Павлов Иннокентий Михайлович : другие произведения.

Американский Ницше

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


"Резонанс - резкое возрастание амплитуды

установившихся вынужденных колебаний

при приближении частоты внешнего гармо-

нического воздействия к частоте одного из

собственных колебаний системы"

(Большой энциклопедический словарь)

АМЕРИКАНСКИЙ НИЦШЕ

(маленькая повесть о большом человеке)

  
  
   Фридрих Ницше родился 21 февраля 2003 года в семье коммерсанта Карла Ницше, проживавшего в пригороде Денвера, штат Колорадо. К тому времени уже давно никто не знал точную дату рождения короля Фридриха Вильгельма IV, в честь которого был назван ребенок. Однако, родители мальчика, смутно осознавая свои германские корни, дали сыну то самое имя, которое в дальнейшем послужило знаменем для многих поколений, осваивающих окружающее нашу планету пространство.
  

***

  
   Через неделю после вполне удачных родов Карл забрал Фиону из семейного центра здоровья, располагавшегося в районе Джипсон, Истсайд. Было довольно холодно, около нуля по Цельсию, снег, солнце. Карл вел минивэн марки Крайслер зеленого цвета и напевал "С Днем рожденья, дорогой Фридрих, с Днем рожденья тебя". Фиона молчала и улыбалась, глядя в любопытные глаза своего первенца. Ее муж то и дело оглядывался назад, чтобы взглянуть на ребенка, как будто желая убедиться, что он есть на самом деле. Карл был так счастлив, что все происходящее казалось ему не вполне реальным.
   Они остановились около своего трехэтажного дома, из которого уже бежала к ним навстречу Мэри, сестра Фионы. Карл заглушил двигатель, вышел из машины, открыл боковую дверь и аккуратно принял сына из рук жены.
   - Ах, какой красивый! - воскликнула Мэри, увидев малыша.
   Фридрих, до этого спокойный, принялся орать.
   - Ты напугала его, Мэри, - Фиона была напугана еще больше, чем младенец, - Незачем так кричать.
   - Ну дайте мне его скорей, пожалуйста, - от восторга Мэри пропустила слова Фионы мимо ушей.
   Карл передал ребенка Мэри, но Фиона со словами: "Пойдемте скорее в дом, он может простудиться", забрала у сестры младенца и направилась в сторону крыльца. Мэри почувствовала какую-то неловкость, Карл заметил это, взял ее под локоть и сказал:
   - Пойдем-пойдем.
   Фиона обернулась на крыльце:
   - Ну, вы идете?
   В этот самый момент Фридрих увидел, как прилипший к перевернутой поверхности земли минивэн что-то ударило снизу, так что его крыша прогнулась внутрь. Карл обернулся на звук удара, опасности упала на землю, а Фиона повернулась к дому, загораживая ребенка от потенциальной опасности. Впрочем, уже никакой опасности не было.
   - Не надо, Карл, - Мэри увидела, как он медленно подходит к машине. Она сразу же решила, что это - атака террористов, и боялась, что будут еще взрывы.
   - Это не взрыв, - как будто читая мысли Мэри, не оборачиваясь, сказал Карл, - Фиона, иди в дом, простудишь ребенка. Мэри, помоги сестре.
   Мэри сначала на четвереньках, потом встав, но продолжая пригибаться к земле, побежала к крыльцу. Женщины скрылись в доме, а Карл открыл боковую дверь, и заглянул внутрь машины. Первым делом Карл посмотрел на крышу машины изнутри. В потолке была дыра размером с бейсбольный мяч. Карл медленно перевел взгляд вниз. На сиденье лежал дымящийся камень, около полутора дюймов в диаметре. "Камень" - самое подходящее слово, но это не был придорожный булыжник. Это был кусок какой-то горной породы. Карл не был силен в минералах, поэтому он не мог определить, что это за порода, но сразу догадался, что произошло. Он понимал, откуда должен был упасть этот кусок, чтобы пробить крышу автомобиля, особенно принимая во внимание, что никаких высотных зданий поблизости не было.
   Страховая компания ничего не выплатила Карлу, поскольку случай не был предусмотрен полисом. Ремонт машины оплатил Денверский Музей Природы и Науки (бульвар Колорадо, 2001), которому Карл передал метеорит.
   Жизнь - цепь предопределенных случайностей. Если бы что-нибудь задержало Карла в пути минут на пять, жизненный путь Фридриха ограничился бы семью днями. Если бы Карл задержался минут на десять, Фридрих бы остался жив, но, возможно, не стал бы тем, кем ему суждено было стать.
  

***

  
   Фридриху еще не исполнилось два года, когда родилась его сестра, Лея. Еще через три года родился его брат Люк. Так родители Фридриха отреагировали на выход третьего эпизода Звездных Войн.
   Как-то раз, летом, когда Фридриху было шесть лет, он играл со своим другом Фрэнком во дворе, на лужайке перед домом. День был довольно жаркий, на улице обливающиеся потом рабочие снимали баннеры, развешанные в честь Дня Независимости. Фридрих и Фрэнк бегали по двору и расстреливали друг друга из водяных пистолетов. "Умри, джедай", - зловеще говорил Фрэнк, копируя молодого Дарта Вейдера из третьего эпизода. "Вейдер и Оби-Ван дрались на мечах, ты что дурачок, что ли?" - недоумевал Фридрих.
   - Сам ты дурачок. Тебя вообще не было, - наконец не выдержал Фрэнк. Хотя Фридрих не хотел всерьез задеть друга, Фрэнк по-настоящему обиделся. Фридрих был объективно более развитым мальчиком. В отличие от своего сверстника Фрэнка, едва начавшего читать по слогам, он не только бегло читал, но и умел писать, владел арифметикой и даже умел на начальном уровне пользоваться Супэксом фирмы Майкрософт - офисным пакетом для построения многомерных расчетных таблиц.
   - Где не было? - не понял Фридрих.
   - У Люка и Леи не было никакого брата, - торжествующе заявил Фрэнк. Фридрих понял, что имеет в виду его приятель, но не растерялся:
   - Просто об этом в фильме не показывали. А на самом деле у них был старший брат.
   - И как же его звали? - усмехнулся Фрэнк.
   - Как, как. Фридрих, конечно, как меня.
   - Ты врешь, - Фрэнк понял, что его попытка урезонить товарища не удалась, и разозлился, - Раз в фильме не было, то и на самом деле нет.
   Фридрих не хотел доводить дело до драки (тем более что в физическом плане он уступал Фрэнку) и дипломатично перевел тему:
   - Давай лучше поиграем во что-нибудь другое. У нас же все равно нет лазерных мечей, а только пистолеты.
   - Ну и во что? - недоверчиво спросил все еще обиженный Фрэнк.
   - Давай играть... Давай .., - Фридрих еще не придумал во что бы им поиграть, но, вскоре нашелся. - Давай играть в пришельцев-террористов. Как будто пришельцы-террористы напали на наш город.
   В то время Америка все время где-нибудь проводила антитеррористические операции, поэтому дети, в основном, играли в обычных террористов, спецназовцев и заложников. Идея о пришельцах-террористах показалась Фрэнку оригинальной и заманчивой, поэтому он тут же согласился.
   В голове Фридриха тут же созрел план игры:
   - Мы с тобой будем пришельцами-террористами, а мой папа - ученый, которого мы должны захватить в заложники и забрать на наш космический корабль по приказу нашего вождя, чтобы он изобрел для нас супер-мега-ядерную бомбу, с помощью которой мы взорвем Луну.
   - А зачем нам взрывать Луну? - радостно поинтересовался Фрэнк.
   - Как это зачем? Чтобы отколоть от нее кусок. Тогда вместо Луны на небе все время будет месяц.
   Больше у Фрэнка вопросов не было. Каждый ребенок знал, как выглядит знак террористов, благодаря CNN и художественным фильмам, выпускаемым Государственной Кинокомпанией в целях патриотического воспитания населения.
   - Асалям масалям кирдык шашлык! - грозно сказал Фридрих, жестом призывая Фрэнка бежать к воротам во двор.
   - Аллах акбар! - согласился Фрэнк, и они побежали. Ребята определенно знали, как разговаривают инопланетные террористы, благодаря тем же фильмам.
   Фридрих и Фрэнк позвонили в домофон у ворот и спрятались, поджидая Карла, за новеньким Фордом Свободой, припаркованным у дома Ницше, который исполнял роль их летающей тарелки.
   - А как нас зовут? - вдруг спросил Фрэнк.
   - Тебя зовут.... Мублер-Швублер, - нашелся Фридрих, - А меня - Штака-Зака.
   - А нашего вождя? - Фрэнк хотел составить для себя как можно более подробную картину ситуации.
   - А нашего вождя..., - задумался Фридрих, - А нашего вождя зовут Зара-Тустра!
   Стоило Карлу появиться на пороге дома, как дети, выскочив из-за Форда, помчались к нему, стреляя на ходу из водяных пистолетов. На бегу Фридрих отвел дуло пистолета Фрэнка от своего отца со словами "Кулдыбак кишмиш мурды!", что значило "Осторожно, не попади в заложника!".
   Ребята подбежали к Карлу и Фридрих злобно произнес, обращаюсь к отцу:
   - Ты есть вэлыкий учионый. Так гаварыл Зара-Тустра. Мы брать тэбя в плэн.
   Карл улыбнулся и поднял руки:
   - Сдаюсь.
  

