Кадровик поморщился, поводил курсором по строчкам. Так. Личное дело. Посмотрим. Скобелева Натали. 24 года. Биолог. Это, пожалуй, неплохо. Медицинские курсы. Это, честно говоря, ещё лучше. Но... Он сощурился, бросил беглый взгляд на сидящую перед ним девушку. Тоненькая, хрупкая... Какого же чёрта не сидится? На кой дьявол лезть в эту кашу? Начитаются Брэдбери...
- Послушайте, - промолвил он наконец, - Вы только не обижайтесь, я вам в отцы гожусь, но вы бы хорошенько подумали... Взвесили... Там ведь...
- Я пришла по объявлению,- жёстко перебила Натали. - Вот...
Она потянулась к уху, щёлкнула миниатюрной кнопочкой на серёжке, вывела текст на экран.
- Да знаю, знаю, - устало проворчал кадровик, отводя взгляд. Под "добровольцами" он понимал высоких крепких парней, готовых пройти сквозь огонь и воду, готовых передушить всех агнов голыми руками. А тут...
- Я - доброволец, - упрямо проговорила девушка. - Вы обязаны меня записать.
- Может, зайдёте завтра? - кадровик предпринял последнюю попытку её отговорить.
- Сейчас!
И такое пламя полыхнуло из её глаз, что он развёл руками, крякнул и подписал.
У неё были личные причины. Ею двигала месть. Виктор Скобелев, чьё имя значилось на обелиске первопроходцам - её отец - десять лет назад погиб в стычке с агнами. И поэтому она оказалась на Красной Планете. И оттого, с остервенением, не обращая внимания на насмешки мужчин, с яростью отвергая ленивые ухаживания, прошла подготовку на полигоне в Арес-сити; и теперь занимала место рядом с водителем транспортёра, шедшего впереди колонны.
Задача перед ними стояла простая - довести в целости и сохранности медикаменты, продовольствие и боеприпасы - груз, в котором нуждалась Красногорка. Эта небольшая база возникла недавно, но с прицелом на неплохую перспективу, потому что являлась отличным плацдармом. Причём не только с точки зрения военных (возвышенность!), но и, по мнению геологов. Из-за редких металлов, лежащих там практически под ногами
Поезд - пятнадцать транспортёров и четыре машины охраны - вышел в девять по-местному. Температура за бортом зависла возле нуля; сезон бурь миновал, и преодолеть 200 километров на запад представлялось делом пустяковым. Если агны не нападут.
Об агнах она тоже знала теперь предостаточно - теорией за последний месяц их накачали по самую макушку. Особенность этих инопланетных существ (вовсе не коренных марсиан и с виду вполне гуманоидов), заключалась в том, что они могли мгновенно распасться на миллиарды фрагментов, неисчислимое множество отдельных клеток, которые тут же начинали жить своей, ни от чего не зависящей, самостоятельной жизнью. А потом, выждав благоприятный момент, ползли - можно сказать: струились навстречу друг другу, чтобы вновь, как ни в чём не бывало, слиться в единую особь.
Тогда - во времена первых столкновений - оружие против них нашлось не сразу. Для пуль и снарядов они оказались неуязвимы - при попадании моментально распадались на части. На оружие, в котором поражающим фактором являлась температура, так же рассчитывать не приходилось - жара и холод вреда им не причиняли. А на попытку ударить их ножом (пару раз и такое случалось), агны отвечали улыбкой, так как их плоть расступалась, позволяя клинку нырнуть в пустое пространство.
И всё же оружие против них нашлось. Как всегда - совершенно случайно. Им оказалось электричество. Одна из стюардесс, обороняясь, в отчаянии схватилась за шокер. А когда агн застыл (и не рассыпался на куски!), подоспевший пилот, пристрелил его из револьвера. Так появился ЭПР-20 - двадцатизарядный электропистолет Рябцева, ставший непременным и верным спутником каждого колониста.
Вот с этим багажом знаний, с пылающим сердцем и двумя ЭПР за поясом Натали отправилась в свой первый конвой...
Натали не ответила. В тайне она желала, чтобы на них напали. Ведь тогда удалось бы на практике применить своё искусство снайпера, и застрелить с пару десятков мерзких тварей; хотя бы немного унять пожар, бушевавший в её душе. А там - будь, что будет!
Ллойд посмотрел на девушку, усмехнулся. Ткнул пальцем в приёмник.
- ...что сказал нам специальный представитель ООН по вопросам колонизации...
- Уроды! - зло бросил Ллойд, выключил радио. - "Переговоры ведутся, - гнусаво, подражая голосу спецпредставителя Кейна, забубнил он. - "Агны вот-вот уберутся с Марса. Контакты налаживаются... Линия на добрососедство... Совместную разработку..." - Он ударил кулаком по портпризу.- Нет, уроды - и есть! Сюда бы этого Кейна...
- На дорогу смотри, - проронила Нат.
Она чувствовала себя сжатой пружиной. На отвлечённые темы разговаривать не могла. И если и глядела по сторонам, то вовсе не для того, чтобы рассматривать непривычный пейзаж, а, надеясь вовремя заметить атакующих агнов.
- Наши тоже всыпали им вчера под Олимпом, - проговорил между тем Ллойд.- Перехватили их транспорт. Всех положили и груз забрали.
- Те, наверное, первые начали, - несмело предположила Натали. Не хотелось верить, что люди ведут себя подобно инопланетникам. Однако желания спорить не возникало.
- Так им и надо! - буркнула она, и вновь вгляделась в экраны.
Равнина Амазония, по которой они шли, разнообразием ландшафта не отличалась. Песчаная, рыжеватая, усеянная мелкими камушками, она просматривалась далеко вперёд до самого горизонта - пепельно-серого, будто растёртого по небу. И то, что их могут застать врасплох, казалось немыслимым. Но именно так - внезапно - всё и случилось.
