Каких только чудес не бывает в жизни! Вот, например, чудо первое. Давным-давно, будучи еще школьником, учеником 9-го "Б" класса, я со своими двумя приятелями случайно забрел в одно непонятного назначения здание, расположенное у старинного, некогда нарядного металлического забора, верхняя часть которого заканчивалась черными чугунными пиками. Забор ограждал парк в центре города. И по этому парку, говорят, некогда прогуливался сам А.С. Пушкин. Но вряд ли здание, о котором идет речь, портило вид парка в пушкинские времена, ибо это был огромный высокий, метров 10-ти деревянный сарай с узкой непрерывной полосой стекол под самой крышей. Полоса эта играла роль окон. Длина сарая была довольно внушительной: метров 50. Чувствовалось, что сарай этот был наспех построен прямо в центральном парке в военное или послевоенное время, чтобы в нем хранить что-то военное. Например, прятать самолет, потому что сарай был похож на ангар. Или ранее это был какой-то склад, в котором главным был некий строгий усатый старшина с несколькими медалями на груди. Но в начале 50-х годов, когда война уже как восемь лет отгремела, сарай, чтобы он не пустовал, отдали спортсменам. Когда мы, трое пацанов, робко открыли тяжелую скрипучую дверь этого архитектурного шедевра, то попали в небольшое пространство - некий коридорчик, дверь которого была широко открыта, и через ее пространство были видны мечущиеся туда-сюда фигуры боксеров: кто работал в спарринге, кто - с мешком, кто - с тренером на лапах. В зале стоял шум от ударов перчаток. На дворе свирепствовал холодный февраль, но в зале было жарковато. Пахло крепким мужским потом. Пока мы, разевая рты, смотрели на все происходящее, к нам подошел невысокий плотный курчавый парень и, смеясь, полюбопытствовал:
- Нравится?
Мы замялись, не успев понять, нравится ли нам все происходящее.
- Если нравится, - дружелюбно улыбался парень, - завтра приходите. Часам к шести вечера. Запишем вас в секцию бокса. Хотите стать крепкими ребятами?
Мы все трое замялись, еще не понимая, хотим мы чего-то от этого всего увиденного или нет.
На следующий вечер пришел только один я. Друзья мои сослались на занятость и на то, что очень далеко ходить. Транспорта в те времена практически не было. Особенно для таких, как мы, которые жили на самой окраине города. Так я познакомился со своим будущим тренером, которым оказался тот самый курчавый парень,встретивший нас у входа в зал, где тренировались боксеры. Тренера все звали по имени-отчеству, как учителя в школе. Назовем его здесь БСГ.
Я влюбился в БСГ сразу и навсегда. Мне казалось, что и он испытывает ко мне определенную симпатию, хотя он не выделял меня из всех. Он старательно учил меня разным премудростям бокса и часто держал меня на лапах. Искренне огорчался, когда я проигрывал тот или иной бой и радовался, как мальчишка, когда я одерживал победы. Секундировал он мне всегда сам. Я до сих пор помню, как в короткие перерывы между раундами он выжимал на моем лице смоченное в ведре с водой полотенце и по-отечески шептал мне на ухо свои профессиональные замечания. К концу 10-го класса, когда я уже был разрядником, БСГ, обычно скупой на похвалы, однажды не удержался и сказал мне, что у меня может быть хорошее спортивное будущее, если я стану больше тренироваться.
- Ты сегодня работаешь, как перворазрядник. Но надо это закреплять, закреплять и закреплять.
Но закрепить не получилось: БСГ, в которого я был влюблен, вдруг засобирался уезжать: перевелся в другой город в институт физкультуры. Я почти перестал ходить на тренировки. Появлялся лишь изредка, каждый раз с тревогой замечая, что БСГ уже сидит на чемоданах. Он попытался поговорить со мной, мол, все это ерунда, мол, он скоро вернется и т.п. Но я ходил на тренировки все реже и реже. Почти перед самым своим отъездом он выставил меня участвовать в первенстве города. Я отказывался. Но все-таки согласился, в конце концов. Не мог я отказать БСГ. А он думал, что этим участием раззадорит меня, и я забуду про свою дурь. Выступил я плохо: дошел до финала, а в финале проиграл. Сам чувствовал, что мало тренировался.
