя, несущих на себе следы человеческой стойкости и мужества. Те, которые отдали свои жизни в качестве почти беспомощных мишеней ужасному кароносцу, ценой своей жертвы спасли семьи и детей. Почти спасли.
Вереница плачущих женщин и детей в сопровождении малочисленных мужчин спускалась по противоположной дороге, освещая себе путь масляными фонарями. Впереди их ждали опасные джунгли, полные хищных детей Матери - как тут не плакать?
Однако, когда впереди сверкнули сполохи молний и первая группа людей обернулась пылающими факелами, стало ясно, что самое страшное еще только начинается. Навстречу, освещенный огнем догорающих тел, шагал Каратель. Еще один.
В ужасе люди метались по узкому пространству между отвесной скалой и пропастью. Отступать было некуда, Каратели сзади и спереди. Жалкие попытки сопротивления кароносец пресек сразу же и теперь сжигал всех подряд, женщин и детей, молодых, маленьких и младенцев. Некоторые матери выбрали для своих детей менее мучительную смерть, бросившись с ними вниз.
В какой-то момент одна женщина сумела броситься на Карателя и схватить его, обняв за голову, словно любимого, и ослепив: этот оказался пародией на человека, с многоглазой головой на плечах, а не посреди груди.
Огонь ослепшего кароносца потерял точность, позволив самым храбрым проскользнуть мимо. Пытаясь сбросить с себя повисшую на нем женщину, Каратель потерял ориентацию, он топтался и трясся из стороны в сторону и пытался соскрести ее своими беспалыми руками, однако слишком длинные стволы ружей не позволяли ему стрелять в упор. В какой-то миг ударом он сломал женщине хребет, но та и после этого еще продержалась несколько секунд. А когда ее труп отлетел в сторону, Кассад, сын Фейдира, уже поднырнул под смертоносные ружья и уперся плечом в грудь Карателя, толкая его в пропасть.
В свои пятнадцать парень во всем поселке был выше и сильнее всех, кроме своего отца, альбинос есть альбинос. Для того, чтобы решительно опрокинуть тяжеленного Карателя, силы ему все же не хватило, но когда тот отвел ногу назад, чтобы обрести равновесие, его стальная стопа не нашла опоры. Кассад в обнимку с чудовищем полетел в пропасть, и несколько секунд спустя гулкое эхо возвестило, что Каратель нашел свою кончину на камнях у подножия горы.
А тем немногим беззащитным женщинам и детям, кому удалось пережить эту страшную резню, наконец-то улыбнулась удача. Первыми же зверями, на которых они наткнулись в лесу, были хомяк-разведчик, привлеченный тремя горящими сигнальными кострами, и его крысиная стая. Они-то и сопроводили несчастных к городу.
История Планпандоя закончилась в огне, но жизнь такая штука, что чей-то конец - это всегда и чье-то начало. День, когда во время слаженной атаки трех Карателей погибло свыше четырехсот человек, стал также и своеобразным днем рождения тех, которые позже назовутся Стингерами.