Панкратов Александр Валерьевич : другие произведения.

Закусон и проблема пресуществления

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Александр Панкратов

Закусон и проблема пресуществления

   - Васильич!...Васильич!...
   Сквозь плотную пелену утреннего бодуна в потухший мозг Николая Васильевича все настойчивее и бесцеремоннее вторгался чей-то паскудный голос. Да ладно бы только он.
   Но автору голоса, видимо, этого было мало и он присовокупил еще и беспокойный стук в оконную раму, каждый удар по которой отдавался мучительной болью в голове где-то в области мозжечка. Посему вполне логично и справедливо, что первой связной мыслью нашего героя в это субботнее утро было: "Если не прекратит гнида, - встану, возьму топор и проломлю башку".
   - Васильич! - не унималась гнида, продолжая барабанить в окно.
   Тут спящий понял, что он уже не является таковым окончательно и бесповоротно. С превеликим трудом разлепив опухшие веки, Николай Васильевич принялся шарить рукой под кроватью.
   - Васильич! Ну где ты там запропал? - враг за окном был упрям и настойчив.
   - Сейчас, сейчас...Ты у меня огребешь, - процедил сквозь зубы Николай Васильевич, предвкушая справедливое кровопролитие. Наконец рука нащупала под кроватью шероховатую рукоять топора. Кряхтя и матерясь, Николай Васильевич принял вертикальное положение и с садистской усмешкой на губах, пошатываясь, двинулся к окну, в которое по-прежнему настойчиво стучали.
   - Васи...
   Договорить стучавший не успел. Окно с треском распахнулось, и в проёме явилась миру помятая фигура Николая Васильевича, на которой из одежды были лишь семейные трусы да топор. Издав боевой клич древних славян, что-то вроде "Гыыыть, мать вашу!", Николай Васильевич размахнулся от плеча, намереваясь начать утро с праведного мщения. От сей шальной затеи его отвлек треск и хруст ломаемых под окном кустов. Рука с топором застыла в пространстве, ибо в огромном кусте шиповника, росшего около дома, Николай Васильевич обнаружил застрявшего там Севу - молодого парня с соседнего дачного участка, недавно вернувшегося из армии. По всей видимости, столь эффектное появление "Васильича" в окне с топором стало для Севы не самым приятным сюрпризом, и, спасаясь позорным бегством, он на полном ходу протаранил куст шиповника, да там и застрял, как "Челюскин" во льдах, при этом изрядно подпортив одежду.
   - Ты что там делаешь, олух? - осведомился вмиг остывший владелец томагавка.
   Из куста послышалось невнятное хныканье.
   - Вылезай немедленно! Жена вечером приедет - убьет меня за поломанный шиповник.
   - А чё ты, Васильич, по утрам на приличных людей с топорами кидаешься? - обиженно всхлипывая, промямлил Сева, выбираясь из куста. - Я к тебе с хорошей новостью, а ты...
   Николай Васильевич заворчал, впрочем, вполне дружелюбно:
   - Запомни, молокосос: утром после аванса хороших новостей быть не может. Только если у кого-то из братвы осталась заначка на опохмел, но так не бывает.
   - Заначки ни у кого не осталось, это факт, - согласился пришедший в себя Сева, выплевывая изо рта колючки.
   Разочарованно сморщившись, Николай Васильевич бросил:
   - Так что ж ты меня, стервец, будишь посреди ночи в одиннадцать утра?! У меня ж ни копейки не осталось, чтобы поправиться.
   Подняв кверху указательный палец и понизив голос почти до шепота, Сева загадочно изрек:
   - Спокуха, Васильич! В природе обнаружились скрытые ресурсы.
   Луч надежды блеснул перед истерзанной вчерашним весельем душой Николая Васильевича.
   - Какие ресурсы? Не темни, Сева.
   - Ну помнишь вчера, когда квасили под твой аванс, с нами не было Степана?