***

  
   - Мама, он опять меня пугает! - заплаканная Лея прибежала на кухню уткнулась в юбку Фионы. - Он говорит, что меня заберет страшный Заратустра!
   Фиона взяла дочь за руку и направилась в детскую. Фридрих сидел за компьютером и конструировал трехмерную модель космического корабля.
   - Фредди, поди-ка сюда! - строго сказала Фиона.
   Фридрих сделал было вид, что не услышал голос матери, но Фиона сказала громче и рассерженней:
   - Фридрих!
   Фридрих нехотя слез со стула и подошел к Фионе.
   - Сколько раз я тебе говорила: не пугай сестру, а? Сколько раз?
   - А чего она мне мешает?
   Лея, пользуясь тем, что все внимание матери было переключено на брата, показала Фридриху язык.
   - Мама, смотри, она дразнится! - возмутился такой наглости Фридрих.
   - Перестань, Лея, - Фиона строго посмотрела теперь уже на дочь. - Ну почему вы не можете жить мирно, вы же брат и сестра.
   - Пусть он тогда больше не говорит про своего Заратустру. Ведь нет же никакого Заратустры, правда, мама? - Лея подняла распухшие от слез глаза на Фиону.
   - Конечно, нет, милая.
   - Нет, есть. Он живет на планете Зортак в системе Сириуса и скоро завоюет Землю.
   - Мама, вот видишь, он снова пугает, - захныкала Лея.
   - Пойдем, милая, сейчас начнется "Барби и ее друзья", а ты, Фредди, иди на кухню, мне надо поговорить с тобой, - Фиона взяла Лею за руку и вывела ее из комнаты, а Фридрих, насупившись, поплелся на кухню. Он взял со стола яблоко, залез на стул и стал ждать мать.
   Фиона вернулась на кухню и села напротив сына.
   - Фредди. Ты уже взрослый парень, тебе уже восемь лет. Твоя сестра младше тебя, ты не должен обижать ее. Ты же взрослее, значит должен быть разумнее.
   - Но она говорит, что Заратустры нет, - уперев взгляд в стол, пробубнил Фридрих.
   - Но ведь его же на самом деле нет, - начала терять терпение Фиона.
   - Нет, есть, - упорствовал Фридрих.
   - Хорошо, если он так далеко, то откуда ты это знаешь? - Фиона взяла себя в руки.
   - Он говорит со мной, - сказал Фридрих, не поднимая глаз на мать.
   - Что? - растерялась Фиона, - Говорит? Как?
   - Он говорит в моей голове.
   На самом деле Фридрих обманывал мать. Он не слышал никаких голосов в своей голове, просто ему казалось что только так он может доказать свою правоту. Фиона же осознала всю серьезность ситуации, и ее гнев на сына сменился обеспокоенностью за его ментальное здоровье. Она осторожно спросила сына:
   - И что тебе говорит этот Зара..., как его там, Заратуста?
   - Заратустра, - поправил Фридрих мать, - Он говорит, что он захватит скоро Землю. А еще, что президент Страйкер на самом деле - инопланетянин, то есть, что в нем внутри сидит инопланетянин и управляет им. А еще под Бургер Кингом в Денвере спрятан космический корабль.
   - И часто он тебе рассказывает такие вещи? - спросила Фиона.
   - Иногда, - ответил Фридрих, к своему удивлению обнаруживший, что упорство в откровенном вранье спасло его от неминуемого наказания.
   Фиона позвонила к детскому психологу, доктору Валентайну. Она вкратце описала ему ситуацию, и он назначил ей встречу на следующей неделе, во вторник, в пять после полудня.
   Во вторник Фиона отпросилась с работы пораньше. Она вышла из здания муниципалитета, села в свою маленькую электромоторную Тойоту, и через полчаса, избежав вечерних пробок, уже была дома. Фридрих к тому времени вернулся из школы и делал домашнее задание по математике. Фиона вошла в детскую и немного неестественно, как будто что-то скрывая, улыбнулась:
   - Милый, сейчас мы поедем к одному человеку, помнишь, я тебе рассказывала, который очень хочет узнать про твоего... Заратустру.
   - Он не мой, - сказал Фридрих.
   - Ну хорошо, хорошо, я не то хотела сказать...Ну, ты готов?
   - Да, мам, поехали.
   - Да, возьми еще свои рисунки с этим Заратустрой, этот человек хочет посмотреть на них.
   - Мам, а он что, правда, секретный агент? - спросил Фридрих.
   - Ну, что-то вроде того, - сказала Фиона.
   - Круто, - обрадовался Фридрих. Перспектива обмана секретного агента немного пугала Фридриха, но отступать было поздно, к тому же сама возможность пообщаться с ним... Его одноклассникам и друзьям такое и не снилось.
   Они вышли из дома. Светило яркое весеннее солнце, снега уже давно не было. Мать с сыном прошли по выложенной плиткой дорожке от крыльца до калитки и вышли на улицу. По обеим сторонам от улицы стояли такие же обычные для американского среднего класса дома, частично скрытые довольно высокими заборами, мода на которые пришла с эпохой постоянных антитеррористических операций. Рядом с домом напротив стоял недавно установленный плакат. Изображение на нем было разделено надвое. На левой стороне, под словами "Your neighbor outside" (Ваш сосед снаружи), был изображен улыбающейся мужчина в джинсах и клетчатой рубашке, на лужайке перед своим домом угощающий соседей барбекю. На другой же стороне плаката, под словами "Your neighbor inside" (Ваш сосед внутри), тот же самый мужчина, но теперь с демоническим выражением лица, у себя в подвале мастерил бомбу из пластида. Такие плакаты не были теперь редкостью и ровесники не то что Фридриха, а даже его шестилетней сестры понимали их смысл. Бдительность стала всеобщей необходимостью.
   Когда они подъехали к дому доктора Валентайна, Фридрих был слегка разочарован. Он ожидал увидеть огромное правительственное здание или военный бункер. На худой конец, он рассчитывал, что разговор с агентом состоится в здании муниципалитета Денвера, где работала Фиона, принимая и сортируя жалобы населения.
   Открылись автоматические ворота, и Тойота Фионы въехала во двор. На пороге появилась горничная и, когда Фиона с Фридрихом вышли из машины, сказала:
   - Прошу вас, доктор Валентайн ждет вас.
   - Доктор? - сомнение закралось в голову Фридриха. - Ты же сказала, что он - секретный агент.
   - Милый, ты же знаешь, что секретные агенты всегда работают под видом кого-нибудь другого, - Фиона подмигнула горничной, которая вернула ей понимающий взгляд. - Он - доктор так, для прикрытия, а на самом деле он - агент.
   Доктор Валентайн принимал клиентов у себя дома в большом кабинете, который напомнил Фридриху кабинет директора частной школы, куда он ходил. Как и в кабинете директора школы, в углу кабинета стояли флаги Колорадо и Соединенных Штатов.
   - Прошу вас, садитесь, - Валентайн широко улыбнулся и указал Фионе и Фридриху на широкий кожаный диван, а сам сел в кресло напротив.
   На вид доктору было около пятидесяти лет, он был немного полный, уже достаточно поседевший мужчина. Одет он был в голубую рубашку и голубые джинсы. Вид маститого психоаналитика дополнял светло-коричневый вельветовый пиджак.
   - Тебя зовут Фредди? - спросил Валентайн у Фридриха.
   - Да, сэр, - ответил мальчик.
   - То есть, Альфред?
   - Нет, сэр. Фридрих, сэр, - по-военному ответил Фридрих.
   - Хорошее имя. Не обязательно звать меня "сэр". Ты можешь называть меня Джек.
   - Хорошо, сэр.
   - Ты не против, если мы с тобой побеседуем с глазу на глаз, хорошо? - не переставая улыбаться, спросил Фридриха доктор.
   - Конечно, сэр, - сглотнув слюну, и про себя пожалев, что ввязался во всю эту историю, ответил Фридрих.
   - Прошу Вас, Фиона, оставьте нас на час. Джейн проводит Вас, Вы можете попить чаю или кофе, почитаете или посмотрите СВ, - с этими словами Валентайн встал, и нажал на кнопку на своем столе, и через несколько секунд на пороге кабинета появилась горничная.
   Фиона встала, и, чувствуя некоторое беспокойство, взглянула на Фридриха. Убеждая себя, что ничего страшного с ее сыном не произойдет, она вышла из комнаты.
   Джейн проводила Фиону в другую комнату и жестом предложила ей присесть на диван.
   - Что-нибудь хотите, мэм? Чай, кофе, сок? - спросила Джейн.
   - Кофе, если можно, пожалуйста. Со сливками, - Фиона нашла в себе силы улыбнуться.
   Перед ней стояла современная модель сетевизора фирмы "Сони". Фиона машинально нажала на кнопку включения на дистанционной консоли. Она выросла в двадцатом веке и поэтому, как многие ее ровесники, не любила пользоваться голосовым управлением. Фиона кликнула на баннер CNN и принялась пить кофе. Шла передача с анонсом новостей, но Фиона не выбрала ни одной из них. Она не слушала диктора, а все думала о том, как там Фридрих.
   Когда Джейн пришла за ней, Фионе казалось, что прошло часа три. Фиона вошла в кабинет Валентайна, увидела, что с сыном все в порядке, но все равно ей было немного не по себе. Фридрих же был совершенно спокоен. Прощаясь, он больше не называл Валентайна "сэр". У выхода из кабинета доктор придержал Фиону за локоть и сказал ей:
   - Приходите ко мне в субботу, и после второго сеанса я, возможно, все вам объясню.
   В субботу Фиона уже не так волновалась во время сеанса, и время прошло значительно быстрее. Как и в прошлый раз, в конце концов, пришла горничная, привела ее в кабинет Валентайна, и увела Фридриха.
   - Ну, что я Вам могу сказать, - начал Валентайн. - Довольно интересный случай.
   - Насколько это серьезно, скажите, доктор. Он очень болен? - Фиона снова начала сильно нервничать.
   - Он вообще не болен. Он - симулянт. Он не слышит никаких голосов, с головой у него все в порядке. Однако это не значит, что у вас нет проблем. Возникает вопрос: зачем он обманывает Вас, придумывает некоего Заратустру, пугает им сестру? У меня есть ответ на этот вопрос: недостаток внимания, и отсюда ревность к сестре и брату.
   - Недостаток внимания с чьей стороны? - не поняла Фиона.
   - С Вашей, мэм, с Вашей стороны. Фридрих - очень необычный мальчик. Он очень умен и потенциал у него, видимо, огромный, он себя еще покажет. Такие дети, как правило, эгоцентричны и особенно сильно переживают недостаток внимания со стороны родителей. Более талантливый ребенок требует больших затрат ваших душевных сил. Он больше склонен ставить под сомнение, пускай даже не всегда осознанное, мотивы поступков и высказываний родителей.
   - Но кто такой Заратустра, и откуда он взял это имя? - спросила несколько обескураженная словами доктора Фиона.
   - Мне это тоже было интересно, и я кое-что выяснил. Как-то раз, когда Вы с Вашим мужем ругались на кухне, Фредди подслушивал вас. Впрочем, ругались вы довольно громко, поэтому он прекрасно слышал вас из детской, и правильнее сказать, что он случайно услышал вашу ссору...
   - Но я не помню, когда мы последний раз ругались, - смутилась Фиона. - Последнее время мы...
   - Это было более трех лет назад, мэм, поэтому неудивительно, что вы не помните. Зато Фридрих это прекрасно запомнил.
   - Может быть... Да, действительно, тогда мы иногда ругались. Дело в том, что Карл, мой муж, занимается оценкой произведений искусства и оформлением сделок по их купле-продаже. В то время ему приходилось часто уезжать по работе, иногда даже за границу. Я упрекала его, что он практически не живет дома и не видит детей.
   - Когда Фредди услышал, как вы ругались, он занимался с детским компьютером для развития чтения. Он стал набирать слова, которые доносились с кухни. Там была такая последовательность: Музей Искусств, Юта. От "Музея Искусств" он взял только второе слово, - Валентайн достал ручку и лист бумаги и записал: "ARTS". - Затем он набрал следующее слово - "Юта", - Валентайн приписал к слову "ARTS" слово "UTAH". - В это время на вашей кухне работал сетевизор, шел какой-то фильм, в котором звучала русская песня. В этой песне неоднократно повторялось одно и то же слово - "раз". В конце последовательности он набрал и это слово. В итоге, посмотрите, что получилось.
   Валентайн протянул Фионе лист, на котором было написано: "ARTSUTAHRAZ". Фиона постепенно стала понимать, "откуда взялся Заратустра", а Валентайн, тем временем, продолжал:
   - Фредди еще не умел читать и писать как следует, поэтому букву "H" в слове "UTAH" он поставил не на то место и получилось "UHTA". В результате, последовательность букв получилась следующая, - Валентайн перечеркнул предыдущую надпись и сделал новую "ARTSUHTARAZ". - Дети, да и не только, любят читать надписи задом наперед, что Фредди и сделал в тот раз. Вот откуда он взялся, - Валентайн сделал новую надпись "ZARATHUSTRA". - Этот Заратустра в его сознании стал прочно связан с вашей ссорой, и вообще со всем негативным, что есть в ваших отношениях с мужем и с самим Фредди. Это - персонификация его страха потери семьи, пугало которое он себе выдумал, и которым он пугает других. Этим Фредди пытается добиться его расположения, показать ему, что он с ним заодно.
   - Но ведь Вы сами сказали, что он его намеренно выдумал, что он сам не верит в его существование, - Фиона начала уставать от психологических сложностей.
   - Он не верит в него сознательно, однако по какой-то причине он говорит о нем, пусть даже сознавая свой обман. Значит какая-то часть его личности, пусть и подавленная, верит.
   - И что же мне делать?, - спросила Фиона.
   - Уделяйте больше внимания сыну, а если у вас есть какие-то проблемы в отношениях с мужем, я могу порекомендовать вам своего коллегу, семейного психолога, очень хорошего специалиста. Но самое главное, повторяю, уделяйте Фредди больше внимания.
  

