Наш сухогруз - "Механик Гордиенко", в одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году, с грузом леса на борту, который, экипаж, на своем сленге, называет караваном, стоял в порту Тоямы. Был теплый майский вечер и, мы - пассажиры, вместе с членами экипажа, свободными от вахты, стояли на корме и, созерцали заграницу с высоты нашей палубы. Сход на берег задерживался, до момента, когда японские иммиграционные власти поставят в нашей судовой роли печать, разрешающую экипажу сход на берег. Скучая, в ожидании события, когда старпом объявит, что сход на берег разрешен, мы болтались по на палубе кто с чашкой кофе, а кто, и с чем, чего покрепче. В наших пассажирских стаканах плескалась густая зеленая жидкость, которая называлась ликер киви. Этот ликер был приторно-сладким, но ничего другого в нашем распоряжении не было. Запас спиртного, который мы взяли с собой в дорогу, закончился ровно посредине Японского моря, где-то между Находкой и Тоямой. И, ликер киви, уже не из нашего запаса, а со склада матроса-артельщика, с трудом, был выклянчен нами, у него.
В соответствии с судовой ролью, мы - пассажиры числились кто механиком, а кто матросом. Так и было записано в наших паспортах-моряка. В отличие от загранпаспорта в паспорт моряка визу не вклеивают. Как-то так повелось, что со времен Колумба - морякам виза не нужна. Достаточно получить добро властей на швартовку и, пожалуйста... Если добро получено, (хотя бы по умолчанию), как это было у Колумба, то можно швартоваться. А если местная таможня не дает добро, то швартоваться не нужно, потому, что можно получить копьем между ребер, как в случае с Магелланом, или дубиной по голове и, на лангет... Как было с Куком.
Вы спросите - почему мы оказались пассажирами на борту сухогруза-лесовоза с паспортами моряка?
Рассказываю все по порядку. Во-первых, кто мы такие ... Мы - это я, автор этих строк и мой коллега Виктор Нестеров. Во-вторых, оказались мы на борту судна, потому, что пошли за "зипунами в Персию" автомобилями в Японию. Почему в Японию? А потому... Нет не потому что мы не любили свой автопром. Мы его скорее любили, чем не любили - он нас не любил. Он не считал нас достойными своего автомобиля ВАЗ-2106, поскольку мы не были Героями соцтруда, и даже передовиками производства, которым автомобиль был положен в первую очередь, или даже без оной. Поэтому нам пришлось обратить свои взоры на восток, где за морем лежала Япония - сказочная страна, манившая жаждущего автолюбителя своими: Маздами, Хондами, Ниссанами, Тойотами и прочими Мицубисями. А, для того чтобы попасть в этот автомобильный Клондайк, нам и нужны паспорта моряка. Оформлять визу это очень непросто и хлопотно, а паспорт моряка дает право пришвартоваться и сойти на берег без визы, в любом порту. Не стоит думать, что мы с Виктором как-то связаны с морями и океанами. Нет. Совсем наоборот. Наши профессиональные приложения сил, лежат в иной плоскости. И мы, в своей деятельности, покоряем не моря, а пятый океан. А пассажирами, мы на борту судна, не по прихоти судьбы, а благодаря помощи друзей из Дальневосточного морского пароходства.
Ну так вот, стоим мы у причала и, ожидаем разрешения схода на берег, а японцы не спешат давать нам добро. У них, видишь ли, праздник и выходной. Даже более того - у них, как и у нас первомайские праздники. Так совпало - "Золотая неделя" называются. Только у них, нет Первомайской демонстрации трудящихся. Их праздник начинается не с первого, а с третьего мая и, называется Кэмпо кинэмби. Как нам объяснили - День Конституции. А, следом, четвертого мая - День зелени, а пятого тоже праздник - День детей.