   Прищурив левый глаз, Николай Васильевич попытался воскресить в своей памяти бурные события минувшей пятницы. Сие давалось ему с трудом, но через пару минут он прозрел:
   - А и то верно - не было с нами Степана. Я еще удивился.
   Сева радостно продолжал:
   - Так вот. В то время, когда мы все вчера занимались очищением своих организмов через принятие внутрь спиртных напитков, Степан весь вечер работал у Голимбовичей - копал яму для нового туалета. Васильич, ну ты ж знаешь Голимбовичей?
   - Семья врачей что ли?
   - Ну дык ясный павлик! А теперь, Васильич, соображай: чем Голимбовичи расплатились со Степаном?
   Сердце Николая Васильевича екнуло.
   - СПИРТОМ!!! - с жаром выдохнул он.
   - Точно! - подпрыгнул от радости Сева. - Три литра чистейшего медицинского спирта! Звучит?
   - Еще как! - слегка ошалело подтвердил Николай Васильевич. Полнокровное переживание бытия вновь возвращалось к нему.
   - Степан ждет около своего участка, в дом жена не пускает, - продолжал Сева. - Так что, Васильич, ноги в руки и...
   Уговаривать того не было необходимости. Швырнув топор назад под кровать, он в три секунды обмундировался в свою привычную дачную форму - треники, футболку и шлепанцы - и вышел к Севе.
   - А что у нас с закуской? После вчерашнего у меня шаром покати.
   - По ходу тела что-нибудь придумаем, - махнул рукой Сева, и компаньоны двинулись в путь.
  
  
   К приходу Николая Васильевича и Севы вся привычная компания была уже на месте. Кроме Степана, в нее входили Шурик, студент из Москвы, и Арсентий - некая мутная личность неопределенного возраста и необъятных размеров, зимой и летом носившая огромные пыльные сапоги и старый плащ цвета ночного кошмара грешника.
   Вместо приветствия Степан слегка отвернул ворот телогрейки и, подмигнув, обнажил горловину трехлитровой бутыли, в которой что-то призывно булькнуло. Николай Васильевич непроизвольно сглотнул слюну.
   - Только вот что, мужики, - тихо заговорил Степан. - Надо бы сменить диспозицию. Дома жена бесится: утром случайно обнаружила бухло. Пойдем к Пискуновым под каштан.
   Никто спорить не стал, и вся компания двинулась вдоль по переулку. Идти было всего ничего: участок Пискуновых располагался через два дома от участка Степана. Около забора этой дачи произрастал огромный старый каштан. Под ним кто-то давно вкопал просторную скамью - излюбленное место возлияний местного цвета общества. Там и расположились.
   - Пискуновы-то сегодня здесь, - заметил Сева, кивая на новенький "БМВ", стоявший в переулке около ворот дачи.
   - Вот и прекрасно, - ехидно процедил Степан. - За ихней тачкой моя благоверная нас не пропасет.
   И, возвысив голос, добавил почти торжественно:
   - Ну что, мужики, накернем?
   Компания сразу оживилась. Шутки посыпались со всех сторон, за исключением Арсентия, который всегда молчал.
   - Пральна! Чего тянуть? Раньше сядем - раньше выйдем, - поддержал общее веселье Николай Васильевич.
   - Ин вина веритас! - изрек Шурик, всегда выражавшийся несколько витиевато, за что и был ценим в компании.
   - Не до конца просек, о чем ты, - осклабился Сева, - но сердцем чую - о бухле.
   Шурик дружески хлопнул Севу по плечу:
   - Полиглот!
   - Ладно, братва, кончай базарить. К делу, - с высоты проставляющего серьезно проговорил Степан, вынимая из кармана телогрейки сложенные друг в дружку пять пластиковых стаканов. Он аккуратно расставил их рядком на скамейке, точно оловянных солдатиков, затем бережно достал из-за пазухи бутыль и столь же бережно и нежно водрузил ее рядом.