***

  
   Фридрих еще в средней школе обнаружил выдающиеся способности к гуманитарным наукам. В семнадцать лет он без особого труда поступил в Йельский Университет, а к 2026 году уже имел две магистерских степени - по философии и политологии. Поэтому его решение пойти в армию добровольцем, да еще и принять участие в военных действиях вызвало оправданное непонимание среди университетских знакомых. Только его друг Фрэнк, дослужившийся за пять лет до сержанта, одобрял это решение.
   В то время учащиеся и выпускники колледжей не подлежали обязательному призыву в вооруженные силы, который был введен в связи с десятилетней программой "Порядок в доме", направленной на окончательное искоренение активного и потенциального терроризма во всем мире. Однако правительство приветствовало добровольное желание не являвшихся военнообязанными граждан отдать долг Родине. Как правило, добровольцев не использовали на передовой, если они сами не изъявляли такого желания.
   Фрэнк обрадовался еще больше, когда узнал, что командование удовлетворило просьбу Фридриха о зачислении в его подразделение. Прошли семь месяцев подготовки, и Фридрих прибыл в расположение 430 пехотной дивизии в Дакке, Бангладеш.
   Во время поездки по городу от аэродрома до сектора, в котором находился его гарнизон, Фридрих заметил, что на улицах практически нет местных жителей. Они выделялись редкими пестрыми пятнами на практически однотонном фоне заполнивших город американских военных. Чуть ли не половина ста пятидесяти миллионного населения страны скрывалась в тропических лесах. Жители этого Богом забытого уголка Земли уже два года проявляли бессмысленное упорство в нежелании прекратить поддержку террористов и заставить свое правительство присоединиться к программе "Порядок в доме", приняв Опеку США. Всего же таких стран, тормозивших социальный прогресс в планетарном масштабе, по всему миру было около двадцати.
   Вид местных жителей вызывал у Фридриха смешанное чувство жалости и омерзения. Они были одеты в какие-то разноцветные дурацкие лохмотья, совершенно не приличествующие современному цивилизованному человеку. Даже в странах Четвертого Уровня невозможно было встретить что-нибудь подобное. Фридрих поймал себя на мысли что если поместить такого аборигена на улицы его родного города, то среди стерильно чистых пешеходных дорожек, прозрачных трубок магнитобусных линий, белых, идеальной формы юнистайловых зданий, наконец, среди людей, одетых согласно коду профессии в стандартное рабочее время или в простых и удобных костюмах в стандартное не рабочее время, он вряд ли вообще сошел бы за человека, скорее за какое-то животное; да и животные, которых Фридрих видел в зоопарках или в охранных зонах были, пожалуй, почище.
   Электроджип въехал в автоматические ворота мобильного гарнизона и остановился. Фридрих открыл дверь и увидел Фрэнка - здоровяка в сержантской форме, идущего ему навстречу огромными шагами.
   - Ну, наконец-то! Приехал наш умник, - Фрэнк крепко стиснул Фридриха в объятиях. Друзья не виделись больше пяти лет. - Теперь мы с тобой наиграемся в террористов.
   Фрэнк произнес это с такой детской радостью, как будто они были во дворе родительского дома, а не в нескольких тысячах километрах от американского континента, в самом сердце одного из источников мирового терроризма. Эта радость Фрэнка вызвала прилив дружеской теплоты в сердце Фридриха, и он сам искренне и по-детски улыбнулся.
   - Пойдем, провожу тебя в твои, точнее, наши апартаменты, - Фрэнк обнял своей огромной рукой спину друга и повел его в сторону казармы.
   Войдя в довольно просторную комнату с четырьмя кроватями и встроенным шкафом, Фридрих сказал:
   - А что, почти не хуже, чем в Йельском кампусе.
   - Только кормят лучше, - засмеялся Фрэнк, - на убой.
   Фридрих еще не привык к новому циничному чувству юмора друга и невольно вспомнил об официальных данных о потерях в Бангладеш.
   Через пару дней Фридрих принял участие в первой боевой операции. Перед выездом на место, Фрэнк еще раз провел отдельный "брифинг" для новобранцев:
   - Вы должны запомнить три самые главные вещи: во-первых, не снимать шлем, перчатки, а также другие части кевларинового комбинезона. Эта тонкая на вид ткань спасет вас от их древнего оружия, - Фрэнк указал на висящий на стене в качестве трофея автомат Калашникова. - Во-вторых, - продолжал Фрэнк, - использовать только парализующие патроны - проверьте переключатели на своих карабинах. Боевые патроны использовать только в крайнем, повторяю, в крайнем случае. Это - полицейская операция, мы не хотим никого убивать. Старайтесь целиться в открытые части тела - через плотную одежду парализующие патроны могут не пройти. В-третьих, самое главное: все делать, особенно стрелять, только по приказу капрала Буша, если нет капрала, тогда по моему приказу. Я повторяю вам все это уже пятнадцатый раз, и надеюсь, что вы запомните то, что я сказал, до конца своих дней, который в этом случае наступит еще очень нескоро. Все ясно?
   - Сэр, да, сэр, - проорал Фридрих вместе с остальными новичками.
   По законам того времени, террористам полагалась смертная казнь, однако для этого Международный Уголовный Суд должен был заслушать дело и вынести вердикт. Поэтому убивать террористов на месте запрещалось, за исключением ситуаций, связанных с опасностью для жизни гражданских лиц или военнослужащих.
   По команде Фрэнка его взвод разместился в трех электробронетранспортерах и маленькая колонна, к которой пристроился электрогрузовик для перевозки заключенных, выехала из ворот гарнизона. Они двинулись на север в сторону небольшого селения Тонги, округ Газипур, в котором, по данным осведомителей из местных жителей, были замечены "Лесные Тигры", как называли себя местные террористы. Окружив деревню с трех сторон, пехотинцы высадились из машин. Из громкоговорителей, установленных на электробронетранспортерах раздался приказ на бенгали: "Всем жителям немедленно собраться перед зданием сельской Управы. Двери в домах оставить открытыми. Не подчинение приказу является нарушением статьи 342 Международного Уголовного Кодекса и согласно статье 583 Международного Уголовного Кодекса расценивается как акт терроризма". Чтобы приказ звучал лаконичнее и возымел максимальный эффект, в запись решили не вставлять упоминания об исключениях из 342 статьи, касающихся случаев физической неспособности исполнения распоряжений военных гражданскими лицами, оказавшимися в зоне проведения антитеррористических операций. Приказ был повторен несколько раз, и через полчаса около ста пятидесяти человек собрались на площади перед древним, имевшим такой же жалкий, как и жители деревни, вид, двухэтажным зданием. До наведения "Порядка в доме" здесь жило гораздо больше народу.
   Электробронетранспортеры и грузовик подъехали к зданию Управы, отделение капрала Буша образовало периметр вокруг толпы, а два других отправились зачищать покинутые жителями дома. Минут через сорок послышалось несколько выстрелов, и вскоре показались пехотинцы, несущие бесчувственные тела террористов. Фридрих, стоявший в оцеплении подумал, что большую опасность для солдат представляли не пули, а инфекция от этих грязных тел, но, к счастью, кевлариновый комбинезон и шлем с фильтром воздуха защищали от нее не менее хорошо, чем от пуль. Одеты террористы были в потертую форму вооруженных сил Бангладеш, и среди них была одна женщина.
   После того, как тела упаковали в электрогрузовик, Фрэнк, стоявший перед толпой, включил транслятор, и синтетический голос произнес на бенгали:
   - Кто тут главный?
   От опасливо поглядывающей на военных толпы отделился седоватый пожилой мужчина в потрепанном старомодном костюме и осторожно подошел к Фрэнку, сохраняя дистанцию в пару метров. Этот костюм, состоявший из темно-серых брюк и такого же цвета пиджака, показался Фрэнку забавным - он был как будто ненастоящим, даже каким-то театральным. Фрэнк хмыкнул и подозвал по радио капрала отделения, которое занималось погрузкой террористов: "Гарри, покажи этому щеголю дом". Капрал жестом позвал "главу местной администрации" за собой, и они скрылись за поворотом улицы в сопровождении группы пехотинцев.
   Минут через пятнадцать они вернулись. Капрал, сопровождавший "щеголя", подтолкнул его к Фрэнку. Из динамика на шлеме раздался резкий голос сержанта, преобразованный транслятором:
   - Теперь скажи, чтобы сюда вышли хозяева.
   - Я не понял Вас, сэр, - с боязливой улыбкой и слегка кланяясь, сказал пожилой мужчина.
   - Укрывательство пособников террористов расценивается Международным Уголовным Кодексом как акт терроризма, - спокойно сказал Фрэнк.
   - Но в этом доме живут только дети, - казалось, что лицо мужчины было серым от страха, что было вполне объяснимо, поскольку стать бледным при его цвете кожи оно никак не могло.
   - Дети? Одни? Без взрослых? Тогда это не дети. Тогда это - маленькие пособники террористов, - Фрэнк был невозмутим.
   "Капрал", - сказал Фрэнк по радиосвязи, не выключая транслятор, - "уведите подозреваемого". К трясущемуся мужчине подошли двое солдат, но в этот момент из толпы вышел парень, на вид лет семнадцати, и закричал, обращаясь к Фрэнку:
   - Сэр! Сэр! Это я хозяин того дома.
   Фрэнк указал солдатам на парня, и они направились к нему.
   - Что ж, хорошо, - сказал Фрэнк в транслятор, обращаясь к пожилому, - Но Вас все равно придется арестовать. Вы же пытались скрыть личность пособника террористов.
   Фрэнк посмотрел в глаза пожилому, и тут ему стало страшно. В глазах слабого, раздавленного и униженного, почти старика, этого теплого вялого маслянистого южанина он увидел такую жуткую холодную ненависть, что на мгновение пришел в оцепенение, которого, к счастью, не было видно за непроницаемой, отделявшей его от окружающего мира кевлариновой стеной. В этот момент странное и очень тяжелое предчувствие серой тенью промелькнуло перед глазами Фрэнка.
   Фрэнк хотел дать указание солдатам увести мужчину, но вместо этого они услышали совсем другое:
   - Мать твою так! Опять это паршивый клапан.
   Все увидели, как Фрэнк снял шлем и стал стучать по нему ладонью, пытаясь "починить" его.
   Стоявшая смирно до этого момента толпа безо всякой команды и какого-либо шума хлынула вперед. Фрэнк не успел поднять голову и издать какой-либо звук, как живое море поглотило его, смяв двух находившихся между сержантом и толпой солдат, державших под руки признавшегося парня.
   Капрал Буш мгновенно оценил ситуацию. Он понимал, что стрелять по такой массе парализующими пулями бесполезно, а боевыми они могут задеть солдат, оказавшихся в центре толпы. У них были не старые "Калашниковы", а новейшие системы стрелкового оружия, только в силу традиции называемые "карабинами", поэтому кевларин мог перед ними и не устоять. Поэтому Буш отдал приказ: "Боевыми в воздух, огонь!"
   В это время солдаты двух других отделений бросились к толпе, но еще до того, как первый из них сумел добежать до нее, толпа вдруг отхлынула назад, образовав полукруг, в центре которого все увидели жуткую, совершенно сюрреалистическую картину. Фонтан крови о двух дергающихся руках и ногах, с телом Фрэнка и бьющей вверх струей вместо его головы, неуклюже прошагал несколько метров в направлении бегущих к нему солдат и рухнул вперед.
   После первых секунд шока пехотинцы, еще не успев услышать команды "Огонь на поражение!", начали рвать огненными струями толпу...
   ...Из оцепенения Фридриха вывел отдаленный звук разорвавшейся над Тонги термобомбы, стерший уже никому не нужное поселение. Все остальные ехавшие с ним в электробронетранспортере обернулись, наблюдая взрыв через бронированный стеклопластик. В ехавшем позади них грузовике рядом с телами парализованных террористов лежали тела сержанта Фрэнка Хадсона и солдата, который не успел выбраться из толпы до начала стрельбы, и которого кевларин, действительно, не спас от пуль его товарищей.
  

