Баскаков Павел : другие произведения.

Мандала Реинкарнатов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Мандала Реинкарнатов
   Карма-триллер
  
   КНИГА 1
  
   Павел Баскаков
  
   Глупо погибать в 28 лет. Анна Каренина теперь детектив в Шой-Сити. Расследование преступлений - дело тяжкое. Сущее наказание для тонкой женской натуры. А ведь еще одолевают муки любви. Но какая женщина не во власти своих чувств!
   Хитросплетения реинкарнации сталкивают Анну на новом жизненном пути с воплощениями легендарного Чапая и мятежного Раскольникова. События начинают разворачиваться не совсем обычным образом ...
  
   Рекомендовано к прочтению только лицам старше 18 лет - по духовным и эротическим причинам.
  
  
   Фрагмент 1
  
   На нее взирало лицо, искаженное ужасом.
   Вокзальный сторож находился от Анны всего в какой-то паре метров, но его отсекало от нее оконное стекло.
   Лицо Карениной перекосилось и посерело от страха. Она неподвижно застыла в проходе поезда и с пепельной маской отчаяния взирала на то, как сторож из последних сил цеплялся обеими руками за фонарный столб.
   Тело несчастного плашмя дергалось в воздухе, увлекаемое и треплемое ветром неимоверной силы. Жилы и вены на обветренных красных руках мужчины диким образом вздулись, точно корни векового дерева.
   "В газетах пишут - сегодня будет невероятная буря", - сказал кто-то Анне между делом поутру.
   Ну почему тогда все люди продолжали жить своей обычной жизнью, как будто ничего не должно было произойти? Ничего ужасного.
   Глаза сторожа полезли из орбит. Сеточки из тонких красных сосудов пытались удержать их на лице, но рвались один за другим. Несчастный сторож с перекошенным лицом умолял ее помочь ему.
   "Но как?" - холодела Анна.
   Если она сейчас выбежит из вагона на перрон, жестокий ветер точно так же подхватит и ее. Хоть она и не худая, но что она для ветра - всего лишь незатейливая игрушка на пару минут.
   И все же Анна двинулась к двери. Сердце ее стонало ... "Сейчас я погибну!" ...
   Неприятный металлический звон разом наполнил уши. Анна вздрогнула и .. все исчезло, как задернутое темной портьерой. Глаза затопила чернота.
   Подле Анны противно звякал паровой звонок. Нехитрый механизм приводил в действие перекладину с подвешенной на ней связкой гаек и болтов. Когда кто-то нажимал кнопку у двери, то приводил в действие скрытую пневмосистему. Под действием давления пара перекладина начинала дергаться, а болты с гайками биться о металлическую пластину.
   Раньше Анне показалось бы диким пользоваться таким грубым приспособлением. Но в этой новой для нее жизни такое устройство было в порядке вещей.
   На тумбочке у кровати находился специальный раструб.
   - Кого там черти носят? - хриплым голосом бросила в него Анна Каренина.
   - Это я, Ванюша, - робот-извозчик обладал ангельским, хотя и несколько скрипучим голоском.
   - Что случилось?
   - Мокруха-с.
   Раньше в Санкт-Петербурге Анна не сталкивалась с криминальным миром, но здесь в Шой-Сити она была детективом 1-го ранга, и смерть в разных своих проявлениях стала для нее привычным делом.
   Мокруха творилась и с погодой. Дождь монотонно сек улицы города мириадами бесконечных штрихов.
   Покидая скромное жилище и выходя в ночь, Анна поплотнее укуталась в прорезиненный черный плащ.
   Ванюша уставился на нее большими лучезарно-вылупленными фиолетовыми глазами.
   За такой дурашливый лучистый взгляд в Шой-Сити могут и серьезного пинка дать. Людям. Но какой смысл чухонить робота.
   Да Анне и не хотелось никого чухонить. Ей хотелось выпить горячего кофе, хотелось, чтобы кто-нибудь согрел ее в нежных, но уверенных объятиях ...
   Зябко передернув плечами, Анна попыталась удобнее устроиться на переднем сиденье паромобиля.
   Робот надавил на педаль газа. Затарахтев, машина тронулась с места, выбросив облако густого черного дыма с запахом еловых дров.
   Пока Ванюша деловито и любовно управлял агрегатом, Каренина откинулась на спинку сиденья, устало прикрыла глаза. Мало того, что ее всю ночь терзали жуткие сновидения, так еще ни свет, ни заря вытащили из постели.
   Погода за окном навевала тоску. Кажется, Анна задремала. Перед глазами возник бальный зал, залитый светом множества свечей. Большое скопление великосветского народа стояло вдоль стен танцевальной комнаты. По центру в ритме вальса ее, словно пушинку, кружил мужчина. Пренебрегая всеми нормами приличий, он страстно прижимал партнершу к себе, будто самую большую драгоценность на свете. Как ни старалась Анна, она не могла рассмотреть его лица. Но все растревоженные чувства кричали, что это граф Алексей Вронский.
   Возлюбленный и отвратительный ... Она не хотела больше быть той Анной. Мягкой, нежной, беспомощной, зависимой от мужской воли, от общественной морали. Не хотела более терпеть в своей жизни фальшь и лицемерие, царившие в том Санкт-Петербурге, в той далекой действительности, которой у нее уже нет и никогда не будет.
   Паромобиль затормозил, и детектив резко выпрямила спину. Не дожидаясь, когда робот услужливо распахнет перед ней дверь, Анна решительно выскочила из салона машины и устремилась к высокому мрачному зданию.
   Резкий порыв ветра вырвал прядь темных волос из наспех сделанной строгой прически. Анна покрепче запахнула плащ и стиснула зубы.
   "Интересно, - подумала она, - Орлов уже приехал?"
  
  
   Фрагмент 2
  
   Тело Сержа Фаберже лежало на бильярдном столе в голом виде.
   Одна нога мужчины при этом была подогнута под прямым углом, словно Фаберже находился в некой лежачей позе "цапля". Руки распластаны в стороны, в каждой из них зажато по бильярдному кию.
   Бросались в глаза еще некоторые детали. Например, два ярко раскрашенных круглых дополнения к мужскому "хоботу" Сержа (за них он, собственно, и получил свое прозвище) и черная маска Анубиса на лице.
   "И что все это должно означать? - хмуро подумала Анна. - Меня разбудили в 4 часа ночи, чтобы я на сие диво зело любовалась? Наверняка, это какие-нибудь конкурентные разборки, или любовница решила прищучить Сержа за измену. Господи, не могло ли это все подождать до утра? Я разве о многом прошу?"
   - Что вы на все это скажете, Анна Аркадьевна?
   Из соседней комнаты бесшумно появился детектив первого ранга Чап Орлов. Он вышел небрежной походкой, широко ухмыляясь.
   - Ничего, - отрезала Анна хмуро.
   - Совсем ничего? - притворно удивился Чап.
   Как-то, еще в Санкт-Петербурге, одна светская княгиня сказала Анне: "Видите ли, на одну и ту же вещь можно смотреть трагически и сделать из неё мучение, а можно смотреть просто и даже весело".
   Просто и даже весело - самое то.
   - А что ты хочешь от меня услышать? - резко бросила Каренина, встав возле бильярдного стола и надменно скрестив руки на груди.
   - Ну, как все тут произошло. И зачем? Какое у тебя мнение?
   Всем своим видом Каренина дала понять, что никакого.
   Орлов кивнул, с новой ухмылкой.
   Какой же он, право ...
   Чапа отличал довольно высокий рост и крепко сбитая фигура. Темные глаза на слегка скуластом лице затаились под надвинутыми бровями. Залихватские усы добавляли облику определенную театральность.
   - Нам ведь нужно решить, кого подозревать, - добавил Чап не без сарказма. - В какую сторону двигать наше расследование, какую версию разрабатывать.
   - Решим, - скупо вымолвила Анна. - Куда, Чап, ты так торопишься? Ты что, к зубному врачу на прием записался? Кто сообщил об убийстве?
   - В Управу поступил анонимный звонок по парафону.
   - А, ну, разумеется, так оно всегда и происходит, - съязвила Анна. - Ты был на дежурстве и приехал вместе с оперативной группой?
   - Ну да.
   - И к какой версии склоняешься ты?
   - Ни к какой, - ухмыльнулся Чап.
   - И вызвали меня, чтобы думала женщина?
   - Тебя обязаны были вызвать. Мы же напарники.
   - Напарники, - Анна едко посмаковала это слово. - Как наступила смерть?
   - На теле нет следов физического насилия. Возможно, отравление.
   - Видно, своими чудачествами и претензиями Фаберже просто кого-то сильно достал.
   - А зачем нужно было напяливать на лицо маску Анубиса? - поинтересовался Чап.
   - А зачем нужны кии? - усмехнулась Анна. - Кстати, ты поднимал маску?
   - Поднимал.
   - И что?
   - Сама посмотри. Не бойся, тебя не вывернет наизнанку.
   Анна хмуро взглянула на Чапа.
   - Порой ты очень галантен с дамой, детектив первого ранга.
   - Уж такой я ... обходительный.
   Анна оставила ремарку Чапа без ответа.
   Она решительно подошла к тому, кто все это время безмолвно слушал их разговор, и быстро сдвинула с лица Сержа Фаберже маску.
  
  
   Фрагмент 3
  
   К Анне Карениной Чап чувствовал неожиданную симпатию. Может, это объяснялось его прошлым? О нем он никому не рассказывал.
   Зачем? Есть детектив первого ранга Чап Орлов, и этого достаточно для нормального функционирования жизни.
   В "фоновом режиме" порой он видел себя устало глядящим в одну точку. Бесшабашные бойцы его небольшого отряда успели насытиться и грузно расположились вокруг большого стола, неторопливо доедая остывшую вареную картошку и заедая ее головками лука.
   Посреди стола возвышалась наполовину пустая огромная бутыль мутного самогона.
   - Василий Иванович, еще водички? - бодренько спросил Петька Исаев, маленький, худенький черномазик, числившийся "бойцом для особенных поручений".
   Чапай хмуро помотал головой и хрипло бросил:
   - Циркуль.
   Для таких надобностей вихрастый боец по прозвищу Вихор завсегда носил в сумке старательно надраенный циркуль. Чапай не любил пользоваться заржавевшими неухоженными инструментами.
   Вихор расстегнул сумку и быстро подал командиру сверкающий циркуль.
   Анка, она же Анна Ивановна, сестра милосердия и отменная пулеметчица, откинулась на спинку стула и слегка пьяным взглядом исподволь наблюдала за Василием Ивановичем.
   В дивизию Анка пришла босиком. Василий Иванович дал ей книгу Виктора Гюго "Собор Парижской Богоматери", по ней она мало-помалу обучилась грамоте.
   - Виктор - это по-французски значит "победа", - пояснил ей Чапай. - Усекла? Вот научишься читать, будешь воевать за нашу победу грамотным бойцом. Уяснила? -
   Анка преданно кивнула.
   Бойцы отряда понимали, что за напускным равнодушием Анка скрывала глубокие чувства к командиру. Но ни у кого не поворачивался язык подтрунивать над ней по этому поводу или неловко пошутить - Анка слыла девушкой горячей. Могла и за наган схватиться. А против рассерженной бабы и пьяный мужик долго не устоит. Особенно, когда кругом полыхает революция.
   Чапаев порылся в кармане и достал в несколько раз сложенную карту. Отодвинул миску с недоеденной картошкой и задумчиво расстелил карту.
   Петька перевернул кастрюлю и привычно выкатил на стол несколько картофелин.
   Чапаев искоса поглядел на них и слегка помотал головой. Мол, обойдемся на этот раз без вареных овощей.
   Петька поспешно сгреб картофелины в кучу и отбуксировал их в дальний конец стола.
   Чапаев крепко схлопнул брови, точно занавески задернул, и тяжело уперся взглядом в карту.
   Специально под Чапая его бойцы перекроили пословицу:
   "Чапаю не мешай. Ему вот как: ум хорошо, а два хуже".
   - Ну, Савелий, рассказывай, где они окопались, - произнес Чапаев, не поднимая глаз от карты.
   Циркуль застыл в его руке в воздухе так, словно командир думал, во что бы его воткнуть.
   Савелий, мужик из местных, слегка оробел.
   Ему тоже досталось самогону. Но в расслабленное состояние Савелий впасть не смог.
   - Дык шатается тут народу всякого взад-вперед, - начал он поспешно и сбивчиво. - Не разберешь. Анархисты, махновцы...
   - Вурдалаки, - напомнил ему Чапай и поднял на мужика внимательный взгляд.
   - Вурдалаки, - торопливо согласился мужик. - А чего мечутся, сатаны, диву я даюсь! Один вот намедни шашкой меня рубанул, сукин сын. Ладно, тулуп на мне крепкий был, а то бы до самой кишки секанул. Не сидел бы я с вами нонче.
   - Так вурдалаки-то где окопались? В лесу за Богдановкой?
   - Небось, там...
   - А точно, что ли, не знаешь? Сам говорил, что видел.
   - Так, кажись, что видел, а там кто их, сатана, разберет, - мужик вытер со лба густой пот.
   - А живешь теперь сам где?
   - Так в Богдановке и живу.
   - Ну, ты, мужик, давай, выкладывай, - подступился к нему Петька. - Нечего нам тут Ваньку валять.
   - А я и не валяю, - взъерепенился Савелий. - Нехай мне делать больше нечего. Говорю, что не знаю, откуда ироды берутся...
   Раздался стук в дверь.
   - Кого там, иить, принесло, - воскликнул Петька и тревожно посмотрел на дверь.
   - Ша! - вскинул руку Василий Иванович. - Не открывать. Давай, Вихор, пройди через сени - тихонечко - и глянь, кого там по ночам носит.
   - Есть, Василий Иванович, - Вихор вскочил на ноги и деловито поправил шашку.
   - Да пистолет не забудь, - напомнил Чапаев.
   Анка одернула пояс с кобурой.
   Петька обогнул стол и подошел к окну в дальнем темном конце горницы.
   Он прислонил разгоряченный лоб к холодному стеклу.
   - Ничего...
   Баамс!
   Осколки стекла посыпались во все стороны.
   Петька отшатнулся назад, но слишком поздно - темный кулак уже врезался в его лицо и боец полетел на пол...
   Это было только начало того, что произошло потом.
  
  
   Фрагмент 4
  
   Анна решительно сдвинула зловещую маску Анубиса с лица жертвы.
   На щеках убитого чем-то красным - помадой ли? - было коряво начертано "х... тебе".
   Несветское обозначение части мужской анатомии на одной щеке, местоимение - на другой.
   - Грубо, - скривила губы Анна. Она не любила вульгарных проявлений.
   - Зато конкретно, - спокойно произнес Чап.
   - Конкретно - это о чем? - Каренина насмешливо воззрилась на коллегу-детектива.
   - О послании. Убийца выразился четко и конкретно.
   - И что он этим самым нам сообщил - четко и конкретно?
   - Смотря, как мы истолкуем его послание, - пустился в объяснения Орлов. - Если буквально, то следует понимать, что указанный орган убийца оставляет жертве, дарует, так сказать, ему, а жизнь его - наоборот, забирает.
   - Оригинально, - хмыкнула Каренина скептически.
   - А почему бы и нет? Можно, конечно, истолковать лаконичную надпись так, что, мол, "ни шиша ты не получишь". Что вправе натолкнуть нас на мотив преступления...
   - Конкурентные разборки? Чернобур? - поинтересовалась Анна.
   Чап пожал плечами.
   - А почему бы и нет? Чернобур - конкурент Сержа за доминирование в "Русском квартале". Нет конкурента - есть доминирование, - Орлов манерно подкрутил свои дерзкие усы.
   - Я думаю, Чернобур будет отрицать свою причастность к устранению Фаберже, - заметила Анна. - Если это вообще его рук дело ...
   - Да, он просто рассмеется.
   Самому Чапу было не до смеха, когда он встретился с Чернобуром неделю назад.
   Люди Чернобура ввели Орлова в огромный зал, освещенный попеременными рядами красных и синих ламп.
   Сбоку на шестах, укрепленных в полу, раскачивались огромные клети. В них суетились громадные цветные попугаи, размером чуть ли не в полчеловека.
   Посреди странного помещения на деревянном зеленом армейском ящике из-под снарядов сидел, оперев одну руку на колено, мужчина с иссиня-черными волосами.
   Выглядел он мрачным и печальным.
   Его тело в обтягивающем черном трико покрывала простая солдатская шинель.
   Человек повернул к Чапу худое вытянутое лицо с торчащими острыми скулами и смотрел, как Орлов приближался.
   Половину лица Чернобура заливал красный свет, половину - синий.
   - Ба, какие у нас гости, - хрипло вымолвил он. - Не чаял? Но раз так вышло ...
   - Это ведь твои люди любезно сопроводили меня к тебе, - напомнил Чап. - Тебе от меня что-то нужно?
   - Вот что, детектив, давай-ка для начала сыграем партеечку в шахматы, а там уж потолкуем, - Чернобур сделал широкий приглашающий жест. - Это древняя игра, прочищающая сознание не хуже, чем кислая капуста при похмелье.
   Хозяин помещения тут же расположил шахматную доску на двух квадратных деревянных ящиках из-под мыла Dove, поставленных один на другой.
   - Любая игра должна будоражить игрока, - проговорил Чернобур. - Чем сильнее будоражит - тем лучше игра. Согласен? Чтобы подогреть интерес, я подвел к ящикам провода. И знаешь, для чего?
   "Дурью маешься", - хотя сказать Чап, но решил пока промолчать.
   Глаза Чернобура зловеще сузились.
   - Чтобы, если ты будешь играть неправильно, командир, баланс фигур на доске окажется нарушенным. Тогда, Орлов, под тобой нечаянно взорвется динамитная шашка. Пуф. Уже интереснее, не правда ли?
   - Чрезвычайно, - скупо отозвался Чап.
   - Прошу, - Чернобур жестом указал на ящик от снарядов по другую сторону доски. - Начнем. Будем считать это шахматной рулеткой. Нас, русских, всегда отличала склонность к безбашеному азарту. Тебе ли этого не знать?
   Разумеется, Чап знал, что такое безбашеная рубка. В Первую Мировую и Гражданскую он прошел через многое.
   Орлов присел на ящик и косо взглянул на застывших поблизости девушек - двух мулаток в черных трико.
   - Они что - разбираются в шахматах? - бросил Чап.
   - Нет. Но кое-в-чем другом разбираются очень хорошо, - усмехнулся Чернобур.
  
  
   Фрагмент 5
  
   Чап полз по вентиляционной трубе минут десять.
   Пока не уперся в решетку. Через нее Чап увидел комнату, а посреди комнаты стул с высокой красной спинкой. На стуле прямо, не касаясь спинки, вполоборота к Чапу, сидела девушка в длинном черном платье.
   Бросался в глаза откровенно соблазнительный боковой разрез на ее платье.
   Девушка сидела на стуле отрешенно, точно полностью погруженная в свои мысли.
   Чап ногой выбил решетку люка, металл с грохотом рухнул вниз на пол.
   Девушка даже не повернула голову, лишь слегка вздрогнула.
   Чап спрыгнул вниз.
   - Привет, - произнес детектив.
   Анна ему не ответила.
   "Значит, так", - подумал Чап.
   - Хорошо, - пожал плечами он.
   Девушка по-прежнему берегла слова.
   - Разговор не получается, - вымолвил Чап. - Ты, как в рот воды набрала, Анна. Или, может, у тебя во рту что-то другое. А, Каренина? Что-то другое ..?
   "Черт! - яркая молния прочертила сознание Чапа. - А если у нее во рту и впрямь что-то другое!"
   Чап наклонился к девушке.
   Ее губы были плотно сжаты.
   Взгляд невидящий, замутненный.
   Накачали что ли чем-то?
   Осторожно Орлов приподнял пальцем верхнюю губу Карениной. Холодная, онемевшая.
   Так и есть - зубы девушки плотно сжимали тонкую металлическую пластинку.
   "Она заминирована, - понял Чап. - Какой же я недогляд!"
   А где взрывчатка?
   И тут же понял - Анна сидит на ней!
   Плохо дело.
   Чап помедлил, размышляя.
   Очень, очень осторожно он слегка наклонил корпус девушки вперед.
   Она начала падать.
   Чап подхватил Анну и увидел под ней взрывчатку. Проводок тянулся от заряда и уходил под одежду девушки.
   Чап взял на себя нескромность откинуть подол платья и обнаружил, что провод обмотан вокруг бедер девушки, дальше он нырял под черные ажурные трусики и под одеждой поднимался вверх.
   Бережно наклонив девушку еще немного вперед, Чап деликатно поддел провод ножом.
   Все, перерезал!
   Мужчина медленно опустил девушку на пол.
   Теперь можно и разжать Анне рот.
   Не тут-то было. Спазм намертво свел девичьи уста.
   "Ничего, - подумал Чап, - отойдет. Главное, теперь не взлетит на воздух. Руки бы обломать тому садисту, что придумал такой аттракцион".
   Обломаю.
   Чап бережно поднял Анну на руки и двинулся со своей ношей к двери.
  
  
   Фрагмент 6
  
   Чернобур предоставил себе право играть белыми. Он двинул пешку на е4.
   Чап немного подумал и переместил свою пешку на с5.
   Чернобур довольно улыбнулся и шагнул конем на f3.
   Чап ответил пешкой на d6.
   Явно складывался классический вариант сицилианской защиты.
   Чап стремглав привстал, метнулся в сторону и перекатился несколько раз по полу.
   В следующую секунду грянул взрыв.
   Ящик, где сидел Чап, и шахматную доску разнесло в щепки.
   Затейливым образом черный конь завертелся в воздухе, описал несколько кульбитов и затем стукнулся о пол.
   Попугаи в клетках истошно завопили, каждый свое.
   Чернобур отлетел назад и распластался на спине. В нескольких местах шинель на нем дымилась.
   К Чапу бросились поджарые мулатки - телохранительницы Чернобура.
   Одну из них Чап сумел ударить в прыжке ногой в грудь. Воительница полетела назад к своему хозяину.
   Вторая мулатка попыталась достать Орлова серией быстрых ударов.
   Чапу пришлось отпрянуть в сторону.
   Детектив схватился за клетку с попугаем и резко толкнул ее на противника.
   Мулатка едва ли не обняла клетку и на секунду почти повисла на ней - с попугаем дико вопящим прямо у нее под носом.
   Чап ударил в клетку ногой, и та сотрясла ребра наемницы.
   Чернобур привстал с пола.
   - Довольно, - произнес он. - Детектив, не впадай ярость. Я не привязывал гранату к Карениной. У тебя не должно быть ко мне никаких предъяв.
   - Шах и мат, - объявил Чап. - Похоже, ты продулся в свою шахматную рулетку. Фарт сегодня не на твоей стороне.
   - Ай-яй-яй, сколько суеты, - поцокал языком Чернобур и поднялся на ноги. Его шинель продолжал дымиться. - А ведь я хотел сделать тебе интересное предложение.
   - Думаешь, оно меня заинтересует?
   - А почему нет? Поквитайся с Фаберже. Ведь это он надругался над Анной. А я тебя дополнительно щедро вознагражу. И все останутся довольны.
   - Кроме Фаберже, - произнес Чап.
   Чернобур осклабился в усмешке.
  
  
  
   Фрагмент 7
  
   Прежде чем попасть в отряд к Чапаю, Анка колесила по югу России в составе цирковой труппы.
   Директора цирка все называли просто - Седой. Это был большой грузный человек с доброй душой и ободряющей улыбкой для всех. Он жил вдовцом и, пожалуй, больше всего любил свою собачку Тузика, выступавшего с умилительным номером в его цирке.
   Лохматый дурашливый жизнерадостный Тузик жил беззаботно, не уставая вилять хвостом и ласкаться к людям.
   На сцене Тузик старательно ходил на задних лапах, забавно высовывая красный язычок и стреляя блестящими глазками по публике.
   Седой угощал его сахарком и трепал за ушами.
   Тузик как раз проделывал свой коронный номер, когда пьяный махновец в заломленной на бок черной папахе, выскочил из толпы и вскинул наган.
   Первая пуля прошла мимо.
   Тузик в испуге опустился на передние лапы, но убежать не успел - вторая пуля ворвалась в его добрую башонку. Тузик взвизгнул, визг тут же перешел в хрип. Тело собачки задергалось на сцене, а махновец, пьяно гогоча, всадил в бедное животное еще одну пулю.
   Тузик замер в луже крови.
   Глаза Седого налились кровью, он спрыгнул со сцены и ринулся на махновца.
   Тот направил на него наган.
   - Но-но, батя.
   Тяжело дыша, Седой замер в метре от врага.
   Анна обмерла на сцене. Сейчас и Седого убьют.
   - Подай назад, - гаркнул махновец. - Не понравилась мне твоя собачка.
   Махновцы схватили Седого за руки.
   Наган пьяно плясал у самого его лица.
   Седой сверлил бандита глазами.
   - Чо зенки вылупил, - взвился тот. - Пулю хочешь схавать?
   Кто-то из артистов осмелился приблизиться к махновцам и потянул Седого в сторону.
   Тот резко тряхнул плечами и высвободился из рук махновцев.
   - Тьфу, тебя, ирод, - горячо сплюнул он под ноги бандита и повернулся к сцене.
   Из толпы появился еще один франтовый махновец.
   - Что здесь происходит? - спросил он. - Лева, ты опять что-то натворил?
   - Да не, ты шо, Батько, - развел руками пьяный бандит. - Просто бешеную собаку пристрелил.
   - Ах, вот как, - Махно быстро оценил обстановку. - Ну, так шустро вознагради из своей доли этого бедного артиста. Сто марок чтоб дал.
   - Батько, да я ...
   - Живо!
   Лева понуро полез в карман.
   - Не нужны мне ваши деньги, - грубо произнес Седой. - Друзья не продаются. - Он тяжело вскарабкался на сцену и поднял на руки тело околевшего Тузика.
   Все взгляды уперлись в него. Так он и стоял несколько секунд, точно Прометей, разорвавший цепи. Но разорвавший напрасно.
   Оставляя за собой кровавый шлейф, Седой медленно удалился со сцены.
   А Анка пошла в Красную Армию. Сначала в душу ей запал пулемет, потом - Чапай ...
  
  
   Фрагмент 8
  
   Когда темный кулак врезался в лицо чапаевца Петьки, боец не устоял на ногах и всей своей тщедушной фигурой нащупал пол. По лицу Петьки размазалась клякса крови.
   Анка вскинула пистолет и твердой рукой, одну за другой, всадила во тьму за окном пять пуль.
   Раздался какой-то вой вперемешку с хрипом, и все стихло.
   Красноармейцы повскакали на ноги, схватились за шашки, напряженно вслушиваясь .
   Савелий внезапно рванулся вперед. Выбил из руки Анки пистолет и обхватил девушку за горло рукой, прижав к себе.
   - Разойдись! - заорал Савелий.
   - Э, мужик, ты чего, - пошел на него Федор Нечипорец.
   - Не подходи! - заорал Савелий. - Враз девку вашу задушу.
   - Я тебе задушу, - резко пригрозил Чапаев. Он вышел из-за стола и твердым шагом направился к мужику.
   Савелий быстро потащил девушку к двери.
   Анка изловчилась и врезала ему ногой в пах.
   Савелий глухо ойкнул, разжал руку и согнулся пополам.
   Анка развернулась и пяткой ударила мужика под коленку.
   Тот еще раз ойкнул и опустился на пол.
   - Паскуда, - проговорил Федор, подлетая к мужику и занося ногу для удара.
   - Погодь, - остановил его Чапай. - Чапаевцы лежачих не бьют. Это раз...
   Сказать, что было два, он не успел.
   Дверь с грохотом сорвалась с петель. Ее не удержал даже большой железный засов.
   Через покореженную дверь перелезли две мерзкие фигуры.
   Местами кожа и мясо на лицах существ отслоились, обнажая желтые кости. Вместо глаз зияли черные впадины.
   Вытягивая руки перед собой, мертвецы двинулись на красноармейцев.
   За первыми в избу повалили хлынули новые фигуры - все кошмарные создания в полуистлевших серо-зеленых шинелях с прилипшими к ним комьями земли.
   У некоторых непрошенных гостей зиял голый череп с проплешинами спутанных волос. У других на черепах сидели ржавые солдатские каски.
   - Мочи гадов! - заорал Федор, взмахнув шашкой, сорвался с места и снес первому приблизившемуся к нему мертвецу голову.
   Голова, как крепкий кочан капусты, с громким стуком ударилась о стену и отлетела под ноги Анки.
   Девушка взглянула на нее лишь краем глаза.
   На нее надвигался омерзительный мертвец, судорожно шевелящий перед собой наполовину обглоданными руками.
   Анка отскочила в сторону и прижалась к стене.
   - Лови! - крикнул Петька и кинул ей через горницу наган.
   Анка ловко поймала пистолет и, стоило врагу развернуться к ней сизым страшным лицом, прямо в его жуткую харю вогнала она три пули подряд.
   С мутным бутоном вместо лица вурдалак с шипением отпрянул назад.
   Вихор схватил винтовку, вскинул ее к плечу и начал палить в наседавших врагов.
   Один, второй - рухнули на пол.
   Но тут же натужно начали подниматься.
   Савелий вскочил с колен и следом получил по лицу удар наотмашь от одного из иродов.
   Со стоном мужик опять упал.
   Враг наступил ему каблуком кирзового сапога на грудь и бросился на Василия Иванович.
   Чапай смело встретил противника голой шашкой.
   Мертвец наткнулся на нее всей грудью. Шашка пронзила его насквозь и вышла из спины.
   Сизые губы нежити дернулись в подобии усмешки. Они раздвинулись, и Чапай увидел два желтоватых грязных клыка.
   Начдив оттолкнул от себя мертвеца и выдернул из его груди шашку.
   Вурдалак стоял, покачиваясь, но падать не думал.
   Из дыры на груди медленно сочилась темная жижа.
   Сзади послышался звон стекла.
   Краем глаза Чапай увидел, что в окно лезут новые нехристи.
   Петька, утирая с лица кровь, открыл по ним судорожный огонь из пистолета.
   Но враг лишь корчился от пуль и продолжал двигаться вперед.
   Петька прижался к печке. У него кончились патроны. Он смело выхватил шашку.
   Один из вурдалаков мрачно насадил себя на нее и зубами почти прильнул к горлу Петьки.
   В последнюю секунду боец успел рвануть в сторону и отпихнул от себя злобное существо.
   Другой мертвец резким ударом попытался раскроить лоб парня кулаком.
   Угрем Петька извернулся, и зловонный кулак раскрошил кирпич в кладке печки.
   - Уходим! - гаркнул Чапай.
   Командир бросился на помощь ординарцу.
   Ударами шашки и ног он распихал врагов по сторонам, схватил Петьку за рукав гимнастерки и рванул, потащил за собой.
   В месиве у двери Федор плавал на полу в озере крови, Вихор отбивался прикладом винтовки, а Анка дралась руками и ногами плечом к плечу возле него.
   Чапай и Петька налетели на врагов и дикими отчаянными ударами расшвыряли их в стороны.
   Чапаю удалось шашкой снести еще одну мерзкую рожу, и красноармейцы вывалились в сени.
   - Смотри в оба! - гаркнул Чапай.
   Пот застилал ему глаза.
   - К тачанке! Живо!
   К счастью, лошадей на всякий случай держали запряженными, а вурдалаки их тронуть не успели, торопились поживиться человечиной.
   - Гони! - рявкнул Чапай. - Что есть духу, гони!
   Петьке не нужно было приказывать. Он хлестнул лошадей, и те, чуя смертельную опасность, понеслись вон со двора, как прижженные каленым железом.
   - Ты ранена? - участливо спросил Чапай Анку.
   - Нет, - тяжело дыша, ответила девушка и слабо улыбнулась командиру.
   - Это и были вурдалаки? - спросил Вихор.
   - А то. Что, не признал гадов? - усмехнулся Чапай.
   - Признал. Контра!
   Анка дрожащими руками пыталась раскурить папироску.
   Чапай напряженно вглядывался назад, в быстро растаявший во тьме хутор.
   В эту секунду кто-то крепко схватил его за ногу.
   Василий Иванович дернул ногу, но ее держали крепко.
   - Иить, ты! - Чапай хлестнул шашкой.
   Хватка ослабла, но отрубленная кисть продолжала висеть на его штанине, как клещ.
   Вурдалак под тачанкой!
   Враг больше не таился.
   Нежить быстро вскарабкалась наверх и набросилась на Анку.
   На секунду девушка застыла от ужаса.
   Чапай снова хлестнул шашкой, и голова вурдалака полетела в ночь, как снесенный ветром досадливый голубь.
   Тело мертвеца продолжало какое-то время стоять на подножке тачанки без головы, раскачиваясь на ходу, словно безбилетник на подножке трамвая. Руки подняты в воздух, точно нелюдь молился какому-то своему господину.
   - Иить, паскуда! - не выдержал Петька и ударом ноги сбросил вурдалака с тачанки.
   Кувыркаясь, мертвец исчез в ночи.
   - Справились, - выкрикнул Петька, вытирая рукавом гимнастерки с лица кровь.
   - Это они с нами справились, - хмуро заметил Василий Иванович, отдирая от штанины навязчивую кисть вурдалака. - Удираем от них, как шкодливые коты.
   - Но мы им еще покажем! - заявил Петька.
   "Однажды я могу погибнуть, - подумал про себя Чапай. - Но пусть это будет смерть за дело революции, за Петьку, за Анку... за всех, всклокоченных энтузиазмом и надеждами на новую светлую жизнь, людей, а не гибель впустую, в глухой ночи от убогой твари, попусту ...".
  
  
   Фрагмент 9
  
   Анна колотила руками в стекло двери.
   Но машинисты поезда или не слышали ее, или не хотели открывать дверь.
   Их было двое. Один - голый по пояс, черный от угольной пыли, мощными ритмичными движениями подбрасывал в топку паровоза уголь.
   Другой держался за рычаги и всматривался куда-то вдаль.
   - Откройте! - закричала Анна. - Там человек на путях!
   Они не обращали на нее ровным счетом никакого внимания. Мускулы катались по телу кочегара с каждым движением тела, пасть топки ненасытно жрала уголь, паровоз несся вперед, как ошпаренный.
   Бедный сторож сейчас лежал на рельсах. Его красные обветренные руки широко разбросаны в стороны, словно он пытался обнять все полотно железной дороги. Лицо щекой вдавилось в щебень. Анна точно сама чувствовала, как острый камешек буравит кожу под глазом.
   - Откройте же! Откройте! Заклинаю! Вы убьете его!
   Почему судьба так неумолима?
   Разве нельзя изменить свой удел, если ты знаешь наперед, когда придет беда?
   Мы же не приговорены неотвратно к тому, чего не миновать? Есть ли у нас выбор изменить ход судьбы?
   - Откройте, - голос Анны сорвался на визг, перешедший в судорожный хрип.
   Ее кулак больно ударился о... стену, и Анна очнулась.
   Она лежала в полумраке на кровати.
   Внезапно ее ноздри втянули запах - его терпкий запах.
   О, Господи, она снова не сдержалась.
   Она снова занималась сладострастием с Чапом.
   Выехав из дома Фаберже порознь, любовники через час встретились в условленном месте - в гостинице "Вокзал снов".
   Номер был оформлен в железнодорожном стиле. Кровать стояла, словно на паровозных колесах. Перед ней на полу объемно простирался железнодорожный путь. Причем рельсы как бы ныряли под широкое ложе и дальше выходили на стену, карабкаясь по ней к потолку.
   Анна смотрела на них и не знала, презирать себя или нет.
   В ее сознании мужчины не заслуживали теплого отношения к себе - со всем их апломбом, суетными амбициями, претензиями на особую значительность своих персон. Они не стоили больше простого отстраненного внимания. Точно такого, какое люди уделяют дороге - они смотрят на нее технически, чтобы не попасть под лошадь, под паровой омнибус и т. д. Смотрят без всяких чувств, только для оценки ситуации.
   Но ее женское естество считало по-другому. Оно бунтовало против рационального подхода к жизни и требовало сладострастного ненасытного слияния с мужчиной. Только получив свое, этот вулкан давал Анне передышку для взвешенного хладнокровного поведения. До следующего извержения...
   Извергаться с Чапом ей доставляло удовольствие. Он был деликатен с ней, ласков, но настойчив и инициативен. Орлов отлично чувствовал всю капризную вибрацию ее похоти и умело вплетался в ее страстные всплески.
   Но Анну не радовало, что она становилась, пусть на непродолжительное время, игрушкой своих страстей. Как ей быть?
   Едва она ощутила себя опустошенной после бурного слияния, как повернулась к Чапу и твердо произнесла:
   - Тебя еще ждут сегодня важные дела, детектив.
   - Конечно, - усмехнулся Чап. - Каждый раз я точно катапультируюсь из кровати, когда мы с тобой.
   - Будь тогда с другой! - резко заявила Анна и нахмурилась. - Что, в этом городе нельзя найти подходящих шлюшек?
   - Их тут превеликое множество, - улыбнулся Чап. - Такое впечатление, что Ной спасал не столько животных, сколько всех любвеобильных дамочек.
   - Скорее, любведробильных, - буркнула Анна. - Любовь давно почила в легендах и ... романах.
   - Жаль, что мне удается развеять твою меланхолию лишь на краткий миг.
   - Не мни себя героем. Вставай!
   И еще одна мысль не давала Анне покоя - она спала с убийцей.
   Ведь это Чап убил Фаберже. Да, он отомстил за ее унижение, за ту гранату на ее теле, но... он взял на душу смертный грех.
   И зачем вся эта бутафория с киями и маской?
   У Чапа, наверное, с головой проблемы... или он адепт какого-то тайного общества?
  
  
   Фрагмент 10
  
Отправив Чапа вершить дела, Анна недолго "зависала" в номере отеля.
Затягивать психоанализ - дело неблагодарное. От копания в себе до депрессии - совсем крохотный шаг.
   Преодолевая расслабленность во всем теле (такую приятную томную расслабленность), разлившуюся после энергичных проникновений Чапа в ее тридевятое царство, Анна тщательно оделась и с удовольствием осмотрела свое безупречное отражение в зеркале.
Первым делом Каренина направилась в кафе "Трансмиссия", где за чашкой горячего шоколада решила собраться с мыслями.
   Как ей вести расследование убийства Фаберже, если она наперед знает, кто убийца? Или она в чем-то ошибается? Может, с Фаберже поквиталась любовница или его действительно устранили конкуренты? Чернобур вполне подходит на эту роль.
Внезапно по спине Анны пробежал легкий холодок. Она почувствовала на себе чужой пытливый взгляд. Оторвавшись от созерцания видов за окном, Каренина хмуро обвела помещение взглядом. У стойки она заметила темноволосого мужчину, довольно откровенно рассматривающего ее. На его губах блуждала ленивая вальяжная улыбка, тут же взбесившая пылкую Каренину.
   Смерив докучливого незнакомца уничижительным взглядом, буквально облив его ведром презрения, Анна снова отвернулась к окну.
- Не помешаю, если присяду рядом? - негромко спросил мужчина, неслышно материализовавшись возле столика.
   От неожиданности Каренина чуть не подпрыгнула на стуле. Резко повернувшись, она с удивлением и негодованием воззрилась на подошедшего.
   Какой настырный бяка!
   Презрительно фыркнув, Анна надменно спросила:
- Что вам от меня нужно?
- Скорее, это нужно вам, не мне, - вкрадчиво ответил незнакомец.
   Анна не любила, когда в ее жизнь "вкрадывались". Но бархатный голос странным образом подействовал на ее сознание, словно обволакивал мягкой ватой.
- Присаживайтесь, - вымолвила Анна. - И не надо практиковать гипноз на мне.
   - О, извините, невольно вырвалось, - посетовал мужчина и расположился на стуле напротив Карениной.
- Дело в том, что я знаю, кто убил Фаберже, - резко перейдя к делу, припечатал незнакомец.
- Неужели? - иронично заметила Анна. - Это откуда вестимо?
- Просто я располагаю неопровержимыми уликами. Вы, конечно, и сами можете предполагать, в чем тут дело, но улики - это совсем другое дело!
   - А вы кто? - поинтересовалась Каренина скептически.
   - Меня зовут Фонарио.
   - Что ... - "за дурацкое имя" хотела сказать Анна, но сдержалась. "Фонарь какой-то", - мысленно фыркнула она.
   - Да, такое у меня интересное имя, - излился обворожительной улыбкой Фонарио.
   "А теперь сжуй свою улыбку обратно", - подумала Анна.
   - Мало ли, кто чего видел, - бросила детектив, всем своим видом показывая, как уже наскучила ей эта тема. - Что у вас за улики? - с нотками металла в голосе отчеканила детектив.
- Они здесь, - тихо, почти что ласково произнес незнакомец и выудил из-за пазухи элегантный конверт.
   - Да вы кто - вуайерист-фотограф? - разозлилась Анна.
   - Нет, я просто добрый друг.
   - Добрые друзья любят оказывать медвежьи услуги.
   - Но некоторые приносят надежные улики.
   Анна решительно взяла конверт и просмотрела его содержимое. Она вздрогнула.
   На снимках фигурировал Чап. Ее напарник, а с недавних пор еще и любовник. Какого черта ...
   Вот Чап сидит за столом и пьет с Фаберже вино. Вот Серж отвлекся на свою любовницу, что-то ласково ей нашептывает на ушко. Видно, как Чап подсыпает что-то в бокал Сержа. Вот Чап уходит с девушкой, оставляя спящего Сержа на диване. На следующем даггеротипе Чап волочит бесчувственное тело Фаберже. В биллиардной он расставляет по местам декорации ... Voila!
   Анна судорожно сглотнула.
   - Это фальшивка, - сухо произнесла она.
   - А если нет?
   - Какая вам от этого польза? - холодно спросила детектив.
   Но - спросила в пустоту. Фонарио исчез.
   Анна быстро осмотрелась. Незнакомца и след простыл. Никто в кафе не глядел в ее сторону. Более того ...
   Неожиданно снимки начали рассыпаться в её руках в тлен, струясь сквозь пальцы и осыпаясь горсткой пепла на стол. В следующую секунду исчез и пепел.
   Что за чертовщина?
   Не только вуайерист, но еще и фокусник.
   Не мог же он ей привидеться!
   Анна сидела в недоумении.
   Каренина быстро допила шоколад и вскочила из-за стола. Вся эта история уже порядком начинала ее доставать ... и явно не сулила ничего хорошего.
  