   На минуту взгляды всех присутствующих вожделенно сфокусировались на столь живописном натюрморте. Первым поднял глаза Степан и, глядя на Николая Васильевича, спросил:
   - Ну, Васильич, что скажет купечество? Доставай закусон.
   Николай Васильевич растерянно оглядел всю компанию и тихо сказал:
   - Так нету ж ничего....Все вчера кончилось.
   Показалось, будто Степан не расслышал последней фразы. Он придал лицу строгое выражение и спросил вновь:
   - Где, спрашиваю, закуска, Васильич? Ты мозги не полоскай. Мне братва доложила: у тебя вчера аванес был, стол от жратвы ломился. Не хочешь же ты сказать, что вы всю закуску за один присест сожрать могли?
   С тем же растерянным выражением на лице Николай Васильевич произнес:
   - Сожрать то, конечно, ясное дело, не могли. Однако ж сожрали...
   На скамейке воцарилось тягостное молчание. Все с кристальной ясностью понимали всю серьезность сложившейся ситуации. Спирт - не лимонад, три литра без закуски выкушать нереально. А хотелось.
   Первым нарушил молчание Степан. Безо всякой надежды он бросил в сторону Севы, Шурика и Арсентия:
   - Ну а вы, как всегда, не при бабках?
   Тишина была ему ответом.
   - Нда-а, дела...
   - Мужики, а может в магаз к Любаше сгоняем, попросим жратвы в долг? - с надеждой спросил Николай Васильевич.
   - Понимаешь какое дело, Васильич, - как-то виновато начал Сева. - Вчера, когда у тебя закусон-то закончился и деньги тоже закончились, мы с Шуриком два раза бегали в магазин к Любе....Ну и набрали в долг до сегодняшнего утра хлебушка, шпротиков, колбаски там разной....Под твое честное слово. Так что в магаз идти рискованно.
   Услыхав такое, Николай Васильевич закрыл лицо рукой и выдал ряд мощных высказываний сомнительного содержания про Севу и некоторых его ближайших родственников. Затем вновь воцарилась гнетущая тишина.
   - Так! - хлопнул себя по колену Степан. - Другого выхода нет. Мы тут сидим, а спирт стынет. Ну-ка, Сева, сгоняй-ка хоть за водицей. Знаешь где колодец?
   Сева кивнул и посеменил вдоль по переулку.
   Ждали в полном молчании. Наконец Шурик не выдержал:
   - Братцы, а как же мы будем без закуси-то?
   - Что значит как?! Одуванчиками будем занюхивать! Не мужик что ли? - зло отрезал Степан.
   Вскоре возвратился Сева. Он принес двухлитровую пластиковую бадью с ледяной колодезной водой. Налили по половине стакана спирта, сверху еще воды. Степан взял свой стакан, поднялся и твердым голосом произнес:
   - Ну, мужики, промоем чакры!
   И ахнули по первой.
   - Хы-ы...Жестко пошла, - тяжело дыша, вымолвил Николай Васильевич. Он плеснул себе в стакан немного воды и одним глотком отправил внутрь. Немного полегчало.
   - Без паники! - начал Степан. - Сейчас в ваших организмах произойдет магическая операция по чудодейственному слиянию паров вчерашнего банкета с лечебно-оздоровительным эликсиром из моей фляжечки.
   И он любовно погладил стоявшую на скамье бутыль.
   - Быстрей бы уж! - передернуло Севу.
   - Сейчас хоть хлебца краюшку, - мечтательно протянул Шурик.
   - Где ж взять? - откликнулся Николай Васильевич.
   Услыхав все это, Степан взял бутыль и начал разливать по новой.
   - Вижу я, мужики, что находитесь вы в некотором эмпирическом тупике. Отсель вывод: между первой и второй перерывчик небольшой. Ну, за просветление! И да прими нас нирвана...