Японцы не работают, а не спеша, себе гуляют с семьями и детьми, кормят чаек, бросают камешки в море, расстилают прямо на берегу циновки и устраивают пикники. А мы, наблюдаем это безобразие и, злимся на японцев, потому, что нам не до праздника. Мы свою поездку запланировали так, чтобы максимально использовать первомайские праздники, чтобы как можно меньше отпрашиваться с работы, пришлось. А тут, такой облом. Мы не японцы, мы если что, так и в праздники "могем" поработать, особливо, ежели на себя. А работа нам предстоит напряженная. Это несведущему обывателю, может показаться что купить в Японии автомобиль - легко и просто, поскольку их там полно продается, и новых, и подержанных. Но, это не так. Именно неограниченный выбор и делает нашу задачу сложной. Тем более, что мы, нищие дети своей великой страны, не собираемся брать автомобиль из автосалона. У нас нет для этого денег. Мы собираемся купить подержаный автомобиль на вторичном рынке, в хорошем состоянии, и за небольшие деньги; на автостоянке, где такие автомобили и продаются. Поскольку таких автостоянок много, то нам придется пешком, в лучшем случае на велосипеде, прошерстить, по возможности, наибольшее их количество, составить в уме карту с подробными характеристиками автомобилей по цене и качеству. Сделав круг и, собрав информацию, можно возвращаться на ту стоянку, на которой находится тот - лучший автомобиль. Однако прибыв туда, ты замечаешь, что другие пассажиры, да и члены экипажа, то же времени зря не теряли и, твой автомобиль уже куплен другими, более удачливыми соискателями. Поэтому, нужно, прошелестев в голове, своими заметками-запамятками, начинать все сначала. А потом, когда автомобиль уже куплен, переживать по поводу того, что покупка получилась не оптимальной, по цене и качеству. Тяжелая эта работа из болота тащить бегемота покупать авто в Японии. Нет, летом еще куда ни шло - можно хоть пешком, хоть на велосипеде все обойти, объехать, увидеть, сравнить и купить в конце концов. А, вот зимой...если вы попали в Японию и, не на центральный остров, а к примеру, на Хоккайдо, то это будет уже другая история. Потому, что зимой весь Хоккайдо в снегу по колено. Нет, дороги, улочки, переулочки и подъезды конечно расчищены, а вот стоянки подержаных автомобилей... То есть, приходишь на стоянку, а автомобилей на ней нет. Стоянка девственно чиста. Ни одна нога белого человека не ступала еще на этот чистый снег. И только холмики, возвышающиеся над поверхностью снежной пустыни, обозначают места, где покоятся до весны, нужные нам автомобили. Но, не ждать же цветения сакуры, чтобы увидеть заветный автомобиль. Берешь лопату для снега, и производишь археологические изыскания. Когда работа с раскопками закончена, то оказывается, что результат не тот, которого ты ожидал. Ты рассчитывал откопать бензиновую Toyota Corolla, а откопалась - дизельная Isuzu Aska и нужно начинать все сначала. В общем трудна эта работа - покупать автомобиль в Японии.
К тому же приходится приспосабливаться к новой языковой среде. Учить японский некогда, приходится осваивать его, так сказать на бегу и методом погружения
Ну, то есть приезжаешь ты на стоянку и, на смеси: русского, английского, японского, а большей частью с помощью жестов - коннити-ва...кау...дзидо-ся (здравствуйте...купить...автомобиль), начинаешь диалог с хозяином стоянки.
- Россияга-ва? Вакаримасэн... (по-русски? Не понимаю...) инглиш - отвечает японец, который, наш японский, понимает еще меньше, чем наш русский.
- Учи языки, чурка ты узкоглазая - не опасаясь быть понятым, отвечает мой напарник, одновременно делая приветливое лицо и произносит - окей, зер гут.