  
   Фрагмент 11
  
   Петька торопливо тряс Чапая.
   - Василий Иванович, Василий Иванович, проснитесь.
   Чапай резко сел и схватил Исаева за руку.
   - Ты что?
   - Скорее, командир, проснитесь. На хутор напали.
   Чапай сбросил ноги с топчана.
   - Проворонили? Кто напал?
   - Не знаю, какие-то бандиты.
   - Давай быстрее!
   Чапаев с пистолетом в руке побежал к двери.
   На улице раздались выстрелы.
   - Где Вихор, где Анка? - тревожно спросил Чапай.
   - Они же это, в другой мазанке.
   - А, дьявол.
   Чапаев ногой распахнул дверь на улицу и отпрянул в сторону.
   Никого.
   Лунный свет заливал пустынный двор.
   Совсем близко хлопнуло насколько пистолетных выстрелов, заржал конь.
   Чапаев чуть помедлил, вслушиваясь, всматриваясь, и спрыгнул с крыльца во двор.
   Он побежал к плетню. Петька за ним.
   По улице пронесся всадник, нахлестывая лошадь.
   Чапаев перемахнул через плетень и устремился к соседней мазанке, где спала Анка.
   Внутри горел свет, и раздавались какие-то голоса.
   - Эна вон, - проговорил Петька, сжимая винтовку. - Опоздали?
   - В самый раз, - усмехнулся Чапай.
   В курятнике недовольно квохтали куры.
   Василий Иванович резко рванул дверь на себя и влетел в дом.
   К нему тут же обернулось несколько человек.
   Но первым делом Чапай заметил Анку. Ее большие карие глаза. Он никогда не видел, чтобы у нее были такие огромные глаза.
   Девушка сидела на стуле, связанная веревкой.
   Из уголка губ стекал кровавый ручеек.
   Вихор на боку лежал на полу. Он не двигался.
   - За Революцию! - прокричал Петька, ворвался в горницу и остановился, как вкопанный.
   - Смотрите-ка, кто к нам пожаловал, - весело произнесла поджарая молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень белой кубанке.
   Чапаев сразу узнал в ней атаманшу Марусю.
   - Нехай самого Чапая бачим, - рассмеялась она.
   - Отпусти моих людей, - твердо сказал Чапай. - И я дам тебе уйти с миром. Мы тебе зла не чинили, и ты к нам не лезь.
   - Вы мне зла не чинили, - раскатисто расхохоталась Маруся. - А где вы, шкурники-большевики, были, когда мы защищали от немчуры Александровск и Бердянск? Где вы отсиживались? Дворянских барышень насиловали, да усадьбы грабили?
   - Почему совитска власть подмоги ниякой не дае? Сидять соби у Москви, грають, а нам хлебать, що воны заварылы, - подхватил один из налетчиков, усатый малый в распахнутой на голой груди телогрейке.
   - Нехай и мы тоже против интервентов воевали, - проговорил Чапаев, сурово сведя брови.
   - Ну да, про твои георгиевские кресты наслышана. Только теперь ты за красных паскуд воюешь.
   - Отпусти моих людей, - повторил Чапай. - И ступай с миром.
   - Да кто ты такой, шоб мне приказывать, - зашипела Маруся и уперла руки в бока. В одной ее руке маячил огромный наган.
   Ее бойцы довольно осклабились. Матрос с огромным красным лицом выступил вперед и вальяжно произнес:
   - Слышь, ты, мужик, проваливал бы ты отселе.
   Чапай смерил его холодным взглядом.
   - Ну, слышал, что тебе сказали? - спросила Маруся.
   В этот момент Чапай уловил слабое движение.
   Это Вихор едва пошевелился на полу. И следом выбросил ногу и подсек матроса.
   Тот невольно оступился и запрокинулся назад.
   Чапаев воспользовался этим и с силой толкнул матроса в грудь.
   Тот грузной массой полетел на Марусю.
   Атаманша отпрянула в сторону. Чапай одним прыжком оказался возле нее.
   Петька не растерялся и разрядил винтовку в одного из бандитов.
   Другой бросился на него с шашкой.
   Но Вихор уже вскочил на ноги и перехватил руку бандита.
   Чапай прижал кисть Маруси с наганом к ее телу.
   - Что, облапил? - расхохоталась Маруся.
   Чапаев попытался выхватить у атаманши пистолет, но та крепко в него вцепилась.
   Анка заерзала на стуле, но веревки не пускали ее.
   Наконец, Чапаев вывернул Марусе руку, и наган грохнулся об пол.
   Разъяренная атаманша впилась в плечо Чапая зубами.
   - Черт, - Чапай оттолкнул анархистку от себя прочь.
   Та отлетела в угол комнаты.
   Чапай бросился к Анке. Выхватил шашку и распорол путы.
   Анка вскочила с ненавистного стула.
   Вихор расправился со своим противником и теперь укладывал на пол другого. Петька на полу катался с бородатым бандитом.
   - Присмотри за ней, - бросил Анке Чапай, указывая на Марусю.
   - А то не присмотрю, - Анка двинулась к Марусе.
   Та проворно, как кошка, вскочила на ноги и метнулась в сторону.
   Анка бросилась за ней.
   Но Маруся уже выскочила в сени.
   Чапай подлетел к Петьке и отдернул от него бородатого бандита. Он рванул врага за руку и с силой тряхнул его о стену.
   - Ой, выручили, Василий Иванович, - пробормотал Петька, вставая на ноги.
   - Надо уходить, - проговорил Чапай, видя, что и Вихор успокоил своего оппонента. - Маруся - девушка горячая, и банда у нее лихая.
   Чапай поднял Марусин наган.
   - Все, уходим.
   - Вовремя вы подоспели, - сообщил Вихор. - А то несладко бы нам пришлось.
   Они выбежали на улицу и кинулись на конюшню.
   - Петька, скорее, выводи лошадей.
   Тачанку на ночь не распрягали. Все быстро погрузились в нее.
   - Погнали к нашим, будем считать разведрейд оконченным, - проговорил Чапай.
   Вихор бросился открывать ворота.
   На повороте дороги тачанка опасно накренилась и проехалась на двух колесах.
   Затем снова ухнула на все четыре.
   - Петька! - крикнул Чапай.
   - Чего, Василий Иванович? Прорвемся!
   Едва тачанка вылетела на главную улицу, на нее с улюлюканьем набросились конные бандиты.
   Анка тут же пригнулась к родному "Максиму" и пошла строчить горячими очередями.
   Несколько лошадей и всадников с тоскливым ржанием и воплями рухнули в пыль дороги.
   Другие натянули поводья и, ругаясь, отстали.
   - Ай да гарна девка! - крикнул Чапай. - Ты словно родилась с пулеметом.
   Ветер отчаянно трепал разметавшиеся волосы Анки.
   - Просто дюже люблю его, - рассмеялась девушка, весело и бесшабашно глядя на Чапая. С лучистым восхищением в глазах.
   "Все это довольно сложно, - думалось Чапу. - Мне чудится, что Анка была обратной реинкарнацией Анны Карениной из Шой-сити. Рикошет какой-то, реинкарнация, обращенная в прошлое. Но как такое возможно, ума не приложу. Просто чудится и все".
   "Интересно, когда в России построят коммунизм, останется ли такое явление как реинкарнация? Или при коммунизме все будет по-другому? Отрицание отрицания. Подвластна ли реинкарнация диалектике?".
   Обычно религиозные оппоненты воспринимаются как низшие по положению приверженцы бессмысленных обрядов, "клепатели" поддельных чудес, распространители надуманных мифов.
   Христиане считают источником всех бед в мире грех и видят свою главную цель в спасении от греха, а буддисты зрят источником всех бед в мире страдание. Оно, по их убеждению, вовсе не возвышает, как считает христианская церковь, а, наоборот, угнетает. Потому и целью для последователей Будды является избавление от страданий. Впрочем, возможное только через череду множества реинкарнаций, позволяющих накопить достаточную сумму благости, чтобы со страданиями покончить.
   Но, раз человек, индивидуально накапливает сумму благости, возможно ли коллективное светлое будущее? Или каждый, даже при коммунизме, будет идти сугубо по своей тропинке, а общество останется "разношерстным"?
  
  
   Фрагмент 12
  
   Войдя в маленькую уютную квартиру, Анна повесила плащ сушиться. В небольшой комнатке она растопила камин и села возле него в кресло. Глядя, как весело потрескивают дрова, излучая жар и согревая помещение, она предалась тревожным размышлениям.
   Ее беспокоил эпизод в кафе. Откуда у странного незнакомца такие четкие дагерротипы? Такой ракурс для съемки нелегко найти, оставаясь незамеченным. И почему бумага превратилась в тлен и рассыпалась у нее в руках?
   Как ни крути, а с появлением этого незнакомца нельзя не считаться ... Почему он в теме и зачем интересуется этим делом?
   Резкий металлический звон оторвал Анну от раздумий. Разомлевшая от живительного тепла, Каренина нехотя протянула руку к прикроватной тумбочке и, взяв раструб, рявкнула:
   - Ну и кого там принесло?
   - Это почтовый робот, мадам, - продребезжало переговорное устройство бесцветным голосом.
   Каренина встала из уютного кресла и неохотно поплелась к двери. Расписавшись в получении почты, она закрыла дверь за почтальоном и нетерпеливо вскрыла элегантный конверт из дорогой плотной бумаги. Анна сразу его узнала - похожий протянул ей незнакомец в кафе. Письмо благоухало изысканным парфюмом.
   Каренина бегло прочитала письмо и стремительно пошла к столу, где стоял парофон. Звонок будет Чапу. На полпути она остановилась, чтобы еще раз пробежаться по зацепившей ее концовке письма.
   "Если тебе дорог Чап, не звони ему. Придешь одна. В противном случае твой напарник будет либо в тюрьме, либо мертв", - прочитала она в послесловии. Девушка сжала губы.
   Незнакомец назначил ей встречу сегодня вечером на окраине города. Может, он маньяк?
   Анна обхватила голову руками.
   Все время одно и то же - мучительно искать выход из ситуации. Страдать из-за мужчины...
   Когда началась та четырехверстная скачка с препятствиями в ее петербургской жизни, Анна вся нагнулась вперед и, не спуская глаз, смотрела на подходившего к лошади и садившегося Вронского, в то же время она слышала этот отвратительный, неумолкающий голос мужа. Она мучилась страхом за Вронского, но еще более мучилась неумолкавшим звуком тонкого голоса мужа.
   Скачки омрачились падениями одним за другим на осклизлой после дождя дороге.
   Анна взволнованно подняла бинокль и смотрела на то место, где упал Вронский, но было так далеко и там столпилось столько народа, что ничего нельзя было разобрать. Каренина
   увидела, что от места падения Вронского через круг бежал офицер к беседке. Он принес известие, что ездок не убился, но лошадь сломала себе спину.
   Услыхав это, Анна быстро села и закрыла лицо веером. Она плакала и не могла удержать не только слез, но и рыданий, которые поднимали ее грудь.
   - Я вижу, что Анна не совсем здорова, и желаю, чтоб она ехала со мною, - проговорил ее муж.
   Анна испуганно оглянулась, покорно встала и положила руку на руку мужа.
   - Как, однако, мы все склонны к этим жестоким зрелищам, - вымолвил муж в карете. - Я замечаю...
   - Что? Я не понимаю, - презрительно фыркнула Анна.
   "Почему я так грубо веду себя?" - пронеслось в ее голове.
   - Я должен сказать вам, Анна Аркадьевна, что вы неприлично поступаете нынче, - продолжил муж ... по-французски.
   " У него что - расклеилось дело с русским языком?"
   - Как я неприлично поступаю? - громко спросила Анна, быстро поворачивая голову к мужу и глядя ему прямо в глаза. - Что вы нашли неприличным? - потребовала она.
   - Гм, - деловито кашлянул муж. - То отчаяние, которое вы не умели скрыть при падении одного из ездоков... Может быть, я ошибаюсь ...
   Да, она не могла скрыть своих чувств, своего отчаяния, своей любви.
   Она страстно хотела, чтобы Вронский был с ней, сжимал ее в объятиях.
   - Нет, вы не ошиблись, - отрешено вымолвила Каренина, не в силах отогнать свои сладострастные грезы. - Я была и не могу не быть в отчаянии. Я слушаю вас и думаю о нем. Я люблю его, я его любовница и я ненавижу вас...
   Вот и все. Она сказал это.
   Через квартал от ее дома находилась мастерская знакомого робота-механика. Недавно детектив помогала ему с выправлением лицензии. Она была уверена, что робот не откажет ей в помощи с транспортом.
   - Вы славно выглядите, мадам, - протренькал звонким голоском расторопный механик. - Повезет кому-то сегодня вечером, - лампочка на месте глаза задорно мигнула.
   "И кто зарядил его такими подхалимскими перфокартами?" - подумала Каренина мрачно.
   Но затем в ее голове эхом отозвались слова робота:
   "Повезет кому-то сегодня вечером ..."
  
  
   Фрагмент 13
  
   Смеркалось, серые тени размывали очертания предметов, погружая однообразную равнину в мутное блеклое марево.
   Поезд прорезал равнину с монотонным пыхтением. Внезапно его скорость резко усилилась, поезд лихорадочно понесся под уклон.
   Колеса стучали по рельсам так, словно голодные зубы клацали по металлической решетке.
   Чап поспешно вскочил с полки.
   Не успел он толком удивиться странным вещам, происходящим с поездом, как вагон ухнул в подземный туннель. Тьма сдавила состав кольцом, точно тугим телом обвил свою жертву жадный змей.
   - Что за чертовщина, - пробурчал попутчик Чапа и попытался зажечь настольную лампу-керосинку. Пламя, чуть дрожа несколько секунд, упрямо гасло.
   - Отродясь тут никаких туннелей не было, - пробормотал попутчик. - От белых, что ли, большевики прорыли?
   Чап напряженно вглядывался во тьму.
   Чернота за окном начала подергиваться красными прожилками. Они становились больше, и вскоре по стенам туннеля побежали толстые жгуты огненно-красных вен. Они набухали и лопались, изливая жидкий желто-красный огонь, словно с огромного дракона сползала кожа и оголялась влажная от крови мясистая плоть. Вскоре обезумевший поезд, точно подхлестываемый невидимыми плетьми, несся по туннелю, залитому красной раскаленной лавой.
   - Свят, свят, - попутчик несколько раз судорожно перекрестился. - В преисподнюю нас пролетарии везут. Как про них говорят - могильщики. Царя убили. Чертей только не хватало.
   Его губы побелели, словно окунулись в мел.
   Стенки вагона накалились докрасна. От них дышало жаром.
   - Изжаримся тут! - вскричал пассажир, не зная, куда броситься и крутясь волчком в середине купе. - Господи Иисусе! Сгорим!
   Обливаясь потом, попутчик не выдержал и ринулся из купе в коридор.
   Но и там полыхал жар.
   Кто бы ни выкопал этот жуткий туннель, действительно, он вел, будто в саму преисподнюю.
   Кроме Чапа и его попутчика, во всем вагоне никого не было.
   Воздух звенел от странной гудящей тишины.
   Между щелей пола, танцуя, начали пробиваться язычки пламени.
   - Ай, ай, ай! - затопал ногами пассажир. От его подошв шел дым.
   Окна хрустели и трескались от жара.
   Внезапно в самом конце коридора Чап увидел стоящего на коленях монаха в черной рясе. Похоже, он коленопреклоненно молился над какой-то книгой.
   Чап быстрым шагом, с трудом удерживая равновесие в безумно раскачивающемся вагоне, двинулся к нему.
   Монах что-то бормотал густым басом, но слов разобрать было невозможно. Похоже, он говорил на древнем языке.
   Чап тронул монаха за плечо.
   Монах вздрогнул, книга полетела на пол.
   Ударившись о пол, она рассыпалась хлопьями золы, те взвились вокруг, будто опавшие лепестки черных роз.
   Фигура медленно, покачиваясь, встала и обернулась.
   Из-под капюшона на Чапа смотрел череп с сильно вытянутой вперед челюстью и пустыми глазницами.
   В тот же миг в глазницах затанцевали огоньки пламени.
   Чап невольно отпрянул назад.
   Монах смотрел на него пытливым пылающим взглядом - огонь теперь лизал всю его голову.
   Рот монаха зашевелился, он попытался что-то выговорить, но слова не вылетали наружу.
   Где-то вдалеке раздался грохот. Словно кто-то пытался проломиться сквозь стену.
   - Бал ... Бал ...
   Чапу показалось, что огненный монах выдавил именно это слово.
   Какая-то нелепица. Золушку что ли потерял? Или это о чем-то другом?
   Монах тем временем быстро опустился на четвереньки, сильно оттолкнулся руками и ногами от дымящегося пола и мощным прыжком выскочил в разбитое окно.
   Сутана, развеваясь, пролетела перед самым лицом Чапа, пахнуло запахом паленой шерсти.
   Стук в стену неимоверно усилился, и Чап распахнул глаза.
   Он лежал на скомканной простыне.
   Где?
   "От Анны мне, что ли этот железнодорожный морок передался? - устало подумал Чап. - Только монах еще какой-то добавился ..."
   Чап поморщился и снова нахмурился.
   Куда делась Мелинда?
   Перед тем, как его настигло забытье, девушка была рядом с ним, на кровати в гостиничном номере - голая и обольстительная.
   Теперь он лежал в постели один.
   И хуже того - у него крепло чувство, что Анне угрожает большая опасность.
   "Надо сейчас же ехать к Анне", - решил Чап и мгновенно вскочил с кровати.
   Стоп, сначала надо позвонить ей и предупредить, чтобы дождалась меня и никуда не выходила ...
   Чап схватил парафон, быстро вбил кнопки номера.
   Единственное, что он услышал, были длинные гудки ...
  
  
   Фрагмент 14
  
   Оказавшись в назначенном месте, Каренина заглушила двигатель и пристально всмотрелась в выстроившиеся вдоль дороги дома. Здания не отсвечивали ни единым огоньком. Мимо не проходил ни один прохожий. Густую тишину тревожило только отрывистое кваканье лягушки где-то в канаве.
   Улица Молебнов, все правильно? Что за молитвенные дома распложены тут или название улицы лишь отголосок какой-то давней истории?
   Внезапно сбоку от машины мелькнула тень, а через секунду на пассажирском сиденье рядом с детективом материализовался ее вечерний кавалер.
   - Кто вы? - нервно передернув плечами, сухо спросила Анна.
   - Ты знаешь, кто я! Не нужно обманываться! Ты давно уже обо всем догадалась!
   - Тогда что вам от меня нужно?
   - Ты сама. И давай без глупостей. Оружие из-под плаща не вынимай! - быстро проговорил мужчина.
   - Как вас зовут?
   - Фонарио! - издевательским тоном произнес он, отвесив шутовской поклон. - Я же уже представлялся.
   - Не это - настоящее имя! - потребовала Анна.
   - Хорошо. - Золтан. Князь Золтан Батори.
   Конечно, он не сомневался, что она прекрасно знала его имя. Золтан был древним вампиром и влиятельной фигурой в закулисной жизни Шой-Сити.
   Анна коротко кивнула.
   - Зачем весь этот балаган ... Фонарио?
   Золтан усмехнулся, оценив иронию Карениной. Молча он протянул Анне новые дагерротипы.
   - Эти уже не рассыплются! - холодно изрек вампир и ... рассмеялся.
   Он издал такой смех, точно кто-то остервенело мял ворох сухих дубовых листьев.
   При этом смех должным образом леденил душу.
   Анна хмыкнула. Она не собиралась впечатляться вселяющим ужас смехом.
   С деланным спокойствием Каренина просмотрела снимки.
   Анна сразу поняла, почему Золтан устроил ей смех-шоу ...
   Дагерротипы запечатлели любовницу Фаберже Мелинду и Чапа в пикантном положении.
   Анна похолодела.
   Чап, зачем ты так? Разве тебе было плохо со мной? Я что-то не так делаю?
   Анна поняла, что Золтан внимательно смотрит на нее. Черт, он читаем меня, как открытую книгу. Бес!
   Каренина прикусила губу и постаралась принять хладнокровный вид.
   Раньше Мелинда вместе с Фаберже и Чапом фигурировала на снимках, обратившихся днем в прах. Теперь Фонарио снабжал Анну новым комплектом дагерротипов, давая понять, что Мелинда не только была в тесных отношениях с Чапом, но и, возможно, помогла ему устранить Фаберже. Но главное - вампир изобличает Чапа. Чего он добивается?
   Каренина молчала, обдумывая ситуацию и свое положение в ней. Ладно, допустим ... отложим любовные шашни в сторону ...
   - Так что, поработаем вместе? - протянул Золтан, довольно поглядывая на Каренину.
   - Какая может быть работа с возможным соучастником преступления?
   - Остыньте, детектив, - вымолвил вампир. - Как такое респектабельное лицо, как я, может быть соучастником преступления? Полный абсурд.
   - Если потребуется, вы сейчас же будете задержаны по подозрению в убийстве Сержа Фаберже.
   - Ну прям так и буду, - улыбнулся князь. - Меня на снимках нет. А вот детектив первого ранга Чап Орлов представлен во всей красе. Так что же будем делать, Анна Аркадьевна?
   - Чего вы хотите? - холодно поинтересовалась Каренина.
   - Стать аэронавтом.
   - Что? - не поняла Анна.
   - А вы как думаете? Спокойствия и благоденствия нашему городу, конечно. А вам просто положено об этом неустанно печься - по вашему статусу, - вампир одарил Анну покровительственным взглядом и неспешно вылез из паромобиля. - Удачи!
   Анна холодно посмотрела князю вослед.
   Зачем ты вмешиваешься в это дело, коварный кровосос? Может, ты сам все и подстроил, а теперь ведешь свою игру?
   Анна нахмурилась, размышляя.
   Нужно бросить эти снимки перед Орловым. Вот что. Пусть все объяснит, ловелас. Труп Фаберже. Свое присутствие в его доме. Мелинду. Все.
   Сможет?
   Кругом одно лицемерие и подлость.
   Мужчины. Демоны. Ничто не меняется на свете, какое бы обличье он не принимал.
   Чап жил в Заречье у Трех Мостов.
   Ночь - как раз подходящее время для импровизации.
   "Только без истерик", - уговаривала себя Анна.
   Чап умел вызывать у Карениной волшебное напряженное состояние - когда она чувствовала, что мужчина искренне интересуется ей, как человеком, а не как передвижным пунктом для совокупления.
   Но временами Чап был невыносим! Просто невыносим. Ужасен. Он выводил ее из себя - вот как сейчас.
   Каренина остановила паромобиль на парковке у торгового центра.
   Громаду центра освещало лишь несколько дежурных фонарей, зато на улице возле него мельтешило целое скопление путан, переливающихся бусами и поясами, заполненными разноцветным подкрашенным газом.
   Детектив быстро зашагала к большому многоквартирному дому.
   - Самое время, мадам, повеселиться! - крикнул ей в ухо человек с набело "отштукатуренным" лицом и ярко размалеванными красными губами, точно ему разбили булыжником весь рот.
   - Пошел! - огрызнулась Анна.
   - Ой, какие мы нежные ..., - просюсюкал персонаж.
   - Исчезни!
   Каренина подошла к подъезду.
   "И как Чап живет в таком квартале. Впрочем, наверное, он ночи проводит где-то в других местах ...".
   Анна нетерпеливо нажала на кнопку парового звонка. Ничего в ответ. Дверь оставалась закрытой наглухо.
   Каренина вновь и вновь вдавливала кнопку звонка.
   С тем же успехом.
   "Колючая дивизия!" - нервно ругнулась Каренина и несколько секунд постояла в задумчивости.
   Этого вполне можно было ожидать.
   Но не маячить же тут всю ночь.
   Анна круто развернулась и двинулась прочь.
   Куда теперь?
   Избегая глядеть на бесстыжих путан, Каренина направилась к оставленному на парковке паромобилю.
   Она открыла дверь авто и ... тут же отпрянула назад.
   - Не мог отказать себе в удовольствии последовать за вами, - спокойно сообщил князь Батори. - Мне ведь все равно не спится по ночам.
   - Перестаньте преследовать меня! - гаркнула Анна.
   - Дело в том, что я вам не все рассказал, - с торжественной печалью вымолвил вампир. - Перед реинкарнацией вашего близкого друга Чапа укусил вампир, что сделало его реинкарнацию, как бы это сказать... дефектной.
   - Что вы несете? - не выдержала Анна.
   - Я довожу до вас факты. Увы, красавица, жизнь соткана из огорчений. И морока. Не правда ли?
   Анна похолодела. Князь решил ловко поиграть на ее больных струнах.
   - Зачем вы грузите меня этой сумасбродной информацией?
   - Чтобы вы кое-что осознали. Реинкарнация Орлова - временная. В Шой-Сити он не задержится.
   - Не верю!
   Вампир как бы осуждающе покачал головой.
   - С правдой ведь трудно примириться? Тешить себя иллюзиями куда проще и приятнее.
   - Ладно, все, мне пора ехать, - заявила Каренина. - Увольте меня от своего общества.
   - Пожалуйста, езжайте, я лишь добавлю, что выход из этой деликатной ситуации, возможно, имеется.
   - Никакой ситуации нет, есть лишь одна болтовня.
   Вампир хмыкнул.
   - Когда ты осознаешь весь ужас положения ... - он многозначительно помолчал. - Ты спросишь меня, а где же выход? А я могу подсказать.
   - С чего бы?
   - В конце концов, у меня есть право на милосердие. И, кроме того, - добавил Золтан, - некоторый свой интерес, попутно с вашим.
   - И в чем же ваш интерес? - резко потребовала детектив.
   - Анна, Анна... - укоризненно покачал головой вампир. - Строптивая и темпераментная... Но такой вы мне нравитесь даже больше, - растянул в улыбке губы Батори.
   Анна молчала.
   Князь тоже решил не торопиться.
   - В чем ваш интерес? - не выдержав, спросила Анна, позволяя горячему нраву одержать верх над тактикой.
   Словно только того и дожидаясь, князь удовлетворенно оскалился в улыбке.
   - Вы станете моей любовницей.
   - Что-о-о? Вы обезумели или как, князь?
   - Вы не пожалеете об этом.
   - Возьмите себе вагон шлюшек и тогда не пожалеете вы.
   - Однако я питаю симпатию, искреннюю, причем... к детективу первого ранга Анне Карениной, - ласково проговорил вампир.
   - Вы хотите сделать из меня вампира? - ледяным тоном поинтересовалась Анна.
   - Зачем же драматизировать. Так вы согласны?
   - Конечно, нет! - заявила Анна.
   - Жаль, мы могли бы славно провести вместе ... вечность, - иронично протянул вампир. - Впрочем, мы можем быть интересны друг другу и в ином. Я помогу вам не упустить из своей жизни Чапа, а мне от вас будет нужна всего лишь небольшая помощь ...
   - С эрекцией?
   - Я ведь не могу умереть - даже от счастья, - хмыкнул вампир. - Нет, мне только нужна одна вещица. Вам она все равно ни к чему, а мне она приглянулась.
   - Что за вещица?
   - Не сейчас. Я дам вам знать, Анна Аркадьевна. Вы же куда-то спешили сейчас ...
   Анна промолчала.
   - Значит, договорились, - изрек вампир и вылез и паромобиля. - Доброй ночи, Анна Аркадьевна.
  
  
   Фрагмент 15
  
   Чап быстро распахнул дверцу такси.
   За рулем сидел не робот, а смуглый худой индус с четырьмя руками.
   - В квадрат семь, - бросил Чап таксисту. - И давай живо.
   - Добрый факин' ночь! - всплеснул руками индус. - Только не говорите, сударь, бедному Бабуру, что вас преследуют и вот-вот могут убить. Не форматируйте бедному Бабуру несчастный мозг.
   - Да поехали, - хмуро бросил Чап. - Не буду я тревожить твои больные мысли, я их просто вышибу, если ты не ударишь сейчас по газам и не доставишь меня в квадрат семь.
   - Да, господин, - таксист брыкнул педаль, и машина прыгнула вперед, как ужаленная корова. - Какие у вас красивые усы.
   Две секунды прошло в молчании, но рот таксиста могла запечатать, пожалуй, лишь гранитная плита.
   - Все нормальные факин' люди сидят сейчас дома и смотрят нормальное факин' бомбейское порно, - запричитал четырехрукий индус. - А я, как факин' лузер, болтаюсь по этому голимому городу.
   - Выключи свое бомбейское радио, - распорядился Чап.
   - Я факин' только настроил факин' волну, - жалобно заговорил таксист.
   - Возьми в рот рыбку, люби ее языком и вези меня, куда сказано.
   - Да, господин! - гаркнул индус и вытянул вдоль тела все четыре руки.
   - Да баранку держи, дурень! - крикнул Чап.
   Болтовня сумасбродного таксиста мешала Чапу сосредоточиться, а между тем он хотел еще раз обдумать свой разговор с Мелиндой в постели отеля.
   Лежа на спине, Чап притянул голову девушки к себе и проговорил:
   - Это все-таки сделала ты. А? Зачем? Приказ Чернобура? Или личное дело?
   Мелинда рассмеялась.
- Я его не убивала.
- Я тебе не верю.
   - Это не я. Поверь мне, - Мелинда посмотрела ему прямо в глаза своими огромными топазными очами.
   - С чего бы? - хмыкнул Чап, не отводя взгляда и позволяя девушке облучать себя ослепительными лучами.
- А с того, что я была в соседней комнате и все видела.
- Какая ты пронырливая.
   Мелинда была великолепна. Стройное грациозное тело. Ложбинка между полными, весомыми грудями спускалась вниз по плоскому упругому животу до очаровательного пупка в форме оливки. По этой томной тропке Чап, изнемогая от возбуждения, проходился и губами, и языком.
   Крепкие округлые бедра Мелинды неумолимо притягивали к себе взгляд мужчины.
   Мелинда подняла одну свою умопомрачительную грудь рукой и томно коснулась шаловливого соска языком.
   - М-м, - пробормотала девушка, - Полижи его вместе со мной. Он такой милый.
   Чап бы снова вобрал в рот ее соски, но вместо этого спрсил:
   - И что же ты видела?
   - Великолепная-во-все-небо Анна решила навестить Фаберже.
- Неужели? И что с того?
- А то, что она имела очень конкретную цель для визита. Догадываешься какую?
- Мало ли о чем я могу думать.
   - А ты спроси об этом Анну. Может, расскажет.
   Чап хмыкнул.
   - Не поверю ни на секунду.
   - Я тоже не хочу в это верить. Как и в то, что это сделал ты.
   - Я не убивал Фаберже, - твердо проговорил Чап.
   - А что с твоим алиби?
   - А мне оно не нужно.
   Мелинда рассмеялась и алчно накрыла губы Чапа своими.
  
  
  
   Фрагмент 16
  
   Главный инженер "химического народного предприятия имени Роберта Лея" Рихард Хоффмайер внимательно смотрел на своего гостя, приглашенного на его виллу.
   - Интересно вы рассуждаете, пастор. И чего, по вашему мнению, больше в человеке - человека или животного?
   Седовласый сухопарый пастор Майер тихо улыбнулся.
   - Скорее буддистам пристало рассуждать о подобном, а не христианам. Но думаю, что и животного, и человеческого в людях отмерено поровну.
   Хоффмайер кочергой со свастикой поправил в камине дрова. Кроме него и пастора, на вилле никого не было, прислугу он предусмотрительно отпустил.
   - Почему так? - спросил Хоффмайер, не оборачиваясь.
   - В противном случае что-нибудь одно давно бы уже победило.
   - Вы рассуждаете, исходя сугубо из здравого смысла. Но ведь далеко не всегда миром правит здравый смысл.
   - А что, по-вашему, правит миром?
   Пастор теперь улыбался не только тихо, но и мудро.
   - Для вас это, видимо, должен быть Господь Бог, - вымолвил Хоффмайер. - Для буддистов - колесо сансары, карма, реинкарнация. Для нацистов - НСДПА, для коммунистов - заповеди истинного строителя коммунизма.
   - Вы знаете все ответы на все свои вопросы ... или не все?
   "Скучно знать все ответы, - подумал Хоффмайер. - Гораздо интереснее было бы узнать, зачем Мелинда нарядила меня в маску Анубиса. Она точно одарена прихотливым и богатым воображением".
   "Мне гораздо больше импонировала ипостась Сержа Фаберже, чем роль безупречного штандартенфюрера из разведки. Но все это пройдет. Однажды ..."
   - Скоро здесь будут русские, - заметил пастор.
   "Русские ужа давно здесь", - мысленно усмехнулся Хоффмайер-Фаберже.
   - К тому времени вы уже окажетесь в Швейцарии, - произнес Фаберже вслух. - Я приготовил вам хорошие лыжи. И коридор на границе. Дойдете?
   - С Божьей помощью, - улыбнулся пастор.
   - Разумеется, - усмехнулся Хоффмайер. - В вашем досье имеется пометка, что вы несколько лет занимались лыжным спортом ...
  
  
   Фрагмент 17
  
   Василий Иванович из блюдца допивал горячий чай, заедая его баранкой.
   Голова громоздилась на плечах чугунным шаром.
   В горницу быстрым шагом вошел Петька.
   "Вот неугомонное шило, - подумал Чапай. - С первыми петухами, что ли уже на ногах?"
   - Там это... - проговорил Петька. - Летят, стало быть?
   - Да кто летит-то?
   - Дирижамбаль этот.
   - Что за дирижабль?
   - С белым флагом.
   - Ишь оно что, - задумчиво произнес Чапай и отпил чай, - с белым флагом. Ну, пойдем, глянем.
   Анка поправила на поясе кобуру с наганом и пошла вслед за ними.
   С крыльца Чапаев взглянул в чистое синее небо и увидел плывущую громаду цеппелина.
   - Поди, немецкий, - проговорил он.
   - А то чей же еще, - сплюнул Петька.
   Анка смотрела молча, прищурив глаза.
   Дирижабль приближался и постепенно снижался.
   Наконец, он почти неподвижно повис над картофельным полем за горницей.
   На канатах с него спустили люльку. В ней находилось несколько человек.
   Чапай приставил ладонь к глазам и внимательно следил за гостями.
   Офицер с золотыми погонами, несколько солдат в гимнастерках.
   Люлька опустилась на землю.
   Чапай, а за ним и его бойцы с винтовками наперевес, молча, поджидали прибывшую делегацию.
   - Ахфицеры, - пробурчал один из них. - Мало им, видать, зад надрали.
   Прибывшие на цеппелине люди пошли по картофельному полю.
   Лицо идущего впереди офицера было чисто выбритым. Над тонкими губами красовались щеголеватые усики.
   Чапай недовольно нахмурился.
   Не любил он щеголеватых красавчиков. Хотя и сам порой таким был.
   - Штабс-капитан Михайлов, - представился офицер. - Из штаба Деникина.
   Чапаевцы загудели. Вона, что за птицы к ним пожаловали, контра недобитая.
   Штабс-капитан был невысоким, плотно сложенным брюнетом, с добродушно-красивым, чрезвычайно спокойным и твердым лицом.
   В его лице и фигуре, от коротко обстриженных черных волос и свежевыбритого подбородка до широкого с иголочки нового мундира, все было четко и изящно.
   Рядом с первым офицером встал второй - приземистый, крепко сбитый, со жгуче-черными лоснящимися волосами и отчаянными кавалерийскими усами. На носу его франтовато висело золоченое пенсе, словно финтифлюшка для антуража, а не оптическое приспособление.
   - День добрый. Надеюсь, белый флаг для вас что-то значит? - поинтересовался первый офицер.
   - Мы - красная гвардия, а не черная, - заметил Чапай. - С чем пожаловали?
   - Разговор у нас есть до вас. Очень важный. Константин Бегемотович, - он кивнул на второго офицера, - все расскажет. Только не здесь.
   - Ну, пошли тогда до хаты, коли переговоры хотите вести.
   В толпе зашушукались:
   - Деникин парламентеров прислал. Может, сдаваться решил?
   Вошли в избу, Чапай махнул рукой на лавку. Предлагать угощений не стал.
   - Сказывайте. Мне некогда лясы точить.
   - Вы ведь нежитей недавно видели, Василий Иванович, не так ли? - негромко и почти что вкрадчиво спросил Константин Бегемотович.
   Чапай поначалу опешил от вопроса.
   - По глазам чую, что видели, - промурлыкал визитер от Деникина.
   - А ты кто, чтобы по глазам моим чуять?
   - Интуиция у меня развита, с детства.
   - Ишь ты. И что ты еще скажешь?
   - Скажу, что сейчас мы не красные или белые, а те, кому не все равно, что будет с Россией. Раз нежитей вы видели, тогда понимаете, о чем я.
   - Ну, с нежитью этой мы и сами разберемся. Рабоче-крестьянскими методами.
   - Не уверен, - вновь мурлыкнул Константин Бегемотович. - Сила у них лютая. Да и много их теперь появилось.
   - Сколько? - хрипло спросила Анка.
   - Может быть, несколько сотен, а может, уже и несколько тысяч.
   - Ого, - присвистнул Чапай. - Да откуда же их столько взялось?
   - Есть одно соображение, - произнес штабс-капитан. Его глаза заблестели. - Помните, в феврале 1918 года полковник Муравьев начал наступление против румынских частей, оккупировавших Бессарабию и Приднестровье? В районе Бендер был разгромлен румынский полк. Одновременно Муравьев ударил по румынам в районе Бельцы-Рыбница. За шесть дней боев он разгромил войска противника. Много там трупов осталось лежать.
   Офицер замолчал.
   - И вы тут гутарите, - рассмеялся Чапай, - что эти трупы встали и пошли?
   - Не сами встали, - поправил его офицер. - Их подняли.
   - Подняли трупы, - медленно вымолвил Чапай с улыбочкой и вдруг разом взорвался. - Что за империалистические байки! Какого лешего вы тут брехню городите!
   - Похоже, мы напрасно к вам пожаловали с серьезным делом, - Константин Бегемотович поднялся на ноги.
   - С серьезным делом! - кипел Чапай. - Эту галиматью и пропаганду вы называете серьезным делом!
   Офицер пожал плечами.
   - Ладно, как знаете.
   - А что вы хотели нам предложить? - вдруг спросила Анка.
   Штабс-капитан внимательно посмотрел на нее.
   - Объединить наши силы, разумеется, и зачистить Юг России от нежити.
   - Это что - красные с белыми? - не поняла Анка.
   Михайлов кивнул, жгуче глядя на нее.
   Пулеметчица даже смутилась и отвела взгляд.
   - Русские с русскими, русские с черкесами, русские с татарами. Не для всех ли для них донская степь - родной край?
   Офицер замолчал.
   И Чапай молчал.
   - Если надумаете, вот карта, - Константин Бегемотович положил на стол свернутый лист. - На ней обозначены позиции, откуда пойдем мы, с южного направления. Нежити пасутся вот вокруг этого лесочка и этого хутора. Где-то там их властелин.
   - Богдановка, - протянул Петька.
   - Верно, Богдановка. Вы накроете нежить с севера. Возьмем восставших мертвецов в кольцо и всех положим. За одну ночь.
   - Эка складно молвите, - усмехнулся Чапай.
   - Либо мы их положим и положим всех. Либо они нас - и тоже всех, - закончил офицер и в упор взглянул на Чапая.
   Начдив в сердцах ударил кулаком по столу.
   Алюминиевые кружки судорожно заплясали ... как окаянные чертенята.
  
  
   Фрагмент 18
  
   Маска Анубиса лежала в шкафу в кабинете Фаберже.
   Мелинда взяла ее и подошла к неподвижному голому телу Сержа.
   Брат, что же ты устроил ...
   Придется мне теперь позаботиться о тебе ...
   Чернобур или Батори не преминут воспользоваться представившейся ситуацией, если только ... детективы из Управы не успеют раньше.
   Мелинда достала красную помаду и склонилась к лицу Сержа.
  