   И махнули по второй. Тут уже передернуло всех. Николай Васильевич явственно ощутил внутри себя рвотные позывы. Он вновь налил воды в стакан, но на этот раз ожидаемого облегчения не последовало.
   - Вот что, Степан, - сжав зубы, процедил Николай Васильевич. - Ты как хочешь, а без закуски я больше пить не буду. Не прет больше!
   - Да, братцы, неплохо бы заесть чем-нибудь, - поддакнул Сева.
   Арсентий лишь презрительно ухмыльнулся. Ему было все равно как пить и что пить, лишь бы пить.
   Степан, который весь вечер накануне провел за работой на свежем воздухе, хотел что-то возразить, но его перебил Шурик, неожиданно взявший слово. В его молодом организме в этот момент протекала та самая замечательная магическая реакция, о которой предупреждал ранее Степан.
   - Послушайте, отцы родные, что я вам скажу. Нечего нам ждать милостей от природы, сидеть тут и базарить впустую о закуске. Пора действовать!
   С этими словами Шурик встал со скамьи и в возбуждении заходил взад и вперед.
   - Пора действовать! - вновь изрек Шурик, и в его глазах зажегся странный огонек.
   - Пойдем дачи бомбить? - ехидно осведомился Степан.
   - Нет. С криминалом нам - людям двадцать первого века - не по пути. Мы - богоподобные существа и способны творить и созидать сами.
   С этими словами Шурик подошел к скамье, налил спирта, плеснул немного воды и одним махом опрокинул содержимое стакана внутрь себя.
   "Остапа понесло, " - подумал Николай Васильевич. Вслух же он успокоительно сказал:
   - Да ты присядь, Сань, переведи дух. С чего вдруг так завелся то?
   - Ты не понимаешь, Васильич...
   Лицо Шурика покраснело и, вместе с тем, приняло какое-то экстатическое выражение.
   - Я вижу свет в конце тоннеля! Я знаю, как решить нашу проблему.
   - Как? - с надеждой спросил Сева.
   - Терпение, друзья мои, терпение и вера, - торжественно проговорил Шурик, подняв вверх правую руку. - Вначале я расскажу вам одну историю, дальше вы сами все поймете. Я надеюсь.
   - Только покороче, Склифосовский, - кинул Степан.
   Не обращая внимания, Шурик продолжал:
   - Вы, конечно, знаете о церковном обряде причащения, во время которого вино в чаше с кусочками просвиры, принимаемые верующими, символизируют кровь и тело Иисуса Христа. Ну, это всем известно.
   - Предположим, что дальше? - хмурясь, спросил Степан.
   - Так вот, где-то в районе девятого века один священник по имени Радберт обнародовал свой труд, в котором он является представителем учения о пресуществлении, утверждающего, что во время причастия вино и хлеб превращаются в истинную кровь и плоть Христову. Понимаете, отцы родные, в настоящую плоть и кровь!
   Николай Васильевич с сомнением покачал головой:
   - Да разве ж такое может быть на самом деле? Это же только обряд. Неужели все так сразу и поверили этому Радберту?
   - Ну почему же. Нашлись и противники столь догматического подхода к этой проблеме. Например, небезызвестный Скот Эригена, настоятель в Мальмесбери. Умнейший был мужик! Впрочем, особого успеха он не имел и был убит своими же монахами. А учение о пресуществлении стало церковным догматом на века.
   - А за что убили этого...Гену? - простодушно спросил Сева.
   - Да за то же, за что на протяжении всей человеческой истории убивали многих здравомыслящих людей: слишком уж разумно и последовательно рассуждал подлец.
   Тут слово взял Степан:
   - Слышь, богослов фигов, мы тя щас самого прибьем, если не объяснишь, на кой хрен ты нам всю эту ахинею наплел.