Необходимые слова, мы, вычитываем из брошюры "Русско-японский разговорник". Правда, составители наполнили этот разговорник всякой ерундой, совершенно нам не нужной: "какая сегодня погода?", "лето уже прошло", "вы японцы?", "передайте мой поклон вашей супруге", "высота памятника три метра" и прочим бесполезным словесным мусором. Но одну фразу из разговорника мы заучили наизусть и повсеместно ее употребляли - икура-дэска (сколько стоит). В дальнейшем нам не требовалось много японских слов, чтобы выразить свою мысль. Достаточно было - икура-дэска? Чтобы все богатство русского языка, выразить этой японской фразой.
Однако, это я несколько забежал вперед. Наше судно, по-прежнему стоит у причала, и ни на какой берег, мы еще не сходили. Поужинали, и отправились по своим каютам до утра, в надежде, что завтра нас наконец, выпустят на берег. А утром, проснувшись, увидели непривычную суету на судне, и японцев в фуражках. Мы с радостью подумали, что пришли японские власти, чтобы поставить своей печатью с иероглифами, красный оттиск, на нашей судовой роли. Однако это были не иммиграционные власти, а полиция. А, пришли они на судно, чтобы допросить, нашего друга - матроса-артельщика Николая. Потому, что он, находясь на вахте, в позднее вечернее время, стал свидетелем несчастного случая. А может и не несчастного, а может даже быть, что и преступления. Вот это и хотели выяснить японские полисмены.
Как рассказывал потом, сам очевидец произошедшего: "Стою я на трапе вахту, уже стрелки к двенадцати ночи подходят, а значит и вахта скоро кончается. Все, как всегда, абсолютно спокойная ночью, вахта на трапе поздним вечером, не то что днем - спокойная. Кайфовая даже. Вот я и стою: в одной руке чашка с кофе, в другой сигарета. Затягиваюсь сигаретой, отхлебываю кофе - кайфую, короче, и наблюдаю, как японская молодежь, не жалея своих дорогих тачек, драгрейсингует вдоль причала".
Тут следует пояснить, что порт Тояма, как, впрочем, и другие японские порты, отличается от порта Находка или порта Восточный, где на причале - черт ногу сломит: грудой лежат: алюминиевые чушки, медные слитки, кирпич в поддонах, металлический прокат в рулонах, горы угля, штабеля леса, и пирамиды металлических контейнеров. А между всего этого добра, сваленного на причале, двигается по рельсам, огромный портальный кран.
В Тояме не так. Судно отшвартовалось. Тут же подъехали два автокрана Tadanо, начали снимать груз леса с судна и выгружать его не на причал, а сразу на лесовозы. При этом работа идет, как конвейер. Один лесовоз подъехал, загрузился, отъехал, тут же подъехал следующий, и так, с восьми до пяти, без перекуров, с перерывом на обед, четко и слаженно работает этот механизм. К концу рабочего дня, когда работа закончена и, вся механизация убралась, на причале, даже крошек от древесной коры не остается, только причал, чистый как взлетная полоса. Вот по этой взлетке, и носится по вечерам, японская молодежь на своих авто. Ну потому, что никаких заборов и пропускных бюро, в их порту нет. Заходи и заезжай кто хочешь. Вот японская молодежь и заезжает. Развлекается автомобильными гонками. Иногда, ее, правда, полиция тревожит. Но чаще никто ее не гоняет.
- Так вот - стою я значит на вахте и наблюдаю, - продолжает свой рассказ Николай - как японцы гарцуют на своих автомобилях по причалу. Уже достаточно темно и заезды идут при свете фар. Наблюдаю, как на бешеной скорости, проносятся огни фар, то в одну, то в другую сторону, вдоль по причалу. Но вот один из автомобилей разгоняется и мчится не вдоль причала, а поперек. На большой скорости он проскакивает причал и, как это бывает только в киношных боевиках, преодолев несколько метров по воздуху, падает в воду, рядом с нашим судном.