  
   Фрагмент 19
  
   В девять утра Анна была уже в Управе, быстро поднялась в их общий с Чапом кабинет на 10-м этаже. Чапа на месте не оказалось ...
   Анна не удивилась, но сердце ее заныло. И где его носит.
   Управа гудела из-за забастовки драконов-дальнобоев.
   Детектив знала, что эти драконы работали под "крышей" Фаберже. Логично было предположить, что смерть Фаберже и забастовка драконов связаны между собой. Вполне возможно, что в городе назрела война за переделы сфер влияния. Тогда смерть Фаберже становится не просто резонансным, но и краеугольным событием.
   Формально в Шой-Сити правил Городской совет, но, как водится, город поделили между собой влиятельные картели - во главе их стояли Фаберже и Чернобур. Многими делами рулила и "братия" Батори.
   Фаберже могли ликвидировать вампиры и сфабриковать улики против Орлова - те самые даггеротипы, какими ее услужливо снабдил Батори.
   Снимки Анна держала пока при себе, размышляя, что с ними делать. В камин или ...?
   Внезапно на столе ожил зуммер.
   Анна вздрогнула. Она быстро подошла и нажала кнопку.
   - Здравия желаю, ваше превосходительство, - четко проговорила детектив.
   - Детектив Каренина, зайдите-ка срочно ко мне, - приказал ей начальник Управы, генерал Борозда.
   - Слушаюсь.
   Анна одернула на себе строгое синее платье и отправилась в кабинет Борозды.
   Тучный, с красным лицом генерал сидел в массивном кресле за огромным столом из дуба.
   - Скажите мне, мадмуазель, куда вы дели ваш труп? - недовольно скривился генерал.
   - Мой труп? - не поняла Анна.
   - Тело Фаберже. Вы же занимаетесь этим делом.
   - Оно в морге, - недоуменно пожала плечами Каренина.
   Борозда скользил взглядом по телу Анны. Ему нравилось то, что он видел.
   - Да нет его там, - бросил Борозда, резко скислив лицо. - Может, потрудитесь разузнать, куда оно делось? И доложить.
   - Так точно, ваше превосходительство.
   - Сразу доложите мне, как только узнаете. Вы у меня на хорошем счету ... Но ... полагаю, вам пора уже серьезно реализовываться, а не просто мельтешить по пустякам. Однако, вы знаете, я не прощаю тех, кто создает мне слишком много проблем ...
   - Так точно, ваше превосходительство.
   - Ступайте, Каренина, время пошло.
   Анна с достоинством развернулась и покинула кабинет. Внутри нее все бурлило, точно ее облили кипятком. Какая солдафонская грубость!
   Но труп Фаберже ... Исчез? Это что еще за дела?
   Не Орлов ли это подстроил? Но какой смысл?
   Анна стремглав выскочила из кабинета и на лихом конном извозчике понеслась в игорный клуб "Молибден".
   Отправилась она в клуб с вполне конкретной целью - встретиться со своим тайным осведомителем. Не может такого быть, чтобы в криминальных кругах никто ничего не знал об убийстве Фаберже, а потом и об исчезновении его тела.
   В туалете общего пользования клуба какой-то умник размашисто начертал черной краской название марки парфюмов "Кристиан Диор".
   Анна хмыкнула. Циники.
   "Жизнь соткана не только из бреда, морока, но и цинизма. В толстом пледе из этих волокон любовь и светлые чувства способны окрасить лишь несколько ворсинок ..."
   Но иногда и этого достаточно!
   Под словами "Кристиан Диор" другой умник приписал четким готическим почерком: "Твердость имеет значение".
   "Если в слове "Диор" буквы поменять местами, получится Ирод ..., - мелькнуло в голове Анны. - Царь Ирод ... А "Кристиан" - это от слова "Христос". Какая-то библейская шифровка получается ... Царь, Бог, парфюм ... И послание сие оставлено в туалете.
   Анна "припудрила носик", подкрасила помадой распухшую от собственных укусов нижнюю губу и мысленно бросила своему отражению: "А вы очень даже недурны, Анна Аркадьевна ".
   Если бы Чап больше ценил ее обаяние, ее внутренний мир и не искал приключений в объятиях разных сомнительных шалав! Мелинда? Фи. Бездуховная трахальщица!
   Почему Чап все время ускользает от меня? Он что, боится, что я его захомутаю ...?
   Для него блуждание лучше, чем твердое пристанище?
   Какая твердость имеет для него значение?
   Или я сама отстраняю его от себя? Катапультирую из своей постели.
   О, Боже, Анна, ты все время думаешь об этом мужчине! Он прямо-таки сводит тебя с ума.
   "Я знаю, знаю! Но что я могу с собой поделать?"
   Ты должна узнать, где этот чертов Фаберже, и что за пинчер-минчер происходит тут!
   Анна быстрым шагом направилась к двери.
   В мозгу ее отчаянно бился вопль: "Чап, я хочу от тебя ребенка!"
  
  
   Фрагмент 20
  
   Анка, Петька и другие бойцы понуро шли по размокшей от дождя дороге рядом с повозкой, везущей мертвое тело Чапая.
   Анка невольно тихо всхлипывала.
   Произошло все как-то по-дурацки. Они переправлялись через брод, начали выходить на откосый песчаный берег реки - тут-то нежить и поперла на них сверху, выскакивая из кустов.
   Выходит, глупо попались в засаду.
   Чапай храбро встретил врагов. Одна, другая нежить полетела от него прочь. Но внезапно к к начдиву сбоку подскочил худой вампир с напомаженными черными волосами.
   Чапай развернулся ... а вампир вцепился зубами начдиву в шею.
   Василий Иванович замер на секунду, точно оценивая новую ситуацию.
   Двумя неимоверными прыжками Анка оказалась рядом и, неистово крича, налетела на вампира. Она оттолкнула тварь от Чапая, повалила наземь и принялась шашкой кромсать в капусту.
   Когда Анка, тяжело дыша, разогнулась, Чапай молча рухнул в ее объятия.
   Анка завопила.
   Она держала Чапая в руках, а тот смотрел на нее открытыми стеклянными глазами.
   Плечо и грудь начдива заливала густая кровь.
   - Не умирай, пожалуйста, не умирай, - быстро запричитала Анка.
   Точно баюкая Чапая, она присела с ним на песок, отрешенная от всего вокруг. Она уже ничего не видела, что творилось возле нее.
   Девушка покрыла лицо командира горячими поцелуями. Все, что она таила в своем сердце, разом прорвалось наружу, хлынуло горячим соленым потоком ...
   - Не умирай, пожалуйста, я очень прошу! Родненький!..
   Теперь, возле понуро катящейся повозки, на Анку было страшно смотреть - серое лицо, тяжелый невидящий взгляд, осунувшиеся плечи.
   - Возле церкви его сжечь надо, - бросил Петька, ни к кому не обращаясь.
   - Что? - не поняла Анка.
   - Г'рю, это самое, - пробубнил Петька, опустив глаза, - Василия Ивановича возле церкви сжечь надо.
   - Как это? - не понял Вихор. - Наш начдив - герой гражданской войны. Как мы его сжечь посмеем?
   - Должны, - хмуро вымолвил Петька. - Его же вампир укусил.
   По лицу Анки катились слезы. Она молчала.
   - Можем глубоко захоронить, - предложил Вихор. - Возле церкви.
   - Не-а, - отозвался Петька. - Все равно раскопается. Это страшная сила. Древнее зло.
   - Уж больно ты грамотный, - в сердцах бросил Вихор.
   - Нет, просто книжки читал.
   - Читал он!
   - Неправильно похороненный вампир - все равно, что живой.
   - Это кто же тут вампир - наш начдив что ли? - взвился Вихор.
   - Ша! - гаркнула Анка. - Устроили митинг. Сжечь лучше, чем голову отрубать...
   - О, еще одна образованная, - пробурчал Вихор.
   - Это кому тут голову собрались рубить? - раздался голос Чапая, но какой-то растянутый, точно начдив с трудом открывал рот.
   Чапай подтянул себя руками за край повозки и сел.
   Петька от удивления отпрянул назад.
   В глазах Анки блеснул лучик надежды и тут же погас - взгляд Чапая ужаснул ее. Стеклянный и жестокий.
   - Василий Иванович, мы тут беляков, гадов этих... обсуждали... - вымолвил Петька.
   - А чего их обсуждать? - Чапай ловко спрыгнул с повозки. - Ну-ка, боец, что за похоронная процессия, живо распрягай лошадь, - приказал он Вихору.
   Рука Анки, дрожа, потянулась к нагану и... не дотянулась.
   Вихор бросился исполнять приказ.
   Чапай какой-то странной угловатой походкой направился вслед за ним.
   Анка, наконец, сжала наган. Сдавила его рукоять так, что суставы руки хрустнули.
   Вихор поспешно выпряг лошадь из телеги.
   Чапай заскочил на лошадь, обернулся с ее крупа к своим бойцам и вымолвил:
   - Не попадайтесь мне на пути, хлопцы. Усекли?
   Начдив пришпорил бока лошади и понесся по дороге.
   Анка, вцепившись в пистолет, без сил опустилась на раскисшую дорогу.
   Вскоре красный командир исчез за поворотом дороги.
  
  
   Фрагмент 21
  
   Индус-таксист резко остановил машину
   - Факин' факир!
   - В чем дело? - гаркнул Чап.
   - Факин' дракон!
   - Что?
   - Факин' дракон!
   Индус остервенело тыкал пальцем вперед.
   Чап высунул голову из кона. Посреди дороги стоял мощный в три этажа высотой лиловый дракон.
   Дракон наклонил голову и грозно осклабил пасть.
   "Час от часу...", - мелькнуло в голове у Чапа.
   Дракон, хищно пригнув голову, поводил ею из стороны в сторону. Из ноздрей грозного существа время от времени вырывался оранжевый пар.
   Всего в десятке метров от массивных лап дракона застыл трамвай. Пассажиры давно уже разбежались из вагона.
   Паромобили разворачивались, едва не тычась друг в друга, и отправлялись восвояси.
   "Что дракону надо в городе?" - пытался сообразить Чап. Это был дракон-дальнобой, такие драконы перевозили грузы между терминалами городов, а в жилые кварталы города не залетали.
   Чап сунул индусу-таксисту купюру и выскочил из паромобиля.
   Детектива накрыла огромная тень. Чап быстро поднял голову. На бреющем полете над улицей барражировал еще один дракон, внушительнее первого, густого фиолетового цвета.
   Второй дракон не стал приземляться, а, ловко лавируя между многоэтажными зданиями своей массивной тушей, улетел.
   "Забастовка драконов", - услышал Чап фразу от пробегавших мимо людей.
   "Только этого еще не хватало", - поморщился детектив.
   Мало хлопот с расследованием странного убийства Фаберже, так теперь еще в городе кавардак начался. Если только эти события не связаны межу собой ...
   Стремительным шагом Чап вошел в бордель "Красная Луна".
   Заведение имело два входа и выхода, и этим обстоятельством детектив намеревался воспользоваться.
   - Неотразимый господин, вы ищите меня? - к Чапу устремилась почти голая девушка в высоких сапогах-ботфортах и черном ажурном лифе. Ее скуластое лицо обрамляло четкое каре волос цвета вороного крыла.
   - Какой сегодня день? - спросил Чап.
   Девушка задумалась и нахмурилась.
   - Не твой, - уведомил ее детектив и прошел мимо.
   - Ах, какие мы дерзкие, - вымолвила ему вслед хищная девица.
   Чап прошел по полутемному коридору, завернул за угол и ... уперся в дверь.
   Орлов решительно толкнул дверь и - едва не присвистнул.
   Загорелая девушка с водопадом черных волос, одетая в одни только черные чулки, оседлала голову огромного негра, позволяя его языку, как змее, разорять ее гнездо ласточки.
   На голове негра красовалась красная шляпа-цилиндр, вся в блестках.
   Другая голая девушка с копной светлых волос в черно-белых полосатых сапогах, имитирующих кожу зебры, пируэтом выгнулась на полу, облокачиваясь на ладони и колени.
   Оранжевыми губами девушка полировала... мощную трость.
   Нелепым штрихом выглядел маленький шимпанзе, обхвативший сапог девушки и самозабвенно занимающийся самообслуживанием.
   При этом трубки с подсвеченными газом в теле негра переливались разными цветами и помигивали.
   Слаженный ансамбль даже не заметил поначалу появления Чапа.
   Девушка на полу распрямила ноги и держалась теперь на руках и мысках ног.
   Обезьянка соскользнула на пол и стала кататься по красному ковру, не выпуская из лапы свою любимую игрушку.
   Девушка на полу поднялась и со словами "Вынеси мне мозг" опустилась на черную трость.
   Внезапно негр снял с лица другую девушку и воззрился на Чапа.
   Мгновенное движение рукой, красная шляпа сдернута с головы и летит прямиком в Чапа.
   Детектив метнулся в сторону.
   Шляпа с силой вонзилась в стену и завибрировала с низким гулом.
   Чап взглянул на негра.
   У того в руке появилась еще одна красная шляпа.
   Мерцающий красавец сорвал ее с лысого черепа и снова метнул в Чапа.
   Голые девушки проводили шляпу томным взглядом.
   Детективу пришлось кувыркнуться по полу, чтобы избежать поражения.
   Шляпа пролетела над ним, объятая огнем.
   Едва Чап приподнял голову, как в него уже летела третья шляпа, за ней четвертая. Огонь зловеще прорезал воздух.
   Детектив вскинул пистолет и сделал несколько выстрелов.
   В воздухе повис запах гари, но шляпы летать перестали.
   Чап переполз на новое место и приподнял голову.
   Комната опустела. Исчезла даже шустрая обезьянка.
   На память о странном эпизоде осталась одна из красных шляп, торчащих в стене.
   Чап подналег на головной убор и не без труда вырвал его из щели.
   Судя по весу, шляпу изготовили из стали, тонко заточив края.
   В противоположной стене помещения имелась еще одна дверь.
   Похоже, негр и две его компаньонки (и проказливая обезьянка) исчезли за ней...
   Решив не отступать с выбранного пути, Чап направился ко второй двери.
   Отпрянув в сторону, распахнул ее, а когда заглянул внутрь - от неожиданности замер на пороге. Его взору предстала жуткая сцена.
   Два полуголых сизых мужика в какой-то форме, в расстегнутых мундирах на голое тело, с непонятными присосками на голове самозабвенно уделывали на кровати худощавую девушку.
   Субъекты разместились к Чапу в профиль, словно специально предоставляли ему лучший широкоформатный обзор.
   Девушка понуро, обреченно стояла на коленях. Один мужик похотливо пристроился у нее сзади и накачивал жертву огромным красным шлангом. Другой - досаждал ей спереди.
   Они даже не заметили появления Чапа.
   Первым с жутким воем рухнул мужик, качавший помпу за спиной девушки - красная шляпа глубоко вонзилась ему в шею.
   Следом прекратил свой гнусный арбайтен тип спереди. Его тело неказисто осело на пол с дыркой от пули в черепе.
   Девушка вздрогнула, словно приходя в себя от наваждения.
   Увидев Чапа, она вскрикнула и в испуге отшатнулась. Девушка сорвалась с кровати, в падении ее голова стукнулась о край тумбочки.
   Чап поспешно шагнул вперед и увидел, как девушка плавно обмякла на полу - словно букет белых лилий, бережно положенный на могилу.
   Чап обошел кровать и осторожно приподнял тело девушки.
   Она оказалась почти невесомой, точно туманный призрак сгустился в его руках.
   Чап стоял в некотором замешательстве.
   Тут ему в голову пришла мысль, что сейчас он уязвим, как никогда. Стоит из двери появиться негру с цветными газовыми трубками или кому-нибудь еще, нашпиговать Чапа пулями или чем-то другим не составит ни малейшего труда...
   Чап быстро опустил девушку в кресло.
   Незнакомка сложилась как пустой халат.
   На столе Чап увидел раскрытый дневник.
   Детектив взял его и присел за креслом. Среди небрежных или поспешно нацарапанных каракулей он разобрал:
   "Мы прогнали их от Ворот и охраняем...", - дальше пара слов шла неразборчиво. Затем Чап смог прочитать: "Мы перебили их множество... Но Мефодий пал, его сразили из базуки. Он плавал в озере собственной крови. Это было ужасное зрелище!"
   Дальше запись начиналась с новой строки и другой ручкой:
   "Мы отбили первое здание в северном секторе, будем там держать оборону... сколько сможем... Вчера мы нашли еще один секретный лифт. Теперь мы можем втайне от Врага спускаться в подземные коммуникации и совершать вылазки под городом..."
   Рука становилась очень торопливой. Почерк взволнованный...
   Чап едва различал слова.
   "Он ушел один к западной стене.... Больше мы о нем не слышали. Увы! Скорбь наполняет наши сердца. Печальный конец видится все более неотвратимым. Остается только молиться, что нас разнесет гранатой, и наши тела не будут осквернены после смерти..."
   Дальше уже было накарябано кое-как жирным карандашом. И все же Чап разобрал:
   "Новый взрыв, вода сразу подошла к самым стенам нашего укрытия. Где-то в глубинах города то и дело раздается грохот. Может, там кто-то воюет, а может, Враг устроил там завод... Теперь они идут за нами!... Господь, помоги нам умереть достойно!"
   - Что, не нравится мой почерк? - раздался хрипловатый голос.
   Чап резко обернулся.
   Девушка очнулась и смотрела на него горящими зелеными глазами. Словно две резвые фосфоресцирующие рыбки плавали в маленьких аквариумах ее глаз.
   - Немного неразборчиво, - признал Чап, загипнотизировано глядя в зеленые глаза девушки.
   Незнакомка приподняла верхнюю часть тела и откинула его на спинку кресла. Одной рукой она упиралась в ручку кресла, другую вскинула, словно хотела кое-как угловато прикрыть маленькие заостренные груди.
   - Как тебя зовут? - спросила девушка требовательно.
   - Чап.
   - А меня - Оксана.
   - И что такая хрупкая девушка делает в этом поганом вертепе? - поинтересовался он.
   - Ничего. Я просто сбежала из дома, и мне надо было где-то жить.
   - Что, заморочил голову принц на золотом коне?
   - Скорее, принцесса на розовом пони. И разбила мне сердце. А потом - и жизнь.
   Чап кивнул.
   - Бывает.
   - Это я написала, когда бредила, - девушка мотнула головой на раскрытый дневник.
   - Ну да, - согласился Чап. - Масса экспрессии. У вас, несомненно, талант. Ладно, мне пора.
   - И у тебя не найдется больше ни минутки? - спросила девушка, в голосе ее прозвучало неподдельное отчаяние.
   - Послушай, я действительно сейчас очень спешу.
   Губы девушки скривила, скрутила в жгут грустная улыбка.
   А зеленые рыбки не отрывали от него пристального взгляда.
   Чуть ниже то же самое делали два шпиля розовых сосков.
   - Между прочим, я так и не успела кончить, - вымолвила Оксана, печально опуская голову. Чапу стало искренне жаль, что волшебные изумрудные рыбки скрылись из виду.
   Он наклонился к девушке и поцеловал ее в висок.
   "Черт, - мысленно выругался Чап. - Похоже, я еще не поделился с ней всей добротой".
  
  
   Фрагмент 22
  
   Степной эльф-бунтарь привстал в седле и во все горло заорал:
   - Эй, вы, кони-люди, как живы будете?
   Опустошив горло, нагрузившийся до бровей эльф тяжело опустился в седло. Одной рукой он натянул поводья, другой - важно подправил огромные пушистые усы.
   Его товарищи - такие же эльфы-бунты, как и он - бойко сгрудились вокруг него.
   Три кентавра молча переходили вброд речку, несшую свои воды к Днепру.
   Солнце томно присело на край степи, смяв свой диск, точно собрав его в массивный "живот", богато, по-купечески расстелившийся красным бархатом вокруг светила.
   Степь залило мягким апельсиновым светом. Все стебельки и травинки притихли в предвечернем безветрии, словно вконец разомлев от жаркого марева.
   Подвыпившие эльфы потешно натягивали поводья лошадей и кичливо покачивались в дорогих седлах, глядя, как кентавры упруго движутся к берегу.
   В другой раз эльфы не стали бы задирать кентавров - себе дороже выйдет. Но сейчас эльфов со свадьбы в Гуля-Поле скакала дюжина, а кентавров-то, хоть и грозных с виду, насчитывалось всего трое. Да и какое горе пьяному эльфу от трех кентавров. Ляхов и бусурман они тысячами били.
   Выйдя на сухую землю, кентавры остановились прямо перед эльфами.
   - Живем, не тужим, - молвил один из них, серый, с высокой черной холкой.
   Его большие карие глаза в упор посмотрели на эльфа-задиру.
   - Ишь ты, - невольно заелозил под его тяжелым взглядом в седле эльф.
   Рядом с первым кентавром, гордо выпрямив спины, замерли два его спутника. Один, рыжеватый, отливал в лучах заходящего солнца матовой бронзой. Другой - черный, с белыми причудливыми пятнами.
   - А вот одна думка мне все покою не дает, - разулыбался во весь рот задира.
   - Так додумай ее, - посоветовал кентавр.
   - Никак не можно, - осклабился ровными белыми зубами эльф. - Тут, значица, подмога нужна. От кентавра.
   - Какая подмога?
   - Говорят в степи, что кентавр не так дюж, как простой конь. Дескать, хребет не тот.
   - Кто говорит? - изучая эльфа неподвижным взглядом, спросил кентавр.
   - Разные люди.
   - Много ли знают разные люди?
   - А поди, проверь.
   - А нам-то что с того?
   - А ты вот что, покатай меня, стало быть. Чтобы я во всем разобрался. Докажи, что вы дюже крепкие хлопцы.
   - Коли ты, эльф, с умом, то знаешь: никогда никого мы не носили на своих спинах.
   - Выходит, правду люди говорят, обидели вас Боги силенкой. Гарцевать перед бабами вы большие умельцы, а как о деле речь заходит, все, спеклись, - эльф картинно махнул рукой.
   - Ты бы язык свой попридержал, беловолосый, - холодно произнес кентавр. - Не ровен час, подведет он тебя.
   - Я в степи вольный эльф, что хочу, то и говорю, копытко.
   - Степь не любит дураков. Остерегись.
   - Дураков? Это вы, гибриды, эльфов за дураков считаете? - разъярился вмиг задира и выхватил из ножен саблю.
   - Постой, Ламор, - схватил его за руку дюжий эльф по имени Андрос. - Остынь. Перегар еще в тебе бурлит. Чего ты хочешь?
   - За честь нашу вольную постоять. Али не слышали вы, друге, что этот конь тут языком молол?
   - Мы в мире живем с кентаврами, - напомнил Ламору Андрос.
   - Худой мир хуже доброй ссоры, - не унимался задира, норовя вырвать руку с шашкой.
   - Расстанемся, добры молодцы, подобру-поздорову, - предложил кентавр.
   - Нет, сначала проси прощения, конь! - выкрикнул Ламор. - А не то не сносить тебе головы, не будь я степным эльфом.
   Ламор ударил своего коня по бокам и тот, заржав, прыгнул вперед.
   Рука с шашкой освободилась от захвата и, Ламор с ходу нанес резкий рубящий удар.
   Кентавр отскочил в сторону.
   Эльф едва не налетел на рыжего кентавра. Тот вовремя сделал два шага назад и, когда эльф пролетел мимо него, дернул того за плечо.
   Эльф опрокинулся на спину и... слетел с коня. Покатился по сухой траве.
   Эльфы быстро повыхватывали сабли.
   Рыжий и черный кентавры мгновенно вскинули притороченные к седлам луки и направили их на противников.
   - Давайте, молодцы, не будем шалить, - произнес серый кентавр. - Мы не враги друг другу и алу кровь проливать попусту - последнее дело.
   Эльфы колебались.
   Кентавры не причинили им никакого зла, только Ламора пьяного слегка в траве изваляли, так за что их рубить в капусту?
   Ламор поспешно вскочил с земли и с шашкой наголо бросился на ближайшего к нему кентавра.
   Тот уловил движение и отшатнулся в сторону.
   Рука соскочила с тетивы и стрела... полетела точно в цель.
   Охнул эльф и начал сползать с коня.
   Мощная стрела пробила молодецкую грудь насквозь, выйдя из спины обагренным кровью наконечником.
   Кровавые змейки побежали и по груди, и по спине эльфа.
   - Сагара убили! - закричали эльфы.
   - Не мы свару начали, - проговорил кентавр спокойно.
   - Но вы за эльфа ответите.
   - Заплатим выкуп - как положено, честь по чести.
   - Нет, кровью заплатите, - закричал Ламор, поймав своего коня и снова вскакивая в седло.
   Но ненадолго.
   Рыжий кентавр брыкнул задними ногами и два копыта как два камня из пращи врезались в грудь Ламора. Бравого эльфа как ветром сдуло со спины коня.
   - Ах, вот вы как, - заорал один из эльфов и кинулся с шашкой на серого кентавра.
   Тугая стрела оборвала его решимость.
   Эльф свесился набок и едва не свалился с коня.
   Кентавр не метил в его грудь, а только в плечо. Но болезненно застыла в плече стрела, ох, болезненно.
   Кровь оросила грудь эльфа.
   - Вы первые подняли на нас руку, - проговорил кентавр. - Но, хоть и вина ваша, выкупим мы жизни ваших товарищей, присылайте поверенных клану Гхарла. А нам в путь пора.
   Кентавр кивнул своим спутникам, и те легко снялись с места, поскакав за своим вожаком.
   - Видали, а?! - вскричал эльф.
   - Олухами себя выставили, - в сердцах бросил шапку оземь Андрос, отодрал от седла пищаль, присел на одно колено да пальнул - вслед гордо удаляющимся кентаврам.
   Один из них вздрогнул, но шага не сбавил, и вскоре кентавры скрылись из виду за склоном балки.
   - Будет у нас с эльфами теперь заварушка, - бросил рыжий кентавр.
   - Теперь уж поздно, ничего не изменишь, - бросил серый. - Надо курень оповестить.
   - Эй, а там кто еще скачет? - вымолвил черный кентавр. - Человек, что ли?
   Кентавры замедлили бег.
   - Преследует он кого-то, или сам спасается от погони? - задумчиво произнес серый. - Ну-ка, хлопцы, глянем.
   - Мало нам на сегодня приключений, - буркнул рыжий.
   - Сейчас узнаем, - отозвался серый.
   Увидев кентавров, Чапай пришпорил коня, но рысак его устал и трое полу-людей быстро нагнали его.
   - Ого, - присвистнул серый, увидев мутный взгляд человека. - Стой.
   - Расступитесь! - гаркнул Чапай.
   - Давно ты с укусом? - спросил кентавр, хватая уздцы коня. - Свежий еще?
  
  
   Фрагмент 23
  
   Чап заскочил в пустой трамвай ржаво-коричневого цвета.
   Стоило детективу оказаться внутри, как дверь захлопнулась, вагон качнулся, заскрежетал колесами и тронулся с места, резко набирая ход.
   По полу каталась пустая бутылка из-под японского пива "Sapporo" (возможно, привезенная кем-то еще с русско-японской войны). На стене некто вывел черной краской большими буквами SHIT HAPPENS.
   А рядом красной краской: "Вся власть - монетам!".
   За выбитыми окнами трамвая мелькали, как в унылом монохромном калейдоскопе, серые стены домов.
   Мокрый сырой ветер завывал и недовольными порывами врывался в вагон через разбитые окна.
   Чап опустился на изрезанное ножом дерматиновое сиденье. Но уже через минуту вскочил.
   Вдоль трамвая огромными прыжками неслись смуглые люди в оранжевых чалмах. Один из них подпрыгнул и повис на раме разбитого окна.
   Чап вынул браунинг.
   Смуглокожий перебросил тело в вагон, его красные глаза безумно горели.
   Странный человек взревел (натурально) и размахнулся огромным топором с синеватым лезвием.
   Чап решил выпустить в воинственного незнакомца две пули подряд.
   Смуглый завопил и вывалился из вагона.
   Однако вдоль трамвая прыжками неслось уже не менее дюжины людей в оранжевых чалмах.
   Чап прицелился и сделал несколько выстрелов, экономя патроны.
   Два нападающих закувыркались по земле.
   Один из преследователей с ходу врезался в фонарный столб и расплющился в месиво.
   Чап перебежал к другому окну.
   Бойцы в чалмах снова напрыгнули на вагон, и Чапу пришлось расстрелять весь барабан.
   В этот момент Чап увидел, что один нападавший уже шарился по вагону, приноравливаясь, как получше грохнуть топор на голову человека.
   Чап схватил бутылку из-под японского пива и швырнул ее в лицо извергу.
   Тот пошатнулся. Чап оказался рядом и ударом ноги послал тело противника назад.
   Изверга в чалме пронесло по вагону и врезало в стойку. От неистового дребезжания трамвая поверженное тело стало отплясывать на полу дурацкий танец.
   Чап пробрался к кабине вагоновожатого и застыл в изумлении. На месте вагоновожатого сидел прикованный к полу увесистыми кандалами огромный рыжий орангутанг.
   Орангутанг дергался всем телом, потому что был чертовски мертв - с разорванным горлом, заляпанным засохшей кровью.
   С этого жуткого трамвая нужно сходить, не дожидаясь остановки. И, похоже, придется прыгать.
   Чап пробрался к окну.
   Трамвай резко встряхнуло, перед глазами Чапа все перекрутилось и в следующую секунду... он очнулся.
   Чап с трудом повернул каменный шар, заменявший ему сейчас голову, в сторону и увидел ... рядом с собой тело.
   Что произошло? Где он?
   Вчера ли это было, что ему устроили разборку в "Красной Луне", потом он устроил разборку? Затем ...
   Эта странная девушка Оксана. Теперь она спала подле него.
   Черт, похоже, они спаривались как под разрядами электрического тока.
   Никогда не знаешь, к чему приведет импровизация.
Орлов решительно слез с кровати.
   Оксана едва ли пошевелилась.
   В ванной Чап быстро умылся и оделся.
   Занимался новый день.
   Детектив оставил девушку досыпать в гостиничном номере, а сам вышел на улицу.
   Оксана почти призналась ему, что убила Фаберже. Из ревности. Нечаянно.
   Осталось решить, что делать с этим признанием ...
  
  
   Фрагмент 24
  
   Осведомитель, дворф, пил виски в полутьме бара, сидя за соседним от детектива столиком, но не глядя в ее сторону. Ставя бокал на стол, дворф тихо процедил:
   - У нас говорят, что Фаба решил завалить Чернобур. Только Фаб все это просек и решил свалить.
   - Как он свалил, если его пришили, - выдохнула Анна.
   - Не знаю, может, и не его пришили, а, может, не успел свалить. Я там свечку не держал, мадам.
   Анна медленно пригубила глоток вина.
   - А что за тема у Чернобура с Фабом?
   Дворф пополоскал во рту виски и, смачно проглотив, пробубнил:
   - Говорят, мол, Чер спелся с вампом Батори, чтобы прибрать бизнес яйцекрасивого к рукам. Вампа, дескать, особенно интересуют драконы-дальнобои.
   - Мне нужно срочно найти того, кто знает, где сейчас Фаб - живой или мертвый, - твердо произнесла детектив.
   - Попробуйте свиданку с Оксаной замутить, - прошелестел губами дворф так тихо, что Анна едва расслышала его слова за гремящим в клубе джазом.
   - Что за Оксана?
   - Приблуда его.
   - Хорошо. Где ее найти?
   - Она обычно в "Красной Луне" торчит. Там у нее "качки" знакомые ..., - дворф явно позволил себе ухмыльнуться.
   -Ладно, спасибо, проверю.
   Анна оставила бокал недопитым и решительным шагом направилась к выходу.
   Что ж, если надо "выпотрошить" какую-то Оксану, она это сделает.
  
  
   Фрагмент 25
  
   Анна торопливо постучала в дверь Орлова - два быстрых удара и после паузы еще один.
   Поначалу никакого ответа. Каренина собралась уже было развернуться и - гневно и гордо - удалиться, как дверь открылась.
   На нее взглянуло серьезное лицо Орлова.
   - Ты с ума сошел, - прошипела Анна и толкнула детектива в грудь.
   - Ты о чем?
   - Пусти, - Каренина двинулась вперед и подвинула Чапа в квартиру.
   - Что с тобой? - вымолвил Орлов.
   Анна быстро обвила руками его шею и покрыла лицо мужчины горячими поцелуями.
   - Милый... милый... - зашептала она страстно.
   Орлов ласково погладил ее по голове.
   - Ты думаешь, я ошалела? - Анна подняла на Чапа лицо с сумасшедшим взглядом.
   - Я слишком хорошо для этого тебя знаю, Анна.
   - Да, милый, да... ничего не говори такого ... Tu m'aimez comme tu n'a jamais aimИ aucune femme (фр. - Ты люби меня так, как не любил никакую другую женщину). Я твоя, возьми меня прямо сейчас...
   - Анна...
   - Тс-с! Aimez-moi! Я очень этого хочу.
   Каренина судорожно гладила Чапа по спине и покрывала его шею и грудь поцелуями.
   Они отступили вглубь комнаты.
   - Раздень меня, любимый, - прошептала Анна. - Не думай ни о чем, только о том, как ты сильно хочешь оказаться во мне. Я умираю от желания.
  
  
   Фрагмент 26
  
   Когда-то один пьяный крикнул Раскину в Санкт-Петербурге, проезжая мимо на пролетке: "Эй, ты, немецкий шляпник!" Тогда Раскин, еще будучи Родионом, носил высокую круглую шляпу без полей, самым безобразнейшим углом заломившуюся на сторону. Но здесь, в Шой-Сити, он обзавелся новой, замечательной, с иголочки шляпой - "котелком" жемчужного цвета.
   На его локонах, правда, эта шляпа сидела не без труда, приходилось то и дело поправлять ее расположение на голове, а то и приподнимать, чтобы проветрить затылок.
   "К своему хахалю Анна Аркадьевна рванула, - ядовито помыслил Родион. - С потрохами-с выдает свой интерес. Так и мне тогда, чего же ждать-то? Пока святой Лазарь не воскреснет? Прищучить преступника надо - да и дело с концом. Ждать-то мне чего?
   Преступление совершено, дело теперь за наказанием.
   "Али дать ей времечко горячо пошептаться с хахалем?".
   Мелкий дождь из низких докучливых туч не унимался. Тучи, точно огромными пуховыми подушками, обложили грузного, сытого и пьяного барина - солнце. Тот и встать не мог со своего душного ложа, и матюгаться толком не получалось - рот его залепляли эти бесформенные пухлые подушки. Оставалось только натужно шевелиться, блея что-то невразумительное:
   - Ты, это... значица ... бхгх... я... когда, да твою... в го.. бл... перестань... су... бхгх... изводить меня... - и так далее.
   Родион вздернул воротник пальто. Глаза его хищно сузились.
   "Это же простейшая арифметика, Анна Аркадьевна: преступление = наказание. Здесь никаких других формул-с быть не может. Ломоносов, Ньютон - какая разница. Формула одна. Чем хитрей человек, тем он меньше подозревает, что его на простом собьют, - доразмышлял Родион. - А чего же может быть проще вот этого душевного женского порыва - к своему мужику?"
   Родион махнул рукой Ванюше и быстро скользнул в машину.
   - Погодка сегодня не ахти, - бодро отрапортовал робот-извозчик.
   - Она у нас всегда не ахти.
   - Как вы верно подметили, барин, - выпалил робот.
   "Этот механизм балаболит так, точно у чахоточного приступ, и он отхаркивает сгустки крови", - недовольно подумал Раскин.
   - Езжай, улица Молебнов, - распорядился детектив хмуро.
   - В добрый путь, - радостно возвестил робот.
   "Анна Аркадьевна, похоже, как сестра моя - скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство свое связью с человеком, которого не уважает. Да, не просто она уважает Орлова, а всем своим бабским сердцем изнывает по нему. Муки и слезы - ведь это тоже жизнь. Без них - никуда".
   Детектив нащупал в кармане револьвер. Наверное, пригодится - по-хорошему-то не получится.
  
  
  
   Фрагмент 27
  
   Старый кентавр Феникл Полуха, уперев руки в широкие бока, с дюжим удовольствием разглядывал двух своих гарных сыновей, целый месяц проходивших обучение на выпасе в степи и вернувшихся теперь обратно в стойбище.
   - А поворотись-ка, сын! Ну-ка, вот так вот. Да. Экой ты смешной какой! Что это на тебе за подвязки шелковые?
   - Это мы, батя, после выпаса на ярмарку в Дукасово завернули, обновку кой-какую прикупили, - густым басом молвил Атей, старший сын Феникла.
   Феникл булькающе расхохотался во все горло.
   - Это вы, значит, что, перед кобылками пофасониться решили, франтами по стойбищу пройтись. Экие вы конюки.
   - Самые трохи, батя, пофасониться. Мы же не бояре какие, - весело произнес младший сын Таргитай.
   Он смотрел на отца чуть исподлобья, с хитроватым прищуром, смея дерзить бате то ли в шутку, то ли взаправду.
   - Ладно, стойте, стойте! Эко норовистые. Дайте мне разглядеть-то вас, как следует. Чтоб вас.
   - Все в тебя, батя, - весело буркнул старший и мотнул головой. Грива шелковистых волос рассыпалась по его крепкой шее.
   - Смотри ты, какой пышный! - заржал Феникл. - Это чем ты гриву умыл - полынью что ли?
   - Нет, не полынью, батя. Получше средство имеется.
   - Все-то ты знаешь про гриву. А про ратное дело много ли кумекаешь?
   - Кумекаю, батя, кумекаю. Случай представится, покажу, на что годен.
   - Ну, смотри у меня. Оба смотрите, шельмы. Ну, давайте, подойдите к бате поближе, сынки, почеломкаемся, как следует!
   Сыновья приблизились к отцу, и тот разлаписто обнял сразу двоих своих отпрысков огромными ручищами.
   Атей и Таргитай зафыркали.
   - Но-но, пока батя обнимает, терпи. Я вас породил, богатырей, мне вас и тискать. Ну, целуйтесь со мной, по-мужски, крепко, а не кисельно, как кобылки какие.
   Сыновья придвинули головы к голове Феникла. Батя выпучил вперед толстые мясистые губы, на них выступила тягучая слюна.
   - Вдавите мои губы, шельмы. Целуйте батю, да посильнее, чтоб вас. Вот теперь добре, сынки.
   Феникл, приняв крепкие поцелуи, отступил назад и снова поставил руки в боки.
   - Это все дрянь, чем набивают головы ваши в Степной Академии. Все эти  книжки, буквари, философия - плевать на все это! Физкультура, скачки да стрельба из лука - вот для доброго кентавра настоящее дело. Эй, мать, - гаркнул Полуха жене, - давай сена тащи свежего, да с клевером. Да воды студеной побольше, чистой, как роса. Обмоем встречу нашу с сынками.
   Феникл нараспашку растворил дверь в хату и повел сыновей в светлицу.
   В просторном помещении землю вместо пола устилала аккуратно уложенная чистая солома. На стенах висели сабли, сетки для птиц, неводы и ружья, хитро обделанный рог для пороха. Окна в светлице были маленькие, с круглыми тусклыми стеклами.
   На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецианской, турецкой, черкесской, скифской.
   На большой стол, сбитый из стволов ивы, хозяйка - мать Атея и Таргитая - выставила горы угощений: и капустку, и морковь, и сельдерей, и картошечку вареную, и клевер маринованный под родниковую воду-холодилку.
   - Гульнем сегодня на славу, - возвестил Феникл. - Да ведь и банька уже истоплена.
   Сыновья обнялись с матерью, потерлись шеями, склонили почтительно головы.
   - Кентаврушки вы мои ненаглядные, уж сколько ночей я по вам тосковала. А вы - вот они, какие ладные богатыри.
   - Ты это, мать. Сантименты тут не разводи, - буркнул Феникл. - Конечно, они у нас богатыри ладные. Ведь в кого все?
   - В тебя, Фениклушка.
   - Фениклушка, - скривил губы Полуха.
   - Свет моих очей, витязь дивно крепкий, - добавила жена.
   - То-то, - назидательно заметил Феникл. - А то Фениклушка. Ты мне этим сюсюканьем своим кобыльим сыновей не порти. Давайте, хлопцы, к столу. Налетай.
   Баню Феникл натопил славно.
   Когда вошли в нее, пар стоял - вырви глаз, выломай кости.
   - Э-эх, хорошо, - заржал старый кентавр. - Давай, Атей, похлещи батю. Давай, хлещи. Еще. Хлещи зверски. Чтоб взмок, яко в ливень страшный. Хлещи. Совсем что ли в академии ослаб?
   - Все, батя, ты сейчас волдырями пойдешь, - тяжело дышал Атей.
   - Ну, давай в предбанник.
   Выскочили на прохладный воздух. Как черти из ада со сковородок соскочили. Пар от них клубами валит, кожа чуть ли не шипит.
   Две красивые лошадки - девки-прислужницы - в червонных монистах, накрытые расшитыми попонами, глаза раскрыли от удивления.
   - Попоны долой! - заорал Феникл, тараща на девок глаза и усы. - Ишь, вырядились, крали. Вы в бане или где!
   Лошадки испугались (не притворно ли), хрипло вскрикнули и бросились опрометью вскачь, увидевши дюже взбудораженного раскрасневшегося Феникла.
   - А ну, догоню сейчас, - деланно залютовал Феникл. - Ох, и изваляю прямо здесь.
   Но девок уже и след простыл.
   - Опрокинем, сынки, холодилку, чтоб играла и шипела, как бешеная.
   Феникл залпом опорожнил полулитровую оловянную кружку, смачно крякнул и громко фыркнул.
   Дверь с улицы отворилась.
   В предбанник просунулась голова есаула Каллистрата.
   - Ты чего, словно воздух нюхаешь? - заорал на него Феникл. - Заходи, коли пришел.
   Есаул с трудом поместил свое дородное тело в предбанник, где и от трех кентавров уже было очень тесно.
- Попариться охота? - спросил Феникл, истекая потом. Его волосы спуталась мокрыми волосами, глаза горели.
- Не откажусь. Только знай, Феникл, Летениуса из пищали ранили.
- Что? Из пищали? Когда и кто?
- Вчера, эльфы.
- Эльфы? Они что, с печки брякнулись?
- Похоже, - хмуро тряхнул головой есаул.
- Как же такое произошло?
   - Говорят, повздорили у брода. Эльфы первые пристали, пьяные были. Налакались самогона и башку под столом забыли.
   - Пьяные. Горилкой натрескаются и, как полные идиоты.
   - Наши одного эльфа стрелой положили.
   - Вот черт! И что теперь будем делать? - Феникл в сердцах ударил себя рукой по бедру и издал зычное ржание.
   - Может, откупную заплатим. Если эльфы гонцов пришлют ...
   - Плохо дело, - заявил Феникл. - Не пришлют они гонцов. Войной пойдут. Чую, нужно шашку точить скорее.
   - Одних шашек мало будет, - мотнул головой есаул. - И еще тут дельце. Человека они с собой привезли, покусанного ...
- Вот те ляд! - вскричал Феникл. - И на какой кукурузный хрен?
   - Укус свежий. Помочь, говорят, ты можешь ...
   - Ну, есаул, ну принес ты мне известий. И корытом не расхлебаешь... Все, хлопцы, попарился на сегодня батя. Пойду, взгляну, кого там сердобольные наши сородичи привезли в курень ...
  