   - Я предполагал, что не сразу найду понимание и поддержку в вашей среде, - с достоинством произнес Шурик, наливая себе четвертый стакан. На этот раз он выпил содержимое не сразу, а переводя дух после каждого глотка. Остальные терпеливо ждали продолжения его пламенного монолога.
   - Если позволите, господа, я ... ик!... продолжу. Потерпите, я закругляюсь. Итак, хоть я и не являюсь адептом церковных догматов, считаю, что в воззрениях преподобного отца Радреб... Радберта есть рациональное зерно. А именно!
   Тут Шурик вновь поднял вверх правую руку, при этом зачем-то вытянув вперед указательный и средний пальцы. Все присутствующие молча продолжали внимать ему, справедливо полагая, что так он быстрее закончит.
   - А именно! - не унимался Шурик. - Пусть мы в данный момент времени и не находимся на обряде причащения (это не имеет никакого значения), я уверен, что если мы все обратим наши взоры внутрь себя и хорошо попросим небеса, Господь не оставит нашу просьбу без внимания и явит нам чудо обращения в закуску... ну хотя бы вот этого кирпича.
   С этими словами Шурик поднял с земли здоровенный кирпич и с грохотом обрушил его на скамью.
   - И да будет так! Я кончил. Аминь.
   Нельзя сказать, что речь Шурика встретили в штыки, однако известный скептицизм она вызвала.
   - Не богохульствуй, Александр, - миролюбиво сказал Николай Васильевич.
   - Давай-давай, богоподобное существо, сотвори нам из своего кирпича партийную закуску - банку соленых огурчиков, - с иронией вставил Степан.
   Сева же подсел к Шурику, приобнял его за плечи и наставительным тоном начал уговаривать:
   - Сань, ну че плетешь то? Мысля твоя хороша, я двумя руками за, но так не бывает. Природа устроена хитро, и нам грешным не дано ее понять.
   При этих словах Шурик скинул руку Севы с плеча, встал и едко спросил:
   - Всеволод, вы релятивист или эмпириокритицист?
   На секунду Сева потерял дар речи, а затем начал медленно подниматься со скамьи, сжимая кулаки.
   - Чего-чего?
   Предчувствуя кровопролитие, Степан положил руку на Севино плечо:
   - Остынь, братан.
   - А с кого перепугу он меня кретином назвал? - обиделся Сева.
   - Эх, тьма рассейская, - с некоторым разочарованием проговорил Шурик. - Вам бы все по бабам таскаться да водку пить...
   С этими словами он вновь потянулся к бутылке, но был остановлен суровым криком Степана:
   - Не давайте ему спирт! Не то дальше он начнет превращать "БМВ" Пискуновых в танк Т-34.
   Спирт Шурику не дали, и тот тяжело опустился на край скамьи возле своего кирпича.
   - Истинно сказано: "Не мечите бисер...". Однако ж я вам покажу, что значит сила духа человеческого. Я вам докажу!
   Шурик взял в руки кирпич, закрыл глаза и что-то зашептал себе под нос. Остальные были рады тому, что он наконец угомонился.
   Помолчали.
   Первым заговорил Степан:
   - Ну? Какие есть идеи? Так и будем сидеть и предаваться самосозерцанию или займемся делом?
   Он взял в руки бутыль и слегка взболтнул ее.
   - Говорю ж тебе, Степ, не прет больше, - взявшись рукой за горло, сказал Николай Васильевич. - Без закуски хана.
   - Васильич прав, - подтвердил Сева. - У меня опосля вчерашнего тоже все внутри огнем полыхает. Может быть, пойдем на речку хоть рыбки наловим?
   - Ах-ха. Как раз к вечеру и подоспеет закуска, - с сарказмом ответил Степан и, обротясь к Арсентию, спросил:
   - Ну, а ты что скажешь, многословный наш?
   Арсентий угрюмо посмотрел на Степана, сплюнул под ноги и глухим голосом выдал:
   - Хуйня все это...
   - Все ясно! Вопросов больше не имею.