***

  
   - "Секретарь", - Бэттер энергично выпустил слово в воздух, барабаня пальцами по поверхности стола.
   - Да сэр? - произнес суховатый женский голос из динамика.
   - Что у меня сейчас, Вера?
   - Встреча с Ницше, сэр. Он ожидает в приемной.
   Бэттер поджал нижнюю губу, помедлил несколько секунд и сказал:
   - Хорошо. Давай его сюда.
   К своему удивлению не испытывая никакого волнения, Фридрих первый раз в жизни переступил порог Овального кабинета. Сорок восьмой президент Соединенных Штатов Америки Уильям Бэттер встал из-за своего стола, с полуулыбкой вышел навстречу Фридриху и пожал ему руку. Эта была не первая их встреча - еще будучи губернатором Коннектикута Бэттер приезжал в Йель, и ему был представлен молодой доктор философии, уже достаточно хорошо известный в своих профессиональных кругах как в стране, так и за ее пределами.
   - Сэр, это большая честь..., - начал было Фридрих.
   - Умоляю, оставим любезности, садитесь, - президент указал ему на кресло, и сел сам на соседнее.
   Бэттер несколько секунд молча смотрел на Фридриха. Затем он спросил:
   - Хотите что-нибудь? Чай, кофе?
   - Спасибо, нет, сэр, - ответил Фридрих, любопытство которого все нарастало по мере того, как президент намеренно откладывал начало разговора, изучая поведение Фридриха в ситуации легкой неловкости, которое, как он полагал, могло многое сказать о человеке.
   - Зря отказываетесь. Разговор у нас будет довольно долгий, - улыбнулся Бэттер. - Настолько долгий, насколько может себе позволить президент. Я попрошу для себя холодный чай, а для Вас - кофе со сливками, который Вы пьете чаще всего.
   Чуть повернув в сторону голову, Бэттер произнес:
   - "Секретарь". Вера, холодный чай и кофе со сливками, пожалуйста.
   Прошло еще около двух минут в полном молчании, затем Вера принесла напитки, и президент, все также улыбаясь, сказал:
   - Ну вот, теперь можно и начать наш разговор. Вас намеренно не предупредил о цели моего приглашения. Я хотел сделать Вам небольшой сюрприз. Вы, кстати, не догадываетесь, зачем я пригласил Вас?
   Фридрих честно ответил:
   - Нет, сэр.
   - Я хотел бы поговорить с Вами о Ваших работах, - Бэттер сделал паузу, изучая реакцию собеседника, и затем продолжил, - Мне нравятся Ваши работы. Я читал многое - "Возрождение", "Последователи и Отрекшиеся", "Пастухи и Стадо", "Власть и Бессилие", но больше всего меня поразили "Добро, Зло и Время". "То, что в данное время считается добром, обыкновенно есть несвоевременный отзвук того, что некогда считалось злом", - процитировал Бэттер. - Ваши мысли о силе, о власти, об идеале человека, о современной ситуации в нашей стране и в мире, - все это очень близко мне.
   Бэттер встал и, прохаживаясь, по кабинету, энергично заговорил:
   - Мы живем в переломный момент истории. Впервые на всем земном шаре утвердился мир и порядок. Человечество едино, как никогда. И все это - наша и только наша заслуга. Мы уничтожили, смели беспощадной волной все, что сдерживало прогресс мировой цивилизации. Раньше мы гордились, что мы - американцы. Теперь мы можем восхищаться этим, как нами восхищаются люди всей Земли. Мы - нация, стоящая на страже мира, порядка, благополучия и прогресса. Мы - империя, но империя не подавляющая, не угнетающая народы, как империи прошлых веков. Сначала прогрессивная часть человечества - большая его часть - доверила нам стать теми, кто поведет их в будущее, а затем мы сумели убедить и всех остальных, что наша ведущая роль для них - благо и освобождение от сковывающих их развитие пороков прошлого, ибо мы, принимая эту роль, сознавали все бремя своей ответственности. Теперь люди каждого континента не боятся того, что в один прекрасный день жизнь их близких или их самих может оборваться, испариться в огненном вихре, выпущенном адской машиной на волю из преисподней. Они знают, что еще до того как забрезжит этот страх, рядом с ними появятся сильные, смелые и благородные ребята из морской пехоты, и тогда им нечего будет бояться. Мы проявили волю, мы не побоялись взять на себя задачу наведения порядка в мире, и мы достигли результата, точно так же, как всегда достигали своих великих целей наши предки.
   Бэттер подошел к столику, отпил холодного чаю и продолжил:
   - Однако нельзя почивать на лаврах. Мы вылечили мир от этой страшной язвы - терроризма, которая могла разъесть его, не будь в мире нас. Но где гарантия, что микроскопический вирус этой язвы не сидит в умах некоторых представителей отстающих стран? Кто может поручиться, что завтра где-нибудь в тени южного солнца, куда не проникает наше всевидящее око, не вырастут новые Бен Ладены и Аджаланы? Да, мы добились мира на планете, но теперь перед нами стоит не менее сложная задача - сохранить его, - Бэттер сделал паузу, а затем спросил Фридриха, - Так Вы до сих пор не догадываетесь, зачем я пригласил Вас?
   - Нет, сэр, - опять ответил Фридрих.
   - Раньше политики обычно вспоминали о философах после их смерти. Но мы живем в другие времена. - Бэттер колебался секунду, подбирая выражения, и, все-таки отбросив отеческое "Ты нужен Америке, сынок", продолжил, - Я хочу предложить Вам работу. И я не приму Вашего отказа. Скажу больше: страна не примет Вашего отказа. Я предлагаю Вам место советника президента по внешней политике.
   Фридрих попытался что-нибудь сказать, но Бэттер жестом остановил его:
   - Я понимаю, это отвлечет Вас от Ваших философских изысканий. Это - огромная ответственность, и работа, которая не принесет Вам славы, по крайней мере, при жизни. Пусть так, но это Ваш шанс войти в историю, повлиять на нее. То, о чем Вы писали, то, о чем размышляли все эти годы, все это вы можете претворить в жизнь, внести свой вклад в улучшение мира. Ваш ум нужен стране. Вы стоите больше чем весь штат моих аналитиков. В свои тридцать пять лет Вы - один из величайших умов планеты, и это говорю Вам я, президент самой могущественной страны мира. Ради себя и всего человечества Вы должны принять мое предложение.
   Фридрих опять хотел высказаться, но Бэттер и в этот раз не дал ему такой возможности:
   - Не говорите ничего. Уйдите молча. Я даю Вам семь дней на принятие Вашего решения. Бог за это время сотворил мир. Вам же надо только решиться на то, чтобы сделать его лучше, - с этим словами Бэттер открыл двери кабинета, и Фридрих вышел.
   Ровно через неделю в это же время Фридрих переступил порог Белого Дома. Он пришел на работу.
  

***

  
   Последняя фраза всегда была проблемой. Фридрих задумчиво смотрел на монитор, руки лежали на старомодной клавиатуре. Он не любил надиктовывать свои тексты, как будто боялся, что выпущенное им в воздух слово не ляжет на виртуальную "бумагу", а выпорхнет в открытое окно.
   Раздумывая над последней фразой вступления к своему главному программному труду, результату работы его мысли не только за прошедшие на посту советника семь лет, но и за все предыдущие сознательные годы, Фридрих стал вспоминать основные вехи своей политической деятельности. Сначала по его совету президент добился расформирования армий стран Третьего и Четвертого уровня. Это, в некоторой мере, обезопасило Америку от потенциальной опасности со стороны не самых развитых стран (в те годы их особенно беспокоил Китай). Затем они добились введения контроля американского правительства над деятельностью крупного бизнеса во всем мире. Уже во время второго срока Бэттера, им удалось провести в Мировую конституцию поправку "О наблюдателях", по которой Америка, как Гарант Планетарной Безопасности направляла в правительство каждой страны чиновника, который имел полный доступ ко всем государственным секретам, а также имел право наложить вето на любое решение любой ветви власти в стране. Но еще больше было "оперативных" побед администрации, к которым Фридрих приложил руку. Эти победы были пусть и не так значительны, но, все же, необходимы для того, чтобы пройти тот огромный путь, который прошла Америка за последние семь лет. Например, когда Фридрих только начинал работать на посту советника, большей частью с его подачи удалось обнаружить и устранить заговорщиков из числа влиятельных лиц в Европе и России, планировавших объединение двух стран и выход из под американской Опеки.
   Фридрих посмотрел на свой распечатанный на пластиковой бумаге труд, на заглавной странице которого было написано: "Золотая Эра". Внезапно его пальцы заработали над клавиатурой и на экране появилась последняя фраза его вступления: "Если мы сегодня не напишем новую страницу истории, завтра история может закончиться".
   Для встречи с Бэттером Фридрих выбрал вечер. Он знал, что вечером президент становился спокойнее и рассудительнее, и благосклоннее воспринимал объемные концептуальные труды своего советника.
   Фридрих вошел в Овальный кабинет и сказал:
   - Вилли, мне надо поговорить с тобой.
   Бэттер, не одевая свою обычную для общения с незнакомыми людьми улыбку, сел в кресло и жестом предложил сесть Фридриху.
   Фридрих сел и положил на журнальный столик свой труд.
   - Ты помнишь, - начал Фридрих, - как семь лет назад я впервые вошел в этот кабинет. Мы так же сидели потом в этих креслах... Ты мне предложил тогда кофе, который я не просил, но я его выпил.
   - У тебя хорошая память, Фредди, - сказал Бэттер усталым голосом.
   - Теперь моя очередь угощать тебя, Вилли, - улыбнулся Фридрих, - За тем же столиком, заметь.
   Фридрих невольно скопировал "президентскую" паузу, а затем продолжил:
   - Семь лет назад ты предложил мне войти в историю. Я принял твое предложение. Теперь войти в историю предлагаю тебе я. Тот труд, который лежит перед тобой - это полное изменение всей мировой общественной и политической системы, это то, что позволит нам окончательно достичь тех целей, которые ты ставил, когда приглашал меня на работу. Ты - президент, я не могу ограничивать время, которое тебе нужно, чтобы рассмотреть программу. Я буду просто ждать твоего решения.
   Фридрих опять сделал паузу и снова улыбнулся:
   - Чтобы соблюсти сакральность момента, я прошу тебя ничего сейчас не говорить, как ты просил меня тогда.
   Фридрих встал и направился к выходу из кабинета. На пороге он развернулся:
   - Теперь ты можешь создать свой мир.
   "Точнее, мой", - подумал Фридрих, выходя.
  