  
   Фрагмент 27
  
   В дверь настойчиво забарабанили, и Анна подняла голову с крепкой груди Чапа.
   Ей было так хорошо отдыхать рядом с мужчиной, будоражащим ее чувства. Но, как всегда, счастливые моменты столь мимолетны.
   - Кого там еще принесло? - буркнул Чап.
   Но Анна знала - кого.
   - Может, не будем открывать? - предложила она.
   Чап потянулся к раструбу.
   - Кто? - бросил он в него отрывисто.
   - Детектив Раскин. Срочно откройте дверь.
   - Что у вас стряслось, детектив?
   - Дело, не требующее отлагательства.
   - Что этому Раскину нужно? - процедил Чап.
   - Ты, - выдохнула Анна. - Он все знает.
   Орлов пристально посмотрел на Каренину.
   - Анна...
   - Тебе нужно бежать, милый.
   - Вот еще, - хмыкнул Чап.
   - Прошу, - с надеждой взглянула на Орлова Анна.
   - Сейчас разберемся.
   Чап вскочил с постели.
   С их постели. В голове Анны словно раздался ужасный дребезг. Все рушилось.
   Она проводила глазами крепкое мускулистое тело Чапа и рывком оторвала себя от простыни. Поискала взглядом, куда кинула одежду. Ах, как было сладостно срывать ее с себя, зная, что... предвкушая, вожделея, умирая от желания...
   Чап уже одевался.
   Через пару минут Раскина впустили в квартиру.
   Этот Раскин не слишком нравился Анне. Детектив-ординар обладал тонкими меланхоличными чертами лица. Бледные губы капризно поджаты. Большие темные глаза глядели на мир осуждающе. С высоким ростом и худобой он нависал над Анной неуклюжей каланчей. И при том при всем по его плечам рассыпались длинными локонами пышные и тщательно расчесанные волосы.
   Раскин вошел решительным импульсивным шагом. Быстро все обвел взглядом вокруг.
   - Чего вы ищете, Родион? - поинтересовался Чап.
   - Я пришел, чтобы задержать убийцу, - тут же объявил тот, глядя прямо на Орлова.
   - Это что за фокусы, - хмыкнул Чап. - Тебе чего налить - водки или кофе?
   Раскин криво усмехнулся.
   - Вы ведь знаете, у наказания всегда наступает свой час. - Он поправил на голове жемчужную шляпу и быстро продолжил, словно спеша выговориться. - Я ведь тоже хотел, когда-то, знаете ли, убить без казуистики, убить для себя, для себя одного! Не для того убить, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Для себя я хотел убить, для себя одного... И я вас, господин Орлов, весьма в этом деле понимаю.
   - Раскин, что ты городишь? - захотел уточнить Орлов.
   - Вы знаете, я думал, от чего так легко отыскиваются и выдаются почти все преступления и так явно обозначаются следы почти всех преступников? А никакого сложного ларчика-то и нет: сам же преступник в момент преступления подвергается какому-то упадку рассудка. И вот - вместо того, чтобы залечь на дно, спокойно занимается обжимашками. Просмотришь какую-нибудь черточку - вот и улика в пирамиду египетскую!
   - Раскин, ты что несешь? - начал впадать в гнев Чап. - Тебе что, надо в рыло вмазать?
   - А не поможет, господин Орлов. На моей стороне Закон и Порядок.
   Скрестив руки на груди, Анна хмуро слушала эскапады Раскина, поглядывая на него осуждающим взором.
   Но Родион уже оседлал Сивку-бурку:
   - Своим желанием вы манкируете общество, милостисдарь. Ишь, какой вылетел сокол ясный! Неужели? Нас удручают жизненные обстоятельства. Ну, так что же? Сразу косить неприятных нам лиц косой смерти?
   Родион чувствовал, что куражится, однако не желал себя одергивать.
   - Никто не хочет дожидаться "всеобщего счастья", всем надобно жить сегодня!
   - Живите, - заметил Чап.
   - Мне один человек как-то сказал: "Нам вот всё представляется вечность, как идея, которую понять нельзя, что-то огромное". Да почему же непременно огромное? - продолжал свое Родион. - И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, вот и вся вечность. Что скажете?
   - Плачет без вас общество друзей философии, - усмехнулся Чап. - А про вечность вам лучше с вампирами порассуждать. Может, опустим мы сейчас чувствительные подробности?
   - Все мы в той или иной степени психопаты, а я хотел бы быть социопатом, - выпалил Раскин. - Что наша жизнь без других людей? Если мы всех переукокошим, что станем делать?
   - Надеюсь, мы окажемся более дальновидными.
   - Дальновидными нас делает порядок. Я пришел, чтобы задержать вас, Чап Орлов, властью, данной мне этим городом. Закон и Порядок.
   - Поздно, - твердым голосом заявила Каренина, не сходя со своего места и не разжимая скрещенные на груди руки. - Я его уже задержала, детектив.
  
  
   Фрагмент 28
  
   Анна покровительственно посмотрела на Раскина.
   - Вы сделали свою работу, детектив, и можете ступать по своим делам. Я сама отвезу детектива Орлова в Управу.
   - Я непременно составлю вам компанию, - вымолвил Раскин трагическим тоном.
   - В этом нет необходимости.
   - Пускай едет, - вмешался Орлов.
   Анна быстро взглянула на Чапа. С мольбой. Зачем ты это говоришь? От Раскина нужно избавиться.
   О Боже, она повезет в Управу отца своего будущего ребенка. Она арестовала его! Она сдаст его на заклание! Что она делает!
   "Впрочем, а где улики? - спохватилась Анна. - Отбросьте истерику, Анна Аркадьевна. Кто докажет, что Орлов убил Фаберже?"
   "Или ..., - тут же обожгла ее мысль. - Улики соорудит князь Батори! Он уже их соорудил. Как те, что лежат у нее во внутреннем кармане".
   "Или не соорудит - если Анна выполнит его просьбу. Что за просьба? Что за вещь нужна князю?"
   Тем временем втроем они вышли на улицу и направились к поджидавшему паромобилю.
   Раскин бросал хмурые взгляды попеременно то на Чапа, то на Анну.
   Фонтан его красноречия иссяк. Видимо, он высказался по полной программе несколько мину назад и теперь пребывал в некой прострации внутреннего опустошения. Однако цепкая бдительность оставалась при нем.
   Троица села в паромобиль.
   - Всем доброго дня, - лучезарно приветствовал их Ванюша.
   - И приятной поездки, - добавил Чап саркастически.
   - Как вы верно подметили, сударь! - обрадовался Ванюша.
   - В Управу, - поспешил скомандовать Раскин.
   - Всенепременно! - воскликнул робот.
   - А ведь это вы сделали, Родион, - обернулся Чап к Раскину.
   - Что - я? - не понял тот.
   - Убили Фаберже. Зачем? Не казуистики же ради.
   - Я... не убивал, - подрастерялся детектив и поправил жемчужную шляпу.
   - Кто вам присоветовал эту шляпу? - спросил Чап.
   - Я... я сам. Почему вы спрашиваете?
   Орлов улыбнулся.
   - Ты выбрал эту шляпу осознанно. Также осознано ты ликвидировал Фаберже. Не так ли?
   - Что вы говорите? - вскричал Родин. - То, что я говорил про убийство, - это общая теория. Мне приходили... разные мысли. Когда я был болен... лежал в лихорадке-с.
   - Ты понимаешь, что зря тащишь меня в Управу? Твое подозрение развеется, как наваждение. А вот твоей причастностью к этому делу могут заинтересоваться.
   - Нет моей причастности к этому делу, как только соблюдать Закон и Порядок, - выпалил Родион. - И потом - это Анна Аркадьевна изволила вас арестовать, а не я ...
   Чап перевел взгляд на Анну.
   Анна побледнела. Глаза ее умоляюще уставились на Орлова: "Беги!".
   Чап лишь пожал плечами: "Зачем? Я все время ускользал от тебя. Теперь я с тобой".
   "Нет, беги! - требовал взгляд Анны. - Все может кончиться очень плохо. Прошу!"
   Каренина резко наклонилась к Раскольникову:
   - А вы-то молодец, Родион! - она решительно впилась в детектива поцелуем.
   Глаза Карениной при этом отчаянно стреляли в Чапа: "Беги!".
   "Ну, девица-огонь, да что с тобой делать!" - словно воскликнул беззвучно Орлов и толкнул Каренину с барахтающимся Раскиным на пол кабины.
   - Ванька, стой! - гаркнул Чап.
   Робот вздрогнул и удивлено повернул голову.
   - Тормози, тебе сказано!
   Паромобиль прибился к обочине. Орлов распахнул дверцу.
   Чап чуть помедлил. Он смотрел в глаза Анны:
   "Прощай!"
   "Увидимся, милый!"
   Орлов выскочил на улицу.
   - Ну ты, душенька, и б...ь! - вскричал Раскин и рванулся из цепких объятий Карениной за Орловым.
   Анна судорожно схватила его за фалды пальто, и Раскин грохнулся на коленки.
   - А ты, что за хер с колокольни нашелся! - гаркнула Анна. - Чтобы девушку оскорблять! Живо в Управу доставлю!
   Родион онемел и воззрился на Анну.
   А та выпалила ему в лицо:
   - Понял, детектив? Я тебе еще и не такое пришью!
  
  
   Фрагмент 29
  
   После всего случившегося Анна решила в Управе не появляться.
   Тем более, ей было поручено найти тело Фаберже. А оно явно не в Управе находилось.
   Вот Фаберже и займемся ... в "Красной Луне".
   Анна чувствовала, как жарко горят ее щеки. Точно два сигнальных огня. "О Боже, я семафорю на всю улицу о своих встревоженных чувствах. Анна Аркадьевна, возьмите себя в руки!".
   В "Красной Луне" детектив сразу махнула официантке.
   - Чего обворожительная мадам изволит? - медово-хриплым голосом протянула одетая в черное кружевное нижнее белье официантка.
   - Бутылку воды, - распорядилась Каренина.
   - О, какой тонкий выбор, - мурлыкнула девушка. - Вам какую: сельтерскую, "Перье", "Купеческую"?
   - Да просто - родниковую! - потребовала детектив.
   - Сию минуту, королева, - официантка одарила Каренину похотливой ухмылкой и отступила в полумрак заведения.
   Анна хотела бы тоже скрыться в тени, но... тогда ее может не увидеть Чап ... если он придет сюда. Придет ли?
   Через столик от Карениной расположилась девушка в высоких черных блестящих сапогах до колен, обтягивающих ноги плотно, как чулки. Над сапогами открывался вид на голые стройные бедра, выше пояса начиналась короткая черная кожаная куртка. Голову девушки увенчивала черная фуражка с высокой тульей и большой красной эмблемой на кокарде.
   - Ты тут первый раз, - утвердительно произнесла девушка, вдруг поднявшись из-за своего столика и подойдя к Анне почти вплотную.
   На Каренину повеяло терпким сладким ароматом парфюма.
   - А что, новичкам полагается скидка? - дерзко спросила Анна.
   - Если хочешь, сладкая, устрою тебе годовой абонемент.
   - Для тебя я горькая, красотка, - сообщила ей Анна откровенно. - Осади, я тут по другому делу.
   - По какому?
   - Ищу Оксану.
   - Вот как.
   - Да, так. Где она сейчас?
   - Да мне-то откуда знать, - пожала плечами девушка.
   - Не зли меня, яснопопая, я все равно докопаюсь, только шума будет больше.
   -Ладно, - кивнула девица. - Вон за той дверь коридор. Там и ищи.
   - Уже лучше. Благодарю.
   Анна поднялась и направилась в указанном направлении.
   Коридор в неверном лиловом свете привел ее к еще одной двери.
   Детектив распахнула дверь и оказалась в просторной комнате, окутанной полумраком.
   Комната, несомненно, служила будуаром. В глубине его стоял массивный письменный стол. За ним - обширное кресло. У другой стены помещалось просторное, аккуратно застеленное ложе. Рядом с ним возвышалось зеркальное трюмо.
   Анна приблизилась к столу. На нем лежала раскрытая книга в кожаном переплете.
   Нет, это не книга, а дневник.
   Анна попыталась разобрать, что в нем написано.
   Записи выглядели поспешно нацарапанными.
   "Мы прогнали их от Дома и охраняем дорогу у моста... - дальше пара слов шла неразборчиво. Затем Анна смогла прочитать: - Мы перебили их множество... Но они все напирают. Джошуа разодрали в клочья, какой ужас...", - здесь рука пишущего словно дрогнула, "с" получилось с длинным неровным хвостиком.
   Дальше запись начиналась после интервала и другой ручкой:
   "Мы снова не дали им войти на мост, но, Боже, их слишком много, они - само исчадие Ада!"
   Жирный восклицательный знак.
   Снова интервал.
   И затем торопливым взволнованным почерком, так, что Анна едва различила слова:
   "Мост стал их. Это конец. Они убьют нас всех! Печальный конец неотвратим. Нам не спастись. Остается только молиться, чтобы смерть оказалась легкой, а наши тела не были преданы поруганию".
   "Да хранит нас Господь Всемогущий!"
   И дальше накарябано кое-как простым карандашом. И все же Анна разобрала:
   "Дом окружен. Их много, а нас мало. Они идут за нами!.. Сегодня мы умрем... "
   - Нравится читать чужие дневники? - раздался чуть насмешливый голос.
   Анна резко обернулась.
   Незаметно к ней приблизилась худощавая девушка с огромными изумрудными глазами. На ее теле просторно висело белое платье, голову облегал кожаный шлем, на нем - авиаторские очки. Из-под шлема выбивались тонкие светлые локоны.
   - Он лежал открытым, - невозмутимо заметила Анна.
   - Как забавно, - рассмеялась девушка. - Как забавно, - повторила она с расстановкой.
   - Забавно, что? - выпалила Анна.
   - Все. Все, что происходит.
   - Например?
   - Например, ты явилась сюда без спросу. И снова без спросу читаешь мой дневник.
   - Это твой дневник?
   - А то чей же? Я обычно пишу такие вещи, когда в бреду.
   - В тебе бурлят нешуточные страсти, - заметила Анна.
   Девушка нервно дернула худощавым плечом.
   - Порой я мечусь, как угорь на раскаленных углях. Сама не своя.
   - Ты Оксана?
   - Угадала. Оксана-без-сана. Зачем пожаловала?
   - За парой слов.
   Оксана хмыкнула.
   - Забавно.
   - Неужели?
   Девушки пристально посмотрели друг на друга.
   - Хорошо, - вымолвила Анна. - Мне нужно срочно увидеть Фаберже.
   - Это так важно?
   - Очень.
   - Фаберже погиб.
   - Я знаю. А потом свалил из морга. Где мне его найти?
   - Эй, не гони лошадей.
   - Оксана, будь добра, помоги увидеть Сержа, а дальше ...
   - Дальше мы пообщаемся тет-а-тет?
   "О, сколько я предложений уже выслушала, - пронеслось в голове Анны. - Я что, корона Российской Империи, что ко мне все тянут руки?"
  
  
   Фрагмент 30
  
   Оксана приглашающе кивнула Анне и открыла дверь за письменным столом.
   Выйдя из будуара, женщины оказались у двери лифта.
   Заслонив спиной от Анны пульт на стене, Оксана набрала код доступа.
   Двери лифта с легким пыхтением разъехались.
   Кабину заливал рассеянный зеленоватый свет.
   Оксана ступила в кабину и подождала, пока детектив не присоединится к ней.
   Двери наглухо закрылись, и лифт поехал вниз.
   Когда он остановился и двери разъехались, девушек снова ждал полутемный коридор.
   Оксана ввела Каренину в просторное круглое помещение, оформленное в бордово-красных тонах. Посреди зала возвышался пьедестал, обставленный множеством толстых голубоватых свечей.
   На пьедестале находилась огромная кровать из кованого черного железа, занавешенная тончайшим пологом из полупрозрачной газовой ткани.
   Сфокусировав взгляд на центре ложа, Анна постаралась рассмотреть, кто там находится.
   Ничего толком не рассмотрев, Каренина шагнула к пьедесталу.
   Подходя к ложу плавной беззвучной поступью, детектив все четче различала силуэт человека. По спине Анны побежали мурашки.
   Оказавшись рядом с кроватью, Каренина вытянула руку и, кончиками дрожащих пальцев ухватив край полога, медленно отвела его в сторону...
   Тело Сержа Фаберже торжественно лежало посредине ложа. На этот раз, одетый в просторный халат, он не пугал своей экстравагантностью. Хотя, черные круги, обведенные краской вокруг глаз, так и остались.
   Казалось, Серж просто спит. Странно. Сколько времени уже прошло с момента его смерти, а он выглядит, как... живой. Вот именно - он живой!
   Анна похолодела.
   А как же убийство? Как же мертвое тело?
   Анна напряженно всматривалась в лже-покойника. Тот не шевелился.
   И вдруг раздался приглушенный голос:
   - Анна Аркадьевна, вы хотели встречи со мной?
   Каренина вздрогнула.
   Фаберже открыл глаза и воззрился на Каренину.
   - Если вас гложут вопросы, - продолжил он, - то, пожалуй, я отвечу... на некоторые из них. На все - будет слишком щедро с моей стороны.
   - Вы не умерли, - вымолвила Анна.
   Фаберже приподнялся и сел, пристально разглядывая Анну:
   - Нет, не умер. Я - тибетский маг. Время от времени я погружаюсь в глубокую медитацию, чтобы связаться с высшими сферами и бодхисатвами, а вместо себя оставляю аватара. Но в этот раз с аватаром вышли проблемы.
   - Но... А маска Анубиса? А кии в руках - что за похабные декорации!
   - Мелинда, она некогда была моей сестрой, она постаралась навести туману вокруг моего тела, чтобы выиграть время ...
   - Сестрой? - изумилась Каренина.
   - Да, сестрой, до реинкарнации в Шой-Сити.
   - Возможно, я многого не знаю, - пробормотала Анна.
   - Возможно, - согласился Фаберже и замолчал, пристально глядя на Каренину.
   Внезапно глаза Анны расширились от шока.
  
  
   Фрагмент 31
  
   У Карениной подошла служанка и доложила:
   - Кофей готов, и мамзель с Сережей ждут.
- Сережа? Что Сережа? - вздрогнула Анна, вспомнив в первый раз за все утро о существовании своего сына.
- Он провинился, кажется, - ответила служанка.
- Как провинился? - Анна пыталась переключиться мыслями с Вронской и мужа на сына.
- Персики у вас лежали в угольной, так, кажется, они потихонечку один скушали.
Каренина быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где ожидал ее и кофе, и Сережа с гувернанткой.
   Сережа - весь в белом, точно обсыпанный Снежной Королевой - стоял у стола под зеркалом. Ребенок согнулся спиной и головой с выражением напряженного внимания, он что-то делал с цветами.
Сережа пронзительно, как это часто бывало с ним, вскрикнул "А, мама!" и остановился в нерешительности: то ли идти к матери здороваться и бросить цветы, то ли доделать венок и идти уже с ним.
- Да, это очень дурно с персиками, - сказала Анна и, взяв сына за плечо, не строгим, а робким взглядом, смутившим и обрадовавшим мальчика, посмотрела на него и поцеловала. - Оставьте его со мной, - распорядилась она властно.
   Служанка и гувернантка быстро ретировались, смущенные металлом в голосе хозяйки.
Каренина взяла сына за руку.
- Сережа ... ты любишь меня?
Едва она вымолвила это, как слезы набухли в ее глазах.
"Неужели он будет заодно с отцом, чтобы казнить меня? Неужели не пожалеет меня?"
Жгучие слезы точно бороздили канавки вниз по щекам Карениной. Чтобы их скрыть, мать порывисто встала и почти выбежала на террасу ...
Сережа недоуменно смотрел ей вслед.
   Теперь Каренина в полном неверии смотрела на Сержа Фаберже:
   - Вы ... Ты ... ты мой сын?
  
  
   Фрагмент 32
  
   Главный инженер "химического народного предприятия имени Роберта Лея" Рихард Хоффмайер спустился в гараж. Бомбили теперь где-то в районе Цоссена.
   Рихард открыл ворота, сел за руль и включил зажигание. Усиленный мотор "хорьха" заурчал ровно и мощно.
Передавали легкую музыку - во время налетов обычно передавали веселые песенки.
   Радисты - Эрвин и Кэт - жили в Кепенике, на берегу Шпрее. Они уже спали, в последнее время они ложились спать очень рано, потому что Кэт ждала ребенка.
   Рихард позвонил в дверь квартиры - придется проснуться.
   - Ты славно выглядишь, - сказал Рихард, когда заспанная Кэт открыла ему дверь и провела внутрь квартиры, - ты относишься к тем редким женщинам, каких беременность делает неотразимыми.
- Беременность делает красивой любую женщину, - улыбнулась Кэт. - Разве не так, просто вы, штандартенфюрер, не имели возможности это замечать...
- Да, не имел, - согласился Хоффмайер-Фаберже, - это ты верно сказала.
   Он задумался.
   Конечно, Серж Фаберже не был сыном Анны Карениной, ее сыном был мальчик Сережа, а Серж Фаберже стал его реинкарнацией. У него сохранились смутные воспоминания о матери там, в Санкт-Петербурге, но физически в Шой-Сити он был другим человеком, с другой историей.
   Не тем Сережей, что спустя несколько лет после смерти матери под колесами поезда сидел в Царском Селе на даче у своей невесты в жаркий майский день. Мэри была особенно хороша в белом кисейном платье. Она казалась олицетворением невинности и любви.
   Мэри то опускала голову, то глядела на статного красавца с особенной нежностью, а тот каждым своим жестом, словом боялся оскорбить, осквернить ангельскую чистоту невесты.
   Он взял ее руку и поцеловал ее, и слезы выступили ему на глаза.
   Она положила свою руку на его умоляющим жестом.
   -- Вы хотите знать обо мне? Да, я любила его - государя...
   Сергей одарил ее нежным взглядом.
   -- Мы все любим его, я воображаю, вы в институте...
   -- Нет, после. Это было увлеченье, но потом прошло. Но я должна сказать...
   -- Ну, так что же?
   -- Нет, я не просто.
   Она закрыла лицо руками.
   -- Как? Вы отдались ему?
   Она молчала.
   -- Любовницей?
   Она молчала.
   Сергей вскочил и бледный, как смерть, с трясущимися скулами, стоял перед нею.
   - Вы, ошибаетесь, Анна Аркадьевна, - медленно произнес Фаберже, - я не ваш сын. Теперь ...
  
  
   Фрагмент 33
  
   Фаберже встал напротив Карениной.
   - Когда Иисуса изображают в Вифлеемских яслях сразу после рождения, как ни странно, рядом с ним почему-то нет ни матери Марии, ни ее мужа Иосифа - компанию младенцу составляют лишь стадо овец и ослов, - вымолвил Фаберже. - Весьма символично. И симптоматично. К чему ведет вращение колеса Сансары для нас неисповедимо, но я почему-то всегда знал, что однажды увижу мать Сережи ... в другом амплуа, конечно.
   - Это какое-то безумие, - пробормотала побледневшая Каренина.
   - Нет, просто новый слепок реальности. Прощу вас, Анна, не расстраивайтесь, - Серж взял Каренину за руку. - Вы совладаете с новым знанием. Вы одна из самых необыкновенных женщин из всех, кого я знаю. А у нас - точнее, у вас - сейчас имеется одна неотложная забота.
   - Какая? - глухо вымолвила Анна.
   - Чап Орлов.
   - Чап Орлов? Что с ним?
   - От перерождения в вампира Орлова, красного командира спасали кентавры ...
   - Кентавры? Я на самом деле слышу это? - внезапно взорвалась Анна. Ее лицо сделалось красным. - Я не брежу? Я сошла с ума? Я уже достаточно слетела с катушек, чтобы получить еще одно новое знание, а, Сережа?
   - Всего лишь важную для вас информацию, Анна Аркадьевна, - спокойно произнес Фаберже.
  
  
   Фрагмент 34
  
   Феникл Полуха усадил Чапая на деревянную колоду.
   - Закрой глаза и отрешись от всего.
   - Можно горилки? - глухо спросил Чапай.
   - Нет. Только воды.
   Глаза Чапая заблестели красным.
   - Подумай о своей любимой, - приказал Феникл.
   "О любимой? Да нет у меня любимой"", - подумал Чапай.
   В руке кентавра появился бубен, Феникл начал им ритмично потряхивать.
   - Хочу пить, - упрямо повторил Чапай.
   - Закрой глаза и думай о холодной воде.
   Чапай зарычал.
   - Ты поп четырехногий, что ли? Что ты мне проповедь читаешь?
   Феникл удрученно покачал головой.
   - Слишком поздно, - произнес он, оборачиваясь к своему сыну - Атею. - Он уже стал созданием Ночи. Нам придется с ним поступить определенным образом.
   Чапай быстро вскочил на ноги.
   - Сядь, командир, - могучей дланью кентавр опустил начдива обратно на колоду.
   - Жаль, это же легендарный Чапай, - вымолвил есаул.
   - Знаю, не слепой, - буркнул Феникл. - Ничего нам больше не остается, как отправить его сознание на иной уровень.
   Старый кентавр быстро развернулся к Чапаю и неистово затряс перед лицом начдива бубном, водя его по судорожной синусоиде.
   Чапай, как завороженный, следил за ним помутневшим взглядом.
   Внезапно старый кентавр надрывно "запел" горловыми режущими слух звуками.
   Глаза Чапая завращались в орбитах.
   Бубен все это время продолжал неистово носиться в воздухе.
   Пение резко перешло в торопливое порывистое шептание:
   А-гш-шгже-кнш-гшш-дже-лш-шгх ... и все в таком же духе много и много раз подряд.
   Есаул тряхнул головой и почтительно отошел в сторону.
   - ОМ-МАНИ-ПАДМЕ-ХУМ, - вскричал Феникл и рухнул оземь.
   Тело Чапая медленно валилось набок. И полегло, точно ковыль в степи ...
   Над доморощенным реинкарналищем воцарилась гнетущая тишина ...
   - Пресвятая Богородица ... - пробормотал Атей благоговейно. - И что с ним теперь?
   - Надеюсь, его подхватило колесо сансары ..., - произнес Феникл, не вставая с земли.
   - Батя, ты сам как? - спросил Атей взволнованно.
   - Нормально. И не такое твой батя проделывал.
   Феникл приподнялся и добавил:
   - Когда Будда, "Пробудившийся", сорок пять лет странствовал по Индии, вращая колесо дхармы и собирая пеструю толпу странствующих нищих, монахов и монахинь, они все вместе стали подтверждением опасной идеи, что люди способны сами своими силами решать человеческую проблему, не прибегая к Богу или божественному откровению.
   - Надеюсь, что способны, - вымолвил Атей. - Мы-то кентавры решаем свои проблемы.
   - Но у нас тоже есть Боги, - заметил Феникл.
   - Какой же лук без стрел, - воскликнул Атей.
  
  
   Фрагмент 35
  
   Фаберже пристально смотрел в глаза Анны Карениной и медленно произносил:
   - Никто из нас не сошел с ума и, надеюсь, не сойдет. Кентавры провели над Орловым обряд принудительной реинкарнации. Принудительной, вот в чем дело.
   - Мне во все это крайне трудно поверить, - с болью вымолвила Анна.
   - Я знаю, - кивнул Фаберже.
   - Ты ведь не можешь быть моим сыном.
   - Не могу сейчас, мог быть тогда.
   - А Мелинда ...она как бы моя дочь? - ужаснулась Карениа.
   - Технически, нет. Сейчас нет, - произнес Фаберже. - Теперь Мелинда - это Мелинда.
   - И почему же речь зашла о кентаврах?
   - В Орлове уже гулял яд вампиризма, портящий карму. Обряд проводился поспешно и с огрехами. И, как я сказал, речь шла о принудительной реинкарнации. Плохие слагаемые дают плохую сумму.
   - И что они дали?
   Анна наперед знала, что ответ будет ужасным.
   - Произошел неминуемый отскок. Орлова "утянуло" обратно - туда, откуда его перекинуло в Шой-Сити.
   Анна стояла убитая.
   Чап покинул ее.
   - Что можно сделать, чтобы ...
   - Смотря - в отношении чего сделать, - вымолвил Фаберже. - Мы не могли бы удержать Орлова от "отпруживания" обратно. Другое дело, что, возможно, вы можете последовать за ним. В противном случае...
   - Что - в противном случае?
   - В противном случае вам, Анна Аркадьевна, опять будет нужен новый любовник.
   Что?! Каренина едва не задохнулась от возмущения. И это говорила ей реинкарнация ее сына!
  
  
   Фрагмент 36
  
   Каренина не ожидала, что Фаберже привезет ее на вокзал.
   Серж сказал, что отправится с Анной в место "эманации силы" и там проведет таинство ИниРе - Инициации Реинкарнации.
   - Место проведения таинства играет огромную роль, - назидательно произнес маг. - Орлова, когда он еще не был Орловым, "отсылали" от вампиризма на скорую руку, да и без должной тщательности. Между тем, реинкарнация, колесо сансары, мандала - все это очень тонкие вещи. Духовное развитие у нас, буддистов, не сводится к сделкам с Богом. Колесо сансары и Великий Восьмеричный путь питаются кармой цикла жизни, смерти и перерождения. У тебя сильная карма, но и она не освобождает тебя от страданий.
   Паромобиль остановился у бокового входа в здание вокзала.
   Фаберже, Анна и Оксана вылезли из машины.
   Про Оксану Фаберже сказал, что она иногда ассистирует ему в ритуалах, поможет с процедурой и сейчас.
   - Вопрос в том, хочешь ли ты сама пройти инспирированное перемещение, - сказал маг.
   - Чего? Хочу ли я снова оказаться с Орловым? Да, хочу, - твердо сообщила Анна. - Пусть будет перемещение.
   - Хорошо, - Фаберже кивнул.
   Маг провел своих спутниц по коридору, вошел в помещение, где лежали чемоданы и баулы, затем отворил еще одну, довольно низкую дверь, и, слегка согнувшись, ступил на узкую лестницу, ведущую вниз.
   Откуда-то издалека Анна услышал паровозный гудок.
   "Неизбежно жизнь вращается вокруг вокзала - точки отправления и точки прибытия, - пронеслось у Карениной в голове. - То ты выбираешь путь, то путь тебя. А вокзал как мельница - всех перемалывает своими лопастями-рельсами".
   - А что такое "мандала"? - спросила Каренина, когда небольшая процессия, наконец, остановилась в вытянутом полуподвальном помещении.
   Фаберже усмехнулся.
   - В двух словах это вряд ли объяснишь. Мандала - это круг, сфера, шар, орбита, колесо, страна, пространство, совокупность, это лишь некоторые из значений слова "мандала". Какое тебе ближе?
   - Не знаю, - призналась Анна. - Мы с детства верили в Иисуса Христа, в Царствие Небесное. А тут это ...
   - Все рано или поздно начинают понимать, что мир не так прост и прямолинеен, как его излагает господствующая доктрина. Ты просто можешь не верить в мандалу, колесо сансары и т.д., от этого они никуда не денутся. Ты вправе не стоять сейчас тут со мной и не думать о перемещении.
   - Я стою, - твердо произнесла Каренина. - И давай уже сделаем то, ради чего мы сюда пришли.
   - Хорошо, раздевайтесь, Анна Аркадьевна, и ложитесь, - Фаберже указал на каменную глыбу с гладким верхом, похожую на алтарь.
   Сам маг шагнул к стене и зажег висевший на ней факел.
   - Зачем раздеваться? - удивилась Каренина. - Что, душа не выберется из тела, облаченного в одежду?
   - Интересное дело, - улыбнулся Фаберже. - Почти все религии обещают людям сохранение души, даже после смерти. Но, по мнению буддистов, души у человека нет.
   - Как так? - не поняла Анна.
   - А так. Собственно говоря, даже личности своей у человека нет. В космическом понимании, конечно.
   - Я этого не понимаю.
   - Вам и не нужно. В вас укоренилась вера в Иисуса Христа, в спасение души после смерти. И этого достаточно. У последователей Будды другой взгляд на мир. Для них то, что люди именуют "я" или "ты", на самом деле не более, чем условное имя, присвоенное постоянно меняющейся комбинации отдельных фрагментов, названных пятью скандхами. Вместе взятые, эти пять скандх, "показателей" - форма, ощущения, восприятие, мышление и сознание - образуют иллюзию "я". Но, кроме этой иллюзии, никакого "я" нет.
- Бред какой-то, - не удержалась Анна.
   - Просто другое мировоззрение, - успокоил ее Фаберже.
   - Так что же ты сейчас, Серж, собираешься перемещать?
   - Информацию о совокупности твоих скандх как базис и карму как надстройку.
   - Если у меня вывихнется мозг, в этом будешь виноват ты, - заявила Каренина.
   - Просто раздевайся и ложись. Я предлагаю обнажиться в качестве моральной компенсации за мой скромный труд.
   Анна нахмурилась и ... просто прошлый сын он ее или нет? Прежде, чем она успела что-то вымолвить, маг добавил:
   - Все же энергии на ритуал у меня уйдет немало, а твое еще довольно молодое и непотрепанное беспорядочным сексом тело выглядит нежно и прекрасно... с эстетической точки зрения, я имею в виду.
   Анна вспыхнула. Но все никак не могла подобрать нужных слов.
   - Снимай одежду, детектив, - произнес Фаберже с легкой улыбкой. - Время идет.
   - Ты глумишься надо мной! - выпалила Анна.
   - Ничуть.
   Каренина начала расстегивать блузку.
   В конце концов, ей нечего стыдиться своего красивого тела, докторам-то она его показывала.
   - Твоему вкусу в выборе нижнего белья нужно отдать должное. Tres charmant! - прокомментировал Фаберже.
   - Ты ведешь себя пошло! - заметила Каренина. Взгляд ее остановился на Оксане.
   Девушка не сводила с нее глаз.
   - А тебе-то что от меня нужно?
   - Я тоже получаю свою порцию эстетического удовольствия, - вымолвила Оксана спокойно.
   - По-моему я связалась с извращенцами, - буркнула Анна, нервно сдергивая лифчик.
   - Вы сами ко мне пришли, Анна Аркадьевна, - напомнил Фаберже.
   - Я думала, что ты мертв.
   - Но, узнав, что я жив, ты не ушла.
   Анна ничего не ответила и хмуро сбросила ажурные трусики, одетые специально для Чапа.
   Она нутром чувствовала, как маг любовно обводил взглядом ее аппетитные ягодицы.
   - Что дальше?
   - Ложись на постамент, на спину, - указал маг. - Руки вдоль тела. Закрой глаза и расслабься.
   Анна полезла на постамент.
   От холодного камня по телу Карениной побежали крупные мурашки.
   - Красота бывает чисто механистическая, - заметил Фаберже. - Все пропорции сходятся изумительным образом, все золотые сечения. Но идеал и совершенство могут не греть сердце. С чего бы это?
   - Твоя лекция - часть моего испытания? - холодно спросила Каренина.
   - Какая же это лекция, - улыбнулся Фаберже. - Я вижу в тебе одухотворенную красоту. Может быть, кто-то скажет, что у тебя слишком полные плечи ...
   - По-моему, ты все время смотришь в одну конкретную точку у меня на теле, Сережа - и это вовсе не плечи.
   - Мне нравятся твои плечи.
   - Мне тоже, - отрезала Каренина.
   - Итак, - подвел некий итог Фаберже.
   - Итак! - выразительно заявила Анна.
   - Не станем терять время.
   "Боже, что со мной будет? - с тоской подумала Анна. - Красивая голая женщина лежит на холодном камне. Над ней стоит заумный мужчина и намерен "чудить" с ее прекрасным телом".
   Фаберже забубнил себе под нос непонятные слова. На тибетском? На санскрите?
   Вскоре его бубнеж превратился в тягучий воск, а затем сменился песнопением.
   Оксана сосредоточенно подавала магу время от времени то один амулет, то другой.
   Анна ощутила легкое головокружение. Веки отяжелели и сомкнулись.
   В ушах возник пронзительный звон. Голова начала раскручиваться со скоростью карусели.
   Сейчас ее мозги вылетят наружу. Или это отделяется душа? Или пять "показателей"?
   Карениной показалось, что ее куда-то неумолимо всасывает, и она ухнула в черную воронку.
  
  
   Фрагмент 37
  
   Оксана задумчиво провела рукой по груди Анны, потом по животу и ниже. Слегка коснулась темного треугольника между ног.
   - Ты и впрямь запала на нее? - хитро прищурился Фаберже.
   - А ты нет, что ли? - хрипло отозвалась девушка.
   - Когда нас связывали семейные отношения. Но мне нравится ход твоих мыслей, - произнес Серж и придвинулся к Оксане.
   Оксана склонилась губами к ближайшему соску Карениной.
   - Он еще не остыл. И такой терпкий, - пробормотал девушка.
   Тогда маг расстегнул на ассистентке тугую юбку и начал опускать ее вниз.
   Юбка цеплялась за бедра, как русалка, насильно вытаскиваемая из озера.
   Девушка и не думала потворствовать магу в его усилиях. По ее лицу скользила шкодливая улыбка.
   - А мне ты не будешь рассказывать про золотое сечение и одухотворенную красоту? - язвительно поинтересовалась Оксана.
   - Тебе я уже рассказывал. Только тебя больше интересовало другое. Например, вот это, - и Фаберже расчехлил свое орудие совокупления. - Ты знаешь, что и я обожаю терзать твою лохматушку.
   - Мой нежный цветок хризантемы под дождем?
   - Можно и так сказать, бесстыдная садовница! До изнеможения готов возделывать твою плодородную клумбу.
   Дыхание Фаберже стало предельно жарким. Он словно начал источать изо рта сгустки пламени.
   Оксана невольно вскрикнула, когда Фаберже мощно вошел в ее жаркий цилиндр страсти.
   Точно понукаемый ее стонами, маг неистово наполнял и опустошал своим взбесившимся драконом райские угодья пленницы.
   - Да... да... еще, - требовала Оксана с перекошенным лицом, а затем исторгла чудовищный вопль.
   От такого вопля в лесу облетают деревья. От него едва не зашатались своды подвала. Кассир в кассе наверху вздрогнул и оторвался от выписки билета.
   Оксана рухнула поперек недвижного тела Анны. Нахальная улыбка возвратилась на лицо девушки, будто завершив фазу рикошета от каких-то высоких сфер.
   Внезапно слух прелюбодеев уловил возню у двери.
   - Похоже, прибыл Батори, - процедил Фаберже. - Вечно старый ловелас не в тему.
   - На Каренину он глаз положил, - бросила Оксана. - Надо забрать Анну с собой.
   - Слишком энергозатратно, - с сомнением отозвался маг. - Я уже почти сухой.
   В этот момент дверь отлетела назад, и в подвал ворвались две фигуры в черных комбинезонах с мрачными синеватыми лицами.
   Фаберже быстро вскинул руку, и из сомкнутого кулака заискрился зигзагообразный разряд. Но разряд лишь слегка потрещал в воздухе и угас.
   Серж выразительно посмотрел на Оксану: "Я же говорил тебе, что почти сух, ритуал и эротика требуют ватты энергии".
   Вампиры грозно двинулись на мага и его спутницу.
   - Надо что-то делать, - обеспокоено вымолвила Оксана.
   - Валить на базу, - процедил Фаберже.
   Маг поспешно сотворил трансферный омут и рванул Оксану к себе.
  
  
   Фрагмент 38
  
   Детектив Раскин неспешно шел из Управы. Он хотел привести свои мысли в некоторый вразумительный порядок, чему пешая прогулка должна была поспособствовать гораздо больше, нежели тряска в паромобиле.
   Поразмыслить имелось над чем. После того, как бесследно исчез Орлов, пропала и Каренина ...
   Следы первого терялись прямо на улице, неподалеку от того места, где он выпрыгнул из машины. Со строптивой Карениной дело обстояло несколько иначе, но тоже не весело. Свидетели утверждали, что видели ее... срамно подумать, в "Красной Луне" - в разгульном борделе. Что забыла там такая женщина, как Анна? ... Либо она заметала следы, запутывала погоню, либо... Что именно "либо", Родион домысливать не стал, брезгливо передернув плечами.
   Итак, Каренину в последний раз видели возле позорного заведения, после чего след ее затерялся.
   - У каждой проблемы должно быть решение. Не может жизнь без уравнений устраиваться, - раздался рядом с Раскиным голос.
   К удивлению Родиона подле него загадочным образом материализовался неизвестный господин с бледным лицом и пронзительным взглядом темных глаз.
   - Что вам нужно? - раздраженно отрезал Раскин.
   - Ничего. Просто я хочу вам помочь, детектив. И я действительно могу вам помочь.
   - В чем? - еще больше нахмурился Родион, недоверчиво изучая навязчивого мужчину. У незнакомца были узкие неестественно алые губы, точно по ним хлестали сочащимися соком пионами.
   "Циркуль", - почему-то мысленно нарек мужчину Раскин.
   С головы Циркуля ниспадали длинные черные волосы, вьющиеся внизу, а его крепкое поджарое тело облачал черный плащ нараспашку.
   "Фасонит-то циркуль", - добавил к характеристике незнакомца Родион.
   - Вы хотите наказать преступника, господин Раскин. Только не знаете, где он. А я знаю, - добавил персонаж.
   - Вы кто, собственно, будете? - бросил Раскин.
   - О, позвольте представиться - князь Золтан Батори, - ответил докучливый собеседник.
   - Золтан Батори ... С какой стати, князь, вы лезете не в свои дела?
   - Мне, как всякому добропорядочному господину... то есть гражданину, небезразличны Закон и Порядок в этом городе.
   - Вон оно что, - хмыкнул Родион. - И в чем будет состоять ваша помощь?
   - А это будет зависеть от вас, господин Раскин. Если вы заинтересованы в моей помощи, то я скажу вам, где искать Орлова. А если нет, то позвольте откланяться!
   - Не спешите с au revoir. Утаивание информации о местонахождении преступника карается Законом.
   - А я и не собираюсь утаивать. Это ведь я пришел к вам, а не вы ко мне.
   - Тогда выкладывайте, - изрек Родион сухо.
   - Орлов ускользнул от вас в... другое бытие, - небрежно бросил Батори. - Но... шлейф от него остался. Я могу помочь вам найти и покарать преступника. "Преступление и наказание", так сказать? Одно не может без другого. Не так ли? Формула-с.
   Раскин вскинул тонкую бровь: "А князь-то не так прост... Сам он, что ли, замешан как-то в этом деле?"
   - И что вы предлагаете? - скупо спросил детектив.
   - Я могу вас закинуть, так сказать, следом за Орловым, в то бытие, куда он скрылся ... от правосудия.
   - А вам-то, князь, какая от всего этого выгода? - подозрительно прищурившись, полюбопытствовал Раскин.
   - Люблю порядок, детектив! Убийца должен сидеть в тюрьме! Или... в любом случае, он должен понести наказание, - усмехнувшись, произнес доброхот.
   - И как вы собираетесь направить меня вслед за Орловым?
   - О, просто дело техники. Приходите сегодня вечером вот по этому адресу, - и князь протянул Родиону... пустую руку.
   Внезапно в голове детектива вспыхнуло четкое видение - огромный склеп из черного гранита, увенчанный наверху тремя помпезными черными орлами с золотом коронами.
   - Я найду, - вымолвил Родион бумажными губами.
   - Не сомневаюсь, - отозвалось в его голове. - Не сомневаюсь. Сегодня вечером...
  