   Между тем время подходило к обеду, а истомленные души присутствующих застряли на полпути к нирване. Ни туда, ни сюда - хуже не бывает! И вот тут все и началось.
   Наступившую тишину внезапно разорвал истошный вопль Шурика, о котором все как-то забыли. В своей молитве к небесам он зашел так далеко, что тихо и мирно уснул. При этом тело его расслабилось, и тяжеленный кирпич выскользнул из рук. Думаю, не стоит даже и говорить о том, что, согласно всем законам тяготения и подлости, сей предмет устремился всей своей массой вниз точно в направлении ноги спящего, чем вызвал весьма бурную реакцию последнего. Шурик прыгал на одной ноге, держась за вторую, и из самых недр его души в пространство неслись самые отборные проклятия. Его приятели, глядя на эту сцену, просто покатывались со смеху.
   - Ну что, человек духа, пресуществил себя бульником по копыту? - съерничал Степан.
   Внезапно Шурик замолчал и перестал скакать. Глаза его округлились, а нижняя челюсть медленно отвисла. Он поднял руку, указывая куда-то за спины приятелей, да так и застыл в этой сомнительной позе. Все обернулись, и реакция их была аналогична Шуриковой.
   Дело в том, что по переулку в направлении притихшей компании весело семенил местный пес Тузик, держа в пасти... БАТОН СЫРОКОПЧЕНОЙ КОЛБАСЫ!!! Как и где скотинка им разжилась навсегда осталось загадкой, да это впоследствии никого особо и не интересовало.
   Летаргическое молчание первым нарушил Шурик. Рухнув на колени, он воздел руки к небу и завопил:
   - Аллилуйя! СВЕРШИЛОСЬ!!!
   Сей возглас подействовал на его товарищей так, как действует на бегунов спринтерских дистанций выстрел стартового пистолета. Они сорвались с места и торпедами устремились навстречу Тузику, бессовестно намереваясь присвоить себе колбасу. При этом Степан не забыл прихватить с собой многострадальную бутыль спирта, а Арсентий вооружился кирпичом Шурика. Сам Шурик вскочил на ноги и незамедлительно последовал за ними.
   Тем временем Тузик замедлил свой бег, а затем и вовсе остановился, с подозрением взирая на несущееся прямо на него стадо идиотов. Опыт всей нелегкой собачьей жизни подсказывал Тузику: нужно срочно брать лапы в руки и давать ходу, что пес и сделал.
   Увидав, что свежеприобретенная закуска самым наглым образом удирает от них, преследователи резко прибавили газу, а Арсентий, недолго думая, размахнулся всем своим мощным организмом и запустил кирпичом в направлении жертвы. Пущенный им снаряд, с ревом рассекая воздух, кометой пронесся над головой Тузика и угодил точно в лобовое стекло "БМВ", разнеся его вдребезги. Взвыла сирена. Через несколько секунд на крыльце дачи Пискуновых появился сам хозяин "БМВ" с дробовиком в руках и, матерясь, начал палить из него в направлении стремительно удаляющейся компании.
   А погоня между тем была в самом разгаре. Разгоряченные алкоголем и свистом дроби над головами, преследователи с криками и улюлюканьем гнали вперед по переулку несчастное животное, намереваясь загнать его в 3-й Кривоколенный тупик. Это им удалось, и через несколько минут все было кончено.
   Они стояли в ряд; их было пять...
   Пятеро мужиков, уставшие, но счастливые перекрыли единственный выход из тупика и плотоядно взирали на прижавшегося в конце к забору Тузика. Преследователей и жертву уже разделяли метров пятнадцать, не больше. Перетрусивший пес поджал хвост, но колбасу из пасти не выпускал.
   - Все, закуска наша, - тяжело дыша, проговорил Степан. - Некуда ему тут деваться.
   В предвкушении быстрой развязки все заметно повеселели. Оставалось сделать последнее усилие - отобрать колбасу у собаки.