БСГ уехал. Я по инерции еще ходил на тренировки, но уже безо всякого удовольствия. Наша команда без БСГ распадалась. На нас приходили смотреть тренеры из других обществ. Кого-то забирали к себе. Меня тоже приглашали. Но я уперся. Мне нужен был БСГ, а его не было...
Минуло пятьдесят с лишним (с большим лишним) лет. За это время я знал, что БСГ вернулся в наш город, что одно время он тренировал сборную республики, потом уехал в Магадан, там воспитал несколько замечательных спортсменов, одерживавших победы на всесоюзном и международном уровне, однажды видел его по телевизору, секундирующего своим знаменитым ученикам. И все. На долгие-долгие годы следы БСГ затерялись в пространстве и времени. Да и я уже мало что вспоминал из своего юношеского увлечения. Но вот вдруг в "Одноклассниках" я случайно наткнулся на знакомую фамилию и открыл соотвествующую страничку. На фото я увидел очень пожилых мужчину и женщину, между которыми стояла молодая женщина. Под фото латинским шрифтом было написано по-русски: "Я, моя жена Инна и наша внучка Габриэла". Внучка была на голову выше дедушки и бабушки. Дедушка был маленький, в очках и весь седой. Но я узнал глаза БСГ, который мне раньше казался довольно высоким. Более того, я узнал его жену Инну! Я вспомнил, что очень часто в конце наших тренировок к БСГ подходила высокая (как мне тогда казалось) круглолицая красивая, вся в маленьких завитушках брюнетка. Они с БСГ о чем-то шептались, и она оставалась его ждать где-нибудь в углу зала. Когда тренировка заканчивалась, пара вместе уходила из зала. Мы все знали, что это была девушка БСГ. На фото она была больше похожа на себя молодую, чем БСГ. Я ее узнал.
Не задумываясь и почти не надеясь, что БСГ меня узнает через столько лет и среди стольких своих учеников, я послал ему сообщение. Ответа долго не было. И когда я уже потерял всякую надежду связаться с БСГ (его уже могло не быть в этом бренном мире, он просто мог меня и не узнать, да, в конце концов, он мог просто не захотеть продолжить общение), пришел маленький ответ. БСГ вспомнил меня и благодарил, что я его не забыл. Далее мы уже стали общаться по Скайпу. БСГ оказался в Канаде, в Торонто, где создал свою школу европейского бокса. Перед этим он приглашался разными странами как очень сильный тренер для подготовки их спортсменов к олимпийским играм (в СССР БСГ имел звание заслуженного тренера СССР). В двух странах его ученики стали олимпийскими чемпионами.
Недавно у меня дома раздался звонок. Звонил БСГ. Он прилетел в наш город. Мы встретились и обнялись как долго-долго не видевшие друг друга братья. Мы облазили с ним все места в городе, где проходили наши тренировки, где он учился и где спал на одной койке с сокурсником (в этом месте мы вдвоем сунули свои физиономии в окно подвала, который служил когда-то институтским общежитием, за что охранник этого здания, в котором уже давно нет и в помине никакого института, чуть было не задержал нас как довольно подозрительных старых личностей). Мы вспоминали ребят из нашей команды, из нашего общества. Мы пошли в церковь, в которой когда-то был спортзал, где мы тренировались. Сейчас там шла служба, и наш зал на втором этаже пропал: через какие-то коробки, которыми была заставлена винтовая металлическая лестница, мы поднялись ко входу в зал. Дверь была закрыта. Присмотревшись более внимательно, мы поняли, что нашего второго этажа нет: его просто снесли, и в церкви получился один зал, зал высокий, под самый купол. Как и положено в церкви. Мы... мы... мы... На следующий день БСГ улетел к себе домой. Стало очень пусто и грустно. Как будто из меня что-то вынули. Улетела вместе с БСГ моя юность. Остались только две малюсенькие бело-голубые сувенирные боксерские перчатки, на которых с внешней стороны было черным выбито слово "Argentina", да дарственная подпись БСГ нерусскими буквами...