  
   Фрагмент 39
  
   Любовница Родиона Мадлен смотрела на детектива с тревогой.
   - Родя, ты сегодня какой-то не такой.
   - Я всегда какой-то не такой, - хмуро отозвался Раскин, не глядя на свою пассию.
   - А сегодня особенно... не такой. Что-то случилось? В Управе?
   - Конечно, случилось, - немного вспылил Родион. - Каждый день что-то случается. Вот что, Мадлен... - он помедлил.
   - Говори же, - нетерпеливо потребовала модистка. В глазах ее мелькнул испуг. - Ты завел себе другую?
   - Что ты! - вскричал Родион. - Как ты могла такое сказать? Ты же знаешь, как я в тебе души не чаю. Тут другое...
   - Ну не томи же тогда!
   Родион крайне серьезно взглянул на девушку.
   - Как не упомянуть слона в комнате...
   - Что? Ты о чем? - удивилась Мадлен.
   - Так говорится, - буркнул детектив, прошелся по ателье, остановился возле манекена с недошитым платьем на нем и поправил свою жемчужную шляпу. - Недурно...
   - Так чего ты сказать-то хотел? - не выдержала Мадлен.
   - Я к тебе в последний раз пришел, вот что, - угрюмо вымолвил Раскин и резко обернулся к девушке. - Я, может, не увижу тебя больше...
   - Ты уезжаешь? Куда?
   - Не знаю... все завтра...
   - Надолго, Родя?
   - Совсем не знаю. Может, навсегда...
   - Да, как же так! - вскричала Мадлен. - Ты меня бросаешь?
   - Не бросаю я тебя, - хмуро буркнул Раскин и отвернулся. - По службе это все. Для дела важного.
   - Да какое же дело может быть важнее нашей любви!
   - Нашлось, - нехотя вымолвил Раскин. - Я знаю, ты грешила немало...
   - Да, когда это было. Встретив тебя, я хотела покончить с этим... беспорядочным грехом.
   - Ну и покончи, - брякнул Раскин. - Только мне все равно ехать надо.
   - Родя! - едва ли не взмолилась Мадлен.
   - Я пришел попрощаться. Ты мне очень... дорога.
   Мадлен кинулась к нему и страстно обняла мужчину.
   - Такого, как ты, у меня никогда не было.
   Раскин хмуро промолчал. В чем тут дело - в его заколдовывающем чувствительных барышень взгляде или мощном орудии похоти, коим был он воинственно экипирован?
   Он обнял Мадлен.
   Девушка сжала его щеки руками и притянула его губы к своим. Страстный поцелуй припечатал губы Родиона к его зубам. Но не распечатал ковчег любви.
   Мысли Родиона блуждали в другом месте.
   Из головы не шел жгучий поцелуй в паромобиле. Он был как удар огненной плетью.
   А когда плеть отлетела от его губ, он завопил в умопомрачении: "Ну, ты, душенька, и б...ь!"
   Каренина резко схватила его за фалды пальто, и Родион грохнулся на коленки, уронив шляпу. Собственные локоны застлали ему лицо.
   В уши впились слова: "А ты, что за хер с колокольни нашелся!"
   Анна была прекрасна. Божественно прекрасна.
   Родион почувствовал, что чресла его невольно набухли, словно кухарка напихала туда бутербродов и термос на целый рабочий день.
   Родион хищно воззрился на Мадлен.
   Девушка невольно замерла. Лицо ее прочертило сомнение и - испуг.
   "Точно - ошалел", - мелькнула у нее мысль.
   Родион резко схватил Мадлен за руку и рванул к себе.
  
  
   Фрагмент 40
  
   В уши хлынул лязг железа, хлопки выстрелов, крики, брань. Руки обжег жаркий металл. Удивленно уставившись на свои кисти, Каренина оторопела. Она крепко сжимала... пулемет.
   - Анка, ты в порядке? Почему молчит "Максим"? - крикнул щупленький паренек, приткнувшийся справа от нее. Он передернул затвор винтовки и выстрелил.
   Пытаясь сообразить, кто такой Максим и почему он молчит, Анна дико осмотрелась. И тут же ахнула.
   Она лежала за пулеметом, укрываясь за невысоким земляным бруствером. Какие-то полуразложившиеся фигуры с глухим рыком теснили отряд красноармейцев к окопу.
   - Анюта, бей! - заорал темноволосый мужчина. Он обернулся к ней, окинув обеспокоенным взглядом. Его лицо показалось таким родным...
   "Чап, ты тут! Не обманул меня Фаберже, перекинул к тебе, любимый!" - обрадовалась Анна.
   От ощущения мимолетного счастья напряжение отпустило воспаленный мозг, и тело немного расслабилось. Пришло понимание того, кто она, и что нужно делать. Сжав зубы, девушка нажала на гашетку, и пулемет "запел" победную песню, срезая нежить, волной надвигающуюся на оборонительный рубеж. Почему-то Анна не сомневалась, что надо целиться тварям в голову, иначе все патроны будут потрачены впустую.
   Пулемет быстро сожрал всю ленту, рьяно отрыгивая гильзу за гильзой.
   - Петька, - заорала Анна, - вставляй еще!
   - Сейчас, - боец торопливо возился с новой лентой.
   - Да давай же!
   - Сейчас!
   Монотонно раскачиваясь, с десяток вурдалаков семенили угловатыми резкими шагами в их сторону.
   - Вот черт, - процедила Анка и сняла с пояса гранату.
   Выдернуть чеку и метнуть гранату - секундное дело.
   Взрыв разметал ходячих мертвецов.
   Ошметки грязной плоти мертвой стаей разлетелись вокруг.
   Петька, наконец, совладал с новой лентой и заправил ее в "Максим".
   Анка тут же с жаром пошла всаживать пули в жуткого противника.
   И вдруг стих не только ее пулемет, но и как будто все кругом. Бой как-то неожиданно оборвался.
   На секунду Анка устало опустила голову на руки.
   А когда подняла - рядом стоял Чапай.
   Пулеметчица тут же подобралась, как шустрый колобок, и вскочила на ноги.
   - Товарищ начдив ...
   - Отставить. Молодец, девица. Эка ты им вставила. Легли так ровнехонько.
   Чапай перевел взгляд на Исаева:
   - Петька, тебя, часом, не зацепило? Что-то ты больно смурной.
   - Со мной все в порядке, Василий Иванович... ! Вы арестованы за убийство Сержа Фаберже в Шой-Сити! Именем Закона - сдайте оружие! - негромко, но четко произнес Исаев.
   Анка и Василий Иванович уставились на Петьку так, словно он только что вылепил перед ними снежную бабу.
   - Ты про что это, Петро? - с удивлением поинтересовался Чапаев.
   - Приказываю вам сдать оружие и подчиниться правосудию, - отчеканил Исаев. - Как видите, Орлов, оно может достать вас и здесь.
   - Петька, ты что, под трибунал захотел? - сурово спросил Чапай.
   - Р-родион? Раскин! - выпалила Анна, оценив весь конфуз ситуации. И тут же, вцепившись сзади в курчавые волосы "Петра", она попыталась оттащить его от начдива.
   Казалось, ни имя, ни фамилия детектива не произвели на Чапая никакого впечатления.
   - Идиот, отцепись от него! - злобно прошипела Анна. - Это не он!
   - Что? - не понял Петька /Раскин.
   - Это не он!
   Чапай был явно сбит с толку неадекватным поведением своих преданных бойцов. Хмурясь, он из-под бровей смотрел на них и решал, что с ними делать. Не иначе, у обоих горячка после боя!
   - Петро, ты что, горилки успел опиться? - наконец, решил найти простую причину странного поведения бойца начдив.
   - Тык, для дела, товарищ начдив! - выпалил Петька, вдруг утратив пыл и прыть.
   Воспользовавшись моментом, Анка заломила Петьке руки за спину и оттащила от Чапая.
   - Совсем сдурел?
   - Я доведу дело до конца, - процедил Раскин.
   - Фантом у тебя, а не дело. Что ты уперся головой в стену?
   - Я уперся в вашу изворотливость, Анна Аркадьевна.
   - Ты что, не видишь, что это не Орлов?
   - Он это!
   - Кто с ним спал - ты или я?
   - Я и без совокупления разберусь, что к чему, - буркнул Петька.
   - Вот и разберись.
   - Если это не Орлов, то где Орлов? - хмуро поинтересовался Раскин.
   - Сама хотела бы знать.
   Раскин пристально посмотрел на девушку.
   - А ведь я начинаю что-то понимать, - лукаво улыбнулся он. - Мы сиганули за Чапом сюда, а его тут нет...
   Теперь обмерла Анна.
   Как нет?
   Провел ли ее Фаберже? Расчехлил из ее тела, отправил восвояси, а тело забрал с собой...
   О merde, тысячу раз merde!
  
  
   Фрагмент 41
  
   Князь Батори смотрел на недвижное тело Анны Карениной.
   "Хороша, очень хороша, - думал он. - Но не сослужила мне, как надобно".
   Этот любитель азартных щелок, тибетский маг Фаберже, как он себя величает, выхолостил Каренину. Оставил одну лишь оболочку, да и та скоро рассеется.
   "Устроил Карениной бесплатный цирк. Какой из него реинкарнатор на хер. Обычный сельский мистификатор. Лишь бы мне досадить".
   Князь гневно сверкнул очами.
   "Анна, ну зачем ты так? Сдался тебе этот ветреный Орлов! Я хотел подарить тебе массу забавных развлечений. Вот дуреха!"
   Впрочем, игра еще далеко не окончена.
   Этот психованный Родион сыграет свою роль - поможет вернуть Анну.
   Мастерство и Намерение - им все подвластно. Да, Мастерство и Намерение. Когда за дело берется князь вампиров ...
   Золтан не без удовольствия рассмеялся своим "фирменным" смехом - тем самым, словно кто-то остервенело мял дубовые листья.
   Подручные князя застыли в почтительном молчании, внемля господину.
   Золтан завершил смех и резко бросил:
   - Довольно, пошли отсюда!
  
  
   Фрагмент 42
  
   "Где же Чап?" - тревожно думала Анна.
   Сколько раз она уже успела задать себе этот вопрос. Если бы на каждый раз приходилось ведро воды, она бы вычерпала, наверное, уже значительную часть Дона.
   "Чап - потому что Чапай, - теснились мысли в голове девушки. - Чапай реинкарнировался в Чапа Орлова, но нынешний Чапай ... вовсе не Чап. Где же тогда Чап? Что попутал Фаберже? Или у Сережи просто был коварный план".
   От таких умозаключений можно сойти с ума. Что же делать? Может, задействовать Раскина?
   Анна внимательно посмотрела на Петьку.
   - Да не полезу я на начдива, - хмуро буркнул он.
   - Конечно, не полезешь, я тебе руки пообломаю, - улыбнулась Анка.
   - Снова прут, - раздался крик дозорного.
   - Стрелять по моей команде! - гаркнул Чапай. - Держать рубеж, хоть зубами! Анка, чтоб твой пулемет пел, как соловей! Исаев, оклемался?
   - Так точно, товарищ командир, - отозвался Раскин.
   Анка легла за "Максим".
   - Давайте, подходите, твари, уж я вам задам жару! - вымолвила девушка.
   - Огонь! - скомандовал Чапай.
   Анка крепче сжала гашетку и пошла выпускать в нежить свинцовых ос.
   Рядом раздался глухой стон, и Петька уткнулся носом в землю рядом с девушкой.
   - Жив? - скосила на него один глаз Анка.
   Раскин снова глухо застонал.
   "Зацепило, видать", - подумала Анка, но бросить пулемет не могла. Без ее "Максима" красноармейцам совсем придется худо.
   - Петька, не молчи, твою дивизию! Скажи хоть слово! - крикнула Анна. - Раскин, ты слышишь меня?
   - Да, - прохрипел Петька.
   - Жив, значит, держись! - облегченно выдохнула Анка.
   Но тут же обмерла всем сердцем.
   Мертвецы шли на нее мрачной непоколебимой стеной.
   "Максим" замолчал.
   Анка выхватила пистолет.
   - Петька, вставай.
   Тот что-то глухо проворчал.
   - Не время сейчас сопли нянчить. Вставай на хер!
   Анка толкнула Петьку в бок.
   - Давай, на меня обопрись, и пошли.
   Анка с сожалением посмотрела на "Максим". С грустью. Трудягу-строчило придется бросить. Если не Петька, она бы поволокла "пулеметушку" за собой, а так ... Анка поддержала пошатывающегося Петьку и повела его вперед.
   Пригибаясь, чапаевцы двинулись к оврагу.
   Нежить неумолимо приближалась. Фигур было не менее тридцати. Патронов на всех не хватит - это Анка сообразила сразу. А дальше что - лягаться руками и ногами до последнего издыхания?
   Нога предательски споткнулась, и Анка вместе с Петькой покатилась в овраг.
   Чуть ли не в обнимку они замерли в пыли на дне.
   - Петька, - толкнула Анка Родиона в бок. - Ты как?
   - Жив, - прохрипел тот.
   - И то хорошо. Нельзя нам тут разлеживаться, загрызут.
   - Так из-за мелочей, из-за какой невнятной черточки и гибнут люди, - вымолвил Родион.
   - Ты опять за свое? - недовольно спросила Анна.
   - Человеку надо чаще задумываться о смысле того, что он делает, а иначе... получается как-то все непутево. Тоскливая жизнь образуется.
   - А кто правильный путь укажет? Господь?
   - Нельзя у Господа только просить. Нужно самому поступки совершать. Лишь человек деятельный может обрести значение и смысл.
   - А смыслу сейчас конец положен будет, - заявила Анна. - Вон с той кромки теперь на нас посыплются деятельные вурдалаки. Вставай и пошли.
   Кое-как они поднялись на ноги и заковыляли по дну извилистого оврага.
   - Один человек сказал, - произнес Раскин, - не бойтесь жечь мосты... свет пламени может осветить будущее.
   - Были бы мосты... - отозвалась Анка.
  
  
   Фрагмент 43
  
   Они шли тяжелым, но быстрым шагом, пока не приблизились к краю ложбины.
   Ложбина могла послужить им столь желанным местом для отдыха, а с наступлением сумерек Чапай, Анка и Петька двинулись бы дальше, к своим.
   Анку не покидала щемящая тоска. Анна последовала за любимым в этот ужасный окровавленный мир Гражданской войны, а любимого нет.
   В ложбине отступающие чапаевцы увидели сшитый из пестрых полос материи шатер, вероятно, принадлежавший цирковым артистам.
   Кругом война, а артисты не бросали свое ремесло.
   - Такие дела, - пробормотал Чапай.
   Одну сторону шатра кто-то нещадно разодрал, раскромсал. Рядом лежала опрокинутая повозка. Похоже, на поляне протекала нешуточная борьба.
   - Во, контра, - вымолвил Петька, - порубали, наверное, артистов.
   Сердце Анки невольно сжалось - девушка вспомнила, как махновцы убили собачку Седого.
   - Махновцы, что ли поорудовали здесь, - словно озвучил мысли пулеметчицы Петька.
   В этот момент из-за изгиба оврага возникла группа людей.
   Они двигались шеренгой и странно раскачивались.
   - Это кто еще? - пробормотал Василий Иванович.
   - Артисты? - предположил Петька.
   Вскоре стало ясно, что к чапаевцам приближались Пьеро, Арлекин, Мальвина, факир в чалме, два шута - должно быть, Петрушка и Павлушка.
   Переступали циркачи, как на шарнирах, лицах их безжизненно застыли, лишь головы слегка подергивались. Пьеро двигался в разодранной белой одежде, перепачканный засохшей кровью, словно на него кое-как намотали посмертный саван.
   Артисты держали в руках металлические трубки, от них им за спину шли странные шланги.
   - Не нравится мне это, - вымолвил Петька.
   Пьеро начал первым. Раздвинув губы в отвратительной усмешке, он выпустил в людей струю огня. Пламя ударило на несколько метров и почти достало Чапая.
   Начдив отпрыгнул назад.
   - Вот черт!
   Циркачи наступали. Из огнеметов вырывались длинные языки пламени, лижущие неподвижный воздух.
   Петька вскинул наган и выстрелил в Пьеро.
   Пуля вошла в глаз артиста и вылетела наружу.
   Циркач не издал ни звука, немного постоял на месте и снова двинулся вперед.
   - Вурдалаки! - ошарашено гаркнул Петька.
   И едва не утонул в пламени. Огонь пыхнул на него. Лишь в последний момент Петька отпрянул и, оступившись, упал.
   Начдив зарычал и, петляя зигзагом, устремился в сторону Пьеро.
   Струя огня прошла на расстоянии ладони от его лица.
   От волны жара перед глазами Чапая все невольно расплылось.
   Начдив встряхнул головой и снова сфокусировал взгляд на Пьеро.
   Улыбка корчила безжизненные губы артиста.
   Сильным ударом ноги Чапай сшиб Пьеро на землю. Циркач покатился по земле, выпуская огненную струю сначала в небо, а затем в своих партнеров по труппе. Огонь лизнул Мальвину. Но та словно и не заметила, как вспыхнуло на ней и за секунду обгорело белое воздушное платье. Уродливой спичкой она шагнула к Чапаю и, дико дергая лицом, выпустила в него струю огня. Начдив отшатнулся - огонь облизал его одежду и щеки.
   Анка метнулась вперед дикой кошкой.
   Обеими руками она сбила Мальвину с ног. Затем сокрушила факира, и тот отлетел к повозке, от удара об нее он потерял чалму.
   Чапай поднял факира обеими руками и швырнул оземь. Кости циркача затрещали, но с его перекошенного лица так и не слетела дьявольская усмешка.
   Мальвина судорожно дергала руками, как марионетка на бечевке, пытаясь встать на ноги.
   Анка приподняла ее за плечи и толкнула к повозке. Циркачка врезалась в деревянное колесо, ее позвоночник переломился, и грудой обгорелого тряпья Мальвина легла поверх факира.
   Следом "покосили" шутов, Арлекина и жонглеров. Противник образовал кучу слабо шевелящихся тел.
   - Их надо сжечь, - прорычал Чапай, тяжело дыша. - Иначе они опять восстанут.
   - Да, - глухо отозвался Петька.
   Он поднял огнемет и направил пламя на труппу.
   Циркачи корчились от огня, а пламя жадно терзало их измученные тела.
   - Все, цирк закрыт, - глухо вымолвил Чапай. - Когда разобьем беляков, организуем другой цирк для простого народа.
   - В нем будут выступать милые собачки, - вымолвила Анка и тут же прикусила себя за язык: что сморозила при начдиве!
   - И собачкам найдется место в справедливом мире, - не стал спорить Чапай.
   - Пригласил бы кто девушку на представление, - едко сказала Анка.
   - Тебе, Анюта, без кавалеров вздыхать не придется, - уверил ее начдив.
  
  
   Фрагмент 44
  
   Собачка резво прыгала с тумбы на тумбу и весело виляла хвостом - несмотря на то, что Веревочка проделывала свои трюки с простреленной головой.
   Ужасная рваная рана во лбу песика, с запекшейся темной кровью, мозолила глаза отвратительной кляксой.
   Анка смотрела на Веревочку сквозь стекло, упершись в окно руками и головой.
   В большом бальном зале, где прыгала собачка, под потолком угрожающе раскачивалась огромная хрустальная люстра.
   Пьяные махновцы палили по ней из пистолетов и подзадоривали собачку.
   Не обращая внимания на сыплющиеся осколки хрусталя, собачка, высунув от старания маленький розовый язычок, скакала с тумбы на тумбу, точно заводная.
   Через стекло Анюта плохо слышала, что орали махновцы, но вполне могла догадаться об их глумливых возгласах.
   Несложно было понять, что рано или поздно люстра упадет и окончательно убьет собачку.
   Анна гневно заколотила по стеклу кулаками.
   На нее не обращали никакого внимания.
   Она сбила костяшки пальцев в кровь, молотя руками по тупому бездушному стеклу. Руки ныли от боли, а капли крови брызгали в разные стороны, окропляли окно.
   Струйки крови витиевато стекали вниз, вырисовывая на стекле запутанные грустные узоры.
   Внезапно Анка увидела позади себя пулемет "Максим". С заправленной лентой.
   Анна быстро бросилась к агрегату. Легла за него в привычную позу, твердо расставив ноги.
   Через секунду рой пуль вырвался из ствола и вдребезги разнес окно.
   Осколки стекла зацокали по полу, как обалдело танцующие прозрачные гномики.
   Махновцы продолжали хохотать, люстра - угрожающе раскачиваться, а Веревочка - прыгать, болтая язычком.
   Анна мощно оттолкнулась от пола обеими руками, вскочила на ноги и прыгнула в окно.
   Она влетела в бальный зал и устремилась к собачке.
   Схватила ошалевшую Веревочку подмышку и понеслась обратно.
   - Держи курву! - крикнул кто-то.
   Раздалась беспорядочная пальба.
   Мертвая собачка тявкала в руке пулеметчицы.
   Стиснув зубы, Анка в прыжке пролетела сквозь расстрелянное окно, умудрилась на секунду обернуться и увидеть красные, перекошенные, неестественно огромные, как блины, рожи махновцев.
   Перекувыркнувшись при приземлении, Анна вскочила и бросилась бежать.
   Ноги несли ее по шпалам - вслед уходящему поезду.
   Грудь разрывалась от нехватки воздуха, ноги наливались свинцом и подкашивались, а поезд все удалялся.
   Анна в изнеможении рухнула на шпалы - в обнимку с мертвой Веревочкой.
   Собачка лизнула ее соленым дурно пахнущим язычком в щеку.
   - Опоздали, - пробормотала Анна. - Цирк уехал.
   Над ней склонился Чапай.
   Слезы в глазах Анны размыли фигуру начдива.
   - Не горюй, Анюта, - Чапай присел рядом с девушкой. - Веревочка будет выступать в советском цирке после нашей победы, а советский цирк будет бессмертным.
   Анна с трудом сдерживала спазмы рыданья.
   Она покрепче сжала Веревочку и хотела поцеловать ее в дырку на лбу, но увидела - что держит в руке вещмешок.
   Железнодорожный путь пропал. Над Анной вздымалось не небо, а церковный свод.
   Отступая от вурдалаков, уже в сумерках Анка, Чапай и Петька наткнулись на заброшенную церквушку и решили в ней дождаться утра.
   И с завесой из слез на глазах можно жить дальше... И верить... что советский цирк будет самым лучшим и самым бессмертным цирком в мире.
  
  
   Фрагмент 45
  
   Петьку нервировал вишневый гроб, стоявший на козлах посреди церквушки. А от взгляда на девушку белее мрамора, что торжественно лежала в нем в белом одеянии, на душе скребли кошки. Скребли громко.
   - И чего ее тут выставили, бесхозно, - буркнул Раскин.
   Чапай сказал, раз выставили, значит, надобно. А кому надо, раззудись пролетарским раком!
   Петька взирал на гроб тоскливо.
   Анка и Чапай уже дремали на деревянных скособоченных лавках, положив под голову вещмешки, и никакая поповская чертовщина не лезла им в голову.
   А ему лезла. Да еще как лезла! Точно ступой, мозги через нос и уши вытесняла наружу.
   Петька схватился за голову: лучше уж на улицу идти спать, чем тут на фарш исходить.
   - Не уходи, - услышал он тихий шепот.
   Кто это?
   Петька опасливо озирался кругом. Никого. У Чапая и Анки губы тоже вроде не шевелились так, чтобы во внятные слова складываться.
   - Скучно, - вновь раздался шепот. - А уйдешь - еще скучнее будет.
   - Кто здесь? - с трудом вымолвил Петька.
   - Я.
   - Ты? Кто ты?
   - А ты уже не узнаешь меня, Родион? Подойди поближе. Посмотри, на что я пошла ради тебя.
   Гроб! Слова неслись из гроба. Кто там?
   На неверных, негнущихся ногах Петька приблизил свое тело к гробу.
   И тут же увидел огромные бездонно-синие глаза, глядящие на него.
   Петька отшатнулся, как пьяный от шальной брички.
   - Узнал? - выдохнула девушка.
   Узнал. Узнал! Мадлен!
   - Ты как тут... оказалась? - пробормотал Раскин.
   - Я не хотела оставаться без тебя. Но я не знала... что все так будет. Я умерла?
   - Ты... я не знаю.
   Раскин смутился. Раз девушка лежит в гробу, определенным похоронным образом уложенная, то, исходя из логики, ей полагается быть мертвой. Но раз она внятно артикулирует слова и осмысленно выражает некоторые мысли, то...
   Поповская чертовщина! Не хватает на нее народного кулака!
   - Околдовали тебя, поди, - вымолвил Раскин.
   - Грустно и скучно тут лежать. Поцелуй меня.
   А что ж и не поцеловать. Мадлен-то.
   Раскин шагнул гробу.
   - Какая жестокая участь, - объявила девушка. - Я вижу тебя, но не могу притянуть к себе.
   - Все вышло какой-то кривой колеей, - пробормотал Раскин.
   - Может, твой поцелуй все исправит? - спросила Мадлен. - Ты любишь меня?
   - Люблю, - заявил Раскин и склонился над девушкой.
   Он припал к ледяным губам и не отрывался от них... пока не очнулся.
   Над ним вздымался суровый церковный свод.
   Раскин пошарил взглядом вокруг. Вишневый гроб исчез. А с ним и Мадлен.
   Обманчивы в храме сны. Лучше в церкви не спать.
   Он увидел, что Анка судорожно сжимает вещмешок, а глаза ее застилает пелена слез.
   Раскин торопливо перекрестился.
  
  
   Фрагмент 46
  
   Чапай многозначительно посмотрел на Анку и Петьку.
   Подфартило?
   Анка согласно кивнула. Глаза Петьки загорелись.
   В самый раз сейчас воспользоваться ситуацией. Разгульный махновец, не подозревая о трех парах внимательных глаз, наблюдавших за ним сквозь щели в плетне, продолжал мять спину и грудь шальной красотки. Занимался он похотливой гимнастикой, устроившись на сиденье тачанки.
   - Конечная, - зычно объявил Чапай и резко сбросил махновца с экипажа.
   Девица полетела было за хахалем, но Анка подхватила ее на руки и плавно сгрузила на землю.
   - Какого ляда! - заорала девица. - Вы лишаете меня удовольствия.
   - Найдешь еще, - урезонила ее Анка.
   - Гуляйте-ка, мамзель, подальше, - подытожил сценку Петька.
   Красноармейцы заняли место в отбитой без боя тачанке, и Чапай сел на козлы.
   - Н-но, - тронул начдив лошадей.
   Тачанка покатила по пыльной сельской дороге.
   Сзади раздался выстрел, еще один.
   - Не миновать погони, - буркнул Чапай и подстегнул лошадей. - Пошли, родимые!
   Тачанка лихо выскочила из села. Но за ней уже неслись махновцы - кто на лошадях, кто на тачанках.
   - Анюта, угости-ка самых резвых, чем положено! - крикнул Чапай.
   Анна и сама уже припала к пулемету.
   Пули нетерпеливо вырвались из ствола и подкосили пару всадников.
   - Нехай не отвяжутся, - вымолвил Петька. - Жалко им будет тачанку потерять. Да тут вон еще и две бутыли самогона лежат.
   - Коль прорвемся, то с гостинцем к своим приедем, - усмехнулся Чапай.
   Анна старалась не транжирить пули, а класть их рачительно, почти наверняка.
   Только махновцев гналась за ними целая куча. Даже лучше сказать - туча. Вся надежда на лошадей.
   - Василий Иванович, - закричал Петька, - настигают!
   - Стреляйте, дурни! - гаркнул начдив.
   Анка торопливо провела очередью из стороны в сторону.
   Словно эхом, ей ответил другой пулемет. И стрелял он как будто тоже по махновцам.
   Кто бы это мог быть?
   Махновцы в ответ палили из ружей.
   Одна из лошадей кувыркнулась и потащила за собой другую. Тачанка резко опрокинулась.
   Анка полетела на Петьку и вместе с ним на землю.
   Ее сильно тряхнуло при ударе о жесткую степную почву.
   Анка не стала подниматься, а поползла к тачанке. Оставалась надежда, что пулемет еще поможет им.
   А где Чапай?
   Петька приподнялся, морщась от боли. Снова ему досталось.
   - Пригнись! - крикнула Анка, пытаясь поставить пулемет.
   Рядом заурчал мотор, и из пыли вынырнул бок машины серого цвета.
   Броневик.
   Это его пулемет сейчас "работал" по махновцам.
   К Анне бросился усатый офицер.
   - Давайте быстрее! - скомандовал он.
   Еще один белогвардеец подхватил Петьку и поволок к броневику.
   Но где же Чапай?
   - Василий Иванович! - отчаянно крикнула Анка.
   - Чего вопишь? - раздался голос. - Рожаешь что ли?
   - Василий Иванович, жив! - несказанно обрадовалась Анка.
   - Не собирался я сегодня умирать, - Чапай возник из облака пыли, как призрак.
   - Быстрее садитесь в броневик, - распорядился офицер.
   - А ты не командуй, беляк, чай не твоя степь, - сказал Чапай степенно.
   - Если решили митинг заправлять, то обсудите тезисы с махновцами, а мы поехали, - объявил офицер.
   - Василий Иванович, - потянула Чапая Анка, - давайте внутри разберемся.
   Чапай досадливо махнул рукой и последовал за девушкой.
   Едва люди загрузились в чрево машины, броневик взревел и рванул с места.
   Внутри было тесно и душно.
   - Придумали ж в консервной банке воевать, - буркнул Чапай.
   - Таковы неумолимые последствия прогресса, - заметил Константин Бегемотович (ибо это был он со своим неизменным франтоватым пенсне). - Раньше воевали богатыри, теперь - механизмы.
   - Ну, это мы еще посмотрим, - отозвался Чапай. - Богатыри всегда пригодятся. Куда вы нас везете? Мы в плен не сдавались.
   - Я знаю, - произнес белогвардеец. - Об этом речь и не идет. Как только махновцы отвяжутся, мы вас высадим, не извольте волноваться.
   - Черт знает что! - не мог успокоиться Чапай.
   - Вы за "власть Советов", мы - за монархию, - вымолвил Константин Бегемотович. - Но и вы, и мы ведь русские люди.
   - Только вы пьете кровь трудового народа, а мы сковырнули вас с приятного кровососания.
   - Среди нас вампиров нет, - сухо заметил офицер.
   "Только... - обожгла Анку мысль. - Василий Иванович ведь был укушен. Мы везли его на подводе, Петька даже предлагал начдива сжечь. А Василий Иванович вскочил и приказал не попадаться ему на пути. А потом он вернулся. И как будто с ним ничего и не бывало. Только ...", - Анна боялась додумать страшную мысль до конца.
   Минут через пятнадцать броневик подъехал к поджидавшему его бронепоезду.
   С поезда спустили деревянный стапель, и броневик въехал внутрь бронированной махины.
   - И что дальше? - хмуро поинтересовался Чапай, протиснувшись через люк из броневика наружу вслед за белогвардейцем.
   - Отобьем атаку махновцев, если полезут, а потом высадим вас... где-нибудь, - сообщил Константин Бегемотович.
   - Да уж, к Деникину нас не везите! - заявила Анна.
   Мощно ухнула пушка.
   "Ого, - подумала девушка. - Бронепоезд вступил в бой. И чего махновцы от них не отвязались? Самогон-то свой и тачанку уже отбили. Решили теперь спьяну, что бронепоезд захомутают?"
   - Идемте в салон, - предложил офицер.
   И снова ухнула пушка. Рывок и треск. Глухо звякнули буфера.
   Бронепоезд тронулся с места.
   Орудия били одно за другим. От орудийных толчков поезд вздрагивал, хищно лязгал сталью.
   - ...Товсь!
   - Залп!
   - Сорок два кабельтова!
   - Товсь!
   - Залп!
   Снаряды взрывали землю и отбрасывали махновцев назад.
   Бронепоезд набирал ход, устремляясь по железному пути прочь от преследования.
   Для металлической махины вопрос выбора пути не стоял.
   Но стоял он для Анны.
   Следовать за Чапаем дальше, куда тот поведет? В горнило революции? В мясорубку войны?
   А как же Орлов?
   Хочется простого женского счастья ... с любимым мужчиной. Но мужчины дают его лишь на краткое время, а потом забирают обратно.
   Что делать?
  
  
   Фрагмент 47
  
   Анна в истерике била кулаками в стекло.
   Батори только демонически смеялся.
   Он стоял на платформе, держал на руках ее ребенка и отдавался смеху.
   "Прощай, Анна, прощай, - беззвучно слетало с его губ. - И скажи adieu малютке".
   Анна сбила костяшки пальцев в кровь, но не замечала боли. Она молотила руками по тупому бездушному стеклу.
   Капли крови летели в разные стороны, орошали окно поезда, струйками стекали вниз, вырисовывая на стекле бессмысленные узоры.
   Батори смеялся.
   Анна в отчаянии взирала на него и на кулек в его руках. Кто там - мальчик или девочка?
   Вдруг с ужасом Анна увидела, что у маленького херувимчика лицо Золтана! Улыбающееся лицо хладнокровного вампира.
   "Мой ребенок! С его лицом!"
   Анна ударила в стекло головой.
   В глазах все потемнело.
   Резкие цветные всполохи прорезали мрак. И все ... Поезд тронулся! Прозвучал гудок.
   Гудок, скорее напоминающий неприятный скрежещущий звук. Этот звон наполнил ее уши металлической ватой.
   Анна вскинула руки к ушам, замотала головой и ... уставилась на печку-буржуйку.
   В ее тепле Каренина, похоже, задремала. И морок, новый морок вновь настиг ее.
   Мучили Анну и тревожные вопросы. Зачала ли она ребенка от Орлова в Шой-Сити? А если да, перенесся ли он с ней сюда, в другое бытие? Что там Фаберже разглагольствовал о пяти понятиях? Входит ли в них ребенок? Едва зачатый ...
   "Реинкарнация - процесс загадочный" - наводил тень на плетень Фаберже.
   "Неужели я сглупила, обратившись к магу за помощью? Может, он и не маг вовсе, а шарлатан. Да и не Сережа никакой. Теперь я застряла тут в Гражданской войне навсегда. Хоть какой-то мне шанс выпадет встретиться с любимым?"
   Анна сидела у печки одна. Белогвардейцы либо курили в тамбурах между вагонами, либо принимали помощь в санитарном вагоне. Чапаев находился в офицерском вагоне.
   Дверь отворилась, и в помещение вошел белогвардеец.
   Анна сразу узнала офицера со странным отчеством и пижонским пенсне.
   - Константин Бегемотович? - вымолвила Анна.
   - Вы запомнили мое имя, - усмехнулся тот.
   - Такое трудно не запомнить. Неужели вашего отца и в самом деле звали Бегемот?
   - Не совсем, но сейчас это не суть важно. Люди лелеют надежды о прекрасном светлом будущем, где все будет ясно и разумно. Не правда ли? А что происходит в действительности?
   - Жизнь, - обронила Анна. - Ожидания часто расходятся с реальностью.
   - В этом суть страданий людей, - произнес Константин Бегемотович сокрушенно. - Мы страдаем потому, что закрываем глаза на то, как действительно устроен мир. Мы отчаянно жаждем, чтобы мир и люди, которые его населяют, были такими, какими они нам представляются, каким мы хотим их видеть. Потому мы так остро страдаем, когда у наших любимых появляются новые увлечения.
   "Черт, - подумала Анна, - да мы страдаем из-за любимых. Но закрываем ли мы глаза на это?"
   - Прошлое в настоящем, будущее, обращенное в прошлое - в этих силках бьются многие люди, - продолжил офицер, поглядывая на Анну.
   - Добавьте к этому мороки и реинкарнации, - невесело усмехнулась Каренина.
- Куда ж без них, - хмыкнул офицер, в его руке вдруг появился шахматный слон, офицер повращал его между пальцами и снова куда-то убрал.
   Анна с удивлением посмотрела на фигуру.
   - Ах, это, - хмыкнул Константин Бегемотович, - просто талисманчик, не обращайте внимания. Я вот что вам скажу, Анна Аркадьевна. Грядет эпоха потери общих смыслов и ценностей, отсутствия больших завораживающих идей, потери общего понимания добра и зла. Все заменят беглые ощущения и сиюминутный sharing. Никакого единства, братства и тому подобных устойчивых формирований. В умах людей воцарятся эклектичные конструкции, нелепым образом "натяпляпанные" из патриотизма, языческих представлений, коммунизма, религии, любви, эгоизма, пошлости, пустозвонства и порнографии.
- К чему вы это? - спросила Каренина подозрительно.
- Да все к тому же. Вы хотите обрести равновесное счастье с любимым человеком в одном конкретном месте. Но не иллюзорно ли это стремление?
- Не иллюзорно, если счастье возможно.
- Ага. Оптимизма вам не занимать. А вот скажите, желаете ли вы вернуться в свой странный техномир, там в Шой-Сити? - внезапно бесстрастным тоном спросил Константин Бегемотович.
   Анна чуть не подпрыгнула от неожиданности! Но, поджав губы, упрямо вздернула подбородок.
   Что это за человек? Почему он знает о ней?
   - О чем вы?
   - Вы знаете, о чем я.
   Анна молчала. Ее терзали разные мысли.
   "Допустим, этот человек может помочь мне каким-то образом вернуться в Шой-Сити ... только не представляю, каким ... он что, тоже в этом реинкарнационном пасьянсе как-то участвует ... ну, допустим ... я вернусь в Шой-Сити ... встречу ли я там Чапа?"
   Константин Бегемотович поднялся.
   - Извините, меня ждут неотложные дела. Возможно, мой вопрос оказался чересчур бестактным.
   - Постойте, - Анна смотрела на огонь в буржуйке, точно пыталась прочитать в биении пламени тайные знаки. - Постойте.
   - Вы хотите мне что-то сказать?
   - Да. Я хочу вернуться в Шой-Сити.
   - Вот как.
   - Да, так, - твердо сообщила Анна.
   - Ну, тогда ..., - офицер и опустил руку в карман и что-то в нем нащупал, - вам это может пригодиться ...
  