   - По моей команде резко выдвигаемся вперед, - процедил сквозь зубы Степан. - Да смотрите, не зевайте! Считаю до трех. Раз...
   Он поднял вверх руку. Пес глухо зарычал.
   - Два...
   Все напряглись, готовые к последнему броску.
   - Три! Лови скотину!!!
   Растопырив руки в стороны, мужики рысью устремились к жертве. Пес в панике заметался у забора, предчувствуя свирепую расправу над собой. С каждым мгновением кольцо блокады сжималось, и, не выдержав, Тузик принял героическое решение идти на прорыв. Выбрав небольшую брешь между нападавшими, пес молнией устремился в нее.
   - Стой, сволочь!
   - Хватай его! Не упустите, растяпы!
   - Брось колбасу, гад!!!
   Все смешалось в кучу малу. Вопли, визги, рычание. Откуда-то снизу донесся иступленный крик Николая Васильевича:
   - Я поймал его! ОТБИРАЙТЕ КОЛБАСУ!!!
   Он лежал на брюхе в самом центре большой зловонной лужи, намертво схватив пса за задние лапы. Тузик выл и метался, безуспешно пытаясь вырваться.
   - Держи его, Васильич, я сейчас, - крикнул Степан, забегая к собаке спереди, но было уже поздно.
   - И-и-эх! - огласил округу свирепый рык Арсентия, которому надоело наблюдать за всей этой возней и, решив разом со всем покончить, от души размахнувшись, он запустил свою огромную ногу в грязном сапожище в направлении головы несчастного Тузика. Но то ли у Арсентия сбился прицел под воздействием хмельных паров в его голове, то ли сам Тузик оказался на редкость проворной скотинкой, однако могучий удар сапогом пришелся совсем не на ту голову, которой предназначался. Руки Николая Васильевича разжались, и Тузик, наконец, обрел долгожданную свободу. Он во всю прыть устремился вдоль по тупику к выходу, и через несколько мгновений его бодро торчащий кверху хвост скрылся за поворотом.
  
  
   - Плесни ему на лицо еще воды.
   - Да нету больше...
   - Во-во, глядите. Кажется, приходит в себя.
   Николай Васильевич сделал усилие, открыл глаза и обнаружил себя лежащим на траве. Над ним - озабоченно склонившиеся лица Степана, Севы и Шурика.
   - Ну как ты, Васильич?
   - Хреново... Где этот гад?
   - Тузик? Смылся и колбасу прихватил зараза.
   Николай Васильевич поморщился:
   - Да не он, а эта падла.
   Степан пожал плечами.
   - Понимаешь, Васильич, когда Арсентий в тебя попал ненароком, ты упал лицом в лужу и начал зачем-то булькать и пускать пузыри. Мы бросились к тебе и пока доставали из лужи и приводили в порядок, Арсентий куда-то исчез.
   Помолчали.
   Наконец Николай Васильевич приподнялся и сел, прислонившись спиной к забору.
   - Вот шмотрю я на ваш, мужики, и шам шебе удивляюшь: жачем пошел ш вами?
   Сева виновато улыбнулся:
   - Васильич, кто ж знал, что все так паскудно обернется?
   - Где шпирт?
   Степан достал бутыль из-за пазухи и протянул Николаю Васильевичу. Не говоря ни слова, тот откупорил ее и сделал несколько жадных больших глотков.
   - Васильич, осторожнее. Не разбавленный ведь.
   - К шерту!
   Отставив бутыль в сторону, Николай Васильевич тяжело поднялся, оглядел компанию и медленно побрел прочь. Никто и не думал его останавливать. Шагов через двадцать Николай Васильевич обернулся и сказал:
   - А тебе, Шурик, вот мой шовет: шходи в черковь, пока не поздно, ишповедуйша или хотя бы швечку поштавь. И больше не богохульштвуй.
   С этими словами он развернулся и пошел домой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"