Я обалдеваю от такого кино и в первый момент не могу сообразить, что произошло и что делать? Мозг еще не принял решения и мечется под черепной коробкой в его поисках: подавать сигнал тревоги по судну, или сначала бежать спасать?.. Пока разум соображает и не находит нужного решения, мои ноги уже сами бегут вниз по трапу. Упавший в воду автомобиль, почти у самой причальной стенки, и еще на плаву, но медленно погружается в воду. Водитель не пытается выбраться из автомобиля. Наверное, потерял сознание, думаю я, и спрыгиваю с причала на крышу тонущего автомобиля, чтобы помочь водителю выбраться. Попытка открыть водительскую дверь не удается: автомобиль уже погрузился в воду по лобовое стекло, поэтому с дверью не получается. Пока я теряю несколько драгоценных секунд, пытаясь открыть дверь, вода уже закрыла половину лобового стекла. Еще несколько секунд и авто утонет вместе с водителем. Тут замечаю, что в моей левой руке, по-прежнему, металлический штырь, который я вдернул на бегу, из леерной уключины, ограждавший вход на трап. Начинаю молотить этим куском металла по стеклу. Стекло покрывается сеткой мелких трещин. Помогаю себе ногой и вот уже могу дотянуться рукой до плеча водителя. Никакой реакции. Времени, приводить пострадавшего в чувство, нет. Хватаю его за волосы и тяну на себя, пытаясь вытащить водителя из-за руля. Его голова, как-то неестественно запрокидывается назад и, о, ужас... У него перерезано горло. От ужаса, увиденного... Я вообще, страшно боюсь покойников..,одергиваю руку, пячусь назад, падаю в воду и, в это же время крыша автомобиля, на которой я только что стоял, уходит под воду вместе с его мертвым водителем. Не помню, как взобрался по причальному отбойнику наверх на причал, но плыл я как будто за мной гналась стая акул. - Закончил свой рассказ Николай - матрос-артельщик.
Дальнейшие события мы могли наблюдать уже самостоятельно. Полицейские, еще недавно допрашивавшие нашего Николая, покинули судно и сошли на причал. За Николая принялись местные журналисты, которые снимали героя для первых полос своих газет и расспрашивали его о подвиге. Полицейские на причале дождались кран и водолаза, и вытащили из воды автомобиль, который теперь висел на стропах, и из него вытекала вода. Мы, наблюдая всю эту картину с кормы нашего сухогруза, рассматривали и оценивали автомобиль, висящий на крюке крана. Это была свежая Toyota Corolla. Автомобиль, нашей мечты, в данный конкретный момент. Попутно, в толпе зевак, на нашей палубе, состоящей из пассажиров и свободных от вахты матросов, обсуждалось это происшествие: "Молодой какой - лет двадцать, наверное...И что его заставило?.. Может студент?.. Экзамен не сдал?.. А, может перед Якудзой провинился?.. Настоящий самурай - прямо в полете успел харакири сделать...Не - харакири, это когда живот, а тут горло себе перерезал... Не, ну а как ты хотел, как в машине вскрыть себе живот, руль же мешает..."
Пересуды еще продолжались, а авто, вместе с трупом, загрузили на эвакуатор и он, в сопровождении полиции, уехал. Публика, продолжая обсуждать увиденное расходилась по своим каютам, а тут и объявили по судовому радио, что сход на берег разрешен, и толпа высыпала на причал, и отправилась в город покупать свои автомобили. Трагический инцидент не занимал больше умы россиян. Они уже были заняты совершенно другим.
Вот так, получается, что любой россиянин, был бы счастлив, имея такой автомобиль, как у погибшего и никогда бы не подумал о самоубийстве. И в то же время, японский юноша, имея все, чего не имел россиянин: автомобиль, прекрасное будущее в прекрасной стране, совершает самоубийство. Да, неисповедимы дела твои, господи. То, что для одного составляет предел мечтаний и полное счастье, для другого таковым не является. Действительно - счастье не константа, а величина переменная и зависит не только от многих составляющих, но и в значительной мере, от окружающей среды.