  
   Фрагмент 48
  
   Родион нигде не мог найти Анку. Не на ходу же она спрыгнула с бронепоезда.
   Вот тут она сидела возле буржуйки, в странном оцепенении. А теперь ... На деревянном сиденье Раскин приметил странную коробочку. Он поднял ее и подивился. Вещица явно недешевая. За такую даже старуха-процентщица дала бы весомо. Только запах странноватый от коробочки тянулся.
   Раскин втянул ноздрями воздух. На что этот запах похож? На жженый мох, какие-то прелые шишки?
   Задумчиво Петька открыл коробочку. Остатки крема. Раскин слегка потрогал крем пальцами. Жирноватый на ощупь. Странно. Кто-то из медсестер, что ли обронил коробочку? Надо бы отдать.
   Размышляя, Родион ощутил в теле неожиданную легкость, точно в него вдруг подкачали незаметным образом воздух.
   Захотелось вдруг... Родион опустил коробочку в карман, слегка разбежался и заскочил ногами на стену. Прогулялся быстрым шагом по стене, вися вдоль пола, но ничуть не падая. И такое, оказывается, возможно!
   Родион хмыкнул, спрыгнул на пол и приложил руки к окну. Пальцы прошли через стекло, как сквозь воду ... Удивительно! За руками Родион потянул наружу плечи, потом высунулся в густую ночь по пояс... Ветер молодецки захлестал в лицо.
   Захотелось что-нибудь крикнуть. Заорать во все горло!
   - Да здравствует светоч!
   Вопль отбросило ветром и кинуло куда-то в хвост бронепоезда.
   Ну и что?
   А что за светоч-то?
   Да и черт с ним!
   Раскин оттолкнулся от остывающего после дневного зноя металла и отделился от состава.
   Тело его не рухнуло тут же на землю, а как бы зависло в воздухе.
   Бронепоезд шустро проносился мимо, а Родион висел в воздухе. Вот поезд полностью миновал Родиона и ухнул во тьму.
   Красноармеец остался скользить в воздухе.
   "И что дальше?" - подумал он.
   Раскин собрался было лететь за поездом и вновь просочиться в вагон, но подумал - не описать ли круг над местностью забавы ради.
   Оказалось, что достаточно отталкиваться от воздуха как бы отгребающими движениями, и это обеспечивало полет.
   Внезапно тело Родиона подхватил воздушный поток, и теперь уже можно было даже не "грести", а просто лететь вперед.
   Но куда поток мог его принести?
   Пока Родион размышлял о том, где он очутится рано или поздно, его поднесло и как бы "прибило" к открытому окну многоэтажного - невесть откуда выросшего - дома. В сумерках Раскин не мог наверняка различить, что это за дом, но тот показался ему смутно знакомым.
   Плавно - аки факир - Раскин влетел в окно и приземлился на лестничной площадке. Точно, это та самая дверь. Но зачем он здесь?
   Родион стоял у двери, а рука сама собой тянулась к звонку.
   Что он сейчас скажет? Принесет покаяние? Запоздалое бормотание?
   Рука позвонила в дребезжащий колокольчик.
   Раскин судорожно застыл, надеясь, что в злосчастной квартире никого нет.
   Нет, есть! Послышались шаркающие шаги. Дверь отворилась на крошечную щелочку, два острых глаза уставились на Раскина.
   - Да хватит таиться, все уж решено, - выпалил Раскин громко, затем резко потянул дверь на себя.
   Дверь тут же слетела с петель и оказалась нелепым трофеем в руках Раскина. Он задумчиво повертел ее в руке и... похолодел - вредная старуха вытянула вперед руки и с заупокойным взглядом двинулась на него.
   - Вы чего это, Алена Ивановна, - пробормотал Раскин. - Знакомый я ваш... заклад приносил намедни.
   Старуха надвигалась на него, неумолимо протягивая костлявые длани к его горлу.
   Раскин отбросил дверь в сторону и судорожно опустил руку под шинель, там... Но там, в заветной петле, топора не оказалось!
   Не убийца же он ...
   - Отойдите, Алена Ивановна. Подобру-поздорову, - неуверенно произнес Раскин.
   Впрочем, видел он, что ни добром, ни здоровьем тут уже не пахло.
   - Что ты такой бледный? - прошамкала старуха, закатив глаза. - Искупался, что ли?
   - Лихорадка, - отрывисто ответил Раскин первое, что пришло в голову. - Доктор велел лежать, а я вот вскочил... Вещь... папиросочницу серебряную вам принес.
   - Да, как будто и не серебряная. Обманщик!
   Старуха окончательно метнулась к горлу Раскина.
   И оставалось только оттолкнуть ее от себя.
   Однако руки Раскина вдруг стали ужасно слабыми, самому ему слышалось, как они с каждым мгновением все более немели и деревенели.
   Но сил хватило, чтобы жуткая процентщица неуклюжей вороной отлетела в сторону.
   Раскин вбежал в квартиру.
   Навстречу ему из комнаты вышла сестра старухи - Лизавета. Такая же неприятно заупокойная, как и Алена Ивановна.
   С закатившимися глазами Лизавета двинулась на Раскина.
   - Обманщик, - бормотала она. - С топором пришел, нехристь, вместо заклада.
   - Не хотел, я, - быстро заговорил Раскин. - То есть, по сути, хотел когда-то. Но дурость это все. По Наполеона начитался. А потом лихорадка меня одолела. Болел я. Надумал, сам не знаю, что.
   Видел он, что сзади приближается Алена Ивановна, а спереди его хищно алчет Лизавета.
   В это время из боковой комнаты вышла еще одна Лизавета.
   И еще одна появилась из кухни.
   А из комнаты уже шаркала четвертая.
   Раскин похолодел.
   Что же это такое?
   Все они хотели наказать его. Растерзать! Набить свои шамкающие рты его теплым бунтарским мясом. Пить его горячую кровь вместо куриного бульона. Пировать! Тыкать в него скрюченными пальцами. Утробно подхихикивать. Ликовать!
   Бежать! Надо бежать.
   Раскин развернулся. Но куда бежать?
   Со крипом отворилась дверца старого шкапа. Из него высунулось бледное лицо Сони.
   - Родя, милый, сюда. Скорее!
   - Соня, дорогая, да как же ты тут оказалась? Не место твоей чистой душе на... бойне.
   - Ничего не говори, Родя. Просто закрой скорее дверь. Я очень боюсь.
   - Я папиросочницу серебряную принес... да обронил где-то.
   - Я знаю.
   Раскин распахнул шинель:
   - А топора у меня нет, ты же видишь.
   - Все вижу, милый. Не пускай их. Иди же скорее ко мне.
   Родион быстро заскочил в шкап и захлопнул дверцу.
   Старухи (а сколько их уже там было - десяток, дюжина?) сгрудились у шкапа и колотили в дверцу руками, глухо подвывая.
   - Как страшно, - дрожа, вымолвила Соня.
   Или Анна? Да кто же это? Обознался он, что ли?
   - Лучше бы ты вообще никогда не ходил к этой старухе, - горячо проговорила девушка. - Она ведьма!
   - Да куда ж мне было идти? - уныло вымолвил Раскин, прижимая девушку к себе.
   - Лучше бы ты пошел... в свой Университет!
   Да, в университет. А он выбрал другой путь. Лихорадка...
   - Или пришел бы ко мне ..., - прошептала девушка.
   - Пришел бы к тебе ...
   - Ко мне.
   Раскачиваемый настырными старухами шкаф начал падать. Родин судорожно сжал Анну, Соню и... рухнул вместе с девушкой на россыпь золотых монет.
   С переливающимся звоном монеты хлынули по полу в разные стороны.
   Родин торопливо откинулся на спину, ожидая, что неминуемо будет заклеван старухами, и увидел... офицера.
   Того странного Константина Бегемотовича с нелепым пенсне. Зачем он здесь?
   - Петр, - произнес офицер. - Так вас, кажется, зовут?
   "Как меня зовут? - пронеслось в голове Родиона. - Окаянный я".
   - Крем-то для девушек сугубо предназначается. А вы им мазнулись. Вот и катавасия с вами приключилась.
   Родион устало прикрыл глаза. Никакого сонмища старушек его не окружало... А было всего лишь... терзающее наваждение?
   "Поделом мне, Мадлен бросил, Анну упустил... Что делать?"
   - Извечный русский вопрос, - покачал головой офицер. - А еще: "Кто виноват?".
   - Конкретно - виноваты вы! - выпалил Раскин и поспешно вскочил на ноги.
   Благо золотые монеты больше не елозили под ним.
  
  
   Фрагмент 49
  
   Константин Бегемотович протянул Анне не только загадочную перламутровую коробочку, но и вполне обычную метлу.
   - Это вам тоже пригодится.
   - Для обратного переброса мне нужно стать служанкой и... убраться в вагоне? - лукаво поинтересовалась Каренина.
   -- Нет, этого не потребуется, - усмехнулся Константин Бегемотович. - Просто, для начала, примерьте ее между ног.
   - Что за...?
   - А как еще вы собираетесь пользоваться метлой? - сверкнул пенсне белогвардеец.
   - Мне как-то раньше ...
   - Ну, разумеется. Слушайте меня внимательно. Я сейчас выйду отсюда, а вы потрудитесь раздеться донага ...
   Анна гневно зыркнула на мужчину очами.
   - ... раздеться донага и натереть тело мазью из этой коробочки. Все тело.
   - Опять донага, да что же это такое? - проворчала девушка, вертя в руках коробочку. - Снова меня пытаются втянуть в какой-то ритуал. А потом мне все это расхлебывать...
   - Раз сомневаетесь, давайте коробочку обратно, - проговорил Константин Бегемотович досадливо. - Нечего добро разбазаривать, - он сделал движение, чтобы выхватить вещицу из рук Анны.
   Не тут-то было, девушка прытко вцепилась в подарок и спрятала его в карман гимнастерки.
   - Не отдадите? Крем не простой, с ним шутки плохи.
   - Я поняла. Я знаю, на что иду! Если вы меня погубите, и я застряну здесь навечно, пусть вам будет стыдно!
   - Разумеется, я сгорю от стыда, - иронично подтвердил офицер.
   - Я серьезно.
   - А я - серьезнее некуда, - уверил Константин Бегемотович, и снова в его руке появилась фигурка шахматного слона.
   - Вам будет шах и мат! - заявила Анна.
   - Вот как?
   - Впрочем, я согласна на весь этот цирк с натиранием мазью.
   - Тогда, алле-оп. Вас будут ждут! Держите курс на полуразрушенное поместье неподалеку от реки, - офицер слегка поклонился даме, собираясь уйти.
   - Подождите! - воскликнула Анна.
   Мужчина замер и нехотя воззрился на девушку.
   Внезапно Анна осознала со всей ясностью, что, как бы ни повернулись события предстоящей ночи, она навсегда покидает этот отряд, Петьку и Василия Ивановича. Подбежав к столу, Анка быстро и крупно написала записку карандашом на клетчатом блокнотном листке:
   "Товарищ начдив, по срочному безотлагательному делу вынуждена покинуть поезд. Прощайте. С революционным приветом, Анка".
   - Вот, Константин Бегемотович, будьте добры, передайте начдиву Чапаеву, - попросила Каренина, протягивая ему записку. - Постойте!
   Анка вновь положила записку на стол и перед словом "революционным" добавила - "пламенным".
   - Вот, прошу вас.
   Офицер молча взял в руки бумажный листок, слегка поклонился и вышел из купе.
   Анка проверила коробочку с кремом - та по-прежнему лежала во внутреннем кармане гимнастерки.
   Бронепоезд грузно мчал куда-то в сгущающихся сумерках.
   Что ж ...
   Анна выложила крем на стул и начала стягивать с себя гимнастерку. Голой так голой. Мужчины - что с них возьмешь. Под любым предлогом стремятся девушку раздеть.
   Торжественно обнажившись, Анна с трепетом раскрыла емкость с мазью. Оттуда пахнуло духмяными травами с каким-то болотным душком.
   Субстанция таинственно мерцала лиловым светом. Кончиком пальца Анна выложила небольшой комочек крема на ладонь, причем сильнее запахло болотом и лесом, а затем ладонью начала втирать крем в лоб и щеки.
   Крем мазался легко и, как показалось Анне, тут же испарялся с поверхности кожи. Тревожно и возбужденно Анна продолжала наносить на себя странное снадобье.
   Внезапно перед ней в воздухе поплыли выпуклые огненные буквы, складываясь попутно в слова. "Болиголов, белладонна, мандрагора, белена... гриб... нет, грибки спорыньи", - бегло прочитала она всплывавшие и тут же исчезавшие слова. - Бред какой-то. Или... это состав загадочного крема?"
   В ушах отчетливо зазвучал шепот: "Белладонна ... болиголов ... спорынья ... мандрагора ... Иван Грозный ..."
   Что?
   По всей поверхности ее тела, будто волнами, проходил слабый разряд электричества. Тело сладостно покалывало, в нем образовалась необычайная приятная легкость. Анне показалось, что тело ее стало слегка прозрачным и излучало таинственное свечение, а затем внезапно потеряло и вес.
   Девушка подпрыгнула и повисла в воздухе - невысоко над полом. Потом ее медленно потянуло вниз, и она опустилась обратно.
   - Ай да крем! Чудо-крем! - вымолвила Анна, пританцовывая в ритме вальса и кружась по вагону с метлой вместо кавалера. - И откуда только у белогвардейцев такие замечательные препараты! Наследие царского режима?
   Мазь действовала чудесно. Теперь во всей Анне, в каждой частице тела, вскипала радость - она ощущала ее, как пузырьки шампанского, колющие все тело.
   Внезапно Анне померещилось (или на самом деле?), что на стене поезда начали вспучиваться разноцветные пузатые грибы. Набухнув, они чудовищно лопались, щедро выбрасывая жирные яркие салюты многоцветных спор.
- Как мило, - захихикала Анна, вытянув вперед руки и пытаясь поймать часть этих чудесных спор.
   Она чувствовала себя свободной, свободной от всего.
   Перемещаясь по вагону, Анна то и дело взлетала в воздух и освещала все вокруг себя приглушенным лиловым светом.
   "Я как порхающий абажур, - пронеслось в голове девушки. - Я оторвалась от изголовья кровати и летаю, где хочу... Лови меня, Чап, ни за что не поймаешь! Любишь ли ты играть с абажуром? Таким озорным, как я!"
   Каренина бурно расхохоталась и шкодливо взглянула на метлу: "Хм, а отчего бы и ее не намазать окрыляющим снадобьем?"
   Набрав крем в ладонь, Анна смазала черенок помела.
   Подумала, и еще раз томно, с усилием, провела сжатой рукой по черенку метлы, ощущая удовольствие.
   Метла перестала дремать. Внезапно сэрегировав, она горизонтально воспряла над полом и призывно застыла рядом с новой хозяйкой.
   - Что, поласкать еще? - мурлыкнула Анна.
  
  
   Фрагмент 50
  
   Мать обвила руками Атея и долго его не отпускала.
   - Родненький ты мой.
   - Ну все, мать, давай ты уже это ..., - Атей мялся на своих четырех мускулистых ногах и хотел оскорее покончить с излишними нежностями. - Нормально все будет.
   - Ох, эти эльфы паскудные, сама бы им глаза их лживые выцарапала, копытами спесь из груди всю повыбила.
   - Разберемся, ма, ты это давай, не волнуйся, - бубнил Атей, прикидывая как бы, наконец, разомкнуть крепкие материнские объятия.
   Вдалеке бабахнуло. Один раз, другой. Потом раздался скрежет и грохот.
   - Бронепоезд деникинцев, - вымолвил Феникл хмуро, - отбиваются от кого-то. Ладно, мать, хватит уж детей мусолить да с толку сбивать, делом пора заняться. Ты вещи все уложила?
   - Все, все, Фениклушка, все, как ты велел.
   - Ну вот и хорошо, побудете пару дней на лесной заимке, пока мы тут с эльфами разберемся, и вернетесь обратно. Давай ступай уже, бабы там одну тебя, поди, заждались.
   - Ох, ноет у меня сердце.
   - Ступай, ступай, нам оружие готовить надо.
   - Разбомбят они наш курень, злобные.
   - Не дадим.
   Разомкнулись материнские объятия.
   Вздохнул Атей.
   "Вот же угораздило, - подумал он. - И как же я кентавром стал? Это что - все трюки реинкарнации или последствие того, что меня от вампиризма кентавр спасал?"
   "Пути реинкарнации неисповедимы. В христианстве все менее мудрено. Если отдал Богу душу, то просто жди, когда заседание небесного суда начнется. А тут терзайся по реинкарнациям ... высунув язык и - с трудом, понимая, что происходит, как жизнь сложится дальше ... А она должна как-то сложиться".
   "Что теперь подумает Анна? Куда Чап Орлов подевался? Сбежал, бросив даму сердца? Которой, увы, был не слишком верен. Беситься будет, знаю я ее".
   "А если б узнала, что в кентавра я обратился, чувства свои забрала бы обратно? - невесело продолжал размышлять Чап. - Одно дело любить человека, другое - кентавра. Даже если он прекрасен душой и обходителен манерами, он же - кентавр. Другая раса!"
   "Да и с таким шлангом, что у меня теперь между ног висит, я просто уничтожу Анну. Какой из меня теперь хахаль".
   - Эй, конюки, - гаркнул Феникл, - Атей, Таргитай, все, сопли побоку, проверяйте винтовки и гранаты. Сеча будет жестокая. От эльфов пощады не ждите. Либо мы их, либо - они нас.
   Прискакал дозорный. С тревожной вестью. Эльфы вывели из тайника трофейный английский танк.
   Феникл хмуро пожевал губу. Двадцативосьмитонная боевая махина - штука грозная. Но скорость передвижения у него небольшая - километров 5 в час по степи.
   К тому же, по данным разведки кентавров, у эльфов была модель танка Mark-1 типа "самец" - один из тех танков, что впервые появился в битве на реке Сомме в 1916 году. Вооружение типа "самец" составляли два морских 6-фунтовых (57-мм) орудия с эффективной дальностью стрельбы 1800 м и скорострельностью 15-20 выстрелов в минуту. Однако морские гаубичные орудия имели фугасные снаряды с донным взрывателем и мало подходили для стрельбы по живой силе противника, разрывной заряд у них был очень мал.
   С другой стороны, махина в 28 тонн просто своим весом проутюжит весь курень кентавров и фугасы не понадобятся.
   - Танк нужно взорвать еще на подходе, - заявил Атей, словно прочитав мысли отца.
   - Ишь, какой шустрый, - хмыкнул Феникл.
   - По крайней мере, если мы сделаем засаду, то гранатами порвем ему гусеницы. Пускай чинят.
   - Я могу это сделать, - добавил Атей.
   Экипаж танка составлял 8 человек. Да и охранять его будут. Феникл нахмурился - сложит хлопец свою буйну голову.
   - Я справлюсь, - твердо произнес Атей. - А меня им не догнать.
   - Молод еще.
   - Справлюсь, батя ... Я сделаю это.
   - Нахватались в Академии дерзости, - посмотрел Феникл на своих сыновей. - И фразочек всяких.
   - Да мы и были дерзкие. Все в тебя, батя, - отозвался Атей. - Я остановлю танк!
   "А коли погибну, то и не буду мучиться вопросом, полюбила бы меня Анна таким", - подумал Чап.
  
  
  
   Фрагмент 51
  
   Анка вскочила на метлу и тогда у нее мелькнула мысль, что она так и не оделась. Не слезая с помела, Каренина, дрыгая ногами, подрулила к стулу и схватила свою гимнастерку.
   Набросив гимнастерку на голое тело и не став застегиваться, Анна направила себя к окну и с удивительной легкостью открыла его.
   Зажмурившись от предвкушения чего-то неизведанного, Каренина оттолкнулась и с визгом покинула поезд.
   И едва не разбилась о дерево, внезапно возникшее у нее на пути.
   Затормозив перед стволом в последний момент, дальше Анна полетела медленнее, вглядываясь в пейзаж.
   Кругом простиралась степь, освещенная бледным лунным светом. Внезапно ландшафт поехал куда-то в сторону, все слилось и смазалось в сплошную полосу. Анна сделала рывок и, когда макушки деревьев провалились сквозь землю, а затем появились над головой, а под ногами возник уже ярко блестевший лунный диск, она догадалась, что перекувыркнулась.
   Приняв нормальное положение, Каренина перевела сбившееся от волнения и восторга дыхание. Теперь она осталась наедине с летящей над нею и слева луною. Волосы девушки стояли копной, а лунный свет вперемешку с ветром омывал обнаженные ноги и подныривал под распахнутую гимнастерку.
   Немного распаляя себя, Анна даже поелозила по метле, удивляясь своей бесшабашности и вульгарности.
   Видели бы ее сейчас Каренин и Волконский ... языки бы проглотили!
   Несомненно, все это были проделки странного крема. Никогда Анна не позволяла себе вести себя так - некрасиво.
   По тому, как внизу все слилось в сплошной размазанный ковер, Анна поняла, что все-таки летит с весьма приличной скоростью.
   "А куда это я так исступленно несусь? Я что, курьерский поезд? - спохватилась Анна. - Я лишаю себя возможности насладиться необыкновенным полетом. Незачем мне так скучно и быстро лететь!"
   Каренина полной грудью вдохнула в себя лунный воздух, купаясь в нежном прикосновении ветра к своей коже.
   У земли Анна уловила запах зеленеющих лесов, аромат туманного росистого луга и приближающийся запах воды. Где-то слышался слаженный хор лягушек, а где-то - далеко-далеко, почему-то волнуя сердце, раздавалось пыхтение поезда.
   По широкой степи гордо и грациозно скакали... кентавры. Сердце Анны сжалось в тугой лук. И тут же послало в голову мысль-стрелу: "Может быть, кто-то из них сейчас смотрит в небо и видит одинокую летящую фигурку...".
   Завидев водное зеркало, Анна устремилась к нему и, снижаясь, пролетела над ровной гладью. В воде отражалась еще одна луна.
   Миновав озеро, Анна приземлилась на берегу и осмотрелась. Таинственный туман цеплялся за кусты, клубился у кромки воды.
   Положив метлу на траву и вновь скинув гимнастерку, Каренина с разбегу кинулась в воду, уходя под нее с головой.
   Упругое и легкое тело, словно стрела, пронзило водяную толщу, а столб брызг выбросило почти до самой луны (никак не ниже!). Озеро оказалось еще теплым после знойного дня.
   Вынырнув из глубины, Анна принялась плавать, наслаждаясь одиночеством и лаской воды. Только луна неустанно следовала за ней, будто присматривала.
   Внезапно слух девушки уловил немного подальше за кустами тихие всплески и хихиканье. Видно, там тоже кто-то купался.
   Анна шустро выскочила на берег. Тело ее пылало после купания, но никакой усталости она не ощущала. Казалось, вода зарядила ее энергией еще больше.
   Всплески воды приблизились. Следом из-за ветвей ивы показалась хорошенькая женская головка. На миленьком бледном личике, словно два темных омута, выделялись глаза. Коралловые губы изогнулись в насмешливой улыбке. Длинные русые волосы тяжелыми прядями струились по плечам, слегка прикрывая полную обнаженную грудь красавицы.
   Незнакомка нырнула, желая одним рывком преодолеть расстояние, отделявшее ее от берега. И тогда Анна с удивлением воззрилась на изящный изумрудный хвост, покрытый блестящими чешуйками, мелькнувший при нырянии в воде.
   - Привет! - то ли пропела, то ли произнесла мелодичным завораживающим голосом русалка. - Я Ундина.
   Каренина потеряла дар речи.
   - Я ...
   - Тоже любишь ночные купания.
   Каренина кивнула и тут же осознала, что стоит перед русалкой вся голышом. Анна невольно попробовала прикрыться руками.
   - Как тебя зовут? - продолжила Ундина, наблюдая за манипуляциями гостьи.
   - Анна.
   - Летишь на бал?
   - Куда? - не поняла Каренина.
   - На бал. Давай, что ли, выпьем за знакомство? - предложила Ундина. - Меня вот не зовут.
   Русалка ловко извлекла из воды бутылку с игристым напитком. Мастерски откупорив ее, Ундина зазывно кивнула Анне, протягивая бутыль.
   Каренина снова вошла в воду и неуверенно взяла в руку предложенный напиток.
   Осторожно поднеся горлышко бутылки к носу, Анна вдохнула и ощутила приятный аромат. Шампанское пахло земляникой, мятой и луговыми травами, к ним примешивался еще какой-то уже знакомый запах. Взглянув на емкость, Анна вопросительно посмотрела на новую знакомую.
   - Давай так, из горла, - хихикнув, разрешила водяная дева. - У меня бокалов нет. Чай, не в Мариинке.
   Анна сделала первый глоток, запрокинув бутыль кверху. Шипучие пузырьки тут же ринулись к ней в горло, проникая внутрь и ударяя в нос. На глазах выступили слезы, и Анна зажмурилась, передавая емкость Ундине.
   - А выпьем-ка за нас, за лихих и красивых девчат! - провозгласила русалка и, отхлебнув изрядный глоток шампанского, озорно хохотнула.
   Анна подхватила русалочий смех, и теперь над озером стоял звон от мелодичных девичьих голосов. Незаметно откуда-то появилась и вторая бутыль с задорным напитком.
   Слово за слово, глоток за глотком, и девушки стояли в воде уже, обняв друг друга за талию.
   От смеха их коленки уже просто подгибались. Осоловевшими глазами Анна окинула местность и наткнулась взглядом на одиноко лежавшую на берегу метлу, чуть прикрытую гимнастеркой.
   - Ундина, милая, мне пора! - промямлила Каренина. - Меня ждут, сама знаешь...
   -Т-только ленивый не знает, - пробормотала русалка, не опуская руки с талии Карениной.
   - А опаздывать нехорошо...
   - Н-нехорошо, - согласилась Ундина и повисла на плече Анны. - Ты лети, а я тут сама продолжу... банкет ... меня на бал не позвали. Если честно, я хотела тебя опоить и утопить! - капризно выкрикнула она.
   - Так прям и сладила бы со мной? - подначила ее Анна задорно.
   - А что, вот так рукой вокруг шеи, - Ундина обвила Анну и притянула к себе, - и в воду по самые гланды. - Но вместо "в воду по самые гланды" русалка жадно впилась в губы Карениной страстным поцелуем.
   Анна попробовала вырваться, однако, оставив попытку, решила позволить себе небольшую шалость в ответ на поцелуй русалки.
   Ундина сама оторвалась от нее.
   - Все, лети, зазноба, а то зацелую до посинения, - хрипло бросила русалка. - И тогда точно под воду утащу. Лети!
   - Вот еще, что выдумала - мы полетим вместе! - заявила Анна.
   - Не-а, красавица, меня не звали.
   - Теперь позвали, - провозгласила Анна и потянула русалку за руку. - Пошли.
   - Да ты с ума сошла!
   - Ничуть...
   - Точно?
   - Еще бы.
   - Погодь тогда минутку, дай хоть хвост сейчас сброшу, а то не при параде я.
  
  
   Фрагмент 52
  
   Набросив гимнастерку на плечо, Анна, поинтересовалась у новоиспеченной подруги:
   - Готова?
   - И-ик-истессенно, - ответила русалка, накинув вместо одеяния кусок рыболовной сети в крупную ячейку. Сеть свисала до середины стройных бедер Ундины.
   Со стороны картина, пожалуй, представляла собой нелепое зрелище - две обнаженные гурии, пошатываясь, пытались взобраться на смиренно поджидавшую их метлу, неуклюже помогая друг другу.
   В какой-то момент Ундина упала на траву и, вместо того, чтобы подниматься, начала вовсю хихикать. Да еще и кататься по траве.
   - Ундина, вставай, - призвала русалку Анна.
   - Подожди. У меня сейчас две Луны в глазах пляшут. А у тебя?
   - У меня тоже все пляшет, но нужно лететь.
   - Ха-ха, нужно, лететь, мать ..., - выдохнула Ундина и приподнялась. - Если бы я не была русалкой ... короче ...
   - Короче, вставай и садись, - начала терять терпение Каренина.
   - Короче, мужика бы сейчас, - пролепетала дева.
   - Ты летишь или мечтать будешь?
   - Лечу, конечно. Я вообще хочу летать ...
   Анна расположила себя кое-как на древке метлы и затянула на помело русалку.
   - Держись за меня крепче.
   - И-ик-истессенно ... Командир, командуй на взлет! - выкрикнула Ундина и перенесла обе руки выше - прямо на полную грудь новой подруги, причем сразу ловко нащупала возбужденные кнопки сосков.
   Анна на секунду замерла от сладкой волны, пробежавшей по телу.
   Нет, "чувствилки" сейчас нужно отбросить в сторону. Не за тем она бросила себя в омут неизвестности, чтобы с русалкой на метле обжиматься.
   - Соблюдай технику безопасности, - вымолвила Анна, постаравшись наполнить свой голос весомой суровостью.
   - Соблюдаю, - жарко прошептала Ундина. - Полностью соблюдаю ...
   - И не блевать в полете.
   - Есть, командир, не блевать в полете, - русалка снова захихикала, продолжая "висеть" на груди Анны. - Полетели самураев бомбить! За Порт-Артур!
   Анка пригнулась вперед, резко выдохнула, сильно сжала ноги, судорожно вцепилась в черенок руками и ... дернула метлу вверх.
   Помело резко взмыло вверх и быстро оставило озеро позади.
   Анна крепко впилась в черенок, моля Бога, чтобы не свалиться. Голова неистово кружилась. Напилась, как актриска ...
   Серебристой змейкой в лунном свете заблестела река.
   Ундину пошатывало, но она судорожно сжимала грудь Анны и лепилась к ее спине своим телом.
   К счастью, уже вскоре Анна различила очертания полуразрушенного поместья.
   - Снижаемся! - предупредила Анна и сосредоточенно начала маневр по приземлению, усиленно всматриваясь в темноту.
   "Милая, милая, метелушка, не опрокинь, донеси бережно ..."
   Приземление прошло удачно. Девушки немного покувыркались по траве, но это их даже повеселило.
   Анна хотел было прихватить метлу с собой, но та резво вырвалась из ее рук и взлетела вверх. Через секунду помело пропало из виду.
   Хорошо - у каждого свои дела, не стала возражать Каренина.
   "Что это за поместье? - думала Анна. - Ундина упомянула какой-то бал. Что за бал? Неуместно вроде - посреди Гражданской войны и разрухи. Кто явится на этот бал?"
   К входу в двухэтажное здание, не освещенное ни единым огоньком, вела покосившаяся парадная лестница.
   Осторожно ступая, девушки начали подниматься.
   В этот момент входная дверь начала медленно отворяться.
   Анна и Ундина разом застыли на месте. Объятые то ли удивлением, то ли ужасом ... они смотрели на открывающуюся дверь.
  
  
  
   Фрагмент 53
  
   Атей и Феникл услышали пыхтение британского танка еще издалека.
   Феникл вскинул к глазам полевой бинокль, внимательно вгляделся вдаль, а затем передал бинокль Атею.
   Ромбовидная махина натужно ползла по степи. По обеим сторонам от нее на своих белых лошадях гарцевали эльфы.
   - И как не боятся закоптиться, - процедил Феникл. - Лошади у них что ли от грязи заговоренные.
   Громоздкую и шумную бронемашину англичане поначалу хотели назвать "водовоз" - внешне она вполне ассоциировалась с большой цистерной. При перевозках по морю или железной дороге закрытые брезентом машины сильно напоминали крупные металлические цистерны - тогда англичане решили пустить слух, что везут изготовленные по заказу российского правительства "полевые ёмкости для воды", т.е. попросту - tanks, "танки". Чтобы еще более обмануть докучливых австро-германских шпионов, на корпусах танков по-русски писали: "Осторожно, Петроградъ".
   "Видать, кентавром мне буйну голову в степи придется сложить. Да и не за Советскую власть, не за народное дело, не за любимую свою ..., а в междуусобице, за курень кентавров", - думал Чап, поправляя на поясе гранаты.
   - Ты, Атей, прикрой меня, - распорядился Феникл, - а я выскочу, когда поближе подъедут и гранаты метну.
   - Я шустрее, батя.
   - Ша! Успеешь еще свою прыть показать. Как сказал, так и сделаем.
   Эльфы приближались.
   Феникл и Атей напряженно молчали.
   "Ищет ли меня сейчас Анна или других забот у нее полон рот?" - носились в думке в голове у Чапа.
   - Ну, все пора, - вымолвил Феникл. - Скачи вон за те деревья и оттуда пальни по эльфам. Когда они отвлекутся на тебя, я кинусь на танк. А ты - ты, Антей, что есть духу скачи обратно в курень ...
   - Отец ...
   - Встретимся в курене. Не жди меня по пути.
   Атей кивнул, развернулся и поскакал к указанной позиции.
   Эльфы подошли еще ближе, и Атей открыл по противнику огонь. Метил он в тела эльфов. Стрелять в лошадей, собратьев кентавров, рука у него не поднималась.
   Ответ не последовал себя ждать. Атея оглушил визг пуль.
   Кентавр метнулся в сторону, ища себе нового укрытия.
   Краем глаза он успел увидеть, как Феникл выскочил из засады. И, проскакав несколько метров ... начал валиться на бок. И рухнул.
   Нет! В отца попали. Батя!
   Атей резко развернулся и поскакал к танку.
   Эльфы не сразу заметили его приближение. Атей не стал сближаться с танком совсем близко, а мощной рукой метнул гранату под гусеницу железного монстра с расстояния.
   Раздался оглушительный взрыв. Комья земли взлетели диким фонтаном.
   Другой рукой Атей выхватил из-за пояса уже следующую гранату и тоже успел метнуть ее ... прежде, чем дуло танка повернулось в его сторону.
   Атей скакнул в сторону, в то же время ища глазами тело отца.
   Мощный взрыв сотряс землю под копытами Чапа.
   Чапа подбросило и швырнуло в сторону.
   Кентавр ударился телом и головой о землю ... и следом - все померкло перед его глазами.
  
  
  
   Фрагмент 54
  
   Входная дверь в темную усадьбы медленно открывалась ...
   Сердце Анны невольно забилось учащеннее. Что там?
   Ундина прикусила губу.
   Тревожно ступая, девушки достигли порога.
   Улыбаясь им во весь оскал огромного лица, навстречу гостьям вышел тучный швейцар-негр в белоснежном костюме.
   - Дамы, - возвестил швейцар. - Добро пожаловать.
   Анна кивнула.
   Их ввели в темную прихожую.
   - Э-э-э... У вас тут туго со светом? Я ничего не вижу! Включите свет! - потребовала Анна. Неопределенность начинала раздражать ее. В Шой-Сити Фабереже просто уложил ее на каменный алтарь и делал свои манипуляции, а что тут за представление.
   - Включите свет! Включите свет! Включите свет! - многократно отразилось от стен затейливое эхо.
   И вмиг все залило нестерпимо ярким светом.
   Гостьи зажмурились, спасаясь от ослепительного сияния десятков тысяч свечей в массивных люстрах.
   Открыв глаза, Анна сразу увидела, что швейцар пускает слюни, разглядывая обнаженных женщин.
   - Зенки захлопни, парень, - распорядилась Анна. - Ты тут для чего маячишь?
   - Велено встретить вас и сопроводить, - торжественно пояснил свою деятельность швейцар.
   - Встретил? Ну так веди, - продолжила командовать Анна.
   Швейцар с сожалением развернулся и повел голых дам за собой (не совсем, конечно, голых, Анна все-таки сохранила свою гимнастерку, а Ундина - рыболовную сеть).
   Пара коридоров, озаренных светом свечей, привел процессию к огромным двухстворчатым дверям.
   Широким жестом негр распахнул тяжелые двери.
   Каренина решительно шагнула вперед и увидела опочивальню с массивными колоннами по сторонам. Посреди зала на пьедестале возвышалась гигантская кованая кровать.
   Опять пьедестал, опять кровать ... Не столь давно Анна уже приближалась к ложу, где ее ждал пресловуто убиенный Фаберже ... (на деле целехонько "воскресший").
   А теперь?
   Внезапно из-под кровати вылез громадный черный котище.
   - Нашел! Вот он! - выкрикнул кот натуральным человеческим голосом и победно повертел в лапе цепко зафиксированную острыми когтями фигуру шахматного слона.
   Анна воззрилась на странного кота, точно припоминая кого-то.
   - Константин Бегемотович? - неуверенно произнесла девушка.
   - Кто? - удивленно осведомился кот, на миг повернув к вошедшим дамам наглую морду. Янтарные глаза вспыхнули огнем, франтоватое золоченое пенсне слетело с кончика его носа. - Нет, это не я. То есть не он, - фыркнул кот, отворачиваясь и путаясь в показаниях.
   И Анну ничуть не увидело, что кот внятно и бегло изъяснялся по-человечески. После метлы, после русалки ... говорящий кот легко вписывался в фольклорную фантасмагорию, накрученную вокруг нее сейчас.
   - Анна прибыла? - произнес голос из-за полога. - Проходите, Анна Аркадьевна, не стесняйтесь. Мы уж тут как-то и заждались даже.
   Каренина ближе подошла к пьедесталу. Сердце гулко стучало в груди: "Да что же это такое, и когда все ЭТО кончится?".
   Худощавая рука резко откинула полог.
   - Что ж, мы снова свиделись.
   - Фаберже! - не в силах сдержать себя в ошеломлении воскликнула Анна.
   - Как говорится, собственной персоной, - усмехнулся Серж.
   - Что вы тут делаете? - взорвалась Анна. - И что все ЭТО значит?
  
  
   Фрагмент 55
  
   Ожидая в засаде колонну эльфов, Феникл, не глядя на сына, мрачно выталкивал изо рта слова:
   - Кентавров считают потомками Посейдона. Но что случилось с нашей мощью и величием? Мы гордо жили в горах Фессалии - вплоть до того дня, когда Геракл перебил многих из наших и рассеял остальных наших предков по всей Элладе. Те, кто спаслись от Геракла, усладились пением сирен, перестали есть и умерли от голода. Вот и все величие. Наше небольшое племя ушло в Донские степи и выжило. Но кругом идет война, в которой грохочут пушки, лают пулеметы, взрываются мины - что наши луки и стрелы против механизмов из железа?
   - Ты это, батя, пессимистическую волну не гони. Мы тоже обзавелись пулеметами и гранатами.
   - И что с того - что бы у людей не было - верноподданическая монархия или коммунистический рай - нам там места нет. Даже анархистам мы нужны только как "личный состав" - для Махно мы пушечное место. Но анархистов вытеснят. Уходить нам надо, а куда? Сейчас везде война, даже в Сибири.
   - А если в Тавриду, в Крым переправиться ...? - вымолвил Атей.
   - В Тавриду ... Ладно, другие заботы у нас сейчас.
   Чап почувствовал на себе чей-то взгляд и открыл глаза.
   - Ты кто? - пробормотал он.
   - Лежи, кентаврик, лежи. Сильно тебе досталось, вон в боку какая дыра ... как ты еще ползти-то мог ...
   Ползти ... Чап не помнил, что с ним произошло после взрыва.
  
  
   Фрагмент 56
  
   Фаберже задумчиво смотрел на Каренину.
   Перед магом стояла шахматная доска с недоигранной партией.
   - Реинкарнация, Анна Аркадьевна, процесс во многом загадочный. С одной стороны, схема, modus operandi, так сказать, вроде бы простенькая, но не все то просто, что таким кажется.
   - Это не реинкарнация, а чертонация - чертовщина какая-то! - воскликнула Каренина с чувством.
   - Строго говоря, "реинкарнация" и "чертовщина" - понятия разных парадигм, - строго заметил Фаберже. - В Тибетской книге мертвых, своего рода первоисточнике о перевоплощениях из безначального прошлого в бесконечное будущее, нет понятия черта или дьявола. Дьявол - персонаж или явление, как угодно, христианской матрицы, а на Тибете парадигма совсем другая. Ты не серчаешь на меня, что я жонглирую такими словами?
   - Неважно, какая матрица или парадигма, базар-вокзал, на Тибете! Скажи, Сережа, что все ЭТО значит? - Анна обвела рукой вокруг.
   - Напомню, Анна - я не Сережа.
   - Был же им!
   - Не я был им, тот - был им.
   - Ну не гони мне эти мудрости и словоблудие. Ради чего весь этот маскарад!
   - Вовсе не маскарад, а рабочая остановка. У нас тут развернут оперативный штаб. Гражданская война полыхает, знаешь ли.
   - Уж как не знать, - язвительно заметила Анна. - Для чего была нужна метла? Для чего мы тут в каком-то доме?
   - Ты ведь прекрасно слетала на озеро, - невозмутимо продолжил Фаберже. - Прилетела с него к нам не одна, с весьма примечательной особой - русалкой.
   - И что за этим следует?
   - Очень многое. Мы тут все устраиваем так, чтобы помочь вернуться тебе в Шой-Сити.
   - С чего вдруг такая забота? Сережа, я ведь тебе давно не мать!
   - Мать - сын - это были другие субстанции.
   - Магистр, - вмешался в разговор странным образом говорящий кот, - я так понимаю, наша шахматная партия окочена, и я могу смешать фигуры?
   - Все равно ты проиграл, Десмонд.
   - Ничуть. Кабы этот слоняра не закатился под кровать...
   Пока кот разводил балаган с шахматами, Анна привела свои мысли в порядок. Даже если она сошла с ума при таком количестве реинкарнаций... все происходящее с ней сейчас выглядело вполне реальным.
   ?- Я слышала о каком-то бале, - сообщила Анна.
   - В самом деле?
   - Если я не ослышалась.
   - Возможно, и не ослышалась. Видимо, кто-то упомянул Б.А.Л. Это аббревиатура.
   - Аббревиатура? И что же она означает?
   - Больница имени Александра Лопарева.
   - Что? - не поверила своим ушам Каренина.
   - Ну да, - пожал печами Фаберже. - Больница имени Александра Лопарева.
   - А ты кто - доктор? - нервно усмехнулась Анна.
   Снова мелькнула мысль о собственной вменяемости. Раз уж разговор зашел о медицинском учреждении ...
   - Нет, я магистр особых наук.
   - Каких же? - Анна не решила, насколько насмешливо задать этот вопрос, и, возможно, выпалила его с куда большей насмешкой, чем хотела бы.
   - Герметических, - поведал Фаберже.
   - То ты тибетский маг, то доктор герметических наук ...
   - Одно другому не мешает, - усмехнулся Фаберже.
   - А кто этот человек, чьим именем названа лечебница?
   - Да разве теперь расскажешь, - хмыкнул магистр. Он взял с ложа дорогую меховую мантию и протянул Карениной
   - Желаете ли шубку набросить, Анна Аркадьевна?
   "Ба, да я же в одной гимнастерке, - внезапно смутилась Каренина. - И все это время маячила тут своей старорежимной лохматкой то ли перед сыном, то ли перед посторонним мужчиной".
   Магистр сделал знак рукой, и кот-шахматист тут как тут оказался рядом, заботливо облачая Каренину в шубу.
   - Тебе идет, - заверил Фаберже. - Но не станем терять времени! У нас еще много дел и... все их нужно успеть сделать! А вас, красавица, - обратился он к русалке, - придется направить на шабаш.
   - На шабаш?
   - Именно так.
   - А я-то понадеялась, - фыркнула Ундина.
   - Тебе будет, чем заняться, - сказал магистр и махнул швейцару. - Билл, сопроводи даму до экипажа.
   - Сию минуту, магистр.
   - Прощай, Анна, - вздохнула русалка, - бал окончился, так и не начавшись.
   Каренина подошла к Ундине и крепко обняла ее.
   - Не завидуй мне.
   - Не буду. Прощай, аэронесса.
   - Прощай, владычица озера.
   - Как патетично, - хмыкнул Фаберже. - Не ожидал такой поэтичности. В эту минуту.
   - От женщин еще и не такого дождешься, - хмыкнула в ответ Каренина.
  
  
   Фрагмент 57
  
   Боль одолевала Чап мучительная, но еще мучительнее он пытался понять, где оказался.
   Танк, взрыв ... Что стало с батей? Выжил ли он? Отбили ли кентавры атаку эльфов?
   Куда попал сам Чап?
   Над Чапом склонилась молодая деваха в широком платье с распущенными пышными волосами и объемной грудью.
   - Похоже, все-таки оклемался. Вовремя - как раз в Чудноночи сможешь поучаствовать и судьбу свою решить.
   "Какую судьбу? Он распят на колесе сансары ... Или сансару перекосило? Слишком много всего произошло ..."
   Чап устало прикрыл глаза.
   - Что это ... такое? Чудноночь ...? - пробормотал кентавр.
   - А то не знаешь, резвый? - хохотнула девица. - Про Шабаш-то на Лохматой горе все знают.
   - Шабаш ..., - прошелестели сухие губы Чапа.
   - Шабаш, шабаш ... пошевелишь чреслами.
  
