Однако и на полу отчетливо виднелась полоска света. И она явно вытекала из приоткрытой двери, которая несколько минут назад, и это слышали оба уха, закрылась за вышедшей из номера ИммаН.
Закрылась, без каких-либо нареканий со стороны. Как положено, сыграла дверную партию, грамотно ведя по октавам ряд мягких звуков, какие мы издаем, втягивая воздух через сложенные трубочкой губы. Свист наоборот. Сначала он набирает скорость, потом по инерции течет без изменений какое-то время, затем угасает, переходя в монотонный шепот, который должен закончиться...
ИммаН выгнула дугами брови.
Чем?
Щелчком. Щелчка не было. Сердце ИммаН провалилось под зеркальной материей кителька и остановилось у пояса, замыкающего тугие складки юбки. Вот черт! Щелчка не было!
ИммаН пригнулась к вытянутой перед собой ноге, подтянув другую, стала на четвереньки и в таком сложенном виде по-кошачьи доползла до угла ближайшей колонны, откуда ей стала видна приоткрытая дверь ее номера. Она, действительно, была приоткрыта. ИммаН вытянула шею в бок, пытаясь заглянуть за пластик "под красное дерево".
В номере было тихо. Если бы какой-то злодей проник туда, забыв задвинуть за собой дверь, слышны бы были хоть какие-то звуки, если только он не устроился мирно под одеялом, решив довести жертву до смерти, схватившись за ее раздетое тело ледяными пальцами в тот самый момент, когда погаснет кровавый свет прикроватного бра.
Бррра!
Никого в комнате не было, ИммаН не сомневалась. Она поднялась с корточек и отряхнула ладони, нарочно стараясь хлопать как можно громче на всякий случай. Какие-то сомнения у нее все-таки оставались.
Ответа на ее предупреждающие хлопки из комнаты не последовало. ИммаН острожено отодвинула пластик "под красное дерево" и шагнула внутрь. Никого.
Совершенно оправданно, разумно и строго по агентской инструкции, следующие 10 минут она обследовала каждый сантиметр гостиничного временно личного помещения. Никого.
Задумчиво глядя в зеркало по завершении проверки и поисков следов преступления, ИммаН спрашивала себя: и что теперь?
Она точно знала, что сама по себе дверь не могла НЕ задвинуться. Но комната в данный момент, пойманная, можно сказать, на месте вместе со своей приоткрытой дверью, была пуста. И не содержала ни малейших следов. Никого, ничего и даже намеков на это.
И что теперь? Спрашивала себя гимнастка, обирая с зеркальной материи кителька собранную по углам застарелую пыль, которую в принципе и не было видно.
- Не обирай то, что не видно, - тихо сказала ИммаН сама себе. Где-то во вселенной она это уже слышала. Ну, или примерно это. Помнится, был туман.
Прилепив обратно на грудь ошметок свалявшейся пыли, она оценила полученный результат, глядя в зеркало, и поджала губы. Не факт. Что тут, если верить фактам, пару минут назад действительно никого не было.
Но что воздушная гимнастка известной в узких вселенских масштабах цирковой труппы, бывший агент Пяти, в прошлом необъяснимо исчезнувшая по сводкам газет супруга начальника секретной службы (в прессе его называли, конечно, начальником секретариата правительства), согласно детским воспоминаниям и записям на CD одной из Лиузианских школ, внучка генерального астролога Объединенных Планет, Имма эН дьЮ Перримор, 45 кг в походных ботинках, в общем, что все эти личности, отражающиеся сейчас в гостиничном зеркале все сразу, могли поделать с явными фактами и одновременным отсутствием таковых?
Прилепив на грудь еще один ошметок пыли, ИммаН в очередной раз оценила свой вид и решительно направилась к выходу, сжимая между складками юбки пластиковый ключ.
На этот раз дверь за ее спиной, издала все надлежащие звуки, включая непременный, не подлежащий сомнениям, обязательный, холодный щелчок. Закрылась.
"Забей!", - повторяла гимнастка, топая по ковру ботинками и слегка вихляя обтянутым в гладкие с матовым блеском трико тощим задом. "Забей!". Так говорила ее бабушка, когда исчисления не смыкались с реальным положением звезд на небе. "Забей!".
ИммаН закупорила происшествие с дверью в темный угол мысленных переплетений, подлежащий раскупорке только при особенных обстоятельствах. Когда они настанут еще не известно, а перед ней сейчас стояла запланированная к решению задача по оповещению труппы о - второй за последние два дня - угрозе облома шоу по причине отсутствия музыкального оформления.
Дотопав до двери дрессировщика всея львов и прочих несносных тварей, ИммаН окончательно запуталась в формулировках и поняла, что ей больше не захочется возвращаться к вопросу о самонезакрывающихся дверях, по крайне мере, в ближайшие пару месяцев.
- Тук-тук.
- Кто там? - ответил из глубины номера рявкающий голос Торционне.