***

  
   Перспектива стать последним президентом Соединенных Штатов Америки Бэттеру понравилась. Само по себе это означало остаться в памяти потомков не просто как какой-нибудь Кливленд или Форд. Если сюда добавить предлагаемые Фридрихом преобразования, то Уильям Бэттер по значимости приближался к Джорджу Вашингтону, а то и превосходил его. В общем, о таком красивом завершении своего второго срока Бэттер даже не мог мечтать.
   Еще поздним вечером того дня, когда Бэттер получил "Золотую Эру" от Фридриха, он прочел первые десять страниц и тут же позвонил своему советнику:
   - Я знал, я чувствовал, что ты выдашь что-то подобное. Я действительно не ошибался в тебе. Все, что мы сделали за последние семь лет - это ничто, по сравнению с тем, что ты задумал, Фредди.
   Бэттера так увлекло чтение, что он не выпустил из рук "Эру" до глубокой ночи, пока не дочитал до конца.
   Следующие пару месяцев шли необходимые к обнародованию программы приготовления. Проводились тайные переговоры с сенаторами и членами Палаты представителей, которые были потенциальным тормозом преобразований - они ведь могли сидеть на своих местах гораздо дольше, чем президент. По сетевидению шла аккуратная и ненавязчивая пропаганда заложенных в программе идей, что было излишней мерой: опросы общественного мнения позволяли предполагать успех у населения планирующейся "революции сверху".
   За две недели до предполагаемого выступления президента по программе (или по "проекту", как ее на профессиональном жаргоне называли в президентской команде) "Золотая Эра" перед обеими палатами Конгресса, Фридрих зашел в Овальный кабинет, чтобы передать Бэттеру доклад на согласование.
   - Спасибо, Фредди, - сказал Бэттер.
   У Фридриха был очень плотный график в эти дни, и он хотел было выйти, но президент остановил его:
   - Мне надо кое-что сказать тебе.
   Фридрих развернулся и сел по другую сторону рабочего стола президента.
   - Фредди, я должен сказать тебе кое-что, - еще раз повторил Бэттер, - Понимаешь, разработанная тобой программа - это не просто реформа, даже не просто революция. Это величайший в истории прорыв мысли одного человека, способный изменить судьбы миллиардов людей. Это подвиг, по масштабу сравнимый с подвигом Христа, и даже превосходящий его.
   Бэттер замолчал, глядя Фридриху прямо в глаза, и через несколько секунд продолжил:
   - Мир не меняется за один день. Конечно, многое, из того, что ты предложил, уже подготовлено последними десятилетиями, но многое - это акт твоей мысли и твоей воли, способный воплотиться в русло, в которое вольются реки окружающих нас воль, разумов и жизней. Есть в истории ключевые точки, в которых приложенная к ним воля одной личности превосходит волю целых народов. Сегодня мы не просто в одной из таких точек, мы в самой поворотной, в самой решающей из них, где твоя воля превосходит волю всех известных нам разумных существ во Вселенной. Так ты стал богом.
   Бэттер опять замолчал. Фридрих чувствовал, что сейчас Бэттер скажет самое важное, и ждал этого момента. Наконец, Бэттер сказал:
   - Так, вот, я решил, что я не вправе первым перед всем народом озвучивать то, что ты создал. Я решил, что это должен сделать ты. Ты будешь выступать перед Конгрессом.
   Бэттер замолчал снова и произнес фразу, после которой Фридрих впервые в жизни осознал, что он сам и есть главное выражение, точка сосредоточения, альфа и омега своих идей:
   - Единственная моя заслуга перед Историей, это то, что я сделал так, чтобы ты появился в этом кабинете семь лет назад.
   Через две недели Фридрих взошел на трибуну Конгресса. Тех, кто сидел в первых рядах, поразила перемена, произошедшая в советнике президента. Все знали его как спокойного философа, хитроумного теневого политика, человека, всегда стоявшего "на заднем плане". Теперь же в нем струилась какая-то мощь, проснувшаяся чудовищная сила, харизма, от которой становилось не по себе.
   "Братья и сестры!" - впервые прозвучавшее в этом зале и на всю страну обращение удивительным образом не вызвало ни у кого удивления и воспринималось как вполне естественное, - "Сегодня, 6 августа 2045 года исполнилось сто лет с того дня, когда наша нация показала всему миру мощь атомного оружия. Мир заплатил за это дорогую цену, но цена эта оправдана, поскольку это был акт силы, акт свободы и акт воли нашего народа, в цепи подобных актов, начиная с того момента, когда наши предки - гонимые и презираемые Старым Светом, не способные прижиться в условиях, где выживают самые серые, самые средние, самые посредственные; когда наши предки - гордые воины и хозяева своей судьбы - назвали эту землю своей; до сегодняшнего дня, когда мы через свой высокий подвиг и, главное, силу нашего действия, волю, наполняющую наш народ, добились того, что теперь мы можем назвать своей всю планету; и все прочие народы, ведомые нами, теперь не гонят, не презирают нас, а признают за нами это право.
   Мир заплатил дорогую цену за наше восхождение, которое сегодня дало возможность всем народам без страха смотреть в будущее, возможность иметь идеал для себя здесь, на Земле, а не в призрачном Царстве Божьем, потому что мы являем собой этот идеал; но и мы заплатили большую, страшно большую цену, потому что каждый погибший наш воин - это потеря не только для нас, но и для всего человечества, большая, чем гибель даже целого города какой-нибудь отсталой и тянущей мир назад страны. Да и, может быть, гибель такого города есть благо?
   Когда я смотрю на мемориал "Павшим во имя будущего", я вспоминаю моего друга, имя которого можно найти в бесконечных высеченных в камне списках. Мой друг, настоящий воин - пусть его имя прозвучит перед всей страной: Фрэнк Хадсон - погиб на моих глазах. Стая обезумевших животных, которых во времена ложной рабской морали еще называли людьми, напало на него и обезглавило. Это были дикие, не домашние животные. В них не было никакой пользы, только вред. Они укрывали тех, кто поставил своей целью уничтожение нашей нации и всего мира, они кишели заразой, они не смогли создать ничего, на что кто-нибудь, кто выше их, мог бы взглянуть с уважением. Мы уничтожили эту стаю. Тогда мы считали, что были вынуждены, но теперь я понял, что мы были должны это сделать. Если бы мы уничтожили их заблаговременно, то мой друг и один из лучших наших с вами соотечественников сейчас был бы жив. Что потеряли народы мира в лице моего друга? Одного из своих поводырей, бесценных для них в слепоте их. Что потеряли эти народы в лице этой стаи и их логова? Ничего.
   Так не благо ли гибель этого города?
   Я пришел, чтобы возвестить Вам начало Новой Эры, Золотой Эры. Эры, где не будет ни рабских войн и восстаний, ни рабских вакханалий. Эры, где не будет счастья ради счастья и горя ради горя, рождения ради рождения и смерти ради смерти. Где не будет всего этого и ради выдуманного рабами Бога, нелепой и унизительной верой в которого, как заразой и наш народ был поражен когда-то. Все это будет только ради нас, первых на этой земле, кого по полному праву можно называть людьми.
   Мы, кого можно называть людьми, богами должны казаться всем прочим, прозрей они от своей слепоты!
   Я хочу зажечь огонь в тех из вас, кто еще не до конца понял, кто он. Чтобы вы отбросили остатки всего чуждого нам, рабского и низменного. А кому не суждено это теперь - что ж, значит, ему предстоит долгая дорога по пути делания себя, как и людям их прочих народов, и к ним присоединится он. А из прочих народов примем мы, как равных нам, тех их сыновей, в ком есть этот огонь.
   Мир и порядок храним мы и будем хранить на Земле, и Хранители будет имя нашего народа отныне. Именем прочих народов будет Стадо. Это уже не та дикая стая, которая убила моего друга, но еще и не совсем люди. К ним следует относиться, как к домашним животным, и любить как домашних животных, не спуская при этом с них бдительного взгляда, потому что это животные, которые обладают разумом, а значит, могут быть опасны.
   До настоящего момента мир подчинялся законам естественного отбора, в результате которого выживал не самый сильный и смелый, гордый и благородный, а самый приспосабливающийся, то есть самый низменный и подлый, то есть раб. Сегодня История дает нам шанс заменить закон отбора естественного на закон отбора разумного.
   Теперь послушайте, братья и сестры о том, как мы будем нести имя Хранителей, ведя за собой Стадо - народы Земли.
   Прежде всего, о самом главном, о том, как сделать так, чтобы среди нас, Хранителей, не оказалось не достойных этого имени. Каждый ребенок через какое-то время после рождения должен быть проверен особым образом и еще раз проверен по достижению пятнадцати, а затем и двадцати пяти лет. Все не прошедшие проверку будут отправляться к другим народам, в Изгнание. Из других же народов мы будем принимать прошедших проверку в количестве, равном количеству отправленных нами в Изгнание. Мы должны регулировать рождаемость среди других народов и не допускать возможности неограниченного размножения в этих народах, которое могло бы подтолкнуть их к посягательству на чужую территорию.
   Каждому Хранителю в возрасте до двадцати лет не позволяется посещать чужие страны, чтобы детский или юношеский разум не был подвержен опасности растления со стороны Стада. Также запрещается проповедование любой религии на территории нашей страны, поскольку все религии - это религии рабов, учащие смирению и самоуничижению.
   Теперь следует сказать об экономике.
   Отныне все народы будут платить нам сообразно своему доходу в Знак Благодарности за исполняемый нами Священный Долг Хранителей и за пример, который мы им всем даем. Отныне, в определенных пределах, мы все, Хранители, будем получать все материальные блага безо всякой платы. Платить за нас будет наше государство из тех средств, которые будет получать от других народов. Во всем мире будет одна валюта - та, которая выпускается нами. Тем более, она и так уже используется во многих отсталых странах вместо местных денег.
   Каждый Хранитель будет иметь одну из семи профессий: Исполнитель, Наставник, Страж, Судья, Проповедник, Ученый и Художник.
   Исполнители - это те, кто будут трудиться на государственной службе.
   Наставники - это те, кто будут обучать молодых.
   Стражи - это те, кто будут хранить мир и порядок на планете.
   Судьи - это те, кто будут вершить суд.
   Проповедники - это те, кто будут насаждать наши идеи среди других народов и поддерживать их на нашей территории.
   Ученые - это те, кто будут заниматься наукой, в том числе и наукой о дальнейшем улучшении человека.
   Художники - это те, кто будут творить во всех сферах искусства, пробуждая в нас самые прекрасные, благородные и возвышенные чувства.
   Всю остальную необходимую на нашей территории работу будут делать специально приглашенные и прошедшие тщательный отбор представители других народов. Контакт между ними и Хранителями, не достигшими двадцатилетнего возраста, запрещается.
   Все существующие у других народов религии должны быть скорректированы: из каждой религии должны быть удалены любые прямые или косвенные призывы к борьбе с теми, кто не привержен этой религии.
   Задача Проповедников очень сложна. Они должны вести такую проповедь среди Стада, что те из него, кто готов отринуть все низменное и рабское, и вступить на путь отрицания религии пока еще своего народа, на путь действия и воли, на путь Хранителя, должны побуждаться к этому проповедью. Те же из стада, кто не готов, а большинство и никогда не будет готово, должны через проповедь больше укрепляться в покорности своей религии и Хранителям.
   Теперь, о законе и порядке.
   Только Хранители, избравшие профессию судьи, имеют право судить как на нашей территории, так и во всем мире. Каждый судья единолично по своему усмотрению решает каждое дело.
   Стражи охраняют государственную власть и порядок на нашей территории, и возглавляют силы правопорядка в каждом городе или селении каждой страны мира.
   Мы не нуждаемся больше в запутанном и противоречивом законодательстве прошлых эпох. Теперь действует всего лишь несколько законов. Вот они.
   Хранитель не может причинять зло Хранителю.
   Один из Стада не может причинять зло Хранителю или другому из Стада.
   Зло - это воровство, оскорбление, насилие, убийство, мошенничество и клевета.
   Есть еще зло, причиняемое миру. Ни Хранитель, ни любой из Стада не могут причинять миру зло.
   Зло миру есть изложение в любой форме противоречащих "Золотой Эре" идей, нарушение правил воспитания Хранителей, бунт или его планирование, загрязнение окружающей среды без серьезной необходимости.
   Нарушение этих законов - преступление.
   Все эти законы вечны и потому имеют обратную силу.
   Единственное наказание за любое преступление, совершенное Хранителем - Изгнание.
   Единственное наказание за любое преступление, совершенное любым из Стада - смерть.
   Виновность устанавливают Судьи.
   Почему, вы спросите, в тексте законов не указано, что Хранитель не может причинять зло любому из Стада? Дело в том, что Хранитель не может причинить зло кому-либо из Стада, поскольку, что бы ни делал Хранитель с кем-либо из Стада, это не является злом. Это деяние - по ту сторону добра и зла. Вспомните, что я говорил вам о своем друге.
   Хотя, я уверен, что Хранитель не станет поступать негуманно по отношению к кому-либо из Стада, разве только из высших целей или по необходимости.
   И последнее: о власти.
   После того, как наш народ путем волеизъявления, утвердит "Золотую Эру" - она должна быть утверждена только законно, никак не с помощью бунта, который противоречит самим ее основам - это голосование станет похоронами демократии, на смену которой придет более совершенная форма правления. Мы отберем среди наиболее достойных, образованных и деятельных, наиболее ярких носителей воли, а, точнее, среди тех, кто пройдет очень серьезную, даже страшную, проверку, первый в истории Совет Хранителей в количестве ста человек. Далее, этот Совет будет с помощью тех же проверок сам подбирать себе новых членов на смену выбывшим в результате смерти или по собственному их желанию. Советом Хранителей будет выбираться пожизненный Верховный Наставник и Воин, который также по своему желанию сможет покинуть свой пост.
   Таким образом, у Совета Хранителей будет две главных задачи: подбор новых членов и выборы Верховного Наставника и Воина. Остальная его работа будет заключаться в обсуждении государственных дел и составлении рекомендаций Верховному Наставнику и Воину, который будет обладать неограниченной властью на нашей планете.
   Я обращаюсь к Конгрессу. Сегодня вы должны дать нашему народу возможность обрести величие, которое не знала ни одна нация в истории человечества. Да, Вы больше не будете властью в нашей стране. Но зато Вы станете властителями мира, и сделаете властителями мира весь наш народ".
   Когда Фридрих произнес последние слова, на какое-то мгновение в зале воцарилась такая тишина, что он услышал, как бьется его сердце. Через три удара сердца весь зал встал, и на Фридриха обрушилась оглушающая лавина овации.
   Законопроект, предусматривающий проведение референдума об утверждении программы "Золотая Эра" был принят единогласно. На прошедшем вскоре референдуме девяносто девять целых и девять десятых процентов населения поддержали программу. Через полгода после референдума был сформирован Совет Хранителей, и почти сразу после этого Фридрих был единогласно избран Верховным Наставником и Воином.
  