  
   Фрагмент 58
  
   Чапаев и Петька ехали на повозке, одолженной - беспрекословно - у хуторянина.
   Петька-Раскин хмуро молчал, обдумывая свое положение.
   Орлова он не задержал, да и не известно, где сейчас Орлов обретается. Как пишут в английских детективах, no clue. Нет ключа, и все тут.
   Теперь еще и Анна "свалила". Выходит, вампир его "порожняком" забросил сюда. Ни дела не сделано, ни перспектив никаких.
   - Не, ну учудила, вот же бабский подрыг, - все не унимался Чапай. - "Товарищ начдив, по срочному безотлагательному делу вынуждена покинуть поезд. Прощайте. С революционным приветом". Ха. И добавила еще - с "пламенным". Какое у нее, в лабуду, дело безотлагательное? Под куст присесть? А, Петька, ты что молчишь?
   - Думаю.
   - Думаешь. Тут не думать нужно, соображать нужно. Куда Анка могла подеваться? Что же это она - на полном ходу с бронепоезда сковырнулась что ли, а?
   - Может, и на полном. А, может, притормаживали где.
   - Может, может ... А что у нее за дело посреди степи назрело? Не себе ли беляки ее оставили, для лакомого употребления, так сказать, а нам записку эту подсунули и в первом же хуторе с поезда ссадили?
   - Анка задаст им жару,- высказал предположение Раскин.
   - Задаст! - согласился начдив. - Задаст-то задаст, но вернется ли она в часть.
   - Надеюсь, наших там нежить не поела, пока нас не было ..., - брякнул Петька.
   - Что? - взвился Чапай. - Отставить упаднические настроения.
   - Так точно.
   Чапай вновь нахмурился.
   А Раскин не отходил лицом все это время. То и дело ему вспоминались странные ощущения полета, визит - как наяву - в роковую квартиру осада шкапа разъяренными старухами-процентщицами.
   "Открой, открой, - выла Алена Ивановна & Ко. - Отдай наше".
   "Родя, я боюсь", - прижималась к нему всем телом Соня.
   Родион гладил девушку по голове ...
   "Не бойся, они пошумят, да и затихнут ... Скоро им чай пора будет пить. А ты видишь - я без топора".
   "Вижу, Родя, вижу, ты и мухи не обидишь - просто так. Ты добрый, и хорошо, что без топора".
   "Без топора, без топора".
   Когорта взбешенных старух принялись усердно раскачивать скрипучий шкап.
   "Боже мой, они сейчас его опрокинут", - пробормотала Соня горячо.
   Раскин сжал ее руки.
   - Выслушай меня, Соня, пока ... пока ведьмы не разодрал и нас.
   - Говори, Родя, говори.
   - Штука в том, Соня - я задал себе один раз такой вопрос: что если бы, например, на моем месте случился Наполеон и не было бы у него ничего, чтобы карьеру начать. Ни Тулона, ни Египта, ни перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих красивых и монументальных вещей просто-запросто одна какая-нибудь смешная старушонка, ее еще вдобавок убить-то надо, чтоб из сундука у ней деньги стащить. Для карьеры-то стащить, понимаешь?
   - Сейчас шкап рухнет, Родя. Милый.
   - Я знаю, ведьмы тянут к нам свои ненасытные руки. Ну так решился бы Наполеон на это, если бы другого выхода не было?
   - Родя, не мучай меня.
   - Я сам мучаюсь. Изнутри меня это гложет, как пес какой одичалый. Не покоробился бы Бонапарт от того, что это уж слишком не монументально и ... грешно? Ты следишь за ходом моих мыслей ...
   - Стараюсь ...
   Шкап опасно накренился.
   - Сейчас мы упадем!
   - Я давно уже падший. Давеча ... нет, слушай, Соня, слушай, родная.
   - Я внимаю.
   - У-у, студент-прощелыга ...
   - Неугомонные какие. Ну так вот, мысль такую я, Сонюшка, держу ... прижмись ко мне крепче. Ужасно стыдно мне стало, когда я наконец догадался, вдруг как-то, что не только Наполеона не покоробило бы, ну со старушкой обтяпать дельце, но и даже в голову бы ему не пришло, что это не монументально... и даже не понял бы он совсем: чего тут коробиться?
   - То Наполеон, Родя.
   - Ясно дело, Бонапарт. Если бы только не было ему другой дороги, то задушил бы так, что и пикнуть бы не дал, без всякой задумчивости ... эту Алену Ивановну. Ну и я... вышел из задумчивости... задушил... по примеру авторитета...
   - Душу свою осквернил-то как ...
   "И карму в глубокий минус отправил. В презренный камень у дороги мне надо было перевоплотиться, а не в детектива-ординара ... Еще шляпу себе жемчужную купил ... тварь ничтожная!"
   - Что-то совсем ты бледный лицом, Петька, - вымолвил Чапай. - Опустошенный какой-то. И вроде тебя вампир не кусал.
   - Не, Василий Иванович, я ...
   - Вот сижу я на подводе и думаю - едет на ней Чапаев и ... пустое место. Нет тебя, Петька.
   - Василий Иванович, тут я, на месте ...
   - На каком?
  
  
   Фрагмент 59
  
   Фаберже взял Анну под руку и любезно повел по коридору, украшенному портерами военачальников и светских дам.
   - По-английски Больница имени Александра Лопарева, сокращенно "БАЛ", будет звучать как Hospital of Alexander Loparev - сокращенно HALo. То есть - "нимб".
   - Это еще к чему? - совсем отказывалась понимать Сержа Анна.
   - Это с одной стороны, - невозмутимо продолжил магистр. - С другой, англичане и американцы часто ставят вперед имя того, в честь кого названо учреждение, а именно - Alexander Loparev Hospital. Кратко получается ALH ...
   - Алхимия, что ли? - хмыкнула Анна, вновь не без насмешливого обертона.
   - Точно - алхимия, - сладко улыбнулся Фаберже. - Герметическая наука.
   - С помощью нее вы собираетесь вернуть меня в Шой-Сити? - вопросила Анна.
   - Ну, нет, алхимия - это другая сфера. На тебя же влияют силы метаморфоз, вызванных вращением колеса сансары.
   - Стало быть?
   - Увидишь. Мы ведь для того и живем, чтобы увидеть, что будет дальше.
   Фаберже остановился перед небольшой деревянной дверью. На ней была вырезана большая красная пятиконечная звезда.
   Анна удивленно вскинула брови.
   - Пентаграмму не большевики придумали, - усмехнулся Серж. - Кстати, Анна Аркадьевна, за этой дверью ведь может быть все, что угодно.
   - Все, что угодно, - загадочным эхом подхватил черный кот Десмонд, вращая в лаепе шахматного слона.
   - Все, что угодно, - усмехнулась Анна. - Даже еще один железнодорожный вокзал?
   - А почему бы и нет? Хотя, с поездами у тебя сложные отношения.
   На двери висела еще небольшая белая керамическая табличка с черной цифрой "6" на ней.
   - Это тоже что-то значит? - спросила Каренина, кивнув на цифру.
   - Шестой путь, - хмыкнул Фаберже. - Шучу. Адепт духовной нумерологии может сказать, что цифра "6" символизирует материальное начало. В отличие от цифры "9", обозначающей начало духовное. При этом числа "69" и "96" означают Человека, как совокупность его духовной сущности и физической.
   - Еще одна парадигма? - саркастически поинтересовалась Каренина.
   - Впрочем, многие считают, что "69" - это такая хитрая позиция при совокуплении, - добавил Фаберже,- когда влюбленные ...
   - Можете не продолжать.
   - Но дыма, как известно, без огня не бывает.
   - Мы будем заходить в эту дверь или пришли только поглазеть на нее, да потрындеть? - не выдержала Анна.
   - А вы что, к зубному врачу на прием записались, Анна Аркадьевна, что так торопитесь?
   Каренина стрельнула в Фаберже гневным взглядом, но ничего не сказала.
   - Я просто хотел кое-что пояснить, - пожал плечами магистр. - Нам пора переоблачиться, - добавил он и посмотрел на Десмонда.
   - Нам пора, - мырлыкнул кот и протянул Фаберже и Анне стопку белой одежды.
   - И про себя не забудь, - заметил Фаберже.
   - Всенепременно, - отозвался кот.
   Каренина с удивлением обнаружила, что ей достались халат медсестры и белый чепчик.
   - Это еще зачем? - спросила Анна в недоумении.
   - Мы же в больнице, - деловито напомнил Фаберже. - Да и нашему пациенту медсестры нравятся. Он своего рода фетишист.
   - Какому еще пациенту? - Анна хотела знать больше.
   - Скоро увидишь. Мы же как раз к нему и идем. Ты ведь сама хотела.
   - Я хотела? - не помнила такого Анна.
   - Ну, так, а кто же еще хочет покинуть наше общество? - патетически воскликнул Фаберже.
   Ладно, маскарад, так маскарад. Кто-то сходит с ума в одиночку, кто-то - коллективно.
   Каренина повертела в руках свою симпатичную шубку.
   - С ней придется расстаться, - строго заметил Серж.
   - Но как же так? Сначала подарили, а потом...
   - А потом приходится расставаться. C'est la vie ...
   Фаберже также деловито облачился в белый докторский халат, надел крахмальную шапочку, очки в тонкой оправе.
   - Вот теперь все безупречно.
   Кот, деловито пыхтя, тоже натягивал на себя белый халат.
   - Может, отвернетесь? - предложила Каренина своим спутникам.
   - О, помилуйте, - всплеснул руками Фаберже. - Не далее как ... недавно ... вы изволили усладить мой взор. Ладно, отвернусь.
   "Сама учтивость", - буркнула про себя Каренина.
   - Конфузливы вы очень, Анна Аркадьевна, - произнес магистр, не поворачивая головы. - А про "69" все прекрасно знаете.
   Анна вспыхнула на секунду, но не стала подыгрывать магу в его колкостях.
   Каренина оправила на себе халатик - в обтяжку.
   "Специально такой узкий сделал, - подумала она осуждающе, - чтобы мою грудь и живот обтягивал".
   - Ну-с, - проговорил Фаберже, довольно обозревая Каренину. - Похоже, вы готовы.
   - Готова.
   Фаберже достал из кармана старомодный бронзовый ключ с довольно громоздкой бороздкой и манерно вставил его в скважину.
   - Никаких пинкодов, только добротный олдскульный инструментарий.
   Каренина помолчала.
   Фаберже торжественно повернул ключ два раза.
   Кот для важности веером распушил свои усы и сверкал желтыми глазами.
   Дверь натужно заскрипела, и ...
   .. в нос Карениной ударила яркая смесь экзотических запахов. Не без удивления Анна обнаружила, что Фаберже привел ее в подобие тропической оранжереи, освещенной оранжевыми лампами.
   Через все сооружение вилась неширокая дорожка, вымощенная странным желтым кирпичом.
   Диковинные лианы переплетались друг с другом и гирляндами свисали со стеклянного купола вниз. Зеленохвостые красногрудые попугаи цеплялись за длинные плети растений, перескакивали по ним и оглушительно кричали: "Я восхищен!", "Реалы!", "Да здравствует Государь Император!", "На кол его!" и что-то еще в том же роде.
   Дальше лианы и прочее тропическое буйство расступилось, и Фаберже с Анной и Десмондом оказались в помещении, похожем на конюшню. По крайней мере, по обе стороны от дорожки виднелись загоны.
   Вдоль конюшни возвышались массивные колонны из золотисто-желтого камня. Внезапно на одной из колон вспыхнула надпись на латыни: "Sic transit gloria mundis" ("Так проходит земная слава") и тут же растаяла. Зато на другой колонне проступили слова уже на русском языке: "Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром ...".
   - Прометей, винторожек ты мой жемчужный, - неожиданно ласково заговорил Фаберже, останавливаясь возле одного из стойл. - Что с тобой произошло? Неужели снова тебя прельстила какая-то незнакомка, и ты погнался за ней со всей дури?
   Анна подошла ближе и увидела, что Фаберже разговаривает с... единорогом.
   Крупное массивное создание фиолетового цвета посмотрело на Анну огромными и печальными синими глазами.
   От пронзительного взгляда единорога Анне стало как-то нехорошо.
   "Час от часу не легче", - мелькнуло в голове Карениной.
   - Повредил себе ногу. Эх ты. Придется врачевать. На-ка вот, - Серж взял со скамейки и протянул единорогу охапку белых тюльпанов. Тот наклонил голову и жадно схватил цветы мощными пухлыми губами.
   Хрум-хрум - сочно раздавил цветы Прометей. Он то и дело бросал на Анну заинтересованные взгляды.
   - Эти мифологические животные так привередливы в еде, они, кого хочешь, сведут с ума, - пожаловался Анне Фаберже.
   - Странное предпочтение в еде, даже для мифического зверя, - вымолвила Каренина, удерживая свой голос максимально ровным.
   На душе скребли кошки.
   Десмонд широко лыбился во всю свою кошачью морду.
   - Что поделать, всякому подавай то, что ему по нраву. К тому же от белых тюльпанов много пользы.
   - Это какой же? - спросила девушка.
   - Это закрытая информация, - оборвал тему Серж.
   - Ну, конечно, - буркнула Анна.
   - Прометею нравится, что к нему пришла медсестра. И такая симпатичная, - произнес Фаберже.
   - Я свою роль исполнила? - спросила Анна сурово.
   - Какую роль? - удивился Серж. - Впрочем, выражаясь театральным языком, акт не окончен. Для чего древние греки приходили в театр, да и современные люди приходят? Не только ради того, чтобы посмотреть, кто во что одет, и у кого мужья сколько зарабатывают. От театра люди ждут катарсиса. И вы, Анна Аркадьевна, думаю, не исключение. Вы ведь ждете духовно-эстетического очищения?
   Анна промолчала.
   - Взгляните на Прометея. Не отводите взгляда, - внушал Фаберже.
   Единорог перестал жевать и недожеванный тюльпан выпал из его рта.
   Не сводя с Карениной взора, единорог склонил голову вперед, и массивный рог... нацелился на Анну.
   У Карениной неприятной судорогой свело живот.
   Она вдруг сразу поняла, что этот витой, крепкий, лоснящийся рог предназначен для нее. Еще несколько секунд - и он мощным толчком войдет в нее...
  
  
  
   Фрагмент 60
  
   На большой поляне царило оживление. Странного вида люди с козлиными ногами таскали дрова и хворост к огромному кострищу.
   Давешняя девица, занимавшаяся Атеем-Чапом, пока он приходил в себя на простом ложе из соломы, покрытой мехом, устроенным прямо подле хлева с козами, натерла тело кентавра прохладной по ощущениям мазью. Почти сразу следом тело Чапа закололи тысячи маленьких иголок, будоража и наэлектрилозывая.
   Чап поднялся с ложа, а точнее вскочил, точно на пружинах. Вся боль прошла.
   Шланг между ног налился упругостью и несколько отягощал пах.
   Девица зыркнула на него глазами и довольно улыбнулась.
   - Идем, гвардеец.
   Чап последовал за провожатой, стараясь понять, что его ждет.
   Цыганского вида женщины в пестрых юбках, с золотыми цепями на шее, звенящими между голых грудей, готовили пышнотелые чугунные котлы для загадочного варева.
   Один из козлоногих паясничал чуть в стороне, кривым смычком наигрывая на голом лошадином черепе гуцульский мотивчик. Как ни странно, он извлекал из странного музыкального инструмента звуки, похожие на звучание надтреснутой мандолины.
   "Какой махровый фольклор тут развели", - подумал Чап.
   На метле с демоническим смехом пролетела разбитная красотка. Неслась она почище немецкого аэроплана. Красотка не потрудилась прикрыть свое голое тело какой-либо одеждой, ее полная грудь весело раскачивалась на ветру, представляя собой феерическое зрелище.
   Из-за далекого леса медленно выползла бледная луна, но на глазах начала наливаться ярко-жемчужным соком.
   - Хороша ночка! - крикнула красотка. Слезая с метлы, она вновь раскатисто рассмеялась, обращаясь к Чапу:
   - Заглядывайся! Мне не жалко.
   Навстречу кентавру направился огромный косматый мужик, ниже пояса в козлином обличье, обернутый в небрежно наброшенную тогу наподобие римского сенатора. Его голову украшали огромные полукруглые рога.
   "При таком классовом составе, конечно, никого не смущает, что я кентавр", - подумал Атей.
   - Мир вашему дому и радости празднику, - проговорил Атей.
   - Складно калякаешь. Атей, ты будешь сегодня моим гостем. Зови меня просто Сат.
   Что есть любовь? Безумье от угара.
   Игра огнем, ведущая к пожару.
   Воспламенившееся море слез,
   Раздумье - необдуманности ради,
   Смешенье яда и противоядья? - неожиданно продекламировал Сат и обратил свой взор к кострищу.
   - Шекспир с нами. Зажигайте! - властно скомандовал он. - Чего же медлить!
   - Чего же медлить! - подхватило с десяток глоток.
   Темнота все плотнее нахлобучивалась на землю. Костер озорно вспыхнул, взметнулся вверх и обрисовал фигуры собравшихся вокруг него существ. Козлоногие мужчины выкатили бочонки с вином.
   Один из козлоногих в красном колпаке жонглировал телами мертвых крыс.
   У ней душа Дианы, Купидон
   Не страшен девственнице и смешон.
   Ни за какие золотые горы,
   Красавица, она свой мир красот
   Нетронутым в могилу унесет, - снова продекламировал Сат и добавил уже без пафоса: Шучу, это ни к кому из присутствующих не относится.
   Но ты ведь солнца этого красы
   Еще не клал ни разу на весы.
   Взгляни кругом на тех, что попригожей,
   И вряд ли будешь петь одно и то же.
   Быть может, твой единственный алмаз
   Простым стеклом окажется на глаз, - добавил Сат.
   Разбитная цыганка поднесла Атею кубок с бражкой.
   - До дна! - распорядился Сат.
   К пиликанию музыканта на лошадином черепе добавились мерные удары огромного барабана.
   "Чистой воды шабаш", - подумал Чап.
   "Потрясешь чреслами", - говорила ему девица. Чугунным болтом между задних ног не очень-то потрясешь. Но зудело в нем уже прилично.
   Любовь нежна? Она груба и зла.
   И колется и жжется, как терновник, - воскликнула одна из девиц.
   - О, снова о любви зашел сей разговор, - охотно откликнулся Сат. - Какая тема - не из скучных. А что на это скажет воин наш, ведь вышел он не из лесов дремучих?
   - Конечно, честь вы оказали мне. И мясо уж скворчит на вертеле, - внезапно виршами ответил Атей.
   - Остер и наблюдателен твой взгляд. Видать, проголодался ты опять, - молвил Сат. - Воздерживаться смысла нет, иначе похудеешь, как скелет. К столу! Верней, к огню! И наверните-ка стряпню! Да побойчее!
   И совсем уж важно Сат продекламировал:
   Ее сиянье факелы затмило.
   Она, подобно яркому бериллу
   В ушах арапки, чересчур светла
   Для мира безобразия и зла.
   Как голубя среди вороньей стаи,
   Ее в толпе я сразу отличаю.
   Я к ней пробьюсь и посмотрю в упор.
   Любил ли я хоть раз до этих пор?
   О нет, то были ложные богини.
   Я истинной красы не знал доныне.
   Я ваших рук рукой коснулся грубой.
   Чтоб смыть кощунство, я даю обет:
   К угоднице спаломничают губы
   И зацелуют святотатства след.
   Сат передал бокал одному из козлоногих и приблизился к девушке.
   - Братья и сестры, - возвестил он. - Мы всегда переходим от слов к делу. Мы не краснобаи-демагоги, а основательные практики.
   Действительно, пухлые губы Сата проворно спаломничали на уста девицы. Внезапно косматый мужик приподнял девицу за ягодицы, оторвал от земли и быстро приблизил к себе. Туника спала с его тела, и девушка обхватила его голые бедра своими крепкими ногами.
   Позади у костра тела козлоногих мужчин и девиц спешили перейти от теории к практике и сливались в самые невероятные клубки, затем разлетались в разные стороны и вновь, будто поднятые вихрем, схлестывались вместе, намазываясь одно на другое. Раздавались крики, вздохи, какие-то чмокающие звуки, а барабан бил все быстрее.
   Как во сне, Атей увидел, как к нему приблизилась загадочно улыбающаяся русалка.
   - Меня зовут Ундина, - вымолвила она.
   - Красивое имя, - отозвался кентавр.
   Девушка обняла его за шею. Точнее - почти повисла на ней. Ее мокрые проворные губы оказались невероятно жаркими. Более того, они затеяли настоящую вакханалию с губами Атея.
   - Я всю жизнь мечтала о кентавре, - пробормотала Ундина и скользнула вдоль тела Атея, под его круп. Она заиграла на его мощной флейте с такой ловкостью, словно с детства была музыкально одаренной.
   Сам того не ожидая, Атей яростно возжелал шаловливую флейтистку. Русалка только того и ждала. Она наклонилась, бесстыдно выставила жемчужный от свет Луны зад, и оказалась тут же погребенной под разгоряченным телом кентавра.
   Казалось, Атей сотрясал могучими толчками не только тело озерной девы, но и весь холм ходил из-за него ходуном.
   Сколько длилась языческая страсть, Чап сказать не мог. В какой-то момент он почувствовал себя бригантиной, давшей одновременный залп из двенадцати шестидюймовых орудий.
   Возможно, он потопил целую флотилию неприятеля или подбил колонну эльфийских танков, только и сам он ... пошел на дно.
   Сначала ему это только показалось, но потом он явственно ощутил, что над его головой сомкнулись холодные темные воды. Русалка увлекала его все глубже и глубже на дно ...
  
  
   Фрагмент 61
  
   Ее сознание билось в клетке ощущений.
   Неудобный острый камешек впивался Анне под глаз.
   Перелечь по-другому... но какая разниц, надо лишь немного потерпеть ... скоро все кончится.
   Опрокинутые набок, рельсы равнодушно уходили вдаль и ... гудели под махиной приближающегося поезда.
   Внезапно перед ее глазами предстало искаженное ужасом лицо вокзального сторожа.
   Оно словно выкатилось из-за платформы.
   Не будь Каренина такой опустошенной, она бы, пожалуй, поседела от ужаса.
   Где же руки сторожа, которыми он из последних сил цеплялся за фонарный столб?
   Жилы и вены на обветренных красных руках мужчины должны были диким образом вздуться, вспучиться, точно корни векового дерева, но ... лицо было без рук, без тела ... какое-то само по себе ...
   Глаза сторожа - неотрывно глядящие на Каренину - медленно, миллиметр за миллиметром, вылезали из орбит. Сеточки из тонких красных сосудов пытались удержать глазные капсулы в ямках лица и ... лишь рвались одна за другой.
   Несчастный сторож с перекошенным лицом умолял ее помочь ему.
   "Но как?" - холодела Анна.
   Казалось, все происходило сейчас совсем не с ней. Каренина как бы со стороны наблюдала за разворачивающейся сценой, с отрешенным спокойствием, точно опилась мятного чая.
   Наблюдала за женщиной на рельсах, безразлично ждущей своего последнего поезда ... Чего она хотела? Простого незатейливого счастья?
   Такого, о каком она мечтала, когда одетая в белое с широким шитьем платье, сидела в углу террасы за цветами. Склонив чернокурчавую голову, она прижимала лоб к холодной лейке и тихо улыбалась.
   Внезапно она почувствовала приближение его, оттолкнула лейку и повернула к Вронскому разгоряченное лицо.
   - Что с вами? Вы не здоровы? - произнес он по-французски.
   - Нет, я здорова, - отозвалась она по-русски. - Право ... я не ждала ... тебя. Так скоро ... Ты испугал меня. Я одна и жду Сережу, он пошел гулять.
   Губы ее тряслись.
   Вронский увидел эту тряску. 
   - Простите меня, что я приехал, но я не мог провести дня, не повидав вас, - он все еще говорил по-французски, на языке Бонапарта - так он пытался избежать невозможно-холодного между ними "вы" и опасного (tres dangereuse) "ты" по-русски.
   - За что ж простить? Я так рада! - ее слова прозвучали с печальной искренностью.
   Вронский уловил и искренность, и печаль
   - Вы не здоровы или огорчены, - участливо заметил мужчина, не выпуская ее руки и нагибаясь над нею. От него пахло дорогим парфюмом. - О чем вы думали?
   - Все об одном.
   - Ради бога! - он порывисто сжал ее руку.
   - Сказать? - усмехнулась Каренина.
   - Да, да, да...
   - Я беременна ...
   Листок в ее руке задрожал еще сильнее, но она не спускала с него глаз, чтобы видеть, как он примет это.
   Вронский вмиг побледнел, хотел что-то сказать, но остановился, выпустил ее руку и опустил голову.
   - Да, - наконец, вымолвил он, подбирая слова. - Ни я, ни вы не смотрели на наши отношения как на игрушку, а теперь наша судьба решена. Необходимо кончить ... ту ложь, в которой мы живем.
   - Кончить? Как же кончить, Алексей? - вымолвила Анна совсем тихо, не глядя на своего ухажера.
   - Разом.
  
  
   Фрагмент 62
  
   Рихард Хоффмайер дал полный газ "Хорьху". Он знал, что крутые повороты сильно "едят" резину, а покрышки сейчас стали дефицитом, но все равно он очень любил крутые виражи. Он ликовал, когда резина и пищала, и пела, а машина резко кренилась как в кино.
   У поворота к дому Эрвина и Кэт стояло полицейское оцепление.
   Рихард Хоффмайер затормозил и высунулся из окна.
   - Что там? - спросил он.
   - Разбита улица, - ответил молоденький боец, - бросили какую-то мощную торпеду.
   - Дом девять? - произнес Рихард. - Тоже?
   - Да, разбили совершенно.
   Хоффмайер отогнал машину к тротуару и пошел по переулку. Дорогу ему вновь преградил все тот же болезненного вида боец:
   - Запрещено.
   Хоффмайер отвернул лацкан пиджака и показал жетон СД. Парень козырнул и сказал:
   - Саперы опасаются, нет ли здесь бомб замедленного действия...
   - Значит, взлетим вместе, - хмуро вымолвил Рихард-Фаберже и двинулся к руинам дома номер девять.
   На него навалилась усталость, но он знал, что идти он обязан своим обычным пружинистым шагом. Так он и шел, играя на лице обязательной скептической ухмылкой.
   Кэт стояла перед его глазами. С большим, округлым животом. "Это к девочке", - сказала она.
   Кем Кэт может быть - реинкарнацией какой Анны - Анны Аркадьевны или ее дочери, тоже Анны?
   Они обе многое пережили в С-Петербурге, в Шой-Сити. Кто-то из них теперь с ним в Берлине? Или его воображение рисует фантомы?
   В какой мере себя проявляет себя "кластерная реинкарнация" - когда люди, ранее связанные между собой, вновь оказываются рядом друг с другом на ином повороте колеса сансары и опять притягиваются друг к другу?
   В какую сторону идут лучи от ИниРе - инициации (преждевременной) реинкарнации: в будущее, в прошлое, создают отмененное будущее или отмененное прошлое в будущем?
   Мудрено все это выглядит, а, может быть ... и - в самом деле - фантомно.
   Рихард нахмурился.
   Если ребенок Кэт все-таки от него, нарушил ли он табу? Передается ли запрет на кровосмешение через несколько реинкарнаций, после воплощений в разных сгустках бытия?
   Кто скажет, что Рихард Хоффмайер - это Серж Фаберже, а Серж Фаберже - Сережа Каренин? Все они суть разные субстанции. Так что даже если Кэт "унаследовала" карму либо матери Сережи, либо его сводной дочери, она не унаследовала кровные узы.
   Пожалуй, что так ...
   Кто же устроил мир таким хитроумным образом? "Космический дух"? Загадочные пришельцы?
   - Все погибли? - спросил Хоффмайер полицейского, наблюдая за тем, как работали пожарные.
   - Трудно сказать. Попало под утро, было много санитарных машин...
   Хоффмайер помог плачущей женщине с ребенком оттащить от тротуара коляску и вернулся к машине.
   Тогда он еще не знал, что в это же время Кэт орала на столе у врача.
   - Мамочка! Господи! Мама-а-а-а! Помогите кто-нибудь!
   Ее привезли в родильный дом контуженной.
   - Полька, а какого великана родила..., - проговорил доктор, принявший мальчика.
   - Она не полька, - сказала акушерка.
   - А кто? Русская? Или чешка?
   - Она по паспорту немка, - ответила акушерка, - у нее в пальто был паспорт на имя немки Кэтрин Кин. ... Вы сами позвоните в гестапо или мне это сделать?
  
  
   Фрагмент 63
  
   Анна продвигалась сквозь толщу темной воды.
   Одетая на лицо маска для подводного плавания позволяла держать глаза открытыми. Но толку от этого было мало, Анна ничего не могла различить в воде.
   Внезапно ее рука на что-то наткнулась. Что это? ... Нога! Человеческая нога.
   Анна в ужасе метнулась в сторону. И в следующую секунду чья-то сильная рука дернула ее обратно.
   Анна едва не задохнулась. Она судорожно рванулась и выскочила из воды.
   Прямо перед собой она увидела лицо мужчины. Серж. Фаберже.
   Маг полулежал в воде, опираясь локтями на бортики огромной ванны.
   В емкости плавало множество желтых пластиковых уточек. Целая стая бесстрастных игрушек.
   Губы Фаберже раздвинулись в улыбке.
   - В моей ванне нет второго дна. В ней плавают только девушки вроде тебя и Оксаны без сана, - вымолвил он. - Что ты ищешь?
   - Это недоразумение, - пробормотала Анна.
   - Разумеется, - покровительственно согласился Серж. - В этом гидрокостюме ты выглядишь очень привлекательно. Но и разгуливать в шубке на голое тело тебе тоже понравилось, не правда ли?
   - Не слишком ли ты хамишь даме, Серж? - укоризненно заметила Каренина.
   Анна села на край ванны и подняла маску.
   Нелепая ситуация.
   Ванна занимала центральное положение в большой круглой комнате, полностью обитой красным бархатом.
   Вдоль стен на полу выстроились плошки с сильно оплывшими свечами.
   - Позволь, я помогу тебе облачиться в более удобную одежду, - предложил Фаберже.
   - Сама справлюсь, - отрезала Анна.
   Девушка решительно вылезла из ванной.
   - И куда ты пойдешь в таком виде? Может, глоток шампанского для бодрости?
   Фаберже встал в ванне. Анна уже видела мага в голом виде - тогда, на столе, с двумя киями в руках, когда его нашли "мертвым", но не сразу смогла отвести взгляд от его мощного арсенала похоти.
   Фаберже, ничуть не утруждая себя тем, чтобы прикрыть античную обнаженность тела, прошел к столику, где стояло ведерко со льдом, а в нем - томящаяся бутылка шампанского.
   - Из виноградника князя Голицына, между прочим, - заметил Фаберже.
   - Да хоть от Багратиона, - отозвалась Анна. - Меня жажда не мучает.
   - А что тебя мучает, Анна? Неразделенная любовь?
   Каренина не без ярости одарила Фаберже надменным взглядом.
   - Тебя это не касается.
   - Ты знаешь, иногда нужно семь раз отмерить и ни разу не отрезать...
   - Я много чего знаю.
   - Что ж ... Я пытаюсь быть обходительным ... хозяином положения.
   - Хозяином положения? О чем ты?
   - Ты, Анна, недвусмысленно пожаловала в мою резиденцию. Пути назад нет. Стало быть, ты в моей власти. Остается только решить, злоупотребить мне ей или нет ..., - Фаберже, стоя с бокалом шампанского в руке, источал довольную улыбку.
   Анна молчала.
   - Ты просто выпустишь меня отсюда, доктор некто, маг или факир, а я постараюсь не слишком осерчать на тебя, - твердо заявила Каренина.
   - Вялый сюжетец, - поцокал языком Фаберже. - Нет уж, Анна Аркадьевна, придется попотеть. Особенно прошибет вас пот, если вы так и не снимете с себя этот гидрокостюм.
   - Что ж, я освежусь, - Каренина подошла к ведерку с шампанским.
   - Постой, - бросил Серж.
   Анна уже не слушала его, а быстро схватила бутылку и резко размахнулась. Она точно опустила бы бутылку на голову Фаберже, если бы маг не успел вскинуть руку и проворно отразить удар.
   Анна в ярости лягнула мужчину ногой.
   Фаберже скривился. Анна вновь замахнулась бутылкой. Серж внезапно погрузил свою голову ей под грудь и полетел вместе с девушкой на пол.
   Анна больно ударилась плечом, в ее глазах поплыли темные круги.
   Она тряхнула головой и приподнялась.
   Она лежала на кушетке, ее рука затекла. Гидрокостюм, Фаберже - все исчезло.
   Анна тяжело вздохнула.
   Где она сейчас?
  
  
   Фрагмент 64
  
   Осколки гранаты влетели в смотровую щель. Галион отшатнулся, задел локтем за рычаг, танк Mark I рванулся вперед и завалился на правый бок в яму.
   - Без паники! - гаркнул Келегорм, командир танка - Ситуация штатная! Выберемся наружу через верхний люк, отсоединим буксовочную балку, вставим ее под гусеницу и вернемся в исходное положение! Феанор, ты пойдешь, - эльф указал на Чапа, - и Эльмо.
   Как Орлов попал в этот танк, который он ... подбивал гранатой, когда сансара трансформировала его в кентавра? Что же это получается?
   Русалка утащила его под воду ради того, чтобы его "переключило" или она действительно хотела утопить?
   Но - если его "перемкнуло" - то почему не отбросило в Шой-Сити? Получается, он вновь вернулся на то же место, только в другом обличье ...
   Эльмо тем временем без лишних разговоров открыл люк и полез наружу. Чап последовала за ним. От эльфа тянуло тонким флером - то ли запахом фиалки, то ли ...
   - Ты чего? - недоуменно посмотрел Эльмо на Чапа. - Феанор, тебя контузило?
   - Нет, - спохватился Орлов.
   Эльмо открепил балку, и ... в эту секунду заработал пулемет.
   Эльф выронил балку и рухнул на землю.
   Чап - подле него.
   На плече Эльмо расползалось кровавое пятно. Эльф морщился от боли.
   - Сейчас перевяжу, - выпалил Чап, расстегнул подсумок и достал бинт.
   - Чертовы кентавры, - пробормотал эльф. - Устроили засаду, а мы и не проверили ... Сколько их там?
   Насколько Чап помнил, на танк нападал только он и Феникл. Откуда взялись пулеметы?
   - Сможешь обратно в танк влезть? - спросил Орлов Эльмо.
   - Смогу, подтолкни только.
   В ответ на вражеские пулеметы заговорили два "Льюиса" из танка.
   Под их прикрытием Чап и Эльмо влезли обратно в машину. И сразу попали точно в печь -
   28-тонная консервная банка и без того нагретая раскалилась от работы "Льюисов" до состояния пекла.
   Чап вытер рукавом рубашки со лба пот.
   Мертвое тело Галиона уже оттащили от рычага.
   - Похоже, нас окружили махновцы, - сообщил Келегорм, пригнувшись к окуляру перископу.
   - Едрить твою дивизию, - вырвалось у Чапа.
   Келегорм оторвался от окуляра и с удивлением воззрился на Феанора.
   "Похоже, остроухие гутарят по-другому", - мелькнуло в голове Орлова.
   - Головой стукнулся, - пояснил Чап.
  
  
  
   Фрагмент 65
  
   Обстановка помещения показалась Анне знакомой. Повертев головой, Каренина обнаружила манекены, шкаф с модными каталогами, низкие столики, уютный диванчик.
   "Похоже, я снова в Шой-Сити, и мне не нужно строчить из пулемета! Но что я делаю в салоне Мадлен?".
   Анна не без труда поднялась с кушетки и потянулась, расправляя тело после неудобной позы. Привидится же такая лабудень, как встреча с голым Фаберже в ванной ... Лучше бы ее грезы посетил Чап. Где его сейчас носит?
   Чуть пошатываясь, Анна поднялась с дивана и подошла к столику, сервированному для чаепития.
   "Видно, Мадлен кого-то ждала, а сама... Куда ее понесло?"
   Присев к столу, Анна налила себе чашку чая - пить хотелось нестерпимо!
   Чай оказался холодным. Зато вкусным, с бергамотом ...
   Надо подумать, что делать дальше.
   Страшный удар единорога оказался не смертельным. А, впрочем, как знать... Может, он стал смертельным для Анки-пулеметчицы. Жаль ... Она о стольком мечтала.
   Отправиться ли сейчас прямиком в Управу и попробовать что-то узнать о Чапе? Или лучше сначала проверить, что творится у нее дома?
   Входная дверь хлопнула, следом звякнул колокольчик.
   "Посетитель?" - Анна лихорадочно метнулась к зеркалу, чтобы слегка привести в порядок свою одежду и причёску, спутавшуюся во время сна, и...
   Сказать, что она превратилась в соляной столб - было бы все равно, что ничего не сказать.
   Сказать, что она потеряла дар речи - было бы скромным принижением случившегося.
   Сказать, что сердце ее оборвалось - стало бы бледной метафорой.
   С гладкой зеркальной поверхности на нее смотрела взлохмаченная, но от этого ничуть не изменившаяся... Мадлен!
   Что это? Как?
   Анна резко обернулась - сзади никого не оказалось!
   В зеркале отражалась именно она... Она! Мадлен?
   "Невероятный бред! Я воплотилась в Мадлен. А как же Чап? Он меня не узнает... Не поверит ни за что... Да и как мне теперь быть с такой фигурой? Моя грудь была полнее, талия - тоньше... Чап разлюбит меня... такую! Да и любил ли он меня? Сколько смазливых девок постоянно вертелось вокруг него..."
   "А ребёнок! Моё тело... Ребенок остался в другом теле! О, Боже!" - Каренина в изнеможении опустилась на стул.
   Вот значит, какую цену взял с нее Фаберже за возвращение в Шой-Сити. Доктор HALО. Магистр Нимб. Злокозненный. Вот каким ты стал Сережа. А как любил меня в Петербурге ...
   - Мадлен, встречай меня скорее! Ангел мой, я вернулся издалека, откуда не все возвращаются! - тем временем возвестил пришедший.
   Анна даже не поднялась со стула.
   Она сидела пригвожденная, раздавленная, убитая ...
   - Мадлен, что с тобой? - в комнату торопливо вошел Раскин.
   Анна вздрогнула.
   - Мадлен, что случилось? - Родион припал на одно колено возле нее и порывисто взял девушку за руку.
   - Родя? - глухо вымолвила Анна, пробуя копировать интонацию Мадлен.
   - Я так скучал... - Раскин немедля стиснул свою любовницу в крепких объятиях. Он шумно вдохнул носом запах волос модистки.
   Родион наклонился к лицу девушки и накрыл ее мягкие губы своими жадными устами.
   "Нахал!" - подумала Каренина гневно и отпихнула докучливого кавалера.
   Родион посмотрел на нее с удивлением.
   - Что с тобой, Мади?
   - А с тобой? - прорычала Анна. - Где ты шлялся и зачем явился?
   - Отвечу по порядку-с ..., - начал Раскин, вновь беря Анну за руку.
   - Заткнись!
   Родион ошалело выпустил ее руку.
  
  
  
   Фрагмент 66
  
   Он вальяжно лежал на груде расколотых и униженных им поленьев.
   Когда его крепкое, звенящее от задора лезвие входило в волокнистую плоть чурбанов, те с хрустом раскалывались, раздваивая свою плоть.
   И так вновь и вновь. Неутомимо и настырно он расчленял поленья, творя неумолимую механику разрушения.
   Для различных видов работ заточка у топора должна быть разная. Тонко заостренное лезвие для дерева не подходит - станет вязнуть, на сучках выкрашиваться. Не дело.
   И клинышек очень важен. Без него топор слетит с рукояти. На топорище следует любовно вырезать паз, а после ласкового надевания топора, клинышек вбить в паз молотком. Правильные люди клинышек из особого дерева изготавливают. Говорят, раньше клинышки в медвежьей крови смачивали, ну или в волчьей, чтобы "зверчее" сидел в топорище. Да теперь искусных мастеров немного осталось.
   Он знал, что не был сотворен для созидания. Только для того, чтобы беспощадно крушить, без скорби расчленять. На то он и топор.
   Подспудную дрожь в нем вызывала лишь затаенная мысль о том, что однажды его призовут рубить не дрова.
   Этот день не должен наступить, нет, не для него. Никогда. Да минует его Чаша Сия.
   Но страшный морок нет-нет да и накатывал на него и почему-то всегда именно в минуты сладостной неги после хорошо сделанной работы.
   Словно наяву он видел, как однажды - с досадной легкостью - овладевает им одержимый болезненными идеями и воспаленным воображением человек.
   Из каморки дворника, из-под лавки предательски блеснуло в глаза одержимому его лезвие. И вот одержимый осматривается кругом, никого не видит и на цыпочках подходит к дворницкой. Он сходит по ступенькам вниз и слабым голоском окликает дворника.
   Дворника нет.
   Одержимый бросается стремглав на топор, вытаскивает его из-под лавки. Тут же, не выходя, прикрепляет пленника к петле, заранее подготовленной под пальто, засовывает обе руки в карманы и выходит из дворницкой как ни в чем ни бывало.
   "Не рассудок, так бес!" - бормочет одержимый, а топор томится в темноте душного пальто и обмирает от мысли, какой удел ему уготован ... воспаленным человеческим мозгом.
   Раскин тряхнул головой. Привидится же такое ... И главное - совершенно разборчиво, все четко и выпукло.
   Из круговорота событий, нещадно затянувших Родиона, и на трех кобылах не вырваться. Как не сбежать из омута. В нем либо тонешь, либо барахтаешься ...
   "Святотатство немыслимо без веры. Только верующий способен совершить его и осознать, что именно он совершает, оценить ужасный смысл поступка. Человек никогда не испытывает ужаса от осквернения святынь, ему безразличных. Это все равно, что богохульствовать, не адресуясь к конкретному богу" - терзал себя Родион-Петька, трясясь на подводе с начдивом Чапаем.
   "А я к кому и зачем адресуюсь? Что мне нужно? Какую я цель имею? Я уже пробовал быть как Наполеон. Получилось гадко и убого. Муторно".
   Петька вытащил из кобуры пистолет.
   Чапай почуял недоброе и обернулся.
   С диким выражением лица боец приставил дуло пистолета к сердцу.
   - Дурень, отставить! - заорал начдив и метнулся к Петьке.
   Раскин упредил Чапая. Раздался выстрел. Тело Петьки судорожно дернулось ...
  