Застучали автоматные очереди, ударили разрывы гранат, послышались крики, ответная стрельба. А Натали... До синевы ногтей вцепившись в поручень и зажмурив глаза, она растерянно повторяла: - "Вот оно... Вот оно..."
И только когда их транспортёр, рванувшийся было вперёд, занесло, крутануло, едва не опрокинуло, она опомнилась и оглянулась на Ллойда. Откинувшись на спинку, он невидящими глазами глядел в потолок, а из его груди выплёскивались фонтанчики тяжёлой, лоснящейся крови.
Тогда, взвизгнув и тут же подавив свой стыдный, такой женский визг, Нат выпрыгнула из кабины и принялась расстреливать набегающих агнов. Она не считала тех, кто погиб от её руки, не вела счёт выпущенным зарядам и сменённым обоймам. Она не думала ни о чём. И словно посторонний наблюдатель, смотрела, как умирают те, с кем утром она выехала из Арес-сити. Что убитые агны лежат на бурой земле вперемешку с телами людей. И что одна из машин вдруг срывается с места и, выбрасывая клубы дыма, устремляется прочь.
- Эй! А я?! Я здесь! - закричала она, будто очнувшись.
Но, чуть не сбив её с ног, плеснув в лицо камнями и гарью, транспорт умчался. Нат успела лишь рассмотреть выпученные, испуганные глаза тех, кто находился внутри - Коллинза и Лоу.
И здесь что-то толкнуло её. Тусклое небо дёрнулось, опрокинулось на бок. А из пустоты хлынула тяжёлая липкая ночь.
Открыть глаза заставила боль. Ноющая, ломающая, вгоняющая иглы.
Рядом лежал агн. Уже не страшный. А молодой и... "Красивый!" - мелькнуло предательски. Машинально она пощупала его пульс. Жив!
Проклиная себя за глупую, нелогичную жалость, Нат вскрыла пакет, вытащила тубу со стимулятором и, приподняв прозрачную, похожую на респиратор, маску, влила вязкую жидкость ему в рот. Она мало разбиралась в физиологии агнов, но: вдруг поможет? На миг Натали даже позабыла о собственной боли, да только та не забыла о ней. И внезапно взорвавшись, обожгла рёбра и жалящими осколками разлетелась по телу...
Озноб, нехороший зуд слева, мурашки... Кто-то тормошил; что-то подкладывали под голову, настойчиво и почти нежно похлопывали по щекам. Веки приоткрылись с трудом.
"Всё-таки, красивый!" - подумалось вновь. Или "произнеслось"?!
- Нет. Это ты красивая, - сказал агн. - Можешь встать. Я залечил твою рану. И заштопал скафандр... И - спасибо.
- Прекрасно! - воскликнула она. - Спасла на свою голову. В плен попала!
- Ничего подобного, - терпеливо произнёс агн. - Зачем мне брать тебя в плен? Никого не осталось. Ни твоих, ни моих. Нас тут двое. Геройствовать незачем.
Натали приподнялась. С его помощью встала. Посмотрела вокруг. Разбитый транспорт. Разбросанное оружие... И убитые. Кругом убитые...
- Семь машин не пострадали. Я уже сцепил их, - проговорил агн. - Ты можешь доставить груз. Дорога прямая...
- Зачем ты меня спас? - не слушая, спросила она.
Агн склонил голову, совсем по-человечески потёр подбородок.
- Это моё личное дело, - сказал он. - И, знаешь...
До самой Красногорки она обдумывала его слова. Плакала и улыбалась. И ещё сердилась - неизвестно на кого. А пожар в ее глазах постепенно утихал, сменялся солнечными зайчиками, играющих в зеркале водопада.
Она добралась к утру. Измученная, чуть обмороженная, но - добралась. Раз пять, а может, и семь - Натали не помнила - ей приходилось вылезать из кабины, переливать горючее, волочить по камням проклятую неподъёмную канистру. Но, оступаясь, падая, кусая губы,- она тянула. Молча, что было сил. И при первых лучах несмелой зари достигла базы, слезла на бетонный пол и вошла в шлюз.
- Их там с тысячу было, - услышала она голос Коллинза. Он не видел её, продолжал говорить. - Но мы дали им жару! Верно, Лоу?
- Само собой, - откликнулся тот.- Ещё как дали! Всыпали по самое никуда! По три магазина расстреляли, и дёру!
Оба были пьяны и веселы. Но лишь до тех пор, пока не встретились взглядом с Нат.
- Мерзавцы, - вымученно, почти равнодушно проговорила она. - И, обратившись к остальным - к слушателям - добавила: - Там семь транспортов с грузом. Забирайте.
А затем сняла опасно треснувший шлем, вылезла из скафандра и позволила уложить на диван.
- Чаю, принесите кто-нибудь чаю! - услыхала она. Но уже сквозь сон.
Ей снились разбитые машины, дрожащий, подслеповатый рассвет, высокий агн с глазами земного неба. И слышались его слова:
- Любовь - это враз и навеки. Она - как стая взлетевших птиц, как звёзды над морем. Или - как выстрел в упор. Знаешь... У нас есть обычай: влюблённые меняются сердцами.- Он посмотрел на девушку, поймал её взгляд. - Ты спасла меня, отдав часть собственного сердца. Я и не знал, что вы - люди - тоже можете транслировать клетки. Как и мы. А потом... Потом я отдал тебе часть своего...
Натали всегда помнила свой первый конвой, но не рассказывала о нём никогда. И ни кому. Как и о своём чудесном, внезапно открывшемся, даре. Ведь это было её, и только её, личное дело.