***

  
   Мартин прислонился к дереву, чтобы отдышаться. Он еще раз услышал приглушенный стеной леса рык, это заставило его сосредоточиться и снова напряженно думать. Он понимал: вряд ли от него ждут, что он одолеет зверя голыми руками. Значит, должно быть какое-то другое решение. Да, это испытание нельзя было сравнить с интеллектуальными и психологическими тестами, и даже с виртуальным курсом управления государством, который он прошел блестяще. Это был последний этап проверок, через который он должен был пройти, чтобы стать одним из Избранных, членом Совета Хранителей.
   Рык доносился с севера, и Мартин побежал на восток. Он понимал, что если будет отступать назад, то выйдет из леса. Если зверь настигнет его в поле, шансов спрятаться и выжить не будет. Мартин уже три часа бегал от зверя, так и не зная, что это было за животное.
   Внезапно Мартин остановился. Он поймал себя на мысли, что он - жертва, которая спасается от хищника, и тогда Мартин понял, что это - гибельная позиция, позиция обреченного. Он понял, что нужно сделать усилие, нужно сделать так, чтобы их роли поменялись. Он сам должен стать хищником, а зверь - жертвой. И тогда он заметил копье.
   Это было обычное античное оружие, с деревянным древком и острым железным наконечником. Мартин дотронулся до наконечника - он был очень хорошо заточен.
   Мартин собрал всю свою волю, крепко сжал копье в руке и повернул на север. Он шел, мягко ступая босыми ногами по земле, сжавшийся в пружину, готовый к атаке. Теперь он стал хищником.
   Минут через десять, Мартин увидел его. Это был довольно крупный тигр. Зверь, каким-то чудом, не заметил Мартина.
   Тигр стоял, пытаясь определить для себя направление дальнейшего движения, и нюхал воздух. Мартин стал аккуратно обходить зверя, прячась за деревьями и кустарником. Мартин понял, что если он подойдет ближе, то тигр непременно почует его, а значит, для атаки на зверя будет не больше одной секунды. Он зашел с боку и вышел на позицию, с которой он собирался нанести удар, но тут тигр почуял его и повернулся прямо к Мартину.
   Глаза человека и зверя встретились. Мартину казалось, что смотрели они друг на друга очень долго. Между ними шла борьба: воля животного против воли человека; они будто старались загипнотизировать друг друга.
   На самом деле все, все произошло за долю секунды. Тигр только начал сжиматься для прыжка, когда внезапно его окутала тьма, из которой он уже не вернулся. Он даже не успел почувствовать боли от пробившего его череп копья.
   Мартин стоял и смотрел на поверженного тигра. Через пару минут его шок сменился внутренним ликованием. Он чувствовал, что это - самая большая в его жизни победа.
   Через некоторое время появилась группа Исполнителей. Многие бросали на Мартина уважительные, даже восхищенные взгляды. Исполнители погрузили тигра в магнитолет и предложили Мартину либо лететь с ними, либо отправиться ко входу в зону пешком. Мартин решил прогуляться.
   У входа в зону Мартин а ждал член Совета Паркер.
   - Поздравляю Вас, - Паркер протянул руку Мартину, - Вы быстро справились.
   - Спасибо, сэр, - ответил Мартин.
   Стоявшие рядом Исполнители стали аплодировать Мартину. Это был знак искреннего уважения, и Мартин не чувствовал никакого смущения от такой реакции на его победу. Затем все расселись по электромобилям и отправились в Центр Испытаний.
   После ужина Паркер проводил Мартина до его комнаты и сказал:
   - Теперь Вы в одном шаге до Совета Хранителей. Поэтому я скажу Вам то, чего Вы не знали до этого момента. Сегодняшнее испытание не последнее. Последнее испытание будет завтра. Так что, выспитесь, как следует, и будьте готовы.
   Мартин лег на свою постель и почти сразу же крепко уснул.
   Проснулся он от какого-то монотонно повторяющегося звука. Как только Мартин пришел в себя, он понял, что это - звук сирены. Сирена означала срочную эвакуацию персонала и испытуемых - Мартин знал это из инструкции, хотя и слышал этот звук впервые. До этого момента в Центре Испытаний еще не было никаких серьезных происшествий, тем более, требующих эвакуации.
   Мартин включил свет и быстро оделся. Он вышел из своей комнаты в коридор, повернул голову направо и увидел тело, лежащее в луже крови. Он подбежал к телу и узнал в нем одного из Исполнителей, работающих в Центре; одного из тех, кто аплодировал ему у входа в зону. Это был молодой парень, на вид ему было лет двадцать пять, не больше. Мартин склонился над ним, прислонился к его груди и уловил его еле слышное дыхание. В этот момент парень открыл глаза и, увидев Мартина, очень тихо произнес:
   - Там... наверх... кабинет Паркера... у них оружие... скорее.
   - Где все Стражи? - спросил Мартин.
   - Они перебили... всех.... всех.
   Мартин попытался связаться с ближайшим отделом порядка, затем с медицинским центром, но его передатчик не работал. Кто-то блокировал связь.
   Мартин побежал к лифту. В нем он обнаружил труп Стража и взял у него пистолет. Мартин нажал кнопку этажа, на котором располагался кабинет Паркера и лифт пошел вверх. Наконец, двери открылись, и Мартин побежал по полутемному коридору. По пути попадались трупы Исполнителей и Стражей.
   Располагавшаяся по левую руку от Мартина дверь в кабинет Паркера была открыта. Мартин прижался к стене слева от дверного проема и осторожно заглянул внутрь. Сначала он увидел самого Паркера - вход в кабинет был как раз напротив его рабочего стола. Кто-то, кого Мартин не видел, говорил с Паркером, и голос этого человека показался Мартину знакомым.
   "Вы - кучка проходимцев, одурачивших наш народ, отнявших у него свободу. Мы уничтожим Вас по одному, а затем Вашего безумного вождя...", - Мартин услышал слова человека, который обращался к Паркеру. Мартин слышал о возможности заговора, о том, что существует тайное общество, которое вроде бы борется против Совета Хранителей и вообще против Золотой Эры, но все это были слухи. Он никогда не сталкивался с подтверждающими эти слухи фактами, однако теперь такой факт был налицо. Впрочем, размышлять времени не было, нужно было действовать. Мартин быстро проскочил мимо входа в кабинет и притаился теперь уже справа от дверного проема, чтобы разглядеть преступника.
   В кабинете Паркера горел яркий свет, поэтому Мартин мог рассчитывать на то, что полумрак коридора позволит ему высунуться из-за стены настолько, чтобы прицелиться и выстрелить. Он снял пистолет с предохранителя, и заглянул в кабинет. Теперь Мартин увидел своего врага. Он был одет как Страж и в руке его был пистолет, нацеленный на Паркера. Мартин понял, почему голос этого человека показался ему знакомым, отчего ему впервые в жизни стало по-настоящему страшно.
   В кабинете Паркера, угрожая ему пистолетом и говоря при этом жуткие, лживые и мерзкие слова, стоял брат Мартина, Стивен. Мартин перестал прятаться и вошел в кабинет.
   - Стив..., - произнес он.
   Стивен увидел Мартина и удивленно сказал:
   - Тебя же не должно было быть здесь сегодня, ты же уже прошел все испытания, почему ты здесь? Ладно, это уже не важно, теперь ты все знаешь. Очень даже хорошо, что так все вышло. Послушай, брат, - Стивен смотрел то на Мартина, то на Паркера, в то время как Паркер не отводил глаз от Стивена, оценивая расстояние и выгадывая момент для отчаянного броска. - Ты должен быть с нами. Ты не знаешь, среди каких "избранных" ты хочешь оказаться, ты не понимаешь, у каких негодяев оказалась власть над нашей страной...
   - Отдай пистолет, Стив, - Мартин перебил брата.
   - Поверь мне, я говорю тебе правду, я же твой брат, я никогда не сделал бы для тебя ничего плохого.
   - Отдай пистолет, - повторил Мартин, снимая свое оружие с предохранителя и нацеливая его на брата. - Власть, которую ты сейчас посмел ругать, сохранит тебе жизнь и свободу, когда тебя схватят, даже несмотря на всю тяжесть твоего преступления. Тебя лишат главного, возможности быть среди самых достойных людей на Земле, среди Хранителей. Так что, отдай мне пистолет, Стив, чтобы не рисковать быть убитым при задержании.
   - Да, я и не знал, что тебе так загадили мозги, братец. Ну что ж, если ты хочешь мой пистолет, тебе придется убить меня. Даже, пожалуй, сделаем поинтересней, - у Стивена в глазах заиграли огоньки безумства, - Я считаю до трех. Или я убиваю эту скотину, - он указал на Паркера, - Или ты убиваешь меня, если ты способен убить своего родного брата. Ну, начали! Раз, два...
   Сказать "три" Стивен не успел. Мартин выстрелил брату прямо в голову, и тот упал как-то набок, неуклюже раскинув ноги и руки.
   В ту же секунду в целом мире как будто выключили свет. Мартин оказался в полной, непроницаемой темноте. Он не успел оценить ситуацию, как свет включили, мир вернулся назад, только изображение было несколько секунд не в фокусе, но довольно быстро "настроилось". Мартин обнаружил себя полулежащим в облегающем его тело кресле, которое было частью знакомого ему по курсу управления государством аппарата виртуальной реальности. Рядом стоял улыбающийся Паркер и несколько Исполнителей.
   - Поздравляю Вас, мой друг. На этот раз Вы прошли действительно последнюю проверку. Очень многие проходят путь, который вы прошли до вечера вчерашнего дня, но не выдерживают Испытание Воли. Теперь Вы - член Совета.
   В тот момент Мартин еще не знал, что потом происходит с теми, кому не удается пройти Испытание Воли.
  

***

  
   - Все готово, сэр, - произнес пресс-секретарь Сайзмор, молодой Художник, избравший в свое время стезю Исполнителя, обращаясь к Фридриху и возвращая его в реальность из раздумий, окутавших Верховного Наставника и Воина в ожидании всеобщей синхронизации каналов сетевидения.
   - "Эфир", - отдал команду Фридрих, и на экране его рабочего стола появилось изображение внимающей его словам во время Дня Независимости толпы. Он всегда смотрел на эту картинку во время сетеобращений, используя ее в качестве виртуального слушателя.
   Фридрих отсчитал в уме три секунды и зафиксировал свой взгляд на экране, служившем одновременно и камерой. "Братья и сестры!", - начал Фридрих, - "Сегодня, 30 января 2053 года я, Верховный Наставник и Воин Фридрих Ницше, обращаюсь к Вам с сообщением чрезвычайной важности. Золотая Эра, земная цивилизация и будущее каждого человека на нашей планете в опасности, и история человечества до сих пор не знала опасности такого масштаба.
   Около трех месяцев назад на нашей планете совершил посадку терпящий бедствие космический корабль с представителями внеземной цивилизации. Направленная нами на встречу этого корабля делегация была полностью уничтожена. Однако затем Стражам ценой жизни нескольких Хранителей удалось захватить в плен почти весь экипаж корабля. В результате расшифровки языка пришельцев и последовавших допросов нам удалось установить следующее.
   Планета, с которой прибыл к нам космический корабль, находится в системе звезды Сириуса Б, обращающейся вокруг Сириуса. Поэтому мы называем их "эсбианами". Расстояние между этой звездой и нашим солнцем составляет девять световых лет. Планета пришельцев имеет сходные с нашими условия существования, и именно сходство этих условий создает опасность завоевания нашей планеты более развитой на сегодняшний момент, чем наша, цивилизацией.
   Нам также удалось установить, что инопланетный корабль выполнял разведывательную миссию, целью которой был поиск планет, пригодных для колонизации. К счастью, пришельцы не успели передать на свою планету информацию о Земле, прежде чем вышла из строя энергетическая установка корабля. Это обстоятельство дает нам шанс на подготовку к агрессии внеземной цивилизации, который мы обязаны использовать.
   Около месяца назад у пришельцев стала развиваться болезнь, вызванная инфекцией внеземного происхождения. Прежде чем нашим Ученым удалось по инструкциям, полученным от пришельцев, собрать необходимое для лечения болезни оборудование, все захваченные нами члены экипажа корабля погибли. После проверки лиц, имевших контакт с пришельцами, некоторые из них оказались зараженными инфекцией и были немедленно изолированы. Оказалось, что человеческий организм также подвержен вызываемой этой инфекцией болезни. Вскоре, все зараженные люди также погибли. Во избежание распространения инфекции среди населения Земли мы вынуждены были уничтожить космический корабль пришельцев, а также все артефакты внеземного происхождения. Поэтому, к сожалению, мы не сможем воспользоваться техническими достижениями эсбианской цивилизации.
   Мы получили также некоторое представление об их общественном устройстве. Оказалось, что оно очень сходно с нашим. Это подтверждает правильность избранного нами пути, учитывая, что их цивилизация значительно обгоняет человечество в своем развитии.
   Их правителем, которого они называют Заратустра, поставлена задача в течение ближайшей тысячи лет полностью исследовать все ближайшие к ним звездные системы и захватить все пригодные для жизни планеты. Все формы разумной жизни ими расцениваются как враждебные и подлежат полному истреблению.
   Наши Ученые и Стражи на основе полученной от пришельцев информации составили вероятный сценарий развития событий, согласно которому в течение ближайших пятидесяти лет эсбиане направят к нам, по меньшей мере, еще одну разведывательную миссию. Если нам удастся уничтожать их разведывательные корабли до передачи ими информации о нас, то только через триста лет эсбиане решатся отправить силы вторжения в Солнечную систему, не имея достаточных доказательств оправданности такой масштабной операции.
   Как Верховный Наставник и Воин, я расцениваю события, случившиеся 8 ноября 2052 года, связанные с высадкой разведывательного инопланетного корабля и повлекшие гибель Хранителей, как акт агрессии, совершенный без официального объявления войны.
   Исходя из вышесказанного и руководствуясь высшей целью - выживанием человеческой цивилизации, я объявляю бессрочное военное положение на территории всей Земли и повелеваю:
   Первое. Прекратить всякую производственную деятельность, не связанную с выпуском необходимой для нужд обороны продукции или обеспечением выпускающих такую продукцию предприятий. Производство товаров и услуг для населения, а также пищевую промышленность сократить до минимально необходимого уровня.
   Второе. Прекратить всякую торговую и финансовую деятельность. Приостановить хождение денежных средств до снятия военного положения.
   Третье. Все предприятия, не расформированные в результате выполнения первых двух пунктов Моего Повеления, а также вновь созданные, объявляются трудовыми лагерями. Во всех территориальных образованиях при каждом отделе Порядка сформировать отделы Войны под началом лиц из числа Хранителей. Все жители Земли, за исключением Хранителей, объявляются мобилизованными и поступают в распоряжение этих отделов, которые будут распределять их по трудовым лагерям.
   Четвертое. Все Хранители отныне именуются Воинами, из них формируется Армия Земли, состоящая из четырех основных родов: Космические Силы Нападения, Космические Силы Обороны, Земные Силы Обороны, Космические Силы Колонизации.
   Пятое. Каждый житель Земли, за исключением Воинов, в возрасте от четырнадцати лет обязан быть прикрепленным к трудовому лагерю и выполнять предписанную работу. Отказ от выполнения работы по любой причине считается преступлением и карается по Закону.
   Шестое. Приоритетными направлениями научных исследований считать поиск новых эффективных источников энергии, а также разработку космических транспортных средств и вооружений.
   Седьмое. В течение ближайших пятидесяти лет должны быть подготовлены и направлены экспедиции к границам Солнечной системы. В течение этого же срока при каждой планете солнечной системы должно быть построено орбитальное поселение и военная база. Помимо этого, поселения и военные базы должны быть построены на поверхностях Меркурия, Венеры, Луны, Марса и Плутона.
   Мое Повеление вступает в силу немедленно".
   Фридрих сделал паузу, а затем стал говорить немного медленнее, чем прежде: "Когда-то мы победили терроризм на нашей планете. Мы победили, потому что мы были сильнее, чем наши враги. Теперь нашлись те, кто сильнее нас. И они победят, если мы снова не станем сильнее наших врагов.
   Мы станем сильнее их, если нашей целью будет не выживание, и не животный инстинкт самосохранения будет руководить нами. Мы станем сильнее, если нашей целью станет покорение мира, который сегодня принадлежит нашему врагу. Но и на этом мы не должны останавливаться. Мы должны вступить на бесконечный путь завоевания Вселенной.
   Мы уже одержали пусть небольшую, но победу. Мы выиграли первый бой с нашим врагом. Мы заплатили за это жизнями наших Воинов. Мы будем побеждать и дальше, и всегда, потому что мы готовы заплатить за победу такую цену, какая потребуется. Во имя настоящего и будущего, во имя нас - Господ Вселенной".
  