  
  
   Фрагмент 67
  
   Запасы питьевой воды стремительно сокращались. К этому моменту ранение получил еще один член экипажа.
   - Это западня, - пробормотал Эльмо. - Когда стемнеет, надо выбираться.
   - А танк? - напомнил командир машины Келегорм. - Да и ждут нас люди, когда мы выйдем.
   - Шемы горько пожалеют о своем кураже, - процедил Эльмо.
   - Их много, - заметил Келегорм.
   Сумерки принесли облегчение хотя бы от жары. Командир разделил среди танкистов галеты и мясные консервы.
   - Мы сейчас сами как консервы, - заметил Эльмо.
   - Эльф всегда останется эльфом, - отозвался механик Трюор.
   - Конечно, - хмыкнул Эльмо. - Все мы знаем, эльфы - прекрасная раса хранителей древних традиций.
   - Вот именно! - подхватил Трюор. - Еще до того, как эры обрели название и счет, наш народ был славен, вечен и неизменен. Людей, этих "суетливых детей", тогда еще даже не было и в помине.
   - Зато теперь они повсюду.
   - Но эльфы выжили. Пусть мы всего лишь один из последних кланов, отказавшиеся забыть о гордости эльфов и жить в эльфинажах, как сделали эльфы людских городов. Мы по-прежнему твердо придерживаемся своего взгляда на мир. Да, из-за людей нам приходится то и дело странствовать в аравелях - наших "наземных кораблях", но мы возим с собой венадаль, "древо нашего народа", и гордо носим татуировки-символы наших Богов, даже на лице, чтобы все, кто видит нас, знали: наши верования священны, мы никогда не откажемся от них.
   - Да накроет нас Благодать Богов, - вставил Келегорм. - Выход у нас сейчас один - нужно прорываться вместе с танком. Нужно еще раз выбраться наружу и попробовать сдвинуть машину.
   В ту же минуту по броне зацокали пули.
   - Опять люди развлекаются, - бросил один из эльфов.
   - Дай-ка по ним для острастки очередь, - распорядился Келегорм.
   Эльф-пулемечтик повел дулом "Льюиса" и решительно застрочил.
   Махновцы затихли.
   Ночью танк быстро остыл. Стало зябко. Но в том был свой плюс - холод не давал танкистам толком заснуть. Когда в предрассветных сумерках верхний люк распахнулся и в нем обозначился силуэт махновца с гранатой, Чап успел выхватить пистолет и сделать меткий выстрел.
   Враг не успел бросить гранату и прямо с ней скатился вниз. Рядом с танком раздался глухой взрыв.
   - С добрым утром! - объявил командир Келегорм.
   Запасы воды почти кончились. Командир приказал вскрыть радиатор и использовать для питья техническую жидкость.
   Стало ясно, что танк теперь уже никуда не поедет.
   - А где же наши? - не выдержал Эльмо. - Почему не прорываются к нам?
   - Может, этих там, анархистов слишком много ..., - вымолвил один из танкистов.
   - Да один эльф десятерых положит!
   - Не хватает все равно, видно, - предположил Чап.
   - До вечера нужно продержаться, - бросил командир, - а, как стемнеет, будем уходить.
   К полудню воздух снова раскалился как в печке. Запах шести танкистов и одного мертвого стал удушающим.
   - Святое дерево, придется открыть люк, - произнес командир.
   Но открыть - одно дело, а, чтобы в кабину поступал свежий воздух, нужно было люк держать приоткрытым. Весила армированная плита размером метр на половину немало!
   Магией никто из танкистов не владел, и они все по очереди, кроме раненых, исполняли роль атлантов - держали армированный свод буквально на своих плечах.
   Смены длились по 30 минут. Перед Чапом заступил Трюор.
   Удивляло, что махновцы не уходили. Видимо, кто-то среди них побился на ящик горилки, что захватит танк и теперь упрямо держал железную махину в кольце.
   Глухо заработал пулемет.
   Тюор дернулся, шея его вспузырилась гейзерами крови, и эльф рухнул внутрь танка. В ту же секунду с грохотом захлопнулся люк.
   - Дьявол,- выругался командир.
   "Да, у людей и эльфов стало много общего, - подумал Чап. - И дьявол появился, и стала возможна реинкарнация из человека в эльфа"
   "Если только мне все это не мерещится в каком-то диком мороке. У Анны перед взором мелькают поезда и железная дорога ... А у меня ... Да черт знает, что у меня в голове творится. Теперь в ней нашлось место и для эльфов ...".
  
  
  
   Фрагмент 68
  
   Не вставая со стула, Анна-Мадлен пристально посмотрела на Раскина.
   - Так где же ты все это время пропадал? За кем гонялся?
   - У меня было спецзадание, - хмуро вымолвил Родион. - Я мог с него не вернуться.
   "Сделаю вид, что я Мадлен и разузнаю побольше", - решила Каренина.
   - Что тебе нужно было сделать на задании? - подпустила Анна в голос некоторую теплоту.
   - Найти одного опасного человека. И его сообщницу. Они очень ушлые, - сообщил Раскин деловито. - Я принес бутылку хорошего вина. Отметим мое возвращение.
   "Бокал вина в таком положении не помешает", - подумала Анна.
   - Хорошо. Поухаживай за дамой.
   - С удовольствием, - оживился Раскин.
   Он живо раскупорил бутылку и наполнил два бокала. Один протянул Мадлен.
   - За нас! - провозгласил Раскин.
   Вино оказалось немного терпким, как раз таким, какое нравилось Анне. Она сделала несколько глотков.
   Родион отставил свой бокал в сторону и решительно сгреб девушку в охапку.
   - Божешь ..., - ахнула Анна.
   Но следом Раскин смял ее губы своим страстным поцелуем.
   Голова Карениной закружилась. Она не ожидала такого напора.
   Раскин не стал терять время - он сноровисто расстегнул на Анне блузку и принялся жарко ласкать полуобнаженную грудь.
   Каренина знала, какие у Мадлен альвеолы на груди - широкие. А соски - чувственные, темного цвета. Сейчас они вырастали, как расколдовываемые гномики.
   Раскин порывисто поднял подол платья, стали видны точеные бедра и рыжие волоски, прикрывавшие нежную плоть.
   "Что? Рыжие волоски? - вздрогнула Анна. - Я теперь такая?"
   Рот Раскина между тем снова прижался к ее губам. Продолжая целовать девушку, Родион просунул руку между их телами, поспешно расстегивая тесные брюки и высвобождая пульсирующий огромный жезл.
   "О, Боже, какой у него большой .... рычаг!" - ужаснулась Анна.
   "Он хочет вогнать его в меня ... Он готов это сделать!"
   А я нет!
  
  
   Фрагмент 69
  
   Фаберже ласково поглаживал упругий живот Оксаны.
   Девушка обнаженной лежала возле мага на ложе, стоящем в центральной палате Больницы им. Александра Лопарева.
   - Интересное дело, - говорил Фаберже, - в Камасутре приводится 64 основных поз для занятий искусством любви, но многими любимой "позы 69" в ней нет. Но даже если бы в Камасутре было 104 позы, позиции для оральногенитальных ласк в ней все равно бы места не нашлось.
   - Что же так? - лениво вымолвила Оксана.
   - Культура и modus operandi соития определяется мировоззрением. Изначально "Ватьсьяна кама сутра" - "Наставление о каме Ватьсьяяны" - не предназначалась для широкого круга лиц. Книга являлась любовным руководством исключительно для высшей касты Индии. Об оральном сексе Ватьсьяяна заявлял: "Это не должно быть сделано потому, что это выступает против морального кодекса".
   - Божежмой ..., - вымолвила Оксана, с удовольствием отдаваясь неторопливой ласке тибетского мага. - Хорошо, что теперь у нас другой моральный кодекс.
   - Кодекс кодексом, а гуру все-таки начертал женщинам указания, как, по его выражению, "сосать манго".
   - От правды жизни не уйдешь, - усмехнулась девушка.
   - Ватьсьяяна, впрочем, пояснил, что наслаждаться оральными ласками можно только с блудницами, служанками и массажистками.
   - О! Т.е., если я твоя любовница, мне следует обходиться сугубо 64 позами, из которых половина больше подойдет акробатам в цирке, а не простым совокуплянтам.
   - Ну, у тебя с акробатикой все в порядке. Как и с воображением ...
   - Мало ли что я в дневнике пишу! Бывает, что мне очень плохо. И тошно. Моего дядю. Убили, ты помнишь!
   - Помню, но мы ведь хорошо позаботились о тебе.
   - Не жалуюсь, - сладострастно улыбнулась девушка.
   - Но дело же не только в позе для любви ...
   - Еще как в позе! В одном положении я сладко улетаю, а в другом - до оргазма мне как до Луны.
   - Я тебе скажу, что дело не в одном только оргазме как таковом. Будда показывал ученикам горсть листьев и спрашивал: "Много ли это?" "Немного", - отвечали ученики. "А сколько листьев в лесу?" "Неисчислимо больше", - отвечали ему. "Так же и то, что я не сказал вам, неисчислимо больше сказанного", - молвил Будда. - То же самое и с совокуплением.
   - Поясни для меня этот гималайский туман, - мурлыкнула Оксана, чуть раздвигая ноги, чтобы руке мага было удобнее блуждать вокруг ее бедер. - И скажи, еще, мы как долго будем тут ошиваться? Не пора ли возвращаться в Шой-Сити? Каренину ты уже трансмигрировал ...
   - С Орловым непонятки.
   - Выкарабкается.
   - Нет, без мистического знания, он "зависнет" здесь. И какая от этого пойдет цепная реакция ... никто не знает.
   - Гм, - погрустнела Оксана.
   - А что касается соития, то смотри: любое действие - суть нейтрально, о чем многократно говорил и сам Будда. Только наше сознание порождает благую или неблагую карму в связи с действием. Причем, благую или неблагую не вообще, а по отношению к Просветлению.
   - Но ты ведь с благими намерениями хочешь меня поиметь? - хлопнула нарочито широко открытыми глазами Оксана.
   - Не поиметь, сладкая, а слиться в тобой в гармоничной практике. Адепт, следующий по пути Просветления, старается во время сексуального акта созерцать состояния своего сознания ...
   - Это как само-вуайерист? Как бы и трахаешься, и сам себе при этом еще и наблюдаешь? И от этого на шаг ближе к нирване?
   - Не опошляй. Наблюдаешь ты свое состояние блаженства и умиротворения, а не физические тела - член и вагину. Порнография - это пустышка, фантик. Соитие же, одухотворенное созерцанием своего ...
   - Я поняла. Меня это устраивает. Давай займемся тем, к чему ты уже давно готов, - и Оксана деловито потянулась к рубиновому жезлу мага.
   Фаберже благосклонно кивнул и не стал развивать дискурс. В конце концов, всему свое время ...
  
  
   Фрагмент 70
  
   Искаженное ужасом лицо металось за окном. Вокзальный сторож находился всего в каких-то паре метров от нее и отчаянно делал ей знаки руками и лицом.
   Вены на его обветренных красных руках диким образом вздулись, точно корни векового дерева.
   Глаза сторожа полезли из орбит и, казалось, вот-вот оторвутся от глазниц и маленькими шариками взмоют в воздух.
   Судорожными движениями он заклинал ее ... Спасаться? Бежать? Куда?
   Сторож опустился на колени и закрыл лицо огромно-чудовищными руками.
   И тогда стало видно, что за ним стоял ухмыляющийся Батори.
   Вампир держал в руках ребенка и предавался смеху. Несомненно, он держал ее ребенка.
   Анна в истерике забила кулаками в стекло.
   Золтан Батори продолжал извергать из себя беззвучный (для нее) демонический смех.
   - Скажи adieu малютке, - вылепили губы вампира.
   Анна сбила костяшки пальцев в кровь, но не замечала боли. Она с упорством молотила руками по тупому бездушному стеклу.
   Вампир запрыгнул на спину сторожа и поднес ребенка прямо к окну.
   - Смотри, Анна, смотри.
   Дитя неразумно таращилось на Анну. Его лицо было серым и осунувшимся. Губы - две тонкие бумажные полоски. Ни кровинушки!
   Зато от костяшек пальцев Анны капли крови, летели в разные стороны и щедро орошали окно вагона поезда.
   Батори театрально высунул изо рта громоздкий язык и делал им движения, словно слизывал кровь Анны со стекла.
   В проходе вдоль купе Анна увидела пулемет "Максим". Но как стрелять - там же ее ребенок?
   - Гад! - заорала Анна.
   В руке у Батори появилась метла.
   - Это тебе больше не поможет, - прочитала Анна по губам вампира. - Ребенок мой!
   Глумливо вампир просунул метлу себе между ног, "пришпорил" ее и лихо взмыл в воздух.
   Анна с размаху ударила в стекло головой. В глазах взорвалась чернота.
   Со стоном Каренина замотала головой и обнаружила, что лежит на кровати.
   "Нужно действовать, - стучал в ее голове молоточек. - Где сейчас Фаберже, где мое правильное тело?".
   Только бы не услышать ужасную правду о том, кто она на самом деле ...
   Анна-Мадлен поднялась. Она была полураздетой.
   Хотя она и не позволила Раскину овладеть собой, тот успел подрастрепать ее.
   Анна начала быстро собирать свою разбросанную одежду - что-то лежало на стуле, что-то валялось на полу.
   Взгляд женщины упал на комод. Интересно, что там у модистки?
   Боже, сколько тут у подруги всякого нижнего - ажурного и фривольного - белья припасено. На целый взвод соблазнительниц хватит!
   - Со времен Исиды сексуальные ритуалы считались для мужчины единственным мостиком между землей и небесами, - раздался вкрадчивый голос.
   Анна-Мадлен вздрогнула.
   - Кто здесь?
   - Совокупляясь с женщиной, мужчина достигал такого состояния, при котором сознание оставляло его. И тогда он мог видеть Бога. Оргазм служил вместо молитвы.
   Из-за манекена выступил князь Золтан Батори. Улыбка расплавила его тонкие губы.
   - Здесь тот, кого ты всегда можешь назвать своим верным другом, Анна. Таких людей мало.
   - Вы - не человек!
   - Оставим казуистику. Мы с вами кое-о-чем договаривались.
   - Вы ошиблись дверью.
   - Ничуть, Анна Аркадьевна. Давайте обсудим текущую ситуацию.
  
  
  
   Фрагмент 71
  
   Чапаев уныло смотрел на тело Петьки, безжизненно завалившееся на подводу.
   - Ты чего же такую дурость учудил? - укоризненно обратился начдив к бойцу. - Какой леший тебя укусил?
   "Укусили-то, впрочем, меня, - невесело подумал командир. - А вона теперь что творится. Анку потерял, Петьки не стало. Один Чапаев и ... пустое место".
   - Ну что, Петро, значит теперь ты со мной молчаливым пассажиром поедешь ... Печальным молчуном ...
   Вспомнил Чапай, как однажды они уходили от казацкого разъезда. Заночевали в скирдах. Пристроились к снопам, выкопали в соломе небольшие ложбинки, вдвинули себя в середину... Дождь не переставал ни на минуту.
   Чапай набросал соломы на землю, присел и через несколько минут почувствовал себя в луже.
   - Сижу за решеткой в темнице сырой, - вдруг тихо, спокойно и даже весело запел Чапай.
   Петька взглянул на него с недоумением.
   - Василий Иваныч, да что ты?
   - А чего?
   - Услышат. Ну как разъезд?
   - Не услышат, я тихонько... А то, брат, холодно больно да противно тут - задом в воде ... Подумать бы о чем-нибудь хорошем сейчас, ан не получается ... А ты, Петька, о чем думаешь?
   - О самоваре с горячим чаем.
   - О самоваре ...А о том, что люди через двадцать лет коммунизм, может, на Луне уже будут строить ты не мечтаешь?
   - Так Луна ж вон где ... на небе.
   - На небе ... аэропланы для этого есть.
   - Но они ж низко летают.
   - А ты не смотри, а мечтай.
   - Я мечтаю, Василий Иванович ...
   - О бабе и я мечтаю, Петро. Я о другом.
   "Не нужна тебе теперь никакая Луна, Петька, - сокрушенно подумал Чапай. - Ладно, давай решим, где я тебя, мятежного, хоронить буду ..."
  
  
   Фрагмент 72
  
   Анна-Мадлен совладала с собой и строго посмотрела на князя.
   - Чего вы хотите? - вымолвила она с должным холодом в голосе.
   - Вся штука в том, Анна Аркадьевна, что ваше обворожительное тело находится у меня.
   Анна смерила вампира гневным взглядом.
   - О чем вы, сударь? Вы бесцеремонно вторглись в мой салон ...
   - Разве он не открыт для посетителей? Тем более, что дело важно не только для меня, но и для тебя. Тебе еще нужно твое родное тело? А твой ребенок?
   - Сударь, вы пожаловали сюда, чтобы говорить девушке гнусности.
   Князь сокрушено покачал головой, словно говоря, какой это тяжкий труд вершить добрые дела. Тем более, если от них отмахиваются как от ... назойливых ангелов.
   - Давайте, Анна Аркадьевна, вместе проедем и решим все проблемы.
   - Не вижу смысла, зачем вы так стараетесь.
   - Я хочу восстановить равновесие, Анна. Дисбаланс происходящего повергает меня в печаль.
   - Неужели?!
   - Не я устроил так, что ты теперь Мадлен.
   - Как ты узнал, что я и Мадлен, и Анна?
   - Мне очень много лет, и по сравнению со мной вы - юная дева, - с усмешкой произнес Батори. - Я могу видеть душу сквозь телесную оболочку. А твою я не спутаю ни с чьей, поверь.
   - Но вам-то зачем все это?
   - Дисбаланс. Для меня он хуже горькой редьки.
   Анна едва не расхохоталась, так витиевато паясничал Батори. Впрочем, Каренина не стала этого делать, зачем дарить красивый мелодичный смех коварному вампиру.
   Князь подождал и продолжил тоном доброго мудрого старика:
   - Я вижу несколько сценариев развития твоей дальнейшей жизни, Анна. Первый - ты становишься моей любовницей, вернувшись в свое прекрасное тело, разумеется.
   Анна дернулась, как от удара хлыстом.
   Ха! Да эта мумия одержима несусветной похотью.
   - Второй сценарий. Допустим, ты отказываешься быть моей любовницей. Тогда я не возвращаю тебе тело Карениной. Как долго ты протянешь в теле Мадлен. И что с тобой будет дальше? А с твоим ребенком? Он ведь тоже останется у меня.
   ...Анна в отчаянии взирала на князя и кулек в его руках. Кто там - мальчик или девочка? ...С ужасом Анна увидела, что у маленького херувимчика лицо Золтана! Улыбающееся лицо хладнокровного вампира... Мой ребенок! С его лицом! Его ребенок!...
   - А вы, князь, невероятная сволочь, - процедила Каренина.
   - Приходится иногда быть ... суровым! - кратко хохотнул вампир. - Весь мир должен лежать у моих ног, Анна. И вы не исключение. Просто лежать можно приятным образом, а можно - очень дискомфортно.
   - Я отказываюсь становиться вашей любовницей, князь! - ледяным голосом сообщила Каренина. - Зарубите это себе на носу.
   - Декларация Независимости? - усмехнулся вампир. - Это твое окончательное решение?
   Уверена? Скоро будет поздно!
   - Я не могу стать вашей любовницей, князь. Я люблю Орлова. Он мне никогда не простит измены...
   - Но ты ведь сделаешь это ради него.
   - Что? Я потеряю его. А не пойти ли вам, князь, с вашими непристойными предложениями ... в свой готический склеп.
   - Только вместе с тобой, Анна. И уверяю тебя, ты взлетишь на такие небеса наслаждения...
   - На какие я взлетать не хочу!
   Вампир хмыкнул.
   - Тогда перейдем к деловой части нашей встречи.
  
  
   Фрагмент 73
  
   Чап судорожно вынырнул из холодной воды.
   Грудь разрывало от нехватки воздуха.
   Он хватал свежий воздух охапками, грузил в себя, точно копны сена на подводу.
   С трудом Чап выполз на берег и лег на траву.
   От погони махновцев удалось уйти только, нырнув в воды озера. Что сталось с другими эльфами, он не знал ... Прорыв их окружения оказался не слишком удачным.
   Пули неистово плясали по воде, прочерчивали пузырящиеся дорожки.
   С черным туманом в голове, с раздираемой от нехватки воздуха грудью Чап плыл и плыл. И ... предел его возможностям должен был наступить.
   К счастью, предел наступил, когда непосредственная опасность миновала.
   "Боже мой, я эльф ... Я - Феанор".
   Орлов до сих пор не мог поверить в происходящее. В несусветность происходящих с ним метаморфоз.
   Чап приподнялся. Нельзя тут лежать, кем бы я ни был. Надо идти ... Если кентавры не погибли ... Господи, да они на меня всех собак спустят! На кого мне еще уповать?
   Чап ощутил какое-то движение в воздухе.
   Глаза передавали его утомленному мозгу странную информацию - прямо по воздуху к нему приближалась женская фигура ... сидящая на метле.
   Фигура снижалась, явно заметив мужчину.
   Кто это? Анна или ...?
  
  
  
   Фрагмент 74
  
   Золтан ввел Каренину в большой каменный склеп.
   По форме склеп скорее напоминал небольшой собор с четырьмя одинаковыми куполами, нежели усыпальницу.
   Анна-Мадлен опасливо вошла внутрь. В склепе царил полумрак, слегка разбавленный неяркими чадящими факелами.
   В центре зала вкруг расположились каменные гробы с причудливо украшенными крышками из дорогого камня, на них устрашающе застыли горгульи.
   Один из саркофагов с выгравированной на нем надписью Hilton стоял открытым. В нем лежало... тело Карениной.
   Анна невольно бросилась к нему, но на полпути Золтан остановил ее.
   - Не горячитесь, детектив. Сначала условимся о деле.
   - О каком деле? Что вам нужно? - едва не вспылила Анна.
   - Ты вернешься в Санкт-Петербург и отдашь мне вещь, которая тебе все равно не нужна, а мне она по душе ...
   - В Санкт-Петербург? - изумилась Анна.
   - Да, в Санкт-Петербург, в хорошо известное тете место. Получив вещицу, я верну тебе твое тело и сверх того - более не буду домогаться твоего общества, если только ты сама этого не захочешь. Все честно.
   - Почему я должна вам верить, князь?
   - А почему нет, прелестная Анна Аркадьевна? Учти, ты долго не сможешь прожить в теле подруги. Этот мир выкинет тебя, и ты переродишься еще где-нибудь, но уже не здесь.
   Анна молчала.
   Князь внимательно посмотрел на Каренину и продолжил:
   - Впрочем, в теле экс-Анны может поселиться другой субъект - например, одна из вампирочек. Не плохая мысль, не правда ли? Новая Анна родит мне малыша ... Ты его не увидишь, зато я ....
   - Не смей трогать моего ребенка! И мое тело! Вот что, князь, я отправлюсь с вами только в своем теле. А иначе - никак, - Анна торжественно скрестила руки на груди и воззрилась на вампира.
   - Это осложняет дело, - вымолвил Золтан.
   - Ну и что. Если вам нужна моя помощь - потрудитесь.
   - Тебя ведь "загнал" в Мадлен Фаберже ...
   - Никуда меня мой ... , - она чуть было не сказала "сын", но вовремя спохватилась, - ... никуда меня Фаберже не загонял.
   - Просто проделал трюк с фантомом единорога.
   - Фантомом? - не поняла Каренина.
   - Это его "алзоп" - алхимическая зоо-проекция. На самом деле, единорог - только видимость. Впрочем, для "завязанных" с буддистскими практиками все - лишь видимость. Их превозношение пустоты звучит дико и обескураживающе. Пустота для них - и лоно, и дитя, и хер животворящий ... Извините уж меня, Анна Аркадьевна, за эту прямолинейность. Намутили в своих концепциях что масоны, что буддисты изрядно. Хотя цель у них вроде как просвещение и просветленное состояния. Ну а наша цель ...
   - Вернуть меня в меня!
   Князь усиленно наморщил чело.
   - Я ведь вампирских дел мастер, а не всех этих реинкарнаций и трансфигураций профессор.
   - Тогда я тут не по адресу.
   - Наоборот, Анна Аркадьевна, вы сейчас находитесь в самом правильном для себя месте. Ступайте-ка вон в ту постельку, - Золтан указал на отдельно стоящий в стороне саркофаг.
   - Вы меня в гроб хотите что ли вогнать, князь? - возмутилась Каренина.
   - Не волнуйтесь. Это специальный технический саркофаг.
   В самом деле, на стенке саркофага располагались различные рычажки и рукоятки. Подходило к саркофагу и несколько резиновых трубок.
   - Залезайте и располагайтесь, - деловито распорядился вампир.
   - Надеюсь, раздеваться мне не придется.
   - Ну уж как изволите, Анна Аркадьевна. Вы знаете, я тонкий ценитель красоты.
   - Комплименты окрыляют, но сверкать голой грудью я не хочу.
   - Ложитесь, как есть. Маришка, проверь давление в первом котле! - крикнул кому-то Золтан, видимо, одной из своих вампирочек.
   "Опять, опять ..., - стучало в голове Анны, когда она опускалась в саркофаг. - Опять со мной что-то будет".
  
  
   Фрагмент 75
  
   Стоило ей опуститься рядом с ним, и Чап тут же узнал ее. Ундина, русалка.
   Откуда у нее взялась невероятная метла, поднимающая в воздух?
   - Ну что, эльф, хорошо поплавал? - с разбитной насмешливостью поинтересовалась Ундина.
   - Там на шабаше, ты хотела меня утопить, как там у вас принято, или у тебя были другие указания на мой счет?
   - Это все, что ты хочешь знать? - хмыкнула Ундина строптиво, не слезая с метлы.
   Тело русалки облегало узкое длинное платье, застегнутое почти под самое горло.
   Длинные русые волосы были стянуты на голове лентой.
   Глаза дивы возбужденно горели.
   "Не надо так по метле елозить", - невольно подумал Чап, а вслух сказал:
   - Нет, не все. Ты просто так тут шныряешь или по делу?
   - Не спится, - кратко хохотнула Ундина. - Ладно, не будем тратить время на болтовню - залезай, подвезу.
   - Куда?
   - Куда велено. К доктору.
   - Что за доктор?
   - Ты его хорошо знаешь. Залезай.
   Чап с некоторым сомнением перекинул ногу через черенок метлы.
   - За меня хватайся, - дала указание русалка.
   Орлов положил руки на талию Ундины.
   - Да крепче! Что баб разучился лапать?
   Не говоря ни слова, Чап решительно обхватил девушку за пояс.
   - Одну руку выше положи, да, на грудь. Крепче хватай! - Ундина не унималась с предполетными указаниями. - Все, так держи. И держись!
   Ундина возбужденно вскрикнула, и метла резво взмыла в воздух.
   Чрез несколько минут Чапа начала бить крупная дрожь. Но не от соприкосновения с упругим телом русалки, а от холода. Свежий ночной ветер продул его в мокрой одежде до костей.
   Когда Чап слезал с метлы, он стучал зубами.
   - Если бы ты прихватила теплую одежду, - с трудом вымолвил он, - все было бы намного душевнее.
   - Ну извини. Мужской одежды у меня нет. Да и женской почти тоже. Нам туда, - кивнула Ундина в сторону смутных очертаний особняка, поглощенного темнотой.
   Едва они двинулись к зданию, как на их пути возникли две женщины, одетые в пышные красные платья из шелка с широкими рукавами.
   Что интересно - компанию женщинам составлял большой черный медведь, вставший на задние лапы.
   В каждой руке незнакомки держали по кривой сабле.
   Чап остановился и отодвинул Ундину себе за спину.
   Дело походило на засаду.
   Женщины, "по-цыгански" весело и хищно зыркнули на Орлова и медленно двинулись ему навстречу, поигрывая саблями.
   Медведь заревел и тоже грозно двинулся на Орлова и русалку.
   "Похоже, они поджидали нас, - угрюмо подумал Чап. - На предмет чего будем общаться?"
   - Позолоти ручку, а? А мы погадаем тебе - на мечах, - звонко выкрикнула одна из женщин и расхохоталась.
   - Гадать мне не стоит, - сурово ответил Орлов.
   - Может, ты ошибаешься, красавчик?
   - Вряд ли. Особенно на ваш счет. Если вам больше нечем заняться, дамочки ...
   - Мы занимаемся тем, что нам нравится. Снимаем с плеч буйные головы.
   Ассасинки быстро устремились вперед, опережая медведя.
   Чап зачерпнул из лужи грязь и метнул в лицо одной из воительниц.
   Та зашлась отплевыванием и ругательствами.
   Чап подхватил с земли обломок ветки и встретил вторю ассасинку.
   Женщина надменно улыбалась.
   Что палка против ее двух сабель.
   Орлов смог ее удивить.
   Он рванулся вперед, упал и ногами въехал в ноги ассасинки. Та начала падать на Орлова.
   Чап выкатился из-под налетчицы. Вскочил и ... увидел, что ассасинка поднимается.
   Орлов резко выбросил ногу, его сапог вмял челюсть убийцы в горло.
   Ассасинка захрипела и рухнула на землю.
   Медведь взирал на происходящее в оцепенении.
   Зато другая налетчица очистила лицо от грязи и ринулась на Орлова.
   Чап подхватил ее подругу и кинул в ее сторону.
   Сабля вошла в живое тело, и незадачливая ассасинка жутко вскричала.
   Ее напарница на секунду обомлела.
   И тут снова пригодилась палка. Ею Чап сбоку огрел налетчицу в висок.
   Голова женщины отбросилась к плечу, а тело начало валиться вниз.
   В последний момент налетчица поймала себя и устояла на ногах.
   Чап не терял времени даром. Подхватил одну из упавших сабель и мощным движением снес фурии голову, с глаз долой.
   Голова полетела в кусты, а тело девушки застыло на месте, словно внезапно превратилось в пугало. Но ни одна птица не согласилась бы сесть на такое пугало, к тому же исторгавшее из шеи фонтан крови.
   Медведь созерцал происходящее все в большей растерянности.
   - Я пощажу твою жизнь, - проговорил Чап. - Скажи, кто вас послал.
   - Я не знаю, - прорычал медведь хрипло. - Мне предложили задрать одного путника, ну, я грешным делом и согласился. Мне нужны были деньги. Сколько "Отче наш" мне теперь прочитать?
   - Сколько успеешь перед тем, как эта сабля прочистит тебе глотку.
   - Я тут ни при чем, - невесело заметил медведь. - Меня притянули за уши. Сказали, плевое дело.
   - Кто сказал?
   - Да вот эти девки и сказали.
   - Эх, косолапый, сложишь ты так свою буйну голову ни за что ни при что. Ладно, ступай. Займись каким-нибудь приличным делом. В кузницу, что ли, устройся подмастерьем, или в вагонно-ремонтный цех.
   - Позвольте, сударь, я залижу вам рану. Говорят, у меня слюна лечебная.
   - Да ты, я гляжу, прямо добрым самаритянином стал. Иди, ступай своей дорогой и не водись с убийцами, коли шкура дорога.
   - Благодарствуйте, - медведь кивнул. - Только искать вас будут снова.
   - Пускай ищут. А если надо, сам сыщусь, - бросил Чап.
  
  
  
   Фрагмент 76
  
   Послышался второй звонок, за ним последовало передвижение багажа, шум, крик и смех. Прозвенел третий звонок, раздался свисток, визг паровика. Анна смотрела на точно как будто катившихся назад людей, провожавших поезд и стоявших на платформе.
   "Я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучаться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя ...", - носились в голове Карениной лихорадочные мысли.
   Ее не отпевали в церкви, ведь она наложила на себя руки. Это грех - осуждаемый и караемый церковью отчуждением от тел истинных христиан.
   В последней скорбной веренице за гробом Анны шли Вронский, Каренин, сын ее Сережа, гувернантка и... больше почти никого.
   Все угрюмо молчали.
   Каждый думал о своем.
   Всякий несчастный человек угрюм по-своему.
   "На то дан человеку разум, чтобы избавиться оттого, что его беспокоит", - сказала по-французски в поезде дама у окна, очевидно довольная своей фразой и гримасничая языком.
   "Разум? Избавиться?" - мелькнуло в голове Карениной.
   "Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что?"
   На станции Анна вышла в толпе других пассажиров. Накинула вуаль на лицо. Дошла до конца платформы, пытаясь понять, куда она идет и что хочет делать.
   Мальчик, продавец квасу, не спускал с нее глаз.
   "Квас ... милый мальчик, - машинально подумала Анна. - В жаркий день хорошо выпить квасу ... А в день, когда разрывается душа ...".
   Подходил товарный поезд. Платформа затряслась, Карениной показалось, что она поехала.
   По лицу Сережи катились крупные слезы. Внезапно он остался в большом пугающем мире один, без матери. Больше не будет тепла ее рук, ее голоса, ожидания его после прогулки.
   Мать недвижно возлежала в гробу, как недоступная снежная королева. Как спящая красавица ... Но что-то подсказывало Сереже, что и сотня поцелуев не разбудят ее. Она стала каменной ...
   Быстрым, легким шагом Каренина спустилась по ступенькам, ведущим от водокачки к рельсам и остановилась подле мимо проходящего поезда. Она как завороженная смотрела на низ вагонов, винты и цепи, на высокие чугунные колеса ...
   "Я избавлюсь от всех и от себя", - пробормотала Анна точно в бреду.
   Когда середина между колесами поравнялась с нею, она, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
   "Что я делаю? Ради чего?"
   Каренин нарочито не смотрел на Вронского, Вронский сторонился взглядом мужа Анны.
   Зато на них обоих, бредущих за гробом Анны, с обочины дороги взирал князь Золтан Батори.
   На губах вампира блуждала сдержанная улыбка.
   Анна в С-Петербурге.
   Могила выкопана и лениво поджидает, когда в ее чрево опустят тело несчастной женщины.
   Анна ждет его указаний. Последних указаний ... И тогда можно будет опустить занавес.
  
  
  
   Фрагмент 77
  
   Анна возлежала на белых шелковых подушках.
   Чап благоговейно опустился возле кровати на колено и взял правую руку Анны в свою. Он начал покрывать руку девушки неторопливыми, но очень чувственными поцелуями.
   Тем временем слева к ложу Карениной с тлеющей улыбкой приблизился Влад.
   - Вы сегодня, как всегда, неотразимы, - вымолвил вампир, тоже опустился на одно колено и взял руку Анны в свою.
   Вслед за Чапом он начал расточать Анне томные ласки, поднимаясь поцелуями от ее ладони к обнаженному плечу.
   "Право, они не знают покоя. Только бы мои мужья не стукнулись лбами, когда их губы дойдут до моего лица", - подумала Анна.
   Столь диковинно было иметь двух мужей. Каренина до сих пор не могла свыкнуться с новой странной ситуацией.
   - Анна, милая, - вымолвил Чап.
   - Как хорошо теперь, - проворковал вампир.
   Анна вздрогнула.
   Какой дурацкий сон!
   Каренина гневно затрясла головой, отгоняя идиотское наваждение.
   - Пора, - Золтан Батори подал Анне руку.
   Каренина с удивлением увидела, что лежит на каменном постаменте, на алтаре.
   - Надеюсь, тебя не охватит безрассудство, - произнес вампир.
   - Я отдам вам то, что вы просите и покончим с этим.
   - Разумеется, покончим, - кивнул Батори. - Для твоей любви больше не будет преград.
   Анна нервно сжала в руке шелковый платок.
   Разве бывает такое, чтобы для любви не было преград?
   Анна как-то не обращала раньше внимания, что наискосок от фамильного склепа Облонских на чьем-то надгробии возвышалась мраморная статуя единорога. Анна недоверчиво покосилась на статую и остановилась у склепа.
   - Что тебе понадобилось в нашем фамильном склепе, Золтан?
   - Ничего особенного. Для тебя. В усыпальнице хранится позабытая серебряная чаша. Так вот, она мне понадобилась, - произнес вампир нарочито будничным тоном. - Надо как-то развеять вековую вселенскую скуку, от и коллекционирую то, да се. Ты мне даешь чашу, я тебе - полностью возвращаю твое тело, причем с дитятком от Орлова в придачу. Достойный обмен, не правда ли?
   - А где эта чаша?
   - Там вон посмотри, под полочкой должна стоять.
   "Странно, - думала Каренина, зачем хитрому вампиру понадобилась серебряная чаша из склепа Облонских. Да что это за чаша вообще".
   - Нашла? - с ноткой нетерпения поинтересовался Батори.
   Анне нестерпимо хотелось покончить со всей этой путаницей реинкарнаций, лже-реинкарнаций - одним решительным движением. Но... могла ли она доверять Батори? Зачем он затеял все это? Состряпал улики против Орлова. Завладел ее телом. Отправился с ней в С-Петербург ...
   - Нашла?
   Анна пошарила рукой под полочкой.
   - Вот ..., - пальцы наткнулись на холодный металл.
   - Давай же, Анна, - зыбучим шепотом поторопил ее вампир.
  
  
  
   Фрагмент 78
  
   Что ж, пускай Батори тешется этой чашей и... исполнит свою часть уговора.
   - Анна, постой! - раздался вдруг голос Чапа.
   Каренина вздрогнула
   Орлов? Откуда? Как?
   - Чап? - несказанно удивилась Каренина. - Как ты ... здесь?
   Лицо Орлова несло печать суровости.
   - Потом, Анна. Сперва верни эту чашу на место.
   - Анна Аркадьевна, - зашипел князь. - Это что же вы - без себя и без малютки тогда останетесь. И все из-за какой-то безделушки.
   - Это не безделушка, - вымолвил Орлов. - Аня, это Чаша Иуды. Да, та самая - деланная из серебра расплавленных тридцати сребреников, - произнес Чап.
   - Что за чушь?! - взвился вампир.
   - Кровь, испитая из этой Чаши в полнолуние, даст вампиру беспредельную силу и способность беспрекословно управлять другими вампирами. Такого всевластья и хочет Батори, - заявил Орлов. - Не так ли, князь? Ради Чаши, Анна, он собственно, и затеял все шуры-муры с тобой. Поломал твое перевоплощение в детектива ...
   - Чушь! - отреагировал вампир. - Где Иуда, а где мы - вампиры.
   - А то я извелась, отчего князь вцепился в меня мертвой хваткой. На самом деле все... проще пареной репы, - вымолвила Анна.
   - Ты завершишь сделку, Каренина, или будешь стоять, развесив уши? - грозно прошипел вампир, испепеляя взглядом Орлова. - Ты же видишь, у Орлова свое на уме.
   Анна быстро опустила Чашу под полку.
   Батори взревел, выхватил из-под модного черного плаща, обитого мехом горностая, великолепный меч тонкой работы и чуть не изрубил "в капусту" стоящего рядом мраморного ангела.
   Вместо "ангеловредительства" князь кинулся на Орлова. Миг - и острое лезвие оказалось у горла Чапа.
   Анна застыла в ужасе.
   - А теперь, что скажешь? - прорычал вампир. - Гони Чашу! Живо!
   Анна не шевелилась.
   - Живо! - гаркнул вамп.
   Чап голыми руками сжал между ладонями клинок, зависший в сантиметре от его горла. Сквозь пальцы детектива густо стекала кровь.
   С удивлением Орлов уловил неяркое свечение от своих ладоней. Не укус ли вампира на полях Гражданской войны придал ему новые способности?
   - Чашу! Гони! - продолжал вопить Батори.
   Чап резко двинул руками в сторону и вниз.
   Вампиру пришлось нагнуться вбок, чтобы удержать меч в руках.
   Батори взревел и резко толкнул Орлова.
   Вдвоем они полетели на Каренину.
   Анна отпрянула назад и ударилась головой о крыло мраморного ангела.
   Как сломанная кукла Каренина рухнула на пол.
   - Анна! - крикнул Орлов.
   - Каренина! - подхватил Батори.
   Анна их уже не слышала.
   Она лежала недвижно, с закрытыми глазами ...
  
  
   Фрагмент 79
  
   Где Чап? Где Батори?
   Она с трудом приподнялась на локтях. Ни того, ни другого...
   Более того, ее удивила незнакомая обстановка.
   Каренина лежала на полу, на ковре, в какой-то довольно захламленной комнате.
   Чаша Иуды? Что с ней? И, черт возьми, где же опять Чап?
   Карениной страшно хотелось зафиксировать свою жизнь ровным отрезком - чтобы все шло по прямой: родился, пострадал от любви, умер, ожидаешь Страшного суда. Все, точка, вокзал, конец, дальше рельсов нет.
   Но каким-то образом рельсы пронзают вокзал и уходят дальше, но не по прямой, а непременно кренделями какими-то...
   Что делать?
   Что делать теперь?
   Неплохо для начал взглянуть на свое отражение. Кто я?
   Зеркало нашлось в шкафу с одеждой. С мужской одеждой, машинально отметила женщина а...
   - Tres bien! - вскрикнула Анна. Из зеркала на нее глядела Каренина! Пусть и с бледным лицом.
   Тело Анны облегало эффектное черное платье, оставляющее открытым одно плечо. Весьма стильно и волнительно.
   А ребенок-то ее при ней?
   Анна обмерла.
   Зачала ли она ребенка от Чапа? Cохранила ли его в круговерти событий?
   Батори толкнул Орлова на нее. Они все полетели вниз.
   Потом вспышка мрака и ...
   Она очнулась, она снова Каренина. Но она не в склепе. И Орлова нет рядом. Нет и князя, слава Богу ...
   А что есть?
   "Что-то я туго соображаю, - спохватилась Каренина, - надо просто выйти из дома на улицу и посмотреть на доме адрес, и тогда все прояснится, где я ...".
   Да, да, скорее выйти из этого незнакомого дома ...
  
  
   Продолжение ... в Книге "Мандала Реинкарнатов - 2"
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"