***

  
   Фридрих смотрел, как солнце погружается в океан, чтобы утром вынырнуть из него, но уже с другой стороны, со стороны его спальни, расположенной на том же этаже особняка, что и кабинет, из окна которого он сейчас наблюдал закат. В такие моменты его переставала мучить скука, которой не испытывал ни один человек из живущих или когда-либо живших на Земле. Это была какая-то детская скука, когда ребенок сидит, и не знает, во что бы ему поиграть: все старые игрушки надоели, а новых родители не покупают. Весь мир был его игрушкой много лет, и когда она ему надоела, более занятной игрушки он найти не смог. Ее просто не существовало.
   Бывший Верховный Наставник и Воин, а ныне - единственный на Земле сумасшедший, живущий, да еще и в собственном особняке, подошел к старинному деревянному столу, взял лежавшую на нем книгу и направился в спальню. Даже чтение с трудом спасало Фридриха, он боялся и впрямь свихнуться. Он понимал, что, возможно, общение спасло бы его, но он не знал людей, с которыми он хотел бы и мог бы общаться.
   Те люди, которые были с ним на острове - Воины Земных Сил Обороны, работавшие в особняке охраной и слугами, - для него были плохими собеседниками. Как-то раз, решив позабавиться, он спросил свою кухарку: "Хелен, вот скажи, ты готовишь мне еду и моешь посуду, но как это связано с твоей миссией, как Воина Земных Сил Обороны?", на что она очень воодушевленно ответила: "Вы мне дали огромный дар - Вы сделали меня Хранителем, а затем Воином, сосредоточением Воли и Силы. Я считаю своим долгом дать какой-либо дар Вам, хотя бы мой труд. Моя же миссия, как Воина, - не допустить возможность похищения Вас врагами. В их руках Ваш гений может стать оружием, направленным против нас". Фридрих понял, насколько основательно у персонала промыты мозги, и вопросы задавать перестал.
   Фридриху было шестьдесят два года, он чувствовал, что впереди у него будет еще лет десять, как минимум, но он не знал, как ему провести их. Умирать, правда, он тоже не хотел. Может быть, сойти с ума по-настоящему - не такая уж плохая идея?
   Через час чтения в постели у него начали слипаться глаза, он отложил книгу, выключил свет и уснул.
   Фридрих спал очень чутко, и довольно часто просыпался по ночам. Но в этот раз его ночное пробуждение не было похоже на обычное. Он не слышал никакого шума, он просто почувствовал, что в спальне кто-то есть. Фридрих включил свет.
   Сначала он подумал, что ему это снится. В кресле на против кровати сидел молодой человек в форме Космических Сил Нападения, но при этом не был похож на нормального Воина. Форменная куртка была наполовину расстегнута и кепка была одета задом наперед - немыслимое нарушение дисциплины. В руках он держал предмет, в котором Фридрих не сразу узнал виденное им до этого момента только в кино, еще в детстве, оружие, которому было больше ста лет, - немецкий автомат шмайссер периода Второй Мировой войны.
   Когда незнакомец заговорил, Фридрих понял, что не спит:
   - Будешь дергаться или заорешь - убью.
   Фридрих не помнил, чтобы кто-нибудь с ним разговаривал таким тоном, и его это развлекло.
   - Разве я похож на человека, который способен орать? - спросил он с достоинством, которое несколько смутило "гостя".
   Затем Фридрих посмотрел на автомат и, улыбаясь, сказал:
   - Судя по Вашим угрозам, автомат - настоящий. Надо же... Вот что интересно: мы почему-то недооцениваем возможности старинного оружия, считаем его только музейным экспонатом, а ведь оно еще способно убивать. Современное оружие делается из глинопластика, поэтому мой особняк окружен детекторами, которые распознают только этот материал, вот почему сигнализация не сработала, когда Вы пробирались сюда. Ловко! Но это не Ваша заслуга, должен заметить, а скорее, недосмотр моих охранников. Кстати, Вы когда-нибудь видели металлодетектор? Во времена моей молодости они были на каждом шагу. В то время Вы бы точно попались, - Фридрих засмеялся, - Кстати, на дворе 2065 год, что Вы делаете здесь, когда все человечество в едином порыве устремилось к звездам?
   - Я пришел привести в исполнение приговор, вынесенный Верховным Судом Соединенных Штатов Америки, - пылко заявил молодой человек.
   - А что есть такой? Что-то я не слышал, - Фридрих развеселился еще больше. - Да, Вы пришли туда, куда нужно, здесь единственный на Земле сумасшедший дом. Наконец-то здесь появится первый настоящий больной. Я, так понимаю, могу заслушать приговор?
   - Разумеется, - ответил молодой человек, начинавший нервничать от веселья "осужденного".
   - Что ж, тогда разрешите мне одеться, и пройдемте в мой кабинет.
   Не дожидаясь разрешения, Фридрих встал, натянул белые хлопчатобумажные штаны и такую же белую хлопчатобумажную футболку, и вышел из спальни. Его "гость", продолжая держать Фридриха под дулом автомата, был вынужден проследовать за ним.
   Войдя в кабинет, Фридрих устроился в кресле и предложил молодому человеку сесть напротив.
   - Итак, я готов, - с торжественно-идиотским выражением лица, заявил Фридрих.
   Молодой человек начал свою заученную и, видимо, неоднократно повторенную речь:
   - "За совершенный 6 мая 2045 года антиконституционный государственный переворот, за создание бесчеловечного режима тотального террора в планетарном масштабе и многочисленные преступления против человечности Фридрих Ницше приговаривается к смертной казни. Приговор вступает в силу немедленно. Осужденный..."
   - Через что?
   - В смысле, через что? - молодой человек совершенно обескуражено посмотрел на Фридриха.
   - Ну как, раньше при вынесении смертных приговоров всегда сообщалось, каким образом предполагается отправить на тот свет негодяя - через повешение, расстрел или электрический стул.
   Молодой человек не знал, что сказать и совсем растерялся, хотя орудие казни было у него в руках..
   - Ну вот, восстанавливаете американскую законность, а традиций судопроизводства не знаете. Стыдно, господин "судебный исполнитель", - усмехнулся Фридрих.
   Внезапно его посетила одна мысль. Было бы интересно поговорить с этим юным представителем сопротивления режиму. Конечно, он был такой же зомби, как и окружающие его Воины, только с противоположным знаком. Но зато он мог бы воплотить свою давнюю мечту - откровенно рассказать о том, что на самом деле произошло с людьми за все эти годы. Фридрих встретился взглядом с молодым человеком и увидел довольно умные глаза. Это был еще совсем мальчишка, лет двадцать пять, не больше. Фанатичный максималист, как многие в его возрасте.
   - Как Вас зовут? - тихо спросил Фридрих.
   - Томас.
   - Послушайте, Томас, я уверен, что Вы были бы не против поговорить со мной. Я давно хочу излить душу, и поверьте, Вы могли бы услышать много интересного.
   Фраза Фридриха привела Томаса в замешательство. В нем боролись чувство долга и любопытство, и он не знал что сказать. Все же, через несколько секунд, он построил логику своей реакции и сказал:
   - Я не хочу слушать Вас. Но я знаю, что раньше было принято выполнять последнее желание приговоренного к смерти. Поэтому я Вас выслушаю.
   - А Вы, оказывается, кое-что смыслите в традициях, я был не прав, - улыбнулся Фридрих. - Вообще-то я знал о вашем безнадежном движении. По большому счету, вы никогда не представляли большой опасности, мы постоянно и довольно успешно боролись с вами, но нам никогда не удавалось уничтожить вас до конца. Это диалектика, вечная борьба противоположностей.
   Вас нельзя уничтожить, но ваша борьба бесполезна. В Истории все происходит в свое время, а время сейчас не ваше. Хотя то, что Вам лично удалось проникнуть в мой дом, это, конечно, - подвиг. Но это ничего не меняет. Убив меня, Вы ничего не измените, поймите.
   Я, конечно, опасался, что вы рано или поздно придете по мою душу. Я, правда, понадеялся, что мое "сумасшествие" защитит меня, что в качестве безумца я не буду представлять для вас интерес. Когда-то в детстве я уже разыгрывал помешанного, и меня это спасло от наказания. А помните это заявление Совета: "Мозг Величайшего Гения За Всю Историю Человечества не выдержал колоссального напряжения, не ослабевавшего несколько десятилетий...", и так далее? Я сам этот текст написал, - Фридрих снова засмеялся, - Впрочем, это еще не самая моя веселая выдумка.
   - Так Вы объявили себя сумасшедшим и оставили свой пост только потому, что Вы испугались нас? - удивился Томас.
   - Ну что Вы, на посту Верховного Наставника и Воина я был бы гораздо лучше защищен, чем сейчас. Нет, была другая причина, по которой я хотел уйти... Так вот, было только два основания, по которым люди дали бы мне возможность покинуть мой пост: смерть и сумасшествие. Умирать я, честно говоря, не хотел.
   Фридрих посмотрел в окно и спросил:
   - Вы когда-нибудь видели рассвет над океаном? Если я не сплю в это время, я всегда смотрю на рассвет, это что-то поразительное. Пойдемте, зайдем в спальню на несколько минут, оттуда хорошо видно.
   Они вернулись в спальню, и подошли к окну. Солнце уже показалось над горизонтом. Фридрих произнес:
   - Вся наша жизнь, все, что мы делаем, все идеи, программы, преобразования и революции подобны движению солнца по небу. Когда все только начинается, когда брезжит рассвет, мы никак не можем представить себе или признать, что будет неизбежный закат.
   Они стояли у окна, пока солнце не расправило свой последний скрытый от их взоров луч и перечеркнуло им линию горизонта, а затем вернулись в кабинет.
   - Вы обвинили меня в том, что я совершил антиконституционный переворот, - начал Фридрих. - На самом деле все было проведено законно. Конгресс принял документ, был проведен референдум, на котором Золотая Эра была принята практически единогласно. Может быть, вы думаете, что мы подтасовали результаты референдума? Нет. Люди действительно проголосовали за программу. Так что, за переворот вам следует приговорить к смерти половину всех живущих сейчас американцев, или Воинов, как я их назвал.
   - Но как народ самой свободной страны мира сам отказался от своей свободы, от демократии? - искренне удивился Томас.
   - Дело в том, что в то время на самом деле уже не было никакой демократии. Нет, формально, конечно, проводились выборы в конгресс, выборы президента... Ох уж эта демократия... Я попробую Вам кое-что объяснить.
   Как только появилась человеческая цивилизация, неизбежно появились рабство и эксплуатация. Этого не могло не произойти, потому что люди не одинаковы. Всегда один талантливее, умнее и сильнее другого. Как только появился первый господин и первый раб, сразу же определились их цели на все последующие века. Задачей господина стало удержание раба в подчинении, а задачей раба - самому стать господином. Шло время, разрыв господина и раба становился все больше, и в один прекрасный момент зависть раба дошла до той точки, когда он решился поднять руку на господина, чтобы занять его место. Те первые господа обладали Силой и Волей, они были господами по праву, но рабов было больше, они были хитрыми и изворотливыми. Они уничтожили господ, и часть рабов заняла их место. Но эти новые господа уже были совсем другими. По сути своей они остались такими же подлыми и завистливыми рабами.
   Эта история повторялась несколько раз. Одна эксплуатация сменялась другой, вроде бы более мягкой, но на самом деле, более изощренной, более приспособленной. Каждая новая форма эксплуатации сокращала видимый разрыв между рабами и рабами-господами, что не меняло ее главной сути: присвоения результатов труда одних другими. В итоге, появилась самая изощренная и приспособленная форма эксплуатации - демократия, при которой формально и рабы, и рабы-господа были наделены равными правами. Благодаря этому, у рабов вроде бы исчезли формальные основания свергать своих рабов-господ. И самое главное, демократия обеспечила ротацию между ними. Раб получил возможность стать рабом-господином, не свергая существующего раба-господина.
   Вы, возможно, думаете, что демократия - это свобода. Тогда ответьте мне на вопрос: что такое свобода? Если Вы немного подумаете над этим вопросом, то Вы скажете: свобода - это возможность выбора. Да, демократия дала рабам свободу выбора. Но эта свобода была только формальной, потому что на самом деле выбор за них делала их гнусная рабская природа. Вместо добродетели она выбирала порок, вместо воспитания духа - уничтожение его низменными наслаждениями, вместо силы - слабость.
   Поймите, что не общественное устройство может дать Вам свободу, а только Вы сами. Только истинный господин, господин не по названию, а по сути, наделен свободой.
   Но где было появиться таким господам, когда прогрессирующая демократия сделала так, что каждая нарождавшаяся душа была обречена с рождения, попадая в силки всеобщего развращения или ложной рабской морали, которая на самом деле была оборотной стороной того же развращения!
   Итак, логика естественного отбора привела нашу цивилизацию к самой живучей форме эксплуатации, но в этой ее "живучести" крылась и ее обреченность. Вакханалия рабской сущности, выпущенная демократией на волю, грозила такой деградацией людей, которая могла бы стать концом цивилизации.
   И в этот страшный момент явилось спасение, лишний раз подтвердившее диалектичность нашего бытия.
   Созданная рабами индустрия развлечений - сначала кино, затем телевидение, и, наконец, сетевидение, - стала тем инструментом, с помощью которого удалось создать демократии альтернативу и похоронить ее, сохранив только на бумаге.
   Вы, конечно же, не знаете, что ваши сверстники сто лет назад не были такими убежденными, как Вы сейчас. Я говорю сейчас не про суть, а про силу Ваших убеждений. Я говорю Вам про силу Ваших убеждений и про силу убеждений Ваших сверстников, находящихся по другую от Вас сторону баррикад. Эта сила воспитана ничем иным как сетевидением, мощнейшим инструментом воспитания или манипуляции - называйте как хотите, суть не меняется.
   Как, в сущности, мы субъективны даже в названиях чего-либо! Если внушают что-то по нашему мнению хорошее, - это "воспитание". Если что-то плохое - "манипуляция". При этом имеется в виду одно и то же. Или, например, то, что вы хотите сделать со мной, я называю "убийством", вы же - "казнью". Наш язык построен так, что он не способен описать "вещь в себе".
   Вы мне можете возразить, что у Вас совсем не те убеждения, которые в Вас воспитывала наша система. Вы просто не понимаете, что Вам привили не только убеждения, но и их силу, а точнее, неотъемлемую потребность верить во что-либо. Мы пришили Вам "идеологические легкие". Выдохнув нашу идеологию, вы не могли точно так же, полной грудью, не вдохнуть ту, что проповедуете теперь. Хотя, конечно те ложные убеждения, которые у Вас есть теперь, сильно ослабили Вас. Я вижу, как вы нервничаете и прерывисто дышите, и "идеологическими", и обычными легкими.
   Так вот, когда появился этот мощный инструмент, необходимость подлинной демократии отпала. Тотальная манипуляция давала возможность вернуться к видимому разрыву между рабами и рабами-господами и при этом сколь угодно долго сохранять систему. Эта никем не замеченная глобальная революция по глубине преобразований и масштабу последствий превзошла все случаи "смен общественно-политических формаций", которые знала История.
   Однако тогдашние рабы-господа не торопились, опять же, в силу своей боязливой рабской сущности, с одной стороны, установить этот видимый разрыв, который теперь уже не мог разрушить систему, и, с другой стороны, использовать инструмент тотальной манипуляции для перевоспитания рабов и превращения их в господ. Напротив, поначалу это средство использовалось для еще более активного насаждения слабости и порока.
   Еще немного, и человечеству пришел бы конец, но тут, подобно тому, как в поворотные моменты Истории в беспросветной тьме рабов вспыхивали звезды истинных господ, таких как Александр Македонский, Карл Великий, Наполеон и другие, им подобные, стали появляться истинные господа, причем во множестве. Видно, сам дух Истории приводит их за руку в наш мир, давая им шанс предотвратить катастрофу.
   Если бы Вы изучали прошлое человечества, то знали бы, что все великие, имена которых я Вам назвал, пытались объединить народы. Но только в наше время альтернативой этому объединению стало уничтожение цивилизации. Вот почему дух Истории зажег хотя бы искру господства почти в каждом, кого тогда называли американцем.
   То, что Вы по своему чудовищному заблуждению называете "антиконституционным переворотом" было явным возвращением истинных господ в наш мир.
   Но, терпение, мой друг, и я открою Вам самую масштабную мистификацию в Истории.
   Прошло совсем немного времени после начала Золотой Эры, когда вдруг дух Истории стал оставлять нас, и искры господства стали гаснуть в Хранителях. Они стали злоупотреблять своей властью над миром. Ради забавы они стали глумиться над Стадом, убивать его членов и отбирать у них имущество не во имя какой-то цели, а так, из жестокости и жадности, присущей не господам, но рабам. Стадо не роптало, инструмент манипуляции работал исправно, и, в сущности, Хранители имели право поступать со Стадом по своему усмотрению. Но вскоре стали происходить еще более страшные вещи. Хранители начали творить зло по отношению друг к другу. Возникла коррупция. Исполнители назначали нужных им Судей. Судьи отправляли в Изгнание неугодных им Хранителей, а иногда их просто убивали Стражи, друзья этих Судей, "при оказании сопротивления в ходе задержания". Зерно рабов оказалось в них более живучим, чем зерно господ.
   В те дни я переживал настоящую внутреннюю катастрофу. Но я смог победить напавшую на меня слабость и собраться с силами. Я понял, что я должен сделать.
   Я понял, что я должен довести до полного абсурда скатывающуюся обратно во всеобщее рабство систему. Для этого нужно было создать тот самый "бесчеловечный режим тотального террора в планетарном масштабе", и по этому пункту Ваше обвинение соответствует истине. Нужно было довести все человечество до крайней, не виданной до сих пор степени напряжения, пройтись по миру кровавой жатвой, вырывая из людей слабость - основу рабской природы, а из тех, в ком нет ничего, кроме слабости - и саму жизнь. Я понял, что только перед лицом внешней угрозы, угрозы полного уничтожения, можно будет заставить человечество пройти этот путь. И тогда я придумал всю эту историю с космическим кораблем.
   Внутренне сотрясаясь от смеха, я извлек из памяти моего детства дурацкое имя - "Заратустра", которым я назвал мифического инопланетного диктатора. Самое смешное, что название, которое я дал инопланетянам, образовав его от названия звезды-спутника Сириуса, было воспринято как совершенно естественное, будто так и должны называться кровожадные агрессоры.
   - Хорошо, что Вы в своем обращении не упомянули "эсбианок", - впервые улыбнулся Томас, немного отходя от шока, вызванного открытой Фридрихом тайной, - Но, все же, я не очень понимаю, как удалось все это провернуть, нужно же было участие стольких людей. Ну, допустим видеозаписи с пришельцами и их кораблем, это не проблема, но ведь могла же быть утечка. Хотя, теперь я понимаю, почему всех инопланетян вдруг "поразила смертельная инфекция"...
   - Конечно, рано или поздно нужно было бы предъявить живых инопланетян и их артефакты общественности, мы, кстати, работали и над этим вариантом - обычные театральные шоу тогда демонстрировали куда более фантастические вещи - но возникла неразрешимая проблема. Было бы странно, если бы наши Ученые не вытащили ни одной революционной технологии из их корабля, проделавшего путь в девять световых лет. Поэтому мы решили пойти по "инфекционному" варианту.
   Что касается возможных утечек и вообще организации процесса, то здесь все было очень просто. Дело в том, что все лица, которые "имели контакт с инопланетянами", свято верили в это. Все они были пропущены через аппараты виртуальной реальности нового поколения, которые могут корректировать память. Эту работу мы проделали в Центре Испытаний, для чего по моему приказу на два месяца он был очищен от своих постоянных сотрудников. Их место на время "операции" заняли задействованные в ней два члена Совета, и пара десятков помогавших нам Исполнителей. Я лично также присутствовал при этом. Строго говоря, эти двадцать два человека тоже не подозревали, что я задумал на самом деле. Они были уверены, что это какая-то учебная операция. Поэтому на следующий день после ее завершения мне пришлось избавиться от них. Члены Совета позаботились об Исполнителях, а я - о Членах Совета. Потом как раз эти люди и превратились в "жертв инфекции". Так что, самый масштабный в Истории заговор был задуман и реализован одним единственным человеком.
   Кстати, прошу Вас заметить, весь этот абсурд привел к мощному развитию науки и технического прогресса. Темпы освоения космоса возросли в десятки раз. Вот Вам лишь небольшой пример: солнечный парус, мощнейший на сегодняшний день космический двигатель, который работает только в направлении от солнца. Разве стали бы его разрабатывать и использовать на кораблях-колониях, которые мы отправляем на внешние планеты солнечной системы, если бы их экипажи не были согласны "на билет в один конец"?
   - Так почему же Вы все-таки решили уйти? - спросил Томас.
   Здесь Фридрих в первый раз на протяжении разговора задумался.
   - Понимаете, я, единственный кто все знал, кто стоял за кулисами этого вселенского театра, и кто не смог в нем прижиться. В какой-то момент я понял, что без смеха уже не могу руководить "эсбианской кампанией". А еще я начал понимать, что они и к этому приспособились.
   Фридрих замолчал, а потом вдруг посмотрел в глаза Томасу, так, что тот испугался этого взгляда. Этот взгляд напомнил Томасу Фридриха Ницше, выступающего в 2045 году перед конгрессом, властного и сильного. Томас видел это выступление в записи не один раз.
   - Теперь я хочу поговорить о вас, - начал Фридрих стальным голосом. - Вы - жалкая кучка, ни на что не способных отщепенцев. Вы, наверное, думаете, зачем я раскрыл Вам свой личный заговор? Ведь теперь Вы сможете всем открыть глаза, не правда ли? Да Вы можете выступить с этим по всем каналам сетевидения, и Вам никто не поверит. Сумасшедший мир объявит сумасшедшим Вас. Абсурдная идея, ставшая общепризнанной истиной, непоколебима. А Вы ничего не сможете с этим сделать, потому что Вы - ничто. Вместо следования пути господства, Вы выбрали убеждения, ложность которых я Вам доказал еще в начале нашего разговора. Мало того, что Ваша цель ложна, она еще и принципиально не достижима. Вы жалки, Томас, вот что страшно.
   Слова Фридриха раздавили Томаса. Он практически полностью потерял контроль над собой.
   - А сейчас, дайте мне автомат, - Фридрих вытянул руку и Томас беспрекословно повиновался. - Разница между мной и Вами в том, - Фридрих снял оружие с предохранителя и передернул затвор, - что Вы не можете действовать, а я могу.
   Москва, 21 ноября 2003 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"